Silentium

Silentium

http: //ficbook. net/readfic/1110880

Автор: ITriedToBePerfect (http: //ficbook. net/authors/226410)
Фэндом: One Direction
Персонажи: Louis Tomlinson/Harry Styles
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Повседневность, AU, Учебные заведения
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Макси, 117 страниц
Кол-во частей: 19
Статус: закончен

Описание:
Знаете, как бывает, можно учиться в одной школе, в одном классе, но при этом быть на таком расстоянии, что от Земли до Луны поменьше будет. Если ты обычный, ничем не примечательный ученик, то шансов приблизиться к легендарному школьному королю, у тебя однозначно нет. Никаких. Или есть? У скромного ботаника Марселя Стайлса будет шанс проверить это на практике и самому попробовать себя в роли местной звезды. А вот будет ли шанс у самого популярного парня школы Луи Томлинсона устоять перед ним?

Посвящение:
Несомненно автору заявки ghostofutopia за вдохновляющую идею

Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора

Часть 1

-Ну, Томмо, и как прошло?

-Я такой говорю что-то вроде «нам было хорошо вместе», «дело даже не в тебе, а во мне» и «детка, ты слишком идеальна для меня». Ты же знаешь, это беспроигрышные варианты.

-А дальше?

-Конечно, она в слезы…

-Луи, Луи, - неожиданно Зейн Малик заволновался и попытался прервать рассказ своего лучшего друга, но это уже было бесполезно.

-И я встаю, припечатываю, что мне все это надоело и…

-А знаете ли, мистер Томлинсон, что надоело мне? – грозный голос за спиной заставил симпатичного парня с карамельного цвета волосами отвернуться от приятеля и почти столкнуться лицом к лицу с пышущим злобой историком.

-Я бы послушал ваши жалобы, мистер Харрис, но может в другой раз? – Луи нисколько не смущаясь, лучезарно улыбнулся учителю. На деле он откровенно ненавидел историю и все, что с ней связано, а Харрис так же люто ненавидел его и напоминал ему Снейпа, только блондина, но Томлинсон все-таки в какой-то мере даже уважал историка. Когда твой отец – главный спонсор школы и без пяти минут конгрессмен, истинное отношение преподавательского состава можно увидеть нечасто.

-Так вот мне надоели ваши безостановочные беседы с мистером Маликом. Я давно разочарован в ваших ученических способностях и нравственных качествах, но мистер Малик еще не безнадежен. Подумайте об этом.

-Разумеется, мистер Харрис. Я посвящу этим раздумьям весь вечер вместо того, чтобы выбирать на Меган Фокс или Скарлетт Йоханссон подрочить перед сном.

-Выйдите, Томлинсон! После уроков я рассчитываю увидеть вас у директора!

Луи хмыкнул и не спеша начал собирать вещи в рюкзак.

-Вы тоже, мистер Малик.

-Но я-то что?..

-Без разговоров, Зейн.

Томмо уже, закинув сумку за плечо, вальяжно скользил между парт со своего предпоследнего ряда к выходу. Внимание всего класса было неотрывно приковано к нему. Кто-то провожал его взглядом, полным восхищения, кто-то взглядом этот-парень-просто-сумасшедший.

Единственным, кто на Луи не смотрел и, казалось, вовсе не видел повода отрываться от учебника по истории, был ссутуленный парнишка в огромных очках и нелепом вязаном жилете, сидящий за первой партой. Томлинсон поравнялся с ним и, не раздумывая, ленивым движением, выбил книгу у него из рук. Учебник с грохотом упал, распахнувшись на испано-американской войне, а мальчик поднял вверх испуганные зеленые глаза.

-Томлинсон, вон!

-Да ухожу я, - шатен кивнул преподу и ухмыльнулся едва ли не дрожащему однокласснику. – Без обид, приятель, я ведь случайно.

Зейн, наконец, собрал вещи, догнал друга, и они покинули кабинет в сопровождении уже стопроцентного внимания всех собравшихся.

* * *

-Ну, ты и мудила, Томлинсон, - вздохнул Малик, вытягивая ноги под столиком в школьной столовой.

-Да ладно, я бываю в кабинете директора после каждого урока истории. Это норма.

-А я не бываю, и мой папаша не кормит директора с ложечки.

-Пфф, Зейн, хватит. Выключи панику.

-Зачем ты напугал Стайлса? – сменил тему пакистанец.

-Кого?

-Серьезно, Лу? Парень с первой парты. Мы три года вместе ходим на историю, химию и испанский.

-Я что должен знать поименно всех местных ботанов?

-Ладно, так что намерен делать теперь, когда вы с Элеонор расстались? Можешь замутить с Ритой. Это предсказуемо, но я уже вижу вас вместе.

-Ага, видит он. Не знаю, кто придумал, что она королева школы.

-А кто придумал, что ты король? – хмыкнул Зейн, отвешивая другу шутливый поклон.

-Я и придумал, - парни заливисто рассмеялись, но Луи остановился и под хихиканье Малика продолжил. – Но это действительно так. На самом деле, я не собираюсь ни с кем встречаться. Зачем мне отношения? – глубокомысленно рассуждал парень. – Скоро летние каникулы, я свободный, сексуальный, способный затащить в постель кого угодно…

-Так уж и кого угодно?

-Зейни, мне не нравятся твои сомнения, - протянул Томлинсон в унисон с оглушительным звонком с урока, самодовольно разглядывая свое отражение на зеркальной столешнице.

-Больших дурней, чем вы двое, я не видел! – в столовую ворвался Найл Хоран – последняя частичка их неразлучного трио.

-Что такое, Найлер?

-Директор будет счастлив увидеть вас после уроков. Харрис рвал и метал, не удивлюсь, если вас накажут, - жизнерадостно объявил блондин, не обращая внимания на проклинавшего несправедливую реальность Зейна, и резко перевел тему. - Вы взяли чего-нибудь пожевать?

-Нет еще.

-Болваны, - абсолютно убежденно подвел черту Найл и отправился за подносом.

-Зейн, забей.

-Ладно, на чем там мы остановились? Аа… Кто-то у нас совершенно сногсшибательный и соблазнительный? – к Малику быстро вернулось упущенное хорошее настроение.

-Ну, есть такое.

-Тогда предлагаю спор. Ты разводишь на секс любую кандидатуру, что я предложу…

-Кроме вас с Найлом, - вставил Луи.

-Не очень-то и хотелось, - рассмеялся Зейн. – Сроку тебе месяц. Если проспоришь – я еду с тобой в Майами…

-Вы с Найлом и так едете со мной во Флориду на пол-лета.

-Подожди. Едем в Майами, и ты устраиваешь в мою честь грандиозную пляжную вечеринку с горячими цыпочками, накачанными парнями, безграничным запасом выпивки, пьяными купаниями в океане…

-Хей, приятель, ты замечтался, - лениво потянулся Томмо с улыбкой предвкушения. – А что я получу в случае своего неминуемого выигрыша?

-Спортивный азарт, моральное удовлетворение и вполне возможно незабываемый секс.

-Идет, я согласен.

-Найл! Иди сюда! – окликнул друга Зейн на всю столовую, уже наполнившуюся голодными школьниками. – Быстрее, Хоран!

Ирландец медленно подошел, нагруженный подносом с едой:

-Что за спешка? В столовой все должно происходить неторопливо, в ритме пищеварительного тракта…

-Разбей наше рукопожатие, мы спорим, - перебил его Томлинсон, протягивая руку невероятно довольному собой пакистанцу.

-Ок, что за спор?

-Наш Луи трахнет Марселя Стайлса!

Часть 2

-Мам, я пришел, - Марсель Стайлс тихо скользнул в дом, осторожно прикрыв за собой дверь, но одновременно задев ногой вешалку для пальто. Оглушительный грохот обежал небольшой коттедж, а неуклюжего парня накрыло ворохом верхней одежды.

-Дома только я, - со второго этажа торопливо сбежала сестра Джемма и только закатила глаза при виде очередной неудачи младшего братца. – Гарри, ну как ты так ухитряешься?

Стайлс с трудом выбрался из плена вещей и пытался пригладить некогда тщательно уложенные гелем, а сейчас беспорядочно торчащие во все стороны, волосы:

-Я же просил меня так не называть, - мальчик надулся и пытался казаться недовольным, но выглядел откровенно комично.

-А мне так больше нравится, - Джемма рассмеялась и опять разлохматила волосы брата, прежде чем собрать всю раскиданную им одежду. – Ты голодный? Сегодня ты раньше обычного.

-Я не голоден. И занятия в кружке по астрономии отменили.

-Ты и в такой кружок записан?

-Джемма, ты не понимаешь. Это безумно интересно. Например, слышала ли ты, что когда-то Луна была в 20 раз ближе к Земле?

-Так, мой астроном, мама придет поздно, так что если проголодаешься, предупреди меня. И я умоляю тебя, Гарри, никаких теорий и историй о прочитанном тобой за последние четыре года.

Парень вздохнул и поплелся в свою комнату. На самом деле, сестра была очень понимающей, и он ее бесконечно любил, но… Но он бы предпочел, чтобы их интересы хоть немного совпадали. Ему хотелось поделиться с кем-то близким всем, что его тревожит и заставляет нервно ворочаться в кровати бессонными ночами. И речь сейчас шла вовсе не об астрономии или подготовке к ближайшей контрольной (хотя и это периодически трепало Стайлсу нервы).

Милый Марсель был влюблен и уже давно, но рассказать об этом ему было совершенно некому. О, нет, только не подумайте, что он совсем уж необщительный типок. У него есть пара друзей, но вот только Джош не сомневался, что любовь – это пустое физическое влечение, спровоцированное химическими реакциями в организме, и она исчезает так же быстро, как и появляется. Он не поймет, так ведь? А Лиам… У Лиама уже два года как была девушка Дани, и они были счастливы вместе. Но только Пейн, наверное, тоже не поймет, потому что Стайлс влюбился далеко не в девушку.

Мальчик вытянулся на кровати, снимая, наконец, массивные очки и подслеповато глядя в потолок. Марсель не сомневался, что переносица покраснела от постоянного давления оправы. Он яростно ненавидел эти очки, а также свои нелепые наряды и все свое неуклюжее существо. Стайлс прекрасно понимал, как глупо выглядят его вязаные жилетки, накрахмаленные рубашечки и вычищенные туфли, и как глупо выглядит в них он сам, особенно на фоне одноклассников в пуловерах с закатанными рукавами, джинсах, будто дранных собаками на протяжении недель, и разноцветных кедах. Но он ничего не мог исправить. Эти вещи – его скорлупа, его раковина, и никогда ему из нее не выбраться. Никогда. Это слишком большой риск для его размеренного существования. И никогда Луи Томлинсон его не заметит…
Марсель до сих пор не мог осознать, как его угораздило по уши влюбиться в парня, да еще и самого популярного во всей школе, если не во всем городе. Хотя, должно быть, удивительного в этом ничего не было: Стайлсу нравятся парни, Томлинсон – лучший парень, что он когда-либо видел. Все логично. О да, Марсель любил логику и отдавал ей должное. Луи, действительно, был всеобщим любимцем и кумиром, и раз уж Стайлса так на нем зациклило, ему стоило бы занять место в конце бесчисленной очереди из прочих поклонников всех возрастов и полов. Кстати, молва приписывала Томлинсону интерес не только к девочкам, но сам Марсель видел объект своих мечтаний только с ними. Так что эти слухи были чем-то вроде школьных легенд, но в них так отчаянно хотелось верить.

И сегодняшний день в любом случае войдет в коллекцию самых запоминающихся в небогатой на события жизни нашего скромного героя. Луи никогда не обращал на него внимания. Он даже никогда не издевался и не стебал его, хотя прочие парни не гнушались такими вещами. Видимо, Томлинсон считал это ниже своего достоинства, ну или просто ничего не знал о его существовании. Но сегодня Томлинсон говорил с ним (говорил с ним!! ). Правда, еще выбил учебник, но это ведь мелочи, к тому же, Луи вроде как извинился. Жизнь Марселя никогда не будет прежней.

-Гарри, милый, Джемма сказала, что ты не ешь весь день, - мама Стайлса как-то незаметно для него вернулась с работы и сейчас с тихим стуком входила в его комнату. – Ты не заболел?

-Нет, мам, все нормально. Просто не хочется есть.

-Ладно, малыш, отдыхай.

И Марсель, конечно, отдохнет, но все-таки сначала стоит сделать уроки. Как бы ни выбил его из колеи обладатель самых потрясающих серо-голубых глаз, домашнее задание – это святое.

* * *

Утро началось для Луи Томлинсона паршиво. Он доспорился до того, что теперь его первоочередной задачей значилось соблазнение самого девственного персонажа их школы. Вчера они едва не сцепились с Зейном, потому что Луи отчаянно настаивал на смене кандидатуры, но тот был непреклонен. Томмо подозревал, что со стороны пакистанца это своеобразная месть за совместную трепку у директора, но как бы то ни было, Малик был к нему слишком жесток.

Все омрачалось тем фактом, что у Томлинсона не было никакой тактики соблазнения. Никогда и никакой. Девушки и парни прыгали к нему в койку исключительно по собственной инициативе, без всяких активных действий с его стороны. И вот сейчас это пугало, потому что интуиция Луи подсказывала, что с Марселем это не прокатит.

А проигрывать спор, ох, как не хотелось. Плевать на вечеринку для Зейна, он бы закатил их с десяток и просто так, но ударять в грязь лицом перед друзьями – это не для него.

Конечно, за такими думами Томлинсон проворочался в кровати больше половины ночи, и не удивительно, что в школу заявился только к четвертому уроку. Все учащиеся в это время набивали желудки в столовой, и он без раздумий двинулся туда же.

-Хей, Лу, вот и ты, - Зейн активно замахал ему руками и счастливо засмеялся. – А я уж подумал, что ты оценил всю бесперспективность своего спора, и на рассвете пустился в бега.

Луи с недовольным видом шлепнул поднос с одиноко кружащимся вокруг стакана с колой яблоком на стол и присел напротив Найла:

-Блять, я тупо проспал.

-Ох, неужели всю ночь разрабатывал план покорения невинного Стайлса? – Малик участливо похлопал его по плечу.

Томмо, подхватив свой поднос со скудным обедом, сорвался с места и, бросив Зейну «Ты знаешь, чем все закончится», отправился в противоположную сторону зала. Он старательно разыскивал глазами Марселя, но как-то поиски не клеились.

«Черт, да куда этот придурок забивается на обед? » - мысленно вопрошал парень, игнорируя настойчивые приглашения за все столики на своем пути.

Наконец, Стайлс был обнаружен. Он обедал в дальнем углу столовой в компании еще одного незнакомого Луи зубрилы и Лиама Пейна. С Лиамом они даже довольно близко дружили в средних классах, но потом как-то их интересы разошлись. Так вот с кем оказывается, друг детства теперь проводит время. Печально.

-Привет, парни! – он постарался как можно более естественно улыбнуться под удивленными взглядами ребят. – Я не помешаю?

Незнакомый парень активно замотал головой, приглашая его присесть и мысленно уже, наверное, прикидывая, как возрастет его репутация от одного обеда в присутствии Луи. Лиам выглядел довольно настороженно, Марсель же тоже казался напряженным, но глаз от стаканчика с йогуртом он не поднял.

-Луи, что тебе надо? – прямо спросил Пейн, пока Томмо устраивался на стуле по соседству со Стайлсом. «Фу, Лиам, зачем вот так вот в лицо? Где твоя приветливость по отношению к старым друзьям? »

-Да ладно, Лимо, расслабься. С каких пор подсесть за чей-то столик считается преступлением? Ведь мог я соскучиться?

-Не мог.

-А я соскучился. Как твои дела? Дани еще не бросила тебя? – шатен надкусил яблоко, украдкой рассматривая Марселя. Господи, миссия почти что impossible, ибо даже окажись он по счастливому стечению обстоятельств в постели Луи, тот не дал бы гарантии, что у него встанет при виде этой зализанной челки.

-Луи, послушай, - устало вздохнул Лиам, - сейчас время обеда и я считаю, что каждый заслуживает того, чтобы провести его в тишине и спокойствии. Иди за свой столик.

-Чем я вас напрягаю? – недоумевал Томлинсон, попутно наблюдая, как Стайлс оторвался от созерцания чайной ложечки и коротко осуждающе глянул на него, словно говоря «да, паршивец, напрягаешь».

Вопрос так и остался висеть в воздухе без ответа, и Луи едва ли не первый раз в жизни почувствовал себя в тупике:

– Ладно, ребятки, на самом деле, я всего лишь хотел пригласить вас на свою вечеринку в честь конца учебного года. Мои извинения, если я кому-то испортил аппетит, - парень мрачно глянул на Лиама и осторожно под столом двинул ногой в сторону Марселя, соприкасаясь с ним коленями и следя за реакцией. Тот вздрогнул и расширенными до предела глазенками впервые решился прямо посмотреть в глаза Томлинсону, одновременно отодвигая свой стул подальше. – Всех жду, ок? В семь. Адрес знаешь, - Луи кивнул Пейну и, не прощаясь, пошел прочь из столовой.

За столиком по-прежнему царило молчание. Стайлс в состоянии близкого шока смотрел вслед удаляющемуся школьному королю. Его коснулся Луи Томлинсон, случайно, конечно, но, тем не менее, это была пища для фантазий и раздумий на ближайшие недели три. И пригласил на свою вечеринку. Да, верно, он спит. Так ведь не бывает.

Единственное, что Марсель знал точно – он никуда не пойдет.

Часть 3

Марсель никогда не бывал на вечеринках. Можете в такое поверить? Никогда. Потому что это же ужасно глупо тратить время на прозябание с кучей сумасшедшей, чаще всего пьяной молодежи в шуме и гаме, когда можно заняться куда более полезными вещами. Какими? Да что угодно лучше такого времяпрепровождения.

Ладно, Стайлс просто избегал массовых мероприятий. Много людей – это всегда опасность. Его и в школе-то периодически одолевал страх, если он вдруг оказывался в толпе. Что уж говорить ошумной и веселой толпе? Это без вариантов чревато паникой. А раз на вечеринку к Томлинсону пригласили даже его, народу там будет немало. Там будут все.

Но с другой стороны, это же дом Луи. Скорее всего, у Марселя не будет второго шанса побывать там. Может, если он заглянет ненадолго и одним глазком посмотрит, как живет объект его воздыханий, ничего плохого и не случится?

Парень неловко вертел в руках телефон, поглядывая на сообщение Лиама с адресом Томлинсона. Пейн вчера весь оставшийся день ругал Луи и его друзей, сетуя, как тот изменился, и, расписывая, как он в нем разочарован. Но это все не имело значения для Стайлса. Для него Томлинсон лучший и точка. Кстати, Лиам, не смотря на свою позицию, все равно собирался прийти на вечеринку. Не то чтобы Марсель утешал себя этим. Но по сути, чем он рискует? Терять-то ему нечего.
Решено. Он идет на вечеринку к Луи.

Стайлс подошел к дому семейства Томлинсон с примерно часовым опозданием. Даже самые яркие школьные звезды уже собрались, и вечеринка была в самом разгаре, если судить по оглушительным звукам музыки и развеселым крикам, что Марсель услышал и с противоположного конца улицы. Вообще-то он не привык опаздывать и считал пунктуальность одним из своих главных достоинств, но как-то он не рассчитал, что расстояние от его дома до дома Луи так велико. К тому же Стайлс оказался впервые в этом районе, а тут стоило бы побывать. Не смотря на то, что его семья вроде бы ни в чем не нуждалась, парень был поражен роскошью местных особняков, мрамором подъездных дорожек и шикарными автомобилями. Наверное, если бы он не замирал возле каждой вычурно выкованной изгороди, он был бы на месте куда раньше. Хотя кого волнует его опоздание и вообще присутствие?

Дом Луи даже среди помпезных собратьев выделялся масштабом, Марсель затруднялся на глаз определить, сколько же там комнат. Двери были гостеприимно распахнуты, и какие-то ритмичные биты беспрепятственно разносились по округе. На месте соседей Томлинсона, он бы давно вызвал полицейских, но те почему-то откладывали суровые меры до лучших времен.

Не успев зайти дальше холла, Стайлс уже в полной мере ощутил панику вперемешку с неловкостью от избытка скачущих поблизости тел. Никто не обращал на него внимания, но лучше от этого не становилось. Марсель не изменил своим традициям, и сейчас в наглухо застегнутой белой рубашке и идеально отглаженных темных брюках казался неожиданно забредшим в гости к полураздетой молодежи старцем. К ужасу Стайлса половина собравшихся парней не скрывала обнаженных торсов, а часть девушек разгуливала в откровенных бикини, что явно говорило о том, что Луи не ограничил доступ приятелей к бассейну.

Молодец, Марсель, ты тут очень к месту. Парень осторожно отступил к стенке, стараясь ни в кого не врезаться, и взглянул на часы. 8: 15 p. m. Он ровно четыре минуты на территории Томлинсона и уже мечтает унести отсюда ноги, как можно дальше.

* * *

-Господи, Томмо, только не делай вид, что ты всерьез ждал, что он придет, - Зейн хмыкнул и растянулся на диване, довольный жизнью. Он отпил из огромного пластикового стаканчика жгучую алкогольную смесь из, как казалось Луи, всех бутылок со спиртным, что встретились на его пути. Но сам пакистанец называл это «неповторимым коктелем имени Малика, чья рецептура уникальна и известна только ему».

-Можешь мне не верить, но я, действительно, рассчитывал, что Стайлс почтит нас присутствием. Если ты заметил, даже Лиам пришел.

-Ох, это было предсказуемо. Здесь собралась вся школа, все подруги Дани, она ни за что бы этого не пропустила, а значит, и он тоже.

-Кто-то сегодня видит наперед все события? – рассмеялся Найл, дразня Зейна, но осекся, облившись пивом после его ощутимого пинка.

-И все-таки я еще немного понадеюсь, что Стайлс придет и без разговоров раздвинет передо мной ноги, разом делая меня победителем всех споров, - задумался Луи.

Хоран опять облился, заливаясь смехом, а Малик закатил глаза:

-Ты время видел? Наш повелитель знаний и король непорочности давно смотрит сны под одеяльцем.

-Ну, похуй, Зейн, - махнул рукой Томлинсон. – Больше поговорить не о чем?

-Например, о том, что сюда направляется Рита и нам с Найлом, наверное, стоит прогуляться где-нибудь?

-Друзья так не поступают! – крикнул Луи, наблюдая, как Малик встает с дивана и уже нетвердой поступью удаляется в обнимку с Хораном в сторону бассейна.

-Привет, Луи, - его обдало приторным запахом духов, а на руку легла маленькая ладошка и чуть сжала бицепс. – Как настроение? Ты кажешься невеселым?

Томмо обернулся и широко, но неискренне улыбнулся оказавшейся рядом блондинке:

-Здравствуй, Рита. Тебе показалось, с моим настроением все в порядке.

-Хорошо. Просто я подумала, что отсутствие девушки на тебя плохо влияет, - Ору нисколько не беспокоило, что ее слова звучат, как прямой намек. – Кстати, отличная вечеринка.

-Да, - Луи хмыкнул, отстраненно скользя взглядом по толпе и не обращая внимания на пальцы с длинными ноготками, выводящие какие-то узоры на его плече. – Держу марку.

-Знаешь, я еще не видела комнат на втором этаже. Может, устроишь мне маленькую экскурсию по своим владениям?

-Прости, дорогая. В другой раз? - парень с вежливой улыбкой поправил девушке завитой блондинистый локон и поднялся с дивана, заметив у входа прилизанную макушку. – Вынужден тебя оставить.

Выбросив из головы разочарованный взгляд, которым его сопроводили, Луи наскоро проскочил сквозь танцующую толпу, оказался прямо перед растерянным Стайлсом и хлопнул его по плечу:

-Марсель, привет! Рад, что ты пришел.

-Д.. да, я тоже рад, - мальчик неловко затоптался на месте, глядя себе под ноги.

-Как настроение? – непринужденно поинтересовался Томмо, внутренне ругая себя во все корки: «Дожил, блять, Томлинсон! Серьезно? Заводить разговор теми же фразами, что Рита, это худшее из всего возможного. Мудак! »

-Э.. э… нормальное, спасибо…

«Второй мудак! Ну, просто сладкая парочка! » - негодовал в душе Луи и кивнул на ближайший столик со спиртным:

-Выпьешь чего-нибудь?

-Ой, нет.

-Да ладно тебе, Марсель! Каникулы, завтра в школу не идти, можно расслабиться!

-Нет, просто я совсем не пью, - едва слышно за музыкой пробормотал Стайлс и покрылся легким румянцем. Его первый такой продолжительный разговор с Луи, а он… А он производит впечатление не только неудачника, но ко всему еще и сущего ребенка.

-Воу, совсем?.. В смысле это же хорошо, здоровый образ жизни и все такое… Я одобряю, - кивнул Томлинсон. «А ты чего хотел, наивный дурень? Как в сказке: напоить и трахнуть? Нет, так просто не будет…» - Ну развлекайся, хорошо тебе провести время, - шатен развернулся и сам двинулся к алкоголю. В такой дерьмовой ситуации только и остается, что напиться самому.

Спустя час Луи уже прилично набрался в компании Найла и задремавшего Зейна и, неожиданно вспомнив о Марселе, решил поискать его и при возможности издалека еще раз попытать счастья. Нелепого парня, как назло нигде не было, и Томлинсон уже поверил, что тот ушел домой, что было бы неудивительно. Удивительным было то, что в доме в принципе было как-то пустовато. Это в такое-то детское время.
Луи вышел на задний двор к бассейну и понял, что основная масса народа собралась как раз здесь. Что-то творилось у воды, чего ему не было видно, но все этого определенно ждали.

-Блять, да что тут происходит? – рявкнул Томлинсон, расталкивая несколько рядов школьников и подходя ближе к центру событий.

Первая его мысль была: «Ну, хоть Стайлс нашелся! » Но то, что мальчик стоял у самого края бассейна в окружении шести парней из команды пловцов как-то совсем не радовало. Как ни странно Марсель нисколько не уступал им в росте, но вот в телосложении. На фоне накачанных и рельефных пловцов он казался совсем слабеньким и худеньким.

Парни что-то ему говорили, тесня к воде, а он только качал опущенной головой. Не успел Луи вмешаться, как двое из пловцов подхватили Стайлса и швырнули на середину бассейна под одобрительные крики толпы.

-Какого хуя?! – Томмо налетел на парней. – Мне только утопленника тут не хватает. Быстро, блять, достали его!

Пловцы недовольно переглянулись, но те самые, что скинули Марселя в воду, покорно нырнули, и спустя минуту барахтающийся парень оказался опять на суше у ног Луи.

-Давай, Марсель, вставай! – Томлинсон игнорировал взгляды всех присутствующих, прикованные к ним. – Ну же, Марсель, ничего страшного не случилось.

Но парень, дрожа всем телом, оставался на месте, не отрывая глаз от потоков воды, стекающих с него. Луи начал закипать: его раздражал никчемный Стайлс, что не мог позаботиться о себе, раздражали тупые пловцы, не способные веселиться без унижения кого-то, раздражала любопытная толпа:

-Расходимся! Тут не на что смотреть! – Томмо развел руками, поворачиваясь к гостям. – Вечеринка продолжается! Кто выключил музыку?! – убедившись, что все разбредаются, а басы вновь гремят на всю округу, он наклонился к Марселю. – Ну что такое-то? Вставай!

Никакой реакции. Тяжко вздохнув, Луи подхватил парня под мышки, рывком поставил на ноги и практически на себе поволок в дом. Завернув в первую по коридору гостевую комнату и изгоняя из нее уединившуюся парочку, он усадил Стайлса на кровать:

-Раздевайся!

-Ч.. что? – Марсель изумленно поднял на него глаза.

-Раздевайся, ты мокрый насквозь. Я поищу, во что тебе переодеться, - кинул Томлинсон. Парень хотел ему что-то возразить, но он уже ушел.

Стайлс погрузился в печальные мысли. Ну, какого черта сюда приперся? Так все и должно было закончиться, чтобы больше не ходил по вечеринкам, где он не ко двору.

-Надеюсь, подойдет, - вернувшийся Луи вытащил его из раздумий и протянул сверток одежды. – Не тормози, Марсель, можешь простыть.

Парень не шевельнулся:

-Ты не…

-Что?

-Ты не выйдешь?

-Конечно, - Томмо кивнул, покидая комнату и рассуждая, за что судьба к нему так не справедлива. Пресвятой Стайлс не пьет, не переодевается на людях. Не то чтобы ему очень хотелось видеть Марселя голым, да и мокрая белая рубашка особого простора для фантазии не оставляла, но все-таки это был бы хоть какой-то шаг в сторону интима. Но нет.

Луи уже три раза возвращался к дверям комнаты, дожидаясь, что Стайлс выйдет, но тот как без вести пропал в компании его майки и джинсов, ставших маловатыми. Шатен опять начал злиться, ну не расположен он к тому, чтобы с кем-то нянчиться. Не выдержав, он постучал и, поражаясь собственному терпению, вошел только, услышав тихое «Луи? »

-Луи-Луи. Готова, принцесса?

-Я не… - что-то забормотал Марсель, поворачиваясь от окна, но Томлинсон его не слушал. Честно говоря, он надеялся, что в его шмотках тот станет хоть чуть попригляднее, но было даже хуже. Вроде все и сидело нормально, разве что штаны дюйма на четыре были короче. Но не беда ведь, правда? Беда в том, что футболка с ярким принтом в виде эмблемы известной рок-группы, купленная Луи в непонятном порыве, совершенно не сочеталась с новым владельцем. Даже в своем нелепом наряде Стайлс выглядел как-то естественнее. На голове у парня и вовсе творился ад: часть волос с остатками геля топорщилась в разные стороны, часть – завивалась мелким бесом.

-Я отвезу тебя домой, - перебил Марселя Томмо.

Тот покорно кивнул и поплелся следом. Уже устроившись в машине, пристегнувшись ремнем безопасности и глядя, как Луи заводит свой Range Rover, Стайлс неуверенно начал:

-Эм… Луи, ты ведь сегодня пил…

-Ну и что? Я кажусь пьяным?

-Нет, но вдруг…

-Мне поклясться, что я доставлю тебя домой в целости? – Томлинсон изо всех сил старался сдержаться, этот парнишка по-настоящему раздражал.

-Нет, я доверяю тебе…

Эту фразу Томмо пропустил мимо ушей, выруливая на главную дорогу:

-Куда дальше?

-Направо и вниз по улице.

Парни ехали молча, и Луи решил, что пора нарушить тишину, ну или вероятность заснуть за рулем в разы возрастет:

-Извини, что такое случилось с тобой на моей вечеринке.

-Ты не виноват. Ты бы так не сделал, - Марсель, казалось, увлеченно рассматривает мелькающие мимо дома.

Томлинсон скосил на него глаза, на секунду задумываясь, почему собеседник такого хорошего мнения о нем. Он мог бы и сделать, потому что Стайлс действительно забавно барахтается в воде.

-Не сделал…

-Ты не такой, - прошептал Марсель, краснея и откидываясь глубже в кресло.

«Что ж, возможно, понравиться ему будет не такой уж и сложной задачей? »

-Какой дом?

-С красной черепицей.

Луи затормозил и улыбнулся, глядя на тщетные попытки парня отстегнуть ремень. Наконец, Стайлс справился и уже собрался прощаться и уходить, но Томлинсон задержал его, беря за руку:

-Погоди, Марсель. Мы давно учимся вместе, давно знакомы, - «Господи, что я несу, неделю назад я его даже в лицо не знал». – Мы почему-то не друзья, но мне кажется, что мы могли бы подружиться. Что ты думаешь?

Стайлс пораженно смотрел на него сияющими глазами так, будто все его мечты исполнились разом. «Пожалуй, глаза – единственное, что у этого парня красиво и достойно внимания» - заметил Луи.
Марсель закивал ему, и перед мысленным взором Томмо уже возникла яркая картина его успеха и насмешек над проспорившим Зейном.

-Чудесно, - шатен улыбнулся Стайлсу и отпустил его руку. – Тогда предлагаю на днях прогуляться, согласен?

-Да… Да, твои вещи…

-Забей, я их не ношу. До встречи, Марсель.

-До встречи, Луи, - осторожно улыбнулся парень и вылез из машины. Он согласился бы ежедневно устраивать заплывы в бассейнах, лишь бы все его унижения заканчивались так же.

* * *

-Хей, Зейни! Не разбудил? – да, он нетрезвый за рулем, да еще и болтает по телефону, но папа этого не видит, улицы пустынны и скорость невелика, так что плевать.

-Да не спал я уже. И Найл успел в красках расписать мне твое доблестное участие в судьбе утопающего.

-О, да, я герой, - самодовольно рассмеялся Луи.

-Я так понимаю, ты звонишь мне, чтобы рассказать, как благодарный Стайлс позволил трахнуть себя на заднем сидении? – по полусерьезному тону Малика Томмо без труда определил, что друг не исключает такой вероятности. И если бы он был не за рулем, то в восторге бы зааплодировал своей замечательной репутации.

-Мне нравится твоя вера в меня, приятель, но попридержи коней. С таким кадром на заднем сидении нельзя, но мы уже движемся в верном направлении.

-Удачи, балбес, - успокоившийся голос Зейна лучше всего говорил, что он снова готов к продолжению прерванного сна.

Часть 4

Луи Томлинсон в нетерпении топтался на пороге дома семейства Стайлс. С их последней встречи успело пройти три дня, три развеселых летних дня, и он бы тут не стоял, если бы Зейн перестал постоянно ломать кайф напоминаниями о дурацком споре. К слову сказать, впускать Томлинсона никто не спешил, и это как-то не способствовало его хорошему настроению. Вообще он был склонен к разочарованию, так как по его представлениям каникулы ботана Марселя должны были бы протекать исключительно дома, но… Но ему никто не открывал даже после четырех продолжительных нажатий на звонок. Луи постучал напоследок и уж собирался уходить, как вдруг дверь распахнулась.

На пороге стояла симпатичная девочка, и гость уже успел подумать, что, возможно, после трех последних бурных дней, верный адрес Стайлса выветрился из его памяти. Похоже, он ошибся домом. Девушка не сводила с него удивленных глаз:

-Луи? – Ах, ты ж, блять! Он точно перепутал адрес, да еще и так неудачно.

-Ээм… Я тебя знаю? – Томмо ругал себя за глупейший вопрос, но он готов был поклясться, что впервые видит эту девчонку.

Джемма улыбнулась ему и кивнула:

-Мы общались какое-то время назад. Когда ты встречался с моей подругой…

-Оо…

-…Бриттани. А я Джемма.

-Ах, Бриттани… - Кошмар какой-то, в более нелепую ситуацию Луи, кажется, не попадал.

-Ладно, расслабься, - она отступала немного внутрь дома и кивнула ему. – Зайдешь? По тому, как меня ты, очевидно, не помнишь, могу предположить, что ты пришел к брату?

Томлинсон шагнул в уютную прихожую и начал осматриваться:

-Я к Марселю, - уточнить не будет лишним, кто знает, сколько у милой сестры Стайлса братьев. Девушка подвела его к дивану и вновь кивнула, но по ее настороженному взгляду Луи понял, что стоит пояснить свой визит. – Мы с ним друзья, знаешь, учимся вместе.

-Оу, я почему-то думала, что ты старше, - покачала головой Джемма, но сразу же поспешила улыбнуться. – Извини. Располагайся, я позову Марселя, - девушка двинулась на второй этаж, по пути периодически выкрикивая имя брата.

-Да, спасибо, - парень хлопнулся на диван и закинул ногу на ногу. Сестра с некогда брошенной им подругой – не лучшее сопровождение для начала романтической истории. Но вряд ли ему это как-то помешает. Он рассчитывал победить в споре куда раньше, чем понадобится тесно знакомиться с домочадцами Стайлса. Сейчас, покопавшись в недрах памяти, Томлинсон вспомнил, что года полтора назад у него действительно была девушка Брит. И он даже какое-то время особенно гордился, что у него, шестнадцатилетнего парнишки, взрослая подруга, уже студентка колледжа. Вот только, сколько продлились их отношения, какая внешность была у той девчонки, - как-то это уже стерлось из воспоминаний. Вроде блондинка она была, нет?

-Л…Луи?

Шатен резко обернулся и расцвел искусственной улыбкой:

-Марсель! Привет! Ты ведь не забыл о нашей прогулке?

-Нет… - Стайлс неуверенно покачал головой. – Нет, конечно, нет.

-Супер! – Томмо вскочил на ноги и приблизился к нему. – Тогда идем?

Парень неловко мял край своего растянутого свитера и обернулся на сестру, будто ища поддержки. Джемма ответила ему недоуменным взглядом:

-Что такое, Марсель? Конечно, прогуляйся, хватит сидеть дома.

Стайлс послушно пошел на выход, и Луи поспешил за ним. У него не было ни единой мысли о том, куда пойти с этим странным парнем. На улице вовсю царит июнь, а он разгуливает в каких-то широченных домашних штанах (что еще прощается, верно? ) и в толстом вязаном свитере (вот что точно ненормально). Идти с ним было неловко. И даже не потому, что Томмо боялся, что кто-то из знакомых заметит его в такой подозрительной компании, – нет. Просто с Марселем было как-то некомфортно. Он смущался и был так сильно напряжен, что Томлинсон, обычно непоколебимо уверенный в себе, тоже заряжался этой нервозностью и просто не знал, как наладить контакт и с чего начать беседу.

-Как каникулы?

-Нормально, - Марсель даже не посмотрел на него, натягивая рукава так, чтобы спрятать за ними и ладони и, предпочитая разглядывать дорогу под ногами. Может, при его бесконечной неуклюжести это и было нелишним, но Луи это только раздражало.

-Тебе холодно?

-Нет…

Томмо обогнал парня на несколько шагов и преградил ему дорогу, чем вызвал у него почти панику. Он взял Стайлса за руки и закатал ему рукава до локтей. Почему-то казалось, что именно за ними тот укрывается от всех попыток Луи развить какое-то общение. Все так же удерживая, парнишку за руки, он слегка встряхнул его, заставляя поднять глаза:

-Марсель, мы ведь хотим подружиться, да? – Томлинсон дождался, пока тот неуверенно кивнет, и продолжил. – Тогда расслабься, дай мне хоть немного узнать тебя.

-Извини… Я просто не знаю, как себя вести. Я неинтересный…

Луи мысленно закатил глаза. Марсель был не просто не интересен, он был жалок, никчемен, и шатен совершенно не хотел слушать его, утешать или выступать его психотерапевтом, не хотел вообще иметь что-то общее с этим парнем. Томмо отчаянно жалел каждую минуту, что он вынужден проводить с первым неудачником их городка, но иного выхода не было. Он должен логически завершить начатое.

-Марсель, не неси чепухи, - Луи отпустил его руки и чуть улыбнулся, видя, что тот не решается вернуть рукава на привычное место.

-Ладно, - Стайлс улыбнулся в ответ и тронулся дальше. – Куда мы идем?

Томлинсон пожал плечами:

-Просто гуляем. Хотя я хотел бы показать тебе одно местечко, но не знаю… - он был уверен, что это место Марселю понравится, но путь был неблизкий и дорога в основном шла постоянно в гору, а физическая подготовка того явно оставляла желать лучшего.

-Почему? – парень приостановился и как-то расстроено глянул на Луи.

-Ну, это довольно далеко и утомительно.

-Пойдем? Я хочу посмотреть.

-Хорошо, - согласился Томлинсон, прекращая колебания и сворачивая в один из боковых переулочков и без того окраинной улицы. – Но обещай не плакаться, если устанешь?

-Клянусь.

* * *

-Ну что, Марсель, готов поразиться? – ухмыльнулся Луи. Они были уже почти на месте, и на самом деле поражен был он сам – ни одной жалобы от Стайлса за весь нелегкий путь. Сам Томлинсон даже подустал, а его нога с растянутой на последнем матче школьного сезона связкой слегка ныла, отвыкшая от серьезных нагрузок, но Марсель воспринял весь путь совершенно спокойно.

-Всегда готов, - кивнул парень, сворачивая вслед за своим проводником в маленькую рощицу конских каштанов.

Мальчики не спеша вышли из-за деревьев и оказались на самом краю здоровенного холма. Марсель замер и удивленно выдохнул, он ожидал чего угодно, но не того, что перед ними сверху откроется панорама всего их городка, окружающих его холмов, так похожих на тот, где они стояли, и широкой реки южнее. Луи непринужденно расположился на выходе каких-то кристаллических пород, отмечающих крутое начало склона, и наслаждался восхищенным видом Стайлса:

-Ну что скажешь?

-Я даже не подозревал, что Цинциннати с некоторого расстояния так красив… Такой простор… - Марсель раскинул руки и рассмеялся, подходя совсем близко к краю обрыва. Кажется, он, наконец, избавился от своего сковывающего смущения и выглядел очень довольным.

Томлинсон соскочил со своего места и последовал за неуклюжим спутником. Не хватало только, чтобы тот омрачил их маленькое сближение эпичным падением метров с трехсот и неминуемой гибелью. Интересно, кому засчитывается победа, если объект спора скоропостижно скончался? Лучше не проверять – Луи, вставая за спиной парня, потянул его за полы свитера на себя:

-Это небезопасно, - пояснил он на удивленный взгляд Стайлса.

-Как ты нашел это место? Оно потрясающее!

-Я бегал здесь одно время по весне, пресеченная местность – неплохое испытание для мышц, а я как раз восстанавливался после травмы, - Томмо продолжал держать края жуткой кофты Марселя, теперь немного прислонив сжатые кулаки к его бедрам. Но наивный парень этого нисколько не заметил, не сводя восторженных глаз с картины перед собой. – Я, знаешь ли, увлекаюсь футболом.

-Я знаю, - кивнул Стайлс. – Видел некоторые твои матчи, - вообще-то все, но об этом как-то неловко говорить, - ты отличный игрок.

Луи покачал головой, впрочем, весьма довольный похвалой:

-Да ладно тебе, я весьма посредственный футболист.

-Мне кажется, я вижу свой дом отсюда, - Марсель опять обернулся на Томлинсона, словно призывая того тоже приглядеться. – Это невероятно!

-Это совсем не вероятно, - хмыкнул шатен. – Я даже своего не вижу! – «Ох, надеюсь, это не прозвучало вроде «твой домик скромный и крошечный по сравнению с моим»? – Так, говоришь, ты любишь футбол? – Луи поспешил перевести тему.

Стайлс кивнул и отошел, присаживаясь на камень:

-Вообще-то да. Ты удивлен?

-Немного, если честно, - признался Томмо, садясь на теплую поверхность валуна рядом с ним. – Я мог бы достать нам билеты на какой-нибудь домашний матч Cincinnati Bengals.

-Ох, правда?

-Конечно. Мне кажется, у них должна быть местная игра в эти выходные, пойдем?

-Было бы здорово, - глаза Марселя вновь загорелись непередаваемым, каким-то детским восторгом.

-Отлично, приятель. Но у меня будет к тебе одна просьба.

-Что… - парень хотел ляпнуть «что угодно», но вовремя оборвал себя. – Что ты хочешь?

-У тебя ведь кудрявые волосы, я прав? – Луи хитро прищурился и улыбнулся Стайлсу, вспоминая того после неудачных водных процедур в его бассейне и проводя рукой по зализанной гелем каштановой шевелюре.

Парень чуть кивнул, не понимая, к чему идет их странный разговор.

-Когда мы пойдем на матч, оставь их такими, какие они есть, хорошо? – предложил Томлинсон и, видя, что Марсель уже готов отказать, добавил. – Я серьезно, это совсем маленькая просьба. То, что ты делаешь со своими волосами, может, и не заслуживает смертной казни, но всеобщего порицания так точно, - он рассмеялся, намереваясь растрепать прическу Стайлсу, и тот испуганно отстранился от него подальше, поправляя челку.

-Ты не знаешь, о чем просишь, - улыбнулся Марсель, качая головой и показывая ямочки на щеках. – Это настоящее воронье гнездо.

-Хочу его видеть, - Луи ткнул Стайлса в щеку и они вместе рассмеялись.

Хуже того, что на голове у этого паренька сейчас, ведь ничего быть не может? Значит, Томмо ничем не рискует и даже наоборот, есть крошечный шанс, что тому к лицу кудри. Он готов был на многое, чтобы хоть немного усовершенствовать образ Марселя. Это действительно в его интересах. Луи уже несколько минут мысленно избавлял собеседника от жутких очков и дурацкой прически. Эти изменения плюс широкая улыбка Стайлса, что сейчас играет на его лице, - и он почти симпатичен. Ну, или просто у Томлинсона богатая фантазия.

Часть 5

-Давай-давай-давай! – Луи в возбуждении подпрыгнул над не очень-то и удобным для длительного использования сидением на трибуне, активно размахивая руками в сторону футболистов на поле. – Да, блять, вы издеваетесь! Ну, кто так играет?! – он хлопнулся обратно в кресло, раздраженно ударяя кулаком по подлокотнику и оборачиваясь на парня по соседству. – Да как ты можешь так спокойно смотреть на это позорище?

А Марсель не то чтобы и смотрел. Следить за ходом матча ему было, ох, как не просто, куда увлекательнее было наблюдать за растрепанным Томлинсоном, что раскраснелся от возмущения и постоянно освистывал игроков местного клуба.

Стайлс не сразу заметил, что к нему обращаются, но быстро опомнился под недовольным и пристальным взглядом Луи и неуверенно пробормотал:

-Ну не так все плохо…

-Да 3: 0 летят, ничего хорошего не вижу!

-Еще двадцать минут до конца, - Марсель глянул на огромное табло напротив. – Могут ведь отыграться… или сравнять…

-Ты серьезно? С такой защитой они могут только еще пропустить! – Томмо, негодуя, запустил руки в, и без того небезупречную, прическу. Ну не мог он равнодушно смотреть футбол. – Даже мы бы с парнями и то заставили Аризону понервничать! – Нарастающий гул трибун вновь привлек его внимание к полю. – Пиздец… Кто мешал тебе прицелиться?! С пяти метров же бил! – парень опять в бешенстве ударил по креслу.

Марсель сам не понимал, откуда у него вдруг взялось столько смелости, но в следующую секунду он поймал себя на том, что осторожно разжимал судорожно сцепленный кулак Луи, стараясь успокоить:

-Луи, не злись, пожалуйста…

Томлинсон странно посмотрел на него, перевел взгляд на соприкасающиеся руки и в ответ чуть переплел их пальцы:

-Я не злюсь, - он сжал пальцы чуть крепче и, вставая, потянул Стайлса из кресла за собой. – Пойдем? Не хочу больше этого видеть.

Парень послушно поплелся за ним между рядов, на ходу извиняясь перед всеми, на чьи ноги ему не посчастливилось наступить. Большинство любителей футбола не обращало на него внимания, – собственно неуклюжесть Марселя серьезных травм спровоцировать не могла, – кое-кто раздраженно кивал на тихие «простите, извините, не хотел», поспешно возвращаясь глазами на поле. Парни уже почти вышли из сектора, как Стайлса одернул сердитый детина:

-Куда прешь, блять?! Под ноги не учили смотреть, мудила кудрявый?!

Марсель испуганно подпрыгнул, вновь принимаясь за извинения. Он действительно сегодня оставил волосы в своем естественном состоянии, как Луи и просил, и весь день надеялся, что его глупый вид никто не заметит, но это оказалось не так. Томлинсон дошел уже до конца ряда, но сообразив, что его спутник остался далеко позади, вернулся обратно под недовольное шипение окружающих болельщиков:

-Какие-то проблемы? – он неприязненно глянул на бугая в футболке цветов Arizona Cardinals.

-Проблемы, - согласился мужик. – Вот этот пиздюк мне сейчас будет кроссовки вылизывать!

-Рот закрой свой! – Луи, не раздумывая, схватил его за грудки и потянул на себя. Он и без того был не в лучшем настроении, а более подходящего повода выместить свое раздражение было и не придумать. Бугай вскочил на ноги, скидывая с себя руки Томлинсона, и с силой толкнул его на впереди стоящие кресла. Парень отскочил от них, ударил приближающегося в тесном проходе мужика в челюсть и уже собирался отклониться от ответного удара, но их быстро растащили. Луи, не дожидаясь продолжения разборок и подталкивая перед собой вконец потерянного Марселя, покинул трибуну под сопровождение криками «я найду вас, ублюдки» и «тебе пизда, щенок».

Стайлс пришел в себя только, когда они отъехали квартала четыре от стадиона. Не хотелось думать о том, что Луи фактически полез в драку из-за него, он просто испугался, этого не должно было случиться.

-Луи, зачем ты…

-Просто так, - оборвал его Томлинсон. Он пытался сосредоточиться на дороге и ведении автомобиля, но удавалось плохо: адреналин все еще кипел внутри и требовал выхода наружу. – Ты в порядке? – парень скосил глаза, чтобы увидеть едва заметный кивок. – Тогда забудем об этом.

-Ладно. Просто… Спасибо тебе, но это могло кончиться плохо и…

-Довольно, Марсель! Лучше расскажи мне что-нибудь, чтобы я отвлекся и успокоился.

-Что? – кудрявый не сводил с него расширенных, все еще испуганных глаз, и это по-настоящему раздражало и ничуть не способствовало спокойствию. Больше всего хотелось схватить этого придурка за его новоприобретенные кудри и ударить головой о приборную панель. Раз, второй, третий…

-Что угодно. Я по-прежнему мало знаю о тебе. Нуу… Что ты любишь больше всего?

-Эм… Я не знаю… Наверное, Рождество, запах типографской краски и вечерние передачи по Discоvery Science.

Луи закатил глаза, чувствуя, как злость испаряется, и улыбнулся:

-Ты так предсказуем, Марсель Стайлс.

-Ты не мог этого знать.

-Не мог, - признал Томлинсон, поворачивая на улицу Стайлса и замечая издалека его дом. – Но если б мы спорили, я бы поставил на то, что ты смотришь вечерами «Разрушители легенд». – «Но, если серьезно, то довольно с меня споров». – Кстати, ты ничего не рассказывал мне о своей личной жизни.

-О личной… - Марсель сразу напрягся, не радуясь тому, в какую сторону заходит беседа.

-Да, - кивнул Луи и невзначай поинтересовался. – У тебя была когда-нибудь девушка?

«Господи, зачем он спрашивает? Это же очевидно как божий день…» - отвечать не хотелось совершенно, особенно зная, что в этом вопросе Томлинсону есть, чем похвастаться.

-Нет…

Луи плавно остановил машину напротив дома с красной черепицей и повернулся к мальчику всем корпусом, ухмыляясь:

-А парень?

«Нет-нет, он ведь не может знать, что мне нравятся парни? Что мне нравится он? Не может, не может… А если узнает, всему общению придет конец».

-Я… я не гей…

-Совсем?

-Что значит совсем?

-Да ладно, расслабься, Марсель, - Томмо рассмеялся, глядя, как щечки кудрявого медленно наливаются румянцем. – Я просто пошутил.

Стайлс тяжело выдохнул и попытался выдавить из себя улыбку:

-Да я понял, - ремень безопасности как обычно не поддавался ему с первого раза, но он совершенно бесполезно продолжал дергать его.

-Давай я помогу, - Луи наклонился и оперся кулаками на его сидение, вынуждая Марселя откинуться глубже в кресло, но не спешил освобождать его. – К тому же я совсем забыл поблагодарить тебя.
-За что? – удивленно приподнял брови парень.

Томлинсон оторвал одну руку от кресла и провел по его волосам, пропуская пряди сквозь пальцы:

-Твои кудряшки. Ты мне их показал, - Луи перевел пальцы на шею Марселя и приблизил его к себе, удерживая за нее. – Спасибо, - больше не тратя время на разговоры, он осторожно коснулся губами губ Стайлса, не углубляя поцелуй дальше.

Марсель был в шоке.

Когда прошел первый ступор, и его в полной мере окатила паника, он задергался в руках Томлинсона, впрочем того это несильно удивило:

-Тише, Марсель, тише. Я тебя не обижу.

-Зачем, Луи?.. – кудрявый прекратил свое слабое сопротивление и сидел, не шевелясь и не открывая глаз.

-Да что ты сегодня заладил: зачем, зачем? – Томмо теперь держал парня за плечи и, успокаивающе поглаживал. – Ничего ведь страшного не случилось? Да, Марсель?

По-прежнему зажмурившись, Стайлс тихо прошептал «да», и Луи, дожидаясь только этого, уже без препятствий скользнул языком в приоткрытые губы. Марсель практически не отвечал ему, просто позволяя целовать себя и сходя с ума от каждого движения языка Томлинсона. Луи одной рукой сжимал кудри мальчика, а другой беспорядочно оглаживал его бока, пока не наткнулся на застежку ремня безопасности и не отстранился. Громкий щелчок застежки заставил Стайлса, наконец, открыть глаза и заметить, что на сидении его больше ничего не удерживает: ни ремень, ни Луи. Томмо откинулся на свое кресло и, улыбаясь, рассматривал его пунцовые губы:

-Иди, Марсель.

-Пока, - парень поспешил как можно скорее покинуть машину, но вдруг приостановился и наклонился обратно в салон. – Луи? Мы увидимся… завтра?

-Конечно, если ты хочешь.

Стайлс смущенно улыбнулся, кивнул, потупив взор и неосознанно облизывая губы, и потопал к дому.

Луи никогда не чувствовал себя, так близко к победе.
Марсель никогда не чувствовал себя таким счастливым.

* * *

-Привет, великий спорщик!

-Салют, Зейни, - ответил Луи другу, отчаянно зевая.

-Эй, ты спишь что ли? – насторожился Малик и заржал. – Еще одиннадцати нет! Мне кажется, на тебя плохо влияет твоя новая компания. Кстати, мы не виделись три дня, и Найл готовится официально предъявить тебе свои обиды на этот счет.

Томлинсон зевнул еще раз, устраиваясь поудобнее на подушках и сталкивая одеяло на пол:

-Бля, ну просто день тяжелый. Еще и родители вернулись из Вашингтона, и я теперь послушный маменькин сынок на ближайшую неделю.

-Дерьмово живешь, приятель, - нисколько не печалясь о товарище, объявил Зейн. – Только что посмотрел, как Bengals соснули по самые гланды сегодня…

-Не напоминай. Знаешь, какая это боль смотреть на эти 3: 0?

-Вообще-то 4: 0, - Малик зашуршал чем-то в трубку и заговорил дальше слишком невнятно. – Ты точно был на матче? Или новый дружок отнимал все твое внимание?

-Мы ушли немного раньше, похоже, что вовремя. Кстати, о дружке. Можешь меня поздравить.

-Даже так? Ого, и что там нового в отношениях с ботаном?

-Ну, сегодня учитель Томлинсон преподал ему практические навыки первого поцелуя, - самодовольно улыбаясь, похвастал Луи.

-Ох, вы как дети малые…

Томмо возмутился с глубочайшей обидой в голосе:

-Пошел ты, Малик. Ты бы не протянулся с этим унылым кренделем и пяти минут! А мне еще как-то в виду своего бесконечного таланта удается его слегка расшевелить!

-Надеюсь, ты помнишь, на что надо расшевелить по уговору. Поцелуи не считаются.

-Все я помню. Мне кажется, он уже в меня влюблен, как пятиклассница. Остается только не спугнуть.

Зейн задорно рассмеялся, не переставая дразнить друга:

-Конец месяца не за горами… Я могу выиграть, пока вы играетесь во влюбленных…

-Заткнись! Тебе не на что рассчитывать. Пожелай мне спокойной ночи.

-Иди на хуй, Томлинсон. И сладких снов.

Часть 6

Первый поцелуй – это маленький взрыв в твоей Вселенной, он весь твой привычный мирок переворачивает с ног на голову, разрывает тебя изнутри, но если он случился с любимым человеком, то все встанет на свои места. Первый поцелуй с кем-то случайным в твоей жизни всегда будет вызывать легкое сожаление. Его уже не вытеснишь из памяти, но разум всегда будет пытаться, подсовывая при слове «первый» картинки, возможно, тысячного, но состоящегося с тем, кто по-настоящему важен.

А Марселю с этим повезло. Если Луи и нравился ему раньше, то сейчас это была не просто влюбленность. Парня прямо-таки накрывало волнами океана самых разных чувств к Томлинсону – любовь, нежность, привязанность, доверие. Луи казался идеальным. Да, Марсель замечал в нем некоторые странности, но и они были… идеальными.

Это было самое счастливое время в жизни Стайлса. Лучше не было никогда, даже в глубоком детстве. Он был готов обнять весь мир и улыбаться любому встречному, потому что каждая встреча с Томлинсоном дарила умиротворение и безграничную радость, что-то новое и необыкновенное. Этим хотелось делиться, хотелось рассказать всему миру, каким счастливым его делал Томмо.

В тот момент, когда Марсель был уже готов свыкнуться с неизбежностью того, что так и умрет одиноким, никому не нужным неудачником (о да, он склонен драматизировать), появился Луи. Не кто-нибудь, а Луи. Самый идеальный парень на планете.

Стайлс не мог поверить, что это все происходит с ним. Еще две недели назад Томлинсон и не смотрел на него, а теперь они столько времени проводят вместе. Это просто сказка. Это как если бы все мечты Марселя разом сбылись, как будто он провалился в один из своих снов, где все настолько замечательно, что, просыпаясь утром, хочется плакать от горькой реальности. Он не хотел просыпаться.

Раздумья парня прервал телефонный звонок и, увидев на экране заветное «Луи», он кинулся к тумбочке так поспешно, что едва не рухнул с кровати:

-Д.. да?

-Хей, Марсель, привет!

-Привет, - Стайлс сам не заметил, как начал улыбаться, услышав голос Томлинсона.

-Хочешь пойти в кино? – без предисловий поинтересовался Луи.

«Господи, зачем он спрашивает?? Конечно, я хочу, хочу пойти».

-Д.. да, хочу…

-Ну отлично. Я заеду за тобой минут через пятнадцать, - деловито бросил Томмо и уже собрался отключиться.

-Луи? Может немного попозже?

-Почему?

-Мама уезжает на пару дней по работе, и я пообещал ей помочь сложить чемодан…

-Почему бы этим не заняться твоей сестре? – Луи даже не пытался скрыть недовольство в голосе, потому что «все равно Марсель не обидится, а мне такими темпами придется потратить на недоумка весь вечер».
-Джеммы нет, у нее встреча с университетскими друзьями…

-Ладно, Марсель. Тогда сначала заеду за билетами и, в наказание тебе, я выберу фильм сам.

-Д.. да, конечно, конечно… - заверил Стайлс, но Томлинсон уже отключился.

* * *

Без всякого преувеличения это был самый ужасный поход в кинотеатр на памяти Луи. Он всеми возможными способами старался сдвинуть их «отношения» с мертвой точки, но все его попытки разбивались о стойкое желание Марселя изображать из себя неприступную девицу: сколько бы Томлинсон ни клал руку парню на колено, тот ее осторожно перекладывал на подлокотник кресла, сколько бы Томмо ни пробовал его поцеловать, он только поспешно отворачивался к экрану и шептал «Луи, только посмотри, что там…»
Наверно, стоило подойти к выбору фильма куда внимательнее, но кто же мог подумать, что его придется смотреть? Боевик оказался до жути скучным и предсказуемым, а редкие комментарии Стайлса, отрывающие его от дремы, были такими глупыми и очевидными, что у Томлинсона зубы сводило от тихой ярости. Еще один вечер коту под хвост, а они ни на шаг не сдвинулись с места. Луи перестал прикидываться спящим и повернулся к Марселю, в упор его разглядывая. Парень не отрывал глаз от экрана, но по тому, как он нервно заерзал и закусил губу, Томмо без труда установил, что ему не по себе от его взгляда. Он выбрался из кресла и пересел к Стайлсу на колени под его удивленное аханье:

-Господи, Луи, тут люди вокруг…

-Никто не видит, - шепнул шатен ему в ушко, одновременно прикусывая мочку и накручивая на палец снова нелепо выпрямленные волосы.

-Это общественное место…

-Мне все равно, пусть смотрят, - Луи медленно повел цепочку поцелуев по шее Марселя, но услышав слабое «пожалуйста, Луи», оторвался и строго глянул на парня. Его глаза были широко распахнуты и влажно поблескивали в темноте, грозя с минуты на минуту наполниться слезами. – Ладно, ладно, Марсель, - Томмо вздохнул и понуро вернулся на свое место.

Весь путь до дома Стайлса парни проделали молча. Один сожалел об очередном потерянном летнем вечере, а второй ругал себя во все корки за излишнюю скованность. Скорость развития их отношений до дрожи пугала Марселя, да много чего его пугало на самом деле. Он боялся того, что Луи наверняка теперь считает его неиcправимым девственником, боялся той силы, с которой ему нравились попытки Томлинсона сблизиться, и боялся, что тот прекратит их, устав от его неуверенности и стеснительности. Но Стайлс ничего не мог поделать с собой, потому что даже невинных поцелуев с Луи, как бы они не были приятны, он тоже боялся.

-Приехали, - Томмо облокотился на руль, не поворачиваясь к нему.

Но Марсель не спешил выходить, почему-то чувствуя себя потерянным и виноватым:

-Ты… ты не хочешь зайти?

Будь с ним рядом кто-нибудь другой, Томлинсон расценил бы это как приглашение на секс. Но это Марсель – с ним так не бывает. Шатен обернулся, приподняв удивленно бровь и ухмыльнувшись:

-Ты приглашаешь меня в гости?

Стайлс неуверенно кивнул, не замечая, как Луи оценивающе смотрит на темные окна его коттеджа, предполагая, что они будут наедине.

-Ладно, Марсель, ты меня уговорил, идем.

-Идем…

Стайлс рассчитывал, что они посидят немного, может, поболтают, или посмотрят фильм, попьют чаю. Но Томмо только покачал головой, наблюдая, как он зажигает свет в гостиной:

-Ты не покажешь мне свою комнату?

-Там ничего интересного на самом деле, - начал Марсель, но, понимая, что не убедил Луи, уже поднимающегося наверх, смиренно закончил, - хорошо, если ты хочешь…

Спустя минуту Томлинсон оглядывал небольшую комнатку, похожую на филиал библиотеки, разбавленный кроватью. Кроме нее и кучи стеллажей с книгами, имелся только столик и здоровенный плюшевый медведь в углу. Парень почувствовал, что сердце вдруг пропустило один удар, но почти сразу его чуть не захлестнуло волной тошноты – мишка был одет в его футболку, врученную Марселю после злополучной вечеринки, и… И это так ужасно и сопливо… Луи оставалось только воздавать хвалу небесам, что этого не видит никто, кроме него. Зейн бы позорил его всю оставшуюся жизнь.

Он хлопнулся на кровать и обернулся на замершего в дверях Марселя:

-Иди сюда.

Тот медленно подошел, не чувствуя себя хозяином в собственной комнате.

-Ближе, - Луи притянул его и усадил себе на колени.

Кудрявый немного поерзал, устраиваясь удобнее и отчаянно стесняясь. Томмо успокаивающе огладил его плечи, снял жуткие очки и, удерживая за подбородок, нежно поцеловал. Сейчас Стайлс не протестовал, хотя и особо не отвечал. Он действительно не умел целоваться, но в какой-то мере это даже нравилось Луи. Нравилось знать, никто до него к этим губам не прикасался. Среди девушек ему таких невинных не встречалось. Он углубил поцелуй, зарываясь пальцами в густые волосы, немного жестковатые из-за геля, но Марсель уперся ладонями ему в грудь, отрывая от себя.

-Ну что такое, Марсель?

-Луи, скажи… Мы встречаемся? – мальчик с надеждой поднял на него взгляд.

Шатен изумленно посмотрел на него в ответ и, не подумав, ляпнул:

-Нет.

-П.. почему?

-Марсель, ты же знаешь, что я недавно расстался с девушкой, - замел хвостом Томлинсон. – Мне бы не хотелось сейчас обязательств, хорошо? – он погладил парня по щеке и опять потянулся к его губам.
Стайлс отстранил лицо и неожиданно крепко вцепился в плечи Луи, настойчиво шепча:

-Я хочу, чтобы ты был моим парнем! – он доверчиво обнял Томлинсона, утыкаясь ему куда-то в сгиб шеи.

-Дай мне немного времени, пожалуйста? – Томмо погладил его по спине, поражаясь тону, каким Марсель произнес это «моим парнем», и он снова попытался вовлечь его в поцелуй, чувствуя опасную тесноту в штанах. «Блять, у меня неслабый стояк от каких-то обычных недопоцелуев. Все очень плохо». – Мы же никуда с тобой не спешим?

-Не спешим, - согласился Стайлс, невесомо касаясь губ и вставая с его колен.

-Марсель? – хрипло переспросил Луи, не веря, что тот и теперь отказывает ему, и, стараясь скрыть в голосе злость и разочарование.

-Ты просил подождать… - виновато прошептал мальчик, отходя в угол и нервно теребя своего медведя за ухо.

-Подождать с отношениями, я не совсем готов к новым. Но… но кое-что мне необходимо, понимаешь?

-Луи, я не могу… Прости…

Томлинсон впервые оказался в такой ситуации: Марселю все-таки удалось его возбудить, и он определенно собирался оставить его в таком состоянии. Это как минимум бесчеловечно. Луи с трудом сдерживался, чтобы не сорваться, не надавать этому придурку оплеух и не заставить силой ему отсосать:

-Так не делают, Марсель!

-А как делают?

Томмо резко встал с кровати, подхватил парня и вернулся туда обратно уже с ним. Он усадил Стайлса себе на бедра и, не тратя больше времени даром, грубо поцеловал. Грубо, сминая губы и до крови кусая за нижнюю, пошло, по-хозяйски, чтобы у него и в мыслях не было вырываться. Шатен ловил тихие стоны Марселя и, почувствовав, что тот почти задыхается, нехотя разорвал поцелуй:

-Так делают… - пояснил он, перемещаясь на шею, облизывая и прикусывая нежную кожу вплоть до глухо застегнутого воротничка рубашки и наслаждаясь тяжелым дыханием мальчика. – Так делают… - Луи провел ладонями вдоль всего позвоночника Стайлса и остановил их на его заднице, слегка сжимая и пододвигая парня чуть выше по своему телу, чтобы он мог почувствовать его возбуждение. – Так делают…

Марсель скинул его руки с себя и соскочил с кровати:

-Нет, Луи…

-Да в чем проблема-то, Марсель?!

-Я хочу, чтобы ты был моим парнем, - тихо, но упрямо повторил тот.

-Мы это уже обсудили! Ты мне нравишься, ты же видишь! Но мне нужно время! – Томлинсон в бешенстве поднялся на ноги и пошел на Стайлса.

-Мне тоже… Я, правда, так не могу…

Шатен тяжело выдохнул, закрывая глаза на болезненный стояк, и взял мальчика за руку, успокаивая и успокаиваясь сам:

-Ладно, ты прав… Ты прав. Все в порядке? – убеждаясь, что Марсель однозначно кивнул, он повернулся к выходу. – Тогда я лучше пойду…

«Шах и мат, Луи Томлинсон. Тебе категорически не дал самый непопулярный и непривлекательный парнишка города. Но следующий ход будет за мной».

По сути, плевать, что они не переспали сегодня. Теперь-то Луи знает наверняка, на что Стайлс клюнет, уже не сомневаясь. Завтра он скажет, что все обдумал, разобрался в своих сильных чувствах к нему и хочет встречаться.

Часть 7

Марсель тихонько прикрыл за собой дверь и, обогнув дом, двинулся в сторону маленького парка по соседству. Он слышал, как Джемма вернулась домой уже на рассвете и сейчас, должно быть, спала, вот только у него сна с тех пор не было ни в одном глазу. Парню просто требовалось подумать. Никаких серьезных раздумий, но разложить все по полочкам стоило.

На улицах было по-утреннему немноголюдно. А уж если совсем честно, то Марселю по пути не встретилось никого, за исключением стайки кошек. Одним словом, суббота, впрочем, и в будние дни жители их спального райончика вставали на ноги либо значительно раньше, либо позже.

Парень прошел до конца парка, садясь на скамеечку в самом укромном уголке и стряхивая с кроссовок осевшую росу. Насладиться тихим утром никак не получалось, хотя обычно он это делал с удовольствием. Сейчас же Марселя грызло непонятное беспокойство, которое он сам себе объяснял чувством вины перед Луи. На самом деле, ему было стыдно за свою вчерашнюю настойчивость, он практически вынуждал Томлинсона стать его парнем. Это ведь неправильно? Ему стоило войти в положение Луи и не давить на него. Марсель бы теперь нисколько не удивился, если бы тот не захотел больше с ним общаться. Он бы позвонил ему с извинениями прямо сейчас, но был уверен, что Томмо еще благополучно спит: за время их непродолжительного общения Стайлс был уже в курсе его привычки не вставать в первой половине дня.

Звонок телефона прервал блаженную тишину, и сердце Марселя ушло в пятки.

-Д.. да?

-Марсель, я…

-Луи, подожди! Прости меня!..

-Что? – судя по голосу Луи был слегка растерян.

-Прости… Ладно? За вчерашнее… - Стайлс вскочил со скамейки, потому что не мог сидеть на месте. Больше всего он боялся, что Томмо сейчас скажет, что их дружба – самое нелепое и ненужное в его жизни.

-Эм, хорошо… Хорошо, Марсель, все нормально. На самом деле, я звоню, сказать, что не спал всю ночь…

-Я тоже…

-Да… Словом, я подумал, и ты во всем прав, мы должны встречаться!

-Ох… - парень замер на месте, не до конца веря, что это ему не послышалось.

-Марсель?

-Луи! Луи! Ты, правда, так считаешь? – то самое пьянящее и окрыляющее чувство легкости внутри, до этого им не испытанное.

-Правда. Ну, так что? Марсель Стайлс, ты будешь моим парнем? – деловито поинтересовался Томлинсон.
На другом конце провода Стайлс почти задыхался от эмоций:

-Конечно! Да!

-Ну, отлично, - сухо подвел черту Луи.

-Я скучаю уже… Когда мы увидимся? Ты дома сейчас?

-Эм… Да, в кровати. Я заеду за тобой после обеда?

-Хорошо.

Луи уже давно отключился, но Марсель все прижимал телефон к уху и рассеянно улыбался. Наверное, так выглядит счастье, а он вплоть до этого момента вообще сомневался в его существовании. Больше никакого одиночества – официально никакого. С ним будет Луи. Черт, у него есть парень!

Видеть Томмо хотелось прямо сейчас. Это была такая же насущная потребность, как, скажем, думать о нем. Он занимал весь маленький мирок Стайлса.

«Ведь не обязательно же ждать, когда Луи приедет за мной? Он дома, и мне можно прийти к нему, правда? Мы теперь вместе, и он должен только обрадоваться такому сюрпризу…» - все это крутилось в голове парнишки по пути к Гленуэй-авеню, где жил Томлинсон.

-Здравствуй, милый, - дверь распахнулась незамедлительно, и Марселю приветливо улыбалась миловидная женщина, чьи глаза, абсолютно идентичные глазам Луи, выдавали в ней его мать.

-Здравствуйте, миссис Томлинсон, - парень очаровательно улыбнулся, выставляя напоказ ямочки на щеках. – А Луи дома?

-Конечно, проходи. Он столько рассказывал о тебе забавных историй. Ты ведь Найл?

-Эм… Нет, я Марсель, - улыбка Стайлса слегка угасла, но он твердо сказал себе, что эта мелочь не должна повлиять на его настроение. Миссис Томлинсон не обязана знать его в лицо, равно как и всех друзей сына, по крайней мере, своей маме он ничего про Луи не говорил.

-Прости, котенок, - женщина немного растерялась, видя его вытянувшееся лицо. – У Луи столько друзей, он такой общительный мальчик.

На это Марсель только кивнул. Собственно поспорить с этим было нельзя – Томлинсон, действительно, был общителен, по мнению Стайлса, даже слишком. Когда-нибудь они это обсудят, но выдвигать какие-то претензии, вызванные острой ревностью, провстречавшись меньше суток, как-то дико, верно? Ну, по мнению все того же Стайлса.

-Его комната – последняя по коридору. Хочешь, я тебя провожу?

-Нет-нет, спасибо, миссис Томлинсон. Я найду.

-Хорошо. И можешь называть меня Джоанной.

Марсель вновь кивнул с улыбкой и потопал в указанном направлении. Он уже бывал здесь на той самой единственной вечеринке в его жизни, что закончилась так плачевно, но в этой части дома оказался впервые. Возможно, Томмо закрыл личные комнаты от излишне назойливых гостей. Впрочем, Стайлс тогда и сам не слишком стремился к обозрению интерьеров, к тому же очень скоро попался на глаза команде пловцов, что добром не кончилось. Без толп подвыпивших школьников дом казался слишком большим, пустым и гулким. Непонятно, как Луи остается тут один, когда его родители уезжают в Вашингтон? На его месте Марселю было бы не по себе.

Томлинсона он застал сидящим в пол-оборота к распахнутым дверям в огромном офисном кресле у стола и болтающим по телефону. Он казался в нем особенно хрупким и выглядел так по-домашнему в мягких штанах и растянутой футболке с каким-то ярким принтом. Зачем ему такое громадное кресло оставалось секретом для Стайлса, но в целом габариты седалища были вполне уместны в просторах комнаты Луи. Парень почувствовал даже некоторую ущербность, когда по его предварительной оценке, на этой площади без труда поместилась половина второго этажа его собственного дома.

Томмо резко рассмеялся, продолжая разговор и не замечая присутствия Марселя. Тот не спешил отрывать его от беседы, во-первых, считая это просто бескультурьем, а во-вторых, предпочитая издалека наблюдать за милым растрепанным после сна Луи.

Который в очередной раз заливисто рассмеялся какой-то реплике собеседника, но вдруг на секунду оторвав телефон от уха, заявил:

-Прости, детка, я перезвоню. У меня Зейн на второй линии, я должен ответить, - он намеренно разлохматил волосы и, предварительно потыкав в сенсор пальцев, недовольно протянул. – Чего тебе, Малик? Знаю ли, что осталась неделя? Представь себе, знаю, - парень закинул ноги на стол, откидываясь глубоко на сидение и забрасывая одну руку за голову. – На самом деле, все уже решено, остались только технические моменты. Какие моменты? Серьезно, Малик? Ну, там мой член в его заднице…
Марсель пораженно замер, не сводя глаз с абсолютно невозмутимого Томмо, который, казалось, обсуждает домашнее задание по физике или покупку пончиков в ближайшей булочной, а не…

-Не смеши меня, никаких проблем не будет. Да я тебе говорю. Ты бы слышал его тон, когда я сказал, что мы будем встречаться. Тявкал от счастья, как месячный щенок…

Стайлс зажал себе рот ладонью, боясь лишний раз вздохнуть. Комната медленно качнулась у него перед глазами, и ему пришлось ухватиться за косяк. Это был все тот же бесконечно красивый Луи, но сейчас красивый как-то порочно. Это ведь не его Луи? Это ведь он не о нем?

-Зейн, я не понимаю, почему ты на грани празднования победы в споре? Время еще есть, он влюблен в меня по уши. Стоит мне теперь только свистнуть, и наш маленький Марсель покорно раздвинет ноги…
Воздуха вдруг стало катастрофически мало и, чтобы не рухнуть на колени, Стайлс вцепился в дверной косяк уже двумя руками. Он отчаянно отказывался верить своим ушам. Луи не мог такого сказать, он не мог так с ним поступить. Сдавленный всхлип предательски сорвался с губ Марселя, и Томлинсон, резко крутанувшись в кресле, уставился прямо на него.

-Марсель… - пораженно выдохнул Томмо, вставая на ноги и медленно тронувшись в его сторону.
Хотелось бежать от него сломя голову, забиться куда-нибудь в самый недоступный для всех уголок и убедить себя, что это все ему показалось, что это все глупый кошмар, но Стайлса будто бы парализовало, и он мог только стоять на том же месте, отводя от приближающегося Луи испуганные глаза, наполняющиеся слезами.

-Марсель, послушай меня, - Томлинсон обхватил ладонями его лицо, заставляя вздрогнуть от прикосновения и взглянуть на него. – Марсель! – тот, казалось, смотрел сквозь него, не воспринимая слов, что уверенно полились из Луи. – Я не знаю, как много ты слышал, но это все неправда.

-Зачем? – Марсель отступил от него в коридор. – Что я тебе сделал?

-Ладно-ладно, я, действительно, поспорил на тебя, но теперь все не так, - Томмо убеждал парня, рассчитывая на его наивность и свои актерские способности. – Я не врал тебе, что влюбился. Слышишь, Марсель, я люблю тебя.

Пощечина, что Стайлс отвесил Томлинсону, стала неожиданностью для обоих. Марсель испуганно смотрел на покрасневшую щеку, которую потирал Луи, не веря, что мог поднять на него руку.

-Что такое, Стайлс, ты мне не веришь? – тон Томмо изменился, становясь угрожающим, а глаза загорелись каким-то безумным огнем. Он с силой впечатал Марселя в стену, до синяков сжимая его предплечья, и тот боялся разрыдаться теперь не только от душевной боли, но и от страха. Парень в который раз убедился, что совершенно не знал Луи. Все было обманом.

-Хочешь правду, Марсель? – Томлинсон почти шипел ему в лицо, время от времени ощутимо встряхивая. – Хорошо. Правда в том, что я счастлив, что ты узнал о споре. Да, я проиграл, но я рад, потому что мне не придется трахать тебя! Ты мне отвратителен, Марсель! Слышишь? Отвратителен! – каждое слово словно насквозь проходило через Стайлса, нанося болезненный укол внутри, как если бы они были материальными, и парень дрожал.

-Луи! Что тут происходит?! – к ним торопливо приближалась миссис Томлинсон. Сказать, что она была удивлена, это ничего не сказать. Джоанна была в шоке. Ей нечасто приходилось видеть ее маленького ласкового медвежонка Лу таким взбешенным.

-Ничего не происходит, - Томмо резко оттолкнулся от Марселя. – Ма, зачем ты его впустила?!

-Луи? Почему ты повышаешь на меня голос? – женщина возмущенно двинулась за уходящим сыном в его комнату, а Стайлс со всей возможной для него поспешностью бросился прочь из этого дома, прочь от этого Томлинсона.

* * *

Марсель влетел домой и захлопнул за собой дверь с такой поспешностью, будто тяжесть всего, что с ним приключилось, гналась за ним по пятам. Легче не стало, как бы ни хотелось на это надеяться. Он сдерживался всю дорогу, не позволяя себе расплакаться: ему было неважно, что это кто-то мог увидеть, просто из принципа. Но сейчас, сползая без сил по двери, парень дал волю слезам.

Все было обманом, и теперь он это отчетливо видел. Поведение Луи всегда казалось немного странным, но куда проще закрыть на это глаза и свято верить в лучшее, тем более, когда так одиноко и так хочется просто кому-то довериться. Доверился. Марсель не мог понять, где был его мозг тогда, когда он решил, что может быть нужен Томлинсону. Это было мечтой, и такой желанной и вдруг оказавшейся так близко, что он, закрыв глаза, слепо пошел за ней.

Парень захлебывался рыданиями. Он слышал, как Джемма хлопает дверью своей комнаты и сбегает по лестнице, но ничего не мог с собой поделать, чтобы успокоиться. Ему нередко крепко доставалось в школе, и парочка свежих синяков, рассеченная губа или новое обидное прозвище никак не отражались на его настроении и внутреннем состоянии, но Луи всего несколькими словами удалось достать так глубоко и ранить так сильно, как никому не удавалось.

-Господи, Гарри, что случилось? – Джемма хлопнулась рядом с ним на колени, пытаясь одновременно вытереть ему слезы и ощупать руки-ноги, потому что мальчик выглядел каким-то неживым и сломанным. – Гарри, Гарри, скажи мне? Что такое? – девушка чувствовала, что готова расплакаться сама от одного такого вида брата. Просто хотелось, чтобы он улыбнулся, как обычно это делал, и начал возмущаться, что она зовет его не Марселем. – Прошу тебя не плачь, Гарри, что с тобой?

Он только помотал головой. Присутствие сестры действовало как успокоительное, но, к сожалению, не как обезболивающее. Парень закусил губу, сдерживая очередной всхлип, и хрипло выдавил из себя:

-Все нормально, правда, - он неуверенно встал на ноги, уже самостоятельно вытирая слезы из-под очков. – Я пойду к себе, ладно?

-Гарри?

-Все хорошо, Джемма. Все будет хорошо.

* * *

Спустя три дня все было еще очень плохо. Марсель все время проводил на кровати, тупо смотря в потолок, или, в качестве разнообразия, отворачиваясь к стене, если ему докучали расспросами. Он не отказывался от пищи, но ел мало и вяло. И не проявлял интереса ни к чему. Через два дня испуганная Джемма вызвала маму раньше положенного времени из командировки, но ее приезд ожидаемого эффекта не произвел. Парень не стал говорить ни с Энн, ни с напыщенным доктором, который с серьезным видом рассуждал о запоздавшем переходном возрасте и перепадах настроения у подростков.

Стайлс целые дни посвящал раздумьям о том, почему Луи так поступил с ним. Это что весело спорить на людей? Он же не игрушка. Что ему теперь делать с этими болью, пустотой, своими чувствами?
Но куда хуже приходилось ночами. В основном Марсель не спал, потому что стоило ему только задремать, как во снах являлся Томлинсон, совершенно противоположный себе реальному, милый, ласковый, такой, каким только казался. И это было еще больнее. Стайлс мог вскочить посреди ночи от таких явственных поцелуев Луи, привидевшихся ему, что потом было нереально успокоиться. Несмотря ни на что, он до мельчайших подробностей помнил каждый из их поцелуев. И это убивало.

Часы в гостиной чинно отбили три раза, когда Джемма вошла в комнату Марселя. Она была уверенна, что брат не спит, а он сильно опоздал с тем, чтобы прикинуться сладко спящим. Девушка села на краешек его кровати, осторожно поглаживая спутанные кудри:

-Гарри, поговори со мной, пожалуйста.

Мальчик прерывисто выдохнул, но промолчал.

-Ладно, тогда просто послушай меня сначала. Нам с мамой очень страшно. Я… я боюсь за тебя. Что-то произошло с тобой, и мы не знаем что… Гарри, я вижу, что тебе больно, расскажи мне… Ты делаешь больно и нам своим молчанием. Это как-то связано с этим Луи?

Марсель вздрогнул и попытался собраться с мыслями. Очень непросто рассказать сестре, что кто-то поспорил на тебя, а ты поверил, а ты влюбился, особенно, если она не знает, что ты гей:

-Да, он… он обманул меня, ну типа, прикололся… жестоко…

-Ох, милый, ты же понимаешь, что это не стоит таких твоих страданий? – Джемма чувствовала, что брат что-то не договаривает, но то, что Томлинсон не самый подходящий приятель для него, – определенно. Как и то, что Стайлс непозволительно наивен, и обмануть его простейшая задача.

-Знаю, но меня задело. Очень. Только и всего, - пожал плечами мальчик. – Это пройдет.

-Мне не нравится твое состояние. Малыш, если я могу как-то помочь тебе выйти из него, только скажи…

-Да, хорошо. Можешь теперь всегда называть меня Гарри? – он всю жизнь отдавал предпочтение своему второму имени, считая, что Марсель звучит куда изысканней. Но так его звал Томмо и… Это ведь странно возненавидеть собственное имя, но при этом все равно не испытывать ненависти к Луи? – И можешь убедить маму отпустить меня куда-нибудь до конца лета, скажем, к тете Дарси? Мне надо сменить обстановку…

Ему определенно надо сменить обстановку.

Часть 8

Новенький Порше неторопливо подкатил к зданию школы и замер, так и не заезжая на парковку. До начала занятий оставалось больше получаса, и не в правилах Луи было являться так рано. Он уткнулся лбом в руки, скрещенные на руле, и закрыл глаза. Последние летние деньки выдались слишком напряженными, в том смысле, что парень слышал многочасовые напутствия и нотации не меньше сотни раз. Сопротивляться этому было бесполезно. Мистер Томлинсон не к месту вспомнил, что его отпрыск перешел в выпускной класс, и жизнь Луи стремительно превратилась в ад. Ситуация только усугубилась тем, что позавчера ему пришел ответ из Дюкского университета: они были готовы принять его после окончания школьного курса по спортивной программе. Для младшего Томлинсона это было грандиозным достижением, тем, к чему он так стремился, тем, чего он так хотел добиться. Играть в футбольной команде за крупный университет – мечта Луи с детских лет. Но для старшего Томлинсона это был крах всех планов на сына, ибо «футболист – не профессия, гонять мяч по полю – занятие, не достойное Томлинсонов» и «как я скажу партнерам по бизнесу, что мой единственный ребенок, - тупоголовый игрок в футбол».

Так что Томмо был по горло сыт разговорами о его блестящем будущем адвоката или финансиста. Этим утром, правда, отец разбавил их торжественным преподнесением ему новой машины, якобы в честь начала учебного года. И Луи, наверное, радовался бы серому автомобильчику, как ребенок, если бы он так не напоминал откуп от всех его мыслей о футбольной карьере.

Если на минутку выбросить все это из головы и подвести черту лету, в сухом остатке будут не такие уж и плохие каникулы. Хотя начало и конец довольно удручающие, кульминация отдыха удалась им с Зейном и Найлом на славу. Малик получил-таки в качестве награды за победу в споре вечеринку своей мечты и невероятно гордился этим фактом. Томлинсон же совершенно не разделял его восторгов. Ну а что такого собственно? Вечеринки они посещали едва ли ежедневно, и все как одна грандиозные, так что к чему излишняя радость? Да и признать свой проигрыш Луи так до конца и не смог. Он не победил только из-за какой-то нелепости. Кто мог подумать, что Марсель подслушает его разговор о споре? Никто. А иначе все бы получилось.

Кстати, о Стайлсе. Томмо вспоминал его пару раз. Ладно, не пару. Всякий раз, просыпаясь после очередной веселой ночки один в постели, Томлинсон думал о своем странном знакомом. Вечеринки, алкоголь, легкие наркотики, одноразовый секс, нескончаемый поток девочек-мальчиков, привлеченных его внешностью, молодостью и деньгами, - это хорошо, конечно, это все, что ему нужно, но… Но здорово быть целой Вселенной в чьих-то глазах. А он был ею для Марселя. Луи привык быть в центре внимания: он Солнце – звезда, и остальные – планеты крутятся вокруг него. Это основа, это его система. Здесь Стайлс – всего лишь маленький астероид, для которого смертельно опасно двигаться по орбите, близкой к Солнцу, но… Никто не смотрел на Томлинсона с таким слепым обожанием, как он. Это не делало Марселя особенным, но, если честно, подобное положение вещей огорчало Луи.

Парень прервал глупые раздумья, медленно оторвал голову и откинулся в кресле, разглядывая уплотнившийся поток школьников. В основном это были первогодки старшей школы, ну, по крайней мере, Томмо думал именно так – он не узнавал почти никого. Да уж, у выпускников не в чести приходить в школу вовремя. Но Луи не сдавался, старательно высматривая в толпе блондинистую или жгуче-черную макушку. А лучше обе сразу.

-Малик, - он махнул из окна другу и самодовольно заулыбался, видя восторг на лице обернувшегося Зейна.

-Черт тебя дери, Томмо! Когда ты успел отхватить новую тачку?! – парень хлопнулся на пассажирское сидение, с благоговением рассматривая салон.

Луи хмыкнул, удовлетворенный реакцией приятеля:

-Ну что скажешь, Зейни?

-Потрясное авто! Мне кажется, ты теперь просто обязан подвозить меня в школу и обратно.

-Да что ты говоришь? - притворно возмутился Томлинсон и молниеносным движением потрепал Малика по голове. – Кстати, что ты сделал с волосами?

Пакистанец поспешно откинул его руки со своей шевелюры и отвернулся к боковому зеркалу:

-Что такое, Лу? Я слышу зависть в твоем голосе. Не правда ли, мне идет? – Зейн осторожно покосился на друга, тайно рассчитывая все-таки на одобрение.

-Неправда. Ты похож на пакистанскую версию Элвиса, - рассмеялся Томмо. – На редкость дерьмово, Малик. А вон я вижу Найла! – внимание парня резко переключилось, и он быстро выскочил из машины, не сомневаясь, что друг последует за ним.

-Ненавижу тебя, – обиженно пробурчал пакистанец себе под нос и двинулся к школе.

* * *

Это было самое унылое начало учебного года на памяти Луи. Он всегда представлял себе жизнь выпускника чем-то необыкновенным: ты на самом верху социальной лестницы, король школы, капитан футбольной команды, герой грез всех школьниц и заводила среди самых крутых учеников – веселись, наслаждайся своей популярностью и ни в коем случае не предавайся грусти. Отчасти это все-таки соответствовало реальности, но вот только веселья никакого не было. Сколько бы Зейн ни твердил, что это выпускной год, их последний год вместе, и они должны оторваться на всю жизнь вперед, Томмо такие планы вряд ли улыбались. По крайней мере, в ближайшее время.

Ко всему отец приобрел привычку интересоваться его школьными успехами и чуть ли не проверять за ним выполнение домашних заданий. Это смешно. Так что Луи с нечеловеческим терпением ожидал, когда родители уедут из города. Вот тогда он хоть немного расслабится. А пока – яростно ненавидимая история, по которой он уже успел завалить тест двумя днями раньше.

-Со всяческим прискорбием вынужден сообщить, что каждый из недоумков, не справившихся с элементарным тестом, должен сдать в пятницу доклад о том, как история нашего штата отразилась на его семье, - выдавал историк менторским голосом, вышагивая перед классом и вызывая у Томлинсона исключительно отрицательные эмоции. – Для меня не имеет значения, мистер Хоран, что вы не так давно переехали в Огайо. Я жду доклады. Мистер Томлинсон, не могли бы вы все-таки вынырнуть из своих, я не сомневаюсь, гениальных мыслей? Как учитель я рассчитываю хотя бы на минимальное внимание! Можете выйти к доске и рассказать всем, что такое занимает вашу голову, вместо истории, как должно!

-Простите, мистер Харрис. Я, пожалуй, воздержусь.

-Да, Томлинсон, воздержание пошло бы вам на пользу! – признал учитель, а Зейн, услышав последнюю фразу, не сдержал оглушительного смешка. – Мистер Малик, вам есть что добавить?

Парень, давясь от плохо сдерживаемого смеха, поспешно покачал головой.

-Я так и думал. У вас отвратительная посещаемость для выпускного класса. Это просто возмутительно! Должно быть, мне стоит поговорить об этом с директором… Итак, отметим присутствующих – Арнетт!
Луи вновь погрузился в мысли под размеренные выкрики «Бенсон… Брайт», зная, что в ближайшие пятнадцать минут преподаватель его не потревожит.

«Доклад по истории! »

-Вудворт… Гай… Хоран…

«Когда его делать? »

-Дженкинсон… Кинни… Вы издеваетесь надо мной? Почему его опять нет?

«Еще тренировки в ближайшие два дня, сочинение по испанскому и лабораторная по химии…»

-Малик… Миликен… Ноксвилл…

«Все кончится тем, что отец запретит мне ходить на футбол. Определенно этим все и кончится и…»

-Редфилд… Стайлс… - Луи вздрогнул и поднял взгляд на историка. – Прошло две недели учебы, а этот парень не появился ни разу! – сетовал мистер Харрис, а Томлинсон делал вид, что не замечает, как за его спиной переглянулись Зейн и Найл. – Помнится, он любил учиться… Куда только катится мир? Томлинсон… Здесь… Трэверс…

Томмо за две недели в школе успел поймать себя на мысли, что нигде не встречает сутулой фигуры в дурацкой вязаной жилетке, но ведь не пересекаться в коридорах и столовой не так уж и сложно. Но уроки! История – один из их совместных, и Марсель на них не ходит. Похоже, он вообще не ходит в школу с начала года. На него это, действительно, не похоже. Луи бы подумал, что тот сменил учебное заведение, но ведь Стайлс до сих пор есть в списке Харриса, а значит, он не перевелся…

На самом деле, Томмо махнул бы рукой на эту странность и не забивал себе голову лишними заботами, только выглядит так, будто Малик и Хоран видят его виновным в том, что Марсель забросил школу.
Неплохо, правда? Он себя виновным не чувствовал.

* * *

Джемма уже больше часа провела в зале прилета аэропорта в ожидании рейса из Лос-Анджелеса, но он задерживался, и девушка ощутимо нервничала. Гарри должен был прилететь еще две недели назад, перед началом учебы. Он, правда, просил разрешить ему задержаться ненадолго, и сама Джемма была не против, но их мама эту идею категорически не поддержала. Но парень все равно не вернулся вовремя: вылет несколько раз переносили из-за погодных условий, и он поменял билет. С отсрочкой на две недели. Видимо, брату сильно понравилось в гостях.

С тетей Дарси они практически не общались последние лет десять, если не считать обмена открытками на Рождество. Она была сестрой отца и после развода родителей отношения как-то ослабли. Джемма слабо помнила тетю, дядю и кузена с кузинами, а уж Гарри, должно быть, и вовсе их не помнил. Однако, их семья с радостью согласилась принять его на лето, хотя переживаний Энн это никак не уменьшило. Она все два месяца отсутствия сына, не переставая, твердила, что это большая ошибка – отпустить ее мальчика одного так далеко. Джемма только посмеивалась над волнением мамы, но сейчас уже готова была сама лезть на стенку. Посадку давно объявили, и от терминала отходило все больше и больше довольных загорелых людей, в каждом из которых она видела прилетевшего из Лос-Анджелеса, но брата все не было. И это серьезно пугало. Это же Гарри – он мог зазеваться и сесть в любой из самолетов.

-Джемма! – тревога автоматически отпустила девушку, потому что уж голос братца она бы узнала из тысячи. Она поспешно обернулась в сторону и растеряно замерла. В смысле, парень, обнимающий массивный чемодан и улыбающийся ей, был определенно Гарри, но таким его видеть ей еще не приходилось.

За два месяца, что они не виделись, он стал как будто бы еще выше, но без мешковатой одежды парень не казался таким уж тщедушным. Наоборот, облегающая футболка с V-образным вырезом подчеркивала, что у него довольно-таки широкие плечи, а узкие джинсы – стройность ног. Раньше, когда Джемма предлагала ему примерить что-то подобное, он только отмахивался и бормотал, что это не его. Не было жутких очков, искажающих половину лица, а мягкие кудри свободно падали на лоб, иногда накрывая глаза. Гарри закусил губу, откинул их небрежным движением и вновь широко улыбнулся сестре:

-Как насчет объятий после долгой разлуки?

-Боже мой, Гарри, как я рада тебя видеть! – Джемма поспешно шагнула к брату и крепко обвила руками, не переставая пораженно разглядывать. – Какой же ты у меня красавчик!

Парень рассмеялся, нисколько не смутившись, и весь его довольный вид говорил, что именно такой реакции он и ожидал:

-Я тоже скучал, тоже…

-Ну, давай, рассказывай! – Джемма бодро потянула его за собой в сторону парковки.

-Что рассказывать?..

На самом деле, у него было немало на примете веселых историй, приключившихся с ним за последнее время. И весь перелет он перебирал их в голове, планируя, с которой он начнет свой рассказ для сестры, но вот сейчас почему-то говорить ничего не хотелось.

Он мог бы рассказать, как познакомился со своими кузинами – близняшками Кирой и Карой и, как они его поначалу до дрожи пугали и смущали активностью и жизнерадостностью. Но Гарри очень быстро понял, что общение с ними может быть нисколько не сложнее, чем с Джеммой. Они каким-то неведомым образом сразу поняли, что он гей, и их наблюдательность только прибавила им плюсов в глазах Стайлса. Они чуть ли не силой заставили его избавиться от нелепых очков, объясняя это заботой о нем, но он подозревал, что девчонки тайно наслаждаются его беспомощностью в снятии линз.

Гарри мог рассказать о кузене Максе. Он уже учился в университете и относился к таким парням, которых сам Стайлс мысленно определял в категорию крутых. Но они сразу же нашли общий язык. Макс брал его с собой на вечеринки, перед первой, правда, вынудив Гарри одеться в его вещи, и доказывая, что в своей одежде, он похож на престарелого библиотекаря. С ним вместе Стайлс впервые в своей жизни напился до полной потери координации и клялся на следующий день, что больше никогда не притронется к алкоголю, но отрицать, что это было забавно, не мог. Макс перезнакомил его со всеми своими друзьями, и общение с ними постепенно раскрепощало Гарри. С одним из его университетских приятелей – Стивом у Стайлса вполне могло получиться что-то серьезное, если б ему не надо было так скоро уезжать.

Гарри, действительно, не так уж и хотелось возвращаться домой. Нет, он безумно скучал по маме и по Джемме, но никто, кроме семьи, его тут не ждал. В Лос-Анджелесе же парень привязался к огромному количеству людей, и все они полюбили его в ответ. Никто не считал его неудачником. Он больше не был изгоем или ботаном, наоборот, казался всем умным и интересным. Стайлс никогда не видел столько дружелюбного отношения к себе. За короткие два месяца он нашел так много друзей, сколько у него не было за всю жизнь.

-Я не знаю, что рассказать, Джемма, - парень, задумчиво улыбаясь, вытянулся на пассажирском сидении, уставился в окно невидящим взглядом и прокручивал в голове картинки с каникул. – Просто это было потрясающее лето…

И плевать он хотел теперь на всяких Луи Томлинсонов.

Часть 9

Размеренная возня в шкафчике была жестоко прервана появлением Малика:

-Луи! – Томлинсон закатил глаза, зная наверняка, о чем сейчас пойдет речь. – Просто объясни мне, почему ты не хочешь пойти?!

-Я же говорил, что меня не интересуют беспонтовые школьные вечеринки…

-Обещаю, что будет весело, - Зейна было не так просто сбить с пути. – Лу, я уже пообещал, что мы будем.

Луи выхватил из шкафчика учебник по литературе и захлопнул дверцу:

-Ты всегда можешь пойти один или вдвоем с Найлом. Я даже не знаю эту Перри.

-Блондинка, младше нас на год, наверняка, ты ее видел, - встрял Хоран, тыкая пакистанца в бок и шутливо продолжая. – Наш Зейни, кажется, влюбился!

Малик только отмахнулся от него, впрочем, не удерживаясь от легкого румянца:

-Что ты несешь? Я знаю ее тысячу лет, она моя соседка, - он попытался оправдаться от подозрений ирландца и вдруг замер, глядя за спину Томлинсона в конец коридора. – Это что, блять, за крендель?

Найл рассмеялся, заметив вытянувшееся лицо друга при виде только что помянутой Перри в компании какого-то незнакомого парня:

-Давай, приятель, расскажи еще раз, что вы просто друзья детства.

Луи тоже с любопытством обернулся, чтобы посмотреть, что это за девчонка такая, к которой Зейн так настойчиво зовет его на день рождения. Да, Томмо определенно видел эту миловидную блондинку раньше, и он уже успел мысленно представить, какую забавную пару они могли бы составить с Маликом.

Но внезапно его внимание переключилось на парня рядом с ней. Эдвардс что-то увлеченно рассказывала ему, и тот, будучи значительно выше ее, шел, слегка наклонившись, внимательно слушая и рассеянно улыбаясь. Обычный школьник, неброско одетый – полосатый свитер и темные узкие джинсы (правда, не такие узкие, как у самого Томлинсона), но Луи почувствовал странную неприязнь к нему. Парень дослушал Перри, согласно кивнув ей, и поднял голову, выпрямляясь, наконец, во весь рост. Томмо слышал на заднем фоне тихие рассуждения Хорана на темы «Зейн, чувак, ты ревнуешь» и «Забей, это по ходу какой-то новичок», но уже знал, что никакой это не новый ученик. Он видел однажды и эти непослушные кудряшки, и зеленые глазищи, большие и выразительные без толстых линз очков. Парни напрасно обвиняли его – в основном в шутку, но все же – в тяжелых травмах психологического характера, нанесенных Стайлсу, и пропусках им школы. Все с ним, очевидно, было в порядке, даже более того.

Эдвардс со своим спутником поравнялась с парнями и ласково улыбнулась Зейну:

-Привет! Помните, что жду вас троих в семь?

Малик молча кивнул, скрестив руки на груди и буравя тяжелым взглядом кудрявого парнишку, которого это, казалось, нисколько не волновало. Найл пораженно прикрыл рот рукой, и Луи понял, что он тоже все-таки узнал «новичка». Перри, проследив за его взглядом, махнула рукой в сторону Стайлса:

-Мальчики, вы знакомы с Гарри?

-С Гарри? – кашлянул Хоран, но его вопрос остался без внимания.

-Конечно, мы знакомы, - кудрявый непринужденно рассмеялся и хлопнул Томлинсона по плечу не иначе, как давнего приятеля. – Как поживаешь, Лу? Давно не виделись, да?

Луи мог по пальцам пересчитать все случаи за свою жизнь, когда он был растерян, но это был как раз один из них. А Стайлс ли это? Почему Гарри? Откуда в нем это наглое спокойствие?

-Пожалуй, - признал Томмо, напряженно вглядываясь в лицо собеседнику и все-таки убеждаясь, что это, действительно, старина Марсель.

-Ладно, я опаздываю на урок. До вечера, ребята! Гарри, ты тоже не забудь. Семь! – Перри поправила волосы и поспешила дальше по коридору.

Кудрявый ухмыльнулся ошеломленным Луи и Найлу и, не прощаясь, ушел в сторону самых дальних, исписанных и мятых шкафчиков, где, видимо, и располагался принадлежащий ему. Его едва не выворачивало наизнанку от паники, вызвано новой встречей с Томлинсоном, и только он знал, каких невероятных трудов стоило ему перед ним сдержать дрожь в ногах и голосе.

-Кто-нибудь мне объяснит, какого черта вы, словно громом пораженные? – недоуменно развел руками Зейн. – Лу, ты реально знаешь этого кудрявого придурка?

Хоран звонко расхохотался, заглушая своим смехом звонок на урок и зарабатывая осуждающий взгляд от проходящей мимо миссис Блейк, преподавательницы химии:

-Лучше б руку пожал парню. Благодаря его выдержке ты огреб в свою честь самую жаркую вечеринку лета…

* * *

Гарри с трудом пробирался сквозь строй веселящихся учеников. Он уже успел поздравить Перри и теперь искал местечко потише: хоть парень и чувствовал себя с недавних времен поуверенней на вечеринках, танцы – это все-таки не для него.

Приглашение на день рождения от Эдвардс поистине удивило Стайлса. В смысле, они давно знакомы, посещая вместе кружок по астрономии, и она всегда была приветлива с ним и добра, но вряд ли их можно было назвать друзьями. Но и отказываться от посещения вечеринки было странно и глупо – почему бы ему и не прийти?

Парень все еще старался выбраться из толпы, когда кто-то всунул ему в руку стаканчик с чем-то горячительным, и теперь все его мысли занимали тяжелые раздумья из разряда «пить или не пить? ». Гарри знал, что не опьянеет от одной порции алкоголя, да и две маловероятно, что принесут ему вред. Но увлекаться он не будет.

Стайлс приметил на диванчике в соседней комнате Лиама и Даниэль и рванул в их сторону. Ему не удалось толком пообщаться с другом в школе, учитывая, что все уроки он провел, старательно слушая объяснения учителей, а перемены заняли погони за теми же преподавателями и заверения их в том, что если задать ему побольше пропущенного материала на дом, то он без труда нагонит одноклассников.

-Эй, Лиам!

-Привет, приятель! – Пейн улыбнулся, пододвигаясь, освобождая другу немного места рядом с собой, и хитро поглядывая на стаканчик в руках кудрявого. – Если честно, я тебя совсем не узнаю.

-Почему? Это все еще я, - Гарри улыбнулся в ответ и чуть отпил, узнавая в напитке виски.

Лиам медленно кивнул, соглашаясь:

-Все еще… Мне тоже называть тебя Гарри теперь?

-Ну, меня так и зовут на самом деле, - пожал плечами Стайлс. – Просто я понял, что глупо не любить собственное имя.

-Так, красавчик, угадай, о ком мои одноклассницы болтали без умолку весь день, - Дани подмигнула ему, заставляя смущенно закусить губу. – Большинство из них, правда, думает, что ты симпатичный новичок, но в любом случае я тебя предупредила.

Гарри, не зная, как реагировать на слова Даниэль, снова пригубил стакан. Даже если она преувеличивала, сам по себе тот факт, что кто-то считал его симпатичным, был чем-то из разряда сверхъестественного. Он – любимец девушек? Да, это странно, но Стайлс не мог отрицать то, что это все-таки чертовски приятно.

С диванчика, что занимали ребята, открывался прекрасный обзор на холл, также заполненный пританцовывающей толпой молодежи, которая сейчас широко раздалась в стороны перед тремя парнями. И Гарри ничего не мог с собой поделать, чтобы не скривиться при их виде. Он не держал вселенского зла на Луи и его друзей, не мечтал о мести и не желал всяческих неприятностей на их головы, но равнодушно смотреть на по-прежнему самодовольную физиономию Томлинсона было выше его сил. Малик направился прямиком в центр гостиной, давая знак диджею приостановить музыку и схватив протянутый кем-то микрофон, принялся показательно поздравлять именинницу, привлекая внимание всех собравшихся. Луи же с Найлом двинулись в сторону стойки с напитками, и за гущей столпившихся там же школьников Стайлс потерял их из виду. Ну и к лучшему – ничего приятного в наблюдении за ними уж точно не было.
Гарри вновь обернулся на Лиама, но тот вопреки его ожиданиям, не следил за работой Зейна на публику, а внимательно смотрел на него. Парень знал, что покраснел от пристального взгляда, и, надеясь, что это можно списать на действие алкоголя, поспешил уткнуться в свой стакан.

-Гарри, у тебя какие-то проблемы с Томлинсоном? – определенно Пейна не так-то просто провести. Но о летнем «романе» между парнями он знать, конечно, не мог. Никто не знал. Сам Стайлс никому не говорил об этом, и вообще старался по возможности забыть о знакомстве с Луи. Да и Томмо вряд ли широко распространялся о каких-либо связях с ним, пусть и по долгу спора.

-Что? Неет, конечно, нет, - кудрявый активно закачал головой и выдавил кривую улыбку, надеясь, что так выглядит убедительней. – С чего ты взял?

Лиам задумчиво поглядывал за спину Гарри, туда, где предположительно сейчас находился Томлинсон:

-Возможно, показалось. Он большой любитель задирать людей без причины, и сейчас не сводит с тебя глаз.

Стайлс подавился очередным глотком виски и хрипло закашлялся, чувствуя, как особенно ожгло горло, едва ли не выбивая слезы из глаз.

-А почему бы нам не потанцевать? – Дани дернула за рукав Лиама, а Гарри кивнула на девушку, с которой до этого тихо беседовала. – Гарри, это Рейчел…

Рейчел Флеминг. Нет, он не был до этого знаком с ней лично, но слышал о ее репутации главной сплетницы школы. Неплохая пара для танца, не правда ли?

-Я не танцую, - ответил кудрявый на ее улыбку в свою сторону, но, похоже, это никак не могло повлиять на планы Флеминг: она уже тянула его за руку в сторону танцпола, при этом что-то быстро тараторя.

Пейн ободряюще улыбнулся ему напоследок, слегка подталкивая и забирая стаканчик из рук:

-Иди-иди, приятель…

Гарри откровенно считал, что начнись вдруг сейчас конкурс на худшую танцевальную пару в закрытых помещениях, они с Рейчел взяли бы главный трофей без малейшего труда. Единственное, что его хоть немного успокаивало, так это то, что никто не обращал на них никакого внимания, совершая такие же незатейливые движения.

Спустя минут пять Стайлс успел одуреть от несмолкаемого щебета партнерши и то, что за грохочущей музыкой, он не слышал и половины сказанного, не казалось счастьем. Радовало только, что реплики Флеминг не предполагали никаких ответов от него, но, тем не менее, это было адом. Еще через пять минут у него окончательно онемела шея, накрепко обвитая руками девицы. Но особенно омрачало ситуацию то, что на протяжении всего танца Рейчел старательно прижималась к Гарри всем телом, и это, вопреки ожидаемому эффекту, вызывало в нем только раздражение. Он был уверен, что со стороны они выглядят просто отвратительно. Хуже зрелище, по его мнению, представлял только Луи, сидящий в углу и страстно целующийся с первой красоткой школы Ритой. Чистое омерзение. А судя по настрою Рейчел, она бы тоже не отказалась уединиться в таком же тихом уголке. Этого Стайлс уж точно не выдержал бы.

-Эм, думаю, довольно танцев, - парень неуверенно обратился к Флеминг. – Я немного устал.

-Конечно, - девушка, не ослабляя хватки, поволокла его к свободному диванчику. – Умираю от жажды. Ты хочешь что-нибудь выпить?

-Да, пожалуй.

-Я сейчас, - Рейчел послала ему ласковую улыбку и, убедившись, что он не планирует никуда сбежать с дивана, растворилась в толпе.

Поразительная услужливость. Мило. Должно быть, это именно тот случай, когда ему стоит пожалеть, что он не натурал.

Гарри постарался поудобнее устроиться, откидываясь на спинку диванчика и потирая затекшую в жалких танцевальных попытках шею, как вдруг его плечи кто-то крепко сжал. Парень напрягся и замер, даже не делая попыток обернуться.

-Ну что, не скучаешь, малыш? – горячее дыхание обдало шею, и тихий шепот в самое ухо гудящим набатом ударил в голову.

В горле разом пересохло, и сердце забилось где-то в его сухих стенках. Луи по-прежнему чертовски сильно действовал на него и по-прежнему чертовски сильно пугал:

-Хочешь меня развлечь?

-О, нет-нет, - Томлинсон зашептал в другое ухо, касаясь губами мочки и заставляя Гарри вздрогнуть. – Я уже успел вдоволь с тобой развлечься летом.

Стайлс дернул плечами, намереваясь освободить их от давления, но хватка Луи только стала сильнее:

-Ублюдок!

-Что такое? – Томмо обошел диван и устроился на подлокотнике, перекинув ноги через Гарри и удерживая его на месте. – Ты на меня все еще обижаешься?

-Какого хуя тебе надо, Томлинсон?

-Ого, да наш малыш научился огрызаться, - хмыкнул Луи, проводя рукой по его груди и дойдя до ремня на джинсах, резко дернув. – А чему ты еще научился?

Кудрявый из всех сил старался сохранять спокойствие, но на деле его ощутимо трясло. И не только от злости, что злило еще больше:

-Почему бы тебе не отвалить от меня?

-Знаешь, я так и сделаю, - Томмо сжал подбородок Стайлса, заставляя смотреть на себя и задуматься, что от его пальцев, скорее всего, останутся заметные следы. – Только вот что. Ты можешь поставить плюсик напротив удачной смены имиджа, но для меня ты навсегда останешься маленьким неудачником Марселем. Не попадайся мне на пути, Стайлс.

Луи соскочил с подлокотника, попутно забирая у подошедшей Рейчел стакан, предназначенный Гарри, и затерялся в веселящейся толпе.

-Гарри, что это… - девушка растерянно переводила взгляд с него на пропавшего в одно мгновение из вида Томлинсона.

-Извини, - парень одарил ее самой своей располагающей улыбкой. – Мне пора.

Сейчас все его мысли занимал вывод, что как-то добром не заканчиваются те вечеринки, на которых он встречает Луи Томлинсона.

Часть 10

Пронзительный свист разлетелся над стадионом, прерывая тренировочный матч, и две дюжины парней в зеленой форме двинулись к кромке поля, где активно размахивал руками тренер МакКрейн.

-Достаточно, ребята. Перерыв пять минут. Затем поработаем над техническим приемами, - он широким жестом отпустил подопечных в сторону скамеек, чтобы они могли перевести дух и прополоскать горло водой. – Луи, подойди.

Парень не спеша приблизился, на ходу приглаживая растрепанную челку:

-Да, тренер?

-Что с тобой такое сегодня? – Это определенно была не самая успешная тренировка Томлинсона. Междусобойчик, который они только что разыграли, закончился ничьей, и это был единственный случай на памяти МакКрейна, когда команда под руководством Луи не выиграла. Обычно он вне зависимости от состава участников приводил ее к победе, но сегодня лучший игрок ни одним голом не отличился. – В борьбу за мяч не вступаешь, пасы неточные, к штрафной даже близко ни разу не приблизился.

Томмо понуро опустил голову, прекрасно зная и сам все недостатки своей сегодняшней игры, и пожал плечами:

-Устал, наверное…

-В пятницу нужно выложиться по полной, так что переставай дурить, - тренер хлопнул парня по плечу, разрешая вернуться на поле, и тот отправился к товарищам, беспрестанно поглядывая в противоположный конец стадиона, где обособленно столпились вратари.

Больше недели прошло с открытого набора, который ежегодно устраивал МакКрейн в начале сезона, но Луи до сих пор не мог привыкнуть к новому приобретению его команды.

Желающих тогда было как обычно немало, но достойных внимания – никого, и он откровенно скучал, но как капитан должен был принимать в отборе непосредственное участие. Томмо испытывал даже некоторую жалость к тренеру: они потеряли в конце года несколько прекрасных игроков, выпустившихся из школы, и заменить их вот такими новичками было невозможно. Впрочем, парочку новых не совсем безнадежных футболистов они все-таки взяли в команду. Не исключено, что поднабравшись опыта в запасе, они будут способны хоть на что-то стоящее.

Последний претендент вышел на поле, и у Луи даже существенно поднялось настроение к концу дня. По крайней мере, посмеяться он приготовился основательно - Гарри Стайлс и футбольная сборная точно не выглядели совместимыми вещами.

Гарри пробовался на позицию вратаря, и в мыслях Томлинсона он уже убегал с поля пристыженный и глотающий слезы. Парень мечтал, чтобы эту кудрявую выскочку поставили на место, ее было слишком много повсюду в последнее время. Ежедневно, когда Стайлс вышагивал с заносчивым видом по школьному коридору, Луи воспринимал это как личный вызов ему. Его трясло от злости всякий раз, когда Гарри блистал знаниями на уроках. Все всегда знали, что он неглупый парень, не зря же слыл главным ботаном школы, но раньше таких выступлений он себе не позволял, предпочитая отмалчиваться в классе и просто тихонько строчить контрольные и тесты на максимальный балл. Теперь же Стайлс отбросил стеснение, и да, это бесило. Бесило, что на переменах он зажимается по углам с девчонками и каждый раз с новыми. Томмо ни разу его не видел с одной и той же дважды. И это ни в какие ворота не лезло, потому что даже он себе такого не позволял. Не на шутку раздражало, что и Рита, с которой Луи вроде как были теперь вместе, считала, что Гарри «миленький и улыбается, как бог».

И сейчас, когда Стайлс эпично пропустил первый мяч, Томлинсон уж было решил, что это его награда за все негативные эмоции. Но радость оказалась преждевременной. Кроме первого раза, кудрявый не взял всего еще два мяча, хотя его испытывала вся команда. Более того, когда тренер кивнул самому Луи попробовать, он не забил, и ему осталось только проглотить слова о том, что у них и без того два голкипера, не считая основного, встречать Гарри в своей команде и закатывать глаза под бормотание наставника про явный талант парнишки.

С тех пор «явный талант» Стайлса стал еще одним поводом для ярости и негодования Томмо. В то время как его собственная престижность летела коту под хвост со скоростью товарняка, популярность Гарри только набирала обороты. В столовой он теперь восседал за столиком футболистов, что лишь немного уступал в крутости персональному столу Луи, Зейна и Найла, с таким видом, будто у него на голове не копна не прочесанных кудрей, а не иначе, как корона английской королевы.

Но как ни странно больше ни у кого скачок Стайлс по социальной лестнице не вызывал неприязни. Он, казалось, разом влюбил в себя практически всю школу. Даже Найл откровенно симпатизировал парню и его фразы вроде «он норм пацан, зря вы на него спорили» Томлинсон воспринимал как личные оскорбления.
Оставшуюся часть тренировки Луи провел с еще меньшим рвением. Раньше на поле он расслаблялся, спорт забирал у него негатив и лишние заботы, но сейчас это стало невозможно. Футбол больше не был его личным моментом счастья, не приносил ни удовлетворения, ни спокойствия. И недовольство тренера таким апатичным капитаном уже как-то не волновало. Хотя тот, отпустив команду в раздевалку, снова задержал парня для последних указаний.

Когда он наконец-таки выкарабкался из вороха советов и наставлений, кое-кто из товарищей уже успел наскоро помыться, переодеться и теперь дожидался своего капитана у дверей, остальные находились на разных стадиях раздетости или плескались в душе.

-Ну что, Томмо? – его встретило сразу несколько голосов.

-Как обычно, завтра отдыхаем, никаких тренировок, но в пятницу быть в полной боевой готовности, - объявил Луи, на ходу стянув с себя футболку и заглядывая свой шкафчик в поисках полотенца. – В принципе это все… - он вынырнул из-за дверцы, но найдя глазами кудрявую макушку в углу раздевалки, добавил, немного скривившись. – Хотя нет, давайте-ка бурными аплодисментами встретим нашего нового основного вратаря. Гарри…

Стайлс обернулся со счастливой улыбкой, на мгновение теряя недавно приобретенную спесь и превращаясь обратно в маленького наивного мальчика. Не может быть, чтобы ему доверили такую ответственность в первой игре сезона, когда он в команде всего ничего. Парни весело загомонили, поздравляя его, многие подходили и ободряюще хлопали по плечу. Гарри чувствовал себя прямо-таки особенным, ведь действительно мало кому удавалось так скоро и удачно вписаться в школьную команду. Это как внеплановый день рождения: безгранично довольный парень ушел в уже пустующую душевую, не переставая рассеянно улыбаться.

Отрицательно приняли новость только Томмо и Бен Вудворт, автоматически превратившийся в бывшего главного вратаря. Зейн отреагировал со свойственным ему равнодушием:

-Лу, тебя подождать?

-Не ждите, - покачал головой Томлинсон, - не хочу спешить. – Малик кивнул и, вытянув Хорана из кучи бурно что-то обсуждающих футболистов, двинулся на выход, а Луи поспешил в душ.

Просторное помещение было практически пусто, за исключением самой дальней кабинки, и Томмо не потребовалось много времени, чтобы вычислить владельца стройной длинноногой фигуры, проглядывающей из струй воды и пара. Конечно, Луи не планировал заранее никаких шалостей, но упускать такой превосходный шанс испортить Стайлсу настроение, было просто преступно.

Стараясь беззвучно шлепать влажными ступнями по мокрому кафельному полу, парень прокрался за спину ничего не подозревающему Гарри, который чуть изогнувшись, чтобы несильно намочить волосы, стоял под душем. Точным движением одной руки Томлинсон зажал ему рот, а второй крепко обхватил за талию, выталкивая в угол кабинки, где им бы не мешали потоки воды. Кудрявый издал какой-то неопределенный звук, заглушенный его ладонью, и задергался, пытаясь вырваться из захвата, но Луи был абсолютно спокоен, уверенный, что тому не под силу справиться с ним.

-Тише, Стайлс, - парню пришлось привстать на пальчики и прижаться грудью к напряженной спине Гарри, чтобы дотянуться до его уха. – Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь услышал. - Стайлс снизил интенсивность сопротивления, и Томмо знал, что он прислушивается. Он и сам прислушивался, отмечая, что стихающие голоса их товарищей по команде доносятся откуда-то со стороны выхода из раздевалки. Скоро за шумом воды их и вовсе стало нельзя различить, и Луи решил, что они одни, и его развлечениям никто не помешает. Он убрал руку с губ парня и медленно повел ею вдоль его тела.

-Что ты творишь? – Гарри почему-то продолжал говорить шепотом, не решаясь повысить голос.

-Я еще ничего не натворил, - многообещающе ухмыльнулся Томлинсон и вдавил кудрявого в стену, пресекая новые его попытки освободиться.

-Ты совсем ебанулся? Ты псих конченный! Пусти меня или… ахх… - Стайлс был вынужден ненадолго прервать свои жаркие возмущения, потому что ладонь Томмо сомкнулась на его члене и прошлась по всей длине. – Л.. Луи, отпусти…

-Почему? Мне кажется, что тебе нравится, - орган в его руке затвердел, и он сосредоточил свои движения на головке, дразня нежную кожу прикосновениями и иногда сильно надавливая большим пальцем на дырочку. Гарри автоматически отзывался, откидывая голову на плечо Томлинсону и шумно выдыхая.

-Пожалуйста, Луи, не надо…

Томмо в очередной раз скользнул вверх-вниз и уточнил:

-Не нравится?

-Нет…

-Нет? – снова вверх-вниз, плотнее сжимая руку, и остановка на головке.

-Нет… - но Стайлс уже самостоятельно толкнулся в ладонь Луи.

Ему не потребовалось много времени, чтобы забрызгать спермой стену, и без сил сползти на пол по этой же стене. Томлинсону тоже не помешала бы разрядка, но сейчас это было не к месту, так что лучше ее отложить до дома. Быстро ополоснувшись под ледяными струями в соседней кабинке, он собрался уйти, стараясь не смотреть на мокрого, дрожащего, абсолютно разрушенного мальчика. Стайлс так и оставался на полу, поджав под себя ноги, и только кусал и без того истрескавшиеся губы.

-Зачем ты это делаешь?

-Что?

-Зачем портишь мне жизнь? – голос кудрявого звучал слишком глухо, и он даже не поднял на Луи глаз, предпочитая рассматривать залитый водой пол.

-Твою жизнь, Стайлс, портит то, что ты безвольный неудачник. Я просто напоминаю тебе об этом важном факте.

Он действительно пошел бы на все, чтобы омрачить Гарри существование, и сделал бы это снова и снова. Только вот почему ему ничуть не легче?

* * *

Луи без аппетита ковырялся в салате, предпочитая вместо трапезы провожать мрачными взглядами каждого посетителя столовой, выглядевшего хоть немногим счастливее его. После уроков состоится матч, а он совсем не в форме. И так не должно быть. Он, черт возьми, Томлинсон, а значит, обязан быть лучшим.

Соседний столик взорвался жизнерадостным смехом, и Луи оставалось только скривиться, наблюдая, как кудрявый парень дает пять их защитнику Калебу и что-то тихо добавляет, от чего весь прочие футболисты за столом вновь закатываются. Глупый Стайлс, глупые шутки Стайлса – типичная картина завтраков в столовой.

-Невкусный салат? – дергает Томмо Найл, и он переводит взгляд в тарелку.

-Дерьмо, - кивнул Луи, и это был существенно лучший ответ, чем, если бы он признался, что вовсе не ощутил вкуса, от силы раза три донеся вилку до рта. По крайней мере, Хорана его отзыв убедил отставить в сторону собственный такой же салат, что уже достойно аплодисментов.

-Ну-ка иди сюда, сучонок! – парни синхронно обернулись, впрочем, как и основная часть собравшихся в столовой школьников. Бен Вудворт вытащил Гарри Стайлса из-за стола и тряс за грудки. А что? Это может быть интересно. Томлинсон бы с удовольствием посмотрел такой спектакль. Очевидно, что Бен недолюбливал кудрявого парнишку, занявшего его место в футбольной команде, но чтобы дошло до рукоприкладства… - Ты охуел, Стайлс?!

-Остынь, приятель. В чем вообще дело? – Гарри выглядел на удивление спокойным.

Вудворт отпустил ворот стайлсовской рубашки и толкнул его со всей силы на стол, с которого он под неодобрительный гул прочих футболистов там заседающих, сбил задницей несколько подносов:

-О, я тебе сейчас объясню! Почему тебя видели, блять, с моей девушкой?!

-Ну, возможно, я не знал, что это твоя девушка. В моем присутствии они все магическим образом становятся свободными, - Стайлс развел руки в стороны, нахально улыбаясь, и Луи по его поведению мгновенно определил, что кудрявый уже в обозримом будущем точно словит несколько ударов по лицу. И это должно пойти ему на пользу. Серьезно, к этому уже давно шло – уж слишком наглую и безграничную любвеобильность демонстрировал Гарри в последнее время.

-Да кто ты такой, а?! Какого хуя столько себе позволяешь?! – Бен оторвал парня от столешницы и встряхнул за плечи. Его явственно трясло от злости и спокойствие Стайлса только еще больше раздражало. – Почему все вдруг делают вид, что не помнят, каким лузером ты был совсем недавно? Почему никто тебе не скажет в лицо то, о чем вся школа шепчется за спиной?

Гарри, казалось, вовсе не переживает, поправляя кудри перед разъяренным футболистом:

-Давай-ка просвети меня, что там говорят…

-Например, что ты все лето подставлялся под Томлинсона! Таков теперь пропуск в мир крутых парней?!

Все спокойствие разом сошло со Стайлса, он замер, пораженно приоткрыв рот и растерявшись. Да Луи и самого словно окатили ледяной водой. «Что реально есть такой слух? » Гарри молчал, и это не выглядело добрым знаком. Хоть Томмо и не хотел вмешиваться, теперь это уже не было чужой разборкой, и иного варианта он не видел:

-Эм… Бен, мы тут все опечалены тем фактом, что твоя девушка оказалась шлюхой, но подумай еще раз, достойный ли это повод поминать мое имя всуе? – Томлинсон медленно поднялся со своего места, но его голос был отстраненным и тихим, впрочем, он не сомневался, что все равно его слышат. Собственно говоря, внимание всей школы было сейчас приковано к нему.

Вудворт снова оттолкнул от себя Гарри и повернулся к подходящему Луи:

-О, я так и знал, что ты не сможешь остаться равнодушным и вступишься за свою подстилку…

Томмо сам не понял, как одним движением сбил Бена с ног и теперь планомерно, удар за ударом, разбивал его лицо в кровь. Он осознал, что делает только тогда, когда Зейн попытался оттащить его от задыхающегося избитого Вудворта, а от дверей послышалось пронзительное «Томлинсон, Вудворт, Стайлс, в кабинет директора! »

-Это возмутительно! К вашему сведению, школа – это не место для драк. Тем более во время обеденного перерыва, - директор Перкинс раскраснелся и закипал, переполненный праведным гневом. – Нонсенс! Объяснитесь, Томлинсон!

-Мне очень жаль, но меня спровоцировали…

-Ну, надо быть сдержаннее, молодой человек. Это обитель знаний, а не бойцовский клуб, - Бен хмыкнул на слова Перкинса, но в остальном ему было не до смеха. Рассеченная бровь, проявляющиеся синяки и сломанный нос, - Луи неплохо над ним поработал. – Кстати, Вудворт, можете быть свободны, приехала ваша скорая.

-Всего доброго, мистер Перкинс, - невнятно буркнул Бен, решив напоследок изобразить из себя культурного мальчика, но вряд ли это ввело директора в заблуждение.

-Будьте уверены, что сведения об этом инциденте попадут в ваши личные дела, - Гарри тяжко вздохнул на это замечание, а Томмо даже бровью не повел. Чего терять-то? Вряд ли его личное дело полнилось положительными замечаниями. – Кроме того, насколько я знаю, вы оба футболисты школьной сборной? Вы отстранены от сегодняшнего матча.

-Это невозможно, - спокойно парировал Томлинсон. – Поговорите с нашим тренером.

-Я уверяю вас, Луи, это возможно.

-Но я капитан! – не сдавался Томмо и махнул в сторону Стайлса. – А это лучший вратарь!

Но директор был неумолим:

-Поражен вашими теплыми отношениями внутри команды. Возможно, остальным будет куда лучше без вас. Спокойная атмосфера очень важна на открытии сезона.

-Но мистер Перкинсон… - подал голос Гарри.

-Все! Это не обсуждается. Отметка в личном деле и отстранение от игры. Можете идти!

Луи в ярости выскочил из кабинета и от отчаяния и бессилия ударил кулаком в стену.

-Давай-давай. А то не все еще костяшки в кровь расшиб, - ехидно протянули за его спиной.

-Просто заткнись, пока я тебя не убил! – рявкнул он в ответ.

-Тебя никто не просил устраивать драку…

-Серьезно? Ты винишь меня за то, что я вступился за свою репутацию, а заодно, кстати, и за твою тоже? – Томмо был зол. Действительно, зол. Стайлс приносил сплошные проблемы. – Может, мне стоило проигнорировать это все и дать повод для дальнейших историй о нашей веселой летней ебле?

Гарри невольно начал тоже раздражаться:

-Да, надо было не обращать внимания! Ничего ведь не было!

-Ты, правда, такой наивный, Стайлс, или просто дебил?! – Луи остановился, повернулся к кудрявому и теперь кричал ему в лицо. – Такие слухи никогда не прекратятся, если они не поймут, что получат за них по морде! И посмотри на проблему с другой стороны! Если бы кто-то не кадрил все и вся в радиусе километра, возможно, и не было бы никакого скандала!

-Так виноват я? Ты обвиняешь меня в том, что у меня складываются отношения с девушками?!

-Да какие у тебя отношения?! Плевал я на твои отношения! На тебя! На эту драку! – Томлинсон медленно наступал на парня, сопровождая это мелкими толчками того в грудь. – Меня некем заменить в команде. Ты понимаешь? И тебя тоже! Они выйдут на поле фактически без нападения, да и без защиты! Как закончится матч? Как ты думаешь, Гарри, а? Да для тебя это неважно нисколько! По первой игре сезона обычно судят… На нее приезжают футбольные скауты… Но меня на поле не будет! И даже не в этом дело, а в том, что все обернется позорным проигрышем! Вот в чем я тебя виню! Тебя приняли в команду, а ты всех подвел!

-Луи…

-Да, я тоже, но… - Томмо прервал сам себя и, последний раз пихнув Стайлса, отвернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь.

Гарри немного постоял, опешив от нападок Луи, в какой-то мере даже обоснованных и справедливых, и бросился за ним:

-Луи! Луи, подожди!

-Ну!

-Извини. Ты прав, наверное…

-Еще бы! Если б это вдобавок что-то могло изменить…

-Эм… У тебя кровь на губе…

Томлинсон только сейчас понял, что у него, похоже, треснула губа или придурок Вудворт ее задел в пылу драки, и тщательно облизал ее, чувствуя металлический привкус и не замечая, каким взглядом Гарри сопроводил это его действие:

-Я переживу это, Стайлс. А вот как ты переживешь сегодняшний проигрыш? Это многих разочарует, и я сделаю все, чтобы виноватым считали тебя, - Луи неожиданно широко улыбнулся кудрявому и еще раз, уже намеренно и вызывающе, провел языком по нижней губе, прежде чем оставить парня в одиночестве.

Ну что? Встречай новые тяжелые времена, Гарри Стайлс.
Хотя стоп, они же у него и не прекращались.

Часть 11

Гарри лежал на кровати, бездумно разглядывая светлый потолок над собой. Вернее, не так. Мыслей как раз было предостаточно, и все они толкались и вопили в его голове, что остановиться и сосредоточиться на какой-то одной из них, казалось просто невозможным. Его выгонят из команды? Его возненавидят? Его уже ненавидит Луи. Он опять скатится в лузеры? Луи пообещал это устроить. Стоит ли и дальше изображать бабника в общении с девушками? Луи сказал, что…

Стайлс свернулся в клубок, обхватывая голову руками и сбрасывая одеяло на пол. Сознание совершало тысячу оборотов, перескакивая с мысли на мысль, но все они в итоге сходились на Луи. Который чуть не сломал ему жизнь. Который вогнал в самую страшную и продолжительную депрессию за все его семнадцать лет. Который возненавидел его после летних каникул. Который возненавидел повторно, когда их на пару отстранили от матча. Который все равно оставался самым желанным человеком для него во всем мире. Проклятый Луи.

Гарри знал, что что-то он делает неправильно. В чем состояла ошибка, парень затруднялся определить, но она точно была. Он мечтал летом, что изменится только внешне, внутренне оставаясь все тем же добрым искренним Марселем. Это было бы просто идеально. Но на пути к себе идеальному, Гарри, похоже, свернул куда-то не туда. Ему совершенно не нравился тот, кем он стал. Эти девушки вокруг… Зачем они ему? Ведь его не интересует женский пол. И нельзя вести себя с ними как с шлюхами, хотя они сами к этому подталкивают. Зачем ему футбольная команда? У него нет такой страсти к игре, нет жажды результата, как у прочих ребят. Зачем ему эта куча новых пустых друзей? Сейчас, когда он интересен и популярен, они принимают его с распростертыми объятиями, но он знает наверняка, что в противном случае окажется один. Если повезет, то с Лиамом. Зачем ему ложные приятели? Но самое печальное, что все это дерьмо уже так его затянуло, что выхода нет.

Он не смог сохранить в себе новом то лучшее, что было в нем прежде. Это угнетало. И пугало. Потому что действительно страшно поймать себя за полным незнанием того парня, что смотрит на тебя из зеркала каждое утро и вечер. Может где-то уже глубоко внутри в Гарри все еще живет маленький, ранимый, наивный мальчик, который просыпается иногда в совсем не подходящие моменты, но вернуть все как раньше вряд ли возможно. Он понял это в тот момент, когда вернувшись сегодня из школы, на вопрос мамы «Малыш, почему ты не на футболе? », не моргнув глазом соврал, что матч перенесли. Раньше бы ему такое не пришло и в голову. Марсель никогда не врал родителям – Гарри же делал это как что-то само собой разумеющееся.

Правда, до сих пор в нем иногда оживала детская привычка разговаривать с самим собой, будто будучи на встрече с интервьюером. Вот сейчас, задай ему вопрос, вроде «Какой бы совет вы могли подарить человечеству? », он бы, не колеблясь, ответил: «На пути к собственному совершенству, будьте осторожны. Не потеряйте себя».

Забавно, но самым стабильным в парне осталась традиция при возникновении каких-то сложностей в жизни, запираться в одиночестве в своей комнате. А еще сохранилась какая-то болезненная привязанность к Луи. Проклятому Луи. Только это скорее пугало, чем являлось забавным.

Сколько бы времени не проходило, Гарри все также боялся Томмо. Боялся, что именно при приближении Луи превращается в робкого неудачника, которого его обновленное эго в прочее время давит изо всех сил. Боялся того действия, что оказывает на него этот парень. Ему не нужно было ничего больше, кроме воспоминаний о том, что Томлинсон делал с ним в душе, как и где касался его, чтобы сходить с ума от возбуждения.

Телефон вздрогнул в заднем кармане джинсов, прогоняя по телу легкую вибрацию. Стайлс вовсе не горел желанием читать это сообщение – добрых вестей он не ждал. Но все-таки достал мобильник, абсолютно уверенный в душе, что обнаружит в сообщении ничто иное как проклятье от кого-нибудь из товарищей по команде. И это будет вполне справедливо.

От кого: Найл Хоран.

Празднуем у меня. 8 p. m. Вы конкретно облажались с Томмо, но мы справились и без вас! хо

Гарри непроизвольно заулыбался от осознания, что одна из его ошибок, так или иначе, исправлена, но это не повод отмечать. Его отношения с командой все равно заканчиваются с минуты на минуту. Надо только дать Луи шанс убедить футболистов в том, кто на самом деле «облажался».

Однако убиваться и поминать добром самого себя, канувшего в лету и бывшего лишь бесцветной тенью нынешнего Стайлса, тоже не лучший план на пятничный вечер.

Парень подхватил из шкафа пиджак, опасаясь осенней прохлады, поправил кудри и спустился вниз.

-Милый, ты куда-то уходишь? – незамедлительно послышалось из кухни.

-Эм.. да. Зайду к другу тут по соседству, скоро вернусь.

-Хорошо. На ужин твоя любимая лазанья, так что не задерживайся.

-Конечно.

«Не могу поверить… Я опять соврал маме…»

Это был определенно не лучший бар в городе, но Стайлсу было плевать на качество обслуживания, и на липкую стойку бармена, и на кучу подвыпивших посетителей, которые точно были малоподходящей компанией для семнадцатилетнего парнишки. Главное, что в здешней кутерьме трактирщик может и не заподозрить фальши в убедительной истории про двадцатидвухлетнего студента колледжа, позабывшего дома документы. Но к разочарованию Гарри никто не заинтересовался его возрастом и его сомнительные актерские способности снова остались без применения, потому что стопку резко пахнущего напитка, именуемого тут скотчем, ему налили без лишних вопросов.

После трех порций парень расслабился, и даже царящий в баре шум отошел на задний план и никак не действовал на нервы. Он и не заметил тот момент, когда возле него оказался улыбчивый симпатичный блондин. Стайлс не взялся бы определить на глаз, сколько лет его новому знакомому, особенно в его нынешнем нетрезвом состоянии, но этот приятный Лукас не выглядел старше двадцати. Он шутил, а Гарри очаровательно смеялся над всеми шутками; он давал полезные советы по выбору лучшего сорта текилы из трех, представленных в этом заведении, а Гарри проверял на всякий случай вкус и крепость каждого их них; он рассказывал до дрожи пробирающие случаи из своей жизни, и Гарри поймал себя на мысли, что должен посвятить этого располагающего к себе прекрасного человека в историю их непростых отношений с Луи.

Мальчик и совершенно не удивился, когда Лукас притянул его к себе ближе и настойчиво поцеловал. Сейчас это казалось Стайлсу вполне естественным, и он только послушно открыл рот навстречу чужому языку. Он не мог сказать, что поцелуи приносили ему какое-то особенное удовольствие. Нет. Просто приятно и необычно. Это не так, как целоваться с девушками – в них нет такого напора, но и не так, как с Луи – тот и вовсе пресекал любую самостоятельность. И не было того чувства, будто бабочки, счастливо живущие в недрах его организма, сейчас прорвут оболочку из его тела и беспрепятственно устремятся ввысь, которое возникало при соприкосновении с губами Томлинсона.

-Мне пора… - наконец, выдавил из себя Гарри.

Блондин только кивнул, но самую малость выглядел разочарованным:

-Конечно. Но ты ведь не будешь против, если я провожу тебя домой?..

Они стояли у подъездной дорожки их коттеджа уже довольно долго, тихо переговариваясь о каких-то глупостях. Гарри периодически опасливо оглядывался на дом, мерцающий светом во всех комнатах в половине второго ночи, и даже весь нешуточный объем алкоголя в организме не мог убедить его, что это добрый знак. Он уже сделал шаг назад, подбирая какие-нибудь слова, подходящие для прощания, но Лукас обвил его талию руками, удерживая на месте.

-Эй, кудряшка, я тебя никуда не отпущу, пока ты не дашь мне свой номер телефона.

Стайлс заулыбался, полностью согласный на такое условие, и тут же получил очередной глубокий поцелуй от нового приятеля. Одновременно с этим, машина неприметного серого цвета, не замеченная Гарри прежде и припаркованная на противоположной стороне улицы практически напротив его дома, низко заурчала мотором и ослепила их дальним светом фар. Парень отпрянул от Лукаса и хлопнулся бы задницей на бордюр, не удержавшись на нетвердых ногах, если б тот не поддержал его. Автомобиль пролетел мимо в опасной близости от них и исчез за поворотом, взвизгнув на прощанье шинами.

-Резкие у тебя соседи, - покачал головой блондин, поглаживая при этом его плечи, но Стайлс знал точно, что серый Порше не соседский. – Я бы даже сказал, сумасшедшие…

-Мне пора! – оборвал Лукаса Гарри, сбрасывая с себя чужие руки и отступая к дому.

-Гарри, но…

-Пока. Рад был знакомству.

Мальчик махнул напоследок и, в несколько шагов преодолев пространство перед коттеджем, оказался непосредственно нос к носу с встревоженной мамой и недобро настроенной сестрой.

-Гарри Марсель Стайлс! Знаешь ли ты, сколько сейчас времени?

-Я иду спать, - невпопад ответил он, прилагая все усилия на то, чтобы его голос звучал как можно более трезво.

Джемма подлетела к нему и встряхнула, заглядывая в лицо:

-Ты пьян?! Гарри, ты пьян?!

-Джемма, отвали!

-Что ты творишь? Мы чуть с ума не сошли!

-Почему ты пьяный? Гарри!

-Идите к черту! – вяло отреагировал на ворох вопросов парень и, проскользнув между двумя своими самыми любимыми женщинами, двинулся к себе в комнату.

Все, что сейчас занимало его мысли, это не завтрашняя расправа родственниц над ним, а полное непонимание того, что делал Луи Томлинсон возле его дома посреди ночи?

* * *

Луи лениво листал учебник, изредка равнодушно поглядывая на распинающегося у доски учителя испанского. Едва ли он понимал, о чем идет речь на уроке, но по интонации преподавателя мог предположить, что тот только что задал какой-то вопрос. Взметнувшаяся с первой парты рука только подтвердила его догадки, и шатен презрительно закатил глаза – Стайлс по-прежнему на чеку.

Мистер Гонсалес покровительственно улыбнулся лучшему ученику, разрешая приступать к ответу, и кудрявый парень медленно встал, перебирая длинными ногами, и слегка прислонился к парте позади себя. Томмо не мог оценить познания Гарри в испанском, но сочетанию чужой резкой речи и его хриплого голоса он дал бы максимальную оценку по пятибалльной шкале возбуждающих вещей. И то, как тот упирался задницей на угол стола, беспрестанно ерзая, тоже выглядело довольно горячо. Вряд ли Стайлс делал это намеренно, но Луи автоматически раздражался.

Гарри, награжденный кивком довольного его ответом учителя, присел обратно на место и сразу же обернулся на Томлинсона, словно бы чувствуя его прожигающий взгляд на себе. Луи даже не подумал отвести от него глаз, и спустя каких-то несколько секунд такого зрительного контакта, Стайлс сдался и, слегка покраснев, уткнулся в свой учебник.

Как только прозвучал сигнал окончания урока, Томмо принялся не спеша собирать вещи в сумку. Подгонять его было некому: Зейн пропускал занятия, якобы приболев, а с Найлом у них сегодня кардинально расходились расписания. Скомкав напоследок пару собственноручно им разрисованных в порыве скуки страниц из учебника, Луи двинулся на выход, попутно отмечая, что Стайлс все еще оставался на своем месте, притом, что основная часть учеников уже покинула кабинет.

-Мы можем поговорить? – тихо спросил Гарри, когда Томмо поравнялся с его партой. Луи, стараясь сохранять невозмутимый вид, уже представлял, куда пошлет парня, если в разговоре прозвучит что-то вроде «Что ты забыл ночью около моего дома? » - Это не займет больше пары минут…

-Хорошо, если так, - кивнул шатен, и кудрявый встал ему навстречу, собираясь подойти поближе, и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как Томлинсон успел его прервать, усмехаясь и в шутливом жесте вытягивая руки перед собой. – Нет-нет, Стайлс, чуть больше дистанции. – Улыбка стала только шире, когда он заметил растерянность и непонимание в Гарри. – Я слышал, что многие неприятные заболевания передаются и через обычное случайное прикосновение. Так что не ближе двух метров, приятель, не хочу подцепить какую-нибудь заразу. Я, видишь ли, забочусь о своем здоровье.

В глазах кудрявого мальчика сверкнула обида, когда он понял, на что намекает Луи, и он слишком уж эмоционально огрызнулся в ответ:

-Вот оно что? Где же была твоя забота о здоровье, когда ты надрачивал мне в душе?

Ухмылка Томмо нисколько не погасла, впрочем, он и не забыл бросить быстрый взгляд на выход из кабинета, где давно уже никого не было, и на пустой коридор за ним:

-Моя ошибка, - насмешливый кивок и все тот же пренебрежительный тон. – Но могу сказать в свое оправдание, что не знал, какая ты шлюха. Когда ты успел стать таким, малыш?

Стайлс замер. Луи не имел никакого права так с ним разговаривать. Ладно, он видел его с кучей девушек, но это не значит, что со всеми Гарри переспал. Ладно, он видел его целующимся с Лукасом, но ведь не мог знать, что они с ним познакомились всего за пару часов до этого. Вдруг они давно встречаются? Томлинсон не знал ничего, но позволял себе такое обращение. Это было несправедливо, и кудрявый должен был бы возразить ему, обязательно возразить, но не мог. Он только отвернулся, подобрал с пола сумку и молча двинулся к дверям.

-О чем ты хотел поговорить?

-Забудь. Это не имеет большого значения, - откликнулся Гарри, не замедляя шага. В конце концов, его уход из футбольной команды не обязательно обсуждать с Томмо, он просто поговорит с тренером. А может и вовсе передумает и останется. Уже, будучи у самого выхода, кудрявый снова услышал насмешливый голос Луи.

-Стайлс! – парень обернулся и нашел Томлинсона сидящим на его парте. Тот, убедившись, что внимание Гарри полностью приковано к нему, медленно и четко произнес одними губами «шлю-ха» и рассмеялся.

Стайлс вылетел из кабинета спиной вперед, немедля врезался в преподавателя литературы и пока он, бесконечно извиняясь, собирал с ним на пару рассыпанные сочинения по Диккенсу, в его голове все звенел довольный смех Луи. Впрочем, ему на смену скоро пришел пронзительный скрип, и Гарри был вынужден насторожиться – школьным радиоузлом в их учебном заведении не было принято часто пользоваться.

-Кхм… Уважаемые ученики, прошу вас со всей внимательностью выслушать следующее объявление! – многократно усиленный голос директора Перкинсона наполнил гулкие коридоры. – Во-первых, позвольте вас поприветствовать, а во-вторых, поздравить с приближением ежегодного «Осеннего бала»!

Гарри только закатил глаза. «Осенний бал» - был традиционным мероприятием в их школе для старшеклассников, которое обычно заканчивалось выбором короля и королевы бала и сумасшедшей вечеринкой. Основная идея, помимо танцев, конечно, заключалась в присутствии в нарядах собравшихся учеников любых элементов оранжевого или желтого цвета. Сам Стайлс за три года учебы в старшей школе так ни разу и не был на балу. Танцы – это точно не его, да и кто захочет пойти в паре с унылым ботаном, каким он был. Да и сам он не имел тягу к таким развлечениям. Хотя, признаться, Гарри неоднократно представлял, как бы он выглядел на балу. Нет, не в рыжем полуклоунском облачении, как многие любили нарядиться, а в строгом черном костюме, где яркой деталькой была бы, скажем, скромная оранжевая гербера в петлице.

-Но торжественное событие ожидает нас только в конце недели, а пока у всех вас есть пять дней на решение непростой задачи, - продолжал распинаться директор. – Кхм, школьный учебный совет избрал по четыре претендента на роли короля и королевы бала. Проголосовать должен каждый, урны и все необходимое уже установлены в холле. Прошу отнестись к выбору серьезно.

Стайлс ухмыльнулся – он никогда не принимал участия в голосовании. Не из принципов или вредности, просто не было к этому интереса. Часто бывало, что он и не знал как выглядят те или иные ученики, предложенные в качестве будущих «монарших» особ. Так зачем им его голос?

А Перкинсон все не унимался, переходя, наконец, к той части объявления, которая вызывает хоть какое-то любопытство. Школьники в классах и коридорах настороженно прислушивались, да и Гарри все равно как и прочие навострил уши, прислонясь к прохладной стене возле кабинета испанского.

-Итак, кхм, очаровательные номинанты-дамы: Рита Ора, Рейчел Флеминг, Эшли Арнетт, Перри Эдвардс. И также не лишенные очарования кандидаты-джентльмены: Луи Томлинсон, Эммет Гай, Найл Хоран и… Гарри Стайлс.

Так, похоже, что в этот раз кудрявому все-таки придется почтить своим вниманием бал, предварительно проредив мамины герберы на заднем дворе.

Часть 12

Кто придумал, что школьные балы должны быть так удручающе предсказуемы? Посредственная музыка, не впечатляющие наряды и полное отсутствие алкоголя, который, кстати говоря, мог серьезно подкорректировать первые два минуса. Правда, Луи позаботился о себе, оставляя в клатче своей спутницы фляжку с виски, вот только, отказавшись от танцев и отпустив Риту в «свободное плавание», он не предусмотрел, что, потеряв девушку из вида, потеряет и содержимое ее сумочки. Оставалось надеяться только на скорейшее завершение унылой торжественной части и прибытие в арендованный по случаю клуб, где планировалась масштабная афтепати. Томмо знал, что владельцем заведения был отец кого-то из учеников, и не сомневался, что горячительным обеспечат всех без оглядки на возраст.

Так что разбавить тоску пропащего вечера было почти что нечем. Почти. Шатен лениво прислонился к колонне, увитой воздушными шарами и декоративными лентами по большой части багряных оттенков, и наблюдал за Стайлсом. Тот танцевал медляк с пятой или шестой по счету девушкой, и количество вертящихся поблизости прочих претенденток на танец с ним не уменьшалось, несмотря на явное недовольство грудастой блондинки, с которой он пришел с самого начала. Луи все никак не мог припомнить, как ее зовут (если вообще знал), но его все больше и больше подмывало посоветовать ей стереть пугающе розовую помаду, не сочетающуюся с вытравленными локонами и бледным цветом лица, и не одергивать еще ниже и без того глубокое декольте. Хотя бы потому, что Стайлс не глянул на ее сиськи ни единого раза за вечер. Несомненно, досадное упущение с его стороны, но Томлинсона это только забавляло. К слову сказать, танцевал Гарри из рук вон плохо. Его природная неуклюжесть никуда не пропала, впрочем, придавая ему некоторый шарм, но вряд ли бы с этим мнением согласилась хоть одна из его партнерш по танцам. Кудрявый парень бессовестно наступал им на ноги или на подол платья при подходящей его длине.

Но во всем, что не касалось танцев, Стайлс был безупречен: высоко зачесанные назад кудри, идеально сидящий на нем черный костюм, черная же рубашка и яркий цветок петлице.

-Чувак, почему бы тебе не потанцевать с Ритой? Она выглядит не слишком-то счастливой, - шепнул Зейн, появляясь откуда-то сбоку и заставляя Луи вздрогнуть от неожиданности и отвести взгляд от Гарри.

-Где ты ее видишь? – сразу же заинтересовался Томмо, ослабляя слегка бабочку на шее, что уже давно ограничивала доступ кислорода к легким.

Зейн кивнул на площадку в непосредственной близости от сцены, где столпилось наибольшее количество танцующих. Рита, действительно, казалась не так уж довольной времяпрепровождением и периодически морщилась, потому что ее долговязый партнер не иначе как взял предварительно пару уроков танцев у неподражаемого Гарри Стайлса. Луи ухмыльнулся и, наказав другу не отходить далеко, нырнул в гущу старшеклассников. Малик только пожал плечами, собственно и не собираясь куда-то идти, но таким скорым возвращением Томлинсона, довольно похлопывающего себя по внутреннему карману пиджака, он был удивлен.

-Только не говори, что ты ходил…

-За своим виски, - ухмыльнулся Томмо, делая значительный глоток, даже особенно не скрываясь ни от кого.

Зейн покачал головой, принимая фляжку из его рук, и протянул укоризненным голосом:

-Бесчувственная скотина!

-Давай, не увлекайся, - Луи шутливо толкнул приятеля в плечо. – Говоришь с без пяти минут королем бала!

На самом деле, Томлинсон не так уж и был заинтересован в этом титуле. Он ведь и так король? К тому же два года назад его уже избирали, и до сих пор ни одному первокурснику старшей школы не удалось повторить его достижение. Так что, да, ему плевать.

-За кого ты голосовал? – Зейн снова приложился к виски и хитро подмигнул Томмо. – За себя?

Шатен в очередной раз толкнул его с притворным возмущением и соврал:

-За Найла вообще-то!

-Я тоже, - рассмеялся Малик и, всучив ему напоследок фляжку с алкоголем, поспешно затерялся в толпе, не считая нужным дожидаться реакции Луи.

«Вот паршивец» - мелькнуло в голове Томлинсона, прежде чем на сцену поднялся директор Перкинсон и взялся за речь, традиционно нагоняющую дрему на всех присутствующих. Парень люто ненавидел подобный пустой треп о том, какие все тут юные и прекрасные и как чудно, что они собрались вместе этим вечером.

-А теперь пришло время для кульминационного момента! – объявил директор с выражением безграничной радости на лице, и Томмо закатил глаза, довольствуясь относительно быстрым окончанием речи. – Прошу подняться на сцену номинантов в короли и королевы.

Луи дождался Риты, и медленно подвел ее к сцене. Непонятно, как так получилось, но перед самыми ступеньками на сцену он оказался прямо за спиной Стайлса, и ему стоило немалых трудов удержаться от взгляда на задницу кудрявого, обтянутую узкими брюками. Тот, будто нутром почуяв Томлинсона позади себя, резко остановился посреди лестницы и повернулся к нему всем корпусом, не давая ходу прочим избранникам в короли и королевы.

-В чем дело, Стайлс? – прошептал Луи, недовольный заминкой. – Ты шел в верном направлении.

Гарри, бывший и без того выше Томмо на полголовы, а сейчас к тому же стоящий на три ступени дальше, опасно наклонился в его сторону, оставляя между их лицами не больше десяти сантиметров расстояния:

-Просто, чтоб ты знал… Я голосовал за тебя, - он улыбнулся и продолжил путь, а Томлинсон двинулся вслед за ним только после чувствительного толчка в бок от Риты. Луи чувствовал, как у него загорелись щеки, и старался объяснить это себе действием алкоголя.

Слова Стайлса никак не выходили из головы, и он не мог понять, почему это так важно. В себя его привело только громкое «Королева «Осеннего бала – Рита Ора» и последующие за ним оглушительные аплодисменты. Томмо довольно улыбался, почему-то решив, что это верный гарант и его победы. Только сейчас ему в голову пришло, что на деле он совсем не прочь принять забавную изящную корону. Хотя бы потому, что он Томлинсон, ему самой судьбой велено быть в центре внимания. А в это время Перкинсон откашлялся и вскрыл второй конверт:

-И королем нашего бала большинством голосов избран, кхм… Гарри Стайлс!

Луи, уже было собравшийся выступить вперед, резко замер и поймал на себе веселый взгляд Найла, в то время как на счастливого Гарри нахлобучили ту самую корону, которую Томмо уже мысленно примерял на себя. Толпа школьников шумела, хлопала и свистела, видимо, и не видя особой разницы между претендентами. Вновь оглушительно заиграла музыка, только повышая уровень раздражения шатена, и он равнодушно протянул руку Рите, собираясь поскорее убраться куда-нибудь, где тише и меньше любопытных глаз.

-Эй! – кто-то хлопнул его слегка по ладони, и в поле зрения возникло довольное лицо в обрамлении кудряшек. – Без обид, приятель, но я должен похитить твою даму. Сам понимаешь, первый танец короля и королевы, - Стайлс пожал плечами, словно извиняясь, но никакого раскаяния в его хитрых зеленых глазах Томлинсон не заметил.

Он спокойно отстранился, в конце концов, это был всего лишь жест вежливости по отношению к Рите, ему было плевать, с кем будет танцевать его как бы девушка. Все, что Луи чувствовал, это раздражение: от ритиного «Лу, так положено», как будто ему не плевать, от ее плохо скрываемого интереса к Стайлсу, как будто ему не плевать, от напыщенного самовлюбленного вида последнего, словно он что-то разом доказал Томлинсону. Но ему плевать. Нет, серьезно, плевать.

-Луи? Луи! – Томмо вздрогнул и поднял глаза на улыбающегося парня, который, заметив это, продолжил. – Было бы мило, если бы ты в это время позаботился о моей спутнице, - Томлинсон краем глаза заметил светловолосую девчонку неподалеку и чуть не рассмеялся. «Ну надо же, Стайлс, вспомнил».

-Конечно, ваше величество! – насмешливо хмыкнул Луи и поправил на Гарри корону, плотнее сажая ее на слегка растрепавшиеся кудри.

* * *

В клуб Томмо прибыл первым, ладно, одним из первых. По просторному сумрачному помещению слонялась от силы дюжина школьников, покорно поджидая, пока их товарищи подтянутся, чтобы достойно завершить вечер. Парню оставалось только тяжко вздохнуть, осознавая, что даже парой слов ему переброситься сейчас не с кем. Ну не принято у крутых популярных парней появляться рано на афтепати. Они должны приходить в самый разгар веселья, отмечая своим явлением кульминацию любого сборища и автоматически запуская его на второй круг. Но Томлинсон сегодня ломает все каноны: ушел с дурацкого бала с пустыми руками, показался на вечеринке по этому торжественному случаю одновременно с какими-то болванами. Ах, да, еще и девушки лишился – Рита так и осталась танцевать со Стайлсом. «Приятель, сегодня определенно твой день, - обратился парень к себе мысленно, - давай к бару, пара рюмок пойдет на пользу твоему настроению».

К моменту, когда основная масса шумной молодежи заполнила здание клуба, Луи был уже пьян. Его сейчас мало трогало происходящее вокруг. Ничто не могло вывести парня из умиротворенного симбиоза с уже полупустой бутылкой джина. Ни всеобщие восторги вокруг преподобного коронованного Гарри, ни жаркие танцы разгоряченных одноклассников, ни периодические подкаты подвыпивших девушек. Томмо даже не заставил улыбнуться спонтанный дуэт Стайлса и Хорана, горланящих в центре танцпола «Destiny is calling me open up my eager eyes cause I'm Mr. Brightside», и несколько своих любимых песен, подряд прокрученных Зейном, допущенным за диджейский пульт, он слышал смутно, как сквозь плотную зимнюю шапочку с зайчьими ушками, которую он носил лет эдак в пять.

Он осознавал, что порядком пьян, и что вот этот самый стакан уже, наверное, лишний, но почему-то остановиться было совсем невозможно.

-Лу! – его плечи цепко обхватили сзади, и он непроизвольно передернул ими, безошибочно узнавая голос своей бывшей. – Я так рада, что тебя встретила… - жарко выдыхает она ему куда-то в затылок.

Томмо медленно поворачивается к девушке, опасно балансируя на высоком барном стуле:

-Элеонор? Не вижу повода для радости.

-Лу, милый! Ты помнишь, как нам было хорошо? – она, не придавая никакого значения недовольству парня, требовательно поцеловала его, и как-то жадно, влажно, и так отталкивающе для него, что он поспешил оторвать ее как можно скорее от себя, хотя это было и непросто.

-Перестань, Эль. Все давно кончено, а для одноразового пьяного секса подыщи кого-нибудь другого!

Томлинсон перевел дыхание, успокаиваясь и с удовольствием наблюдая, как девушка, смерив его обиженным взглядом, удаляется восвояси. Он махнул бармену, предпочитая на этот раз минералку, и понял, дожидаясь воды, что сотрясающие тело изнутри басы достигают мозга теперь куда свободнее и вызывают только тупую навязчивую боль.

Луи с наслаждением присосался к горлышку, игнорируя стакан, и медленно потягивал прохладную «Перье», чувствуя, как каждый глоток действует все более отрезвляюще. С ним так случалось практически всегда: он довольно быстро пьянел, но так же быстро отходил от опьянения. Правда, обычно в середине следующего дня его накрывало повторно, и парень всякий раз задавался вопросом: особенность ли это только его организма или какая-то непостижимая суперспособность алкоголя?

Но сейчас было совсем не время думать о таких мелочах. Внимание Томмо привлек Стайлс, которого он заметил в опасной близости от приват-комнат, да еще и в подозрительной компании. Гарри стоял с тремя парнями из команды пловцов, один из которых – Джейми, обнимал его за плечи и что-то нашептывал на ухо, а кудрявый олух ему пьяно улыбался. Луи это не нравилось, совершенно не хотелось задумываться почему, но крепко не нравилось. Мало того, что все трое участвовали в культовом окунании Стайлса в домашний бассейн Томлинсона, так еще и Джейми был геем. В смысле, мало кто мог подумать о нем в таком ключе, но Луи-то знал наверняка, ибо лично его трахал как-то раз в прошлом году. И ему даже, помнится, понравилось, но повторить Томмо вряд ли бы согласился.

Томлинсона совершенно точно не приводило в восторг то, как тесно обступили пловцы Гарри, а богатое воображение уже рисовало ему, как они затаскивают наивного кудрявого парнишку в одну из приватных комнат и пускают по кругу. Но он только раздраженно отмахнулся от этих картин – в любом случае, это не его дело. Джейми порылся в кармане и быстро сунул что-то в ладонь Стайлсу. Луи прищурился, проклиная свое далекое от идеального зрение и скудное освещение клуба с мельканием стробоскопов. На секунду ему показалось, что это был крошечный пакетик, и парень автоматически напрягся. Ладно, возможно, Гарри только что толкнули наркоту, что ведь тоже не его дело. Ведь не его?

Но Томмо уже спрыгнул со своего места и оттолкнулся от барной стойки, с трудом прокладывая себе путь среди активно извивающихся нетрезвых тел. На какое-то время Стайлс и его приятели-пловцы исчезли из его поля зрения, и вот он уже потерянно топчется посреди помещения, не понимая, куда делась его кудрявая забота. Гарри словно сквозь землю провалился: Луи проверил все приват-комнаты, не обращая внимания на доносящиеся из каждой из них стоны и маты, которыми его посылали, осмотрел все углы в не таком уж и большом, как оказалось, клубе, заглянул во все кабинки в туалете, снова услышав много «приятных» слов в свой адрес. Он уже окончательно отчаялся найти Стайлса, когда в коридоре на него резко навалилось чье-то тело, фактически пригвоздив его к стене.

-Твою мать! Гарри?! – Томлинсон вывернулся из-под кудрявого, меняя их местами и облокачивая парня о стену. Гарри определенно выглядел не лучшим образом. Бледный, растрепанный, с остекленевшими глазами, в которых горели только угольного цвета расширенные зрачки, не оставляющие места привычной зелени, свой пиджак он где-то оставил, да и рубашка на нем была расстегнута едва ли не на половину. Луи затруднился бы сказать, сколько у него ушло на поиски Стайлса, но тот за это время успел знатно чем-то закидаться.

-Гарри? Стайлс, ты в порядке?! – Томмо старался перекричать музыку, встряхивая парня, но Гарри совершенно не обращал на него внимания, вжимаясь в стену и прикрывая глаза. Луи не знал, что он принял, его личный случайный опыт смешивания алкоголя и наркотиков добром не кончился, однако не казалось, что Стайлсу плохо. Кудрявый выглядел просто странно.

Парень вдруг резко оттолкнулся от стены, нависая над Томлинсоном, и тот вздрогнул, натыкаясь на горящий взгляд.

-Луи? Луи? Лу... - похоже Гарри только сейчас узнал, кто рядом с ним, и впал в крайнюю степень беспокойства.

-Гарри, успокойся! Все хорошо. Это я. Дыши. Я здесь.

-Лу, ты должен… Нет! Я должен… - мальчик осмотрелся по сторонам и замер в замешательстве.

-Тише, Гарри, тише. Мы должны выйти на свежий воздух. Тебе сразу станет лучше, скоро отпустит, все будет хорошо… - спокойно убеждал Стайлса Томмо, впрочем, прекрасно видя, что тот никак не воспринимает его слова. Однако кудрявый без сомнений позволил обнять себя за талию и повести к черному ходу, подальше от шума толпы, громкой музыки и ярких огней. Он уткнулся носом куда-то в сгиб шеи Луи и продолжал шептать что-то бессвязное, приятно щекоча губами кожу шатена. И только оказавшись на улице, на пустынной парковке за клубом, где стояла какая-то неестественная тишина, Томлинсон разобрал, что Гарри бормочет «хочу тебя, хочу, хочу», и его невольно пробила дрожь. И он хотел бы объяснить себе это действием прохладного ночного воздуха, но на самом деле этот сумасшедший Стайлс сводил его с ума вслед за собой.

-Я хочу тебя, слышишь, Лу, хочу тебя! – Гарри чуть отстранился от Луи, все громче озвучивая свои желания. Он просто водил губами по скулам Томмо, опускаясь иногда ниже к челюсти и не переставая твердить одно и то же.

-Ничего ты не хочешь, это наркотики… Приди в себя, Стайлс! – Томлинсон еще пытался образумить Стайлса, но у того уже, похоже, вошло в привычку игнорировать его слова. Парень продолжал мелко целовать его вдоль линии подбородка и, наконец, ткнулся в губы. И Луи сдался, приоткрывая их.

Это были какие-то бешеные поцелуи. И Томмо ничего другого не шло в голову, кроме того, что это чистое безумие. Ему просто хотелось хоть на минутку забыться, отпустить себя и дать волю своим чувствам. Как Стайлс, который без всякого стеснения проталкивал свой язык глубже в рот Луи, провоцируя в нем вспышки какой-то сладкой неги и заставляя плотнее прижиматься к нему.

Томмо намеренно уступал кудрявому верховенство в поцелуях, и сам не понимал, откуда в нем эта неожиданная покорность. Возможно, это было необычно. Возможно, это был необычный Гарри. А возможно, Томлинсону просто нравилось слушать, как хрипло и возбужденно стонет Стайлс, когда он посасывает его язык в ответ на все манипуляции.

Гарри совсем вдавил его в стену, и Луи оставалось только беспорядочно гладить его широкую спину, вытягивая рубашку из-под ремня и спускаясь ладонями все ниже и ниже и, наконец, фиксируя их на заднице Стайлса. Кудрявый снова издал протяжный стон, толкаясь бедрами вперед, и Томмо обдало жаром позвоночник от осознания степени возбуждения парня напротив.

Томлинсон крепче сжал ягодицы Стайлса, чуть приподнимая его от земли, и поменял их местами, подпирая партнером стену и давая себе больше простора. Гарри откинул голову назад, встречаясь затылком с кирпичной кладкой и, очевидно, даже не чувствуя этого, сосредоточив все свои ощущения на Луи. Луи. Луи.

-Луи… Луи… Лу… - он тяжело дышал, и его голос слишком сильно дрожал и срывался.

Томмо скинул с себя пиджак, отбрасывая его куда-то в сторону, и опустился перед Стайлсом на колени. Он нерешительно глянул на Гарри, ища в его лице хоть малейшие признаки того, что ему стоит все прекратить, но глаза кудрявого были закрыты. Искусанные красные губы приоткрылись, выпуская тихий дрожащий стон, когда Луи осторожно расстегнул его брюки и спустил их до колен. Стон перешел в невнятное умоляющее хныканье, как только Стайлс почувствовал влажную ладошку на своем возбужденном члене. Томлинсон несколько заворожено рассматривал его – твердый, напряженный, с проступившими венами.

-Лу… ты собираешься просто посмотреть? – свистящий шепот Гарри вызывал у Луи улыбку, и он в подтверждение своих намерений провел ладонью по члену, на что кудрявый мгновенно отреагировал, глубже толкаясь в его кулак. – Не останавливайся, Лу… Не останавливайся…

-Не буду, малыш, - Томмо с удовольствием наблюдал, как Стайлс, то закусывая губу, то издавая чувственные стоны, извивался от его прикосновений. Он легко чмокнул головку и медленно облизал ее, как леденец. Наклонился ниже, мягкими нежными поцелуями покрывая кожу вокруг напряженного члена, стараясь не задевать его и следя, как Гарри дергается и сотрясается всем телом с протяжными стонами, не получая полного внимания от его рта. Томлинсон провел языком по всей длине, акцентируясь на головке и короткими мазками слизывая выделявшуюся смазку.

-Блять, Лу!.. – на секунду прервал свои стоны Стайлс, упираясь головой в стену и сползая чуть ниже вдоль нее.

Луи, наконец, взял в рот наполовину, старательно посасывая и поглаживая оставшуюся часть пальцами. Он втянул щеки, подключая к процессу язык, и попытался принять член немного дальше, но прервался, не рассчитав дыхания, и выпустил член изо рта с громким пошлым хлопком.

Гарри что-то бормотал, дрожащими руками сжимая волосы Томмо и притягивая его обратно в надежде вернуть горячий влажный плен его губ. Шатен плотно обхватил член ладонью, резко проводя несколько раз от головки к основанию и размазывая смазку и собственную слюну. Он обвел кончиком пальца каждую венку, и Стайлс прокусил нижнюю губу, кажется, насквозь, сдерживая крик.

Он крепче прихватил взлохмаченную челку Луи, почти грубо дергая за нее, и с трудом выдавил из себя хриплое и требовательное:

-Открой рот!

Томмо послушался как раз вовремя, чтобы Гарри мог толкнуться наполовину, постарался открыть рот шире, плотно натягивая его на член, и сжал бедра кудрявого мальчика, словно разрешая ему войти глубже. Стайлс не переставал стонать на одной ноте, касаясь членом задней стенки горла Луи и сходя с ума от ощущений.

В глазах темнело все больше с каждой секундой, с каждым движением губ Томлинсона, мрак сгущался плотнее вокруг Гарри, едва пропуская сквозь себя его и парня рядом с ним. А Лу боролся с легкой тошнотой и игнорировал несколько слезинок, скопившихся в уголках глаз от пары особенно глубоких толчков Стайлса. Но вид такого горячего и раскрепощенного кудрявого парнишки однозначно стоил того.

Гарри простонал как-то уж слишком надрывно и с всхлипом, и Луи понял, что он балансирует на самом краю оргазма. Секунду спустя Стайлс кончил, и Томлинсон, не совсем справившись с задачей, закашлялся и, наплевав на такую мелочь, утер упущенную струйку спермы на подбородок рукавом, ухмыляясь при этом кудрявому.

Гарри разом как-то обмяк, дрожал и выглядел так затраханно, что Луи хотелось просто обнять его, прижать к себе и успокоить. Но сказать, что ему не нравился такой вот вид Стайлса, было бы злостной неправдой. Парень встал с земли, подтягивая на короле сегодняшнего вечера штаны, но тот внезапно заупрямился, не давая застегнуть на себе ремень.

-Лу, подожди… Я могу… В смысле, я бы хотел все… Мы могли бы попробовать…

-Шш… Молчи, Стайлс, - шатен улыбнулся, чувствуя, как все внутри него переворачивается от недвусмысленного предложения Гарри трахнуть его, и легонько коснулся его губ своими. – Мы посреди улицы, помнишь? Ты заслуживаешь чего-то лучшего, чем секс на парковке… Давай, Гарри, я отвезу тебя домой.

Кудрявый замер в его объятиях, впрочем, какая-то внутренняя дрожь не отпускала парня в принципе, и перевел на Луи свой едва ли не первый осмысленный взгляд за этот вечер, быстро облизнув сухие потрескавшиеся губы:

-Мама меня убьет… - медленно прошептал он, непостижимым образом осознавая всю сложность своего положения.

-Эй, все нормально… Гарри, не паникуй, - Томлинсон отстранился от Стайлса, и тот, сделав несколько нетвердых шагов в сторону, резко пошатнулся, утыкаясь обратно ему в грудь. – Все будет хорошо, - пообещал Лу под аккомпанемент затихающего: «Просто убьет… Убьет… убьет…»

Часть 13

Эм.. Я опять с некоторым опозданием, и это довольно печально. Как и то, что это 13 глава, а значит, она просто по определению не может быть удачной (ну я так себя утешаю). Словом, все уныло, и слишком много пустых диалогов, но иначе не вышло. Заранее извинюсь и буду надеяться на дальнейшее свое просветление и чудодейственное редактирование этой главы.
Приятного прочтения всем, кого я не отпугнула этим маленьким вступлением. Люблю вас! )

Гарри поморщился и медленно открыл глаза, упираясь взглядом в высокий потолок. Голова практически не болела, и это казалось добрым знаком, учитывая, что большую половину прошедшего вечера он не помнил. Не помнил ничего, после того как приехал в клуб. Из неприятных ощущений присутствовала только зверская жажда: горло пересохло, язык, словно наждаком натерли, а губы явно истрескались, и парень реально сомневался, что сможет разлепить их без посторонней помощи. Да, Стайлс сейчас готов был на убийство за стакан воды.

Парень прикрыл глаза, слишком уж ощутимо их резал солнечный свет. Обычно Гарри скрупулезно занавешивает окна перед сном, но этой ночью определенно было не до этого. Неплохо он, по всей видимости, набрался вчера. Хорошо хоть, что отоспался дома, в мягкой кроватке, а то мог бы отключиться где-нибудь в заплеванном туалете клуба.

Стоп.

Мягкая кровать? Но его постель никогда не отличалась мягкостью, ему было полезно спать на твердом.

С чувством, близком к панике, Стайлс снова распахнул глаза, больше не обращая внимания на солнце. Это не его кровать! Это не его комната! В его распоряжении никогда не было такого большого помещения. Не было огромных плакатов на стенах с футбольными командами, которых он даже не знал. Не было статуи Спайдермена в полный рост. Не было, в конце концов, такого беспорядка – комната будто бы несколько раз попала под действие землетрясения, а потом еще скромные остатки порядка добил маленький торнадо. Но даже, несмотря на старания живущего тут неряхи, место оставалось для Гарри смутно знакомым.

Он уже точно знал, под чьей крышей провел эту ночь, но все еще отчаянно уверял себя, что такой нелепый интерьер в комнате может быть у кого угодно. Парень теперь безумно боялся пошевелиться и обнаружить, что он в кровати не один. И прикидывал, каковы его шансы по-тихому исчезнуть отсюда, не разбудив никого, если уж он и, действительно, не один. Как назло он нервно дернул пяткой и с ужасом понял, что коснулся чего-то мягкого и теплого. Чего-то живого.

Гарри испуганно отдернул ногу и зажмурился, отказываясь смотреть правде в глаза.

-Привет, - то самое «мягкое, теплое» по левый бок от него зашевелилось, подползая ближе. – Эй, я вижу, что ты не спишь! – Стайлс не видел этого, но почему-то ему казалось, что Луи улыбается.
Кудрявый понимал, что ведет себя откровенно глупо, но открыть глаза и посмотреть на Томлинсона было почти физически невозможно. Все-таки он сделал это, переступив через панику, и убедился, что тот на самом деле улыбается.

-Как ты себя чувствуешь? – Луи потянулся к нему, но он резко отстранился, соскальзывая головой с подушки. Гарри не знал, чем объяснить свою реакцию, но как бы мило и безобидно не выглядел сейчас растрепанный и сонный Томмо (Господи, голый Томмо! ), он пугал его до истерики.

-Я просыпаюсь в чужой постели! В твоей постели, блять! – Стайлс не знал, что между ними произошло, не знал, как здесь оказался, он мог только предполагать, и каждое новое предположение все сильнее выбивало почву из-под его ног. Парень также не знал, как себя вести, и решил, что тактика умеренной агрессии, которой они придерживались до этого, вполне подходит. – Так как ты думаешь, я себя чувствую?! Отвратительно! Просто ужасно! Просто…

Луи нахмурился, выпрямляясь и садясь поудобнее на кровати:

-Стоп, Стайлс, послушай…

-Ладно, хорошо, да! Я бы послушал, например, почему я тут? Почему я голый?

Томлинсон раздраженно соскочил с постели, и Гарри невольно отметил, что он, конечно, обнажен по большей части, но не совсем, как ему показалось поначалу. Луи яростно рылся в куче мятых вещей на полу, выхватывая старые шорты от футбольной формы и натягивая их поверх боксеров.

-Ты собираешься мне ответить? – Стайлс уселся на краю кровати по-турецки, замечая, что голова с момента его пробуждения стала болеть куда сильнее.

-Ты ничего не помнишь? Ты совсем ничего не помнишь?!

Гарри развел руками, не понимая, почему Томмо так злится:

-Не помню…

Луи снова отвернулся к куче вещей, вытягивая из нее теперь черные брюки и темную рубашку, в которых кудрявый узнал свою одежду.

-Ты перебрал в клубе и, прикрываясь суровыми родителями, попросился переночевать у меня. А я, знаешь ли, был тоже нетрезв, а потому слишком великодушен и гостеприимен, - монотонно пробубнил Томлинсон, в конце концов, не глядя в сторону кровати.

-И.. И это все?

-О, Стайлс, ты так трогательно смущаешься, боясь прямо спросить о том, что тебя так беспокоит. Да, это все. Мы просто легли спать, впрочем, ты-то задремал задолго до того, как мы оказались у меня дома. И нет, мы не переспали.

-Я вовсе об этом и не беспокоился… - Стайлс знал, что покраснел, но на душе от слов Луи стало немного, да спокойнее.

-Действительно? Ну ладно. – Иногда казалось, что Томлинсон видит его насквозь. – К слову сказать, если бы уж я тебя трахнул, ты бы не забыл, да и долго потом еще чувствовал. – Гарри покраснел еще гуще и шумно сглотнул, на что Томмо ухмыльнулся. – Так что, прости, Стайлс, но твоя девственность меня не интересует со времен нашего забавного спора с Зейном.

Кудрявого словно ведром помоев окатили, когда Луи напомнил о том споре. Почему-то он даже не ожидал, что это до сих пор может вызвать столько боли. И столько злости.

-Я не девственник!

-Как скажешь, Стайлс. Я и забыл, что ты наверняка подставил задницу тому блондинчику! – Гарри задохнулся от возмущения – Томлинсон явно намекал на Лукаса, которого он, кстати, не видел со дня их знакомства и на всякий случай обходил бар, где они встретились, за пару кварталов. Но Луи забыть о них оказалось, видимо, сложнее, чем самому Стайлсу.

-Блять, я говорил о девушках!

-Да ты думаешь мне, действительно, есть дело до того, о чем ты говорил?! – Томмо подошел обратно к кровати и швырнул ему на колени его вещи. – Я не случайно нашел твое барахло. Тебе пора!

Гарри, путаясь в штанинах, поспешно натянул брюки и, на ходу застегивая рубашку, на которой не доставало как минимум половины пуговиц, вылетел прочь, прихватывая свои ботинки на выходе из комнаты. Ложная тревога! Он напрасно испугался! Они не переспали! Но почему тогда он чувствовал себя дешевой проституткой, которую недовольный клиент выставил за дверь с охапкой одежки в руках?

А Луи не верил, что Стайлс не помнит совершенно ничего. Не верил и все! Конечно, это открывает скромные актерские способности Гарри совсем с другой стороны, но… Но не мог же он забыть все?! Черт, это в лучшем случае просто обидно! И почему ответить на простой, казалось бы, вопрос: «Что вчера произошло? » так правдиво и откровенно: «Я отсосал тебе обдолбанному в хлам вместо того, чтобы попытаться привести в чувства», оказалось так сложно для обычно прямого и не особенно стеснительного Томмо?

Но должно быть, так даже лучше. Пусть Стайлс ничего не помнит (или делает вид, что не помнит), Томлинсон тоже забудет без труда о такой мелочи. Так для всех будет проще. Ничего не было, и быть не могло.

* * *

Луи услышал свисток судьи и, утирая на ходу пот со лба рукавом, поспешил покинуть поле. Сегодня ему ничто не помешало поучаствовать в матче, и он успел уже отличиться забитым мячом и отдать Зейну голевой пас. Так что на момент перерыва все для их команды складывалось больше чем хорошо. Стайлс стоял на воротах и, не смотря на первый опыт участия в официальной игре, выглядел довольно уверенно. По крайней мере, каких-то ошибок за ним Томмо не заметил. Хотя и не то чтобы у него было время на поле наблюдать за Гарри, да и желания не было.

Они избегали друг друга с той ночевки в кровати Луи. Ему почему-то было неловко, когда Стайлс был поблизости, а тот намеренно не замечал его. И это задевало Томлинсона. Пару раз за эту неделю его так и подмывало поинтересоваться, не вспомнил ли кудрявый чего-нибудь любопытного с вечера бала. Но нельзя. Он поклялся себе забыть свою пьяную выходку.

Единственное, что радовало Томмо, так это то, что в последние дни Гарри стал вести себя немного тише. Ну или скромнее что ли? В любом случае, его звездный лоск несколько поблек. Найл, который весьма крепко с ним сдружился, как-то за ланчем в перерыве между гамбургером и фруктовым салатом упоминал, что у Стайлса проблемы с родителями. Вроде бы его мама, беспокоясь о распущенном поведении сына, даже собиралась отослать его к тетке в Лос-Анджелес, чтобы он закончил учебный год там. Но Гарри еле-еле ее отговорил.

А Луи и не знал, плюс это для него или нет. Нет. Лучше бы Стайлс уехал на самом деле. И навсегда остался в Калифорнии. Томмо с каждым днем все больше беспокоило, сколько дурацкие кудри и зеленые глазищи занимают места в его мыслях. Просто реально много.

Двадцать минут перерыва Томлинсон провел, витая в облаках и рассматривая украдкой замершего в дальнем углу раздевалки Гарри, и уж точно не слушая наставника. Впрочем, второй тайм начался для них как нельзя лучше: парни отдохнули, тренер МакКрейн провел несколько толковых замен. Все было идеально, пока кто-то из защитников не ошибся, и Стайлс не смог спасти ворота. И это тоже нельзя было назвать бедой – у них не было задачи стоять на ноль – но одного взгляда на Гарри Луи хватило, чтобы понять, что это все-таки проблема для них. Кудрявый разом растерял всю уверенность и сейчас нервно метался из угла в угол ворот всякий раз, когда кто-то из противников приближался с мячом к штрафной. Он их погубит.

Это был не такой уж и принципиальный матч, можно было бы выиграть с незначительным перевесом или сыграть вничью, но Томмо так надоело проигрывать. И так надоело винить Стайлса.

Только когда ему удалось забить еще один гол и снова увеличить разрыв в счете до двух мячей, его отпустило. Нет никакой вероятности, что за оставшиеся пятнадцать минут соперники успеют сравнять, даже если Гарри уйдет из ворот и будет поправлять в сторонке свои невероятно перепутавшиеся кудряшки.

Так все и закончилось. 3: 2 и Луи – герой матча. Так и должно было быть, так и было раньше всегда. Его обняли и похлопали по плечам практически все товарищи по команде, за малым исключением, конечно. Стайлс сразу потопал в раздевалку, как только прозвучал свисток, оповещающий об окончании игры. Но Томмо было плевать, что тот его не поздравил, он все равно был доволен собой.

-Томмо! Подожди, Томлинсон!

Парень обернулся и увидел приближающегося Бена. Они нечасто пересекались с той потасовки в столовой, разве что иногда на тренировках, да оба и не жаждали общения. Томлинсон не сомневался, что Вудворт ненавидит его, и сам испытывал к нему что-то подобное. Впрочем, довольно заметная горбинка на носу бывшего вратаря ласкала Луи взор. По счету из клиники, пришедшем на имя его родителей, он знал, что это был сложный перелом. А никто и не говорил, что людям, встающим на его пути, приходится легко. Так что настроение Томмо даже еще больше повысилось.

-Уф, ну приятель, поздравляю! Отлично сыграл! – Бен хлопнул его по плечу, широко улыбаясь, но Луи резко дернулся, стряхивая чужую руку и нисколько не обманываясь сладкой улыбке.

-Чего тебе надо?

-Ок, будем считать, что пилюлю я тебе подсластил, - ухмыльнулся Вудворт. – Я на самом деле хотел показать один редкий, а от того еще более ценный твой снимок, - парень достал из-за спины телефон и повернул его экраном к Томлинсону, спровождая все свои действия мерзкой ухмылочкой – Прости за качество, но, думаю, обстановку ты должен узнать.

Луи уж хотел было послать его ко всем чертям, но невольно зацепился взглядом за фото: парень в темной рубашке почти сливался со стеной, распластавшись по ней и откинув голову назад, второй парень в белоснежной рубашке стоял перед ним на коленях и, будучи заснят немного в профиль, нисколько не закрывал собой своего занятия. Господи, Гарри узнавался вообще идеально, а он… Он тоже узнавался, если и не с первого взгляда, то уж присмотревшись, так точно.

А чего Томлинсон собственно хотел, делая минет фактически посреди улицы? Снято было, похоже, со стороны парковки, а он даже и не осмотрел тогда припаркованные машины на предмет чьего-либо присутствия. Ну не до этого ему было в тот момент.

-И что это? – Томмо знал, что сказал это слишком резко и явно выдал свою нервозность, но поправить уже ничего было нельзя.

Бен хмыкнул и, потыкав пару раз в экран, растянул как можно крупнее участок фотографии вокруг головы Луи:

-Ну присмотрись, Лу, - хихикнул парень, - ты отсасываешь Стайлсу. Гляди-ка как старательно отсасываешь, с удовольствием отсасываешь…

-Заткнись! Ты реально думаешь, что кто-то поверит, что это я? Парень тут сфоткан практически со спины, он похож на меня не больше, чем на тебя.

-Но это ты, Томлинсон. И ты вполне узнаваем…

Луи вскипел, хватая Бена за грудки, и тот быстро спрятал телефон в карман:

-Ты можешь показывать эту фотку кому угодно, ясно? Мне плевать, там ничего не видно!

-Ладно, как скажешь, Лу, - снова растянулся в улыбке Вудворт. – Распечатаю покрупнее и отправлю твоему папочке. Уверен, он узнает любимого сыночка и со спины.

Томмо сразу сдулся, отталкивая парня от себя и глядя на него ненавистным взглядом:

-Чего ты хочешь?

-Так-то лучше, - довольно кивнул Бен. – Для начала Стайлс уйдет из команды, а меня снова назначат основным вратарем. Это должно случиться до следующего матча. И я подумаю, что с тебя еще можно стребовать, Лу.

-Что? Как я заставлю его уйти из сборной?

-Не знаю, это не мои проблемы, - тот пожал плечами и, подумав, в неприличном жесте натянул щеку языком. – Отсоси ему снова, должно помочь!

Луи отвернулся, в бешенстве сжимая кулаки и намереваясь продолжить прерванный путь в раздевалку.

-Эй, Томмо! Забыл спросить… Я тогда не досмотрел все представление – так Стайлс кончил тебе в рот-то?

Томлинсон знал, что это совершенно лишнее в его положении, но он в несколько шагов нагнал Вудворта и ударил дважды в лицо, толкая в кучу облетевшей листвы. Тот тяжело дышал, неловко перебирая ногами в листьях и сплевывая кровь из рассеченной губы:

-Ты сделаешь все, как я сказал, и тогда, возможно, эта выходка тебе простится.

Луи шел, больше не оборачиваясь. Сердце все еще билось учащенно, и его все также трясло от злости. Хорошее настроение было безвозвратно утеряно, и он уже мог сказать, что ничем хорошим это не кончится.

-Луи! – парень вздрогнул от очередного оклика, но точно знал, что это не Бен. Он остановился, стараясь успокоиться и дожидаясь, пока Гарри его догонит.

Тот поравнялся с ним и неуверенно улыбнулся:

-Куда ты пропал? – и сразу же слегка нахмурился. – В смысле можешь не отвечать, я просто так спросил…

Томлинсон молчал, не шевелясь и не отрывая глаз от принта на его свитере в виде игральных костей. Кудрявый уже успел переодеться из футбольной формы в обычные потертые джинсы и вот в этот свитер, так привлекший внимание Луи. Все грани кубиков, вопреки всяким правилам, показывали по шесть отметок. Был ли это знак, что ему тоже стоит играть только по максимуму?

-Ты действовал на поле сегодня просто потрясающе. А я… Не знаю, что со мной случилось после того, как я пропустил… Я запаниковал и… Все прошло только после твоего второго мяча, так что…

-Оставь, Гарри. Мы одна команда, - Луи вздохнул, устало потирая лоб. – Почему ты не идешь домой?

-Что? – смутился Стайлс. – Нет, я иду уже.

На улице уже было существенно прохладно, разгоряченность от игры давно прошла, и влажная от пота футболка не придавала Томмо счастья. Парень зябко повел плечами и поднял на Гарри глаза:

-Подождешь, пока я переоденусь? Я мог бы подвезти тебя домой?

-Эм… Хорошо…

Если уж у них и должен состояться тяжелый разговор, то лучше не откладывать его в долгий ящик, не правда ли?

Часть 14

У него осталось два дня до очередного матча, а к тому, чтобы убедить Гарри уйти из команды он не приблизился ни на шаг. Скорее наоборот. Все попытки на что-то уговорить Стайлса разбивались о стену полного непонимания. Две попытки – две ссоры, и Луи уже почти потерял надежду выскользнуть из этой истории без последствий.

После последней игры он так и не довез Гарри до дома. Тот вскипел на середине пути и, выдав монолог о безграничной зависти Томлинсона и том, что его успешность не дает тому покоя, унесся, хлопнув дверью машины. Луи промучался все выходные, раздумывая, когда лучше всего снова поговорить с истеричным Стайлсом, и какими словами до него можно донести всю серьезность ситуации.

В понедельник кудрявого удалось подкараулить после уроков, но тот даже слушать ничего не стал, мотивируя это тем, что он только-только нашел себе много хороших друзей в команде и дело, близкое по духу, как тут Луи, злобный ублюдок, пристал с необоснованными просьбами оставить все это. С тех пор Гарри исчезал в неизвестном направлении всякий раз, издалека завидев Томмо, и тот почти отчаялся.

Парень всерьез переживал, стал нервным и задумчивым. Он понимал, что сразу не с того начал со Стайлсом разговор, и сейчас был уже готов рассказать ему все как есть, если бы только тот согласился выслушать. Окончательно выбивали Луи из колеи периодические находки в своем шкафчике распечаток той самой фотографии. В последний раз снимок спланировал из-под дверцы прямо к ногам Найла, дожидающегося рядом, пока он найдет учебник по философии. К счастью, фотка упала кверху тормашками, и Хоран вряд ли понял, что на ней запечатлено, а уж Томмо позаботился о том, чтобы подобрать и смять ее раньше друга.

Впрочем, изменения в поведении Луи не остались незамеченными. Родители мало того, что не собирались в ближайшее время никуда отбывать из города (что, признаться, было бы очень на руку ему), так еще и цеплялись с ежедневными придирками по поводу его угрюмого настроения, плохого аппетита, агрессивности и психованности. Миссис Томлинсон твердо решила отправить сына на принудительное обследование в клинику, а мистер Томлинсон винил во всем нагрузки на футболе, уверяя Луи, что все его увлечения – пустая трата времени и здоровья.

И, черт возьми, два дня!.. Парень уже успел подумать о том, чтобы действительно самому покинуть сборную. Но это было бессмысленно – Бену мешал не он, а Гарри. И тот не собирался уходить. Томлинсон сильно недооценил его и степень его привязанности к команде, или что там его держало в ней.

-Что у тебя со Стайлсом? – дернул его за рукав Зейн, когда Гарри, зайдя в столовую, демонстративно прошествовал к столику, максимально удаленному от стола Луи, небрежным жестом выгоняя из-за него двух парнишек-младшеклассников.

Томмо нахмурился и повернулся обратно к своему подносу:

-Ничего.

-Можно поподробнее? – встрял Найл, наседая на него с другой стороны.

-Какие тебе подробности? – Томлинсон знал, что внезапная вспышка злости слишком неуместна, подозрительна, и бросается в глаза, но сдержать себя не мог. – Он твой дружок, кстати, я с ним вообще не общаюсь, - обвинил он Хорана, тыкая в него вилкой.

-Луи, ты всю неделю выискиваешь его по коридорам и провожаешь печальным взглядом, а он шарахается от тебя, как черт от ладана… - начал Малик.

Томмо закатил глаза и, со звоном кидая вилку в тарелку, отодвинул от себя поднос:

-Что ты хочешь услышать, Зейн? Что мы не ладим и никогда не ладили? – он встал, подбирая сумку с пола, и, не оборачиваясь, пошел к выходу из столовой, а Зейн и Найл недоуменно переглянулись, но остались на местах.

* * *

-Привет, это Гарри! Вы знаете, что делать после звукового сигнала!

-Это снова я. Похоже, ты так и не перезвонишь мне, поэтому… Гарри! Пожалуйста, не приходи на сегодняшний матч. Я знаю, как странно и эгоистично это звучит, но... просто не приходи. У меня есть серьезная причина просить об этом. Это очень важно. Для меня. И для тебя. Послушайся, хорошо? Я все объясню потом и…

Повторный неприятный звук известил Луи, что время записи сообщения на автоответчик истекло, и он снова упрямо принялся за набор номера, который за последние несколько дней успел выучить наизусть.
На этот раз даже автоответчик не сработал, и резкий электронный голос объявил ему, что голосовая почта переполнена.

-Блять!

Томлинсон совершенно не знал, что ему делать. Поговорить с Гарри так и не удалось, хотя он пошел, казалось, на крайние меры. Вчера, набравшись наглости, Луи заявился к нему домой, впрочем, так и не застав его там. Парень отъехал от коттеджа Стайлсов уже за полночь, все надеясь дождаться Гарри, но тот так и не появился, что наводило на печальные мысли о том, что миссис Стайлс неслучайно наградила его подозрительным взглядом, открыв дверь, и просто соврала ему о местонахождении сына.

А сегодня кудрявый и вовсе не пришел в школу, и Томмо сходил с ума в течение всех уроков, безнадежно пытаясь дозвониться до него и мечтая, чтобы время остановилось, и начало футбольного матча как-то отсрочилось. Честно говоря, он уже был готов выкинуть что-нибудь (реально, уже что угодно), чтобы их отстранили от игры, как некогда, но Гарри просто не явился, и это выбивало почву из-под ног. Последняя надежда Луи была на то, что Стайлс так и не придет, и Бен примет это как выполнение условий соглашения.

-Вот ты где! – Найл, подойдя сзади, хлопнул Томмо по плечу, и тот подпрыгнул от неожиданности.

-Блять, Найл!

Блондин тихо засмеялся, примирительно выставляя руки перед собой:

-Ну, прости, прости, не хотел напугать. Не слишком ли ты дерганный для сегодняшнего матча? Он вполне проходной, - Хоран присел на скамейку рядом с другом, стараясь заглянуть ему в лицо. – Кстати, я уж подумал, что тоже решил забить на игру, - так неожиданно исчез из раздевалки…

-Там шумно, а мне надо было позвонить. Стайлс так и не появился? – спросил Луи, надеясь, что в голосе небрежность все-таки преобладает над заинтересованностью.

-Ну так, а я тебе, о чем говорю? Все в сборе, даже травмированные, а его нет... Тренер бушует, телефон у Гарри выключен, почта полна…

Томлинсон едва не прыгал от счастья: до начала игры осталось не больше десяти минут, команда соперников уже высыпала на поле, да и им пора была бы строиться рядом, кудрявого нет и все еще может разрешиться хорошо. Он не думал о том, что со Стайлсом могло что-то случиться, что Бен мог взяться за обработку и его тоже. Гарри нет – и это удача.

-Да-да, это все странно, - фальшиво протянул Лу, с трудом сдерживая улыбку, как все его надежды разбил зычный голос тренера МакКрейна позади:

-Ты чертовски вовремя, парень! Если б ты не был единственным стоящим вратарем, я бы подумал о твоем отстранении! Опоздания категорически неприемлемы!

-Простите, я… - запыхавшийся Гарри на ходу стягивал с себя спортивную куртку и пытался оправдаться перед тренером, который замер в дверях раздевалки в сопровождении всей команды и явно не был намерен слушать что-то.

-Неважно. Основной состав, все быстро строиться на поле! Стайлс, постарайся хотя бы до ворот дойти без задержек.

И без того разрумяненный от быстрого шага парень, покраснел до самых корней взмыленных кудряшек, и быстро кивнув, скользнул в опустевшую раздевалку.

Луи вскочил со скамейки и с бешено колотящимся сердцем кинулся за ним.

-Томлинсон! – тренер преградил ему путь и категорично развернул обратно. – На поле!

-Но…

-Ничего не хочу слышать! Я что вас, как детей малых, собирать должен?!

И Томмо нехотя послушался. Уже стоя в центре поля и готовясь разыгрывать мяч, он нашел глазами Гарри, прислонившегося к стойке ворот и жадно глотающего воду, а потом Бена на скамейке запасных. Тот, заметив, его взгляд подмигнул ему и указал на часы на своей руке. Время вышло.

Стоит ли говорить, что сегодня Луи было не до игры. Напряжение его не отпускало ни на минуту, и он больше в безысходности смотрел себе под ноги или по сторонам, чем следил за ходом игры. Очень скоро его партнеры сообразили, что давать ему пасы совершенно бесполезно: он либо не примет их, витая в облаках, либо потеряет мяч в первом же столкновении с соперником.

Зейн отличился одним голом, и на этом их атаки как-то завяли. Без участия Томмо все нападение смотрелось предсказуемо и уныло, но его самого это заботило сейчас меньше всего. Стайлс же, наоборот, похоже, в противовес ему выглядел на этот раз как нельзя лучше, и Луи бы без сомнения признал его лучшим игроком, если бы уделил внимания хотя бы ему, а не скамейке запасных или газону. Он откровенно не понимал, почему его до сих пор не заменили? Толка от него ноль, и самую большую пользу он принес, когда его сбили с ног в подкате – судья наградил футболиста из команды противников желтой карточкой и назначил штрафной.

И все равно Томмо оставался на поле. Тренер наорал на него в перерыве, что парень воспринял абсолютно равнодушно, и все же не заменил, видимо, рассчитывая на какую-то вспышку активности от него, а соответственно, и на результат. Результат? Не сегодня.

Вообще, Томлинсону как никогда везло с падениями на этом матче. И не всегда это было из-за столкновения с кем-то из соперников, он иногда буквально путался в собственных ногах. Каждый раз, оказавшись снова на газоне, лицом в пожухлой редкой траве, Луи надеялся, что сейчас прозвучит свисток, и на табло над полем его 17 номер заменят любым другим. Серьезно, плевать кем, лишь бы он мог покинуть осточертевшее поле и пойти на все четыре стороны и, возможно, напиться в ближайшем баре, забыв на один вечер, что он попал в зависимость к парню, что люто ненавидит его.

Вся форма парня уже была не белой, а серо-коричневой, словно он прополз по полю из конца в конец, но ему было плевать, когда он снова очутился на земле, его внешний вид прекрасно отражал внутреннее состояние.

-Эй, Лу, ты в порядке? – к нему подбежал Зейн, заботливо поднимая на ноги.

-Все в норме, - кивнул Луи, впрочем, зная, что вряд ли обманул друга. Он кинул быстрый взгляд на полупустые трибуны, слишком тихие сегодня. Для Томмо было странно, что его никто не освистывал. Он сам бы так и сделал – его игра иного и не заслуживала. Пробегая вдоль кромки поля, парень вдруг осознал, что со скамейки запаса исчез Бен. И это не добавило ему положительных эмоций. Куда Вудворт делся? Что у него на уме?

Он первым ушел с поля, как только игра закончилась, рванув со всех ног в раздевалку. Неважно, что там придумает Бен, сейчас Луи нужно как можно скорее переодеть грязную форму и оказаться в своей комнате наедине с собой. Он смертельно устал.

Парень на всех парах влетел в просторное помещение, которое, правда, в этот момент будто бы сжалось в размерах, и пораженно замер в дверях, не решаясь войти. Обычно светлые стены были заклеены так, что не виднелось ни малейшего просвета, множеством фото разного размера – от крошечных до плакатного формата – но на всех них было запечатлено одно и то же. Два парня. Довольно интимная ситуация. И это он и Гарри.

Зато теперь он знал наверняка, куда Бен отлучился во время матча. Это надо же так не полениться и заморочиться… Должно быть, он его действительно крепко ненавидит. Томмо поспешно захлопнул за собой дверь раздевалки, впрочем, осознавая всю бесполезность своего действия. Через пару минут тут будет команда в полном составе, а он за это время успеет максимум снять со стен несколько десятков снимков.

Наверное, пора рвать на себе волосы? Но Луи как ни странно стало даже спокойнее, он просто смирился. Эта неделя была для него адом, но больше-то у Вудворта на него ничего нет. Мальчик видел себя словно со стороны: как медленно подошел к стене и сорвал одну фотографию, как она выпала из рук и спланировала на пол, как опустился за ней да так и остался сидеть в окружении тысячи маленьких доказательств его ошибки, которую он ошибкой не считал.

Хлопнула дверь и помещение начало быстро заполняться гомонящими футболистами, но все разговоры разом стихли, стоило парням заметить Томлинсона и обновленное оформление раздевалки. Он все так же сидел на полу, не оборачиваясь и не двигаясь. Все новые и новые члены команды подходили, толпились в дверях и требовали объяснить причину внезапной заминки. Луи слышал перешептывания и тихие обрывки вроде «Это Стайлс?.. », «Ебать! », «Вот так да…»

-Лу?.. – он вздрогнул и опять же как-то со стороны отметил, что раньше не слышал в вечно жизнерадостном тоне Найла столько тревоги и неуверенности.

Томмо обернулся, поднимаясь на ноги, и тут в раздевалку ввалился довольный Стайлс. Ему не пришлось толкаться на входе, как всем остальным, футболисты молча расступились перед ним, и он непонимающе остановился, осматриваясь. Гарри понадобилось не меньше минуты, чтобы хотя бы понять, чем занимаются парни на странных фото, которыми было усеяно, казалось, все вокруг. Еще столько же ушло на то, чтобы узнать в персонажах снимков Луи и… себя?

Томлинсон стоял, прислонясь к стене, и смотрел на него с таким негодованием, будто это он украсил все здесь таким неожиданным способом. Но ведь это фотошоп же, верно? Это чья-то глупая неудачная шутка.

-Лу? – Найл повторил свою попытку, и Луи отлип от стены, выходя почти на центр помещения и глядя на всех с вызовом.

-Блять, ну что? Что такого? Отсосал товарищу по команде, бывает! Капитан должен поощрять своих игроков! Гарри, расскажи, как тебе понравилось! – Томмо очевидно бесился, но Стайлс не мог понять, почему он так остро отреагировал на этот нелепый прикол. Может, Луи тоже шутит? Или…

Никто ничего не возразил Томлинсону, и он напоследок еще раз смерив всех грозным взглядом, вышел из раздевалки как был – в заляпанной грязью форме. Его практически трясло: от стыда, от потрясенного вида Гарри, от злости. Бен действительно превзошел сам себя. Вряд ли можно сделать ему сейчас еще хуже.

Но прозвонивший в недрах спортивной сумки, по чистой случайности или просто привычке захваченной им из раздевалки, телефон и подпись «Dad» на экране могли бы с этим поспорить. Все, действительно, было хуже.

-Да, пап…

-Чтоб через десять минут ты был перед моими глазами! Нам есть о чем поговорить!

О, да. Луи прекрасно знал, что за разговор у них будет, и пытался по пути хладнокровно дать прогноз на предстоящую беседу, а еще прикинуть, куда ему можно податься, если отец решит выставить позорящего фамилию отпрыска из дома.

Все оказалось даже дерьмовей, чем предварительные ожидания Томмо. В гостиной отчетливо пахло лекарствами, а он знал, что его мать хоть и большая любительница разыграть спектакль одной актрисы, манипулируя домочадцами ссылками на якобы слабое здоровье, но никогда не будет принимать ничего из медикаментов, не чувствуя себя действительно плохо. Джоанна лежала на диване и казалась расстроенной без всякого притворства и преувеличения. Она даже не бросила сыну замечания по поводу его непрезентабельного вида, что совсем уж пугающий признак, и лишь молча указала ему на кабинет отца.

Луи вошел без стука и мистер Томлинсон оторвался от стопки бумаг на своем столе, испещренных какими-то столбцами и диаграммами.

-Что ж, ты очень вовремя, сын! – Все очень-очень плохо. Отец не называет его по имени и под рукой у него стакан с виски, что тоже недобрый знак, ибо обычно он придерживается мнения, что распитие крепких напитков раньше шести вечера – показатель дурного тона. – Подойди к столу.

Мальчик неуверенно приблизился и, нахмурившись, принял из рук родителя довольно большой конверт из плотной бумаги. Догадываясь о содержимом, он все-таки вынул из него насколько знакомый, настолько и вызывающий отвращение снимок. Правда, на сей раз фото было напечатано на качественной глянцевой бумаге, а оттого выглядело еще более пугающе и реалистично.

-Можешь объяснить мне, что это? – отец склонил голову, наблюдая за не удивленным сыном.

-Эм… фотография.

-Хватит! Это монтаж?!

Луи неопределенно пожал плечами, жалея, что все словесные конструкции, что он подготовил к их разговору по дороге домой, со свистом его покинули.

-Не думаю…

-Да что ты тянешь резину?! – мистер Томлинсон потерял терпение и с глухим стуком хватил кулаком по дубовому столу. – Это реальное фото?! Это ты или нет?!

-Да.

-Что да?!

-Это я.

Мужчина вырвал у него из рук снимок и разорвал на мелкие кусочки, яростно выбрасывая их в урну для бумаг.

-Сядь, Луи, - тяжело вздохнул он, казалось, с каждой минутой раздражаясь все больше.

Парень покорно хлопнулся в кресло напротив, ожидая основной части проповеди.

-То, что ты делаешь…

-Это называется минетом, пап.

-Не смей! – мистер Томлинсон снова ударил по столу, нарушив идеальность стопочки бумаг. – Не смей так со мной разговаривать! Ты знаешь, что это неподобающее поведение, ты знаешь, что не имеешь права так поступать, так подводить семью!

-Пап…

-Ты меня выслушаешь! Выслушаешь и запомнишь все дословно! В тебе нет ни капли ответственности! Нет хватки, нет никаких качеств, чтобы стать однажды моим преемником!

-Член, побывавший у меня во рту, мешает преемственности?

Луи не сомневался, что если б не стол, их разделяющий, отец бы ударил его, но тот только рявкнул так громко, что мальчик невольно поморщился:

-Я сказал тебе не разговаривать со мной в таком тоне! Клянусь, тебе бы не помешало держать рот почаще закрытым! Ты столько раз нарушал установленные правила, а я на все твои выходки закрывал глаза. Но это уже ни в какие ворота не лезет! Ты позоришь фамилию! Чего ты добиваешься, Луи?!

-Пап, да нет тут никакой трагедии! Прости, что не соответствую твоим ожиданиям, но я и не хочу идти по твоим стопам. Мне не интересны ни бизнес, ни политика, только футбол.

-Но я не видел и ни одного футболиста за таким занятием! – мистер Томлинсон все-таки поднялся на ноги, приближаясь к сыну. – Возможно, я не был бы так зол, делай ты что-то подобное за закрытыми дверями. Это не стало бы достоянием общественности, но вы, черт побери, посреди улицы! Чем ты думал?!

Томмо откинулся в кресле, вжимаясь в спинку и устало прикрывая глаза:

-Пап, я все понял: я разочарование года. Можно мне уже идти к себе?

-Нет, нельзя! – отец сунул ему под нос несколько листков с диаграммами, что он разглядывал до его прихода. – Это результаты предварительных опросов населения штата, и один из нынешних сенаторов обходит меня на тринадцать процентов, а следующий кандидат отстает всего на пару процентов! Если история твоих похождений просочится в газеты, мне не видать конгресса! Выборы через месяц, а кто будет голосовать за человека, не способного привить единственному сыну нормы поведения, достойные порядочного гражданина! – он еще пару раз тряхнул перед парнем бумагами, потому что тот отказывался в них вглядываться. – Ты подводишь нас всех! Боже, не хочу даже думать, что будет, если это фото попадет в руки журналистам…

-Ну перестань уже… Такие снимки не принято печатать в газетах. Тем более с участием несовершеннолетних.

-Тебе давно восемнадцать, болван!

-Эм.. мне, да, но…

Звонкая пощечина оглушила парня на секунду. Ладно, в конце концов, он давно напрашивался на это. Мистер Томлинсон тяжело дышал, не сводя взгляда с красного следа на щеке сына и категорически отказываясь свыкнуться с произошедшим. Его маленький мальчик, которым он так привык гордиться, протирает коленками грязные подворотни перед каким-то малолетним щенком. Ну так не должно быть!

-Теперь я могу идти? – сухо поинтересовался Томмо.

-Задумайся о своем поведении, Луи. Лучше задумайся.

Часть 15

Это все слишком для него. Слишком много, слишком быстро, слишком страшно.

Гарри полночи катался по кровати без сна. Казалось, его со всех сторон окружала не только сплошная темнота, но и какая-то душащая липкость, словно весь кислород откачали, и он все глубже погружался в нее.

Об этом ему пытался сказать Луи? Как бы это остановил его уход из команды? Кто это сделал? Что теперь будет? И…

И неужели это действительно было? Парень не помнил ровным счетом ничего. Жаль, черт возьми. Несколько последних дней он просыпался по утрам с железным стояком как раз после пугающе реалистичных снов, в которых Луи делал ему минет. Раньше Стайлс списывал это на счет своей богатой и несколько извращенной фантазии, но в свете последних событий… Могли ли это быть обрывки воспоминаний или просто совпадение? Как же так? Он даже не помнил, насколько это было хорошо… А это определенно было хорошо. Уж Гарри успел убедиться в этом за тот час, что он потратил на срывание тех фото в раздевалке в компании Зейна и Найла. У него до сих пор стояло перед глазами выражение чистого и безграничного удовольствия на собственном лице. Найл должен был спалить их все в домашнем камине. Он, правда, пообещал оставить себе парочку на память, но рана была еще слишком свежа, чтобы его шутка заставила кого-то улыбнуться.

Стайлс видел, как парни переживают за Луи. Зейн звонил ему весь вечер напролет, но бесполезно. Гарри волновался и сам. Черт, это действительно страшно. Значит ли это все, что они станут школьными изгоями теперь? Он сам едва только успел забыть, что это такое, а какого будет Томлинсону, привыкшему к популярности и безоговорочному поклонению, познакомиться с отрицанием? Что этот минет меняет в их отношениях?

Мальчик перевернулся на другой бок, сбрасывая на пол бесполезное одеяло. Стоит ли ему поговорить с Луи? Электронный циферблат равнодушно докладывал, что уже половина пятого утра. Что если он сейчас позвонит ему? Да, глупо. И что сказать? Прости?

* * *

Луи никогда не нервничал перед походом в школу. Ни разу. Но теперь все иначе: уже второе утро он готов отправиться прямиком в преисподнюю, лишь бы не показываться на уроках. Вчерашний школьный день был самым отвратительным за все годы его учебы. Никто ничего ему не говорил, но куда бы он не пошел, его везде сопровождали десятки заинтересованных взглядов. И Томмо не сомневался, что все школьники, вплоть до учеников младших классов, в курсе последних событий его жизни. Парень ожидал любых реакций, даже крайне негативных, но на деле ничего, кроме тоже довольно неприятных для восприятия перешептываний, преследовавших его повсюду, не было. Как некогда все спешили засветиться где-то поблизости от него, с той же активностью все торопились теперь избежать столкновения с ним. Вся футбольная команда его сторонилась. Томлинсон никогда не делал тайны из того, что интерес в нем вызывают оба пола, и кто хотел знать это наверняка – знал. Но, похоже, вид собственного капитана на коленях перед кем-то несколько впечатлил их.

Вокруг Луи постоянно держались несколько метров будто бы безвоздушного пространства, непригодного ни для чьего присутствия. Да никто и не рвался преодолевать этот вакуум за исключением Найла и Зейна. Никто не стремился с ним заговорить, кроме этой парочки. Впрочем, нет. Была еще Рита, поспешившая откреститься от любых отношений с Томмо и прилюдно объявившая об окончании их внеземной любви к радости школьных сплетников, падких на такие сцены. Но в ряду накопившихся проблем Луи потеря девушки, о наличии которой он и без того постоянно забывал, не казалась такой уж бедой.

А одной из бед было то, что Гарри он не видел с того самого неприятного момента в раздевалке. Хотя и возможная встреча с ним только нагоняла страху. Так что, может, оно и к лучшему?

Хоран и Малик только согласно кивнули на его предложение перекусить во время ланча не в столовой, как они всегда делали, а на школьном дворике. Парни вообще старались не задавать лишних вопросов, и Луи им был просто безмолвно благодарен. Это ведь так естественно проводить обеденный перерыв на продуваемой всеми ветрами пустынной площадке, но Томмо не мог найти в себе сил, признаться, что всерьез опасается подавиться завтраком под очередной порцией осуждающих взглядов. Да и Стайлс вполне может быть в столовой, а к этому он не готов.

Впрочем, едва вновь показавшись в школьном коридоре, Томлинсон мгновенно успел привлечь к себе максимум внимания. Найл непринужденно рассказывал что-то забавное из своей коллекции историй, полезных для всех случаев жизни. Луи не разбирал из монолога друга ровным счетом ничего, и все его мысли были лишь о том, как не опустить глаза в пол и не броситься со всех ног в кабинет английского, где у них с Зейном должен был с минуты на минуту начаться урок; но монотонный бубнеж Хорана, даже не неся в себе смысловой нагрузки, успокаивающе действовал на Томмо. Парень игнорировал любопытные взгляды и старался идти спокойным шагом, не срываясь на ускоренный темп.

И надо же было случиться тому, что буквально за пятьдесят метров до нужного класса в узком коридорчике они столкнулись с Гарри. Тот прижимал к груди стопку каких-то книжек и, должно быть, со своим мешковатым серым свитером слился бы вовсе со стенами, если бы не поднял резко голову, встречаясь глазами с Луи. Томлинсон замер, словно напоролся на невидимую стену, и так бы и остался стоять, если бы кучка парней у ближайшего подоконника не засвистела, что-то им выкрикивая. Стайлс тут же с испуганным видом промчался мимо, а Зейну пришлось почти волоком тащить Томмо к кабинету, чтобы тот не ввязался в драку.

И не успел Луи перевести хоть немного дух, как его вызвали к доске и с пристрастием допрашивали по всем недавно пройденным темам. Раньше он не замечал какой-то недоброжелательности от мистера Филдса, у того было принято подвергать пыткам у доски только самых злостных нарушителей дисциплины на уроках, а Томлинсон таким не был. Так что у парня были основания задуматься, не дошли ли все слухи о нем до преподавателей.

И это было настолько сущей каторгой, что Томмо, в конце концов, не осталось ничего другого, кроме как прервать старика-учителя на очередном вопросе:

-Я могу выйти?

-Возможно, позже, Томлинсон, - удивленно откашлялся мистер Филдс. – Я напоминаю, что в данный момент мы заслушиваем ваш ответ.

-Мне нужно прямо сейчас! – парень упрямо качнул головой.

Казалось, возмущению преподавателя не было предела, но вот только Луи это мало заботило.

-Вы срываете занятие!

-Тогда мне точно здесь не место.

-Томлинсон!

Мальчик торопливо пересек школьный двор, а по территории парковки и футбольному полю он уже бежал со всех ног. Поднявшись на трибуны, Луи растянулся на нескольких сидениях сразу, стараясь не обращать внимания на прохладу своего пластикового ложа и подсовывая сумку под голову. Над стадионом стояла звенящая тишина, и парень довольно выдохнул, зная, что никто его здесь не потревожит. Конечно, куда больше хотелось оказаться сейчас дома, но это невозможно. Родители с бдительностью, достойной лучшего применения, следят за его посещаемостью, и появление сына на пороге на три часа раньше их не обрадует, а только спровоцирует новый виток неприятных разговоров.

В кармане звякнул телефон, и Томмо, уверенный, что это сообщение от Зейна, не хотел лишний раз двигаться, доставая его. Но все-таки, нарушив свой хрупкий комфорт, вытащил мобильный, наскоро просматривая смску, – одно слово от контакта, небрежно озаглавленного «Стайлс». Луи вернул телефон на место и вздохнул, закрывая глаза и прокручивая в голове короткое и какое-то пустое «Прости».

Погрузившись в себя, парень не сразу осознал, что за ним кто-то наблюдает. Он устроился так, что случайно заметить его было практически невозможно, но все же… Томлинсон не спешил открывать глаза, пока они закрыты, он мог представлять любого на месте молчаливого наблюдателя.

-Я увидел в окно, что ты побежал куда-то сюда, и ушел с физики…

-Меня это должно впечатлить?

-Нет, - Гарри пожал плечами и поднялся на последние пару ступеней, поравнявшись с тем рядом, где расположился Луи.

Тот по-прежнему избегал смотреть на него, предпочитая равнодушный взгляд вверх.

-Зачем ты пошел за мной?

-Хотел извиниться лично.

-Тебе не за что извиняться. – Томмо чувствовал себя как никогда глупо. Эти извинения странны, да все, что между ними происходит в принципе странно. Они словно главные герои какой-то нелепой пьесы абсурда. Но вот винить Гарри в чем-то, наверное, было совсем ненормально. Он вовсе не считал его виноватым. Скорее, Луи смотрел на всю эту ситуацию, как на некий акт возмездия. Это на него легла вина, которую вряд ли можно загладить, даже пройдя через такие передряги, когда он впервые подошел к Стайлсу.

-Я должен был тебя послушаться, - Гарри прикусил губу и неуверенно глянул на Томлинсона, продолжавшего разглядывать пасмурное небо. – Серьезно, ты хотел, чтобы я ушел из команды, не объясняя своих мотивов, но мне стоило понимать, что ты не стал бы просить об этом без причины. Надо было довериться…

Луи перевернулся на бок так, чтобы видеть кудрявого парня, и нахмурился:

-Хватит. Я не дал ни единого повода, чтобы мне доверять. Большая часть всего, что я когда-либо говорил тебе, была ложью. Так что все справедливо, не извиняйся. И мне жаль, что все дерьмо, что сейчас происходит со мной, тебя снова коснулось.

-Ладно, – Стайлс зябко повел плечами, натягивая широкие рукава на пальцы и пряча их, но оголяя в противовес ключицы. – Но что теперь будет?

-Да ничего. Все забудется очень скоро. А потом учебный год закончится, и я уеду отсюда, надеюсь, навсегда, тоже забывая все проблемы выпускного класса и начиная жизнь сначала. И ты все забудешь, может, найдешь себе хорошую девушку. Кстати, тебе неплохо было бы начать с кем-то встречаться уже сейчас, твоя репутация не так уж и испорчена…

Гарри хмыкнул и, подойдя поближе и подвинув Томмо, устроился на сидении у него под боком:
-Что если я не хочу ничего забывать?

-Что ты хочешь помнить? – Луи начинал злиться, сам не понимая почему: то ли от бестолковости Стайлса, то ли от его внезапной близости. Гарри мерз и инстинктивно жался к нему, а Томлинсона это только пугало. – Помнишь, как я начал встречаться с тобой, чтобы трахнуть? Как ты узнал, что это все был просто спор? Как я кричал на тебя, что ты мне даже чуть-чуть не симпатичен? – он слегка приподнялся, наблюдая, как кудрявый начинает дрожать, кутаясь в свой растянутый свитерок и цепляясь побелевшими пальцами за серое шерстяное полотно. – Ты можешь сказать, что угодно, и я не знаю, что ты испытал тогда, но это было больно, не правда ли? Хочешь это помнить?

-Ты… ты сказал, что постоянно врал мне. Может, это тоже была ложь? – Стайлс просто надеялся, что его голос не совсем жалок и полон глупых надежд. – Я помню наши поцелуи и не думаю, что ты был так уж равнодушен ко мне…

Луи вздохнул, чувствуя, как его отпускает раздражение, и обхватил раскалывающуюся голову ладонями, сдавливая виски:

-Гарри, к чему этот разговор?

-Я не знаю… Столько всего было.

-Да что было-то? Поцелуи для твоего обмана? Минет спьяну? Я был совсем в стельку, разве что не настолько, насколько ты, но я еще и не то мог сделать в таком состоянии. Не было ничего!

-Ну хорошо, с меня хватит! – Стайлс подскочил на месте, собираясь уйти отсюда со всей возможной поспешностью. Господи, да что он себе вообще нафантазировал? В голове не укладывается – столько времени прошло, столько всего произошло, а он все равно остался маленьким наивным дурачком. Нельзя же верить Томлинсону, нельзя на каждый его шаг вперед бросаться без оглядки ему навстречу, нельзя искать в его поведении хоть какой-то смысл и следы своих дурацких надежд. Сколько можно мечтать о невозможном?

-Гарри, постой! – Луи скатился с трибуны, спускаясь по лестницы вслед за ним. И Гарри послушно остановился, проклиная всего себя с ног до головы, но остановился. – Я могу кое-что проверить?
Все внутри кричало ничего не разрешать Томлинсону, но Стайлс, в который раз наплевав на советы внутреннего голоса, только кивнул.

Томмо улыбнулся и, чуть помявшись, осторожно положил руки на плечи Гарри, стараясь не отвлекаться на то, что тот напряжен, как струнка. Он стоял на две ступеньки выше, и Стайлсу непривычно было видеть его лицо на одном уровне со своим, да еще и так близко. Кудрявый знал, какой будет эта проверка, но вот только кого Луи проверяет – себя или его?

В который раз для себя что-то решив, Томлинсон придвинулся ближе и слегка неуклюже коснулся губами губ напротив, но видит Бог, у Гарри и в мыслях не было пожаловаться на качество поцелуя. Луи не торопился его углублять, предпочитая действовать скорее невинно, чем как-то иначе. Терпение Стайлса сдалось первым, и парень, издав тихий звук, полный недовольства, прикусил нижнюю губу Томмо, рассчитывая пробудить в нем хоть немного активности. Однако Луи только отстранился, чтобы посмотреть на реакцию Гарри, и, заметив его расстроенный взгляд, неуверенно улыбнулся.

Сейчас он впервые за последнее время чувствовал себя спокойно, тревоги и страхи, наконец, отступили. Всего-то на шаг, но отошли. Словно пробуждение от долгого ночного кошмара или возвращение жизненных сил после серьезной болезни, – парень ощутил себя по-настоящему живым. И если он и рассчитывал получить какой-то однозначный ответ этим поцелуем на все свои душевные смуты, то о большем нельзя было и мечтать. Гарри нужен ему, это все, что важно для него на данный момент.

Томлинсон поднял руку и погладил Стайлса по щеке, снова придвигаясь к нему ближе. На этот раз поцелуй был гораздо более продолжительным и страстным. Когда они отпустили друг друга из объятий, Гарри отвернулся, тяжело переводя учащенное дыхание, а Луи наблюдал за его смущенным растрепанным видом, подозревая, что и сам выглядит не лучшим образом, и с трудом сдерживая порыв закричать во весь голос.

-Эй, – Стайлс поднял на него глаза, – помнишь, летом ты сказал, что мы могли бы подружиться?
Томмо закатил глаза, вновь поражаясь тому, сколько же глупостей хранится в очаровательной кудрявой головке, и кивнул:

-Зачем-то помню.

-Да-да, знаю, ты врал безбожно, но мы и, правда, могли бы… Просто начать все заново.

И вот сейчас Луи определенно пригодилось бы немало времени для осмысления всего-то одной вещи. Все, что когда-либо происходило с ними, было абсолютно бессмысленно, но сколько смысла в простом «заново».

Часть 16

Это странно, но всего один разговор с Гарри позволил Луи очнуться от проблем, нащупать почву под ногами и, казалось, наконец-то прийти в себя. Ладно-ладно, они не просто поговорили, был еще и поцелуй, но скажи кто-нибудь ему раньше, что такие мелочи, касающиеся Стайлса, будут кардинально менять настрой его существования, Томлинсон никогда бы не поверил. Но, похоже, так оно и было.

Его по-прежнему нахально разглядывал каждый второй школьник, что по определению не было приятным, но стоило подумать, что сегодня он обязательно увидит Гарри, так Томмо мог практически искренне улыбнуться в ответ на изучающие взгляды.

-Хей, Стайлс идет сюда! – напряженным шепотом известил Малик, и Луи подскочил, поспешно оборачиваясь. Кудрявый парень, действительно, медленно двигался в сторону их столика, впрочем, смотрел он по большей части себе под ноги, осторожно перебирая ими и опасаясь споткнуться о разбросанные по полу школьные рюкзаки. У Томлинсона на секунду перехватило дыхание: выражение сосредоточенности, застывшее на лице Гарри, делало его вдвойне милым, если такое вообще возможно.

-Я сяду с вами? – кудрявый не обращался к кому-то из них конкретно, но послал украдкой короткую улыбку Луи. Найл поспешно кивнул, собираясь убрать свою сумку со стула по соседству и усадить Стайлса туда, но Томмо опередил его.

-Конечно, садись, - он указал на место рядом с собой, и Гарри начал шумно и неловко там устраиваться.

Зейн смерил их подозрительным взглядом и выглядел так мрачно и обиженно, словно у него под самым носом провернули какую-то грандиозную аферу. Найл же сиял, как начищенный пятак, и Луи почувствовал укол совести. Он ни словом не обмолвился с друзьями о ситуации со Стайлсом, и они принимали это, считая, по-видимому, что говорить об этом болезненно для него. А теперь ему было неловко перед ними – все-таки они всегда избегали секретов между собой. С другой стороны, обсуждать их с Гарри отношения совершенно не хотелось, да и рано еще было. Никаких отношений, они просто решили постепенно делать шаги навстречу друг другу.

-Эм.. ну как ваш день проходит? – Стайлс оторвался от бессистемного распределения по поверхности подноса яблока, двух сладких булочек и банки колы.

-Нормально все, - грубовато отвечает Зейн, смотря злобным взглядом вслед парочке хихикающих девчонок, только что прошедших мимо их столика. – Не нашел себе другого места, Стайлс?

Гарри рассеянно поворошил кудри, вопросительно поглядывая на Луи. Тот знал, что он ожидает его реакции, но, черт, это непросто осадить Малика, который и всегда-то недолюбливал Стайлса, а в свете последних событий и вовсе. Наверняка, Зейн уверен, что показываться на обозрение широкой публике в компании кудрявого – не лучшая идея для Томмо, это только даст пищу новым сплетням. И Луи не мог винить друга за то, что он, по сути, старается оградить его от лишних проблем, но также не хотелось, чтобы Зейн огрызался на Гарри.

Как и всегда в таких ситуациях на помощь поспешил Найл. Его широкая беззаботная улыбка определенно обладала свойством снимать напряжение и действовать расслабляющее на окружающих:

-Хей, Гарри, а как у тебя дела? Готов к тесту по биологии? Уверен, миссис Харрингтон не даст нам сегодня расслабиться.

Стайлс перевел растерянный взгляд на Хорана, излучающего счастье и умиротворение, и постепенно успокаивался, что-то ему отвечая. Блондин был тем спасительным кругом, который позволял отвлечься от недовольного насупленного Зейна и молчаливого Луи, который давал надежду с течением времени почувствовать себя в своей тарелке среди них. Но это не значит, что Томлинсон никак не хотел выказать свою поддержку. Ладно, ему некомфортно вести беседу с Гарри в присутствии друзей, они практически никогда и не разговаривали, будучи не наедине, но хоть какие-то жесты он мог себе позволить.

Томмо осторожно положил руку на колено Стайлса, ненавязчиво сжимая и надеясь, что тот воспримет это как знак того, что он рад ему, рад видеть его, рад, что он подошел. Но Гарри осекся на полуслове и подскочил на стуле, неловко взмахивая рукой. Баночка колы незамедлительно опрокинулась, задетая неуклюжим парнишкой, выплескивая пенящийся темный напиток на светлые брюки Малика.

Найл рассмеялся, и Луи тоже был близок к тому, чтобы разразиться хохотом от одного только выражения глубокого возмущения на лице Зейна, но все же сдержался.

-Какого черта, блять, Стайлс? – заорал Малик, поднимаясь со стула и потерянно рассматривая промокшие ноги и, видимо, безвозвратно испорченные штаны. – Руки не оттуда растут? Как мне теперь ходить в них?!

Томлинсон примирительно выставил руки вперед и улыбнулся другу:

-Зейн, да ладно тебе! Не драматизируй, пожалуйста!

Но тот только глянул на него так, будто часть вины лежит и на нем тоже (что не лишено смысла) и двинулся из столовой прочь. Расстроенный Гарри тоже засобирался.

-Чувак, да ты и не поел толком! – неодобрительно покачал головой Найл, впрочем, продолжая с довольным видом уплетать сэндвич, вспоминая при этом маленькую личную трагедию Зейна.

-Мне пора готовиться к уроку. Увидимся на биологии, Найл. Пока, Луи.

Томмо кивнул, о чем-то задумавшись, и после секундного колебания кинул Хорану: «Сейчас вернусь» и поспешил вслед за Стайлсом.

-Гарри! Все в порядке?

-Да, все хорошо.

-Не обращай внимания на Зейна, ладно? – Луи развернул кудрявого за плечи к себе и снова убедился, что тот, действительно, расстроен. – Это его обычная реакция, нет смысла беспокоиться.

Гарри помялся и, наконец, решился, немного невпопад спрашивая:

-Можешь мне честно ответить? Просто, мне кажется, это стоит заранее обговорить.

-О чем ты?

-Ты не хочешь, чтобы я подходил к тебе в школе?

-Да что за бред? – Томлинсон возмущенно всплеснул руками, но Стайлс, действительно заметивший его смущение перед друзьями, нисколько не обманулся.

-Это было бы вполне естественно, так что если ты на самом деле не хочешь, чтобы нас видели вместе, просто скажи мне?

-Блять, Гарри, мы сейчас стоим посреди столовой вдвоем, и все нас видят вместе. Так как ты думаешь, есть ли мне до этого дело?

Кудрявый слабо улыбнулся, чувствуя логику и искренность в словах Луи, и тот, удовлетворенный его реакцией, решил, что самое время для его ответного шага навстречу:

-Хм… Я не успел спросить, у тебя есть какие-то планы на вечер?

-Ты хочешь что-то предложить? – Стайлс догадывался, что смена его испорченного настроения на совершенно полярное состояние не укрылась от Томмо, но ничего не мог с собой поделать.

-Как насчет того, чтобы встретиться на стадионе? Я пропустил последнюю тренировку, и мне было бы не лишним размяться. Что скажешь?

Гарри подтянул лямку рюкзака выше, запустил одну руку в кудри, притворно задумавшись, и уточнил:

-Хочешь поиграть?

Луи согласно кивнул и ухмыльнулся.

-В семь на стадионе?

-Отлично.

Стайлс подтянул и вторую лямку, улыбнулся напоследок и собрался уходить.

-Я надеру тебе задницу, кудрявый! – окликнул его Томлинсон, чуть неловко чувствуя себя из-за тишины, воцарившийся после его слов за ближайшими столиками.

-Ты можешь попробовать.

* * *

На улицы уже мягко опускались сумерки, когда Гарри завернул за угол школы и заметил на парковке одинокий Порше Луи. На самом деле в этом не было ничего удивительного, потому что Стайлс опоздал на добрые полчаса и подозревал, что переодеваться последние два раза было, похоже, лишним. Он никогда не заморачивался по поводу одежды, но это был определенно не тот случай, когда он мог выбрать растянутые треники и накинуть первую попавшуюся мятую толстовку. Эта их персональная тренировка слишком уж походила на свидание (ладно, это не свидание, но ему ведь можно воспринимать все по своему усмотрению? ), так что явиться на нее в чем попало как-то не вариант. В конечном итоге, кудрявый выглядит не очень-то и спортивно в узких, но не настолько, чтобы сковывать движения, джинсах, плотной толстовке и куртке, но что уж поделать?

На стадионе горят фонари, но Луи на поле нет, и Гарри, не замедляя шага, проходит в сторону раздевалок. Как у капитана сборной у Томлинсона есть от них ключи, да и от подсобок с необходимым инвентарем, и Стайлс уверен, что найдет его там за выбором мяча. Дверь приоткрыта, и парень проскальзывает за нее, запоздало удивляясь темноте в помещении. Он уже собрался выйти и проверить, нет ли Томмо в раздевалке, но дверь захлопнулась с переворачивающим душу скрипом, погружая Гарри в полнейшую тьму. Он закружился на месте, крепко зажмурившись и надеясь, что это ускорит привыкание глаз к отсутствию света.

Кудрявому кажется, что это все очень похоже на шутку в стиле Луи, но когда откуда-то сбоку раздается едва различимый шорох, он готов заорать. Стайлс замер, прислушиваясь, зашуршало уже с противоположной стороны, и не успел он обернуться на звук, как крепкие руки обхватили его сзади, ощутимо сдавливая бока даже сквозь одежду.

-Луи?! Блять, Томлинсон, если это ты?!..

Но некто позади молчит, плотнее прижимая его к себе и лишь дышит тяжело и пугающе. Гарри начинает яростно брыкаться, стараясь вырваться из чьих-то рук, и наконец, это удается. Он летит через темноту, к которой нисколько не привык, и с грохотом врезается во что-то. Загорается свет, и совсем рядом звучит тихий переливистый смех.

-Жив? – Томмо подходит к нему, отталкивая по пути рассыпанные по полу футбольные мячи, и Стайлс понимает, что влетел в стойку с ними.

-Ты знаешь, что ты мудак? – кудрявый игнорирует протянутую ему руку и, кряхтя, встает сам. – Нормальные люди выросли из таких шуточек еще со времен начальной школы.

Широкая улыбка расцветает на лице Луи, и он абсолютно доволен результатом своей выходки:

-А я молод душой, - беззаботно объявляет он, заботливо стряхивая со Стайлса пыль, и тот не может удержаться от короткой ответной улыбки. – Чего ты так испугался?

-Я и не испугался вовсе. Если хотел полапать меня в темноте, мог просто попросить!

-Оказывается, все так просто, Стайлс? – Томлинсон рассмеялся, поднимая один из мячей и готовясь выйти на поле. – «Луи, Луи, это ты?! » - передразнил он тонким голосом, и Гарри едва удержался, чтобы не запустить в него чем-нибудь.

Для начала они проводили время, тренируя стандартные удары по воротам, но быстро отказались от этого. Официальной причиной было то, что Стайлс мерз в створе от недостатка движения, но для Томмо негласным поводом стала привычка кудрявого висеть на перекладине, оголяя практически на половину впалый подтянутый живот, в то время, как Луи бегал за мячом, и это безумно отвлекало. Ну совершенно не давало сосредоточиться. Даже с такого расстояния. Да и шуточки Гарри о его снайперских способностях, оставляющих желать лучшего, раздражали невероятно.

Так что в итоге парни сошлись в центре поля, и у Томлинсона все-таки появился шанс на реванш. Должно быть, радость от маленького триумфа над Стайлсом была куда выше, будь он хоть немного стоящим полевым игроком, но стоило признать, что выражение растерянности на его лице каждый раз, когда Луи уводил мяч у него из-под самого носа, было бесценным. Кудрявый парнишка был нерасторопен и неповоротлив настолько, что Томмо успевал лишить его мяча в подкате, перебросить через него и без всякого сопротивления на своем пути закатить в ворота. И никакие подлые приемчики, к которым очень скоро начал прибегать Гарри, не меняли ситуации.

-Стайлс, ты слышал когда-нибудь о честной игре? – Луи со смехом увернулся от очередной попытки неуклюжего противника поставить ему подножку.

Запыхавшийся Стайлс, дернув Томлинсона за край свитера, все-таки оттеснил его от мяча:

-Это ты мне рассказываешь о честности в футболе? – он на секунду отвлекся от ведения, оборачиваясь на Луи и бросая на него возмущенный взгляд, как тут же споткнулся и рухнул, как подкошенный, со всей высоты немаленького роста. Парень лежал на спине и едва мог перевести дух, потому, как столкновение с мерзлой землей вышло весьма ощутимым. Травяной газон давно уже пожух и поредел настолько, что смягчить удар не мог. Браво, Стайлс.

-Мне повезло сыграть с самым неудачливым футболистом в мире, - Томмо наклонился над поверженным Гарри, рассматривая, как тот прикусил губу и прикрыл глаза. – Да-да, жизнь неудачника сурова и незавидна, но может все-таки не стоит кончать ее, заработав тяжелейшее воспаление легких, валяясь на холодной земле?

-Заткнись, - кудрявый, не внимая разумным словам Луи, попытался комфортнее устроиться на газоне, расслабленно вытягиваясь и раскидывая руки в разные стороны. – Я устал.

Томлинсон уже всерьез забеспокоился, понимая, что Стайлс напрямую рискует как минимум простыть:
-Это не шутки, Гарри, поднимайся! – парень дернул его за руку, намереваясь поднять с земли, но кудрявый не вовремя надумал оказать сопротивление, в противовес притягивая Томмо к себе.

Минутное перетягивание закончилось падением Луи на мягкое разгоряченное тело и болезненным стоном Гарри, плавно перешедшим в заливистый смех.

-Ты идиот! – Томлинсон переполз на живот Стайлсу, стараясь при этом нанести как можно больший урон и одновременно не думать, что, черт возьми, он сидит на Гарри… Гарри лежит под ним.

-Эй, твоя задница не пушинка, - сдавленно прокряхтел тот, пытаясь немного приподняться и выводя его из опасных раздумий.

-Сам напросился, Стайлс, теперь не жалуйся, - Луи назло еще поерзал и слегка подпрыгнул на своем не самом удобном седалище, и Гарри отреагировал на это хриплым вскриком.

Томмо одним плавным движением поднялся и, ухватившись теперь за обе руки Стайлса, резко поставил на ноги и его. Гарри чуть накренился, отмечая у себя легкое головокружение, и Луи улыбнулся ему, придерживая за плечи.

-Только не говори, что ты заработал сотрясение.

-Не знаю, все возможно, - кудрявый подался немного вперед, сокращая расстояние между ними, и второй парень замер, пристально вглядываясь в отражения фонарей, перекрывших зелень в глазах напротив.

Томлинсон поспешно отвернулся, отходя на пару шагов, и поднимая мяч с земли:

-Эм… ладно, Гарри, думаю, на сегодня достаточно. Мы отлично потренировались.

-Что?..

-Идем, говорю. Ты же вроде как устал.

* * *

Машина Луи уже около часа стоит на парковочном месте возле дома Стайлсов и не спешит уезжать, а Гарри не торопится покидать ее. Перспектива высадить, наконец, такого веселого и довольного кудрявого мальчика с широкой улыбкой и блестящими глазами, активно жестикулирующего руками в такт собственному пению, кажется Томмо совершенно невозможной. Стайлс вот уже на протяжении трех песен на деле доказывает спутнику, что поет лучше Криса Мартина, а Луи в ответ только заливисто смеется, не планируя ни за что признаваться, что наслаждается его глубоким хрипловатым голосом. Так не хочется отпускать Гарри…

Томлинсон и не заметил, как стерлась та самая грань, за пересечением которой Стайлс – самый желанный парень, самый комфортный собеседник и самый сильный источник тепла и света. Почему его непрочесанные кудри – самые притягательные и почти осязаемо требующие запустить в них пальцы и проверить их мягкость? Почему его едва вытягиваемое «Nobody said it was easy oh it`s such a shame for us to part» – самое красивое и трогающее за душу? Почему…

-Ну, я пойду, наверное? – тихо спросил Гарри, касаясь руки Луи, и тот поднял на него глаза, перехватывая пальцы и слегка сжимая.

Парень вылез из машины под пристальным взглядом Томмо, который после секундного колебания вышел за ним.

-Проводишь меня до дверей? – ухмыльнулся кудрявый.

-Звучит чертовски романтично, - подмигнул Томлинсон. – Любишь романтику, Стайлс?

Гарри приостановился на крыльце, обшаривая карманы в поисках ключей, и обернулся с хитрой улыбкой:

-Ты о прогулках за ручку под луной и совместных встречах закатов и рассветов?

-У тебя отвратительные представления о романтике, - Луи скорчил забавную рожицу и, прежде чем Гарри успел как-то отреагировать, втянул его в темный коридор за, наконец, открытой входной дверью.

Не в силах больше ждать, он требовательно целует Стайлса, и все в мире перестает существовать, кроме ощущения теплых влажных губ на его губах и их нежного давления. Эти губы не давали покоя Томмо весь вечер и, блять, какие же они мягкие. Серьезно, идеально мягкие.

Гарри сдавленно хнычет, когда Луи отстраняется, и шепчет что-то невнятное, буквально тая в его руках и позволяя почти волоком тащить себя в сторону гостиной.

-Стайлс, я смутно помню расположение вашего дивана, может, попробуешь направить нас? – но, похоже, тот не был способен ни на какие осмысленные действия, кроме как дрожать всем телом, словно от зверского холода, и обнимать мертвой хваткой Томлинсона, судорожно комкая в кулаках свитер на его спине.

В конечном счете, Луи налетел в потемках на диван, спасительно оказавшийся позади, и парни обвалились в мягкие подушки. Томмо снова нашел губы Гарри и запустил руку во взбитые кудри, глубоко запутываясь в них пальцами и дергая его голову чуть в сторону, чтобы углубить поцелуй, и Стайлс послушно приоткрыл рот, встречая его язык своим.

Луи совершенно потерял счет времени, имея очень смутное представление о том, сколько они провели на этом диване, не спеша исследуя рты друг друга. Температура между ними нарастала, а приглушенные короткие стоны Гарри становились все более отчетливыми и отчаянными. Томлинсон подмял его под себя и приподнялся, стягивая свитер. Вообще-то он не собирался заходить слишком далеко, в идеале его план выглядел как медленное и плавное развитие их отношений, но, похоже, часть намерений безвозвратно вылетела из головы. Все потому, что какие-то скромные поцелуи со Стайлсом были гораздо лучше, чем весь секс, что когда-либо выпадал ему. Он не мог объяснить этого, но и отрицать не было смысла – какими бы яркими ни были впечатления от секса, Гарри легко перекрывал их, просто прижимаясь к нему всем телом, всего-то касаясь губами нежной кожи под подбородком и на шее.

Просто со Стайлсом все по-другому…

Луи чувствовал его поцелуи повсюду, что вынуждало его сердце сладко сжиматься, голову кружиться, а кровь усиленно стучать в висках, заставляя его явственно сходить с ума. Он крепче вцепился в кудряшки Гарри, выбивая очередной стон из него, и начал буквально трахать его рот языком, имитируя то, что хотел сделать бы в действительности с совсем другими, скажем так, частями тела Стайлса. Томмо отодвинулся на секунду, с трудом переводя дыхание, а Гарри жадно облизывал, поглаживал все, до чего мог дотянуться, подражая Луи и окончательно погружая его сознание в дымку желания.

Он снова вдавил парня в подушки, ведя горячую цепочку поцелуев вдоль челюсти Стайлса, нашептывая под аккомпанемент его стонов свои планы насчет того, что хотел бы сделать с ним, и тот, очевидно, соглашаясь, притягивал Томлинсона еще ближе. Гарри откинул голову назад от удовольствия, когда Луи тягуче-медленно провел языком вдоль вены на его шее, посасывая нежное местечко под ухом, прежде чем легко прикусить там и горячо выдохнуть.

-Черт, Гарри, я не хочу останавливаться… никогда… не хочу…

-И не надо, - пробормотал кудрявый, поднимая на него остекленелый и расфокусированный взгляд. Он быстро скользнул рукой между их телами, попутно расстегивая толстовку на себе, и сжал сквозь джинсы член Томмо, заставляя его задрожать и еще быстрее задышать.

-Гарри, ты дома? – сонно раздалось со стороны лестницы, и щелкнул выключатель.

Луи поспешно отпрянул от Гарри, едва не падая с дивана, и склонился за ним, пускаясь на поиски своего отброшенного неизвестно куда свитера.

-Эм… привет, мальчики, - Джемма, разом растратив остатки сна, внимательно наблюдала за братом, с испуганным видом растянувшимся в диванных подушках и сводящим вместе недвусмысленно раздвинутые до этого ноги, и Томлинсоном, дрожащими руками натягивающим горловину с трудом найденного джемпера.

-Привет, Джемма, - настороженно протянул Стайлс.

Было заметно, что девушка и сама смущена не меньше, чем застуканные парни:

-Не хотелось бы вас прерывать, но…

-Мне уже пора! – ожил Луи, приглаживая растрепанную челку, натягивая криво надетый свитер как можно ниже и ободряюще улыбаясь Гарри.

Тот понуро побрел за ним к выходу, намереваясь закрыть дверь.

-Мог бы и предупредить, что не один дома, - прошипел Томмо, сверля Стайлса деланно свирепым взглядом.

-Кажется, ты не нашел минутки, чтобы спросить об этом, - кудрявый выдавил виноватую улыбку и чмокнул Луи в уголок губ, одновременно подталкивая к дверям. – До завтра?

Часть 17

За последние две недели привычный мир Луи в разы сузился. Ровнехонько до размеров Гарри. Стоит ли говорить, что все его существование четко разделилось на пустое и не стоящее особенных воспоминаний «до Стайлса» и яркое и наполненное эмоциями до краев «после». Луи совершенно не понимал, как он раньше ухитрялся жить без Гарри? Без его улыбок, без лучистых глаз, без несмешных шуток, над которыми он все равно смеется, лишь чтобы кудрявый не надувал обиженно губки, без этих самых губок, да просто без присутствия в его жизни?

За последние две недели они все возможное время проводили вместе: по дороге в школу, на совместных уроках, на переменах, на тренировках и по пути домой. Томлинсон полюбил приходить к Стайлсу в гости и наведывался к нему практически каждый вечер, не смотря на неловкость от встреч с Джеммой.

Гарри тоже несколько смущала недосказанность с сестрой, но неизбежный семейный разговор о своей ориентации он день ото дня откладывал. По официальной версии, Луи значился его лучшим другом, и это вполне всех устраивало. Миссис Стайлс откровенно симпатизировала новому приятелю сына и вот уже несколько дней к ряду пекла по вечерам штрудель с яблоками, нездоровое пристрастие к которому имел Томлинсон, и он с удовольствием уплетал его за просмотром какого-нибудь фильма в комнате кудрявого. Джемма, конечно, не отличалась наивностью матери, и однажды Гарри едва не поймал ее под дверью своей комнаты, где она явно намеревалась проверить, фильмом ли они там так увлечены на самом деле. Луи определенно умиляла и радовала такая трогательная забота родных Стайлса. Единственное, что совсем ему не нравилось, так это то, что они действительно смотрели с Гарри дурацкие фильмы из числа его любимых, или того хуже – хозяин дома мог засесть за учебники, и Томмо приходилось впустую проводить время, валяясь на кровати и раздумывая, как лучше его отвлечь на хотя бы непродолжительные поцелуи.

Мысли о том, чтобы скоротать вечер на территории Луи как-то сами собой исчезли сразу после одной такой попытки. Мистера Томлинсона не было дома, как впрочем, и вообще в городе, но и миссис Томлинсон с лихвой хватило. Она абсолютно точно узнала Гарри и старательно игнорировала его присутствие. Нельзя сказать, что они много времени пробыли все вместе в одном помещении, но и оно заметно расстроило Стайлса, особенно моменты, когда Джоанна бросала на него взгляды, словно на пыль или грязь, налипшие на подошву эксклюзивных туфель.

Конечно, Гарри ничего не сказал Луи, но тому казалось, что он точно знает, что кудрявый ощутил, оказавшись у него дома, и не хотел повторения. Ну хотя бы просто потому что Стайлс слишком замечательный, чтобы подвергать его такому испытанию, как чья-то неприязнь.

За последние две недели, кстати, даже Зейн смирился с тем, что их счастливая неразлучная троица трансформировалась в непривычную четверку, окончательно обзаведясь еще одной составляющей. Нет, определенно, Гарри умел очаровывать людей, особенно если сам хотел этого. Лично Томмо таял, как шарик мороженого на полуденном солнце, стоило ему только улыбнуться, и не хотел верить, что это действие не распространяется на всех остальных. Он готов был поклясться, что таким уровнем очарования наделены разве что только умильные котята, маленькие дети, да и вот еще Стайлс.

Единственным за последние две недели, что несколько омрачало состояние маленького личного счастья Луи, было то, что их футбольная команда практически полным составом, за исключением Найла и Зейна, обратилась с просьбой назначить им нового капитана или позволить выбрать его самостоятельно. Томлинсон не знал, чья это была идея, впрочем, у него всегда хватало недоброжелателей, а сейчас, когда его непререкаемый авторитет заметно понизился, не было ничего проще, чем подставить ему подножку. Даже если бы кто-то из его друзей по сборной был против, аргумент вроде «ты что любитель педиков? » может перевести любого на противоположную сторону. Поначалу Луи кипятился, лишившись капитанской повязки, и собирался и вовсе покинуть команду, но на помощь пришел Гарри с заверениями, что это не стоит того, чтобы бросать футбол. В конце концов, Томмо даже решил, что нет худа без добра – стоило ему только вспомнить, что теперь самый обычный игрок, как Стайлс спешил со всех ног его утешить.

* * *

Гарри поджидал Луи у входа в столовую, и лицо того само собой расплылось в улыбке при виде кудрявого. Сегодня они еще не успели встретиться до начала занятий, потому что Стайлс проспал и существенно опоздал, что в последнее время становилось его нехорошей привычкой. Как и ношение этих раздражающих Томлинсона до трясучки джинсов с драными коленками. Ну не май же месяц в самом деле, нет, Гарри их надевает не иначе как ему назло.

-Привеет, - Стайлс широко улыбнулся и протянул к Томмо руки, намереваясь обнять, но тот уклонился.

-Как же я ненавижу твои штаны, - шатен ухмыльнулся, но это нисколько не снизило категоричности его тона.

Гарри покачал головой и, плавно двинувшись вслед за Луи вглубь столовой, напомнил:

-А кто вчера испортил одну из пар моих брюк?

Томлинсон предпочел сделать вид, что не слышал вопроса, потому что это было отчасти правдой и он, действительно, выплюнул на коленки Стайлса некоторую недожеванную часть кекса с черничным варением, но вины за собой не признавал. Во-первых, Гарри сам совсем не ко времени рассмешил его, во-вторых, были заляпаны какие-то домашние треники из разряда старинных, ну, по крайней мере, тот факт, что они едва дотягивали до щиколоток кудрявого, на это указывал, да и, в-третьих, вынужденный стриптиз Стайлса был очень кстати.

Зейн и Найл давно уже обосновались за их привычным столиком.

-Ну мы вас уже и не ждали, - Найл неодобрительно обернулся на приближающихся парней. Все верно, опаздывать на ланч, по его мнению, один из грехов, которыми вымощена дорога в ад.

-Очень зря, потому что я умираю с голоду, - пожаловался Гарри, устаиваясь на месте напротив Луи. Тот, чуть нахмурившись, покосился на него, словно безмолвно спрашивая, какого черта он не сел с ним рядом как обычно. Вместо того чтобы унять сомнения Томмо, Стайлс оживленно рассматривал кучку вроде как бесхозной еды в центре стола. – Умоляю, скажите, что это все вы взяли с расчетом на нас и нам не придется простаивать в очереди?

Зейн, широким жестом махнув над столом, предложил им все съестное, что не пало перед натиском Найла, и вернулся к прерванному появлением Гарри и Луи разговору. Томлинсон скривился и пододвинул к себе пакетик сока и сникерс, а Стайлс остановил выбор на шоколадном кексе и молоке.

Томмо не прислушивался к беседе друзей, но если бы сразу понял, какая угроза нависла над ним, то постарался как можно быстрее отвлечься на любую тему, ими предложенную. Но спохватился он поздно. Гарри пристально смотрел на него через стол и хитро ухмылялся. Луи вопросительно приподнял брови, надеясь на пояснения, но никаких пояснений, только этот взгляд с хитринкой.

Стайлс притянул стакан с молоком к губам, слегка запрокидывая голову назад, но не отрывая глаз от Томлинсона и убеждаясь, что внимание того до сих пор приковано к нему. Гарри пил очень медленно, и Луи где-то на пятой секунде наблюдений за тем, как дергается его кадык при сглатывании, краем разума понял все коварство плана, но это не значит, что оторвать взор от кудрявого стало легче. Тот, наконец, отставил стакан, не спеша облизывая оставшиеся на губах белые капельки, на секунду многозначно прикрывая при этом глаза.

Томмо нервно оглянулся по сторонам, но никто из поглощенных разговорами и ланчем школьников не обращал на них ни малейшего внимания. Более того, даже Зейн с Найлом совершенно не замечали маленького спектакля одного актера.

Луи осторожно перевел взгляд обратно на Гарри, который, собственно, только того и ждал. Томлинсон бы многое сейчас отдал, просто чтобы стереть эту ухмылочку с его лица. Серьезно, это же нисколько не смешно. Но смотря в горящие глаза Стайлса с расширенными до предела зрачками, Томмо уже мог сказать наверняка, что кудрявому нравится эта игра и останавливаться он не намерен.

Нормальным людям вообще может прийти в голову стереть подтаявшую глазурь с кекса пальцем? А вот просто взять и посасывать этот палец, погружая в рот фалангу за фалангой? Или специально размазать по губам шоколад, чтобы потом лениво облизать его? Луи чувствовал, что его щеки загорелись, но все, что ему оставалось, это постараться вникнуть в пространный анализ Хорана и Малика всех вариантов получения первым номера какой-то неизвестной для Томлинсона блондинки из группы поддержки. Но, разумеется, это никак не способствовало ни успокоению участившегося сердечного ритма, ни восстановлению размеренного дыхания. Нет, ну вы это видели? Где Стайлс вообще набрался такого бесстыдства?

-Луи? Все нормально? – привел его в себя толчок локтем от Зейна. Луи поспешно закивал, что наверняка не выглядело убедительным.

-Какие-то вы сегодня тихие, - выдвинул свои подозрения и Найл, поворачиваясь к Гарри, который как ни в чем не бывало доедал свой кекс.

-У меня, например, все мысли о грядущем сейчас тесте по физике, - не колеблясь, соврал Стайлс с важным видом, снова прожигая Томлинсона жгучим взглядом. – К слову, мне пора, лучше полистать учебник оставшееся время до урока. Увидимся на тренировке, ребята?

Парни покивали, а Луи вздохнул чуть спокойнее, складывая руки на столе и опуская на них раскрасневшееся лицо. Но он почувствовал свободу уж слишком рано. Когда он поднял голову, Гарри еще не покинул столовую, лишь приблизившись к мусорной корзине у выхода. Стоит ли говорить, что смятая упаковка из-под выпечки случайно упала на пол? Конечно, аккуратный мальчик наклонился за ней, задерживаясь в таком положении чуть дольше необходимого.

-Ублюдок, - прошептал Томмо себе под нос, пытаясь скрестить ноги под столом, что только усугубило стесненное положение его напрягшегося члена. Стайлс определенно еще пожалеет об этом.

-Вот же раззява, - вздохнул Найл, подхватывая со стула, где сидел Гарри забытый им телефон.

-Просто поразительная рассеянность, - признал Луи. – Пожалуй, попробую найти Стайлса и отдать мобильный.

-Какого черта ты так долго не шел? – возмутился Гарри, обнаружившись за дверью первого же пустого класса по коридору, и Луи был на деле безумно рад этому, потому что идти через всю школу со стояком к кабинету физики вряд ли было тем, чего ему хотелось.

-Знаешь, я вообще не был в курсе, что должен куда-то идти! – Луи запер дверь позади себя и прислонился к ней спиной, поворачиваясь к чересчур взбудораженному Стайлсу.

-Мне стоило предупредить тебя заранее? Так было бы неинтересно, - он намеренно невинно похлопал глазками и нахально ухмыльнулся, подходя ближе к Томмо.

-В следующий раз я могу просто не явиться на такой завуалированный вызов.

-Правда? Ты мог бы не прийти? – кудрявый перевел все тот же невинный взгляд туда, где Луи до сих пор комкал свой, спасибо, что длинный свитер, в ничтожных попытках скрыть свою эрекцию. – Только не говори, что не думал в столовой о том, как затащить меня за шкирку в туалет и не…

-Заткнись, Стайлс. В тебе нет ничего святого.

Гарри рассмеялся, приблизившись, наконец, вплотную и обнимая шатена за талию:

-Не понимаю, о чем ты говоришь... – он наклонился вперед и легко поцеловал Томмо, но тот быстро оттянул его за кудряшки назад, чтобы видеть его лицо.

-Стайлс, сейчас тебе стоит быть особенно милым и делать все, что я тебе скажу, - его голос был тихим и совсем низким, что очень отличалось от обычных звуков его речи. Луи медленно провел руками вдоль торса Гарри и оставил их на его заднице.

-И зачем бы мне это делать? – шепнул кудрявый, снова наклоняясь и касаясь губами шеи Томлинсона.
Тот сжал ладонями его ягодицы, притягивая еще ближе к себе и соприкасаясь с ним бедрами, чтобы Стайлс мог почувствовать его возбуждение не только визуально:

-Потому что в столовой мне показалось, что ты очень этого хочешь.

-Ты не забыл ведь, что мы в школе? – Гарри старался казаться невозмутимым, на секунду отрываясь от поцелуев шеи Луи и части груди, доступной в широкую горловину свитера.

-Да, - едва слышно согласился Томмо, и это больше напоминало стон. – Почему ты не подумал об этом раньше? – он слегка надавливает на плечи Стайлса, и тот опускается на колени, что снова невольно возвращает Луи к мыслям о его протертых штанинах.

Гарри замирает в нерешительности, и теперь Томлинсон не может не думать, а занимался ли кудрявый когда-нибудь чем-то подобным, потому что с ним он этого не делал, и Луи хочется думать, что не делал и вовсе. Так что Томмо сам расстегивает ширинку на своих джинсах, и Стайлс выходит из оцепенения, помогая стянуть их вместе с боксерами до колен.

-У тебя, правда, сейчас тест по физике? – вспоминает Луи, не переставая перебирать в руках кудряшки мальчика. Гарри наскоро кивает, и уже в следующий момент они оба полностью забывают и про то, что они находятся в школьном классе, и про то, что буквально с минуты на минуту им пора на занятия.

* * *

Сейчас, когда они медленно бредут со школьного стадиона к парковке, Гарри кажется, что его счастье почти безгранично. Приятная усталость давит на плечи и тянет мышцы, но все равно кипучая энергия непонятного происхождения бьет из него ключом. Определенно, он устал значительно меньше, чем вымотанные до предела Луи, Зейн и Найл, так что в том, чтобы быть вратарем есть вполне очевидные плюсы, но дело даже не в этом. Почему-то сейчас парень как никогда уверен в своих чувствах к Томлинсону, как никогда уверен в его ответных чувствах к себе. Они столько времени ежедневно посвящают друг другу, наслаждаются обществом друг друга, понимают друг друга, дополняют друг друга. О чем, казалось бы, можно еще мечтать? Если бы Стайлса не пугал его печальный опыт, он бы без колебаний признался, что любит Луи. Ну то есть себе-то он в этом признался давным-давно, осталось решиться рассказать и Томмо. Хотя это, должно быть, не секрет и для него.

Гарри обернулся к нему, усталому и рассеянно кивающему в такт рассуждений Найла о совершенно пропащей новой тактике их командной игры, и теперь шел спиной вперед, замедляя шаг, чтобы не шлепнуться ненароком на задницу. Луи оторвал взгляд от своих пыльных кроссовок и мягко улыбнулся Стайлсу. Да, он точно знает о том, что зеленоглазый испытывает к нему. Зейн покачал головой, заметив их переглядки, и отошел к своей машине, облокачиваясь на капот и старательно сдерживая улыбку.

-Эй, парни, так вы теперь вместе что ли? – оживился Найл.

И не успел Стайлс кивнуть с выражением беспредельной радости на лице, как Томлинсон рассмеялся с поразительной естественностью:

-Найл, не говори ерунды, - он беспечно пожал плечами и продолжил. – Если мы не обкладываем друг друга дерьмом и вроде как подружились, это не означает чего-то большего.

Луи забрался на водительское место в «Порше» и теперь дожидался, пока Гарри устроится на месте пассажира.

Стайлс, секунду помедлив, сел в машину. Нет, он знал, конечно, что счастье быстротечно, но чтобы настолько-то? Ему еще только предстоит разобраться с этой загадкой: как одному единственному человеку одновременно удается сделать его либо самым счастливым на этой планете, либо самым несчастным?

Часть 18

Планировала выложить главу еще вчера,
но сегодняшний день подходит для этого куда больше.
С круглой датой, Гарри Стайлс! )

Тишина, царящая в салоне автомобиля, не была напряженной, или же в противовес – уютной. Скорее гнетущей и болезненной, и так не должно быть между двумя влюбленными. Луи отлично знал, что накосячил, и это давило на него мертвым грузом. Парень злился – на себя в первую очередь – но от этого только хуже, злился на разъедающее все внутри чувство вины, злился, в конце концов, и на Гарри, усиленно делавшего вид, что ничто не может оторвать его от пейзажа, проплывающего за окном. Лучше б Стайлс высказал все, что думает, может быть, даже покричал. Что угодно – лишь бы это притупило вину и позволило Томлинсону понять, что у кудрявого на душе.

Но Гарри молчал, и дело вовсе не в том, что ему нечего было сказать. Чутье подсказывало, что любой разговор, начатый сейчас, закончится скандалом, а вот чем кончится скандал…

-Гарри, - Луи перевел взгляд с дороги на своего пассажира, но тот даже не вздрогнул, ничем не выказывая, что вообще слышит обращение к себе. – Гарри! Пожалуйста, не будь ребенком.

Мальчик оборачивается, потому что, черт возьми, Томлинсону удается задеть его сегодня каждым словом, скрещивает руки на груди и смотрит с вызовом. И нет, ребенок здесь вовсе не он.

Луи доволен хоть какой-то реакцией и плавно останавливает машину на обочине, переводя все свое внимание на Гарри:

-Давай ты просто мне скажешь, что я редкостный придурок, и мы все забудем? – в его голосе столько надежды, что часть Стайлса надрывно кричит о том, что нет более здравого решения, как замять все. Луи не сотворил ничего страшного, и у Гарри, должно быть, отсутствует всякое право обижаться на то, что тот всего-навсего назвал вещи своими именами. Они друзья? Конечно, друзья! Чуть больше, чем просто друзья, но кого интересуют подробности? Они не пара, а он просто по привычке непонятно что себе напридумывал. Но вторая часть Стайлса твердит, что эти разумные доводы его не утешат, нет, совсем не утешат.

-Ты придурок, - сухо произносит Гарри, утыкаясь взглядом в свои колени, и продолжает еще более безжизненным голосом. – Мы можем ехать дальше?

-Господи, Гарри, ты можешь не вести себя так?! – Луи знает, эти слова лишние, и это не Стайлсу следует думать над ошибками в своем поведении, но уже непросто остановиться. – Зачем ты все усложняешь? Что ты хочешь от меня? Чтобы я на весь мир объявил, что мы вместе?

-Луи, ты…

-Ты понимаешь, что я не готов?! Я просто еще не готов!

-Мне плевать, что никто не знает о нас! Но они задали тебе прямой вопрос, и это твои друзья!

Луи выглядит так, будто его душит горячий воздух салона, и смотрит на парня напротив так, словно тот несет беспросветную чушь и не понимает очевидных вещей. И Гарри бы посмеялся над его возмущенным видом, если бы все это не было так печально на самом деле. Если Томмо не готов к тому, что они могут быть кем-то важным друг для друга, не готов рассказать хотя бы то, что им просто хорошо вдвоем, даже Найлу и Зейну, то вряд уже что-то изменится. Есть вещи, которые изначально обречены на провал, и, похоже, любые их отношения – одна из них. Не получается ничего, потому что Луи стоит на месте. Они тянутся друг к другу, как два магнита, но в последний момент – отторжение. И никакого развития дальше. И если Томлинсона все, что между ними происходит, вполне устраивает, то Стайлсу есть, что ему возразить.

-Я. Не. Готов. – И это звучит немного громче, чем нужно. Ладно, это слишком громко для пространства между ними. Но это все, что Луи может противопоставить справедливым упрекам Гарри.

-А я устал, - хрипло шепчет Стайлс, что идет в жутковатом контрасте со звонким раздраженным голосом Томмо. И можно только гадать, от чего он устал – от этого длинного дня, от глупого спора или разом от всех их странных отношений. Лучше не уточнять.

Луи молчком снова заводит мотор, а Гарри отворачивается к окну. Надо сказать что-то еще, потому что то, на чем они остановились, слишком плохая точка для разговора. Но что? Что он готов к серьезным отношениям с парнем? Это не так. Это его пугает. Но Стайлс редко бывает доволен тем, что имеет, он всегда нацелен на большее. И Томмо знает, что потеряет его, потому что, скорее всего, тот устал ждать чего-то большего. И вот что действительно пугает.

Под колесами шуршит гравий подъездной дорожки дома Гарри. Он, наконец, отлипает от стекла, стаскивает с заднего кресла свою спортивную сумку и кивает Луи, не глядя на него:

-Увидимся завтра в школе.

И его не хочется отпускать вот так, вот в таком настроении. Томлинсон выходит из машины и идет за ним, хотя сказать ему все равно нечего. Это один из тех случаев, когда надеешься, что одно слово, один поцелуй могут кардинально изменить ситуацию в лучшую сторону. Но то, как категорично Стайлс отстраняется от потянувшегося было к нему парня и совершенно не реагирует на тихое «Прости», никак не соответствует надеждам.

И как хорошо, что Луи известен один верный способ исправить собственную оплошность.

* * *

Луи искренне страдает, когда Гарри предпочитает общаться весь остаток недели больше с Найлом и даже Зейном, нежели с ним. Нет, он разговаривает с Томлинсоном, улыбается ему, и это выглядит даже вполне естественным для всех. Но только не для Луи, для которого эта пугающая разница между их прошлым общением и нынешним до боли очевидна. Он не пытался больше извиниться, а Стайлс не заводит бесед об основе их отношений, но они отдалились так далеко, как только можно за три дня. Томмо оставалось только с нетерпением дожидаться выходных и надеяться, что к тому времени не будет слишком поздно.

На самом деле, он не планировал каких-то сверхъестественных мероприятий по добыче стайловского прощения, но по всем подсчетам его задумка должна была понравиться Гарри. Родителям Томлинсона принадлежал небольшой домик у озера в нескольких десятках километров от города. В детстве мальчик обожал проводить там время, а сейчас мечтал пригласить Стайлса туда на все предстоящие выходные.

Луи еле дотянул до пятницы, когда намеревался поехать к озеру и привести там все в порядок. Все в нем жаждало какой-то кипучей деятельности, активности, и замирало от нетерпения. Возможно, именно поэтому он нисколько не огорчился, что пропустит вечеринку у Зейна в чисто мужской компании. Посиделки с пивом и чипсами за просмотром футбольного матча не идут ни в какое сравнение с организацией романтических выходных для Гарри и предвкушением того, как тот обрадуется сюрпризу. Единственное, что омрачало настроение Томлинсону, так это взгляд Стайлса, также приглашенного Зейном, в тот момент, когда он сказал, что не сможет прийти. Возможно, кудрявый принял этот отказ на свой счет, но так это он просто не знает, что Луи готовит для него.

В качестве отдельной истории можно рассказывать, каких усилий Томмо стоило выпросить у матери ключи от бывшей летней резиденции. Парень, сколько себя помнил, они валялись никому не нужные в одном из ящиков стола в кабинете у отца, но теперь он их не смог отыскать. Миссис Томлинсон будто бы знала наверняка, зачем ее сын собирается отправиться в домик детства и в чьем сопровождении, и заранее не одобряла этого. Впрочем, ей очень скоро надоело спорить с Луи, и, ввернув лишний раз пару слов о его безалаберности и бестолковости, она швырнула ему колечко с болтающимися на нем несколькими ключиками.

Совсем скоро мальчик уже парковал Порше неподалеку от пирса, с которого лихо кувыркался лет эдак в шесть в прохладную зеленовато-прозрачную воду, поднимая снопы брызг. Все вокруг было совершенно таким же, как ему запомнилось, разве что в детских воспоминаниях окружающие ландшафты были вроде как поярче. Хотя, возможно, это просто особенности восприятия мира ребенком, или все дело в том, что сейчас – на пороге зимы – тут не так красиво, как, скажем, по весне или в зените лета. Но Гарри должно здесь понравиться, Луи чувствовал это, иначе и быть не могло.

***

Не похоже, что Гарри был счастлив видеть Луи, когда тот растолкал его ранним субботним утром. Парень хмурится, щурится, пытаясь спрятаться под одеялом от неярких солнечных лучей, но у Томлинсона не хватает терпения дождаться, пока он все-таки выспится.

Сам Луи практически не спал этой ночью, не переставая представлять, как пройдет сегодняшний день. Но ни один из возможных сценариев не предполагал, что Стайлс наотрез откажется вставать с кровати. Наконец, он поднялся и, едва передвигая ногами, поплелся в ванную, пока Томмо решил посвятить это время тому, чтобы убедить Энн отпустить сына за город на выходные.

Ни чашка кофе, ни непривычная забота Луи не могли до конца изгнать из Гарри недовольства, хотя оно с каждой секундой предвкушения чего-то волнующего становилось все меньше. Но стоило только Томлинсону с хитрым видом покачать головой и закусить губу, чтобы не улыбаться во весь рот, на очередной вопрос вроде «Куда мы едем? » или «Скажи мне, что ты там придумал? », так Стайлс опять начинал злиться.

Когда машина выруливает с лесной дороги к озеру, окруженному прерывистым кольцом небольших домиков стилизованных под деревянные бунгало, он перестает строить догадки. Конечно, в последние годы сюда нечасто наведывались гости, и дом Томлинсонов слегка утратил былой лоск, но вот менее уютным не стал. Парень с интересом изучает внутреннее убранство в то время, пока Луи разжигает камин, наполняя помещение приятным смоляным запахом и слабым теплым светом. Гарри с восторгом рассматривает красиво накрытый стол, и едва удерживается от смеха, потому что представить Томмо, расстилающим вот эту скатерть и раскладывающим блюда и обеденные приборы, практически невозможно.

-Ты ведь не готовил ничего из этого сам?

Томлинсон подходит к нему и обнимает сзади за талию. Стайлс не видит его, он уже знает, что он улыбается:

-Твоя смерть не входит пока в мои планы.

-А что же в твоих планах? – Гарри поворачивается в его руках и внимательно смотрит в глаза.

-Я хочу отметить с тобой официальное появление у меня парня.

В ушах у кудрявого зашумело, но он лишь чуть усмехнулся, медленно наклоняясь к губам Луи:

-У тебя есть парень?

-У меня есть парень.

Гарри сладко посапывает, уткнувшись ему в шею, но Луи нисколько не против. В конце концов, стоит отнестись к этому с пониманием, ведь он вытащил сегодня кудрявую соню из постели совсем рано. Ему тепло, камин тихо потрескивает поленьями, звуки «Поющих под дождем» (это все ограниченность местной фильмотеки и специфический вкус Стайлса) усыпляют, и тяжесть тела Гарри так приятно ощущается.

Вынырнуть из дремы Томмо удается только тогда, когда он понимает, что фоновый шум от фильма прекратился, и тишину разбавляют только едва слышные шаги, которые выдает разбухший старый паркет. Но не успевает парень приоткрыть глаза, как Стайлс прыгает ему обратно на колени с тихим смехом.

-Как спалось, Лу?

Луи бурчит, что не спал вовсе, и пытается устроиться под ним поудобнее, потому что спина все же немного затекла. Дыхание у парня перехватывает, и сердце в разы ускоряет ритм, когда теплые ладони ложатся ему на плечи и ненавязчиво надавливают, укладывая на диван. Гарри наклоняется над ним и медленно целует, дразняще проводя языком по мягким губам, и отстраняется, чтобы поймать губами недовольный вздох. Томлинсона сводят с ума все движения Стайлса, даже самые простые и невинные. Впрочем, постойте, что может быть невинного в том, как этот чертенок сидит на нем и намеренно крутит задницей ровнехонько по встающему члену? И Луи терпит все эти пытки, хотя куда больше хотелось бы поменять их местами и взять все под свой контроль. Но сейчас Гарри такой инициативный, откровенный в своих желаниях и немного нахальный, что страшно спугнуть его, потому что на самом деле он всего-навсего доверчивый неопытный мальчишка. И как бы сильно Томмо не хотел его, он не будет спешить.

Стайлс осторожно поддевает кончиками пальцев край его свитера и тянет вверх, но Томлинсон не дает ему толком себя раздеть, не выпуская из объятий и не прекращая ни на секунду поцелуев, которые мало-помалу переходят в легкие покусывания. Гарри недоволен и, прикусив сильнее губу Луи, чуть отстраняется от его груди. Ну раз уж не получается избавить от одежды Томмо, он разденется сам. Парень скользит длинными пальцами от пуговицы к пуговице и не спеша оставляет себя без рубашки, чему Томлинсон только рад. Он улыбается уголками губ, заталкивая все свои самые пошлые желания куда подальше, хотя, да, Стайлс – большой мастер их пробуждать вновь.

Пожалуй, сейчас Луи впервые в полной мере осознает, насколько Гарри красив, насколько прекрасны черты его лица, да насколько он весь целиком идеален – от ледяных ступней вплоть до кончиков растрепавшихся кудрей, и Томмо готов расцеловать каждый сантиметр его тела, каждую выступающую косточку, лишь бы показать, как он впечатлен им, как привязан к нему.

Одного ловкого движения Томлинсону хватает для того, чтобы опрокинуть Стайлса на диванные подушки и, осторожно разведя его длинные ноги, устроиться между ними, нависая над раскрасневшимся личиком. Обводя языком линии ключиц, шатен краем глаза наблюдает, как Гарри выгибается вперед, судорожно цепляясь пальцами за спинку дивана, и на автомате поддается бедрами навстречу ему. У кудрявого кружится голова, и он совершенно не может сосредоточиться ни на чем, кроме прикосновений Луи, губ Луи, глаз Луи… А тот как назло медлит, растягивая эту сладкую пытку и доводя Стайлса форменно до ручки.

-Луи… - у него срывается голос, и сердце Томлинсона в ответ на это пропускает лишний удар. Он поспешно старается справиться с ремнем на джинсах Гарри, заодно проклиная их в который раз за узость. Томмо опускает ладонь на пах Стайлса, и того словно током прошибает, на что он стонет и едва ли не насквозь прокусывает нижнюю губу.

Этап с болезненным стягиванием штанов и белья уже позади, и младший из парней теперь дрожит, лежа под заинтересованным и голодным взглядом. Руки Луи живут, будто отдельной жизнью, беспощадно исследуя и поглаживая бедра и ягодицы Гарри, в то время как парни не перестают терзать губы друг друга жадными рваными поцелуями.

Стайлс вскрикивает от неожиданности, когда Томлинсон резко поднимается с него, начиная с предельно возможной скоростью избавляться от собственных вещей. Кудрявый приподнимается, внимательно следя за тем, как с его парня летят в разные стороны последние элементы одежды. Луи возвращается к нему уже совершенно обнаженным, и Гарри машинально тянет руки ему навстречу, проводя ладошкой по его возбужденному члену. От такого нехитрого действия на кончике проступает мутная капелька, и он смазывает ее пальцем, чтобы затем облизать его, нисколько не задумываясь, как это выглядит со стороны. А Томлинсону этого вполне хватает, чтобы потерять всякую связь с реальным миром. Он сам не замечает, как снова нависает над Стайлсом, неистово целуя распухшие губы и грубовато поглаживая его стоящий член.

Луи удобнее устраивается на диване, садясь в ногах у парня, и Гарри поднимает на него блестящие глаза как раз в тот момент, когда в его руках откуда ни возьмись появляется баночка со смазкой. Томмо растирает ее между пальцами, размазывает вокруг сжатого колечка мышц, и Стайлса резко пронзает мысль, что вот они вплотную подошли к точке невозврата. Он вдруг напрягается и машинально сдвигает ноги, разом смущаясь своей наготы и пугаясь неизбежного. Луи вообще-то страшно и самому, но ему не остается ничего, кроме как ласково гладить колени Гарри, успокаивая и медленно разводя его ноги.

Тот сдержанно всхлипывает, почувствовав внутри себя один палец, а Томлинсон влажно целует его везде, куда только может достать, чтобы хоть немного отвлечь. На удивление палец скользит довольно легко, и испуганное рваное дыхание Стайлса чуть восстанавливается. Обманувшись этим, Луи резко вынимает палец и приставляет сразу два, проталкивая глубже. Гарри дергается, стонет в голос и крепко зажмуривается, до смерти пугая Томмо. Его накрывает чувство вины, и он не может придумать ничего лучше, чем попытаться нащупать простату, но его мальчик теперь только сильнее сжимается, чем наверняка провоцирует еще больше болезненных ощущений.

-Малыш, расслабься, - шепчет Луи, но Гарри будто и не слышит: не реагирует, не шевелится, не открывает глаз. И это совсем не соответствует представлениям Томлинсона об их первом сексе. Он готов прекратить все сию же минуту, лишь бы стереть с лица Стайлса выражение испуга и боли. Его комфорт – превыше всего.

Луи тянется к мальчику и обнимает его, поглаживая по волосам и шепча извинения куда-то в плечо. Гарри доверчиво жмется к нему и уже не выглядит таким потрясенным.

-Давай попробуем еще раз? – предлагает он, заглядывая Томмо в глаза, и пытаясь улыбнуться в качестве подтверждения. – Давай, Луи, со мной все хорошо.

Томмо качает головой, нежно целуя его в уголок губ, и неожиданно переворачивает Стайлса на живот, приподнимая за бедра и заставляя согнуть ноги в коленях.

-Сейчас мы попробуем кое-что другое.

Гарри прогибается в пояснице, недоуменно поворачиваясь к нему и заливаясь пунцовой краской, стоит только Луи развести его ягодицы в разные стороны. Мальчик глухо стонет, округляя губы в идеальную «О», и лишь по счастливой случайности не падает лицом в подушки на подогнувшихся руках, когда чувствует горячее дыхание на своей дырочке, а затем и влажный язык. Стенки ануса сами собой расслабляются и растягиваются под нежным давлением Луи. Он двигает языком под аккомпанемент стонов Стайлса, то вынимая его и кружа поблизости, то погружая глубже, и, пожалуй, Гарри сказал бы, что все это ужасно пошло, если бы, конечно, мог говорить в эту секунду. Все уголки его тела отзываются на возбуждение, и больше всего ему сейчас хочется коснуться себя и довести до оргазма, но вероятность того, что Томлинсон это позволит, крайне мала. Луи слегка шлепает его по заднице, наслаждаясь тем, как быстро на ней проявляется красный отпечаток, и снова разворачивает лицом к себе.

На этот раз Гарри не задумываясь раздвигает ноги, забывая о страхах, и призывно ведет бедрами. Томмо ухмыляется, и осознание того, что вся эта проснувшаяся бесстыжесть предназначена лишь для него одного, – тот еще наркотик.

Стайлс закусывает губу и впивается мертвой хваткой в плечи Томлинсона, когда тот приставляет щедро вымазанный смазкой член к его проходу и медленно погружает головку в него. Вообще-то все болезненные ощущения, что были раньше, не идут ни в какое сравнение с этими. Гарри кажется, что его сжигают изнутри на дьявольском огне, начав с многострадальной задницы. Луи практически полностью выходит из него, чтобы в следующий раз толкнуться немного дальше. И с каждым движением его бедер Стайлс уже не воспринимает пламя, разгорающееся в нем, как что-то недоброе и чуждое. Томмо вносит и свою частичку жара, прожигая его шею горячим дыханием и глубокими стонами-хрипами, и врывается очередным толчком до конца, накрывая и себя, и Гарри нереальными по силе ощущениями.

Кудрявый напрочь забывает об остатках боли и мечется под Луи, сходя с ума от движений члена в его дырочке, от метких ежесекундных попаданий по простате и от их обоюдных стонов, разносящихся по комнате. Он дрожит и сжимается плотным кольцом, заставляя Томлинсона закатить глаза от волшебной узости, и выстреливает белесыми каплями на живот. Луи что-то говорит ему, но звуки доходят смутно, как через пуховое одеяло, и тот улыбается и бросает это бесполезное дело, любуясь раскинувшимся под ним мальчиком и продолжая вколачиваться в его расслабленное тело. Томмо медленно выходит, не сводя глаз с блаженного лица Гарри, и размашисто снова заполняет его. Стайлс вскрикивает, и Томлинсон, выскальзывая из него в последний момент, изливается ему на живот.

Луи держится на руках, нависая над тяжело дышащим Гарри, и изучает пристальным взглядом раскрасневшиеся щеки, прилипшие к вискам растрепанные кудри, глаза цвета майской зелени, смотрящие на него, но все еще ничего не видящие, губы, растерзанные и одновременно соблазнительные. Идеальный. Парень мечтает, чтобы эта картина навсегда сохранилась в его памяти. Его Гарри.

-Я люблю тебя.

Часть 19

Сирены взрываются, оглушая трибуны и тем самым объявляя о скором начале матча. Гарри невольно морщится от резкого звука, но огромное табло загорается, игроки выбегают на поле, и он напрочь забывает о всяком дискомфорте. Ему даже не приходится искать – глаза сами концентрируются на фигуре в белоснежной спортивной форме с глянцево-черными цифрами 1 и 7 на спине. Стайлс твердо знает, что помимо номера, который якобы приносит удачу, майка украшена еще надписью Томлинсон, не различимой с такого расстояния, и нашивкой, показывающей принадлежность к Дюкскому университету. Футболист поворачивается лицом к заполненным трибунам, и Гарри уверен, что он пытается найти среди сотен болельщиков его, что совершенно безнадежно, хоть кудрявый и садится всегда в один и тот же излюбленный сектор С. Луи не заметит его и сейчас, но потом будет уверять, что присутствие Стайлса реально успокаивало и придавало уверенности в себе.

Свисток судьи заставляет игроков рассредоточиться по полю. Гарри не успевает вдоволь насмотреться на своего парня, как тот уже исчезает и в самый неожиданный момент возникает на противоположном конце поля. Ворота соперника совсем близко, и Стайлс замирает в предвкушении. Кто-то из товарищей по команде пасует семнадцатому номеру, но слишком не точно, так что мяч уходит на угловой, и Луи спешит исполнить стандарт. Гарри выдыхает и приглаживает дрожащими руками непослушные кудри – он не пропускает ни одной игры Томмо и волнуется каждый раз значительно больше его.

Томлинсон так гармонично выглядит на поле, что сразу становится понятно, что он на своем месте. Он двигается быстрее большинства игроков, уклоняется проворнее и с таким изяществом ведет мяч, обводя защитников один за другим, что у Гарри захватывает дух. Каждый успех Луи он воспринимает как свой собственный и невероятно им гордится. Кудрявый знает наверняка, что Томмо счастлив в игре, и идет на все возможное, чтобы сделать его таким же счастливым и за пределами поля.

Хотя иногда Гарри совсем не просто поверить, что у них все получилось. Первое время после того, как они начали встречаться, было сложным: Луи не знал, что такое нормальные отношения, часто раздражался и мог вспылить. Да еще и его родители подливали масла в огонь. Парни были вместе уже почти год, но чета Томлинсонов до сих пор с этим не смирилась, и Стайлс не мог не радоваться, что после окончания школы их разделяют больше пяти сотен миль. И если они еще закрывали глаза на то, что Луи и Гарри вроде как пара, то некоторые нюансы приводили их просто в ярость. И даже столько времени спустя было нелегко забыть грандиозный скандал, который закатила миссис Томлинсон, потому что она, якобы, всю жизнь мечтала увидеть своего отпрыска на выпускном под руку с очаровательной девочкой, а не с «долговязым кудрявым недоразумением». Луи кричал с ней до такой степени, что у Гарри звенело в ушах, и он счел бы за счастье вообще никуда не идти. Никогда.

Тогда это кончилось тем, что Луи жил у него больше недели, и это было очень даже счастливое время. А за несколько дней до выпускного им пришли уведомительные письма из университета. У Томмо, правда, уже была спортивная стипендия в Дюке, но его родители все еще не поощряли его футбольную карьеру.

Так что вот уже три месяца Томлинсон корпел над правом, решив посвятить себя юриспруденции, проклинал все на свете, потому что на тренировки и игры оставались лишь самые крохи свободного времени. Гарри должен был стать бакалавром искусства и, на самом деле, учился в свое удовольствие, но лучше не говорить об этом лишний раз Луи.

Вообще-то они как студенты разных факультетов не могли жить в кампусе вместе, но Томмо уладил это каким-то образом, и восторгу Стайлса не было предела, когда он притащил ему ключи от общей комнаты.

Стадион взрывается одобрительными криками и свистом, и кудрявый вздрагивает, выныривая из потока мыслей и воспоминаний. На табло горят ярко-красным две строки: 0: 1 и №17 Томлинсон 11`. Это прекрасно, и остается только надеяться, что Луи на этот раз не придет в голову в деталях разбирать с ним забитый гол. Гарри все позорно просмотрел, но разве это имеет значение, если его парень снова доказал всему стадиону, что он лучший. Стайлс уже не нервничает так сильно, как в начале матча – на смену волнению приходят совсем другие чувства. Ну кто придумал эти футбольные традиции? Зачем после гола всей командой поздравлять отметившегося игрока жаркими объятиями и прочими, вызывающими кипучую ревность прикосновениями? Почему никто не думает, что он против? А Гарри очень даже против.

Это глупо, и Томлинсон высмеял бы его, если б вдруг узнал, но он ничего не может поделать с собой. Внутри все равно живет и периодически поднимает голову тайная боязнь, что однажды Луи уйдет к какому-нибудь товарищу по команде, который лучше разбирается в футболе, с которым можно вместе ходить на тренировки и смотреть матчи вечерами по телевизору, и который так же будет восхищаться «Манчестером», а не болеть за «Ливерпуль».

Все последующее время Гарри старается выкинуть невеселые мысли из головы, и совершенно срывает голос, но сдержать в себе хриплые крики всякий раз, когда мяч попадет под ноги Луи, категорически невозможно. У него уже нет времени, чтобы предаваться раздумьям. Игра перенимает все более открытый и жесткий характер, и Стайлс с трудом удерживается на одном месте, надеясь, что Томмо отделается хотя бы только синяками, которые он традиционно в обилии приносит на себе после матчей, не смотря на щитки на ногах.

Ближе к концу заключительного периода счет сравнивается до 1: 1. Гарри обидно едва ли не до слез, потому что Луи сегодня просто невероятен, и никакой справедливости не будет в том, что игра закончится ничьей. Стайлс даже на расстоянии чувствует, что его парень злится – он иногда позволяет себе незначительные нарушения правил и идет на перехват мяча еще на чужой половине поля. За пять минут до конца матча, когда многие игроки уже вымотались до предела, Томлинсон все еще отрабатывает на совесть, навязывая соперникам борьбу и ухитряясь проскользнуть между едва ли не всеми футболистами-противниками, вставшими в оборону. Времени на то, чтобы добраться до цели и попробовать забить все меньше и меньше.

-Ну же, Лу, давай, - не перестает шептать и верить Гарри. – Давай, все получится.

Он смотрит, как другой нападающий из команды Луи, Джексон, принимает мяч на грудь и несется к воротам. Вообще-то Стайлс недолюбливает этого парня, потому что Томмо проводит с ним очень уж много времени, но сейчас желает удачи даже ему. Джексон бьет по воротам с приличного расстояния, и мяч вроде бы прицельно летит в сетку. Толпа на трибунах уже выдыхает в восхищении, зная, что если удар закончится голом, то провести ответную атаку не будет времени.

Стадион протяжно стонет, когда вратарь пружиной выпрыгивает вверх, отбивая мяч ладонями. И Гарри безнадежно ударяет кулаком по спинке впереди стоящего кресла и даже не слушает возмущенные возгласы сидящего в нем парня.

Однако матч еще не закончился. Мяч едва отскочил от рук противника и еще даже не упал на газон, когда Луи уже подхватил его. Он действует по ходу, нисколько не задумываясь, это как цепная реакция: носок его бутсы – удар по мячу – короткий полет по направлению к воротам. Гарри видит все, как в замедленной съемке, и замирает в надежде.

Свисток судьи сливается с воплями ликующих болельщиков, празднующих победу, а вот Стайлс как раз впервые за всю игру теряет дар речи. Вместо того чтобы выкрикивать что-то бессвязное в поддержку команды, он поспешно сбегает с переполненных трибун и бредет к кромке поля, терпеливо дожидаясь, пока Луи его заметит.

Потный и счастливый Томлинсон подбегает спустя минуту, ныряя в объятия Стайлса.

-Ты это видел, Хаз?! Я уж думал ничьей и разойдемся! – объявляет герой матча, и его голос все еще звенит от адреналина, но Гарри слышит и отзвуки усталости.

Одноклубники Луи благодарно хлопают его по плечам, пробегая мимо, и он все же выпутывается из объятий, собираясь последовать за ними в раздевалку.

-Никуда ты не пойдешь, - уверенно протестует Гарри, удерживая его за руку и утягивая в противоположную сторону. Томмо ухмыляется, догадываясь, что его парень задумал, и позволяет ему вести себя за небольшую техническую постройку совсем близко от поля.

После игры волосы Томлинсона растрепаны и спутаны, в глазах пляшут чертенята, мокрая футболка плотно обтягивает идеальный торс, и весь он такой разгоряченный и взбудораженный, что держать себя в руках – слишком большое испытание для Стайлса. Едва завернув за угол здания, кудрявый настойчиво целует его, прижимая к стене и цепляясь за плечи.

Луи прерывает поцелуй, приподнимаясь на носочки, чтобы выровняться с Гарри в росте и заглянуть ему в глаза, определяя, как далеко тот готов зайти.

-Кому-то очень понравилась моя игра? – шепчет он. – Стайлс только улыбается, прижимаясь к нему ближе, и Томлинсон чувствует бедром, насколько он возбужден, и тоже не может сдержать улыбки. – Да, определенно, да.

-Мы можем просто поехать в кампус?

Луи кивает, потому что это и в самом деле неплохая идея. Большая часть их соседей – его товарищи по команде, и их можно не ждать в общежитии в ближайшее время. А значит, можно и не сдерживаться и смело испытывать звукоизоляцию стен на прочность.

До территории университета пути не больше пятнадцати минут при средней скорости движения, но Луи дорога кажется бесконечной. Похоже, что Гарри считает точно так же.

-Прекрати, - Томмо старается придать голосу строгость, но Стайлс пропускает предупреждение мимо ушей, продолжая гладить его уже твердый член, благо ширина штанин спортивных шорт прекрасно это позволяла. – Не дразни меня, Стайлс.

Они останавливаются на светофоре, и Луи грубо притягивает своего парня, угрожающе смотря в его совершенно не раскаивающиеся глаза. Томлинсон давно бы свернул в какой-нибудь безлюдный переулок, но до собственной спальни осталось совсем не далеко, к тому же, после последнего такого экстремального секса, ему пришлось краснеть в химчистке, потому что кудрявый – тот еще мастер заляпать чехлы на креслах.

Едва перевалив через порог комнаты, Луи поддевает пальцами все еще влажную футболку и стягивает через голову, вынуждая Гарри резко отвернуться от него.

-Терпение, Хаз, - Томлинсон смеется, так же быстро расправляясь с шортами и бельем и оставляя их лежать на полу возле входа в ванную комнату. – Я на минутку в душ и обратно. – Стайлс хмуро кивает на его обещание и отходит к окну, цепляясь за подоконник.

Хлопает дверь, слышится шум воды, и Томмо готов застонать от расслабляющего соприкосновения теплых струй воды с уставшим и напряженным телом. Восхитительное сочетание. Парень прикрывает глаза, подставляя лицо под исходящий паром поток. Капли путаются в пушистых ресницах и потемневших от воды волосах, вынуждая Луи периодически откидывать назад спадающую на лицо отросшую челку. Расставив ноги на ширине плеч, он тянется и даже вздрагивает, чувствуя невероятный прилив энергии. Шатен облизывает губы, словно пробуя стекающие по ним пресные струйки на вкус, но на самом деле испытывая совсем другого рода жажду. Надо бы заканчивать быстрее с банными процедурами и спешить в объятия такого нетерпеливого сегодня Гарри.

Томлинсон усмехается, проводя ладонью вдоль своего торса, медленно очерчивая пальцами едва выраженные кубики пресса и поднимаясь ими вверх. Почему-то мысль, что его парень сейчас сидит в нескольких метрах от него в соседней комнате и, вероятнее всего, тоже сгорает от желания, только еще больше заводит Луи.

В тесное душное пространство душевой кабинки внезапно врывается поток холодного воздуха, и парень улыбается от неуверенного прикосновения к голой мокрой спине чужих рук. Тоже холодных. Контрастно холодных.

-Лу, я заждался, - жалуется Гарри ему на ухо, торопливо оглаживая руками распаренное тело.

-Я тоже, - признается Томлинсон и притягивает парня за повлажневшие кудряшки. Поцелуй какой-то рваный, потому что Стайлс постоянно задыхается под струями воды, но в бесстрастности его не обвинишь.

Гарри выгибается и закрывает глаза, а Луи чувствует, как сердце бьется где-то в районе горла от слабых судорожных вздохов его парня. Томмо слегка хлопает кудрявого по бедру, и тот раздвигает ноги, позволяя ему жадно мять упругие ягодицы и проскальзывать в ложбинку между ними. Луи разводит их чуть в стороны, раскрывая дырочку и проникая в нее одним пальцем. Гарри прогибается еще больше и прикусывает нижнюю губу, но пошлый стон все равно уже успел сорваться. Парень зажмуривается, принимая второй палец и едва заметно сжимаясь, позволяя тугим стенкам плотно обхватить подушечки. Томлинсон еще не задел даже простату, но Стайлсу уже было безумно хорошо и приятно. Гарри мог бы при желании найти еще не менее десятка плюсов излишней чувствительности.

-Гарри… Гарри, если бы ты только знал… какой ты замечательный… как мне повезло с тобой… - жарко шепчет Томмо ему на ухо, и Стайлс хихикает, но внутренне содрогается, возбуждаясь еще сильнее от этих слов.

Луи вынимает длинные пальцы из растянутого прохода, стремительно заламывает руки кудрявого за спину и накрывает свободной ладонью его рот, одним толчком входя в него. Боль от резкого движения и сдавливающей тесноты внутри смешивается, сводя парней с ума. Томлинсон прижимается к Стайлсу всем телом – плотно и тесно – и практически тает от соприкосновения грудью с широкой раскаленной спиной.

Гарри что-то приглушенно бормочет в его ладонь и откидывает голову ему на плечо. Луи пытается толкнуться сильнее и глубже, но их поза не слишком удобна, и кудрявый, не дожидаясь указаний от него, самостоятельно опирается на кафельную стенку локтями и наклоняется вперед, еще шире разводя ноги. Предупредительность его парня всегда приводила Томмо в бесконечный восторг. Он выгибается в спине, поддаваясь бедрами навстречу и заполняя Гарри до конца. Тот взвивается и стонет, получая от этого не меньше удовольствия. Сумасшедшая волна наслаждения обдает его каждый раз, когда Луи задевает простату. Кроме того, Томлинсон не забывает ласкать его, целовать шею и плечи, шептать на ухо то разрывающие душу на тысячи кусочков нежности, то пошлости, от которых у Стайлса еще крепче завязывается узел внизу живота. Его руки бродят по стройным бедрам и спине кудрявого, соскальзывая на грудь и плоский животик.

-Поцелуй меня… Поцелуй меня… Поцелуй… - отрывисто просит Гарри, находясь уже на грани.

И на самом деле Луи не надо долго уговаривать. Поцелуй мягкий, но настойчивый, и парни никак не могут разомкнуть губы, насыщаясь и упиваясь друг другом.

Они выбираются из душа не меньше, чем через полчаса, и устраиваются, обнимаясь, на кровати Томлинсона, в то время как вторая постель стынет без хозяина. Впрочем, как и почти всегда. Зачем им вообще два спальных места?

Поцелуи, улыбки, шепот, слова любви и пьянящая близость любимого человека, – больше ничего и не надо.

Гарри думает, что они самые счастливые люди в мире.

А Луи знает, что так оно и есть.

Отныне и навеки.

- - -

Это чертова последняя глава. И мне жаль, что я столько собиралась с духом, чтобы ее выложить, и тем самым расстаться с этими Луи и Гарри. Уверена, что это никчемнейший финал из возможных, и хочется верить, что я могла бы придумать хоть сколько-нибудь лучшую концовку, но… Не сегодня)

Я бы, наверное, расстроилась в иных обстоятельствах, что подошел к концу фик, который писался мной в течение семи месяцев, но на деле внутри нет ничего, кроме удивления, что история растянулась на солидный объем текстовых страниц, а я все-таки завершила ее. Просто порадуйтесь со мной, потому что я нечасто что-то довожу до конца.

Спасибо Всем, что читал этот фанфик, читает и, возможно, прочитает еще когда-нибудь. Не могу похвастаться частыми и сильными приступами вдохновением, но когда они все-таки случались, это было благодаря Вам.

PS. Заключительное слово такое же дерьмовое, как и последняя глава. Объясню это тем, что я сторонник постоянства: )