case first

https: //ficbook. net/readfic/9499604

Направленность: Слэш
Автор: h8m4ch1ne (https: //ficbook. net/authors/889569)
Фэндом: Сверхъестественное, EXO - K/M, Red Velvet (кроссовер)
Пейринг или персонажи: Кай/Сехун, Бэкхён, Кан Сыльги, Сон Сынван
Рейтинг: PG-13
Размер: Мини, 15 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Метки: Кроссовер, Второстепенные оригинальные персонажи, ООС, Юмор, Фэнтези, Мистика, Детектив, AU, Элементы фемслэша

Описание:
дело превыше всего

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
написано на K-pop BINGOOO (https: //kpop-bingooo. diary. ru/)

Сехун даже не удивляется, когда видит переходящего дорогу в каком-то захолустном городке Ким Чонина. Стабильно раз в несколько месяцев они, не поддерживающие контакт постоянно и будучи не в курсе передвижений друг друга, сталкиваются, выбрав одну цель для охоты. Или просто случайно.

- Ну, здравствуй, любовь всей моей жизни!

Сехуна ощутимо передергивает от такого обращения. Во-первых, потому что правды в нем как кот наплакал, во-вторых, потому что в голове воскресают воспоминания об одной из предыдущих встреч, когда три часа пути из какой-то жопы мира, окруженной лесным массивом, в которую их занесла погоня за вендиго, им пришлось провести в на ладан дышащем пикапе со сломанной магнитолой, которая отказывалась выключаться и воспроизводила лишь одну песню. Queen «Love of my life».

- Не романтизируй, - саркастически щурит глаза Сехун. - Максимум, что между нами есть – порно без сюжета.

- Сучка.

- Придурок.

Не обращая внимания ни на редких прохожих, ни на посетителей забегаловки, что занимают столики у окна, ни на белобрысого парня, что явно не просто так стоит рядом с Сехуном, Чонин, сделав последний шаг к давнему знакомому, притягивает его к себе и, поддерживая за спину, наклоняет назад, чтобы нарочито нежно коснуться лица и поцеловать. Слишком киношный и малоподходящий их отношениям жест. Сехун больше привык к тому, что его прижимают к стенке в какой-нибудь подворотне или же вдавливают в кузов автомобиля, но не жалуется и удивляется лишь мимоходом. Если Чонин хочет выразить свою радость от встречи именно таким образом – пусть.

- Как старомодно, - улыбается Сехун, когда Чонин перестает терзать его губы.

- Сехун! – атмосферу рушит громкий возглас того самого белобрысого парня. — Это же грех! Содомия!

- Не желаю выслушивать претензии от того, кто проводит каждую ночь в гей-клубе, - Сехун выпрямляется, но объятий с Чонином не разрывает. Ни осуждающий взгляд спутника, ни полупрезрительные поглядывания зевак его не смущают.

- Не каждую, – возмущенно надувает губы парень. - И вообще, я пытаюсь наставить этих людей на путь истинный!

- Каким же это образом?

- Ты знал, что чаще всего поминают имя Господа во время оргазма? – склонившись ближе, шепотом, будто открывает величайшую тайну, произносит парень. Сехун закатывает глаза, а Чонин заходится хохотом.

- Это что за кент?

- Можешь называть меня Бэкхён, - представляется парень.

- Он ангел, - добавляет Сехун. – Падший ангел. Очень, ОЧЕНЬ падший.

- Давно ли ты якшаешься с ангелами? – в вопросе Чонина нет издевки или вполне здорового скепсиса, только чистое изумление.

- У меня сдохла магнитола, а Бэкхён неплохо ее заменяет.

- Попрошу поуважительней. Я, между прочим, тебе жизнь на днях спас.

- И я уже отблагодарил тебя за это.

- И как же это ты его благодарил? – ревность в голосе Чонин даже не пытается замаскировать.

- О, я тебе потом расскажу. А лучше покажу! – игриво подмигивает Бэкхён.

- Что с машиной? – резко переводит тему Сехун, бросая взгляд за спину Чонина, за которой не наблюдается привычной американской красавицы. - Где малышка Кэди?

Сехун любит раритетные машины, Бог свидетель, больше, чем родную мать - они ассоциируются у него со свободой и возможностью быть собой.

До того, как охотничья жизнь затянула его в свои сети, Сехун ездил на простенькой Honda Civic одного с ним года рождения, доставшейся ему от брата, патрулировал улицы, жил с родителями, делал вид, что девушка из академии, с которой его распределили в один участок, и с которой он вроде как состоял в отношениях, ему действительно симпатична, и искренне ненавидел все, чем является.

А потом на пороге их дома в прилизанном спальном районе появился, как рыцарь на белом коне, дедушка на алебастровом Dodge Charger 1969, и попросил о помощи. Сехун единственный даже спустя годы после скандального исчезновения деда все еще считал его своей семьей, в принципе был уверен, что тот жив, и согласился с ним разговаривать. Сехун был ему и нужен, потому что два года в армии и пройденные тренировки в полицейской академии делали его уже гораздо лучшим компаньоном, чем большая часть тех, что у него до этого были. Дед сказал: «Тебе не понравится» и «Ты уже никогда не станешь прежним». Сехун сел в машину, не раздумывая ни единой секунды.

Спустя полгода дед погиб во время стычки с вампирами, завещав Сехуну всю свою жизнь. Спустя еще три месяца Сехун вышел на гнездо тех самых вампиров и зачистил с его с неожиданной помощью еще одного охотника – Ким Чонина. Сехун не знает, переспали они впервые, потому что Чонин был слишком горяч, по причине зашкаливающего адреналина, или же мысль о том, что им необходимо трахнуться прямо здесь, прямо сейчас, будучи буквально по уши в крови, пришла в тот момент, когда он увидел красный Cadillac Convertible Series 62 1959 года, но в любом случае для Сехуна это стало последним шагом к принятию себя.

А сейчас вместо красавицы производства General Motors он видит желтую Peugeot 208. Это удручает. И ставит крест на некоторых фантазиях с пометкой «18+», которые успели возникнуть в голове в ту же секунду, как взгляд поймал знакомую фигуру.

- Нам в последнее время не очень везло, - с неприкрытой скорбью в голосе произносит Чонин. - Наводнение, оползень, ураган, сель…Под обломками горных пород она и почила. Вывод: никогда не связывайся с духами, которые могу управлять природными явлениями.

- Хорошо. Но что это за выблев французского автопрома?

- Одна из подружек Сыльги одолжила.

- О, я наконец-то познакомлюсь с Сыльги? – Сехун с любопытством выглядывает из-за плеча Чонина, пытаясь разглядеть сидящую в автомобиле девушку.

- Да, - неуверенно тянет Чонин. – Только есть один маленький нюанс…

- Девушка в желтом Пежо – демон, - вмиг став серьезным, произносит Бэкхён.

Сехун всегда хорошо умел сопоставлять факты и делать выводы, которые на первый взгляд казались невероятными, но по итогу оказывались абсолютно верными. Сейчас он прокручивает в голове каждую фразу, что Чонин когда-либо говорил о своей напарнице, и рисует полноценную картину.

Ким Чонин вырос в семье охотников. Детства у него, как и у соседской девчонки Кан Сыльги, не было от слова совсем - вместо игрушечного лет этак с шести в руках уже был настоящий пистолет, а первой самостоятельно прочитанной книгой стал «Физиолог». Хотя до того, как Чонину стукнуло четырнадцать, на охоту его не брали, оставляя тренироваться со старшей сестрой или с тем из родителей собственной или семьи Кан, кому выпал жребий поддерживать команду из дома, сидя в окружении книг, на случай столкновения с неизвестной тварью, и для галочки присматривать за детьми. Сехун не знает подробностей того дела, когда Чонин потерял всех родных, не ведает даже, с чем им пришлось столкнуться, в курсе только, что после той охоты из близких у Чонина осталась только Сыльги. Хотя, в свете возникшей информации, получается, не осталось и её – вряд ли Чонин позволил занять тело своей подруги детства, если бы она не стояла одной ногой в могиле. Возможно, он даже сам об этом попросил.

Мог ли обезумевший от горя Ким Чонин заключить сделку с демоном перекрёстка? Сехун допускает, что мог. Не ясно, почему в обмен на свою душу Чонин не попросил вернуть к жизни родственников, пусть даже и не всех. Жажда отмщения заволокла разум, а невозможность в столь юном возрасте самостоятельно осуществить вендетту вынудили прибегнуть к помощи демона, которую тот готов был предоставить только в рамках сделки? Правдоподобный вариант. Получается, Чонин заключил с демоном договор, отдал тело готовой отойти в мир иной подруги в качестве сосуда, чтобы у оставшихся знакомых охотников, с которыми он мог столкнуться, не возникло вопросов о новом напарнике, и свершил свою месть. Остается один вопрос – почему демон в теле Сыльги продолжает работать с Чонином и по сей день. Вряд ли в привычки красноглазых входит контактное наблюдение за каждым клиентом до истечения срока контракта. Значит, договор был заключен не на одно дело. Душа в обмен на демона в напарниках на все десять лет, пока за ней не придут адские гончие? Либо душа Чонина имеет очень высокую цену, либо для таких выгодных условий демону при заключении сделки он угрожал. Учитывая, что в течение какого-то времени Чонин был обладателем древнего курдского ножа, что способен убивать демонов, всё сходится.

Сехун грубо отталкивает от себя Чонина и, резко крутанувшись на пятках, с размаха впечатывает кулак в стену, чтобы как-то выпустить пар. Его злит само существование чужой связи с демоном, и пусть тот хоть сто раз помогал на заданиях и убивал себе подобных, но еще больше выводит из себя тот факт, что Чонин не счел Сехуна достойным доверия. И сейчас он бы соврал, представляя Сыльги человеком, если бы рядом не было Бэкхёна, от которого невозможно скрыть демоническую сущность. Что ж, кто они друг другу, чтоб посвящать в тайны и рассчитывать на принятие.

Сделав пару глубоких вдохов и сосчитав до десяти, Сехун поворачивается обратно с уже восстановленным душевным равновесием и засунутой куда подальше обидой.

- Сделка? – считает нужным уточнить Сехун, несмотря на то что правда бегущей строкой написана на лице Чонина.

- Да.

- Оно того стоило?

- Вполне. У меня есть напарник, я отомстил за своих близких, к тому же у меня довольно эксклюзивные условия, которые позволят мне дожить аж до сорока.

- Условия-то позволят, образ жизни – нет, - произносит подошедшая девушка. Поняв, что избежать прямого столкновения уже не удастся, Сыльги покинула свое укрытие, спрятав залившиеся алым в близости ангела глаза за стеклами солнцезащитных очков.

- Наверное, нам лучше уехать? – с затаенной надеждой на отрицательный ответ спрашивает Чонин.

- Ну уж нет! – вместо Сехуна откликается Сыльги.

Девушка впивается пальцами в плечи Чонина и отводит его на пару шагов в сторону, после чего шипит прямо в лицо, хотя голос понизить нужным не считает.

- Ты понимаешь, что, если мы сейчас уедем, ты прохеришь все то подобие отношений, что у вас есть, со свои крашем?

Сехун дергается при таком интересном определении своего положения в жизни Чонина, но ничем более не выдает того, что ему прекрасно слышно весь монолог демона. То есть, Чонин врал ему не по причине тотального недоверия, а потому что не хотел, чтобы Сехун в нем разочаровался? Потому что он…действительно влюблен в него? Черт, чтобы уложить в голове это открытие потребуется больше времени.

- А я не собираюсь потом слушать твои стенания! – продолжает тем временем Сыльги. - Так что я сейчас сваливаю обратно к Джой, а ты берешь свою зазнобу за ручку, отводишь в место, где вам никто не помешает, и разговариваешь по душам. Не хотите говорить – потрахайтесь. Это хотя бы будет означать, что ваши отношения остались на прежнем уровне.

- Я могу убить ее прямо сейчас, - будто невзначай произносит Бэкхён, касаясь руки Сехуна, чтобы залечить разодранные ударом о стену костяшки пальцев.

- Не нужно, - отказывается от такого предложения Сехун. – Лучше…сходи наставь кого-нибудь на путь истинный.

- Ты серьезно? – недоуменно переспрашивает ангел.

- Вполне.

Бэкхён смотрит на Сехуна, и весь его вид обещает тошнотворный разговор на тему привязанностей и пагубы от них, но в настоящее время он предпочитает покорно уйти. Сехун заслужил хотя бы шанс разобраться в сложных перипетиях взаимоотношений с единственным человеком, который имеет для него значение.

Сыльги за это время заканчивает компостировать мозги Чонина и в спину толкает его обратно в сторону Сехуна, прежде чем вернуться в машину и скрыться в неизвестном направлении.

- Мы ведь можем поговорить? – осторожно спрашивает Чонин.

- Нет, - Ким замирает от акцентированной холодности в голосе Сехуна. – И искать решение проблемы в сексе мы тоже не будем. Я здесь по делу, а дело превыше всего. Так что ты либо помогаешь мне, и мы оба делаем вид, что ты не врал мне несколько лет, либо катись на все четыре стороны.

- Хорошо, - Чонин прокашливается, возвращая голосу твердость. - Что за дело?

Сехун кивает в сторону своей машины, чтобы поделиться добытыми сведениями уже по пути.

Информации пока не густо. Любой другой охотник, наверное, даже не заподозрил бы в одной единственной смерти вмешательство сверхъестественных сил, но Сехун, помимо умения строить логические цепочки, отличался еще развитой интуицией. И если во время чтения некролога в паршивой газетенке, она вопит, что в этом деле замешана нечисть, то стоит хотя бы проверить.

Семья Шон переехала в сей скромный городок примерно пару лет назад и обосновалась в традиционном двухэтажном домике в стиле кейп-код начала XX века за чертой города. До прошлой недели фамилия включала в себя отца, мать и дочь-подростка, а пять дней назад стало меньше на одну персону – главу семейства нашли задушенным шторой для ванной. Трагический несчастный случай и абсолютно недостойная смерть для человека, который за два года жизни в городе сделал для него больше, чем мэр.

Сначала Сехун грешил на ведьмовской мешочек – врагов у мужчины было предостаточно, но детектор электромагнитных полей быстро подсказал, что в деле замешан призрак. Значит, проблема не в семье Шон, и копать нужно в сторону предыдущих владельцев дома. Сехун уже запросил документы в архиве, и, пока работники поднимают свидетельства о праве собственности за практически сотню лет, хотел получить недостающий кусочек информации.

- Утром мне удалось переговорить только с вдовой, к дочке же мне посоветовали не лезть с расспросами, - заканчивает повествование Сехун.

- Можно понять, - жмет плечами Чонин, - девочка только что потеряла отца.

- Слишком настойчиво, - поясняет О. - За этим обычно что-то да скрывается.

К местной старшей школе они подъезжают аккурат в момент окончания большинства занятий, когда толпа подростков неконтролируемо высыпается из здания на улицу. Сехун выходит из машины и щурится, пытаясь высмотреть среди учащихся нужную персону. Чонин в это время достает из чужой дорожной сумки на заднем сидении запасные пиджак и рубашку, чтобы сменить на них свой пуловер и больше соответствовать их стандартному прикрытию. Вся личная коллекция фальшивых удостоверений агента ФБР, конечно, осталась в желтом Peugeot 208, но в бардачке Сехуна неожиданно находятся документы с фотографией Чонина, видимо, забытые в одно из предыдущих совместных дел. Хранимые на протяжении не одного месяца. Из Доджа Чонин вылезает с блаженной улыбкой, которую не стирают с лица даже флюиды сосредоточенности и профессионализма, что исходят от напарника.

- Работаем, - Сехун кивает на одетую в траурный черный, с явными следами от слез на лице, дезориентированную девушку, которую ведет под руку предположительная одноклассница, и решительно направляется в ее сторону. - Вэнди Шон? – деловито уточняет он, преградив школьницам путь.

- Да, - слабым голосом отвечает та.

- Агенты Паркер и Уилсон, - отработанным жестом, практически синхронно оба охотника демонстрируют удостоверения. - Мы бы хотели задать вам пару вопросов касательно гибели вашего отца.

- Агент Паркер, допросите лучше меня, - сопровождающая Вэнди долгим взглядом оценивает внешность подошедших мужчин, которая, очевидно, приходится ей по вкусу, раз она тут же принимается игриво наматывать прядь волос на палец.

- У меня есть для этого основания?

- Нет. Но могу гарантировать, что это будет приятно, - кокетливо хлопает ресницами девица.

- Вэнди, мы можем переговорить наедине? А Вас, юная леди, допросит агент Уилсон, если вы так этого хотите.

- Только учти, что ты не в моем вкусе лет на десять, - почему-то считает необходимым внести ясность по данному вопросу Чонин. - Да и комплектация не та, - а вот это можно было и не добавлять.

- Придурок, - шипит Сехун так, чтобы только поддельный коллега его услышал.

- Сучка, - мгновенно отзывается Чонин таким же шепотом.

Отойдя на десяток метров от шумной толпы, но оставив девушку в поле зрения подруги, чтобы создавалось ложное ощущение поддержки, Сехун открывает рот, чтобы начать допрос, но его опережают.

- Вы думаете, что это был не просто несчастный случай?

- Да, мы так думаем, - О дает немного времени, чтобы переварить эту информацию, и продолжает говорить только после неуверенного кивка. - Итак, Вэнди, что произошло между Вами и Вашим отцом в день его смерти? – Сехун откровенно блефует. У него нет ни единого повода считать, что имел место быть конфликт, кроме предостережения женщины, которое может оказаться не более чем материнской заботой. Но интуиция подсказывает, что он на верном пути. И, как обычно, она его не подводит.

- Мы поругались с ним в тот вечер. Достаточно сильно, - Вэнди запинается и принимается нервно перебирать шарики на своем браслете. – После этого я поднялась к себе в комнату и не выходила до самого утра.

- По какой причине произошла ссора?

- Это важно для расследования?

- Любая мелочь может оказаться важной.

- Простите, но я не хочу отвечать, - набравшись смелости, довольно жестко отрезает девушка. - Я знаю, что имею на это право.

- Хорошо, - Сехун понимает, что Вэнди расскажет ему о причине раздора, стоит ему надавить посильнее, доводя ребенка до истерики, при которой не контролируешь особо поток слов. Но Сехун не настолько мудак. - Вы слышали какой-нибудь необычный шум в предполагаемое время смерти? Звуки борьбы?

- Я была в наушниках с включенной музыкой.

- Других странностей Вы тоже не заметили? Может быть, в доме резко похолодало?

- Ну…еще пока мы ссорились, в гостиной пару раз мигал свет, а потом действительно стало холодней…Но разве это имеет какое-то значение? – хмурится девушка.

- Любая мелочь может оказаться важной, - еще раз повторяет О.

Задав еще пару незначительных вопросов, чтобы чужое внимание не осталось сконцентрированным на противоестественном, Сехун отводит Вэнди обратно к подруге. Заметив, что девица стоит вся красная, а улыбка на лице Чонина уж очень отдает скабрезностью, он закатывает глаза и ставит мысленное напоминание дать напарнику за такое дилетантское поведение по роже, как только они останутся без свидетелей. О прощается с Вэнди, заверив ее, что их с матерью будут держать в курсе дела, и, буквально приказав взглядом Чонину следовать за ним безо всяких выкрутасов напоследок, идет в сторону своей машины.

- Это моя вина! – в спину прилетает неожиданный оклик.

- Это чистосердечное? – Сехун удивленно вскидывает бровь.

- Нет, но… - в глазах Вэнди собираются слезы. - Моими последними словами папе было: «Я тебя ненавижу. Хочу, чтобы ты умер».

Садясь в автомобиль, Сехун думает, что ему искренне жаль эту девочку. Даже если бы это действительно был простой несчастный случай, вина за брошенное в порыве злости пожелание смерти будет преследовать ее еще долго. Очень сложно простить себя, когда человека, чье прощение тебе по-настоящему нужно, больше нет в этом мире. И совсем невозможно, если узнаешь, что часть вины за его гибель и вправду висит на тебе.

- Что, думаешь девчонка своими неосторожными словами подтолкнула обитающего в доме призрака к убийству? – возвращает в реальность голос Чонина.

- Мне кажется, дело не в самом пожелании смерти, а в предмете ссоры. Который нам неизвестен, - досадливо хмурится Сехун. - Из-за чего пятнадцатилетние девочки ругаются с отцами?

- Из-за всего? - Чонина ощутимо передергивает от воспоминаний о переходном возрасте старших сестер, собственных юношеских годах и о том, какой ходячей бомбой замедленного действия была малолетняя Сыльги. - Подростки – исчадия ада, похлеще демонов.

Сехун смеется и даже забывает, что хотел вдарить Чонину по лицу за провокационное поведение с представителем этих самых тинейджеров.

Следующий пункт назначения встречает их запахом пыли и лицами людей, которые не представляли, что их услуги могут кому-то понадобиться. Архивист долго расшаркивается перед ними, практически насильно усаживает в своем кабинете и заставляет выпить кофе, выспрашивает о причинах запроса и только после того, как нелюбящий долгих прелюдий Чонин гаркает на него, приносит запрошенные свидетельства. Помимо папки с документацией им выдают коробку вещей, что сохранились от первых владельцев дома, которые недостаточно ценны, чтобы сдать их в музей, но срок давности в сотню лет не позволяет выкинуть их как хлам. Либо работники таким образом хотят расположить к себе федеральных агентов для плюсика в карму, либо им совсем уж нечего делать в этом задрипанном архиве. Чонин принимается переписывать данные по предыдущим владетелям, а Сехун берет на себя копание в барахле. Там находятся ожерелье из псевдодрагоценных камней, пачка фотокарточек, стянутых потрепанной временем лентой, библия издания начала прошлого века, фотографии поновее, женские перчатки, платок, несколько записных книжек, в которых преимущественно цифры и напоминания о встречах. Лишь когда пальцы Сехуна натыкаются на небольшой блокнот в тонком кожаном переплете, интуиция вновь подает свой голос: «Вот оно! » Воровато осмотревшись, отметив, что архивист полностью переключил свое внимание на маленький телевизор в углу кабинета, Сехун прячет находку во внутренний карман пиджака и подает напарнику знак, что можно сваливать.

- У дома было мало собственников, - произносит Чонин, когда они выходят на улицу. – Первоначальные владельцы, по чьему заказу он и был построен – семья Берли. Они же единственные, к кому мы можем прицепиться. Отец, мать и три дочери, все погибли, не дожив даже до двадцати: младшая умерла во младенчестве, старшая во время пандемии испанки, а средняя повесилась. Помимо документов в папке были еще старые газеты, – поясняет Ким в ответ на удивленный взгляд Сехуна. – Так что, на которую будем думать?

- Как звали среднюю?

- Анна.

Сехун вытаскивает из кармана блокнот, на корешке которого мелким неразборчивым подчерком выведено «Анна Берли».

После архива они заскакивают в мотель, чтобы О наконец мог стянуть осточертевшее облачение агента ФБР. Сменив классические брюки на джинсы, рубашку и пиджак на свободный свитшот, растрепав уложенные назад гелем волосы, а потом и вовсе скрыв их под кепкой, Сехун чувствует себя гораздо спокойней и готов продолжать работу над делом, не отвлекаясь на раздражающее ощущение дискомфорта.

- Мне кажется, или твои джинсы становятся уже с каждой нашей встречей? – Чонин слишком демонстративно смотрит на чужую задницу, пряча за привычными пошловатыми подкатами, что столь незамысловатый вид Сехуна вызывает в нем желание просто обнять этого человека и никогда не отпускать.

- Не знаю. Возможно? В любом случае, какая разница, мне удобно, а за время работы я порвал штаны всего один раз.

- В прошлый раз было «ни разу», - ехидно ухмыляется Чонин.

- Я отказываюсь говорить без своего адвоката, - чрезмерно поспешно выпаливает Сехун.

- А адвокатом твоим выступает Бэкхён?

- При нем я отказываюсь говорить в первую очередь!

- Ты только подогреваешь интерес. Стоп, - сам переводит тему Чонин, когда Сехун подхватывает брошенные на прикроватный столик ключи от Доджа, и направляется к выходу из номера, - мы еще куда-то едем?

- Займем наблюдательный пост вблизи от дома. У меня есть нехорошее предчувствие, что отец семейства Шон не последняя жертва призрака. Записи Анны можно изучить и в машине.

Чонин безоговорочно доверяет чутью Сехуна и следует за ним без вопросов. Хотя нет, с одним – зачем О предложил ему помочь с делом, если прекрасно бы справился и в одиночку. Но вслух он его, конечно, не задаст. Отсутствие ответа позволяет тешить себя надеждой, что, после того как они разберутся с призраком, у них все же состоится тот самый разговор, в котором Чонин сможет объяснить причины своих решений и вранья. Состояние неопределенности подпитывает иллюзии, что для Сехуна их связь так же важна, что мучается с чувствами в их тандеме не один человек. А даже если, покончив с охотой, его отправят в пешее эротическое, наказав не попадаться на глаза и сдобрив все это угрозами при следующей встрече убить демона, что стал причиной раскола, что ж, напоследок Чонин хотя бы смог побыть рядом с предметом своей любви.

- Ты чего? – щелкает пальцами перед чужим лицом Сехун, и Чонин понимает, что все время своей короткой рефлексии он стоял в дверях номера мотеля, так и не переступив порог.

- Завис. Все нормально, поехали.

Опустившиеся сумерки и не вырубленные ели скрывают место дислокации даже такой заметной машины как белоснежный Dodge Charger. Сехун с головой уходит в записи девушки, выпадая из реального мира. Чонин достает из багажника ружья, заряжает их патронами с солью, какое-то время через бинокль наблюдает, как остатки семьи Шон вместе с не ушедшей домой подругой Вэнди проводят вечернюю трапезу, сажает батарею телефона играми, а в дальнейшем уже просто сидит, уставившись в окно, и пальцами настукивает по стволу уложенного на колени оружия мотив застрявших в голове популярных песен.

- Так что там все-таки за история со штанами? – подает голос Чонин, когда тишина ему окончательно надоедает. Втянуть Сехуна в нормальный диалог не представляется возможным, а вот попытаться довести – вполне. — Это как-то связано с тем делом, когда Бэкхён спас тебе жизнь? Благодарность за которое он обещал мне показать?

- Не строй логические цепочки, тебе не идет, - бросает Сехун, не отрываясь от чтения.

- Значит, я прав? – не успокаивается Ким.

- Допустим.

- И на кого же вы охотились?

- Почему тебе это так принципиально?

- Не принципиально. Просто интересно. Плюс мы уже часа два сидим в твоей машине со сдохшей магнитолой и молчим. Ты хотя бы дневник этой девицы Берли читаешь, а мне банально скучно.

- Да твою ж мать, - О резко захлопывает блокнот и поворачивается к Чонину. - Окей. Мы охотились на выродка Кракена, который убивал людей, разрывая их щупальцами прямо через анальное отверстие.

- То есть… - на пару минут Чонин подвисает, а потом до него доходит. - Тебя что, чуть не поимел Кракен?

- Меня чуть не разорвал на две половины Кракен! – резко поправляет Сехун. – И смею заверить, что во мне не побывало ничего инородного.

- Кроме моего члена.

- Придурок.

- И как ты отблагодарил Бэкхёна за то, что он уберег тебя от участи быть трахнутым тентаклями с летальным исходом?

- А вот об этом я промолчу. Развлекай теперь себя, гадая, что же это могло быть.

- Сучка.

Подкинутого развлечения хватает на полчаса, за которые Чонин успевает придумать под сотню вариантов, которые включают в себя и согласие на временную одержимость каким-нибудь дружком Бэкхёна с небес, и бдсм сессию, и извращенные енохианские ритуалы, и даже некое взаимодействие с теми самыми останками Кракена - у него не лучшее мнение о божьих созданиях и довольно нездоровая фантазия.

Сехун в это время пролистывает дневник по уже, наверное, десятому кругу, чтобы быть уверенным, что ничего не упустил и сделал правильные выводы. Ситуация вырисовывается не самая радужная. Когда О нервным жестом откидывает блокнот, Чонин весь вскидывается.

- Ну, каков вердикт?

- Кажется, теперь я знаю, в чем была причина ссоры Вэнди с отцом.

- И ты понял это, прочитав дневник Берли?

- Анна была лесбиянкой, - ведет плечом Сехун. - Если в наше время не у всех хватает ума не лезть в чужую постель, то что говорить про начало прошлого века. Естественно, она скрывала это и даже готова была выйти замуж, но, как это всегда и бывает, влюбилась. Взаимно.

- Дай угадаю. Папочка узнал об этой порочной связи, разлучил Анну с возлюбленной, насильно выдал дочь за первого встречного, а бедная девочка не смогла принять этого и покончила с собой?

Если Вэнди совершила запланированный или не очень каминг аут, а отец отказался принимать своего ребенка таким, разразив скандал, это могло разозлить не упокоенную, но до того безобидную – судя по полному отсутствию проблем у остальных предыдущих владельцев – душу.

- Почти. Служанку, с которой у Анны были отношения, добрый папочка убил, а до свадьбы имела место быть пара корректирующих изнасилований.

- Оу, - судорожно сглатывает Чонин. - Стоп. Так получается, нашим лгбт-френдли призраком может оказаться даже не сама Анна, а ее девушка?

- Именно, - судорожно кивает Сехун.

- И если место захоронения Берли мы теоретически знаем, то, где папочка закопал труп служанки, мы хрен найдем?

- Ага.

- Мы в жопе, - констатирует Чонин. – Предлагаю все-таки сжечь останки Анны и надеяться, что прокатит.

Сехун уже заводит машину, когда из дома раздается женский крик.

Им хватает секундного зрительного контакта, чтобы согласовать план и скоординировать действия. Сехун выскакивает из автомобиля, забирает протянутые предусмотрительно зараженное ружье и запасные патроны, Чонин пересаживается на водительское место и параллельно вбивает в поиске на взятом с приборной панели телефоне Сехуна адрес местного кладбища, где должен располагаться склеп семьи Берли. Визг покрышек вывернувшего на асфальт Доджа заглушает треск выбитой с ноги двери.

Сехун прикидывает планировку дома, кидается к месту предполагаемого расположения лестницы на второй этаж и сразу видит сжавшуюся на лестничной площадке вдову Шон, над головой которой в стену воткнуты ножницы, и нависшую над ней фантомную фигуру, знакомую по фотографиям семейства Берли. Выстрел солью развевает призрака, но Сехун знает, что это ненадолго. Не тратя время на вопросы или объяснения, он следует на кухню, где в поисках соли переворачивает вверх дном все ящики. Находится только один мизерный пакетик, которого не то, что очертить круг, заправить салат будет мало, и Сехун про себя материт этих приверженцев правильного питания, что убеждены будто соль – белая смерть.

- Чонин, тебе лучше поторопиться, - шепчет он в пустоту и направляется обратно к лестнице.

Поднявшись, Сехун застает женщину в том же положении, и, грубо схватив ее за предплечье, тащит в сторону комнаты Вэнди, напротив которой чуть не развернулась еще одна трагедия. Девушка сидит на полу, бледная как полотно и с застывшим на лице выражением ужаса, а подруга, растерявшая весь свой гонор, буквально в шаге от того, чтоб хлопнуться в обморок, хотя руку Вэнди сжимает до побелевших пальцев. Что ж, видимо, обеим девушкам ничего не угрожает, но лучше следить за ними хоть краем глаза. Сехун ставит вдову Шон на ноги и ощутимо встряхивает, чтобы та сфокусировала на нем свой взгляд.

- Держитесь рядом со мной, - требует он, и женщина вроде кивает, но, стоит Сехуну отпустить ее, снова оседает на пол.

- За что нам это все? Чем мы прогневали Господа, что он шлет на нас такую кару, - бубнит мать, сжав голову руками. Взгляд ее беспорядочно бегает по комнате, пока не падает на Вэнди. — Это все ты! – срывается на крик женщина. Призрак тут же материализуется и тянет к ней свои руки. Сехун стреляет.

- Нет, это вы! – рычит он, перезаряжая ружье. – Вы, ваш муж и все подобные вам!

В душе Сехуна поднимается злость. На семью Берли, которая испоганила жизнь своей дочери, довела ее до побега за грань смерти, где она все равно не смогла обрести покой. На семью Шон и всех, кто ломает жизни своим детям из-за собственной ограниченности. На своих родителей, боясь осуждения которых, Сехун много лет играл чужую роль, душа в зародыше истинные желания. И ведь он все еще продолжает скрываться – за пять лет с момента становления охотником он ни разу не был дома.

- Почему вы не можете понять, что другая ориентация не делает вашего ребенка другим человеком, худшим человеком? Почему вы вынуждаете нас притворяться, прятаться и врать вам, людям, которые должны быть нашей главной поддержкой? Почему вы, черт возьми, просто не можете принять?! – выкрикивает Сехун и понимает, что в глазах у него стоят слезы.

Призрак снова обретает видимость, но на этот раз девушка не пытается причинить кому-то вред, только стоит и смотрит на охотника взглядом полным сочувствия. Сехун не спешит выстрелить в нее. Вместо этого поворачивается к миссис Шон и обращается уже непосредственно к ней.

- Подумайте о том, что, заставляя дочь соответствовать вашим ожиданиям, вы можете потерять ее. Вы уже лишились мужа, поверьте, когда человек все еще жив, но будто не существует для вас, гораздо больнее.

- Я… - женщина запинается и нерешительно смотрит на дочь. – Прости меня, солнышко.

Вэнди всхлипывает и подается вперед, чтобы упасть в объятия матери.

- Совсем ведь не сложно, - грустно произносит Анна Берли, и через секунду исчезает в пламени.

Сехун дожидается возвращения за ним Чонина, сидя ступеньках перед крыльцом, и курит одолженные у миссис Шон сигареты – эмоциональный всплеск вынудил временно вернуться к пагубной привычке, когда к нему на улицу выходит Вэнди.

- Спасибо, агент Паркер, - произносит девушка, присаживаясь рядом. Сехун в ответ лишь кивает.

Следующие десять минут они проводят в тишине. Мелкая Шон явно хочет еще что-то сказать или спросить, но не может набраться смелости и только нервно мнет края юбки. Когда белый Додж появляется в поле зрения, Сехун поднимается со своего места, на прощание салютует двумя пальцами от виска и движется к автомобилю, глубокими затяжками докуривая последнюю сигарету.

- А знаете, вот если бы в моей окружении были парни, как Вы, может быть, я бы и не стала лесбиянкой, - кидает Вэнди в спину со смешком, и Сехун давится дымом.

Если бы он умел краснеть, то определенно сейчас его лицо было бы покрыто уродливыми красными пятнами смущения. Одно дело, когда тебя считают привлекательным гетеросексуальные представительницы женского пола, другое – когда заинтересованность проявляют парни, но, когда тебе признается в симпатии девушка, которая сама по девочкам – это совсем иной уровень охуенности.

В то же время, Сехуну хочется завести пластинку теперь уже о том, что ориентация — это не выбор, а то, кто ты есть, и прочее. Но потом он смотрит в смешливое лицо девушки и понимает, что это был не более чем комплимент, девчонка принимает себя и не считает свое тяготение к девушкам отклонением от нормы или же следствием того, что ей просто не везло с представителями мужского пола.

- Тебе стоит порадоваться, что ты все же лесбиянка, потому что вкус на парней у тебя отстойный, - кричит, высунувшись в окно, Чонин.

- Да? И чем же он отличается от Вашего? – нахально вскидывает голову Вэнди.

- Туше.

- Придурок, - выдыхает Сехун с усталой улыбкой и садится в свою машину на пассажирское. – Вот теперь мы можем поговорить, - произносит он, когда дом Шон остается лишь точкой в зеркале заднего вида.

- Я не хотел тебе врать, - пальцы Чонина впиваются в руль, а голос дрожит.

- Ты не врал мне. Умалчивал – да, но не врал, - Сехун действительно смог осознать это. – «Знаешь, мой напарник - демон» - не та информация, что можно бросить вскользь. А долгих разговоров по душам у нас с тобой и не было, мы все больше куда-то бежали, кого-то убивали и трахались.

- Был дряхлый пикап, - Чонин будто сам себя потопить пытается.

- И его водитель, который ни сном ни духом о существовании сверхъестественного. Не подходящая обстановка для признаний. Так что я все понимаю. Не одобряю, но понимаю.

- Сыльги предлагала разорвать договор, хотела остаться со мной безо всяких контрактов. Я отказался. Мы охотники, нам не светит долгая и счастливая жизнь, так что сорок – не самый плохой возраст для смерти.

- Сделка – страховка Сыльги, - озаряет Сехуна.

- За ней бы пришли. Многие. Вдвоем мы бы не справились, - признается Чонин. - А так с нее спроса нет, она просто выполняет условия соглашения. Даже Кроули бы не придрался.

- Забавные мы с тобой. К одному демон привязался так, что отказывается от сделки, другой умудрился стать объектом симпатии ангела, - вырывается у Сехуна смешок.

- Ангелы, демоны - одно дерьмо под разными соусами. А нам с тобой повезло сойтись с не самыми ублюдочными представителями этих видов.

За время разговора они добираются до мотеля, Чонин паркуется на практически пустой стоянке и глушит мотор. У них остался еще один нерешенный вопрос, но Сехун уже покидает автомобиль. Чонин, прощаясь, ласково проводит пальцами по приборной панели белого Доджа, который, честно, успел за этот день стать ему родным лишь чуть менее любимой Кэди, и тоже выходит на улицу. Ключи он не перекидывает, а обходит автомобиль и отдает лично в руки.

- Между нами все по-прежнему? – все-таки спрашивает он.

- Ну да.

- А если я так не хочу? Сехун, я… - Чонин весь подается к Сехуну, вжимая его в кузов Доджа, неуверенно, почти боязливо берет за руку, переплетая пальцы, и смотрит не в глаза, прямо в душу. – Я…

По пустой стоянке раздается фонтанирующий радостностью голос, приметившей их Сыльги. Сехун одергивает руку и ненавязчиво отталкивает Чонина, вынуждая его отступить на шаг.

- Мне только что звонил Десяточка и сказал, что Джонни удалось вернуть нашу малышку к жизни. Так что готовь свою задничку, нас ждет девятичасовая тряска в автобусе, потому что еще раз к Джой я не пойду, это и без того уже попахивает серьезными отношениями, а угонять машину в этом штате для нас чревато.

- Джонни снова сошелся с Тэном? – неожиданно с искренним интересом спрашивает Сехун.

- Стал бы он в противном случае подрабатывать его секретаршей.

- Действительно, - Сехун почти благодушно улыбается Сыльги. – Что ж, если повезет, еще встретимся, - бросает он вместо прощания и, оттолкнувшись от машины, начинает двигаться в сторону мотеля. Но, сделав лишь пару шагов, замирает, чтобы добавить, - Чонин, то, что ты хотел сказать мне…пусть лучше так и останется непроизнесенным, - и уходит.

- Пожалуйста, не говори мне, что у вас был «момент», и я его разрушила.

- Хорошо, не скажу.

- Твою ж мать! – сокрушенно стонет Сыльги.

Сехун расплывается в улыбке, зная, что его выражение лица уже не видно. При следующей встрече он позволит Чонину произнести те самые слова. И может быть даже признается в ответ.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/9499604

12 Следующая ⇒