Награда за храбрость.

Войско князя Фордона собирало костёр после длинного броска сквозь чащу восточного леса. Добравшись до места, где начинаются степи, они решили разложить лагерь и принять бой поблизости. Душный летний воздух наполнился поднятой лошадьми пылью и потом, всюду слышались разговоры и громкий смех солдат. Они были готовы к скорому сражению с воинами соседского князя Парнаса.

Вообще, Фордон и Парнас не любили друг друга очень давно. Никто не знал, почему – одни говорили, что это из-за несчастной любви, а другие поговаривали, что на одном из пиршеств Фордон глубоко оскорбил Парнаса. В любом случае, войны между князьями-соседями случались постоянно.

Когда солнце зашло, костер уже был готов. Бойцам раздали похлёбку, и они расселись вокруг огня. Какое-то время можно было услышать только шарканье ложек о котелки, а потом мужчины громко затянули песни.

- Ну, скоро мы покажем этим парнасовским гадам! – гаркнул после одной из песен огромный бородатый вояка Хельвиг, с размаху ударив кулаком о землю. Остальные одобрительно загудели и снова начали петь.

- А из-за чего это всё? – спросил шепотом вдруг какой-то молодой салага у старого солдата, который уже слишком устал для пения. Салагу приняли на службу недавно, и до сих пор он до конца не понимал, с чего весь сыр-бор. Он был невысок и худощав, вес его меча явно напрягал тонкие руки, которые постоянно тряслись. Широкие, выпуклые глаза его постоянно бегали по сторонам, как у суслика. Мало кто обращал на него внимания, и вспоминали о нем лишь по каким-то делам. Впрочем, ему было так даже проще.

- Из-за леса, – ответил старый солдат, на голове которого уже виднелись залысины, - Вон того.

Он кивнул головой в сторону леса, через который они шли несколько дней.

- А почему?

- Ты что, с дуба рухнул? Лес князья не поделили, вот и всё.

Салага всё-таки не разобрался, но больше решил не спрашивать. Тем временем песни уже закончились, и солдаты разбредались по шатрам.

- Эй, ты, тонкий! – окликнул молодого бойца командир пехоты Арно. Тот явно встревожился, вытянулся и выпучил на него глаза. – Нужно, чтобы кто-то последил за огнём. Иди, набери брёвен, да следи. Как зовут?

- Я… Яков.

- Хорошо, и давай поживее!

Арно засвистел что-то себе под нос и побрёл себе в палатку. Яков осмотрелся по сторонам и направился в сторону леса. На небе среди непроглядной тьмы висел тусклый диск луны. Шатры войска освещались факелами, но скоро они закончились, и Яков брёл в темноте, пытаясь отыскать на земле сухие ветки.

Скоро он нашел их и принялся собирать. В лесу царила полная тишина, только вдали шумел филин. Яков собирал ветки как можно быстрее, чтобы скорее вернуться в лагерь. Наконец, его руки были полностью заняты, и он пошел обратно. Яков подумал о том, что это нечестно, что именно его отправили собирать ветки, когда все остальные уже давно спали. Яков вообще не любил принимать свалившуюся ответственность; он всегда считал, что лучше не делать то, с чем другие справились бы лучше тебя. А так как он не умел чего-то лучше других, его мысли то и дело сводились к тому, что лучше ничего не делать, если не хочешь навредить себе и другим.

Когда вдали уже виделись огни шатров фордонского войска, Яков вздохнул с облегчением, ибо с самого детства он питал странное ощущение опасности к темноте. Когда он был маленький, мать всегда запугивала его темнотой, чтобы он не залезал в чулан с вареньем. Но особенно его пугала темнота в лесу: ведь именно там, по словам матери, после заката собиралась вся нечисть.

Впрочем, сейчас нечисти не было. Стараясь не выронить хворост, он пошёл немного быстрее.

Вдруг послышался какой-то треск, и Якова подбросило в воздух. Через мгновение он осознал, что висит на дереве головой вниз. Ему стало тяжело дышать, и он пытался закричать, но из-за глубокого испуга не смог этого сделать. Его глаза окутала тьма, и он потерял сознание.

Яков очнулся, не зная, как много времени провел, вися на дереве. Когда он открыл глаза, он увидел, что лежит на земле, а его руки и ноги связаны крепкой верёвкой. Было уже светло; На его руке сидела божья коровка. Яков попытался прогнать её, но не смог.

Он лежал среди деревьев, видимо, недалеко от того места, где попался в ловушку. Небо было немного пасмурным. Приближался дождь.

Вдруг перед собой Яков увидел две фигуры. По голубому пошиву одежды он догадался, что это, должно быть, парнасовские разведчики, потому что в то время, как любимым цветом Фордона был буро-красный, Парнас, будто специально наперекор, предпочитал светло-голубые тона.

Один из них был побольше, а другой поменьше. Вообще, тот, что поменьше, казался маленьким относительно всего вокруг. Его миниатюрное тело, однако, было крайне атлетично сложено, и он казался крепким малым. Приглядевшись, Яков увидел, что он был уже немолод; на его лбу выступили первые морщины. Поперек его правой щеки зиял длинный, глубокий шрам. На его голове была странная голубая шапочка, облегающая большой по сравнению с плечами череп.

Парень побольше на вид был мягче. Сильно худощавый, с маленькими глазами и непривычно короткими руками он сильно напоминал ласку или хорька. Голова его была покрыта длинными кудрями волос. У него росла маленькая бородка, вытянутая в длину. На щеках его выступал болезненный румянец, будто на вечном морозе.

- Фордон-нс-ский? – шипящим змеиным голосом спросил маленький.

Яков закивал головой.

- Хорош-шо. Зовут как?

- Я-Яков…

- Слушай с-сюда, Яков… Видишь ли, ваш Фордон покусился на его Высочество Парнаса… Скажи, сколько у вас солдат в армии?

- Я-я не знаю, ей богу, не знаю! Меня только недавно приняли, я еще не…

- Молчи! – зашипел на него маленький, приложив кулак ко рту. Его глаза на миг оскалились и были устремлены прямо на Якова. Тот старался на него не смотреть, бегая глазами по всему вокруг. – Хоть примерно-то ты знаешь?

- Ну, наверное, тысячи три, но я не уверен…

- Хорошо, хорошо. А хочешь узнать, сколько солдат в армии Парнаса, которая находится совсем недалеко отсюда? – он махнул рукой куда-то на юг, не переставая глазами вгрызаться в Якова. Он был так близко, что Яков чувствовал его дыхание.

Связанный солдат с ужасом поднял глаза.

- Нас десять тысяч. Понимаешь? У вас, фордонских, нет ни единого шанса выжить. Да, Богомол? – спросил маленький у длинного.

- Точно, Шмель!

Шмель встал с корточек и размял спину, пройдя вокруг пленника. Яков от страха не мог вымолвить ни слова. По его щекам покатились крупные капли слёз.

- Боиш-шься, да? – Шмель снова подпрыгнул поближе и похлопал Якова по щеке. – Не бойся. Великодушный князь Парнас даёт тебе шанс спасти свою жизнь – и жизнь многих солдат. Надо признаться, нам не хочется терять ни одного бойца в борьбе с такими, как вы. Поэтому у нас есть решение – как сделать лучше и тебе, и нам.

Яков зажмурил глаза.

- Ну, ну, ты чего. Ты должен слушать, если, конечно, не хочешь никогда в жизни больше не слышать! – парнасовские разведчики загоготали. Но маленький быстро перестал и продолжил уже серьёзно. – Смотри, что ты должен сделать. В вашей армии есть главный – Арно, так?

- Д-да.

- Видишь ли, мы знаем, что кроме него в вашей армии командовать некому, и если бы он умер, битва перенеслась бы на много дней вперёд…

Яков, осознав, что ему придётся сделать, выпучил глаза и замотал головой, покрываясь слезами. Его лицо от волнения стало краснее спелого помидора.

- Не бойся, у тебя будет помощь. В вашем лагере есть наш человек – Хельвиг, - Яков вспомнил огромного, двужильного бойца, который всегда поражал своей воинственностью. Неужели он был предателем? – Ты должен связаться с ним, и он объяснит тебе, что нужно делать. Понял?

Яков кивнул. Больше всего на свете сейчас он хотел больше никогда не видеть это морщинистое лицо со шрамом.

- Молодец. Когда найдёшь его, скажи кодовые слова – «Гроза наступает с приходом весны». Запомнил? Хорошо. Главное, не забывай – ты должен успеть сделать это до начала битвы. Знаешь, что будет, если ты не сделаешь это? Вы все умрёте. Умрёте в мучениях, а затем и все, кто вам дорог. Слышишь?

Шмель и Богомол снова засмеялись и надели на голову Якова мешок, подняли его на плечо и поволокли. Он понял, что деваться некуда – да и ему не хватило бы храбрости перечить этим страшным людям.

Его оставили на том самом месте, где вчера он попался в ловушку. Всего в сотне шагов виднелся его лагерь.

Жизнь там уже кипела. Кажется, никто и не заметил его пропажи; но Яков всё же боялся, что его накажут за то, как он продежурил свою ночь. Однако более он боялся встречи с Хельвигом и того, что эта встреча повлечёт.

Даже поступив на службу, он всегда отгонял себя от мыслей об убийстве врага – это казалось ему далёким и страшным, тем, что никогда его не коснётся. Не говоря уже об убийстве собственного командира! О боже, что же потом будет?!

- Эй, ты! – окликнул Якова кто-то из солдат. – Чего слоняешься без дела? Иди, помогай собирать палатки, через час мы выдвигаемся! Парнасовские всего в паре десятков километров отсюда, нам нужно идти быстрее! Завтра начнётся сражение!

Он хлопнул его по плечу так, что Яков пошатнулся, и побрёл дальше. Яков был совершенно растерян – битва, которая принесёт смерть ему и всем остальным, назревала уже совсем скоро, и ему нужно было торопиться. Он начал искать Хельвига.

Все в лагере были заняты работой – ремонтировали кольчуги, точили ножи, собирали вещи и грузили их. Тут и там слышались крики и ругань – каждый был, как на иголках.

Он сразу увидел огромного Хельвига: он разбирал главный шатёр, где жил командир. Арно стоял в паре метров от него. Похоже, Яков был единственным, кто знает тайну Хельвига, и никто не догадывается о том, что грядёт. Его затошнило.

Наконец, шатёр тоже был погружен, и войско князя Фордона было готово к отправлению. Был объявлен обед, и солдаты расселись для еды. Хельвиг отошёл, чтобы выпить воды, и у Якова появилась возможность с ним поговорить.

Гигант сидел у бочки с водой и смотрел на небо.

- Чего тебе надо? – спросил он, когда Яков подошёл ближе.

- Г-гроза наступает с приходом в-весны. – дрожащим голосом прошептал ему Яков. Глаза Хельвига расширились.

- Ты-ы?! – воин схватился огромными руками за свою голову – Ну почему именно ты? Это мог быть кто угодно…

Яков опешил и попятился назад. Хельвиг наконец поднял глаза и махнул рукой, чтобы тот подошёл ближе.

- Так, ладно, что сделано, то сделано… Ты же знаешь, что нам поручено?

Яков кивнул.

- У меня есть план. Выбора у тебя особо нет, так что будь добр, старайся его придерживаться. Значит так, слухай. Мы встретимся с армией Парнаса уже завтра, поэтому сегодня вечерком уже пора нашего Арно – того. – Хельвиг провёл ладонью по шее. – Наш Арно перед сном любит прогуливаться один. Это я вчера узнал. Гуляет он недолго, но нам авось хватит. Значится, пойдёт он ночью воздухом подышать, тут мы его и кокнем. Конечно, всё не так гладко – он вояка всё-таки хороший, и гуляет с мечом своим. Один его даже я не сломаю, даже если врасплох, а ты уж тем более. Но вот что мы сделаем. Я, значится, к нему подкрадусь, а потом постараюсь нож всадить. Но тут-то мне ты и нужен. Скажи, ты из лука умеешь стрелять?

Яков растерялся. На подготовке бойцов стрельба из лука была его самым нелюбимым занятием, и стрелял он плохо. Но сейчас он просто не мог сказать «нет» - он слишком боялся Хельвига.

- Отлично. Если у меня вдруг чего-то не получится, ты мне поможешь. Верь или нет, а одному мне всё-таки с Арно связываться страшно. Я тебе в руки дам лук, будешь стоять поодаль – а как потасовка начнётся, тут ты и выстрелишь. И ради всего святого, постарайся всё не испортить.

Здоровяк похлопал Якова по плечу и ушёл. Войско князя Фордона двинулось, предвкушая хорошую битву.

Когда солнце стало склонятся за горизонт, было решено остановиться, чтобы набраться сил и обсудить план действий. Погода тем временем совсем испортилась – целый день лил дождь и гремел гром. Солдаты промокли до нитки и отдали бы всё что угодно ради сухой кровати.

Палатки были разложены. Командир Арно со своими офицерами долго обсуждал стратегию битвы – и вышел из своего шатра далеко затемно. До сих пор лил дождь, но он всё равно захотел прогуляться перед сном, чтобы освежить свою голову и настроиться на сражение.

Всё это время Яков был как на иголках. То, что казалось ему невозможным, невыполнимым, должно было произойти уже сегодня. Он нигде не мог найти себе места и перестать думать о грядущем. Идя с отрядом, Яков то и дело спотыкался на размытой дождём грязи и падал на колени. К концу дня он был совершенно обессилен и мысль о его задаче казалась мучительной.

Когда Арно вышел из шатра на прогулку, Хельвиг помчался к палатке Якова.

- Вставай, салага! – прошипел он ему и кинул в руки лук из тополя и несколько стрел. Яков поймал их дрожащими руками. Увидев его беспокойство, Хельвиг взял его за плечи, похлопал по щекам и сказал:

- Эй, парень, успокойся. Может быть ты, идя на службу, и не планировал убивать своего командира, но пойми: это необходимость, иначе полчища парнасовцев живого места не оставят на нас и нашей земле. Когда Арно умрёт, мы отступим назад, и, может быть, проклятый Фордон уступит-таки Парнасу этот лес, чёрт его дери. Понял? Пошли!

Слова не смогли успокоить Якова, и его пошатывало. Он едва поспевал за проворным и бесшумным, несмотря на размеры, Хельвигом. Вдруг он остановился и притаился в кустах. Яков последовал его примеру.

- Вон он идёт, гляди! План помнишь? Если что там муть какая-то – стреляй сразу же. Вокруг никого вроде, так что я пошёл. Ну, да поможет нам Господь.

Хельвиг выпрыгнул из кустов и стал подбираться к Арно, который стоял к нему спиной и смотрел на небо. Дождь стучал, словно безумный, не останавливаясь и будто даже становясь сильнее. Хельвиг подбирался к Арно всё ближе и ближе. Сердце Якова сжалось. Ему стало тяжело дышать. Капли дождя заливали его лицо, не давая вздохнуть.

Когда Хельвиг был уже совсем близко, Арно вдруг обернулся, будто почувствовав его. Хельвиг бросился на него, выбросив вперед свой длинный нож. Арно отбил удар и достал меч из ножен. Хельвиг снова бросился в атаку, на которую Арно ответил ловким уколом меча. Из широкого бока Хельвига полилась кровь, смываемая ливнем. Арно тут же, не давая ему опомниться, нанёс новый удар, от которого Хельвиг едва увернулся, с трудом отпрыгнув в сторону. Не говоря друг другу ни слова, понимая всё, что происходит сейчас, они обрушивали друг на друга удары. Арно был гораздо более ловким, чем Хельвиг, и он то и дело пропускал выпады острого клинка командира. «Стреляй же! » - думал Хельвиг. Он едва стоял на ногах. Из его бока продолжала ручьём течь закалённая в боях кровь.

Яков понимал, что ему нужно стрелять. Его руки дрожали, и стрела чуть не выпала из рук. Он боялся стрелять в Арно, боялся того, что после этого будет, боялся Хельвига и боялся полчища парнасовцев, стерегущих их совсем близко, боялся думать. Внутри него не бушевали две стихии, но бежали два кролика – и было непонятно, какому из них удастся скрыться. Наконец, он понял, что единственный выход сейчас – выстрелить и убить Арно. Он вложил стрелу, натянул тетиву и прицелился. Его шатало, и он задержал дыхание – и выстрелил.

В этот момент Арно вдруг поскользнулся на размытой дождём грязи, и Хельвиг тут же занёс клинок над его головой. Арно поднял голову. Он понимал, что наступил конец – и ему было обидно лишь то, что предателем оказался солдат, которого он уважал сильнее всех.

Арно закрыл глаза и смирился со своей участью. Но вдруг раздался тяжёлый вздох, и рядом с ним упало тяжёлое тело.

Яков промахнулся. Он попал не в того.

Открыв глаза, потрясённый Арно увидел перед собой Хельвига с широко раскрытыми глазами. Его грудь была пронзена длинной стрелой. Он осмотрелся по сторонам и увидел Якова. Тот стоял, от ужаса раскрыв рот и думая, что же он наделал.

Войско князя Фордона выиграло ту битву. Все рассказы Шмеля о тысячах бойцов оказались лишь жалкими выдумками. На деле армия Парнаса состояла из жалкой пары сотен солдат. Видимо, план парнасовцев состоял в отсрочке битвы с помощью убийства Арно – но этот план не сработал. Фордонцы, строго выстроенные Арно по рядам, легко разгромили врага, не понеся почти никаких потерь.

Самому Якову даже не пришлось вступать в бой – он стоял в задних рядах солдат, среди почётных офицеров и Арно. С кучкой парнасовцев легко разделалась передняя четверть войска – впоследствии эту битву называли самой простой в истории противостояния Фордона и Парнаса.

После того, как отгремели бурные празднества, лично князь Фордон награждал медалями особо отличившихся в битве бойцов. Он наградил за особые заслуги командира Арно и ещё несколько офицеров, а потом сказал:

- Вы знаете, что гадкие служители Парнаса постоянно строят козни нам – великим жителям моего княжества! Но у них никогда не получалось, и никогда не получится сразить наш боевой дух, мы никогда не покупались на их жалкие хитрости! Да, в этот раз они были близки. С помощью обмана они хотели трусливо подкрасться к доблестному сыну Арно и сразить его бабьим оружием – кинжалом. Да, они застали врасплох Арно, но им никогда не застать врасплох весь наш народ! И храбрый воин Яков – да будет вам известно его имя! – своей смертоносной стрелой сразил жалкого предателя и спас жизнь Арно! Безусловно, он проявил недюжинную проворность и храбрость, за что имеет право быть награждённым!

Яков стоял перед сотнями глаз. Князь Фордон пожал ему руку и повесил на грудь тяжёлый орден со выгравированными словами: «За Храбрость в Бою». Колени Якова тряслись. Глаза бегали по ладоням, аплодирующим его храбрости.