Штрихи к портрету

Наша история

Штрихи к портрету

Сейчас поднимается вопрос увековечивания памяти Александра Шляпкина, бывшего первого секретаря Череповецкого райкома КПСС. Инициатором выступает Александр Овсяников (некоторое время он возглавлял совхоз «Абакановский»). Он обратился с этим предложением к члену комитета Совета Федерации по федеральному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера Николаю Тихомирову. Мы в свою очередь решили узнать, чем запомнился Шляпкин жителям района. Помочь в этом согласился Алексей Рученькин. Вот что написал бывший редактор «Сельской нови», который лично был знаком с Александром Ивановичем.

Тоншалово или… Полежаево?

Сельчане, чья трудовая деятельность пришлась на 1980-1982 годы, наверняка не забыли его. Знали Шляпкина по личным встречам, по публикациям в «Сельской нови». Александр Иванович был запоминающейся личностью даже безотносительно к своему положению руководителя района - по складу характера, твердости убеждений, умению общаться с людьми.

В те годы я работал в «Сельской нови» заведующим отделом партийной жизни. С первым секретарем райкома встречался на совещаниях, партконференциях, во время многочисленных поездок по району. Эти строки написаны на основании личных впечатлений, и поэтому представляют собой цепочку, подборку эпизодов, не связанных единой сюжетной линией.

Первый секретарь райкома ценил в людях умение наладить дело, вести его успешно, так, чтобы и другим было чему поучиться. Таким умелым руководителем был директор совхоза «Политотделец» Алексей Дементьевич Полежаев. В череде повседневных забот тот умел увидеть и выделить стратегические задачи. Так, рядом с деревней Сельца находились три скотных двора, расположенных параллельно. Алексей Дементьевич решил соединить их переходами - и хозяйство заимело животноводческий комплекс.

Тут новшество было подсказано имеющейся обстановкой. А вот создание Тоншалова - центральной усадьбы совхоза - начиналось иначе: с плана, с макета. В кабинете директора «Политотдельца», в старой конторе, находившейся в деревне Большой Двор, появился чертеж с надписью «Поселок Тоншалово». Квадраты и прямоугольники обозначали жилые дома, школы - образовательную и музыкальную, дом культуры, промкомбинат, банно-прачечный комбинат, торговый центр.

Александр Иванович Шляпкин, конечно, всегда знал о том, как идет стройка у Полежаева, бывал на объектах. Когда строительство большинства из них закончилось, он приехал в очередной раз и заключил:

- Будь моя воля, я Тоншалову другое название дал бы - Полежаево. Ведь так много здесь благодаря Алексею Дементьевичу пущено в строй.

Высокая проходимость

Ходил Александр Иванович в сапогах. Дело в том, что в сражениях Великой Отечественной войны он - участник Сталинградской битвы - потерял руку, завязывание шнурков на ботинках было для него делом затруднительным.

Но, думаю, благодаря сапогам он хотел иметь высокую проходимость, как заслуженный «УАЗик». Из уст в уста передавался рассказ о том, как Шляпкин, приехав в совхоз, обратил внимание на блестящие новые ботинки секретаря парткома:

- На полях посевная, а ты в начищенных туфельках. В них к механизаторам по пашне не пойдешь - на зеленой лужайке что ли для разговора их собирать будешь, от дела отрывать?!

А по окончании весеннего сева директоров совхозов приглашали в райком. Они усаживались в автобус для совместной поездки по полям с целью обсуждения результатов сева, оценки состояния всходов. Пояснения на ходу давал директор хозяйства, по полям которого ехали, комментировал увиденное и секретарь райкома. Иногда, увидев в сырой низине посреди поля яркое желтеющее пятно, Александр Иванович восклицал:

- А теперь полюбуйтесь, какую красивую сурепку вместо ячменя директор «Спутника» выращивает!

О реакции слушателей говорить излишне.

Упал намоченный

Во время посевной, заготовки кормов, уборки урожая работников райкома и некоторых районных организаций закрепляли за совхозами в качестве уполномоченных - для помощи директорам в решении организационных задач, проблем снабжения запчастями, организации питания.

Но чем мог помочь молодой инструктор, например, многоопытному Анатолию Фёдоровичу Сазонову, директору совхоза «Мяксинский», одного из лучших хозяйств района? Лукаво улыбаясь, Анатолий Фёдорович предлагал прибывшему не мотаться по полям и фермам, а взять удочку да посидеть на берегу водохранилища. Но охотников следовать совету Сазонова не находилось: узнал бы о рыбалке Шляпкин, пришлось бы сматывать удочки из райкомовского кабинета. И поэтому сотрудник аппарата райкома партии, любитель и ценитель шуток Василий Петрович Швец говорил коллегам четко, раздельно произнося слова:

- Я упал намоченный, сейчас еду в порученное мне хозяйство наводить порядок.

Дубить товарища!

Положение дел в каждом из хозяйств первый секретарь райкома знал досконально, ценил инициативу, добросовестное выполнение обязанностей, был строг и взыскателен. Как он сам оценивал некоторые стороны своей деятельности, можно судить по такому характерному эпизоду.

Уйдя на пенсию, Александр Иванович остался активным членом партийной организации, поддерживал связь со многими коммунистами. И, видимо, ему было однажды высказано недовольство по поводу неуважительного отношения к людям тогдашнего первого секретаря Череповецкого райкома. Как бы то ни было, на очередной партийной конференции Александр Иванович взял слово и обратился к преемнику:

- Дрыгинского, шляпкинского в тебе слишком много. Надо менять командный стиль руководства, уважать мнение людей, проявление самостоятельности. И я прошу у делегатов конференции разрешения дубить товарища по партии, если он опять будет проявлять грубость.

Тут требуется некоторое пояснение.

Дрыгин - первый секретарь Вологодского обкома КПСС (1961-1985 гг. ). О нем – книга «Мгновения жизни. Анатолий Семёнович Дрыгин в воспоминаниях современников». С его именем связана целая эпоха в развитии Вологодчины, почти четверть века он возглавлял областную парторганизацию. Один из авторов книги считает неправильным все рисовать в розовых тонах, лепить образ непогрешимого, идеального человека. И в издании отмечено, что Дрыгин в ответ на факты нерадивого отношения к работе громовым голосом отчитывал провинившихся. Видимо, эту черту, присущую и его приемнику, и себе самому, самокритично отметил Шляпкин.

Эти заметки - только штрихи к портрету незаурядного руководителя, и заключить их хочется выражением чувства уважения к этому человеку, уважения, которое он вызывал у каждого, кому довелось с ним работать и просто встретиться на жизненных дорогах.