8: На суде

8: На суде

Крепкий чѝ фир. По крохе на брата.
Сахарку – наслажденья предел.
И галеты – времён Петрограда.
На весь день. От того похудел.

Просыпаться в четыре – пятнадцать.
Возвращаться в час ночи назад.
Регулярность таких махинаций
Превратила в обмылки глаза́.

Безразличье. И руки под робой,
Будто ветки сухие, висят.
Прокурор, покатайся, попробуй,
В данном темпе деньков пятьдесят.

Ощути волдырями на теле
Воронка́ раскалённый паро̀ м.
Вот она – Конституция в деле.
Вот оно – равноправье сторон.

Я бы тоже копался в мобиле,
Холодок к оппоненту храня,
Если б был он – в тюрьме, как в могиле.
Если б судьи – всегда за меня.

Если публика в тесных загонах
Нежно лижет ладонь мясника,
Буду счастлив по букве закона
Вешать людям – не годы. Века́.

9: Печка

Осенний день.
Туман. И дым.
Горят пластмассы ядовито.
Язвят детей.
А молодым
Дают сложенье инвалидов.

Такая жизнь.
Ты просто раб.
Лежишь и счёт ведёшь годами.
А дым – бежит,
Вздымая храп
Неразорвавшихся страданий.

Склоняет взвесь
Небес весы.
Пейзаж мечты обезображен.
Соседи здесь –
Цепные псы,
Что продадут за миску каши.

Ломают всё
Напополам.
И мир готов из печки взвиться.
Золу несёт.
Сжигают хлам.
Листву. Кульки. Людские лица.

10: Весна

Прискрипнули петли на шлюзе и
Напомнили – воля близка.
О светлом питаю иллюзии,
Гадая на хлебных кусках.

Свежо так, и старое здание
Затронуло струны души.
Смешались мои опоздания
В возможность, к мечте поспешив.

Ветра́, словно бабушки добрые,
Несут ароматы извне.
Желанья становятся кобрами
И жалят в лицо по весне.

Наполнив вчерашними сплетнями
Пусто́ ты сердечного пня,
Срока́ восемнадцатилетние
С ногами глотают меня.

Не выйдет. Шагаю вповалку я
По лужам, и так хорошо.
С утра́ уж припрятан за балками
Намыленный вдоль ремешок.