Снова Рождённый 1 страница

Снова Рождённый

В этот день бушевал ветер, надламывая мелкие ветки деревьев. Он метался хаотично, не зная, куда ему деться. Путая прохожих, по всем закоулкам большого города Анльцен, целую неделю. В этом городке было много лесов, но даже деревья его не останавливали. Наводил ужас, тот факт, что за его пределами было тихо. Ветер, как будто бился об какой-то барьер, и рикошетил от окраин. Но одной влюблённой паре, как и в любой четверг, нужно было в определённое место, в точное время и по указанному маршруту.

Огненно-рыжая женщина, смотрела печально-голубыми глазами в окно, на шалости ветерка. Следя за ним и пытаясь понять, что он хочет сказать. Понять, что означают его жесты.

- Любимая, нужно собираться, - сказал мужчина, обнимая её.

- На улице, опять ветер, - озабоченно сказала Инигма, - Может это какой-то недобрый знак?

- Не волнуйся, любимая. Мы быстренько к машине, а от машины в здание, - успокоил Роукз, - Да ладно тебе. Не верю я в суеверия.

- Не спокойно мне что-то, - опуская голову, сказала она.

- Накрутила ты себя, любимая, - обнял и поцеловал её муж, - Нам уже нужно собираться, я рядом. Не волнуйся.

Взяв Инигму под руку, придерживая спину, помогал благоверный подняться. Из кресла, сначала выглянул живот, а потом уже женщина. Уставшая и слегка сгорбленная, подошла к вешалке. Её движения были тяжёлыми, а осанка постоянно теряла равновесие. Муж вытягивал, Инигме руки, надевая куртку, купленную недавно, специально для беременных. Следом шапку и шарф. Взяв любимую под руку, они направились в гараж.

- Ты бы лучше, не тревожил руку, дорогой, - сказала жена.

- Всё в порядке, милая! Она почти, прижилась, - открывая дверь гаража, сказал он.

- Вот именно, что «Почти». Ты же знаешь, каких усилий, мне стоило её восстановления, - заботилась она.

- Сейчас тебе нельзя волноваться! А я буду решать проблемы, - садя в машину, сказал Роукз.

- Не говори мне: «Нельзя», я так ещё больше хочу! – вспылила женщина.

- Хорошо, хорошо…не кипятись, - быстро сказал он.

- Вот ты опять начинаешь! Не запрещай и не успокаивай, меня это ещё сильнее бесит, - предупредила Инигма.

На шоссе, было мало машин. Люди перемещались, только если сильно нужно. Поэтому, можно было спокойно гладить шинами дорогу, и не бояться пробок, а ещё рассчитать точное время прибытие, не опираясь на не предвиденные ситуации.

Пара не прерывала молчание, медленно двигаясь к цели. Муж взглянул в лицо любимой, лишь на секунду, но ощутил серость в глазах, то ли это отсвечивалось от природы. Что было менее вероятно. Роукз не раз подмечал изменения, за своей женой. С каждым днём, краски с её лица тускнели.

- Правильно ли это? В моей голове шум, множества вопросов. Я так сойду с ума. Я уже не выдерживаю, - размышляла вслух Инигма.

- Что тебя тревожит? – обеспокоенно кинул супруг, - Расскажи мне.

- Это же наш ребёнок, милый…, - её голос угасал.

- Мы же это обсуждали. Мы осознанно на это шли. Обсудили и договорились, - расстроено буркнул муж.

- Да, но…я к нему привязалась, - с досадой сказала супруга, - Ты не понимаешь.

- Потом обсудим, - скорее без надежды на это, сказал Роукз.

Хорошо, что до клиники, оставалось всего ничего. Вон уже виднелось небольшое здание, этажа три, а не большим оно казалось из-за соседних сооружений, на голову выше. Эти постройки являли собой, ничем иным, как ночной клуб и стрип бар. Из-за разных графиков, они не мешали друг другу, возможно, даже не знали о существовании соседства, столь противоположного. Рядом, парковочные места, позади множились растения, цветы и зелень, радуя глаз и встречая гостей радушием. Дальше дорога, а за ней красивая аллея, набитая деревьями, там же дорожка и скамейки, то самое место, для созидания.

Навстречу машине, вышел худенький старичок, с впалыми веками и щеками. Старичка, совсем не трогал бушующий ветер. Его вытянутое лицо, приветствовало улыбкой. Открывая дверь Инигме, он немного сутулился. Это был профессор Роден Дрим. Добрый, отзывчивый и общительный старец. Несмотря на преклонный возраст, он ещё не был седым. А его активности завидовали молодые. Многих приводило в замешательство, старость в сочетании со скоростью. Он обладал отличительной чертой, говорить на родном языке собеседника, даже если знал другой, как-то интуитивно понимая, что ему говорят и что нужно ответить. Он американец и увлекается изучением языков.

- Здравствуйте, мои хорошие! Как доехали? Чего Вы не пристёгиваетесь?! Нужно беречь себя, мадам! – взяв под руки, он уже её вёл, иногда забывая, про скорость пациентки.

- Мы ехали медленно. Может ремень, повредит ребёнку, - оправдывалась Инигма.

- Да что Вы?! Как ремень повредит, он только спасает, мадам! А сейчас, Вам, нужно здоровья на двоих…понимаете? – опять ускорившись, сказал доктор. Но женщина поддалась ведомому.

Роден открыл дверь и сказал: «Прошу, мадам! » не отнимая руки от неё. Провёл в здание. Первый этаж пустовал, и лифта не было, им предстояло подняться на самый верх, минуя все ступеньки. Но женщина, как будто перестала замечать препятствия, слушая доктора. На втором этаже, по центру, размещалась охрана, смотрящая в мониторы, два человека в чёрных костюмах. Несколько находились на третьем. Белые цвета, не спасали ситуацию, всё равно это было похоже на тюрьму, где надзиратели посередине, наблюдают, что происходит вокруг.

- Вы не устали, Инигма?! Ай, ладно! Физические нагрузки полезны, в вашем положение, - не став слушать ответа, продолжал вести к кабинету он, - Сейчас положим вас на осмотрительное ложе, и Вы отдохнёте.

Комната была стандартная, для больницы, разные громоздкие приспособления и приборы, как будто сковывали, в своих квадратных метрах, но яркий и насыщенный свет, отвлекал внимания. Ещё тесней было из-за женщины и парня, постоянно сидевших здесь. Они не были помощниками или ассистентами, даже не наблюдали за происходящим.

Следом вошёл Роукз, и пристально смотрел на обстановку и размышлял, хватит ли воздуха на всех и не лишний ли он?

Доктор Роден, ловко надел перчатки, за тем включил и настраивал аппаратуру.

- А! Извините! – опомнился профессор, - Позвольте снять вашу куртку? – скорее для приличия, сказал он. Потому, что сразу же её снял, - Ложитесь. Спокойно. Я вас придерживаю, да. Вот так. Аккуратно, ещё чуть-чуть. Вам комфортно?! Удобно?! Ничего не мешает?!

Муж втиснулся, между шкафом и взял руку Инигмы, извещая её о том, что он рядом и оберегает. Док, быстро смазал аппарат для УЗИ, ну или он походил на него.

- Так-с! Преступим! Сейчас будет немного холодно, но вы не волнуйтесь, - медленно положив устройство на живот, он начала водить им, по области. Пристально вглядываясь в схему, продолжал наматывать круги. Только уже не отрываясь от экрана, - Ммм…ыгы, ыгы, - мычал профессор, - Ну же, ну…ну где?! Не волнуйтесь, это обычная процедура, - по привычке сказал он.

- Что там, профессор Роден? – спросила беременная, - Вы же это проверяли, он мальчик…Энди, - с улыбкой произнесла она.

- Да, да…знаю. Я сейчас проверяю мозговую активность, - не отрывая голову, сказал он. Увлёкшись процедурой, - Хм... никакой активности…м-да, - расстроено сказал старец.

- Это плохо?! Он-то живой?! – разнервничалась пациентка.

- Не волнуйтесь! Плод цел. Просто, мы не этого ожидали, - из раздумий бросил Роден.

- Плод? Почему вы его так называете? Он же человек! – возмутилась она.

- Извините, извините. Ребёнок жив и здоров, - ответил он.

Профессор вытер приборы салфеткой и живот пациентки. Пока он смотрел на экран, Инигму одели. Роден отсканировал результаты и стал провожать гостей, опять взяв под руку и намереваясь быстро к выходу. Что-то радушно обсуждая и успокаивая пару, они ушли. Оставшиеся парень, обратился к женщине:

- Вы слышали, Кралуса, что она говорила? - тревожно сказал он.

- Не понимаю, о чём вы, мистер Дрен, - без интереса проронила она.

- Ну как же?! Она дала имя ребёнку и явно его любит, - нарастало его волнения, - Планы могут сорваться.

- Это не наше дело, мы выполняем другую работу, - твёрдо сказала Кралуса.

Роден усадил женщину на пассажирское и рапортовал, чтобы не беспокоилась и что это нормально, так сказать в порядке вещей. Долго махая вслед рукой, профессор удручённо обернулся и зашагал обратно.

В автомобиле повисла неловкое молчание, которое являлось обыкновенно, в последнее время. Может это климат так влиял, то ли ещё, какие напасти, но факт оставался фактом. От этого не кому легче не становилось, напряжённость и отстранённость нарастала и пугала пару. Нужно было обсудить это, но никто не решался или не хотел понимать другого. По крайней мере, плохо было двоим, а значит, это всё накапливалось и может вылиться не понятно во что. С одной стороны, это нормально, когда поведения женщины, после зачатия меняется, возможно, эта причина всему виной.

- Милый…тебя ничего не гложет? Не какой войны с совестью? – продолжая смотреть на улицы, сказала жена.

- Нет, дорогая, - увлечённо смотря вперёд, сказа он, - К чему ты это спрашиваешь? Лучше не напоминать про войну, ты знаешь мои ассоциации.

- Просто интересуюсь, - с какой-то печалью, произнесла Инигма.

Опять нависла та же тревожность. Ветер всё ещё не унимался, привлекая внимания Инигмы, танцевал перед ней и красовался, пытаясь взять с собой хоть что-нибудь, и донести информацию, но ничего не получалось, так как сам он был невидим и детали ускользали.

Путешествие продолжилось в обратном порядке, только в этот раз, женщина легла на кровать, решив отдохнуть. Волнение сильнее выматывает, чем работа. Благоверный пошёл заниматься своими делами, в задумчивом виде. О чём-то рассуждая вслух, но Инигма быстро уснула.

Она проснулась от запаха чего-то вкусненького, и, не успев толком протереть глаза, побрила на кухню. Роукз стоял у плиты и играл в тетрис с кастрюлями, на столе был творог и изюм. Чтобы всё осознать, женщина ладонью мяла лицо, а пальцами массировала веки, но картина оставалась такой же.

- Что здесь происходит? – поинтересовалась благоверная.

- Я слышал, что каша с творогом и изюмом, очень полезны для тебя, - явно не ожидав, что проснётся его жена, сказал он.

- Так, а в чём проблема? Что это за лишние движения? – усевшись на стул, сказала Инигма, выжидая объяснений.

- Ну, я, …в общем, переусердствовал с кашей, и теперь она льётся через край.

Они друг другу долго смотрели в глаза. Пока каша стекала и пригорала на плите. Потом, не выдержав, громко расхохотались. Не унимаясь, до такой степени, что слёзы наворачивались. Делая передышку и вытирая слёзы, они приводили дыхание в нормальное состояние, хоть изредка небольшое «Ха», всё-таки вырывалось.

- М-да, милый, рассмешил…ух, - продолжая успокаиваться, сказала она сквозь смех.

- Спасибо, я старался, - уже переливая кашу по всем кастрюлям, сказал муж.

- Ты с чего это решил приготовить? – улыбнувшись, сказала Инигма.

- Хотел тебе сделать приятное, - ответил улыбкой он.

- У тебя получилось, - опять рассмеялась жена, - Что теперь будем кушать? Ты же каши на год вперёд приготовил.

- Ну, ещё не приготовил, - расстроился он, - Да ну её, эту кашу. Лучше творог поешь с изюмом.

Сидя на кухне и обсуждая инцидент, параллельно ели. Настроение приходило в норму, от множества улыбок. Роукз уведомил, что ветер всё-таки нашёл сквозное отверстие и покинул город, и то, что вечер можно провести с пледом и чаем, на крыльце. Этому плану они последовали. Теперь можно было ощутить теплоту и оживлённых людей. Анльцен воистину, прекрасный город, он вроде, как и маленький, но создаётся такое впечатления, из-за множества лесов и гор. Которые проходят вокруг, а иногда и прорезают насквозь. И большое количество островков, посреди завораживающих пейзажей, только подчёркивают эту густонаселённую местность. Наши герои, находились рядом с центром и любовались движением, вновь вдохнувшим жизнь. Попивая чай, они нашли себе игру, угадывать, …куда и зачем идёт данный человек. Ещё больше заряжаясь энергией.

- Вот этот точно спешит, в какую-нибудь фирму, чтобы поставить на место персонал, - сказала жена, попивая чай.

- С чего это, дорогая? Ты думаешь, он бизнесмен? Он же пешком…смех, - поправил Роукз.

- Начинающий видимо, мало ли он менеджер, - отвечала она мужу.

- А вот эта скорая везёт пострадавшего, - уверено сказал Роукз.

- С чего это ты решил? Мы до этого, мигалок не слышали, - любопытно сказала жена.

- Без мигалок потому, что они уже взяли больного. И ещё потому, что они едут на базу с другой стороны, - аргументировал он.

- О! А эта девушка, определённо ждёт встречи с незнакомцем. Оглядывается по сторонам и смотрит переписку, боится, что он не придёт или она его не узнает, - сразу закидала фактами его благоверная.

- Этот подросток на скейтборде, определённо только, что из магазина видеоигр, - сказал муж, - и явно едет играть.

- Как ты это понял? – попросила объяснить Инигма.

- У него в руке игра, в той, которая от нас, и её видно, только когда он разгоняется, но ещё он поглядывает на неё, скорее всего, ему уже не терпится. И точно видно, что она новая, запечатанная.

- А может это мультики, или фильмы? – отозвалась она.

- Может быть, но такое маловероятно, - отпарировал Роукз.

Женщина стала задумчиво смотреть на толпу, перестав слышать, о чём говорит муж. Чай заканчивался, а игра стала надоедать.

- Ты слышишь, о чём я говорю? – спросил он.

- А? Да! Прости, я задумалась, - растерянно оправдывалась женщина, - Ты помнишь, мы откладывали утрешнею тему на потом, мне кажется, пора её обсудить, - виновато смотрела она в пол.

- Хорошо. Только не здесь, - рассеянно произнёс он.

Роукз накинул на рыжеволосую женщину, свой плед, поверх её. Помог подняться, проводил, забрал кружки, кресло занёс в дом. Сказал, что помоет их и тогда можно приступать, отсрочивая себе время. Инигма согласилась, собирая мысли воедино, заготавливая речь. Но муж тоже не дремал, прокручивая сюжет, ещё не сбывшийся сцены, и прописывая себе диалог, представлял реакцию, его визави. После помывки, он присоединился к жене, и ждал её монолога. Нависла тишина. Собравшись с мыслями, Инигма сказала:

- Да, я знаю, что мы это обсудили и согласовали, …договорились и пришли к этому решению, но, милый…я не могу! Мы отдаём нашего ребёнка ни семье, а завещаем лаборатории, неизвестно, что с ним будут делать, дорогой, я думала, что это будет легче, но…я не могу нашего ребёнка продать, - слёзы наворачивались, - он такой же человек, как мы с тобой…да…нас сюда привела нищета. Лучше бы мы дальше голодали…теперь я не готова отдавать его, - уже навзрыд ревела жена.

Муж, быстро подсел к жене и начал успокаивать, растирая плечи. Она уткнулась ему в шею, и рыдала ещё сильнее. Он поглаживал её волосы и думал «Если бы не война…и как успокоить благоверную», «Что дальше- то делать».

Расскажу о той, трагичной истории, которая привела, нашу пару, к такому положению вещей. Начну с далека.

Дела у семьи Кольта, шли не очень, хоть Роукз был единственный ребёнок. Который решил идти на крайние меры. Жертвовать своей жизнью, ради денег, а именно пойти на войну, как наёмник, дабы помочь своим родителям. Не пришлось долго умолять начальства, семнадцатилетнему подростку. Быстро подписали контракт и сделали поверхностный инструктаж, вместе с вновь прибывшими. На горячей точки, он чуть не погиб пару раз. Удача благоволила, а после он приспособился так, как будто это было у него в крови, даже был назначен командиром взвода. Все деньги отсылал родителям, писал им письма. Армия обеспечивала его едой и водой так, что в деньгах он не нуждался, да и не до этого было.

По стандартной ориентировки выдвигалась его команда, белым днём. Но командир Кольт Роукз, не ожидал, что противник сделает продвижения в своих вооружениях. И главным оружием противника, были сами люди. Наколотые какой-то дрянью, они были почти, что бессмертные. С оторванными руками, ногами, множеством пуль в теле, они продолжали вести бой. Это было ужасное зрелище, особенно добивать человека, который уже полностью обезображен, но не сдаётся. Как будто армия зомби, только ещё живые. Ещё страшнее было то, что их отправляли, как пушечное мясо. Бессердечно, бесцеремонно и как-то по-предательски.

Командир застыл в оцепенение, от такой картины, пока его солдат убивал лежачий противник. Когда пелена сошла с глаз, он вошёл в самый эпицентр и отстреливался, прикрывая своих солдат. Это не сильно помогало, но сильно тормозило. Пробираясь ко всем своим подчинённым, пытался каждого прикрыть, дабы отступить, хоть начальства сверху, сказала делать противоположное. Наконец-то, добравшись к последнему, под шквалами пуль, они кучей решили отступать. Юноша выпустил очередь по врагу, который не унимался, но противник выпустил ответный залп, и не одну. В тот самый момент, когда командир, был готов присесть за прикрытие, пуля насквозь прошила его плечо, заодно выбив ему левую ключицу. Он упал, и глаза волей не волей закрылись, с мыслью о том, что это конец.

Его взвод отступил, забрав всех, кого можно было, а главное командира.

Начальство тут же, решала судьбу юноши, как дезертира, за его отказ от приказа, проводились дискуссии и дебаты, когда сам Роукз, ещё не пришёл в сознание. Опросили весь взвод, о случившимся и пришли к выводу, что из-за ранения командира, они не могли поступить иначе, но должны были выполнить приказ.

Хорошо, что взвод, дружно, без переговоров между собой, сослался на последний случай, не выдавая своего молодого командира, так как план побега, был решён почти сразу.

Генерал – лейтенант, пришёл к решению, что после полного выздоровления, отправить бойца на родину, выдав средства за инвалидность.

Медсестра, которая помогала лечить, раненого, была Инигмой. Девочка с детдома, без фамилии и отчества, отказывалась брать чью – либо фамилию, хотела только мужа, из-за этого её не удочерили, казалось бы, но это играет роль. Даже в заведение относились пагубно, что персонал, что сами сироты. Она, долго не думая, пошла в медицинский институт, решила помогать людям, а не разозлилась на них. Светлый человек, с добрыми поступками. Девушка недоучилась, так как нужны были люди на войну.

Так они и познакомились, не в лучших условиях. Инигма, помогала хирургу, и в процессе операции, молодой командир, понравился ей, хоть пациент был без сознания. Ухаживала за ним, между бесперебойных операций. Незримая, безмолвная связь образовалась между ними, а когда Роукз пришёл в сознание, она помогала восстановиться, молодому человеку. Эмоционально было видно, что он идёт на поправку, забыв о своей ране, молодой человек ждал, когда освободится Инигма, ждал её прихода, хоть чуточку внимания, но также рвался на поле боя, не зная о своей участи. Через пару дней, пришёл посыльный с телеграммой. В письме был приказ и медаль, отдававшая, приторной позолотой. Ввиду сложившихся обстоятельств, она не радовала, а только огорчала, своей насмешкой. Да и медалью, её уже не воспримешь, так…железяка с рисунком.

Подавленный и отчаявшись, он угрюмо, лежал на кушетки. Что, естественно, расстраивало девушку. Она пыталась помочь ему в этот момент, но он как-то охладел и закрылся в себе, не подавая признаков жизни. Для такого случая, были приняты отчаянные меры, выводя Кольта из замкнутого состояния, девушка не теряла надежды, из всех сил стараясь вывести его на разговор. Целую неделю пришлось потратить, чтобы молчание перевести, на неловкое общение. Так, потихоньку, юноша сдался, и описал в красках, историю, повергнувшую его в такое состояние. Выговорившись в волю, стало полегче, и они вместе начали искать пути выхода, а порой погружались в грёзы и мечты. Потом весело распланировали их дальнейшую жизнь. Он, будет получать деньги за инвалидность, устроится на работу. Она, пойдёт работать врачом, в дальнейшем выучиться на хирурга. Заживут счастливо и мирно.

Был подписан договор о примирение сторон, а люди распущены восвояси. Офицеры на отдых, вручение медалей, грамот, всяких почестей, похороны, парад, посмертные ордены.

Роукз не долечился месяц, но никого и не спрашивали. По домам, значит по домам. Сладкая парочка была только рада, такой новости. Не раздумывая, собрали вещи, которых было мало, и двинулись в путь. Улыбаясь, целуясь, они направлялись к дому Роукза. В кузове грузовика, такие радостные и беззаботные. Даже не обращали внимания, на то, как раскачивается машина, прижавшись ещё крепче, друг к другу. Подъезжая, к своей остановке, Роукз поднялся и враскачку дошёл, до конца кузова и пробарабанил рукой в окошко водителю, тот не обернувшись, понял, что пора тормозить. Раненого понесло назад, но он успел ухватиться за товарища, тот ему помог. Они с Инигмой слезли с грузовика, когда тот полностью остановился. Роукзу помогли слезть, ещё некогда его подчиненные, следом спустили его девушку, придерживая за руки. Им подали вещи, и улыбаясь, махали на прощания. Стоял солнечный день, в городе Анльцен. Погода была чудесная, под стать настроению молодой пары. Как только они спустились, сразу же поцеловались и не отвлекаясь, от такого сладостного удовольствия, Кольт ударил по металлическому кузову, тот завёлся и поехал, на прощанья оставив гудок автомобиля. Ухватив ручную кладь, в одну руку, юноша жалел, что поранил правую руку. Как ни как, его девушке остались приличные трудности.

Дом с внешней стороны был не ухожен, и был мрачноват. «Это не удивительно», - подумал парень, - «Мои родители уже старые, чтобы заниматься делами по дому». Пройдя мимо места, которое должно было быть лужайкой, они шагнули на деревянные ступеньки, которые предательски скрипели, да и окна были в паутине. В груди у юноши взбурлила тревога, яркими вспышками, отдавая в голову, путая мысли и мешая, сосредоточится. Как он не старался отогнать плохие картинки не получалось, они то и дело всплывали, с каждым разом ярче. Наконец, тревога с любопытством резко взяли вверх. Роукз дёрнул ручку, и она не поддалась, тогда он быстро кинул багаж наземь, открыл рюкзак и рыскал в нём, как будто там было лекарство от болезни, внезапно настигшей его, выкидывая все свои вещи в разные стороны, он даже не заметил, как округлились глаза у его Спутницы, не понимающей, что происходит. Не отвлекаясь от поисков ключа, он кричал «Мам, пап…откройте! Я ключи не могу найти», так продолжалось, пока он не достиг дна, большого кармана, и направился в средний, потом замерев на минуту, полез в самый маленький и достал ключ. Кольт младший, всунул ключ, не заметив, как посыпалась ржавчина со скважины, и застонала дверь, которую он так быстро дёрнул, что как будто ею зажали женский палец.

Картина предстала пагубная: с самого порога встречала паутина, обильно покрывавшая коридор. Пауки расползлись в разные стороны, от дневного света. Окна покрывала пыль, плотным слоем, не давая лучам пробиться, она оседала везде, предупреждая, что эта её территория, что людей здесь не было давно, и теперь главная пыль. Весь дом скрипел, жалобной печалью, как бы жалуясь об отсутствие ухода за ним, но и радуясь, со слезами, что наконец-то есть гости. Заглушал этот скрип, скрип души, который эхом и пронзительным звоном раздавался в ушах, молчаливо лопая перепонки. Нельзя было что-то сказать, как только открывался рот, в лёгких истощал воздух, слова забывались, а губы так и застывали, в продолжительно положение «О». Эта энергетика затрагивала всех по близости, даже если, не зная ничего, человек всё равно понимал суть, чувствовал то же самое, слышал оглушительно молчаливый скрип, который накатывал с силой молнии, не замедляя темп.

Роукз медленно шагнул вперёд, пыль разлетелась в разные стороны, от ноги, волнами оседая на своих собратьев. Юноша игнорировал всё, уже быстрее пошёл дальше, его тяжелое дыхание, прибивала ворсинки пыли к полу. Стоны под ногами, придавливались твёрдыми и тупыми шагами, как будто просили замолчать, для них это был писк, и ступни предупреждали, что им больнее. Но деревяшки, предательски поскрипывали, как бы со всех сил пытаясь удержать человека, и в любой момент силы могли покинуть и так бездушный дом.

Паутина облепливала парня, обволакивая его в кокон. Человек не проронил ни слова и продолжал двигаться дальше, не замечая липкой, белой пелены на глазах. Паук, слетевший со спины Роукза, быстро метнулся в волну пыли, перебирая всеми своими ножками, и скрылся за ней. Юноша направлялся, на второй этаж, к родителям, глядя сквозь клубки паутины.

У Инигмы, сердце обливалось кровью, она не знала, что ей сделать и как поступить, чтобы облегчить страдания. И стояла в размышлениях, смотря на то, как отрывается паутина и сопровождает её возлюбленного, на то, как блестят ворсинки на лучах света, забиваясь в глаза и ноздри. Она не выдержала и блестящая, прозрачная вода, скатилась с глаз, собирая уже осевшую пыль на щеках. Чёрные капли стекали с подбородка, падали на пал и отсвечивали, вокруг кружились и танцевали меленькие, блестящие ворсинки, их было видно только там, где были лучи, одни сменяли других, выходя на свет, а потом прятались обратно во тьму, ведя праздный хоровод, вокруг чёрных капель.

Когда первый порыв эмоций стих, девушка так же вошла и перебегала глазами в поисках уборочного инструмента. В углу затаился, веник, было видны слои пыли продольными бусинками, точно передававшие очертания предмета, на котором они находятся, лишь только увеличивая его. Инигма выставила руки, и, пробравшись, собрала комки паутины и стряхнула с рук. Взяла веник и, закрыв нос, вышла из дома. Стоя на крыльце, любовалась солнцем и обильно заполняла лёгкие воздухом, пытаясь вытолкнуть всю грязь вместе с мрачными эмоциями. Передохнув, она достала полотенце и завязала на затылок, так, чтобы оно закрывало нос и рот. Дорожки черноты, опускающихся до подбородка, никто не трогал, и они стали ещё злее. Инигма опять вошла в дом, собирая на веник паутину, когда она прошла по всему первому этажу, то даже намёка не было, что находиться у девушки в руке. Выйдя через чёрный ход, она сняла полотенце, откашливаясь, бросив на землю, не понятный и большой комок паутины. Откашлялась, отряхнула полотенце, из которого валила пыль. На лице было видно, как сильно прилипают маленькие, незаметные глазу, негодницы, оставляя след на всём лице, и та часть, которую покрывало полотенце, казалось чистым и невинным. Сняла комок с веника и злобно его отбросила в сторону. Несколько минут на передышку и ещё несколько на боевой настрой. Повязка на лицо и заметать пыль. Так комната за комнатой, с кашлем и передышкой, пока хоть немного, приводилась в божеский вид, под стоны дома. Девушка сидела на крыльце, покашливая, рядом чёрное-чёрное полотенце, вещи в паутине. Когда она чуть было, отдышалась, нахлынул второй порыв чувств. Слёзы уже смывали всю эту грязь, с её лица, но не доставали до всех её частей. Инигма, вдохнула-выдохнула, собрала вещи и занесла за порог. Опять взяла веник и пошла вслед за любимым, сметая нити паутин. Оттолкнув дверь спальни, она увидела, статую, недвижимо сидевшую на кровати. У статуи, не было человеческого облика, так…только схожести. Парень ни как не отреагировал, на то, что вошли и сели рядом…он даже ничего не видел. Одна за другой слетали пылинки, и обрывались седые нити, покуда лицо полностью не освободилось из плена, а потом и тело. Инигма посмотрела возлюбленному, прямо в глаза, но они её не замечали. Ей ещё стало тоскливее, приземлившись рядом, она положила голову, ему на плечо. Статуя, как будто стала трескаться, точнее её толстая корка, как скорлупа, сыпалась, и, не долетая до пола, растворялась. Был слышен треск, тело потеряло жёсткость и неподвижность, становилось нежнее.

В миг, Роукз, зарылся лицом в шею, под самый подбородок, взахлёб рыдая. Тёплые и солёные, они прожигали грудь Инигмы. Её ком в горле, резко вырвался и начал вытекать, оставляя парочку влюблённых, без сил, забирая всю энергию хозяев, с собой. Они ощущали себя, загнанными в угол, от осознания ситуации и от не нахождения, выходов, слёзы лились сильнее, средним градом, даже когда охлаждались на теле, всё равно, чувствовалась горечь жара. Так продолжалось, в течение сорока минут, пульсацией и волнами, угнетающе давя на Роукза и Инигму.

Когда порыв страстей спал, были слышны всхлипы, шмыганье носа. Состояние по не многу приходило в норму, объятие, по-прежнему, оставались в своём положении. Очень медленно руки Роукза, теряли прежнюю силу, миллиметр за миллиметром и вот когда руки уже упали, он отодвинул голову от неё и взглянул в её вымотанное лицо. Сам уставший, его глаза поблёскивали благодарностью, просто за то, что она рядом…собравшись духом, он сказал, что пойдёт по соседям, в ответ она только кивнула и приобняла его. Юноша вытер слёзы с щёк любимой и двинулся в путь, иногда пошатываясь. Казалось, они поседели, на половину своих волос.

Солнце всё так же светило, пыль поглядывала из окна, выжидая момент наброситься снова. Юноша прошёл через коридор и не взглянул на изменения, прямиком направился к почтовому ящику, там он не обнаружил писем. Оглядевшись по сторонам, он побрёл к соседям, обошел, все дома по близости и понял, что родители его давно умерли, а про деньги они не слышали, которые Роукз высылал. Обдумав всё это и прейдя к решению, что нужно сходить на почту, так он и поступил.

Зайдя в кабинет к начальнику, с порога рассказал суть проблемы, тот долго не думая, попросил отчёты у секретарши, пока он беседует с клиентом. Бумаги были принесены и рассматривались, через очки. На листах значилось, что все письма приходили куда нужно, работали добросовестно - никто их не вскрывал. Ещё мрачнее становилось лицо юноши, хоть не было тени, но оно было тёмным, так что затмевало пыль.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒