А мы – таланты!

Григорий Моносов

А мы – таланты!

50 лет назад в 1971 году Псковской области выпал шанс попасть на Центральное телевидение в суперпопулярную тогда программу «Алло, мы ищем таланты! ».

Первый отборочный тур - на Псковском ТВ. Областной отдел культуры начал составлять список вокалистов и ансамблей. Наш ВИА до того особо нигде не светился. Скромно играли в ДК на танцах и даже названия не имели. Но каким-то чудом вспомнили и о нас.
Список на отбор получился немалый, и решили сделать несколько передач, дав возможность телезрителям сделать выбор через письма в редакцию. По результатам зрительских симпатий и должен был быть сформирован финал с профессиональным жюри.

НЕВЕЛЬ

Выбрали мы репертуар и приступили к репетициям. Сразу же встал вопрос о названии. Долго перебирали, но прийти к согласию никак не могли. Вот уже остаётся несколько дней, а названия всё нет. Наконец наш художественный руководитель Алексей Шабанович Селетринников, а попросту Шабаныч, как все его и звали, заявил, что название необходимо завтра и должно быть покороче. По-тогдашнему обычаю оно должно было красоваться на передней коже большого барабана, а ведь нужно было художнику изобразить, да чтоб к поездке успело высохнуть.

Назавтра собрались на репетицию, и тут (я прекрасно помню этот момент) Дима Ижевский заявил:

— Чуваки! Сон приснился. Пришёл ко мне мужик и велел назваться Золотая лира!
Почесали мы затылки и решили, скромно откинув золото, оставить - Лира!

С тем и поехали в телецентр Виктор Хохлов (музыкальный руководитель), Дмитрий Ижевский, Владимир Иванов, Владимир Гаудзинский, Иван Смирнов, Анатолий Кузнецов, Валерий Москалёв, Александр Сюзяев и я.
Это был костяк «Лиры» той поры. Состав часто менялся. Мы ведь не были профессиональным коллективом. Участники уходили, приходили новые... За давностью могу и забыть, кто и когда пел и играл. Чтобы никого не обидеть, в дальнейшем перечислять составы я не буду.

ПСКОВ

Записи в Пскове тогда не было - только прямой эфир. Спели и поехали домой ждать результата. И в итоге получили приглашение на финальную передачу! А когда приехали на финал, нам сказали, что за нас пришло больше всего писем, но... меньше всего из Невеля. Всегда ведь кажется, что где-то - ух, а у нас - ах…

Фаворитами были ребята из псковского ДК профсоюзов – «Экспромт». Да и жюри из областных спецов благоволило им. Но на финал приехал главный музыкальный редактор молодёжных программ ЦТ Геннадий Гаспарян. Как позже рассказал Шабаныч, на подведении итогов он заявил, что брать с этого финала особо некого. Если только «Лиру», которая, возможно, на что-то и способна. Дальше на каждом этапе будет предварительное прослушивание, и если коллектив или солист не достоин выступать на ЦТ, то поедет домой... На вопрос, что будет, если победит не «Лира», он ответил:
— Тогда вообще никто не поедет.
Пришлось жюри из двух зол выбирать меньшее, и мы стали победителями областного отбора. А среди солистов победила певица из псковского ДК профсоюзов. С ней у нас была связана любопытная история.

Дело в том, что выступала она в сопровождении довольно многочисленного оркестра всё того же ДК, и уж не знаю, на каком уровне вынесли решение: пусть поёт в сопровождении «Лиры». Оркестранты были крайне недовольны таким решением и начали давить на вокалистку. Дескать, невельчане не в состоянии достойно ей аккомпанировать и вообще пригрозили увольнением, ибо в ДК она работала. Но желание поехать в Таллин, где должен был проходить зональный тур, который транслировался уже по центральному ТВ, пересилило, и девушка всё же приехала в Невель, привезя с собой ноты аккомпанемента.

Наши ребята практически с листа сыграли аранжировку и начали репетиции с солисткой. Но через несколько дней на репетицию она не явилась. Пошли в гостиницу, где она жила, и выяснили, что она уехала, оставив записку. Помню текст записки дословно: «Восхищаюсь выдержкой и профессиональным мастерством невельчан, но я так не могу».
А мы продолжили подготовку к поездке в Таллин.

Кстати, псковский оркестр с солисткой тоже туда приехали. Как они

разрешали ситуацию, не знаю, но лавров там, как говорится, не снискали...

ТАЛЛИН

И вот он - зимний Таллин!
Зональный тур проходил в декабре.

Приехали к телецентру, и Шабаныч пошёл в разведку. Отсутствовал довольно долго. Наконец явился и сказал:
— Тарту, Каунас и Вильнюс перо в задницу (местонахождение пера было указано более точно) уже получили. Готовьтесь. Завтра слушают вас.
То есть, после прослушивания ребятам сказали, что их уровень не достоин выступления на Центральном телевидении. М-да...

Местом проживания нам был определён пустующий в это время пионерский лагерь в пригороде Таллина с красивым названием «Рок-аль-Маре». Жаль, что дело было не летом! Шабаныч всё же вырвал себе номер в отеле. Ну а мы всей кучей заселились в палату лагеря.

Конкурс и репетиции проходили в очень интересном месте на улице Пикк. Это было бывшее помещение Братства Черноголовых с барельефом на входе головы темнокожего Святого Маврикия - покровителя Братства.

Прослушивание как-то не отложилось в памяти. Возможно, сыграло свою роль то, что из запланированных шести участников осталось всего три. А приедь мы раньше? Это перо могло бы украшать место ниже поясницы у нас. Но как бы то ни было, барьер прослушивания мы успешно миновали. А может, мы и впрямь были ничего?!

И вот подошло время передачи. Мы уже встречались на репетициях со своими конкурентами и слышали их. Это был Таллинский хор лёгкой музыки, который с чудесным эстонским акцентом пел блантеровскую песню:

— Стойит, стойит пшеньица зольотайя...
А ещё был великолепный девичий акапельный квартет «Ассоль» из Ярославля, прекрасно исполнявший «Эх, дороги…» в собственной интересной аранжировке. В то время они учились в музучилище.

Из солистов запомнился только Иво Линна. Да и сложно было не запомнить. Он уже тогда пел в известных таллинских варьете. В сопровождении блестящего секстета ресторана Кунгла пел «Как много девушек хороших» и здесь. Позже он стал солистом известной эстонской рок-группы «Апельсин».

На передаче мы впервые увидели Александра Маслякова, который скромно стоял в стороне. Но перед началом он мгновенно преобразился. Обратившись к находившимся в зале зрителям, пошутил:

— Помните, что в любой момент вас может увидеть вся страна. Поэтому, даже если кому-то будет плохо видно или плохо слышно, делайте вид, что вы все прекрасно видите и слышите.

А выступление наше в прямом эфире началось с казуса. Шедевр отечественной электроники - электромузыкальный инструмент «Юность» предназначался для игры сидя. Виктор Хохлов, игравший на нём, провёл модернизацию, сделав ножки из дюралевых лыжных палок, что дало возможность играть стоя. Конструкция получилась шаткой и при первом ударе аккордом по клавишам инструмент начал покачиваться, ударяя по продвинутой слишком близко стойке микрофона. Пришлось Виктору, продолжая петь и играть, одной рукой потихоньку отодвигать от стойки злосчастную «Юность».

После передачи выяснять причину стука в эфире примчались звукооператоры. Узнав причину, долго смеялись.

Хоть конкурс и считался чисто любительским, в нём принимали участие и фактически профессиональные исполнители с соответствующим образованием. Надпись на афише «Лауреат Всесоюзного конкурса» дорогого стоила! У нас же и музыкалка окончена была не у всех.
Но у нас был Шабаныч с его безупречным музыкальным вкусом и умением просчитывать ситуацию на десять ходов вперёд! Иногда мне казалось то, что он говорил и делал, чушью и бредом, но позже я убеждался в его правоте. Жаль, что его заслуги были недооценены. Я однажды ждал кого-то в холле районной администрации, разглядывая стенд «Они славили район трудом». Мимо проходил тогдашний глава администрации, и я предложил добавить на стенд фото Селетринникова. На что после короткой паузы тот ответил, что это надо решать коллегиально. Видя выражение его лица, я понял, что моё предложение одобрения не получит.

И в итоге после отборочной чистки вместо намечавшихся трёх коллективов в Москву были отобраны два: мы и «Ассоль». А солист поехал один - Иво Линна.

Жаль только, что город посмотреть не удалось. И жили за городом, и репетиции отнимали много времени.
Правда, однажды нас отвезли в парк Кадриорг, где сделали фотосессию, снимая, как мы играем в снежки. Эти фото показывали во время нашего выступления.

До свидания, Таллин! Нас ждёт Москва!

МОСКВА. ФИНАЛ

Финал в Москве проходил уже в 1972 году. Он проходил два дня. Один день в Останкино, второй - в ныне снесённом ГЦКЗ «Россия». Записывались передачи в мае, а передачи на ТВ шли в июне. Так что я лицезрел свою физиономию на голубом экране в Красном уголке общежития.

Поселили нас, как и других участников, в гостинице «Восход» рядом с ВДНХ. Там была целая улица из гостиниц для участников и гостей этой выставки. Гостиниц три – «Заря», «Восход» и «Алтай», но в каждой по 12 больших корпусов.

И снова прослушивание. Общий сбор, на котором уже упоминавшийся Гаспарян первым делом заявил:
— Волосатым постричься, усатым сбрить усы.
Опа! А у меня усы... Я уже придумал отмазку. Дескать, под усами кожа не загорела, но как-то усы мои остались на месте.

Дальше было заявлено, что очень популярный композитор Вячеслав Добрынин персона нон-грата на голубых экранах. У ТВ с ним были в ту пору какие-то сложные отношения. В нашем танцевальном репертуаре песни Добрынина составляли добрую половину. Одну из них мы собирались исполнить - и тут. Но нет так нет. Мы же не профи, чтоб одну программу катать по стране круглый год. В ДК на танцах репертуар быстро приедается, и взыскательная публика постоянно требует его обновления. Так что запас был.

В заключение Гаспарян напомнил, что нынче пятидесятилетие образования СССР и потому (воспроизвожу дословно) не нужно выпячивать русское...
Ансамблям «Славяне» и «Русичи» было приказано сменить названия. Они отказались, и на передаче их объявляли как ВИА из Волгограда и ВИА из Омска.
Омские ребята были одеты в стиле а-ля-рюс. Костюмы потребовали снять. Сняли ребята свои роскошные кафтаны, оставшись в малиновых рубахах. А вместо шикарных сапог пришлось обуть белые лакированные туфли, которые по счастью они прихватили с собой. Туфли были не первой свежести, в трещинах, но крупным планом их не показывали - и ладно!

К ребятам из братских республик претензий ни по костюмам, ни по музыке не было. А вот остальным досталось в рамках борьбы с тлетворным влиянием западной музыки. Практически на каждой песне в хорошем ритме звучало гаспаряновское:
— Стоп! Ритм упростить, этот брейк (переход в ударных) убрать. Это бит. Ничего интересного.
Хотя ребятам из Бухары и Ташкента всё это дозволялось. Национальный колорит! Ничего не попишешь.

А нас вообще ошарашили. У Шабаныча в Ленинграде было немало друзей в артистической среде. Среди них были и ансамбль «Дружба» с Пьехой, и ВИА «Калинка», и композитор Яков Дубравин, который присылал нам ноты своих новых песен. Вот по просьбе Дубравина популярный ленинградский композитор Станислав Пожлаков и написал для нас песню «Русский лес». Вряд ли в ДК сохранились рукописные ноты песни с автографом Пожлакова: «ВИА Лира - с наилучшими пожеланиями», но я их держал в руках.

Мы в простоте своей считали, что песня с таким патриотическим названием и текстом, где говорилось и о корабелах, и о партизанах, и о прочих полезностях этого леса, пойдёт на ура. Ан нет! Было категорически сказано: — «Русский» - не пойдёт!

Мы выпали в осадок. На эту песню была особая ставка - и такой, как сейчас говорят, облом... Но у нас же Шабаныч! Он поинтересовался возможностью замены слова «русский» на другие. Согласие было милостиво дано. И вот Шабаныч ночью с извинениями звонит Дубравину, с просьбой согласовать с авторами изменения в тексте. В итоге разрешение получили и начали кромсать текст. Вместо русский ставили, где стройный, где древний, где ещё какой. На выступлении вокалисты были в напряжении, боясь ошибиться и брякнуть запрещённое слово. Без этих ошибок всё же не обошлось. Сложно выбить намертво вбитое. Уж не знаю, были ли слышны эти обмолвки в общем звучании.

Участников было много со всех концов страны. Украинский коллектив «Смеричка» к той поре уже успел выпустить свою пластинку и сняться в телефильме. Была своя пластинка и у львовской «Арники». Друг с другом украинские коллективы не ладили, а с другими вообще не общались.
С огромным наслаждением слушали Александра Троицкого, певца из Ташкента, который впоследствии заменил Пьеху после её ухода из «Дружбы». В «Синтезе» из Ташкента пела Наталья Нурмухамедова, которую потом я часто видел на ТВ. Народная артистка Узбекистана между прочим.
Соседями по гостинице у нас были «Квазары» из Бухары, очень огорчившиеся, не став лауреатами.

Ну и, конечно же, среди прочих были там и наши старые знакомые Ассоль и Линна. У Линна не заладились отношения с Борисом Карамышевым, руководителем оркестра Центрального телевидения «Голубой экран», который аккомпанировал солистам. Линна жаловался нам, что оркестр не может толком сыграть привезённую им аранжировку, а Карамышев заявил, что Линна вообще не умеет петь.
У «Ассоль» же всё шло прекрасно. Правда, перед поездкой им изрядно подпортило настроение письмо ветерана в ЦК, которому не понравилась аранжировка песни «Эх, дороги…». В музучилище, где они заканчивали учёбу, были серьёзные разборки, но обошлось... Стали они лауреатами и записались в числе прочих лауреатов на пластинку. Миллионов в ту пору лауреатам не давали.

В жюри были известные люди. Председательствовал Василий Павлович Соловьёв-Седой. С ним соседствовали композиторы Ян Френкель, Оскар Фельцман, певицы Гюли Чохели, Майя Кристалинская и другие знаменитости. В те времена ни одна значимая телепередача не обходилась без космонавтов. Был и здесь - Валерий Быковский.

И вот наступил первый день выступлений, где каждый из конкурсантов исполнил одну песню. Вторую исполняли во второй день. Жюри совещается, а нам сказано, чтобы ощущающие себя потенциальными лауреатами стали в левой кулисе, чтобы оттуда выходить за дипломами. Мы, чётко осознавая ситуацию, в ряды страждущих не встали. И правильно поступили. Звание дипломантов, которое мы получили за выступление в финале Всесоюзного конкурса, тоже кое-что значит!

А Москву, как и Таллин, мы тоже не увидели. Каждодневные репетиции то в Останкино, то в России. Репетиции выматывающие: участников много, у ансамблей настройка, у вокалистов распевка... Часто и поесть в течение дня было некогда. Один выходной всё же дали и мы рванули во Фрунзенский универмаг, где по слухам можно было купить джинсы. Джинсов не было, и мы посетили зоопарк, благо он был через дорогу. Вот и вся наша Москва.

Домой вернулись триумфаторами. Хоть перед отъездом приходилось слышать и такое:
— Куда вы едете? Позориться?
Я вспоминал эти слова, слушая рассказ ребят из Омска. Им в аэропорту перед отлётом устроили проводы с митингом и речами первых людей области. Перед поездкой пошили новую форму, купили прекрасную аппаратуру. Наш же Шабаныч за пошив нам формы получил выговор за нецелевое расходование средств. И обещанной аппаратуры мы так и не дождались...

А потом было много интересного. Трижды побывали с выступлениями на подлодке «Псковский комсомолец». Участвовали в белорусском Солигорске в конкурсе «Юность Полесья», где пришлось после успеха в отборе уехать, так как нашим студентам ВСХИ позарез нужно было сдавать курсовые работы. Но спецприз за культуру поведения на сцене организаторы всё же прислали позже в ДК. Не раз были гостями Псковского радио и телестудии Пскова. Регулярно выступали перед участниками областных комсомольских конференций, а однажды дали выступить даже(! ) на областной партийной конференции. И в Калинине в ВПШ выступали перед будущими партработниками. Мы были первым и, наверное, последним ВИА, выступавшим в стенах этого заведения. Просто земляки решили похвастать достижениями своей области. Конкурсы в Пскове, на Кургане Дружбы... Выступали перед польскими строителями газопровода Дружба. Стали лауретами Всероссийского конкурса танцевальных площадок и снова выступили в столичном зале «Россия». Ездила «Лира» и в ГДР, но уже без меня... Я окончательно покинул ансамбль в 1978 году.

В заключение хочу поблагодарить всех тех, кто поддерживал нас и оказывал посильную помощь. И, конечно же, я безмерно благодарен Алексею Шабановичу Селитринникову, благодаря которому и появился наш коллектив. Его светлая память и подтолкнула меня к написанию этих строк.

Григорий Моносов