Боевая юность.

/воспоминания Козловских А. И/

«…В коммуне все нравилось Анюте Козловских. И опрятные домики коммунаров, и механизированная кухня с пекарней и столовой, и скотные дворы с живностью, и выстроившиеся перед прудом амбары с продовольствием – все было родным и близким. Даже поля здесь были особенными – без межей, чистые, тучные. Недаром за них так держались богачи. А в тот, первый для коммуны год, высыпали с кольем да дубьем и ну орать коммунарам:

- Даже не пытайтесь засевать, все равно по- вашему не будет!

А народ… Ну что за люди эти коммунары! Дружные, общительные, работящие! Объятые желанием жить по новому, они готовы были горы перевернуть. Взять хотя бы председателя коммуны Василия Андроновича Чернова. Когда он спал – неизвестно. Спокойный, рассудительный, косая сажень в плечах, он не расставался со своей тельняшкой. И с отцом Ани. Да и с кем же ему быть, как не с ним? Ведь отец ее – Данила Андреевич Козловских – секретарь партячейки, член правления, а по сути дела – главный руководитель коммуны «Энергия».

Люто ненавидели богатеи коммунистов, искали случая разделаться с ними. Однажды, только легли спать, как вдруг у самых окон раздались винтовочные выстрелы. Знали богатеи, что Козловских спят на полу, кроватей у них нет, и всю обойму выпустили чуть повыше пола. К счастью, все обошлось благополучно. А вот активисту Тимофею Филипповичу Шимолину пришлось хуже: ранили в плечо его беременную жену Анастасию. После узнали: стреляли подкупленные богатыми Лянко Нифантьев, Матюшка, Евстюшка, да Ванька Козел.

Когда организовалась коммуна, Анюте исполнилось 16 лет. Она уже успела стать комсомолкой, активной коммунаркой. Да в этой буче, что ни подросток – то и орел. И все комсомольцы. Взять хотя бы Кирьку Зыкова. Летом он был один из лучших машинистов сноповязалки. По вечерам его видели на сцене Смолинского клуба. Или Захар Рыжков, один из верховодов в любой комиссии, в любом деле. А хохотун и балагур Ситька Тельминов – тот ни днем ни ночью не расставался с конями. Полинка Иванова, воспитательница детского сада – лучший суфлер коммунарских синеблузников. Дуська Изюминка, как и Анюта, метила в учителя. Вместе с другими комсомольцами они посещали специальные курсы. Секретарь комсомольской ячейки и писарь коммуны Иосиф и его брат Аркадий Гольцевы остались в Смолинской школе по ликвидации безграмотности.

Времени не хватало. Днем все в поле, вечером – в кружках. То учеба, то самодеятельность. Одни репетируют комедию из Островского, другие готовят жанровые номера. Ребята, как на подбор: Валька Льясов – лучший гармонист, Сашка Рогожников – этот в трех лицах – и гармонист, и актер, и заведующий клубом, все на общественных началах. Ситька Хвостанцев, Нюрка Трофимова, Феклушка и Серафима Тельминовы – активные драмкружковцы.

Клуб рядом с церковью. Собственно, это не клуб, а бывший магазин купцов Николаевских. Когда сбежали именитые хозяева, ребята на воскресниках переоборудовали его в клуб. Убрали лишние перегородки, понастроили свои, сделали сцену, кулисы. И теперь здесь каждый вечер репетиции, а по воскресеньям да по праздникам обязательно концерт. Сашка был большим мастаком на выдумки. Чуть вечер, он расставит на крыше клуба свои плошки – факелы, светлынь вокруг. Зрители идут послушать революционные песни, посмотреть инсценировки, а то и целые монтажи. Святые отцы рвут и мечут: богохульники у них под носом все больше и больше просвещают прихожан.

Вот только времена становились все тревожнее. По селам поползли слухи о кулацком восстании. Подозрительно за закрытыми ставнями зашевелились кулаки. И Анюте то и дело приходилось выполнять разные комсомольские поручения. С гармонью через плечо она проникала в села и допоздна бродила с молодежью. А у самой ушки на макушке: выведывала, кто чем дышит. И однажды смутьянов изолировали. Как – то они с Дуськой Изюминкой выведали, что сборища часто бывают у нижнекатарачского кулака Марушки. Но кто в них участвует, не знали. Пришлось прибегнуть к хитрости – заслали в стан заговорщиков своих. При помощи старших – ветврача Азанова и уполномоченного Волкова удалось обезвредить большую группу заговорщиков.

Однако, грозные события надвигались. В феврале 1921 года из Ертарки и Яутлы тучами черной саранчи хлынули конные орды «бородачей». В Нижнем Катараче они появились в тот момент, когда Анюта заканчивала занятия в школе ликбеза. Выскочив из школы, она опрометью понеслась в Смолино, чтобы предупредить товарищей о нависшей беде. Но те уже были кем – то предупреждены и спешно готовились к организованному отходу. Запрягали лошадей, грузили на подводы провизию и скарб, создавали из коммунистов, коммунаров и комсомольцев боевые подвижные отряды. Анюта видела, как седлали лошадей и строились Артемий Зыков, Алексей Мальцев, Иван Сметанин, Силантий Жлудов, Захар Рыжков, братья Гольцевы и еще многие молодые и пожилые коммунары и активисты.

Около четырех месяцев длилась борьба. Расчлененные на части банды кулаков то откатывались и закапывались в свои норы, то снова наводняли села и убивали активистов. Под деревней Мунигино в феврале были схвачены и расстреляны активисты Сергей Панкратьевич Берсенев, Иван Емельянович и Автономий Бутаковы, погиб член исполкома Никита Иосифович Руднов. Позднее пали смертью храбрых Михаил Шахурин, Иван Цепелев, Виктор Жуков, Павел Мельников Федор Семериков и многие другие. Село Смолино несколько раз переходило из рук в руки.

Особенно тяжелыми для Анюты и для всех остальных активистов были майские дни. Бандиты вооружились боевыми винтовками, пулеметами и даже орудиями. Тогда она со своим, растянувшимся на несколько верст обозом, едва не попала в лапы врагу. Тогда же под Буткино-Озеро погибли в неравной схватке и были растерзаны руководители коммуны: ее отец Данила Андреевич Козловских, Василий Андронович Чернов и ряд активных борцов за свободу.

Но бандитам был нанесен решительный удар. На селе установилась мирная жизнь. И снова Анюту подхватил и понес бурный поток сельской жизни. Одни ее видели в школе, другие в кружковой и комсомольской работе, третьи в какой- нибудь комиссии. А потом вместе с Полиной Ивановой, Михаилом Южаковым, Владимиром и Федором Обласовыми, Александром Овчинниковым ее направили в окружную советско – партийную школу.

Быстро пошли в гору комсомольцы братья Гольцевы, Аркадия вскоре избрали секретарем Буткинского райкома, а затем Шадринского окружкома комсомола. А там совпартшкола, комвуз, работа в Архангельске, Магнитогорске. Иосиф закончил рабфак и поступил в горный институт. Бывший писарь волисполкома, гармонист и весельчак Ситька Хвостанцев стал начальником уголовного розыска. Чекистом стал и его брат Костя.

По этому же пути пошла и Анюта. Прощаясь, она так и сказала матери Анне Инокентьевне:

- Обо мне не беспокойся, я на верной дороге.

И вот работа в Шадринске, затем два года учебы в Свердловской школе НКВД младшего и среднего командного состава, областные курсы юристов, а между ними полные опасности будни по ликвидации кулачества, как класса, борьба с беспризорностью, бессонные ночи и бесконечные командировки и задания в качестве инструктора по расследованию рабочих писем. Позднее, в послевоенные годы, она много сил отдала восстановлению Белоруссии, налаживанию работы продовольственных предприятий. Но это уже были годы партийной работы. Теперь Анна Даниловна – почетный пенсионер села Бутка…»

На этом заканчиваются воспоминания А. Д. Козловских о ее юности.

Умерла она 28 декабря 1976 года.

⇐ Предыдущая 12