Глава 9. На следующий день

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 25Следующая ⇒

Глава 9

Томас

Она хочет, чтобы я ее наказал.

Хочет.

Хейли хочет меня.

Отшлепать ее было моей грязной фантазией.

Порочным грехом, который я совершил, когда она вошла в мой класс.

В момент, когда мои руки оказались на ней, я знал, что это было ошибкой, но не смог остановиться.

Когда мне наконец-то удалось обрести над собой контроль и повернуться к ней спиной, она так быстро ушла…

Думал, мне конец.

С вышедшими из-под контроля желаниями мне показалось, что я перегнул палку.

И сейчас она приходит сюда и умоляет о большем?

У меня отвисает челюсть, но мне удается собраться и встать со своего места.

Я не произношу ни слова.

Все, чего хочет мой рот, это поцеловать ее. У него нет желания болтать.

Но девушка пришла сюда не за этим.

Хейли знала, что у нее урок и снова опоздала, но все же посмела переступить порог моего класса.

Да она из ума выжила. Или, может, ищет дополнительный стимул. Стимул, который я ей с радостью дам.

Делаю шаг к ней, осторожно обхожу стол и наблюдаю за ней. Но она не двигается с места. Словно настроена на то, что я снова ее отшлепаю. Будто знает, что это единственный способ исправить ее ошибку, даже если это так чертовски неправильно…

Это то, чего я хочу. В чем нуждаюсь. Чего жажду.

И что также нужно ей.

Когда становлюсь позади нее, не могу не восторгаться ее попкой. Каждый раз при взгляде на Хейли я вижу ее такой, словно никогда прежде не видел — вот насколько она драгоценна для меня. Особенно, когда эта девушка наклоняется над моим столом и в таком положении умоляет меня отшлепать ее.

— Ты понимаешь, о чем просишь меня?

Она кивает.

— Да.

Ухмыляюсь и прикусываю нижнюю губу.

— Надеюсь, ты знаешь, что я как следует наслажусь процессом.

Я хватаю замок на ее ширинке, тяну вниз и расстегиваю пуговицу, стягивая джинсы и трусики вниз одним рывком. Девушка даже не дергается, когда я кладу руки на ее голую кожу и потираю. Попка такая холодная… я мог бы согреть ее.

УДАР!

Звук моего шлепка разносится по аудитории — музыка для моих ушей.

Следующий приходится на вторую ягодицу, и она вздрагивает на столе всем телом.

Третий заставляет ее приподняться на цыпочки.

Кладу ладонь на ее спину и произношу:

— Не двигайся.

Хейли рвано вдыхает, а я нежно ласкаю ее попку.

Затем отвешиваю еще один шлепок.

Каждый удар становится тяжелее предыдущего.

Я продолжаю до тех пор, пока ее ягодицы не становятся красными, а кожа блестит от моих отпечатков. Прекрасное зрелище.

С последним ударом ее тело дрожит, а мой член напрягается в штанах.

Скольжу взглядом по ее голому заду и всему телу, задерживаясь на лице, прижатом к столу.

Чертов ад.

Это слишком.

Мои руки инстинктивно движутся к паху, расстегивают ширинку; я не думаю дважды. Вытаскиваю готовый член и начинаю массировать его. Одной рукой ласкаю ее мягкую, красную попку, пока второй обрабатываю себя. Я не в силах остановиться, даже если бы хотел, чего и не делаю.

Чувствую себя одержимым.

Поглощенным мыслью кончить на ее задницу с отпечатками моей ладони.

Хейли молча лежит на столе, медленно и размеренно дыша, пока я скольжу пальцами по ее заду к сердцевине. Она кратко содрогается, когда я без малого прикасаюсь к ее плоти, но затем отнимаю пальцы, чтобы продолжить ласкать попку.

Молчание между нами оглушает, но лишь доставляет мне удовольствие, пока я скольжу рукой по головке. Предэякуляционная жидкость служит в качестве смазки, которую я распределяю по своему стволу, увеличивая скорость. Стоны вырываются из моего горла, когда я нависаю над красной попкой девушки и крепко сжимаю ее.

Пальцами впиваюсь в ее плоть и стону, когда кончаю.

Сперма выстреливает на ее задницу, стекая к щелке, пока я высвобождаюсь на нее.

Боже, какое же это обалденное чувство… и в то же время, такое неправильное, но, блядь, как же хорошо.

Когда заканчиваю, вытираю член о ее кожу и прячу в штаны.

Тянусь к ее джинсам и подтягиваю их вверх, прикрывая трусиками ее голую, разукрашенную спермой, попку.

Она ахает.

— Какого х…

— Даю тебе то, что ты заслужила.

На ее щеках проступает румянец. Фактически такого цвета, как и ее попка.

Я застегиваю пуговицу и ширинкуна ее джинсах.

— Ты не снимешь это до конца дня.

— Что? Почему? — спрашивает она, поворачиваясь.

— Потому что я так сказал, — отвечаю ей с ухмылкой.

Кладу палец на ее губы.

— Шшш…

Хейли бросает на меня сердитый взгляд.

— Не надейся, что…

— Я ожидаю, что ты останешься здесь и заткнешься. — Дарю ей улыбку, а затем прохожу к одному из столов, беру стул и несу к своему столу. — Садись.

Вскидываю голову и указываю взглядом на него, чтобы до нее дошло.

Девушка кривится, когда попкой соприкасается с твердой поверхностью, но затем ерзает, сжав зубы, словно отказывается признать, что: а) у нее щемит задница, б) ей придется ощущать на себе мою сперму весь день.

Сдержать улыбку при этой мысли не получается.

Проходя к противоположному концу стола, пытаюсь избавиться от грязных мыслей в голове. Я отшлепал ее, а затем подрочил, пятная ее трусики своей спермой. Ощущение от этого было чертовски незабываемым, но сейчас мне не по себе. Чувствую себя не в своей тарелке оттого, что девчонка соблазнила меня это сделать.

Подобного не должно было случиться, поэтому я притворюсь, словно произошедшее нам померещилось.

Я сажусь напротив нее и тянусь к бумагам на столе.

— Эм… что ты делаешь? — спрашивает Хейли.

— Принимаю твою домашнюю работу.

— Домашнюю работу? — голос девушки звучит так, словно она не понимает, почему я вообще заставил ее сделать это. Словно я не ее учитель, и это не аудитория.

— Именно, — отвечаю я, кладя перед ней бланк с вопросами, — и ты сделаешь ее прямо сейчас передо мной.

— Зачем?

— А разве не очевидно? — веду бровью я. — Ты пропустила урок. Теперь догоняй.

Она кривится.

— Ты же не серьезно.

Я тут же хмурюсь.

— Похоже, что шучу?

Девушка вздыхает, откидывается на спинку и скрещивает руки.

— Нет. Я тебя не понимаю.

— Здесь нечего понимать, Хейли. Я — твой учитель, ты — моя студентка, и это значит, что ты делаешь свою домашнюю работу, когда я тебя прошу, и получаешь дополнительные задания, если прогуливаешь.

— А почему я должна это делать? — спрашивает она.

Улыбаюсь ей и наклоняюсь над столом.

— Потому что мне это от тебя нужно.

Мы упираемся друг в друга упрямыми взглядами. Спустя некоторое время она снова садится ровно и сморит на листок перед собой.

— Не могу.

— Почему это? — спрашиваю я.

— Ручки нет, — пожимает плечами Хейли, улыбка на ее лице расплывается от уха до уха.

— С этим я могу помочь, — тянусь в ящик, вынимаю ручку и кладу поверх бланка. — Вот, теперь можешь.

Она снова громко вздыхает, пялясь на листок.

Затем опять поднимает на меня взгляд. Я даже глазом не веду. Как и она.

— Можно мне сначала хотя бы в уборную сходить?

— Нельзя, — твердо отвечаю я.

Девушка хмурится. Вздохнув еще раз, поднимает ручку, но роняет ее на листок. Негромкое бурчание вырывается из ее рта, но расслышать не получается, поэтому я спрашиваю:

— Прости, что ты сказала?

— Ничего, — отвечает она, обводя ответ.

— Повтори, — произношу я.

Хейли кратко смотрит на меня и сужает глаза.

— Я сказала, что ты конченый придурок, — произнесено с крохотной ухмылкой. — Надо было принимать «ничего» за ответ, когда у тебя был такой шанс.

— А может, это тебе стоит принять во внимание сказанное мной о том, что ты должна приходить на урок, чтобы подобного не случалось? — улыбаюсь ей в ответ.

Она ведет бровью, но затем возвращает внимание к вопросам на бланке.

— Так… теперь, когда я наказал тебя за опоздание и прогул… объясни, почему тебя не было.

Хейли обдумывает прежде, чем ответить:

— Я проспала, но у меня была веская причина. Моя подруга, Лесли… вчера на вечеринке попала в неприятности. Ей подсыпали наркотик, и мне пришлось везти ее домой. Всю ночь ей было плохо, и я едва ли спала.

— О…

Черт. Почему она не сказала мне раньше? Впервые у нее есть весомая причина для опоздания. Она не заслужила эту порку. И мою сперму на своей заднице. Ладно, может, последняя часть была не наказанием, а, скорее, поощрением для меня.

— Нужно было сказать мне, — произношу я. — Тогда я бы не…

В ее глазах внезапно просыпается решимость.

— Я попросила об этом.

Не могу не нахмуриться, затем прищуриваюсь.

— Ты эксцентричная…

— Спасибо, наверное, — отвечает она, обводя в кружок еще один ответ на листе.

Хейли слегка ерзает на стуле и прикусывает губу.

— Больно? — спрашиваю я.

— Что? — девушка поднимает взгляд.

Указываю подбородком.

— Я про задницу.

— Ага…

— Хорошо. В следующий раз не будешь опаздывать.

Я ухмыляюсь, когда ее глаза округляются.

— Кажется, ты сказал...

— Никаких разговоров. Просто закончи домашнюю работу.

— Если я этосделаю, — произносит она, указывая на лист, — потом я могу пойти домой?

Киваю.

— Но… — наклоняюсь вперед и смотрю на нее полуприкрытым взглядом. — Ты не уйдешь, пока я не останусь довольным. Очень довольным.

Глава 10

Томас

Подобные игры с ней могут привести меня к неприятностям. Большим. Например, уничтожить мою карьеру, но, честно говоря, не уверен, что мне теперь есть дело.

Я пытался.

На самом деле, блядь, пытался бросить этот глупый фарс.

Приложил усилия, чтобы не показать, кто я на самом деле и что люблю.

Но у меня больше нет сил. Особенно, когда она рядом, толкает меня к каждому из моих пределов.

Я падок на женщин, которые бросают мне вызов, а она относится именно к тому типу девушек, которые кажутся мне соблазнительными.

Понимаю, что использую ее для своей выгоды, и это плохо.

В этом вообще нет ничего хорошего.

Но, по крайней мере, теперь я могу стать для нее наставником в дополнительной работе, чего у нее не появилось бы в ином случае. Факультативные уроки, домашняя работа, помощь ей после занятий… любым способом, о котором я мечтаю.

То есть могу делать все, что нужно, чтобы донести до нее свою точку зрения.

В этом случае порка будет означать, что я не стану мириться с опозданием.

Только ей нужно научиться высказываться и говорить мне, что происходит, чтобы я мог подстроиться. Например, случай, когда ее подруге было плохо: забота Хейли о ней являлась важной деталью, о которой мне стоило знать, чтобы я не наказывал ее за то, что она сделала что-то хорошее.

Пробегаюсь пальцами по волосам, ерзая в своей постели. Боже, я на самом деле не могу перестать о ней думать. Становится только хуже день ото дня. Не скажу, что жалуюсь. По крайней мере, она может отвлечь меня от кое-чего другого…

От мыслей, которые я отталкиваю в миг, когда они только начинают зарождаться в голове.

На данный момент помимо работы, Хейли — единственная яркая точка в моей жизни, что говорит о многом. Девушка, кажется, убивает боль, как ничто другое.

Я пялюсь на баночку болеутоляющих, стоящую на ночном столике, и не решаюсь взять хоть одну таблетку.

С ней бы стало легче уснуть.

Но я не хочу этого. Не хочу продолжать полагаться на эти таблетки, что окунут меня в состояние счастья. Или в сон. Но я знаю, что поможет.

Мысли о ней.

В последнее время она часто мне снится… и не только. Каждую ночь я ловлю себя на том, что просматриваю ее фото на странице в «Фейсбуке», чтобы получше ее узнать. Может, это превращает меня в сталкера, но мне плевать.

Поэтому я тянусь к телефону и ищу их, как и в прежние пару дней.

Это вызывает у меня улыбку.

Ее лицо заставляет меня почувствовать тепло и желание, а тело делает твердым и жадным.

Не думая, жму на иконку набора сообщения и начинаю печатать.

Томас: Надень что-нибудь милое на завтрашний урок.

Хейли: Извини, но зач ты пиш мне в «Фейсе»?

Томас: Потому что могу. И прекрати использовать эти ужасные сокращения. С грамотой ты знакома.

Хейли: Боже. Дерганый? Нужно еще раз подрочить?

Томас: Мне нужно, чтобы ты вела себя нормально, иначе я снова подрочу на твою задницу. А теперь скажи, наденешь ли ты завтра что-нибудь милое?

Хейли: Милое? Типа розовых носочков и футболки с единорогом, или наряд японской школьницы?

Томас: Ты знаешь, что я имею в виду.

Хейли: Ладно… я понимаю, к чему это клонит. Но зачем?

Томас: Не задавай вопросы, на которые уже знаешь ответ. Увидимся завтра.

Хейли: Или что?

Томас: Не испытывай мое терпение.

Хейли: Прости, не могу сдержаться. Я бунтарка.

Томас: Если не прекратишь дразнить, то снова тебя выпорю.

Хейли: Это угроза или обещание?

Томас: Спокойной ночи, Хейли.

Хейли: Хочу знать, зачем я это сделаю.

Томас: Ложись спать.

Выключаю телефон и кладу его на ночной столик.

Если она снова ответит, завтрашний день грозит ей неприятностями. Большими на этот раз.

Но я подозреваю, что не напишет.

В конце концов, Хейли наконец-то усвоила, что происходит, когда не слушаешься своего учителя…

* * *

Хейли

На следующий день

Это же смешно.

Я выгляжу смехотворно.

Почему? Да потому что надела белую мини-юбку с чулками, короткий топ на пуговицах и высокие шпильки. Я выгляжу, как шлюха с лицензией. Словно могу выйти так на улицу прямо сейчас и мне в лицо швырнут деньги.

Вообще-то, это хорошо. Деньги мне нужны.

Хотя я не стала бы продавать свое тело ради них, но, если бы кто-то захотел, позволила бы бросить деньги мне в лицо.

Черт, я действительно выгляжу круто… и абсолютно не похожей на себя.

В любом случае это не подобающий наряд для учебы, но кому какая разница?

Мне никакой, это точно.

Если люди хотят пялиться, пусть пялятся.

Томас попросил меня сделать это, поэтому я так оделась.

Да, я делаю это для него.

Да, я потеряла все свои мозги.

То есть после того, что сделал профессор — кончил на мои трусики и заставил меня носить их весь проклятый день — мне стоило бы рвать и метать. Но я не злилась. Ну, сначала действительно была в ярости, но, когда впервые села и почувствовала тепло, стекающее по моей щелке, меня это завело.

У меня не получалось выбросить его из головы. Весь день. Все, о чем я могла думать, это его сперма и ощущение ее, смешанной с моими собственными соками.

Я просто знала, что он планировал это с самого начала.

Заставить меня фантазировать о нем… Вот какое у него намерение.

А теперь вот это.

Одеться куклой.

Даже не знаю, почему наслаждаюсь этим.

Мне нравится быть развратной и неправильной.

— Ого, ты выглядишь… — начинает Лесли, проходя мимо. — Другой.

— В хорошем смысле? Или в ужасном? — поворачиваясь, спрашиваю я.

— Ни в том и ни в другом. Без комментариев, — она поджимает губы, но осуждение из ее взгляда никуда не делось.

— О, да ладно. Скажи мне, что думаешь на самом деле.

— Неее-ааа, — подруга качает головой. — Ты — это ты.

— Нет, мне нужно знать. Говори прямо.

— Не хочу быть сукой.

— А чем отличается «быть сукой» от твоего поведения в любой другой день? — спрашиваю я, ведя бровью.

Лесли закатывает глаза.

— Да пошла ты. Ладно, хорошо, ты выглядишь, как потаскуха. Теперь довольна?

— Да, — ухмыляюсь я.

— И что в этом хорошего? — спрашивает она, когда я беру свой рюкзак.

— Потому что это именно то, к чему я стремилась.

— Ты ищешь работу на стороне, или что? Господи, Хейли, я знаю, что в твой первый раз ты повеселилась, но я бы не стала торговать собой на улицах.

— Расслабься, — отвечаю со смешком, — и не собираюсь.

— Тогда зачем? Кого ты пытаешься впечатлить? Тебе снова нужно трахнуться?

— Нет, почему ты так думаешь? Разве девушка не может хоть иногда сменить свой имидж?

— Зависит от того, действительно ли эта девушка — долбаная шлюха, — вздыхает Лесли. — Хейли, ты не потаскушка. Знаю, что сама сказала, но это была лишь шутка.

Опускаю ладонь на ее плечо.

— Да знаю. Остынь. Я не собираюсь становиться настоящей шлюхой. Мне некого впечатлять, — я прохожу мимо нее.

— Что ж, с тобой явно не всё в порядке, это я знаю наверняка, — вздыхает она. — Но, кажется, вижу, что это делает тебя счастливой? А если ты счастлива, значит, и я тоже.

Мне не хочется продолжать этот разговор прямо сейчас. Может, я расскажу ей о нас с Томасом когда-нибудь, но не сегодня.

— Отлично. Ну что, идем?

Подруга проверяет часы, не понимая.

— Так… у нас еще около получаса. К чему спешка?

— Меня не было на двух прошлых занятиях, поэтому хочу наверстать с домашкой.

— Ладно, — Лесли хмурится, и мне кажется, что она видит прямо сквозь мой фарс.

— Значит, вскоре увидимся?

— Ага, пофиг. Иди. Я приду. Не переживай.

Киваю и машу ей, выхожу за дверь и сбегаю вниз по лестнице.

Не знаю, почему, но я улыбаюсь от уха до уха. Возможно, из-за нервов оттого, что на меня смотрят, потому что буквально все поворачивают головы, когда я прохожу.

Или, может, потому что не могу дождаться, когда наслажусь выражением на лице Томаса в момент, когда онменя увидит.

Потому что это единственное, о чем я могу сейчас думать, пока иду в его класс.

Как заставлю его взгляд сфокусироваться только на мне.

Как у него возникнет стояк от взгляда на мое тело.

Какой эффект я на него окажу.

Потому чтовнимание, которое он мне уделяет, — нечто, что больше никто не в силах дать, — нравится мне больше всего в наших встречах.

Набираю побольше воздуха в легкие, открываю дверь в аудиторию и обнаруживаю, что она пуста. Еще раз хорошенько осматриваюсь, но его здесь, и правда, нет. Я прохожу по коридору, минуя двери с маленькими металлическими табличками с именами. Наконец-то на пятой двери выгравировано «Томас Хард».

Тянусь к дверной ручке, но затем понимаю, что он может быть занят, а мне бы не хотелось его беспокоить.

Странно.

Обычно мне хочется побеспокоить всех.

Как правило, я наслаждаюсь тем, что бешу людей.

Но не его.

Он на сто процентов не входит в круг этих людей.

Ну, разве что… может, немножко.

Я имею в виду, та порка явно задела меня.

Не уверена, понравилось мне это или нет. Было болезненно или возбуждающе. Но она вызвала смущение. Я до сих пор не могу перестать задаваться вопросом, сделает ли он это снова… потому что мое сердце бьется быстрее только от одной мысли об этом.

— Входи. — Его громкий голос заставляет меня сиять.

Толкаю дверь и становлюсь посредине проема, ожидая, что он поднимет на меня глаза, и когда он это делает… взгляд на его лице будит во мне желание снова нагнуться над его столом.

Чтоб меня, это так неподобающе.

Я порочная, но нахрен это.

— И? — произношу я.

— Вау… — бурчит Томас, вскидывая бровь. — Ты действительно не поленилась, не так ли?

— Не-а, — делаю шаг в кабинет.

Он отъезжает в кресле назад и встает, рассматривая меня на расстоянии.

— Закрой дверь.

Делаю, как сказано, а затем иду к его столу, когда профессор выходит мне навстречу.

— Немного перестаралась, не находишь? — раздумывает он, поправляя пуговицы на рубашке, словно они ослабли.

Пожимаю плечами и опираюсь задницей о его стол.

— Сам просил об этом.

— Я попросил тебя одеться сексуально… — он становится передо мной.

— А это не эротично? — я развожу руки в стороны, показывая на свой наряд.

Левый уголок его губ дергается вверх в соблазнительной улыбке, и я задерживаю дыхание, когда Томас наклоняется ко мне.

— Это слишком возбуждает.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒