Полные тексты сообщений

Republic. ru, Москва, 1 марта 2019

ПЯТЬ ЛЕТ ПРОПАГАНДЫ. КАК РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО ИЗ МОДЕРНА ПРОВАЛИЛОСЬ В АРХАИКУ

Автор: Архангельский Андрей

Пропаганда сегодня изучается как этический вызов миру. Это привело на Западе к обсуждению и поиску новой этики

Российская пропаганда, какой мы ее знаем, началась пять лет назад и имела практическую цель: противостоять влиянию украинского Майдана. Эта риторика поначалу содержала в себе элементы пропаганды времен Второй мировой (" каратели" и прочее), затем сместилась к языку холодной войны (разделение на " мы" и " они", " Запад" как обобщенная угроза). Продолжают поражать тут две вещи. Во-первых, то, что эту схему приняла большая часть российского общества (которое относительно недавно, казалось бы, отвергло пропаганду в ее советском варианте). Во-вторых, исполнители. Мы можем предполагать, что часть пропагандистов " просто делают свою работу", им " нужно кормить семью и отдавать кредиты". Но невозможно не считаться с тем, что основные ее акторы - эксперты, политологи и телеведущие - находят в заданных идеологических рамках что-то свое, близкое сердцу, черпая вдохновение и даже видя в этом своеобразную " свободу".

Конечно, пропаганда - это прежде всего упрощение картины мира, это снимает с человека груз экзистенциальной ответственности. Слово " геополитика" означает избавление человека от обязанности принимать решение о себе, делать этический выбор. Геополитика сообщает человеку, что все фундаментальные решения уже приняты за него - автоматически, раз и навсегда - самой историей, географией, судьбой (как замечал Ролан Барт, когда в газете пишут " так пожелала сама судьба", это нужно переводить " так захотело французское правительство" ).

Но даже это не дает ответа на вопрос: почему миллионы людей в России в XXI веке добровольно согласились с однобокой и навязанной картиной мира (мы - добро, остальные - зло)? Возможно, сила воздействия пропаганды в том, что она содержит в себе какую-то еще более фундаментальную, неназываемую, но подразумеваемую " глубинную" идею, которая к тому же совпала с общими процессами в мире.

Коротко эту идею можно назвать отказом от современности, от прогресса, от общества модернити.

Магические практики

Когда вы слушаете бесконечные пропагандистские беседы, вы невольно спрашиваете себя: к какому устному жанру это ближе всего? Это напоминает магические практики - заклинание, заговор, попытки с помощью слов материализовать желаемое. Десятки людей каждый день, годами, повторяют одни и те же проклятия - в надежде, что они сбудутся. В первую очередь они по-прежнему касаются Украины: " киевский тупик", несостоявшееся государство, пародия на страну и так далее. Владимир Паперный в своей знаменитой книге описывает важную примету " культуры два", называя ее вслед за Лотманом и Успенским мифологическим мышлением: "... отождествление названия и называемого, изображения и изображаемого, слова и его значения. Культура 2 как будто верит, что если нечто произнести вслух, то оно сбудется".

Сегодня в пропагандистском ⁠ эфире представлены ⁠ все конспирологии ⁠ и фобии мира; все подземное и катакомбное, ⁠ все ⁠ достоевские подвалы человечества, кажется, собраны в одном месте и глаголят, перекрикивая друга. Все это многообразие сходится только в одном - в отрицании самой идеи модерна, человеческого прогресса. Даже прославление " советского прошлого" на самом деле является скрытой формой борьбы с ним. Советское общество, конечно, было тоталитарным - но при этом формально модернистским. Оно настаивало на универсальности и всемирности своей идеологии, было обращено в будущее (" наша цель - коммунизм" ); многие черты советской этики пересекались с универсальными ценностями. Сегодня пропаганда последовательно изгоняет именно модернистские основания советской идеологии: таких слов как " интернационализм", " гуманизм", " борьба за мир" и " дружба народов" вы не услышите из уст любителей советского - они высмеивают эти постулаты как слабость советской власти. Пощады нет даже феминизму - хотя там обязательно при этом оговорятся, что его родина - СССР.

Мощное, по всем направлениям опрокидывание общества в архаику - генеральное направление пропаганды сегодня выглядит именно так.

Точка удовольствия

Поначалу эта " подморозка" имела, впрочем, чисто практические резоны. Как мы помним, медведевские реформы назвались модернизацией и закончились в 2012 году массовыми протестами, которые сильно напугали власть. Главным их символом была даже не численность, не активность граждан - а сам " язык Болотной", язык тех самых искрометных и многочисленных самодельных плакатов. На языке этих плакатов заговорило само рождавшееся российское общество эпохи модернити. И именно в этом власть увидела главную опасность: новый язык означал появление нового сознания - секулярного, универсального, возрождение социальной ответственности и неравнодушия. В противовес языку Болотной был вскоре найден язык антимодерна - условного " уралвагонзавода", - который, конечно, является в большой степени искусственной конструкцией. Но это изобретение сработало. Язык пропаганды в общем-то и вырос из этого сгущения, просто стилистика в 2014 году была доведена до совершенства.

Центральным моментом пропаганды до сих пор является язык символического насилия - феномен " грязной речи". Другим ее стержнем стал особый смех-глумление, смех подпольного достоевского человека: всяческое уничижение оппонентов, чаще всего " западных политиков". " Блогеры высмеяли" - Порошенко, Меркель, Макрона - за пять лет целый новый жанр сложился в России. Но и язык насилия, и язык насмешки породили в итоге нечто большее - мировоззрение, способ коммуникации и даже своего рода философию отказа от мира.

Секрет пропаганды в том, что она нащупала точку удовольствия: человеку приносит облегчение освобождение от сдерживающих механизмов культуры, приличий, о чем писал еще Фрейд; вот почему пропагандистам нравится повторять одно и то же часами, днями, годами. Впрочем, о самом главном пропаганда говорит не прямо, а намеком, вовлекая тем самым слушателей и зрителей в коллективную игру: Теодор Адорно называл это в " Тоталитарном характере" подмигиванием, а в русской культуре это принято называть двойной моралью. Однако и эта культура намека сегодня вырывается из-под контроля и грозит перейти в " новую искренность", начинает бить по своим: " макарошки везде стоят одинаково", " государство не просило вас рожать" и так далее.

Конец мира

Концепция " краха западного мира" - еще один императив пропаганды - чуть сложнее: она является удивительным соединением советского марксизма и эсхатологии. Согласно главному постулату советской идеологии, " железные законы исторического развития" обещали неизбежный крах капитализма. Однако вместо этого рухнул советский проект. Обещаемый сегодня пропагандой " крах Запада" по форме напоминает советские догмы, подкрепленные теперь эсхатологией (согласно " законам истории", цивилизации, которые сильно вырвались вперед, будут неизбежно " наказаны" - заодно еще и в отместку за " развал СССР" ).

На каком-то этапе архаические мотивы пропаганды стали доминировать: этот процесс, похоже, стал неконтролируемым и покатился по инерции. Отказ от современности в одном повлек за собой и архаизацию во всех других областях: например, тезис о " крахе эпохи Просвещения" уже не кажется экзотикой и звучит довольно часто в речах идеологов. Пропаганда превратилась в глобальную проповедь неверия в человека, разочарования в человечестве, заигрывания с худшими его инстинктами; " человек перестал жить настоящей жизнью" - говорят те, кто каждый день создает поддельную жизнь в эфире. Приводя в качестве примера " настоящего" бытия ситуацию войны или другие страдания, выпадающие на долю человечества. Мазохизм пропаганды выражается в ее навязчивом стремлении к самоуничтожению - она проговаривается об этом каждый раз, когда заводит разговор о " ядерном пепле".

Очень быстро отказ от цивилизации перешел и на бытовой уровень. Обычный разговор сегодня на пропагандистской радиостанции - о том, что дальнейший технический прогресс бессмысленен или от него будет только хуже (особенную озабоченность вызывают гаджеты - они " крадут" наше время и жизнь). Вещий страх перед интернетом, который " испортил человека"; высмеивание нелепых научных открытий (знаменитые " британские ученые" ) превращается в насмешку над наукой вообще. Конечно, пропаганда испортила и массовый экономический вкус: под словом " реальная экономика" здесь понимают " фабрики и заводы", противопоставляя их " виртуальной экономике" Запада.

Пропаганда и новая этика

Нельзя не заметить, что все эти постулаты совпали по времени и с мировыми консервативными трендами - но там, на Западе, это воспринималось лишь как один из вариантов будущего и уж ни в коем случае не как " неизбежный". Даже если бы Россия, допустим, и могла претендовать на звание лидера нового консерватизма, это было бы невозможно в силу самой стилистики пропаганды - грубого и безальтернативного навязывания собственной " окончательной" правоты. Поэтому пропаганда сегодня понимается в западном мире не просто как покушение на идею либерализма, но на саму универсальную этику; ее главная цель - " размыть границы между добром и злом", как верно заметил журналист Guardian. Это, кстати, самое удивительное раздвоение пропаганды: она утверждает себя в качестве абсолютного добра - и одновременно настаивает на относительности понятий добра и зла (постправда). Как это диалектически уживается - загадка. Вероятно, как писал тот же Паперный, это выглядит так: в мире абсолютного Добра, где пребывает культура 2, никакого зла не существует вовсе. Оно вынесено вовне, в отдельный мир, который и называется " Запад" - и там, на территории зла, как раз " все позволено", поскольку там все изначально неправильно (и неправедно).

Но попытка размыть границы между добром и злом сработала парадоксально: это заставило Европу и Америку вспомнить об этике, вернуть ее в центр общественного внимания. Каждый второй голливудский фильм сегодня - не важно, боевик или комедия - это решение этической проблемы. #MeToo - это разговор именно об этике. Разговор о ценностях стал важной частью западного дискурса. Поразительная параллель: как советский проект невольно стал катализатором процессов социальной защиты трудящихся на Западе, так и пропаганда подтолкнула мир сегодня к обсуждению этических вопросов. Пропаганда сегодня изучается именно как этический вызов миру - что привело в итоге к обсуждению и поиску новой этики. Она, конечно, будет сложнее, чем прежде - но все-таки что-то подсказывает, что добро и зло там останутся на своих местах.

Пропаганда, направленная вовне, больнее всего ударила по самой России. Потакая худшему, она отбросила многомиллионное общество на много шагов назад - в до-модерн, в архаику, искусственно конструируя опять тот самый " глубинный" народ. Что на самом деле означает: топтание на месте, отказ от современности, от развития, от мира - не впервые, надо заметить, и опять - на годы, на десятилетия? В любом случае это будет иметь глубокие и печальные последствия, от которых общество еще нескоро оправится.

Андрей Архангельский Журналист

https: //republic. ru/posts/93176

К дайджесту сообщений