Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Энн Гимпел

" Надежда Земли"

Серия: Возрождение Земли (книга 3)

Автор: Энн Гимпел

Название на русском: Надежда Земли

Серия: Возрождение Земли_3

Перевод: Оксана Ковальская

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Если ничего не изменится, то сила настолько древняя, мощная, холодная и вселяющая страх захватит Землю. Целеустремленная, разъяренная и готовая дать отпор Эйслин управляет всем на широкую ногу, собирая союзников и рискуя своей жизнью.

Эйслин Линеа многое пережила с тех пор, как три года назад на Землю вторглись темные боги. Когда прямо на глазах девушки убили ее отца, из-за чего ее мать обезумела, Эйслин возвела вокруг своего сердца крепкие стены. Сначала ее чувства затронул связанный волк, а затем и Фион МакКумхаил, но с Фионом они все еще испытывают трудности в отношениях.

Четверо из шести темных богов сеют разрушения, объединив свои силы с лемарианцами, которые совсем отчаялись в попытке избежать своей смерти. Они решились на смелый шаг, попытавшись переманить группу молодых драконов и практически преуспели в этом. Но Дэви, кельтский бог драконов, и Нидхегг, норвежский бог драконов, изгоняют свой выводок в родной мир драконов, хотя они отказываются там оставаться.

В стремительной, напряженной концовке этой мрачной городской серии фэнтези, Землю охватывает надежда от Ирландии до островов Греции на северо-западе Тихого океана, затронув даже пограничные миры, где живут темные боги. Отношения Фиона и Эйслин напряжены до предела, они изо всех сил пытаются работать вместе, при этом не разругавшись вдрызг. Фион привык к подчинению без лишних вопросов, но Эйслин не станет плясать под его дудку. Если они смогут найти компромисс, то, может быть, у растерзанной Земли все же появится надежда.

Глава 1

Кроваво-красные крылья Дэви рассекали холодный, неспокойный воздух. День подходил к концу, вскоре западный горизонт окрасится приглушенными тонами зимнего заката. Дэви летела на автомате, следуя за темной фигурой Нидхегга. Какое-то время она держалась рядом с супругом, скандинавским богом драконов, но вид их мертвого малыша, лежащего в его руках, настолько сильно сбивал ее с толку, что она намерено отстала, пристроившись за Нидхеггом. По крайней мере, тут вероломство темных богов не терзало ее безжизненное сердце. Перрикас и Токхот похитили двух детей Дэви. Один был в безопасности, а второй укусил Токхота и умер, отравившись его ядовитой кровью.

Изо рта Нидхегга вырвалось пламя, за которым последовал дым. Его горе сменилось гневом. Жаль, что Дэви не могла сделать так же. Она повернула голову на совей длинной гибкой шее. Сегодня она чувствовала себя более одинокой, чем за две тысячи лет своей жизни. Казалось, ее преследовали все ошибки. До того, как человечество изобрело технику и электронику, жизнь была проще. Тогда все еще верили в магию и относились к ней с должным почтением, как и к кельтскому богу драконов, но мир изменился. Люди больше не дрожали, когда кельтские боги — такие как она — щелкали пальцами.

Дым вырвался сквозь двойные ряды ее зубов. Сейчас электронный век больше не был проблемой. Темные боги объединили свои силы с лемарианцами, инопланетными существами с потерянного острова Мю, и истребили на планете практически всех людей, которых не могли использовать в своих интересах. Они проделали чертовски тщательную работу.

Дэви сильно отстала, поэтому полетела быстрее. Но не настолько быстро, чтобы обогнать Нидхегга. Подобная грусть не была присуща драконам, Дэви изо всех сил цеплялась за свое здравомыслие, понимая, что если отчаяние возьмет верх, то она спалит всю сельскую местность внизу.

— Что ты делаешь, женщина? — взревел Нидхегг.

Дэви резко открыла глаза и огляделась. Погруженная в свои мысли, она свернула с курса на восток.

— Извини, — крикнула она и полетела быстрее, пока не оказалась рядом с угольно-черным драконом, который был ее парой на протяжении тысячелетий. Он взглянул на нее вращающимися зелеными глазами, излучающими боль. Дэви покачала головой и твердо заявила: — Я должна была…

— Прекрати, — он прищурился. — Мы не можем обратить время вспять. Думаешь, я не чувствую вину за то, что случилось с нашим ребенком? — еще больше огня вырвалось из его ноздрей. — Я был очарован нашим воссоединением и почему-то решил, что все невзгоды обойдут нас стороной. Почему это произошло? Разве мы недостаточно заплатили? — каждое его слово было пропитано горечью.

— Успокойся, милый, — потрясенная горем Нидхегга, она отправила исцеляющую магию в его сторону.

— Позже мы обязательно все обсудим, — пробормотал он, — но сейчас мне нужна твоя помощь, чтобы пересечь барьер в наш пограничный мир.

— Конечно, — она призвала магию, усиливая воздушные потоки под их крыльями. Дэви была вне себя от радости и удивления, когда Нидхегг вдохнул жизнь в драконьи яйца, из который она сотворила святилище. Но из-за восторга от воссоединения с Нидхеггом после многовекового заточения и от внезапного появления восьми маленьких драконов она так и не познала в полной мере материнский инстинкт. Маленькие драконы были такими милыми, — и нежданными — что Дэви начала сюсюкаться с ними, ни в чем не отказывая.

Оглядываясь назад, она понимала, что должна была быть более бдительной. Как только Дэви отвернулась, темные боги с помощью лемарианцев украли из-под ее носа двоих малышей их драгоценного выводка. Слава богине, Фиону и МакТойрделбах, которые вмешались и спасли одного из похищенных детей. Они пытались спасти обоих, но было слишком поздно. Эйслин — та же МакТойрделбах — может и была упряма, но обладала храбростью и преданностью. Дэви недостаточно поблагодарила ее, но обязательно исправит это, как только они вернутся в поместье Фиона в Инишоуэне.

Дэви всмотрелась в сгущающийся мрак уходящего дня. Барьер мешал ей разглядеть все детали, но она знала, что находится за ним. Драконы были рождены в огненном мире. Давным-давно большинство драконов выращивали там своих детенышей, но она и Нидхегг — а также восемь малышей, которых воскресил ее супруг — были последними в своем роде. Новые яйца уже находились внутри Дэви, но пройдут недели, прежде чем они будут готовы к инкубации, и еще год, прежде чем вылупятся.

— Будь внимательна! — в низком голосе Нидхегга прозвучали нехарактерно резкие нотки. — Твой разум где-то блуждает.

— Я же уже извинилась, — из ее пасти повалил дым. — Мне нелегко. Я хочу вернуться в Инишоуэн к нашим детям.

— Думаешь, я не хочу того же? — последовало еще больше дыма. — Неужели ты желаешь взвалить на себя еще одну вину? Мы должны почтить память нашего потерянного малыша, приведя его домой.

Дэви ничего не ответила. Каждый из них настолько погряз в горе, что их вежливое общение можно было считать чудом. Она вложила еще больше силы в свое заклинание. Они практически достигли магического барьера, отделяющего Землю от родины драконов. Воздух потемнел и засиял радужным светом. С кончиков ее крыльев сорвался электрический разряд, в воздухе запахло озоном.

— Я не была здесь с тех пор, как мы поселились в старой стране, — пробормотала она.

— Так долго? — по крайней мере, скорбящие нотки покинули его голос. — Но почему?

Гнев, который раньше ускользал от Дэви, обрушился на нее, как несущийся поезд. Внутри нее вспыхнуло пламя, которое вырвалось через пасть.

— Потому что, — прорычала она, — я сотни лет была убеждена, что осталась единственным выжившим драконом. Зачем мне возвращаться в наш мир, если я не планировала умирать?

— Ты рисковала, когда пыталась освободить меня в тот первый раз, — тон Нидхегга был успокаивающим, нежным. — На твоем месте я бы сделал то же самое.

— Рисковала и в итоге проиграла, — простонала она. — Я изо всех сил старалась освободить тебя от темных богов, но у меня не хватило сил. К тому же я бросила кладку яиц, чтобы вытащить тебя. Это был чертовски трудный выбор. Ты или наши дети. В конце концов, я потеряла и то, и другое, — она вздрогнула от носа до кончика хвоста, алая чешуя дождем осыпалась с ее шкуры.

— И я люблю тебя за то, что ты рискнула, — Нидхегг повернул голову и пристально посмотрел на нее. — Ты все-таки спасла меня. Просто это заняло на несколько сотен лет больше, чем ты рассчитывала, — он молчал в течение пары взмахов крыльев. — Я никогда не был так счастлив, как в тот момент, когда покинул этот проклятый пограничный мир, который Перрикас зовет своим домом. Властелин силы и энергии, мать его. Скорее мелкий деспот. Он сохранил мне жизнь только для того, чтобы питаться моей магией, в попытке уберечь свое жалкое подобие мира от увядания. А этот идиот Д'Чель лишь все усугублял. Он постоянно заглядывал ко мне в тюрьму и злорадствовал, я жаждал разбить его лицо и засунуть эти идеальные зубы ему же в глотку.

— Откуда ты узнал, что огонь дракона оживит наши яйца? — спросила она. — Если бы я была в курсе, что все настолько просто, то давно бы уже сделала это.

— Нет, все не так просто. Я намного старше тебя, Дэви, — Нидхегг выпустил в ее сторону нежный язычок пламени. — Вполне возможно, что я самое старое живое существо на Земле. В моей голове множество мелочей и деталей. Тем более нам нечего было терять.

Дэви подумала о святилище, которое создала из своей кладки, когда вернулась без Нидхегга после первой попытки спасения. Она так сильно скорбела, что яйца оказались погребены под грудами драгоценных камней некогда бывшими ее слезами.

— Наверное, ты прав, — пробормотала она и остановилась. Нет причин признавать, что она хранила яйца как напоминание о собственной ошибке.

— Приготовься, — крылья Нидхегга забились так быстро, что превратились в размытое пятно. Дэви закрыла внутренние веки, чтобы защитить роговицу. Мир драконов был местом пламени и света. Несколько мгновений спустя знакомые запахи обволокли Дэви, опалив легкие, тем не менее она глубоко вдохнула, даже если это причиняло боль. Под ней расстилался обугленный пейзаж, прекрасный в своей бесплодности. Красная, оранжевая и черная выжженная земля тянулась во все стороны.

Драконы могли долгое время обходиться без пищи и воды. В их родном мире существовал только один источник воды, которой было достаточно и для драконов, и для небольших стад антилоп. Большая часть земли представляла собой непрерывную цепь вулканов, окруженных пещерами. Источник находился глубоко в пещерной системе. Двойные солнца только-только опускались за западный горизонт, окрашивая небо в темно-красный цвет, словно кровавая рана всего мира. Скоро единственным источником света будут вездесущие огни.

— Мы предлагаем нашу дочь пламени, — выкрикнул Нидхегг и начал летать кругами по густому, наполненному дымом воздуху, направляясь к вулканической трещине. Дэви последовала за ним. Какая-то часть ее души приветствовала этот бесплодный мир, признавая в нем часть своего творения. Нидхегг приземлился, вскоре Дэви присоединилась к нему на потрескавшейся сухой земле пограничного мира. Он протянул ей тело их дочери.

Дэви взяла тельце и крепко прижала к себе маленького дракона. Она выросла бы золотой, даже после смерти ее красные чешуйки продолжали менять цвет. Дэви наклонила голову и провела пастью по чешуйчатой головке своего детеныша.

— Прости, — прошептала она. — Мне очень жаль. Жаль, что у меня не было времени узнать тебя лучше.

— Она была бы особенной, — вмешался Нидхегг. — Совсем как ее мать.

Из ее глаз брызнули слезы, орошая землю. Жемчуг, бриллианты, рубины и изумруды засверкали у ног Дэви. Она посмотрела в глаза Нидхегга.

— Я всегда буду винить себя. Так же, как винила себя за неправильный выбор, когда оставила наши яйца, отправившись на твои поиски, — она выпустила дым, а затем столп пламени. — Мы будем двигаться дальше, но ублюдки больше не получат наших детей.

— Надеюсь, ты права, — Нидхегг прищурил свои вращающиеся зеленые глаза. — Мы бросили вызов. Не только ты и я, но кельты и люди, такие как Эйслин, люди с силой. Связанные животные тоже в деле.

— Наверное, так оно и есть, — Дэви подумала о Руне, волке, связанным с Эйслин, и Белле, вороне, связанным с Фионом. Охотники соединялись с животными, наполняя их магией или извлекая скрытую силу, которая была в них. Человеческая магия состояла из пяти итераций: Охотник, Маг, Искатель, Целитель и Провидец. У большинства людей было только две силы, одна основная, а вторая более слабая, но Эйслин владела всеми пятью. Фион тоже, как и все кельтские боги.

— Дэви, — Нидхегг потерся мордой о ее. — Ни одна война не прошла без жертв. Ты должна пережить это. Как и я. Люди, которых мы любим, в любом случае будут умирать.

Дэви ощетинилась и крепче прижала к себе малышку.

— Никто из моих детей больше не погибнет. Я прослежу за этим.

— Независимо от того, насколько ты будешь бдительна и полна благих намерений, это все равно может произойти, — он выпрямился. — Мы сражаемся, чтобы спасти Землю. У нас нет выбора. Завтрашний день далек от определенности. Услышь мои слова, я приветствую смерть в качестве свободного дракона. Гнить дюйм за дюймом на протяжении сотен лет в этом вонючем загоне на планете Перрикаса было агонией. Что бы ни случилось, хуже этого не будет.

Тревога охватила Дэви, она резко развернулась лицом к супругу.

— Ты не имеешь права умирать. Я только вернула тебя.

В его глазах отразилось сожаление.

— Я чувствую то же самое к тебе, Дэви, моя любовь, мое сердце. Помнишь, как нам говорили, что наш союз не продержится долго? Что скандинавский и кельтский бог в итоге вцепятся друг другу в глотки?

Дэви кивнула.

— Сейчас, когда ты упомянул об этом, да, я вспомнила, — она фыркнула, над ее головой поднялся дым. — Но ведь мы доказали, что все ошибались, не так ли?

— Да, любимая. Доказали, — Нидхегг протянул передние лапы к их дочери. — Давай помолимся и отправим ее на покой.

Звук его пения на древнем языке кружился вокруг них, то поднимаясь, то опускаясь. Через некоторое время он поцеловал дочь и передал ее Дэви, чтобы она в последний раз попрощалась с малышкой. Нидхегг не замолкал. Он взглянул на Дэви, а затем на трещину у их ног, которая изрыгала серные пары. Дэви пропела последних строки молитвы по мертвым. Как только они замолчали, она наклонилась и бросила тело дочери в недра пограничного мира драконов.

«Что бы ни говорил Нидхегг, я никогда больше не буду хоронить своих детей. Никогда».

— Пойдем, — низкий голос Нидхега прогремел рядом с ней. — Пока мы здесь, стоит посетить пещеры и убедиться, что вечный источник все еще течет, — он расправил крылья и взмахнул ими, взлетая.

Дэви могла телепортироваться в пещеры, но летать было приятней. Таким образом они смогли бы посмотреть на свой мир и убедиться, что его никто не потревожил. Впрочем, это было маловероятно. Их пограничный мир окутывали обереги, источающие мощную магию, способную испепелить любого, кто не был драконом.

Дэви поднялась в небо. Оказавшись в воздухе, она осмотрела знакомые достопримечательности и почувствовала горьковато-сладкий укол. Люди никогда не поймут привлекательности дома драконов. Как и другие кельтские боги. Она всегда чувствовала, что ведет двойную жизнь, особенно когда верила, что осталась последним драконом. Тоска поднялась в ней опаляющей волной. Если бы у нее был выбор, Дэви привела бы сюда своих детей, чтобы жить здесь всей семьей. Пусть люди и кельты сами разбираются с темными богами. Она бы отложила кладку яиц, на еще один шаг приблизившись к тому, чтобы снова заселить Землю драконами…

Нидхегг описал в воздухе круг, приземлившись и подняв вихрь мелкой, раскаленной пыли. Дэви выпустила дым, чтобы прочистить ноздри, и неуклюже приблизилась к тому месту, где стояла ее пара.

— Мы могли бы привести сюда малышей… — начала она, но он одним лишь жестким взглядом заставил ее замолчать. Пламя вырвалось из его открытой пасти.

— Ко мне в голову тоже приходила эта мысль, но мы так не поступим. Как мы обретем душевное равновесие, если забудем о чести? И что еще более важно, какой урок это преподаст нашим детям?

Стыд жгучим и тягучим пламенем разгорелся в ее груди, Дэви отвернулась.

— Как только нашим малышам исполнится месяц, кельты захотят привлечь их в сражения.

— Они в праве так поступить, — тон Нидхегга был лишен какой-либо интонации. — Наши дети смогут сражаться, как только их чешуя затвердеет, — он покачал головой, окутав все дымом. — Никто не останется в выигрыше, Дэви. Ни я. Ни ты, ни наши дети.

— Как только я отложу яйца, то буду прикована к ним. Но я не понимаю, как мне спокойно сидеть в пещере в Ирландии, зная, что мы ходим по лезвию ножа.

— Об этом я тоже думал, — Нидхегг поднял морду. — Ты не отложишь кладку. Пока исход грядущих сражений не станет более определенным, ты будешь нужна нам в боях.

— И как я это сделаю? — Дэви уставилась на свою пару так, словно он сошел с ума. — В прошлый раз, когда мы решили завести малышей, яйца вылезли сами собой. Я смогу остановить их только в том случае, если научусь поворачивать время вспять.

— Просто цифры. Пока у тебя внутри меньше пятнадцати оплодотворенных яйцеклеток, ты сумеешь контролировать их появление.

Дэви закатила глаза.

— Почему ты это знаешь, а я нет?

Он пожал плечами, его черные чешуйки звякнули друг о друга.

— Может, потому что я часто прислушивался к разговорам, когда женщины собирались вместе. Но это также означает, — Нидхегг многозначительно посмотрел на нее, — что больше не будет спаривания. Мы не можем рисковать и создавать еще больше яиц.

— Не уверена, что мне это нравится, — пробормотала она и щелкнула челюстями. — Давай прогуляемся по пещерам. Мы и так потеряли большую часть дня, чтобы добраться сюда, тем более мы обещали Фиону и Эйслин вернуться через два дня.

— Мне тоже не по душе то, что мы не будем спариваться, — Нидхегг подмигнул. — Зато у нас появился еще один стимул разобраться с темными богами и обезопасить Землю раз и навсегда.

— Я услышал только окончание монолога, — Аравн, кельтский бог мертвых, ужаса и мести, вышел из пещеры. Черные одежды скрывали его высокую стройную фигуру. Черные волосы свободно ниспадали до пояса, а темные глаза опасно блестели.

Дэви удивленно выпустила дым.

— Как ты сюда попал? Этот мир закрыт для всех, кроме драконов.

— Твой вопрос вызывает у меня лишь удивление. Залы мертвых соединяются с каждым пограничным миром, даже с этим, — Аравн прищурил глаза. — Так я обошел все ваши защитные заклинания.

— По моему мнению, более уместным был бы вопрос, — вмешался Нидхегг, — зачем ты пришел к нам.

— Ни один из вас не был в этих пещерах очень долгое время, — медленно произнес Аравн, выговаривая каждое слово так, что Дэви захотелось его задушить.

— К чему ты клонишь? — рявкнула она.

— Горстка драконов еще жива…

— Невозможно, — фыркнула Дэви.

— Тише, дорогая, — Нидхегг выпрямил спину, пока не достиг своего полного восьмифутового роста, и перевел взгляд на Аравна. — Полагаю, ты собираешься рассказать нам, почему держал их существование в секрете.

Темноволосый бог покачал головой.

— Нет, они сами все объяснят. Я лишь хотел вас подготовить. Они остались здесь из уважения ко мне. После того, как Перрикас заключил тебя в тюрьму, я не посчитал нужным открывать секрет их существования, чтобы об этом не узнали темные боги, — редкая улыбка озарила худощавое лицо Аравна, обнажив очень белые, очень ровные зубы. — Мне пора возвращаться в Инишоуэн. Полагаю, мы скоро увидимся.

— Спасибо, — Нидхегг наклонил голову.

Дэви заскрежетала зубами, не веря, что ее пара на самом деле поблагодарил Аравна за его обман.

— Ты мог бы рассказать мне, — процедила она сквозь зубы, обращаясь к Аравну. — Я умею хранить секреты.

— Но тебя могли похитить, — заметил Аравн, — и пытать.

— Будь ты проклят, надменный кельтский осел, — пробормотала она. — Я ужасно страдала.

— Да, но ты пережила это, — в темных глазах бога смерти вспыхнула угроза. — Достаточно. Мы все приносили жертвы, и, боюсь, они еще не закончены, — Аравн поднял руки к небу, замерцал и исчез.

— Соберись, — Нидхегг толкнул Дэви плечом. — Пойдем. Я хочу посмотреть, кто из наших родственников еще жив.

— Все они предатели, — прошипела она.

Нидхегг повернулся на своих мощных задних лапах к ней мордой и не схватил ее за переднюю когтистую лапу.

— Ты выслушаешь их, — произнес он. — Только дурак судит без фактов.

Ай.

Стыд погасил гнев, но не полностью. По крайней мере, теперь в Дэви появилось место для других чувств, помимо негодования. Она выдернула лапу из его хватки.

— Обещаю, я выслушаю их, но если мне не понравятся ответы…

— Ни один из нас не будет действовать, не посоветовавшись с другим, — он окинул ее пристальным взглядом. — Договорились?

— Договорились, — она была не прочь прийти к компромиссу, но внутри нее все же осталось недовольство.

Глава 2

Фион, кельтский бог мудрости, защиты и предсказаний, хотел ударить кулаком по огромному продолговатому столу в своей кухне, но сдержался. Резной дубовый стол мог бы вместить двадцать пять человек, но сегодня вокруг исцарапанной столешницы сидели лишь сам Фион, два других кельтских бога и четыре человека.

— Давайте еще раз с самого начала, — приказал Фион, пытаясь усидеть на одном месте. На самом деле он хотел выбежать из комнаты. Пусть другие придумывают планы, раз его идеи разносятся в пух и прах.

— Вспылил, разозлился, — каркнула Белла со своего насеста на двери.

Фион посмотрел на своего связанного ворона.

— Я был бы тебе очень признателен, если ты оставишь свои мысли при себе.

— Ну да, — птица распушила свои угольно-черные перья и впилась в Фиона пристальным взглядом. — Я все равно буду делать то, что захочу.

— Да, как и всегда, — Фион снова сосредоточил внимание на собравшихся людях. Гвидион, мастер-чародей и воин, сидел за противоположным концом стола. Его небесно-голубая мантия была подвязана кожаным поясом, на котором висели мешочки с различными травами и порошками, а его замысловато резной деревянный посох был прислонен к стене. Светлые волосы были заплетены в косы по кельтскому воинскому образцу, а в голубых глазах застыла печаль.

Бран, бог пророчеств, войны и искусства, до сих пор был одет в кожаный костюм для сражений. Материал обтягивал его мускулистую фигуру, словно вторая кожа. Светлые волосы спадали на спину, а в карих глазах плясали искорки сдерживаемого веселья. Он поднял подбородок в ответ на пристальный взгляд Фиона.

Фион прищурился.

— Не вижу ничего смешного. Может, ты просветишь меня.

Бран пожал плечами.

— Ты привык добиваться своего. Интересно наблюдать, как ты пытаешься найти компромисс.

— Рад, что тебе нравится это развлечение, — сквозь стиснутые зубы процедил Фион. Слова Брана были опасно близки к истине. Фион привык действовать в одиночку или с поддержкой других кельтов, которые разделяли его мировоззрение. Он не рассчитывал, что эта группа людей начнет навязывать свое мнение.

«Неужели я думал, что они будут поклоняться и благодарить меня за мою мудрость? » — Фион поморщился от своей глупости, так как ранее действительно ожидал, что люди проявят пассивность.

— Как любезно, — пробормотала женщина с дальнего конца стола. — Мы тоже испытываем некоторые трудности, и если не преодолеть их в ближайшее время, то нам стоит просто повесить белый флаг, чтобы заявить темным богам и лемарианским ублюдкам, что на нас можно напасть, — рыжие волосы достигали плеч девушки, а кожа вокруг ясных зеленых глаз была напряжена от беспокойства. На ней были выцветшие зеленые брюки и невзрачный свитер со множеством заплат.

— Ты ведь Корин, верно? — спросил Фион. — Прошу прощения, но…

— Да, я выступаю от лица всех, кто обладает даром Мага, — она вздохнула, пытаясь успокоиться. — Одна из проблем заключается в том, что вы бессмертны. А мы нет. Поэтому, чтобы не умереть, мы проявляем осторожность.

— Вообще-то мы тоже смертны, — заявил Бран примирительным тоном. — При сильном ранении мы можем провести вечность в грезах. Не такая уж завидная перспектива.

Корин нахмурилась.

— Прости, я думала…

— До тех пор, пока я не пришел в тот замок, — перебил Фион, не желая вдаваться в тонкости кельтского бессмертия, — мы никогда не встречались. Поэтому я попросил явиться сюда представителей каждой магической группы. С Даниэлем из замка Баллок мы знакомы, но ни с кем из вас.

Коренастый блондин с темно-зелеными глазами кивнул. Он был одет в рваные брюки и клетчатую шерстяную куртку.

— Никто из нас не может забыть ту ночь, когда мы повесили предателя Охотника Трэвиса. Чертовски жалко его виверу, но мы не смогли ее спасти, — Дэниел с отвращением сжал губы. — Как все наверняка догадались, я представляю Искателей.

— А ты, должно быть, Охотник, — вмешался Гвидион, бросив взгляд на высокую стройную женщину с длинными черными волосами, за стулом которой лежала рыжая пума. Девушка была одета в черную юбку и бирюзовую тунику.

— С чего ты взял? — ее голубые глаза светились весельем.

Какое-то мгновение Фион раздумывал, не предложить ли ей и Брану стать парой, так как они оба видели юмор в серьезных ситуации, но он оставил свои мысли при себе. Как будто кошка могла читать мысли, она направила свой янтарный взгляд в его сторону и зарычала.

— Твое имя… — настаивал Фион.

— Пуму зовут Табита, — каркнула Белла со своего насеста. — Она сказала, что ее человека зовут Ева.

Темноволосая женщина поерзала на стуле и положила руку на голову своего связанного животного.

— Опять выдаешь секреты, да? — кошка зарычала во второй раз.

— Мы тратим время на споры, — заговорил второй мужчина, сидевший за столом. — Я Тимоти, представляю Целителей, — вьющиеся каштановые волосы торчали из его головы под странными углами, а в карих глазах искрилась теплота. Он был одет в что-то очень похожее на костюм Гвидиона, только черный.

— А где Эйслин? — спросил Гвидион. — Она должна была представлять Провидцев.

— Вот только не понятно, кого именно, — пробормотала Корин, — поскольку она единственный человек с таким даром, которого я когда-либо знала.

— Эйслин нянчится с драконами, — объяснил Фион. — Она сама вызвалась, так как они слушаются только ее, — Рун, связанное животное Эйслин, был не очень рад поставленной задаче, но она запретила ему охотиться. Эйслин была возлюбленной Фиона. И вскоре станет его женой, если события когда-нибудь замедлится настолько, чтобы Гвидион смог их обвенчать. Сердце Фиона наполнилось любовью и тоской, когда он подумал о ее пышном теле и непокорном характере. Победа, поражение или ничья… Эйслин все равно принадлежала только ему, со всеми минусами и плюсами, Фион не желал никого другого.

Он поднялся на ноги и пошел в кладовую, достав две бутылки медовухи. Вернувшись, Фион поставил их на стол и отправился на поиски стаканов.

— Самое лучшее, что я могу предложить — чтобы мы обсудили все нюансы дальнейших действий. Некоторые из нас хотят напасть на темных богов. Другие жаждут сосредоточиться на старейшинах, или лемарианцах, как я всегда их называл. А третьи желают укрепить нашу базу и позволить врагу самому прийти сюда.

— Да, — кивнул Бран, — нужно найти решение, устраивающее всех.

— Возможно, нам нужно перечислить достоинства и недостатки каждого варианта, — Гвидион встал примерно в то же время, когда Фион сел. Чародей наклонил одну из бутылок с медовухой, наливая ароматную жидкость в стакан. Выпив, Гвидион поставил стакан и достал бумагу и карандаш из ящика в дальнем конце кухни.

— Не уверена, что вижу в этом смысл, — заявила Ева. — Мы займем выжидательную позицию, а вы трое, — она указала указательным пальцем на Фиона, Гвидиона и Брана, — предпримете более агрессивный подход.

— Отлично, — Фион поднес бутылку с медовухой ко рту, затем вспомнил о хороших манерах и налил себе немного в стакан. — Зачем ждать, когда на нас нападут?

— Прежде чем ты ответишь, — вмешался в разговор Бран, — вспомни, что они никогда в открытую не атакуют нас.

— Почему нет? — спросил Дэниел.

— Если они смогут получить контроль над всей Землей, кроме этого уголка в Инишоуэне, то это их вполне устроит, — заметил Бран. — Мы доказали, что с нами трудно сражаться, а темные ленивы.

— А я все еще придерживаюсь мнения, что у нас нет выбора, — отрезал Фион. — Если мы сможем обезвредить темных, то наша задача будет выполнена. Лемарианцы — вымирающая раса. Вот почему они объединились с темными. Они веками жили в этих гребаных туннелях под горой Шаста, никто даже не думал высовываться.

— Считаешь, что они снова канут в небытие? — уточнил Дэниел.

— Именно так, — согласился Фион. Поскольку никто ему не возразил, он продолжил: — Эйслин покончила со Слотосом, богом грязи и отбросов. Дэви навредила Токхоту драконьим огнем. А еще ранила Перрикаса в его родном мире, но он исцелился.

— Их невозможно убить, — запротестовала Ева. — Это одна из причин, по которой мы считаем, что вступать в бой — пустая трата времени.

— Верно, девушка, их невозможно убить, — подтвердил Фион, — но можно навредить так, что в следующий раз они несколько раз подумают, прежде чем заявиться к нам.

— Если допустить, что Слотос и Токхот, его приятель, больше не могут сражаться, — произнес Гвидион, — то остаются Перрикас, Д'Чель, Маджестрон Залия и Адва.

— Освежи мою память, — попросила Корин. — Перрикас контролирует силу и энергию, но как насчет остальных?

— Д'Чель бог иллюзий. Адва контролирует порталы, а Маджестрон Залия мать Перрикаса. Фактически она их королева, ее кровь ядовита также, как у Токхота, — пояснил Бран.

— Скорее всего, нам не придется уничтожать всех, — заметил Фион. — Как только мы выведем из стоя еще одного или двух, то, по моему мнению, они уйдут в свои пограничные миры и оставят нас в покое на несколько столетий.

— Итак, — Ева прищурилась, — если мы навредим хотя бы двум, то этого будет достаточно?

Дэниел покачал головой.

— Мне это не нравится. Слишком много неизвестного. Кельты уверены, что лемарианцы исчезнут в небытие. А я вот сомневаюсь.

— Почему? — Гвидион выгнул бровь.

— Если они смертны, то неужели ты думаешь, что они сдадутся без борьбы? Вообще-то они были третьей расой.

— Человек может быть прав, — согласился Гвидион. — Именно они выступили в роли инициаторов, чтобы объединить силы с темными и таким образом спасти себя. Только потому, что все пошло не по плану, не повлечет их отступления. Вероятно, у них припрятан туз в рукаве.

— Мы должны прийти к какому-то соглашению, — выдавил Фион. — У нас больше нет какой-либо информации, которая каким-то волшебным образом приведет к решению.

Корин встала и прикусила нижнюю губу.

— Я обсужу это с другими Магами. Предлагаю собраться сегодня вечером. Не знаю, как вы, — она подняла голову, пробежавшись взглядом по Даниэлю, Еве и Тимоти, — но я не хочу отдавать своих людей на бойню, только если они не пойдут туда добровольно.

Она пересекла кухню и вышла через дверь, ведущую в гостиную особняка, принадлежащего Фиону с шестнадцатого века. После небольшой паузы остальные трое последовали за ней, кошка замыкала шествие. Белла что-то каркнула, в ответ кошка издала звук, похожий на нечто среднее между мурлыканьем и рычанием.

— Что это было? — спросил Фион ворона.

Она распушила перья.

— Тебе лучше не знать.

Вот и все. Фион вскочил так быстро, что ножки стула заскребли по деревянному полу. Через мгновение мужчина уже был прямо под Беллой.

— Ну уж нет, я определенно хочу все выяснить.

Белла тянула время, устроив грандиозное шоу, пока прихорашивалась острым как бритва клювом.

— Табита думает, что Охотники хотят уйти.

— Чертовски здорово, — пробормотал Бран.

— Да уж, — Гвидион с досадой громко выдохнул. — А я-то думал, что это мы несговорчивы, когда дело доходит до «прийти к единому соглашению». По сравнению с людьми мы молниеносно принимаем решение.

— Спускайся, — Фион похлопал по своему плечу. Белла взлетела и, приземлившись, глубоко вонзила когти в его плоть. Фион вернулся к столу, взял бутылку медовухи и сделал большой глоток.

— Каков наш следующий шаг? — язвительно спросил Бран. — Раз уж у нас все так удачно складывается.

— Может, стоит спросить Эйслин, — предложил Фион. — Она же человек, поэтому, возможно, ей повезет еще раз убедить их.

— Вот в этом-то и проблема, — Гвидион забрал бутылку у Фиона.

— Проблема?

— Мы не очень хорошо относились к людям, которые живут здесь, — пояснил Бран. — У них нет причин доверять нам.

Фион поморщился. Несмотря на то, что он провел последние несколько сотен лет в Северной Америке, Фион все равно чувствовал вину. Три с половиной года назад, когда лемарианцы распахнули врата между мирами и позволили темным богам проникнуть на Землю, Фион затаился вместе со всеми остальными кельтами. Они стояли в стороне, ничего не предпринимая, пока лемарианцы загоняли миллионы людей в радиоактивный вихрь. Эйслин довольно громко указала ему на эту конкретную оплошность. Когда она закончила, Фиону было стыдно.

Лемарианцы заявляли в свое оправдание, что все люди без магии были бесполезны, ненужная утечка планетарных ресурсов, но правда заключалась совсем в другом. Даже с помощью темных богов сила лемарианцев была ограничена. Поэтому для того, чтобы заставить людей исполнять их приказы, им пришлось бы истратить практически всю свою магию. В итоге лемарианцам не удалось бы овладеть разумами всех, и кто-то в любом случае устроил бы восстание.

— Что-то ты притих, — заметил Гвидион.

— Потому что Бран прав, — признался Фион. — Они не доверяют нам, за что я не могу их осуждать. Будь я на их месте, то тоже не доверял бы кельтам.

— Если бы у нас было время, — медленно проговорил Гвидион, — то мы могли бы подождать, пока доверие придет само собой.

— Время — роскошь, которой у нас нет, — заявил Бран.

— В худшем случае, — пробормотал Фион, — мы соберем остальных кельтов и сделаем то, что давно должны были, — тут ему в голову пришла мысль, он перевел взгляд с Гвидиона на Брана: — Вы двое согласны с моей стратегией нападения на оставшихся темных богов?

— Будет лучше, если мы пойдем двумя путями, — Бран поднялся на ноги и подошел к окну, чтобы выглянуть по двор.

— Объяснись, — Фион щелкнул пальцами.

Бран фыркнул и повернулся к Фиону.

— И что это было? Теперь я твоя собака, которая должна по приказу кудахтать?

— Собаки не кудахтают, а огрызаются.

— Отлично, — Бран откинул свои длинные, густые волосы за плечи. — Старейшины слабы. Мы могли бы сначала напасть на них, чтобы они на какое-то время скрылись в Талтосе.

— И что нам это даст? — спросил Гвидион.

— Они помогли Токхотсу и Перрикасу похитить молодых драконов, — пояснил Бран. — Не стоит их недооценивать. Они обладают мышлением улья, что с одной стороны замедляет их, а с другой делает еще опасней.

Гвидион прищурился.

— Возможно, ты прав. В конце концов, Эйслин избавилась от Слотоса в одиночку, значит, для уничтожения темных богов нам не понадобится много людей, особенно если нас будут поддерживать драконы.

У Брана перехватило дыхание.

— Кстати, я почти забыл о них. Как думаешь, Аравн справился с задачей, рассказать Дэви о существовании других драконов?

Гвидион пожал плечами.

— Он до сих пор не вернулся. Возможно, Дэви испепелила его драконьим огнем.

— Что за драконы? — смутился Фион.

— Ох, ты же не знаешь, — пробормотал Гвидион.

— Не знаю чего? — Фион стиснул зубы от нарастающего раздражения.

— Когда Нидхегга схватили, Один закатил истерику и заявил, что если его дракон лишен свободы, тогда и остальные обязаны быть в заключении.

— Аравн узнал о плане Одина отомстить драконам и запер четырех из них в пограничном мире, — он пожал плечами. — Мы даже подумать не могли, что Дэви так долго будет избегать своего дома.

— Ты так и не объяснил, почему об этом не знаю я? — уточнил Фион.

— Потому что ты очень сблизился с Дэви, мы опасались, что ты все ей расскажешь, — пояснил Гвидион.

— Ммм. Почему Один не пришел за Дэви? — спросил Фион.

Глаза Гвидиона расширились.

— Потому что она такой же бог, как и он.

Фион встал и прошел в дальний конец кухни к Гвидиону.

— Меня тошнит от проблем. Дайте мне решения.

Гвидион с издевкой поклонился.

— Прошу прощения, ваша светлость.

— Ага, — Бран тихо усмехнулся. — Следующее решение, которое придет ко мне в голову, сразу будет озвучено тебе.

— Не смешно, — огрызнулся Фион.

— Нет. Не смешно, — согласился Гвидион.

Фион не заметил бы этого, если бы не был сосредоточен на Бране, но маг резко закрыл глаза, а его тело замерло на несколько ударов сердца. Когда его карие глаза распахнулись, в них отразилась угроза.

— Что ты видел? — спросил Фион.

— Будь проклят этот дар пророчества, — пробормотал Бран. — Я часто ошибаюсь, особенно в подобном, но, боюсь, темнота не даст нам выбора.

Уровень адреналина резко возрос, оставив горький привкус во рту Фиона.

— Что ты видел? — еще раз спросил он.

— Ничего особенного. Лемарианцы не собираются в ближайшее время штурмовать ворота твоего замка, но я чувствовал, как они закрываются. Ублюдки знают, что если подождут еще месяц, пока детеныши драконов вырастут, то их шансы на победу резко упадут.

— Аравн скоро вернется, — заявил Гвидион. — Как только он появится, я все ему объясню, дальше мы разыщем людей, принесем извинения за наши прошлые грехи и наметим оборонительную стратегию на случай нападения.

Белла каркнула и покинула плечо Фиона, направляясь к открытой двери.

— Куда ты летишь? — крикнул Фион.

— Предупредить Табиту, что им опасно уходить отсюда.

— У этой птицы хорошие инстинкты, — пробормотал Гвидион.

Ворон, пролетавший мимо двери, вернулся и завис в воздухе.

— Наконец-то! — усмехнулась Белла. — Хоть кто-то верит в меня. Может, ты хочешь стать моим связанным человеком? — она подлетела к Гвидиону и провела клювом по его волосам.

— Не шути так, — Фион перехватил птицу в воздухе и сжал в своих руках. Она клюнула его, но недостаточно сильно, чтобы пролить кровь.

— Хотя бы редкое проявление благодарности было бы кстати, — заявила она.

— Ну да, я тоже многого хочу, — возразил Фион, — но мы застряли друг с другом, — он поднял ворона, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Желаешь, чтобы я перечислил все твои грешки?

— Не очень, — Белла отвела взгляд.

— Так я и думал, — Фион отпустил ее. Птица сделала низкий, широкий круг, прежде чем вылететь из комнаты.

— Спасибо, — устало произнес Гвидион. — Ты спас меня, сказав, что я не хочу связанное животное.

— Она могла выклевать тебе глаза, — заметил Бран.

Фион кивнул в знак согласия. Белла была более чем способна на нечто подобное.

— Пойду поищу Эйслин, — предупредил он остальных. — Скорее всего она где-то на улице рядом со рвом, потому что маленькие драконы любят плавать.

— Мы пойдем с тобой, — Гвидион бросил взгляд в сторону Брана. — А ты?

— И я, — Бран встал. — Мне бы не помешало выбрать для себя дракона. Еще неделька и они превратятся в пушечное мясо.

— Только не называй их так при Дэви, — предупредил Фион и вышел из кухни. Если дракон и по совместительству кельтский бог добьется своего, то ее детеныши никогда не вступят в сражение. Нидхегг был более рассудителен, но, в конце концов, малыши тоже были его детьми, значит, он пожертвует собой лишь бы защитить их.

Глава 3

Эйслин сидела у рва, закутавшись в накидку, чтобы уберечь себя от вечернего холода. Зимние дни здесь, далеко на севере, были короткими, а вездесущая сырость вызывала озноб. Семь молодых драконов резвились в воде. Рун сначала тоже ринулся в ров, но вскоре устал от выходок малышей и теперь лежал рядом с Эйслин, высунув язык, когда его густой черно-серый мех высох. Слава Богу, Дэви и Нидхегг должны были скоро вернуться, чтобы вновь начать присматривать за своим выводком.

Эйслин запуталась пальцами в мехе Руна, волк поддался ей навстречу. Он научил ее двум магиям, о существовании которых она и не подозревала: Охотник и Целитель. Эйслин всегда считала себя лишь Магом со слабыми навыками Искателя, но однажды Рун загнал ее в угол и потребовал, чтобы она связалась с ним. Вскоре после этого волка тяжело ранили, но Эйслин нашла способ сохранить ему жизнь. Фион показал ей, как получить доступ к дару Провидца. Насколько Эйслин знала, она была единственным человеком, обладающим всеми пятью дарами, но все еще не была уверена, что чувствовала по этому поводу.

Один из красных драконов выпрыгнул из рва, хлопая крыльями, а затем вновь нырнул, обдав Эйслин слизистой водой.

— Фу, — она смахнула влагу с губ.

— Поиграй с нами, — потребовала девочка дракон.

— Скоро мы отправимся спать, — Эйслин пыталась говорить сурово, но у нее были те же проблемы с детьми, что и у Дэви. Малыши были так чертовски милы, что было не так-то просто поставить их на место.

— Спать? — эхом отозвались шесть других драконов. Они выпрыгнули из воды и бросились на нее, едва не раздавив своим весом.

— Слезьте с меня, — закричала Эйслин. — Вы тяжелые.

— Да, — гордо объявил черный малыш и ткнул Руна чешуйчатой мордой. — Однажды я катался на тебе. Но скоро ты будешь летать на мне.

— Даже не думай об этом, — прорычал Рун.

Эйслин рассмеялась. Волк не очень любил летать на драконах. Конечно, Рун терпел, когда это было нужно, но избегал полетов при первой возможности.

— Как дела, leanná n? — Фион шел по зеленой дорожке, отделяющей ров от его замка.

Эйслин вскочила на ноги и вытряхнула волосами, пытаясь избавиться от лишней воды. Ее бежевые брюки были плотными, шерстяными и довольно устойчивыми к влаге. Так же Эйслин набросила на себя накидку, сотканную из той же шерсти. Она нашла одежду в одном из многочисленных сундуков на чердаке Фиона. Он не мог вспомнить, кому они принадлежали, но, предположительно, какой-то его жене или подруге, так как сам Фион родился в 1048 году.

— Хорошо, что ты здесь, — Эйслин прищурилась, всматриваясь в темноту. Когда Фион подошел достаточно близко, чтобы она могла разглядеть его лицо, приветливая улыбка замерла на ее губах.

— Да, по крайней мере, хоть кто-то рад моему присутствию.

— Все не очень хорошо прошло, да? — она протянула к нему руки. Фион принял ее объятия, прижав девушку к себе.

— Да. Большинство людей хотят просто ждать нападения. А Бран жаждет уничтожить лемарианцев, — он крепче обнял ее за плечи. — Я же желаю атаковать темных богов, пока те не отступят, но подобное не провернуть в одиночку.

— Мы поможем, — черный дракон попытался протиснуться между телами Фиона и Эйслин. Его чешуя зацепилась за штаны девушки.

— Поможем, поможем, — подхватили другие тоненькие голоса.

— Темные убили нашу сестру, — продолжил черный, его писклявый голос был серьезен. — Мы хотим отомстить.

— Но мама не позволит нам драться, — заговорил зеленый. — Ранее она уже говорила об этом.

— Папа тоже не согласится, — кивнул красный, который залезал на колени Эйслин.

Она уже научилась различать их, но будет гораздо проще, когда каждый малыш выберет себе имя. Всего было две красные самки, а также три зеленых, один черный и один медный самца.

— Боюсь, все мы поучаствуем в битвах, прежде чем это закончится, — Гвидион, сопровождаемый Браном, подошел к их группе. — Пойдемте со мной. Пора дать Эйслин передохнуть.

— А ты расскажешь нам историю? — потребовал медный дракон.

— Да, — красный сложил когтистые передние лапы вместе перед собой. — Ты рассказываешь самые лучшие истории.

— Сегодня вечером я буду вашим бардом, — Бран отвесил широкий поклон. — Может, вы захотите услышать о том, как появились драконы.

— Да! — взвизгнула красная девочка.

— Следуйте за Браном, — настаивал Гвидион. Как только драконы пришли в движение, некоторые полетели, а некоторые пошли пешком, Гвидион закатил глаза, повернулся спиной к Фиону и Эйслин и побрел за малышами.

— Спасибо, — крикнула ему вслед Эйслин.

— Будешь должна, девушка, — бросил он через плечо.

Эйслин склонила голову, прижавшись к изгибу между плечом и шеей Фиона.

— Не хочешь немного прогуляться, прежде чем мы зайдем в дом?

— С удовольствием, девушка. После твоего предложения мне очень захотелось пройти.

— Как думаешь, мы могли бы дойти до моря?

— Могли, но лучше не выходить за пределы защитных заклинаний…

Белла вылетела из темноты и приземлилась на спину Руна.

— Мы тоже пойдем, — заявила она.

— Конечно, пойдем, — сразу ответил Рун. — Мой связанный человек никогда бы не оставил меня здесь.

Эйслин подавила смешок. Связанные животные часто общались между собой, делясь тем, что никогда бы не озвучили своим хозяевам. Очевидно, Белла жаловалась на то, что Фион бросил ее, но волк не смог завуалированно намекнуть на ошибку кельта.

— Раз уж мы все уходим, — вмешалась Эйслин, прежде чем Фион снова вступил в спор с ворчливым вороном, — давайте поспешим. Я так долго сидела, что замерзла, — она выскользнула из объятий Фиона, не желая покидать тепло его тела.

— Хочешь, я найду тебе теплую накидку? — спросил Фион.

Эйслин покачала головой.

— Я не нуждаюсь в дополнительной одежде. Мне просто стоит немного пройтись перед сном. Слава Богу, Дэви вернется к середине завтрашнего дня.

Фион взял ее под руку и повел к стене, окружающей его поместье. Он построил особняк в шестнадцатом веке, соблюдая все самые строгие требования. Плоские серые камни облицовывали внешнюю стену, они так точно подходили друг к другу, что было почти невозможно различить стыки. Сам дом состоял из огромных деревянных балок и речного камня. Пятиэтажное здание с башенками, колокольней и свинцовыми стеклянными окнами выглядело как нечто из исторического фильма.

Эйслин шла рядом с Фионом, радуясь своим длинным ногам, которые позволяли ей легко идти в ногу с мужчиной. Пройдя под одними из четырех изогнутых ворот, встроенных во внешнюю стену, они вышли на открытую вересковую пустошь. Люди, которым было поручено нести караульную службу, кивнули, проходя мимо. Соленый запах моря усилился, дразня ее рецепторы. На мгновение Эйслин почувствовала тоску по сухому воздуху американского Запада, откуда была родом. Рун отпрыгнул в сторону, щелкнув челюстями, и появился уже с маленьким извивающимся существом.

— Я тоже буду охотиться, — заявила Белла и спрыгнула со спины волка. Черные крылья слились с темнотом, вскоре Эйслин перестала видеть ворона.

— Почему на этот раз она так расстроилась? — спросила Эйслин.

— Все сводится к тому, — пояснил Фион, — что ей не нравится делиться мной. Да, она очень сильно полюбила тебя. Ваши отношения очень сильно отличаются от того, какая ненависть пылала между Беллой и твоей матерью, но ее все равно одолевает ревность.

— Тем не менее, она весьма полезна в бою, — Эйслин облизнула губы и почувствовала привкус соли от вечного тумана, который висел в воздухе. — Кстати, я предполагаю, что с людьми состоится еще один пау-вау^{^[1]}.

— Да, состоится. По крайней мере, мы должны разработать оборонительный план на случай нападения.

— Не если, а когда, — отрезала Эйслин. — Не могу определить точную дату, но время поджимает. Я чувствую это здесь, — она положила руку себе на грудь.

— Как и Бран, вы оба это чувствуете. Он говорит, что лемарианцы приближаются, а я предполагаю, что ими руководят темные боги.

Рун зарычал, продолжая поглощать свой спонтанный ужин.

«Я готов», — волк перешел на мысленную речь, потому что его рот был занят.

Эйслин ждала, что сейчас вмешается ворон, но либо Белла была вне пределов слышимости, либо ждала своего часа. Рев прибоя стал громче, когда они приблизились к пляжу. Фион остановился и повернул Эйслин в своих объятиях так, чтобы они оказались лицом друг к другу. Он пробормотал несколько гэльских ласковых слов, прежде чем накрыл ее рот своим.

Эйслин провела ладонями по мускулистому торсу Фиона и открыла рот для его настойчивого языка. Внутри Эйслин вспыхнуло желание, горячее и настойчивое, впрочем, Фион всегда так влиял на нее. С того момента, как их тела впервые соприкоснулись, страсть вытеснила разум из ее головы.

Она потеряла отца из-за Перрикаса и Д'Челя в ту ночь, когда темные прорвали завесу, отделяющую Землю от их пограничных миров. Год спустя лемарианцы убили ее мать, тогда Эйслин поклялась никогда не подпускать к себе ни одного человека, чтобы не испытывать боль, если с ними случится что-то ужасное. Она твердо следовала своим принципам в течение двух лет, но потом Рун и Фион вошли в ее жизнь, навсегда ее изменив.

«Слишком поздно. Уже слишком поздно об этом беспокоиться», — ее дыхание участилось, а соски затвердели, прижимаясь к мужской груди.

Фион опустил руки ниже и обхватил изгибы ее попки, сильно притягивая Эйслин к очевидной эрекции. Она оторвалась от его губ.

— Значит, ты хочешь поваляться в мокрой траве и намокнуть?

Он издал гортанный определенно мужской звук.

— Неплохая идея, leanná n. Тем более, с помощью магии я легко нас высушу, — Фион толкнулся твердым членом в ее бедро. — По крайней мере, у нас будет хоть капля уединения. Никто не знает, кто и в какой момент ворвется в мою комнату в доме.

— Не смешно. Как думаешь, драконы уже поняли, как открыть засов?

— Ох, девушка. Сегодня я поймал черного, когда он использовал магию на этом засове, — Фион взял ее руку и прижал ту к своей налившейся кровью плоти. — Мы не задержимся надолго. Представь, что это очередное приключение, — за его словами скрывался замаскированный юмор.

Эйслин подняла голову и посмотрела в небесно-голубые глаза Фиона. Его длинные светлые волосы были заплетены в замысловатую кельтскую косу, которую так любили здешние мужчины. Классические черты лица — высокий лоб, выступающие скулы и квадратная челюсть — были уместны даже на статуе Адониса. При росте шесть футов и два дюйма Фион был чуть выше Эйслин. Ее горло сжалось от волнения, когда она спросила:

— Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Да, mo croi, потому что люблю тебя так же сильно. Я не могу представить свою жизнь без тебя, — его член дернулся в ее хватке.

— Ох, это все из-за связи МакТойрделбах, — Эйслин исказила его акцент.

— Нет, и ты это знаешь. Твоя мать любила Гвидиона, но была связана со мной такими же узами.

— Я пошутила, — она погладила член через толстую шерстяную ткань брюк. — Конечно, мы можем заняться любовью…

«Хозяйка! » — мысленный голос Руна был резким и настойчивым.

Фион поднял голову и посмотрел по сторонам, словно принюхиваясь.

— Черт!

— В чем дело? — Эйслин выпустила виток магии Мага, пытаясь почувствовать то же, что Фион и ее волк.

— Гарпии^{^[2]}.

Фион отпустил ее, Эйслин почувствовала, как он заключил их в защитное заклинание. Воздух нагрелся от его силы так, что ее кожу стало покалывать. У магии Фиона было множество навыков, Эйслин вспомнила тот первый раз, когда он защитил ее в густом сосновом лесу в Северной Калифорнии. Она наклонилась к нему и прошептала:

— Хочешь сказать, что эти женщины-птицы реальны? Неужели их послали темные боги?

— Да, они реальны, но, вероятно, не связаны с темными. Добавь свою магию к моей. Они слишком близко, мы не успеем скрыться в поместье.

Эйслин вплела нити силы в защитное заклинание вокруг них троих.

— А где Белла?

— Не знаю, но она может сама о себе позаботиться, — лаконично ответил Фион. — Черт возьми! Прошли сотни лет с тех пор как они показывали себя.

Мощное зло, которое коснулось краев силы Эйслин, отличалось от всего, что она когда-либо чувствовала прежде. Девушка расправила плечи.

— Они сильные. Как с ними бороться?

— Зависит от того, кто из них пришел сюда и чего они хотят.

— Будь ты проклят, Фион. Ты говоришь загадками, а мне нужна информация.

— Какая? Ускоренный курс по мифологии?

— Если это поможет мне понять, с чем мы столкнулись, то да, — нрав Эйслин, который всегда был ее слабым местом, вспыхнул раскаленным до бела пламенем.

— Их трое. Аэлло — вихрь, Окипета — быстрая и Келайно — мрачная. Я считаю, что им не интересны темные боги, так как они имеют свои собственные идеи, как решать проблемы.

— Умник, — из темноты донесся многоголосый голос, напомнивший Эйслин о лемарианцах.

— Он всегда был таким, — вмешался второй голос.

— Срань господня! Ты их знаешь? — спросила Эйслин, ей не понравились резкие нотки в собственном тоне. Рун, сидящий рядом с ее ногой, задрожал от гнева.

— Конечно, — Фион казался раздраженным. — Мы в старой стране. Все боги знают друг друга. Я же говорил, что здесь магия сильнее.

Вокруг них вспыхнул свет, в поле зрения Эйслин появились две сияющие фигуры. Они достигали шести футов роста и обладали человеческими женскими торсами. Длинные, спутанные светлые волосы частично скрывали их обнаженную грудь. Перья начинались примерно на уровне живота, а нижние конечности были похожи на птичьи, с длинными изогнутыми красными когтями на каждой ноге. От них исходила мощная энергия. Когда Эйслин присмотрелась, то увидела угольно-черные крылья, сложенные на их голых человеческих спинах.

— Аэлло и Келайно. Добро пожаловать, — Фион слегка поклонился, не сводя глаз с пары.

— Вежливость тебя не спасет, — одна из гарпий усмехнулась и облизнула губы.

— Не спасет от чего?

— Мы не заинтересованы в ожесточенной битве между тобой, темными богами и лемарианцами, — заговорила вторая.

— Великолепно, — Фион пожал плечами. — Но кто-то должен это сделать.

— Так и есть, — улыбка первой стала шире настолько, что Эйслин заметила ее острые зубы. — Если мы выведем тебя из уравнения, то это, по крайней мере, замедлит процесс.

Фион разразился потоком гэльских проклятий.

— Ты сошла с ума, Аэлло, впрочем, ты всегда была такой.

Ухмыляющаяся гарпия посмотрела на Фиона серебристыми глазами.

— Ты так не считал, когда делил со мной постель.

Эйслин стиснула зубы. Все интересней и интересней.

— Ты трахал ее? — выдавила она.

— Какая разница?

«Думаю, я получила ответ».

Эйслин постаралась взять себя в руки и шагнула вперед.

— Приятно познакомиться… — начала она.

— Оставь это, человек, — вмешалась другая гарпия.

— Оу, серьезно? — Эйслин разозлилась. — Ты, должно быть, Келайно. Вы могли бы нам помочь. Конечно, никто из вас не хочет, чтобы Земля попала в руки темных богов.

— Мы хотим, чтобы все это, — Келайно широко развела руками, — пропало. Это нарушает магические течения… и наш покой.

Дыхание со свистом вырвалось из Фиона.

— А где остальные греческие боги?

— Кто, например? — лукаво спросила Аэлло.

— Для начала, где твой отец, морской бог Тавмант^{^[3]}. Или твоя мать, нимфа Электра^{^[4]}.

— Они живут в Эгейском море, — Аэлло сузила свои серебристые глаза. — Мы не видели их уже несколько сотен лет.

— Вы подстраховались, — пробормотал Фион и встал между Эйслин и гарпиями.

— Перестань, — Эйслин вышла из-за его спины.

— Он прав, защищая тебя, — ухмыльнулась Келайно. — Мы могли бы прекратить твое жалкое существование одной лишь мыслью.

Рун зарычал и бросился на гарпий. Прежде чем он приблизился на расстояние удара, виток магии подхватил его и отбросил на двадцать футов назад.

— Контролируй свое связанное животное, — рявкнула Аэлло, — если хочешь, чтобы он жил.

Волк вскочил на ноги и встряхнулся. Прежде чем он успел снова броситься в атаку, Эйслин заорала:

— Ко мне, — волк точно разозлится, потому что не мог воспротивиться прямому приказу хозяйки, но лучше так, нежели его смерть на ее глазах.

На этот раз рычание Руна, пока он шел, предназначалось Эйслин. Когда она положила руку на его голову, волк попытался избежать прикосновения.

— Пойдем с нами, — голос Аэлло, обращенный к Фиону, был словно жидкий мед.

— Я так не думаю, — Эйслин расправила плечи. — Он мой.

— Если я соглашусь сопровождать вас, что тогда? — уточнил Фион.

— Твоей женщине и ее связанному животному будет позволено вернуться в дом, — спокойно произнесла Келайно.

— Полная хрень! — Эйслин повернулась лицом к Фиону. — Не вариант. Что бы не произошло, мы столкнёмся с этим вместе.

— Ты нам не нужна, человек, — заявила одна из гарпий.

— Конечно, не нужна, — Эйслин повернулась к женщинам. — Ты ведь снова собираешься его соблазнить.

Аэлло рассмеялась, этот смех пронзил сердце Эйслин, будто осколки стекла.

— Я бы на твоем месте не говорила так уверено, кто кого соблазнил, человек, — она щелкнула пальцами и отбросила волосы за плечи, демонстрируя полную белоснежную грудь. — Мы только зря теряем время. Существует только два варианта. Либо ты присоединишься, либо сразишься с нами.

— Их всего двое, — Эйслин выплюнула эти слова. — Если нам улыбнется удача, то мы прикончим всех.

Фион положил руки на ее плечи и притянул к себе.

— Нет, leanná n, этого никогда не случится. Не против двух. Гарпии — похитители душ. Моей ничего не грозит, их интересуют человеческие.

— Ну что, идем? — Келайно протянула руку, на которой пальцы заканчивались изогнутыми красными когтями.

— Договорились, — лицо Фиона было словно высечено из камня. — Я хочу, чтобы вы сдержали слово, позволив Эйслин, Руну и моему связному ворону спокойно добраться до дома, — заявил Фион.

— Нет! — вскрикнула Эйслин. — Я…

— Тихо, — прервал ее Фион. — У нас нет выбора, девушка. Расскажи Гвидиону и Брану, что произошло. А также Аравну и драконам, как только они прибудут сюда.

— Но когда ты вернешься? — возмутилась Эйслин.

— Он не вернется, — заявила Аэлло.

Сверкнула магия, и место, где стоял Фион, опустело. Вокруг клубился дым, обжигая ее ноздри и глаза. Из Эйслин по довольно широкой дуге вырвался разрушительный поток магии, способный уничтожить практически все, что угодно, хотя девушка знала, что гарпии уже исчезли.

— Черт возьми! — Эйслин ударила кулаком по ближайшему столбу ограды. Боль помогла ей восстановить здравомыслие.

Рун укусил ее за ногу.

— Поспеши.

— Куда?

— Фион выторговал нам свободу. Не отвергай этот подарок.

Она так стиснула зубы, что удивилась, почему те не сломались.

— Я пойду за ним.

— Ты знаешь, где его искать? — спросил волк.

— Нет, — выдавила из себя Эйслин.

— Может, это знают Гвидион или Бран, — Рун ткнулся мордой в ее бедро. — Пойдем. Пока эти суки не передумали и не вернулись.

Краем уха Эйслин уловила пронзительный, звонкий смех, который был очень похож на голос Аэлло. Она погрозила кулаком ночному небу.

— Отлично. Я ухожу, но ничего не закончено. Тебе не удастся его получить.

Эйслин бежала в темноте так быстро, как только могла, пока Рун следовал рядом. Перед тем, как Эйслин добралась до внешней стены особняка, на ее плечо приземлилась Белла, глубоко вонзив свои длинные, острые когти.

— Перестань! — заворчала девушка. — Больно же, — но птица не ослабила хватку.

Эйслин промчалась мимо рва и побежала по зеленой дорожке к лестнице, ведущей к входной двери. Как только она вошла внутрь, то повысила свой мысленный голос до крика:

«Гвидион! Бран! Быстро подойдите ко мне! »

Глава 4

Прямо за Нидхеггом Дэви неуклюже вошла в систему пещер в пограничном мире драконов. Известняковые стены, сталактиты и сталагмиты блестели в свете, струящемся через вход в пещеру. Скоро наступит кромешная тьма, если не считать слабого свечения, которое излучали она и Нидхегг. Пещерная система была обширной, значит, чтобы добраться до фонтана в ее центре, могло потребоваться два или три часа.

Дэви все еще злилась, что нечто столь важное, как не быть последним живым драконом, было скрыто от нее. Она уже давно поняла, что кельты жаждали отправить ее шпионить за лемарианцами в гребаных туннелях под Талтосом. Но если бы она в то время выяснила, что существуют живые драконы, то бросила бы задание и отправилась на их поиски.

«Ублюдки! Они использовали меня».

— Извини, что подслушал твои мысли, — Нидхегг понизил голос, — но ты должна быть рациональной.

— Я только об этом и думаю, — пробормотала она. — Мне чертовски трудно представить, что могло держать взаперти наших родственников в этом мире. Аравн заявил, что драконы остались здесь по его велению. С каких это пор мы подчиняемся кельтам? — огонь вырвался из ее пасти. — Драконы обязаны были хранить верность мне.

— Как и мне, — тон Нидхегга был нежным.

— Ты ушел навсегда, — воскликнула Дэви.

— Ну и что? Призыв к мертвым богам — это почтенное занятие.

— Не смешно.

— Я и не пытался пошутить, — возразил он. — Помни о нашем соглашении.

— О каком именно?

— Ты никому не причинишь вреда, пока мы не обсудим это и не придем к единому мнению.

— Мне не придется причинять им вред, — Дэви выпустила из ноздрей пламя, смешанное с дымом. — Если я прикажу, то они сами бросятся в кальдеру^{^[5]}. Даже драконы могут сгореть, если пробудут там достаточно долго.

— Когда ты успела так ожесточиться?

— Когда кельты отказались помочь мне в спасательной миссии, из-за чего я потеряла и тебя, и наших детей, — Дэви проглотила едкий привкус, появившийся в ее пасти. — Когда ты теряешь все, то невозможно не испытывать… горечь.

Они долго шли молча, спускаясь все ниже и ниже в пещеры, которые переходили одна в другую. По мере продвижения температура постепенно повышалась. Нидхегг ускорил шаг, когда они дошли до самого низа. Дэви услышала шорох и почувствовала запах других драконов прежде, чем увидела их. Она вдыхала их запахи и узнавала каждый из них.

— По крайней мере, это хоть что-то объясняет, — пробормотала она.

— Что? — уточнил Нидхегг.

— Когда мне понадобилась помощь, чтобы выудить тебя из плена, то сначала я обратилась к нашим сородичам. Это не заняло много времени, так как осталось только восемь драконов. Четверо, жившие рядом с нашей пещерой, были невероятно старыми и слабыми. Когда я попыталась найти тех четверых, которых сейчас чувствую здесь, — Кра, Берру, Ройса и Вону — то не сумела их обнаружить. В то время это не имело смысла, тем более я была настолько убита горем из-за твоей пропажи, что ничего не понимала. Мне и в голову не пришло, что они ушли в самоволку. Я предполагала, что их тоже убили, — от разочарования она ударила в стену передней лапой

Наконец, Дэви завернула за последний угол. В огромном продолговатом помещении, усеянном костями антилоп, сгрудились четыре дракона: красный, зеленый, медный и черный. Нидхегг остановился в последней пещере и прогремел:

— Объяснитесь.

Медный дракон, Кра, поднялся на задние лапы, его темные глаза непрерывно кружились. Он поклонился сначала Нидхеггу, а затем Дэви.

— Мы знали, что Дэви рано или поздно придет сюда, — начал он, над его головой поднялся пар. — И верили, что Нидхегг мертв, пока Аравн не поведал нам сегодня обратное.

— А что еще ты знал? — спросила Дэви.

— Насколько сильно ты рассердишься, — ответил Кра.

— Тогда зачем оставаться здесь? — вмешался Нидхегг. — Я был заключен темными богами в тюрьму на сотни лет. Если бы кто-то из вас пришел на помощь, то Дэви сумела бы спасти меня гораздо раньше, чем это в итоге произошло.

Огонь вырвался из пасти Дэви. Ей хотелось броситься на Кра, разорвать ему горло, но она заставила себя остаться рядом с Нидхеггом.

— Ответь ему, — прорычала она.

Кра сосредоточил свой взгляд на Нидхегге.

— Ты был в Асгарде^{^[6]} после своего возвращения?

Нидхегг покачал головой, его чешуйки затряслись.

— Я не был в Асгарде и не разговаривал с Одином^{^[7]} с тех пор, как он угрожал мне.

— Угрожал тебе? — Дэви щелкнула челюстями. — Ты никогда об этом не рассказывал.

— Ох, рассказывал, только не прямо. Один заявил, что если я спарюсь с тобой, то он выследит нас и убьет наших детенышей.

Огонь вспыхнул в животе Дэви и вырвался через ее пасть.

— Вот ублюдок! Я выслежу его и…

— Именно поэтому я хотел услышать детали, — перебил Нидхегг. — Один не это имел в виду. У этого человека всегда был скверный характер. Тогда я пришел к выводу, что он успокоится, если мы будем обходить его стороной, — пар и дым вырвались из его ноздрей. — Перрикас захватил меня в плен примерно через двадцать лет после того, как Один закатил истерику.

— Да, — Берра, красный дракон, подошла к Кра. Дэви вспомнила, что они были парой.

— Как только тебя похитили, — она бросила многозначительный золотистый взгляд на Нидхега, — Один совсем потерял голову. Он бесновался в Асгарде и Валгалле^{^[8]}, заявляя, что если его дракон исчез, то ни один дракон не имеет права жить.

Внезапно Дэви все поняла, почувствовав себя ошеломленной этим открытием.

— Поскольку Аравн знал о вашем местонахождении, то он, должно быть, выследил всех четверых и привел сюда, — Кра кивнул, и Дэви продолжила, заикаясь от ярости: — Он не имел права. Он не просил у меня разрешения или помощи. Моя работа заключалась в том, чтобы защищать вас. Это моя работа, — она ударила когтистой передней лапой ближайшее известняковое образование, превратив его в пыль, а затем раздробила другое.

— Сначала Аравн говорил, что мы недолго пробудем здесь, — Ройс вышел из темной части пещеры, ведя за собой свою пару, Вону. Ройс выпрямился, из-за чего его черные чешуйки звякнули друг о друга.

— Прошло много времени, поэтому я начала опасаться, что бог мертвых забыл про нас, — вмешалась Вона. Зеленый дракон прищурила свои медные глаза. — Мы с Ройсом отправились на разведку после того, как пробыли здесь несколько лет. И первым, кого мы встретили, был один из шпионов Одина.

— Черт возьми! — Дэви наклонилась, опасаясь худшего. — Вы же не…

— У нас не было выбора, — пробормотала Вона. — Если бы он остался жив, то доложил бы все Одину.

— Но Завет запрещает убивать людей, которые не причинили нам вреда, — запротестовала Дэви, понимая, как слабо звучат эти слова. — Неважно. Это не имеет значения. Почему никто не рассказал мне об этом? Почему Один не причинил вреда остальным четырем драконам? Те, что жили рядом со мной.

— Они были старые, — ответил Кра. — Практически достигли конца своей жизни. Один, вероятно, решил, что они не стоят его внимания.

Дэви вспомнила, какими слабыми были те драконы и как они извинялись и грустили, когда она попросила помощи в поиске Нидхегга. Они даже отказались от обязанностей нянчиться с яйцами, так как кладку нужно было держать в тепле, а старики уже не обладали им. Вскоре после этого драконы телепортировались в последний раз, возвращаясь в пограничный мир драконов, чтобы умереть. Они уже ушли, когда она вернулась без своей пары.

Когда ее кладка остыла, Дэви чуть не вернулась в пограничный мир, чтобы закончить свою жизнь самоубийством. Никто из оставшихся родственников не мог понять, через что ей пришлось пройти. Она так и не привыкла быть единственным драконом. Даже радость от встречи с Эйслин МакТойрделбах, связанной с ней древним ритуалом, не утихомирила скорбь, повлекшую оцепенение.

«Я бы покончила с собой, если бы не была такой трусливой».

— Я ухожу, — заявил Нидхегг.

— Что? — Дэви недоверчиво посмотрела на дракона. — Куда? Наш выводок нуждается в тебе.

Он потерся мордой о Дэви.

— Тебе помогут ухаживать за ними. Приведи драконов к Фиону, а я, как только разберусь с Одином, сразу прилечу обратно. Он перешел все границы, когда нацелился на наш вид, чтобы поквитаться с Перрикасом за мое похищение.

— Ты так думаешь? — презрение сквозило в голосе Дэви. Ярость оставила пепельный осадок во рту, но она все равно пыталась сдержать свой гнев. В голове Дэви появилась идея, поэтому она ткнулась носом в шею Нидхегга, вплетая заклинание принуждения в свои слова: — Кра знает, где находится поместье Фиона. Они едва ли нуждаются во мне в качестве сопровождающего. Возможно…

— Нет, — глаза Нидхегга закружились быстрее. — Ты не пойдешь со мной.

— Почему бы и нет? Эти четверо драконов являются моими подданными. Один не имел права терроризировать их и заставлять прятаться веками.

— Ох, поверь мне, он это услышит, — в голосе Нидхегга звучала угроза. — И даже больше. Это касается только меня и Одина. Технически, я еще служу ему, но не буду после того, как мы закончим.

Берра встала перед Дэви и низко поклонилась.

— Приношу свои извинения за то, что никто из нас не дал тебе знать о выживших. Я думала, что ты появишься здесь, тогда мы смогли бы поговорить. Но ты так и не прилетела.

«Я не могу признаться, что избегала нашего мира, потому что была трусливой…»

— Извинения приняты, — проворчала Дэви сквозь сжатые губы.

Вона неуклюже подошла к Берре, в ее медных глазах полыхал интерес.

— Нам бы очень хотелось увидеть ваших детенышей. Поскольку все на Земле было настолько неопределенным, мы не думали, что разумно создавать новых драконов, ведь они стали бы жертвами Одина и его орды викингов.

— Но мы можем все исправить, — Кра шагнул за спину своей пары, поймал ее взгляд и похотливо подмигнул.

Дэви ухмыльнулась, забыв про свой гнев. Мужчины. Независимо от расы, они все были похожи разумом, переполненным мыслями о сексе.

Нидхегг отошел от нее. Воздух замерцал, сгустился и запах недавно зажженным огнем. Дэви почувствовала, как дракон призывает магию телепортации.

— Будь осторожен, — прошептала она.

— Он не может меня убить, — заявил Нидхегг. — Я один из богов, — губы с черной чешуей раздвинулись, демонстрируя оскал с теплотой ятагана^{^[9]}. Воздух вокруг него замерцал, вскоре дракон исчез.

Дэви посмотрела на других драконов. На них невозможно было сердиться.

— Держу пари, вы готовы уйти, — ухмыльнулась она.

— Более чем, — согласился Ройс.

— Вместо того чтобы возвращаться в свои норвежские пещеры, почему бы не перебраться в те, что рядом с моими в Инишоуэне? Так мы сможем поддерживать друг друга. Один — не наш главный враг.

— Что ты имеешь в виду? — Кра выдохнул язычок пламени.

Дэви покачала головой. Очевидно, Аравн не был откровенен с этими драконами также, как и с ней.

— Нам нужно многое наверстать. Давайте телепортируемся. Мы можем поговорить после того, как доберемся до Фиона МакКумхаила. Помните, где он живет?

— Конечно, — судя по тону, Кра оскорбился. — Долгое пребывание здесь не повредило мой рассудок.

Дэви проигнорировала язвительный комментарий.

— Как насчет остальных? Все понимают, куда мы направляемся?

— Северная часть Инишоуэна, недалеко от моря, — пророкотал Ройс.

— Верно. Как только вы появитесь там, то ощутите мою энергию. До скорой встречи, — Дэви призвала силу, окунувшись в магию, которая наполняла мир драконов. Нет смысла тратить собственную магию, когда у нее под рукой был готовый источник. То, что занимало большую часть дня, если бы речь шла о полете, превратилось в несколько минут благодаря телепортации.

Она прорвалась сквозь завесу, отделяющую ее мир от Земли прямо на вершине поместья Фиона, расправила крылья и опустилась на землю в одном из многочисленных дворов. Уже наступило утро, но вокруг стояла темнота, так как в холодные месяцы солнце не вставало раньше девяти. Прежде чем приземлиться, Дэви зарычала, призывая своих детей присоединиться к ней.

Но из дома, чтобы поприветствовать Дэви, вышел не ее выводок, а Эйслин.

— Наконец-то! — хмыкнула девушка, и это прозвучало очень нехорошо. Ее длинные огненно-рыжие волосы свисали спутанными прядями до пояса, а в золотистых глазах пылала ярость.

— Мои детеныши! Они…

— В порядке, — перебила Эйслин. — Не все крутится вокруг тебя.

Дэви разочарованно с небольшими язычками пламени выдохнула.

— Ты расскажешь мне, что случилось, или мы будем спорить? Четыре дракона скоро будут здесь и…

— Ты же говорила, что никого не осталось.

— Я не знала об их существовании. И по этой причине скоро поругаюсь с Аравном.

— Гребаные кельты, — проворчала Эйслин.

Дэви фыркнула.

— Оу, так ты тоже начала видеть их в ином свете?

— Не забывай, что ты одна из них, — Эйслин скривила лицо так, будто откусила гнилой лимон.

— Дитя, — Дэви сложила передние лапы на чешуйчатой груди. — Мы можем либо поссориться, лио ты расскажешь мне, что случилось.

Рун выскочил из тени особняка Фиона и встал перед Дэви. Белла пролетела по воздуху и приземлилась на плечо дракона.

— Они забрали Фиона, — пронзительно закричал ворон.

Дрожь охватила Дэви, словно ледяные щупальца обвились вокруг ее позвоночника.

— Кто? — требовательно спросила она и повернула голову, чтобы посмотреть на Беллу.

— Гарпии, — ответил Рун.

— Все становиться лишь хуже и хуже, — пробормотала Дэви. — Но зачем? Что им от него нужно? — она бросила проницательный взгляд в сторону Эйслин. — Что сказал Гвидион? А Бран?

— Это прозвучит потрясающе, но ни один из них ни черта не знает, — воскликнула Эйслин.

— Черт возьми! Я не видела ни одной гарпии с пятнадцатого века. Кто из них пришел?

— Какое это имеет значение? — угрюмо спросила Эйслин.

— Ты должна найти его, — пробормотала Белла. — Пора выдвигаться.

Дэви связалась с разумом птицы и отправила в него успокаивающую магию.

«Мы не можем никуда уйти, пока не узнаем, где искать».

Дэви переключила свое внимание на Эйслин.

— Мне важно выяснить, была ли среди них Келайно.

— Была, — страх и беспокойство исходили от Эйслин, образуя вокруг девушки бурлящую массу энергии. — Почему ты спросила о ней?

— Мама! Мама вернулась! — протянули все семеро малышей, вываливаясь из боковой двери особняка. Дэви наклонилась и раздвинула передние лапы. Детеныши толкались, кусались и обжигали друг друга пламенем за место рядом с матерью.

— Ты не ответила, — закричала Эйслин. — Кстати, раз ты здесь, то где Нидхегг?

Дэви выпрямилась, за ее тело все еще цеплялись маленькие драконы.

— Келайно — мрачная. Она является мозгом гарпий и, безусловно, представляет большую опасность. Они упомянули, зачем им нужен Фион?

Эйслин сплюнула на землю.

— Почему-то они решили, что если Фион не будет вмешиваться, то война с темными богами не состоится. Что за чушь! Если Келайно их вдохновитель, то она не очень умна. Более серьезная проблема, однако, это Аэлло. Она хочет снова увидеть Фиона в своей постели.

Дыхание со свистом вырывалось из Дэви.

— Я и забыла об этом. Не думаю, что он провел с ней много времени…

— Мне плевать, даже если он был с ней сто лет, — Эйслин подобрала небольшой камень и швырнула его так сильно, что тот разбился о стену особняка. — Я не хочу, чтобы он был с ней сейчас.

Послышались удары крыльев, такие громкие в тишине нового дня, Эйслин с волком посмотрели в небо. Остальные драконы опустились на землю и образовали вокруг них неровный круг. Шерсть на спине Руна встала дыбом, он зарычал.

— Они наши друзья, — пробормотала Дэви, чтобы успокоить волка. Очевидно, он реагировал на плохое настроение Эйслин.

— Как такое возможно? — требовательно спросил Рун. — Ты же говорила, что больше не осталось драконов.

Кра склонил голову к Руну.

— Приветствую тебя, связанный волк. Меня зовут Кра. Красный дракон — моя пара, Берра. Зеленый — Вона, а черный — Ройс.

— Откуда вы пришли? — настаивал на ответе Рун.

— Они жили в пограничном мире драконов, — пояснила Дэви. — Мы с Нидхеггом нашли их, когда отправились туда хоронить нашу дочь.

— Но что они там делали? — спросила Эйслин. — И почему ты не знала о их существовании?

— Мы прятались от Одина, чтобы он не убил нас за похищения Нидхегга, — ответил Кра.

— Отлично! Это прям все проясняет, — пробормотала Эйслин.

— Мы хотим услышать о нашей сестре, — заговорил черный малыш.

— Да, ты должна рассказать нам о ее смерти, — заявил красный детеныш. — Она была храброй, значит, мы должны сложить легенду о ее храбрости, чтобы никогда не забыть.

На глаза Дэви навернулись слезы. Накопилось столько дел, что ей было трудно определиться с их очередностью. Эйслин явно ожидала, что Дэви бросит все и отправится на поиски Фиона. Но четырех взрослых драконов нужно было привести в чувство, к тому же Дэви будет волноваться до тех пор, пока к ней не вернется Нидхегг. Только богиня знала, как долго он застрянет с Одином. Вдобавок ко всему, ее выводок имел полное право услышать о последних мгновениях жизни их сестры.

Бран, Гвидион и Аравн вышли из темноты.

— Когда ты вернулся? — Эйслин протянула руку к Аравну.

— Только что.

— Все в порядке, — Дэви испустила огненный выдох и указала на Брана. — Ты расскажешь этим драконам все о лемарианцах и темных богах, — она прищурилась, глядя на мастера-чародея, и подумала, не испепелить ли его пламенем за то, что он был так несправедлив с Эйслин. — Ты составишь компанию с Эйслин, — приказала она Гвидиону. — Расскажи ей все, что знаешь о гарпиях, и разработай план, как вернуть Фиона.

— Мне почему-то кажется, что я знаю, что ты уготовила для меня, — бог мертвых выпрямился и откинул свои темные волосы за плечи. Он сменил свои темные одежды на боевой кожаный костюм, который облегал его гибкое тело.

«Даже не представляешь».

— Садись мне на спину, — скомандовала Дэви. — Нам с тобой нужно поговорить.

— Уже ухожу, — каркнула Белла. — Я чувствую, когда становлюсь лишней, — ворон расправил крылья и полетел на спину Руна.

Аравн призвал магию и телепортировался, приземлившись точно между плечами Дэви.

— Я готов, мадам дракон.

— Хм. МакТойрделбах! — Дэви сосредоточила свой взгляд на Эйслин. — Позаботься о моем выводке, пока я не вернусь. Берра и Вона помогут тебе.

Глава 5

— Какого черта? — пробормотала Эйслин. — Она приказывала словно генерал в армии.

— Просто ты никогда не видела эту сторону Дэви. Или, возможно, не в полную меру, — сухо заметил Гвидион.

— Я видела, что она ведет себя как высокомерная сука, — возразила Эйслин, — но ничего похожего с произошедшим сейчас. Все было по-другому. Дэви была холодна, словно лед.

— Она сердится, потому что Аравн скрыл от нее существование других драконов, — вмешался Бран.

— Кстати, а ты знаешь, почему? — спросила Эйслин.

Бран издал нечто среднее между фырканьем и ворчанием.

— Конечно, девушка. Она совершенно не умеет хранить секреты.

Эйслин закатила глаза. Дэви действительно была безудержной сплетницей. Она не могла сохранить даже незначительную тайну. Мысли Эйслин вновь вернулись к Фиону.

— Впрочем, мне не интересно, почему Один так разозлился, что Аравн почувствовал необходимость спрятать драконов. Мы должны вернуть Фиона.

— Дэви раздала верные приказы, — заметил Бран. — Я займусь вновь прибывшими, — он развернулся и пробежал несколько футов. — Соберитесь вокруг меня, — Бран указал на четырех драконов обеими руками, — это не займет много времени.

— Мы тоже драконы. И тоже хотим послушать, что ты рассказываешь, — объявил черный детеныш, явно лидер выводка, своим чистым, звонким голосом.

— А я не запрещал вам присутствовать, — Бран улыбнулся, из-за чего его серьезное лицо превратилось в что-то неожиданно прекрасное.

Эйслин отвернулась, так сильно тоскуя по Фиону, что от страдания ее внутренности раскалывались на миллион острых осколков.

Она посмотрела в ясные голубые глаза Гвидиона, до жути похожие на глаза Фиона.

— Помоги мне вернуть его.

— Обязательно, девушка. Просто ранее ты так разнервничалась, что не хотела прислушиваться к голосу разума.

Рун с Беллой на спине подбежал ближе, Эйслин положила руку на его голову. Присутствие волка хорошо повлияло на нее, Рун был таким теплым, твердым и успокаивающим.

— Я очень внимательно слушала, но у тебя не было ответов.

Гвидион увлек ее в тень особняка и опустился на каменную скамью. Затем похлопал по месту рядом с собой. Эйслин села, а Рун свернулся у ее ног, пока ворон все еще цеплялся за его спину.

— Никто не видел гарпий с начала пятнадцатого века, — начал Гвидион, когда она устроилась поудобнее. — Они обосновались у островов Строфадес^{^[10]} в Эгейском море. Ходили слухи, что к ним присоединились эвмениды^{^[11]}.

Эйслин нахмурилась.

— Разве это не фурии?

— Так и есть, но это их греческое название. У всех божеств и чудовищ были греческие и римские имена. То есть, это не две разновидности существ, просто разные люди видели одних и тех же тварей, называя их в соответствии со своим языком и обычаями.

— Значит, все эти мифологические существа реальны? — она сжала губы в тонкую линию.

— Удивительно слышать подобный вопрос от тебя, девушка, — Гвидион окинул ее пристальным взглядом. — Если мы с Фионом настоящие, то почему все остальные не могут быть таким же?

— Черт! Понятия не имею. Просто в штатах, где я прожила практически всю жизнь, не было чего-то подобного.

— Возможно и не было, — за его словами скрывался сарказм, — если не считать лемарианцев и темных богов.

Эйслин косо посмотрела на него.

— И не забывай об их мерзких приспешниках, таких как бэльта.

Она вздрогнула, вспомнив обезьяноподобных существ, которые не раз чуть не стали причиной ее гибели. Эйслин напряженно вздохнула и развела перед собой руками.

— Ладно. Я все поняла. Каждый гребаный кошмар, который у меня когда-либо был, реален. Где нам искать Фиона?

— Ты опять меня не слушала.

— Прекрати читать мне лекции по истории, черт возьми! — она в отчаянии стиснула зубы.

— Я же говорил, что гарпии живут на островах в Эгейском море. Если только моя информация не ошибочна, то они забрали Фиона именно туда.

Эйслин вскочила на ноги и призвала магию так быстро, что ее затошнило.

Гвидион мгновенно оказался рядом с девушкой. Положив руку на ее плечо, он произнес единственное слово, которое отключило наполняющую ее силу.

— Ты не можешь нестись туда в полубессознательном состоянии, девушка. Они убьют тебя.

Она увернулась от его руки.

— Я и раньше бывала в трудных ситуациях. Мы с Руном со всем разберемся.

— И я, — каркнула Белла. — Я тоже пойду.

Гвидион со свистом выдохнул.

— Тебе совершенно не свойственно ждать, вот только Фион отрежет мне яйца, если я отпущу тебя на верную смерть.

— Если у тебя есть идея получше, — Эйслин успокоила свою магию и покачнулась на носках, — давай послушаем.

— Есть и получше, девушка, — чародей бросил на нее оценивающий взгляд. — Для начала мы дождемся возвращения Дэви и Нидхегга. Как я понял, Нидхегг сейчас выясняет отношения с Одином, а Дэви сдирает кожу с костей Аравна, но это не займет много времени.

— Когда все вернутся, то что тогда?

— Давай вернемся немного назад. Что именно сказали гарпии?

— Нечто о том, что им не нравится, когда нарушают их покой, и что они видят в Фионе своего рода причину своего дискомфорта. То есть, если они выведут его из игры, то ситуация нормализуется. Кажется, гарпии совершенно не понимают, что ключевыми фигурами во всем являются темные боги.

— Хм. Возможно, это хорошая новость… Если гарпии сказали правду, то все, чего они хотят — чтобы их оставили в покое.

— И где здесь хорошая новость? — Эйслин уставилась на Гвидиона. Произошедшее совершенно не казалось ей чем-то хорошим.

— Если мы сумеем обеспечить мир, то гарпии примут нашу сторону. Но если темные боги обещают то же самое, то они окажутся на их стороне. Гарпии никогда не отличались сообразительностью, впрочем, никто из проклятых ей не отличался, за исключением Медузы^{^[12]} и Тантала^{^[13]}.

Эйслин щелкнула пальцами перед носом Гвидиона.

— Итак, внимание. Мне не нужен урок истории.

— Определенно нужен. Ты сможешь гораздо удачнее защищаться, если будешь понимать своего противника.

Она отошла от Гвидиона, но затем вернулась, уперев руки в бока.

— Я ухожу, чтобы найти Фиона. Сейчас. Ты можешь разобраться кто кого трахал и без меня.

— Но это не разумно.

В его голосе послышались заискивающие нотки. Эйслин уловила скрытое заклинание принуждения и наложила на себя защиту.

— Ты не заставишь меня, — рявкнула она, — просто сидеть и ждать.

К ним подошел Бран.

— Я выполнил приказ Дэви, — он кивнул в сторону драконов, где взрослые сидели в густой траве, играя с выводком Дэви.

Эйслин бросила взгляд на смесь цветной чешуи и услышала, как взрослые что-то напевают детенышам на языке драконов. Это взволновало ее. Если бы она не была так невыносимо упряма, то не потеряла бы их с Фионом ребенка. Пустое лоно словно насмехалось над Эйслин. Может, одиночество было ее судьбой… до тех пор, пока она не погибнет, сражаясь с тьмой.

— Я слушал вполуха, — продолжил Бран, — но Гвидион прав. Ты должна подождать, пока мы не соберемся вместе. Возможно, Нидхегг или Дэви знают о гарпиях гораздо больше, нежели мы. В частности Нидхегг, поскольку он действительно очень стар.

— Дэви ничего не знает, — пробормотала Эйслин. — Я уже спрашивала.

— Тебе не понравится это слышать, — голос Гвидиона приносил успокоение, Эйслин уловила в нем еще больше магии, — но если Аэлло хочет Фиона, значит, он точно будет в безопасности.

Эйслин сжала кулак, но Гвидион перехватил ее руку прежде, чем она успела замахнуться.

— Я же предупредил, что тебе это не понравится, главное в моей фразе — Фиону ничего не угрожает.

— Чертовски здорово, — выплюнула она. — Сначала ты не даешь мне уйти, а затем заявляешь, что коварная сука жаждет затащить Фиона в постель.

— Ты знала об этом еще до того, как он это произнес, — заметил Бран. — Тебя предупредила гарпия, — он прагматично пожал плечами. — Они не только не особо умны, но и никогда не были хороши в ухищрениях.

Рун резко вскочил, из-за чего ворон на его спине недовольно каркнул и полетел к ближайшему подоконнику.

— Лемарианцы, — прорычал волк, шерсть на его спине встала дыбом.

Эйслин выпустила свою магию и почувствовала зло. Пока она спорила, как десятилетний ребенок, у ворот Фиона собралась орда лемарианцев.

— Они могут сражаться? — Эйслин указала на драконов.

— Очень на это надеюсь, — пробормотал Бран.

— Как мне называть драконов, если придется привлечь их внимание?

— Черный — Ройс, а медный — Кра, — пояснил Бран. — Они самцы. Их пары — Вона, которая зеленая, и Берра, которая красная.

Кра взревел, а Берра завела молодых драконов через боковую дверь в особняк. Как только малыши скрылись из виду, Берра развернулась, явно намереваясь занять пост для защиты входа.

Рун зарычал, обнажив клыки. Мышцы на его задних лапах напряглись, поэтому Эйслин опустилась на колени рядом с ним.

— Еще рано, — прошептала она. — Нам нужен скоординированный план.

Воспользовавшись ментальной связью, Эйслин обратилась к Корин, Дэниелу, Еве и Тимоти:

«Созовите людей. И соберитесь у передней части усадьбы. На нас напали! »

— Именно об этом я и говорил, когда мы обсуждали Фиона, — пробормотал Гвидион. — Скоординированный план, где каждый из нас внесет свою лепту.

— Мне не нужна проповедь, — Эйслин уставилась на мужчину своим непоколебимым взглядом. — Ты же гребаный воин. Так действуй. Разработай план сражения. Сейчас. Лемарианцы практически добрались до нас.

Из дома и из многочисленных хозяйственных построек поместья начали выбегать люди. С мрачными и решительными лицами они образовывали группы в соответствии со своими способностями. Корин, Дэниел, Ева и Тимоти направились к Эйслин.

— Я чувствую старейшин, — прорычал Тимоти. Когда Эйслин кивнула, он состроил гримасу. — Ублюдки.

— Скажите, где мы принесем большую пользу, — произнесла Ева. Табита стояла рядом со своей хозяйкой, рыча. Вокруг всех людей бурлила магия, создающая новые защитные заклинания.

— По крайней мере, там нет темных богов, — Бран сплюнул в грязь. — Либо они проделали великолепную работу по маскировке.

— А как же обереги Фиона вокруг поместья? — спросила Эйслин. — Разве они не защитят нас?

— Если лемарианцы окажутся достаточно сильны, то, скорее всего, нет, — в голосе Гвидиона прозвучали резкие нотки. Он схватил свой посох, украшенный рунами, и развел руками. Вокруг мага закружилась сила, а его лицо стало суровым. Эйслин услышала громкий треск. Расправив плечи, она направилась навстречу катастрофе, подпитывая своими силами защитную магию.

— Кра! Ройс! Вона! — крикнул Гвидион. — Используйте всю мощь. Не сдерживайтесь. Берра. Твоя задача — не впускать никого в дом.

— Я помогу в этой задаче, — каркнула Белла. — Я достаточно мала, значит, помещусь внутри дома, а если мне понадобится помощь, то я позову вас.

— Пока ты будешь там, убедись, что выводок остается на одном месте, желательно на кухне, — Гвидион поднял руку к небу, словно хотел погладить ворона, который сидел в десяти футах над его головой, и крикнул: — Спасибо.

— Не за что, — Белла исчезла в открытом окне.

Гвидион прищурился и сосредоточился на Корин, Дэниеле, Еве и Тимоти.

— Вы будете следовать моим указаниям?

— Да, — кивнул Дэниел. — Я говорю от имени всех Искателей.

Обменявшись взглядами, остальные трое тоже кивнули, но Эйслин почувствовала их нежелание. Кельты бросили их в Великобритании на растерзание монстрам, неудивительно, что теперь люди с подозрением и неуверенностью относились к приказам одного из них.

Гвидион вонзил посох в землю, тот засиял бело-голубым светом.

— Охотники и Целители атакуют слева. Маги и Искатели, возьмут правый фланг. Кра, Ройс и Вона нанесут удар с воздуха. Аравн, Бран и я встретим их лицом к лицу. Всем удачного сражения.

— А как же я? — уточнила Эйслин.

Гвидион взглянул на нее.

— Держись ближе ко мне, девушка.

Она фыркнула.

— Мы с Руном будем там, где принесем максимальную пользу.

Мастер-чародей открыл рот, чтобы возразить, но закрыл за мгновение до того, как Эйслин ощутила густую, липкую магия, атакующую ее защиту. Люди разбежались, чтобы выполнить приказы Гвидиона.

Глаза Эйслин расширились. Лумарианцы наступали. Должно быть, их было пятьдесят или шестьдесят. Старейшины даже не изменили облик с помощью иллюзии, наверное, чтобы не тратить силы в пустую. Они предстали перед всеми в истинном обличие — семифутовые рептилии, ходящие на задних лапах. Их покрытые чешуей шкуры имели серо-зеленый цвет, а вращающиеся глаза напоминали глаза драконов. Когда Эйслин завербовали, — просто альтернативой была только смерть — лемарианцы выглядели как очень высокие гуманоидные существа с массой густых, золотистых волос. Они всегда облачались в мантии и предпочитали тяжелые серебряные или золотые украшения, хотя их глаза никогда не менялись.

Высвободив энергию, Эйслин заметила, как та отскочила от лемарианца. Не получилось. Эйслин перешла на мысленную речь.

«В прошлое сражение я заметила, что старейшины ограждают себя защитой лишь спереди. Мы с Руном нападем на них со спины».

Гвидион и Бран направили мощный поток силы в гущу лемарианцем, но не добились ощутимого результата, как и Эйслин. Драконы атаковали врагов с воздуха, но старейшины были невосприимчивы к огню также, как и сами драконы. На какой-то безумный миг Эйслин задумалась, а не было ли у них давным-давно общего предка.

«Девушка! — мысленный голос Гвидиона не выражал эмоций. — Позови Дэви. Я попытался связаться с ней и с Аравном, но мне никто не ответил. Может, связь МакТойрделбах сработает лучше».

«Но после этого ты прикроешь меня».

«Договорились, только не рассказывай Фиону, что я позволил тебе войти в логово льва».

Эйслин нащупала нить, которая связывала ее с драконом, и потянула за нее.

«Тащи свою задницу обратно. На нас напали, — затем она присела на корточки рядом с Руном: — Помнишь, как мы уничтожили их в коридорах замка Кастл? — один резкий кивок дал ответ на ее вопрос. — Мы нападем на них со спины. Я задействую всю возможную магию, чтобы защитить нас, ведь как только мы убьем первого, на нас ринутся все остальные».

«Я готов».

Ее горло сжалось. Рун был настолько предан, что это поражало ее. Волк был готов последовать за ней на верную смерть, потому что сама мысль сражаться раздельно была для него непостижима. Эйслин быстро обняла Руна, вскочила на ноги и сплела магию в щит, чтобы скрыть их силу и сделать невидимыми. Вокруг девушки бушевала битва, воздух сгустился от дыма из-за огня драконов и медного металлического запаха крови. Люди стояли, расправив плечи, храбро сражаясь. Даже после всего произошедшего они не потеряли мужества. Испытывая гордость от того, к какому виду она принадлежит, Эйслин нацелилась на пару лемарианцев и побежала туда, где, как она надеялась, ей удастся нанести лучший удар.

* * *

Дэви даже не попыталась аккуратно приземлиться. Ну и что с того, что из-за посадки у Аравна задрожали кости? Она намерено перелетела через Ирландское море к полуразрушенному замку в Шотландии, а прибыв на место, прорычала:

— Слезь с меня.

— Как пожелаете, мадам дракон, — после всплеска энергии бог мертвых оказался перед ней со скрещенными на груди руками. В отличие от его нежных слов, темные глаза Аравна опасно блестели.

— Объяснись, — из ее пасти вырвалось пламя, впрочем, Дэви и не пыталась его сдержать. Аравн закатил глаза и выставил перед собой магический щит.

— Я мог бы объясниться и в Инишоуэне, — произнес он. — Эта поездка была лишней.

— Это твое мнения. Я же считаю по-другому, — опять огонь, из-за чего небольшое деревянное строение, находящееся рядом, вспыхнуло, словно факел. — Я жду.

— Ты не умеешь хранить секреты, — заявил Аравн. — Вот так все просто. Кроме того, ты растерялась после похищения Нидхегга, потеряла связь с реальным миром. Практически сошла с ума, если я правильно помню. Я не мог поведать тебе, что Один решил уничтожить всех драконов, потому что лишился Нидхегга.

— Я бы заявилась к этому бледному-подобию-бога и сожгла его дотла. Вместе со всей этой несуразной Валгаллой.

Аравн кивнул.

— Мне больше нечего добавить. Именно поэтому мы решили хранить молчание.

— Мы? — нрав Дэви грозил выйти из-под контроля.

— Да. Бран, Гвидион и я.

— Ну конечно, — прорычала она. — Предприимчивое трио. Почему ты упомянул Фиона?

— После похищения Нидхегга, он очень сблизился с тобой. Мы боялись, что Фион не выдержит и все расскажет тебе, — Аравн замешкал. — Ты забыла, насколько была расстроена.

Еще больше огня вырвалось из ее пасти, пока Дэви взирала на бога мертвых.

Аравн расслабил руки.

— Посмотри на светлую сторону… — начал он.

— А здесь есть светлая сторона? — пламя опалило щит Аравна, из-за чего тот стал темным, обуглившись в некоторых местах.

— В твоем распоряжении есть четыре живых драконы, которые точно погибли бы, если бы я не вмешался.

Гнев внутри Дэви полыхал настолько сильно, что она не сумела его сдержать.

— Значит, вы трое думали, что я не способна их защитить? — уточнила она.

— Конечно, могла. Но если бы ты все узнала, то отправилась бы в Асгард, чтобы разобраться с Одином. Вот только он с помощью своих валькирий и викингов в любом случае нанес бы тебе вред, — Аравн покачал головой. — Даже если бы ты пережила это сражение, то в итоге Один бы нацелился и на тебя. Изначально, помня, что ты являешься одним из кельтских богов, он не хотел вести на тебя охоту.

— И с чего ты это взял?

— Информационная сеть была гораздо более точной до того, как люди наполнили воздух электромагнитным излучением. Один решил, что если он оставит тебя и престарелых драконов в покое, то сможет незаметно убить остальных четверых. Вообще-то, — Аравн нахмурился, — ты должна поблагодарить меня.

— Потому что ты скрыл моих выживших подданых и позволил мне обезуметь, ведь я считала себя последним представителем расы?

— Нет, потому что я вовремя узнал про заговор Одина и помешал его планам.

Дэви обошла то, что осталось от бокового двора замка.

— Ты когда-нибудь собирался рассказать мне об этом?

— Конечно, собирался. И очень скоро. Как только Нидхегг благополучно вернулся, я понял, что он разберется с Одином, а мы тем временем задействуем Кра и остальных в сражениях. Чем больше драконов, тем выше наши шансы на победу. Вот почему чудо, которое сотворил Нидхегг, когда опалил пламенем ваши яйца и воскресил половину кладки, было таким приятным.

— Хм, — из ноздрей Дэви заструился дым, она всегда отличалась не только вспыльчивостью, но и тем, как быстро отходила.

— Я не враг тебе, Дэви. Ты тратишь впустую ценную энергию. Мы должны найти Фиона. Может, я совсем недавно вернулся, но уже выяснил, что его забрали гарпии.

«Тащи свою задницу обратно. На нас напали», — прозвучало в голове Дэви.

Эйслин.

Леденящее душу осознание стерло последние остатки ярости Дэви.

— Залезай на мою спину.

— Куда теперь мы полетим? — язвительно спросил Аравн.

— Ох, прекрати. Я простила тебя.

— Или, может, ты просто дуришь меня.

— Со мной только что связалась Эйслин. На них напали. Мы телепортируемся.

— Тогда почему мы медлим? — Аран материализовался между ее лопатками. — Только не появляйся прямо посреди двора…

— Я не нуждаюсь в твоих наставлениях, — Дэви призвала магию для телепортации. — Главное, убедись, как только мы окажемся на месте, что с моей МакТойрделбах ничего не случилось. Как и с любым из моих детенышей.

Глава 6

Нидхегг пожалел, что у него не было времени подобрать слова. Золотые стены Асгарда появились вокруг дракона, когда его разум все еще был охвачен гневом. Он воспользовался несколькими лишними мгновениями перед приземлением, пытаясь избавиться от ярости, терзавшей его нервы. Рациональность была ключом к общению с Одином. Если Нидхегг даст волю эмоциям и позволит пламени в своем животе вырваться из пасти, то не будет отличаться от Дэви и остальных драконов. Он расправил крылья и опустился на мощеный двор. Валгалла, зал воинов, распростерлась в стороне. Маленькие здания усеивали ухоженную территорию. За сотни лет, прошедших с тех пор, как Нидхегг покинул норвежскую крепость, ничего не изменилось.

Испуганные викинги уставились на дракона, а один побежал в Валгаллу так, словно за ним гнались адские псы. На нижних уровнях огромного сооружения были погребены мертвые, но, вопреки распространенной мифологии, верхние этажи замка использовали Один, Тор, Фрейя и другие живые скандинавские боги и викинги. Нидхегг видел в этом смысл. Зачем отдавать весь этот золотой замок мертвым? Дракон расправил крылья за спиной, зная, что ему не придется долго ждать.

Один выскочил из замка, словно его подстрелили, и бросился вниз по каменным ступеням. Как всегда, бог был облачен в боевые доспехи, а на его мощной груди висели два латунных винных рога. Откинув светлые косы за спину, Один улыбнулся сквозь густую рыжеватую бороду. Протянув обе руки при приближении к Нидхеггу, он воскликнул:

— Ты вернулся! Как тебе удалось сбежать? Черт бы побрал мои глаза, но я рад снова тебя видеть.

— К сожалению, это чувство не взаимно.

Улыбка на упитанном лице Одина пропала, бог прищурил свои голубые глаза.

— После стольких лет ты все еще не простил меня?

— Я мог бы, — Нидхегг подбирал каждое слово, — если бы ты не натворил еще больше грехов в добавок к первоначальному.

— Я переосмыслил свое отношение к Дэви… — начал Один.

Нидхегг поднял переднюю лапу.

— Это едва ли имеет значение. Я не нуждался в твоем одобрении тогда, когда спарился с ней, и не нуждаюсь сейчас. Ты знал, что темные боги забрали меня, но даже пальцем не пошевелил, чтобы попытаться помочь.

— Да ладно. Я все еще злился из-за Дэви.

— А что насчет четырех драконов, которых ты собирался убить?

Один отвел взгляд.

— Мои планы не имеют ничего общего с действиями. Как ты узнал? Это было очень давно.

— Аравн обнаружил заговор и принял меры, чтобы защитить их.

— Вот и славно, — Один сделал шаг назад, отпил из одного из своих рогов и скрестил на груди большие мускулистые руки. — Ты пришел ко мне не просто так. Почему?

— На самом деле, на это есть две причины. У нас с Дэви появились детеныши. Один из них станет следующим скандинавским драконом, но для этого мне нужно твое слово, что ты оставишь Дэви и меня в покое. Земля находится в осаде. Значит, я больше не могу ничего гарантировать.

— Что значит в осаде? — Один свел светлые брови в одну толстую линию, которая пересекла лоб.

Нидхегг щелкнул челюстями.

— У меня нет времени объяснять, но, как я предполагаю, ты не покидал Асгард целую вечность.

— Ты прав. Мир стал чертовски угнетающим местом. Никто больше не верит в богов.

— Те, кто перестал воздавать тебе почести, в основном мертвы, — голос Нидхегга напоминал хруст стекла. — Можешь больше не беспокоиться о них.

Шок отразился на лице Одина.

— И кто же убил их?

— Три года назад на Землю вторглись шесть темных богов.

Один сжал губы в тонкую линию.

— А я все гадал, когда же эти ублюдки снова покажутся. Тьфу! Я заточил всех шестерых здесь, в Асгарде, на тысячелетия, но они сбежали. После инцидента прошло почти тысяча лет, когда с помощью кельтов нам все же удалось изгнать их в пограничные миры.

Нидхегг знал эту историю. Однажды ночью Тор напился сильнее, чем обычно, и по ошибке освободил темных богов. Обремененный чувством вины, бог возглавил поход и, наконец, изгнал темных с Земли. Нидхегг хотел подколоть Одина, что даже по прошествии стольких лет его сын так и не очистился от позора, связанного с произошедшим фиаско. Вместо этого он пробормотал:

— Лемарианцы ослабили врата между мирами.

— Эти надоедливые рептилии? — Один недоверчиво покачал головой. — Раньше они никогда не потакали злу. Насколько я помню, после уничтожения Мю они были очень рады, что у них появилось место, где можно жить. Лемарианцы скрылись в своем городе под горой Шаста и не беспокоили ни одну душу.

— Да, но их раса вымирает, поэтому они нуждаются в приливе сил, — из пасти Нидхегга повалил дым. — Мне пора идти. Если ты вдруг захочешь собрать группу воинов и отправиться в путь, то, я уверен, мы найдем применение твоим войскам.

— Ты говорил о двух причинах, — Один сверкнул зловещей улыбкой. — В чем заключается суть второй?

— Мне нужна твоя гарантия, связанная кровью, что ты никогда не попытаешься уничтожить другого дракона.

— А если я откажусь?

— Тогда я буду охотиться за тобой, пока ты не окажешься рядом с мертвецами под Валгаллой, — Нидхегг сделал паузу. — А еще у тебя больше никогда не появится скандинавского дракона, — он посмотрел на собравшуюся вокруг толпу и повысил голос: — Я узнаю многих из вас. Когда-то я летал воевать с валькириями и играл с вашими детьми. Драконы — неотъемлемая часть скандинавской культуры, но я не позволю охотиться на свой вид, к нам не будут относиться иначе, чем с абсолютным уважением, — Нидхегг снова обратил свое внимание на Одина: — Предложение больше не повторится. Я хотел бы получить ответ.

Один вытащил клинок из кожаных ножен, висевших у него на боку. Затем вытянул руку перед собой и сделал глубокий надрез на подушечке большого пальца. Как только его плоть окрасила кровь, Один повернул ладонь так, чтобы жидкость капала на камни под его ногами.

— Драконы всегда могут найти безопасное пристанище в Асгарде. Даю тебе слово, что никогда не причиню никому из них вреда и не подумаю о чем-либо подобном. И не стану вмешиваться в дела драконов.

Нидхегг наклонился и протянул переднюю лапу под руку Одина. Как только кровь попала на его когти, он поднес их ко рту и облизал. Дракон выпрямился и посмотрел на скандинавского бога.

— Если нарушишь клятву, то узы крови лишат тебя свободы. Я заставлю тебя сдержать свое слово.

— Почему-то я в этом не сомневаюсь.

Готовый покинуть Асгард, Нидхегг призвал магию телепортации. Когда сила забурлила вокруг дракона, он прищурил глаза.

— Мы действительно не отказались бы от твоей помощи.

— Я соберу элитную группу воинов. Как только мы окажемся за барьером, который скрывает Асгард, то я свяжусь с тобой.

— Договорились, — Нидхегг привел в действие свое заклинание, сияющий Асгард исчез. К тому времени, когда дракон услышал безошибочный шум битвы, бушующей вокруг, было уже поздно менять курс, поэтому Нидхегг оградил себя магическим щитом и окинул взглядом сцену из ада, разыгрывающуюся под ним.

Лемарианцы.

Нидхегг быстро сосчитал врагов, определив, что их было около восьмидесяти. Откуда они все взялись? Один был прав, когда назвал их надоедливыми рептилиями. Кто бы мог подумать, что лемарианцы превратятся в смертельных врагов?

Дэви и Кра возглавляли левый фланг, в то время как Ройс и Вона удерживали правый. Кельты, из рук которых постоянно вырывались залпы магии, были равномерно распределены по всему полю. Люди добавляли огневой мощи с обоих флангов, их лица выражали твердую решимость, они умело и стойко сражались. Возможно, кельты были не правы, считая, что люди не заслуживают внимания.

«Ты вернулся! » — прозвучал в его голове крик Дэви, которая уже летела к нему.

Остальные драконы присоединились к ней. Очень хорошо. Они были гораздо более эффективными противниками, когда объедянили свои воздушные усилия. Огонь вырвался из Нидхегга… но отскочил от чешуйчатых шкур лемарианцев.

«Побереги силы», — Кра подлетел к Нидхеггу.

«Где мои дети? » — спросил Нидхегг.

«В безопасности в поместье Фиона, — Дэви заняла позицию с другой стороны от совей пары. — Берра и Белла охраняют их».

В дальнем конце поля вспыхнула яркая белая магия. Нидхегг повернул голову, наблюдая, как Эйслин и Рун ринулись на двух лемарианцев, атаковав их со спины. Рун вонзил зубы в шею старейшины и был награжден фонтаном красной и зеленой крови. Эйслин пришлось труднее. Лемарианец, на которого она нацелилась, сбросил ее со спины. Но девушка сразу вскочила на ноги, оскалив зубы от ярости.

— Иди сюда, сукин сын.

Полдюжины лемарианцев сомкнулись вокруг Эйслин, образуя круг.

«Черт! » — воскликнула Дэви. Она накренилась и пролетела прямо над группой, обрушив огонь на их головы, но стараясь не задеть Эйслин и волка.

Рун бегал вокруг группы, кусая старейшин за пятки. Наблюдая за ними, Нидхегг понял, что лемарианцы наложили щиты лишь перед собой. Огонь в любом случае не мог навредить рептилиям, в отличие от магии.

«Мы займемся остальными, — заявил Кра. — Может, если удастся убить нескольких, то они уйдут. Как я помню, лемарианцы никогда не отличались храбростью».

«Спасибо», — Нидхегг ухватился за ярость, которую хотел обрушить на Одина, и подлетел к Дэви.

«Нам нужно вниз. Если мы атакуем их со спины, то все получится», — проинструктировал Нидхегг.

«Но отсюда лучше угол обзора», — из пасти Дэви вырвалось пламя.

«Их уязвимое место — спины. И не используй огонь, женщина. Только магия».

«Поняла», — Дэви тяжело приземлилась недалеко от Эйслин и взревела от ярости.

Эйслин достала короткий кинжал, который всегда носила в ножнах, висевших на ее поясе. Она метнула клинок, но тот отскочил от магического щита лемарианца. Нидхегг почувствовал, когда защита Эйслин покрылась трещинами, вскоре в ней появятся бреши. Люди пытались прорваться сквозь круг лемарианцев, чтобы помочь ей, но у них ничего не получалось.

Нидхегг приземлился рядом с Дэви.

— Нужно вытащить ее оттуда.

— Мы можем помочь? — спросил Дэниел. Мужчина тяжело дышал, а его округлое, бледное лицо было испачкано кровью и сажей.

— Будет лучше, если вы останетесь здесь, — произнес Нидхегг. — Таким образом, нам с Дэви не придется беспокоиться о том, что мы по ошибке заденем одного из вас.

Дэви отправила залп магии в ближайшего лемарианца. Старейшина закричал, когда на его костях вздулись чешуя и кожа. Еще до того, как он умер, Дэви оттащила его тело в сторону и вошла в круг.

— Залезай на мою спину, — крикнула она Эйслин.

Эйслин скинула щиты и телепортировалась на Дэви. Рун продолжал бегать по внешней стороне круга, нанося столько урона, сколько мог. Лемарианцы, казалось, не понимали, что волк перекусывал их сухожилия и связки, пока не пытались пошевелиться.

— Я забираю ее, — обратилась Дэви к Нидхеггу.

— Черт бы тебя побрал, — заорала Эйслин. — Я буду сражаться. Если ты не хочешь помогать мне, тогда я спрыгиваю обратно.

— Ты упрямая маленькая дура, — воскликнула Дэви. Залп лемарианской магии настиг бок Дэви, дракон взвизгнул от ярости.

— Будь внимательней и начинай сражаться, — крикнула Эйслин. — Перенеси меня за их спины, чтобы моя магия могла нанести им вред.

Ворча, Дэви попятилась, выходя из круга, изрыгая на ходу огонь и добавляя дыма. Воздух стал таким густым, что Нидхегг закрыл внутреннее веко. Им нужен был организованный подход. Какого черта Гвидион не придумал план нападения?

Нидхегг закричал:

— Отступаем! Встретимся в задней части дома, — чтобы убедиться, что все его услышали, Нидхегг повторил все еще раз, но только теперь с помощью мысленной речи.

— Что ты делаешь? — закричала Эйслин на Дэви.

— Выполняю приказ, — пояснила она. — К сожалению, у тебя с этим проблемы. Нидхегг прав. Нам нужна стратегия. А для ее разработки, всем необходимо оказаться в одном месте. В противном случае, мы будем биться с ублюдками целую неделю. — Она расправила крылья и пролетела пятьдесят футов над двором поместья.

— Защити Руна — воскликнула Эйслин пронзительным голосом. — Мы оставили его одного.

— Черт! — Дэвии развернулась и ринулась вперед, пока не оказалась над волком. Всплеск магии, и огрызающийся, рычащий Рун упал на колени Эйслин.

— Я и не знала, что ты умеешь подобное, — пробормотала Эйслин, изо всех сил пытаясь удержать испуганного волка.

— У меня в рукаве припрятано много трюков, которых ты не видела, юная мисс. Не забывай об этом. Присмотри за волком, он раздерет мне спину.

— Это не займет много времени, — прокричал Нидхегг, летя рядом.

Несколько мгновений спустя пятеро драконов и трое кельтов оказались за огромным особняком. Люди тоже присоединились к встрече.

Рун так и не успокоился. Он спрыгнул со спины дракона в ту же секунду, как Дэви коснулась земли. Волк повернулся к Дэви и, хоть его трудно было понять из-за рычания и ворчания, заявил:

— Больше никогда. Никогда не поступай так со мной. Поняла?

Эйслин спустилась на землю и обняла волка.

— Это всего лишь магия, — запротестовала девушка. — Я попросила ее спасти тебя.

— Я не нуждался в спасении. И эта магия ощущалась словно раскаленная докрасна кочерга, воткнутая в мою задницу. Мне повезет, если мои яйца не отвалятся.

— Неблагодарный, — пробормотала Дэви.

— Ты делаешь только хуже, — Нидхегг бросил предостерегающий взгляд на свою пару.

— Хватит, — Гвидион повернулся лицом к группе. — Если бы Нидхегг не приказал отступить, то это бы сделал я.

— А где старейшины? — Эйслин оглянулась через плечо. — Почему лемарианцы не последовали за нами?

— Они тоже созвали собрание, планируя свой следующий шаг, — Бран состроил кислую гримасу. — Их коллективный разум не очень эффективен.

Эйслин отпустила Руна и подошла к Корин и Дэниелу, торжественно кивнув.

— Большое спасибо за помощь. Потери?

— Все не так уж и плохо, — Корин провела рукой по лицу, оставив на коже грязную полосу. — Трое убитых и двое раненых. Никто из связанных животных не пострадал.

— Отлично, — Эйслин обняла ее.

После неловкого момента, в течение которого Корин стояла неподвижно, она все-таки обняла Эйслин в ответ.

Наблюдая за обменом репликами, Нидхегг сделал определенные выводы. Возможно, Эйслин сумела бы утихомирить ненависть, которая вспыхивала в глазах людей каждый раз при виде кельтов. Вместо того, чтобы воспринимать Эйслин как перебежчицу, которая сошлась с Фионом, они могли увидеть в ней символ перемирия…

Нидхегг сосредоточился на текущей дилемме и заявил:

— Единственный способ выиграть — уничтожать лемарианцев одним за другим. Проблема в том, что они превосходят нас в численности, значит, кто-то должен постоянно отвлекать старейшин, пока остальные атакуют.

— Это слишком долго, — возразил Гвидион. — За последний час сражения Дэви убила лишь одного лемарианца

— А я убил одного, потом другого, потом еще одного и вывел из строя целую кучу, — похвастался Рун.

— Моя пума и другие животные видели, что делал Рун, — вмешалась Ева. — Но нам чертовски трудно подобраться достаточно близко к ублюдкам, чтобы им навредить, — она оценивающе посмотрела на Руна. — У тебя стальные яйца, волк.

Он снова разомкнул губы в рычании:

— Если они еще остались.

Аравн наклонился и погладил его по голове.

— Жаль, что не все мы можем кусать их за лодыжки, парень.

Рун опять зарычал.

— Я не нуждаюсь в твоей поддержке.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Послушайте! — голос Гвидиона звучал напряженно. — Возможно, это не сработает, но я предлагаю фокусировать разрушающее заклинание на группах лемарианцев. Это уничтожит их щиты и отправит тварей к Богу.

Бран посмотрел на него так, словно он сошел с ума.

— Если это сработает. Мы применяли это заклинание, когда оказались в пограничном мире Перрикуса… в ловушке.

— В том мире была очень странная энергия, — проворчал Гвидион. — Линии разлома искажали мою магию.

— Краткое руководство, — рявкнул Тимоти. — Нужно смешать огонь с небольшим количеством земли и медленно добавить воздух?

Гвидион кивнул.

— Да. Но при добавлении воздуха необходимо проявлять осторожность. Если ты призовешь магию слишком быстро, то она взорвется прямо перед твоим лицом.

Эйслин вскочила на ноги и побежала туда, откуда ей был виден угол дома Фиона. Рун проследовал за девушкой, словно темная мохнатая тень.

— Перерыв окончен, — крикнула она. — Лемарианцы прибудут сюда раньше, чем я досчитаю до трех. Сукины дети, — пробормотала Эйслин.

Нидхегг ощутил, как девушка призвала силу и приготовилась к атаке.

— Вы с нами? — спросил Гвидион.

— Мы сильно сглупим, если сейчас уйдем, — произнесла Корин.

— На кого мы нападем сначала? — уточнил Ройс.

— На тех, кто первыми сунет сюда свои мерзкие, рептильные морды, — голос Аравна звучал спокойно и безжизненно. — Я устал.

Кельт громко запел, вскоре к нему присоединились Гвидион и Бран.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Нидхегг узнал и язык, и заклинание. Енохианский^{^[14]} — извращение кельтского, смешанного с древнееврейским, но это сочетание обладало огромной силой. Нидхегг добавил свою магию в смесь, как и Дэви. Люди подхватили заклинание, магия заструилась над их командой.

Кра вместе с Дэви, Ройсом и Воной взмыли ввысь. Все четверо нападали на старейшин с воздуха, пикируя вниз и отвлекая их от того, что готовили кельты. Нидхегг был удивлен. Другие драконы, не считая Дэви, долго отсутствовали, но даже во время длительного изгнания сохранили свое интуитивное преимущество. Залпы магии вырывались из рук лемарианцев. Подобная мощь потрясла Нидхегга. Всего несколько мгновений назад они не были такими сильными.

Понимание истины словно прожигало дыру в глубине его сознания.

«Поторопитесь, — приказал он. — Один из темных где-то рядом».

Гвидион сосредоточил пристальный взгляд на драконе, в его голубых глазах отражалось напряжение, и кивнул, не прекращая петь. Воздух приобрел мерцающий оттенок, сырая земля покрылась трещинами, из которых начала сочиться энергия. Гвидион, Бран и Аравн сразу воспользовались силой, которая откликнулась на их зов. Когда магия превратилась в бесформенную пульсирующую массу, кельты швырнули ее в ближайшую группу из шести лемарианцев.

Нидхегг затаил дыхание. Не отскочит ли энергия, как когда-то его пламя? Долгое, мучительное мгновение ничего не происходило, а затем раздался пронзительный треск, быстрый ритм которого, словно выстрелы, отбивали дробь по чувствительному слуху дракона. Будто обладая разумом, масса энергии устремилась вперед, покрывая каждого лемарианца, как только его защита пропадала.

Пение кельтов и людей становилось все громче и громче. Они уже практически кричали, по их лицам струился пот, оставляющий разводы на саже и грязи, покрывающим кожу. Мышцы людей напряглись, словно они физически сражались с врагами. Лемарианцы медлили с ответом, впрочем, как всегда. Возможно, именно поэтому их раса начала вымирать. Как раз перед тем, как первый из них превратился в фонтан из красной и зеленой крови, сухожилий, костей и кусочков плоти, старейшины осознали приближающуюся смерть и попытались сбежать, но разрушающее заклинание уже поразило их.

Один за другим шесть первых лемарианцев взорвались, забрызгав все, до чего можно было дотянуться, кровью. Рун и другие животные оказались в своей стихии, лакая кровь и кишки. Нидхегг улыбнулся бы, если бы их положение не было столь шатким.

— Еще раз, — крикнул Гвидион. — Если понадобится, заимствуйте энергию у Земли.

Эйслин с шипением выдохнула.

— При таких темпах нам потребуется несколько дней, чтобы прикончить жалких ублюдков. Нельзя ли как-то ускориться?

— Лучше поблагодари Богиню за то, что мы нашли действующее заклинание, — пропыхтела Аравн.

Ощущение опасности, которое никогда не посещало Нидхегга, вспыхнуло в его сознании. Он почувствовал запах темного бога прежде, чем увидел его, и шагнул вперед, извергая из пасти пламя.

— Перрикас, старый пес. Я знаю, что ты здесь. Пришел позлорадствовать? Ох, минутку. Меня же уже не сдерживает твой гнилой мир.

Выглядя свежо, словно он только что сошел с модельного подиума Нью-Йорка, темный бог неторопливо вышел из-за угла дома Фиона. Темно-рыжие волосы струились вокруг мужчины, ниспадая волнами до самого пояса, а его золотистая кожа сияла. Он перевел сверкающие зеленые глаза на Эйслин и потянулся к ней, но она вовремя отскочила в сторону.

Рун бросился на темного, но не успел приблизиться даже на три фута, когда Перрикас лениво махнул рукой, из-за чего волчий прыжок закончился тяжелым падением в грязь.

Эйслин встала между волком и темным богом.

— Оставь его в покое.

— Вижу, ты, как раньше, осталось такой же дерзкой и привлекательной, — Перрикас облизал свои точеные губы. Затем поднял голову, словно принюхиваясь. — Что? Похоже, твоего кельтского дружка здесь нет. Отлично, — он потер руки. — То, чего он не знает, ему не повредит, верно?

Эйслин отвернулась, но Нидхегг уловил запах ее возбуждения. Темные боги были воплощением секса. Никто не мог противостоять их притяжению.

Дэви приземлилась и оттолкнула Эйслин.

— Она связана и со мной, подонок. Тебе придется пройти через меня, чтобы добраться до девушки.

— И через нас, — Тимоти и Дэниел встали по бокам от Эйслин.

— Ох, с тобой я легко справлюсь, — обратился Перрикас к Дэви. — Ведь мне нужно всего лишь пригласить сюда Минотавра Слотоса.

— Дэви, — проревел Нидхегг. — Ты же не…

— Это было давно, — ответила она. — Если бы ты думал, что я мертва уже как несколько сотен лет, то сколько бы хранил верность?

— Вряд ли тогда бы это имело значение… — пробормотал он, выдыхая дым, смешанный с огнем. Нидхегга накрыло волной ярости. Дэви принадлежала ему. Только ему. Ни одно другое существо не имело права прикасаться к ней.

— В том-то и дело, — возразила она, поворачиваясь к нему лицом. — Я думала, что ты умер. Умер. Понимаешь? Что мне нужно было делать? Прожить следующие несколько тысяч лет в безбрачии?

— Прекратите! — заорала Эйслин. — Вот так они и побеждают. Просто сталкивая нас лбами.

— В ее словах есть смысл, — Дэви подняла голову, из ее пасти вырвалось пламя. Она впилась в Нидхегга своими темными глазами. — Если тебе хочется выяснить отношения, то предлагаю сделать это позже.

Нидхегг отвернулся, распознав мудрость в словах своей пары. Тем не менее на его сердце осталась маленькая рана. Может, в итоге они все уладят. А может, нет. Но по сравнению с тем, с чем они столкнулись, значение этой проблемы уменьшилось. Нидхегг изрыгнул огонь на Перрикаса, признав в нем причину своего гнева и обиды.

Темный бог скривил свое невероятно красивое лицо и рассмеялся, обходя пламя с грацией танцора.

Глава 7

Эйслин отскочила от Перрикаса, надеясь затеряться среди кельтов и людей. Она тяжело дышала, ее тело было готово к сексу, соски болезненно напряглись, а киска наполнилась жидким жаром. Будь прокляты все темные боги. Они всегда так на нее влияли. Как будто переносили ее в порнофильм, где все, о чем она могла думать — как бы раздвинуть ноги для первого мужчины, щеголяющего эрекцией.

— Вдохни, — тихо пробормотал Тимоти ей на ухо.

Она сделала глубокий, медленный вдох, но это не помогло. Чья-то рука обхватила ее за плечи, Эйслин резко оттолкнула ту, шипя и отплевываясь, словно ошпаренная кошка, но затем поняла, что это не Перрикас.

Прикосновение Брана отличалось холодностью и сдержанностью. Он обошел Эйслин и устремил на нее свой медный взгляд.

— Только не нервничай, девушка. Но, боюсь, задача усложняется.

Дэви сердито посмотрела на Перрикаса и опалила его пламенем, вот только оно затрещало и отскочило от магического щита темного.

— Не вмешивайся в наши дела, — выдавила она. — Жаль, что я не ранила тебя сильнее, когда у меня была такая возможность.

Перрикас вздернул подбородок с веселой улыбкой.

— Отдаю тебе должное за смелость, дракон. Я и не подозревал, что ты собираешься вытащить свою пару из тюрьмы, — Перрикас махнул рукой. — Сначала я был осторожен, но когда прошло несколько веков, то я предположил…

— Скорее обленился, — вмешался Нидхегг и тоже изверг на темного бога столп пламени. Это свидетельствовало о расстройстве Нидхегга, поскольку он точно знал, что огонь не причинит Перрикасу никакого вреда.

Эйслин прикусила нижнюю губу так, что почувствовала вкус крови. Боль оказывала на нее благотворное действие. Должно быть, Нидхеггу было нелегко услышать о флирте Дэви с Минотавром. Эйслин поморщилась, ведь в момент, когда дракон сбился с истинного пути, она застряла в теле Дэви. Из-за этого девушку до сих пор мучили кошмары.

Рун, все еще рыча, подбежал к Эйслин, и она обратилась к волку:

— Ты в порядке? Пострадал?

— Только моя гордость. Я бы отдал все что угодно, лишь бы вонзить зубы в ублюдка.

— Вообще-то я слышу вас, — крикнул Перрикас и заплясал из стороны в сторону в жуткой пародии на бокс. — Иди и возьми меня, волк. Мне бы не помешало немного размяться.

Эйслин обняла Руна за шею, сдерживая его.

— Он тебя дразнит.

— Но... — протестующе заскулил волк.

— Нет, — Эйслин произнесла приказ без зазрения совести. Рун был ее связанным животным, поэтому не мог ослушаться прямого указа. Она не часто пользовалась данным преимуществом, так как считала это несправедливым. Рун щелкнул челюстями в миллиметре от ее лица, Эйслин осознала, что волк еще долго не простит ее за это.

Гвидион, Бран и Аравн устремились вперед, пока не образовали живой щит между Дэви и Перрикасом.

— Ты не просто так явился сюда, — прорычал Гвидион. — Что тебе нужно?

Перрикас улыбнулся, из-за чего превратился в невероятно красивое существо, его золотистая кожа буквально светилась, словно сияние исходило изнутри. Эйслин сделала несколько шагов в направление темного, но затем поняла, что попала в ловушку, и заставила себя остановиться. Однако Перрикас заметил это и понимающе посмотрел на стоящую между кельтами и телом Дэви Эйслин.

«Черт бы его побрал! »

Перрикас завладел ее взглядом практически так же, как это сделал Д'Чель в пограничном мире, и увеличил исходящую от него сексуальную энергию. Вскоре Эйслин пронзил оргазм, из-за которого ее ноги ослабли и стали дрожать.

— Иди в дом, — в голосе Гвидиона прозвучал приказ, но Эйслин проигнорировала то, что, вероятно, было благоразумным предложением.

— Я сильнее этого, — выдохнула она.

— Черта с два, — рявкнул чародей.

Боль пронзила ее ногу. Эйслин посмотрела вниз и обнаружила, что Рун укусил ее за икру. Опустив руку на его мощную шею, девушка прошептала:

— Спасибо, — волк не ответил, еще сильнее впившись зубами в ее плоть. Он и раньше поступал так, чтобы разум Эйслин оставался ясным и чтобы она могла рационально рассуждать.

— Я задал тебе вопрос, — Гвидион не спускал взгляд с Перрикаса. — Если ты не собираешься отвечать, то мы возвращаемся к уничтожению твоих лемарианских жертвенных овец.

— Тише, — наигранно шикнул Перрикас и обаятельно улыбнулся. — Как только они узнают, представление закончится.

Его высокомерное отношение заставило Эйслин забыть о предосторожностях, она вырвала ногу из челюсти Руна и шагнула вперед.

— Они все понимают. Старейшины не дураки. Просто они совсем отчаялись и мыслят не так, как мы. Только по-настоящему потерявшие надежду могут связаться с таким, как ты.

— Защищаешь лемарианцев? — в интеллигентном тоне Перрикаса прозвучало недоверие. — А вот они бы тебя просто убили.

— Как и ты, — возразила она и скрестила руки на груди. Вожделение пробежало по ее телу, но Эйслин отдернула себя. — Прекрати.

— Но ты же так привлекательна. Д'Чель и я часто придаемся фантазиям, в которых ты выступаешь в главной роли.

— Держу пари, что так и есть, — выдавила она, удивляясь, что ее зубы не треснули от давления.

— Хватит, — фыркнул Гвидион и махнул рукой. — Я потратил на тебя намного больше времени, нежели хотел. Ты зачем-то явился сюда. Либо говори, либо отойди в сторону.

— Вполне справедливо, — Перрикас тряхнул волосами за широкими плечами. Вместо своих обычных полупрозрачных одежд он был облачен в кожаную форму для боя, похожую на костюмы Брана и Аравна. Бежевая кожа облегала и подчеркивала каждый нюанс его великолепного телосложения.

Взгляд Эйслин непроизвольно устремился вниз, она не могла прервать его траекторию, пока Рун снова не вцепился зубами в ее икру. Слава богу, волк укусил ее прежде, чем она увидела член, который слишком хорошо помнила.

— Поторопись, — Аравн закатил глаза. — Даже мертвые в моем царстве двигаются быстрее.

— На самом деле все очень просто, — Перрикас развел перед собой руками, как будто сидел во главе стола совета директоров в высококлассной компании и готовился предъявить заключительные аргументы. — Отдай мне девчонку, тогда я заберу своих рептилий и оставлю вас в покое. Я даже прослежу, чтобы гарпии отпустили Фиона.

Эйслин рванула вперед, намереваясь выцарапать вращающиеся зеленые глаза Перрикаса. Гвидион схватил ее за одну руку, а Бран — за вторую.

— Это он виноват в том, что гарпии схватили Фиона, — закричала она, настолько разозлившись, что сексуальное притяжение темного бога просто исчезло. — Он признал это.

«Возьми себя в руки, — произнес Гвидион в ее голове. — Немедленно».

— По крайней мере, это объясняет, почему гарпии пробудились спустя столько времени, — заговорила Дэви. — Дай угадаю. Ты потревожил их и пообещал возможность насладиться собственным телом, поэтому они бросились исполнять твои приказания.

— Примерно так, — Перрикас облизал свои точеные губы и развернулся так, что каждый мускул на его теле стал выделяться под кожаной одеждой. — Мы с Д'Челем развлекали их. Это было немного странно и крайне... оригинально, но мы умеем ублажать женщин независимо от того, к какому виду они принадлежат.

— И вы пообещали им мир? — уточнил Аравн.

— Конечно, — улыбка Перрикаса стала еще шире.

Эйслин сжала ладони в кулаки и заставила себя мыслить рационально, хотя ее эмоции были далеки от этого.

— Если я пойду с тобой, ты освободишь Фиона? — спросила она, с трудом узнавая собственный напряженный голос.

— Замолчи, — рявкнула Дэви. — Ты не сделаешь ничего подобного.

— Не шути так, — Тимоти сплюнул в грязь. Они с Дэниелом придвинулись ближе и влили в Эйслин силу, чтобы усилить ее магию.

— Это имеет смысл, — возразила Эйслин, отчаянно желая, чтобы Фион оказался как можно дальше от гарпии с соблазнительными серебристыми глазами, которая так нежно вспоминала о времени, проведенным в его постели. — Как только Фион вернется, вы сможете меня спасти. Я уже раз выстояла, столкнувшись с ним, — она ухмыльнулась и щелкнула пальцами в сторону Перрикаса — и с Д'Челем. И не забывайте, что именно я вывела Слотоса из игры.

— Слышали? — Перрикас указал обеими руками в сторону Эйслин. — Она охотно пойдет со мной. Вы все ее слышали.

— Эйслин не говорила, что согласна, — голос Аравна был резок, словно удар кнута. — Она просто поинтересовалась условиями предложенной тобой сделки.

Эйслин сглотнула. Аравн подметил кое-что очень важное. Как только она даст свое слово, то никто — ни кельты, ни драконы — не смогут ее спасти.

— Пойдем, красавица, — Перрикус поманил ее к себе, и вскоре в голове Эйслин не осталось ничего, кроме очертания его члена, затвердевшего под кожаными штанами. — Только для тебя я убрал свои магические щиты.

Если бы Гвидион и Бран не держали ее, то Эйслин ринулась бы в объятия Перрикаса. Ее магия, даже усиленная энергией Дэниела и Тимоти, была недостаточно мощна, чтобы противостоять притяжению темного бога. Рациональная часть ее разума отключилась, и все, о чем она могла думать — как раздвинуть ноги навстречу великолепию, выступающему между его бедер. Неожиданно раздался шелест взмахов крыльев. Это прервало сосредоточенность Эйслин на лицезрении мужского совершенства, стоящего в двадцати футах от нее и мешающего уделять внимание происходящему.

— Какого хрена? — воскликнул Перрикас.

Обаяние темного, которое так манило ее, разлетелось вдребезги. Эйслин вновь стала самой собой, наблюдая за тем, как Перрикас от чего-то уворачивается.

Белла.

Птица появилась из ниоткуда и начала вонзать свой острый клюв во все, до чего могла дотянуться. На данный момент по шее темного бога и из его глазницы струилась кровь. Эйслин тяжело дышала, а в ее рту пересохло и присутствовала горечь, будто от пепла. Перрикас почти овладел ею, при этом не затратив никаких усилий. Никаких. Он щелкнул пальцами, и Эйслин сразу состроила коровьи глазки, желая исполнить любую его прихоть.

«Черт возьми. Я не настолько слаба. А может и слаба».

Даже мысль о том, как было бы чудесно обменять свою свободу на Фиона, отправившись к этой куче шлака, пропала.

Все из-за Перрикаса.

Дэви ринулась вперед прежде, чем Перрикас успел возродить свои магические щиты, и опалил его огнем. Нидхегг присоединился к своей паре. Воздух вокруг темного бога приобрел красный оттенок.

— Быстрее, — закричала Эйслин. — Он призвал портал, чтобы уйти.

Не успели эти слова слететь с ее губ, как на том месте, где стоял Перрикас, не осталось ничего кроме дыма.

— Можете отпустить меня, — она вырвалась из хватки кельтов и зашагала туда, откуда могла взглянуть на лемарианцев. Старейшины топтались на месте. Эйслин с отвращением выдохнула. Без лидера, коллективному разуму рептилий потребуется время, чтобы понять, что делать дальше.

— Пора нанести удар, — бросила она через плечо. — Лучшего времени не будет никогда, — Рун в любом случае проследует за ней. Как и Белла с окровавленным клювом, которая явно чувствовала себя вполне довольной собой. Не дожидаясь, чтобы увидеть, подержат ли ее остальные, Эйслин подняла руки, призывая магию, и нанесла удар по ближайшему лемарианцу. Он разлетелся на кусочки, и это все объяснило. Перрикас всегда был где-то за кулисами, руководя процессом, включая магические щиты старейшин.

Над Эйслин раздались взмахи крыльев. Огонь и магия хлынули из Нидхегга, Дэви и остальных троих, поражая лемарианцев, словно драконы приветствовали жертвоприношение. Люди выходили на поле, своей силой сея вокруг себя смерть. Эйслин охватила чистая, холодная ярость, пронизывающая ее насквозь. Гнев прогнал заразу, оставшуюся от Перрикаса и его ненормальной, завораживающей сексуальности. Эйслин наугад выбирала лемарианцев, представляя, будто каждый из них был Мэтае, ее лемарианским наставником, призвавшим ее в ряды старейшин. Она сражалась за них два года, веря, что они находились на одной стороне, объединившись против тьмы. Понимание, что старейшины были в союзе с темными богами все это время, до сих пор раздражало, как и знания, которые она использовала.

«Я продала себя в обмен на возможность жить».

Горечь скопилась в ее животе, поэтому Эйслин убила еще одного лемарианца. Воздух вокруг нее был перенасыщен магией. Сгустившись так, что стало трудно дышать.

— Они уходят, — заявил Рун.

— Умно с их стороны, — каркнула Белла со своего насеста на том, что осталось от мертвого тела.

«Они не могут уйти. Я еще не закончила».

Ярость, отвращение и неверие в то, как близко она подошла к капитуляции, потрясли Эйслин до глубины души. Воздух снова стал чистым, Эйслин оказалась посреди груды дымящихся, смердящих трупов. К ней подошел Аравн.

— Пойдем в дом, девушка. Хорошая ванна и немного медовухи приведут тебя в чувства.

Эйслин смущенно отвернулась.

— Я ничего не заслуживаю. Ты не знаешь как…

— Нет, я все знаю, — он подхватил ее под руку. — Сейчас ты и связанные животные зайдете в дом, — Гвидион присоединился к ним, обменявшись взглядами с богом мертвых.

— Убедитесь, что у людей есть вся необходимая помощь, — она встретила встревоженный взгляд Гвидиона.

— Конечно, девушка. Они храбро сражались и помогали контролировать наложенное нами разрушающее заклинание. Обещаю. Мы почтим погибших и позаботимся о том, чтобы люди получили все необходимое исцеление и помощь. А теперь, иди в дом, — повторил он приказ Аравна.

Эйслин поняла, что за его словами скрывалось заклинание принуждения, но была слишком подавлена и утомлена, чтобы сопротивляться.

* * *

Фион прислонился спиной к высохшей сосне примерно в пятидесяти ярдах от воды на белом песчаном пляже. Аэлло сидела, скрестив ноги, лицом к нему. Ее обнаженная грудь, молочно-белая с красными сосками, блестела на солнце, а светлые волосы были вычищены до такой степени, что отливали медным блеском. Фион в сотый раз потянулся к своей силе, но та словно игнорировала его. Стиснув зубы, он боролся с терзавшим его желанием. Запах Аэлло, мускусный с нотками сандалового дерева, витал в воздухе, ухудшая ситуацию. Ароматы несли в себе воспоминания, а запах гарпии был настолько уникален, что Фион так его и не забыл.

— Ты хочешь меня, — промурлыкала она. — Даже если бы перед твоих штанов не был раздут, словно воздушный змей, то я бы все равно ощутила аромат твоей похоти.

— Желать и потакать своим желаниям — это две разных вещи, — прорычал он. — Кроме того, ты заставляешь меня так реагировать с помощью магии, я лишен своей собственной силы и не могу защититься. Я люблю другую и не нарушу своих клятв.

— О каких клятвах речь? Ты же так и не женился на ней.

— Клятвы, которые я дал сердцем и душой.

Аэлло протяжно и низко засвистела.

— Принципы. С каких это пор ты следуешь им? Я еще помню времена, когда ты трахал каждую женщину, которая крутила перед тобой задом, — Аэлло обхватила ладонями свою грудь и ущипнула соски. — Нам было очень весело вместе. Мне было больно осознавать, что ты забыл обо мне. Вот только ты не забыл, вернее, не совсем.

Фион отвел взгляд. Наблюдение за ее ласками подвергало опасности его член, который был твердым с тех пор, как Аэлло перенесла их на этот отдаленный участок пляжа и стала атаковать Фиона магией, предназначенной сломить его и заманить в ее постель. Он предполагал, что они находились на одном из островов Строфад, но не был уверен, так как не мог воспользоваться своей магией и проверить теорию.

— Прояви благоразумность, — пробормотал он. — Да, мы немного повеселились, но это было сотни лет назад. Конечно, ты уже давно нашла других мужчин, способных удовлетворить твои фантазии.

— Нашла, — передразнила она его акцент, — но никто не сравнится с тобой, — Аэлло медленно поднялась, балансируя на своих птичьих задних лапах, расправила крылья и полетела к нему, остановившись только тогда, когда прильнула к Фиону всем телом. Ее грудь прижалась к его грудной клетке, Аэлло провела языком по шее мужчины.

Он сжал руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Фион хотел ударить ее, но сдержался. Если он ранит Аэлло, то ее сестры сдерут с него кожу живьем. Даже если не сейчас, то позже гарпии найдут Фиона и превратят его жизнь — а возможно и жизнь Эйслин — в ад.

— Мне трудно поверить, что ты все это время тосковала по мне и в конце концов решила выследить, — Фион оттолкнул гарпию от себя и присел на корточки, все еще прижимаясь спиной к дереву. Может, его согнутые колени послужат барьером и удержат Аэлло подальше от его промежности. Его сердце быстро колотилось в груди, а член словно был объят огнем. — Даже без своей силы я чувствую, что затевается нечто более серьезное.

— Чувствуешь? — ее серебристые глаза заговорщически блеснули, и Фион вспомнил, что по части сплетен она была почти так же безнадежна, как и Дэви.

Воздух возле них замерцал, и появился портал, через который вышли Келайно в сопровождении Окипеты. Две гарпии потащили Аэлло к вратам.

— Что вам нужно? — прошипела она и еще крепче сложила крылья за спиной.

— Пойдем, — произнесла Келайно. — Твой питомец никуда не денется, — она сладко улыбнулась Фиону, который сохранял невозмутимое выражение лица. На мгновение ему показалось, что Аэлло начнет спорить, но она все же присоединилась к сестрам и ушла, не оглядываясь.

Дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы Фиона, когда он понял, что остался один. Он выпрямился и поправил член, чтобы тот не сломался, натягивая штаны. Одного лишь ухода Аэлло было достаточно, чтобы снять остроту его неестественного сексуального голода. Потребовалось огромное количество самоконтроля, чтобы не притянуть гарпию в объятия и не войти в ее тело. С его губ сорвалось легкое фырканье. Фион помнил ее. Самый странный и изобретательный секс в его долгой жизни произошел именно с гарпией. Конечно, всему виной была ее необычная анатомия, но также сыграла роль и ненасытная натура Аэлло. Обычно Фион был намного выносливее любой женщины, но с Аэлло ему пришлось просить отдыха и пощады.

Он побежал вдоль берега, намереваясь уйти как можно дальше. Пока Фион двигался, его разум прояснился. Не могло быть совпадением то, что другие гарпии появились в ту же секунду, когда он начал выпытывать у Аэлло дополнительную информацию. Конечно же, они прекрасно знали, как и сам Фион, что она была неспособна хранить секреты.

«Они точно не хотят, чтобы я что-то узнал».

Неожиданно к нему пришла еще одна мысль. Аэлло, которую он помнил, боролась бы с сестрами зубами и когтями, если бы они приказали ей отказаться от того, чего она хотела. То, что гарпия ушла даже не запротестовав, говорило о многом. Она играла с ним, но зачем? С какой целью?

Расстроенный, Фион ускорил шаг и попытался снова призвать свою силу. Если бы он добыл хоть немного магии, то сразу бы телепортировался отсюда. На этот раз, без сидящего возле него сторожевого пса, Фиону практически удалось нащупать энергию. Может, если он сосредоточится на всем, что у него есть…

Фион направился к густой роще оливковых деревьев на вершине соседнего холма. Оливковые деревья были священными. Они помогут ему сконцентрировать усилия. В глубине души Фион подозревал, что Аэлло и ее сестры были частью заговора, направленного на разлучении его с Эйслин. Если это так, то единственными, кто мог стоять за этим, были темные боги. Они хотели заполучить Эйслин из-за ее магической силы и планировали использовать ее как племенную кобылу.

Бессильная ярость заклокотала внутри Фиона, а его внутренности скрутило. Если с Эйслин что-то случится, потому что его не было рядом, чтобы защитить ее…

Нужно было верить в лучшее. Гвидион, Бран и Аравн позаботятся о ней. Впрочем, как Дэви, Нидхогг и Рун. У Эйслин было много защитников.

Все так, но Эйслин отличалась упрямством. Она вполне могла сбежать от них и попытаться найти Фиона, что в итоге обернется катастрофой. Она не понимала, насколько уязвима в одиночестве.

Фион на мгновение закрыл глаза. Подобные мысли заставляли его сердце болезненно сжиматься. Эйслин была склонна бежать сломя голову навстречу опасности и не умела прислушиваться к голосу разума. Как только ее ирландский нрав проявлялся, то девушка переставала думать. Как-то Эйслин поделилась с ним, что действует таким образом, потому что, если она будет долго и тщательно размышлять по какому-то поводу, быстро перегорает.

— В следующий раз, когда я увижу Аэлло, — пробормотал он, — если, конечно, мне не повезет сбежать, то спрошу ее о Перрикасе, Д'Челе и Адве. Ей даже не придется отвечать. Я увижу правду в ее глазах.

Глава 8

Эйслин все же решила позволить себе поваляться в глубокой ванне в апартаментах Фиона на третьем этаже особняка. Правда сначала она упала ничком и проспала несколько часов. Хотя этого было недостаточно, так как у нее разболелась голова, а глаза жгло и щипало, беспокойство о Фионе заставило ее встать с постели. Эйслин наполнила ванну почти доверху, а затем призвала магию, чтобы согреть воду — трюк, которому она научилась у Фиона.

Рун свернулся на кремовом итальянском мраморном полу возле двери, а Белла примостилась на раковине, вычищая свои темные перья от крови.

— Ты проявила храбрость, — обратился Рун к птице.

Белла выпятила грудь от его похвалы.

— Любой сделал бы то же самое, — каркнула она. — В конце концов, он убрал свои магические щиты.

— Любой, чей связанный человек не приказал бы им не приближаться к темному, — прорычал волк.

— Ох, Господи, — пробормотала Эйслин. — Я уже пожалела об этом. Давай просто забудем этот инцидент.

Рун встал и подошел к краю ванны.

— Что мы будем делать дальше?

«Хороший вопрос».

— Не знаю, какие приоритеты у всех остальных, но я пойду за Фионом, — она достала сливную пробку и встала, позволяя воде стечь с ее тела. Поднявшись на две ступеньки в конце ванны, Эйслин схватила полотенце и обернула его вокруг себя. Прежде чем волк успел сделать еще один язвительный комментарий, Эйслин заговорила: — Ты пойдешь со мной. Белла тоже, если захочет.

— Конечно, хочу, — птица щелкнула клювом. — Фион мой связанный человек.

Эйслин обернула голову вторым полотенцем, бросила влажное, которым вытиралась, на полку и зашагала в спальню, где начала рыться в комоде, ища какие-нибудь вещи. Она так и не обнаружила чистую одежду, поэтому натянула темные, удобные брюки, черную шерстяную рубашку и тяжелую, клетчатую, шерстяную куртку. Полотенце соскользнуло с ее мокрых волос, Эйслин подняла его с пола и швырнула на стул. Девушка взглянула на свои ботинки и застонала. Обувь практически развалилась, но это все, что у нее было. Если Эйслин не сможет очень скоро, черт побери, найти замену, то будет ходить босиком. А это не годилось для драк.

Еще до того, как она закончила надевать толстые шерстяные носки и зашнуровывать ботинки, в дверь с другой стороны постучали. Эйслин отправила магию наружу и узнала энергию Гвидиона. Рун подбежал и толкнул носом засов, открывая дверь.

— Спасибо, парень, — Гвидион, облаченный в темно-синюю мантию с красным поясом, неторопливо вошел в комнату.

— Наверное, я должна поблагодарить тебя за стук, — Эйслин прищурилась, — но я не буду этого делать.

— На кухне стынет еда, — он с издевкой поклонился. — Считай, что это твое личное приглашение на завтрак.

— Потрясающе, раз уж я пропустила ужин. И вчерашний обед, если вспомнить, — Эйслин положила руку на свой живот и поняла, что умирает от голода. Закончив с ботинками, она поднялась на ноги. — Ты сэкономил мне время, ведь я собиралась отправиться на твои поиски. Когда я поем, то сразу отправлюсь за Фионом, — Эйслин вызывающе подняла подбородок, готовая при необходимости начать спор.

— Ох, даже так? — один уголок рта Гвидиона изогнулся в кривой усмешке. — Ты хоть собиралась сообщить об этом решении кому-нибудь из нас?

Эйслин закатила глаза.

— Конечно. Я не настолько безрассудна, — она прошла мимо Гвидиона в коридор и направилась к лестнице, полагая, что чародей и животные последуют за ней. Эйслин потребовалось некоторое время, чтобы спуститься на первый этаж особняка Фиона и пересечь большую гостиную, обставленную гобеленами, восточными коврами, картинами и скульптурами, которые захотели бы получить все музеи. Сначала она была поражена богатством и изяществом хрустальных статуэток и тонкой гравировкой на металле. Но сегодня Эйслин практически ни на что даже не взглянула. Без Фиона все это не стоило и ломаного гроша.

Еще одна лестница в дальнем конце гостиной вела вниз, на кухню. Фион пользовался только большой центральной кухней и кладовой, которая располагалась между меньшими комнатами, такими как чуланы. По мнению Эйслин, Фиону помогло то, что он жил во времена, когда еще не было электричества и других современных приспособлений, так как это облегчило возвращение к использованию магии для приготовления пищи.

— А где детеныши драконов? — спросила она и подошла к плите, чтобы посмотреть, что находилось в большой кастрюле. Овсянка с орехами и сухофруктами. Эйслин зачерпнула щедрую порцию студенистой смеси в миску, залила ее медом и направилась к столу.

— На улице с Дэви, Нидхеггом и остальными четырьмя взрослыми драконами, — ответил Бран.

— Ох, девушка, ты пропустила чертовски хорошую драку, — Аравн фыркнул.

— Дай угадаю, — пробормотала Эйслин между укусами. — Дэви и Нидхегг поссорились из-за Минотавра.

— Я в какой-то момент подумал, что он убьет ее, — Гвидион покачал головой и принялся за кашу.

— Да уж. Я кое-что слышала перед сном, по большей части Дэви требовала, чтобы я спустилась к ней. Вот только я решила, что это плохая идея. Мне нравится Нидхегг, если бы я пришла, то стала бы свидетелем неприятного зрелища.

— Мудрая девушка, — Аравн одобрительно кивнул. — Хочешь кофе или чай?

— Я всегда выбираю кофе.

Бог мертвых поднялся, налил ароматную темную жидкость из серебряного кофейника в чашку и поставил ту перед Эйслин.

— Спасибо, — она улыбнулась. — Не думаю, что здесь есть молоко.

— Нет, девушка. Ночью во двор не забрели ни корова, ни коза, — Аравн вернулся на свое место. — Тебе чертовски повезло, что у нас остались кофейные зерна. Скоро кому-то придется телепортироваться в Южную Америку, но это займет очень много времени.

— С людьми все в порядке? — спросила она.

Бран кивнул.

— Большинство из них отдыхают. Мы развели костры, чтобы сжечь мертвых, и проследили, чтобы у каждого была еда, — на его лице отразилась робость. — Это самое малое, что мы можем сделать для наших новых союзников.

— Они отличные бойцы, — добавил Аравн. — Мы обязательно упомянем об этом на следующем собрании совета кельтов.

— Как я понимаю, не стоит рассчитывать на извинения с их стороны? — Эйслин уставилась на бога мертвых.

— Скорее всего, нет. Мы можем быть кучей упрямцев, обладающих предрассудками. Никто не в состоянии изменить свои прошлые действия, — он подмигнул. — Может, для всех нас будет лучше сосредоточиться на будущем. Главное, что в ближайшее время мы точно не станем врагами.

Эйслин распознала мудрость в его словах и сконцентрировалась на завтраке, бездумно поглощая еду. Когда ее ложка ударилась о дно миски, девушка встала, чтобы положить себе вторую порцию.

— Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал о Фионе? — Эйслин старалась говорить небрежно, хотя в ней полыхала надежда… которая умерла при виде выражения их лиц.

— Нет, — ответил Гвидион. — Если бы мы получили новости, то нас бы уже здесь не было.

Потребовалось мгновение, чтобы до нее дошел смысл его слов, хотя тот был достаточно ясен.

— Вы бы ушли без меня? — она со стуком поставила миску обратно на стол, удивляясь, что та не разбилась.

— Возможно, — осторожно произнес Бран. — Зависело бы от того, где держат Фиона и как трудно будет до него добраться.

— Значит, если бы было очень трудно, то вы бы оставили меня здесь? — упрямо уточнила Эйслин. У нее пропал аппетит, тем более овсянка на вкус походила на клей, но девушке нужно было топливо, поэтому она заставила себя проглотить еще немного.

— Это не должно так тебя удивлять, — пробормотал Аравн. — Фион сдерет с нас шкуру, если мы подвергнем тебя опасности, и ты при этом не выживешь.

Она выпила половину своего кофе, устало вздохнула и положила подбородок на поднятую ладонь. Применять дополнительное давление не имело смысла. Эйслин была слабее их, но склонность кельтов обращаться с ней, словно с тепличным цветком, раздражала.

— Существует какой-нибудь план? — спросила она, меняя тактику.

— Логичнее было бы начать с островов Строфадес в Эгейском море, — ответил Гвидион.

— Да, но все не может быть так просто, — запротестовал Бран.

— Согласен. Как только мы прибудем туда, чтобы осуществить задуманное, то обнаружим ловушку темных, — Аравн нахмурил темные брови.

— Даже если и так, то это не причина, чтобы не ехать, — заметила Эйслин.

— Успокойся, девушка, — Бран протянул к ней руку, ладонью вверх. — Никто не предлагает бросить Фиона, чтобы он сам нашел дорогу назад, хоть он вполне способен на это.

Эйслин подавила вздох, на ее сердце легла свинцовая тяжесть.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы он захотел вернуться, то уже был бы здесь? — Видения того, как Фион занимается невыразимо извращенным сексом с женщиной-птицей, мучили ее.

— Нет, я не это имел в виду, — Бран бросил на нее проницательный взгляд. — Ты не доверяешь ему.

— Доверяю, — ее голос дрогнул, поэтому она откашлялась и попыталась снова: — Доверяю, но когда-то он крутил роман с этим… существом.

— Было время, когда Фион крутил роман с половиной девушек в старой стране, — Гвидион бросил на нее многозначительный взгляд. — Если ты не можешь смириться с его прошлым, то, может, стоит выбрать в спутники одного из нас, — похотливая усмешка расплылась по его лицу, а голубые глаза озорно блеснули.

Эйслин допила свой кофе.

— Спасибо, конечно, но ты все еще любишь мою мать.

— А я нет, — Бран вскочил на ноги и поклонился. — Как и Аравн.

Рун выбежал из-за угла, где устроился, и на что-то набросился. После какофонии писков он подошел к Эйслин с дохлой мышью в зубах.

— Хорошая работа, — похвалила она и погладила его по густой шерсти. — Если вдруг захочешь взять на себя обязанности кошки замка, то только скажи.

«Не смешно», — поскольку его рот был занят пережёвыванием костей грызуна, он перешел на мысленную речь.

— Когда... — Эйслин сделала паузу, чтобы подчеркнуть свои слова, — мы уезжаем? — ее взгляд пробежался по кельтам.

— Как только ты закончишь есть, — заявил Гвидион.

— Ооооу, значит, мне повезло, и я могу пойти с вами? — Эйслин прикусила нижнюю губу. — Извините, но если вы думаете, что я буду пресмыкаться и благодарить за возможность отправиться на миссию, то ошибаетесь.

— Есть одно условие, — Аравн поднял палец. — Если мы велим тебе уйти, то ты подчинишься. Сразу и без возражений.

«Господи! Это похоже на мои приказы Руну. Неудивительно, что он так ненавидит это».

— А драконы пойдут?

— Перестраховываешься, девушка, — усмехнулся Гвидион. — Да, Дэви и Нидхегг идут с нами.

— На самом деле, это не для подстраховки, — она зачерпнула последнюю ложку хлопьев из своей миски. — Дэви может спрятать меня в своем теле. Она уже делала это раньше. Итак, — Эйслин широко улыбнулась, — как насчет этого предложения? Если кто-то из вас решит, что мне угрожает опасность, то я сольюсь с драконом.

— Тебе не очень понравилось, когда она развлекалась с Минотавром, — заметил Гвидион.

— Не думаю, что она собралась с кем-то трахаться на этом греческом острове, — возразила Эйслин. — Особенно теперь, когда вернулся Нидхегг.

Аравн встал.

— Отлично. Мы согласны. Более или менее. Давайте выдвигаться. Вернуть Фиона — это далеко не последняя наша проблема.

* * *

Тело Фиона было мокрым от пота, а ноги дрожали от напряжения, пока он изо всех сил пытался добраться до своей магии. Гарпии заперли его силы в какой-то энергетической тюрьме. Поэтому каждый раз, когда он оказывался маняще близко, они убегали на несколько футов.

— Черт! — пробормотал он. — Они изматывают меня.

Фион прижал руки к бокам и начал делать долгие, медленные, глубокие вдохи, пока его сердцебиение не замедлилось. Очевидно, его нынешняя стратегия не работала. Дополнительные попытки были пустой тратой драгоценного времени, времени, в течение которого Эйслин могла сделать что-то неразумное, к примеру, послать на хрен Гвидиона и остальных кельтов, чтобы взять дело в свои руки. Фион стиснул зубы. Боже, но он все равно любил эту женщину. Если с ней что-нибудь случится, он сокрушит гарпий, темных богов и всех, кто посмел причинить вред его любви.

Кельты никогда особенно не ладили с греческими богами, тем не менее Фион сумел мысленно составить список тех, кто мог бы прийти ему на помощь, если бы он вежливо попросил. Лучше было бы остановиться на одном — вместо того, чтобы подавать общий сигнал бедствия, — поскольку боги часто спорили между собой. После метаний между Зевсом, Герой^{^[15]} и Кроносом^{^[16]}, Фион все же выбрал Кроноса. Один из самых древних, он был отцом Зевса. Возможно, когда-то он сожрал своих детей и взял под свой контроль Вселенную после убийства собственного отца, Урана^{^[17]}, но за прошедшие тысячелетия Кронос смягчился. К тому же он обладал обостренным чувством справедливости.

На данный момент. Когда Кронос убивал собственных детей, желая сохранить контроль над властью, то не испытывал ничего подобного.

Фион не был уверен, что бог ответит на его вызов. Возможно, обычная просьба принесет больше пользы. Хотя это раздражало, он упал на колени и воскликнул:

— Я призываю Кроноса, владыку мира.

Склонив голову, Фион стал ждать. Он не был готов потратить часы на эту идею, но несколько минут были вполне допустимы. Земля содрогнулась под его коленями, и Фион распахнул глаза. Почва покрылась рябью, образовывая трещины. Фион резко вскочил и поспешно забрался на нижние ветви соседнего оливкового дерева. Если земля собиралась разверзнуться, то Фион не хотел, чтобы его засосало к Аиду^{^[18]}. Ветер завывал в ветвях деревьев, спутывая волосы Фиона. Он откинул локоны с глаз, жалея, что не нашел времени подстричь их.

Конический вихрь образовался в нескольких футах от Фиона, притягивая землю, камни и пыль из образовавшихся трещин. Воздух наэлектризовался магией. Фион прикрыл нос и рот рукой и прищурился от сгущающегося песка в воздухе. Пригнувшись, он попытался избежать столкновения с несколькими большими камнями, но один из них все же ударил его в висок. Громко выругавшись, Фион вслепую потянулся за своей магией, чтобы защитить себя… и нашел ее. Сначала он замер, не веря, что барьер между ним и его силой рассеялся.

— Даренному коню в зубы не смотрят, — пробормотал он и призвал свою магию. Очевидно, какое бы природное явление ни перестраивало ландшафт, оно также высвободило его силу. Что бы ни стояло за этим, жаловаться не стоило. Фион чувствовал, что виновное в сокрытии его силы не было сильным, просто хитрым и с умением отлично уклоняться от захвата. Как только Фион скрылся за магическим щитом, то произнес слова, чтобы телепортироваться из этой адской дыры, но ничего не произошло.

«Какого хрена? »

Он повернулся лицом к вихрю, и в этот момент тот перестал вращаться. Камни, песок и земля осыпались на землю, а из центра урагана вышел Кронос. Мужчина был обнажен, если не считать алой набедренной повязки, а его темные волосы были украшены драгоценными камнями. Бронзовая кожа бога блестела, словно ее намазали маслом. Уставившись на Фиона, Кронос удивленно открыл рот.

— Тот, кто призвал меня, не обладал магией. Куда ты спрятал этого человека? — бог выпрямился во весь рост, а его золотистые глаза стали переливаться всеми цветами радуги.

— Это я вызвал тебя, — пояснил Фион. — Одна из твоих гарпий заблокировала мою магию и бросила здесь.

— Но с твоей магией все в порядке, — заметил Кронос, недоуменно оглядываясь.

— Верно, ее освободил недавный хаос, вызванный твоим появлением.

Понимающая ухмылка исказила лицо Кроноса. Высокий лоб, четко очерченные скулы и сильная квадратная челюсть придавали ему властный вид.

— Значит, тебя похитила гарпия? Ну что ж, у нее должны были быть на то веские причины, — он прищурился. — Насколько я помню, ты переспал с одной из них. Это она устроила?

— Да.

Кронос пожал плечами.

— Должно быть, ей было одиноко.

Фиону было наплевать, но говорить об этом не было смысла.

— При всем моем уважении, я хотел бы уйти и вернуться в свой дом, к другим богам. Земля находится в осаде, мое отсутствие может неблагоприятно отразиться на происходящем.

Кронос откинул голову назад и рассмеялся.

— Ты всегда был полон самодовольства, МакКумхаил. Раз уж ты вызвал меня, то хоть развлеки немного.

— Это ты помешал мне запустить заклинание телепортации.

— Отличные новости, кельт! С твоим разумом все в порядке. Ты обыграл деву. Посмотрим, смогу ли я подколоть на эту тему одну из гарпий. Это должно чертовски сильно ее разозлить, — Кронос хихикнул, будто только что отпустил самую лучшую шутку. — Что ты имел в виду, говоря, что Земля находится в осаде? Разве большинство людей не мертвы?

По крайней мере, Кронос знал эту часть.

— Лемарианцы и шесть темных богов хотят захватить Землю, — Фион шагнул к Кроносу. — Послушай, приятель, у меня сейчас нет времени, но обещаю вернуться, как только смогу, чтобы все тебе рассказать.

— Ты ни разу не навестил меня за прошедшие годы, почему я должен верить, что в этот раз все будет по-другому?

— Потому что я даю тебе слово. Кроме того, — Фион подошел ближе, пока не оказался всего в трех футах от греческого бога, и посмотрел в его тревожные глаза, — ничто не держит тебя здесь. Ты можешь пойти со мной.

Удивленное выражение промелькнуло на лице Кроноса, как будто он никогда не думал о том, чтобы дружить с кем-то вне пантеона греческих богов.

Воздух справа от них посветлел, появилась Аэлло. Ее серебристые глаза расширились от шока.

— Кронос, — промурлыкала она и заковыляла к нему своей неуклюжей птичьей походкой. — Я скучала по тебе.

Фион почувствовал волну сексуального жара с того места, где стоял, и очень обрадовался, что магия была направленна не на него. Задумавшись, что лучше — попросить прощения позже или разрешения сейчас, Фион привел в действие заклинание телепортации и произнес:

— Если вам обоим все равно, я ухожу.

На этот раз Кронос не прервал его магию, как и Аэлло. Последнее, что увидел Фион перед тем, как остров исчез в небытие, были бог и гарпия, слившиеся в жарких объятиях.

«Лучше он, чем я…»

Глава 9

Эйслин запихнула в рюкзак сухофрукты, орехи и бутылку с водой. По собственному опыту она знала, что нужно быть готовой ко всему, так как зачастую подобные путешествия занимали гораздо больше времени, чем кто-либо ожидал. Эйслин прикусила нижнюю губу, ужасно беспокоясь о Фионе. Когда он сразу не вернулся, ревность чуть не съела ее заживо. Он был богом, ради всего святого. Если бы Фион захотел, то уже был бы здесь. Если только темные не заключили его в тюрьму… или если он не увлекся молочно-белой грудью, каскаду светлых волос и глазам, похожим на расплавленное олово, Аэлло.

«Не стоит даже думать об этом».

Хотя почему бы и нет? По словам Гвидиона, Фион перетрахал половину женщин в Великобритании.

Эйслин хлопнула рукой по каменной столешнице кухни, пытаясь собраться, так как ее зрение затуманилось от ярости. Не то чтобы она была девственницей, когда встретила Фиона, но мысль о том, как он склоняется над другой женщиной, целует ее, ласкает и бормочет нежности, была невыносима. Фион переехал в Штаты в семнадцатом веке и был способен говорить по-английски без малейшего акцента, но предпочитал мягкий говор своего родного нагорья. Поначалу Эйслин сходила с ума, когда он метался между диалектами, но только потому, что его акцент сильно напоминал о ее покойной матери.

Тара Линеа была прямым потомком ирландских королей, но она так и не удосужилась рассказать об этом Эйслин. К королевским родословным в довесок шли Дэви и Фион. Вот только Тара не любила Фиона. Она любила Гвидиона. Чтобы избежать неразберихи, которую сама же и устроила, Тара сбежала из Ирландии, как только ей исполнилось восемнадцать, и с помощью магии скрыла себя на юго-западе Соединенных Штатов. Эйслин предпологала, что ее отец, Джейкоб, тоже был в неведении относительно корней Тары. Видит Бог, они даже не обсуждали возможность посещения ирландских родственников матери.

«Конечно, папа не верил, что они все мертвы…»

— Ты как-нибудь соберёшься? — кислый голос Дэви доносился от кухонного окна.

— Скоро закончу.

— Мне казалось, что ты беспокоишься о Фионе, тем не менее ты предпочитаешь скоротать утро, потерявшись в прошлом.

— Ради Бога, черт возьми, не лезь в мою голову, — Эйслин закинула рюкзак за плечи, поднялась по лестнице, пересекла большую гостиную и вышла через парадную дверь.

Дэви ждала ее у подножия лестницы, скрестив передние лапы на покрытой красной чешуей груди.

— Хм. Видимо моя фраза разожгла пламя под твоей задницей.

Эйслин сдержала резкий ответ. Дэви любила спорить и нагнетать обстановку. Не было причин поощрять дракона. Эйслин свистнула, и из-за угла замка выбежал Рун, за которым летела Белла.

— Где твой выводок? — спросила она Дэви. Рун сел рядом с Эйслин, высунув язык. Вероятно, они с вороном охотились.

— Нидхегг разместил их вместе с Кра и Беррой в наших пещерах. Вона и Ройс тоже обосновываются где-то рядом. Аравн даже припугнул нескольких кельтов, заставив их караулить пещеры, пока мы не вернемся.

Эйслин кивнула и оглядела двор, который был пуст за исключением ее, Дэви и двух связанных животных.

— Гвидион и остальные до сих пор не пришли?

— Ага.

Раздраженный выдох сорвался с ее губ.

— Гвидион вытащил меня из постели. Ты заставила прийти сюда. Я готова выдвигаться.

— Как и я, — громко зарычала Дэви, из-за чего дюжина людей выбежала из парадной двери.

— На нас опять напали? — Дэниел провел рукой по своим светлым волосам, выглядя так, словно только что встал с кровати.

Тимоти, Ева, Корин и остальные подняли руки, призывая магию.

Эйслин покачала головой.

— Успокойтесь. Каждый из вас. Просто этим утром Дэви немного сварлива.

— А есть что-нибудь новое? — пробормотал Рун.

— Я все слышу, волк, — Дэви выпустил в его сторону язычок пламени. Рун зарычал, а его шерсть встала дыбом.

— Тогда мы возвращаемся в дом, — объявил Тимоти.

— Зови, если что-нибудь понадобится, — бросила Корин.

— Спасибо, — Эйслин наблюдала, как люди возвращаются в особняк, радуясь их поддержки.

Дэви и Рун обменялись рычанием и ворчанием. Эйслин открыла рот, чтобы приказать им прекратить пререкаться, но в этот момент из парадной двери выскочили Гвидион, Аравн и Бран, лавируя между людьми, идущими в другую сторону.

— Мы готовы, — объявил Аравн.

Все трое кельтов были одеты в боевые доспехи, даже Гвидион. Оленьи шкуры цвета буйволовой кожи облегали их тела, словно вторая кожа, не оставляя практически ничего для воображения.

Эйслин уставилась на мастера-чародея и спросила:

— Что случилось с твоей мантией?

Он раскинул руки в стороны, сжимая в одной резной посох, без которого не мог обойтись, и повернулся по кругу.

— Тебе нравится то, что ты видишь, девушка?

Эйслин фыркнула.

— Нравится. Но если ты собираешься заявить, что сменил костюм, чтобы соблазнить меня своим чиппендейловским телосложением, то зря старался.

Аравн толкнула локтем Гвидиона.

— Даже не знаю, стоит ли воспринимать это как комплимент. Были ли танцоры чиппендейла геями?

— Не в этом дело, — ухмыльнулся Гвидион. — Они были прекрасными образцами мужественности.

Раздались удары крыльев, и через несколько мгновений на землю рядом с Дэви опустился Нидхегг. Он окинул группу кружащимся зеленым взглядом.

— Приношу извинения. Это заняло больше времени, чем я ожидал. Наш черный детеныш настаивал на том, чтобы пойти со мной.

— И что ты сделал? — Эйслин усмехнулась. — Вырубил его? — по собственному опыту она знала, что черный дракон не принимал слова «нет» в качестве ответа и переходил все возможные границы.

— Отличный вопрос, — Дэви искоса взглянула на свою пару. — Что ты сделал?

— Дал кучу нереальных обещаний, которые исполню после того, как вернусь, — Нидхегг расплылся в улыбке. — Разве не так поступают все родители?

Гвидион выступил вперед в сопровождении двух других кельтов.

— Нам нужно выдвигаться.

— Ни хрена себе, — пробормотала Эйслин себе под нос. Воздух примерно в двадцати футах от нее замерцал, и девушка ощутила кожой электрический разряд магии. Ее внутренности сжались в ожидании новой волны лемарианцев, у которых было достаточно времени, чтобы перегруппироваться. Рун насторожился, прислонившись к ее ноге, и еще громче зарычал.

Глаза Гвидиона расширились, а на лице появилась широкая улыбка.

— Ох, наконец-то, хоть однажды медлительность принесла нам пользу, — он шагнул навстречу мерцаещему многоцветному воздуху, и Эйслин выдохнула. Конечно, чародей не был бы таким расслабленным, если бы магия принадлежала темным богам или старейшинам.

Аравн и Бран побежали за Гвидионом.

— Ему нужна помощь, — коротко заметил Бран, вокруг которого забурлила сила, добавляя беспокойства в атмосферу.

— О ком они говорят? — спросил Рун.

— О Фионе, болван, — каркнула Белла. — Он пытается вернуться к нам. Должно быть, что-то выкачало из него энергию.

Ноги Эйслин пришли в движение, как только Белла выкрикнула имя Фиона. Протиснувшись между Гвидионом и Аравном, она призвала свою магию и соединила ту с силами Брана, раздумывая, как усилить его заклинание вызова.

Бог пророчеств повернулся к ней и одобрительно кивнул.

— У тебя хорошо получается, девушка.

— Результат тренировок с Фионом, — процедила она сквозь стиснутые зубы, ее тело дрожало от усилия увеличить свою магию. — Что случилось? Это практически так же тяжело, как когда он забаррикадировался во сне, и я не могла до него добраться.

— Не думаю, что есть какие-либо проблемы, — возразил Бран. — Ну, кроме того, что магия Фиона полностью истощена.

В воздухе образовался портал с светящимися синими краями, из которого вышел Фион, отбрасывающий свои распущенные волосы за плечи.

— Никаких проблем, девушка. Все хорошо, — он шагнул вперед и заключил Эйслин в объятия.

Эйслин прижалась к мужчине, не до конца веря, что он вернулся, и уткнулась лицом в изгиб между его шеей и плечом, вдыхая его запах. Ее сердце бешено колотилось в груди, а глаза наполнились непролитыми слезами.

Фион провел рукой по ее волосам и заговорил в ее голове:

«Ох, mo croi, ты услада для моих глаз. Я так боялся, что темные боги или лемарианцы нападут», — он подтолкнул ее к дому, не выпуская из объятий.

— Подожди, — Гвидион схватил Фиона за руку, — Прежде чем ты исчезнешь с девушкой в своей спальне, мы хотим услышать, что произошло.

Фион фыркнул, тем не менее Эйслин отстранилась, отошла в сторону и пробормотала:

— Мы все хотим это услышать, лучше рассказать один раз, чем двадцать.

Фион на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох, медленно выдыхая. Под его глазами образовались темные круги, а в уголках рта появились морщины, которых раньше не было. Когда он распахнул глаза, то окинул группу проницательным голубым взглядом, который ничего не упускал, и нахмурился, заметив рюкзак Эйслин.

— Ты собиралась отправиться с ними на мои поиски? — спросил он, стараясь лишить интонации свой голос.

Эйслин знала, что сейчас произойдет. Она расправила плечи и посмотрела на него прищуренными глазами.

— Так и есть. Какие-то проблемы?

Вместо того, чтобы ответить ей, Фион подошел к Дэви и Нидхеггу, требовательно спросив:

— А чем вы думали? Вас это тоже касается, — он окинул Гвидиона, Брана и Аравна уничижительным взглядом.

— А почему бы им не взять меня на миссию? — девушку уже тошнило от чрезмерной опеки, поэтому она не сдвинулась с места.

— Может быть, потому, что гарпии убивают людей, которые ступают на их остров? Или, что еще хуже, воруют их души, порабощая, — резкий тон Фиона мог бы согнуть металл.

Гвидион провел рукой по лицу.

— Ох, я совсем забыл про последнюю часть.

Фион скрестил руки на груди.

— То есть вы все забыли, что гарпии в первую очередь хищницы?

— Не уверен, что когда-нибудь вообще об этом знал, — Нидхегг изверг дым.

— Возьми себя в руки, — фыркнула Дэви на Фиона. — Никто не причинил ей вреда. Даже если бы ты не появился, то мы впятером легко справились бы с тремя гарпиями.

— Я вполне способна защитить себя самостоятельно, — рявкнула Эйслин. Боль пронзила ее ногу, девушка посмотрела вниз и обнаружила челюсти Руна, сомкнутые на ее икре.

«Ой. Срань господня! Сегодня все прям Примадонны».

Она опустила руку на голову волка.

— Меня может чертовски хорошо защитить Рун.

Он разжал челюсти и поднял на нее свои янтарные глаза.

— Спасибо, хозяйка, что вспомнила о моем существовании.

— Ради всего святого! — Эйслин ударила кулаком по раскрытой ладони, развернулась и зашагала через зеленую дорожку к рву. До появления Руна, Дэви и Фиона ее жизнь была намного проще. Тогда никто ничего от нее не ждал…

«Кроме лемарианцев, так как я работала на них».

Она ускорила шаг, пока не побежала через пустошь так быстро, как только могла. Мимо промелькнули ворота усадьбы Фиона. Над Эйслин пролетело нечто красное, и она поняла, что за ней следит Дэви.

— Я не принадлежу тебе, — крикнула она.

— К сожалению, принадлежишь, — ответил дракон.

За ее спиной послышались шаги. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это был Фион. Его энергия определялась безошибочно.

— Не трогай меня, — завизжала Эйслин, когда он поравнялся с ней.

— Почему? — возмутился он, ничуть не запыхавшись.

Эйслин резко остановилась. Она почти добралась до каменистого пляжа, выходящего к морю. Когда девушка повернулась лицом к Фиону, то едва сдержалась, чтобы не заскрежетать зубами от раздражения.

— Мы уже обсуждали это раз двадцать. Ты должен прекратить пытаться постоянно опекать меня, — она сделала размеренный вздох. — Меня задевает то, что ты не веришь, будто я способна сама о себе позаботиться. Как, черт возьми, по твоему мнению, я выживала без тебя эти три года после захвата власти лемарианцами? Точно не потому, что была бездарна.

Он умиротворяюще протянул руку.

— Пойдем, девушка.

Эйслин покачала головой.

— Не заигрывай со мной. Как насчет того, чтобы перейти на английский?

— Хорошо, — отчеканил Фион с безупречной дикцией и опустил руку. Его лицо исказилось, словно он съел нечто горькое. — Я думал, что ты будешь рада меня видеть, но, очевидно, ошибался.

Она проигнорировала колкость.

— Что произошло между тобой и этой гарпией? Ну, помнишь, той самой Аэлло, которую ты раньше трахал.

— Все из-за этого? — Фион нахмурился. — Ты действительно ревнуешь?

— А почему бы и нет, черт возьми? — она в ужасе прикусила нижнюю губу. — Я знаю, что ты пошел туда не по своей воле, но тебя долго не было. Почему ты не вернулся сразу?

— Просто не мог, так как что-то блокировало мою магию.

Эйслин выдохнула и поняла, что над ними зависла Дэви, прислушиваясь. Девушка подняла глаза к небу.

— Уходи.

— Все, что касается МакТойдерблах, касается и меня, — лукаво заявила Дэви.

— Чушь собачья! — рявкнул Фион. — Тебе нужна тема для сплетен. Возвращайся в дом, Дэви. Пожалуйста.

— Хм. Неблагодарные.

— Я благодарна тебе за многое, — заметила Эйслин, — но навряд ли ты захочешь, чтобы мы с Фионом подслушали один из твоих личных разговоров с Нидхеггом.

Изо рта дракона вырвался дым, но она повернулась и полетела обратно к дому Фиона. Эйслин сцепила руки за спиной.

— Я устала от всего этого. Давай перейдем к делу, Фион. Почему твоя магия внезапно появилась, позволяя найти дорогу домой?

— Ты же заметила, как она была слаба… — начал он.

Она вздернула подбородок.

— Я спрашивала не об этом.

— Ладно. В какой-то момент Аэлло оставила меня одного, тогда я начал все время пытаться дотянуться до своей силы, но ничего не получалось, поэтому мне пришлось обратиться за помощью к Кроносу, одному из греческих богов…

— Я знаю, кто он, — перебила Эйслин. — Просто расскажи, что случилось.

Фион расстроенно выдохнул.

— Я пытаюсь, но ты не облегчаешь мне задачу.

Она разжала руки, вытянула их вперед и сделала приглашающий жест. Когда он шагнул к ней, Эйслин покачала головой.

— Сначала объяснения.

— Отлично, — Фион резко кивнул, явно находясь на грани того, чтобы вспылить. — Кронос прибыл в вихре, создав экстрасенсорный разлом и ослабив ту ловушку, в которую гарпии загнали мою магию.

— А до этого между тобой и гарпией что-нибудь было? — Эйслин затаила дыхание. На самом деле она не хотела этого знать, но должна была задать вопрос.

— Нет.

Эйслин склонила голову, пытаясь определить интонацию единственного слова.

— А хотел? — настаивала она.

— Ради Бога, Эйслин, — воздух со свистом вырывался из стиснутых зубов Фиона. — Ты хочешь трахнуть темных богов, когда они окунают тебя в свой фонтан либидо и демонстрирую эрекции? — Она открыла рот, но он жестом велел ей замолчать. — Конечно, хочешь, но не действуешь в соответствии со своими желаниями. Никто из нас, независимо от испытываемой похоти, не переступает черту.

Эйслин поморщилась. Фион был прав. Чертовски сильно прав. Недавно она и сама была на грани, желая уступить темному, даже зная, что секс с ними заморозит ее внутренности. Не говоря уже о тех случаях, когда она кончала лишь от одного взгляда на то, как они мастурбировали. Словно Фион находился в ее сознании, — а он, вероятно, находился — он подошел к ней и обнял. Сначала Эйслин застыла, но затем позволила себе расслабиться. Он провел руками по ее спине, разминая напряженные мышцы, прежде чем разместить их на ее заднице и прижать к своему телу, где уже затвердел член.

Рун и Белла вышли из-за ближайших кустов.

— Раз уж они собираются помириться, — проворчал ворон, — то мы вполне можем отправиться на охоту.

Эйслин повернула голову, чтобы посмотреть на волка, и спросила:

— Как долго вы подслушиваете?

Рун невинно захлопал глазами, из-за чего Эйслин фыркнула.

— Ты так же безнадежен, как и Дэви.

Волк встряхнулся.

— Я лучше скрываюсь и не склонен к сплетням.

Она усмехнулась.

— Ты еще никогда не произносил более правдивых слов. Держитесь во время охоты как можно ближе к особняку.

— Обязательно, — каркнула Белла. Животные развернулись и ринулись прочь.

— Значит ли это, что ты простила меня, leanná n? — Фион вновь вернулся к гэльскому наречию. Обеспокоенные голубые глаза нашли ее взгляд.

— Поскольку ты не сделал ничего плохого, то я не уверена, что прощение вообще требуется, — пробормотала она.

— Ох, может, я и не согрешил с гарпией, но, признаюсь, был ошеломлен и взбешен, когда понял, что остальные собирались отвести тебя на остров.

— Ты не можешь держать меня в коробке.

— Знаю, девушка, — он усилил хватку на ее заднице. — Мы уже можем начать мириться?

Фион потерся о нее, и Эйслин почувствовала, как в ее животе зародился жар желания, распространяющийся по всему телу, пока дыхание не застряло в горле.

Она узнала заклинание, вплетенное в его прикосновения, и рассмеялась.

— Ух ты! Должно быть, ты действительно хочешь меня, раз воспользовался любовным заклятьем.

— Больше, чем жить, — пробормотал он и наклонил голову, прикасаясь губами к ее губам.

Эйслин отстранилась.

— Прежде чем мы забудемся в страсти, у меня есть хорошая новость.

— И что же это? — пламя в его голубых глазах поразило ее так, что Эйслин практически забыла, как говорить.

— Драконы, — наконец, выдавила она. — Появилось еще четверо.

Он провел большим пальцем по ее губам.

— Да, я уже знаю о них.

— Как ты узнал?

— Бран и Гвидион проболтались, — Фион улыбнулся. — Да, наверно, нам еще многое предстоит наверстать, но это может подождать, mo croi, — прижав ладонь к ее щеке, он с жадностью припал к ее губам в поцелуе.

Эйслин поцеловала его в ответ с отчаянием, которое хватило ее до самых кончиков пальцев ног. Прижимаясь к Фиону и открывая рот напору его губ, Эйслин задумалась, успеют ли они вернуться в дом до того, как похоть возьмет над ними верх.

Глава 10

Фион погрузил язык в рот Эйслин, наслаждаясь ее сладким вкусом. Они и раньше ссорились из-за его почти безумной потребности оградить ее от опасности, просто Фион никогда не сможет жить в ладу с самим собой, если с Эйслин случится то, что он мог предотвратить... Но как? Запереть ее словно Рапунцель в башне глубоко в лесу, окутанной чарами?

Она боролась с его языком, посасывая так, что блуждающие мысли Фиона разбились вдребезги. Главное во всем — желание, чтобы эта женщина находилась в его объятиях, просто и ясно. Фион хотел ее с такой силой и яростью, что это потрясло его самого. Он с трудом оторвался от ее губ.

— Я собираюсь телепортировать нас в спальню, — пробормотал он хриплым от желания голосом.

В ее глазах сверкнуло вожделение, а затвердевшие соски прижались к его груди.

— Твоя магия достаточно окрепла? Я могу помочь, — Эйслин лениво облизала губы, не сводя с него взгляд. Глаза Эйслин были золотистыми, как и у ее матери.

Когда Фион подумал об этом, то почувствовал себя последним болваном из-за того, что сразу не распознал связь. Для определения принадлежности Эйслин к МакТойдерблахам, Фиону пришлось слиться с ее телом, чтобы исцелить, так как в тот момент девушка столкнулась с магической защитой и чуть не умерла. До этого он лишь подозревал, но связь казалась такой невероятной, что Фион не верил в нее.

— Земля вызывает Фиона, — она нежно, очаровательно улыбнулась.

— Я сумею перенести нас в дом, — хрипло подтвердил он, произнес заклинание и начал считать секунды, пока зелень вокруг них растворялась, сменяясь побеленными стенами его комнаты на третьем этаже особняка. Оказавшись на месте, Фион стал как можно быстрее стягивать с нее одежду, пока Эйслин отвечала тем же, растегивая его рубашку и работая над пуговицами, удерживающими его выцветшие джинсы на бедрах. Отбросив ее рюкзак, куртку и топ в кучу, Фион отодвинул лифчик в сторону, чтобы пососать ее грудь. Эйслин имела самые удивительные соски розового цвета, размером с серебряный доллар. Они охотно сморщились под его ласками, а сама девушка выгнулась от его прикосновений.

— Как думаешь, нас действительно никто не потревожит? — спросила она, тяжело дыша и запутавшись пальцами в его волосах.

Фион выпустил изо рта ее грудь и нахально улыбнулся.

— Хорошее замечание, — он водрузил магический засов на дверь. — Этого должно быть достаточно. А если кто-то постучит, то мы просто не ответим.

Эйслин толкнула его, из-за чего Фион уперся ногами в кровать и сел на нее. Эйслин расшнуровала его ботинки и стянула их с его ног.

— А как насчет тебя, — спросил он.

— Скоро доберемся и до меня, — она сняла с него джинсы и боксеры, а затем сжала обеими ладонями эрекцию. Наклонившись вперед, Эйслин лизнула головку, и Фион застонал от удовольствия, принесенного этим касанием. Воодушевившись таким откликом, она практически целиком взяла член в рот, лаская его языком, зубами, губами и руками. Его стержень дергался и содрогался от пристального внимания, а дыхание стало прерывистым, Фион оказался на грани своего самоконтроля. Каждый нерв в его теле опалило пламенем, желая, чтобы Эйслин оказалась под ним.

— Девушка, — он обхватил руками ее голову и заставил отпустить член.

— Ммм? — ее золотистый взгляд остановился на его лице, а кожа в уголках глаз покрылась озорными морщинками.

— Ложись рядом со мной.

— Но мне здесь очень весело.

— О да, я тоже наслаждался твоими ласками, тем не менее, мне нужно твое тело.

Эйслин забралась на кровать и выгнула спину, прижимаясь к нему.

— Та же проблема, что и у меня. Когда я с тобой, то всегда хочу заниматься всем одновременно. Лизать, сосать, трахать, целовать. И мне никогда, никогда не бывает достаточно.

— Если Богиня смилостивится над нами, то ты навсегда останешься в таком состоянии, leanná n, — Фион заставил ее сесть и принялся расшнуровывать ее ботинки. Чуть позже он фыркнул. — Тебе нужны сапоги.

— Скажи мне то, чего я не знаю. А еще лучше, — она сняла ботинок, который он расшнуровал, — не говори сейчас ничего.

Фион закончил расстегивать ее брюки и рывком спустил их вниз по бедрам, сразу зацепив трусики. Сладкий мускус ее возбуждения дразнил и заставлял член твердеть еще сильнее. Фион провел пальцем по влажным рыжим завиткам ее киски, из-за чего Эйслин издала тихий стон. Он вошел двумя пальцами в ее лоно, чувствуя, как ее мышцы тут же стиснули его.

Эйслин извернулась и схватила его за плечи, с настойчивым нажимом толкая Фиона вниз. Ее соски стали твердыми от желания, а киска содрогнулась вокруг его пальцев. Убрав руку с ее лона, Фион встал на колени, нависая над девушкой, и прижал член к ее входу. Эйслин поддалась ему на встречу и подняла свои длинные ноги, разместив их на его плечах и открывая себя.

Только для него, все это было только для него.

У Фиона перехватило дыхание. Он никогда не испытывал подобной реакции на женщину, Эйслин обладала властью над его жизнью и смертью… или это просто так ощущалось. Без Эйслин его жизнь не стоила и ломанного гроша. Со стоном наслаждения Фион позволил себе погрузиться в ее тело. Окруженный шелковистым теплом, он пытался собраться и довести дело до конца. Если он сразу кончит, то это не станет концом света, но Фион все же хотел воспарить вместе со своей женщиной.

Вцепившись руками в его бедра, Эйслин требовательно потянула их на себя. Из нее вырывались нечленораздельные звуки, гэльский вперемешку с бог-только-знает-чем, но это не имело значения. Фион и так все прекрасно понимал. Когда их тела соприкасались, любовные ласки всегда были разрушительными. Фион намеривался двигаться медленно, но в итоге начал с силой толкаться в нее, снова и снова, пока Эйслин нетерпеливо извивалась. Из-за спазмов ее первого оргазма ему было трудно устоять, поэтому Фион призвал немного магии, чтобы продержаться подольше. Наблюдать за Эйслин было сравнимо с видением богини с огненными волосами, раскинувшейся в пологе живого пламени. Ее лицо и грудь были покрыты румянцем желания, девушка постоянно приподнимала бедра, встречая каждый выпад.

Где-то между ее третьим и четвертым оргазмом его тело взбунтовалось и дало понять, что никакое количество магии не сможет сдержать надвигающуюся кульминацию. Семя фактически обжигало основание его члена. Эйслин опустила ноги, обвив их вокруг его бедер, и сильнее прижалась к нему. Ее глаза были закрыты, а голова запрокинута от страсти.

— Да, — закричала она. — Сейчас.

Фион так и не понял, применила ли она магию во время команды, но его член дрогнул и излился. Зрение мужчины затуманилось по краям, и единственным, на чем он был до сих пор сосредоточен — скользкое лоно, стискивающее его и продлевающего оргазм. Когда Фион рухнул на Эйслин, ему показалось, что в комнате не хватало воздуха, чтобы успокоить его грохочущее сердце. Эйслин обняла его и погладила по спине и волосам, тихо напевая своим мелодичным голосом.

Прошло некоторое время, прежде чем он пришел в себя и обнаружил, что все еще сжимает в объятиях Эйслин.

— Боже, как же я люблю тебя, — пробормотал Фион.

Она рассмеялась, согревая его своим смехом.

— Не так сильно, как я люблю тебя. И вот из-за этого у нас появляются проблемы. Я ослепла от ревности, как только поняла, где ты находишься… и что виной тому Перрикас.

— Ох, а я ослеп от ярости, как только понял, что Гвидион и Дэви были одержимы желанием втянуть тебя в опасную миссию.

Эйслин начала извиваться, пока не выбралась из-под него и не легла на бок. Фион повернулся к ней лицом. Проследив пальцем линию его скулы и подбородка, она прошептала:

— Мы похожи на героев «Рождественской истории» О. Генри^{^[19]}.

Фиону потребовалась минута, чтобы понять, о чем шла речь, но затем он улыбнулся.

— Ты имеешь в виду ту, где он продал свои часы и купил гребни для ее волос…

— Именно про нее, — перебила она. — А она продала свои волосы, чтобы купить ему цепочку для часов.

Фион выдохнул.

— Есть кое-что похуже безумной любви, mo croi. Пока мы оба серьезны, нам стоит подумать, как обезвредить темных богов. То, что они сумели сплотить гарпий, чтобы похитить меня, вызывает тревогу.

Эйслин фыркнула.

— Ты так думаешь? Мне тоже не очень понравилось, когда здесь появился Перрикас, чтобы позлорадствовать.

— Я очень рад, что он сделал только это, — Фион покачал головой. — Тебе придется рассказать мне, что произошло.

— Как раз собиралась. На нас напали лемарианцы, но оказалось, что они были всего лишь марионетками Перрикаса. Они могли бы нанести нам значительный урон, если бы мы не сплотились. Люди помогли нам… очень помогли.

Он закатил глаза.

— Хватит тыкать меня этим. Мы совершили огромную ошибку, не признав и не воспользовавшись ранее их силой. Не хочешь принять ванну?

— Было бы замечательно.

Фион поцеловал ее в лоб и щеки, прежде чем прикоснуться к губам.

— Тогда так и поступим. А пока мы будем мыться, ты можешь рассказать все более подробно, — он сделал паузу, размышляя, а затем добавил: — У меня есть идея, как нам поступить, но это чертовски рискованно, поэтому мне нужно еще немного подумать, прежде чем открыть рот.

Эйслин склонила голову.

— Это был настоящий тизер. Уверен, что больше нечего добавить?

— Да, совершенно уверен.

* * *

Эйслин намотала полотенце на мокрые волосы. В поместье Фиона был установлен гравитационный источник питания, который обеспечивал подачу проточной воды, согреваемой с помощью магии, значит, большинство удобств, которые Эйслин ассоциировала с цивилизацией, все еще были доступны… по крайней мере здесь. В ее подземном жилище, которое располагалось на Юте, она брала воду из водопада, каскадом спускавшегося с одной скалистой стены. Пещера по сути являлась заброшенной шахтой. Ее было легко скрыть с помощью магии, но не очень удобно. Волна ностальгии захлестнула Эйслин. Несколько личных памятных вещей, которые она хранила до того, как темные боги убили ее отца, все еще находились в пещере. Когда-нибудь она собиралась вернуться туда, хотя с каждым днем это было все менее и менее вероятней.

«Взбодрись. Это всего лишь вещи».

Эйслин натянула свою одежду. Как обычно, Фион быстро помылся, оделся и ушел на кухню, чтобы раздобыть для них немного еды. Она обвела взглядом спальню. Расположенная в углу третьего этажа особняка, огромные балки пересекали потолок, а камин был встроен в стену рядом с дверью, ведущей во внутренний дворик. Еще одна дверь в дальнем конце комнаты вела в кабинет Фиона. В общем, здесь царила обычная мужская обстановка. Ничего лишнего. Изголовье и изножье кровати были изготовлены из резного темного дерева, соответствующего шкафу и нескольким комодам, разбросанным по комнате. Между окнами и кроватью стояли круглый стол и два стула. Вдоль стены, которая находилась между камином и стеклянной ванной, тянулись окна. Когда Эйслин впервые увидела эту комнату, то солнечный свет — редкое явление в Северной Ирландии — пробивался сквозь окна, освещая комнату и добавляя ей очарования и таинственности.

Царапанье в дверь вырвало ее из раздумий, Эйслин оправила виток магии через комнату, чтобы открыть дверь. Рун с остатками истерзанного грызуна во рту рысцой вбежал внутрь.

— Фууууу, — Эйслин сморщила нос, — не мог бы ты доесть на улице?

Он бросил труп на толстый восточный ковер и раскрыл пасть в волчьей усмешке.

— Ты ела и похуже.

— Так и есть, но только когда умирала с голоду. Обычно я готовила белок.

— Это бурундук, — Рун тяжело опустился на пол и принялся жевать свое угощение.

— А где Белла? — Эйслин натянула на себя свитер.

— С Фионом и драконами.

Она направилась к двери, ведущей в коридор.

— На улице?

Рун запыхтел и перешел на мысленную речь.

«Конечно. Драконы не поместятся в доме».

Эйслин не была так в этом уверена. Они, конечно, поместились бы в большой гостиной, но если туда заберутся все шесть, то будет тесновато.

— А детеныши?

Рун покачал головой, из-за чего клочья шерсти полетели в разные стороны.

«А как ты думаешь, почему я здесь? Этот маленький черный детеныш никак не оставит меня в покое».

— Не такой уж он и маленький, — последние слова она пробормотала. Детеныши драконов на самом деле стали намного больше Руна, но она не видела причин напоминать об этом волку. Эйслин выгнула бровь. — Я спущусь вниз и что-нибудь съем. Пойдешь со мной?

Он бросил маленький труп на ковер.

— Если тебе все равно, то я останусь здесь.

— Отлично. Я позову тебя, если ты мне понадобишься.

Эйслин вышла в коридор, спустилась по двум лестницам, пересекла большую гостиную, спустилась еще по одной лестнице и оказалась на кухне. Независимо от того, что планировали кельты и драконы, ей нужна была еда.

Бран стоял над кастрюлей на плите, что-то помешивая. Он повернулся и посмотрел на нее, улыбнувшись.

— Могу я предложить тебе перекусить, девушка?

— Было бы замечательно. А где все остальные?

— Где-то между особняком и рвом. Фион попросил меня остаться здесь и убедиться, что у тебя достаточно еды.

Она подавила застенчивую улыбку. Было так приятно, когда о тебе заботились. Никто ничего не делал для нее с тех пор, как ее отца убили, а ее мать сошла с ума. Эдакое суровое вступление во взрослую жизнь… и очень быстрое. Она протянула руку к миске, которую протянул ей Бран.

— Спасибо.

— Не за что, — он опустил крышку на кастрюлю и повернулся, чтобы уйти.

Внезапно в ее голове возникла идея.

— Бран! Не уходи.

Он сосредоточил на ней свой медный взгляд. Сегодня длинные светлые волосы Брана были заплетены в косы в кельтском воинском стиле, сам же мужчина по-прежнему был облачен в кожаный костюм для сражений.

— Да, девушка. Ты хотела что-то спросить?

«Информацию, ты можешь дать мне информацию».

К сожалению, кельты славились своим умением молчать. Бран был богом пророчеств, и если Эйслин хотела, чтобы он поделился с ней чем-нибудь, то ей придется действовать скрытно. Его взгляд стал более проницательным, а в глубине глаз вспыхнул красный огонек. Эйслин тихо возвела вокруг своего разума защиту, надеясь, что он не успел прочесть ее мысли.

«Навряд ли».

Эйслин прочистила горло.

— Сколько еще пройдет времени, прежде чем детеныши смогут сражаться за нас?

— Может, еще несколько дней, — он фыркнул. — Если Дэви вообще позволит им сражаться.

— А она может принять такое решение? — Эйслин положила в рот ложку гороховой и овощной смеси. Неплохо. Очень необычный вкус.

— Может. Но Нидхегг будет возражать. Как и Гвидион, — Бран налил воды в стакан, стоявший у раковины, и поставил его перед Эйслин. — Спроси то, что действительно хотела, девушка. Это сэкономит нам обоим много времени.

— Неужели так легко определить мои мысли? — она поморщилась.

— Ох, даже не знаю, что ответить, — он пожал плечами. — Просто я занимался чтением мыслей на протяжении тысячелетий.

— Отлично! — Эйслин широко улыбнулась. — Значит, даже если я не произнесу ни слова, ты все равно расскажешь то, что я хочу знать.

Его красивое лицо стало хмурым.

— Это не игра. Иногда я забываю, насколько ты молода на самом деле.

Это причиняло боль. Она уронила ложку в пустую миску.

— Все в порядке. Твой дар — пророчество. Что ты видел о нашей войне с лемарианцами и темными богами?

Бран покачал головой, в его глазах вспыхнуло сострадание.

— Некоторые события находятся за пределами моего понимания. Поскольку в данную войну вовлечено так много разновидностей магов, я не могу предвидеть конкретное будущее.

Ее дар Искателя — тот, что отделял правду от лжи — стал отдавать кислотой.

— Ложь, — выпалила она.

Воздух вокруг Брана сгустился, наполнившись магией, из-за чего Эйслин задумалась, а не собрался ли он телепортироваться, чтобы избежать ее вопросов. Если Бран так поступит, то она не сможет ему помешать. Эйслин в ожидании затаила дыхание. Если он уйдет, то она отправиться на поиски Фиона и драконов. Мгновения пролетели незаметно. Наконец, Бран подошел к столу, ногой вытащив стул и расположившись напротив Эйслин.

— Почему ты решил остаться? — сухо спросила она.

Бран прищурился.

— А ты намерена заставить меня пожалеть о своем выборе? Кстати, девушка, я никогда не убегаю. Я принимаю решения, основанные на потребностях.

— Но ведь ты хотел телепортироваться.

— Да.

— Итак, — настаивала она, — что же заставило тебя передумать?

— Ты можешь молчать достаточно долго, чтобы выслушать?

Эйслин усмехнулась.

— Туше. Я не сильна в этом, но сделаю все, что в моих силах.

— Пророчество — это не то же самое, что смотреть телевизор, — он сложил руки перед собой, переплетая пальцы. — Я вижу обрывки и кусочки множества разных будущих, не зная, как в итоге они переплетутся.

— Значит, ты все же видишь обрывки того, что грядет?

Он кивнул.

— Конечно. Драконы нам очень помогут, но также там есть тьма, которую я не могу истолковать.

— Мы можем что-нибудь сделать, чтобы подготовиться?

— Ничего, кроме того, что мы уже делаем. Мы продолжим вступать в сражения. И если будем достаточно сильны, то сумеем победить.

— Фион обронил, что у него есть идея.

— Он что-то придумал? — в низком голосе Брана прозвучал интерес. — В чем суть?

— Понятия не имею. Он ничего не объяснил, сказав лишь, что это рискованно.

— Ну да, а что в наше время не рискованно? — уперев руки в столешницу, Бран встал.

Она посмотрела на него снизу-вверх.

— Не мог бы ты рассказать обо мне и Фионе?

Его глаза заблестели.

— Следуй своему сердцу. Если ничего не получится, то Аравн или я выступим в качестве замены.

Эйслин замахала обеими руками, прогоняя кельта.

— Убирайся отсюда.

— Теперь она хочет, чтобы я ушел, — Бран закатил глаза, рассмеялся и растворился. Даже после исчезновения в тишине все еще звучал его смех.

Глава 11

— Следующему из вас, кто попытается улететь отсюда, придется несладко, — зарычала Дэви.

Нидхегг усмехнулся сквозь пар и дым.

— Не понимаю, что тут смешного, — огрызнулась Дэви.

Он перевел свой зеленый взгляд на нее и, Дэви могла поклясться, подмигнул, хотя из-за дыма, окружавшего его, было трудно разглядеть мимику дракона.

— Вот почему мы растим их в пещерах, дорогая. Детеныши еще не обладают достаточной силой, поэтому, если закрыть вход, какое-то время они останутся внутри.

— Мы можем вернуться вместе с ними в вашу пещеру, — предложила Берра.

Вокруг Дэви поднялась какофония из возмущений.

— Мы только что пришли, — заявил черный юнец. — И не собираемся возвращаться.

Дэви обдала его пламенем, но оно отскочило от его чешуи.

— Не ты здесь командуешь, юноша.

Черный выпятил грудь и встал перед матерью. Его бравада выглядела смехотворной, так как он составлял лишь четверть размера Дэви, тем более ему еще не позволялось принимать собственные решения.

— Скоро ты уже не сможешь приказывать нам.

Дэви не понравилось, как это прозвучало, но прежде чем она успела потребовать разъяснений, Нидхегг неуклюже встал между ней и их черным отпрыском.

Дракон наклонился, схватил молодого юнца за шиворот и поднял на уровень глаз.

— Что ты имел в виду?

— Н-Ничего, — лицом к лицу с Нидхеггом дракон был не так уж и смел.

Дэви присоединилась к своей паре.

— Либо ты расскажешь по доброй воле, — произнесла она ядовито сладким голосом, — либо мы самостоятельно найдем ответы в твоем разуме.

Дракон начал извиваться в руках Нидхега, но это не принесло ему никакой пользы. Когда юнец изверг пламя, Нидхегг сильно встряхнул его.

— Прекрати! — зарычал скандинавский дракон.

Кра ахнул, из него со свистом вырвались воздух и огонь.

Дэви посмотрела на медного дракона.

— Что еще? Разве у нас недостаточно проблем?

— Видимо, нет, — пробормотал Кра. Он выпрямился во весь рост, звякая чешуйками. — Пока вы оба ходили вокруг да около, я заглянул в его разум.

— И? — тон Нидхегга был предостерегающим.

— Я сам все расскажу, — пропищал черный юнец. — Я не сделал ничего плохого.

— Об этом будем судить мы, — отчеканила Дэви. — Что Кра увидел в твоем сознании?

Кра издал долгий шипящий рык, а затем произнес:

— Считаю до трех. Если ты ничего не скажешь, то это сделаю я.

— Старейшины, — прошептал маленький дракон. — Они приходят в мои сны.

Сердце Дэви екнуло.

— Почему ты не изгнал их? — воскликнула она. — Ты достаточно силен. Или ты мог бы позвать одного из нас…

— Но у них неприятности, — перебил черный. — Они тоже ненавидят темных богов. И хотят, чтобы мы сражались вместе. Они сказали, что придут за мной и моими собратьями по яйцам, чтобы осуществить все наши желания, если мы будем сражаться за них. Мы уже почти взрослые.

Дэви не знала, то ли ей рассмеяться, то ли отшлепать неразумное дитя, то ли запереть его за каменными стенами.

— И ты им поверил? — она недоверчиво покачала головой.

— А почему бы и нет? — спросил ее юнец. — В конце концов, они просто выполняли приказы темных, когда похитили наших брата и сестру, — малыш немного замешкал. — Старейшины были очень опечалены смертью нашей сестры.

— Позволь мне кое-что объяснить тебе, — Дэви наклонилась и обхватила голову черного дракона когтистой лапой. — Я провела сотни лет в туннеле под Талтосом, шпионя за лемарианцами. Это они пригласили темных богов на Землю.

Черный юнец энергично закивал.

— Да, я знаю. Они рассказали, как умирали и отчаянно нуждались в том, что помогло бы им выжить. Старейшины сказали, что у нас общие предки, значит, нам стоит держаться вместе. Против всех.

Берра собрала остальных шестерых молодых драконов.

— Кто-нибудь из вас принимал в этом участие? — требовательно спросила она, ее красная чешуя задрожала от возмущения.

— Все мы, — ответил черный юноша. — Я же говорил, что для сражения с темными богами старейшинам нужен каждый из нас.

Дэви отпустила малыша и обратилась к Нидхеггу:

— Мне нечего добавить. А тебе?

Он прищурился.

— Не думаю, что им стоит здесь быть. Малыши отправятся в наш пограничный мир и останутся там до окончания войны.

— Но я не хочу… — начал черный дракон.

— То, что ты хочешь, не имеет значения, — перебил его Нидхегг.

— Мы нужны им, — настаивал юноша.

— Тебя одурачили, — рявкнула Дэви. — Ты знаешь, что означает это слово?

— Одурачили... — угрюмо пробормотал он.

Дэви в отчаянии выдохнула пламя.

— Ты слишком молод, чтобы понять это, к тому же у тебя доброе сердце. Если старейшины заберут тебя, то используют, чтобы заставить нас сдаться.

Ройс щелкнул челюстями.

— Мы с Воной можем благополучно доставить их в пограничный мир и оставаться там до тех пор, пока кто-нибудь из вас не даст знать, что возвращение безопасно.

Фион и Гвидион поспешно вышли за-за угла поместья и остановились.

— Что происходит? — спросил Гвидион, переводя взгляд с одного дракона на другого.

— Боюсь, ответ нам не понравится, — пробормотал Фион.

К ним присоединился Аравн, встав рядом с Фионом и окидывая собравшихся взглядом. Дэви всегда уважала бога мертвых, сегодняшний день не был исключением.

Он подошел к Нидхеггу, затем положил руку на голову молодого дракона, и его лицо потемнело.

— Черт!

— В чем дело? — Фион и Гвидион шагнули вперед.

— Лемарианцы проделали довольно хорошую работу, развращая этого парня, — он скосил взгляд на Дэви. — Они связывались только с ним?

— Нет, — ровным голосом ответила Дэви. — Со всеми.

— Мы нужны старейшинам, — заявил черный дракон умоляющим тоном, хотя он уже не казался таким самоуверенным, как раньше.

Может, дело было в том, что никто не разделял его мировоззрения. Дэви надеялась, что малыш позже все осознает.

Фион сосредоточился на Дэви.

— Что мы будем делать?

— У нас все под контролем, — отчеканила она. — Они отправятся в наш пограничный мир вместе с Ройсом и Воной. И останутся там, пока опасность не минует.

— Или пока здесь никого не останется, — прорычал Нидхегг, — но в этом случае они просто будут жить на нашей пограничной планете.

— Звучит ужасно, — пропищал зеленый юнец.

— Да, — вмешалась медная малышка. — Там нет ничего, кроме пыли и огня.

— С чего вы это взяли? — Дэви оглядела свой выводок. — Ни один из вас никогда там не был. Мир огня был достаточно хорош для драконов с начала времен. Именно в нем появился на свет каждый из нас.

— Старейшины говорили… — начал зеленый юнец.

Нидхегг опалил его огнем.

— Ложь, — крикнул он, обдавая пламенем все, что находилось в радиусе пятидесяти футов. — Они наполнили ваши головы ложью.

— Как вы все можете быть такими глупыми? — расстроенно пробормотала Дэви, не ожидая ответа. Они были молоды и наивны, а мир был так жесток. Конечно, малыши просто стали легкой добычей…

«Мы не можем оставить их здесь, — заявил Гвидион, врываясь в ее мысли. — Детеныши — слабое звено в нашей обороне».

Он погрозил посохом толпе маленьких драконов.

— Почему никто из вас не рассказал об этом нам?

— Я приказал им молчать, — заявил лидер выводка. — Старейшины сразу нас предупредили, что о беседах нельзя никому рассказывать. Потому что никто из вас не поймет.

— Охренеть, — заворчал Фион. — Они заставили вас молчать, потому что знали, что мы все прекрасно поймем.

— Это уже не имеет значения, — вмешался Аравн, который затем сосредоточился на Нидхегге. — Как вы переместите их в пограничный мир?

— Это не займет много времени, — заявил Нидхегг. — Мы телепортируемся в точку, где барьер, отделяющий Землю от нашего пограничного мира, самый тонкий, а затем прорвемся через него, — он обвел взглядом свой выводок. — Я ожидаю полного подчинения от каждого из вас, — зарычал Нидхегг. — Дэви и я свяжемся с вашими разумами, и если мы почувствуем хоть одну шальную мысль, которая нам не понравится, то вы не доберетесь до пограничного мира. Я ясно выражаюсь?

Дэви поморщилась от его тона. Она не была бы столь резкой, но понимала необходимость этого.

— Да, сэр, — лидер выводка опустил голову в знак уважения к отцу, и Дэви с облегчением выдохнула. Она не была уверена, что сможет убить одного из собственных детей.

Ройс сложил свои черные крылья.

— Мы с Воной готовы отправиться в любое время.

Магия забурлила вокруг Нидхега, вскоре воздух стал густым от запаха озона и огненного дыхания драконов. Он все еще держал своего сына мертвой хваткой. Дэви добавила силы в заклинание своего супруга и произнесла заклятье, чтобы привязать к себе каждого из своих шестерых детей.

— Мы вернемся через час, — обратилась она к Фиону.

— Да, и как только мы вернемся, — добавил Нидхегг, — то созовем военный совет. Мне не нравится просто сидеть и ожидать, когда лемарианцы нанесут следующий удар.

* * *

Фион наблюдал, как четверо взрослых драконов и семеро детей телепортировались с земель его особняка.

Кра неуклюже заковылял вперед, за ним последовала Берра.

— Какой позор, черт возьми, — пробормотал он.

— Мы рассчитывали на их помощь, когда они немного подрастут, — поддержала Берра. Она перевела свой золотистый взгляд на своего супруга. — Как думаешь, это произошло, когда мы были с ними в пещерах?

— А где же еще? — ответил Кра.

Берра опустила голову. Вместе с паром и дымом из нее вырвались искаженные слова:

— Я ни на минуту не оставляла их, теперь я чувствую за собой вину.

— Не нужно, — Гвидион повысил голос, чтобы подчеркнуть свои слова. — Старейшины очень хитры. Вы ведь не могли догадаться, что необходимо установить мысленную связь с каждым детенышем, чтобы постоянно следить за ними, поэтому и не заметили вторжение лемарианцев. А вернее их дешевых, пустых обещаний.

Фион провел рукой по волосам, чувствуя необъяснимую усталость.

— Не очень хорошо во многих аспектах. Нам нужна была сила драконов, чтобы изгнать темных богов.

— Полагаешь, это темные настращали лемарианцев совратить драконов? — спросил Аравн.

— Хм, — Гвидион ударил концом посоха о землю, покрытую травой. — Я еще не размышлял об этом, но очень похоже на правду.

— И что же похоже на правду? — Бран вышел из портала.

— Хорошо, что ты присоединился к нам, — Гвидион искоса посмотрел на кельта.

— Я был в доме. Так что же похоже на правду? — раздраженно повторил Бран.

— Послушай наш разговор и быстро поймешь суть, — заявил Фион, а затем повернулся к Гвидиону и добавил: — Похоже, но мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос. Я согласен с Нидхеггом. У меня в голове крутится один план, — он сделал напряженный вздох, потом еще один. — Либо мы погибнем, либо отправим темных обратно в ад, откуда они и пришли.

Аравн нахмурился.

— Не хочешь объяснить?

— Не имеет значения насколько это рискованно, — вмешался Кра, выдыхая дым. — Пришло время для смелых и решительных действий. Я очень зол из-за того, что эти бесхребетные ублюдки пытаются развратить нашу молодежь. Они исказили правду. Если бы старейшины лгали в открытую, то любой дракон, даже самый молодой, тут же раскусил бы обман.

— Итак, значит, вокруг драконов сгустилась тьма, которую я видел, — пробормотал Бран себе под нос. Он стиснул зубы и подошел к Фиону.

— О чем ты? — спросил Гвидион у Кра.

— Одно из того, что говорили старейшины, было правдой. Драконы действительно являются потомками третьей расы, как и лемарианцы.

У Фиона перехватило дыхание из-за пронзившего его удивления.

— Дэви никогда не упоминала об этом.

— Скорее всего, ей было стыдно, — вмешалась Берра. — Никто из нас не хочет признавать родство с лемарианцами… по многим причинам.

— И мы не принадлежим одному виду, — заметил Кра, — на самом деле третья раса состояла и из драконов, и из лемарианцев. Драконы вздохнули с облегчением, когда затерялись в истории. Скорее всего это произошло потому, что мы покинули Мю задолго до того, как он развалился.

— У нас есть время, — Гвидион оперся на посох. — Я хотел бы услышать больше об этом, так как не знаком с данной частью истории.

— Я кое-что знаю, — заметил Бран, — но мне было бы очень интересно услышать это прямо из уст дракона.

Драконы обменялись взглядами, и Кра резко кивнул, его темные глаза закружились быстрее, чем обычно.

— Мы сказали выводку Нидхегга и Дэви, что нас выковали в нашем пограничном мире, но на самом деле мы намного старше. До того, как Земля и пограничные миры сформировались из пустоты, мы с лемарианцами делили планету Мю. Они построили большие города, а мы раскопали обширные системы пещер. Несмотря на то, что и им, и нам присущи черты рептилий, они всегда предпочитали скрывать их за иллюзией. Со временем их крылья начали ссыхаться, а затем и вовсе исчезли, — он остановился, чтобы сделать глубокий вдох, поэтому Берра подхватила рассказ:

— Лемарианцы разграбили Мю. Мы снова и снова предупреждали их, но они не слушали. К тому времени, когда они поняли, что им грозит опасность, так как чистой воды не осталось, да и выращивать пищу уже было не на чем, ведь плодородность почвы была уничтожена, было уже поздно что-то предпринимать.

— Кто-нибудь из вас присутствовал при всем этом? — уточнил Гвидион.

Берра покачала головой.

— Нет, мы передаем этот рассказ из поколения в поколение, точная зная, что это истина.

— Старейшины пытались поработить нас, — продолжил Кра. — Они нуждались в нашей магии, чтобы спасти Мю, но к тому времени нам уже все осточертело, драконы собрались покинуть тот мир. Когда мы отказались сотрудничать, лемарианцы захватили трех драконов и собирались их убить, но к ним пришли на помощь. Мы убили десять из них и не потеряли ни одного дракона.

— Как только это произошло, — вмешалась Берра, — мы поняли, что должны найти другой дом, поэтому послали разведчиков во Вселенную и обнаружили Землю — недавно образованную планету с фалангой пограничных миров вокруг нее. Сначала мы переехали на Землю, но вскоре после этого нашли огненный пограничный мир, который идеально подходил нам.

— Значит, вы ушли до того, как Мю взорвалась? — спросил Фион.

Берра кивнула.

— Как минимум за двести лет.

— Нас не очень обрадовал тот факт, что лемарианцы поселились на Земле, — заявил Кра. — Но мы никак не могли воспрепятствовать им, поэтому просто стали держаться от них подальше и скрывать местонахождение нашего пограничного мира, — он на мгновение замолчал. — Они поселились на континенте и назвали его Мю, в честь своей планеты. А после того, как потеряли и эту землю, то начали строительство Талтоса под горой Шаста.

— Откуда они взяли Ориона — дракона, охраняющего туннели Талтоса? — поинтересовался Аравн.

— Мы и сами не поняли, — ответила Берра. — Лучше спросить об этом у Дэви, ведь именно она убила дракона, чтобы занять его место. Возможно, это существо появилось в итоге лемарианский генетических экспериментов. Они занимались ими еще на Мю.

— Очаровательно, — пробормотал Фион. — Есть что-нибудь еще?

Кра кивнул.

— Они отравили окружающею среду Мю настолько сильно, что это повлияло и на них, лемарианцы больше не могут размножаться, — дракон выпустил дым через ноздри. — Они гермафродиты, поэтому умеют приобретать и женскую, и мужскую форму. Но что бы они не делали, их яйца все равно остаются безжизненными.

Гвидион задумчиво нахмурился.

— Значит, что как только эта группа умрет, то их раса будет уничтожена.

Аравн кивнул.

— Мы уже знали, что они волновались о своем вымирании. Вот так это обычно и происходит. Если нет малышей, то никакие заклинания уже не спасут расу.

— Скатертью дорога, — вставил Бран.

Неожиданная мысль потрясла Фиона.

— Значит, они хотели заполучить выводок драконов по другим причинам. Не имея собственных детей, лемарианцы, возможно, планировали вырастить их, воспитывая в соответствии со своими традициями.

— И использовать их для разведения, словно скот, — уныло заметил Аравн. — Они провели эксперименты, смешав человеческую и лемарианскую ДНК, и пришли к жизнеспособным результатам. Драконы гораздо ближе к их форме, значит, они могли бы использовать выводок, чтобы увековечить свою расу.

— Нам повезло, — заговорила Берра.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фион, поскольку в данный момент он чувствовал себя очень далеким от счастья.

— Если бы лидер выводка не проговорился, то мы бы никогда об этом не узнали.

— Ох, мы все равно бы это выяснили, — вмешался Кра, — но не раньше, чем понесли бы значительный урон, — дракон перевел взгляд на Фиона. — Я хочу услышать твой план.

— Как по мне, то давно пора, — пробормотал Бран. Гвидион и Аравн согласно кивнули.

— Как думаете, стоит подождать возвращения драконов? — спросил Фион.

Гвидион ухмыльнулся.

— Да, а еще стоит позвать людей и Эйслин, ведь если этот план похож на большинство твоих идей, то нам потребуются... уточнения. Может, мы могли бы обсудить все в немногочисленном составе. Решения совета всегда отнимают смехотворно много времени.

Фион обижено фыркнул.

— Спасибо за вотум доверия.

Мастер-чародей склонил голову.

— Обращайся в любое время. А теперь начинай излагать.

Глава 12

Эйслин и Рун спустились по широким парадным ступеням особняка и, пройдя мимо вечнозеленых растений, направились туда, откуда доносился гул голосов. В них звучало скрытое напряжение, которое не предвещало ничего хорошего и вынуждало Эйслин задумалась, что же произошло. Очевидно, Рун, бежавший рядом, тоже заметил это, потому что тихо зарычал, а его тело под ее пальцами, запутавшимися в мехе на его шее, напряглось.

Темная фигура вылетела из ближайших кустов, и на плечо Эйслин приземлилась Белла, вцепившись когтями в плоть, чтобы не свалиться.

— Ауч! — воскликнула Эйслин. — Это Фион, а не я, носит кожаную одежду. Твои когти только что проделали кучу дырок в моем плече.

— Нытик, — каркнул ворон, заработав в ответ рычание Руна.

— Ради Бога, прекратите, — прошипела Эйслин и повела плечом, надеясь ослабить мертвую хватку птицы. — Где ты была? — обратилась она к Белле.

— Подслушивала.

В одном только слове прослеживался особый надменный тон, который раздражал Эйслин, тем не менее она сдержала язвительный ответ. Все равно это было без толку.

— И что услышала? — спросил волк.

— Скоро вы все узнаете.

Эйслин обошла густой кустарник и увидела кельтов с двумя драконами.

— То, что ты подслушала, имеет отношение к драконам, которых здесь нет? — спросила она, но птица, оттолкнувшись от ее плеча, уже полетела к Фиону. Эйслин затолкала руку под рубашку, чтобы потереть плечо, и не удивилась, обнаружив кровь. Ускорив шаг, она перешла на бег, одновременно применяя магию Целителя на своей истерзанной плоти.

— Девушка, — Фион кивнул ей, но не улыбнулся. — Ты, должно быть, ясновидящая. Мы как раз собирались начинать.

— Начинать что? — спросила она.

— Разрабатывать стратегию, — коротко ответил Гвидион.

— Хм, — Эйслин подошла к Фиону. — Вы собирались начинать обсуждения без меня?

Фион закатил голубые глаза.

— Нет. Я хотел дождаться возвращения Дэви и Нидхегга, но мистер уныние и хмурость, вон тот, — он указал на Гвидиона, — оспаривает мое решение.

— Дэви и Нидхегг со своим выводком? — уточнила Эйслин, чувствуя себя так, словно упустила какие-то крупные куски головоломки.

— Да, — подтвердил Аравн.

— Подожди, — Эйслин резко махнула рукой. — Что-то произошло. Мне не нужны все подробности, но кто-нибудь, пожалуйста, объясните, почему вы выглядите так, будто только что встретили смерть?

— Видишь ли, leanná n, — начал Фион самым умиротворяющим тоном, от которого ей захотелось закричать, — так получилось…

Через несколько минут ее гнев исчез, сменившись чувством возмущения и ужаса. Как лемарианцы посмели напасть на детенышей драконов?

— Ублюдки! Грязные, гребаные, коварные ублюдки, — она стукнула кулаком по раскрытой ладони. — У них совершенно нет совести.

— Ты только сейчас это поняла? — Бран выгнул бровь.

— Конечно, нет.

— Существует ли какой-нибудь способ, с помощью которого старейшины сумеют проникнуть в ваш мир? — спросил Рун у Кра. — Или позволяющий выводку драконов сбежать?

Кра покачал головой.

— Нет на оба вопроса. Только драконы могут прорваться через силовое поле, окружающее наш пограничный мир, а детеныши еще недостаточно сильны, чтобы призвать достаточное количество магии и выбраться оттуда.

— А что, если они объединят свои силы? — продолжил расспросы Рун. — Я провел много времени с черным детенышем. Он упрям и решителен.

Кра посмотрела на Берру, но та лишь пожала плечами, а ее золотистые глаза задумались.

— Если они начнут сотрудничать, — медленно произнесла она, — то, возможно, смогут справиться, но не без сопутствующего ущерба. Некоторые вернутся на Землю, но, скорее всего, не все.

— Ты можешь связаться с Нидхеггом, Дэви или другими драконами? — спросил Фион у Берры.

Кра закрыл глаза, и Эйслин почувствовала прилив магии. Драконы обладали огромной мощью, поэтому находиться рядом с ними в момент, когда они пользовались силой, было похоже, будто ты попал в грозу. Ее кожу стало покалывать, а волосы на затылке зашевелились.

— Я добрался до Нидхегга, — заявил Кра через несколько мгновений, — и предупредил его.

— Вы можете общаться, находясь так далеко друг от друга? — удивилась Эйслин. Она всегда считала, что драконы во многом действую как кельты, но, очевидно, их мысленная речь распространялась намного дальше.

— Если бы он перешел в пограничный мир, то связь была бы невозможна, — объяснил Кра. — Но они только вышли из портала и начали готовиться к пересечению барьера, так что я выбрал удачное время.

Эйслин выбралась из-под руки, которой Фион обнял ее за плечи в защитном жесте, и зашагала по кругу. Она чувствовала себя грязной, запятнанной. Лемарианцы расплескали свои нечистоты у всех под носом… и это почти сошло им с рук.

— Так что там за план, над которым ты раздумывал? — она кивнула в сторону Фиона.

— Ты разговариваешь так же дружелюбно, как бродячая кошка, охраняющая добычу, — заметил он.

— Может, потому что именно так я себя и ощущаю, — бросила она и покачала головой. — Ты прав, не имеет значения, насколько плохо я себя чувствую, — Эйслин вскинула руки к небу, злясь на себя за проявленную слабость.

«Ублюдки начали действовать. Хотя что здесь особенного? Все равно они потерпели неудачу. Мне следовало бы радоваться, но я не могу утихомирить свой гнев».

— Девушка, — снова попытался Фион, но она жестом велела ему замолчать.

— Я хочу отомстить. За то, что они сделали со мной. За то, что чуть не убили Руна. За те извращенные эксперименты по смешиванию их ДНК с человеческой, которые проводили на людях.

Фион прищурился.

— Это самая хорошая идея, которая меня когда-либо посещала. План прост, но опасен, потому что требует от нас разделения сил, — он резко вдохнул и выдохнул. — Осталось пять темных богов. Мы знаем, где живут Перрикас и Д'Чель, а также то, что они постоянно навещают миры друг друга. Токхот больше не представляет угрозы, так как Дэви выдохнула драконье пламя в его легкие, тем самым причинив ему значительный вред. Остаются еще Маджестрон Залия и Адва.

— Никто не видел Адву на протяжении тысячелетий, — заметил Гвидион.

— Я вообще никогда его не видел, — пробубнил Фион. — Он же руководит порталами. Таким образом, очень важно вывести его из игры. Как только Адва перестанет принимать во всем этом участие, то, по моему мнению, остальные окажутся заперты в тех мирах, где мы их оставим.

— Продолжай, — кивнул Гвидион.

Фион кивнул.

— Мы нацелимся на Перрикаса, Д'Челя и Адву. Мажестрон Залия слишком опасна, так как у нее та же ядовитая кровь, что и у Токхота, значит, ей всего лишь нужно обрызгать людей этой кровью, чтобы убить. Может, конечно, кельтов прикончить и не удастся, но мы впадем в глубокий сон.

— Легче сказать, чем сделать, — вмешался Аравн. — Как ты собираешься загнать их в угол, не говоря уже о том, чтобы вывести из игры, если мы не можем их убить?

— Вот здесь и начинается риск, — казалось, лицо Фиона было высечено из гранита, если бы не мускул, дергающийся под одним глазом. — Я предлагаю отправить один отряд в пограничный мир Перрикаса, а другой — в мир Д'Челя, и если мы все сделаем правильно, то кто-то из них подскажет, как найти Адву.

— Что насчет лемарианцев? — вмешалась в разговор Эйслин.

— А что насчет них? — уточнил Фион.

— Неужели мы просто будем их игнорировать?

Фион кивнул.

— Без силы темных богов они скоро вымрут. Если мы выберем слишком много целей, то в итоге где-то промахнемся.

— Значит, ты предполагаешь, что Маджестрон Залия вернется туда, откуда пришла, если мы сможем каким-то образом нейтрализовать Перрикаса, Д'Челя и Адву? — уточнил Бран.

— Да, — Фион сделал паузу. — Если нам не повезет, и Залия все же появится, то мы сумеем быстро свалить.

— Это может сработать, — пробормотал Аравн, задумчиво наморщив лоб. — Как только Дэви и Нидхегг вернутся, мы сможем выбрать, кто в какой пограничный мир отправится.

Фион поднял руку.

— Еще одна деталь. Если помните, темные сбежали из подземелий Одина. Думаю, он присоединится к нам, как минимум, с несколькими норвежскими богами.

— Нет! — крикнул Кра, сопровождая слово потоком огня, который оказался так близко к Эйслин, что опалил кончики ее волос.

— У нас нет причин доверять этому человеку, — заявила Берра. — Он убил бы нас, если бы Аравн по своей доброте душевной не вмешался в ситуацию, — она выпустила дым в сторону бога мертвых, из-за чего он фыркнул.

— Именно поэтому я сразу хотел прояснить все нюансы, — пробормотал Гвидион себе под нос.

Фион подошел к Кра и Берре, протянув им руки.

— Я, конечно, понимаю, почему вы так думаете…

— Даже не начинай, кельт, — зарычал Кра. — Этот вопрос не подлежит обсуждению.

— Не раньше, чем вернутся Дэви и Нидхегг, — добавила Берра. Ее супруг зашипел в ее сторону, но она продолжила: — Если у кого-то из нас и есть причины ненавидеть Одина, так это у Нидхегга. Я хочу посмотреть на его реакцию на объединение с норвежскими богами.

— У союза есть множество преимуществ, — пробубнил Фион.

— Мне все равно, даже если только от них зависит наша победа, — заворчал Кра. — За вами-то они не охотились.

Рун подбежал к медному дракону.

— Могу я сказать?

— Тебе не нужно спрашивать моего разрешения, волк, — ответил Кра.

Рун поднял голову, его челюсти раздвинулись в подобии улыбки.

— Тебе может не понравиться то, что я собираюсь сказать, так что стоило спросить.

Кра сощурил темные глаза, но не напал на волка, поэтому Рун продолжил:

— Дэви пыталась убить меня… и не раз. Прошло множество восходов луны, прежде чем мы с ней поняли, что необходимо работать вместе.

— И почему вы пришли к этому решению? — хмыкнул Кра.

— Потому что мы оба любим Эйслин, — волк говорил с простым достоинством, которое пронзило ее сердце. — Наши ссоры друг с другом нанесли бы ей вред.

— Хорошо сказано, — Гвидион одобрительно кивнул.

— Да уж, — вмешался Бран. — Отчаянные времена создают маловероятные союзы.

Кра отвернулся, а Берра что-то зашептала ему на ухо. Эйслин уловила некоторые слова, но они были на гэльском, который никогда особо не давался ей. Медный Дракон снова повернулся к группе.

— Я постараюсь быть непредвзятым, но нелегко сражаться бок о бок с тем, кому ты не доверяешь.

— Можешь даже не объяснять, — заявила Эйслин. — Я сражалась за лемарианцев два года, прежде чем встретила Фиона. Я никогда не доверяла им, но либо я была за них, либо они отправили бы меня в свой проклятый радиоактивный вихрь.

— Мы все были вынуждены делать неприятные выборы, — подхватил Фион. — Перемещение молодых драконов в пограничный мир не входило в план предстоящей битвы. Я хотел использовать их силу… и их связь с магией Земли.

— Они вернутся еще до того, как все закончится, — ляпнул Бран и закрыл рот рукой. — Ой. Я не совсем уверен в этом. Это лишь одно из многих возможных вариантов будущего, которые мне довелось увидеть.

Фион уставился на бога пророчества.

— Ты практически никогда не делишься своими видениями. Почему именно сейчас?

Бран покачал головой, из-за чего концы его светлых косичек подпрыгнули.

— Не знаю. Возможно, я еще не совсем оправился после того, как Перрикас и Д'Чель поймали меня и Гвидиона в ловушку.

Эйслин скрестила руки на груди. Она слишком хорошо помнила этот эпизод. Все они отправились в пограничный мир Перрикаса на поиски Брана и Гвидиона. Там Перрикас убил ее еще не родившегося ребенка… того самого, о котором она не знала, пока не стало слишком поздно. Пожалуй, единственным светлым моментом в этом инциденте было то, что Дэви, наконец, освободила Нидхегга из заточения. Бран и Гвидион вернулись. Как и Фион с Аравном, но им пришлось немного помочь, поскольку единственным местом, которое было открыто для них во время побега из пограничного мира, был темный угол залов мертвых, защищенный так хорошо, что они не могли выбраться самостоятельно.

— Девушка, — Фион помахал рукой перед ее лицом, и она моргнула.

— Прости. Наверное, я немного забылась, вспоминая, что произошло в мире Перрикаса.

— Это хорошо, — заметил Гвидион. — Потому что на этот раз не будет безопаснее ни на йоту.

— Или более приятнее, — добавила Аравн.

Воздух со свистом вырывался сквозь ее стиснутые зубы.

— Перестаньте обращаться со мной как с ребенком. Или как будто я сломаюсь, если вы все не перестанете следить за мной хоть на секунду, — она провела рукой по волосам и откинула их за плечи. — Это я избавилась от Слотоса. И я та, кто умолял Дэви вдохнуть огонь в Токхота, пока он был без сознания.

— Никто и не говорит, что ты не такая же крепкая, словно старая кожа, — Гвидион криво усмехнулся.

Фион на мгновение закрыл глаза. Эйслин не заметила бы этого, если бы не смотрела на него. Решив, что лучше занять позицию сейчас, прежде чем он соберет рациональные аргументы и предложит ей остаться здесь, Эйслин встала перед кельтом.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Точно знаешь, девушка? — он выдавил из себя улыбку в миллион ватт, но той не хватало убежденности.

— Да, — она передразнила его акцент, что было достаточно легко, поскольку ирландский акцент ее матери был таким же густым, как овсянка. — Ты перебираешь в уме разные предлоги, чтобы хоть по какой-нибудь причине оставить меня здесь.

— Будь благоразумна, — Фион протянул ей руку, но она проигнорировала ее.

— Я и так благоразумна. И дееспособна, — Эйслин до боли прикусила нижнюю губу. —После того, как Дэви унесла меня из мира Перрикаса, были дни, когда я понятия не имела, жив ты или мертв. Это был ад, который я не хочу испытать снова. Вместе мы сильнее. Когда нам не грозит опасность, ты признаешь это.

— И я признаю это сейчас, — возразил он.

— Если вы двое собираетесь поссориться, то я ухожу, чтобы найти какое-нибудь занятие, — заявил Гвидион.

— Мы тоже, — практически в унисон добавили Аравн и Бран.

Эйслин стиснула зубы.

— Останьтесь. Мне больше нечего добавить. Я участвую в плане, точка.

— Мы тоже используем наших женщин в бою, — заметил Кра.

— Ты совсем не помогаешь, — Фион бросил на дракона расстроенный взгляд.

— Зависит от того, на чьей он стороне, — возразила Эйслин.

— Хватит, — Гвидион повысил голос, чтобы подчеркнуть свои слова. — Нас пятеро, а драконов четверо. Итак, Фион, Эйслин и два дракона отправятся в один пограничный мир. Бран, Аравн и я присоединимся к двум другим драконам и проникнем в другой пограничный мир. Я предполагаю, чтобы именно Дэви и Нидхегг будут сопровождать Фиона и Эйслин, так как Дэви не сможет оставить МакТойдерблах.

— Когда мы выдвигаемся? — Аравн вопросительно выгнул бровь.

— Чем раньше, тем лучше, — произнес Бран.

— Обожаю ваш энтузиазм, — Фион обвел взглядом группу, — но есть парочка мелких нюансов. Во-первых, нам нужно, чтобы Дэви и Нидхегг согласились с планом. И есть еще Один.

Эйслин не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что шипящее рычание исходило от Кра, который, очевидно, не был в восторге от идеи сотрудничать с норвежскими богами.

— Ты же говорил, что сохранишь непредвзятость, — напомнил ему Фион. — Не думаю, что мы можем позволить себе отказываться от любых потенциальных источников магии в этой битве.

— А ты говорил, что я вам не нужна, — Эйслин расправила плечи. — Какова роль людей в этом плане?

Робкое выражение промелькнуло на лице Фиона, но он быстро пришел в себя.

— Удерживать крепость здесь, на Земле, на случай, если лемарианцам взбредет в голову совершить какую-нибудь глупость.

— Хм, — она сжала губы в тонкую линию. — Здесь много людей. Некоторые из них вполне могут помочь в пограничных мирах.

— В словах девушки есть смысл, — заметил Гвидион. — Они хорошо сражались в тюрьме в Аризоне, в которой скрывался Слотос.

— Спасибо, — Эйслин бросила на него многозначительный взгляд.

— В любое время, девушка, — Гвидион слегка поклонился.

Мышцы на челюсти Фиона напряглись, тем не менее он смог выдавить:

— Как только драконы вернутся, мы вновь все обсудим. По моему мнению, скрытность сыграет в нашу пользу. Если мы проникнем в миры в большом количестве…

— Нет, — перебил его Гвидион. — Темные боги узнают о нашем вторжении сразу, как только мы нарушим их границы. Чем больше силы в нашем распоряжении, тем выше наши шансы.

— Только богиня знает, какие твари в конце концов выступят против нас, — пробормотал Аравн.

Эйслин подумала о мерзостях, с которыми столкнулась здесь, на Земле, и понадеялась, что ей не придется встречаться с чем-то худшим. Магия ударила ее в солнечное сплетение с такой силой, что она с трудом удержалась на ногах.

— Какого хрена? — фыркнула она и подняла руки, призывая силу.

— Это всего лишь Дэви и Нидхегг, — пояснила Берра. — Они достаточно близко, чтобы вызвать экстрасенсорный дисбаланс.

Эйслин опустила руки.

— Почему раньше, когда они приходили и уходили, не было такого ощущения?

— По двум причинам, — ответила Берра. — На этот раз они торопятся, и оба, вероятно, расстроены тем, что пришлось отослать своих детей. Мы считаем, что это самое безопасное место, но все же…

Рычание Дэви прервало дракона, и вскоре знакомые кроваво-красные крылья появились в сотне футов от Земли, за которыми проследовала и остальное тело Дэви. Нидхегг возник рядом со своей парой. Оба дракона расправили крылья и полетели к Земле. Эйслин достаточно хорошо знала Дэви, чтобы понять, насколько она была огорчена.

— Мы слышали окончание разговора, прежде чем появились, — заявила Дэви и выпустила дым в сторону Берры. — Нигде не безопасно. Если мне придется убить своих детей, потому что эти твари наполнили их разумы ложью…

— Ты слишком остро реагируешь, — резко прервал ее Нидхегг. — Я просил созвать военный совет. Но, похоже, вы начали без нас, — он сосредоточил свой тревожный взгляд на Фионе. — Введи нас в курс дела, только быстро, чтобы мы могли продолжить обсуждение. Чем скорее мы дадим отпор, тем лучше я буду себя чувствовать.

— В этом наше мнение совпадает, — пробормотала Дэви. Ее вращающийся взгляд остановился на Эйслин. — Подойди ко мне, МакТойдерблах. А еще лучше — залезай на мою спину.

Эйслин выдохнула и расправила плечи.

— Я сожалею о произошедшем, но только то, что ты страдаешь и злишься, не дает тебе права мне приказывать.

Дэви открыла пасть, чтобы извергнуть пламя, но Эйслин не сдвинулась с места, продолжая смотреть на дракона. Фион встал между ними, вот только Эйслин обошла его и приказала:

— Не лезь.

Из пасти Дэви струился пар, смешанный с дымом.

— Отважная малышка, не так ли?

— Я не позволяла лемарианцам помыкать мной, не позволю и тебе, — ярость оставила горький привкус во рту Эйслин.

— Приберегите это для врагов, — рявкнул Гвидион. — Если вы двое закончили мериться тем, кто из вас крут, предлагаю перейти к более продуктивным обсуждениям.

Кра встал перед Нидхеггом и наклонил голову.

— Мой господин.

— Тебе не нужно заискивать, Кра. Что случилось?

— Часть плана Фиона включает в себя участие Одина… — начал Кра.

Нидхегг изогнул свою длинную шею и уставился на Фиона.

— Да неужели? Потому что он тоже был частью моего плана. Я предложил ему покинуть Валгаллу и оказать нам свою помощь. Начни с самого начала, кельт. Мне нужно услышать все по порядку.

— С удовольствием, — Фион подошел ближе к Нидхеггу, Эйслин тоже шагнула вперед и сжала его плечо.

— Подожди, — сказала она. Ее тон был резким, но не более, чем она того хотела. — Я соберу людей, чтобы мы могли поговорить со всеми.

Глава 13

Потребовалось больше времени, чем ожидал Фион, чтобы разобраться в сути дела, потому что очень много людей постоянно его перебивали. Наконец, он оглядел собравшихся кельтов, драконов и людей.

— Вот и все. Что думаете?

Дэниел, сидевший на корточках рядом с Эйслин, вскочил на ноги.

— Скольких нас вы хотели бы видеть в каждой команде?

Фион задумался.

— Может, по четыре. Тогда в один пограничный мир отправятся шестеро плюс два дракона, а в другой — семеро плюс два драконы. Более того, численность может увеличиться, если к нам присоединятся люди Одина.

Рун встряхнулся с головы до кончика хвоста и объявил:

— Связанные животные тоже пойдут.

— Конечно, пойдут, — каркнула Белла со своего места на плече Фиона.

Он подавил стон. Его птица была одаренным воином, но действовала в соответствии с собственными мыслями.

«Очень похожа на драконов…»

Фион кивнул в сторону Гвидиона.

— Ты же тут воин. Так подойди и помоги составить план сражения.

— С удовольствием, — Гвидион направился к нему, но Фион слишком хорошо знал чародея, поэтому заметил нерешительность в его плавных движениях.

Мастер-чародей и воин-маг обхватил обеими руками свой посох, выставив тот перед собой.

— А как насчет других кельтов? — спросил он Фиона.

— И мы не пришли к согласию насчет Одина, — зарычал Нидхегг.

— Кельты и скандинавские боги достаточно хорошо ладят, чтобы сражаться бок о бок? — уточнила Эйслин.

Уголки губ Фиона дернулись. Как всегда, девушка видела его насквозь.

— Давайте начнем с Одина и его команды, — предложил Фион. — Если мы не сумеем договориться с ним… — он позволил своему голосу затихнуть.

— Лично я выступаю за то, чтобы сотрудничать с Одином, — заявил Нидхегг, — поскольку именно его сын освободил темных богов из Асгарда. И я действительно попросил его о помощи, когда отправился туда, чтобы отчитать его за преследование драконов Дэви.

— И что решил Один? — спросил Кра.

— Что он соберет элитную группу воинов и даст мне знать, когда будет на Земле.

— Но он так с тобой и не связался, — уточнил Кра.

Нидхегг покачал головой, из-за чего его чешуйки зазвенели.

— Нет, но я еще ни разу не видел, чтобы Один делал что-то быстро.

— Я встречусь с несколькими ключевыми кельтами, такими как Андраста^{^[20]}, — вмешался Бран, — и озвучу наш план.

— Тогда я выясню, действительно ли Один планирует воплотить в жизнь свое обещание, — заявил Нидхегг.

— Нам действительно нужны и те, и другие, — пробормотал Фион. Вокруг Брана и Нидхегга забурлила магия, и вскоре оба исчезли.

— А пока, — Эйслин оглядела собравшихся, — я предлагаю потренироваться драться. Фион, я, Дэви и Нидхегг, по крайней мере, успели немного попрактиковаться… впрочем, как Рун и Белла.

— Отличное предложение, — Ева, за которой следовала ее кошка, подошла к Кра и Берре. — Кто со мной? — крикнула она через плечо.

Фион наблюдал, как Дэниел и еще два человека, имен которых он не знал, присоединились к Еве. У одного на плече сидел ястреб, значит, это был еще один Охотник. Фион толкнул локтем Гвидиона и заговорил:

— Почему бы тебе и Аравну не поработать с ними?

Мастер-чародей не ответил. Зато щелкнул пальцами в сторону Аравна, который выглядел раздраженным тем, что его позвали таким бесцеремонным образом, тем не менее он направился к людям и драконам. Воздух сгустился от объединенной магии, Фион побежал туда, где стояла Эйслин с Руном.

— Спасибо, — тихо пробормотала она.

— За что, девушка?

— За то, что ты включил в план людей, предварительно не поспорив со мной.

— Они будут отличной поддержкой. Мне стыдно, что я не подумал об этом раньше.

Она улыбнулась.

— Нам тоже надо попрактиковаться.

— Я как раз собиралась предложить то же самое, — крикнула Дэви, находясь в пятидесяти футах от лужайки, где стояли Фион и Эйслин. — Когда Нидхегг вернется, мы можем отправить его с ними. А я буду командовать вами.

Фион с трудом сдержал фырканье, хотя тихий звук все же вырвался, заставив дракона впился в кельта взглядом и заявить:

— У меня гораздо больше тактического опыта, чем у тебя.

— Ты права, нам нужен руководитель группы, — Фион осторожно подбирал слова. — Но мы не можем назначить командующего, так как не определились с окончательным составом.

— Пока это буду я, — настаивала Дэви. Она неуклюже подошла к группе людей. — Решите, кто из вас пойдет вместе с нами. Я буду ждать всех у дальней стены особняка, чтобы не мешать другой группе.

Дракон расправил свои красные крылья и пролетел над домом Фиона.

Кельт медленно выдохнул.

— Думаю, нам не стоит заставлять ее ждать, — обратился он к Эйслин и взял ее под руку.

Рун бежал рядом с ними, издавая глухое рычание. По крайней мере, Белла молчала.

Они почти добрались до места, где Дэви устанавливала ряд мишеней, выдергивая кусты и выстраивая их в неровные ряды, когда Эйслин пробормотала:

— Не знаю, почему меня так раздражает, когда она командует, будто мне пять лет.

— Разве тебя не успокаивает то, что она также руководит мной? — спросил Фион.

— Успокаивает, немного. Но сейчас не время для споров. Я не буду противостоять ей.

— Мудрое решение, девушка. К тому же она все равно не поймет, почему ты так расстроена.

Тимоти, Корин и двое Охотников догнали их. У одного был волк, который побежал рядом с Руном. А второго сопровождала пума, как у Евы.

— Скажите, что нужно делать, — попросил Тимоти.

— Он прав, — поддержала его Корин. — Похоже, в этой операции слишком много лидеров.

— Тихо, — Эйслин покачала головой. — Не позволяй дракону услышать тебя.

— Я все слышу, — зарычала Дэви. — У драконов исключительный слух.

— Расскажи нам об упражнениях, которые ты запланировала, — вмешался Фион, чтобы отвлечь ее.

Из открытой пасти Дэви повалил дым.

— В первую тренировку мы научимся маскироваться, скрывая энергию, которая может осведомить врагов о нашем присутствии. Для второй я разбросала по земле мусор, чтобы научить вас с помощью магии заглушить шум, который мы издаем. Конечно, с влажным подлеском выйдет не так хорошо, как с сухими, мертвыми растениями в пограничных мирах, но нужно с чего-то начинать…

* * *

К тому времени, как Нидхегг вернулся, тело Эйслин было покрыто потом, несмотря на холодный зимний воздух. Дэви, должно быть, в прошлой жизни была сержантом. Она постоянно заставляла каждого из них снова и снова повторять навык, пока не приходила к выводу, что результат ее устраивает.

— Как насчет перерыва, чтобы перекусить? — предложил Фион, слегка задыхаясь. Дэви лишила его магии, чтобы усложнить задачу.

— Отлично, — Дэви хлопнула передними лапами. — Вернусь через час.

Люди направились к дому, а Рун и другой волк нырнули в густой кустарник вместе с пумой, чтобы, без сомнения, поохотиться. Белла прокаркала что-то недовольное — возможно, возмутившись, что ее не позвали — и улетела, продолжая верещать.

Нидхегг соприкоснулся носами с Дэви.

— Похоже, у тебя было много дел.

— Они усердно тренируются, — заявила она, — но нам предстоит еще многое сделать, прежде чем мы будем готовы встретиться с нашим врагом.

— Что ответил Один? — полюбопытствовал Фион.

— Он ни за что на свете не пропустит это сражение, — Нидхегг выпустил пар.

Эйслин уперла руки в бока.

— И что это значит? Он переместиться в особняк?

— Не сюда, — ответил Нидхегг. — Но он отправится вместе с войском в один из пограничных миров. Если там ничего не получится, то они перенесутся в другой, так как Один понимает важность обнаружения Адвы.

— Но это значит, что он не будет тренироваться с нами, — заметила Эйслин. Беспокойство пробежало по ее спине, из-за чего она вздрогнула. Боги и так были своевольны. Эйслин уже волновалась о сотрудничестве с кельтами, кроме четырех, с которыми была знакома. Добавление черт-знает-скольких скандинавских богов к этой смеси вызовет дискомфорт. Вдруг другим кельтам тоже не понравится присутствие чужаков.

Очевидно, Фион разделял ее сомнения, потому что спросил:

— Ты знаешь, кто войдет в состав элитной группы воинов Одина?

— Кроме Одина и Тора, к сожалению, не знаю, — ответил Нидхегг.

— Значит, ты не в курсе, сколько будет скандинавских богов и на какой пограничный мир они нацелятся, — вмешалась Эйслин.

— Ты все точно описала, — Нидхегг повел плечами под аккомпанемент лязгающих чешуек. — Я понимаю твои опасения, — продолжил он, — но Один так или иначе собирался прийти. Разница лишь в том, что теперь он знает, где мы сосредоточим наши усилия.

— Мне это не нравится, — заговорила Дэви. — Кра уже устраивает истерики, я прям вижу, насколько он будет «счастлив» подобному развитию событий.

— Нам всем нужно поесть, — заявил Фион. — Идея Дэви, чтобы собраться через час, очень хороша. К тому времени, я уверен, Бран тоже вернется, тогда мы будем знать все нюансы, чтобы продолжить планирование.

— То есть обсудить самоубийство каждого, — кисло пробубнила Дэви.

Нидхегг расправил крыло и обнял им свою пару.

— Поохоться со мной. Фион прав, когда мы сыты, все видится в более положительном свете.

Эйслин подавила смешок и толкнула Фиона локтем.

— Не совсем то, что ты сказал.

— Просто интерпретация драконов, — пробормотал он. — Пойдем, девушка. Нам тоже нужно поесть и поговорить.

Она взяла его за руку.

— Кельты и скандинавские боги когда-нибудь раньше объединяли свои силы?

Фион молчал так долго, что она уже стала думать, будто не получит ответ, но он все же брякнул «да» неохотным тоном, словно совершенно не желал это признавать.

— Все прошло не очень хорошо, верно? — Эйслин откинула спутанные волосы за плечи и мысленно напомнила себе заплести их перед следующей тренировкой.

— Можно и так сказать.

Эйслин резко остановилась. Поскольку она все еще держала Фиона за руку, ему тоже пришлось затормозить. Эйслин подошла к нему и подняла подбородок, чтобы посмотреть в его глаза.

— Я не собираюсь вытягивать из тебя каждое слово. Расскажи, что случилось.

Уголки его губ опустились.

— Хорошая новость в том, что мы все же победили.

— А плохая?

— Ты наверняка уже догадалась об этом. Они делали только то, что хотели. Впрочем. Как и мы. Поэтому мы старались не попадаться друг другу на глаза.

Она сжала свои потрескавшиеся губы, испытывая неприятные ощущения.

— Мне не нравится, как это звучит. Они бессмертны, как и вы. Но на этот раз будут задействованы люди и их связанные животные, которые легко могут умереть, — она стиснула зубы, размышляя. — Неудивительно, что Один не спешит присоединиться к нам. Вероятно, у него так же много сомнений по поводу объединения усилий, как и у вас.

Фион отвел взгляд.

— Это одна из причин, из-за которой я решил, что тебе может понравиться…

—... идея остаться здесь, — закончила она его фразу. — Ни за что на свете, приятель.

Он преодолел небольшое расстояние между ними и заключил ее в объятия. Эйслин спрятала лицо в изгибе между его шеей и плечом и прислушалась к сильному, ровному биению его сердца.

— Мы пройдем через это вместе, — пробормотала она, но ее слова были приглушены его телом.

— Надеюсь, все получится, — он немного отстранился, чтобы посмотреть на нее. — У нас нет выбора. Если мы будем сидеть сложа руки, то темные продолжат атаковать с разных сторон, тем самым изматывая нас. Мы потратим энергию на самозащиту и никогда никуда не продвинемся.

Эйслин кивнула. Она чувствовала практически то же самое, когда сражалась за лемарианцев, будто постоянно шла против течения, из-за чего сильно уставала. Эйслин боялась, что сделает какую-нибудь глупость — когда достаточно устанет — и попрощается со своей жизнь, потому что больше не сможет бороться.

Фион погладил ее по волосам, запутываясь пальцами в колтунах и расправляя их с помощью магии.

— Иногда тебе вредно много думать.

— Точно подмечено. Я преодолела многие трудности лишь потому, что просто шла вперед. Если бы я слишком часто и усердно думала, то, наверное, так и не покинула бы свою пещеру.

— Да, ты уже упоминала это. Если бы ты осталась там, то никогда бы не нашла Руна. И никогда бы не встретила меня, — Фион криво улыбнулся.

— Все гораздо хуже, — она с трудом сглотнула, чтобы набраться храбрости и продолжить: — Мой характер раздражает тебя, но без гнева я бы давно сдалась. До тебя и Руна злость была единственным, что поддерживало меня. Я представляла, как Перрикас и Д'Чель убивали моего отца в святилище инков в Боливийских Андах. Если это не помогало, то я вспоминала, как лемарианец тащил мою мать на верную смерть. Благодаря этим двум воспоминаниям я находила в себе силы, чтобы идти вперед. Ах, я забыла, что именно лемарианцы разрушили мой дом, сделав его непригодным для жизни, — на ее глаза навернулись слезы, но Эйслин смахнула их.

— Ты никогда не говорила об этом, — голос Фиона был нежным, он продолжал гладить ее волосы.

— Сразу после того, как они забрали маму, пока я стояла в дверном проеме настолько переполненная отчаянием, что практически не могла дышать, раздался громкий треск. Я выбежала и повернулась, наблюдая, как дом, в котором я выросла, растрескался и превратился в руины. Осталось только подземное бомбоубежище.

— И все же ты стала работать на них, даже после того, как они отняли у тебя все.

Эйслин глубоко вздохнула, шмыгая носом.

— В тот момент я не понимала, что лемарианцы были в сговоре с тьмой, поэтому винила их только за маму и дом. Но это ничего бы не изменило. Они преследовали меня даже после того, как убили маму, но я отказывала им снова и снова, пока старейшины не заявили, что очередной отказ приведет меня в вихрь.

— Ты хотела жить.

— Думаю, так и есть, — она закрыла глаза на долгое мгновение, прежде чем вновь открыть их. — Я рада, что наши пути пересеклись. Не знаю, что бы я делала без тебя и Руна.

Его улыбка стала чуть шире.

— Мы оба выстроили стены вокруг сердца, девушка. Убрать их и признать, что мы нужны друг другу, было не так-то просто.

— Было бы лучше, если бы мама рассказала мне о тебе и Дэви.

— Было бы? — он выгнул бровь.

Напряжение в ее груди ослабло, Эйслин нашла внутри себя силы, чтобы улыбнуться в ответ.

— Не уверена. Какой нормальный ребенок, окончивший среднюю школу в Юте, поверит, что ее мать происходит от ирландских королей и имеет в своем распоряжении дракона и кельтского бога?

— А как бы отнесся к этому твой отец? — в вопросе Фиона сквозило любопытство.

— Он был очень непредвзятым человеком, а в душе еще и ученым. Тем более он всю свою жизнь изучал парад планет и связанные с ним скачки энергии. Почему-то мне кажется, что он воспринял бы это спокойно. Когда мы встретились с ними в залах мертвых, там присутствовал Гвидион, значит, мама все же рассказала папе о вас обоих.

— И он все равно пожал мне руку, — Фион кивнул, вспоминая. — Может, ты и права, leanná n, — он поцеловал ее в лоб. — Как насчет того, чтобы перекусить? Дэви еще не закончила то, что запланировала для нас сегодня.

— В таком случае, — Эйслин коснулась губами его губ, — нам лучше поторопиться.

Глава 14

Несколько часов назад наступила ночь, но Бран до сих пор не вернулся. Он не раз подумывал пойти за ним, но Дэви ясно дала понять, что Фион нужен на тренировке. Они изучали основные маневры уклонения и работали как команда, чтобы начать наступление. У Фиона не было возможности поговорить с Гвидионом или Аравном о том, как идут дела у их групп, но он планировал исправить это за ужином.

Было уже темно и холодно, когда Дэви решила, что они выполнили все планируемые на этот день упражнения. Люди и кельты направились в дом, а драконы собрались во дворе перед большим зданием. Фион придержал дверь кухни для Эйслин, с радостью посмотрев на Гвидиона, Аравна и около двадцати человек, толпившихся вокруг большого кухонного стола. На плите стояли кастрюли с ужином, которые подогревались с помощью магии.

Заглянув в кладовку, Фион достал бутылку медовухи и протянул ту Эйслин, которая сразу сделала большой глоток. Она вернула бутылку и провела грязной рукой по лицу, оставляя на коже темные полосы.

— Боги, как же я устала, — пробормотала она, затем подошла к раковине и открыла кран, чтобы вымыть руки. Когда они стали чистыми, девушка наклонилась и плеснула водой на лицо.

Это казалось хорошей идеей, поэтому Фион сделал то же самое, как только она закончила.

— Что бы ты хотела съесть, девушка? — Фион вытащил тарелки и вилки из шкафа. Их осталось немного, значит, скоро кому-то придется вымыть посуду.

— Я сама положу себе, — она присоединилась к нему у плиты, взяла свою тарелку и положила на ту по ложке из каждой кастрюли. Фион распознал пшеничную кашу с овощами, картофель и какой-то вариант домашней птицы, скорее всего утку.

— Кому-то удалось найти время поохотиться? — спросил он у людей.

Рун отделился от группы связанных животных, развалившихся в дальнем углу кухни.

— Это мы принесли мясо.

Фион низко поклонился, взмахнув рукой, прежде чем выпрямиться.

— Большое спасибо.

— Нас достаточно много, — сообщил ему Рун, — поэтому охота прошла легко, мы убили гораздо больше, чем было нужно.

Эйслин поставила тарелку на свободное место и направилась к Руну. Она присела на корточки и обвила руками его массивную шею. Волк наклонил голову и лизнул ее в щеку. Наблюдая за ними, Фион гадал, куда же на этот раз подевалась Белла. На одно короткое мгновение он возжелал найти себе связанное животное, более похожее на волка, но подавил эту мысль, прежде чем ту кто-то услышал. Они с Беллой были вместе уже сотни лет. Птица была дерзкой и трудной, но она много раз рисковала своей жизнью ради него.

Словно подслушав его мыслям, — а может, так оно и было — Белла пролетела через кухонный проем и приземлилась на плечо Фиона.

— Принеси мне утки, — каркнула она. — Мне больше нравится сырое мясо, но сейчас я рада всему, что сумею получить.

Фион снова повернулся к плите и добавлял мяса в свою тарелку до тех пор, пока давление когтей Беллы не ослабло.

— Где ты была? — спросил он ворона.

— Шпионила.

Из-за гнева к его горлу подступила желчь, чертовски сильно опаляя плоть. Фион заставил себя подойти к столу, куда поставил тарелку рядом с тарелкой Эйслин. Девушка все еще находилась на другой стороне комнаты возле Руна, их головы были склонены друг к другу. Белла спрыгнула с его плеча на стол и начала клевать сочную утку. Фион схватил вилку и принялся за еду, машинально жуя и глотая. Если он подождет достаточно долго, то птица расскажет, что обнаружила, но если Фион поддастся своему гневу и упрекнет Беллу за то, что она ушла, никому не сказав о своих планах, то она не вымолвит ни слова.

Эйслин устроилась рядом с ним и поставила на стол бутылку медовухи. Фион понял, что оставил напиток на столе рядом с плитой.

— Спасибо, — пробормотал он, переживав, и сделал большой глоток. Выпивка помогла ослабить ярость, которая все еще полыхала в его животе. Везде звучали тихие разговоры, но никто не обращался непосредственно к Фиону, поэтому он не вслушивался в слова.

Они с Эйслин ели молча, из-за чего Фион начал искоса наблюдать за девушкой. Она запихивала еду в рот, как очень голодная женщина. Ее аппетит обрадовал кельта, потому что Эйслин была слишком худой. Она сбросила вес после потери их ребенка, так и не восстановившись. Будь воля Фиона, он бы закутал девушку в одеяла, обеспечил бы ей трехразовое ежедневное питание и занял бы ее вынашиванием своих детей. Осознав абсурдность своей фантазии, он фыркнул.

— Что? — спросила она, оторвавшись от почти пустой тарелки. Прежде чем Фион успел ответить, Эйслин прищурилась. — Вы с Беллой подозрительно тихие.

Птица закончила есть и принялась чистить перья. Услышав замечание Эйслин, она подняла голову и посмотрела своими темными птичьими глазами на Фиона.

— Это потому, что он хочет свернуть мне шею.

— Неужели? — Эйслин погладила Беллу по перьям на крыльях. — Что ты натворила на этот раз?

— Все были заняты, поэтому я провела небольшую разведку с воздуха, — птица распушила перья, явно гордясь собой. — Вороны в Инишоуне встречаются так же часто, как трава на земле. Никто не обратил на меня ни малейшего внимания.

— Ты собираешься рассказать, что обнаружила? — спросил Фион.

— Я так и знала, что рано или поздно ты меня об этом спросишь, — ухмыльнулась Белла.

Фион в отчаянии стиснул зубы. Белла любила быть в центре внимания. Возможно, именно так можно заставить ее говорить. Фион стукнул вилкой по бутылке с медовухой, и разговоры стихли. Все головы повернулись в их сторону.

— Пока мы тренировались, — объявил Фион, — Белла провела разведку. Она хочет рассказать нам об этом.

Ворон взмахнул крыльями, направляясь к верхушке холодильника из нержавеющей стали. Техника была бесполезна без электричества, но удобна для хранения продуктов от мышей, поэтому Фион не потрудился вынести ее наружу. Белла сложила крылья за спиной и подождала, пока все внимание будет приковано к ней.

— Лемарианцы, — коротко ответила она. — Много лемарианцев.

— Сколько? — спросил человек.

Птица взмахнула крыльями.

— Цифры не моя сильная сторона, но их достаточно, чтобы заполнить нижний этаж заброшенного замка недалеко отсюда. Пока я наблюдала за ними, многие продолжали телепортироваться.

— Ты почувствовала кого-нибудь из темных богов? — Гвидион поднялся на ноги, тяжело опираясь на посох.

— Нет, но это не значит, что их там не было, — ответила Белла.

— Что-нибудь еще? — уточнил Фион.

— Разве этого недостаточно? — Белла щелкнула клювом в его сторону.

Фион подавил возражение и сосредоточился на Гвидионе.

— Есть новости от Брана?

— Нет. Если он вскоре не вернется, то кто-то из нас попробует пойти за ним.

— Я тоже об этом думал, — вмешался Аравн, сидевший в конце стола.

— Ты не могла бы рассказать драконам то, что только что поведала нам? — Фион перевел взгляд на Беллу.

— Хорошо, — ворон взлетел, пересек кухню и направился за дверь.

Фион провел рукой по лицу.

— Она как заноза в заднице, — пробормотал он.

— А ну прекрати, — Эйслин пригрозила ему пальцем. — Она услышит тебя. Ей просто нравится чувствовать себя полезной… как и всем нам.

— Может и так, но…

Эйслин покачала головой.

— Она любит тебя. Ее мир перевернулся с ног на голову, как и у всех, поэтому она выясняет, где ее место. Поскольку ей не хватает человеческих социальных навыков, ты трактуешь ее усилия как показуху.

Фион улыбнулся, несмотря на свою злость.

— Когда ты успела превратиться в птичьего психотерапевта?

— С тех пор, как обнаружила, что владею магией Охотника. Рун реагирует точно также. Черт возьми, Фион, все мы должны чувствовать, что нас ценят. Мы сейчас говорим не только о связанных животных.

— Что мы будем делать с Браном? — Гвидион вмешался в разговор Фиона и Эйслин. — Я попытался телепатически связаться с ним, но у меня ничего не получилось.

Фион размял плечи, его мышцы все еще ощущались как мешки с бетоном.

— Я так и вижу, как наши сородичи спорят — как и всегда — по вопросу охраны. Если бы не лемарианцы, я бы оставил все как есть, по крайней мере до утра.

Ева, сидящая на другом конце стола, встретилась с ним взглядом.

— Мы должны установить двухчасовую вахту, — под ее голубыми глазами залегли темные синяки, а волосы свисали спутанными темными прядями вокруг лица.

— Согласен, — Фион быстро кивнул. — Возможно, это даст нам возможность проверить наши разработанные боевые стратегии.

Ева закрыла глаза, ее плечи на мгновение поникли, но затем она вновь расправила их.

— Спасибо, кельт, — прорычала она, ее глаза распахнулись.

— Даже не напоминай, девушка, — он поднялся на ноги, понимая, что тоже устал. Не только тело, но и постоянная угроза нападения терзала его душу. Фион предпочитал открытый бой, где у него было хоть какое-то представление о том, когда враг нанесет следующий удар.

Гвидион тоже встал и направился к Фиону.

— Давайте тянуть спички, чтобы определить, кто в какую группу попадет, — приказал он. — Первая вахта начинается в данный момент и длится до часу ночи. Вторая — с часу до трех, — он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — И так до семи утра.

— Нам тоже нужно разделиться? — уточнил Рун.

— Нет, — Гвидион нежно улыбнулся волку Эйслин. — Ты останешься со своим связанным Охотником.

— А как насчет драконов? — спросила Корин.

— Я поговорю с ними, пусть сами решают, какую группу хотят поддержать, — заявил Гвидион. — Четыре дракона. Четыре группы. Все достаточно просто.

Фион оказался во второй группе, а Эйслин в третьей, но Дэниел поменялся с Фионом, чтобы они с Эйслин могли остаться вместе. Девушка встала, спотыкаясь от усталости, и побрела из кухни. Фион и Рун последовали за ней.

Гвидион остановил Фиона, когда они пересекали гостиную.

— Подожди минутку. Я хотел бы поговорить с тобой.

— Хорошо, — Фион повернулся к Эйслин. — Идите в нашу комнату. Я скоро приду.

Гвидион подождал, пока женщина и волк не скрылись на лестнице, ведущей в дальний конец гостиной. Там они прошли по длинному коридору к другой лестнице.

— Ты волнуешься, — заметил Фион, глядя на своего старого друга.

— Ни черта подобного, — заворчал Гвидион.

— Чем я могу помочь?

— Хотелось бы мне, чтобы все было так просто, — Гвидион покачал головой, из-за чего светлые пряди заплясали вокруг его лица. — С этой битвой что-то не так. Я понятия не имею, что произойдет дальше. Черт, иногда я задаюсь вопросом, кто на чьей стороне. Появление Одина в итоге может навредить нам, вместо того чтобы помочь.

— Мы никогда не сражались в союзе с норвежскими богами, — согласился Фион.

— Я чувствую ответственность за людей, будто мы должны защитить их, чтобы компенсировать то, что ранее бросили их на съедение волкам.

— Все было не так уж плохо, — пробормотал Фион. — Мы не помогали им, но и не желали зла.

— Они видят это в другом свете.

— Туше, — Фион схватил Гвидиона за плечо. — Может скажешь, что тебя действительно беспокоит?

— Торопишься добраться до девушки, греющей твою постель? — Гвидион бросил многозначительный взгляд на Фиона.

— Можно и так сказать.

— Ладно. Мне, наверное, не стоит даже упоминать об этом, поскольку ничего уже не исправить, но то, что случилось с малышами драконов, просто невыносимо.

— Да, это тревожно, но мы сделали все возможное, чтобы минимизировать ущерб.

Гвидион провел рукой по волосам.

— Не совсем. Кто-нибудь из нас мог бы присматривать за ними вместе с Ройсом и Воной.

— Нас и так не много, если только Бран не убедит нескольких других кельтов присоединиться к битве, — Фион ослабил хватку на плече Гвидиона. — Разберемся с этим завтра. Как насчет того, чтобы сосредоточиться на том, как пережить сегодняшний вечер без слишком больших потерь?

— Хм, — чародей покрутил посохом, который, к счастью, остался такого же цвета. Когда темная энергия была рядом, он светился красным.

Фион направился к лестнице.

— Если ты найдешь Беллу, то отправь ее ко мне.

— Так я и думал, — сухо произнес Гвидион. — Твоя птица более сговорчива со мной, чем с тобой.

В сознании Фиона всплыли слова Эйслин. Он остановился и повернулся к Гвидиону.

— Если ты объяснишь ей это, то она, по крайней мере, перестанет чувствовать себя обделенной.

— Ох, черт возьми, ради Богини. Я не могу командовать войсками, если мне приходится беспокоиться о чувствах людей… или птиц, — пробормотал Гвидион, прежде чем распахнуть входную дверь и исчезнуть в ночи.

Фион тихо смеялся, пока поднимался по лестнице. Это действительно был другой мир. Когда-то он родился там, где никого не интересовали эмоции. Люди делали то, что считали нужным, потому что должны были. Он распахнул дверь в свои покои, заметив клубы пара. Видимо Эйслин приготовила ванну. Хорошо. Он бы тоже с удовольствием помылся. Рун приветственно заскулил, свернувшись калачиком в углу, и снова спрятал нос под хвост.

Фион запер за собой дверь и добавил немного магии, наложив защитное заклинание, прежде чем снять одежду и повесить ее на стул. Затем он прошел в отделанную итальянским мрамором кремового цвета с красными и зелеными прожилками комнату, где находилась утопленная ванна. Эйслин плавала в воде, ее волосы развевались вокруг нее, словно экзотические морские анемоны^{^[21]}. Девушка лениво улыбнулась и похлопала ладонью по поверхности воды, из-за чего по той пробежала рябь.

— Иди сюда. Очень приятно быть чистым.

— Держу пари, — он проигнорировал ступеньки в конце ванны и сел на край, погрузившись в горячую ароматную воду. — Научить тебя греть воду было самой лучшей идеей.

— Спасибо, — ее золотистые глаза сверкнули, когда Фион вошел в воду по колено, чтобы сесть рядом с ней. Эйслин схватила фарфоровый дозатор, в котором было жидкое мыло, и налила немного в ладонь. — Откинься назад и позволь мне помыть тебя.

— Лучшее предложение за весь день, девушка, — Фион прислонился спиной к краю ванны. Он построил комнату задолго до того, как в моду вошли горячие ванны, так как уже тогда проникся идеей погружения в теплую воду.

Он закрыл глаза, когда сильные пальцы Эйслин начали растирать мыло по его коже и разминать напряженные мышцы. Когда она переместила Фиона так, чтобы он лежал у нее на коленях, и начала мыть его волосы, он вздохнул от удовольствия.

— Будь осторожнее, leanná n. Я могу привыкнуть к этому.

Раздался цокот когтей по мрамору, и вскоре Рун ткнулся носом в голову Фиона.

— Белла снаружи. Она говорит, что сначала ты велел ей подняться сюда, а потом запечатал дверь магией.

— Вот дерьмо! — Фион изрек череду гэльских проклятий и снял магическое заклятье с дверей. Затем он повернул голову и посмотрел на волка. — Ты можешь открыть задвижку?

— Конечно, — Рун рысцой вернулся в спальню, и Фион приготовился к шквалу, который вскоре влетел в ванную.

— Ты запер дверь, — взвизгнула Белла.

— Не для того, чтобы не впустить тебя.

— Тогда объяснись.

Фион подавил желание придушить свое связанное животное. Он выпрямился и стряхнул воду с волос, прежде чем встретить язвительный взгляд ворона.

— Я заколдовал дверь, чтобы хотя бы на короткое время отдохнуть от всего мира. Прошу прощения. Мне следовало дождаться твоего прихода, но я понятия не имел, прислушаешься ли ты к словам Гвидиона и придешь ли.

Эйслин встала. Она вышла из ванны и обернула вокруг себя толстое синее полотенце.

— Это одна из проблем, — заявила она Белле, — мы не знаем, что ты делаешь. Времена сейчас опасные, нам нужно, чтобы ты была немного более откровенна в своих планах. Мы не можем принимать решения, которые включают всех нас, если ты скрываешь свои мысли.

Птица склонила голову набок. Когда она ответила, ее обычно резкий тон смягчился:

— Спасибо. Это было хорошее объяснение.

Фион задумался, а не напомнить ли ему, что он говорил об этом… множество раз, но затем он благоразумно решил промолчать. В последний раз окунувшись, чтобы смыть мыло, которое все еще было в его волосах, Фион открыл слив и вылез из ванны, призвав магию, чтобы высушить себя.

Белла вылетела из комнаты, но Фион знал, что найдет ее на своем насесте возле двери, ведущей в его кабинет.

— Мы снова друзья? — крикнул он вслед удаляющейся птице.

— Друзья, — донеслось до него.

Он обнял Эйслин, влажную и благоухающую после ванны.

— Спасибо.

Она кивнула.

— Вот почему у детей двое родителей. Иногда объяснения одного усваиваются лучше, чем объяснения другого, — призывно склонив голову в его сторону, девушка прижалась к Фиону всем телом, обмотанным полотенцем. — Думаешь, у нас еще есть время?

— Мы найдем время, — его голос стал хриплым, когда желание, сильное и требовательное, охватило его тело. Эйслин обняла его, и Фион прижался к ее губам в поцелуе.

Глава 15

Эйслин впилась пальцами в мышцы, пересекающие широкую спину Фиона. Они занимались любовью бесчисленное количество раз, но она так и не потеряла чувства изумления, которое испытала в их первый секс. Тело Эйслин практически всегда было готово для него. Плоть покалывало, от макушки до кончиков пальцев ног. Ее соски затвердели, а лоно было переполнено желанием.

Фион проник языком в ее рот, и Эйслин стала покусывать и посасывать его, наслаждаясь вкусом. Пряный, экзотический и определенно мужской аромат окутал их, вынуждая Эйслин с жадностью вдохнуть. Запах Фиона сам по себе был афродизиаком. Кельт крепче сжал ладонями ее обтянутый полотенцем зад и сильно дернул, из-за чего толстая махровая ткань упала на пол между их ногами.

Не прерывая поцелуя, он подхватил Эйслин на руки и понес в спальню. Она оторвалась от его губ.

— Отпусти.

— Конечно, девушка, я так и планировал, — Фион осторожно положил ее на одеяло на кровати. Несколько долгих мгновений он просто стоял, разглядывая Эйслин. Его член был тверд, гордо поднимаясь из спутанных золотистых кудрей.

Эйслин выгнула спину и подняла руки над головой, чтобы ухватиться за изголовье.

— Нравится то, что видишь?

— Настолько сильно, что я практически загипнотизирован.

Рун встал, пересек комнату и исчез в кабинете.

Приглашающе приподняв бедра, Эйслин пробормотала:

— Сегодня нам все предоставили уединение. Кто знает, как долго это продлится?

Фион рассмеялся, и этот звук согрел ее сердце.

— Деликатна, как кувалда. Вот это моя девушка, — кельт встал на колени между ее ног и наклонился, чтобы уделить внимание ее груди. Когда он начал посасывать сосок, тело Эйслин словно пронзило электрическим разрядом, вынуждая стонать и извиваться от его прикосновений. Затем Фион покрыл поцелуями ее живот. К тому времени, как он припал губами к ее чувствительному клитору, оргазм, который до этого лишь назревал, настиг Эйслин, делая ее слабой, выжатой и жаждущей большего.

Фион лизал и сосал, дразня ее нежный клитор, пока Эйслин не призвала магию, чтобы заглушить свои крики. Наконец, когда пустота внутри нее отчаянно потребовала его член, Эйслин нетерпеливо выскользнула из-под Фиона, перевернулась и, держась за спинку кровати для поддержки, подставила ему свою киску.

Фион зарычал, его голос был полон желания, и прижал член к лону. Она была такой скользкой и влажной от пережитого оргазма, что он без труда глубоко вошел в нее. Эйслин поддалась бедрами на встречу толчку, и Фион укусил ее за плечо, а затем обхватил рукой ее киску и потер клитор мозолистыми кончиками пальцев. Эйслин начала извиваться, пытаясь заставить его член и пальцы двигаться быстрее, но так и не сумела этого добиться.

— Шевелись, черт возьми, — она толкнулась задом на его пах.

— Как ты хочешь, чтобы это произошло, leanná n? — спросил он хриплым, с придыханием шепотом.

— Жестко. Быстро. Черт возьми, Фион. Прелюдия закончилась. Мне нужны реальные действия.

Он усмехнулся, из-за чего его теплое дыхание овеяло ее шею.

— Не думаю, что от меня когда-то что-то так настойчиво требовали.

Фион потер ее клитор и, наконец, начал толкаться внутрь. Его член был длинным, твердым и толстым. Он достигал тех мест, к которым никто другой даже близко не подступал. Еще одна кульминация пронзила Эйслин, а за ней почти сразу же последовала еще более сильная. Охваченная неудержимым вожделением, девушка призвала магию, сформировала из нее усики и отправила их ласкать его анус и яйца. Из Фиона вырвался вымученный стон, а его член внутри нее стал еще тверже. Эйслин заставила усики двигаться быстрее в его нежном анусе.

В ее животе назрел еще один оргазм. И кульминация Фиона толкнула ее за край. С трудом дыша, задыхаясь и обливаясь потом, Эйслин почувствовала, как кельт освободился и присоединилась к нему, прижавшись спиной к его груди, пока мир медленно вновь приобретал фокус.

— Надо было принять ванну после секса, — пробормотала она, как только снова обрела дар речи.

— Мы можем нагреть еще одну.

Фион вышел из ее тела, и Эйслин рухнула на кровать, все еще пытаясь понять, где кончается она и начинается он.

— Нет. Я хочу спать.

Он лег позади нее, прижав к себе.

— Ты жульничала, используя магию, чтобы заставить меня кончить.

Эйслин засмеялась.

— Виновна по всем пунктам, — старые часы в углу пробили час ночи. — Боже, последние два часа пролетели незаметно.

— Так и есть, милая, следующие тоже быстро пройдут. Я разбужу тебя за пятнадцать минут до начала вахты.

Эйслин почувствовала, что погружается в сон.

— А что будет, если старейшины помешают нам осуществить план с пограничными мирами?

— Значит, нам придется убить их всех.

В голосе Фиона было что-то настолько дикое и кровожадное, что Эйслин совсем перехотела спать и повернулась на другой бок лицом к нему.

— Ты действительно так считаешь, верно?

— Я не шучу на такие темы.

Кожа вокруг его глаз в слабом свете магического шара, который плавал в воздухе, была покрыта морщинками. Эйслин впилась в Фиона взглядом. С таким освещением никто бы никогда не сделал ошибку, назвав его человеком. Все черты его лица были слишком совершенны, а глаза светились древним знанием. Даже золотые крапинки в радужке, казалось, подрагивали, подчеркивая его особенность.

— В чем дело, девушка? Ты смотришь так, будто у меня выросла вторая голова.

Она прикусила нижнюю губу.

— Ничего. Иногда я осознаю, что ты кельтский бог. Вот и все.

— Сомневаешься в своем выборе? — Фион обхватил ее подбородок и заставил посмотреть на себя.

«А я сомневаюсь? »

— Нет, не совсем. Но мне не стоит допускать ошибку, приписывая тебе слишком много человечности. Ты мыслишь не так, как мы.

Его лицо приняло упрямое выражение, из-за чего Эйслин сразу пожалела о своих словах.

— Во-первых, — заявил он с сарказмом в голосе, — ты и сама едва человек. Даже несмотря на то, что ты считала себя таковой большую часть своей короткой жизни. Во-вторых…

Эйслин закрыла ему рот рукой.

— Остановись. Мне не хочется спорить. Я устала и оговорилась. Конечно, я понимаю, что нам нужно уничтожить всех старейшин и темных богов. Дело не в том, что я не могу убивать. Могу. Дело в том, что мне никогда не нравилась эта перспектива.

— И это еще одна веская причина, по которой тебе следует остаться здесь. Ты была в пограничном мире Перрикаса. Там слишком опасно, а на этот раз будет еще хуже, потому что темные знают, что их шансы… резко упали.

— Пока я ожидала возвращения тебя и Аравна, то поклялась, что мы больше никогда не расстанемся. Я ненавидела Брана и Гвидиона за то, что они вернулись первыми, хоть это и было глупо. Мне следовало бы поклониться и поблагодарить всех богов и богинь в пантеоне за то, что хоть один из вас остался жив.

Фион притянул ее к себе и погладил по волосам, что-то бормоча по-гэльски, поэтому Эйслин добавила:

— По английский, пожалуйста.

— Сейчас трудные времена, mo croi. Мы должны выживать каждый день. Если Богиня улыбнется нам, то настанет время, когда все станет проще.

«А если она не улыбнется? »

Но Эйслин оставила этот вопрос при себе.

* * *

Дэви пролетела над поместьем и его территорией, радуясь возможности отвлечься от своих мыслей. Ее чуть не убило то, что она оставила детенышей в пограничном мире. Не потому, что она считала Ройса и Вону плохими няньками, а потому, что чувствовала, якобы подвела своих малышей. То, что ее ребенком было так легко манипулировать, казалось нереальным. К тому же это делали лемарианцы. Тупые ублюдки с мышлением улья. Черт побери, они могли принять решение только тогда, когда их собиралось как минимум трое.

«Прекрати. Просто прекрати. Сколько бы я ни обдумывала произошедшее, мне все равно не понравится, как это выглядит и пахнет».

Дэви сосредоточила внимание на темных закоулках и закутках, выискивая что-нибудь необычное. Люди и Аравн патрулировали территорию поместья каждые четверть часа. Так как они шатались по всей протяженности границы, ничто не сумело бы проникнуть внутрь, но неразумно недооценивать своего врага. В прошлом Дэви как-то ошиблась, из-за чего все обернулось катастрофой. Выпустив магию, Дэви направила ту на землю.

«Минутку».

Что-то было не совсем правильно, но так неуловимо, что Дэви еще раз проверила место, где ощутила нечто странное. На этот раз ее магия ничего не обнаружила, но Дэви не доверяла своим силам.

«Я нервничаю, словно заяц. В первый раз я скорее всего отвлеклась, не уделив достаточно пристального внимания разведке. Нет смысла впустую раздражать остальных людей».

Она пролетела еще два полных круга, но так и не смогла отделаться от плохого предчувствия.

«Нидхегг».

«Да, дорогая».

«Давай встретимся в воздухе».

Он не стал уточнять подробности после того, как Белла обнаружила, что их враги слишком близко. Вскоре его черная крылатая фигура устремилась к Дэви.

— Я все понял, — раздался его такой родной голос. — Тебе стало одиноко.

Она извергла дым, за которым последовал огонь.

— Если ты хочешь понять смысл одиночества, то попробуй несколько сотен лет верить, будто ты последний дракон.

— Я едва ли согласен, что это хуже, нежели плен Перрикаса, который сохранял мне жизнь только для того, чтобы питаться моей силой.

«Ох. Я пригласила тебя не для того, чтобы устраивать вечеринку жалости, — Дэви перешла на телепатическую речь. — Пролети со мной круг и проверь территорию своей магией. Мне показалось, словно я что-то обнаружила, но при повторной проверке, подозрения не подтвердились».

«Почему ты обратилась именно ко мне, а не к остальным патрульным? »

«Потому что не хотела выглядеть чересчур навязчивой».

Нидхегг усмехнулся, но она почувствовала, как его сила растеклась по территории. Один раз. Два. Он продолжал возвращаться к тому же месту, которое ее беспокоило.

Дыхание со свистом вырывалось из ее открытой пасти.

«Я не уточняла, где именно почувствовала отклонение, но ты все равно нашел это место».

«Там что-то есть. Мы должны приземлиться и предупредить остальных».

Дэви и Нидхегг подлетели к рву и созвали всех патрульных. К ним сразу направился Аравн.

«В чем дело? » — ментально обратился он к драконам.

«Все собрались? » — Дэви насчитала десять человек, двое из которых были с связанными животными: ястребом и пумой. Кивнув, она окружила всю группу сильной защитой и обрадовалась, когда Нидхегг подпитал ее силы.

— Какого черта? — спросил один из людей.

— Что-то не так в четверти лиги к северо-западу от ворот поместья, — заявила Дэви. — Мне показалось, что это нечто злое, поэтому я позвала Нидхегга, чтобы еще раз убедиться в своих подозрениях.

— Ты тоже что-то почувствовал? — Аравн взглянул на черного дракона, и тот кивнул.

— Это может быть простой пост, который старейшины создали, чтобы шпионить за нами и докладывать о происходящем темным богам, — предположил Нидхегг.

— Или это начало новой атаки, — проворчал Аравн, качая головой.

— Не имеет значения, — Корин шагнула вперед. — Мы должны решить эту проблему. Я разбужу остальных.

— Мы выступаем, как только все встанут и соберутся, — произнес Нидхегг. — На дворе ночь, но это нам только на руку.

— Что бы это ни было, оно под землей, — предупредила Дэви.

— Давайте сделаем это, — заявил Аравн. — Четыре дракона могут атаковать с воздуха. Уничтожьте к чертям то место, где вы ощутили зло. Остальные окажут наземную поддержку, — он выглядел таким же мрачным, как те мертвецы, которыми командовал. — Никаких пленников. Мы убиваем каждую тварь, которая выползла из-под земли. Понятно?

— Как думаете, это то место, на которое сегодня наткнулась Белла? — спросила Дэви.

— Лучше бы так и было, — сказала одна из человеческих женщин, — потому что если это не так, значит, у нас две проблемы.

— Я позову Кра и Берру, — Нидхегг призвал магию, перестав подпитывать защитное заклинание.

— А я разбужу Фиона, Гвидиона и Эйслин, — вмешался Аравн. — За дело, встретимся через пятнадцать минут.

Дэви осталась ждать, стоя неподвижно, словно статуя, в тусклом тумане у рва. Она была рождена для битв, но ей было трудно найти в себе мужество двигаться вперед. Она дала себе хороший, сильный мысленный пинок. Жалость к себе была потворством, которое Дэви не могла позволить. Тем более ее малыши были живы, а в животе созревали новые яйца. После многих лет сна ее дети, наконец, появились на свет. Дэви должна была рвать и метать ради них, но все, чего она хотела — взять Нидхегга и сбежать в какое-нибудь место, где ничто из происходящего больше их не потревожит.

Неожиданно ее накрыло осознанием.

«Когда мне некого было любить, и никто не любил меня, ничего не имело значения. Что бы ни произошло. Я рисковала, потому что не ценила жизнь. Это изменилось, но мир остался прежним. Темные боги до сих пор находятся здесь, и с ними нужно бороться, как и с теми рептилиями, за которыми я шпионила все эти годы. И сейчас мне это поможет, так как я знаю их мышление гораздо лучше, чем МакТойдерблах».

Дэви выпрямилась во весь рост. Богиня знала, у нее имелась своя роль, которая была чертовски важна. Если они столкнутся с лемарианцами, — а это практически неизбежно — то она будет лучшим и единственным тактическим лидером, который мог перехитрить этих гребаных ублюдков.

Кра, Берра и Нидхегг приземлились рядом с ней.

— Нидхегг ввел вас в курс дела? — уточнила Дэви.

— Да, — Кра клацнул зубами. — Было бы отлично отомстить за то, что они сделали с твоим выводком.

— Если это все же лемарианцы, — заметил Нидхегг.

— Полагаю, там может быть темный бог, — пробормотала Берра, — или эти отвратительные твари, бэльта.

Дэви подумала о бэльта. Приспешники тьмы от пяти до шести футов ростом. Со скошенными лбами, спутанными волосами и бугристыми мускулами они были похожи на обезьян, за исключением глаз, которые светились нечестивым оранжевым светом.

— Тьфу. Их достаточно легко убить. На самом деле, они меньше всего меня беспокоят.

Аравн и Гвидион подошли к драконам.

— Не стоит недооценивать их, — угрюмо заметил Гвидион. — Я допустил ту же ошибку с гибридами людей и лемарианцев, из-за чего чуть не погрузился в вечный сон.

— Где Фион и Эйслин? — спросила Дэви.

— Они скоро придут, — ответил Аравн. — Я очень зол из-за того, что Бран до сих пор не вернулся. Он обладает необходимыми знаниями.

Воздух у стены поместья приобрел мистический оттенок, вскоре из светящегося портала вышел Бран, сопровождаемый Андрасте, богиней победы. Ее волнистые светлые волосы ниспадали до талии, а зеленые глаза даже в приглушенном свете сверкали огнем. На ней была длинная юбка и топ из оленьей кожи, которая облегала все изгибы.

Бран поклонился Аравну.

— Поучительно послушать разговоры, когда люди не знают, что ты рядом.

— Почему так долго? — рявкнул Гвидион. — Я и сам не слишком доволен тобой.

— Мы поссорились, — заявила Андрасте. — Никто не хочет иметь дело с норвежскими богами.

— Если ты была согласна с ними, — Аравн шагнул в ее сторону, — то почему пришла?

— Я никогда не упускала ни одной битвы, — уголки ее идеальных губ опустились. Ее взгляд остановился на Дэви. — Где твои дети? По моим подсчетам, они уже достаточно взрослые, чтобы присоединиться к нам.

— В нашем пограничном мире.

— Что? — Андрасте расправила плечи. — И почему же?

— Это долгая история, — вмешался Гвидион, — и сейчас у нас нет на нее времени. Наша первоочередная задача — уничтожить нечто нечестивое, поселившееся слишком близко и приносящее нам дискомфорт.

— Я полностью за то, чтобы уничтожить тьму, — улыбка богини была такой же хищной, как и у Дэви, — но почему вы до исх пор не выяснили, с чем столкнулись?

— Это под землей, — объяснила Дэви, — а мы не хотели уделять этому месту слишком много внимания. На самом деле, нам не стоит обсуждать это открыто.

Люди присоединялись к ним небольшими группами, вскоре пришли Фион и Эйслин. Дэви раздумывала, не спросить ли, почему они так задержались, но подобный раздражающий вопрос мог разжечь гнев МакТойдерблах. Не лучшая идея на грани крупной стычки. Поэтому Дэви воскресила защитное заклинание и изложила план. Перед тем, как отправиться к месту, она уточнила у Беллы, не там ли она впервые ощутила лемарианцев.

На этот раз ворон выглядел испуганным.

— Нет. Группа, которую я нашла, находилась в старом замке к югу от ворот, между этим местом и океаном.

— Послушайте, — предупредил Нидхегг группу. — Следите за своими спинами. Мы понятия не имеем, с чем столкнулись. Вполне возможно — это вторая фракция, которая подстерегает нас, чтобы заманить в ловушку.

Глава 16

Мышцы Фиона напряглись от страха, а нервы словно ожили. Подобное происходило всегда, когда надвигалась хорошая драка. Он повернул голову к уху Эйслин.

— В кои-то веки делай так, как я велю. Я не сумею сосредоточиться, если до полусмерти буду беспокоиться о тебе… или, что еще хуже, не буду знать, где ты. В итоге это может обернуться катастрофой.

Эйслин постучала двумя пальцами по его щеке, а на ее лице отразилось решительное выражение, из-за чего она стала выглядела намного старше своих двадцати двух лет.

— Я не даю обещаний, которые не могу сдержать, но если мне придется отклониться от твоих указаний, то я предупрежу.

Он проглотил подступивший к губам укор. Нет времени, тем более это ничего не изменит. Лемарианцы обучили Эйслин партизанским битвам, где она сражалась в одиночку и самостоятельно принимала решения. Ничего из того, что Фион мог сказать, не изменило бы этого.

Люди вокруг них затерялись в ночи, а взмах крыльев драконов вызвал поток ветра, оповещающий о том, что они взмыли в высь. Эйслин побежала вслед за Охотниками. Рун последовал за своей хозяйкой.

Когти Беллы до боли впились в плечо Фиона.

— Чего ты ждешь? — спросила птица. — Мы пропустим всю вечеринку.

Этого точно не произойдет.

— У меня плохое предчувствие, — объяснил он ворону и побежал за Эйслин.

Белла переключилась на мысленную речь:

«С каких пор это позволяет нам не вступать в бой? »

«Не позволяет. Тихо. Мне нужны все мои чувства».

На этот раз Белла не стала спорить, но он почувствовал ее напряжение в мертвой хватке, с которой она вцепилась в его плечо. Фион быстро нагнал остальных, отметив силовой круг, который они образовали вокруг места, обнаруженного Дэви. Фион встал рядом с Эйслин. Ева и ее кошка оказались по другую сторону от него. После короткого разговора, состоящего из шипения и карканья, Белла и Табита успокоились.

Первый разряд драконьей магии с грохотом обрушился на землю, из-за чего та задрожала под ногами Фиона. Как и планировалось, драконы объединили силы, нанося удары с промежутком в несколько секунд. Фион сосредоточился на клочке зелени перед собой, каждый его нерв был на пределе. Что-то было не так. Тот был слишком тих и лишен жизни. Обычно в таких кустах жили маленькие существа, — совы или грызуны — но это место они давно покинули.

С жутким, гудящим, раскалывающимся звуком земля разошлась, образовав трещину. Вереск и дрок взмыли в воздух, поднялся нечестивый, пронзительный стон, режущий уши и заставляющий желудок Фиона сжаться. Желчь подкатила к его горлу, когда он призвал силу, сосредоточив ту в своих руках. Фион был готов уничтожить все, что покажется из дыры.

Прерывистое дыхание Эйслин разрывало его душу. Несмотря на то, что Северная Ирландия совсем не походила на Андский горный склон, где девушка потеряла отца, той ночью тоже из дыры в земле выбралась сама смерть. Из разлома повеяло серой и гнилостным смрадом, напоминающим вонь мертвецов, оставленных гнить на солнце.

— Что за черт? — зарычала Эйслин.

— Скоро узнаем, — выдавил Фион, готовый ко всему и сильно желающий, чтобы узнать о скрытом в дыре.

Диссонирующие крики стали громче, и в следующее мгновение в разломе замелькали тела. Фион в ужасе отпрянул, когда тролли и демоны протиснулись наружу. Высокие, как горные валуны, тролли поднимали дубины и цепы. Из-за лысых голов они напоминали камни, из которых были сложены.

Но они не были худшими. Фион уставился на демоническое отродье. С копытами, хвостами и когтями, они держали огненные скипетры, а их глаза напоминали горящие угли, окаймленные серым дымом. Некоторые были высокими и имели гуманоидную форму, другие — какие-то извращенные формы животных с двойными рядами зубов и бритвенными осколками там, где должен был быть мех. Самые маленькие весили не меньше ста фунтов, но двигались с поразительной скоростью. Затем появились крылатые твари с острыми клювами и блестящими черными чешуйчатыми телами, похожими на летающих динозавров.

Воздух вокруг Фиона засветился от магии, когда темная сила встретилась со светом в дымной, бурлящей ярости. Из-за сажи, песка и смрада было тяжело дышать. Фион нанес удар, и одно из животных с львиной головой и телом жирафа взорвалось, осыпая кельта вонючими нечистотами, которые стекали по его голове и чертовски сильно обжигали кожу. Он украдкой взглянул на Эйслин. Слава Богу, она все еще стояла на том же месте, сохраняя дух и удерживая Руна рядом с собой. Волк рычал как сумасшедший, явно взбешенный тем, что она запрещала ему ринуться в битву.

Правда накатила на Фиона, словно каток.

— Черт! Мать твою! — Фион не стал тратить магию на телепатическую речь. — Мы сыграли им на руку. Это портал прямо в ад, а мы открыли его.

Рядом с ним материализовались Гвидион, Аравн, Бран и Андрасте.

— Есть еще одна блестящая идея? — Гвидион вытер темную слизь с лица после того, как уничтожил тварь, пробегающую мимо.

— Мы должны закрыть дыру, — крикнула Андрасте, — пока еще кто-нибудь из этих ублюдков не сбежал!

— Охренеть! — Фион посмотрел на драконов, которые все еще кружили вокруг.

«Дэви».

Но ответил ему Нидхегг:

«Мы все поняли. Вскоре присоединимся к вам на земле. Там слишком людно, чтобы мы могли продолжать использовать магию. Иначе есть шанс ранить наших людей».

«У тебя есть идеи, как запечатать разлом? » — Фион не стал ждать ответа, впрочем, он бы его так и не получил.

Вопли и стоны агонии раздавались вокруг Фиона, поэтому он закричал:

— Пока мы не придумаем, как закрыть эту хрень, нужно помочь нашим союзникам, — магия прошла сквозь Фиона, пока он не почувствовал себя громоотводом. Другие кельты и Эйслин использовали свою огневую мощь так, чтобы хотя бы попытаться сохранить целостность круга, созданного вокруг зоны удара драконов. Белла прильнула к его плечу, словно тень. Птица была достаточно сообразительна, чтобы понять — если она покинет его защиту, то подпишет себе смертный приговор.

Нидхегг опустился на землю перед Фионом, из его рта вырвалось пламя. Взрывы сотрясали землю всякий раз, когда огонь дракона встречался с огнем демона. На краткий момент черного юмора Фион задумался, не отсюда ли возникла фраза «клин клином вышибают». Драконам удалось оттеснить демонов.

— Мы должны придумать, как закрыть разлом, — лицо Эйслин было покрыто черными и красными полосами сукровицы, потому что она тоже убивала.

Фион рылся в своих воспоминаниях, словно карточный шулер, тасующий помеченные карты и ищущий ту, которая его выручит. Ему довелось раз или два побывать в аду. Однажды, когда Фион был очень молод, — и невероятно глуп — он подкупил Харона, чтобы тот подвез его. Вот только оттуда было очень сложно выбраться. В отличие от залов мертвых Аравна, в аду жили те, кого можно было назвать чистым злом, те, кто никогда не играл по правилам. Абаддон^{^[22]} правил всеми девятью уровнями железным кулаком. Именно благодаря ему обитатели ада оставались в своих клетках.

Они так сильно хотели выбраться, когда Фион был там, что ему пришлось пробивать себе путь сквозь орды тварей, каждый из которых хотел благодаря ему покинуть чистилище. Неужели Абаддон заключил сделку с лемарианцами? Фион уничтожил семифутового демона, но один из его когтей бумерангом вонзился ему в бедро. С ворчанием Фион вытащил коготь, прежде чем тот успел отравить его кровь. Даже после смерти демоны были очень токсичны.

Аравн подошел к Фиону, выглядя даже хуже из-за грязи и запекшейся крови, но его темные глаза сияли жаждой битвы, а вокруг потрескивала сила, окрашивая воздух в насыщенный синий цвет.

— Ситуация усложняется, — рявкнул он.

— Я как раз думал о том, что Абаддон заключил сделку с лемарианцами, — тяжело дыша, пробормотал Фион, целясь в одного из летающих динозавров. Он пригнулся, чтобы рассыпающаяся чешуя не выколола ему глаз.

— Оптимист, — Аравн фыркнул, развернулся и вырубил двух демонов. — Каким-то образом темные боги проникли в ад. Это единственное рациональное объяснение.

Сердце Фиона быстро заколотилось в груди, когда он распознал истину в словах Аравна.

— Один из них, вероятно Перрикас, скормил нам достаточно ложной информации, чтобы заставить сделать всю грязную работу, — выпалил Фион. — Возможно, ему потребовались бы месяцы, чтобы открыть этот портал. Темные боги действовали точно так же, когда объединились с лемарианцами и заставили этих идиотов нового века петь и ослаблять завесы между мирами. Без помощи они никогда бы не смогли проникнуть на Землю.

Из темноты к ним метнулся демон. Фион уклонился в сторону, уворачиваясь и избегая пламени, вырывающегося из рук и пасти твари. Аравн произнес какое-то слово, и существо исчезло.

— Ловкий трюк, — выдохнул Фион. — Что ты сделал?

— Отправил его обратно в ад.

— Ты можешь отправить туда их всех? — Фион уставился на бога мертвых.

— Да. Как еще я мог бы очищать свое царство от тех, кто пробирался внутрь под ложным предлогом? — бог мертвых отбросил с глаз длинные пряди черных волос. — Но едва ли имеет значение, скольких я верну на законное место, если они выползут обратно. Мы должны закрыть разлом. Чем дольше он остается открытым, тем сложнее его запечатать.

— МакТойдерблах, — взревела Дэви откуда-то справа.

Фион догадался, что будет дальше, поэтому поспешил к дракону.

— Ты не заберешь ее, — возмутился он.

— Если хочешь, чтобы мы отменили первоначальное заклинание, то она мне нужна.

— Придумай что-нибудь другое, — разозлился Фион.

— У нас нет времени, — тон Дэви был неумолим.

— Я не обещала беспрекословного повиновения, — Эйслин расправила плечи. — Я говорила, что предупрежу, если мои планы изменятся. Помнишь те времена, о которых я тебе рассказывала? Когда я не позволяла себе останавливаться, чтобы подумать?

— Да, но leanná n...

— Ну, сейчас один из таких моментов. Я люблю тебя, Фион, но также я доверяю Дэви. Если она говорит, что нуждается во мне, значит, так оно и есть, — Эйслин запрыгнула на спину дракона и призвала магию, чтобы поднять Руна на свои колени. — Что бы это ни было, — крикнула она чистым, звонким голосом, — давай сделаем это.

— Нет! — Фион хотел придушить дракона. Ярость и страх образовали жгучий узел в его животе. — Если с ней что-нибудь случится... — начал он.

Нечто ударило его по спине так сильно, что Фион пошатнулся.

— Перестань скулить и залезай на мою спину, — приказал Нидхегг Фиону. — То, что задумала Дэви, требует участия всех нас.

— Иди, — Аравн подтолкнул Фиона к дракону. — Я прикрою тебя.

Вокруг него бурлило столько силы, что Фион позволил ей поднять себя и устроить на широкой спине Нидхегга.

Черный дракон тут же расправил крылья и взревел:

— Держись.

Белла, очевидно, тоже услышала Нидхегга, потому что крепче стиснула плечо Фиона, вынуждая его положить ладонь на ее когти, чтобы заставить хоть немного ослабить хватку.

После первого рывка в небытие, Фиону пришлось применить силу, чтобы удержаться на месте. Он надеялся, что воздух прояснится, когда они поднимутся выше, но становилось только хуже. Его глаза наполнились слезами от густой дымной мглы, а горло и легкие начали гореть. Он огляделся в поисках Эйслин, но не увидел ее.

— Какой у нас план? — спросил он Нидхегга.

— Просто дашь мне то, о чем я попрошу.

Фион ударил кулаком по чешуйчатой шкуре Нидхегга. Боль пронзила его руку, когда острая чешуя дракона впилась в его ладонь.

— Этого недостаточно. Черт побери, я не вижу ни Дэви, ни Эйслин.

«Они здесь. Будь благоразумен, — Нидхегг переключился на мысленную речь. — Каждое наше слово могут подслушать. Где-то в этом беспорядке находится темный бог. Я подозреваю, что это Маджестрон Залия. Только она настолько хитра, чтобы ворваться в логово Абаддона и соблазнить его ложью».

«Даже если это была она, то именно Перрикас заманил нас в ловушку, словно сосунков, познакомив с адом, — Фион укусил себя за губу так сильно, что удивился, как не прокусил плоть. — Насколько я помню, Маджестрон очень красива. Может, она кормила Абаддона не только ложью», — кисло пробормотал он.

«Не имеет значения, с кем она трахается. Главное — закрыть разлом и наложить на него достаточно сильных заклинаний, чтобы он вновь не открылся. Как только мы закончим, то выследим тех, кто все еще на свободе, а затем убьем их или отправим обратно в ад».

Дракон спикировал и нырнул вниз. Сначала эти движения казались случайными, но потом Фион узнал закономерность. Дракон рисовал на небе рунические символы. Время от времени Дэви с Эйслин и Руном появлялась в темноте, очевидно, делая то же самое. Фион прокрутил конфигурацию в уме, но ничего не вспомнил. Что бы ни замышляли драконы, он никогда не пробовал сделать подобное… он даже не слышал о таком заклятье, что не внушало уверенности. Не то чтобы у него была эйдетическая память, но за свою долгую жизнь Фион столкнулся практически со всеми возможными заклинаниями.

— Приготовься, — резко приказал Нидхегг.

Фион призывал силу до тех пор, пока она не начала выплескиваться наружу. Белла добавила свою животную магию, из-за чего Фион лишь сильнее полюбил ее. С земли поднимались клубы черного дыма.

— Сейчас, — взревел Нидхегг. — Откройся. Дай мне все, что сможешь.

Фион отбросил свою защиту и позволил дракону проникнуть в свое тело. Сознание Нидхегга заполнило его разум и поглотило Фиона волной воспоминаний. Увлеченность перевешивала все остальные эмоции, пока Фион листал страницы тысячелетней истории. Валькирии летели на битву. Черт, одна даже сидела на Нидхегге. Еще дальше, гораздо дальше, Фион смог лицезреть незнакомый пейзаж, где лемарианцы отдыхали перед золотыми зданиями и вымощенными золотом улицами. Драконы бродили среди старейшин под небом с тремя солнцами.

«Мю. Должно быть, это Мю».

Восторженное удивление наполнило Фиона. Он путешествовал во времени и добрался до того момента, когда вулкан уничтожил Атлантиду, но так и не смог увидеть Мю.

— Внимательность. Мне нужна твоя внимательность, — Нидхегг опустил завесу на свои воспоминания.

— Как скажешь, — мрачная улыбка озарила лицо Фиона, когда он неожиданно понял, что был загипнотизирован древним драконом.

— Первая часть позади. Это заложило основу. Следующее — закрывающее заклинание. Я произнесу версию драконов, а ты — кельтов. Заклинания должны переплестись. Сначала твой кусочек, а потом мой. Как только я прикажу, начинай произносить по четверостишиям.

— Зачем Дэви понадобилась Эйслин?

— Потому что ее магия связана с МакТойдерблах, Эйслин поддерживает ее силы. Сосредоточься. А теперь произноси первую часть.

Фион визуализировал заклинание, разбил его на четыре части и прочитал первую Нидхеггу. Весь процесс шел гораздо быстрее, чем он предполагал, что хорошо, так как, судя по мучительным крикам, доносившимся снизу, им не удастся выйти из этого противостояния без жертв.

— Поторопись, — подогнал он Нидхегга, но дракон молча выслушал последнюю часть заклинания.

— Начинается, — пробормотал Нидхегг. Каждая его чешуйка дрожала от напряжения. — Теперь всем правит время. Когда тебе станет очень тяжело лететь на моей спине, и ты больше не сможешь удерживаться на мне даже с помощью магии, то телепортируйся на землю, но подальше от разлома, иначе тебя засосёт в ад.

— А Эйслин это знает?

— Я уверен, что Дэви ей все объяснила.

— Ты можешь подлететь достаточно близко, чтобы я забрал ее во время заклинания телепортации.

— Нет. А теперь помолчи, иначе все испортишь.

Фион заставил себя успокоиться, глубоко вдыхая. Низкий, звонкий грохот раздался среди криков. Тело Нидхегга задрожало между ног Фиона. То, что начиналось как медленное извивание тела, быстро превратилось в попытку удержаться на смазанной жиром молнии. Воздух вокруг Фиона сиял, обжигая его роговицы даже сквозь закрытые веки.

— Пора уходить, — в отчаянии каркнула Белла.

После еще двух встрясок, от которых у Фиона застучали зубы, он представил себе место немного поодаль от того, где стоял раньше, и телепортировался туда. Портал рассеялся, и его окутала вонь смерти — кровь, дерьмо и внутренности. Все поля сражений пахли одинаково.

— Эйслин! — крикнул Фион, а затем переключился на мысленную речь, снова и снова выкрикивая ее имя. Он потянулся к энергии девушки, но воздух был так насыщен светлой магией, сталкивающейся с темной, что Фион не сумел ни на чем сосредоточиться.

— Их здесь нет, — каркнула Белла.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, полный отчаяния и ярости на Дэви за то, что та подвергла его любовь опасности.

— Потому что Рун тоже не отвечает.

Кто-то схватил его за руку. Фион едва не нанес смертельный удар, прежде чем понял, что это Бран.

Его боевые доспехи были опалены и изодраны, кельт выглядел уставшим.

— Ну же, — поторопил его сородич. — Нам нужна помощь. Разлом в земле закрыт, но еще предстоит убить сотни ублюдков.

— Ты не видел Эйслин?

Тень промелькнула на измученном лице Брана, но, возможно, Фиону просто показалось.

— Нет. Но, я уверен, она где-то здесь.

— Ты нашел его! — Андрасте ударил Брана по руке, прежде чем подойти к Фиону. Ее волосы были запачканы слизью и свисали спутанными паклами. Платье богини из оленьей кожи приобрело длинные прорехи на юбке и кровавую дыру на плече. — Пошевеливайся. Ты нам нужен.

— Я нужен Эйслин, — возразил Фион. — Вас достаточно, чтобы закончить начатое.

С сердцем, полным дурных предчувствий, он больше не мог стоять на месте и думать о смерти. Что-то явно произошло где-то между Дэви и этим местом. Если он сейчас же не выяснит, что случилось, то след остынет, еще больше усложнив ему задачу.

Глава 17

Фион осторожно обошел самую страшную бойню. Как только помехи от слишком большого количества магии, разряженной в одном месте, рассеялись, он повысил свой мысленный голос и позвал Дэви.

В его сознании сразу же раздался ее раздраженный голос:

«Что случилось? Я занята. И раз уж мы решили поговорить, то где ты, черт возьми? Нам нужно уничтожить оставшихся демонов».

«Эйслин пропала».

Вскоре в тишине раздался звук ударов крыльев. Дэви даже не попыталась изящно приземлиться, рухнув на землю так близко к Фиону, что чуть не сбила его с ног.

— В каком смысле пропала? — требовательно спросила Дэви. — Она сидела на моей спине, слева, когда я велела ей…

— Мы зря теряем время. Ты связана с ней. Если ты так уверена, что она благополучно вернулась, то найди ее.

Взрыв силы от Дэви опалил его плоть, вынуждая отступить на несколько футов. Одна его часть надеялась на чудо, но другая знала, что Эйслин нет поблизости. Она обладала безошибочной энергией, поэтому Фион с легкостью обнаружил бы ее.

Дэви прошла по кругу, а затем подошла к Фиону, встав с ним лицом к лицу. В ее выражении сквозило беспокойство, а пасть была приоткрыта.

— Я не понимаю.

Фион покачал головой.

— Я тоже, но мы должны найти ее.

Голова дракона поникла.

— Я не имею ни малейшего представления, где искать.

— По крайней мере, это сужает круг поиска, — Фион не потрудился скрыть злость в своем голосе. — Это твоя вина. Ты подвергла ее риску.

Темные глаза Дэви опасно быстро закружились.

— А теперь ты зря теряешь время, — она шагнула ближе и погрозила ему передней лапой. — Жизнь — это риск, или ты не заметил?

Фион с трудом сглотнул.

— Ты права. Давай подумаем, что делать, вместо того, чтобы критиковать друг друга. Эйслин могла исчезнуть во время телепортации на землю только в том случае, если была задействована магия. Вокруг собралось так много силы, что, вероятно, ты бы не заметила, как кто-то спрятался поблизости.

Критика никогда не нравилась дракону. Огонь хлынул из ее пасти, едва не задев Фиона, но он не отступил.

— Возьми себя в руки, Дэви. Мы нужны Эйслин.

Опять огонь. Дракон покачал головой, вдруг из нее вырвался пронзительный крик негодования.

— Сначала мой выводок, а теперь это.

Фион смягчил свой тон:

— Я знаю, что ты любишь ее, Дэви. Как и я. Мы должны найти Эйслин и Руна, который, очевидно, пропал вместе с ней.

— Может, нам стоит отправиться в пограничный мир Перрикаса?

Фион задумался.

— Скорее всего, нет. Они ожидают, что мы начнем поиск оттуда. Нет, я думаю, что она где-то на Земле. Одна из самых старых стратегий — спрятать что-то на виду.

— Значит, где-то здесь. В старой стране, в Штатах или еще где-нибудь? Земля довольно большая.

Фион наблюдал за драконом. По крайней мере, Дэви успокоилась, так как ее глаза, все еще вращающиеся, словно булавочные колеса, замедлились.

— Они, вероятно, направятся в то место, которое облюбовали раньше. Проблема в том, что я не очень хорошо знаком с историей темных богов. И понятия не имею, где они жили до того, как Один заточил их в Асгарде. Ведь они поселились в пограничных мирах только после побега.

Дракон стиснул зубы, издавая скрежещущий звук, из-за которого Фиону захотелось ударить ее.

— Мы можем спросить Нидхегга. Точно, так я и поступлю. Дай мне минутку.

Фион переминался с ноги на ногу, желая поскорее начать действовать, но понимая, что без какого-либо плана он только усугубит ситуацию. Он мог преодолеть огромные промежутки времени, но так и не приблизиться ни на один ангстрем к Эйслин. Его сердце екнуло в груди. Жизнь без единственной женщины, которую он когда-либо любил, не стоила бы и ломаного гроша. Его бессмертие станет наказанием, в итоге Фион начнет бросаться сломя голову в толпу демонов и пытаться надрать чью-то важную демоническую задницу. Это не вернет Эйслин, но столкновение со смертью будет отвлекать.

— У тебя все еще есть я, — тихо пробормотала Белла, ее голос был пронизан болью.

Он не забыл о вороне, но сейчас не Белла занимала его мысли. Его охватило чувство вины, поэтому Фион погладил ее перья.

— Так и есть, Белла. Не думай, что я не ценю этого.

Раздался звук ударов крыльев, вскоре Нидхегг рухнул на землю в нескольких футах от них.

— Великая Богиня, как же я устал, — он перевел свой зеленый взгляд на Фиона. — Тебе нужен Один. Я предлагаю компромисс. Помоги нам уничтожить оставшихся демонов, а я отправлю тебя в Асгард.

— Но к тому времени Эйслин уже может быть мертва, — запротестовал Фион.

— Возможно, она уже мертва, — заметил Нидхегг, — а здесь есть жизни, которые ты можешь спасти.

— Мне не нужен ты, чтобы добраться до Асгарда, — возразил Фион.

— Верно, но Один охотнее поможет тебе по моей просьбе.

Фион вспомнил о вражде между кельтскими и скандинавскими богами. Неохотное согласие скрутило его желудок.

— Прекрасно, — выдавил он. — Нам на все полчаса.

— Мудрый выбор, — скандинавский дракон бросил на него оценивающий взгляд. — Примерно столько времени на это и потребуется.

Но Фион уже не слышал его. Он развернулся и побежал обратно тем же путем, которым пришел, призывая на бегу свою магию. К тому времени, когда он достиг оставшихся демонов, его зрение затуманилось красной пеленой ярости. Фион сеял смерть с удивительной точностью. Обычно он с удовольствием убивал подобных ублюдков, но сегодня все, о чем мог думать Фион — Эйслин и ее гибкое тело, подвергшееся пыткам.

Зловоние демонов смешалось с медным запахом крови и тошнотворно-сладкими испарениями дерьма из разорванных внутренностей, но Фион не стал тратить силы на свою защиту. Его обрызгало кровью падающего демона-динозавра, а когда он повернулся, чтобы избежать худшего, то уничтожил тролля, из-за чего попал под град черной сукровицы и кусков камней. Фион стер с глаз останки и выбрал следующую цель. Война никогда не была приятной, чем быстрее он проберется сквозь эту вонючую гниль, тем скорее сможет найти свою любовь.

* * *

Эйслин пришла в себя, ощущая боль в затылке и неприятный привкус во рту. На мгновение потеряв ориентацию, девушка прислушалась к битве, которая, как она была уверена, все еще бушевала, но услышала лишь биение собственного сердца. Что-то горячее и влажное лизнуло ее руку. Рун. Эйслин попыталась погладить его густой мех, но ее тело отказывалось подчиняться.

«Ты проснулась».

Она издала тихий хрип, но волк укусил ее и заявил:

«Используй мысленную речь».

Эйслин изо всех сил пыталась сосредоточиться, но ее мозг превратился в кашу. Она с трудом заставила себя сесть и открыть глаза. Эйслин находилась в тускло освещенной комнате с шаткой койкой у стены. Также там располагались маленький круглый столик с двумя стульями. Стены были покрыты белой штукатуркой, а по потолку тянулись большие деревянные балки, пронизанные термитными дырами. Медленно, но она начала соображать. Никаких окон. Эйслин оглядела комнату, безмерно обрадовавшись, когда заметила дверь.

«Где мы находимся? » — спросила она Руна.

«Точно не знаю, но очень далеко от того места, где мы сидели на Дэви».

Эйслин переварила информацию и потерла шишку у основания черепа. Неудивительно, что у нее болела голова, но зачем так заморачиваться и бить ее? Неужели тот, кто ее поймал, не обладал магией?

Она похлопала рукой по узкой койке. Рун вскочил на кровать и лизнул ее подбородок. Койка заскрипела и покачнулась, но выдержала.

«Ты долго спала. Я волновался».

Эйслин притянула волка в свои объятия, почувствовав спокойствие из-за ощущения твердого тела рядом.

«Ты все это время не спал? Видел наших похитителей? »

«Да, и еще раз да».

«Кого-нибудь узнал? » — Эйслин затаила дыхание. Рун уже встречался с Перрикасом, Д'Челем и Токхотом.

Волк покачал головой.

«Их было двое. Женщина, в которой я признал темного бога, судя по запаху. А второй был слугой, какая-то мелкая сошка. Он повиновался ее приказам, будто из страха».

Эйслин отпустила Руна и поднялась на ноги. Обычно ходьба помогала ей прояснить голову, поэтому она начала шагать из одного конца маленькой комнаты в другой и обратно.

Рун тревожно заскулил.

«Тебе лучше посидеть, хозяйка».

«Нет, я должна найти выход», — последняя фраза словно пробудила ее память, поэтому Эйслин потянулась, но очень осторожно, к своей магии. Она совершенно не хотела оповещать похитителей о своей пробуждении. Скорее всего, Рун видел Маджестрон Задию. Эйслин уже однажды сталкивалась с ней, настолько сильно испугавшись, что чуть не наложила в штаны. Столь же поразительно красивая, сколь были прекрасны боги мужчины, Маджестрон излучала чистое зло. Несмотря на длинные черные кудри, темно-синие глаза и высокую фигуру с пышными формами, на нее было почти невозможно смотреть. Просто находясь в пределах досягаемости, Эйслин чувствовала, как у нее сжались зубы и скрутило внутренности.

Девушка сглотнула, обнаружив, что ее горло пересохло, и попыталась собрать слюну, чтобы получить хоть немного влаги. Какой-то заботливый человек — или тот, кто просто не любит убирать мочу и дерьмо — поставил ведро в угол, но ничего другого. Не то чтобы в пограничных мирах было безопасно что-либо пить или есть… если, конечно, Эйслин оказалась именно там.

Ее голова безжалостно болела, поэтому девушка вновь устроилась рядом с Руном. Эйслин глубоко вдохнула, оценила воздух, и выдохнула обратно. Потом повторила. Может, она ошибается, но если они находятся в пограничном мире, то точно не в том, где в прошлый раз ее заключили в тюрьму.

«Сколько времени нам понадобилось, чтобы добраться сюда? — спросила она у волка. —И проходили ли мы ту часть, где не было воздуха? »

«Мы довольно быстро добрались. Примерно за то время, которое нужно жертве, чтобы убежать от меня в ближайшее логово, — Рун склонил голову набок. — Никаких проблем с воздухом. Путешествие отличается от того, в которое мы отправлялись с Фионом и Дэви».

Хорошие новости. Значит, они все еще находились где-то на Земле, что облегчало их спасение. Эйслин собрала воедино то, что произошло. Дэви велела ей ждать до тех пор, пока она больше не сможет держаться на ее спине, а затем телепортироваться на землю. Поскольку дракон был поглощен заклинанием, проходящим через ее тело, Эйслин не совсем верно выполнила инструкции, забыв о защитном заклинании.

Значит, кто-то был достаточно близко, чтобы подслушать. Вероятно, тот же самый человек, который манипулировал ими, чтобы открыть врата ада. Эйслин вздрогнула. В кои-то веки она осталась без рюкзака, и именно сейчас он ей очень понадобился. Она всегда носила с собой бутылку воды, запасную еду и запасную куртку. Рун наклонился ближе, прижимаясь к ней и делясь теплом своего тела.

«Тебе плохо? — спросил он. — Здесь совсем не холодно».

Как ему объяснить, что это все из-за потрясения, ведь она поняла, насколько близко подобралось зло, при этом оставаясь незамеченным. Если это была Маджестрон Залия, то женщина была умна. Она в полной мере воспользовалась изобилием различных видов магии, чтобы спрятаться.

«Нет, Рун. Я в порядке».

«Ты можешь пользоваться своей силой? »

«Думаю, да», — Эйслин сжала переносицу большим и указательным пальцами, а затем провела ладонями по лицу. Она проверяла свою магию, а затем отвлеклась на страхи по поводу Маджестрона Залии. Очевидно, она не совсем в порядке.

Эйслин потянулась к той части себя, которая удерживала ее магию, и обнаружила, что колодец истощен, но доступен. Очевидно, похитители не беспокоились о ее побеге, а это означало, что между ней и свободой разместили смертельные ловушки. Она резко покачала головой. Было бы проще, если бы ее разум прояснился.

«Сколько мы здесь находимся? Ты сказал, что я долго спала».

Волк мешкал. Он не очень разбирался в оценке времени.

«Когда мы добрались до горы Шаста, пришли старейшины. Потом прошло какое-то время, и они отвели нас в Талтос. Это близко к тому, как давно они заперли нас в этой комнате».

Эйслин хорошо помнила ту ночь.

«Спасибо. Значит, мы здесь уже четыре часа, может, пять», — неудивительно, что она так хотела пить и есть.

Рун ткнул ее носом в бок.

«Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, то мы должны уйти, пока еще можем. Это может быть трудно, но, по крайней мере, нам стоит попытаться скрыться».

Она не хотела расстраивать волка, но нужно было обладать определенной ловкостью для того, чтобы скрыться от кого-то с настолько сильной магией. Если бы они находились в лесистой местности с другими волками, то Рун смешался бы с толпой, но не Эйслин. Девушка заглянула в себя, оценивая свои силы. Во время боя Дэви проскользнула в сознание Эйслин, чтобы закрыть врата, и присосалась к ее силе, будто это был неисчерпаемый ресурс. Тем не менее, с тех пор прошло несколько часов, значит, хотя бы часть ее способностей восстановилась.

Девушка стиснула зубы. Лучше хоть что-то предпринять, нежели ждать, словно последняя дурочка, когда появится Маджестрон Залия. Что бы ни задумала темная богиня, это не могло быть чем-то хорошим. Эйслин встала и на цыпочках подошла к двери, приложив к той ухо. Когда она не услышала никаких звуков, доносящихся с другой стороны, то выпустила завитки магии Искателя, чтобы посмотреть, сможет ли обнаружить, что держит дверь закрытой.

Защитные заклинания. Слой за слоем удерживался замысловатыми узлами, которые она будет распутывать целыми днями.

— Неудивительно, что они не выставили охрану, — пробормотала она, не утруждая себя мысленной речью. Ничто не могло проникнуть в то, что она почувствовала, ни внутрь, ни наружу.

«Мы можем телепортироваться? » — Руна решил не отказываться от телепатической речи.

— Нет, если вся комната объята тем же защитными заклинаниями, что и дверь.

Волк тихо зарычал, подошел к дальней стене и поднял ногу. На белую штукатурку брызнула моча, вызывая у Эйслин улыбку.

— Ага, приятель, я бы тоже хотела обоссать все вокруг.

Неожиданно возникла идея, грубая и отчаянная. Одной из пяти сил, которыми она обладала, была магия Провидца. К сожалению, это был самый слабый навык Эйслин, но если она не напортачит, то сумеет повернуть время вспять. Может, не очень далеко, но ей нужно было достичь того момента, когда ее тащили в комнату. Эйслин закрыла глаза и потянулась к тишине.

«Что ты делаешь? » — требовательно спросил Рун, подбежав к ней.

«Тихо. Мне тяжело. Я пытаюсь перенести нас в более ранний момент времени. Надеюсь, тот, где мы можем изменить результат».

«Но мы все еще будем далеко от дома».

Эйслин опустилась на колени рядом с волком.

«Не похоже, что у нас сотни вариантов. Мне потребуется слишком много времени, чтобы распутать защиту, тем более, кто-нибудь узнает о том, что я делаю, задолго до того, как я закончу. Уверена, они установили ловушки в своем заклинании, которые предупредят о моем вмешательстве».

Рун лизнул ее подбородок.

«Скажи, чем тебе помочь».

«Этим я и занимаюсь», — Эйслин старалась не думать о том, что могло случиться с Руном, если это не сработает. Ее собственная смерть — это одно, но смерть Руна из-за его беспрекословной преданности была неприемлема. Гнев заставил ее расправить плечи и прояснил беспорядочные мысли. Магия Провидца — это козырь в ее рукаве, который не мог подвести в такой важным момент.

Фион пытался объяснить ей, как работает этот навык, но она так до конца и не поняла. Каким-то образом магия сгибала нити времени и позволяла человеку вернуться в сцену или событие в другой точке. Эйслин предпологала, что это может работать, но никогда не делала подобного.

К какому времени лучше всего стремиться? Оптимальный вариант — когда она и Рун все еще находились на спине Дэви, но Эйслин не была уверена, что сможет преодолеть столько часов. Второй вариант — когда она и Рун прибыли в их текущее местоположение и были перенесены в это здание. Кто-то ударил ее по голове, чтобы облегчить себе задачу, а это доказывало, что похитителей, о которых рассказывал волк, было больше двух, и вполне вероятно, что у этих людей не было собственных сил.

«Рун. Покажи мне образ того, как они привезли нас сюда», — как бы ни были непроницаемы обереги, телепатическая речь все равно была безопаснее. Видение вспыхнуло перед ее глазами, и ее кровь застыла в жилах. Это была Маджестрон Залия, но выглядела она не так уж радужно по сравнению с прошлым разом, когда Эйслин имела возможность ее лицезреть. Вместо украшенного драгоценными камнями платья на ней были облегающие черные брюки и черный топ с глубоким вырезом. Черные ботинки на шнуровке доходили до колен. Локоны темных вьющихся волос не изменились, как не изменились ее холодные голубые глаза и резкая линия идеального подбородка.

Неудивительно, что она казалось такой разъяренной. Ее главный план по освобождению обитателей ада пошел наперекосяк.

«Возможно, Рун и я были утешительным призом, не запланированным, но слишком заманчивым, чтобы упустить».

Эйслин положила руку на голову Руна.

«Как только я произнесу заклинание, — при условии, что оно сработает — ты увидишь этот момент, но со стороны, словно ты зритель. Тебе необходимо соединиться со своим телом и бежать, словно ветер».

«А чем займешься ты? »

«Тем же. У нас будет всего несколько минут отсрочки, прежде чем Маджестрон поймет, что произошло. Перемотка времени может быть немного медлительна».

Еще одна сцена появилась перед взглядом Эйслин — густой лес с плотным подлеском.

«Беги сюда, — приказал волк. — Видишь дерево с белой корой? »

Эйслин кивнула.

«Оно снаружи? »

«Да, но со светлой корой есть только одно. Иногда их корневые системы полые и создают подземные укрытия для дичи».

Горло Эйслин сжалось, она обняла своего волка.

«Я люблю тебя. Если нам не удастся сбежать, то я хочу, чтобы ты это знал».

Рун начал извиваться в ее руках.

«Победа. Не смей думать о чем-то меньшем».

«Ради всего святого, ты говоришь как Фион. Я не уверена, что магия Провидца справиться с защитными заклинаниями лучше, чем телепортация».

«Отчаянные времена требуют отчаянных мер».

Марта, последняя хозяйка волка, была высокообразованным врачом и свободно владела латынью и греческим. Она вырастила Руна и научила его огромному количеству вещей, включая классические цитаты вроде той, которую он только что произнес.

Эйслин прижалась щекой к голове волка.

«Спасибо, Рун».

Волк провел языком по ее лицу, а затем повторил. Если он предлагал моральную поддержку, то у него получилось, потому что в ее груди появилась уверенность, которая затмила тревогу. Позже Эйслин обязательно даст волю своим эмоциям. А сейчас настало время действовать.

Девушка начала негромко напевать, тщательно продумывая каждый шаг сложного заклинания. Когда стены тюрьмы превратились в небытие, Эйслин насторожилась, каждый ее мускул был напряжен, словно натянутая тетива лука. Несколько долгих мгновений она смотрела в темноту, привыкая к пустоте, которая была частью заклинания. Время сдвинулось, Эйслин почувствовала это где-то в глубине живота. Резкая вспышка света, и перед ней предстала сцена, как ее тащат Маджестрон и слуга. Темная богиня держала ее руки, а мужчина — ноги. Рун тихо бежал рядом.

— Почему ты не убила собаку? — поинтересовался мужчина.

— Это волк, и он обладает магией, — ответила Маджестрон. — Заткнись. Ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы.

Эйслин повернулась к астральной проекции Руна и кивнула, надеясь, что он поймет — пора выдвигаться. Подождав, пока Рун сольется с прежним «Я», Эйслин нырнула в свое тело. Как только ее астральное и физическое «Я» столкнулись, девушка вырвалась из рук похитителей и побежала к белой осине. Густая листва почти сразу же скрыла ее. Эйслин изо всех сил старалась вести себя тихо, но под ее ногами трещали и ломались ветки. Она услышала поступь Руна и позволила себе надеяться, что они сумеют преодолеть первое испытание.

Сколько еще идти? Эйслин затаила дыхание, прислушавшись, и нырнула в дыру, которая, как и говорил Рун, находилась под деревом. Ползя на животе, она пробиралась под землю, следуя за хвостом волка. Вскоре отверстие расширилось настолько, что она сумела встать на четвереньки. Пока Эйслин искала место, где можно было бы переждать бурю, которая непременно разразится над их головами, то с помощью своей магии призвала невидимость и скрыла себя с волком. Рун свернулся в клубок, а Эйслин села рядом. Приглушенный свет из отверстия проникал в их убежище. Эйслин очень не хотелось этого делать, но она использовала свою силу, чтобы запечатать вход в убежище. Грязь заполнила дыру, отрезая свет и наполняя воздух пылью, мелкими песчинками и камнями. Позже ей придется отменить свое заклинание… если это вообще возможно.

Раздался полный ярости крик, за которым последовал еще один.

Эйслин сидела на корточках в укрытии, куда их привел Рун, прислонившись спиной к сырой стене. Мрачная улыбка озарила ее лицо. Слава Богу, у них все получилось. Если их не обнаружат, то вскоре, как только восстановит силу, Эйслин телепортируется отсюда.

Делая все возможное, чтобы точно настроить заклинание, которое скрывало их, Эйслин молилась каждому божеству, которое только могла вспомнить, чтобы те обрушили чуму на Маджестрон Залию, и та оставила бы их в покое.

Глава 18

Фион следовал инструкциям Нидхегга в мельчайших деталях, смешивая магию в заклинании телепортации, пока дракон вел их в Асгард. Это заняло гораздо больше времени, чем те полчаса, которые он потратил на то, чтобы прикончить демонов и их приспешников. Фион был грязным, его костюм из кожи был порван и опален, а еще от него воняло, но он не хотел тратить время на ванну и переодевание. Белла была достаточно потрясена близостью демонов, поэтому отказалась идти с ним, в итоге он оставил ее чистить перья на одном из балконов особняка.

Перед ним возникли золотые стены Валгаллы, а за ними — безупречно чистые мощеные улицы Асгарда. Как и подобает идеальной площадке, ухоженные скандинавы и женщины спешили в разные стороны по своим делам. Пока не увидели его и Нидхегга. Жители резко ринулись прочь, из-за чего улица опустела в рекордно короткое время. Фион посмотрел по сторонам. Раньше он всегда встречался с Одином на кельтской территории, поэтому впервые увидел норвежскую крепость.

— Здесь всегда так первозданно? — спросил он Нидхегга.

Дракон не потрудился ответить. Вместо этого он взревел, долго и громко. Фион отошел на несколько шагов и впился взглядом в черного дракона. Нидхегг выглядел таким же потрепанным, как и Фион, с клочьями плоти демонов, насаженными на чешую, брызгами крови и сукровицы, украшающими шкуру, словно испорченная психоделическая картина.

Один выбежал из золотой двери Валгаллы и спустился по широким золотым ступеням. Норвежский бог всегда выглядел одинаково. Высокий и крепкий, одетый в боевые доспехи, с двумя медными рогами для питья, перекрещивающимися на его широкой груди. Светлые косы ниспадали на его плечи, а густая рыжеватая борода доставала кожаные ремни, удерживающие рога для питья. Его проницательные, голубые глаза сначала сосредоточились на Фионе, затем на Нидхегге.

— Как я понимаю, это не увеселительный визит, — пробормотал он и переключил свое внимание на Нидхегга. — Давай посмотрим. Ты уже в третий раз навещаешь меня. Так чего ты хочешь?

Нидхегг еще крепче уперся мощными задними ногами в булыжную мостовую, а его зеленые глаза закружились быстрее.

— Я скандинавский дракон и заслуживаю уважения, но сейчас у нас мало времени, поэтому я не буду обращать внимания на отсутствие манер с твоей стороны. Я привел Фиона МакКумхаила, кельтского бога мудрости, созидания и прорицания, потому что он нуждается в помощи.

Фион поклонился, махнув рукой в сторону. Один закатил глаза и пробормотал:

— Я еще помню тебя. Ты — тот высокомерный щенок. Времена, должно быть, и впрямь тяжелые, раз ты пришел ко мне. Что тебе нужно?

Фион сдержал резкий ответ. Было глупо поливать огонь бензином. Фион покосился на норвежского бога и произнес:

— Помимо твоей помощи в штурме пограничных миров темных богов я ищу информацию.

— Какую информацию?

Один прищурился, и Фион вспомнил, что скандинавский бог был заядлым торговцем.

— Где жили темные боги до того, как ты заключил их в тюрьму?

— Хм. Все достаточно просто, — Один улыбнулся со всей теплотой кобры и потер руки. — А сколько ты готов отдать ради этой информации?

Пламя вырвалось изо пасти Нидхегга, которое погасло прямо у кожаных ботинок Одина.

— Отвечай, — прогремел дракон, — или следующий столп спалит твою бороду.

— Да ну? — Один ухмыльнулся. — Мы даже не поделимся куском хлеба? А бочонком пива или медовухи?

— Темные ублюдки украли мою женщину, — вмешался Фион. — Мы только что закончили сражаться с демонами, времени все меньше и меньше.

— Вы были в аду? — заинтересовался Один, наклонившись вперед. — А теперь поподробнее. Рассказ окупит информацию, которую вы ищите.

Фион сжал руки в кулаки и резко выдохнул:

— На это нет времени. Я обещаю тебе подробную историю, как только верну Эйслин.

— Один, — в голосе Нидхегга звучало заклинание принуждения.

Черты лица скандинавского бога смягчились и изменились, словно он был загипнотизирован. Фиона охватило восхищение. Он никогда не понимал, насколько велика сила Нидхегга, но подозревал, что она простирается далеко за пределы понимания.

— Да, конечно, — пробормотал Один. — Темные возвели несколько крепостей в Америке, чтобы мы не беспокоили их, что обязательно произошло бы, поселившись они в старой стране. Вы же поняли, что это произошло задолго до того, как появились Штаты.

— Сколько крепостей и где? — уточнил Фион.

— Три. Одна находится на северо-западе Америки, примерно в десяти лигах к востоку от Сиэтла. Вторая — недалеко от Мехико, а третья — в дель Фуэго.

— Ты знаешь, сохранились ли строения? — спросил Нидхегг.

Один широко улыбнулся.

— Ты всегда умел задавать наводящие вопросы. Замок в Мехико был уничтожен землетрясением. В дель Фуэго — лавиной, — Один потер руки. — Но насколько мне известно, та, что на северо-западе США, все еще стоит.

Нидхегг отвел взгляд, и Один пришел в себя. Он уставился на дракона.

— Мне совершенно это не понравилось.

— Ты не оставил мне выбора. Мы уходим.

— Спасибо, — пробормотал Фион.

— Ты должен мне рассказ, кельт.

— Да, и я поделюсь знаниями, но не сейчас.

Нидхегг уже призвал силу, магия шипела вокруг него, словно электричество. Волосы на затылке Фиона встали дыбом, он быстро прошел несколько футов, встав перед Нидхеггом.

— Ты не обязан идти со мной… — начал Фион.

— Нет. Мы доведем это дело до конца.

— Я хочу пойти с вами, — Тор сбежал по ступеням Валгаллы с боевым топором в руке. Он был так похож на Одина, что они могли бы быть братьями. Единственное отличие состояло в более красном оттенке волос Тора… и отсутствии рогов для питья на его шее.

— Отличная идея, — поддержал его Один и скрестил руки на рогах для питья. — Мы оба будем сопровождать вас.

Фион замешкал, чувствуя себя раздавленным. Несмотря на то, что их огневая мощь усилится, шанс остаться незамеченными сойдет на ноль. Фион посмотрел на Нидхегга.

— А ты как думаешь?

Из открытой пасти дракона повалил дым и глубокий раскатистый смех, который сотряс землю.

— Блестящая идея. Я бы хотел, чтобы Тор и Один снова сражались на моей стороне. В конце концов, я скандинавский дракон.

— Наша главная задача — безопасность Эйслин, — предупредил Фион, с трудом понимая энтузиазм Нидхегга.

Тор ударил его по спине с такой силой, что ему едва удалось сохранить равновесие.

— Кельты! — пробормотал он. — Вы всегда были кисками.

— Неужели? — гнев вспыхнул в нем красным пламенем, Фион почувствовал себя так, будто вернулся на поле боя около своего дома. Он потянулся за магией, намереваясь стереть ухмылку с норвежской морды Тора.

— Хватит, — прорычал Нидхегг. — Мы уходим, немедленно.

Прежде чем Фион успел возразить, мир закружился и исчез в небытие. Он привел свои разрозненные эмоции в некое подобие порядка. Уничтожение Тора не поможет им найти Эйслин, к тому же это разозлит Одина. Время текло незаметно. Даже при телепортации требовалось время, чтобы преодолеть большие расстояния, зато это путешествие дало ему время подумать. Один и Тор никогда не согласятся следовать его приказам, но они могут прислушаться к Нидхеггу.

Фион потянулся к разуму дракона и, к удивлению, обнаружил, что тот все еще открыт для него.

«А что будет, когда мы доберемся до места? »

«Мы используем магию, чтобы найти их и сделать все возможное, чтобы освободить Эйслин и Руна».

Фион с трудом сглотнул.

«Ты веришь в то, что они еще живы? »

«Скорее да».

«Объяснись».

«Я предполагаю, что мы проделали хорошую работу, сорвав план освобождения приспешников ада… так как с головой окунулись в дело».

«План состоял в том, чтобы обманом заставить нас открыть портал в ад? »

«Именно. Как только тот, кто все это организовал, понял, что мы перешли в нападение и собрались закрыть врата, то решил хоть что-нибудь сделать. Не было никакого смысла возиться с заложниками, если их просто хотели убить».

Фиона накрыло осознание, возродив надежду, поэтому он заявил:

«Это имело смысл. Если тот, кто похитил Эйслин и Руна, был достаточно близок, чтобы именно похить, значит, ему было невыгодно их убивать».

«После того, как я все обдумал, то пришел к тому же выводу, — согласился Нидхегг. — Я понимаю, что ранее заявил о ее возможной смерти, но потом осознал, что это звучит не правдоподобно».

Фион не потрудился сказать, что для него эти слова, безусловно, звучали очень правдиво, но только потому, что он был неспособен к рациональному мышлению, когда дело касалось Эйслин. Пока Нидхегг был расположен к беседе, Фион решил задать каверзный вопрос:

«Когда мы доберемся туда, ты возьмешь на себя руководство? »

Смех дракона почти оглушил Фиона, поэтому он тряхнул головой, пытаясь остановить звон в ушах.

«Не переживай, — пробормотал дракон, как только перестал ухать от радости. — Я никому не расскажу, что ты предлагал мне взять главенство на поле боя, — на мгновение он сделал паузу. — Если невысказанный вопрос заключается в том, сумею ли я побудить Тора и Одина быть активными, то сумею. Ты сражался вместе с ними. Несмотря на все упрямство, они опытные бойцы и чертовски бесстрашны».

Серый цвет туннеля посветлел по краям, указывая на то, что они приближались к месту назначения, которое выбрал дракон. Мгновение спустя образовался портал, и Фион вышел в густую, влажную зелень. Он провел ладонями по мокрому кусту и вытер ими лицо, вероятно, только размазав грязь, но это было освежающе.

Тор и Один выбежали из того же портала, сопровождаемые Нидхеггом, который изрыгнул огонь на врата и взорвал их, отправив в небытие.

Фион подавил кривую усмешку. Обычно он кричал заклинание, чтобы закрыть порталы, но, как оказалось, огонь был намного эффективнее.

Один поднял голову и принюхался.

— Боги, как же хорошо быть за пределами Асгарда.

— Нам нужно почаще выезжать, — Тор хлопнул отца по спине, снял с его шеи рог для питья и поднес ко рту.

— Даже не пытайся, — Один вырвал рог из рук сына. — Ты сможешь выпить, когда все закончится.

Фион благоразумно промолчал, но испытал огромное облегчение от того, что кто-то осадил легендарного алкаша Тора.

— Ты знаешь, где находится старая крепость? — обратился он к Нидхеггу.

Ноздри дракона раздулись.

— Туда, — он дернул головой вправо. — Не очень далеко.

Тор и Один двинулись в указанном Нидхеггом направлении, но вскоре дракон крикнул:

— Вы не можете идти туда, словно в вашем распоряжении есть воины или валькирии, готовые встать защиту.

Один повернулся лицом к дракону.

— Хм. Верно подмечено. Я открыт для твоих предложений.

Фион стиснул зубы. Очевидно, Один привык командовать, как и Фион. Он переключил свое внимание на Нидхегга, надеясь, что план дракона окажется таким, с каким бы он согласился. Фион чувствовал, что Один будет сражаться с любым, кто будет спорить с его драконом.

— Для начала, — Нидхегг сосредоточил внимание на Фионе, — ты чувствуешь Эйслин?

Фион прищурился и неуверенно послал магию по спирали наружу, делая все возможное, чтобы скрыть ее от врагов. До сих пор они сохраняли элемент неожиданности, но тот мог испариться в любую секунду. Поскольку Фион очень желал уловить энергию Эйслин, что, когда не нашел ее, испытал шок, а затем и разочарование.

— Наверное, я ошибся, — пробормотал он. — Ее здесь нет.

— Если ты ее не чувствуешь, то это еще не значит, что ее здесь нет, — заметил Нидхегг. — Она могла сбежать и спрятаться.

— Нет. Если бы она сбежала, то сразу бы телепортировалась.

— Возможно. Если у нее было достаточно магии. Или похитители могли спрятать ее за оберегами, — Нидхегг выпустил пар, из-за чего воздух стал более влажным.

Один подошел к Фиону.

— Твоя женщина владеет магией? Прекрасно. А какого рода?

— Человеческая магия, но все пять навыков.

Тор присоединился к отцу.

— Это невозможно, — решительно заявил он. — Люди не владеют магией.

— Они и не владели, — пояснил Фион, — пока темные боги не вторглись на Землю. Я не до конца понимаю, как это произошло, но когда лемарианцы ослабили завесу между Землей и пограничными мирами, то у людей появилась возможность пользоваться магией. Некоторые так и не получили доступ к силам, поэтому лемарианцы убили их. Большинство оставшихся людей имеют два навыка, один основной, а второй более слабый. Но Эйслин обладает всеми пятью.

— Что это за навыки? — заинтересовался Тор.

— У нас нет времени... — начал было Фион, но Нидхегг покачал головой.

— Мы не торопимся, — заявил дракон. — Тор и Один должны знать, что умеет делать Эйслин, если вдруг именно они найдут ее.

Фион начал загибать пальцы.

— Первый — магия Мага. Он дает легкость в обращении с заклинаниями. Второй — магия Искателя. Он выискивает истину. Третий — магия Охотника. Охотники связываются с животными и, работая в паре, борются со злом. Четвертый — магия Целителя, которая не требует объяснений, а пятый — магия Провидца, — он сделал паузу, чтобы перевести дух. — Эйслин — единственный человек, которого я знаю, обладающий способностями Провидца. Она не очень опытна, но может путешествовать в прошлое, чтобы изменить его результат.

— А она умеет читать будущее? — уточнил Один.

— Навык позволяет это, но у меня пока не было возможности ее научить, — ответил Фион.

Тор понимающе усмехнулся.

— Звучит как настоящая женщина. Вы женаты?

— Какое это имеет значение?

Тор пожал плечами, а в его голубых глазах заплясали озорные искорки.

— Я не наставляю рога женатым мужчинам, но в противном случае она станет честной добычей.

— Черта с два она превратится в добычу, — Фион схватил Тора за руку и развернул так, чтобы они оказались лицом к лицу.

— Давайте сосредоточимся на том, чтобы выяснить, здесь ли она вообще, — вмешался Нидхегг недовольным голосом. — Существует еще один нюанс. У нее есть друг — волк по имени Рун. Как и все связанные животные, он говорит… и имеет собственный разум.

Тор вырвался из рук Фиона, все еще ухмыляясь, как горгулья.

— Почему я не чувствую поблизости людей? — спросил Один.

— Потому что за последние три года лемарианцы убили миллионы людей, — пробормотал Фион. — На самом деле десятки миллионов. Тебе действительно следует почаще покидать свой мир.

— Отличная идея, кельт, — Один ударил его по плечу, и повернулся к Нидхеггу. — Каков план?

Дракон окинул его оценивающим взглядом.

— Может, ты и набрался мудрости. Есть два варианта. Либо Эйслин где-то скрылась, либо мы ошиблись, и ее здесь нет. Если она все же спряталась, то, скорее всего, погрузилась в самое сильное заклинание невидимости, какое только смогла придумать. Или, что еще хуже, она за оберегом, созданным не ей.

Пока Фион слушал дракона, то задал своей магии новое направление и вновь отправил ее на поиск.

— Зато здесь есть как минимум один темный бог, — пробормотал он.

— Я тоже так думаю, — согласился Нидхегг. — Если темный где-то здесь, то, можно поспорить, Эйслин тоже рядом. Крепость находится недалеко к северо-востоку от нас. Нам нужна информация, поэтому я предлагаю загнать в угол всех, кого мы сможем найти, и побудить их к откровениям.

— Если здесь темный бог, то это не сработает, — пробормотал Фион.

— У меня свои способы, — самодовольно ухмыльнулся Нидхегг. — К тому же я обладаю лучшей защитой, — огонь вырвался из его пасти, но сырая зелень только закоптилась. — Надеюсь, это Перрикас или Д'Чель. Я бы с удовольствием выплеснул хотя бы сотую долю тех страданий, которые они мне причинили.

— Еще одна история, которую я хотел бы услышать, — вставил Один с надеждой в голосе.

— Позже, — пообещал Нидхегг. — Если честно, я не вижу смысла тратить магию на невидимость. Они почувствуют наше присутствие, как только мы ступим на их территорию.

— Пойдемте, — Фион повернулся в направлении, указанном Нидхеггом, к нему сразу присоединились Тор и Один. — А ты?? — спросил он у Нидхегга.

— Конечно, но я полечу. Видеть то, с чем мы столкнемся с воздуха — это преимущество, — черный дракон расправил крылья, несколько раз взмахнул и оторвался от земли.

— Я и забыл, как сильно люблю этого черного ублюдка, — пробормотал Один и рванул вперед. Фион и Тор зашагали рядом.

Фион держал свои магические чувства открытыми, поэтому ощутил, когда маленьких птиц и животных сначала стало мало, а затем они вообще исчезли.

— Мы уже близко, — предупредил он. — Нужно замедлиться.

— Зачем? — ухмыльнулся Тор, бросаясь вперед. — Черт! — его мускулистое тело отлетело назад из-за сильного удара в грудь.

— Вот зачем, — огрызнулся Фион. — Это место охраняется. Скорее всего, это всего лишь первый из оберегов, которые установлены по периметру, — он применил к оберегу магию, чтобы разобраться в его хитросплетениях.

Тор потер грудь.

— Подожди, кельт. Если мы объединим силы, то быстрее распутаем заклинание.

Предположение Тора оказалось несколько оптимистичным, так как им все же потребовалось более десяти минут, чтобы пробить брешь в защитном заклинании. Конечно, это означало, что они объявили о своем присутствии так же уверенно, как если бы прилетели на спине Нидхегга. Обереги по периметру не стоили и ломаного гроша, если не предупреждали хозяина о врагах.

— Быстрее, — Фион махнул рукой и побежал. — Я хочу подобраться как можно ближе к крепости, пока нас не перехватили хозяева, — адреналин хлынул в его тело, заставляя сердце забиться быстрее, а мышцы расслабиться.

Вскоре Фион вновь наткнулся на оберег. Поскольку заклинание было выстроено так же, как и первое, Фиону потребовалось гораздо меньше времени, чтобы распутать его. Через несколько мгновений в поле зрения появился большой дом. Строение было похоже на южный особняк с колоннами, поддерживающими верхний этаж. Он расположился посреди поляны в лесу, а его белая краска и блестящие стекла окон призывно сияли.

Воздух перед Фионом замерцал, и из черного портала неспеша вышла Маджестрон Залия.

— Привет, ребята, — ее полные губы растянулись в пародии на соблазнительную улыбку. — Так мило, что вы заглянули. Мне было одиноко.

— Сука! — Один сплюнул на землю. — В последний раз, когда я проверял, твоя кровь была ядовитой. Любой, кто тебя трахнет, умрет.

— Но они умирают счастливыми, — ее улыбка стала шире. — Итак, кого я могу поблагодарить за то, что удостоилась визита? — полуночный взгляд Залии остановился на Фионе, она одобрительно облизала губы. — Я вожделела тебя много лет, кельт. Полагаю, ты здесь потому, что тебе не понравилась моя маленькая шутка.

— Та, где ты заставила драконов открыть для тебя врата ада? — Фион настороженно посмотрел на темную.

— Кстати о драконах, я заметила, что один из них летает над моей территорией, — Залия взмахнула руками к небу. — Добро пожаловать на землю. Бедняжка, — усмехнулась она. — Он очень стар и, должно быть, устал. Не хотелось бы, чтобы его сердце внезапно остановилось.

«Нидхегг? » — Фион поднял голову.

«Я останусь здесь, спасибо, — сухо ответил дракон. — Присматрю за своим слабым сердцем и все такое».

— С таким же успехом ты можешь говорить вслух. Я слышу тебя, — прошептала Маджестрон Залия и выгнулась, чтобы прижаться грудью к Фиону.

— Прекрати, шлюха, — прорычал Фион. — Я пришел за Эйслин. Что ты с ней сотворила?

— Я бы сделала тебя гораздо счастливее, чем это жалкое подобие человека. Помимо того, — она пожала плечами, — я, кажется, потеряла ее.

— Хочешь сказать, что это слабое подобие человека сумело ускользнуть от тебя, — в Фионе вспыхнула надежда, настолько яркая, что он еле сумел сосредоточиться на Маджестрон Залии. Эйслин была не только жива, она все еще думала, все еще сопротивлялась.

— Пока ты перед нами, дорогая, мы не должны упускать такую возможность, — Один вытащил свой топор и повернулся к Маджестрон. В его голубых глазах вспыхнуло пламя.

— Если моя кровь коснется тебя, то ты тоже умрешь, — темная богиня затанцевала на цыпочках, покачивая бедрами в явном приглашении.

Фион старался держаться на расстоянии, так как не был уверен, как повлияет на них кровь Маджестрон. Скандинавские божества были бессмертны, как и кельты. Фион понятия не имел, было ли у них какое-то убежище, вроде грез, спрятанное в недрах Асгарда, но сейчас не подходящее время спрашивать.

Один пристально посмотрел на Залию. Она уставилась на него в ответ.

— Твой драгоценный дракон тоже не может убить меня, — заявила она. — Огонь нам не вредит.

— Неправда, — воскликнул Фион. Возможно, он и пропустил угрозу про кровь мимо ушей, но не собирался игнорировать данный факт. — Я наблюдал, как Токхот сгорели изнутри.

Лицо Маджестрон осталось непроницаемой. Он назвал ее лгуньей, и ей это не понравилось. Фион открыл было рот, чтобы воспользоваться своим преимуществом, но тут в его сознание ворвалась Эйслин. Она не знала, что он здесь, но ее энергия была на виду. Темная богиня тоже это почувствовала, потому что резко развернулась, как охотничья собака на только что выпущенную добычу.

— Мне все равно, как ты это сделаешь, — Фион встретился взглядом с Одином, — но удержи ее здесь. Я иду за Эйслин.

Глава 19

Девушка скорчилась под деревом рядом с Руном, пока Маджестрон изливала свою ярость, крича на гэльском и еще на нескольких языках, которые Эйслин не знала. Но гнев был гневом, несмотря на незнакомые слова от него так и веяло кровопролитием. Даже после того, как Маджестрон, наконец, прекратила разглагольствовать, Эйслин все равно лежала без движения, едва дыша. Жажда была ее постоянным, ноющим спутником. Чем больше времени проходило, тем суше становилось ее горло, а ее бока вскоре начало сводить судорогой.

— Мы не можем оставаться здесь вечно, — Рун толкнул ее носом.

Из Эйслин вырвался хриплый вздох.

— Знаю. Посмотрим, хватит ли у меня сил телепортироваться.

Активировать заклинание телепортации из-под земли всегда было сложнее. Эйслин пробовала раз или два, когда была полна сил. Но сейчас другое дело. Она нуждалась в пище, воде и отдыхе. Паника заставила ее использовать магию Провидца, из-за чего все резервы силы, которые накопились, пока она была без сознания в логове Маджестрон, были уничтожены.

Эйслин проверила свою магию. Как бы она не старалась, у нее не получилось бы перенести себя и Руна даже на двадцать футов от того места, где они находились, не говоря уже о том, чтобы преодолеть большее расстояние и вернуться домой.

— Нам нужно выйти на улицу.

— Я все понял, — волк ринулся в сторону, и, когда его челюсть сомкнулась на каком-то маленьком, несчастном существе, раздался хруст. Рун повернулся и уронил все еще дергающуюся мышь на колени Эйслин.

— Это ты поймал ее, так забирай себе, — она погладила его по меху.

— Я найду другую. Тебе нужна жидкость и энергия. Выпей ее кровь. А затем обгрызи его кости от мяса.

Ее пустой желудок скрутило от возмущения, но волк был прав. Не то чтобы она никогда не ела сырых грызунов, но это блюдо было далеко от ее любимых. Пока она смотрела на мышь, Рун вновь куда-то прыгнул, Эйслин услышала яростный шорох и несколько возмущенных писков, прежде чем волк вернулся, неся в зубах еще трех мышей.

Ей придется это сделать. Эйслин вытащила из ножен нож, который всегда висел на кожаном шнурке, обернутом вокруг ее талии, удивляясь, что Маджестрон не забрала его, и перерезала шею грызуна, чтобы высосать кровь из сонной артерии. Густая, пахнущая медью жидкость лилась в ее сухое горло, успокаивая воспаленные ткани. Вскоре брезгливость Эйслин исчезла. Как только кровь перестала вытекать из ранки животного, девушка разрезала его живот, бросила кишечный мешок Руну и начала отковыривать плоть с крошечных костей, торопливо поедая.

Волк толкнул носом в ее сторону другую мышь и заявил:

— По две на каждого из нас. Этого недостаточно, но хватит, чтобы перенестись на некоторое расстояние.

Поскольку Эйслин уже преодолела все негативные эмоции по поводу поедания сырого грызуна, второй оказался вкуснее, поэтому ей захотелось третьего и четвертого. Вытерев рукой рот, девушка пробормотала:

— Я готова. Для начала я расчищу вход. Как только мы вылезем, я телепортирую нас.

Готовя заклинание, чтобы пробить землю, которой она заткнула дыру у корней дерева, Эйслин размышляла о месте назначения. Заклинание телепортации требовало хоть какого-то представления. Она не могла просто ляпнуть: «Забери нас так далеко, насколько хватит моей силы». Поскольку Эйслин понятия не имела, где они находятся, ей было трудно найти место в пределах ограниченной досягаемости ее изношенной магии.

«Может, когда я увижу то, что снаружи, это даст мне какие-то подсказки», — не очень удачная мысль, но это должно было сработать.

— Ты уверен, что не знаешь, где мы находимся? — спросила она Руна. — Возможно, ты учуял нечто, что могло бы дать мне ключ к разгадке?

— Скорее всего, мы недалеко от того места, где нашли Талтос.

Эйслин отложила приготовление заклинания и уставилась на волка.

— Почему ты так решил?

— Мыши. Они такие же, как у Марты и вокруг горы Шаста.

— Хочешь сказать, что возле дома Фиона какая-то другая разновидность мышей?

— Почему в это так трудно поверить? Вытащи нас отсюда, — он сомкнул челюсти на ее лодыжки для большей убедительности.

«Ладно. Я просто нацелюсь на дом Марты и к черту сомнения. Если мы находимся на западе США, то не можем быть далеко от Или, штат Невада».

Эйслин подняла нити своего заклинания и скрутила их так, как раньше. Поскольку она не хотела предупреждений врага о своих намерениях больше, чем это было необходимо, Эйслин только слегла дернула землю и поползла по образовавшимся комьям. Свежий воздух так и манил ее, пока она осторожно карабкалась вверх, замерев, когда ее голова оказалась на одном уровне с отверстием.

— Почему ты остановилась? — Рун положил голову на ее зад.

— Чтобы убедиться, что никто не поджидает нас, чтобы схватить. Здесь у нас есть хоть какой-то шанс. Чтобы сотворить заклинание телепортации, мне потребуется несколько минут, а затем еще пара, чтобы поместить нас в него. Я останусь в густом кустарнике вокруг ствола дерева. А ты будешь сидеть рядом.

Она отправила наружу самый слабый завиток магии Искателя. Когда Эйслин ничего не обнаружила, то немного расширила диапазон поисков. Надежда прожигала дыру в ее сердце, пока она сгорбившись выбиралась из дыры и начинала произносить заклинание, которое телепортирует их подальше от логова Маджестрон. Эйслин не позволяла себе думать о Фионе, но перед ее глазами все равно всплыло его лицо. Она так жаждала ощутить его руки и услышать глубокий голос, напевающий по-гэльски.

«Я не могу сейчас быть с ним. Нужно сосредоточиться».

Ее заклинание сформировалось, а затем просто улетучилось. Рун выбрался из ямы в земле и лег рядом с ней. Эйслин сильно прикусила нижнюю губу и попыталась снова. У нее никогда не получалось одновременно быть иррациональной и заставлять магию выполнять свои приказы. Эйслин отпустила свою защиту, чтобы высвободить энергию для телепортации.

Рун вторгся в ее сознание. Он уже делал это раньше, когда Эйслин нуждалась в приливе сил. Внезапно она увидела мир его глазами, а ее чувства обострились. Эйслин поняла, что тратила ценную энергию, чтобы прислушиваться к опасности. Но сейчас у нее был слух Руна, поэтому она перенаправила дополнительную силу в свое заклинание.

Наконец, в конечном счете все получилось. Еще несколько мгновений… и портал будет открыт. Как только они увидят его, то сразу исчезнут. Эйслин толкнула Руна локтем и указала туда, где, как она ожидала, обретут форму врата.

— Как только увидишь его, — инструктировала она. — Прыгай. Я пойду за тобой.

— Я уже делал это раньше, — волк казался обиженным.

— Да, но не тогда, когда я в таком состоянии. Я пытаюсь быть осторожной.

Портал моргнул, дрогнул и исчез.

«Черт! »

Эйслин провела рукой по лицу. Что она делала не так? Прежде чем девушка смогла воскресить заклинание, на этот раз анализируя каждый свой шаг, чтобы убедиться, что не допустила ошибку, в ее сознании прозвучал голос Нидхегга:

«Хватай волка. Я перенесу тебя к себе на спину, а потом мы уйдем».

Ее взгляд метнулся в небо. Несмотря на то, что голос, казалось, принадлежал дракону, это вполне могли быть проделки нечестивых. Конечно, темные боги могли подделать что угодно. Эйслин ощутила облегчение, столь ошеломляющее, что по ее щекам потекли слезы, когда увидела норвежского дракона, парящего в сотне футов над ними. Не имело значения, как он нашел их. Главное, что помощь прибыла. Рун не умрет. Не сегодня, как и она.

Рун вскочил на ноги, яростно махая хвостом. Слава Богу, он не начал лаять. Эйслин подошла к волку и обхватила руками его крупное тело. Взрыв магии, который поднял их на спину дракона, был настолько силен, что Эйслин захотелось расцеловать Нидхегга.

— Как ты нас нашел? — спросила она, разместив Руна на спине дракона.

— Позже, — прорычал Нидхегг. — Здесь Фион, Тор и Один. Мне нужно предупредить их, что ты у меня, они сами найдут дорогу домой, — вокруг дракона забурлила магия, когда он потянулся к разуму Фиона.

Эйслин открыла рот, чтобы заявить, что хочет быть с Фионом и должна сражаться рядом с ним, но здравый смысл ударил ее по губам. Девушка была не в том состоянии, чтобы быть чем-то иным, кроме как обузой… для всех. Черт, даже такое простое заклинание, как телепортация, не поддалось ей.

— Спасибо, — обратилась она к Нидхеггу. — Если ты отвезешь нас обратно к Фиону, я буду у тебя в долгу.

— Наши жизни связаны, — торжественно объявил дракон, — из-за твоей связи с Дэви.

«Девушка, — голос Фиона прогремел глубоко в ее сознании. — Я люблю тебя. Оставайся в безопасности особняка, а я скоро вернусь».

У нее осталось время, чтобы тоже признать Фиону в любви, а затем Нидхегг погрузился в портал, из-за чего Эйслин упала на его шею, обессилив.

— Хорошо, что ты не спорила со мной, — проворчал Нидхегг. — Я не в лучшем расположении духа, а причинять тебе боль мне тоже не хотелось. В этом случае Дэви никогда меня не простит.

— А чего ты от меня ждал? — спросила Эйслин.

— Что ты телепортируешься с моей спины к Фиону.

Все ее лицо и грудь покраснели. Она действительно желала так поступить. И поступила бы, если бы имела полный запас магии.

— Не обращай на меня внимания, дитя. Отдыхай. Я доставлю вас с Руном домой в целости и сохранности.

— А как же Маджестрон Залия?

— Мужчины сделают все возможное, чтобы нейтрализовать ее.

Усталые глаза Эйслин распахнулись.

— Но это же опасно. У нее такая же отравленная кровь, как у Токхота, — ее усталый мозг слишком медленно соображал. — Как это вообще работает? Сможет ли она убить Фиона или остальных?

— Нет, они бессмертны, но она может заставить Фиона погрузиться в глубокий сон, тогда нам опять потребуется помощь Гвидиона, чтобы вернуть его обратно.

— А как насчет остальных? Неужели норвежским богам есть куда отступать в случае ранения?

Нидхегг фыркнул.

— Ты прямо как маленькая девочка, сыплющая вопросами. Мне казалось, что ты будешь такой благодарной, — и настолько вымотанной — что просто развалишься на моей шее и вырубишься, — он сделал паузу. — Вот твой волк уже спит.

Эйслин положила руку на бок Руна, из-за чего он издал тихий, хлюпающий, рычащий звук.

— Как будто я могу спать во время телепортации, — пробормотал он.

Эйслин прокрутила в голове последние слова Нидхегга и заявила:

— Я спросила о норвежских богах и получила кучу чуши. Ты не хочешь мне говорить.

— Умная девочка. Я не могу. Это секретная информация.

Она обхватила руками шею дракона, насколько это было возможно. Ее охватила сонливость, усугубленная голодом и жаждой.

— Сколько еще нужно времени?

— Немного, дитя. Дэви пристает ко мне с тех пор, как узнала, что я нашел тебя. Клянусь, вы вдвоем могли бы загнать мужчину в пещеру на целую вечность.

Рун тихо зарычал, и Эйслин поняла, что тот смеялся.

* * *

Фион почувствовал, что начинает приходить в себя. Эйслин была жива и направлялась в Инишоуэн. Если кто и мог сопроводить ее домой — кроме него, конечно, — так это Нидхегг. Он чувствовал себя бодро, как будто миллион тонн беспокойства только что покинули его сердце.

Маджестрон Залия.

И что с ней делать? Один был прав — слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить. Они действительно столкнулись там, где шансы были три к одному. Никто не выбежал из дома, чтобы встать рядом с темной, да и сам Фион никого не почувствовал, кроме их четверых. По крайней мере, никого с магией. Может, именно поэтому никто не бросился на помощь Маджестрон. Она была здесь одна.

Пронзительный боевой клич раздался в тишине, а затем последовал еще один. Фион помчался туда, где оставил двух скандинавов и темную богиню. Бессмертие хорошо служило ему, но приносило чертовски много неудобства, когда дело касалось темных богов. Чего он действительно хотел, так это превратить их жалкие задницы в пыль и скормить демонам ада.

Грохот, скрип и треск падающих деревьев сотрясали землю. Фион ворвался на поляну и увидел, как Один нападал и резал Маджестрон, пока Тор удерживал ее со спины. Залия шипела и извивалась, то превращаясь в змею, то снова приобретая человеческий облик. С обоих норвежских богов капала кровь, но они все еще стояли на ногах. Может, они были невосприимчивы к ее яду, или, может, отравление занимало больше времени, нежели когда один из малышей Дэви укусил Токхота.

— Не хочешь присоединиться к вечеринке? — безумная усмешка осветила лицо Одина, бог махнул топором, отрубив одну из рук Маджестрон. Конечность упала на землю, но тут же взлетела и зависла рядом с ее телом, пытаясь снова прикрепиться. Маджестрон что-то гневно зашипела на языке, которого Фион не знал.

— Они провели долгие годы в твоей темнице, — пробормотал Фион. — Ты знаешь, как их убить?

— Если бы я знал, то они давно были бы мертвы, — прорычал Один.

Рука темной богини практически полностью восстановилась. Богиня немного повернула голову, хотя не должна была этого делать.

— Берегись! — крикнул Фион, понимая, что она собирается вонзить зубы в шею Тора.

Тор обладал хорошей реакцией, так как оттолкнул Залию прежде, чем та успела впиться в его плоть. Освободившись, ее тело начало мерцать. Фион бросился вперед, перебирая в уме заклинания в поисках того, которое сумело бы прервать ее магию. Еще несколько мгновений, и Залия телепортируется за пределы их досягаемости.

Один выхватил откуда-то из своих боевых доспехов золотую веревку и обмотал ее вокруг шеи женщины.

— Ублюдок! — зарычала она, показывая зубы, которые превратились в клыки.

— Это не задержит ее надолго, — воскликнул Один. — Драгоценные металлы притупляют их силу.

Фион потянул руку за боевым топором Тора.

— Дай мне его, — как только Фион заполучил оружие, то поднял его в широком, размашистом ударе, который снес голову Маджестрон с ее плеч. Фион призвал защитные чары, чтобы огородиться от брызг крови, и пнул голову так далеко от тела, насколько только мог.

— Всегда любил зажигательную игру в кикбол^{^[23]}, — Тор вырвал свой топор из рук Фиона и бросил его обратно в ножны.

— Превосходно! — Один пнул все еще дергающееся безголовое тело и повернулся к Фиону. — Призови огонь. Я сделаю то же самое, а затем мы сожжем ее. Это не убьет тварь, но выведет из игры на достаточно долгий срок, чтобы справиться с ее выводком.

Фион отбросил свою защиту, чтобы призвать магический огонь. Залия покрылась синим пламенем вперемешку с оранжевым Одина. Тор тихо напевал на языке скандинавов, протягивая руки к растущему огню. Как будто они кормили друг друга, два огня взмыли вверх, образуя гребаный ад. Тело Маджестрон пузырилось и дымилось, но не превращалось в пепел.

— Лучше кинуть туда и голову, — посоветовал Один.

Фион обошел поляну, выискивая голову. Черная сукровица, размазанная по земле, привела его прямо к ней. Он осторожно взял голову за волосы, неожиданно голубые глаза Мажестрон распахнулись. Фион замер.

«Как такое вообще возможно? »

Ее пухлые соблазнительные губы растянулись в улыбке, демонстрируя вампирские клыки.

— Ты еще не выиграл, — протянула она.

Фион многое повидал за свою долгую жизнь, но говорить с отрубленной головой было так неправильно, что у него помутнело в сознании. Голова медленно повернулась к нему, щелкая челюстями.

— МакКумхаил! — голос Одина резанул, словно удар хлыста. — Огонь. Ее голова должна оказаться в огне.

— Охренеть! — выругавшись по-гэльски, Фион преодолел расстояние до пылающего костра и уронил голову Маджестрон на ее тело. Слишком опасно. Сука загипнотизировала его, потому что он потерял бдительность, решив, что Залия больше не представляет угрозы. Фион оттолкнул самобичевания и мысленно пнул себя за небрежность.

Один схватил Фиона за плечо.

— Эта женщина довольно сильная.

Фион наблюдал, как голова Маджестрон постепенно приближалась к плечам, пробираясь сквозь огонь. Он указал на это пальцем.

— А что будет, когда она снова станет целой?

— Этого не случится, если мы все сделаем правильно, — Один резко опустил руку, и в пламя попала молния. После очередного удара голова упала на бок. Ее глаза открылись в последний раз, Залия оскалила зубы на Фиона.

— Мы еще не закончили, кельт.

— Пошла к черту, — огрызнулся он.

— Мы останемся здесь, пока огонь не погаснет, — заявил Один.

— Ты, наверное, хочешь вернуться к своей женщине, — вмешался Тор. — Жаль, что дракон сбежал с ней прежде, чем я успел хорошенько ее рассмотреть. Но мне понравились все эти рыжие волосы.

— Ты не можешь влюбиться в нее, ни разу не встретив, — Фион перевел взгляд с Одина на Тора. — Почему кровь Мажестрон не подействовала на вас?

— Однажды она поцарапала меня, когда я подошел слишком близко, — объяснил Тор. — Все произошло лишь по моей вине. Я спал в подземелье, а она обнажила грудь, — он издал фыркающий звук. — Никогда не видел ничего подобного ни до, ни после. Я чувствовал, что умру, если не прикоснусь к ним, — Тор смущенно пожал плечами. — Не успел я дотронуться до ее разгоряченной плоти, как она впилась в меня ногтями. Должно быть, они были испачканы ее кровью. Я долго был без сознания. Месяцы. Одна из наших лучших целительниц давала мне различные комбинации трав, пока не нашла ту, которая нейтрализовала токсин.

— Как только мы обнаружили противоядие, — подхватил Один, — то все приняли его в качестве меры предосторожности на случай, если Маджестрон или Токхот вырвутся на свободу.

— Маджестрон, должно быть, не знала этого, — пробормотал Фион, — иначе она не была бы такой смелой, когда мы загнали ее в угол. Она думала, что кровь защитит ее.

— Она и не могла знать, — согласился Тор. — Мы никогда ей это не рассказывали, — он резко повернул голову. — Черт возьми! Кто там? Покажись.

Фион повернулся в сторону голоса Тора как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за широкого вечнозеленого дерева выполз худощавый мужчина. Черные волосы неопрятно падали на его спину, а широко раскрытые карие глаза напоминали взгляд испуганной мыши. Быстрый осмотр доказал Фиону, что этот человек был всего лишь человеком, не обладающим никакой силой. Как ему удалось избежать зачистки лемарианцев?

— Кто ты? — Фион встал перед мужчиной.

Он поднял дрожащую руку и указал на дымящийся костер.

— Она мертва?

— Нет, — ответил Фион. — Таких, как она, невозможно убить. Но пройдет много времени, прежде чем она причинит кому-либо еще какие-нибудь неприятности. Кто ты?

— Кристиан Джонс. Ее слуга, — мужчина нервно огляделся по сторонам. — Если она не следит за мной, значит, я могу идти домой. Моя семья, должно быть, думает, что я умер.

— Как давно ты здесь? — спросил Тор.

Мужчина прищурился.

— Больше десяти лет.

Фион выдохнул.

— У меня плохие новости. Многое изменилось с тех пор, как Маджестрон взяла тебя к себе на службу.

— Я расскажу ему все, что нужно знать, — вмешался Один. — Иди к своей женщине.

— Их лучше не оставлять надолго одних, — Тор рассмеялся. — Женщины постоянно накручивают себя, когда тебя нет рядом.

Фион не стал рассказывать Тору, какой упрямой и упертой могла быть Эйслин. Он подошел к Одину и протянул ему руку. Норвежский бог принял рукопожатие. Затем Фион все повторил с Тором.

— Трое убиты, осталось еще трое, — заметил Фион.

— Так и есть, — кивнул Один, его глаза загорелись предвкушением грядущих битв. — Увидимся в пограничных мирах, мы обязательно одолеем Перрикаса и Д'Челя.

— Как только боги перестанут ходить по этой земле, Адва тоже сбежит, — усмехнулся Тор

— Люблю твою уверенность. Чертовски надеюсь, что ты прав, — Фион хлопнул его по спине и вызвал заклинание телепортации, чтобы перенестись домой к Эйслин.

Глава 20

Фион направился в свою спальню. Как только заклинание телепортации перенесло его, он огляделся, с удивлением обнаружив, что комнаты пусты. Где, черт возьми, Эйслин? Она, должно быть, устала, так почему же эта девушка до сих пор не в постели? Внезапный страх охватил его. По дороге с Нидхеггом что-то случилось? Слишком вымотанный, чтобы проявлять осторожность, Фион раскрыл свой разум в поисках энергии Эйслин. Облегчение заставило его колени подогнуться, когда он с легкостью обнаружил девушку. Это все еще не объясняло, почему она не находилась в постели, но, по крайней мере, была рядом.

Фион мельком взглянул на себя в зеркало на стене и застонал. Его лицо и волосы покрывало так много грязи, что он едва узнавал себя. Кельт сморщил нос от неприятного запаха, а потом понял, что тот исходил от него.

«Возьми себя в руки. Я вонял, когда уходил отсюда. Нет причин, по которым я должен сейчас пахнуть лучше. Нужно найти Эйслин, а затем помыться».

Дверь его спальни с грохотом распахнулась, в комнату ворвались Гвидион, Аравн и Бран.

— Я же говорил, что он вернулся, — пробурчал Гвидион и расправил свою темно-синюю мантию. Его светлые волосы были все еще влажными после мытья.

Белла влетела в дверь следом за кельтами и вцепилась в плечо Фиона, нежно клюнув его в голову. Он взъерошил ей перья, радуясь встрече.

— Я рада, что ты вернулся, — проворковала она.

— Ага, — Фион повернулся и посмотрел на птицу. — Я тоже. Спасибо за гостеприимство.

— Вау, — Аравн скорчила рожу Фиону. — Ты такой милый.

— Не обращай внимания, — вмешался Бран. Он и Аравн все еще были в кожаных доспехах для боев, но чистых. — Что случилось? Нидхегг сказал, что вы загнали в угол Мажестрон Залию.

— Где Эйслин? — спросил Фион.

Гвидион рысцой пробежал мимо него, сжимая посох в одной руке, пока его мантия развевалась вокруг лодыжек. Его вечно босые ноги шлепали по деревянному полу, пока воин направлялся к двери, ведущей в небольшой внутренний дворик. Гвидион поманил его пальцами, и Фион последовал за ним. Как только они оказались снаружи, Гвидион кивнул вниз.

Фион перевел взгляд в указанном направлении и улыбнулся. Дэви лежала, свернувшись клубком, в траве, окружавшей особняк, а ее тело, словно защищая, было обернуто вокруг Эйслин. Нидхегг сидел рядом, наблюдая за ними обоими, там же расположился Рун.

Дэви, должно быть, почувствовала присутствие Фиона, потому что подняла голову и прошептала:

— Ты не будешь ее будить. Ребенок истощен. Она была грязной, голодной и сильно обезвоженной, когда Нидхегг вернул ее.

Фион открыл рот, чтобы возразить, что именно Нидхегг вернул Эйслин, но передумал. Дэви горевала из-за того, что ее выводок был в другом мире. Если бы она хотела излить свой материнский инстинкт на Эйслин, то он не будет мешать.

— Спасибо, что позаботился о ней.

— С возвращением, — дракон медленно подмигнул Фиону. — У тебя есть время привести себя в порядок. Я даже здесь ощущаю твой запах.

Фион закатил глаза и вернулся в комнату, Гвидион последовал за ним.

— Поскольку все думают, что от меня воняет, — заявил он, — то я собираюсь принять ванну. Там я расскажу о том, что произошло.

Аравн и Бран притащили в ванную стулья, а Гвидион занял место на ступени. Все трое не перебивая слушали, как Фион рассказывает о том, что произошло после ухода Нидхегга.

— Значит, ты утверждаешь, что ее голова двигалась независимо от тела? — Аравн скорчила кислую мину. — Это тревожит.

— Стало хуже, — Фион поднял голову и смыл шампунь со спутанных волос, — когда ей удалось загипнотизировать меня только с помощью головы, — кельт встал, подождал, пока по его телу стечет вода, вышел из ванны, схватил полотенце и обернул ткань вокруг себя.

Бран наклонился и вытащил сливную пробку. Грязная вода, булькая, ушла из ванны.

— Полагаю, вода тебе больше не нужна, — бог пророчества выгнул бровь, посмотрев в сторону Фиона.

— Спасибо. Я устал. Эти несколько дней были очень длинными.

— Да уж, — Гвидион скрестил руки на груди, — но только взгляни, чего мы достигли.

— Время потрачено не зря, — согласился Аравн. — Мы превратили то, что могло стать катастрофой, в победу, несмотря на вмешательство Маджестрон Залии, — он последовал за Фионом обратно в спальню. — Неужели ты действительно веришь, что скандинавские боги разработали противоядие от крови темных?

— Это очень полезно, — согласился Бран.

Фион натянул на ноги мягкие эластичные боксеры, спрятав член. Затем надел джинсы и выцветшую толстовку, украшенную медведями, и наколдовал гребень, чтобы распутать колтуны в волосах. Чтобы было удобнее, он принес из ванной стул и уселся на него. Белла, которая неохотно покинула его плечо, пока он был в ванне, устроилась на его коленях.

— Зачем нам это противоядие? — возразил Фион. — Токхот и Маджестрон уничтожены.

— По крайней мере, на некоторое время, — Гвидион присел на край кровати — но судя по тому, как части тела Маджестрон находят друг друга, я задаюсь вопросом, как долго она и Токхот будут оставаться в стороне. Или Слотос, если уж на то пошло.

— Какой же ты оптимистичный, — Фион ткнул его локтем в бок и снова принялся распутывать волосы.

— Я предпочитаю называть себя практичным, — Гвидион ткнул его в ответ. — А если серьезно, то я рад, что сражение бок о бок с Одином и Тором прошло так гладко.

— Да уж, я беспокоился об этом, — пробормотал Бран.

— Когда ты хочешь отправиться в пограничные миры? — уточнил Гвидион.

— Мы бы уже ушли, если бы не проблема с демонами, — заметил Аравн.

— Хм, — Фион отложил гребень. Его волосы были достаточно шелковистыми. Как только они высохнут, Фион намеревался заплести их в косу. — Сколько жертв?

— Ты имеешь в виду стычку с демонами? — спросил Бран. Когда Фион кивнул, он начал загибать пальцы и закрыл глаза, вспоминая всех павших. — Погибло восемь человек и одно связанное животное. Около двадцати были тяжело ранены, поэтому мы организовали лазарет из бального зала на втором этаже. В основном укусы и ожоги, но все прекрасно восстанавливаются.

Дыхание со свистом вырывалось из стиснутых зубов Фиона. Их потери были хуже, чем он ожидал… гораздо хуже.

— Мы должны поработать над защитой.

— Я тоже об этом думал, — пробормотал Гвидион, — но им не нужна наша помощь. Когда на нас напали, я предложил укрепить защиту, которая, по моему мнению, была не очень сильной, но они отказались.

Белла напрягла когти, из-за чего те впились в бедро Фиона, но он не упрекнул ее. Кельт потер затылок и направил магию на правый висок, где пульсировала боль.

— Похоже, нужна еще одна встреча. Нам не нужно их разрешение, чтобы оказывать помощь.

Гвидион поднялся на ноги и скрестил руки на груди, оставив посох прислоненным к кровати.

— Когда мы отправляемся в пограничные миры? — повторил он вопрос. — У Маджестрон будет возможность общаться с остальными, я боюсь, что они преподнесут нам неприятные сюрпризы, если мы немедленно не атакуем.

Глаза Фиона расширились, он ударил кулаком по раскрытой ладони.

— Богиня, какой же я глупый. Тупой.

— Что ты выкинул на этот раз? — Гвидион бросил на него удивленный взгляд.

Фион проигнорировал колкость в комментарии Гвидиона.

— Когда голова и тело Маджестрон лежали в огне у наших ног, Тор, Один и я обсуждали встречу в пограничных мирах, — Фион вскочил на ноги. Резкое движение вызвало недовольный крик Беллы, но Фион был так зол на себя, что его пустой желудок взбунтовался. — Черт возьми, люди, охваченные огнем, должны быть мертвы, — пробормотал он, но его оправдание прозвучало жалко, потому что Фион знал — это не так.

— Жаль, что ты не умеешь держать рот на замке, — медленно произнес Аравн, — но это лишь значит, что мы быстрее атакуем.

— Многие из нас успели отдохнуть, — вмешался Гвидион. — Мы соберем людей и проведем с ними ободряющую беседу о стратегии сражения.

— Я помогу, — пробормотал Фион.

— Нет, — Гвидион пригвоздил его своим голубым взглядом. — Ты немного поспишь и поешь. Нам нужно, чтобы ты был полон сил во время нападения, а не наоборот.

— Я в порядке, — прорычал Фион, а затем понял, что не стал бы недооценивать Маджестрон и выкладывать перед ней информацию, если бы не провел несколько часов до этого в жестокой битве, чтобы упечь демонов обратно в ад. — Ладно, неважно, — пробормотал он. — Замечание принято.

— Мы пока подготовимся, — продолжил Гвидион, — и отправим Нидхегга в Асгард, чтобы сообщить скандинавам о наших планах.

Фион выглянул в окно, но было так пасмурно, что невозможно разглядеть солнце.

— Сколько сейчас времени?

— Полдень, — ответил Бран.

— Мы отправимся завтра на рассвете, — объявил Аравн.

— Считаешь разумным ждать так долго? — уточнил Фион.

— Нам понадобится именно столько времени, чтобы привести всех в форму, — мрачно заявил бог мертвых. — Я не хочу вывозить из пограничных миров человеческие трупы, а оставить их там мы тоже не можем.

Что-то яркое потянуло за края ослабленной магии Фиона. Эйслин. Ее энергия проснулась. Когда через несколько секунд девушка появилась в дверях, он понял, насколько сильно истощен. Очевидно, Эйслин уже как несколько минут поднималась по лестнице, прежде чем он почувствовал ее энергию. Фион раскрыл объятия, и она быстро оказалась в них.

Гвидион откашлялся.

— Мы уже уходим, — усмехнулся он, выходя вместе с Браном и Аравном за дверь.

Несколько долгих мгновений Фион и Эйслин просто обнимали друг друга. Было так приятно ощущать ее в своих объятиях. Фион не мог поверить, что она настоящая и что они снова вместе.

— Я так боялся, что потерял тебя, — прошептал он ей в волосы. — Когда я телепортировался на землю и не смог тебя найти, то захотел разнести весь мир. А когда я понял, что произошло... — он позволил своим словам затихнуть. — Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

— Ты нашел меня, — она подняла голову и встретилась с ним взглядом, ее золотистые глаза блестели от слез. — Как ты это сделал? Дэви выхватила меня из рук Нидхегга в тот же миг, как мы оказались дома, раздела и обдала паром. Потом она вливала в меня еду, воду и медовуху до тех пор, пока меня чуть не вырвало, но все это время мне не позволялось задавать вопросов.

— Почему?

— Она сказала, что я и так достаточно настрадалась.

— Ох, leanná n, просто из-за отсутствия детенышей ей не на кого выплеснуть свою заботу.

Эйслин с шипением выдохнула.

— Знаю, но мне не нужна вторая мать, тем более Тара и Дэви ненавидели друг друга. Ты до сих пор не рассказал мне, как нашел меня и Руна.

— Нидхегг отвез меня в Асгард. Один знал, где находятся крепости темных богов. Когда-то они возвели три. Но выстоял только один, — Фион провел большим пальцем по линии ее высоких скул. — Когда мы добрались до места, где, по моему убеждению, ты должна была быть, я не сумел тебя почувствовать и запаниковал.

— Я была под землей и под защитным заклинанием, так как боялась, что этот проклятая Маджестрон все поймет. Но она так ни о чем и не догадалась.

— Я умолял Богиню присмотреть за тобой, — Фион крепче прижал ее к себе и поцеловал в лоб. — Может, она все же меня услышала.

* * *

Рун пробежал через все еще открытую дверь комнаты и толкнул Эйслин в ногу. Белла каркнула в знак приветствия и вспорхнула на его спину.

Волк уткнулся мордой в бок Эйслин и заявил:

— Мне сообщили, что мы скоро уходим. Мне нужно поохотиться.

Она отпустила Фиона и присела на корточки рядом со своим волком.

— У меня не было возможности поблагодарить тебя как следует за проявленную заботу.

Рун торжественно лизнул ее подбородок.

— Это то, что делают связанные пары, — заявил волк. — Мы должны быть уверены, что никто из нас не умрет.

Ее сердце болезненно сжалось в груди при мысли, что она могла потерять своего чудесного волка.

— Нет, — прошептала Эйслин, чувствуя, как сжалось ее горло, — никто из нас не умрет. Будь осторожен на охоте. Не выходи за пределы оберегов Фиона.

Он снова лизнул ее.

— Обещаю.

— Я тоже пойду, — каркнула Белла.

Эйслин наблюдала, как Рун с Беллой на спине выбежал за дверь, но затем вернулся, чтобы закрыть ее. Девушка заметила темные круги под глазами Фиона и множество морщинок вокруг.

— Ты не спал с тех пор, как началась битва с демонами, верно?

— Нет, девушка, но мне достаточно одного взгляда на тебя, чтобы прийти в себя.

Нежная улыбка тронула ее губы. Боже, как же она любила его.

— Это мило и романтично, но я могу поклясться, что слышала, как Гвидион приказал тебе отдохнуть.

— У тебя уши как у слоненка, потому что он говорил это еще до того, как ты вошла в комнату.

Эйслин склонила голову набок.

— Может, я немного посидела снаружи, прислушиваясь. Теперь я знаю все, что ты пережил. Я даже слышала о том, что ты сделал с Маджестрон Залией. Когда я спросила Нидхегга, он не был в курсе.

Фион ухмыльнулся.

— Нидхегг ушел до того, как началось все веселье. Только не говори, что ты была настоящим Джеймсом Бондом.

— Пожалуйста. Эмма Пил^{^[24]}.

— Ох, Мстители мне тоже нравятся, — Фион поманил ее пальцем и указал на кровать.

— Гвидион приказал именно отдыхать, — ее тело желало его, но также она видела, насколько Фион был измотан.

— Я лучше отдохну, если ты окажешься в моих объятиях.

Эйслин не сумела придумать даже самого маленького аргумента против, поэтому сократила расстояние между ними и стянула его толстовку через голову. Как только обнаженная грудь Фиона предстала перед девушкой, она проложила дорожку из поцелуев от впадинки на его шее до сморщенных сосков, окруженных редкой россыпью золотистых волос. Фион застонал, когда она лизнула его сосок и запутался руками в ее волосах.

Девушка принялась расстегиванием его джинсы. Фион предпочитал именно те, которые застегивались на пуговицы, вероятно потому, что в его молодости еще не было молний. Выпуклость члена прижалась к ее ладоням, когда она попыталась расстегнуть брюки. Сейчас, когда Эйслин была так близко к нему, ее пальцы дрожали, а дыхание участилось. Она достала его плоть из тесных штанов, даже не пытаясь снять их. Вместо этого девушка опустилась перед ним на колени и взяла член в рот, целуя, посасывая и покусывая так, как ему нравилось.

Фион пробормотал что-то по-гэльски, что, как догадалась Эйслин, означало «стоп», но она проигнорировала просьбу. Сейчас не время для долгих, затяжных любовных ласк. Им просто нужно было отпраздновать то, что оба до сих пор живы. Его член стал еще тверже под ее ласками, поэтому Эйслин протянула ладонь между его ног и погладила анус кончиком пальца, призывая его отпустить. Фион обхватил ее голову руками и вошел в ее рот, издавая определенно мужские звуки, которые вынуждали ее истекать влагой.

Когда она уже была уверена, что член не может стать больше, тот увеличился и дернулся, кончая. Эйслин сосала изо всех сил, желая доставить ему удовольствие и продолжая работать пальцами, пока не убедилась, что Фион закончил.

— Я люблю тебя, Эйслин, — выдавил он, задыхаясь. — Ты мое сердце, моя жизнь.

Она вытащила все еще возбужденный член изо рта и улыбнулась.

— По крайней мере, это было на английском.

— Ты бы поняла и гэльский, — он просунул руки под ее подмышки, поднял девушку на ноги и накрыл ее губы в поцелуе с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

Эйслин обняла мужчину и прижалась лобком к его бедру. Фион сел так, чтобы она могла оседлать его, и обхватил ее попку обеими руками, крепко прижимая к себе. Именно так Эйслин кончила в первый день, сидя на ноге мужчины, когда встретила его. Воспоминание об этом довело ее до крайности. Спазмы охватили низ ее живота, опаляя каждый нерв пламенем. Эйслин стиснула Фиона в своих объятиях, пока мир вокруг разлетался на осколки.

Когда она снова могла дышать, то посмотрела на Фиона.

— Я голосую за кровать.

— Ох, девушка, я уж думал, что ты никогда не предложишь, — он отпустил ее и натянул штаны, чтобы добраться до кровати. Оказавшись там, Фион сел на край и полностью стянул с себя брюки.

Эйслин вылезла из огромных спортивных штанов и рубашки, которые Дэви откуда-то достала, и бросила их на стул. Фион откинул одеяло в сторону, и девушка сразу забралась под него. Наслаждаясь его объятиями и убаюканная ровным ритмом его дыхания, она почти сразу же уснула.

Глава 21

Холодный, мокрый нос ткнулся в щеку Эйслин, разбудив. Открыв глаза, она обнаружила Руна, смотрящего на нее сверху вниз. Его задние лапы были на полу, а передние лежали на одеяле.

— Гвидион послал меня разбудить вас, — он провел языком от ее подбородка до носа. Эйслин посмотрела в темноту за окном, так и не определив время, так как в этой северной области до полудня не было света.

Фион перекатился на кровати и взъерошил мех Руна.

— А где Белла?

— Здесь, — ворон уселся на край постели возле Фиона, вонзив острые когти в одеяло.

Фион отодвинулся, сел, прислонившись спиной к спинке кровати, и посмотрел на волка, затем на ворона и на Эйслин.

— Это последний раз, когда мы можем поговорить наедине, — начал он. — Буду краток. Вы — моя семья, все вы. Моя единственная цель на ближайшие дни — чтобы все мы выжили. Поэтому, — Фион нахмурился, — если я скажу что-то сделать, то вы без лишних вопросов подчинитесь. Я не могу бороться, если мое внимание из-за беспокойства разделено на вас троих. Понятно?

Эйслин торжественно кивнула. Они уже обсуждали это раньше, но она никогда не обращала на болтовню особого внимания.

«И вот куда это меня привело».

Рун поднял голову.

— Моя верность принадлежит Эйслин. Я сделаю все, что потребуется, лишь бы ее защитить.

— В разгар битвы редко бывает время для разговоров, — заметил Фион. — Ты просто должен понять, что я не стану давать указания, которые подвергнут Эйслин опасности.

Чувствуя, что дальше разговор не сложится, Эйслин положила руку на голову Руна.

— Мы будем послушными солдатами. Я не хочу снова оказаться в лапах темных богов… никогда больше.

— Обо мне можешь не беспокоиться, — пробормотал ворон. — Я никогда не стремилась к геройским подвигам.

— Но ведь ты так поступала, — Рун пристально посмотрел на птицу. — Ты применила отвлекающую тактику и подвергла себя опасности ради Фиона.

Белла повернулась и нежно клюнула его в морду, по-птичьи поблагодарив.

Эйслин очень не хотелось покидать теплую постель. Фион был прав, когда заявил, что они были семьей. Прошло много времени с тех пор, как у нее был семья, поэтому мысль о потере любого из них разрывала ей сердце. Ее горло сжалось от сдерживаемых эмоций, Эйслин сморгнула внезапно навернувшиеся слезы, надеясь, что их никто не заметил.

— Ох, mo croi.

Фион потянулся к ней, но Эйслин проскользнула между волком и птицей и встала с кровати. Если она позволит себе оказаться в его объятиях, прижаться к нему, то превратится в размазню, а этим утром подобное состояние было весьма некстати.

Пол под ее босыми ногами оказался очень холодным, поэтому Эйслин поспешила одеться, быстро натягивая одежду. В прошлое посещение пограничных миров она заметила отсутствие холода, но кто знает, могли ли темные боги контролировать температуру. За черными шерстяными брюками последовали черная эластичная рубашка с длинными рукавами, толстая синтетическая зеленая куртка, которую девушка стащила из дома Марты, вязанные носки и потрепанные ботинки. К тому времени, когда Эйслин потянулась за рюкзаком, намереваясь убедиться, что у нее есть еда, вода, шапка и перчатки, Фион уже облачился в свежую кожаную униформу для боя, а Белла была привязана к его плечу.

Он подошел к ней, поцеловал в лоб и прошептал:

— Увидимся внизу. Я приготовлю для тебя завтрак.

Эйслин кивнула, ощущая себя слишком взволнованной, чтобы говорить. Рун наблюдал за ней с места у двери. Он сидел, навострив уши и вытянув хвост за спиной. Девушка подняла рюкзак, перекинула тот через плечо и оглядела комнату, гадая, увидит ли она этот дом когда-нибудь снова.

«Черт! Когда я успела стать такой угрюмой? »

Впрочем, она прекрасно понимала, чем вызвано такое состояние. До Руна и Фиона ей нечего было терять, у нее не было ничего ценного. Все изменилось. Эйслин не хотела возвращаться к одинокому существованию в заброшенной шахте в Юте, но тогда жизнь была намного проще. Она скрыла чувства, похоронив их очень глубоко, и вышла за дверь, Рун сразу ринулся за ней. Подумав немного, Эйслин запечатала дверь магией. Заклинание не продлится вечно и не удержит кельтов, но комната принадлежала ей и Фиону, поэтому Эйслин хотела сохранить ее.

Два лестничных пролета и гостиная пролетели как в тумане. К тому времени, когда Эйслин толкнула кухонную дверь, придерживая ту для Руна, она уже вернулась в режим воина. На этот раз, чтобы выкинуть из разума все сомнения и сосредоточиться, потребовалось больше времени, и это ее беспокоило. Возможно, недавнее общение с Маджестрон оставило Эйслин шрамы, которые она еще не обнаружила.

«Или, может, я просто утомилась и устала от борьбы. Враги, которых ты не можешь убить, та еще заноза в заднице. Одному Богу известно, когда они возродятся снова».

— Иди поешь, leanná n. Я приготовил тебе кофе, — Фион похлопал по месту рядом с собой. Несколько человек расположились в дальнем конце стола, но ни одного из них Эйслин так и не узнала.

Благодарная, она села рядом с Фионом и принялась быстро есть смесь ячменя и сухофруктов.

— Как скоро мы выдвигаемся? — спросила она и глотнула обжигающий кофе. Оно было черным и горьким, как любил Фион. Эйслин же предпочитала сладкое, но не собиралась жаловаться.

— Как только закончим. Все остальные собрались во дворе.

— Я почти закончила, — Эйслин соскребла последнюю ложку со дна своей миски и допила кофе, прежде чем подняться на ноги. Заглянув в кладовую, она бросила орехи и курагу в матерчатый мешок, закинув тот в свой рюкзак вместе с увесистой флягой воды. — Ты что-нибудь берешь с собой? — спросила она у Фиона.

Он покачал головой.

— Нет, девушка. Мы не пробудем там долго. По крайней мере, я в это не верю.

— Это не имеет значения. Каждый раз, когда я не планирую заранее, то всегда сожалею, — она взвалила рюкзак на плечо и застегнула пояс. — Я готова. Кто в этот раз пойдет с нами?

— Нидхегг, Дэви, Бран и около десяти человек. После заварушки с демонами мы решили взять больше, чем те четверо, которые тренировалась с нами. Андрасте поведет вторую группу, поэтому Бран поддержит нас.

— А сколько связанных животных? — уточнил Рун.

— Не уверен, — ответил Фион. — Ева в нашей группе, значит, ее кошка, Табита, будет рядом. Кроме нее я ни о ком не знаю, — Фион наклонил голову и посмотрел на Эйслин. — Ты не задала самый важный вопрос, девушка.

Она встретила его взгляд, озадачившись.

— Ты о чем? Не имеет значения в какой пограничный мир мы направимся.

— Я имел в виду командную иерархию.

Эйслин фыркнула.

— Ага, но это важно для тебя. Ты просто до сих пор помнишь, что я долгое время работала в одиночестве, лишь изредка подпуская к себе лемарианцев.

— Для тебя это тоже должно быть важно, — в его голосе прозвучали строгие нотки. — Нидхегг за главного, Дэви вторая, я третий, а Бран четвертый.

— Это разозлит людей, — заметила Эйслин.

— Пока что они, кажется, благодарны нам за помощь.

Эйслин прикусила язык. Вероятно, Фион воспринял нежелание вступать в спор перед тем, как они ринутся в чрезвычайно опасное предприятие, за благодарность. Она откашлялась.

— В какой мир мы идем?

— В тот самый, в котором ты была раньше. Многие из нас уже были в этом мире, к тому же именно там Нидхегг был заключен в тюрьму в течение сотен лет.

Эйслин вспомнила сухой, мертвый воздух и зловещую тишину пограничного мира. Атмосфера умирала, так как Перрикас уничтожил все деревья.

— Как думаешь, там будет хуже, чем в прошлый раз?

Фион тяжело вздохнул и последовал за ней к выходу из поместья. Было еще темно, наверное, около шести утра.

— Если тебя интересует, будет ли нам так же трудно использовать магию, то не намного. Прошло не так уж много времени с нашего последнего визита.

Она подошла к тому месту, где стояли Дэви, Нидхегг, Бран и группа людей. Драконы сияли, придавая сумраку приглушенный свет. На дальней стороне двора Кра, Берра, Гвидион и Аравн стояли около такой же группы, в центре которой расположилась Андрасте. Низкий гул ее голоса содержал мрачные нотки.

— Можем ли мы связаться с другой группой? — спросила Эйслин.

Нидхегг покачал головой.

— Мы будем предоставлены сами себе. План состоит в том, чтобы вернуться сюда, как только наша работа завершится. Мы отпрвимся на помощь только в том случае, если вторая группа не вернулась.

— Значит, в итоге может оказаться, что выживут либо они, либо мы, — заметил человек.

— Так и есть, — Нидхегг поднял передние лапы. — А теперь соблюдайте тишину, пока я не закончу. Мы будем стремиться в пограничном мире к тому месту, где находится крепость Перрикаса. Если темный там, он узнает о нашем присутствии сразу, как только мы прорвемся через барьер между Землей и его жалким подобием мира, поэтому нет смысла телепортироваться далеко от цели, а затем снова тратить силы на второе перемещение, — из открытой пасти дракона с шипением вырывался пар. — В этом мире магия не очень восприимчива. Она достаточно медленно реагирует на призыв, из-за чего потребуется гораздо больше усилий для достижения тех же результатов.

— У нас точно не будет времени на эксперименты, — пробормотала Ева.

— Нет, — вмешалась Эйслин, — не будет, так как моя магия похожа на твою, в отличие от кельтов, я могу с уверенностью заявить, что мне потребовалось примерно в два раза больше силы, чтобы что-то сделать.

— Я просил соблюдать тишину до конца моего монолога, — напомнил Нидхегг. Тихие перешептывания, которые все нарастали, быстро угасли. — Теперь обсудим второе важное правило. Я командую этой группой. Дэви — мой заместитель. Это значит, что если со мной что-то случится, то она возглавит команду. Если вдруг я окажусь далеко и не увижу происходящее, а Дэви будет рядом, то вы, опять же, подчиняетесь ей. Фион занимает третье место в командной структуре, а Бран четвертое.

— А если мы не согласны с тем или иным приказом? — Ева расправила плечи и встала прямо перед Нидхеггом.

— Вы в любом случае будете с чем-то несогласны, — ответила Дэви, — но если каждый из нас ведет собственную войну, то нам не стоит туда идти. Темные боги быстро распознают разногласия, оборачивая их в свою пользу.

— Еще вопросы? — Нидхегг бросил взгляд на группу.

Эйслин подавила дрожь. Теперь, когда время пришло, ей не хотелось возвращаться в мир Перрикаса. Там темный бог убил ее нерожденного сына, там чуть не умер Фион, а вернее чуть не отправился туда, где прячутся все кельты, когда их покидают жизненные силы.

Рун толкнул ее в бок, и Эйслин зарылась ладонью в его толстый загривок, радуясь поддержке животного. Волк вторгся в ее сознание.

«Мы останемся связанными, — заявил Рун. — Мои чувства острее твоих».

— Подойдите ближе к нам с Дэви, — приказал Нидхегг. — Между Землей и пограничным миром нет воздуха. Постарайтесь не паниковать, мы закончим телепортацию так быстро, как только сможем.

* * *

Легкие Фиона горели. Путешествие между Землей и пограничным миром темного бога было болезненным, потому что между измерениями образовалась безвоздушная пустота. Это напомнило ему о том, как они с Аравном с трудом выбрались из мира Перрикаса. Прошла неделя, прежде чем легкие Фиона перестали болеть при каждом вдохе. Вместо того чтобы сидеть на его плече, Белла лежала в его руках, засунув клюв в кожаную куртку, видимо обнаружив воздушный карман. Фиону тоже хотелось иметь нечто подобное.

Черт, он так желал, чтобы все это поскорее закончилось. Все это. Фион больше всего жаждал просто жить с Эйслин и наблюдать, как ее живот округляется их ребенком. Он совершил огромную ошибку, не сказав ей о первой беременности, и теперь оплакивал сына, который никогда не появится на свет.

«В следующий раз, — поклялся он. — Все получится в следующий раз».

От недостатка кислорода у него кружилась голова, а мышцы ног грозило свести судорогой. Как раз в тот момент, когда Фион задумался, что, черт возьми, задумал Нидхегг, непроницаемая чернота вокруг него сменилась серым цветом по краям. Они приближались к своей цели. Предвкушение пронзило его вместе со здоровым приливом адреналина. Если они хорошо выполнят свою работу, то темные боги больше не будут представлять угрозы. По крайней мере, на долгое время. Оставить Маджестрон Залию дымящейся грудой расплавленной плоти было незапланированным и неожиданным ударом.

Фион выкатился из ухабистого портала и жестко приземлился. Вскочив на ноги, он огляделся, намереваясь найти любую непосредственную опасность. Драконы стояли рядом, с помощью магии держа врата открытыми. Белла издала приглушенный вопль, вырвалась из рук Фиона и заняла свое обычное место на его плече. Он с тревогой наблюдал, как люди выходят из врат. Где же Эйслин и Рун?

Дэви толкнул его.

— Она здесь. Не беспокойся. Ты не единственный, кто присматривает за ней.

Фион прищурился.

— Вряд ли это подходящее место, чтобы спорить о том, кому принадлежит Эйслин. Ее хватит на всех.

— Вот именно, — подтвердила Эйслин и вместе с Руном подошла к нему. Она вышла из портала именно в тот момент, когда Фион отвернулся. — Черт побери! Я всегда что-то забываю, — говоря это, она заплела волосы в небрежные косы и достала из кармана черную шапочку, которую натянула на голову, спрятав под нее локоны.

— Как далеко мы находимся от того места, где Перрикас держал в плену меня и Аравна? — спросил Фион.

— Меньше мили, — ответил Нидхегг. — Скажи спасибо, что мы не направились туда, где располагалась моя тюрьма, — он выдохнул огонь в спертый, мертвый воздух, из-за чего ближайшее дерево загорелось, как хлопушка, потрескивая и искря.

— От этой дыры мало что осталось, — заметила Дэви с явным удовлетворением в голосе. — Пока я спасала тебя, то позаботилась о том, чтобы в этом мире не было ничего ценного.

Яркий свет вспыхнул позади Фиона, когда Нидхегг изверг пламя в врата, чтобы запечатать их.

— Выдвигаемся, — приказал дракон. — Мы с Дэви полетим.

— Я прослежу, чтобы все добрались до места, — Фион взял Эйслин за руку. Бросив быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что все смотрят, он быстро зашагал вперед. Свистящие звуки от ударов крыльев драконов прозвучали над ними, посылая порывы ветра, которые развивали волосы и одежды людей, затем раздался треск ветвей, свидетельствующий о том, что группа вместе со связанными животными начала движение. Кроме Руна и Беллы, Фион насчитал еще трех животных Охотников: волка, кошку и ястреба.

Бран догнал его.

— Ты уже осмотрелся?

— Нет. Я предпочитаю сюрпризы, — Фион искоса взглянул на бога пророчеств.

— Я не чувствую здесь никого из темных, но они могут прятаться под защитным заклятьем.

Фион сжал губы в тонкую линию.

— Если их здесь нет, тогда мы уничтожим крепость и двинемся дальше.

— Темные боги не единственные плохие существа, — заметила Эйслин.

Фион вспомнил огромных боброподобных животных, которые чуть не убили его. Несмотря на то, что существа были по сути слабы, Фион насчитал сотни, а может даже тысячи зубастых ублюдков.

Возможно, с тех пор темные завезли сюда нечто похуже.

Волна магии ударила его в солнечное сплетение. Фион мог бы пройти сквозь нее, но остановился и послал собственную магию вперед по спирали.

«Поторопитесь, — прогремел в его сознании голос Дэви. — Сначала земля вокруг крепости была пуста, но потом пошла трещинами. Из них пока ничего не вылезло, но я бы не стала расслабляться, — пауза, и вдруг: — Черт возьми! »

Среди мертвых деревьев вспыхнуло пламя, едкий запах дыма въелся в его горло и легкие. Фион предположил, что кто-то все же выбрался из земли, поэтому драконы ринулись в атаку, чтобы уничтожить врагов.

Поскольку Дэви прервала связь, Фион не стал тратить время на выяснение подробностей. Он повернулся к группе людей позади.

— На нас напали. Пригнитесь и выстройтесь в одну линию. Силы на полную мощность. Магия должна быть наготове. Как только доберемся до места, то разойдемся по периметру. Сначала убиваем, а потом задаем вопросы.

Фион ринулся вперед, его нервы гудели в предвкушении. Несмотря на вонь, грязь и трудности, он любил сражаться. Бои всегда были темными, ухабистыми и настоящими. Это было именно то место, где человек мог одолеть свои страхи и узнать, из чего он сделан. Фион взглянул на хмурое, осунувшееся лицо Эйслин. Боги, как же он любил ее. Фион попытался оттолкнуть ее назад, прикрыть своим телом, но она вновь оказалась рядом.

— Прекрати, — прошипела она. — Я не могу сражаться, когда ничего не вижу.

Он открыл рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул. Эйслин уже была здесь и не собиралась позволять ему защищать себя. Лучшее, что мог предпринять Фион — убить все, что попадется на глаза, прежде чем какой-нибудь бродячий приспешник тьмы причинит вред женщине, которую он любит.

Мертвые деревья поредели.

— Постройтесь в шеренгу, — рявкнул Фион. — Внимательно следите за тем, куда целитесь.

— Прекрати, кельт, — пробормотал какой-то человек. — Это не первая наша битва.

— Господи! Вы все обидчивы, словно ошпаренные кошки.

— Может, это потому что... — начала Эйслин, но ее слова затихли, сменившись: — Черт!

Когда последние деревья остались позади, Фион уставился на сцену, написанную самим Данте.

«Нет, — поправил он себя, — хуже».

Небо озарялось огнем, пока драконы сражались с кем-то еще с помощью крыльев. Когда Фион направил магию, чтобы обострить зрение, то понял, что это были грифоны.

Глава 22

Эйслин осмотрелась. Когда Перрикас и Д'Чель держали ее в плену, она так и не увидела местность снаружи, ведь изначально ее телепортировали внутрь, а сбежала Эйслин тоже с помощью телепортации. Сейчас перед ней возвышалась массивная средневековая крепость из серо-черного камня. Высотой в четыре этажа с солидным центральным зданием и двумя боковыми крыльями, выступающими по бокам. Круглые башни располагались на каждом стыке. Окон было немного, и то они выглядели так, словно их никогда не мыли. Гнилой ров с водой цвета застарелой крови окружал строение, ржавый подъемный мост был опущен, а может, он вообще не работал. Между крепостью и лесом из мертвых деревьев, через который они прошли, не росло ничего, даже сорняка или травинки.

Кто-то с хирургической точностью вырезал два рунических символа на сухой земле, которую раскололи борозды. Когда Эйслин попыталась взглянуть на них, расшифровать значение, то ее зрение затуманилось, а сердце начало бешено колотиться в груди. Неожиданно руны вспыхнули ярко-красным. Из одной борозды появились крупные, похожие на бобров животные с двумя рядами зловещих на вид зубов, а из другой — нечто, что, должно быть, было родственником гарпий. С львиными задними конечностями и верхними частями тела гротескно большого охотничьего ястреба, существа не обладали человеческими лицами, в отличие от гарпий, но в черных глазах сиял проницательный ум. Оранжевые когти торчали из чахлых рук и задних лап, которые зарылись в землю.

Где Дэви и Нидхегг? Эйслин услышала треск огня и огляделась. Дым поднимался от трех огромных груд, искривленных и сожженных до неузнаваемости.

— Что это? — крикнула она Фиону.

— Грифоны. Молись, чтобы к ним не прибыло подкрепление. Всеми силами старайся избегать их.

Входная дверь крепости с глухим стуком распахнулась, камень ударился о камень. Еще три грифона неуклюже спустились по ступеням на своих львиных задних лапах, расправили орлиные крылья и взмыли в небо. Эйслин нагнулась из-за ужаса, свернувшегося в ее животе. Неужели существа, которых она видела в детстве только в сказках, были настоящими? Внезапно ее окутал тошнотворно-сладкий запах, вызвав головокружение.

«Их дыхание усыпляет тебя», — Рун зарычал и сомкнул зубы на ее ноге, кусая, но не слишком сильно.

— Откуда ты это знаешь? — Эйслин была слишком напугана, чтобы использовать мысленную речь, хотя это было бы легко, ведь волк соединил их сознания.

«Однажды мы с Мартой боролись с ними».

Магия обрушилась на нее дождем, но Эйслин продолжала просто стоять, словно дура. Она знала страх, жила с ним так долго, что тот стал казаться старым нежеланным другом, но впервые девушка даже не могла пошевелиться. Рун укусил сильнее. И это помогло. Эйслин посмотрела на крепость, гадая, какое извращённое создание выйдет из двери следующим.

«Не важно. Нужно убить то, что уже здесь. Сейчас».

Она подняла руки, призывая силу, и превратила строй бобров в ужасные сгустки крови. Затем Эйслин нацелилась на одного из сородичей гарпий. Убить его оказалось гораздо труднее. Ей нужно было набрать силу — а также подойти ближе, уклоняясь от огня, вырывающегося из его клюва — прежде, чем удастся уничтожить мерзость.

— Оставь это нам с Фионом, — Бран пробежал, легко ступая, мимо нее, пока в его ладонях полыхала магия.

Эйслин искоса взглянула на кельта. Да что не так между кельтами и войной? Казалось, что с каждым убийством они все больше оживали.

Рядом с ней заорал и рухнул на землю человеческий мужчина, грифон пригвоздил его к земле темным дымящимся копьем. Откуда, черт возьми, взялось оружие? Эйслин не заметила, чтобы крылатые монстры что-то несли. Девушка опустилась на колени рядом с мужчиной, положила руки на его грудь вокруг копья, стараясь не касаться оружия, и послала магию Целителя внутрь, чтобы посмотреть, сможет ли исправить повреждения. Его зеленые глаза встретились с ее, мужчина покачал головой.

— Побереги магию, — прошептал он низким и хриплым голосом. — Если позже я все еще буду жив, тогда сможешь исцелить меня.

— Но…

— Никаких «но». Вытащи эту хрень. Он опаляет, будто завтра не наступит, а затем я посмотрю, чем смогу себе помочь. Может, я сумею доползти до мертвых деревьев, они будут неким барьером от битвы, — мужчина судорожно вдохнул. — Если мы проиграем, то уже никто не покинет это проклятое место.

Защитив руки магией, Эйслин схватила копье, легко вытащила его и отбросила в сторону. На ее ладонях появились красные рубцы. Если бы она не приняла меры предосторожности, прежде чем прикоснуться к заколдованному куску металла, то тот бы прожег ее плоть до самых костей.

— Ты не можешь прикасаться к их оружию, — Фион навис над ней, его лицо было хмурым, как зимний шторм.

— Я уже поняла.

— Мы можем тебе помочь? — спросил Фион мужчину, но тот жестом отказался от помощи.

Фион коротко кивнул и поднял Эйслин на ноги.

— Ты нужна мне там, — он указал пальцем. — Мы потеряли двух человек.

— Спасибо, — крикнул мужчина ей вслед, но она не оглянулась.

Эйслин заняла место в шеренге и начала уничтожать бобров до тех пор, пока едва могла держать руки поднятыми, но они все равно продолжали наступать. Рун тоже нападал на существ. Хватая тварь, волк сворачивал ее шею до характерного хруста, а затем нападал на следующую. Происходящее было похоже на омерзительный комикс, где все, что ты убивал, оживало и снова атаковало. В те редкие моменты, когда Эйслин отрывала взгляд от поля боя и поднимала глаза, то замечала, что Дэви и Нидхегг все еще обменивались ударами с грифонами. Когда одно их существ падало на землю, то из крепости сразу выходил новобранец. Они были прекрасны в своем жутком образе с десятифутовыми размахами крыльев и окраской белоголового орлана. Эйслин обратила внимание, что в воздухе они прятали свои львиные задние лапы, а затем поняла, что ее мысли блуждали не в том направлении.

Девушка оглядела поле боя. Они сражались в течение нескольких часов и совершенно не продвинулись в сторону прогресса. С такой скоростью они изнурят себя впустую. Эйслин представила, как Перрикас — или Д'Чель — сидит внутри и хохочет до упаду. Поскольку вопрос о том, погибли ли еще пятьдесят бобров, не имел значения, она подошла к Фиону и заявила:

— Все зря.

— Потому что они были готовы к встрече с нами.

— Не важно, почему. Мы должны уйти, или, по крайней мере, отступить. Придумай что-нибудь.

Он бросил на нее оценивающий взгляд.

— Я как раз пришел к такому же выводу. Дай мне поговорить с Нидхеггом и Дэви.

— Они отлично проводят время, летая и сплетаясь в воздушном балете, — заметила Эйслин. — Если захотят, то пусть остаются.

Неожиданно в ее голове возникла идея, Эйслин уставилась на руны.

— Фион! Существа не могут отойти от этих рун. Каким-то образом магия символов питает их. А я еще удивлялась, почему они не преследуют нас.

— Блестяще! — Фион направил энергию на раскол в земле, целясь в руну, а не в извращенных гарпий, выбирающихся наружу. Воздух вокруг руны вспыхнул тошнотворным красно-оранжевым пламенем. Фион сосредоточил еще больше усилий на руне, пока Эйслин прикрывала его спину. Взрыв сотряс землю под ее ногами, за ним последовал еще один. Дым и крупинки песка кружились в воздухе, из-за чего было трудно дышать. Порыв ветра с песком хлестанул ее по лицу, обжигая и опаляя, вскоре Эйслин почувствовала вкус крови, капающей из ссадин на обеих щеках.

Бран подбежал к Фиону и добавил свою магию к смеси. Время текло незаметно. Легкие Эйслин горели, во рту пересохло, а ноги дрожали от напряжения, которое она испытывала, пытаясь собрать еще больше энергии в этом мертвом мире, где ничего не функционировало так, как надо.

— Да! — Бран вскинул кулак в воздух, когда рунический символ растворился. — Мы сделали это. Как ты догадался, что нужно целиться в руны, а не в тварей? — спросил он Фиона.

— Заслуга не моя, а ее, — он ткнул большим пальцем в сторону Эйслин.

Ранее она насладилась бы признанием, но сейчас могла лишь сгорбившись сидеть, положив руки на бедра и глубоко дыша, будто ее выбросили из самолета на высоте тридцать тысяч футов. Перед глазами все плыло, а в ушах настойчиво звенело. У нее не было сил целиться во вторую руну. Она растратила магию.

— Эйслин? — Фион схватил ее за плечо.

— Не обращай на меня внимания, — выдохнула она. — Избавься от второй.

Девушка скинула рюкзак с плеч, а затем достала и залпом выпила половину фляжки с водой, за которой последовали горсти сушеных абрикосов и немного миндаля. Если она получит немного пищи, то увеличит свои силы. Пока Эйслин сидела в тени Фиона, радуясь, что он прикрывал ее, то наблюдала, как вторая руна — отвечающая за бобров — задымилась, загорелась и исчезла. Может, Бран и Фион чему-то научились, потому что это заняло гораздо меньше времени.

Сверху на них ринулась темная фигура. У Эйслин не было времени кричать, поэтому она врезалась в тело Фиона со спины, нанося удар в его колени, чтобы он упал. Через долю секунды земля сотряслась, будто где-то взорвалась бомба, и в нескольких дюймах от того места, где она лежала на Фионе, приземлился грифон.

— Какого хрена? — Фион оттолкнул ее, а затем увидел, что грифон все еще корчится в предсмертной агонии, и ухмыльнулся. Из раны существа на покрытом шерстью брюхе хлестала кровь. Подняв руку, кельт отправил короткую вспышку магии в тварь, чтобы остановить ее сердце. Тем не менее, грифон открыл клюв и издал рычащий вызов.

Белла, которая не слетала с плеча Фиона с тех пор, как они прибыли сюда, бросилась на грифона и выклевала ему глаза.

Фион фыркнул.

— Если моя магия не убьет его, то, по крайней мере, он ослепнет, — он с трудом поднялся на ноги.

Эйслин последовала за ним. Она взвалила на плечи рюкзак, хотя в ее голове все еще царил беспорядок.

К ним начали подходить люди, толпясь вокруг. Эйслин быстро всех пересчитала. Кроме мужчины, которому она пыталась помочь, потеряли еще двоих. Неплохо, учитывая обстоятельства. Девушка покачала головой, призывая себя к рациональному мышлению. Любые потери были неприемлемы.

«Я плохо соображаю. Во этом виновато зло. Оно все извращает».

Драконы тяжело опустились на землю. Эйслин задалась вопросом, убили ли они всех грифонов. В небе больше никто не летал, но это ничего не значило.

— У нас есть два варианта, — Нидхегг посмотрел на толпу. — Ворота крепости открыты… вероятно, специально. Мы можем либо уйти, либо штурмовать крепость.

— Какие еще сюрпризы они приготовили для нас? — спросила Ева. Табита издала низкий горловой рык. Кровь была размазана по морде и усам кошки, из-за чего она выглядела свирепой.

— Если честно, — заявила Дэви, — понятия не имею. Я осознаю, что вы устали, ведь этот мир истощает ваши способности. Поэтому мы с Нидхеггом не хотим принимать решение за вас.

— Как насчет того, чтобы это сделал я, — раздался звонкий мелодичный голос. — Добро пожаловать в мою скромную обитель.

Эйслин съежилась. Д'Чель. Она узнала бы его голос где угодно. Господи! Она достаточно наслушалась темного, пока он либо соблазнял ее, либо выкрикивал эпитеты, когда она отказывалась сотрудничать. Девушка расправила плечи и посмотрела на Д'Чель, стоящего в открытой двери крепости. Шелковистые темные волосы струились вокруг четко очерченных мышц и бронзовой кожи. Медные глаза со злобой смотрели на Эйслин. Слава Богу, на этот раз он был одет, но куртка из оленьей кожи и штаны сидели на нем словно вторая кожа.

Она приготовилась к приливу сексуальной энергии, тем не менее это все равно застало ее врасплох, ошеломляя своей интенсивностью. Будь прокляты все темные боги. Они хотели использовать ее, будто скот для разведения, а ее сексуальная реакция на темную энергию их забавляла. Перед глазами Эйслин возник огромный, совершенный член Д'Челя, из-за чего у нее перехватило дыхание.

— Человек, — бог лениво улыбнулся. — Я скучал по нашим встречам.

— Оставь ее в покое, — прорычал Фион. — В прошлый раз ты хотел, чтобы я обменял ее на свободу Брана и Гвидиона. Это не сработало тогда и не сработает сейчас. Она не будет учувствовать в торгах ни в данный момоент, ни когда-либо еще.

— Отлично, — Д'Чель поклонился, его глаза горели от напряжения. — Но она хочет меня. Я чувствую ее... интерес даже отсюда.

— Только потому, что ты ее околдовал, — Фион сжал руки в кулаки и встал между Эйслин и Д'Челем.

— Если ты здесь, — Нидхегг повернулся к темному богу, — то где же Перрикас?

— Извини, старина, э-э, древний дракон, но это секретная информация.

Эйслин обошла Фиона.

— Поскольку он пригласил нас войти, думаю, мы должны принять предложение, — она зажала рот рукой. — Я этого не говорила. Это была не я.

Фион бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Пока он стоит здесь, то может подойти к нам, — или постоять в дверях — чтобы поговорить. Но мы рискнем зайти в его крепость только тогда, когда он свалит оттуда.

Рун тревожно заскулил, и Эйслин наклонилась к нему.

— Покинь мой разум. Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль.

Волк принял упрямый вид и оскалился, приподняв верхнюю губу, но подчинился.

Что-то неуловимо изменилось вокруг Д'Челя. Темный что-то задумал, но Эйслин понятия не имела, что именно.

Рун стоял рядом, подняв голову и впиваясь злобными глазами в темного бога. Если бы взгляды могли убивать, — и если бы Д'Чель не был бессмертен — то бог был бы уже мертв.

Фион снова дернул Эйслин за свою спину. Девушка сдержала поток резких слов, а Дэви извергла столп пламени в бога иллюзии. Но огонь стек по телу Д'Челя, пока дым клубился у его ног. Ничего не сгорело, даже его одежда. Должно быть, он использовал защитное заклинание.

— Он намерено заговаривает нам зубы, — рявкнул Нидхегг, — и мы играем ему на руку, стоя здесь.

* * *

Фион переминался с ноги на ногу. Им нужно было наступать, всем вместе, и атаковать. Д'Чель не мог сдерживать их вечно, не в одиночку. Он поймал взгляд Нидхегга и дернул подбородком в сторону Д'Челя, но дракон покачал головой.

«А почему бы и нет? » — спросил Фион на тщательно зашифрованной мысленной волне.

«Потому что именно этого он и ждет. В крепости есть что-то еще. Я чувствую энергию, но не могу определить, что это такое».

«Мы не можем просто стоять здесь. Если мы не атакуем, то должны отступить».

Люди образовали плотную группу, переговариваясь между собой. Внезапно, без предупреждения, они ринулись к крепости, а из их рук заструилась магия, в то время как Фион с ужасом наблюдал за ними.

— Они не пойдут туда одни, — крикнула Эйслин и вместе с Руном, который рычал и огрызался, побежала за толпой.

Фион бросился за ней. Вот вам и скоординированный подход. Подобное происходит, когда сражаешься с войсками, с которыми не так уж много тренировался. Улыбка на идеально вылепленном лице Д'Челя стала шире, темный даже не поднял руки, чтобы защититься.

— Стойте! — крикнул Фион. — Это ловушка. Как только вы подойдете достаточно близко…

Раздался звук, похожий на сотню хлыстов, ударившихся друг о друга.

— Отступаем! — закричал он и схватил Эйслин, отбросив ее за свою спину. — Беги, — приказал Фион. — Вернись к драконам.

— Я никуда не побегу.

— Мы за вами, — вмешалась Дэви.

Магия пронеслась мимо Фиона, и Эйслин в мгновение ока оказалась на спине дракона. По крайней мере, там она останется на одном месте и будет в безопасности.

Рун подбежал к Фиону.

— Верни ее, — потребовал волк. — Она хочет быть рядом со мной.

— У меня сейчас проблемы посерьезнее, — рявкнул Фион. — Держись ближе ко мне.

Бран и Нидхегг достигли группы людей, толкая, дергая и крича. Одни повиновались, а другие продолжали бежать к Д'Челю, который ухмылялся, словно чеширский кот, только что загнавший в угол целую свору мышей.

Волна магии хлынула на группу, тут же первый ряд людей был втянут в вихрь, который подкинул их вверх. Так вот почему Д'Чель нуждался в их близости. Что-то в крепости, или там, где он стоял, концентрировало его магию. Сеять хаос и разрушение было истинной силой темного, но он выглядел таким свежим, словно только что проснулся.

Нидхегг влетел в вихрь, прервав его вращение. Черная чешуя дракона сверкала золотом, когда магия отскакивала от него. Он поймал трех из четырех летающих людей, разместив их на своей спине, и попытался схватить четвертого передней лапой, все же ловко его поймав. Пыхтя дымом и огнем, Нидхегг полетел туда, где происходила недавняя битва.

Фион убедился, что Рун все еще с ним, и повернулся, чтобы последовать за драконами. Как только он догонит их, то будет настаивать, чтобы вернуться на Землю. Нет смысла оставаться, чтобы поразвлечь Д'Челя. Пока он бежал, воздух казался густым, колючим и просто неправильным. Фион остановился и попытался схватить Руна.

— Что-то неладно. Пока я не разберусь в этом…

— Тут нечего выяснять, человек, — еще один темный бог с коротко остриженными рыжими кудрями и блестящими золотисто-зелеными глазами появился из ниоткуда, преграждая путь Фиону.

Фион прищурился.

— Методом исключения ты, должны быть, Адва.

— Гениально! А ты у нас умник, — Адва расправил широкие плечи и слегка поклонился. В отличие от своих собратьев-богов, он был одет в светлую льняную рубашку и темные брюки, а на его шее свободно болтался синий шелковый галстук.

— С головой у меня все хорошо, — Фион посмотрел на бога порталов. — Я очень рад, что ты появился. Это избавит нас от многих проблем в твоих поисках.

— Ты не будешь так дерзок, когда обнаружишь, что я перекрыл вам путь к отступлению.

— Лжешь.

Золотисто-зеленый взгляд Адвы был полон чистого зла. Он больше не улыбался. И даже не пытался поддерживать иллюзию, которая делала его похожим на человека. Резкие полосы рассекали его лицо, а зубы удлинились, превратившись в клыки.

— Я никогда не лгу, кельт, — прошипел он.

— Ты намерено превратился в вампира, чтобы…

— Фион! — крик Эйслин пронзил его сердце. Когда Фион обернулся и посмотрел на Дэви, ее спина уже была пуста.

Глава 23

Визг Дэви чуть не оглушил Фиона. Рун взвыл и подпрыгнул в воздух, снова и снова щелкая челюстями. Под аккомпанемент низкого рычания Нидхегга Дэви замерцала и исчезла. Огонь вырвался из пасти Нидхегга, рассекая широкую полосу.

— В чем дело, кельт? — Адва шагнул в его сторону. — Что-то потерял?

Фион быстро развернулся и ударил кулаком в лицо Адвы. Когда он услышал треск ломающихся костей, то отдернул руку, чтобы повторить удар, но темный бог отскочил в сторону. Кровь и сопли текли по его лицу, но повреждения уже начали исцеляться.

В облаке огненных искр, дыма и пара Нидхегг рухнул на землю в нескольких футах от Фиона, его зеленые глаза злобно вращались.

— Черт возьми! — из пасти черного дракона вырвалось еще больше огня. — Я приказал Дэви не использовать связь МакТойдерблах для выслеживания Эйслин. Но она проигнорировала меня. И теперь тоже в ловушке.

Нидхегг изверг пламя на Адву. Огонь скатился с темного бога, словно вода, но его рубашка и брюки все же начали тлеть.

— Это ты управляешь порталами, — прогремел он. — Где Эйслин и моя пара?

Адва пожал плечами.

— До кто знает? Эти порталы… так сложны.

Нидхегг побежал быстрее, чем Фион считал возможным, и обхватил когтистой передней лапой шею Адвы, оторвав темного бога от земли.

— Ну-ну… — Адва погрозила пальцем дракону. — Ты нуждаешься во мне. А с подобным отношением я не буду сотрудничать.

— То, что произойдет дальше, полностью зависит от этого сотрудничества, — ответил Нидхегг, его голос был злобно сладок.

— Немедленно отпусти меня, — Адва начал извиваться, сражаясь с когтями дракона. Фион почувствовал, как темный применил магию, но, видимо, Нидхегг был невосприимчив к ней, ведь ничего не изменилось.

— Он заявил, что закрыл порталы, — обратился Фион к Нидхеггу. — Все до единого.

Скандинавский дракон склонил голову набок.

— Возможно, это даже хорошо. Закрытие портала работает в обоих направлениях. Если, хоть и очень сомнительно, кусок дерьма говорит правду, то это означает, что Дэви и Эйслин все еще где-то в этом мире.

— Возмутительно, — пробормотал Адва и открыл было рот, чтобы добавить что-то еще.

Но Фион заговорил первым, обращаясь к дракону:

— Ты чувствуешь Дэви? — спросил он, не смея позволить себе надеяться, — потому что я не ощущаю энергию Эйслин.

Рун скорбно взвыл.

— Зато я чувствую ее.

Горькая улыбка изогнула губы Фиона. Уже не в первый раз магия Охотника превзошла его собственную.

Ева, следом за которой брела Табита, подбежала к кельту. Она отбросила свои длинные черные волосы на стройные плечи, ее голубые глаза были полны беспокойства.

— Что дальше?

— Сколько людей получили ранения? — спросил Фион.

— Один мертв. А еще двоим раненым помог Бран, иначе они оказались бы по ту сторону завесы вместе с бедным Фредди.

— Нам больше не нужно подкрепление, — заявил Фион. — Забирай своих людей и возвращайтесь в мою усадьбу. Мы скоро к вам присоединимся, — поразмыслив о том, как развивались события, Фион добавил: — Возможно, вы обнаружите, что вторая группа уже дома. Все действия, кажется, развернулись здесь.

— Но в таком случае они должны были присоединиться к нам, — возразила Ева.

— Может, им кто-то помешал, — Фион бросил суровый взгляд в сторону Адвы и подошел к темному. — Ты позволишь моим войскам безопасно уйти.

— Ох, конечно, я так и поступлю, верно? — Адва ухмыльнулся. — Женевская конвенция не распространяется на этот мир.

Нидхегг тряс бога порталов до тех пор, пока Фион не услышал скрежет его зубов.

— Я смотрю ты слишком умный, — заметил он. — Удивительно, что ты так долго избегал неприятностей.

— Одно из преимуществ бессмертия, — пробормотала Адва сквозь стиснутые зубы.

Нидхегг еще крепче стиснул темного, прижав к себе. Лицо Адвы приобрело непривлекательный томатный оттенок, а дыхание превратилось в булькающие вздохи.

— Если я потеряю сознание, то не смогу открыть врата из этого мира, — задыхаясь, произнес темный.

— Ага, держу пари, что, если он отключится, заклинание вообще перестанет действовать, — Фион внимательно наблюдал за Адвой, чтобы понять, насколько близко подошел к истине.

— Я тоже так думаю, — проворчал Нидхегг и поднял Адву еще на фут в воздух.

— Хватит болтать, — Рун укусил Фиона за икру так сильно, что пошла кровь. — Мы должны пойти за Эйслин.

Бог порталов попытался просунуть руки под когти Нидхегга, но не смог даже сдвинуть их. Его лицо стало багровым, а зрачки расширились. Фион решил, что Адва все же скоро потеряет сознание.

— Хватит, — Адва взмахнула обеими руками. — Ты победил. Я отпущу их.

— Правильное решение, — Фион ухмыльнулся дракону и повернулся к Еве. — Собери всех, включая своего павшего товарища. По моему сигналу открывайте порталы и возвращайтесь домой, — он сделал глубокий вдох. — Но это не обеспечит вам возможности отдохнуть. Возможно, придется защищать особняк от лемарианцев.

— А как же вы? — спросила она.

— Я не уйду без Эйслин, как и Нидхегг без Дэви

— А разве это не ясно? — дракон разжал когтистую переднюю лапу, из-за чего Адва с глухим стуком рухнул на землю.

Он потер шею, но не сделал ни малейшего движения, чтобы подняться на ноги.

— Дело сделано, — угрюмо пробормотал он.

— Ты о чем? — уточнил Фион.

— О том, что ты просил. Врата из пограничного мира открыты. Я бы на вашем месте поторопился. Никто не уточнял, как долго я должен держать порталы доступными, — Адва открыл рот в шипящем рычании, которым могла бы гордиться Табита. Кошка восприняла это как вызов и бросилась на темного бога, из-за чего Еве пришлось оттаскивать свое животное.

— Удачи, — Ева слегка поклонилась и рысцой помчалась к толпе людей.

— И тебе того же, — крикнул ей вслед Фион.

Рун снова укусил его. Фион дернул ногой, чтобы не наклоняться.

Белла захлопала крыльями.

— Прекрати, — каркнула она волку. — У Фиона сейчас полно дел.

С губ Фиона сорвалось фырканье. То, что ворон защищал его, было чем-то новым. Он ткнул Адву носком ботинка в ребра.

— Где Д'Чель?

— В последний раз я видел его на возвышении перед подъемным мостом.

— Так и было, но сейчас его там больше нет. Еще предположения?

Нидхегг наклонился, из его пасти вырвалось пламя.

— Этот проклятый мир испытывает мое терпение. Отвечай.

— На месте Д'Челя я бы вернулся в крепость, — Адва ухмыльнулся. Его лицо все еще было красным и покрытым белыми пятнами, омрачающими его небрежную элегантность.

— А кто еще внутри, кроме Д'Челя? — Фион ощутил вспышку магии, а когда оглянулся, то понял, что люди исчезли. Он очень надеялся, что Адва не стала играть с ними. Порталы — хитрая штука. То, что люди покинули этот мир, не давало никакой гарантии, что они попадут сразу на Землю. Адва мог сделать так, чтобы единственный путь из этого мира вел в другой пограничный мир… или в какое-нибудь более ужасное место, например, прямо в ад.

Тем не менее, люди могли вернуться домой даже оттуда, если хоть один из них поймет, почему они сделали дополнительную остановку на своем маршруте.

Бран подскочил к Фиону и посмотрел на Адву.

— Я проводил людей. Этот, — он ткнул пальцем в темного бога, — уже что-нибудь рассказал?

— Пока нет, — ответил Фион, — но мы только начали.

— Это потеря времени, — многозначительно заявил Нидхегг. — Нам нужно зайти внутрь. Я соединюсь с Фионом.

Глаза Фиона расширились, но потом он понял, что другого выхода нет. Дракон был слишком велик, чтобы протиснуться через дверные проемы. Скорее всего Нидхегг сделал то же самое с Гвидионом, когда они охотились за ним и Аравном в залах мертвых.

Дракон внимательно наблюдал за ним.

— Ты ведь не против, верно?

— А с ним что делать? — Бран толкнул Адву ботинком.

Магия вспыхнула так ярко, что Фион закрыл глаза. А когда открыл, то Адвы уже не было.

— Черт! — он вскинул кулак в небо. — Он предупредит Д'Челя.

— А чего ты ожидал? — Бран пожал плечами. — Вероятно, прежде чем уйти, он уже телепатически поговорил с ним. Мы сделаем все, что в наших силах. Дэви — достаточно сильный противник, когда злится.

Нидхегг выпустил пар и слился с Фионом. Это ощущение потрясло кельта до глубины души. Одно дело, когда дракон делит с ним свой разум, но держать его физическую сущность — это все равно что плавать в аквариуме с угрями. Сила рикошетила по всему его телу.

— Потерпи, — Бран взял его за руку. — К этому нужно привыкнуть.

— Откуда ты знаешь? — Фион хмыкнул. Даже его рот казался чужим, так как формирование слов требовало невероятных усилий.

— Гвидион описывал свои ощущения. Пойдем. Предлагаю телепортироваться. Пока мы стояли, ров стал шире и заполнился всякими тварями.

— Настоящими? — полюбопытствовал Фион, вспомнив, что Д'Чель был богом иллюзий.

— Разве это имеет значение?

— Не имеет, — рыкнул Рун и на полном ходу помчался к крепости.

— Вернись, — крикнул Фион. — Мы телепортируемся. Я не хочу потом объяснять Эйслин, что ты умер, потому что воображаемый морской змей перекусил тебя пополам.

Рун развернулся, из-за чего оставил борозды на земле когтями, и зашагал обратно к Фиону.

— Тогда соображайте быстрее, — прорычал он, — или я сам пойду за ней.

Восхищение согрело Фиона. Волк был храбрым товарищем.

— Эйслин повезло, что у нее есть ты.

— Я и к тебе так относился, пока ты не превратился в прокрастинатора^{^[25]}.

Фион почувствовал, что дракон внутри него заворочался.

«Я согласен с волком. Либо начинай заклинание, либо это сделаю я».

— Ты это слышал? — Фион взглянул на Брана.

— Ага. Похоже, они сговорились, — Бран тихо запел, и Фион присоединился к нему.

Им даже не пришлось тратить силы. В середине прыжка Нидхегг перехватил инициативу, вскоре мертвый мир исчез, сменившись побеленными стенами замка.

* * *

Магия, настолько мощная, что Эйслин не сумела даже воспротивиться, перенесла ее со спины Дэви. Это уничтожило защиту Эйслин и Дэви, словно той и не существовало. После ощущения силы Эйслин охватило желание, горячее и настойчивое.

Д'Чель.

Неудивительно, что он так пристально наблюдал за ней. Он распутывал ее защитное заклинание… и защитное заклинание дракона, так как Дэви водрузила Эйслин на спину. Девушка сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Может, было к лучшему, что Руна не оказалось рядом. С помощью волка Д'Чель сумел бы сломить ее. Фион присмотрит за ее связанным животным. Как только Эйслин сбежит, то обязательно найдет их… если только они не выкинут какую-нибудь глупость, попытавшись последовать за ней.

«Если я сбегу».

Ее сердце екнуло в груди. Она одолела Слотоса, потому что он не ожидал нападения. Но когда Эйслин попыталась применить ту же тактику к Д'Челю, то потерпела неудачу, значит, ей нужно было придумать что-то еще… и чертовски быстро. Ее кости чуть не развалились, когда она вывалилась из портала на покрытый ковром пол. Мгновенно вскочив на ноги, Эйслин протянула руки, призывая силу… если это вообще было возможно здесь. Девушка попятилась в угол, пытаясь прикрыть хотя бы свой зад.

Конечно, вскоре в поле ее зрения появился Д'Чель, который низко поклонился.

— Нравится? — спросил он и развел руки в стороны. Эйслин окинула взглядом роскошно обставленную спальню. На возвышении стояла кровать, окруженная красными шелковыми занавесками, которые казались пыльными и старыми. Когда она присмотрелась, то заметила, что вся комната была покрыта толстым слоем пыли. Та покрывала ковер, шкафы, сундуки, стол и стулья, стоявшие вдоль одной стены.

— Когда же ты в последний раз выбирал для себя жертву? — фыркнула она. — Похоже, эта комната совсем не используется.

— Может, я намерено никого не приводил сюда, храня комнату только для тебя.

— Бред! Это даже не твой дом.

Он пожал плечами.

— Тогда, возможно, Перрикас сохранил ее для тебя, — Д'Чель медленно подмигнул. — Мы с братом провели много приятных часов, представляя, каково было бы разделить твое тело.

Во второй раз за несколько минут тело Эйслин пронзил шок, так как с ним слилась Дэви. Они уже проворачивали подобное раньше, но это ощущение никогда не было приятным.

«Я заберу контролю», — лукаво сообщил дракон.

«Нет, мы будем принимать совместные решения», — парировала Эйслин, хотя сомневалась, что Дэви восприняла ее всерьез.

Д'Чель отступил, а его красивое лицо исказилось в нечто гораздо менее привлекательное.

— Как ты прошел мимо моей защиты, дракон?

Эйслин сопротивлялась, но Дэви подтащила ее тело ближе к Д'Челю. Достаточно близко, чтобы обрызгать его слюной при следующей фразе:

— Связь МакТойдерблах сохраняется даже после смерти. Так почему бы ей не обойти твое хреновое защитное заклинание?

Д'Чель скрестил руки на груди.

— Насколько она управляема?

— О ком ты спрашиваешь? — Дэви завладела голосовыми связками Эйслин и, похоже, не собирался их уступать.

Темный прищурился.

— Я спрашивал Эйслин о тебе. Есть шанс, что ты отпустишь ее поиграть?

— Черта с два, — огрызнулась Дэви.

Д'Чель сцепил руки за спиной и принялся расхаживать по кругу, размышляя. Эйслин была уверена, что он не предвидел подобной вероятности. В ее животе нарастало напряжение, сексуальный жар был настолько сильным, что причинял боль.

«Сделай что-нибудь, — рявкнула она на Дэви. — Темные с помощью секса берут под контроль разумы».

«У него никогда не получится взять меня под контроль, — по мнению Эйслнн, голос дракона звучал слишком уверенно, — но его попытки очень приятны. Мы можем позволить ему закончить».

«Нет, не можем, ты сексуально озабоченная шлюха, — Эйслин вспомнила, как Дэви заставила ее залезть на огромный член Минотавра. Это был самый темный, самый извращенный секс в жизни Эйслин, и у нее не было ни малейшего желания повторять. Она начла быстро соображать. — Нидхегг будет очень разочарован в тебе».

«Он узнает об этом, если…»

«Если я открою рот», — сладко закончила Эйслин. И поморщилась. Не прикасаться к своему набухшему клитору было настоящей пыткой.

«Ты бы не поступила так со мной».

«Рискни, — Эйслин сделала паузу, чтобы подчеркнуть сказанное. — Помнишь, как он расстроился из-за Минотавра? »

Пока они с Дэви препирались, Д'Чель продолжал делать свое дело. Он подошел еще ближе и снял свою кожаную безрукавку. Эйслин удивленно моргнула от его неоспоримой красоты. Все темные боги были воплощением совершенства, но кожа Д'Челя была чуть более золотистой, а тело — чуть более совершенным. Мускулы пересекали его широкие плечи и плоский живот, а медные соски сморщились от похоти. Он погладил ширинку своих кожаных брюк и начал развязывать пояс.

Дэви все же что-то сделала, потому что сексуальные ощущения, атакующие Эйслин, резко пропали.

«А так мне не нравится», — пробормотал дракон.

«Очень жаль», — но Эйслин оставила эту мысль при себе. Не было смысла спорить с Дэви. Она еще помнила, на что был способен разгневанный дракон. Она могла переломать каждую косточку в теле Эйслин, преследуя врага. Не специально, а потому что привыкла к своей драконьей форме и думала, что человеческое тело более крепкое и не способно сломаться.

Д'Чель окинул ее похотливым взглядом.

— Больше никаких игр? Вы же обе наслаждались.

— Больше никаких игр, — заявила Дэви. — Мы уходим.

— Я так не думаю. Возможно, ты преодолела мою защиту из-за какого-то магнетического притяжения к девушке, но теперь она с тобой, а это значит, что ты не сумеешь уйти.

«Это правда? » — отчаянно спросила Эйслин. В данный момент она не знала, что хуже: разделить свое тело с драконом или застрять в одной комнате с Д'Челем.

«К сожалению, — пробормотала Дэви. — Не бойся, я что-нибудь придумаю».

«Пока ты думаешь, я хочу вернуть свой голос».

«Зачем? »

Эйслин хотелось кого-нибудь ударить, но она не могла контролировать свои кулаки так же, как и язык.

«Потому что я не какой-нибудь ребенок, которым ты можешь командовать. И я не просила сливаться с моим телом».

«А потом ты заявишь, что не нуждаешься в спасении», — едко заметила Дэви.

«Я и не нуждалась, во всяком случае, пока. »

— Девочки, девочки, это, конечно, интересно, потому что я начинаю понимать ваши отношения, но давайте не будем спорить.

— Что? Как я понимаю, ты предпочтешь сесть за стол и поболтать? — Эйслин была потрясена, когда ее слова вырвались наружу, и послала молчаливую благодарность дракону.

— В постели нам было бы гораздо веселее, — ухмыльнулся Д'Чель, но, хотя бы, он перестал расшнуровывать брюки. — Кроме того, еда здесь немного жидковата. Возможно, вы заметили, что в этом мире ничего не растет.

Пока она слушала темного, в ее голове созрел план. Причина, по которой в прошлый раз она потерпела неудачу с Д'Челом, заключалась в том, что ей не хватило магии. С Дэви ее сила была практически безгранична… если дракон согласится сотрудничать.

Какой-то косматый мужик, которого Эйслин не узнала, ворвался в комнату, захлопнув дверь так сильно, что от стены отвалилась штукатурка. Его лицо было покрыто кровавыми полосами слизи. От мужчины исходили ощутимые волны ярости.

Д'Чель повернулся.

— Я же просил не беспокоить меня.

— Нам нужно поговорить. Там, — мужчина махнул рукой в сторону открытой двери.

Д'Чель одарил Эйслин похотливой улыбкой.

— Оставайтесь такими же горячими, девочки. Я скоро вернусь.

Дыхание со свистом вырвалось из груди Эйслин, когда дверь с грохотом захлопнулась.

«Кто это был, черт возьми? » — спросила она у Дэви.

«Адва».

Ей следовало бы испугаться, но Эйслин воспряла духом. Пропавший темный бог. Может быть, удача все-таки повернулась к ним лицом. Всего лишь вопрос времени, когда Фион, Рун и Нидхегг сделают что-нибудь смелое и безрассудное, чтобы спасти их.

Если она и Дэви не опередят их и не сбегут самостоятельно.

Глава 24

— Держи магию в узде, — прошипел молодой черный дракон одному из своих братьев по яйцам.

— Прости, — но в голосе зеленого дракона не было ни капли раскаяния. — Я же говорил, что нам нужно больше практики.

Черный стоял в центре круга своих братьев и сестер. Ройс и Вона, наконец, отправились на охоту и оставили их одних. Сначала взрослые перед охотой применяли магию, чтобы детеныши спали, но несколько дней хорошего поведения усыпили бдительность Ройса и Воны, заставив поверить, что их подопечные будут вести себя прилежно.

— Я все еще не совсем понимаю, что мы делаем. И почему это затрагивает всех нас, — захныкала красная самка.

Из пасти черного дракона вырвалось пламя. Каждый детеныш уже придумал себе имя. Он назвал себя Нидхеггом, как сделал его отец, когда вырос и стал скандинавским драконом. Но все же черный чувствовал вычурность имени, из-за чего до сих пор не поделился своим решением с остальными. Подавив раздражение, черный начал все сначала:

— У нас мало времени. Мы должны сбежать, пока остались одни. Если мы не рискнем, то бог знает, сколько времени пройдет, прежде чем нам выпадет еще один шанс.

— Куда? — спросил зеленый самец. — И объясни еще раз, зачем.

— Я совершил большую ошибку, когда впустил в свой разум старейшин. Поэтому хочу загладить свою вину и восстановить доверие. Мать и отец нуждаются в нас. Сейчас они в одном из пограничных миров темных богов.

— Откуда ты это знаешь? — спросила красная самка, скрестив передние лапы на чешуйчатой груди.

— Подслушал разговор Ройса и Воны.

— Я не об этом. Откуда ты знаешь, что мы нужны маме и папе?

Нидхегг-младший заглянул внутрь себя. Поскольку он должен был стать следующим скандинавским драконом, у него образовалась связь с отцом. Каким-то странным образом в его сознании появились образы, которые, как он предполагал, пришли от отца, там его мать будто обезумев мчалась к рыжеволосой подруге Фиона. Поскольку черный подозревал, что остальные скорее всего ему не поверят, он решил пойти другим путем.

— Мы достаточно взрослые, а наши чешуйки затвердели, значит, пора сражаться. Я знаю, что родители в беде, потому что... об этом мне сказал отец.

Пещера наполнилась паром, когда остальные шесть драконов недоверчиво фыркнули. Нидхегг-младший поморщился. Он не думал, что они поведутся… и они не повелись.

— Простите, — он применил заклинание принуждения к своему голосу. — Мне нужны все вы, ведь если мы будем едины, то наша магия начнет восполняться быстрее. Я пошел бы один, но у меня не хватит сил.

— Ты когда-нибудь телепортировался? — спросил медный самец. — Самостоятельно?

— Нет, но я знаю, как это сделать, — на мгновение Нидхегг-младший закрыл глаза и принял решение. Придется рискнуть, но он нуждался в сотрудничестве других. — Я буду следующим скандинавским драконом, поэтому у меня сохранилось много воспоминаний отца. Вот откуда я знаю, что мы нужны ему.

По пещере пронесся коллективный свист. Проблемы, которых он ожидал, так и не возникли, поэтому черный с облегчением выдохнул, ему не придется драться с братьями и сестрами.

— Если все пойдет под откос, — красная самка покачала головой, из-за чего ее чешуйки зазвенели, — то нам придется чертовски сильно заплатить за это. Скорее всего нас запрут в этом мире и выбросят ключ.

— Они бы не сделали этого, — медный самец выпрямился, расправляя крылья.

— Нам нужно уходить. Сейчас, — настаивал черный. — Если мы не рискнем, то у нас отберут выбор. Кто со мной?

В пещере повисла тишина, длившаяся так долго, что Нидхегг-младший определил это как проигрыш. Наконец, один из трех зеленых самцов выступил вперед и пробормотал:

— Я могу пожалеть об этом, но я в деле.

После этого все, кроме одной красной самки, подтвердили, что пойдут с черным.

— Мы не можем оставить тебя здесь, — заметил Нидхегг-младший.

Из пасти другой красной самки повалил дым.

— Нахрен. Как только Ройс и Вона вернутся, они вытрясут из тебя правду.

Красная малышка поморщилась.

— Мы не должны нецензурно выражаться, — ее плечи поникли. — Ладно. Я пойду, но у меня плохое предчувствия. Здесь мы в безопасности.

— Мир находится в состоянии войны, — сообщил ей черный дракон. — Скоро никто нигде не будет в безопасности. Помимо того, разве ты хочешь провести здесь тысячи лет? Я знаю, что это наш мир, но он не очень интересен. Огонь, песок и горы.

— Ты выиграл, — проворчала она. — Пойдем, пока я не передумала.

Торжествуя победу, молодой черный дракон широко расправил крылья.

— Подойдите ближе, — приказал он, — и мысленно свяжитесь со мной. Очень скоро мы уйдем отсюда.

— Мы направимся прямо к маме и папе? — уточнил медный дракон.

Нидхегг-младший задумался.

— Нет. Так было бы быстрее, но мы впервые самостоятельно телепортируемся, поэтому отправимся на Землю и посмотрим, нужно ли подкорректировать нашу магию, прежде чем навестить царство темных.

Магия драконов поднялась сверкающей дугой, смешав все цвета. Черный дракон заглянул глубоко внутрь себя, выбрал нужные воспоминания и направил их в заклинание телепорта.

* * *

Кра, Берра, Гвидион, Андрасте и Аравн обменялись взглядами с Одином, Тором, валькириями и скандинавскими воинами. Люди и животные образовали небольшие группы, переговариваясь. Порыв пронизывающего ветра принес с собой запах смети, Гвидион понял, что этот мир вот-вот изменится. Тот же гнилостный запах, который скрутил его желудок в тугой узел, предвещал и другие перемены.

Когда они прибыли в пограничный мир, который выглядел как реинкарнация фильма «Водный мир»^{^[26]}, то вошли в темную пещеру с влажным, капающим, низким потолком, напоминающую бесплодную пустыню. С такими темпами скоро здесь появятся отвратительные животные, но хуже всего если это будут морские змеи, которые имели отвратительную привычку обвиваться в удушающем захвате вокруг тела противника. Под водой магия Гвидиона не очень хорошо функционировала, — особенно в этом мире — поэтому он не хотел попусту расходовать силы.

— Я не верю, что темные боги здесь, — пробормотал Гвидион.

Андрасте бросила на него несчастный взгляд.

— Я же говорила это час назад, но ты не поверил.

— Как я помню, план состоял в том, чтобы вернуться в Инишоуэн, но, как по мне, мы должны отправиться прямо в мир Перрикаса, прежде чем увязнем в еще одной битве с тем, что появится, когда ландшафт изменится, — заявил Аравн.

— Как будто кто-то пытается удержать нас здесь, — заметил Кра, раздраженно выпустив облако пара. Тот мгновенно рассеялся в сухом воздухе.

— Мы более чем готовы, — вмешался в разговор Тимоти. — И я говорю от имени всего своего рода. Мы обсудили это… тщательно. Пока что мы никого не потеряли, но, боюсь, если останемся здесь, то удача отвернется от нас. Последняя атака этих тварей была гораздо более жестокой, чем змеи или склизкие монстры в пещере.

Гвидион стиснул зубы. Твари были феями страха^{^[27]}. Голодные призраки из ирландской легенды. Они питались людьми, поселяясь в их телах во время голода. Поскольку их группа была довольно сыта, призраков оказалось достаточно легко победить. Так же они столкнулись с несколькими ацефалиями^{^[28]}, но безголовые были скорее помехой, чем проблемой. И с ачери^{^[29]}, индейскими духами в образе маленьких девочек, которые приносили болезни.

— Интересно, — пробормотал Гвидион, — почему мы сталкиваемся с ужасами из разных мифологий. Мне казалось, что они будут придерживаться одной позиции.

— Почему же? — прагматично спросил Аравн. — Если бы у меня была возможность выбирать подмогу из разных времен и культур, то я бы тоже этим воспользовался.

— Давайте пофилософствуем позже, — Андрасте закатила глаза.

Ветер со смрадом задул сильнее.

— Все это не имеет значения. Мы теряем время, — Берра выпустила пар и добавила: — Вы, кельты, всегда были склонны к бесконечным дискуссиям.

Гвидион огляделся, задержав взгляд на Одине.

— Ты подозрительно тих.

— Так и есть, — норвежский бог кивнул и задумчиво прищурился. — Я вижу смысл в том, чтобы проверить другой пограничный мир, но считаю, что некоторым из нас стоит остаться здесь. Тем более, — он широко развел руками в кольчугах, — мы убиваем тех, кто не имеет права жить, в каком бы мире они ни обитали.

— Вы вызываетесь добровольцами? — уточнил Аравн.

Один кивнул.

— Как только магия, стоящая за этими существами, утихнет, мы сможем увидеть истинный облик мира и убедиться, что угрозы больше не существует. В этом случае мы присоединимся к вам.

— А в противном вы останетесь здесь навсегда? — Гвидион едва заметно улыбнулся.

— Конечно, нет. Если мы не увидимся до возвращения на Землю, то ищите меня в Асгарде. Там мы можем похвастаться нашими подвигами. И распить несколько кружек эля.

— Отличное предложение, — заметил Аравн, воздух вокруг него покраснел из-за призыва заклинания телепортации.

— Мы пойдем вместе, — приказал Гвидион, жестом велев людям и драконам подойти ближе. Кельт протянул руку, и Один пожал ее, а затем поддался на встречу так, что теперь они держались за предплечья друг друга. Когда Гвидион отпустил ладонь, последовала очередь Тора.

— До скорого, — кивнул Гвидион. — Удачи в бою.

— До скорого, — эхом отозвался норвежский бог. — Удачи в бою всем нам.

Остальные скандинавские воины и валькирии подхватили лозунг:

— Удачи в бою всем нам!

Последнее, что увидел Гвидион, перед тем как пограничный мир потускнел, — густые джунгли, в которых Один и его войска встали полукругом, встречая то, что могло выползти из леса. Мастер-чародей подавил дрожь. Он бывал в Юго-Восточной Азии, когда Соединенные Штаты сражались с Вьетконгом. Помимо жары, плесени, насекомых и заминированных джунглей место не произвело на него впечатления.

По крайней мере, это было что-то знакомое. Интересно, что, черт возьми, ждет их в мире Перрикаса? Несмотря на то, что Гвидион не обнаружил здесь ни одного из темных богов, мир Д'Челя довольно хорошо подготовил их к грядущему. Если оба темных бога находятся в другом пограничном мире, то насколько хуже все может быть? Решив, что не хочет знать ответ на этот вопрос раньше времени, Гвидион закрыл глаза и стал ждать, когда заклинание телепортации подойдет к концу.

* * *

Фион с Руном и Браном оказались в большом, довольно пустом зале. В углу стояли два потрепанных стула, а между ними — стол из каменных блоков. Нидхегг шмыгал носом, из-за чего у Фиона заболели слизистые оболочки. От темных богов исходил заплесневелый запах, который пропитал это грязное место. Неопрятные ковры были разбросаны по каменному полу, а потолок был в виде изогнутой арки. Фион попытался сориентироваться и понять, как устроена крепость.

— Она в там, — Рун кивнул в сторону стены справа от себя. — А где двери?

— Кажется, их нет, — прогремел Нидхегг с помощью голосовых связок Фиона.

— Как и окон, — заметил Бран. — Только посмотри на это, — он подошел к овальному зеркалу, прислоненному к стене.

Зеркало было около шести футов высотой, а когда Фион присоединился к Брану, то понял, что на самом деле там стояло четыре одинаковых зеркала, расположенных под углом девяносто градусов друг к другу. Несмотря на то, что поверхность казалась серебристой, оно не отражало его образ.

— Ты знаешь, что это такое? — спросил он Нидхегга.

— Врата. На твоем месте я был бы очень осторожен. Нас может засосать туда, где мы не хотим оказаться.

— Ты слышал, чего не стоит делать? — Фион коснулся руки Брана.

Бог пророчества кивнул, а его лицо исказилось в раздраженной гримасе.

— Из этой комнаты нет выхода, — Рун рысцой вернулся к Фиону. — Телепортируй нас туда, где я чувствую Эйслин.

— Пришли мне образ, — Фион чувствовал себя усталым и раздраженным. Вполне возможно, что в этот раз он затратит столько же сил, сколько требовалось, чтобы попасть в крепость Перрикаса.

— Понял, — завил Нидхегг. — На этот раз позволь мне управлять заклинанием.

Фион не стал, вовремя пресекая себя, акцентировать внимание на том, что в прошлый раз дракон тоже контролировал магию. Нельзя сомневаться. Магия была чувствительна, для результата вера была так же важна, как и само заклинание.

Воздух замерцал. Но вместо того чтобы попасть в одну из комнат крепости, Фион снова оказался снаружи, только на этот раз гораздо ближе ко рву. Доисторический монстр поднял черную треугольную голову и обнажил три ряда четырехдюймовых красных зубов.

— Черт возьми! — Фион разразился английскими проклятием, за которыми последовала череда гэльских. Если Нидхегг не мог использовать свою магию, чтобы переместить их в нужное место, то вряд ли Фион или Бран сделают что-то лучшее.

Бран схватил его за руку и дернул назад.

— Мне не нравится вид этой воды, — пробормотал он. — В лучшем случае при соприкосновении она обожжет. В худшем — отравит.

Мучительная боль пронзила Фиона, превратив его нервы в оголенные провода, когда Нидхегг разделил их тела.

— Господи! — Фион впился взглядом в дракона. — В следующий раз предупреждай, ладно?

— Прости. Я не подумал об этом, — Нидхегг встряхнулся и сложил крылья. — Очевидно, мы не можем использовать магию, чтобы проникнуть в другие помещения крепости. Мое заклинание было безупречным.

— Если оно было безупречным, то почему мы вернулись на улицу? — Бран выгнул бровь.

— Отличный вопрос, — Фион стиснул зубы.

— Я же только что объяснил, — Нидхегг казался злым, а его голос был переполнен сарказмом. — Внутри есть то, что рушит мои силы.

— Хм. Итак, если мы вернемся обратно через парадную дверь, то насколько хорошо наша магия будет работать внутри? — спросил Бран.

Нидхегг щелкнул зубами.

— Все дело в зеркалах. Они собирают силу, а затем искажают ее.

— Давайте вернемся и разобьем их, — предложил Рун.

— Если бы это было так просто, — каркнула Белла со своего места на плече Фиона, — то мы бы сделали это в первый раз.

Фион поморщился от высокомерного тона ворона.

— Мы не знаем, сработает ли это, — упрекнул он птицу. — Тем более Нидхегг приказал не прикасаться к ним.

— Стекла имеют свойство разбиваться, — настаивал волк. — Просто бросьте в них что-нибудь.

— Эти зеркала не разобьются, — заявил дракон. — Я все же вспомнил, где видел такие.

— Нам не нужен урок истории, — предупредил Бран.

— Да, просто расскажи, как они работают, — вмешался Фион.

— С помощью них можно перемещаться внутри крепости, но, я уверен, они ведут и в другие миры. Смысл в том, что ты делаешь, когда находишься в них.

— Поподробнее, — Бран шагнул ближе к Нидхеггу.

Глаза дракона закружились быстрее.

— Я попал в одно из них тысячи лет назад. Тогда я последовал за Одином и Тором в Персию, чтобы начать войну против неверных. После нескольких месяцев сражений мы заключили хрупкое перемирие, тогда персидский правитель пригласил нас разделить трапезу. Я не доверял ему, но Один сказал, что мы должны пойти, иначе это будет выглядеть некрасиво…

Фион сжал руки в кулаки. Ему хотелось прокусить себе щеку. Эйслин оказалась запертой в этой зеркальной дыре. Может, сейчас Д'Чель вел себя с ней по-другому. Он встретился взглядом с Нидхеггом, молча призывая дракона перейти к делу.

— Мой хвост задел одно из зеркал, внезапно я оказался в месте, где никогда не был. Отвратительный мир, заполненный ползающими тварями и кровососущими людьми, — из пасти дракона вырвался огонь. — К счастью, учитывая мой рост и толстую шкуру, через некоторое время они сдались, тогда я смог сосредоточиться на том, чтобы выбраться оттуда.

— И почему это было так трудно? — уточнил Бран.

— Моя магия была искажена зеркалом. Мне пришлось найти место, где переплетаются нити, и закрепить их прямо перед тем, как сработает мое заклинание телепортации.

— Ты упоминал, что зеркала также служат вратами в другие части крепости, — Фион передернул плечами, но напряжение не спало. — И что нам необходимо сделать, чтобы остаться в крепости и не оказаться в другом мире?

— Жаль, что здесь нет Одина, — пробормотал Нидхегг. — Он понимал, как работают — Один называл их серебряниками — зеркала.

— Мы должны хоть что-то предпринять, — заскулил волк.

Белла каркнула в знак согласия, а Фион фыркнул. Судя по всему, птица больше не поддерживала его.

— Ты можешь поговорить с Эйслин? — спросил Фион Руна.

— Нет. Связь Охотника позволяет мне лишь чувствовать ее местоположение.

— Она куда-то переместилась?

Волк покачал головой.

— С тех пор, как я нашел ее, она остается на месте, — он в отчаянии щелкнул зубами. — Что толку знать, где она, если мы не можем до нее добраться?

Хороший вопрос. Фион присел на корточки рядом с волком и положил руку на его голову.

— Я найду ее, парень, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Словно услышав слова и приняв вызов, из рва выпрыгнул морской змей, расплескивая отвратительно пахнущую красную воду. Тварь не дотянулась. Земля задымилась там, где на нее пролилась вода, воздух наполнялся запахом гари.

— Предлагаю вернуться внутрь через парадную дверь, — произнес Фион. — Если все дороги ведут в комнату, где стоят зеркала, значит, туда мы и пойдем. А как только окажемся перед ними, то подумаем, как с ними бороться.

— Я опять с тобой, — Нидхегг выпустил пар, смешанный с дымом, как раз перед тем, как слиться с Фионом.

Ощущение было не таким неприятным, как в первый раз. Фион помчался к крепости. Когда они приблизились ко рву, то Фион отправил мощный залп магии в змея, который свернулся на земле, разинув пасть. Нидхегг подпитал силу Фиона, в итоге монстр превратился в месиво из крови, осколков костей и чешуи. Место твари занял другой монстр, но вокруг этого мерцала защита.

— Не будем тратить магию на этих сторожевых псов, — прорычал Фион и побежал через подъемный мост.

Входная дверь дрогнула, но все же со скрипом распахнулась на каменных петлях. В крепости были установлены деревянные балки, без сомнения пережиток времени, когда в мире еще были живые деревья, но большая часть здания была построена из камня, включая дверь. Парадный зал был увешан портретами шести темных богов, выглядевших как сытые королевские особы, одетые в архаичные наряды. Поскольку у них не было выбора, существовала только одна дверь, Фион пошел по широкому коридору. Зайдя в единственную арку, он снова оказался в комнате с зеркалами.

Когда Фион повернулся, дверь, ведущая в эту комнату, исчезла, запечатав их внутри. Рун зарычал, бросившись туда, где была дверь, и ударился о твердую стену. Уставившись на стену, волк снова зарычал.

— Ловкий трюк, — пробормотал Бран. — В следующий раз я придумаю замок…

— Не сейчас, — прервал Фион. — Помоги мне разобраться с зеркалами.

— Нидхегг, — Бран повернулся к Фиону, но обратился к дракону, — что будет, когда мы окажемся внутри?

— Попробуйте спроецировать образ того места, куда вы хотите попасть. Поскольку мы никогда не видели остальную часть интерьера здания, то, возможно, лучше представить Эйслин и Дэви, — дракон позаимствовал голосовые связки Фиона, чтобы ответить, мотая головой из стороны в сторону и переводя взгляд с зеркала на зеркало. — Не случайно их четыре, — наконец, продолжил он. — Мы должны выбрать правильное.

Фион на мгновение закрыл глаза. А когда открыл, то с трудом разжал челюсть, прежде чем заговорить:

— И как мы это сделаем?

«Аккуратно, — произнес Нидхегг в его голове. — Давай подойдем поближе к каждому, я постараюсь понять его конкретную цель».

Фион занервничал, когда Нидхегг перенес их к ближайшему зеркалу и осторожно отправил в него магию, ведь если они все испортят, то у Эйслин не останется никаких шансов. Он напомнил себе, что Дэви была с его любимой, но разве они могли сравниться с темными богами? В прошлый раз Фион и Аравн могли погибнуть, если бы Аравн не повел их в залы мертвых темным, тайным путем.

«Я должен верить в то, что все получится. Иначе сомнения сведут меня с ума».

Нидхегг обратился к следующему зеркалу. Фион хотел спросить, что дракон нашел в первом, но промолчал. Если бы у Нидхегга было что сказать, то он бы это сделал.

Глава 25

Неугомонная энергия Дэви заставила Эйслин стиснуть зубы, в итоге она закричала:

— Неужели здесь нет места, чтобы ты отделилась и приняла собственную форму.

— Вообще-то нет, — Дэви повернула шею Эйслин, осматривая комнату.

— Как думаешь, надолго ли Д'Чель оставил нас в покое?

Дракон фыркнул, и из ноздрей Эйслин повалил пар.

— Хрустальный шар сегодня немного затуманен.

— Черт, — Эйслин ударила кулаком в ближайшую стену. — Я не дракон. Не нужно ни дыма, ни огня, ни пара, ни чего-либо еще.

— Итак, ты когда-нибудь трахалась с ним по-настоящему? — полюбопытствовала Дэви с недосказанностью в голосе, которую Эйслин слишком хорошо знала.

— Нет. И я не собираюсь. Мы можем телепортироваться отсюда?

— Сомневаюсь. Дай мне время поработать над заклинанием.

Эйслин тоже в этом сомневалась. Со стороны Д'Челя было бы глупо схватить ее и оставить для нее открытый путь к свободе. Ее киска была влажной от варианта ухаживания темного, а смесь ярости и страха скрутила ее живот в узел дурного предчувствия. Адреналин требовал от Эйслин либо бороться, либо сбежать. Но сейчас она могла лишь шевелить большими пальцами, из-за чего в ее рту остался кислый привкус, а ноги дрожали.

— И? — спросила она Дэви, когда стены спальни замерцали, но затем опять обрели форму.

— А тебе обязательно спрашивать? — рыкнул дракон. — Если бы я могла освободить нас, то уже бы сделала это, — Дэви на мгновение замолчала. — Не понимаю. Я добираюсь до места, где заклинание должно развить свой собственный импульс, но оно просто проходит сквозь мои когти.

Эйслин задумалась и кое-что осознала.

— Разве это не означает, что нам нужно найти заклятье, оберегающее эту комнату, и уничтожить его?

— Этим я занялась в первую очередь. Но вокруг комнаты нет никакой защиты. То, что нас удерживает, находится где-то в другом месте.

Эйслин переключилась на мысленную речь, на которую наложила защиту. Возможно, заклятье не помешает Д'Челу и Адве подслушать, но это было лучшее, что она сумела сотворить.

«Если мы не можем сбежать, то должны сражаться. Я до сих пор считаю, что будет лучше, если ты обретешь свою форму».

«Ты о чем? »

«Выдохни в их глотки огонь, как с Токхотом».

«С чего ты взяла, что они добровольно распластаются перед нами и позволят мне это провернуть? »

«Конечно, не позволят. Сначала мы должны вырубить их, кстати, это еще одна причина, по которой тебе лучше быть в форме дракона».

Когда Дэви покинула ее тело, Эйслин почувствовала, как в ее животе что-то сжалось. Словно внутри зияла дыра. Несмотря на это, обладание своим телом стоило того. Дракон занял половину спальни, а ее голова достигала потолка. Дым и пар вырывались из пасти Дэви, а чешуя зазвенела, когда она потянулась.

«Когда они вернутся, — заявила Эйслин, — мы нанесем удар всем, что у нас есть. Ни разговоров, ни торгов, ничего. Мы сражаемся, просто и ясно».

«Д'Чель контролирует иллюзию. Он может изменить форму, как только увидит меня, — к дыму присоединились язычки пламени. — Здесь окажется тесновато с двумя драконами, или с чем-то еще такого же размера, как я».

«Я постараюсь не путаться под ногами».

«Ты уже путаешься, — Дэви тихо рассмеялась. — Я действительно люблю тебя, дитя. Мы в любом случае найдем дорогу к людям».

Эйслин с трудом сглотнула, у нее пересохло в горле. Она не позволяла себе думать о Фионе, так как это только мешало. Неожиданно она ощутила присутствие волка, удивившись, почему никто до сих пор не появился в их тюрьме. Эйслин отправила наружу завиток магии и без труда обнаружила Руна, но когда попыталась поговорить с ним, то связь Охотника разорвалась и ужалила ее в ответ.

«Какого хрена? » — девушка покачала головой, не веря, что ее только что поразило электрический разрядом.

«Что случилось? » — дракон сощурил глаза.

«Я воспользовалась связью Охотника, чтобы найти Руна».

«И? »

«Я обнаружила его недалеко отсюда, но потом случилось нечто странное. Связь разорвалась и укусила меня в ответ».

Дэви кивнула.

«Произошло что-то подобное, когда я хотела телепортировать нас».

«Что происходит? » — Эйслин пыталась справиться с охватившем ее ужасом. Одно дело, когда магия вообще не действует, и совсем другое — когда она превращается в нечто неузнаваемое и непредсказуемое.

«Они держали тебя здесь и раньше, верно? »

«Думаю, да, если только нет двух одинаковых комнат. В прошлый раз мне довелось увидеть только одно помещение».

«Полагаю, что это та же комната, — когда Эйслин быстро кивнула, Дэви продолжила: — Здесь есть какой-то вихрь, который извращает нашу магию. Скорее всего, это не влияет на темных ублюдков, либо они уже устранили бы угрозу. Если я достигну основы, то сумею исследовать источник, но это очень древняя магия, может, даже старше меня, поэтому она попытается завести меня в тупик».

«Ну, в прошлый раз такого здесь не было. На стенах висели гобелены, которые приглушали мою силу. Как только я снял их, то сумела сбежать».

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Д'Чель в сопровождении Перрикаса.

— Ты же не думала, что мы окажемся столь небрежны и оставим тот же маршрут, с помощью которого ты сбежала в прошлый раз? — спросил Д'Чель и нахмурил свои идеальные темные брови.

Длинные каштановые волосы Перрикаса ниспадали на спину, а в зеленых глазах плясали веселые искорки. На нем была надета длинная бледно-зеленая мантия, а шею обвивал золотой торк^{^[30]}.

— Добро пожаловать в мой замок, — он насмешливо поклонился, не сводя с нее глаз.

Дэви протиснулась между Эйслин и темными богами.

— Разговаривайте со мной, — рыкнула она и обдавала их дымом, смешанным с огнем. Небольшой деревянный настенный светильник начал тлеть и вскоре загорелся.

Д'Чель издал нечто среднее между фырканьем и ворчанием.

— Я пытался игнорировать тебя, дракон. Мне больше нравилось, когда ты находилась внутри Эйслин.

Перрикас пожал плечами.

— Я не совсем согласен с тобой. Драконы очень полезны. Я скучаю по тому, которого мы держали здесь. Это был полезный парень, полный сил.

— Которые ты выкачивал, чтобы сохранить этот мир живым, — вмешалась Дэви. — Я не собираюсь стать следующим козлом отпущения.

— Он тоже этого не планировал, — самодовольно заметил Перрикас. — Только посмотри, куда это его привело.

— В лучший план, — согласился Д'Чель с гребаной ухмылкой, от которой кровь Эйслин вскипела от ярости.

«Это не то, о чем мы разговаривали», — напомнила Эйслин Дэви.

Д'Чель закатил глаза.

— Побереги свою магию. Я слышу каждое слово. И о чем же вы говорили? Мне бы очень хотелось узнать.

— Если ты слышишь каждое слово, — Эйслин расправила плечи, — значит, мне не нужно ничего повторять, — она попыталась пройти мимо Дэви, но дракон преградил ей путь.

Эйслин выглянула из-за Дэви и настороженно посмотрела на двух темных богов, желая напасть, но не так безрассудно. Что-то в этом мире лишало ее магии и гнева, которые всегда были ее козырями в рукаве.

«Держись позади меня, — приказал дракон. — Не подпускай их близко, чтобы они не сумели воздействовать на тебя».

Ни Перрикас, ни Д'Чель не дрогнули, поэтому, возможно, бравада Д'Челя о том, что он с легкостью преодолел их защиту, была пустой риторикой.

Огонь вырвался из пасти Дэви вместе с сильными залпами магии. Перрикас и Д'Чель отступили, пытаясь сбить пламя с горящей одежды. Оба темных орали на языке, которого Эйслин никогда не слышала, но, судя по интонации, это были ругательства. Девушка хотела помочь, выпустить свою силу, но дракон занял всю комнату между стеной и кроватью.

Кровать.

Эйслин побежала вдоль задней стены, нырнула под полог кровати и выкатилась с другой стороны того, что казалось набитым соломой матрасом. Если бы Дэви подпалила матрас, то он бы быстро вспыхнул, тогда комната наполнилась бы дымом и. … не очень хорошая идея. Эйслин ненавидела лишать себя сил, но все же решила направить дополнительную энергию в свою защиту прежде, чем выйдет из укрытия.

Она легко выбралась на узкую полоску пола между кроватью и дальней стеной, осторожно крадясь вперед. Дэви мысленно выругалась, но Эйслин не потрудилась ответить. Она должна была сконцентрироваться, чтобы собрать силы, сфокусировать их и запустить в Перрикаса, который стоял к ней ближе всех.

Темный повернулся, и его совершенное лицо исказилось в гримасе.

— От тебя всегда было больше неприятностей, чем пользы.

— Да ну? — девушка пожала плечами и отправила в него очередной залп энергии. Как только она привыкла к странному поведению магии, ей стало легче. — Кстати, что случилось с Адвой?

— Он делает то, что умеет лучше всего. Манипулирует порталами, — Перрикас ответил ей ударом магии, но Эйслин уклонилась, пожалев, что у нее не было достаточного пространства для маневра.

Дэви запустила в Д'Челя столько огня, дыма и грубой силы, что он оказался загнан в угол, но независимо от того, чтобы она не использовала, его защита выстояла.

— Что значит манипулирует порталами? — Эйслин переминалась с ноги на ногу, ища место, где сумела бы прорваться через защиту Перрикаса.

— Ты что, плохо понимаешь по-английски? — белая, зазубренная молния вырвалась из его пальцев. Эйслин перекатилась под ней, удивившись тому, как задрожал пол, когда молния поразила место, на котором стояла девушка несколько секунд назад. Возможно, Дэви была права, ей следовало оставаться за спиной дракона. Эйслин могла бы отступить, но это было не в ее стиле. Меньше всего ей хотелось, чтобы эти ублюдки узнали о ее страхе.

— Думаю, это как-то связано с тем, почему мы не можем телепортироваться, — задыхаясь, произнесла Эйслин и вернула Перрикасу энергию. Но какой бы силы не был удар, магия просто скатывалась с его защиты.

— Умная девочка. Жаль, что ты ни капели не склонна к сотрудничеству.

— Разве это так?

Следующая молния раздвоилась, отрезая Эйслин путь к отступлению. Она стиснула зубы, надеясь, что ее защита выдержит. И та устояла. Почти, одну из рук Эйслин обожгло. Девушка боялась отвести взгляд, чтобы оценить повреждения, но чувствовала, как горячая жидкость стекала по ее коже. Видимо, это была кровь. Эйслин настолько разозлилась, что отправила поток силы по полу, приказав ей заползти под мантию темного и опалить его член.

В этот момент Дэви извергла на Перрикаса пламя, но тот лишь рассмеялся и сбросил с себя горящую одежду, демонстрируя восхитительное тело. Он указал пальцем на место около Эйслин, и она отскочила в сторону, избежав удара.

Дыхание словно застряло у нее в горле, а возбуждение сдавило живот. Эйслин попыталась отвести взгляд от его золотистой кожи и идеальных форм, но не смогла даже закрыть глаза. Неверие глубоко ранило. Немыслимо, чтобы Перрикас сумел отвлечь ее сексом. Немыслимо, что он вообще сумел ее отвлечь.

Почему? Он же был обыкновенным трюковым пони.

Жар нарастал в ее чреслах, вскоре Эйслин потеряла способность думать, так как ее пронзил оргазм. Как и всегда бывало с темными богами, ее возбуждение не уменьшилось с наступлением освобождения.

— Прекрати, — закричала она. — Просто перестань.

— С чего бы это? — Перрикас погладил свою твердеющую эрекцию. Как и все его тело, член воплощал мужское совершенство. Огромный и красивый.

Эйслин отвернулась, чтобы вознести молитву о восстановлении своего разума, но даже когда она не смотрела на него, удивительное телосложение темного бога все еще стояло перед ее глазами. Поскольку она не могла позволить себе потерпеть неудачу в этой задаче, Эйслин отправила виток энергии Целителя в рваный порез, рассекающий ее левую руку.

— Играешь в недотрогу? — усмехнулся Перрикас.

— Просто пытаюсь пережить этот день, — она повернулась к нему лицом. — Чего ты хочешь?

— Мы с Д'Челем всегда хотели одного и того же. Дети твоей родословной. Мы совершили ошибку, когда убили твоего отца той ночью в Боливии, — он пожал плечами. — Откуда нам было знать? Мы только что прибыли, а ключ ко всем успешным кампаниям — решительные действия. Стоило ожидать сопутствующий ущерб, но эти глупые лемарианцы сделали невероятно плохой выбор. Мы же миримся с последствиями.

Его слова рассеяли сексуальный туман, который заволок ее сознание.

— Потеря отца, когда мне только исполнилось восемнадцать лет, далась очень тяжело, но почему ты утверждаешь, что это ошибка? — Эйслин желала выяснить подробности, возможно, ей было бы легче, если бы Перрикас уменьшил свое сексуальное влечение.

— Если верить Адве, парад планет оказывает значительное влияние на порталы, как на Земле, так и в пограничных мирах. Твой отец был практически единственным человеком, знающим о параде. Был еще один, но старейшины убили его.

— В Инишоуне вы, как казалось, были очень дружны с лемарианцами, — Эйслин отступила на несколько шагов, чтобы увеличить расстояние между собой и Перрикасом.

— Если они доверяют нам, то позже будет легче их уничтожить.

«Что ты делаешь? » — Дэви бросил взгляд в ее сторону. Дракон по-прежнему удерживал Д'Челя в углу, но предпринимать что-то дальше не имело никакого смысла.

«Не имеет значения, — Эйслин пыталась одолеть усталость, которая была вызвана пограничным миром. — Мы должны выбраться отсюда».

— Этого не произойдет, — ухмыльнулся Д'Чель. — Ваш спасательный отряд заблудился в лабиринте. Или скоро заблудится, как только Адва сотворит свою магию.

— Кроме желания использовать меня как племенную кобылу, тебе еще что-нибудь нужно? — спросила Эйслин, все еще пытаясь выиграть время для размышлений. Должен же быть какой-то выход, но не тогда, когда Перрикас и Д’Чель следовали за ними по пятам. Кровь все еще капала с ее руки, но боль уже спала, а рана начала затягиваться.

— Зависит от того, насколько плотно ты готова сотрудничать, — ответил Перрикас.

— Если ты будешь вести себя как последняя стерва или попытаешься сбежать, то нам придется тебя убить, — Д'Чель развел перед собой руками, как бы показывая, что это прискорбно, но разве у них был выбор?

— Ты упустил свое призвание, — заявила Дэви язвительным тоном. — Тебе стоило выступать на сцене.

— Многие говорили об этом, — Д'Чель мило улыбнулся. — Конечно, мы не рассчитывали на твое присутствие.

— Держу пари, что нет, — из пасти Дэви вырвалось облако дыма. — Ты поймал Нидхегга в ловушку, потому что застал его врасплох.

— Мы обязательно придумаем маленький приятный сюрприз и для тебя, — Перрикас подошел к Д’Челю. — Думаю, она боится, ведь мы не пытаемся ее обездвижить.

— Точно. А эта злится, потому что мы столько усилий вложили в ее пару, — Д'Чель бросил на дракона неприязненный взгляд.

Глаза Перрикаса стали более внимательными. Между ним и Д'Челем произошел безмолвный диалог, который Эйслин так и не поняла. Он перевел взгляд с девушки на Дэви.

— Дамы. Как по мне, то наша первая стычка зашла в тупик. Потерпите. Мы вернемся ко второму раунду, как только разберемся с одним срочным делом, которое только что возникло.

Воздух вокруг темных магов почернел, став непрозрачным, вскоре оба исчезли.

Эйслин тяжело выдохнула, рухнув в кресло.

— Мы должны выбраться отсюда, — обратилась она к дракону.

— Само собой, — едко огрызнулась Дэви. — А теперь послушай, дитя. Когда я отдаю тебе приказы, то на это есть причина. Если бы ты осталась за моей спиной, то не была бы ранена и не подверглась воздействию его сексуальной магии.

Гнев, который ускользал от Эйслин раньше, пронзил ее от головы до пальцев ног, вынуждая топнуть ногой.

— Это смешно. Ты не говорила так, когда Д’Чель распространял по комнате свою магию.

— Прекрати! — Дэви подняла переднюю лапу. — Именно этого они и добиваются. Когда я загнала Д’Челя в угол, то вторглась в его сознание. Не так далеко, как хотелось бы, но достаточно. Причина, по которой моя магия здесь не работает — персидские зеркала.

— Чего? — Эйслин провела ладонями по лицу. — А это что еще за чертовщина?

— Жаль, что я не знаю о них больше, но они служат вратами в другие миры, но, как я полагаю, кто-то вроде Адвы может манипулировать ими и затруднять вход и выход из этой крепости.

— Персидские? Типа из арабских сказок?

— Нет, скорее от суфиев^{^[31]} — мистической ветви ислама, — глаза Дэви закружились быстрее. — Все это не важно. Я могла бы рассказать тебе все, что знаю, но это было бы пустой тратой времени и сил, потому что я не в курсе сути. Однажды Нидхегг попал в ловушку…

— Подожди, — Эйслин подняла руку. — Как можно попасть в ловушку в зеркало?

— Потому что они только похожи на зеркала, — пламя вырвалось из пасти дракона. — Как бы то ни было, Нидхеггу пришлось чертовски нелегко, но будь я проклята, если вспомню, что именно он об этом рассказывал.

— Это не поможет.

Они уставились друг на друга, вскоре Эйслин сбросила рюкзак, чтобы вытащить из него флягу воды. Сейчас ее желудок не мог удержать еду.

— Если мы не сможем выбраться отсюда, — она вытерла рот тыльной стороной ладони и убрала фляжку с водой обратно в рюкзак, — то нам нужен какой-нибудь план на случай возвращения темных.

— У меня есть идея, — Дэви посмотрела на нее с мольбой в глазах. — Поскольку мужчины хотят только тебя, а я причиняю им неудобства, то давай поменяемся местами.

Эйслин на мгновение закрыла глаза.

— Я немного торможу, не могла бы ты объяснить более детально? — и тут она все поняла. — Оооуу. Как тогда, когда ты трахала минотавра, пока я находилась внутри тебя.

— Здесь нет минотавров, — губы Дэви растянулись в улыбке, — так что ты в относительной безопасности.

Несмотря на все оговорки, Эйслин видела в этом свои преимущества… и немалые. Она расправила плечи.

— Никакого секса с темными богами.

— Согласна. Ты была права, когда заявила, что пора прекращать это.

Глаза Эйслин расширились.

— Охренеть. Я была хоть в чем-то права?

— Ох, прекрати. Если хочешь, подойди ближе, чтобы запустить соединение. Как только мы сольемся воедино, то сможем разобраться в всех нюансах.

Глава 26

Фион стоял перед последним зеркалом, пока Нидхегг смотрел с помощью его глаз на поверхность. Когда дракон ничего не сказал, Фион обратился к нему:

— Мы должны выбрать одно и уйти. Прошло слишком много времени.

Белла расправила крылья, улетела к столу, приземлилась и посмотрела на Фиона.

— Не пойдешь? — спросил Фион.

Она покачала головой.

— Ни одно из них мне не нравится.

— Похоже, у Нидхегга та же проблема, — угрюмо заметил Бран.

Фион почувствовал, как в его легких образовался пар, и выдохнул горячий воздух через нос и рот.

— Не надо дразнить его, — обратился он к Брану. — Из-за этого пара у меня пересохло в горле.

Нидхегг подвел их общее тело к последнему зеркалу.

— Вот это.

— Что мы будем делать, когда окажемся внутри? — уточнил Фион.

— Не могу сказать, пока мы не попадем туда.

— Не слишком обнадеживающе, — пробормотал Бран.

— Ты возьмешь меня с собой, — Рун прилип к ногам Фиона, словно упрямая тень.

Дракон завладел голосовыми связками Фиона.

— Вполне возможно, что это путь к смерти, парень.

— Мне все равно, — Рун махнул хвостом. — Только я могу найти Эйслин.

— Волк прав, — заметил Фион и полез в карман за кожаным ремешком, которым часто завязывал волосы в хвост.

— Держи, — Бран протянул ему еще один ремешок. — Твоего не хватит.

— Спасибо, — Фион поспешно смастерил ошейник с петлей, за которую можно было бы ухватиться. Рун бросил на кельта злобный взгляд, но не стал протестовать, когда Фион надел ошейник на его шею.

— Нам нужно держаться вместе, — предупредил дракон. — Я использую магию, чтобы связать нас, но сила притяжения в зеркале сильна, поэтому уже через несколько секунд мои труды пойдут насмарку.

— Мы можем общаться, находясь в зеркале?

— Не знаю, — ответил Нидхегг.

—Так давайте выясним, — Фион злился из-за того, что они до сих пор никуда не пошли. Делить свое тело с драконом было невыносимо, а ведь кельт жаждал ринуться в самую гущу событий, спасти Эйслин и свалить отсюда. Как только девушка окажется в безопасности, Фион вернется и быстро расправиться с темными богами. Или, может, просто уничтожит их мертвый, гнилой пограничный мир. С момента исчезновения Эйслин и Дэви прошло несколько часов. Фион постоянно думал о том, что могло произойти с Эйслин за это время, из-за чего впадал в отчаяние.

— Пошли, — приказал Нидхегг. — Следуйте за мной.

Фион вцепился в поводок Руна и шагнул через серебристую поверхность. Зеркало задрожало вокруг него и сильно сдавило, будто пыталось уничтожить. Рун заворчал, но не тявкнул.

— Ох, не очень-то приятно, — пробормотал Бран.

Они все еще не полностью вошли. Ощущение давления усилилось.

— Заведи нас внутрь, — приказал Фион Нидхеггу, пытаясь дышать несмотря на стиснутые легкие.

— Я сделал это намерено, — голос дракона звучал не намного лучше, чем чувствовал себя Фион. — Как только мы закончим, то окажемся в его власти.

— Нам нужно зайти, — выдавил Фион. — Мы ничего не сумеем сделать, находясь наполовину внутри, наполовину снаружи.

С резким рывком, за которым последовал хлюпающий чавкающий звук, дракон переместил их внутрь зеркала. Перед глазами Фиона рассеялась темная дымка, образовав дрожащие радужные туннели, разветвляющиеся в три стороны. Кельт уперся пятками в пол и зацепился за магию дракона, чтобы его не утянул какой-то из порталов.

Бран добавил своей магии и схватил Фиона за руку.

— В какую сторону?

— Рун? — низкий голос Нидхегга превратился в эхо, и туннели задрожали сильнее.

Волк заскулил. Что-то в ультразвуковой частоте вибрирующих стен причиняло ему боль… вероятно, страдали уши, потому что волк прижал их к голове. Фион почувствовал, как Рун выпустил связь Охотника. Слава богу, это не обернулось бумерангом и не причинило ему еще больше боли.

— В центральный, — пробормотал волк. Затем заскулил и добавил: — Поторопитесь. Мне тяжело.

И становилось все труднее. Магия явно не хотела, чтобы они оказались в среднем туннеле, поэтому Фион пришел к выводу, что волк сделал правильный выбор. В их спины било силой, толкая то вправо, то влево. Даже с магией дракона, поддерживаемой силами кельтов, Фион очень медленно передвигался, будто преодолевал зыбучие пески или снег глубиной по бедро. Рука Брана сжалась на его предплечье, а тяжелый звук его дыхания присоединился к громкой отдышке Фиона.

Глубоко в сознании Фиона Нидхегг выругался, сначала по-гэльски, а потом на языке драконов. Фион хотел спросить, куда, по его мнению, ведут другие туннели, но не рискнул нарушить сосредоточенность дракона. Может, они никуда не вели. Мысль о изменчивых туннелях, которые выбирали путь в зависимости от того, кто в них находился, была еще более тревожной, чем голова Маджестрон Залии.

Фион потерял всякое чувство времени. Давление, окружавшее его, ослабело. Волк жалобно взвизгнул, поэтому Фион поднял Руна на руки и неловко прикрыл его уши.

— Когда мы выберемся из туннеля, станет лучше? — спросил Фион Нидхегга.

— Наверное.

— Мы можем поторопиться? — казалось, они уже целую вечность пересекают пятьдесят ярдов, отделяющих их от входа, впрочем, было возможно, что время за стеклом текло по-другому. Фион украдкой бросил взгляд через плечо и не смог разглядеть вход в зеркало. Как они найдут выход?

«Сейчас не время беспокоиться об этом».

Рун начал извиваться в его руках, поэтому Фион стал шептать на ухо волку гэльские утешения. Наконец, когда Фион был на волосок от того, чтобы заявить Нидхеггу о необходимости вернуться, так как радужный туннель просто высасывал из них жизнь, все стало проще. И еще проще. Вместо зыбучих песков глубиной по бедро, они достигали лишь колен, а затем и середины икры.

— Похоже, мы пережили первый этап, — заметил Бран. — Хочешь, я понесу волка? Он вроде как тяжелый.

— Я могу идти самостоятельно, — заявил Рун. Фион опустил волка на землю, и они преодолели последние несколько футов до закругленного отверстия центрального прохода.

— Подождите, — остановил их Нидхегг. — Все может быстро измениться, как только мы переступим порог.

* * *

Молодой Нидхегг быстро пересчитал братьев и сестер. Они благополучно перенеслись на Землю. По правде говоря, он был впечатлен количеством энергии, которую они смогли сконцентрировать. Втрое больше, вопреки его ожиданиям.

— Было весело, — заявил медный самец.

— Что дальше? — спросил один из зеленых братьев.

— Мы направимся в пограничный мир, — ответил Нидхегг-младший. — Это будет сложнее, но мы справимся, только нужно действовать быстро, пока Ройс и Вона не выследили нас.

— Да, не очень-то приятно вернуться обратно, — пробормотал медный дракон.

— Когда мы станем героями, — заявил зеленый самец, — то они уже не смогут нас наказать.

Черный самец, следующий норвежский дракон, не был так в этом уверен. Зато он точно знал, что, как только кто-нибудь из взрослых догонит их, им придется здорово поплатиться, но до тех пор они не остановятся. Его связь с отцом то возникала, то пропадала, а последние образы Нидхеггу-младшему совсем не понравились. Что-то о каких-то зыбучих песках и иллюзиях, которые давили и угнетали.

— Готовы? — спросил он и рассеял всю магию, какую только сумел собрать, чтобы уничтожить следы своих братьев и сестер. Это, может быть, собьет со следа Ройса и Вону. Но только может быть.

— У нас есть время на охоту? — спросила красная самка.

— Нет. Герои едят после победы, а не до нее.

— Это кто сказал? — проворчал медный дракон.

— Наш отец, — ответил Нидхегг-младший. — Пора уходить. Во время перехода не будет воздуха, поэтому вдохните поглубже.

Под аккомпанемент громких вдохов Нидхегг-младший бесстыдно позаимствовал магию у своих сестер и братьев и создал заклинание, которое перенесет их в пограничный мир. Они проскочили через врата так быстро, что черный дракон засомневался в правильности своих действий, но прежде чем вернуться на Землю, чтобы начать все сначала, он отправил виток магии наружу.

— Какое уродливое место, — пробормотала одна из красных самок.

— Ага, а еще здесь воняет, — поддержал медный дракон.

— Тут мало жизни, — подметил зеленый самец, — зато много мертвых и разложившихся.

Нидхегг-младший резко выдохнул. Несмотря на свои сомнения, он привел их в нужное место. В затхлом, безжизненном воздухе отчетливо виднелись следы отца и матери.

— Как думаешь, они там? — медный дракон склонил голову в сторону раскинувшейся крепости.

— Итак, они не прямо здесь, но я чувствую, что они близко, значит, твой вывод логичен, — ответил Нидхегг-младший.

— Как мы попадем внутрь? — спросил медный самец. — Может, нам снова телепортироваться?

Черный дракон перебрал в уме все образы, которые посылала ему связь с отцом.

— Не очень хорошая идея. Мы должны попасть внутрь, но в самой крепости есть какой-то барьер. Все прошли через парадную дверь и столкнулись с проблемами. Давайте поищем другой вход. Может, в этом случае мы избежим ловушку, в которую попал отец.

— С ним все в порядке? — тревожно воскликнула одна из красных самок.

— Да. Я неправильно выразился. Ловушка была неприятной, но отец со всем справился.

— А мама с ним? — уточнил зеленый самец.

— Нет. У меня нет с ней той же связи, что с отцом. Она внутри и жива, но я больше ничего не знаю.

— Я знаю, где она, — заговорила красная самка, которая изначально не хотела идти.

Он посмотрел на нее и внезапно понял, в чем дело.

— Ты — следующий кельтский бог.

Она фыркнула, извергая пламя.

— К сожалению, да. Это дерьмовая работа, я не хочу эту должность.

Ему захотелось дать ей пощечину, рявкнуть, чтобы она перестала ныть и повзрослела. Но вместо этого Нидхегг-младший проглотил свое раздражение и заявил:

— У тебя будет много времени, чтобы привыкнуть. Я подозреваю, что мама проживет еще несколько тысяч лет, — он расправил крылья. — Летите со мной. Каждый из вас. Мы зашли так далеко. Давайте доберемся туда, где мы можем сделать что-то стоящее.

Пока Нидхегг-младший махал крыльями, заставляя воздух поддерживать его тело, то надеялся, что они смогут найти путь внутрь. Черный дракон боялся, что путь, который избрал их отец, мог привести их к гибели. Нынешнему скандинавскому дракону потребовалось много мудрости и силы, чтобы провести Фиона, Брана и волка через плохое место. Паря, он искал отца, пытаясь определить, где тот находится в беспорядочной структуре крепости.

«Ты! — взорвалось у него в голове, едва не вышибив мозги из ушей. — Мне показалось, что я почувствовал тебя. Какого черта ты тут делаешь? »

Нидхегг-младший поспешно возвел защиту. Ему сразу следовало поступить так. Также черный самец приказал своим братьям и сестрам активировать защиту. Меньше всего ему хотелось, чтобы отец приказал вернуться домой. Не тогда, когда они были так близки к тому, чтобы стать героями.

Когда он пролетел по дуге, то что-то привлекло его внимание. У задней части крепости расположилось множество других строений, соединенных с главным домом частично затопленной дорожкой. Несомненно, именно так слуги проникали внутрь. Эти входы, вероятно, никогда не охранялись.

— Посмотрите туда, — обратился он к остальным драконам. — Вход в крепость.

— Не торопись, — заявил медный самец. — С другой стороны строения открылся портал, из которого вышли драконы.

Черт! Должно быть, это Кра и Берра. Или еще хуже, Ройс и Вона.

— Поторопитесь, — приказал Нидхегг-младший своим братьям и сестрам и рассеял магию, чтобы уничтожить все свидетельства их присутствия в этом мире.

* * *

Гвидион прошел через врата и стал ждать остальных. Отправив завитки магии наружу, он убедился, почувствовав энергию Фиона, Дэви и Нидхегга, что они вышли в нужном месте. Не было смысла считать остальных, кто побывал здесь. Гвидион окинул взглядом сухой, мертвый пейзаж, который помнил по предыдущим визитам. Но нее по последнему, когда его астральное «я» было заперто глубоко в подземелье. Впрочем, он постоянно телепортировался в обе стороны, поэтому саму крепость не видел.

Постепенно появились Аравн, Андрасте, люди и драконы.

— Здесь никого нет, — заметил Аравн. — Вернее, не так давно они тут были, но что с ними случилось?

— Как думаешь, они там? — Тимоти махнул рукой в сторону крепости.

— Это такое же хорошее предположение, как и любое другое, — пробормотал Гвидион.

Кра зарычал и изверг дым.

— Зато здесь темные. Я чувствую их.

— Мы с тобой останемся на страже, пока остальные отправятся внутрь, — заявила Берра. — Мы могли бы слиться с ними, но было бы безрассудством не охранять выход.

— Спасибо, — Андрасте отправила драконам воздушный поцелуй.

— Ну что, идем? — Гвидион кивнул, схватил свой посох и рванул вперед. Если дракон был прав насчет темных богов, — а у него не было причин сомневаться — то почему его посох не светился красным? Обычно на его магию не влияла защита. Возможно, с этим как-то связан магический эффект этого мира.

Аравн, пыхтя, обогнал его и пересек подъемный мост.

— Прекрасно, — он указал на двух морских змей, свернувшихся во рву.

Андрасте догнала их, пробормотав:

— Нам давным-давно стоило уничтожить оба пограничных мира.

— А вот и занятие для нас, — Кра издал боевой клич и окатил змей огнем. Берра присоединилась к нему. Змеи вспыхнули оранжевым пламенем, которое сразу скатилось с их чешуи, но, по крайней мере, это помешало тварям обрызгать ядом подъемный мост.

Гвидион позволил магии вести, преодолев холл с портретами темных богов и зайдя в тупик.

— Какого хрена? — он повернулся вокруг себя и заметил, как дверь в комнату исчезла, когда в нее вошел последний из них.

Аравн быстро подошел к одному из зеркал и постучал по его поверхности, но оно поглотило его пальцы. Бог мертвых отдернул руку.

— Черт возьми!

Гвидион присоединился к товарищу.

— Персидские зеркала, верно?

— Похоже, что так.

— Это они, — Андрасте сплюнула на пол. — Они искажают магию.

Тимоти направился к зеркалам.

— Что это?

— Порталы, — пояснил Аравн, его голос был мрачен.

— Послушай, кельт, — Тимоти скрестил руки на груди. — Тебе придется объяснить более подробно. Порталы куда?

— Я не уверен, — ответил Гвидион, — но точно знаю, что Адва здесь. Он — бог порталов, я готов поспорить на свою задницу, что именно он доставил сюда зеркала.

— Это предположение или уверенность? — уточнил Аравн.

— Настолько, насколько это возможно. Я всего лишь раз сталкивался с ним, и он чуть не содрал с меня шкуру с помощью этих гребаных зеркал. Адва заманил меня внутрь, и я заблудился… чертовски сильно заблудился. Внутри находится зеркальных зал, где ничего не прочно.

— Как же ты выбрался? — спросил Тимоти.

— Я уже потерял надежду, но все же научился противодействовать их силе, — он сделал напряженный вздох. — Будем верить, что я точно помню, как это делал.

В разговор вмешалась высокая человеческая женщина с ястребом на плече.

— Там безопасно для животных? — ее черные волосы были собраны в хвост, а в темных глазах светилось беспокойство.

— Скорее всего, нет, — ответил Гвидион.

— Хм, — она сжала губы. — Здесь пятеро Охотников. Мы подождем снаружи с драконами.

— Каким образом? — усмехнулся Тимоти. — Дверь в эту комнату была поглощена, вероятно, магией зеркал. Когда я концентрируюсь на этом месте, то ощущаю обжигающий поток силы.

Андрасте ради эксперимента применила магию, и перед ней развернулся портал. Резко кивнув, она рассеяла свое заклинание.

— Вы можете телепортироваться, — заявила она. — Может, недалеко, но, по крайней мере, из комнаты, — уголки губ Андрасте угрюмо опустились. — Итак, зеркала рады, что мы покинули их владения, но они охраняют остальную часть крепости… и бог знает что еще.

Охотники образовали плотное кольцо вокруг своих связанных животных. Темноволосая женщина тихо запела, пока не образовались врата, через которые они ушли. Гвидион подождал, пока магия погаснет, затем повернулся и посмотрел на остальных. Кроме него, Аравна и Андрасте осталось еще пять человек.

— Слушайте внимательно, — начал он. — Как только мы окажемся внутри, то вы почувствуете, словно что-то выдавливает из вашего тела весь воздух. По ту сторону зеркала мы столкнемся с развилкой туннелей. Нужно выбрать правильный путь, иначе нам понадобится так много времени, чтобы вернуться сюда, что мы будем бесполезны для Фиона и остальных.

— А как мы узнаем правильный? — уточнил Тимоти. — Здесь моя магия не так сильна, как на Земле.

Гвидион криво ухмыльнулся.

— Выбор, который окажет больше всего сопротивления, приведет нас в крепость. Я чувствую, что здесь были Бран и Фион. Мы можем выследить их, как только окажемся за зеркалом, но лучше не рассчитывать на это.

— Все зеркала работают одинаково? — спросила человеческая женщина с короткими вьющимися каштановыми волосами.

Аравн покачал головой.

— Нет. Мы должны выбрать правильное, а как только окажемся внутри, то определиться с туннелем.

— Первый вопрос решается легко, — заявил Гвидион и прошел в дальний конец комнаты. — Через него прошел Фион.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — воскликнул Тимоти. — Я чувствую его, как и Нидхегга, перед каждым зеркалом.

—— Как и я, — согласился Гвидион, — но энергия движется вперед только здесь, но ни у других зеркал.

— Откуда мы знаем, что Фион выбрал правильный путь? — вмешалась женщина с каштановыми волосами.

— Потому что с ним был дракон, — ответила Андрасте. — Нидхегг силен и редко ошибается. Мы с Гвидионом сотворим заклинание, которое удержит всех нас вместе. Вы должны поддержать его своей магией, чтобы после того, как мы зайдем внутрь, вас не засосало в какой-нибудь портал.

— Ты уже бывал в персидских зеркалах? — обратился Гвидион к Аравну.

— Нет, но я читал о них.

— А ты была? — спросил он у Андрасте.

— Да.

Гвидион фыркнул.

— Отлично. Я приму любую помощь, которую смогу получить. Помоги мне с заклинанием, и мы отправимся в путь.

Шорох в дальнем углу комнаты заставил Гвидиона крутануться на месте и поднять руки, чтобы нанести незваному гостю смертельный удар. Из-за зеркала вышла Белла.

— Черт подери, — выругался Гвидион. — Почему ты не с Фионом?

— Зеркала не внушали мне доверия.

— Почему не вышла раньше? — требовательно спросил Аравн.

Голова ворона поникла.

— Не хотела позориться перед другими животными.

Гвидион прикусил нижнюю губу.

— Ты вышла по какой-то причине. Значит, она чертовски важна. Что это?

Белла распушила перья.

— Ты выбрал правильное зеркало. Именно в него вошел Фион. Рун отправился вместе с остальными. Надеюсь, с ними ничего не случилось.

— Мне очень не хочется терять время, — вмешалась Андрасте, — расскажи, что здесь произошло. Но только основные события.

— Это не займет много времени, — голос ворона был похож на ее прежний угрюмый тон. — Один из темных богов украл Эйслин прямо со спины Дэви. Дэви последовал за ней. Нидхегг испугался и отправился с Фионом, Руном и Браном за женщинами.

— Что случилось с людьми? — спросил Тимоти.

— Они ушли в Инишоуэн, чтобы присматривать за поместьем Фиона и сражаться со старейшинами.

— Что-нибудь еще? — Аравн подошел к тому месту, где стояла Белла.

— Здесь Адва, еще я видела Д'Челя, но не Перрикаса.

— Могу поспорить здесь все трое, поскольку в другом пограничном мире были только ловушки, — Гвидион стиснул зубы.

— Ты предпочитаешь ждать Фиона здесь или снаружи? — обратился Аравн к птице. — Кра и Берра охраняют вход.

— Снаружи. Нет никаких гарантий, что Фион вернется тем же путем, — Белла расправила крылья. — Я могу телепортироваться сама. Идите. Проследите, чтобы с Руном ничего не случилось.

— Наверное, ты хочешь, чтобы я присмотрел и за Фионом? — нахмурился Гвидион.

— Он может сам о себе позаботиться.

Мастер-чародей схватил свой посох и отвернулся. Птица была слабым звеном, но обладала связью с Фионом, которую было невозможно разрушить. Их связь длилась уже много веков, но Гвидион был рад, что ему не так часто приходилось иметь дело с Беллой. Он бы уже давно задушил птицу.

Как только ворон исчез, Андрасте закатила глаза.

— Вот почему, — нараспев произнесла она, — я никогда не заморачивалась по поводу связи с животным. Слишком много хлопот.

— Не обращай на это внимания, — сказал Гвидион. — Пора идти, либо мы не сможем им помочь.

Глава 27

Эйслин поудобнее устроилась внутри дракона и попыталась не обращать внимания на обширные познания Дэви. Раньше, когда она делила с Дэви свое тело, у нее возникало искушение создать огромную библиотеку истории мира, но на это никогда не хватало времени.

И сейчас его тоже не было.

«Нам нужен план», — обратилась она к дракону.

Дэви склонила голову набок, прислушиваясь.

«Для этого немного поздновато», — проворчала она и повернула свое большое тело к голой стене за мгновение до того, как комната растворилась в темноте.

Эйслин хотела призвать силу, вырваться из того, во что они были втянуты, но Дэви забрала всю совместную магию, чтобы защитить их.

«Что происходит? » — ей хотелось кричать, но ее мысленный голос звучал так же, как и всегда, практически без эмоционально.

«А ты как думаешь, дитя? Адва куда-то переносит нас. Будем надеяться, что там будет побольше пространства, чтобы я могла нормально двигаться».

«Он может подобное? Даже без личного присутствия? »

«Это их мир. Они могут делать здесь все, что им заблагорассудится, а тебе пора бы это запомнить. Даже со всей своей магией Нидхегг не сумел сбежать отсюда».

Эйслин ощутила опустошение. Если все так безнадежно, тогда почему бы просто не сдаться? Черная пустота посветлела до серого, а затем появилось бледно-желтое сияние от дымящихся настенных факелов, вскоре вокруг них образовалась огромная пещера.

«Мы все еще в пограничном мире? » — спросила она у Дэви, беспокоясь о Фионе и Руне.

После долгой паузы дракон ответил:

«Да. Скорее всего где-то под крепостью. Во всех их замках есть подземелья и… Черт! Наши дела все хуже и хуже. Дай мне доступ к своей силе. Немедленно. И не отвлекай меня вопросами».

Эйслин напряглась и с помощью глаз дракона огляделась. Потолок пещеры тонул во тьме. Пол был грязным. Кроме тлеющих факелов в помещении не было ни мебели, ни украшений.

«Мы можем телепортироваться? » — спросила она.

«Я же сказала, никаких вопросов. Успокойся. Что-то приближается. Разве ты не чувствуешь? — быстрый вдох, и Дэви продолжила: — Если именно Адва перенес нас сюда, — а это, скорее всего, он — то телепортироваться не получится до тех пор, пока он не осуществит задуманное».

Чувство опустошения усилилось. Это было слишком. Эйслин уже не видела вариантов, каким образом можно выиграть войну. Зачем продолжать борьбу? Нужно было просто сдаться и покончить с этим. Так будет проще.

«Защити свой разум, — прошипела Дэви. — Эти мысли тебе внушает Д'Чель».

Ужас наполнил Эйслин, отталкивая отчаяние в сторону.

«Мне нужно разозлиться. Я должна впасть в гребаную ярость, потому что этот слизняк вторгся в мой разум».

Но когда она попыталась вытолкнуть темного, то он лишь рассмеялся. Это дало Эйслин стимул, в котором она нуждалась. Разгневавшись, девушка выгнала темного бога и захлопнула за ним свои ментальные врата. Как, черт возьми, он вообще проник в ее сознание? Должно быть, это случилось до того, как Д'Чель покинул спальню. Может, он воспользовался раной, которую нанес ей Перрикас, чтобы отравить ее тело.

От этой мысли по коже Эйслин побежали мурашки, она задрожала, даже находясь в тепле Дэви. Дракон напрягся, Эйслин тоже. С чем бы им не предстояло столкнуться, теперь, когда ее разум снова принадлежал ей, девушке было легче со всем справиться. Как же, черт возьми, хорошо избавиться от отчаянных мыслей.

«Я не имею права ослаблять бдительность. На самом деле ситуация не стала лучше. Мы все еще в ловушке. Впрочем, если я выберусь, то буду купаться в сиянии славы, черт побери».

Вокруг них разверзлись огненные порталы. Из врат хлынули демоны, которые выглядели точно так же, как те, что сбежали из ада возле дома Фиона в Инишоуэне. Эйслин насчитала дюжину, и это только те, которые стояли перед ней. Эйслин чувствовала, что за ее спиной тоже присутствовала демоническая энергия.

«Мы можем убить их? » — спросила она.

«Да. Они не похожи на темных богов. Все мои сомнения насчет того, что они объединились с Абаддоном, исчезли. Как еще они сумели бы привести сюда адскую орду? »

Дэви отправила магию вращаться по кругу. Сила испепеляла все, к чему прикасалась, но из порталов появлялось все больше демонов. Шесть с половиной футов ростом, с раздвоенными копытами, когтями на руках и клыками, их глаза были затуманены дымом, а колючие хвосты, которыми они размахивали, напоминали хлысты. Один из демонов ударил дракона в бок, и Дэви взвыла от боли.

Дэви поразил столп энергии, и на ее спину бросились демоны, вонзающие острые когти в чешую. Она завизжала от возмущения и ринулась к стене, намереваясь раздавить тварей. Некоторые монстры упали, но не все, а которые валялись на земле были растоптаны драконом.

Демоны окружили их. Дэви наносила удары с помощью огня и магии, но тварей становилось все больше, они отвечали дракону собственным пламенем. Дэви это не беспокоило, но температура внутри ее тела начала подниматься. Если вскоре станет еще жарче, то Эйслин придется уйти, иначе она просто сгорит заживо. Она уже тяжело дышала и обливалась потом.

«Дэви, сделай что-нибудь. Здесь очень жарко».

«Это не в моих силах. Потерпи. Будет еще жарче, прежде чем мы закончим».

Живые монстры использовали демонические тела, громоздившиеся вокруг, в попытке допрыгнуть до дракона. Впрочем, Дэви поняла их маневр и умудрялась отбивать атаки.

Внутри дракона было так жарко, что Эйслин почувствовала, как теряет сознание. Она призвала свою силу, перенаправила ее и вырвалась из дракона. Лучше умереть на ногах, чем изжаренной до смерти и беспомощной.

— Я же говорил, что это сработает, — подлая интонация в сладком голосе Д'Челя оцарапала ее слух. Эйслин развернулась к нему лицом, держа магию наготове, но почувствовала, как сзади ее обхватили чьи-то руки.

Перрикас.

— Ублюдки! — заорала она. — Вы все это спланировали.

— Держу пари, что да, милая, — Перрикас прикусил ее ухо. — Веди себя хорошо, и я не причиню тебе вреда.

— Пошел на хрен, — она извивалась в его руках, пинаясь, царапаясь и кусаясь, но хватка темного лишь усилилась.

Дэви рванула к Эйслин, но демоны преградили ей путь.

— Дура, — закричала она. — Я же приказала оставаться на месте. Теперь я не могу тебе помочь.

— Проклятые драконы! — рявкнул Перрикас. — Ничего, кроме неприятностей.

— Демоны позаботятся о ней… в конце концов, — заявил Д'Чель.

Поскольку он был достаточно близко, Эйслин отправила залп магии и попала ему прямо в пах.

— Оох, — он обхватил ладонями свои гениталии. — Ах ты, маленькая сучка! Вот и все. Мы переходим к плану Б.

— И что это за план? — сладко спросила она сквозь стиснутые зубы.

— Мы убьем тебя, вырежем яичники и используем яйцеклетки, — выражение лица Д'Челя было таким жутким, что на него было трудно смотреть.

— Мы и так потратили на тебя достаточно времени, — Перрикас махнул рукой, которой недавно удерживал Эйслин, и по ее животу потекло что-то горячее, пропитывая одежду.

Кровь. Ее кровь. Очень много.

Боль пронзила Эйслин, горячая, белая и ослепляющая, когда темный вырвал что-то из глубины ее тела. Во рту появился привкус горького пепла, и девушку вырвало желчью.

Страх боролся с яростью. Она умрет в этой подземной дыре в чужом мире. И ничего не сможет сделать. Эйслин направила магию Целителя внутрь, но степень повреждений была слишком обширной. Слезы затуманили ее глаза. Фион. Рун. Может, когда она умрет, то темные боги отпустят их.

— Пожалуйста, — она цеплялась за сознание, так как должна была задать важный вопрос.

— Ты только посмотри, — хмыкнул Д'Чель. — Смерть пробудила в ней все самое лучшее.

— Давно пора было сделать это, — проворчал Перрикас. — Тогда мы избежали бы многих неприятностей.

— Пожалуйста, — еще больше крови потекло по ее животу. — Отпустите Фиона и Руна на Землю. У вас есть то, что вы так жаждали получить от меня. Это честная сделка. Отличная сделка, — ее зрение померкло.

— Мы подумаем, — ухмыльнулся Д'Чель. Его саркастичный смех и возмущенный крик дракона были практически последним, что она услышала, когда потеряла сознание. Но также Эйслин показалось, что она уловила вой Руна, но это, должно быть, была шутка ее умирающего мозга, баловство нейронов, растворяющихся в небытии смерти.

* * *

— Уже близко, — жалобно взвыл Рун. — Эйслин ранена. Поторопитесь.

Страх сжал сердце Фиона в кулак.

— Насколько все плохо?

— Она умирает, — волк снова взвыл, и они ворвались в огромную пещеру. Фион понятия не имел, где они находятся. Может, под крепостью, а может, в другом мире. Или в аду, судя по груде трупов демонов, окружающих Дэви.

Нидхегг вырвался из Фиона, взревев от ярости и прорубая путь через демонов. Рун подпрыгнул и бросился на Перрикаса, вонзив клыки в горло темного бога.

— Туда, — рявкнул Фион Брану и бросился к Перрикасу, Д'Челю и Эйслин. До нападения волка она висела на руках Перрикаса, а теперь лежала на земле. Слепая ярость гнала Фиона, он вырвал металлический посох из руки мертвого демона и пронзил им Д'Челя, пригвоздив его к стене.

Рун, должно быть, застал Перрикаса врасплох. Темный бог направил силу на волка, но Рун выстоял. Он на шесть дюймов разорвал яремную вену и сонную артерию с одной стороны шеи Перрикаса. Кровь заливала темного бога, который все больше слабел.

— Позаботься о них, — прорычал Фион Брану и опустился на колени, чтобы обнять Эйслин. Жива ли она? Молясь всем богам и богиням в пантеоне, Фион послал в нее виток магии, испытав невероятное облегчение, когда обнаружил слабое сердцебиение. Он отполз в угол и прижал девушку к себе, используя исцеляющую магию, чтобы попытаться сохранить жизнь в ее теле.

— Leanná n, — прошептал он. — Я люблю тебя. Не оставляй меня. Борись.

Фион продолжал направлять в нее магию, но Эйслин не становилось лучше. Кровь. Ей нужна была кровь. Она потеряла слишком много. Он достал кинжал из ножен на ее поясе, намереваясь разрезать вены и накормить ее собственной кровью, но в этот момент к нему неуклюже подошла Дэви.

— Бран держит темных богов под контролем. Я вдохнул в них драконий огонь. Нидхегг борется с демонами. Дай мне МакТойдерблах, — она низко наклонилась и вытянула передние лапы.

— Нет! — Фион посмотрел на дракона, его душу терзала тоска. — Она умрет в моих объятиях, а не в твоих.

Покрытый кровью Рун подбежал к Фиону.

— Она еще жива. Вы двое можете ее исцелить?

— Я пытаюсь, — угрюмо ответила Дэви. — Фион, отдай ее мне. Быстрее. У нас мало времени. Если ты отдашь ее, она не умрет.

— Пожалуйста, — Рун слегка укусил Фиона. — Если есть такая возможность. Если есть хоть малейший шанс... — из него вырвался отчаянный вой.

Фион передал дракону бездвижное тело Эйслин. Возможно, это только его воображение, но девушка стала холоднее, чем тогда, когда он взял ее на руки.

— Спасибо, — глаза Дэви наполнились слезами, и на землю посыпались драгоценные камни. Она начала что-то напевать на языке драконов, а затем полосонула себя по груди когтем, разрезая чешую и плоть. Как только ее густая, красно-черная кровь начала течь, Дэви поднесла Эйслин и позволила своей крови просочиться в зияющую дыру, которая расположилась на животе девушки.

— Ты понимаешь, что она делает? — тихо спросил Рун.

— Не совсем. Но я хотел сделать то же самое. Отдать Эйслин свою кровь.

— То, что ей было нужно, есть только у меня, — заявила Дэви и вернула Эйслин Фиону. — Вот и все. Она будет жить.

Вертикальная дыра в груди Дэви затянулась, будто ее никогда и не было.

— Дэви! — взревел Нидхегг. — Я бы не отказался от помощи.

— Позаботься о ней, — голос Дэви был нежным, Фион никогда не слышал подобного от дракона. — Иду, — крикнула она через плечо и снова бросилась в бой.

Бран направился к Фиону.

— Я все слышал. Дэви, возможно, устранила одну проблему, но до конца еще далеко. Единственный, кто хорошо проводит время — это Нидхегг. Клянусь, этот дракон расцветает в битвах. Проклятые демоны бегут сюда, будто мы устроили распродажу адского пламени, который убивает их и хохочет до упаду. Я надеялся, что когда мы выведем из игры Перрикаса и Д'Челя, то врата в ад закроются.

— Почему ты так решил? — спросил Фион. — Их же контролирует Адва.

— Ах, точно. Я не забыл о нем, но не он возглавлял мой мысленный список. Как думаешь, где он, черт возьми?

— Я присмотрю за Эйслин, — заявил Рун, — если тебе нужно сражаться.

Фион хотел к чертовой матери телепортировать их всех, но не мог оставить драконов наедине с обитателями ада, особенно после того, как Дэви спасла жизнь Эйслин. Он поэкспериментировал с заклинанием телепортации, но оно не сработало. Видимо, Адва продолжал контролировать крепость с помощью искаженных зеркал.

Эйслин слабо пошевелилась в его руках.

— Фион? Я умерла, или ты мне снишься? — ее голос был едва слышным шепотом.

— Нет, любовь моя. Я реален. Ты не умерла, но была близка к этому.

— Отпусти ее, — потребовал Рун. — Я хочу вылизать ее раны.

— Рун? — Эйслин повернула голову, чтобы посмотреть на волка. — Ох, Рун.

Ее глаза наполнились слезами, сердце Фиона разбилось от того, как близко он был к тому, чтобы потерять ее.

Дым и огонь сгустились в пещере. Фион мельком посмотрел на павших существ: инкубы, суккубы, гномы, тролли. Опустившись на колени, он поместил Эйслин в нишу.

— Я должен бороться, любовь моя. Вернусь, как только смогу. Рун присмотрит за тобой.

— Никто не причинит ей вреда, — заявил волк с таким достоинством, что это тронуло Фиона до глубины души.

— Откуда... — единственное слово оборвалось, поэтому Эйслин попыталась снова: — Откуда все это взялось?

— Черт, — выругался Бран. — Этого недостаточно, чтобы убить их. Мы должны разрушить чары Адвы и закрыть врата.

Вспышка света почти ослепила Фиона, он прикрыл глаза рукой.

— Черт! Твою ж мать! Здесь и так слишком много демонических ублюдков.

— Подожди, — ответил Бран, на его лице расцвела улыбка. — Клянусь богиней, к нам на помощь пришла компания маленьких драконов.

— Так и знал, что вы где-то здесь, — прорычал Нидхегг своему выводку. — Вы хотели войны. Так вот она. Вперед. Вам никто не помешает.

— Это и мои дети, — взвизгнула Дэви, извергнув пламя в дюжину нежити, которые сразу превратились в пепел и зловонный фонтан из омерзительных кусков.

— Они оказались достаточно взрослыми, чтобы объединить силы и сбежать от Ройса и Воны, — рявкнул Нидхегг. — Это их право по рождению, Дэви. Драконы существуют, чтобы избавлять все миры от зла.

С черным драконом во главе семеро детенышей распределились по пещере. Огонь и магия извергались из них в такой мощной смеси, что та уничтожила по меньшей мере пятьдесят демонов, прежде чем они собрались, чтобы дать отпор.

— Я впечатлен, — воскликнул Бран. — Вперед, драконы! — он вскинул кулак в воздух, призвав магию, и три тролля взорвались, разбросав повсюду камешки.

— Видишь? — обратился Нидхегг к Дэви. — С нашим выводком все будет в порядке.

— Заткнись и продолжай драться, — прорычала Дэви и посмотрела в сторону Фиона. — Кстати, кельт…

Фион схватил Брана за руку, и они бросились в атаку. Так или иначе, им нужно было выследить Адву, но, возможно, если они устроят максимальную разруху, то бог порталов перестанет препятствовать и уйдет. Позади Фиона что-то вспыхнуло, освещая пещеру настолько ярко, словно наступил день, и кельт понял, что это были Перрикас и Д'Чель, горящие изнутри, благодаря драконьему огню, который вдохнула в них Дэви.

Глава 28

Гвидион в отчаянии стиснул зубы. Проклятые персидские зеркальные туннели уже в третий раз приводили их в тупик, но нынешний выглядел так, будто все же имел выход. Ранее они уже были в этой точке центрального туннеля. Гвидион узнал его, потому что в прошлый раз с помощью ножа сделал отметку в похожем на плоть материале, выстилающем проход. Видимо, это разозлило то, что вдохнуло жизнь в коридор, потому что проклятая тварь выбросила их обратно в комнату, с которой они начали.

— Если я когда-нибудь доберусь до этого ублюдка Адвы, то задушу его.

— Как и я, — пробормотал Аравн. — Там развернулось сражение. Я чувствую его нутром, а мы продолжаем ходить кругами.

— Мы только что прошли мимо того места, которое ведет в тупик, — заметил Тимоти из-за его спины.

— Скажи мне то, чего я не знаю, — Гвидион влил силу в свой посох, и вскоре тот ярко засветился. — Минутку. Прикажи остальным сконцентрировать как можно больше магии вот там, — он указал кончиком своего посоха вперед. Сила запульсировала так резко и ярко, что стены туннеля фактически отступили на фут.

Сначала своды стали серебристыми, затем розовыми. Внезапно туннель исчез, и они оказались в огромном помещении, полном дыма, пламени и мертвых тел.

— Хвала Богине! Мы добрались до главного действа. Наконец-то, — Гвидион вскинул посох в воздух и поспешил в бой. Ему было трудно что-либо разглядеть, так как кельт не успел настроить свои магические чувства.

— Срань господня! — Гвидион резко остановился, рассматривая невозможное. — Какого черта? Как они сюда попали? — пробормотал он.

Аравн напоролся на его спину.

— Почему ты остановился? — потребовал бог мертвых.

— Из всех нас именно ты отлично видишь в темноте.

— Так и есть. Мое внимание привлек выводок драконов. Как думаешь… — столп пламени появился над его головой, из-за чего Аравн пригнулся.

— Этот вопрос подождет, — Гвидион сосредоточил силу в своем посохе и послал смертельную энергию в тролля, гнома и пару зомби, прижимающихся друг к другу в муках сексуального экстаза. Казалось, словно кто-то обустроил ад в этой пещере. Гвидион проклял Адву за создание портала.

— Удачной битвы, — Аравн бросился в бой, Андрасте последовала за ним, издавая боевой клич.

Гвидион оглядел комнату, чтобы понять, что нужно делать. Демоническое отродье рвалось в комнату из полудюжины врат. Перед каждым порталом располагались молодые драконы, приговаривая к смерти каждую тварь, выбирающуюся наружу. Черный детеныш бродил среди своих братьев и сестер, подбадривая их и одновременно убивая нежить. Будь Гвидион проклят, если черный не походил на младшую версию своего отца. Гвидион криво усмехнулся, убедившись в верности своего предположения.

Рождение нового скандинавского дракона сулило миру много счастья.

Фион, Андрасте, Аравн и Бран обменивались ударами с троллями и демонами. Нидхегг и Дэви метались между выводком, одновременно поддерживая, защищая и делая все возможное, чтобы с ними ничего не случилось. Это имело смысл… их отпрыски впервые участвовали в подобном масштабном сражении.

Люди рассеялись по комнате, убивая всех, кто попадался им на пути. Где же темные боги? Эйслин и Рун? Гвидион позволил своей силе увести себя в удаленное от худшего из сражений место. Бледная, но решительная Эйслин сидела, прислонившись спиной к стене. Рун, навострив уши, расположился рядом с ней, его серо-черный мех был пропитан кровью темных богов.

Гвидион стал дышать ртом. Кровь темных имела тошнотворный запах: гниющая плоть, смешанная с протухшим жиром. Поскольку сражение, казалось, могло продолжаться без его непосредственного участия, кельт сел рядом с Эйслин.

— Что случилось, девушка?

— Долгая история. Я была уверена, что умираю. Пыталась исцелиться, но повреждения были слишком серьезными. Д'Чель устал от попыток трахнуть меня и решил вырезать один из моих яичников.

От такого зверства Гвидиона охватила ярость.

— Сукин сын. Я удивлен, что ты это помнишь.

Эйслин кивнула, а ее золотистые глаза потемнели.

— Как и я. Что-то изменилось, когда я вырубилась. Было похоже, словно я перешла в свою астральную форму, но мир вокруг потерял всякие краски. Именно так я всегда представляла себе царство смерти в стихотворение, которое читала в средней школе, — она повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Не помнишь, кто его написал?

— Т. С. Элиот. Что ты видела, находясь в астральной форме?

— Фион обнимал меня, пытался исцелить, но наткнулся на те же препятствия, что и я. После того, как организм потерял более половины крови, невозможно изменить ситуацию. Тут появилась Дэви, которая приказала передать меня ей. Сначала Фион воспротивился, но Рун встал на сторону дракона, — ее глаза на мгновение закрылись. — Я была бы мертва… на самом деле, если бы… если бы Дэви не дала мне свою кровь.

Гвидион попытался скрыть свое удивление, но даже в нынешнем состоянии Эйслин была внимательна. Она прищурилась и спросила:

— Что не так?

Гвидион окинул ее оценивающим взглядом.

— Ты, должно быть, чувствуешь себя довольно бодро.

— Так и есть, но я не понимаю почему. Если бы Фион не угрожал мне расправой за мое участие в сражении, то я бы уже была на ногах.

— Ты останешься здесь, — зарычал Рун. — А если попытаешься уйти, я тебя укушу.

Эйслин взъерошила его мех, а затем посмотрела на свои пальцы.

— Фу. Твой мех пропитан липкой кровью.

— Я убил Перрикаса, — заявил волк с нотками удовлетворения. — Прыгнул и разорвал его шею.

— Да, я видела эту часть, — девушка вновь начала гладить волка. — Я горжусь тобой, ты мой самый верный друг, — Рун повернулся и ткнулся в нее носом… окровавленным и перепачканным носом.

— Вон там Перрикас и Д’Чель? — спросил Гвидион и кивнул в сторону двух костров, полыхающих в пятидесяти ярдах от него. Кельт был рад, что Эйслин не продолжила расспросы, почему дар крови Дэви поверг его в шок. Только дракон мог признаться в этом.

Эйслин кивнула.

— Пламя дракона. После того, как Рун напал на Перрикаса, Фион прижал Д'Челя к стене стальной пикой, а Дэви решила отправить темных в царство смерти… если это вообще возможно.

— А как сюда попали малыши?

— Ты имеешь в виду детенышей драконов? — в ответ на его кивок Эйслин улыбнулась. — Думаю, они сами себя пригласили. Их родители точно не ждали гостей.

К ним подобрался демон, Рун прыгнул на тварь, сомкнув челюсти на его шее. Гвидиона и Эйслин окатило черной сукровицей, смешанной с кровью.

— Почему, черт возьми, они не могут истекать кровью, как мы? — пробормотала Эйслин, вытирая слизь с глаз.

— Я хочу присоединиться к остальным, девушка, — Гвидион похлопал ее по бедру. — Мы обязаны закрыть врата, если хотим когда-нибудь закончить сражение.

Гвидион вскочил на ноги, когда Тимоти подошел к ним.

— Меня послал Фион, — заявил Тимоти. — Он хочет, чтобы я убедился, что Эйслин не нуждается в дальнейшем исцелении.

— Я в порядке, — ответила она и махнула обеими руками, прогоняя мужчин. — Закончите эту бойню, чтобы мы могли вернуться домой.

— Если не возражаешь, — пробормотал Тимоти, усаживаясь рядом, — я быстренько проверю твое состояние. Фион захочет получить полный отчет.

Гвидион направился к Фиону, Брану и Аравну. Андрасте сверкала, словно золотая богиня, которой по сути она и являлась, неся смерть с расстояния в несколько ярдов. Фион присутствовал в тот момент, когда Дэви разделила свою кровь с Эйслин, но все же отправил целителя, а это значит, что он не знал возможностей — или силы — драконьей крови, особенно если этот дракон связан. Гвидион направил свой посох на надоедливую фалангу гномов, которые наступали, и уничтожил первый ряд. По крайней мере, это замедлило их. Вполне возможно, что Фион, который никогда особо не интересовался наукой и был одним из младших кельтских богов, понятия не имел, что произошло между Дэви и Эйслин и что означает дар драконьей крови.

Гвидион хлопнул Фиона по плечу и встал между ним и Аравном. Он так хотел поделиться своими знаниями с другом, но это должна была сделать Дэви.

— Ну, как дела? — спросил он Фиона.

— Ох, мы держимся, но нам нужна другая стратегия.

— Например, найти и вырубить Адву, чтобы вывести из строя его жалкие порталы? — предположил Аравн.

— Есть идеи, где искать? — спросил Гвидион.

— Нет, — проворчал Фион, выглядя так, словно хочет разорвать мир на части. — Мы уже давно мусолим эту тему. Ублюдок мастерски прячется в собственных туннелях, а они так похожи на крысиные норы, что мы можем охотиться с этого момента до конца света и не найти его.

Гвидион обвел взглядом заполненную демонами пещеру и насчитал по меньшей мере десять падших существ на каждого из них, причем еще больше появлялось из новых врат, которые быстро формировались. Им нужно было что-то предпринять, но что? Молодые драконы пытались прикрыть новые врата, но порталов было вдвое больше, чем драконов. Армия ада рвалась внутрь, желая сражения.

* * *

Молодой черный дракон в отчаянии изверг пламя в еще один открывшейся портал. Он отступил к отцу, который взрывал все в пределах досягаемости мощной комбинацией огня и магии. Детеныш нырнул за пределы ярости Нидхегга и заявил:

— У меня есть идея.

— Излагай.

Нидхегг-младший с трудом сглотнул. Он представлял легкую победу, когда они с братьями и сестрами разлетелись по пещере, спасая положение, но врагов оказалось на сотни больше. Не имело значения, скольких они убили, через каждые несколько минут в комнате появлялись новые порталы.

— За каждым новым порталом, который открывается, должны быть главные врата, создающие туннели.

Нидхегг повернул голову и посмотрел на сына.

— Интересное предположение.

— Итак, — поспешно продолжил детеныш, прежде чем мужество окончательно покинуло его, — поскольку мы достаточно малы, чтобы поместиться в них, я предлагаю нырнуть в портал и проследить его исток, чтобы уничтожить основу.

Глаза старшего Нидхегга завертелись от восхищения.

— Мне нравится идея. Кроме того, это может сработать, — он наклонился ближе. — Не говори об этом своей матери. У нее будет припадок. Хуже того, она захочет прокрасться внутрь одного из вас.

— Значит, у меня есть ваше разрешение... сэр?

Нидхегг расхохотался.

— Ты, должно быть, очень напуган, иначе не стал бы спрашивать.

Молодой дракон встряхнулся и выпрямился во весь рост, который был примерно в половину роста его отца.

— Я не боюсь, просто... осторожен.

— Как только вы окажетесь внутри портала, время для осторожности подойдет к концу, — предупредил Нидхегг. — Ваш путь будет предопределен, вы не сумеете отступить, — он наклонился так, чтобы его голова оказалась на уровне глаз сына.

— Это ведь моя идея, не так ли?

— Да, это так. Ты уже сообщил остальным?

— Ага. Но это достаточно рискованно, поэтому я хотел получить твое благословение.

— Оно у тебя есть, и даже больше.

Черный детеныш сцепился когтями с отцом, затем повернулся и зашагал в темноту, телепатически призывая своих братьев и сестер. Они собрались перед самым большим порталом.

— Как только я прикажу, — он переводил взгляд с дракона на дракона, — сплетите свою магию с моей, и мы войдем внутрь. Поиск истока, который нам необходимо уничтожить, может занять некоторое время.

— А что будет потом? — спросил медный самец.

Нидхегг-младший улыбнулся.

— Понятия не имею. Разберемся по ходу дела. У нас есть одобрение отца. Мама не знает, поэтому, когда она начнет кричать, не обращайте внимания. Держите свою защиту так, чтобы она не мешала кому-то из нас.

Черный повернулся и бросился в туннель, услышав напоследок яростный рев матери. По крайней мере, она не попыталась проследовать за ними, впрочем, у нее все равно не получилось бы, так как она была достаточно крупной. Нидхегг-младший направлял магию на демонов, преграждающих ему путь. Чтобы убить их, потребовалось бы слишком много времени, поэтому он просто оглушал. Проход оказался меньше, чем ожидал детеныш, едва ли достаточно большим, чтобы вместить его. Стены состояли из розово-серой эктоплазмы, которая казалась живой, что не очень обнадеживало. Если он выживет, то стены могут напасть. Пульсирующие своды изгибались по нисходящей спирали. Нидхегг-младший надеялся, что гребаный туннель не вел в ад.

Если он ошибся в своей теории, то подписал себе и своим сородичам смертный приговор. Пути назад не было. Он надеялся, что туннель не будет сужаться, так как это могло раздавить его массивное тело. Нидхегг-младший ухватился за ускользающие остатки мужества. Он точно знал, что это сработает.

«Если только причина, по которой я предположил подобное, не кроется в хитростях темных богов, которые подбросили мне эту мысль. Хватит! Я должен верить в себя и свою магию. Это единственный выход».

— Сколько еще лететь? — окликнули его сзади, но Нидхегг-младший не ответил. Он не знал и не хотел оскорблять чей-либо интеллект догадками.

Время тянулось как в тумане. Иногда путь преграждали демоны, но их было все меньше. Возможно, кто-то предупредил тварей, чтобы они выбирали другие туннели. После трех тугих спиралей, в которых его тело задевало липкую эктоплазму, туннель привел их в пещеру. Его первой мыслью было облегчение, потому что он, наконец, мог управлять своим телом.

Черный применил ночное зрение и нашел то, на что надеялся.

— Да! — взревел он. Перед ним располагался большой портал, который создавал дюжины врат. Возможно, это не главный туннель в ад, но они подкрались достаточно близко.

— Вперед! — закричал он братьям и сестрам, когда они сомкнули плотный ряд. — Призывайте силу и цельтесь в эту огромную дыру перед нами.

Два тролля с важным видом прошли в проем, взглянули на шеренгу драконов и сразу сбежали обратно.

Нидхегг-младший сплел их магию в непобедимую мозаику. Как только результат был, по его мнению, удовлетворительным, черный запустил силу в портал и приказал ей сдетонировать после небольшой задержки.

— Мы взорвемся вместе с ним? — закричал зеленый самец.

— Даже если так, то мы делаем это ради благого дела, — пробормотал медный самец.

— Больше магии, — потребовал Нидхегг-младший. — Перед взрывом я собираюсь телепортировать нас обратно к родителям.

«Попробую», — мысленно поправил он себя, забирая силу у своих братьев и сестер. Рев наполнил его уши, и вдруг жуткий серый туннель растворился. В течение долгих мгновений черный не знал, то ли он все же телепортировал их в безопасное место, то ли их разорвало взрывом, унося на встречу со Вселенной.

Нидхегг-младший всматривался в пустоту, желая, чтобы его зрение прояснилось. Когда это произошло, то он едва сумел подавить шок. Они оказались не в пещере, где бушевала битва, а за пределами крепости. К ним спешили Кра и Берра.

— Почему вы сбежали? — в бешенстве закричал Кра. Он вцепился когтистой передней лапой в одно из крыльев Нидхегга-младшего.

— Я же говорила, что они не останутся в пограничном мире, — вмешалась Берра.

— Ну, они вернутся, как только мы разберемся с проблемами в этой реальности, — зарычал Кра, обмотав выводок магической веревкой, чтобы сдержать их.

— Хватит! — Нидхегг-младший вырвался из стальных объятий Кра. Боль пронзила его крыло, когда он не сумел выбраться из невидимого барьера, созданного взрослым драконом.

— Прекратите, — поддержал медный самец. — Мы — герои. Мы уничтожили главный туннель в ад.

— Чертовски здорово, — пробормотал Кра. — Вы все сошли с ума, — он набросился на Нидхегга-младшего. — Видишь, чего стоила твоя глупость? Тебе должно быть стыдно. Я запру тебя в нашем пограничном мире до конца твоих дней.

Нидхегг-младший разозлился и обдал Кра пламенем.

— Отец знает, что мы здесь. Он благословил нас. Мы сражались под крепостью. Медный прав. Мы — герои.

Кра тоже обдал Нидхегга-младшего пламенем, но огонь просто скатился с его чешуи.

— Я бы хотела услышать эту историю с самого начала, — вмешалась Берра, глядя на свою пару.

— Зачем? — возразил Кра. — Это же гребаная чушь.

Красный дракон повернулся лицом к своей паре, ее золотистые глаза горели решимостью.

— А я считаю, что мы выслушаем их. В словах малышей я почувствовала правду.

Кра изверг огонь, но так и не сумел перечить своей паре, — Нидхегг-младший, ссылаясь на свой ограниченный опыт, понимал, что противостояние было плохой идеей — возможно, им все же стоило рассказать нянькам все, что произошло.

— Я начну, — заявил он своим братьям и сестрам. — Не стесняйтесь дополнять, если я что-то упущу.

Глава 29

Зловещий быстро нарастающий рев наполнил пещеру. Фион метался из стороны в сторону, пытаясь определить новый источник атаки. Держа магию наготове, он сдерживал силу до тех пор, пока не получил четкое понимание того, что преследовало их в данный момент.

Торжественный рев Нидхегга перекрыл шум битвы, из-за чего Фион поспешил к дракону.

— Что происходит?

— Смотри, — Нидхегг мотнул головой в сторону ряда порталов, которые мигали и исчезали. Осталось лишь трое врат, которые затухали, пока Фион наблюдал за ними.

— Кто-то нашел и уничтожил Адву?

— Нет, — грудь Нидхегга раздулась, словно его распирало от гордости. — Мой сын со своими братьями и сестрами забрались в один из демонических порталов, чтобы найти основные врата, ведущие прямо в ад. А потом они уничтожили их.

— Великолепно, — Фион хлопнул Нидхегга по боку и поморщился, когда чешуя оцарапала его плоть. — Как ты догадался?

— Это не моя идея. Всем заправлял мой черный детеныш.

— Настоящий гений, — Фион просиял и провел рукой по волосам, чтобы убрать их с лица.

Нидхегг снова взревел.

— Так и есть. Он — следующий скандинавский дракон.

Фион бросил оценивающий взгляд на Нидхегга, понимая, что ему стоило догадаться.

— Как бы то ни было, маленький ублюдок слишком умен для своего же блага. Он чертовски сильно впечатлил меня, — Фион огляделся, но не увидел никого из выводка. Внезапно на него нахлынуло предчувствие, что малыши отправились на заведомо самоубийственную миссию. Впрочем, в этом случае Нидхегг не был бы так счастлив, но все же... — Кстати, где все твои отпрыски? — Фион говорил небрежным тоном, вглядываясь в дым и мрак в поисках цветных вспышек, которые могли бы сигнализировать о присутствии молодых драконов.

— Отличный вопрос, — взвизгнула Дэви, неуклюже направляясь к ним. — Ты отправил МОИХ детей на верную смерть, — причитала она. Из ее глаз бежали слезы, образуя королевский клад из драгоценностей у ее ног. — Как ты мог так поступить?

Нидхегг схватил ее за переднюю лапу и сильно встряхнул.

— Возьми себя в руки. Они в порядке. Малыши снаружи с Кра и Беррой.

— Откуда ты знаешь? — ее темные глаза кружились, словно глубокие, опасные озера.

— Потому что Кра телепатически связался со мной. В основном, чтобы извиниться. Он был довольно суров с нашим выводком, когда те появились перед крепостью.

— Как он посмел? — отчаяние Дэви сменилось яростью так быстро, что у Фиона закружилась голова. — Наши дети великолепны, восхитительны. Герои.

— Да, а еще они сбежали из нашего пограничного мира, — вмешался Нидхегг.

Дэви пожала плечами.

— Они молоды, экспериментируют с жизнью…

— Отложите этот спор, — резко выдохнул Фион. — Мы закончили, нам осталось лишь выбраться отсюда. Давайте приступим к делу. Я хочу забрать Эйслин домой.

— Адва все еще жив, — напомнил ему Нидхегг.

— Я подозреваю, что он оставит нас в покое, как только поймет, что теперь один, — Фион мрачно улыбнулся и побежал к кельтам, чтобы рассказать им о случившемся.

Остальная часть битвы была быстрой и кровавой. Как только демоны поняли, что их путь к отступлению отрезан, значительная часть, вероятно, та, которая обладала магией, телепортировалась, бросив своих товарищей на произвол судьбы. Фион выхватил боевой топор из рук павшего тролля и начал прорубать себе путь сквозь ряды демонов, троллей и гномов. Убивать топором было приятнее, нежели магией. Кельт наслаждался хрустом костей, когда топор встречался с телами врагов.

Он полюбил сражения еще в первые годы после своего рождения в 1048 году. Это было легко, просто, только Фион, его лошадь, палаш и магия, последняя в редких случаях. Современная война, где было возможно убить миллионы людей бомбой с самолета, не имела того личного контакта, который был у воинов. Неудивительно, что человечество впало в такое развращенное состояние, что пустая риторика вынудила людей открыл свой мир тьме.

Фион посмеялся над своим обращением к философии и порадовался приближающейся победе, а затем сосредоточил свое тело и мозг над изгнанием зла из мира. Убивая, он пробирался туда, где оставил Эйслин и Руна. Сначала Фион не заметил девушку, но только потому, что она с волком переместились. Теперь Эйслин восседала на павшем тролле, вероятно, чтобы лучше видеть поле боя.

Рун стоял, распушив хвост. Из-за крови, покрывавшей его от носа до кончика хвоста, волка едва можно было узнать. Фион провел рукой по своим забрызганным кровью волосам. Впрочем, он был ничуть не чище волка. Фион присел на корточки перед Эйслин.

— Как ты себя чувствуешь, mo croi?

— Отлично. Я достаточно здорова, чтобы сражаться. И могла бы присоединиться к тебе.

— Ни за что на свете, — он положил руку на ее живот и послал туда магию. Его глаза расширились, когда он обнаружил, что повреждения полностью исцелились… за исключением отсутствующего яичника. — Это невероятно, — выдохнул он. — Тимоти, должно быть, чертовски хороший целитель.

— Он просто осмотрел меня, затем заявил, что я прекрасно справилась с исцелением, и ушел.

— Тогда как? — Фион провел рукой по ее щеке, оставляя кровавые отпечатки пальцев на коже. — Ты исцелилась, когда я оставил тебя здесь?

Эйслин покачала головой.

— Думаю, мое чудесное возвращение с той стороны завесы произошло из-за того, что сделала Дэви.

— Мы должны спросить о произошедшем у нее, — Фион взял Эйслин на руки и встал. — Те, кто остался, закончат начатое. Тут уже практически нет нежити, а я очень хочу забрать тебя домой, — он крепче сжал ее, притягивая к себе так близко, как только мог. — Боги, как я люблю тебя.

Она прильнула к нему.

— Я тоже люблю тебя, Фион. Мои последние мысли, а вернее те, которые были последними по моему мнению, были о тебе и Руне, — она замешкала. — Как только я поняла, что умираю, то попросила Перрикаса и Д'Челя пощадить вас обоих.

— И что же они ответили? — Фион уставился на нее сверху вниз.

— Что подумают об этом, но я им не поверила. Я настолько плохо себя чувствовала, что начала унижаться и пресмыкаться.

Он немного изменил положение тела Эйслин и откинул волосы с ее лица, оставляя еще больше запекшейся крови своими пальцами.

— Это не имеет значения. Они больше не помешают, а мы все еще есть друг у друга.

— Раз уж мы уходим, может, телепортируемся? — вмешался Рун. — Или нам вновь придется преодолевать тот гнилой туннель, с помощью которого мы сюда попали?

Фиону нравилось чувствовать Эйслин в своих объятиях. Когда он подумал, как близок был к тому, чтобы потерять ее, то его кровь застывала в жилах.

— Не знаю, — обратился он к волку, — но намереваюсь это выяснить.

Эйслин начала извиваться в его объятиях.

— Не то чтобы я не люблю, когда меня держат на руках, но от тебя несет демонами. Как, наверное, и от меня. Отпусти и позволь мне помочь выбраться отсюда.

Если бы это зависело от Фиона, то он бы никогда не отпустил ее снова… никогда. Даже если это означало приковать ее к своему запястью с помощью магии.

Словно прочитав его мысли, Эйслин стала извиваться сильнее.

— Никаких золотых клеток. Ни для кого из нас. Помнишь?

— Да, девушка, очень хорошо помню, — он поставил ее на ноги и в защитном жесте приобнял рукой, а другой схватил поводок, который все еще болтался на шее Руна. Густой дым, заполнявший пещеру, наконец, рассеялся. Фион призвал магию и произнес заклинание телепортации, добавив тихую молитву, чтобы это не привело их обратно в ту проклятую пещеру или куда-нибудь похуже.

Они перенеслись на улицу, где небо окрасилось бледным светом, который в пограничном мире предвещал о разгаре дня. Позади них возвышалась крепость. Морские змеи шипели и прыгали, но они были достаточно далеко, а значит, не могли нанести вреда. Белла вылетела богиня-только-знает-откуда, пристроилась на плече Фиона и клюнула его в голову.

— Рада тебя видеть.

— Я тоже рад, — признался он птице.

Вместо того чтобы оставаться на месте, Белла расправила крылья и вспорхнула на спину Руна.

— Расскажи мне обо всем, — потребовала она. — Я так беспокоилась о тебе.

Фион наблюдал, как волк отошел в сторону, и усмехнулся.

— О да, моя птица, похоже, больше не верна мне.

Эйслин закатила глаза.

— Они очень близки. Все нормально, — девушка понизила голос и заговорила ему на ухо. — Белла сейчас пытается найти свое место, ведь речь уже не идет только о тебе и ей. Скоро она определиться.

Фион надеялся на это. Птица могла быть настоящей сукой, когда чувствовала себя ущемленной. Он обернулся, когда к ним приблизились Кра и Берра, за которыми шли семеро молодых драконов. Фион поморщился. Детеныши уже достигли половину размера взрослого дракона, а то и чуть больше. Господи, как же они быстро росли.

— Все закончилось? — спросил Кра, вращая темными глазами.

— Почти, — ответил Фион. — Выводок драконов действительно спас положение. Они проявили смелость, бросившись сломя голову в демонический портал. Заметьте, я совсем им не завидую.

Эйслин фыркнула.

— Ты разочарован, что не подумал об этом первым.

— Есть такое.

Неожиданно рядом открылись врата, из которых хлынули люди в сопровождении Андрасты, Аравна, Брана, Гвидиона, Нидхегга и Дэви. Охотники и их связанные животные, которые пропустили битву, бросились навстречу вновь прибывшим.

Как только все были в сборе, Тимоти обратился к Фиону:

— Мы уходим. Увидимся в твоей усадьбе.

Фион подбежал к нему и пожал руку.

— Спасибо за помощь. Надеюсь, нас ожидает не так много битв, но для меня будет честью снова сражаться на вашей стороне.

После долгой паузы Тимоти улыбнулся, а в его карих глазах появилось тепло. Он крепче сжал руку Фиона.

— Это чувство взаимно, кельт.

Гвидион прижал посох к своему боку и отряхнул руки, наблюдая, как люди произносят заклинания телепортации и исчезают в порталах.

— Похоже, врата снова функционируют.

— А это значит, что Адва свалил, как я и предсказывал, — Фион ухмыльнулся.

— Он не ушел, — вмешался Аравн. — Ни один из них никогда не уходит.

— Отлично, — Андрасте расправила плечи. Ее светлые волосы были перепачканы черной и красной кровью, а лицо покрыто грязью. — Мне бы не хотелось заканчивать сражения. Ради чего я буду жить?

— Тебе придется найти другого врага, — усмехнулся Фион. — Я подозреваю, что темные боги будут молчать еще множество лет, — он поцеловал Эйслин в лоб и направился к молодому черному дракону. Оказавшись перед детенышем, Фион поклонился. — Благодарю вас за смелость и смекалку.

Детеныш поклонился в ответ.

— Спасибо, — когда Фион выпрямился, дракон лениво подмигнул. — Было всего несколько напряженных моментов.

— Они есть всегда, — заметил Фион. — Временами даже кажется, что ты совершил роковую ошибку, — он бросил понимающий взгляд на вращающиеся глаза дракона и стал ждать, поймет ли тот, что он имел в виду.

— Да, но в такие моменты очень важно верить в себя, — дракон снова подмигнул, явно не желая вдаваться в подробности. Что бы ни случилось в этом туннеле, оно останется между ним и его братьями с сестрами.

«Может, так и должно быть», — подумал Фион. Он тоже никогда не отличался откровенностью в деталях побед, предпочитая держать это при себе.

Фион схватил одну из передних лап дракона, пытаясь пожать. Дракон принял рукопожатие, следя за тем, чтобы не поранить острыми когтями плоть кельта.

— Вы хорошо справились, — заявил Фион. — Видимо, я еще не раз услышу о ваших великих подвигах.

Черный самец расправил плечи, из-за чего его чешуйки звякнули друг о друга.

— Мы, — он взмахнул крылом, указывая на своих братьев и сестер, — надежда Земли. Сегодня было только начало. Существует еще множество ситуаций, которые нам необходимо исправить. Это будет делом всей нашей жизни… для всех нас. Это было предсказано заранее. Я видел это в воспоминаниях отца.

Нидхегг фыркнул, выпустив пар.

— Это одно из преимуществ свежего восприятия. Я бы мог вспомнить о миллионах битв, но так и не додуматься до этого предсказания.

Дэви поспешила к Фиону и посмотрела на своих детенышей.

— Я горжусь вами, — заявила она, — но в следующий раз обязательно расскажите кому-нибудь из нас о своих планах.

— Каким образом? — черный уставился на мать. — Ты отослала нас в другой мир.

— Я пыталась защитить вас, — запротестовала она.

— Мы родились не для того, чтобы отсиживаться в безопасности, — одна из красных самок вышла вперед. Она чопорно поклонилась матери. — Сначала я была против своей судьбы, но теперь пересмотрела взгляды.

— Подними голову, — резко приказала Дэви. — Драконы никому не кланяются.

Красная самка подняла морду и встретилась взглядом с матерью.

— Я кланяюсь тебе, мама. Именно я буду следующим кельтским Богом-драконом, и мне еще многому предстоит научиться.

На морде Дэви медленно расползлась улыбка, а из ее ноздрей вырвался дым.

— Дочь. Очень хорошо, что будущее подарило нам тебя. Для меня большая честь быть твоим учителем.

Раздался раскатистый смех Нидхегга.

— Похоже, обе наши замены на месте. Значит, мы можем взять длительный отпуск.

— Я так не думаю, — подал голос Нидхегг-младший. — У вас есть чему научить меня, нам нельзя терять время.

— Определенно твой сын, — Дэви фыркнул, извергая пламя. — Напористый и самоуверенный.

— Именно за это ты полюбила меня, — Нидхегг подошел к своей паре.

— Наверное, я просто немного безумна, потому что мне действительно нравятся напористые, высокомерные мужчины, — Дэви нежно улыбнулась своему супругу.

В мертвом воздухе пограничного мира образовался портал, из которого выпрыгнули Ройс с Вона, изрыгая огонь.

— Вот они! — взревела Вона и со всех ног бросилась к черному детенышу. — Тебя следовало бы высечь, — он окатила его огнем.

Ройс присоединился к своей паре, обхватил когтями шею Нидхегга-младшего и поднял малыша над землей.

— Я требую объяснений.

Черный опустил голову.

— Я действительно задолжал их. Прошу прощения…

— Извинения не помогут, — взвизгнула Вона. — Мы обыскали все вплоть до самого Талтоса.

— Нам пришлось пробивать себе дорогу сквозь этих мерзких рептилий, — вмешался Ройс.

Нидхегг подошел и наклонил голову в сторону Ройса и Воны.

— Я прошу прощения за своих отпрысков. То, что они сделали, было неправильно, но по прибытию они искупили свою вину, — он прочистил горло. — Пожалуйста, опусти его, — он ткнул когтем в сторону Нидхегга-младшего, — и расскажи, что произошло в Талтосе.

Ройс бросил молодого дракона на землю, который приземлился с глухим стуком, и заявил:

— Мы взорвали его.

— Каким образом? — Дэви подошла и поднял Нидхегга-младшего на ноги. Он отряхнулся и затерялся между братьями и сестрами.

— Мы пробрались в тот туннель под Талтосом, хватая лемарианцев, которые проходили мимо, и пытая их, чтобы выяснить все, что они знали о выводке драконов, — начала рассказ Вон. Ее челюсти раздвинулись в самодовольной улыбке.

— Как только мы убедились, что детенышей там нет, — продолжил Ройс, — то настроились на гармоничные колебания, тянущиеся вдоль туннеля, немного поэкспериментировали и изменили частоту.

Вона фыркнула, испуская дым.

— Мы думали, что просто добавим этим скользким ублюдкам немного головной боли. В итоге мы очень удивились, когда все это проклятое место взорвалось, словно фейерверк. Мы едва успели телепортироваться.

— Почему вы пришли сюда? — спросила Дэви. — А не вернулись к Фиону?

— Мы не были уверены, что найдем вас здесь, — ответил Ройс. — Если бы тут никого не оказалось, то мы проверили бы другой пограничный мир, а уж потом доложили бы вам, что потерпели неудачу и потеряли ваших детей.

Нидхегг медленно кивнул.

— Спасибо за вашу преданность, — он повернул голову и посмотрел на следующего скандинавского бога-дракона. — Ты должен принести извинения Ройсу и Воне. Я приказываю тебе и твоим братьям с сестрами служить им в течение шести месяцев после нашего возвращения. Вы будете обеспечивать их всем необходимым, включая охоту за пищей.

— Едва ли это нужно… — начала Вона, прищурив свои медные глаза.

— Нужно, — вмешалась Дэви. — Даже если поступок моего выводка в итоге принес хороший результат, способ, который они избрали чтобы сбежать, был неправильным. Наказание научит их тому, что они должны нести ответственность за свои решения.

— Может, нам всем пора домой? — Гвидион крикнул так, чтобы его услышали сквозь шум драконьих голосов.

— Как ты на это смотришь? — Фион вернулся к Эйслин, Руну и Белле.

— Я бы с удовольствием отправилась домой, — кивнула Эйслин, — но сначала Дэви нужно кое-что объяснить, — она сфокусировала свой золотистый взгляд на драконе, и Дэви отвела глаза.

«Ой-ой».

Внутренности Фиона сжались. Это не предвещало ничего хорошего.

Он встал перед Дэви и Нидхеггом, на этот раз захватив с собой Эйслин.

— Какой магией ты воспользовалась, чтобы так быстро исцелить ее? — требовательно спросил он, не сводя глаз с драконов.

— Это вообще запрещено… — начал Нидхегг.

— Ты не смог бы остановить меня, даже если бы попытался, — обратилась Дэви к своей паре.

— Вот почему я не вмешался, — кивнул Нидхегг.

— Ух ты! — Эйслин переводила взгляд с одного дракона на другого. — Вы говорите загадками. Что ты со мной сделала, Дэви? Каким образом ты так быстро исцелила меня, не применяя при этом магию? Возможно, я и была без сознания, но моя астральная проекция видела, как ты пролила свою кровь на мою открытую рану. Вот и все. А потом ты вернула меня Фиону.

— Моя кровь — это и есть магия, — пробормотала Дэви, все еще не глядя на них.

— Ты недоговариваешь, — вмешался Фион. — У всех нас сила в крови. О чем ты умолчала? И почему Нидхегг сказал, что это запрещено? Кем и почему?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — проворчала Дэви.

— Но ты до сих пор не ответила ни на один, — Эйслин подошла ближе и расправила плечи. — Это мое тело. Я имею право знать, что ты сотворила. Неужели я превращусь в дракона? И в итоге рожу маленьких драконов, если вообще смогу иметь детей?

Фион поморщился.

— У тебя остался один яичник, девушка. Мы все еще можем…

— Тихо, — она махнула рукой, чтобы он замолчал. — Это всего лишь предположение, — Эйслин прищурилась и уставилась на Дэви. — Я жду ответов.

— Ты должна ей все рассказать, — в голосе Нидхегга звучало смирение.

— Что ты должна мне рассказать? — крикнула Эйслин.

Фион почувствовал желание проникнуть в разум Дэви и найти правду, но когда он попытался проскользнуть в ее сознание, дракон выставил защиту.

— Если дракон поделился своей кровью с человеком, с которым до этого образовал связь, — начала Дэви, растягивая каждое слово до тех пор, пока Фион не захотел задушить ее, — то человек становится своего рода... э-э... бессмертным.

Эйслин отпрянула, словно ее ударили.

— Я. … бессмертна, — пробормотала она. — Что значит «своего рода»?

— Не совсем бессмертна, — вмешался Нидхегг, — но ты проживешь столько же, сколько и мы, то есть тысячи лет, не старея, а вернее старея, но совсем незначительно.

Радость наполнила сердце Фиона и распространилась на его лицо.

— Но это же чудесная новость! — он поднял Эйслин и покружился, прежде чем поставить ее обратно на ноги. — Почему ты не хотела рассказывать? — спросил он у Дэви.

— Потому что наша вера запрещает вмешиваться в естественный порядок вещей. Если бы мы спасали каждого человека, который был близок к смерти, то Земля была бы перенаселена.

— Но ты упоминала, что должна образоваться связь, только в этом случае подобный способ сработает, — заметил Фион. — Конечно, такая связь, как у МакТойдерблах, встречается редко.

— Любой человек, получивший драконью кровь, проживет по меньшей мере тысячу лет, — пояснил Нидхегг. — Те немногие, кто связан с драконами, итак живут намного дольше. Как видите, такой властью будут злоупотреблять, — из его пасти повалил дым. — Если бы люди узнали, — особенно после того, как в их распоряжении оказалась собственная магия — то начали бы похищать нас, как это сделали со мной темные боги, и стали бы питаться нашей кровью, продавая излишки тем, кто больше заплатит. Не то чтобы им было легко, но они превратили бы нашу жизнь в ад.

Дэви кивнула.

— Если бы кровь не возымела действия, то нас бы просто убили, — она посмотрела на Фиона и Эйслин. — Вы никогда никому не расскажете о моем поступке, — Дэви замешкала. — Большинство кельтов знают эту легенду. Понятия не имею, почему Фион не в курсе. Гвидион быстро понял, что я натворила. Он упрашивал меня рассказать тебе и Эйслин каждый раз, когда приближался во время битвы.

— Мы хранили эту тайну долгие годы, — добавил Нидхегг. — Как только стало ясно, что драконы на грани вымирания, некоторые из нас дружно выдохнули, ведь нам удалось избежать по крайней мере одной проблемы.

Фион сжал губы.

— А темные боги знали? — спросил он Нидхегга.

— Не думаю, иначе они бы выкачали мою кровь и продали ее.

Эйслин стояла в стороне, задумчиво склонив голову. Рун подошел к ней и лизнул ее руку. Белла все еще сидела на его спине, запутавшись когтями в его окровавленном мехе.

— Похоже, это хорошая новость, — серьезно заявил он.

Эйслин медленно кивнула.

— Может, так и есть, но я чувствую себя такой же использованной, как и всякий раз, когда один из них, — она обвела рукой широкий круг, — манипулирует мной.

— Ты бы предпочла, чтобы я позволила тебе умереть? — спросила Дэви.

Фион почувствовал, что Эйслин охватила неуверенность. Ему захотелось закричать доказывая, что теперь они могут быть вместе гораздо дольше, но Фион сдержался. Бессмертие, или что-то близкое к этому, было огромной пилюлей, которая застряла бы в зобу любого мыслящего человека. К подобному нужно было привыкнуть.

После долгого молчания Эйслин повернулась лицом к дракону.

— Я благодарна за то, что ты спасла мою жизнь. Я не была готова умереть, — ее горло сжалось, когда она сглотнула. — Понимаю, у меня не было времени, чтобы сделать выбор, тем более, возможно, в тот момент я была бы не в состоянии решить. Но если бы ты хотя бы попыталась спросить, то мне было бы легче.

— Понимаю, — кивнула Дэви. — Даже если бы у нас было время, я не уверена, что попросила бы у тебя разрешение, но это спорный вопрос, поскольку ты была без сознания. Я не знала, что твоя астральная проекция находится в стороне и за всем наблюдает.

Уголки губ Эйслин изогнулись в слабой улыбке.

— Знаю. Это-то меня и беспокоит, но я справлюсь. Ты поступила так, потому что любишь меня, а я не могу винить тебя за это, — шагнув вперед, Эйслин обняла дракона. Дэви наклонилась, чтобы положить морду на голову Эйслин, и обдала ее паром.

Вскоре Эйслин отпустила Дэви и подошла к Фиону, погладив Руна.

— Не мог бы ты перенести нас домой? — спросила она Фиона, а ее глаза наполнились слезами. — Если я никогда больше не увижу этот пограничный мир, то буду лишь рада.

— Я уж думал, что ты никогда не попросишь, leanná n.

Фион обхватил ее руками и зажал между ними волка и птицу. Призвав магию, чтобы вернуть их в Инишоуэн, он предупредил:

— Не пытайся дышать. Между этим миром и Землей нет воздуха.

Эйслин фыркнула.

— Я не забыла, но это кажется незначительным после всего, что произошло.

— Я люблю тебя, девушка. Мы окажемся дома раньше, чем ты поймешь это, — обняв любимую женщину, Фион произнес заклинание, которое отправит их домой.

Эпилог

Месяц спустя

Эйслин повернулась перед зеркалом в спальне Фиона, пытаясь рассмотреть свою спину. Ранее она покопалась в сундуках на чердаке особняка и нашла великолепное платье цвета слоновой кости из шелка и жемчуга. Оно имело глубокое декольте и облегало тело девушки, словно перчатка. Длинные прозрачные рукава не сковывали движения. Юбка была чуть ниже колен, потому что предыдущая владелица была намного короче. Фион не мог вспомнить, кому именно принадлежало одеяние, но заверил Эйслин, что платье не осталась от одного из его предыдущих браков. Может это и смешно, но для нее это имело значение. Она не хотела стоять рядом с Фионом и произносить брачные клятвы в том же платье, которое носила его прежняя невеста.

Эйслин уставилась на свои босые ноги. Возможно, ей удалось найти платье в сундуках, но те немногие туфли, что там находились, были на несколько дюймов меньше нужного размера. Эйслин пошевелила пальцами ног и улыбнулась.

— Значит, босиком, — пробормотала она, не собираясь засовывать ноги в разваливающиеся кожаные сапоги, даже если бы смогла их найти. Они исчезли пару дней назад. Когда она спросила Фиона о своей обуви, то он лишь пожал плечами и одолжил пару кожаных туфель у Брана. Они оказались велики, но не так, как Фиона.

Довольная своим платьем Эйслин взяла щетку и принялась расчесывать волосы. Поэкспериментировав с прической, она остановилась на простой французской косе. Благодаря выбору она убрала локоны с лица и распустил их по спине. Тихое царапанье в дверь подсказало ей, что в коридоре ее ожидал Рун.

Она послала магический завиток, чтобы отодвинуть щеколду, удерживающую дверь, и волк вошел внутрь. Его мех был все еще влажным после ванны, которую устроил ему Фион, из-за чего волк словно сиял.

— Ты прекрасно выглядишь, — Эйслин улыбнулась. — Полагаю, ванна была не так плоха, в отличие от твоих опасений.

— Еще хуже, — волк фыркнул и встряхнулся. Черно-серебристый мех выглядел очень красиво.

— Тем не менее, — она посмотрела на Руна, — ты выжил. Как я выгляжу? — Эйслин повернулась вокруг себя, стоя на одном месте.

— Восхитительно, — заявил Гвидион, входя в комнату. Сегодня он был одет в белую мантию с бирюзовым поясом. Когда она присмотрелась внимательнее, то заметила рунические письмена на лацканах одеяния. Маг нагло подмигнул ей. — Еще есть время передумать, девушка, и выбрать одного из нас.

Улыбка тронула уголки ее губ.

— Очень заманчивое предложение, которое льстит мне, но я так долго ждала, когда ты обвенчаешь нас с Фионом, — она склонила голову набок. — Мы готовы?

Гвидион кивнул.

— Да, гости все прибывают, Фион послал меня за тобой.

— Вообще-то он послал меня, — вмешался Рун. — Гвидион пришел утолить свое любопытство.

— Ох, так вот как это было, — Гвидион широко улыбнулся, а затем махнул рукой. — Аравн и Бран сражались за то, кто выдаст тебя.

— И кто победил? — Эйслин выгнула бровь.

— Аравн. Бран будет шафером Фиона, — он на мгновение замешкал. — На самом деле, свою кандидатуру предлагал еще и Нидхегг, но Дэви запретила, потому что ты не смогла бы найти достаточно большую комнату, чтобы вместить драконов. Из-за стульев, которые мы поставили в комнате, там собралось слишком много народа.

— Я думала, мы проводим церемонию на улице, — заметила Эйслин.

— Девушка! — Гвидион указал на окно. — Когда ты в последний раз выглядывала наружу?

Эйслин покачала головой и подошла к окну, не удивляясь тому, что с темнеющего неба падал дождь.

— Дождь в Ирландии. Какой сюрприз, — пробормотала она и повернулась лицом к кельту. — А как насчет драконов?

— Они будут снаружи. Достаточно близко, чтобы слышать и наблюдать за происходящим через окна.

— Этого недостаточно.

— Что ты задумала, девушка? — спросил Гвидион. — Мы не хотели мешать тебе готовиться, поэтому постарались организовать все как можно лучше.

Сделав несколько шагов, Эйслин оказалась у шкафа, где хранилась ее одежда, и схватила красную куртку с капюшоном, которую перекинула через руку. Девушка прищурилась.

— Ты случайно не в курсе, где мои ботинки?

На лице Гвидиона появилось смущенное выражение. Но оно исчезло так быстро, что если бы Эйслин не смотрела прямо на мужчину, то пропустила бы это. Когда он ответил:

— Нет. А почему ты спрашиваешь? — Эйслин даже без дара Искателя уловила ложь за этими словами.

Она скрестила руки на груди.

— Мне показалось странным, что они исчезли. Я все обыскала. Если Фион взял их, чтобы кто-то сделал мне новую пару, или просто украл, то сейчас самое время их вернуть, — Эйслин кивнула в сторону окна. — У нас будет свадьба, где каждый сможет принять в ней участие. И драконы тоже. Значит, мы выйдем на улицу, несмотря на дождь и все такое.

На лице Гвидион появилось восхищенное выражение.

— Не все женщины добровольно произносят брачные клятвы в плохую погоду, и я говорил Фиону, что ты заметишь пропажу сапог. Давай спустимся, девушка, — он уставился на ее босые ноги. — Возможно, ты захочешь взять с собой носки.

Эйслин залезла в комод и достала пару красных носков, которые соответствовали ее куртке. Затем она махнула рукой в сторону кельта.

— Самые модные невесты, — заявила она, — носят красное и белое. Это экономит время, если вдруг нас кто-то атакует. Вся эта кровь прекрасно подойдет под наряд…

Гвидион оказался рядом с ней так быстро, что у нее перехватило дыхание. Он зажал ей рот ладонью.

— Нет, девушка. Не искушай судьбу, даже думая об этом, — его светлые брови сошлись на переносице.

— Шутка, — пробормотала Эйслин, не убирая его ладонь. — Я просто пошутила.

Он опустил руку.

— Когда ты проживешь столько, сколько мы, то не будешь шутить о таких вещах.

— Может и нет. Готов?

Он повернулся и зашагал из спальни, расположенной на третьем этаже. Рун последовал за ним, а Эйслин вышла последней, закрыв за собой дверь. В следующий раз, когда она вернется в эти апартаменты, то будет уже замужней женщиной, чего и сама не ожидала.

Рун ждал ее на следующем пролете в коридоре второго этажа.

— Ты счастлива, хозяйка? — он ткнулся носом в ее ладонь.

— Счастливее, чем думала, — она присела на корточки рядом с волком и прижала его к себе.

Вскоре Рун отстранился.

— Твое платье, — запротестовал он. — Я заляпал его шерстью. И слюнями.

— Люди, которых ты любишь, важнее одежды. Всегда, — заверила она и поцеловала волка в макушку, прежде чем выпрямиться.

Эйслин остановилась на верхней ступеньке последней лестницы, ведущей в гостиную. Мужчины проделали удивительную работу, превратив комнату в импровизированную свадебную часовню. Сначала они подумывали использовать поместье Гвидиона, в котором была настоящая часовня, но она хотела обвенчаться в их с Фионом доме.

Большая часть мебели была отодвинута в сторону, а вдоль стен стояли ряды стульев. Люди — люди и кельты — толпились вокруг с бокалами в руках, а гул разговоров поднимался ей навстречу. Один прислал свои поздравления, а они с Фионом пообещали скандинавскому богу в ближайшее время запланировать долгий визит в Асгард. Андрасте случайно подняла глаза, или, может, богиня победы почувствовала энергию Эйслин. Она засунула два пальца в рот и громко свистнула.

— Невеста, — объявила Андрасте, улыбаясь Эйслин.

Рун подтолкнул ее сзади.

«С таким заявлением тебе лучше поспешить», — заявил он, переключаясь на мысленную речь.

Но Эйслин продолжала стоять, оглядывая растущую толпу.

— Планы изменились, — объявила она, используя магию, чтобы заставить свой голос звучать громче. — Я знаю, что идет дождь, но хочу, чтобы драконы были частью этой свадьбы, поэтому мы переносим вечеринку на улицу, по крайней мере, пока мы с Фионом не произнесем клятвы.

Аплодисменты начались в одном из углов комнаты и распространились по всей группе.

— Отлично, — ухмыльнулась Андрасте, когда хлопки стихли. — Мы не растаем. Правильное решение.

Эйслин окинула взглядом толпу. Она заметила Аравна, Брана и еще нескольких знакомых людей и кельтов. Других она узнавала, но не помнила имен, а некоторых вообще никогда раньше не видела. Здесь собралось, скорее всего, около сотни гостей, и на праздник продолжали прибывать новые лица.

— А где Фион? — спросила она.

Гвидион обернулся у подножия лестницы.

— Ох, девушка, может, он струсил.

Бран ударил его по руке. Бран и Аравн были облачены в кожаные костюмы для битв цвета слоновой кости, отделанные богатой вышивкой.

— Ты не можешь видеть жениха до церемонии, — сообщил он Эйслин. — Это плохая примета.

Она рассмеялась и преодолела оставшиеся ступеньки. Когда Бран упомянул об этом, она вспомнила особый обычай. Зажав под мышкой носки и куртку, Эйслин переходила от группы к группе, обмениваясь любезностями, пока Гвидион не похлопал ее по плечу и не помахал перед ней парой красивых коричневых сапог.

— Хочешь примерить их, Золушка?

Она бросила на него ошеломленный взгляд.

— Если они подойдут, то сможешь ли ты занять место Фиона? Ох, подожди. Ты же выступаешь в качестве служителя.

Гвидион улыбнулся.

— Никогда не видел пользы в обуви, присядь на минутку, девушка. Дождь усилился, а нам пора начинать, пока все, кто ушел на улицу, не промокли насквозь.

Эйслин подошла к дивану, который был придвинут к стене, села и натянула носки. Она на мгновение задержала взгляд на ботинке и тихо помолилась, чтобы тот подошел, прежде чем засунуть в него правую ногу.

— Да! — она наклонилась к шнуркам. — Они потрясающие. Как тебе это удалось?

— Это был не я, а Фион, — пробормотал Гвидион и протянул ей второй ботинок. — Мы обошли все местные заброшенные усадьбы и замки, используя твои сапоги в качестве модели. На самом деле, мы нашли три пары и починили их с помощью магии, чтобы они были идеальными.

— Три? — взвизгнула она, а потом зажала рот рукой. — У меня есть три новые пары ботинок? — когда он кивнул, она вскочила на ноги и обняла его.

Через мгновение Гвидион обнял ее в ответ.

— Если все, что нужно, это обувь... — начал он, но она шикнула на него и надела второй ботинок.

Эйслин натянула куртку, встала и заявила:

— Давай сделаем это.

— Подобную фразу я слышу от тебя перед битвой, — он посмотрел на нее внимательным оценивающим взглядом.

— Я практически также нервничаю, — она переминалась с ноги на ногу. — Я до безумия люблю Фиона, но мне станет лучше, когда все закончится. С тех пор, как мы вернулись из пограничного мира Перрикаса, здесь было очень тихо.

Гвидион прищурил свои голубые глаза.

— У тебя не было долгих периодов покоя с тех пор, как темные прорвали завесу Земли, не так ли?

— Так и есть. Мне трудно поверить, что все в порядке.

— Поверь, девушка. Я не чувствую поблизости зла.

— Надеюсь, ты прав, — Эйслин переключилась на мысленную речь: — «Дэви! »

«Да, дитя».

«Мы проводим церемонию на улице. Где ты и другие драконы? »

«Прямо за окнами гостиной на террасе, — дракон немного помолчал. — Идет дождь. Ты уверена? »

«Да. Я хочу, чтобы ты, Нидхегг, твой выводок и другие драконы разделили со мной эту радость».

Даже сквозь толстые стены поместья Эйслин услышала, как взревела Дэви.

— Только посмотри, — она указала подбородком в сторону улицы. — Я только что осчастливила ее. Пойдем, — девушка махнула Руну и направилась к входной двери, где повернулась. — Все на улицу, — крикнула она. — Я хочу побыстрее начать пир и попробовать торт.

— Не правда, ты хочешь добраться до тела Фиона, — крикнул кто-то.

— И это тоже, — усмехнулась она, развернулась и зашагала вниз по лестнице под легкий моросящий дождь. Дэви расправила крылья, и Эйслин встала под одно из них. Мужчины отправились за Фионом, а гости расположились рядом с невестой и драконами. Из окон особняка лился свет от свечей, а вокруг самого действа кружили магические огни, добавляющие освещения террасе.

— Счастлива? — Дэви наклонила голову, чтобы посмотреть на Эйслин.

— Очень.

— Хорошо. У нас могут быть... интрижки, — глубокомысленно произнес дракон, — но они не могут заменить нашу единственную настоящую любовь.

Эйслин хотела было съязвить, что если кто об этом и должен знать, так это Дэви, но промолчала.

Черный детеныш, выросший до двух третей размера своих родителей, направился к ней.

— Спасибо за то, что захотела быть рядом с нами, а не по ту сторону окон, — он указал на особняк кончиком крыла.

— Как я могла поступить иначе? — Эйслин улыбнулась. — Я помню тебя таким, — она развела руки в стороны, — большим.

— А я помню, как играл с твоими волосами, — возразил он. — Я любил их, потому что локоны напоминали мне пламя.

Эйслин почувствовала уникальную энергию Фиона и посмотрела вверх, ища его взглядом. Гвидион возглавлял процессию, неся в руке посох. Фион и Бран шли следом, а Аравн остановилась рядом с невестой.

— Девушка? — Аравн протянул ей руку, но она была сосредоточена на Фионе.

Он был одет в чистый белый кожаный костюм для битв с золотыми рунами, вышитыми вдоль шеи и манжет. Его волосы были заплетены в косу, демонстрируя классические линии его вечно молодого лица. Белла сидела на своем обычном месте на его левом плече. Ее черные перья блестели от дождевой воды.

Как только он, Бран и Гвидион достигли двора, он повернулся к Эйслин, в его ледяных голубых глазах светилась любовь и надежда, а губы приоткрылись в легкой улыбке. Эйслин почувствовала, как за одно мгновение на ее глаза навернулись горячие слезы. Фион был так невероятно красив, что она не могла поверить в его желание быть с ней.

— Девушка? — повторил Аравн. — Время пришло.

Эйслин положила руку, которая лишь слегка дрожала, на сгиб его локтя и позволила кельту подвести себя к Фиону. Рун тихо ступал рядом с ней.

Гвидион одобрительно кивнул и начал напевать по-гэльски, когда она встала слева от Фиона. Кельты, стоявшие позади, подхватили песню, как и некоторые люди, свободно говорившие по-гэльски. Время от времени раздавался рокот драконов. Эйслин радовалась своему решению провести свадьбу на улице. Дождь был не так уж и плох. Она едва замечала это из-за огня, ярко горевшего в ее сердце.

Гвидион завершил начальную часть церемонии и перешел на английский. Он взял ее правую руку и вложил ту в ладонь Фиона, жар от прикосновения любимого обжег ее, а радость, исходившая от всего его тела, почти лишила ее сил. Эйслин сморгнула слезы.

— Leanná n? — тихо спросил Фион. — С тобой все в порядке?

Она кивнула.

— Просто я счастлива. Так счастлива, что это переливается через край.

— Берешь ли ты в мужья, — продолжал Гвидион, — этого мужчину, чтобы любить и лелеять его до тех пор, пока будешь жива?

— Беру, — Эйслин слегка сжала ладонь Фиона.

— А ты, — спросил Гвидион Фиона, — берешь ли в жены эту женщину, чтобы любить, лелеять и защищать ее до тех пор, пока будешь жив?

— Беру, — нараспев ответил Фион.

— И что это было? — Эйслин покачала головой. — Разве я не могу защитить его?

Гвидион подавил смешок.

— Ладно, в таком случае, ты готова защищать его?

— Конечно, — она улыбнулась чародею. — Так поступают влюбленные. Прикрывают друг другу спины.

Гвидион запел по-гэльски, подняв посох над их головами. Тот сиял ослепительным бело-голубым светом, благословляя их союз. Наконец, кельт замолчал.

Фион заключил Эйслин в объятия и прижался губами к ее устам, жадно целуя. Не обращая внимания на толпу вокруг, она обняла его, прижала к себе и поцеловала в ответ. Зазвучали крики, свист и хлопки, прежде чем Эйслин отстранилась от Фиона, улыбающегося так, будто он был самым счастливым человеком в мире.

Она обхватила ладонью его лицо.

— Бог даст, и мы всегда будем так счастливы, — пробормотала она.

— Так и будет, — он поддался на встречу ее руке.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Потому что мы уделим внимание каждому моменту. А часы и дни выстроятся сами по себе.

— Мне нравится, как это звучит, — Эйслин улыбалась как дура, но не могла остановиться. — Эй, — она подняла глаза и увидела почти полную луну, выглядывающую из-за облаков, — дождь прекратился.

— Ты права, девушка.

Со всех сторон начали раздаваться крики:

— Еда. Луг. Виски. Торт.

— Давайте принесем сюда наши тарелки, хотя бы на время, — предложила Эйслин. — Таким образом драконы тоже смогут отпраздновать.

— Я высушу несколько скамеек с помощью магии, — заявил Бран.

— Прежде чем мы пойдем в дом за едой, — вмешалась Белла, — я бы хотела поговорить с Эйслин наедине.

Фион взглянул на свою птицу. Он выглядел обеспокоенным, но ничего не произнес, когда Белла перелетела на плечо Эйслин. Они отошли на несколько футов.

— Спасибо, что приняла участие в церемонии, — Эйслин погладила влажное оперение птицы.

— Я хотела, — без предисловий перешла Белла к делу, —— чтобы ты знала, что я рада вашему с Фионом союзу. Ты идеально подходишь ему, а он — тебе, — она нежно клюнула Эйслин в голову. — Знаю, со мной нелегко поладить, но Фион уже давно нуждался в хорошей паре. Твоя мать не подходила ему, но ты подходишь идеально, — птица крепче сжала когти. — Вот и все. Теперь ты можешь пойти в дом и поужинать.

Эйслин снова почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Она протянула руку и сняла птицу с плеча, развернув так, чтобы посмотреть в ее глаза.

— Большое спасибо, — прошептала она. — Это одна из самых приятных фраз, которые мне когда-либо говорили, — наклонившись, Эйслин поцеловала кончик клюва Беллы.

Птица начала извиваться в ее руках.

— Не будь такой сентиментальной. Это день твоей свадьбы. Отпусти меня.

Эйслин отпустила, и ворон полетел обратно к Фиону. Кельт наклонил голову, чтобы поговорить с Беллой, явно заинтересованный тем, что произошло. Эйслин вернулась как раз вовремя, чтобы услышать, как ворон заявил своим обычным самодовольным тоном:

— Это только между мной и Эйслин.

Подавив смешок, девушка обняла Фиона за талию.

— Как насчет свадебного пира? Похоже, большинство гостей уже вернулись в дом. Если мы не поторопимся, то нам ничего не достанется.

Он одарил ее своей фирменной улыбкой в миллион ватт.

— Мы могли бы просто удалиться на третий этаж…

— Могли бы, — согласилась она и улыбнулась, — но не каждый день девушка выходит замуж. Мне хотелось бы еще немного насладиться праздником, прежде чем мы потеряемся в нашем собственном личном мире.

— Мы тоже хотим насладиться праздником вместе с вами, — прогремел Нидхегг с расстояния в несколько футов.

— Точно, — согласилась Дэви и сделала прогоняющее движение обеими передними лапами. — Идите поужинайте, а потом возвращайтесь и посидите с нами. Есть несколько тем, которые стоит обсудить.

— Например? — спросила Эйслин с неподдельным любопытством.

— Ну, во-первых, — начал дракон, — тебе все еще необходимы годы практики с боевыми навыками сражения с моей спины.

Рун тихо зарычал из тени, а Эйслин рассмеялась.

— Не сегодня, — заявила она. — Никаких разговоров о войне, сражениях, боевых стратегиях и тому подобном. Это день моей свадьбы, я хочу наслаждаться им.

— Я не мог бы сказать лучше, — Фион обнял ее за плечи, они вместе поднялись по ступенькам и вошли в дом.

— Муж, — прошептала она, наслаждаясь тем, как это слово вертится у нее на языке, затем снова повторила: — Муж.

— Да? — игриво выделил слово Фион.

— Ничего. Мне просто нравится, как это звучит.

— Подойдет любой муж?

Эйслин толкнула его локтем.

— Конечно, нет, глупый. Единственный муж, которого я когда-либо хотела, это ты.

Он развернул ее лицом к себе прямо у входной двери.

— Правильный ответ, — пробормотал Фион и наклонил голову, чтобы поцеловать свою жену.

Конец

[1] Пау-вау (также pow-wow, powwow, pow wow или pau wau) — собрание коренных американцев (native American, natives), которых ошибочно называют «индейцами». Название произошло из языка наррагансетт, от слова powwaw, значащего «духовный лидер». Современный пау-вау — специфическое мероприятие, на котором современные жители США и коренное население собираются танцевать, петь, общаться, обсуждать культуру последних.

[2] Га́ рпии (др. -греч. Ἅ ρ π υ ι α ι «похитительницы», «хищницы»), в древнегреческой мифологии — полуженщины-полуптицы отвратительного вида, персонификации различных аспектов бури, архаические доолимпийские божества. Дочери морского божества Тавманта и океаниды Электры (либо Озомены), либо дочери Борея, сторожат попавших в Тартар. Название связано с древнегреческим ἁ ρ π ά ζ ω — «хватать», «похищать».

[3] Тавмант (др. -греч. Θ α ύ μ α ς, «чудесный», также Фавмант) — в древнегреческой мифологии божество морских чудес, подводный великан, сын Понта и Геи (или Понта и Тефии), муж Электры, отец Ириды и гарпий.

[4] Эле́ ктра (др. -греч. Ἠ λ έ κ τ ρ α ) — персонаж древнегреческой мифологии, океанида, дочь Океана и Тефиды, супруга Тавманта, от которого у неё родились вестница богов Ирида и гарпии Аэлло и Окипета. Также мать Гидаспа.

[5] Кальде́ ра (от исп. caldera — большой котёл) — обширная циркообразная котловина вулканического происхождения, часто с крутыми стенками и более или менее ровным дном. Такое понижение рельефа образуется на вулкане после обрушения стенок кратера или в результате его катастрофического извержения. От кратера кальдера отличается особенностями формирования и бо́ льшими размерами. Кальдеры достигают 10-20 км в поперечнике и нескольких сот метров в глубину.

[6] А́ сгард — в скандинавской мифологии — небесный город, обитель богов-асов. Асы — существа порядка, ведя войну с ванами — существами природы, построили укреплённый Асгард. Позже асы сдружились с ванами, обменялись представителями (а на самом деле — заложниками, так в мир асов пришёл ван Ньёрд, иначе — Ниодр, Ниорд и т. д., и поселился с ними в Асгарде) и с тех пор живут в мире друг с другом. Кроме богов и богинь, в Асгарде живут девы-воительницы — валькирии.

[7] О́ дин, или Во́ тан (прагерм. *Wō đ anaz или *Wō đ inaz; др. -сканд. Ó ð inn) — верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов, сын Бёра и Бестлы, внук Бури. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, колдун-воин, бог войны и победы, покровитель военной аристократии, хозяин Вальхаллы и повелитель валькирий.

[8] Вальха́ лла, также Валга́ лла, Вальга́ лла в германо-скандинавской мифологии — небесный чертог в Асгарде, куда попадают после смерти павшие в битве воины и где они продолжают прежнюю героическую жизнь.

[9] Ятага́ н (тур. yatağ an) — клинковое колюще-режущее и рубяще-режущее холодное оружие с длинным однолезвийным клинком, имеющим двойной изгиб; нечто среднее между саблей и тесаком. Форму клинка нельзя назвать уникальной, поскольку вогнутый клинок с заточкой на вогнутой стороне имели махайра, фальката, подсаадачный нож, кукри, тесак, но именно у ятагана клинок не расширяется к острию, а сохраняет одинаковую ширину.

[10] Строфа́ дес Строфады (греч. Σ τ ρ ο φ ά δ ε ς ), прежде Плоты (Π λ ω τ α ί «Плавучие острова») — острова в Ионическом море. Принадлежат Греции. Находятся в 51 километре к юго-западу от мыса Катаколон на Пелопоннесе и в 51 километре к югу от мыса Ераки на острове Закинфе. В группу входят два острова — Стамфанион и Арпия. Входят в общину (дим) Закинтос в периферийной единице Закинтос в периферии Ионических островах. Население 1 житель по переписи 2011 года.

[11] Эвмениды, (Ε ΰ μ ε ν ί δ ε ς, подразумевается θ ε α ί ) – милостивые, благожелательные богини – одно из названий женских божеств, наиболее известных под именем эриний, у римлян фурий, что значит гневные, яростные, богини-мстительницы; именуются также величавыми (Π ό τ ι α ι ), досточтимыми (Σ ε μ ν α ί ). По Гесиоду, эвмениды – дочери земли, оплодотворенной каплями крови старейшего божества Урана, оскопленного сыном его, Кроном. Это – объяснительный миф позднейшего происхождения, приурочивающий родословную эвменид к первому в мире насилию против родителя. По Эсхилу, эвмениды – дочери Ночи; Софокл называет их детьми мрака и земли. В поздних греческих мифах, эвмениды – земные божества, находящиеся в теснейшей связи с исконными правилами и устоями человеческого общежития.

[12] Горго́ на Меду́ за — наиболее известная из трех сестёр горгон, чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Её взгляд обращал человека в камень. Была убита Персеем. Упомянута в «Одиссее» (XI 634). Своё имя морская медуза получила из-за сходства с шевелящимися волосами-змеями легендарной горгоны Медузы из греческой мифологии. Младшая дочь морского старца Форка и Кето (по другой версии, дочь Горгона). Единственная смертная из горгон.

[13] Танта́ л (др. -греч. Τ ά ν τ α λ ο ς ) — в древнегреческой мифологии царь Сипила во Фригии, обречённый на вечные муки.

[14] Енохианский язык — язык, созданный Джоном Ди для магических целей в ходе спиритических сеансов в конце XVI века в Англии. Некоторые исследователи обнаруживают сходство енохианского с арабским, латынью и древнееврейским.

[15] Ге́ ра (др. -греч. Ἥ ρ α, микен. e-ra; вер. 'охранительница, госпожа') — в древнегреческой мифологии богиня — покровительница брака, охраняющая мать во время родов. Одна из двенадцати олимпийских божеств, верховная богиня, сестра и жена Зевса. Согласно мифам, Гера отличается властностью, жестокостью и ревнивым нравом.

[16] Кро́ нос, Крон (др. -греч. Κ ρ ό ν ο ς ), в древнегреческой мифологии — верховное божество, по иному мнению титан, младший сын первого бога Урана (неба) и богини-демиурга Геи (земли). Первоначально — бог земледелия, позднее, в эллинистический период, отождествлялся с богом, персонифицирующим время, Хроносом (др. -греч. Χ ρ ό ν ο ς от χ ρ ό ν ο ς — время). Период верховенства Крона считался золотым веком.

[17] Ура́ н (др. -греч. Ο ὐ ρ α ν ό ς «небо»), у римлян Це́ лум (лат. Caelum) — в древнегреческой мифологии олицетворение неба, супруг Геи (земли), относится к самому древнему поколению богов. Гемера родила Урана или она породила его во сне; либо Уран — сын Хаоса (в иных мифах сын Эфира) и Гемеры; или сын Офиона и старшей Фетиды. Отец титанов и богов-титанов. «Первый стал править всем миром».

[18] Аи́ д (др. -греч. Ἀ ΐ δ η ς (Aidis) или ᾍ δ η ς, или Га́ дес; у римлян — Плуто́ н, др. -греч. Π λ ο ύ τ ω ν (Ploú ton), лат. Pluto «богатый»; также Дит лат. Dis или Орк лат. Orcus. ) в древнегреческой мифологии — бог подземного царства мёртвых и название самого царства мёртвых. Старший сын Кроноса и Реи, брат Зевса, Посейдона, Геры, Деметры и Гестии. Супруг Персефоны, вместе с ним почитаемой и призываемой.

[19] Рассказ о том, как жена, будучи ограничена в средствах, отстригла и продала свои длинные волосы, чтобы подарить на Рождество мужу платиновую цепочку для часов…

Сколько радостных часов она провела, придумывая, что бы такое ему подарить к Рождеству. Что-нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное…(с)

А муж продал свои золотые часы, чтобы купить для жены черепаховые гребни «с вделанными в края блестящими камешками, и как раз под цвет ее каштановых волос» (с).

И это при том, что «у четы Джеймс Диллингем Юнг было два сокровища, составлявших предмет их гордости. Одно - золотые часы Джима, принадлежавшие его отцу и деду, другое - волосы Деллы. » (с)

Но, пожертвовав друг для друга своими величайшими сокровищами, эти двое обладали одним несметным сокровищем, который при желании не смог бы купить даже царь Соломон со всем своим богатством.

[20] Андраста, согласно римскому историку Диону Кассию, была кельтской богиней победы, которую часто изображали мчащейся на боевой колеснице. Предполагается, что имя Andraste восходит к эпитету «непобедимая».

Её также часто называли богиней женщин-воительниц. Дион Кассий пишет, что именно к этой богине взывала королева иценов Боудикка, которая в 60-х годах н. э. подняла крупнейшее восстание против римской оккупации Британии.

[21] Акти́ нии, или морские анемо́ ны (лат. Actiniaria), — отряд морских стрекающих из класса коралловых полипов (Anthozoa). Представители лишены минерального скелета. Как правило, одиночные формы. Большинство актиний — сидячие организмы, обитающие на твёрдом морском грунте.

[22] Абаддон, известный также, как Аббадон, Аваддон, Абадон или Аполлион — это один из самых сильных демонов, который олицетворяет собой истинную силу разрушения.

[23] Кикбол — похожая на бейсбол игра, изобретённая в США в первой половине 20-го века. Как в бейсболе, одна команда пытается выиграть, при этом его игроки возвращают мяч от базы до поля.

[24] Э́ мма Пил (англ. Emma Peel) — одна из героинь английского телесериала «Мстители», агент английской разведки, зачисленный в министерство в 1964 году.

[25] Прокрастина́ ция — в психологии склонность к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел, приводящая к жизненным проблемам и болезненным психологическим эффектам.

[26] Фильм 1995 года. В далеком будущем полярные снега растаяли, покрыв всю Землю водой. Авторы погружают нас в фантастический мир немногочисленных людей, живущих на воде, где самым дорогим являются пресная вода, земля, еда, сигареты и т. п.

[27] В Ирландии существует легенда, известная как Fé ar Gortach (произносится как страх gur-tha), которая приблизительно переводится как " голодная трава" - считается, что она проклята злыми духами, и эти участки мертвой травы боялись как предвестников смерти, кто бы ни перешагнул через участок Fé ar Gortach, будет обречен на вечный голод. Чуть позже появилось мнение, что речь шла о феях.

[28] Ацефалия (acephalia; А- + греч. kephalē голова) — аномалия развития: отсутствие головы; как правило, А. сочетается с недоразвитием других органов.

[29] АЧЕРИ (ACHERI) Согласно поверьям индейцев Северной Америки, Ачери — призрак маленькой девочки, скорей всего, умершей вследствие болезни. У нее тщедушное тельце, серое лицо, она одета в старую, изношенную замшевую одежду.

[30] Торк (лат., букв. - ожерелье, гирлянда) - популярное кельтское украшение из золота или бронзы, вошедшее в моду в середине V в. до н. э., которое носили на шее. Представляет собой согнутые дугой незамкнутые полые трубки или прутья из гибкого металла.

[31] Суфи́ зм или тасаввуф — мистическое течение в исламе, проповедующее аскетизм и повышенную духовность, одно из основных направлений классической мусульманской философии.