Георг Фридрих Гендель.. Оратория «Самсон»

Георг Фридрих Гендель.

Оратория «Самсон»

Год создания 1741

Дата премьеры 18. 10. 1743

Состав исполнителей: Самсон (тенор), Далила, его жена (сопрано), Маной, его отец (бас), Миха, друг Самсона (альт), Харафа, филистимский исполин (бас), Израильтянка (сопрано), Израильтянин (тенор), Филистимлянка (сопрано), Филистимлянин (тенор), Вестник (тенор), израильтяне, филистимляне (хор), оркестр.

История создания: В январе 1741 года Гендель поставил в Лондоне свою последнюю, 40-ю оперу и навсегда простился с оперным жанром, принесшим ему европейскую славу. С этого времени главным жанром в его творчестве становится оратория. В течение следующего десятилетия он создает 16 ораторий — примерно половину из написанных Генделем вообще. Особенно плодотворными стали последние месяцы 1741 года. Потратив менее месяца на сочинение одной из лучших своих ораторий — «Мессии», композитор уже через 2 недели, 29 сентября, завершил 1-ю часть «Самсона», а ровно месяц спустя — все произведение. После этого Гендель покинул Лондон и по приглашению лорда-наместника Ирландии дал в Дублине две серии по шести концертов, завершив их благотворительным вечером, в котором впервые прозвучал «Мессия». Премьеру же «Самсона» композитор решил отложить. Первое исполнение оратории после переработки, законченной 12 октября 1742 года, состоялось 18 октября следующего года в Лондоне, в театре Ковент Гарден, под управлением автора.

В основе сюжета «Самсона» — библейская книга Судей Израилевых, точнее ее четыре главы (13—16), повествующие о тринадцатом судье, бывшем «во дни Филистимлян двадцать лет». О рождении Самсона Маною и его неплодной жене возвестил ангел: «Ты зачнешь и родишь сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий, и он начнет спасать Израиль от руки Филистимлян». Самсон совершил немало подвигов, поражая всех небывалой силой, но его любовные истории заканчивались печально, а последняя любовь — к Далиле — привела к гибели героя. Далилу подкупили «владельцы Филистимские», чтобы она выведала источник силы Самсона. «И усыпила его на коленях своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его». Филистимляне схватили Самсона, ослепили, заковали в цепи, бросили в темницу, где он молол муку. На празднике в честь бога Дагона филистимляне издевались над пленником, а он, воззвав к Господу, сокрушил столбы, поддерживавшие дом, и все погибли под обломками. Израильтяне же похоронили Самсона с честью, восстали и возвратили свободу Израилю.

Этот сюжет привлек внимание великого английского поэта Джона Мильтона (1608—1674). С раннего детства посвятивший себя литературе, он уже в 15 лет написал первые стихи — переложения на английский язык библейских псалмов. В 1640-х годах поэт обратился к публицистической деятельности и стал идеологом Английской революции. Тогда же он перевел стихами 19 псалмов, в том числе №2, использованный Генделем в «Мессии». В правительстве Кромвеля, свергнувшем и казнившем короля, Мильтон занимал пост латинского секретаря, ведавшего перепиской с иностранными дипломатами. С реставрацией монархии в 1660 году Мильтон потерял все, был арестован и едва не погиб. Последние 14 лет он провел в одиночестве, бездеятельности, нищете. К тому же еще в 1652 году он ослеп. Но именно тогда расцвело его творчество, и были созданы величайшие произведения, в том числе трагедия «Самсон-борец» (1671).

В ней отразились не только идейные взгляды сломленного несчастьями Мильтона, но и конкретные факты его судьбы. Как отмечают исследователи, здесь можно найти непосредственные аналогии между положением героя и автора: слепота, заточение, физическая немощь, бессилие перед лицом торжествующих врагов, оставивших его в живых из милости, вынужденное бездействие после долгих лет славы, упорной борьбы, побед и даже отголоски разрыва поэта с первой женой (она была роялисткой) — эта душевная рана не зажила до конца дней. В трагедии Мильтона Далила — жена Самсона, хотя в Библии такого уточнения нет. Нет в ней и имени Харафы: Мильтон делает его исполином из Гефа, одного из четырех главных филистимских городов, и отцом пяти гигантов (известен старший из них, Голиаф, убитый впоследствии Давидом). Имени Михи, друга Самсона, не знает ни Библия, ни трагедия Мильтона. В последней отсутствует и хор филистимлян: хор представляет лишь евреев из колена Данова. Вообще же роль хора у Мильтона, опиравшегося на древнегреческую трагедию, чрезвычайно велика: хор выступает главным собеседником Самсона, ему поручены философские размышления в финале, где, разделившись на два полухория, он провозглашает славу погибшему герою.

Либреттист «Самсона» Ньюберг Гамильтон (? —1759), сохранил эту особенность, весьма привлекавшую композитора в жанре оратории. В то же время оратория «Самсон» достаточно близка к опере: здесь есть конкретные действующие лица и последовательно развивающийся сюжет. За пределами сюжета остается юность Самсона, его героические подвиги и любовные приключения. События начинаются с подготовки филистимлян к празднику в честь бога Дагона, в котором должен принять участие ослепленный и бессильный Самсон, а заканчиваются гибелью и прославлением героя.

Музыка. «Самсон» типичен для Генделя. Хоры, разные типы арий и речитативов, требующие виртуозного владения голосом, несколько дуэтов и симфонических эпизодов распределены на 3 больших, равных по количеству номеров акта с драматической кульминацией в конце.

В хоре филистимлян «Все трубы радостно звучат» (№3) ликование передано перекличками голосов, подражающих трубным фанфарам, и виртуозными пассажами. Полны скорби краткие медленные арии Самсона с выразительными декламационными фразами, прерываемыми паузами с интонациями вздоха, стона: «Муки, увы! » (№9) и «Мрак, вечный мрак! » (№13). Хор израильтян «О первый в мире луч! » (№14) построен на контрасте тьмы и света — темпов, минора и мажора, мерных аккордов и подвижных пассажей. Героическим складом отмечена блестящая развернутая ария Самсона «Спит Бог Израиля зачем? » (№24). Энергичный хор израильтян «Должны вы знать, то Он, наш Бог Иегова» (№26) представляет собой сложную многотемную фугу. В изящной арии Далилы «Как жалобно плачет голубка одна» (№37) причудливые украшения подражают голубиному воркованию. Ария Харафы «Честь сей борьбы» (№51) носит комические черты преувеличенной героической похвальбы. Сцену несостоявшегося поединка завершает виртуозный дуэт Самсона и Харафы «Ступай же прочь, ты, трус» (№55), построенный на повторении одной темы по образцу оперных дуэтов того времени. Шестиголосный хор израильтян «Услышь, Господь» (№57) насыщен полнозвучными аккордами. Контрастирует с ним хор филистимлян «Готовы петь мы и плясать» (№59), основанный на стремительных полифонических перекличках звонких пассажей. Последняя ария Самсона «Как солнца луч» (№66), отмеченная светлым лиризмом, рисует возрождающуюся надежду. Краткая симфония (№76) возвещает гибель филистимлян. Арию Михи с хором «Восплачь, Израиль, вновь и вновь» (№81—82) с суровой, горестно никнущей мелодией, сменяет оркестровый траурный марш (№84), торжественно звучащий в мажоре (он заимствован из оратории «Саул»), Заключительный победный хор «Пусть хор небесный в унисон звучит» (№89) — типичный образец генделевских ликующих финалов.

А. Кенигсберг

«Самсон» — совсем иной тип оратории, библейская тематика, монументально-героический стиль и оптимистическое разрешение драматической идеи. Ораторию «Самсон» с полным основанием можно назвать музыкальной драмой, драмой-концертом.

Библейское сказание о Самсоне драматизируется: события, чувства и переживания героев передаются не от третьего лица, а узнаются непосредственно из уст самих героев — в речитативах и ариях, дуэтах и хорах.

Конфликт, который содержится в сюжете, позволяет построить развитие на противопоставлении контрастных драматических положений, на противопоставлении двух враждующих народов — израильтян и филистимлян — и их представителей: с одной стороны, Самсона, Михи, Маноа, с другой — Далилы, Харафы.

В «Самсоне» — выведен ряд «действующих лиц», при этом каждый персонаж обладает особой, индивидуальной музыкальной характеристикой. В соответствии с развитием драмы, со смыслом происходящего различную музыкальную обрисовку получает и народ.

Мысли и чувства отдельных героев передаются в речитативах, ариях, переживания народа (филистимлян и израильтян) в хоровых номерах.

Речитатив соединяет в одну цепь хоры и арии. В речитативах (часто в форме диалога) происходит движение событий, своеобразное действие, в ариях или хорах выражается отношение к этим событиям, вызываемые ими чувства.

Основу оратории составляет библейское сказание о вожде израильского народа Самсоне.

По преданию, Самсон обладал чудодейственной силой (сокрытой в его волосах), которая держала в страхе врагов его народа — филистимлян. Жена Самсона — филистимлянка Далила — предала его: спящему герою она отрезала волосы, и обессиленного Самсона заковали в цепи, ослепили и бросили в тюрьму. Народ, лишенный защиты, также был ввергнут в рабство. Но бог внял молитвам иудейского народа и сжалился над страданиями Самсона. Во время празднества, устроенного филистимлянами в честь языческого бога Дагона, к Самсону, приведенному на торжество, вернулась былая мощь. Руками он сокрушил колонны храма, и обрушившиеся своды погребли врагов-филистимлян. Вместе с ними погиб и герой Самсон; но смерть его принесла свободу томящемуся в рабстве израильскому народу.

Оратория начинается с момента, когда Самсон, скованный и слепой, находится в плену у филистимлян. Три части оратории объединены единой линией драматического развития.

· I часть (праздник филистимлян, на который привели слепого, закованного в цепи Самсона) содержит экспозицию противоборствующих сторон и музыкальный портрет главного героя;

· II часть характеризуется появлением новых персонажей (Далилы и Харафы) и прямым столкновением противников (Самон – Далила, Самсон–Харафа);

· в III части дается кульминация и развязка драмы – разрушение храма и героическая гибель Самсона.

1 часть

Первая характеристика филистимлян отнесена в самое начало оратории. Это хор «Звучи, труба, играй, тимпан, сегодня день великий торжества» (№ 2). Он отличается статичностью и одноплановостью, целиком выдержан в духе «военной музыки»: Ре-мажор, ладотональная устойчивость, фанфарные мотивы, трубы в оркестре, четкий ритм, напоминающий барабанную дробь, переклички хора и оркестра. Музыка хора передает торжество победителей, он полон восторга и ликования. Этому хору противопоставлен весь последующий материал первой части оратории – сольные и хоровые номера, воплощающие душевные муки Самсона и скорбные чувства израильтян. Среди них выделяется небольшая ария Самсона «Мрак, вечный мрак» (№ 4), следующий за арией хор израильтян «О, первозданный луч» (№ 5) и ария Маноа (№ 7), являющаяся косвенной характеристикой Самсона, ведь именно к нему устремлены мысли его отца. Ария Самсона «Мрак, вечный мрак» выдержана в духе оперного lamento. В мелодии преобладают мягкие песенные интонации, однако в процессе развития усиливается декламационность. Камерность звучания подчеркнута использованием мягкого тембра струнных. Форма лаконична – это развернутый период.

По сравнению с хором филистимлян первый хор израильтян «О, первозданный луч» намного глубже и многограннее: в его музыке и молитва (первый, хоральный раздел), и порыв к действию, к борьбе (стремительная фуга второго раздела). Внутренний контраст содержит и сам первый раздел: реплика хора «Да будет свет», основанная на активной квартовой попевке, ярко противопоставлена первой молитвенной теме.

2 часть

Вторая часть оратории драматургически сложнее, чем первая: поскольку в ней происходит столкновение и борьба героев, сюда включены не только сольные и хоровые эпизоды, но и два дуэта. Развитие сюжета связано с появлением нового действующего лица, Далилы. Ее первый музыкальный портрет дается в арии № 14. Коварная красавица лицемерно пытается убедить Самсона в своей любви. Мягкие, певучие, как бы зовущие интонации сочетаются с танцевальной ритмикой. Движение мелодии часто нарушается то паузой, то смещением акцентов. Музыкальное развитие основано на приеме варьированных повторов. Фактура прозрачна. В конце к голосу Далилы присоединяется одноголосный хор подруг, который играет колористическую роль. Следующий за арией дуэт Самсона и Далилы передает не столько действие (Самсон прогоняет Далилу), сколько общее настроение – беспокойное возбуждение. В музыке нет противопоставления характеров – оба участника ансамбля поют одну и ту же мелодию. Появление Харафы тоже отмечено портретной арией, по музыке близкой первому хору филистимлян. И вновь следует «дуэт – ссора».

3 часть

В третьей части оратории события приобретают еще большую остроту: Харафа требует, чтобы Самсон явился на пир филистимлян, Самсон принимает свое героическое решение. Его новая ария (№ 24) – это своеобразное прощальное слово, в котором нет ни тени сомнения. Герой абсолютно спокоен, перед его мысленным взором возникает картина солнечного восхода, полная символического смысла.

Идущая следом вторая ария Далилы (№ 26) и новый хор филистимлян переносят слушателя в атмосферу праздничной оргии. Музыка их отличается особой торжественной приподнятостью, ликованием. Это вершина в выражении чувства победного восторга. Тем контрастнее и ярче воспринимается сцена разрушения храма (№ 28). Она решена как оркестровый эпизод, настолько картинный и динамичный, что вполне компенсирует отсутствие сценического действия. Нисходящие стремительные пассажи, хроматизмы создают ощущение ужаса и смятения. После взволнованного речитатива Михи и Маноа, которые комментируют происходящее, весть эпизод повторяется снова, на этот раз с хором гибнущих филистимлян (№ 29). Отрывистые хоровые реплики подобны крикам отчаяния. Это развязка драмы. Всё дальнейшее воспринимается как послесловие, посвященное памяти героя. Господствует «эмоциональный сплав» скорби и оптимизма. Показателен в этом смысле Траурный марш (№ 33) в До-мажоре. Это не только оплакивание, но и гимн в честь героя. Форма марша лаконична – развернутый период.

Ораторию завершают два хора израильтян. Если первый из них еще проникнут светлой печалью, то заключительный (№ 37) представляет собой победный гимн в Ре-мажоре, близкий знаменитой генделевской «Аллилуйе».

В оратории «Самсон» Гендель достиг несравненно большей органичности и последовательности музыкально-драматического развития, чем в своих же операх итальянского типа. И «Самсон» оказывается ближе к музыкальной драме, чем современная этой оратории опера seria.

В. Галацкая