Действие I

Картина 4.

Федор сидит за столом, Надя ест не обращает на него внимания. Сын водит ложкой по тарелке.

Надя: Скажи, Федор Алексеевич, что делать то будем?

Федор: Жить да поживать, Наденька. Что ж ты меня со счетов, значит, списываешь, раз я безногим к тебе вернулся?

Надя: Федор!

Федор: Думаешь, я не вижу, как ты глаза отводишь? Стыдись, Надежда! Не известно, вернулась ли бы ты, с фронта.

Надя: Да ты думаешь, мы тут не настрадались, Федор Алексеевич?! Пашенька маленький, а я у станка круглые сутки. С ним у станка засыпала.

Паша: Мааама, Паапа, не ругайтесь. Я съем суп, только не ругайтесь.

Появляется Зоя.

Зоя: А ты мама, на отца бочку то не кати! Папа говорил мне, что ему письмо пришло, его в санаторий пригласили. А там обязательно отцу протезы поставят, самые лучшие! Вот увидишь. Батька на них ещё бегать будет.

Федор: Обязательно буду. Но я ещё не знаю стоит ли туда отправляться. Я же только вернулся. Вас бросать не хочется.

Надя: Погоди, а мы туда отправиться можем?

Федор: Я не знаю.

Надя: Я думаю, тебе стоит отдохнуть. Мы здесь как-нибудь справимся… Ты поезжай, Федор Алексеевич. Поезжай…

Паша: Папа, а когда ты поедешь?

Картина 5

Старый обветшалый дом. Около печки буржуйки сидят Фрося, Николка и Василий Иванович.

Фрося: Василий Иванович, что делать будешь?

ВИ: Да не нравится мне вся эта затея. Зачем, какому-то депутату подходить ко мне, предлагать деньги, водочку, только что бы я поехал. Вы видели, мол, уважает он меня!

Николка: К черту их, Василий Иванович. От него обманом веет. Правильно ты его послал.

Фроська (жуя хлеб): Какой-то санаторий, для инвалидов героев войны. Может это чекисты тебя сразу сцапать решили, за твою эмм... шутку про товарища Сталина.

Николка: Да, Василий Иванович, надо уезжать из этого города, давайте в Мурманск?

ВИ: Сдурел что ли? Там же холод собачий. Да и Фроська точно себе всю работу отморозит!

Звон бьющегося стекла.

Николка: Слышали?

Фроська: Что?

Николка: Тсссс! Слушай, да вот же, идёт кто-то....

Картина 6

Женщина стоит с ведром возле калитки. К ней подходит человек в шинели.

Человек в шинели: Это вы, Мария Семёнова?

МС: Да. Что вы хотели.

Человек: В вашем доме проживает инвалид Петр Горький.

МС: Да, живёт, нахлебник. Вы не представляете, как с ним тяжело. И сын с ним возится, возится... А теперь сын уехал, а этот на меня остался.

Человек: Тяжело, наверное...

МС: Да не то слово. Он на меня смотрит и молчит, ничего не говорит и глазами волчьими смотрит, безумец. Страшно, а ведь сколько их таких поколеченных.

Человек: Я как раз по эту душу.

МС: А чего вы хотите?

Человек: Я из санатория, для героев-инвалидов войны. Там им дают должный уход. Если вы хотите, мы могли бы взять на себя заботу о Петре. Родина никого не забудет.

МС: Конечно хотим!

Человек: А Пётр?

МС: А что Петр? Кто его спрашивать то будет, да и сын вряд ли будет против.

Человек: Тогда я заберу его сейчас же. Соберите его вещи.

Человек в шинели заходит в комнату, где лежит Петр. Петр смотрит на него безумными глазами, мычит. Мария довольно смотрит на него.

МС: Для тебя это будет лучше, нахлебник! Больше ты нас обжирать не будешь. Пожил и хватит, пора к своим.

Человек: А ведь он воевал, что бы вы жрать могли.

МС: Ой, божечки, да все воевали. Война закончилась. Людям не нужны её призраки.

Человек в шинели берёт Петра на руки и выносит из комнаты. Петр мычит пытается вырваться. У него это не удаётся. Мария выдыхает, одобрительно кивает и быстро закрывает за ними дверь.

Картина 7

Темно. Несколько людей в шинелях идут по обветшалому дому, у них в руках лампы. Они наступают на битое стекло. Заходят за угол где сидят Николка, Фрося и Василий Иванович.

Первый: Вот он!

Второй: Вы арестованы.

Николка: Какого?

К нему подходит один из людей и ударяет винтовкой по голове.

Василий Иванович: Фроська беги!

Первый: Стоять! Стрелять буду!

Девушка выбегает из дома, за ней выбегает один из мужчин с винтовкой.

Василий Иванович: Что ж, вы на детей руку поднимаете, суки!

Второй: Мы отчитываться будем?

Василий Иванович: Ты иди сюда мы с тобой поговорим! Ты не смотри, что я инвалид, Я тебе по морде сейчас так врежу! Сталинская сволота!

Первый: И это быдло мы должны транспортировать?

Второй: Выруби его!

Тот подходит к Василию Ивановичу и ударяет его по лицу, тот падает со своей каталки. И падает без чувств.

Первый: А с пацаном что сделаем?

Второй: Оставь его. Что он может.

Первый: Но приказ был не оставлять свидетелей.

Второй: Тогда, чего ты спрашиваешь?

Картина 8

Яркая вспышка света. Богояр. На вершине острова стоит монастырь. Шум волн. Пристань. К берегу прибывает лодка, в ней сидят офицеры и Федор, и другие мужчины. У них с собой по вещмешку. Среди мужчин, Федор замечает мужчину лет сорока, который постоянно отводит взгляд. Он сидит вместе с инвалидами, но имеет и руки и ноги. Прямо из лодки офицеры помогают перебраться инвалидам в грузовик. Грузовик привозит людей к воротам монастыря. Их высаживают, они все оглядываются. Вокруг на улице множество инвалидов. Несколько нянечек. Одна из них подходит к новым прибывшим.

Оксана: Здравствуйте, меня зовут Оксана. Я заведующая санаторием. По всем вопросам обращайтесь ко мне, товарищи.

Федор: Эх, красота у вас здесь! Не удивительно, что такое место для санатория выбрали. А воздух! Девственный! Чистейший! Ну, что я говорил?

Оксана: Я рада, что вы в восторге, но советую проследовать за мной.

Федор: От чего же не проследовать, за хорошенькой девушкой?

Оксана (язвительно): Я бы попросила вас... товарищ.

Федор: Да не бойся ты. Ты мне в дочки годишься. Да и стар я стал. Вы сказали, что вам вопросы задавать можно?

Оксана: Ну.

Федор: С кормежкой у вас как?

Оксана: Как и положено, три раза в сутки.

Федор: А вот, в письме говорилось, что наши льготы...

Оксана: Я ничего не знаю, вот Григорий Владимирович вам всё объяснит. А то, вам скажи. Ещё скажи, и ещё скажи! Тьфу.

Федор: Какая вы вспыльчивая, гражданочка.

Мимо Федора, чуть хромая проходит тот самый человек из лодки. Он смотрит на Оксану и ковыляет ко входу.

Картина 9

Василий Иванович открывает глаза. Просторная больничная палата. Он приподнимается, оглядывается, на соседней койке от него лежит Петр.

ВИ: Эй! Ты! Эээей! Ты что там помер что ли? Где я?

Петр пусто смотрит на него.

ВИ: Ты глухой что ли?

Петр два раза моргает глазами.

ВИ: Так, давай так, если ты меня понимаешь- один раз моргнёшь? Если нет... А, ладно...

Петр делает еле заметный кивок.

ВИ: Отлично! Значит понимаешь. Меня очень смущают обстоятельства моего попадания сюда. Это лагерь?

Петр моргает 2 раза.

ВИ: Больница?

Петр моргает.

ВИ: Неужто, тот самый санаторий?!

Петр моргает два раза.

ВИ: Так, помню, пили мы, с Фроськой и Николкой... пили... а потом чекисты пришли! АХ! Фроська! Николка!

Василий Иванович хватается руками за кровать и спускается на пол. Ложится на живот и на локтях ползет к двери.

ВИ: Не хватало ещё, что бы какие-то чекисты меня свободы лишали! Прости, друг, но у меня нет времени на разговоры, мне нужно узнать от более разговорчивого, что тут происходит! Прости, брат.

Около дверей стоит молодой человек лет 30. Он одет в шинель, его сапоги до блеска начищены. Василий Иванович поднимает на него голову.

Человек: Что же вы, товарищ с кровати то слезли? У вас серьёзная травма головы, вам нельзя двигаться.

ВИ: Ты ещё кто?

Человек: Меня зовут Григорий. Я курирую это заведение, и слежу за всеми больными.

ВИ: Где я? Где мои друзья? Фроська? Николка?

Человек: Вы находитесь в больнице острова Богояр. При санатории. Ленинградская область. Вы провели в бессознательном состоянии около двух недель, нам еле удалось вернуть вас к жизни.

ВИ: Ленинградской? Я не ослышался?

Григорий: Нет. Вас нашли на Фонтанке в бессознательном состоянии.

ВИ: Вы что, с ума сошли?! Какая Фонтанка?! Я всю жизнь прожил в Москве!

Григорий: У вас серьёзная травма головы. Василий Иванович. Видимо последствия контузии полученной во время военных действий. Смею заверить, никого рядом с вами не было.

ВИ: Какой сейчас год?

Григорий: 1946. 23 октября.

Василий Иванович закашливается. Григорий подходит к нему и помогает встать.

Григорий: Как вы? Здесь есть большая комната. Я как раз направлялся туда, что бы рассказать постояльцам о здешних порядках. Пойдёмте, я всё вам объясню.

ВИ: Что за чертовщина?!

Картина 10

Огромная комната. Столовая. На стенах соскобленные фрески, образа, в нескольким местах- крыша пробита. Штукатурка постоянно осыпается. В комнате около пятидесяти человек инвалидов. В комнату заходят Григорий и Василий. Василий удивлён.

Григорий: Товарищи! Пришла пора раскрыть истинную цель вашего здесь пребывания. Товарищ Сталин благодарит вас, за службу. Спасибо всем вам! Я преклоняюсь перед каждым из вас, и самая малость, что пока государство может дать вам, это- это место. Сейчас Валаам переживает не самые лучшие времена. Но, я верю, что все вместе мы можем отстроить это место.

По комнате разносятся недовольные возгласы. В комнату заходит медсестра и с ней мужчина 40 лет, чуть хромая.

Григорий: Пожалуйста! Послушайте! Ах, вот, вы пришли! Товарищи! Рядом со мной- стоит человек Александр Захаркин. Он приехал из Москвы. Под Москвой есть такой же санаторий. Всем кто туда попал, правительство выписало не только положенные деньги, но и дало фактически новую жизнь! Посмотрите на Захаркина.! Прошу вас, Александр.

Захаркин: Граждане! Я один из вас! Я воевал на восточном фронте с 1943 года. Мы дошли до Берлина, но мой полк попал в окружение. В результате неравного боя почти все мои однополчане погибли. Я потерял в том бою обе ноги. Моя жизнь потеряла смысл. Моя семья отвергла меня. Им нужен был кормилец, а не калека. Я побирался, скитался. И однажды меня встретил один офицер. Он рассказал, что под Москвой есть больница, в которой наши врачи делают операции. Он отвез меня туда. Я не верил, я до последнего не верил, но... Все изменилось. Я по гроб жизни обязан моим спасителям. Медицина действительно продвинулась. Каждый из нас, может получить эти чудесные протезы! Посмотрите на меня.

Он поднимает штанину под которой красуется металлический протез.

Кто-то из толпы: И что ты от нас хочешь?

Захаркин: Я хочу, что бы вы поверили, что у вас есть шанс!

ВИ: И что, ты надеешься, что мы продадимся за железку? Да лучше без рук и ног чем прогибаться!

Захаркин: Я и не прошу!

Григорий: Не это предлагаем вам. Сейчас у нас есть около ста протезов. Мы можем обеспечить ими вас. Но. Для начала, я всего лишь прошу о помощи. Вы получите эти протезы, просто помогите отстроить это место, что бы сюда, смогли приезжать и другие нуждающиеся.

Кто-то: Мы ни в чем не нуждаемся!

Кто-то: Да, мы достаточно отпахали. Даже слишком. И от нас требуется ещё?!

Григорий: Это всего лишь предложение. Простите, если мы оскорбили вас.

Молчание, потом, кто-то перешептывается.

Кто-то из толпы: Скажите, чем я могу помочь острову, что бы получить протезы?

ВИ: Да ты что?!

Кто-то: Мне есть куда возвращаться. Я всё отдам, за возможность вновь своими руками скрутить папироску! У меня есть ноги. Я могу ходить. Я могу носить тяжести, на себе. Хоть в зубах. Я готов. Пожалуйста.

Шепот усиливается. Из толпы начинают выходить ещё мужчины. Они говорят: «и я. » Все подходят к Григорию. Тот обнимает их.

Григорий: Спасибо! Спасибо вам!

Кто-то: Да вам спасибо.

Люди выходят за Григорием и Захаркиным. С Василием Ивановичем почти никого не остаётся. Из коридоров доносится голос Григория.

Григорий: Для начала, вам необходимо подписать пару бумаг. Что бы всё было юридически оформлено. Далее, вы должны разделиться на бригады. Для более продуктивной работы вы должны понять, чем можете помочь. Мы организуем свою систему, и после первых...

Картина 11

Федор Алексеевич смотрит в окно. Мимо него проходит Виталий. Молодой человек лет 20 у него нет кистей рук, вместо них крюк.

Федор: Эй, малой! Папироски не найдется?

Виталий: Курить вредно.

Федор: Как ты попал сюда? Давно ты здесь?

Виталий: Уж месяц.

Федор: Месяц? Это долго. Я вчера приехал.

Виталий: Что, тоже возвращаться некуда?

Федор: Очень даже есть куда, жена, детишки.

Виталий: А что же вы тогда здесь делаете?

Федор: Дык, как что? Жду свои протезы.

Виталий: Вы наивный человек, как вас зовут?

Федор: Федор Алексеевич я. А тебя как по батюшке?

Виталий: Витьком зовите. (кивает на ноги) Мина?

Федор: Она родная. Все кости разворотила. Всю войну целёхоньким прошел, и тут такое….

Виталий: Всю войну?!

Федор: Вот так-то. Похвалиться нечем. Разве что тем, что жив остался.

Виталий: Тогда это победа. Я считаю, что если выжил победил- если умер проиграл. Всё просто.

Федор: Интересные соображения. Может я немного потороплюсь с выводами, но кажется, ты стыдишься своей травмы?

Виталий: Ну, пожалуй, будь я пиратом, стыдиться бы было бы нечего. А так, возможно. Просто, кому я нужен? Богояр- хорошее место, для тех, кто хочет спокойно дожить остаток дней.

Федор: Ну и дурак ты! Ты жив остался- остался. Так чегой-то ты ныть начал, как маленький? Ах, подумаешь, прикурить он не может, ну и к черту! Ты дышать можешь, слышать, чувствовать, в конце концов! А ты жалуешься! Вспомни всех, с кем рука об руку шел. Нусс?

Виталий: Интересный вы человек. Федор. Ваши слова могут тронуть наверное любое сердце. Даже настолько гнилое, вроде моего. Ах, не слушайте.

Федор: Куда ты идёшь?

Виталий: В дальнее крыло. Мы не единственные люди здесь.

Федор: А может быть это мысль- пройтись немного. Осмотреться. Это же бывший монастырь? Своды, фрески…Я когда-то знал одного архитектора…

Виталий: Я с удовольствием составлю вам компанию. Может быть и табака по дороге сыщем.

Картина 12

Вечер. Виталий и Федор Алексеевич в комнате. На кроватях. Рядом с ними спит Петр. Темно, лишь в одном углу горит керосиновая лампа.

Федор: Бедолага…

Виталий: Я думаю, ваше сострадание сделает ему только хуже.

Федор: Мне жаль каждого, кого я вижу здесь. Мы все прошли одно и то же, мы все друг другу однополчане, товарищи, братья. Война стирает различия. Так я говорил своим бойцам.

Виталий: Вы были командиром?

Федор: Наверное, не самым удачливым. Я не выиграл ни одного сражения. Прости, что спрашиваю, но у меня сложилось впечатление, что ты совсем не видел настоящего боя. Скажи, тебе доводилось убивать?

Виталий: Я был в инженерных войсках. Я убивал, наверное, но совсем другим оружием. А как вы догадались?

Федор: А это видно по людям…

Появляется Василий Иванович.

ВИ: Вот так на тебе. Вы откуда взялись, хлопцы?

Федор: Здавь желаю, меня зовут Федор Алексеевич.

ВИ: Чудесно.

Федор: Какой-то вы не гостепреимный.

ВИ: А с чего бы?

Федор: А вдруг вам не скучно будет?

ВИ: А ты кто такой, малой? Капитан крюк?

Виталий молчит.

Федор: Грубо. Товарищ.

ВИ: Ой, кисейные барышни нашлись. Боец, ты слышал? (Обращается к Петру) Это Боец. Он всё слышит, всё понимает, только сказать не может. Если два раза моргает глазами- значит не согласен, один- согласен. Знакомьтесь.

Федор: А вы здесь откуда?

ВИ: Из столицы я. Водку пил, баб хороводил, на баяне играл. А потом пришли чекисты и вот я здесь.

Виталий: Чекисты?

Ви: Ну да? А вас не забирали?

Виталий: Я по своей воле здесь.

Федор: А мне из этого санатория повестка пришла.

ВИ (начинает громко смеяться): Санатория?! Ну насмешил, мужик! Санатория! Ага! Вон раскииинулось моооре широоокае!

Федор: Ты больной чтоль?

ВИ: Иди сюда, я тебя манерам то научу!

Федор: Да не хочу я в драку лезть!

Мимо комнаты проходит медсестра.

Медсестра: А ну тихо тут! Ишь разорались! Я сейчас всё старшому скажу!

ВИ: Лучше сделай старому солдату приятное! Нука дай сюда сиськи помацать! Цаца.

Медсестра: Хамло!

ВИ: Ну не стесняйся, иди ко мне!

Федор: Не слушайте его, он у нас болезный, простите его. Солдафон же!

Медсестра захлопывает дверь и выходит.

ВИ: Эх, такие сиськи…….. Ну, чего уставились? Василий Иванович я. Будем знакомы.

Картина 13

Улица. Солнечный день. Двор возле монастыря. В шеренгах стоят люди. Между ними идут Григорий и Захаркин. На каменном крыльце стоит Василий Иванович.

Григорий: Итак, сегодня мы начинаем работу! Как я уже говорил, в конце каждого месяца два человека, работающие продуктивнее остальных будут получать свои протезы. У вас появится реальный шанс вернуться на большую землю, и начать новую жизнь. От каждого по способностям, каждому по потребностям!

Захаркин: Я тоже буду работать с вами, не покладая рук.

ВИ: А что делать тем, кто решил не принимать участия в этом балагане?

Григорий: Вы хотите, вставлять палки в колёса своему коллективу?

ВИ: А это не мой коллектив! Мой коллектив в 1944 в расход пустили. Типа тебя нквдшная морда.

Григорий: Я сделаю вид, что не слышал этого оскорбления.

Федор: Товарищи! Прекратите ссориться! Я совсем недавно здесь. Не нужно ссориться. Нужно стать сплаченными. Так мы сможем быстрее добиться нашей цели.

Кто-то из толпы: Ты ещё кто?

Федор: Меня зовут Федор. В прошлом командир 2 пехотного.

Из толпы: Хех, значит комдивы не только по палаткам отсиживали жопы?!

Из толпы: Тссс…

Федор: Как угодно. Но сейчас в тепле жопы отсиживать хотите вы. Вместо того, что бы вернуться к семьям, которых стыдитесь. Что ваша травма так не переносима? Вы выжили. Но посмотрите на себя! Где ваша гордость? Эти травмы получены при защите своей родины! Каждая из этих травм это…

ВИ: Увечье! То, что отделяет вас от остальных. Вам никогда не стать нормальными! Разве протез земенит тепло человеческой руки?! Кому вы нужны? Калечные! Вам единственное ради чего стоит тут горбатиться, так это ради того, что бы ВАМ же здесь лучше жилось! Где ваша гордость?!

Федор: Если ты такой ловкач, то почему ты здесь с нами? А не пошел и скинулся в воду? Или почему ты не помер, от своих ран. Жить хотелось?!

Григорий: Тихо вы! Взрослые мужчины, а ведёте себя как дети! Отряд 4. Ушаков, Плетнёв, Дымов, Горький. Вы отправляетесь на лесозаготовку.

ВИ: Ты что, сучий сын смеёшься?

Григорий: Хочешь сдохнуть? Или раздабудешь дров?! Электричество и отопление сюда смогут провести, как только здание будет максимально отстроено. Работайте один за всех.

ВИ(шепотом): Я тебя когда-нибудь, сученышь пристукну. Помню я, как вы в наших со спины стреляли. Бляди.

Федор: Стройсь.

Картина 14

Лес. Инвалиды кто-то колет дрова, кто-то их перетаскивает. Тех, у кого нет рук, к их груди привязывают веревки и они, словно в упряжке таскают бревна. Кто-то из них падает, другие его поднимают. Федор всем что-то объясняет. Народ поднимает руки вверх и радостно продолжает работать. Опять показывается как кто-то падает. Федор руководит, потом опускает руку вниз и сам встает в упряжку. Делает несколько шагов на своих остатках ног. Другие удивлены. К нему тут же подбегает Виталий и ещё несколько мужиков хватают веревки.

Показывается панорама, как день сменяет ночь.

На следующий день кто-то из инвалидов начинает спорить, но тут же к ним подходит Федор, хлопает их по плечу и они устыдясь, идут работать. За всем этим наблюдает Василий Иванович.

Еще несколько раз день сменяет ночь. Они работают, оттаскивают деревья к монастырю. За этим наблюдает Григорий. Ведет подсчет. Большинство рабочих, хоть и уставшие, но не теряют силу духа.

Всех подбадривает Федор.

Картина 15

Треск сосны. Василий Иванович орет на кого-то стоящего рядом. Федор опять уже около упряжки помогает грузить. Сосна с треском начинает падать.

ВИ: ФЕДОР!

Тот отскакивает в сторону, его накрывает ветками.

ВИ: Федор!

Федор (из под веток): Вот тебе и новый год. Живехонький я. Спасибо тебе Василий Иванович. Видно не так тебе плевать на всех нас, как ты об этом говоришь.

ВИ: Потом отплатишь!

Федор: Конечно, отплачу. Если опять сосна не свалится. Какой умник её так валил?!

Из за спин появляется Захаркин. Улыбается.

Захаркин: Ой, вы простите меня…

Федор: Хорошенькое дело- простите…Бог бы тебя простил. Скажи спасибо Василию Ивановичу, что убийцей по неволе не стал. Смотреть нужно. Или предупреждать.

Захаркин: Простите меня.

Федор: Что смотрите, давайте за работу. Хорошо не поработаем- хорошо не поедим.

Василий Иванович подходит к сосне. Задумчиво смотрит на сруб.

ВИ: Вот тебе на…

С неба начинает падать первый снег.

Картина 16

Лесоповал. День. Петр лежит на земле возле него сидит Виталий, ест соломинку. Со стороны кустов Шерох, и треск, треск усиливается, ветки ломаются. Виталий и Петр вглядываются в кусты, оттуда вываливается маленький медвежонок.

Виталий: Вот бл!

Виталий начинает суетиться, подниматься что бы убежать, но при виде беспомощного Петра, делает несколько шагов назад. Из кустов ещё больший треск.

Виталий: Пр.. пр…о…а….

Пятится назад. Пытается с помощью крюка влезть на дерево, но цепляется и падает вниз. Из кустов появляется медведица. Подходит близко Петру. Обнюхивает. Медвежонок тем временем идёт к Виталию. С противоположенной стороны раздаётся выстрел. Медвежонок отпрыгивает. Медведица бросает обнюхивать Петра и бежит к медвежонку. Ещё один выстрел. Медвежонок бежит обратно в кусты мать пытается прикрыть его собой. Ещё один выстрел. Медведи скрываются в лесу окончательно.

Виталий ошалевше смотрит им вслед. Заикается. С пригорка с ружьями появляются Федор и Василий. Спускаются вниз.

Федор( неодобрительно смотрит на Виталия): Эх ты!

ВИ: (Петру): Живой? Живой…

Виталий: Я.. она…мне.. я не виноват! Я не виноват! Прости меня! Прости меня! Мне стало страшно! Страшно. Я не хотел. Простите…Простите..

Вскакивает убегает в лес.

Федор: Куда ты?!

ВИ: Вот же идиот! Трус. Зря мы сюда пришли. Вот кому-то игрушка была бы. Он же, как заяц дрожит. Ты видел это?

Федор: Видел. С тобой то всё в порядке, боец?

Петр улыбается.

Федор: Вот не зря. Не зря. Как хочешь, называй. А не подвело меня моё чутьё. Хорошо, что приковыляли.

ВИ (закуривает): Хорошо сработали, товарищ капитан. Вместе врага восвояси отправили.

Федор: И вправду. Но здоровая она! И этот, хоть мелкий…Ты страху натерпелся небось?

Петр два раза моргает.

ВИ: Да ладно, геройский герой. Я тебе сколько раз говорил, не ползи охотится на медведя! А ты что? Громче всех кричишь тут. Пустите меня, мол сейчас я его голыми зубами в землю закопаю!

Петр улыбается.

Федор: Хватит шутки шутить. Этот бестолковый куда сбежал?

ВИ: Бестолковый, как тябя там?! Виталька! Харош кабанов пугать! Вернись к нам!

Федор: Молодежь…….

Виталий идет по лесу и натыкается на большую свежевырутую яму.

Виталий: Ребята! Тут яма!

ВИ: Да и хер бы с ней, болезный. Иди сюда скорей, а не ямы рассмтривай!

Виталий: Но яма…

Картина 17

Кабинет. Григорий сидит и курит. К нему заходит Захаркин.

Захаркин: Где мои деньги?

Григорий: Сядь. Разговор есть.

Захаркин: Я не желаю с тобой ни о чем разговаривать. Время вышло. Я не желаю больше в этом учавствовать.

Григорий: Правда? А у меня по поводу тебя другое мнение. Или ты вдруг решил в Сибирь прокатиться? А то давай, там таких как ты лесоповал давно ждет.

Захаркин: А я, как посмотрю, ты сученышь уже смирился со своей участью.

Григорий: Моя участь жрать не просит. Я своё время здесь отсижу, они все попередохнут и я остюда свалю. Я не собираюсь лучшие годы жизни тратить на этих юродивых.

Захаркин: Да ты актёр.

Григорий: Если бы не ты! Я бы вообще сюда не попал. Я бы в Москве сейчас колбасу жрал.

Захаркин: Ну, так скажи мне спасибо.

Григорий вскакивает из за стола и делает резкий выпад вперёд пытаясь придушить Захаркина. Тот бьёт его со всей силы своей калеченой рукой.

Захаркин: Ну что, сволота чекисткая херово тебе?

Григорий вырывается, потом бьёт Захаркина в солнечное сплетение. Тот падает, закашливается. Когда он падает Григорий ещё несколько раз ударяет его ногами.

Григорий: Что, инвалид? Догавкался?! Догавкался я тебя спрашиваю?! Я здесь сгнию! Но и ты тоже! Со мной на тот свет пойдёшь.

Входит Оксана.

Оксана: Что, веселитесь, мальчики?

Захаркин: Я бы с тобой сейчас повеселился бы.

Оксана: Я здесь по очень интересному вопросу. Тут сверху позвонили, что объект нужно достроить.

Григорий: Пускай тогда пришлют мне нормальных рабочих!

Оксана: Нормальных вряд ли пришлют. А вот новый поток в течении следующего месяца должны доставить.

Григорий: И где их размещать, спрашивается?

Оксана: Да где хочешь. Эти то не жильцы…Кстати о. Меня беспокоит этот, как его…Из 613…Ушаков. Уж очень он о доме интересуется. Кажется, он единственный, кто верит в эту чепуху. Вы бы его утихомирили…

Григорий: Нельзя. Этот идиот внушает им то, чего ни у кого из нас не осталось – надежду. Они верят. Даже лучше работают. Человека нужно цеплять. На крючок. А остальное- он сам сделает. Вставай, мразь! Работа для тебя есть.

Картина 18

Падает снег. Инвалиды идут в лес. Федор задумчив.

ВИ: Чегой то ты сегодня неразговорчив?

Ф: Я? Да вот жена с сыном приснились. Пашка плакал, говорит соскучился. А я и сам соскучился. Нужно сегодня хорошенько поработать. Чем быстрее мы отстоим эти харомы, тем быстрее сможем вернуться домой.

ВИ: Домой? А может и не нужно никуда возвращаться? Здесь еду искать не надо. Где переночевать есть.

Виталий: Знаешь, Василий Иванович, я вот Федора Алексеевича слушаю, и мне на душе так спокойно становится. И вот верю я, что не зря в живых остался. Смотри- мы получим протезы как у Захаркина, он же отработал- получил! И у нас всё получится. Вернёмся по домам!

ВИ: Тебе есть куда возвращаться?

Виталий: Нет. Но я что-нибудь придумаю. С новыми руками- хоть на завод устроюсь.

Ф: А Зойка моя подрастёт, я её за тебя сосватую!

ВИ: Вот бедная деваха, мало ей одного инвалида. Так теперь пара будет. Дормоеды!

Ф: А ты, Василий Иванович не завидуй. Вот станешь отцом…

ВИ: А я и не завидую. Просто Фроське с Николкой тяжело со мной было.

Виталий: Кому?

ВИ: Да никому. Не понимаю, то ли спал я, то ли на яву. А жил в Москве. Играл на старом баяне. Пил водочку. Встретил детей. Фроську- её как немец изнасиловал, покатилась девка. Продавала себя. Часто нас с Николкой кормила на заработанные копейки. А Николка из Ленинграда выбрался. Сказал, после блокады оставаться там не мог…Или приснилось мне это?

Федор: Вот тебе голову надуло. Меньше надобно водку пить! Хотя сейчас я бы не отказался.

Виталий: Похолодало…

ВИ: Ну, блин, ты наблюдательный! Зима на дворе!

Виталий: Да я про корпус. Хоть бы электричество провели. Не уж то мы не заслуживаем? А то сначала, день отпахай, потом дров набери, донеси, буржуйку растопи...

Федор: Тихо!

ВИ: Опять медведь?!

Федор: Василий Иваныч, ружьишко то заряди.

Шорох усиливается. На дорогу весь в инее выползает человек. Мычит. Виталий, бросает дрова, подбегает к нему. Тот смотрит на Виталия одним глазом.

Виталий: Жив! Откуда ты?

Человек: Моостров. Вреемя. Мооашенька.

Федор: Нужно его отогреть. У него переохлаждение! Витька, давай дрова сюда, прям здесь костёр разведём!

Виталий: Так если мы здесь, мы ж там замерзнем! Темнеет Федор Алексеевич!

Федор: Хватит дрожать, как осиновый лист! Либо все здесь помрём, либо попытаешься уйти, один подохнешь!

Виталий бежит за дровами. Федор снимает с себя тулуп и накрывает замерзшего. Разводит костёр.

Федор: Василий Иваныч, иди сюда, помощь нужна!

ВИ: Да он совсем обморожен. Не выходим его, Федор Алексееич. Не дотащим. Нужно за подмогой бежать.

Федор: Витька, хотел бежать? Беги! Беги в монастырь, найди кого-нибудь из здоровых, пускай сюда примчатся! Этот же кажется из наших. Только на медведей опять не нарвись!

Виталий: Бегу!

Человек: Моостров. Вреемя. Мооашенька.

ВИ: Откуда ты?

Человек смотрит на Василия Ивановича и отворачивается.

Федор: Да что ж с тобой?!

Человек: Моостров. Моостров…

Виталик бежит по лесу. Темнеет. две тропинки. он в попыхах сворачивает не туда. Бежит прямо, бежит, тяжело дышит выбегает на уступ. Карканье воронов. Ему в лицо дует ветер.

Кто-то: …гите!

Виталий оглядывается и видит что под скалой вороны клюют тела. Вдалеке видна колокольня. Лай собак. Выстрел. Виталий падает в снег. Вороны взмывают вверх. Два человека в снегоступах подходят к телу под скалой.

Первый: Готов.

Второй: Здание зачищено.

Первый: Мы что, так и оставим их здесь лежать?

Второй: Да, в такую глушь никто не забирается. К завтрашнему утру их уже разорвут дикие звери или занесет метель. Пойдем. Нужно добраться ещё до главного храма.

Виталий смотрит со скалы удаляющимся людям. Панорама лежачих тел. Это инвалиды. Кто-то без рук, кто-то без ног. Кто-то обнимает костыли. На их лицах застыл ужас. Виталий отодвигается. Поднимается и убегает в лес. Карканье воронов.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒