Книга 2. Ярость дьявола 6 страница

- А прежде, чем это случится, ты его всему научишь, правда?

- Я знаю, что ты не согласишься, ведь это твой сын, но…

Эмма приложила палец к губам Кейн:

- Это и твой сын, и ты научишь его всему, что знаешь сама. Пообещай мне.

- И кое-чему ещё, любовь моя.

- Тогда пусть он занимается, чем положено. А тебе нужно лечь в кровать и отдохнуть.

Эмма помогла Кейн разуться и снять толстый свитер. Обе они забрались под тёплое одеяло, и Эмма поймала себя на мысли, что ей непривычно лежать на краю кровати: раньше она всегда спала у стены, но теперь из-за ранения Кейн им пришлось поменяться местами. Но, стоило Эмме повернуться и крепко прижаться к любимой, как всё стало так же чудесно, как в лучших воспоминаниях.

- Расскажи мне о Рафах, - попросила Кейн и положила ладонь Эмме на бедро.

- Что тебя интересует?

- А всё, что угодно. Мне просто любопытно, - Кейн провела рукой по изгибу тонкой талии Эммы и остановила руку возле её груди. - По телефону их голоса звучали очень мило.

Эмме казалось, что из-под ладони Кейн струился напалм. Дышать стало труднее.

- Мы с Мэдди учились вместе. Совсем немного. Я только поступила, а она уже заканчивала. Но с самого начала мы понравились друг другу. И хотя Мэдди не особенно горела желанием учиться дальше, именно она вдохновила меня идти в Тулейн, - Эмма подвинулась немного и теперь почти лежала на Кейн. - Когда я вернулась сюда одна, беременная Ханной, от полного отчаяния меня спасала именно она. Отец очень любит меня, но он ума приложить не мог, что со мной делать, и только советовал взять себя в руки и ехать к тебе. А от мамы не было никакой поддержки, одни упрёки.

- Это были тёмные времена, любовь моя.

Эмма глубоко вздохнула. Кейн перебирала светлые пряди волос, успокаивая любимую ласковыми прикосновениями.

- Я до сих пор не могу понять, милая, как я могла тогда оставить двух самых дорогих мне людей, - Эмма с трудом сдерживала слёзы. - Было невыносимо одиноко. Мне до боли тебя не хватало. Ханна чудом выжила. Никогда в жизни я не была так несчастна.

- Мэдди ведь заботилась о тебе, когда родилась Ханна? - спросила Кейн, чтобы поддержать разговор в том же направлении. Дать Эмме облечь свою боль в слова помогло бы избежать массы проблем в будущем.

- Она, Джерри и папа поехали со мной в больницу. Но, как только им сказали, что Ханна родилась, и с нами всё в порядке, я велела им ехать домой. Помню, я сидела с ней на руках и смотрела на неё, ещё одну Кэйси. Я плакала одновременно от счастья и от тоски. Я тебе говорила, что пронесла с собой в палату виски?

Кейн улыбнулась, покачав головой.

- Да, и я крестила её так, как крестили всех Кэйси. Ты же мне рассказывала, как ты сделала это с Хэйденом. Потом я рассказывала ей о клане, которому она принадлежит. И, клянусь, если бы она тогда могла говорить, она бы попросила меня отвезти её домой, к тебе.

- И это учитывая, что вы всё время жили у твоей матери?

- В её жилах течёт кровь Кэйси. Помнишь? Сорная трава пробивается. И мама с таким же успехом могла попробовать сломить её дух, как пыталась сломить мой. Ты даже не представляешь, как я рада, что больше мне не придётся воспитывать дочь одной. Ханна – чудесный ребёнок, и она плоть от плоти кое-кого мной очень любимого.

Эмма запечатлела поцелуй на губах, о которых мечтала. За этим коротким поцелуем последовали другие, нежнее и откровеннее. И рука Кейн инстинктивно легла Эмме на грудь. Кейн чувствовала, как напряглась каждая клеточка тела её любимой.

В голове Эммы с молниеносной скоростью пролетела мысль о том, что ей хочется прикасаться к Кейн, чувствовать её кожу, целовать шею, ключицу, грудь, спускаться ниже, лишь бы только излить всю свою нежность. Но эту мысль догнала другая, не столь приятная: сначала Кейн нужно выздороветь, а пока её вообще нельзя тревожить. И Эмма, делая над собой величайшее усилие, отстранилась.

- Нет, вернись. Иди сюда, любовь моя, - проговорила Кейн с надрывом в голосе. - Тебе ведь не хватало страсти без меня, а я так устала ждать.

- Я бы очень хотела, но твои раны… - Эмма знала, что протест её прозвучал, по меньшей мере, вяло.

- Давай скажи мне, что ты не хочешь меня, и я оставлю тебя в покое.

Эмма не ответила. Ещё немного, и она готова была поддаться. Она уже чувствовала, что комната, в которой они находились, начала сужаться, терять краски, ещё мгновение – и вовсе исчезла. Остались только они, так горячо любившие друг друга, в ослепительно белой невесомости. Эмма отбросила все мысли и поддалась волшебству, царившему вокруг. Она едва прикоснулась к губам Кейн и поднялась с постели.

Её подруга не успела понять, что произошло, и, думая, что Эмма отказала ей, готова была застонать от обиды. Но та заперла дверь и вышла на середину комнаты. Лучи закатного солнца мягким светом падали на Эмму. Она медленно расстёгивала пуговицы на своей рубашке, одну за другой. Сейчас ей хотелось лишь одного – снять с себя всю одежду, которая вдруг сковала её тело, будто была не из тонкой дорогой ткани, а из грубого сукна. Эмма хотела снять всё до последней детали, чтобы быть к Кейн максимально близко, чтобы ничто больше не разделяло их. Эмма была просто сведена с ума любовным настроением, заполнившим всё вокруг, что готова была поддаться на всё, что бы ни пришло Кейн в голову.

Первая преграда между ними была преодолена: рубашка соскользнула с плеч и упала на пол. Стройная Эмма, в тёмно-зелёном шёлковом бюстгальтере и с распущенными белокурыми волосами, будто сошла с картины.

- О, да у нас, похоже, обновка, - улыбнулась Кейн.

- Я помню, кое-кто однажды обмолвился, что зелёный – её любимый цвет, - ответила Эмма, проведя кончиками пальцев вниз по животу и остановившись у застёжки на джинсах. Она немного нервничала, ведь с тех пор, как они с Кейн начали встречаться, её тело заметно изменилось. Две беременности оставили на нём свои неизбежные следы в виде растяжек.

Эмма повела бёдрами, и джинсы упали, собравшись вокруг лодыжек. И вдруг она почувствовала себя абсолютно незащищённой, все несовершенства тела будто оказались на виду не у одной Кейн, а у всего мира. Прошла едва ли не целая минута, Кейн не проронила ни слова. Эмме хотелось закричать. Она молила Бога поскорее опустить за Землю ночь, чтобы спрятаться в её спасительной темноте.

- Я знаю, после рождения Ханны…

- Я знаю, что после рождения Ханны ты всё такая же красивая и сексуальная, как в первый раз, когда я увидела тебя вот так, - Кейн спустила ноги с кровати и села. - Тебе со мной нечего стесняться, радость моя. Я сейчас так тебя хочу, что боюсь напугать своим напором.

- Никогда не напугаешь, - Эмма, как зачарованная, смотрела, как Кейн расстёгивала рубашку. Сотней промилле алкоголя ударила в голову возможность наблюдать обнажённое тело Кейн. Если это сон, Господи, не дай нам проснуться.

На Кейн осталась лишь одна белая повязка, которую врач наложил прошлым утром. Пол под босыми ногами казался враждебно холодным. Кейн сделала пару шагов к Эмме и прижала её к себе. Впервые за четыре года. В одно мгновение пол превратился в раскалённые угли, которые проникали своим жаром от ступней по всему телу. В голове Кейн пронеслась мысль избить Джованни до полусмерти: если бы не заказанный им выстрел, она могла бы самую желанную женщину отнести в постель на руках. Кейн потянулась, желая обнажить Эмму, но в последнюю секунду остановилась и заглянула в её глаза, будто спрашивая разрешения.

- Я умру, если ты не прикоснёшься ко мне.

Кейн расстегнула изящные лямочки дорого белья и чувственными ладонями провела по ягодицам Эммы, окончательно их обнажая. Непреодолимое желание сжало всё внутри. Раздев до конца Эмму, Кейн прижала её к себе.

- Пожалуйста, милая, я больше не могу ждать, но не хочу, чтобы тебе было больно, - прошептала Эмма.

Кейн целовала её шею:

- Большую часть работы тебе придётся сделать самой…

Эмма смотрела, как Кейн ложится в постель и тонет в подушках. Эмма чувствовала атласную кожу и обвила ногами её талию. Кейн гладила колени и бёдра Эммы, а дальше, чтобы не растянуть швы, провела лишь одной рукой по направлению к торчащим розовым соскам.

- Кейн… - задыхаясь, выдавила Эмма, когда пальцы любимой ласкали и дразнили её напряжённые соски. - Милая, я так хочу… мне просто необходимо, чтобы ты прикоснулась ко мне там, ниже.

- Иди сюда, любимая.

Эмма поднялась на ноги и прошла по кровати к изголовью, которое своей ажурной ковкой доходило почти до самого потолка. За него было удобно держаться. Эмма переступала так, что её ноги были по обе стороны от Кейн.

- А теперь садись, - у Кейн захватило дыхание. Нежный интимный запах ни с чем невозможно было перепутать, он мог принадлежать только Эмме. Кейн почувствовала сладостную тоску, и это было подобно возвращению в родной дом. Она закрыла глаза и нежно провела расслабленным языком по самой интимной части тела Эммы, от одного конца к другому, постепенно надавливая и углубляясь, ощущая, как стенки сжимаются вокруг её языка, а потом поцеловала требовательно и сильно.

- Как хорошо, - закидывая голову, простонала Эмма и схватилась за спинку кровати.

Кейн сжала бёдра Эммы, заставляя её двигаться в собственном ритме, и та вновь подчинилась. Четыре года желания подошли к концу так стремительно… Первый спазм удовольствия пронзил тело Эммы. Она не смогла сдержать крик, не думала о том, сколько в доме было людей. Тело порывисто задрожало, и Эмма заплакала, не в силах сдерживать переполняющие её чувства. Она отчаянно хотела, чтобы Кейн взяла то, что принадлежало ей по праву, хотела отдать всё без остатка, немедленно.

- Все в порядке, милая, спустись ниже и позволь мне позаботиться о тебе, - услышала Эмма и прильнула к Кейн, оказавшись в более удобной для этого позиции. Слёзы полились с новой силой, едва Эмма ощутила, как властные пальцы вошли в неё, и это чувство стремительно вытеснило все другие.

- Любимая, я тоже хочу, показать тебе, как сильно я скучала, - Эмма поняла, что потеряла контроль над своими мыслями, которые сумасшедшим вихрем носились в её голове, отказываясь приобретать стройность. И она отбросила их все до одной, понимая, что сейчас любые слова кажутся ненужными и неважными в сравнении с ритмичными движениями тел.

Когда-то давно они перепробовали, казалось, все мыслимые позиции, и в каждой было по-своему хорошо, но эта была у Эммы любимой, потому что позволяла открыться навстречу Кейн. Потому что Кейн видела, как Эмма наслаждалась её прикосновениями – в сокращении мышц её стройных ног, в энергичном движении всё выше и выше, чтобы добраться до того высочайшего предела, куда вела её Кейн. И Эмма не боялась потерять над собой контроль в бешеном ритме страстей, потому что знала, что снизу её всегда подхватят сильные руки Кейн.

Эмма до боли сжала собственные соски, когда по всему телу, словно ударом тока, прошёл новый мощный спазм. И Эмму накрыло жаркими волнами оргазма, который она больше не могла, да и не хотела сдерживать. Последний рывок, и она упала в руки Кейн, прижавшись к её груди. Всё ещё не придя в сознание, Эмма инстинктивно гладила плоский живот Кейн. А у той в голове оставалась единственная мысль: каким огромным счастьем было знать, что Эмма позволяет ей видеть себя в моменты предельной уязвимости.

- Ты в порядке? - спросила Эмма, едва переведя дыхание.

- Разве это не я должна у тебя спросить? - Кейн водила пальцами по груди Эммы, оставляя влажные следы – свидетельство их страсти – и чувствовала, как всё тело её любимой снова напрягается. - Какая у тебя кожа… Какой у тебя запах… - Кейн спрятала лицо в растрёпанные светлые локоны. - Как я люблю твой вкус, - Кейн провела языком по своим пальцам.

- Продолжишь в этом духе, и я вообще не выпущу тебя из этой комнаты. Никогда.

- Это что, угроза?

Эмма села на постели, чтобы видеть лицо Кейн.

- Воспринимай это как хочешь, только дай мне возможность вернуть тебе должное.

- Делай что угодно, любимая.

- Посмотрим, помню ли я ещё, как сделать тебе приятно, - Эмма нежно целовала Кейн.

- Если не помнишь, в твоём распоряжении столько времени, сколько понадобится, чтобы заново всему научиться.

- Вот такой я тебя всегда знала, - шепнула Эмма, прокладывая дорожку поцелуев по животу любимой.

Кейн сходила с ума, чувствуя едва ощутимое прикосновение соска Эммы к своему клитору. Она обхватила Эмму правой рукой за голову и настойчиво потянула вниз.

- Нет, детка, не время проявлять коварство.

- У меня и в мыслях не было, - обещание блаженства слышалось в каждом слове. Его Кейн и достигла, когда почувствовала прикосновение губ Эммы. Нет, она ничего не забыла за эти четыре года, и первые её прикосновения были именно такими, каких ждала Кейн, клитор которой мгновенно напрягся до такого опасного предела, что ещё немного, и она начала бы умолять Эмму хоть что-нибудь с этим сделать.

- Скажи мне то, что я больше всего хочу услышать, - проговорила Эмма, подняв голову и пристально глядя в глаза любимой. Раньше, в такие моменты как этот, Кейн открывала своё сердце Эмме, отбросив все сомнения. Делала она это не потому, что её ждал хороший секс, а потому, что только Эмме удавалось развеять все тревоги и скинуть с Кейн все панцири эмоциональной защиты.

- Я люблю тебя, - Кейн прикоснулась ладонью к щеке Эммы.

Эти три простых слова в тот момент заключали в себе абсолютно всё, что Кейн чувствовала к этой женщине. Единственной, кого она впустила в свою жизнь. А та разбила надвое её сердце с такой ошеломляющей лёгкостью, что Кейн не могла поверить в это ещё долгое время с тех пор, как за Эммой закрылась дверь. Произнести эти слова – означало вновь оказаться уязвимой. И это пугало Кейн куда больше, чем всё, что изобретательный Джованни Бракато мог придумать лишь бы отравить ей жизнь. Эмма прочла этот страх в её глазах и придвинулась к лицу любимой.

- Скажи это ещё, - попросила она и положила ладонь на грудь, ощущая прерывистое биение сердца Кейн.

- Я люблю тебя, - Кейн на мгновение закрыла глаза, словно собираясь с силами. - И никто другой мне не нужен, пока я дышу.

- В таком случае, у нас с тобой кое-что общее, любовь моя. Для меня никого другого и не было. И ты будешь в моей жизни до самого конца, лишь ты одна, - больше ничего не нужно было произносить. Эмма гибкой змеей обвилась вокруг любимого тела и заскользила по нему пальцами, нежно лаская и доставляя Кейн огромное удовольствие.

- Любимая, впусти меня. Докажи, что ты всё ещё моя.

Это был тот же нежный голос, который звучал в снах Кейн: она пыталась дотронуться до Эммы, но прекрасный образ таял, оставляя в сердце холод несбывшихся желаний. Но в этот раз всё было по-другому: любимая была рядом, прижималась к ней и шептала нежные слова.

- Аа-а, - стон означал, что Кейн на пределе. - О да!

Эмма спрятала улыбку, прижавшись к плечу Кейн. «В этом вся она», - подумала Эмма. Невероятное сочетание лоска и острых углов. Эмма нажала ещё сильнее, и оргазм накрыл Кейн с головой, она с силой сжала бёдра, заставляя руку Эммы замереть. Страстное, почти болезненное ощущение пульсации, и последний спазм прокатился по её телу. Когда она открыла глаза, то с удивлением для самой себя обнаружила, что они полны слёз, так же, как только что у Эммы.

- Я не сделала тебе больно? - прошептала Эмма.

- Было дело. Один раз. Но мне уже становится лучше, - беззаботно рассмеялась Кейн. Такого смеха Эмма не слышала уже много лет.

- А как твои раны, любовь моя?

- Когда ты рядом, меня ничего не волнует.

- Как бы я хотела, чтобы так было всегда.

- Будет.

Эмма поцеловала Кейн в плечо, потом в губы, ещё и ещё. Больше всего на свете сейчас хотелось безмятежно лежать в постели, спрятавшись от всего мира. А не вставать, надевать ненавистную одежду и выходить в холод, который начинался там, где кончалась кровать. Но вставать было нужно, обе они это понимали: вот-вот могла проснуться Ханна, Хэйден, скорее всего, уже закончил с системой охраны и вернулся в дом.

- Ты готова или хочешь немного подремать перед тем, как «выйти к массам»?

- Думаю, лучше мне встать. Трёх недель ничегонеделания хватило по горло.

- Кейн, в тебя стреляли. Позволь себе отдохнуть, - Эмма прижалась к её спине, когда Кейн села, спустив ноги на пол.

- Хочешь, примем вместе душ?

- Интересно, насколько тут толстые стены?

Но вместо ответа Эмма услышала стук в дверь. Кейн направилась открыть дверь, но Эмма недовольно вскрикнула:

- Мне бы не хотелось портить столь прекрасный день потасовкой с тем, кто за дверью, если он будет пялиться на тебя, когда ты откроешь дверь в таком виде. Уверена, в ванной висит халат.

Этот возглас, исполненный ревностью, лишний раз заставил Кейн почувствовать свою значимость в жизни Эммы, и широкая улыбка расцвела на её лице. Когда она бросила взгляд в сторону постели, вид Эммы, укутанной в одеяло, заставил её засомневаться, не вернуться ли в кровать и не провести ли остаток дня, наслаждаясь уединением.

- Я тебе уже успела сказать, что ты безумно красивая?

- Ты меня убьёшь этим, милая. Надень уже что-нибудь, пожалуйста, пока весь дом не узнал, чем мы занимались.

Эта капризная просьба заставила Кейн свернуть в ванную. Стук в дверь повторился.

Халат нашёлся всего один, но, направившись к двери, Кейн заметила, что Эмма надела её рубашку. Кейн умилилась этой старой привычке, которую помнила со времён их прежней жизни. Сорочка скрывала не больше халата, который Кейн на себя накинула.

Когда она, наконец, открыла дверь, за ней оказалась удивлённая Мэдди. Она озадаченно переводила взгляд с женщины, стоявшей перед ней в одном халате, на смятую постель.

- Я подумала, вам следует узнать, что очередной сюрприз уже здесь. Он пьёт кофе внизу. И мне кажется, он имеет все шансы узнать кое-что новое, - последнее замечание было сделано вполголоса, так, чтобы Эмма не слышала. Мэдди отлично помнила скромную девочку, которая густо краснела, едва разговор заходил о чём-то интимном. Оставалось надеяться, что, судя по крику, не так давно раздавшемуся практически на весь дом, Эмме удалось отделаться от своей излишней скромности. Но Мэдди пришлось искренне удивиться, увидев, как красные пятна смущения проступили на шее Кейн, расползаясь, как огонь по сухой степи.

- Прошу, скажи, что это шутка? - проговорила Кейн. Перед отъездом из Нового Орлеана она связалась с Россом, отцом Эммы, и предупредила его, какие у них были планы. Он тогда сказал, что приедет к Рафам, как только самолёт Кейн сядет. Ему хотелось срочно посмотреть на них с Эммой вместе.

- Я несколько другим образом хотела сказать ему, что мы с Эммой снова вместе.

Мэдди заглянула в комнату. Её подруга подбирала с пола разбросанные предметы одежды и складывала их на кровать.

- Слушай, милая, он так вертится на стуле внизу, и у него такая лучезарная улыбка… Пожалуйста, пойми это правильно. Он уже давно понял, как его маленькая дочурка счастлива с тобой. Думаю, он просто в восторге от того, что она снова обрела своё счастье.

Собрав все вещи, Эмма подошла к двери, чтобы узнать, о чём женщины там разговаривали:

- О Мэдди! Что-то не так?

- Нет-нет, я просто подумала, вряд ли вы захотите проспать весь день, да и Ханна скоро встанет.

- Спасибо, мы как раз хотели немного освежиться. Сейчас спустимся, - Эмма заметила румянец на щеке Кейн.

Когда Кейн закрыла за собой дверь в ванную, Эмма открыла одну из дорожных сумок, доставая свежую одежду, и посмотрела на Мэдди:

- И что же… ты всё слышала?

- По крайней мере, достаточно, чтобы начать завидовать, - рассмеялась подруга и села на кровать.

Поверх стопки одежды лежали трусики Эммы.

- Боже праведный, и часто у вас так? Кстати, у тебя потрясающее белье. Сколько стоит эта нить с кружевами?

- Удивишься. Ты не могла бы меня оставить, прошу тебя, я так хочу насладиться

послевкусием.

- Милая, я вовсе над тобой не подшучиваю, - сказала Мэдди. Эмма подняла бровь, невольно копируя жест Кейн. - Ну, если только совсем чуть-чуть, - Мэдди снова рассмеялась. - Ты выглядишь такой влюблённой, и это чудесно. Тебе идёт. Но ты уверена, что это то, что нужно?

- Абсолютно.

Кейн стояла в дверях и пыталась понять, не пора ли спасать Эмму:

- Эм, вода уже льётся. Ты идёшь?

Эмма подмигнула подруге и направилась в ванную. Мэдди в очередной раз пришлось удивиться. Её подруга очень изменилась, но изменилась к лучшему. И, судя по тому, какой сильной и состоявшейся выглядела Кейн, Эмма была в надёжных руках, и они отлично подходили друг другу.

И стон Кейн, который Мэдди расслышала, спускаясь по лестнице, лишь доказывал это.

Глава 18

Шелби рассеянно массировала двумя пальцами висок, борясь с головной болью. Всё утро она пыталась связаться с Мюриел, чтобы извиниться за то, в чём даже не было её вины, но Мюриел не поднимала трубку.

- Их нет? Что вы хотите этим сказать? - спросила изумлённая Шелби у агента, звонившего по приказу Аннабель Хикс. Агент сказал, что ему дали задание следить за Кэйси и компанией. Задание было неофициальным, разумеется.

- Что здесь может быть непонятно? Или я говорю слишком быстро, для того, чтобы Вы начали соображать? Их нет! Они исчезли. Все до единого. Я сегодня утром поднимался на пятый этаж, Эммы Кэйси не было, она не пришла в своё обычное время.

Шелби прервала его, молясь про себя, чтобы не выяснилось, что этот тип наломал дров:

- А тебе не приходило в голову, что она могла просто опоздать?

- Как же я сам до этого не додумался! - язвительно отчеканил он. - Я два часа проторчал в доме напротив, потом пришёл туда, даже веник роз прихватил, чтобы в случае чего прикинуться, будто перепутал палаты. Но у дверей никого не оказалось, и кровать была заправлена для следующего пациента. Нет её, понимаете?

- Ну, тогда вернитесь туда. Доложите, как на данный момент обстоят дела, - она ещё говорила по телефону, но уже надевала пиджак. Пора было заявиться к Аннабель Хикс и попытаться убедить её сформировать ещё несколько групп для того, чтобы найти Кейн и присмотреть за Винсентом и Рэймоном.

Шелби напряжённо размышляла. Агент также доложил ей, что прошлой ночью Эмма покинула здание больницы в своё обычное время, но сделала она это в сопровождении шестерых охранников, среди которых были Меррик и Лу. Шелби была не единственной, кому это показалось, по меньшей мере, странным и опасным, потому что опасными кажутся любые действия такой личности, идущие вразрез с её обычным поведением. Оставаться одной, без своих верных телохранителей, обычно находящихся не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки, было чем-то новым для Кейн Кэйси, о которой в ФБР знали даже то, какой кофе она предпочитала. Так что властям следовало бы сразу настроиться на сюрприз, который, впрочем, долго ждать себя не заставил. Прочесав город, агенты Бюро были в шоке: они не могли найти не только Кейн, но и никого из её ближайшего окружения, даже Мюриел.

Шелби терялась в догадках, но через час вернулись Джо и Лайонел вместе со своим старым напарником Тони. Наличие последнего несколько отвлекло обворожительного агента. Тони тут же обрушился на неё:

- Ну что, Шелби, сильно тебе помогла твоя трогательная дружба с семейством Кэйси? Надеюсь, теперь видишь, что нас опять обвели вокруг пальца, как козлов позорных?

- А что, я пропустила, когда дали ордер на арест? - парировала Шелби. - У нас уже есть один случай, когда агент влез в та-а-акое дерьмо со своими личными счетами. Он, напомню, сейчас остывает в центральной тюрьме. Хочешь к нему присоединиться – пожалуйста, только скажи сейчас, заранее, пока ещё невинные не пострадали от пуль.

- Невинные? Так сильно хочешь её трахнуть, что готова втирать нам тут, что Кэйси – невинная? - Тони вскочил со стула, с грохотом опрокинув его.

- Господи, Тони, сдай ты уже значок и позвони Бракато. Я, кажется, слышала, что у него вакансия открылась, когда Кайла посадили, - и Шелби вышла вон, хлопнув дверью.

- Энтони, - с сарказмом обратился Джо, - это уже из другой оперы. Предлагаю тебе поговорить с агентом Хикс, может, в другой команде тебе будет лучше. Знаешь, если я не могу доверить человеку – не важно, мужчине или женщине – прикрывать мою спину, с этим человеком я работать не стану.

Лайонел поднялся, обводя коллег долгим взглядом. В его глазах читалось беспокойство.

- Ты прав, Джо. Я тоже так считаю. И мне бы не хотелось, чтобы ты оставался в нашей группе, Энтони. А перед Шелби ты должен извиниться, -Лайонел поспешно вышел из кабинета и последовал за Шелби.

- Да перестань, Джо. Мы все знаем, что у Шелби личные интересы в деле Кэйси, - Энтони повысил голос. - И она ещё упрекает меня, что я не могу к этому спокойно относиться.

Джо смерил Энтони долгим взглядом, не понимая, что же могло сделать его таким желчным. До того дня, когда Мюриел заявилась на злополучный склад и посадила их в лужу, всё было чудесно.

- Я понятия не имею, в чём у тебя проблемы, но тебе явно стоит оставить их за пределами служебных дел, иначе мне придётся пойти к агенту Хикс и оставить официальную жалобу. Лайонел прав. Ты обязан извиниться перед Шелби. И лучше, если ты сделаешь это от чистого сердца, - Джо направился к двери, чтобы выяснить, куда ушли Шелби и Лайонел, но тут ему в голову пришла ещё одна мысль. Он обернулся, точно забыл что-то, и проговорил с нажимом: - Может, тебе лучше взять отгул. Ты же знаешь, что случается с агентами после попытки отомстить. Разве не это погубило карьеру твоего отца?

Это был удар ниже пояса.

- Да пошёл ты, Джо.

- Нет, Тони, если кто-то и пойдёт, то это точно буду не я.

- Меня зовут Энтони! Неужели, так сложно запомнить?

***

Шелби сжала руль так, что костяшки пальцев побелели. Ей нужно было на чём-то сорвать раздражение. То, что Энтони только что озвучил, причиняло боль, но, увы, это вовсе не было такой уж вопиющей неправдой.

Став агентом ФБР, Шелби целиком отдалась работе, но в ту ночь, в салоне самолёта Винсента Карлотти, в руках Кейн находилась жизнь Шелби. Тонкая грань между добром и злом в тот день если и не была стёрта, то, как минимум, размыта. И, разумеется, в деле Кэйси, которое Шелби сейчас вела, было много личного, но не потому, что она мечтала переспать с Кейн. Просто она видела, что члены этой семьи вовсе не монстры, какими их многие хотели представить.

Шелби взглянула на своё отражении в зеркале заднего вида и убедилась, что румянец, вызванный словами Тони, уже немного поблек. Она завела машину и направилась туда, где, как она надеялась, можно было найти объяснения удивительному исчезновению Кэйси. Она была уверена, что Мюриел устроила временный офис в месте, ставшим позором для агентов Бюро, просто чтобы помозолить им глаза.

Склад на берегу реки, где Кайл стрелял в Кейн, охранялся серьёзными людьми с мощными винтовками за спиной. У входа на парковке разместился целый парк BMW, а какую, собственно, ещё марку машины могли предпочесть молодые, но амбициозные юристы из штата Мюриел.

- Я бы хотела увидеть госпожу Кэйси, если можно, - сообщила Шелби девушке на рецепции.

- У Вас назначена встреча?

Когда прозвучал этот вопрос, Шелби посетило сомнение, могла ли Мюриел оставаться в офисе и не быть обнаруженной тщательным наблюдением агентов.

- Она здесь? - спросила Шелби, не в силах побороть любопытство.

- Я этого не говорила. Я лишь хотела убедиться, что не пропустила Вас, когда переносила её встречи, - девушка провела пальчиком по страницам потрёпанной записной книжки, где делала заметки о встречах Мюриел. - А кто Вы?

- Агент Шелби Дэниелс.

Наконец Шелби проводили в кабинет одного из помощников Мюриел, с которым Шелби доводилось встречаться и раньше.

- Мне нужно поговорить с Мюриел или Кейн Кэйси.

- К сожалению, они обе за пределами города, и здесь я Вам ничем помочь не могу, - молодой человек протянул ей свою визитку. - Прочтите. Как видите, я адвокат, а не тур агент. И за главного в офисе госпожа Кэйси оставила вовсе не меня. Так что не знаю, какой у неё график. Если Мюриел позвонит, я передам, что Вы хотели поговорить с ней.

-Вы не знаете, где она?

- Понятия не имею, -его улыбка вызвала у Шелби желание размахнуться посильнее и разбить задранный нос.

- И я уверена, что, если бы Вы располагали этой информацией, Вы бы непременно поделились ею.

- Конечно, поделился бы. Так что Вам ещё может представиться шанс, - и после короткой паузы он, к удивлению Шелби, добавил: - Весна приближается.

- И о чём это должно мне говорить?

- Весна – это время, когда змея меняет кожу. Только у меня клыки ещё не выросли, и поэтому я не знаю, куда змея уползает на это время. Но ведь мечтать не вредно, правда?

- Я бы на Вашем месте не была так уверена, - Шелби бросила ему свою визитку и встала. - Просто передайте ей.

В том, что пришлось столкнуться с таким неприятным типом, как этот адвокат, было для Дэниелс и что-то положительное: она сразу забыла о ссоре с Энтони. Шелби оглушительно хлопнула дверью машины, села за руль и раздражённо ударила по нему обеими ладонями так, что руки заныли. Шелби потрясла ладонями в воздухе. И тут её осенило. Решение пришло само собой. Дэниелс на всех парах помчалась обратно в офис Бюро.

Под вопросительными взглядами Джо и Лайонела она торопливо набирала номер шерифа Хейворда, в Висконсине. Возможно, Кейн отвезла свою семью туда.

- Шериф Доббс? Мне нужно, чтобы Вы заехали на ферму к Рафам и Верде.

- У Джерри проблемы? Или у Росса? - Игнат Доббс откинулся в кресле и положил ноги на стол.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒