Мари Секстон. Обещания. Аннотация

Мари Секстон

Обещания

Перевод: Лемниската

Вычитка: VikyLya

Обложка: VikyLya

Аннотация

Джаред Томас всю жизнь прожил в маленьком городке Кода, штат Колорадо, и давно уже отчаялся наладить личную жизнь – кроме него, в округе проживает единственный гей – школьный учитель вдвое старше его.

Так продолжается до тех пор, пока в его жизнь не входит Мэтт Ричардс, поступивший на службу в муниципальный полицейский департамент. У них сразу завязывается дружба, но все чаще кроме дружбы в их отношениях проскальзывает нечто большее.

Удастся ли Джареду убедить Мэтта преодолеть неприятие семьи и коллег и использовать свой шанс на счастье?

Глава 1

Все началось с джипа Лиззи. Если бы не он, я бы, вероятно, не встретил Мэтта. И ему, вероятно, не захотелось бы испытать себя. И никто бы, вероятно, не пострадал.

Но я забегаю вперед. Как я уже упоминал, все началось с джипа Лиззи. Она – жена моего брата Брайана. Этой осенью они ожидали появления своего первенца, и Лиззи решила, что старый Ранглер, на котором она разъезжала со студенческих времен, не годится в качестве семейного автомобиля. Поэтому припарковала его у нашего магазина и собственноручно повесила на лобовое стекло объявление о продаже.

Магазин достался нашей семье от дедушки. Поначалу он торговал скобяными и хозяйственными товарами, но постепенно к ассортименту прибавились автозапчасти. После смерти деда магазин перешел к отцу, после его смерти – к нам с Брайаном и Лизой.

Стоял погожий весенний денек. Я сидел, закинув ноги на прилавок, и мечтал оказаться на свежем воздухе под лучами яркого солнца. Новый посетитель привлек мое внимание только потому, что был явно не из местных. Прожив всю жизнь в Коде, не считая пяти университетских лет в Форт-Коллинс, я знал всех жителей городка. То есть, он здесь либо в гостях, либо проездом. Кода – отнюдь не туристический центр, но через нас проходит трасса, по которой иной раз проезжают на своих огромных внедорожниках любители отдохнуть в деревенском пансионате, что располагался несколькими километрами восточнее.

Парень точно не походил на престарелого пентюха, стремившегося в пансионат. Повыше меня сантиметров на пять, около тридцати лет, с коротким темным ежиком на голове и трёхдневной щетиной, в простой черной футболке и ковбойских сапогах, он выглядел великолепно. Широкие плечи, большие руки – определенно любитель заглянуть в спортзал.

- Джип на ходу? – он говорил глубоким сочным голосом, растягивая гласные. Не так сильно, как в южных штатах, но чуть больше, чем в Колорадо.

- Точно. Еще на каком ходу!

- Хм… - он выглянул в окно. – Почему вы его продаете?

- Не я. Моя невестка. Она решила, что заднее сидение Ранглера не подходит для установки детского автокресла, и купила Чероки.

Его растерянный взгляд откровенно говорил, что у парня нет детей.

- Так, значит, с машиной все в порядке?

- Хотите проверить? Ключи у меня при себе.

Его брови поползли вверх.

- Конечно. Нужен залог? Могу оставить водительские права.

Думаю, в тот момент он мог уболтать меня на что угодно. Мои колени дрогнули, я засомневался, не привиделся ли мне изумрудный отблеск в этих серых глазах.

- Я поеду с вами, мне известны здесь все дороги. Можно прокатиться по местному шоссе, увидите машину в деле. – Оставалось надеяться, что мои слова прозвучали спокойно, без придыхания.

- А ничего, что вы закроете магазин в час пик. – Он изогнул бровь, кивнув в сторону пустого зала, и оттянул уголок рта в подобии ухмылки. – У вас не возникнет проблем с начальством?

Я рассмеялся:

- Я совладелец, поэтому нет. Могу уйти, когда захочу. – Повернувшись, крикнул в сторону подсобки: - Ринго!

Опасливо семеня, показался наш единственный работник. Он всегда боялся оставаться со мной наедине, когда Лиззи отлучалась, и старался держаться подальше. Наверняка думал, что я тут же на него накинусь. В семнадцать лет со спутанными темными волосами и угреватой кожей он, наверное, весил как насквозь промокший марал. У меня не хватало духу разбить ему сердце и сообщить, что он не в моем вкусе.

- Что?

- Держи оборону. Вернусь где-то через час. – Я повернулся к высокому темноволосому незнакомцу.

– Пошли.

Уже в джипе он протянул мне ладонь:

- Мэтт Ричардс.

- Джаред Томас.

Его рукопожатие оказалось крепким, но он не походил на тех парней, которые готовы тебе руки сломать, лишь бы доказать, что они мачо.

- Куда?

- Сверните налево. Проедем до Скалы.

- Скалы?

- Именно - большой долбаной скалы. Ничего особенного. Туда обычно отправляются семьи на пикники, и подростки мотаются курнуть.

При этих словах он нахмурился. Похоже, он вообще редко улыбался. А вот я скалился от уха до уха. Побег из магазина на несколько минут и горная прогулка – что еще нужно, чтобы скрасить денек? Тем более, в компании самого привлекательного парня из всех, что я видел за чертову уйму лет.

- Что привело вас в наш прекрасный мегаполис?

- Просто переехал.

- Неужели? И что вас подбило на такой подвиг?

- А почему нет? – В тоне проскользнули насмешливые нотки, но лицо оставалось серьезным. – Вы же здесь живете, значит, не так тут и плохо.

- Да, мне здесь нравится, никогда отсюда не сбегу. Но увы, все больше людей покидают Коду – город умирает. Горная гряда Колорадо активно развивается, но никто не хочет жить здесь, а на работу мотаться туда.

- Я поступил на службу в полицейский департамент.

- Вы коп?

Он поднял бровь и поинтересовался с некоторым изумлением:

- Для вас это проблема?

- Нет. Но знал бы, не говорил про укуренных подростков.

Он снова поднял бровь:

- Не волнуйтесь, не расскажу им, кто стукач. – Хорошему офицеру положена толика юмора. – Значит, вы прожили здесь всю жизнь?

- Да. Исключая пять лет учебы.

- И у вас магазин.

- Да. У меня, брата и его жены. Большой прибыли он не приносит, но мы вертимся. Брайан бухгалтер, у него есть другие клиенты, так что он в основном ведет счета. А Лиззи и я бегаем по залу.

- Но вы учились в колледже. – Похоже, он действительно заинтересовался.

- Да. Государственный колледж штата. Я дипломированный физик и обладатель преподавательского сертификата.

- Но не преподаете.

- Не хочу бросать Лиззи и Брайана. – Конечно, это не совсем правда, но я не собирался открывать ему основную причину. Мне не хочется иметь дело с неприятностями, которые могут возникнуть у учителя-гея в маленьком городке. – Мы не можем позволить себе полноценного сотрудника, поэтому наняли Ринго на неполный рабочий день. Очень удобно – мы получаем половину денег, что ему платим, обратно – он постоянно что-то покупает для своей колымаги, так что нас все устраивает, - хмыкнул я. – Ринго. Его же не могут так звать на самом деле. – Я понял, что болтаю без остановки. – Извините, наверное, я вас утомил.

Мэтт посмотрел на меня в упор:

- Вовсе нет.

Мы добрались до проселка.

- Разворачивайтесь.

Он остановился и подозрительно огляделся - ни одной машины вокруг.

- Не вижу никакой скалы.

- Нужно немного пройтись. Хотите?

Его лицо посветлело:

- Конечно.

Мы пробрались через заросли елей и чуть распустившихся берез, к одному из скальных устоев, которые, вероятно, и дали название Скалистым горам. В горах Колорадо постоянно встречаются причудливые гигантские отдельно стоящие каменистые сваи, округлые, покрытые сухим мхом и красно-ржавым лишайником. Скала имела шесть метров в высоту и пологий склон, по которому можно дойти до вершины. Лично я не вижу в этом ничего занимательного - холм не покорил только ленивый.

Забравшись наверх, мы сели, хотя смотреть там особо не на что – тропа к джипу, деревья, еще одна скала, валуны. Я люблю Колорадо, но такой пейзаж можно увидеть еще в сотнях мест, поэтому с удивлением услышал довольный вздох. На лице Мэтта застыло восхищённое удивление.

- Приятель, мне нравится Колорадо. Сам я из Оклахомы, и поверь, здесь намного лучше. - Когда он посмотрел на меня, прищурившись от солнца, я забыл, что надо дышать. Загорелая кожа, сияющие глаза определенно с изумрудным отблеском. – Спасибо, что привез меня сюда.

- Обращайся в любое время. – Именно это я и имел в виду.

Глава 2

Мэтт пришел в магазин назавтра, чтобы расплатиться за машину наличными. Суббота – один из самых посещаемых дней, поэтому мы вышли на работу вдвоем с Лиззи.

- Выпьем вместе пива? – Утром он побрился и выглядел моложе. Обалденно.

- Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Сегодня я обедаю с семьей.

- А… - В голосе прозвучало разочарование. – Ну, в другой, так в другой…

- Эй! – встряла Лиззи. – Может, вы к нам заглянете? Обычный семейный ужин. Мы будем рады.

Мэтт согласился, и мы договорились, что он зайдет в магазин перед закрытием около пяти.

После его ухода я старательно отводил глаза от Лиззи, которая не отходила ни на шаг, улыбаясь одной из самых сводящих с ума улыбок на свете. Ее белокурые волосы, казалось, летали повсюду, а в голубых глазах горело возбуждение. Полагаю, она металась между уровнем «зашибись» и «здорово» и, клянусь, если бы захотела, смогла бы святых соблазнить спуститься с небес.

- Ну? - спросила она наконец.

- Что «ну»? – Я знал, что покраснел и тут же себя возненавидел.

- Ты знаешь, что. – Лиззи хлопнула меня по руке. – Он такой классный! Пригласил тебя… Волнуешься? – Дело в том, что у меня не очень много друзей. Большинство школьных приятелей уже давно женаты и обзавелись детьми. В холостяках остались, как правило, бузотеры и пьянчуги, целые вечера просиживающие в баре. Похоже, Лиззи была моим единственным другом, и она еще не отчаялась устроить мою судьбу.

- Не думаю, что он пригласил меня на свидание.

- Да ладно, - она не унималась.

- По-твоему, он похож на гея?

- Э-э-э… нет. Но ведь ты тоже, поэтому это ничего не значит. Он тебя пригласил и явно расстроился, когда ты отказал. Наверное, он заинтересовался тобой. – Улыбка сияла во всем блеске.

Мои губы невольно расплылись в ответ:

- Не хотелось тешить себя напрасной надеждой, но я точно был бы не против, если бы ты оказалась права.

Люди обычно спрашивают, когда я понял, что гей. Вероятно, они думают, что мне пришло озарение под трубный глас. Но все было по-другому. Более драматично.

Первые звоночки раздались в период полового созревания, когда я сравнивал себя с Брайаном, который на два года меня старше. У него над кроватью висели плакаты с Синди Кроуфорд и Самантой Фокс, а у меня - лишь с автомобилями и футбольной командой «Денверских Мустангов». Я не понимал, чем Брайану нравятся девчонки, но тогда еще не задумывался.

Однажды, когда мне уже исполнилось пятнадцать, отец сходил на игру «Мустангов» и принес мне плакат с командой, вокруг которой выстроились девушки группы поддержки в провокационных позах. Брайан помог мне его повесить, и мы несколько минут молча на него таращились.

- Кого выберешь? – поинтересовался брат.

- Стива Этвотера, - выпалил я не задумываясь.

Он рассмеялся, но как-то нервозно, как будто сомневаясь – не издеваюсь ли я над ним, и уставился на меня с выражением, к которому я позже привыкну: смесь насмешки, замешательства, тревоги. Я смутился, поняв, что выдал неправильный ответ, но не понял, почему.

- Нет, я имею в виду, какую из болельщиц?

Сказать по правде, их я даже не заметил.

Вскоре мои приятели с хвастливыми смешками и дрожащими руками стали обмениваться «Плейбоями» и «Скинмагами». Я не знал, что они испытывали, рассматривая картинки с горячими красотками, но ясно понимал, что я-то точно не чувствую ничего, кроме лёгкого смущения.

А потом я повстречался с Томом и понял, в чем мое отличие. Том играл в футбол в одной команде с Брайаном, они были лучшими друзьями. Мне исполнилось шестнадцать, ему – восемнадцать. Я влюбился в него в тот момент, когда он вслед за братом показался на пороге нашего дома. Я не мог словом с ним перемолвиться, лишь пожирал глазами. Стоило ему рассмеяться, я тут же хватался за учебник – не потому что был таким прилежным учеником, а потому что спешил прикрыть признаки физической реакции.

Я скользил по тонкой грани между желанием видеть его как можно чаще и оставаться вдали от его взгляда, потому что знал, что снова увижу там знакомые насмешку, замешательство и тревогу. Как в тот день, когда выпалил имя Стива Этвотера. Когда Том наконец-то поступил и уехал в колледж, я почувствовал что-то типа облегчения.

Вот тогда я и убедился, хотя ничего никому не сказал, затаившись на время школьной учебы. Никогда не играл в футбол – опасался осложнений, которые могут возникнуть в раздевалке. Мне привелось пару раз встречаться с девушками, но в основном я ходил на парные или групповые свидания – мы держались за руки, несколько раз даже целовались. Дальше скучных, на грани отвращения поцелуев дело не заходило.

Уехав на учебу в колледж, я наконец-то позволил себе поэкспериментировать. Я встречался с ребятами в спортзале и баре, у меня было несколько скоротечных и ни к чему необязывающих романов, но любви я не нашел. Однако полностью убедился в собственном гомосексуализме.

Излишне говорить, что в свои тридцать я уже ничего не планировал и до сих пор оставался одинок.

Гею в маленьком городке приходится нелегко. Колорадо – не рай для гомосексуалиста. Конечно, здесь не южный библейский пояс, но и далеко не Сан-Франциско.

Большинство горожан, узнав о моей ориентации, приняли меня, но некоторое все еще отворачиваются, когда я оказываюсь поблизости, или не хотят ничего покупать у меня в магазине. Шансы найти партнера в Коде ничтожно малы, а вот шансы остаться в одиночестве сравнимы по высоте со Скалистой грядой.

Глава 3

Тем вечером Мэтт познакомился с моей семьей. Лиззи ускользнула домой пораньше, якобы чтобы все как следует подготовить, но, на самом деле, подозреваю, ей просто хотелось посплетничать до нашего прихода. Брайан, как обычно, был предельно вежлив, мама, окинув Мэтта взглядом, выказала намек на молчаливое одобрение.

- Вы тоже ездите на горном велосипеде? – поинтересовалась она.

- Я продал свой велосипед до переезда. Мне нравилось кататься, но какие горы в Оклахоме? А что?

- Джаред каждые выходные выезжает в одиночку. Я недовольна, а вдруг он упадет и расшибется?

- Мама, остынь. Я когда-нибудь падал?

- Да ты постоянно возвращаешься со сбитыми коленками.

Ах, бедный, бедный мальчик! Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

- Мама, синяки и ссадины не в счет.

- Ты не надеваешь шлем! – запричитала она.

Я ненавижу, когда мама пытается вызвать во мне чувство вины, но шлем я ненавижу еще больше.

- Надеваю. На сложных трассах. Поэтому не беспокойся по пустякам.

- Но тебе некому помочь в случае чего.

- Мама, поговори с другим сыном, - поддел я. – Именно он отказался составить мне компанию.

- За тобой не угнаться! – воскликнул Брайан, поднимая руки, словно сдаваясь в плен.

Но тут вступилась Лиззи:

- Во всяком случае, горные прогулки – это не самое страшное. Гораздо хуже движение в городе.

Сумасшедшие водители треплются по телефону и совсем не обращают внимания на дорогу. – Она ткнула в меня пальцем. Я слышал эту речь уже сотый раз. – Ты никогда не надеваешь шлем, когда добираешься до работы. А это опасно. Наверняка Мэтт может рассказать о страшных авариях с участием велосипедистов без шлема. Так ведь, Мэтт?

Тот выглядел удивленным:

- Не лучшая тема для беседы на семейном ужине.

- Брайан! – воскликнул я. – Спаси меня от своей жены.

Брат рассмеялся, но сжалился и сменил тему:

- Вам нравится футбол, Мэтт?

- Конечно.

- Вы из Оклахомы, значит болельщик «Ковбоев»?

По его мимолётной улыбке я понял, что нас ждет сюрприз.

- Нет, «Шефов».

- Боже! – Лиззи швырнула в него скомканную салфетку. – Только не это.

Моя семья – фанаты «Мустангов», и заявление о приверженности «Шефам» приравнивалось в нашем доме к ереси.

Брайан воскликнул с азартом:

- Джаред, только ты мог привести болельщика «Шефов» в мой дом! Я вам обоим задницу надеру!

- А выглядит таким приличным мальчиком… - печально, но с огоньком в глазах вздохнула мама.

Я рассмеялся:

- Клянусь, я не знал! Думал, что у любого здравомыслящего человека не возникнет сомнений, какая команда в Колорадо самая лучшая.

- Ладно-ладно, - подыграл Мэтт. – Полегче. Вы, фанаты «Мустангов», такие нервные. – Лиззи продолжила обстрел и засвистела. Мэтт поймал скомканную салфетку и бросил в меня. – Знаете, все могло сложиться куда хуже. Я мог оказаться поклонником «Рейдеров».

На этом мы достигли перемирия.

Сразу после ужина мама заспешила домой. Я отправил Мэтта в патио, а сам прошел за пивом на кухню, где меня уже поджидала сияющая Лиззи.

- Ты с нами? – я старался игнорировать ее взгляд.

- Да, - отозвался Брайан из холла. – Вот только…

- Нет! – Лиззи игриво хлопнула его по ладони. – Мы позволим вам некоторое время провести наедине.

- А-а-а… - Взгляд Брайана вернул меня к воспоминаниям о Стиве Этвотере. Да уж, знать, что я гей – это одно, а вот увидеть меня воочию с потенциальным партнером – это другое. У меня ни с одним парнем не заходило до знакомства с семьей.

- Лиззи, не надо. Уверен, Мэтт ни о чем таком не помышляет.

- А вот я не уверена. Вы двое весь вечер глаз друг от друга не отводили. Лично я собираюсь подняться наверх, а Брайан займется посудой.

- И что я ему скажу?

- Шутишь? Скажешь, что беременная леди утомилась и захотела прилечь. И даже не соврешь. Я устала. Но утром жду подробного отчета.

Спустя две бутылки пива я почувствовал себя полностью расслабленным. Мы с удовольствием развалились в шезлонгах, наслаждаясь теплым вечером.

- Ты женат? - спросил я.

- Нет.

- Разведен?

- Нет.

- Жил с кем-нибудь?

- Нет.

Странно. В нашем возрасте уже пора хотя бы попробовать. Если только…

- Почему?

Он замялся, отдирая этикетку с пива:

- Наверное, не встретил подходящую девушку.

- А как насчет парня? – слова вылетели прежде, чем я успел захлопнуть рот. Но мне действительно хотелось знать.

- Что? Нет! – он, похоже, растерялся немного больше, чем рассердился. – Конечно, нет. Почему ты спросил?

Крошечный огонек надежды, который разожгла в моем сердце Лиззи, погас.

- Просто так. Тоже мне проблема, извини.

- Я не гей!

- Ясно.

- А ты сам-то? – в голосе послышался вызов.

- А я – да.

Он все равно рано или поздно узнает.

Мэтт ошеломленно замолчал, нахмурился, оглядел меня с ног до головы.

- Да ладно. Я вообще-то не всерьез. Даже не думал, что ты ответишь да.

Я неловко рассмеялся:

- Что ж, - посмотрел ему в глаза. – Это проблема?

- Ну… - К его чести стоит сказать, что он действительно задумался и опять вернулся к этикетке. – Не знаю. Я никогда… - Отодрав бумажку, он, казалось, не мог решить, что с ней делать дальше.

- Не бойся, это не заразно, - поддразнил я в надежде, что он это поймет.

Да, не дождаться мне повторного приглашения попить пивка.

- Не боюсь, - он вздохнул, немного опустив плечи и покачал головой. – Я типичная задница. Меня не касается, с кем ты спишь. – Пауза. Пристальный взгляд. - Хочу, чтобы ты знал – я не боюсь.

- Я не собираюсь набрасываться на тебя с поцелуями. - Хотя от одной мысли сладко забилось сердце. Но, видимо, именно это он и хотел от меня услышать, потому что заметно расслабился. – В любом случае, никакой уважающий себя житель Колорадо не станет встречаться с болельщиком «Шефов».

Он рассмеялся, и, кажется, окончательно успокоился, словно забыв о нашем разговоре.

Утром меня разбудил звонок Лиззи:

- Как все прошло?

- Он натурал.

Она, похоже, разочаровалась не меньше меня:

- Ох… А ты уверен?

- Он-то точно уверен.

- Джаред, мне жаль, - искренне сказала она.

- Лиззи, все нормально. Действительно. Я едва знаю этого парня. Не то чтобы влюбился или что-то в этом роде.

- Ты выглядел таким счастливым прошлым вечером.

- Не скажу, что не надеялся. Но он натурал, и тут ничего не поделаешь. Переживу.

Глава 4

- Да постригись уже в конце-то концов! – Лиззи опять привязалась с претензией к моим волосам. Одна из любимейших тем. – Ну правда, морпех[1], тебе патлы уже в глаза лезут.

Никакой я не морпех, но Лиззи кажется забавным так меня называть, когда я, по ее мнению, особенно туплю. То есть, частенько.

Она любит капать мне на мозг по поводу прически. И стрижка для меня – действительно проблема. В Коде можно постричься в двух местах. Большинство мужчин посещают парикмахерскую Джерри. Но старина Джерри – мужик консервативной закалки, один из немногих, кто относится ко мне как изгою, поэтому я к нему не хожу. Женщины в массе своей предпочитают салон красоты Салли. Но им почему-то кажется, если я гей, то стану охотно сплетничать с ними, кто с кем спит или обсуждать превосходство Брэда Питта перед Джонни Дэппом (вот точно не мой тип). Однажды я позволил Лиззи взять в руки ножницы, но, поверьте, этот печальный опыт никто из нас не захочет повторить.

Мои густые светло-русые волосы вьются буйными кудрями и торчат во все стороны. Но если позволить им отрасти, они, по крайней мере, свисают. Я мог бы и побриться на лысо, но мне не хотелось возиться с постоянным техобслуживанием. Так что на голове у меня сейчас наблюдались дикие заросли. Вынужден признать – это обеспечивало удивительное сходство со шваброй. В магазине я стараюсь перехватить волосы в хвост, но они так и норовят вылезти из-под резинки. К концу дня половина обретает свободу.

- Лиззи, мне нравится моя повышенная лохматость, я так похож на тебя.

Ее волосы почти такого же оттенка, но более длинные и спадают мягкими волнами. Она убрала локон за плечо, погрозила мне пальцем и обратилась к Ринго:

- Скажи Джареду, что ему нужно постричься.

Тот поднял тревожный взгляд от тетради с домашним заданием. Лиззи разрешала ему делать уроки, если нет клиентов.

- Вы что-то сказали?

Она добродушно закатила глаза:

- Ей-богу, меня никто не слушает! Чем ты так увлечен?

- Алгеброй. – Он бросил карандаш и тряхнул головой. – Как вообще это можно решить?

- Да ладно, не ной. Получится, - заверила его Лиззи.

- Как? Я не врубаюсь. Учитель талдычит учебник, от родителей толку мало. Мне никто не может объяснить, какой тут вообще смысл. – Он взял карандаш и опустил голову, уткнувшись лбом в книгу. – Ненавижу!

- Джаред может помочь.

- Что? – воскликнули мы с Ринго хором.

Я ужаснулся от ее предложения. И Ринго тоже, судя по выражению лица.

- Джаред разбирается в математике. Он же заканчивал физ-мат и может преподавать. – Она наградила меня пронзительным взглядом. – Он запросто тебя поднатаскает.

- Угу, - скептически промычал Ринго.

Я вообще ничего не ответил.

Лиззи оставила нас в покое, потому что в тот день подошла ее очередь открывать магазин. После обеда покупателей было совсем мало, и Ринго почти все время корпел над своими задачами. Он что-то чиркал и постоянно стирал в тетради, очевидно, его опять постигло разочарование. Каждый раз, когда он бросал на меня опасливые взгляды, я знал, что он подумывает попросить помощи. А я их игнорировал.

Наконец, когда я закрывал кассу, он нерешительно промямлил:

- Джаред, вы действительно разбираетесь в этом?

- Действительно.

- А что Лиззи имела в виду под «можешь преподавать»?

- Я планировал стать преподавателем, когда учился в колледже.

- Так почему не стали?

Я мог бы ответить ему, как Мэтту, но по какой-то причине решил сказать правду:

- Потому же, почему ты не хочешь попросить меня объяснить тебе метод решения. Кое-кто думает, что раз я гей, то стану приставать к каждому встречному и поперечному мальчишке.

Судя по тому, что Ринго ничего не мог ответить несколько минут, я его смутил. Мне это не понравилось, но я уже не мог отыграть обратно.

- Отец так говорит. – Вспыхнув пунцовым цветом, он спрятал глаза. – Говорит, что мне нельзя оставаться с вами в магазине наедине. Я заверяю, что здесь постоянно Лиззи. Он не знает, что она иногда уезжает.

Я попытался унять дрожь в руках и желание что-нибудь расколотить:

- Хорошо, я буду держаться подальше.

- Но вы же никогда даже не пытались… Ни со мной, ни с кем вообще.

- Мальчик, я гей, а не извращенец и не педофил.

- Я не мальчик! – крикнул тот возмущенно.

Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Конечно, ему семнадцать, и он уже не ощущает себя ребенком, как любой в его возрасте. Но для меня-то он мальчишка.

- Знаю. Просто хочу, чтобы ты понял – если я гей, это не значит, что я не могу себя контролировать. Или то, что у меня нет внутренних принципов. Ты западаешь на любую девушку, которую видишь на улице? Даже если ей четырнадцать? Или на тех, что встречаются с другими парнями? – Ну, вообще-то, ему только-только исполнилось семнадцать и, вероятно, это неудачное сравнение. – Как насчет Лиззи? Ей тоже нравятся мужчины, но от нее ты не шарахаешься. – Я буквально видел, как у него в голове крутятся шестеренки, но уже выдохся.

Либо он примет это, либо проигнорирует, но мне не хотелось больше вещать, забравшись на табуретку.

- Ладно, проехали. Выключи свет, когда будешь уходить. Я сам закрою.

- Джаред, подождите.

Я обернулся – Ринго задумчиво жевал губу и постукивал карандашом по учебнику, но, по крайней мере, смотрел мне в лицо.

- Мне не сдать алгебру без помощи репетитора. Я не могу вам заплатить, но могу отработать дополнительные часы в магазине. Если вы возьметесь со мной заниматься.

- А как насчет твоего отца?

Ринго пожал плечами:

- Ну, он же не хочет, чтобы я провалился?

Резкая перемена в отношении Ринго меня очень удивила. Может, он действительно меня принял, а может, просто полностью отчаялся с математикой. В любом случае, он уже не бился в падучей от мысли взять меня в репетиторы. И мне самому показалось заманчивым заняться чем-то новым. Это может оказаться забавным.

Забавным?

Довольно печальный звоночек моей социализации. Но все равно, целыми днями просиживать за прилавком с запчастями – не самое интересное занятие. А теперь я хоть мозгами начну немного шевелить. Я почти чувствовал, как межушная мышца проснулась и осматривается, пытаясь понять, что вокруг изменилось, пока она лежала в анабиозе.

Ринго не отводил глаз в ожидании ответа.

Почему бы и нет?

- Ладно, чадушко, давай посмотрим, где ты застрял.

Глава 5

Ринго оказался хорошим учеником, но имел дурную привычку сразу подставлять численные значения, вместо того, чтобы сначала вывести конечную формулу. Но как только я переломил его, наметился прогресс. Однако нас тормозила его юношеская гордость. Он частенько говорил, что все понял еще до того, как до него действительно доходило, но никогда не сдавался. Мы занимались уже несколько недель, когда в магазине появился Мэтт:

- Привет, Джаред. Я надеялся застать тебя.

Мы не встречались с того самого ужина, когда я признался ему, что гей. Я не ожидал увидеть его снова.

Лиззи притворилась, что ее заинтересовали масляные фильтры. Она внимательно прислушивалась к каждому слову, но делала вид, что жутко занята.

- Я все еще должен тебе ужин и пиво. Ты как? – Мэтт глянул на Лиззи. – И ты, конечно, присоединяйся к нам.

- Кто? Я? – она смутилась, пойманная на подслушивании. – Нет, меня ждет Брайан, да и пить мне нельзя. Я вам только помешаю.

Мы пошли в «Мамаситу» - единственный в Коде мексиканский ресторан.

- Ты уверен, что у тебя с этим все в порядке? – спросил я, прежде чем открыть дверь.

- С чем?

- Кода - маленький городок. Люди увидят тебя со мной и начнут строить догадки.

Он слегка нахмурился, и я понял, что это ему не приходило на ум. Но потом Мэтт пожал плечами:

- Мы всего лишь поужинаем.

- Ладно, но не говори потом, что я не предупреждал.

Как только мы устроились за столиком, к нам подошла официантка:

- Привет, Джаред. Кто твой приятель? – мы вместе с Черри проделали образовательный путь от детского сада до окончания средней школы. Когда-то она выглядела великолепно: пшеничные волосы, оленьи глаза, великолепная фигура. Она и сейчас сохранила следы былой красоты, но жизнь уже взяла свое – исчез лоск, хотя в некоторых местах еще отсвечивал. Она дважды выходила замуж и дважды разводилась. И оба раза это был Дэн, один из местных забулдыг. Ходили слухи, что он поколачивает Черри, когда выпьет, а он редко просыхает. Однажды она даже загремела в больницу. Во всяком случае, у бедняжки хватило ума с ним развестись. Дважды. И еще она не решилась родить ему ребенка, к счастью.

- Черри, это Мэтт. Он полицейский. - Наверняка он вскоре познакомится с ее бывшим, который постоянно нарывается на неприятности. – Мэтт, это Черри. Она… - одинокая отчаявшаяся разведенка? – моя старинная приятельница, - закончил я, запнувшись.

- Приятно познакомиться! – она чуть не взлетела, хлопая ресницами. Но, по крайней мере, отличное обслуживание нам сегодня гарантировано.

Мэтт проводил ее долгим взглядом, когда она отошла, приняв заказ:

- Гм… вы с ней встречались?

- Нет, - рассмеялся я.

- Ты вообще когда-нибудь встречался с девушкой?

Господи! Ну почему все разговоры сводятся к одному?

- Нет. Ничего серьезного с девушками у меня не было.

- Так откуда ты знаешь…

Я закатил глаза:

- Просто знаю и все. Я даже никогда не представлял себя с девушкой.

Тут материализовалась сияющая Черри с нашим пивом. Мэтт не обратил на нее никакого внимания.

- Извини. Это не мое дело.

- Да ладно тебе. Люди частенько думают, что мне стоит хотя бы попробовать – а вдруг? Но у меня, в отличие от других, нет ни малейшего желания.

- Других?

- Ну, есть же ребята, которые любят мужчин, но умудряются жениться и нарожать детей. Я не такой, женщины меня не заводят.

- Интересно. - Он немного покраснел. – А как насчет религиозных последствий?

- Ты имеешь в виду, считаю ли я гомосексуализм грехом?

- Угу.

- Я не верю в бога, поэтому, нет. Стоит только выкинуть религиозный аспект, и все превращается в вопрос взаимного согласия.

И это ему как-то сразу не понравилось.

- Вообще не веришь? – он скорее удивился, нежели возмутился.

- Нет. Я не пошел по тому пути. Мой отец был атеистом. Мама… я бы назвал ее агностиком со склонностью к буддизму, если ты меня понимаешь. - Судя по его лицу, ничерта он не понимал. – Ну, наверное, и есть где-то там что-то божественное, то, что нам не постичь никогда, но я не могу представить, что ему или ей есть дело до моей постели. – Он казался полностью сбитым с толку. – Ты, как я понимаю, христианин?

- Наверное. Не знаю. Я не очень религиозен, но всегда верил. Я из баптисткой семьи. Мы не часто ходили в церковь, но всегда возносили молитву перед обедом. Я никогда особо не задумывался. И много людей считают веру ерундой?

- Количество верующих или неверующих не имеет никакого отношения к истине.

Он все еще размышлял, когда Черри принесла нам еду.

- Что-нибудь еще, красавчик? – она даже не смотрела в мою сторону. Мэтт заказал еще два пива.

Я подумал, что раз уж он сам поднял этот вопрос…

- А что насчет тебя? Ты никогда не чувствовал влечения к другому парню?

Мне понравился румянец, который покрыл его щеки.

- Нет. Никогда. – Но я не очень поверил; слишком поспешил он с ответом. По моему опыту, абсолютные натуралы так яростно не защищаются.

- Нет ничего страшного в том, чтобы признаться, что тебя иногда тянет на мужчин. Это не значит, что ты хуже других.

- Нет! – Не зол, но несколько раздражен.

- Ладно-ладно. Ты в школе каким-нибудь спортом занимался? – Вероятно, ему показалось, что я снял его с крючка, хотя на самом деле…

- Вольной борьбой.

Здорово. Я тут же представил его в тугом борцовском трико.

- И когда ты катался по полу с другим потным парнем, ни разу не возбуждался?

- Это не то же самое.

Я не удивился его отрицанию.

- Неужели?

- Да, со всяким может случится. Это ничего не значит, мы все носили паховые ракушки, но не потому, что кому-то нравились парни. Стоило подумать, например, о бейсболе и проблема разрешалась сама собой. – Он уже успокоился и вернулся к своему обычному чуть насмешливому стилю.

- Значит, мысли о бейсболе помогали отвлечься? – Я улыбнулся, но он и так наверняка понял, что я поддразниваю.

- Ну, может, не всегда. Но стоило представить, как вся команда отвешивает мне пинок под зад, как наступало полное спокойствие.

- Вот уж точно.

Мы поели и отправились обратно в магазин.

Несмотря на неловкие моменты за обедом, мы быстро вернулись к приятному общению.

- Почему ты стал полицейским?

- Мне казалось, так я исполняю общественный долг. Служить и защищать. Бог и страна. И прочая чепуха.

- Бог и страна? Ты служил во флоте?

Он снова нахмурился. Черт, мне очень хотелось, чтобы он почаще улыбался. У него удивительная улыбка.

- Нет. Но мой отец служил. И от меня ждали того же. Не думаю, что он когда-нибудь смирится с моим отказом. Я пошел в полицейскую академию, но ему этого показалось недостаточно. Все мужчины моей семьи – прадед, дед, отец – служили на флоте. Навряд ли отец когда-нибудь поймет, почему я захотел жить собственной жизнью. Единственное, в чем он убежден – я пренебрег долгом.

Мальчик, а вот это много объясняет.

Мэтт выглядел смущенным и, похоже, сам не понял, как проболтался. Не удивительно, что он решил сменить тему:

- Ты когда-нибудь играл в геокэшинг?

- Не-а. Что-то такое слышал, но у меня есть GPS-навигатор.

- На следующей неделе думал присоединиться к местным любителям. Поедешь со мной?

- Конечно. – Я напомнил себе, что это не свидание. Всего лишь приятельская прогулка. И, честно говоря, хорошо бы с ним хотя бы подружиться. У меня были Лиззи и Брайан, но я все равно чувствовал одиночество. И здорово, если у меня появится друг, с которым можно поболтать или прокатиться. Нужно пользоваться возможностью, пока одна из местных красоток не монополизирует все внимание и свободное время Мэтта. – Звучит заманчиво.

- Я заеду за тобой в субботу в десять.

Уверен, Лиззи позволит мне взять выходной.

Я дал ему свой адрес, объяснив, как быстрее проехать, и провел остаток недели, отсчитывая часы и проклиная себя за глупость.

Глава 6

Мэтт приехал ко мне пятнадцать минут десятого. Я не ждал его так рано, поэтому не успел ни побриться, ни одеться.

Оглядев меня, облаченного в одни трусы, он изогнул бровь:

- Веселая ночка? – Похоже, шутка.

- Нет, просто я отнюдь не жаворонок, а ты что-то рано. Проходи.

- Я ведь ничего не прервал? – он покосился в сторону спальни.

Я рассмеялся:

- Хотелось бы. Но единственный вариант для меня в Коде – мистер Стивенс, школьный учитель, который на тридцать лет меня старше. Я еще не настолько отчаялся.

- Рад слышать. – Он направился на кухню. – Кофе нальешь?

- Конечно, но только сам там разберись, мне одеться надо.

Хлопнул холодильник, послышался удивленный возглас:

- Господи, а где еда?

- Так в холодильнике.

- Молоко, пиво, сыр, два пустых контейнера и три, нет, четыре банки горчицы.

- Молоко, пиво, сыр – основные продукты питания. – Ну да, хлеба нет, но кто сказал, что у меня здесь гастроном? К тому же, я точно не повар.

- Я тоже, но мой холодильник выглядит намного привлекательней. – Он закрыл дверцу и повернулся ко мне, потирая руки в предвкушении:

- Давай остановимся у магазина – прихватим пару бутербродов. Я уже умираю с голода.

Не знаю, открыта ли лавка, торгующая сэндвичами, но, по крайней мере, мы можем доехать до супермаркета.

- Готов? – спросил Мэтт.

- Готов!

- Хорошо. Только после магазина… - почему он вдруг замялся? - нужно будет забрать Черри на выезде из города.

Почти удар под дых.

- Черри?

По крайней мере, у него хватило приличия напустить на себя несчастный вид:

- Знаю. Но тут такое дело. Несколько дней назад нам сообщили о домашнем скандале. Выяснилось, что руками размахивал ее бывший муж – как там его?

- Дэн Снайдер.

- Верно. Он был настолько пьян, что едва держался на ногах. Черри плакала, Снайдер орал, называл ее шлюхой… по-моему, он ее ударил, но она, естественно, отрицала. Мы должны реагировать на такие вызовы, поэтому арестовали урода. На следующий день Черри пришла ко мне, сказала, что хотела бы поблагодарить, пригласила на ужин. Выглядела очень решительно, словно ни за что не примет отказа. Ну, я и решил позвать ее сегодня с нами. Мне показалась это намного разумней, чем идти к ней домой. – Он вздохнул, приподняв уголок рта. Я уже понял, что это означает намек на улыбку. – Считай себя нашей компаньонкой.

- То есть, я тебе нужен для защиты добродетели? – Я старался не улыбнуться.

- Не столько добродетели, сколько независимости.

- Я защищаю твою независимость?

- Точно, - подмигнут он.

Мне следовало рассмеяться:

- Классно! Всегда мечтал стать борцом за независимость. Но с тебя пиво.

- Обещаю, - с облегчением выпалил Мэтт.

Выходит, он не слишком жаждал ее видеть. Хоть какое-то облегчение.

Когда Черри села в машину, стало понятно – ее он тоже не предупредил о попутчике. Она обрадовалась мне не больше, чем я ей. Но, тем не менее, сделала вид, что все в порядке. Когда я освободил для нее место рядом с водителем и пошел к задней двери, Черри махнула рукой:

- Джаред, не глупи. Куда ты полезешь со своими длинными ногами? А я запросто размещусь сзади.

Мое рыцарство давно почило в бозе, поэтому я не настаивал. Очевидно, она не видела во мне конкурента. Да и с чего бы? Мне пришлось опять себе об этом напомнить. Черри устроилась посередине, чтобы немного подавшись вперед, общаться с нами обоими, и мы тронулись с места.

У нас на руках была легенда кэшинга и ручной GPS-навигатор. Мы думали, что найти закладку – легче легкого. Но на деле все оказалось намного сложней. Огромная топографическая карта устарела уже лет десять назад. Мы несколько часов прошлялись по взгорью, пытаясь найти след, который вывел бы на проклятый приз.

- Мэтт, где ты жил раньше? – спросила Черри.

- То тут, то там. В последнее время – в Оклахоме, до этого в Техасе, Арканзасе, Канзас-Сити. – Он послал мне многозначительный взгляд.

Я хмыкнул:

- Это многое объясняет. Меня терзал вопрос – как мальчик из Оклахомы мог скатиться до болельщика «Шефов» из Канзас-Сити. Теперь, когда ты живешь в Колорадо, где есть настоящая команда, тебе следует сменить приоритеты. Я как-нибудь возьму тебя на игру, и ты быстро научишься скандировать «Майл Хай Мейджик! ».

- Ты думаешь, «Майл Хай» – большая арена? А ты когда-нибудь бывал на «Эрроухед»? Вот там точно знают, что такое хорошая тусовка. Кругом жарится барбекю, аромат чувствуется на многие мили вокруг. Болельщикам «Мустангов» еще учиться и учиться.

- Я люблю барбекю ничуть не меньше других, но это не оправдывает того факта, что ты болеешь за посредственную команду. – Я продолжал посмеиваться. Лицо Мэтта оставалось непроницаемым, но мне казалось, что ему тоже весело.

- Посредственную? Да в прошлом году мы остановились всего в шаге от вас и то только лишь потому, что наш полузащитник получил травму и выбыл в разгар сезона. Спорим…

- Э-э-э… - перебила его Черри. Мэтт вздрогнул одновременно со мной – очевидно, не только я совсем о ней позабыл. – На джипе временные номера. У тебя новая машина?

- Да, я купил ее у Джареда.

- На самом деле? Джаред, я не знала, что у тебя был автомобиль.

К счастью, она не видела, как я закатил глаза:

- И все еще есть, просто я предпочитаю ездить на велосипеде. – И почему все считают это странным? – В любом случае, Мэтт купил его у Лиззи.

- Он хорош для бездорожья.

- Отчасти поэтому я его и выбрал. К слову, тут ребята в участке поговаривали о Голубиной тропе.

- Ни разу не слыхала.

Но Мэтт обращался ко мне.

- Голубиная тропа – это не трасса для автотриала, а маршрут для пеших и велосипедных походов, - пояснил я. - Один из самый легких в округе.

- Да ладно. А они говорили, что довольно сложный.

Я усмехнулся:

- Ага, сложный. Для слабаков. Ты собираешься купить горный велосипед? – Я заволновался - вдруг он захочет составить мне компанию?

- А надо?

- Конечно!

Наконец мы отыскали нужное место. В металлической коробке, которую мы выкопали, лежали регистрационная тетрадь и всякая ерунда: зеленый пластмассовый солдатик, колода карт, игральная кость. Мы не догадались захватить с собой какую-нибудь мелочь, чтобы добавить к этим сокровищам, поэтому просто записали наш имена в тетрадку.

- На этот раз я сяду вперед, - заявила Черри, когда мы вернулись к машине.

Она выглядела немного смущённой, но я ее понял.

- Согласен. Вполне справедливо – ты ехала сзади сюда, я поеду обратно.

Но все равно почти всю дорогу Мэтт разговаривал со мной, перебросившись с ней лишь парой слов. Когда мы вернулись в город, Черри еще раз закинула удочки:

- Может, зайдешь чего-нибудь выпить?

- Спасибо, Черри, но невестка Джареда ждет нас на ужин. – Меня удивила его откровенная ложь, однако я убедительно кивнул. – Всего доброго.

Когда она ушла, Мэтт повеселел:

- Ну что, по пиву?

- Ты же понимаешь, что это довольно маленький городок? Куда бы мы сейчас ни пошли, она наверняка узнает, что ты ей наплел про ужин.

- Я как-то не подумал. – Он выглядел обескураженным.

Конечно, провести пару часов в столь желанной компании намного предпочтительней, чем сидеть в пустой квартире, и я приятно удивился – похоже, он тоже так считал.

- А давай действительно завалимся к Лиззи. Сегодня суббота, наверняка в глубине души она надеется, что я к ним загляну.

Брайан уехал к клиенту, но Лиззи, как я и думал, встретила меня с воодушевлением, хотя все же подняла бровь, увидев Мэтта. Когда тот извинился и прошел в ванную, она сразу же на меня накинулась, сузив голубые глаза:

- Свидание?

- Нет.

- А выглядит как свидание.

- Не свидание.

- Он проводит с тобой все больше времени.

- Он новичок в Коде. У него мало знакомых. Вот и все.

- Морпех, - выдала она раздраженно, - если думаешь, что ему не к кому больше обратиться даже в нашем городе, ты слеп. Он тебя выбрал.

Я знал, что она права. Не на моих ли глазах он только что солгал Черри, чтобы провести вечер со мной? Кстати, она не единственная женщина в городе, просто единственная, у которой хватило духу пригласить его к себе. И это лишь означает, что она – самая агрессивная из всей популяции одиноких дам. Но он продолжает настаивать, что натурал, так куда мы движемся?

Я чувствовал, как краснею.

- О чем речь? – Мэтт вернулся в гостиную. – Похоже, ты чем-то смутила Джареда.

Прищурившись, Лиззи села на свой конек:

- О волосах. Ты только посмотри на этот ужас. Я внушаю Джареду, что надо постричься.

Мэтт нахмурился, уставившись на швабру у меня на голове. Я постарался не трястись под пристальным взглядом, посочувствовав обезьянам в зоопарке.

Затем он повернулся к Лиззи, изогнув бровь, что обычно означало намек на улыбку:

- Мне нравится.

И тогда я ощутил себя полным идиотом, потому что мое сердце едва не выпрыгнуло из груди, а сам я, похоже, превратился в огромный красный помидор.

Мэтт уже скрылся на кухне.

- Не знаю, кого он хочет обдурить, - прошептала Лиззи на всю комнату. – Это, безусловно, свидание.

Глава 7

Мэтт несколько раз заглядывал в магазин - всегда перед закрытием, – и мы шли ужинать. Мне казалось, что он меня преследует, но с другой стороны, я был от этого в восторге. Мы болтали обо всем на свете.

Лиззи позвала его на барбекю на День поминовения. Он с удовольствием принял приглашение, но за два дня до праздника зашел в магазин, чтобы отказаться.

- Лиззи, извини, но как-нибудь в следующий раз. Родители приезжают.

- Так возьми их с собой, - ответила она, не отрывая взгляда от учетного журнала.

Поначалу он слегка удивился, но твердо возразил:

- Нет, не могу.

Она все же подняла голову:

- Почему?

- Это уже слишком.

- Не глупи – чем больше народу, тем лучше.

- Гм… - он неловко замялся. – Лиззи, это действительно плохая идея. Поверь, ты пожалеешь.

- Боже, да неужели все настолько плохо? – рассмеялась она.

Он не разделил ее веселья:

- Да, именно настолько. Вспомни самого скандального мужика из фильмов, который всегда портит праздник. Это мой отец. Без дураков.

Она смотрела на него несколько минут, постукивая пальцем по губе, стараясь понять, насколько Мэтт серьезен, а потом стало ясно, что ему не отвертеться – Лиззи всегда получает желаемое.

- Мэтт, ты никогда не встречался с моими родителями, они ужасны, вон Джаред не даст соврать. – Она оглянулась на меня. – Джаред, подтверди, что они просто сумасшедшие.

- Э-э-э…

Но она быстро меня перебила:

- Серьезно, Мэтт. Твои родители не могут быть хуже моих.

- Ну, я не знаю…

- Вот и здорово. Мы ждем вас в полшестого. – Она вернулась к журналу, всем своим видом демонстрируя, что тема закрыта.

Мэтт выглядел озадаченным, не совсем понимая, что произошло:

- Ну, ладно. Спасибо, Лиззи. – Он вскинул бровь, по-прежнему внимательно изучая пол. – Только не говори, что я не предупреждал.

Развернувшись, он поспешил на выход, но задержался у двери:

- Лиззи, мой отец много пьет.

Это прозвучало предупреждением.

- Ясно.

Они прибыли вовремя. Мама Мэтта Люси – дама пятидесяти четырех лет, ширококостная, но тощая, с волосами какого-то мышиного оттенка. Зеленые глаза смотрели грустно и настороженно. Руки никогда не оставались в покое – теребили ожерелье, серьги, постоянно поправляли прическу.

Отец, Джозеф казался огромным. Высокий, как Мэтт, с по-военному короткой стрижкой; когда-то, вероятно, он мог похвастаться таким же атлетическим телосложением, но сейчас у него явственно обозначился пивной живот и красно-синие прожилки на носу, выдававшие в нем любителя чрезмерных возлияний.

Они принесли с собой бутылку вина, плотно обернутую фольгой. Как только Люси передала ее Лиззи, Джозеф сказал:

- Налейте мне бокал, будьте добры.

Мы с Мэттом проследовали за Лиззи на кухню. Я никогда не видел его таким нервным, он был сам не свой. Вероятно, его родители – бомба, и он с ужасом ждал, когда она взорвется.

- Не беспокойся, у нас достаточно выпивки. – Лиззи открыла вино. – Я купила три бутылки – две белого, одну красного – и ящик пива. А если твоему отцу захочется чего покрепче, в баре есть скотч. – Кивнув в сторону шкафа, она отправилась обратно в гостиную.

Я взял пару стаканов и уже развернулся, как Мэтт схватил меня за руку. На его лице застыла гримаса ужаса.

- Зачем она все это накупила?

- Ты же сказал, что твой отец любит выпить.

- О, нет! – простонал он, закрыв глаза. - Я имел в виду, что нельзя подавать алкоголь. Боже, какой я идиот. Мне следовало говорить напрямую. Дерьмо. Кошмар, Джаред. Когда отец трезвый, он кретин, а когда нет – злобный воинственный враждебный мудак.

- Да такой степени плохо? – Если бы не выражение его лица, я бы рассмеялся.

- Да! – Он потер щеки, достал из бара бутылку «Джек Дэниэлз» и щедро плеснул в два стакана. – Пей! – Один протянул мне, второй сам осушил залпом.

- Ненавижу этот скотч.

- Доверься. – Он налил себе еще одну порцию. – Будет не так гадко.

Он ошибся. Все равно оказалось гадко.

Мы ужинали на террасе. Солнце еще не закатилось за горизонт, по газону ползли длинные косые тени. Прекрасный вечер явно диссонировал с напряжением, повисшем за столом после короткой беседы. Естественно, все разговоры в моей семье рано или поздно скатывались к футболу.

- Вы тоже болельщик «Шефов»? – спросил Брайан у Джозефа.

- Черт, нет. «Ковбоев». Думаю, Мэтт выбрал не ту команду, просто чтобы мне насолить. Ну хоть не этих вонючих «Краснокожих».

- Уверен, за «Краснокожих» ты бы меня просто выставил из дома, - парировал Мэтт сухо.

- Именно.

Я не понял, шутит тот или нет.

- Люси, - встряла мама, - вы работаете?

Та посмотрела затравленным взглядом, словно не веря, что к ней обращаются:

- Сейчас нет, я на пенсии. До этого двадцать пять лет была медсестрой.

- В больнице или поликлинике?

- В больнице. Я работала в разных местах, но последние десять лет – в родильном отделении, мне там больше всего нравилось. Малыши, мамаши. – Она сложила руки в молитвенном жесте. Грустно улыбнулась, обратившись к Лиззи: - Когда вам рожать?

- На Хэллоуин.

С той же грустной улыбкой она повернулась к маме:

- Завидую вам. Мне остается только надеяться на внука. – Глянула на Мэтта, на свою тарелку. Улыбка исчезла, Люси опять забеспокоилась, словно тут же пожалев о сказанном.

И я понял почему, когда Джозеф открыл рот:

- Не смотри на меня так, словно от твоей надежды он появится. Насколько я могу судить, Мэтт и тут не собирается выполнять свой долг.

- Не знаю, заметил ли ты, но я физически не способен произвести ребенка в одиночку. – В его голосе не было и намека на юмор. Похоже, Мэтт использовал этот аргумент не в первый раз.

- Не умничай. Тебе давно пора обзавестись семьей и остепениться, моложе ты не становишься.

- Мы планируем съездить в отпуск. – Люси явно старалась сменить тему.

Лиззи ее поддержала:

- Здорово. Куда собираетесь?

- Во Флориду, наверное…

- Ты с кем-нибудь встречаешься? – Джозеф даже не заметил попыток жены.

- Нет, папа. У меня нет времени и довольно сложно найти подходящую женщину.

А вот тут я удивился, поскольку навскидку мог перечислить с десяток местный дам, которые за свидание с ним пошли бы на убийство.

- Глупости. Джаред же местный? – Я чуть не выпрыгнул из кресла. На мгновение мне показалось, что он предлагает Мэтту встречаться со мной. Но он продолжил: - Вот пусть и познакомит тебя с кем-нибудь. У тебя же есть девушка?

- Э-э-э… - Я чувствовал себя на грани, учитывая простоту вопроса. – Нет, сэр.

- Почему?

- Ну. – Мэтт обратил ко мне глаза, полные ужаса, собираясь предупредить, но было поздно. Слова уже сорвались с языка. – Я гей.

Мэтт вцепился пальцами в волосы и уперся локтями в стол, опустив голову, всем видом демонстрируя мировую скорбь по моим умственным способностям.

Рот Люси сложился в беззвучную букву «О», пальцы закопошились с удвоенной скоростью.

- Гей? – Он поморщился. – В смысле, педик? – Джозеф почти взвизгнул.

- Ну… - я оглядел родственников, надеясь на поддержку, но все застыли в тревожном ожидании. Ужин превращался в фильм недели, и независимо от тупости сюжета никто не собирался переключать канал.

- Тебе нравится трахать мужиков в задницу?

И тут все отмерли. Кто-то вздрогнул, кто-то вскочил, но Лиззи пришла в себя быстрее всех:

- Извините, Люси, я не уловила – так вы собираетесь во Флориду?

Та сжалась, теребя ожерелье:

- Я подумывала о Форт-Лодердейле, но туда в основном ездят с детьми. Может, Орландо? Вы там бывали?

- Я нет, но мой брат…

Лиззи так и не удалось поведать нам о брате.

Джозеф резко встал, откинув стул, ткнул пальцем в удивленного Мэтта:

- И это мой сын? Так вот что здесь происходит?

- Нет! - воскликнули мы одновременно.

Мэтт добавил:

- Папа, хватит.

- Джозеф, мы же в гостях, сядь, пожалуйста. – В голосе Люси слышалась тихая мольба.

Тот не слушал:

- Знал я одного такого. Сослуживец - приличный парень, женатый, но в один прекрасный момент жена приходит домой, а он трахается с мужиком в их постели. Увольнение без почестей и привилегий.

Мэтт ударил побелевшим кулаком по столу:

- Ты же шесть лет дружил с Джеймсом. Забыл? Он был хорошим человеком.

- Ты не знаешь, о чем говоришь.

- Он был твоим другом, тебе следовало его поддержать.

- Ты ничего не знаешь о службе на флоте, ты выбрал путь неудачника. Поэтому не смей мне указывать. – Он поднес бокал ко рту и нахмурился, поняв, что тот пуст. Не долго думая, схватил бокал жены, выпил залпом. А потом забрал бутылку и пошел в дом, оставляя нас в неловком молчании.

Следом поднялась Люси. Руки дрожат, на глазах слезы:

- Мэтт, думаю, нам пора вернуться в отель. – Одернула одежду, поправила волосы, попыталась собраться, прежде чем обратиться к Лиззи:

- Приятно было познакомиться. Спасибо за прекрасный ужин. – И поспешила к дому. Мне показалось, что она бы еще чего-нибудь добавила, но у нее дрожал подбородок.

Никто не шелохнулся. Брайан выглядел ошеломленным, мама безумно разозленной, а Лиззи, похоже, пыталась понять почему все полетело к чертям. Мэтт сидел, уставившись в тарелку. Наконец он поднял глаза:

- Лиззи, мне жаль.

Та грустно улыбнулась и протянула ему ладонь. Он накрыл ее своей.

- Ты меня предупреждал. Когда в следующий раз скажешь, что это плохая идея, я послушаюсь.

Он кивнул, немного расслабившись:

- Спасибо. - Повернувшись ко мне, открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом обвел взором всех присутствующих и, казалось, передумал. Похлопал меня по спине, пробурчав: - Увидимся.

После его ухода мы сидели в тишине. Я чувствовал себя несчастным – если бы не мой идиотизм и длинный язык, ничего бы не случилось:

- Лиззи, извини. Я не должен…

- Нет, - прервала она меня резко. – Не извиняйся. Не смей извиняться из-за этого фанатичного мудака. – Она встала и обняла меня сзади за плечи – Тебе не за что извиняться.

Глава 8

- Джаред!

В магазин с разбегу ворвался Ринго, задев плечом и чуть не порушив стойку с освежителями воздуха для салона автомобилей. Даже не притормозив, он влетел прямо ко мне в подсобку:

– Джаред, у меня получилось, я сдал! На девяносто шесть баллов. – Он повис у меня на шее.

- Здорово. – Я неловко похлопал его по спине. Похоже, он понял, что творит, поэтому отпрянул - на лице торжеством сияла улыбка от уха до уха.

- Вы гений.

Не могу с ним согласиться.

- Я-то тут причем, ты все сделал сам. Давай-ка, отпразднуем пивком твой триумф.

- Но мне нет еще двадцати одного.

- Так пиво только для меня. Вперед.

Мы пошли в пиццерию Тони. Официант принес пиццу, мне пиво, шипучку для Ринго, когда к нам подошел Мэтт.

- Привет, Джаред. – Взгляд настороженный, но открытый. – Как дела?

- Хорошо. Отмечаем успешную сдачу Ринго алгебры. – Тот светился как новенький пятак.

- Здорово, - сказал ему Мэтт, но тут же повернулся ко мне. – Ты не против, если я присяду?

- Да ради бога.

Он устроился на диване рядом со мной:

- Джаред, я хотел бы извиниться за тот ужин.

- Забудь.

- Мой отец…

- Мне все равно, что думает твой отец. Ты был прав: он - злобный воинственный враждебный мудак.

- Теперь, по крайней мере, ты знаешь, что я всегда оказываюсь прав. – Он прищурился и выгнул бровь, что соответствовало улыбке. – Без обид?

- Конечно.

- Спасибо, Джаред, - он со вздохом облегчения хлопнул меня по спине, выбивая из легких весь воздух. – Мы сидим вон за тем столиком, может, присоединитесь?

Я проследил за его жестом – двое полицейских и три женщины, другими словами, сущий ад. Вид Ринго тоже говорил, что тот не в восторге от предложения.

- Не думаю, что это хорошая идея.

- Да ладно тебе, спасай меня! Понятия не имею, как выдержу это мероприятие. Думал, что иду с ребятами пропустить стаканчик, а нарвался на свидание вслепую.

- Боже, - рассмеялся я. – Тогда я точно пас.

- Может, мне остаться с вами?

Шутит, что ли?

- Ты ведь не серьезно?

Он провел ладонью по короткому ежику на голове и вздохнул:

- Не совсем.

- Что, она настолько плоха?

Одна из дам не отрывала от него взгляда. Довольно миловидная, с яркой рыжей шевелюрой. Несомненно, крашеной.

- Уверен, она хорошая девушка, - тихо ответил Мэтт, - но нам абсолютно не о чем говорить. Это были самые ужасные сорок минут вымученной светской беседы. Я бы предпочел твою компанию. Если ты присоединишься к нам, мы хоть о футболе поспорим, пока они не заскучают и не свалят.

- Мэтт, эти ребята не примут меня ни под каким предлогом.

- Конечно примут. – Но голос звучал не слишком убедительно.

- Нет. Или станешь утверждать, что они еще ни разу тебя не подкололи по поводу меня?

Красные пятна на лице и щеках подтвердили мое предположение, но он не сдавался:

- Может быть, если ты уделишь им немного времени, то они поймут…

- Поверь мне, это плохая идея. В любом случае – мы отмечаем успех Ринго.

Мэтт растерянно глянул на Ринго, словно позабыл о его присутствии, но потом уступил, опустив плечи:

- Ладно, но ты бросаешь товарища на произвол судьбы, так и знай. Они не оставят меня в покое, пока не сосватают какую-нибудь красотку. Пришлю тебе приглашение на свадьбу.

- Я мог бы организовать мальчишник, но, боюсь, тебя не устроит мой выбор стриптизеров.

Он рассмеялся. Я еще ни разу не слышал его смеха и тут же как идиот подумал, что в мире нет ничего прекраснее.

- Видишь, я же говорил, что с тобой намного веселее.

Глава 9

На следующий день Мэтт, все еще в полицейской форме, появился на моем пороге в 17. 00. Увидев его, я обрадовался.

- Пошли, я угощу тебя ужином.

В машине он сообщил, что ему нужно заехать домой, чтобы переодеться. Мне было любопытно посмотреть на его жилище.

Оказалось, живет он не в доме, а в чем-то вроде кондо. Четыре крохотные квартиры располагались в узком здании из белого кирпича.

Когда мы вошли, я поразился стерильной пустоте. Большую часть тесной гостиной занимали силовые тренажеры, какие обычно рекламируют в телемагазине. Обстановку дополняли складной металлический стул, потрепанный деревянный столик и телевизор на простой подставке. Самая холостяцкая обстановка, которую мне приходилось видеть.

- Круто, хорошее место. Вероятно, на столь роскошный интерьер тебя вдохновила тюремная камера. Ну прямо Фэн-шуй.

Бровь поползла вверх, уголок губ оттянут – как бы улыбка.

- Я уже засомневался, что ты гей, но тут ты произносишь словечки «интерьер» и «Фэн-шуй»… - Мне следовало рассмеяться. – Чувствуй себя как дома, - бросил он через плечо, проходя в спальную.

Более нелепого предложения трудно придумать. Как можно здесь почувствовать себя как дома?

Рядом с закутком, который считался кухней, был закуток, который, вероятно, служил столовой, с шатким ломберным столиком и еще одним раскладным металлическим стулом. Я удивился, заметив, что всю заднюю стену занимает книжный шкаф, забитый до отказа. Подошел посмотреть корешки. Вскоре я понял, что книги расставлены по жанрам и отсортированы в алфавитном порядке.

Чисто и аккуратно.

Одну полку занимали законодательные акты, учебники по юриспруденции, полицейские кодексы. Следующую - документальная литература: военные мемуары, биографии. Ниже – огромный ассортимент фантастики, мистики, вестернов и даже несколько комиксов.

Мэтт появился из спальни, облаченный в обычные джинсы и футболку, встал рядом со мной, заложил руки за спину и тоже посмотрел на шкаф.

Я почувствовал, что нашел маленькую лазейку в его сердце. Или даже широкую тропу, но только зачем?

- Ты не производил впечатления книголюба.

После долгой паузы он сказал:

- Я часто остаюсь в одиночестве. Нужно чем-то заполнить время.

Эти тихие слова с намеком на тоску прозвучали эхом моего собственного одиночества.

- Я знаю, что ты имеешь в виду.

И в этот момент между нами что-то произошло. Несмотря на повисшую тишину, мы оба это почувствовали. Нет ничего банальнее и романтичнее, чем найти свою вторую половинку, оставалось только признать, что мы действительно близки по духу. Долгое время мы оба были одиноки, и, может быть, сейчас все поменяется.

- Значит, твоя семья приняла твой гомосексуализм. – Это прозвучало, скорее, как утверждение, а не вопрос.

Мэтт не захотел ехать в «Мамаситу» - опасался нарваться на Черри, но в пиццерии Тони, куда мы отправились, все оказалось ничуть не лучше. Как только мы заняли столик, к нам со всех ног рванули аж две официантки. Мэтт, казалось, их не замечал.

- Отца немного беспокоило. Он думал так же, как и ты – я не дал шанса девушкам. Пробурчал что-то типа: «Проведи парочку тест-драйвов, сынок», мама восприняла спокойно, но иногда это ее расстраивает, потому что у меня не будет детей, и еще ей не нравится мое одиночество. Брайан старается делать вид, что все в порядке, но его это по-прежнему немного беспокоит. Я больше всего боялся его реакции, когда открылся. Мне казалось, он меня возненавидит, поэтому рассказал ему первому. Мы пошли с ним в бар, когда мне исполнилось двадцать один, я пропустил пару стаканчиков, собрал все свое мужество и сказал: «Брайан, я гей», а он усмехнулся и ответил: «Да неужели? Неужели до тебя наконец-то дошло? ». – Я снова рассмеялся от воспоминаний. Естественно, Брайан догадался где-то между Стивом Этвотером, юношеской влюбленностью в Тома и моим двадцать первым днем рождения. – С одной стороны я почувствовал разочарование, с другой – облегчение, что ничего в его отношении ко мне не изменилось. Вот с его неприятием я бы не справился.

- У тебя есть… э-э-э… друг?

Он чуть не подавился этим словом, и я опять рассмеялся:

- Ну, как будто. Коул, мы познакомились в колледже. Он встречался с моим соседом по комнате, но когда они расстались, мы переспали пару раз. Коул живет в Аризоне, у его семьи ранчо в Вейле. Когда он приезжает кататься на лыжах, то звонит, и мы встречаемся. На самом деле, мы не подходим друг другу. Он для меня слишком яркий, я для него – деревенщина. Редкие приятные встречи без каких-либо условий. А больше у меня никого нет.

- Как такие как вы встречаются, в смысле, знакомятся?

- Это уже не ко мне. Раньше я ходил время от времени в клубы – есть парочка в Форт-Коллинзе, несколько в Боулдере и полно в Денвере. Все то же самое, что у натуралов. Если охота перепихнуться – в клубе наверняка кого-нибудь подцепишь, но никаких гарантий, что найдешь что-то стоящее для длительных стабильных отношений.

- Именно этого ты хочешь? Длительных стабильных отношений?

- Кто ж не хочет? – Это прозвучало слишком претенциозно. Следовало срочно менять тему. – Как дела на работе?

По тому, как он напрягся и из его глаз исчезли изумрудные искорки, стало понятно, что зря я спросил.

- Не очень, - ответил он мрачно.

- Что-то я не слышал о взлете преступности в Коде.

- Мы еще два раза отгоняли Дэна Снайдера от Черри. Первый раз он спьяну бросал бутылки ей в окна, а другой пришлось вытаскивать его из ее дома, и она выглядела не лучшим образом. Не понимаю – он ее точно избил, а она не выдвинула обвинения. Действительно не могу понять.

- Дэн всегда был скотиной. Уже в школе.

- Да. – Мэтт в молчании принялся отдирать этикетку с бутылки. – В меня много дерьма летит от других парней. – Сказал он тихо, не поднимая глаз.

Через секунду я сообразил:

- Из-за меня.

Он неохотно кивнул.

- Тогда какого мы сюда приперлись? – Мой голос дрогнул. – Ты приходишь ко мне домой, потом ведешь ужинать, конечно, они начнут чесать языками.

Он пожал плечами:

- Меня бесит. – Не сколько зло, сколько печально. – Они не понимают. Все женаты. Тогда, когда мы повстречались тут тем вечером, это был не первый раз. Они постоянно пытаются меня познакомить с кем-нибудь. – Я не знал, что сказать. – Я с ними всего лишь работаю и хочу, чтобы меня оставили в покое. Но после работы они идут к своим семьям… - А он идет в свою одинокую тюремную камеру. Он не произнес этого, но я отчетливо уловил подтекст.

Мы ели в тишине.

- Здравствуй, Джаред. – Подняв взгляд, я увидел мистера Стивенса, завуча нашей школы. Насколько я знал, он – единственный гей в Коде, кроме меня. В свои шестьдесят он довольно хорошо выглядел – подтянут, одет в костюм с иголочки. По-моему, я ни разу не видел его без галстука-бабочки.

- Здравствуйте, мистер Стивенс.

- Ты уже давно не мой ученик, поэтому можешь звать меня Билл. – Он постоянно твердил мне это, но сложно назвать своего учителя, пусть и бывшего, по имени. – А вы – наш новый офицер? – Он посмотрел на Мэтта.

- Да, сэр. Мэтт Ричардс. – Тот пожал протянутую руку.

- Очень приятно познакомится, мистер Ричардс. Рад, что вы присоединились к нашей крошечной общине. Извините, но мне хотелось бы спросить – а в департаменте знают?

Я старался не улыбаться, очевидно, мистер Стивенс решил, что Мэтт – гей. Но, по крайней мере, я точно знал, что Мэтт понятия не имеет, что за сцена сейчас разыгрывается. Видно, что он недоумевал: «Знают что? », но решительно кивнул:

- Да, сэр.

Я с трудом сдержал смех.

- Рад слышать, даже не подозревал, что наша полиция столь прогрессивна. – Поведение Мэтта не изменилось. Мистер Стивенс, вероятно, решил, что его молчание продиктовано смущением. – Ну, я оставлю вас вдвоем. Хочу сказать, счастлив, что вы вместе. – Он подмигнул мне. – Это дает старику надежду.

- Спасибо, мистер Стивенс, и вам удачи.

Когда тот ушел, Мэтт недоуменно спросил:

- Чем, черт побери, он тебя так рассмешил?

- Ты помнишь, что я тебе рассказывал о мистере Стивенсе, нашем завуче?

Я наблюдал, как в голове Мэтта загорелась лампочка, затем он сдвинул брови, видимо, прокручивая в голове весь разговор, и залился краской, когда головоломка сложилась.

- Ну что, понял?

- Черт! – Похоже, он рассердился в основном на себя. – Я иногда такой идиот.

- Да ладно, расслабься, мистер Стивенс знает, как держать язык за зубами.

- Уверен, действительно знает.

- Тебя беспокоит, что он думает, будто мы вместе?

- А тебя?

- Ни капли.

- А ты и он, вы никогда… - Он не решился продолжить.

- Никогда. Наверняка никто о таком даже не помышлял. Слишком большая разница в возрасте. Он был моим учителем, так что сам понимаешь. И я не уверен, но, по-моему, мистеру Стивенсу нравятся более мягкие мужчины.

- А какие нравятся тебе? – Лицо его горело ярким румянцем, но взгляда он не отводил.

Мальчик, а вот это скользкий вопрос.

Потому что я предпочитал парней вроде него: высоких, темноволосых, мускулистых. Единственное, чего бы добавил - побольше волос и татуировок. Хотелось спросить, есть ли они у него.

Но я не решился и пробормотал:

- Богатые и развратные.

Опять этот его намек на улыбку. Подозреваю, Мэтт знал правильный ответ.

Глава 10

Он частенько теперь заглядывал в магазин перед закрытием, и мы шли ужинать – обычно два-три раза в неделю. Я спрашивал, не возникли у него проблемы на работе, сначала он просто пожимал плечами, но на третьей неделе мой вопрос заставил его покраснеть. И это меня смутило.

- Не понимаю. Так есть проблема или нет?

- Ну… есть, - неуверенно ответил он, пряча глаза. – Но я кое-что предпринял, чтобы от нее избавиться.

- Что?

- М-м-м… я начал видеться с Черри. – Он занялся этикеткой.

- Что?

Мэтт посмотрел на меня со своей псевдоулыбкой:

- Ты слышал.

- Ты встречаешься с Черри?

- Нет-нет, никаких свиданий.

- Но ты сам только что сказал…

- Что начал с ней видеться. Это не то же самое. – Он словно пытался объяснить мне очевидные вещи. Вероятно, у меня на лице отпечаталась растерянность, потому что он закатил глаза. – Можно сказать, у нас договоренность. Как у тебя с Коулом.

- А. Понятно. Взаимовыгодная?

Он пожал плечами:

- Ну, для меня точно выгодная.

- Я думал, ты ценишь независимость.

- Ценю. Но я без сомнения не фанат целибата.

- Кто ж фанат?

Он подмигнул:

- Вот именно.

- А почему именно она? Не то чтобы… - Я пошевелил пальцами. – Но у нее...

- Определенная репутация? – Мэтт вернулся к этикетке.

- Ага. – Слава богу, он уже знал.

- Я надеваю плащик.

А вот это заставило меня покраснеть.

- Рад, но я не про то.

- Черри показалась мне подходящей и не заинтересованной в отношениях. У меня нет каких-либо намерений относительно нее.

- Она действительно согласна с таким условием? – Конечно, я не эксперт, но всегда подозревал, что на «отношения без отношений» женщины смотрят несколько иначе мужчин.

- Слушай, - он казался раздраженным от того, что мне нужно объяснять прописные истины. – Я не сволочь и был с ней предельно честен. Она знает, что мы не встречаемся. Никаких романтических прогулок под луной или праздничных ужинов. Я не знакомлюсь с ее родителями и подругами, не дарю цветов, никуда не вожу. Мы просто трахаемся. Все.

- И она согласна?

- Говорит, что да. – Он пожал плечами. – Наверняка она думает, что со временем все изменится. Но не изменится, и я ей об этом сказал. Не моя вина, если она не захотела прислушаться.

Я не мог выбросить из головы, что Черри, вероятно, была права. Пройдет несколько недель, и Мэтт не станет возражать против более близкого «знакомства». Уверен, путь к сердцу мужчины пролегает ниже желудка.

- Она лишь настаивала на «верности». Чтобы я не ходил на свидания и не спал с другими женщинами, пока мы… видимся.

- Для тебя это приемлемо?

- Абсолютно. Не хватало мне еще разборками жизнь усложнять. Я хочу свести все проблемы к минимуму.

- Думаю, у тебя выйдет.

- Кроме того, я получаю дополнительные преимущества.

- Какие?

На этот раз он почти улыбнулся:

- Во-первых, ребята на работе больше не пытаются меня ни с кем познакомить. И, что более важно, теперь я могу болтать с тобой сколько угодно, не опасаясь надоедливых обвинений.

- Да так бы сразу и сказал: тебе пришлось согласится на секс без обязательств с горячей цыпочкой, чтобы иметь возможность почаще со мной зависать.

В его серо-зеленых глазах плескалась улыбка, словно он вот-вот рассмеётся.

- Да, это большая жертва с моей стороны. И не говори потом, что я ничего для тебя не сделал.

- Да ты чертов манипулятор! – Я не мог удержаться от смеха.

- Не стану отрицать. – Вдруг он замолчал. – Тебе противно?

- Что ты трахаешься с Черри? – Немного. Что ты чертов манипулятор? – Ни капли. Она большая девочка, и ты действительно с ней честен.

- Да.

- Тогда это вопрос взаимного согласия.

- Именно. – Мне послышалось или в его голосе действительно проскользнуло облегчение? – А что там с твоим Коулом? Вы часто видитесь?

- Он обычно приезжает кататься на лыжах, мы встречаемся два-три раза с декабря по апрель.

- И ни разу с апреля по декабрь?

- Ага.

- Ничего себе, - посочувствовал он. – Засушливый у тебя сезон.

- И не говори.

Пицца положила конец этой удручающей теме.

- Ты работаешь в следующие выходные? – спросил он, когда я откусил.

- Угу.

- Сможешь сбежать или отпроситься?

Да легко. Сейчас летние каникулы, поэтому Ринго можно припахать на целый день, и Лиззи не откажет, она еще успеет соскучится по работе, когда ребенок родиться.

- Конечно. А что?

- Я дежурю сверхурочно третьего и четвертого июля, а пятницу у меня отгул и два выходных подряд. Давай отправимся в поход. На прошлой неделе я купил велосипед, так что можно устроить заезд.

Я чуть не завыл от восторга. Мне нравится ездить по горам, но, как правило, я катаюсь в одиночку. Иногда ко мне присоединялись Лиззи с Брайаном, но из-за работы Брайана и магазина нам трудно собраться вместе. Новость, что у меня появится компания, да еще какая, меня воодушевила:

- Здорово!

- За тобой заехать?

- Да. Давай в пятницу с утра. Позавтракаем, соберёмся и в путь.

- Договорились.

- А Черри позовешь?

Он посмотрел на меня с ужасом:

- С чего бы мне вдруг захотелось испортить себе хорошие выходные?

Глава 11

Он постучал в мою дверь в семь тридцать утра в пятницу. Я все еще валялся в постели.

- Господи, - простонал я, пропуская его в дом. – Говоря «пораньше», я не имел в виду «затемно».

Раньше девяти настроение у меня ниже среднего.

Мэтт даже не хмыкнул, но, очевидно, ситуация его забавляла. Он сощурился и отвесил мне легкий подзатыльник:

- Ты о чем? Солнце уже два часа как встало.

- Ненавижу жаворонков! – Я прошел на кухню, чтоб приготовить кофе. – По-моему, «пораньше» значит «до обеда».

Тут он по-настоящему рассмеялся. Я слышал его смех второй раз в жизни. И да – я считал.

Позавтракав, мы стали упаковываться.

- Ты взял теплые вещи? – спросил я.

- Зачем? Сейчас же лето, довольно тепло.

- Мы поднимемся на три километра, а то и выше. Когда солнце сядет, похолодает, уж поверь.

- А где расположен кемпинг? – В голосе проскользнула подозрительность.

- Что? – усмехнулся я.

- Мы не остановимся в кемпинге? – Его озадаченный взгляд заставил меня откровенно развеселиться.

- Черт, нет! Мы остановимся кое-где получше.

Отправились мы около одиннадцати.

Следуя моим указаниям, Мэтт проехал через национальный парк, свернул на грунтовку, а оттуда на скалистый проселок.

С сомнением оглядев округу – мы практически добрались до вершины холма, но дорога шла по серпантину, поэтому слева возвышался отвесный склон, а справа был резкий обрыв, - Мэтт пожал печами и спросил:

- Ты уверен, что мы приехали куда нужно?

- Уж поверь.

Я улыбнулся и показал, где лучше всего припарковать джип. Вытаскивая вещи, Мэтт скептически поглядывал по сторонам.

- Вероятно, придется делать две ходки, - сказал я, передавая ему переносной холодильник.

- Далеко?

- Нет, но уклон довольно крутой, так что не загружайся под завязку. А вот возвращаться в воскресенье сюда будет хреново.

Мэтт поспешил за мной вниз по склону через кустарник и подлесок. Мы спустились метров на сто на небольшое плато, затем повернули направо и прошли еще метров тридцать, пока не вышли на поляну.

Немногие знали об этом месте. Еще ребенком я приезжал сюда с семьей. Мы ревниво охраняли наш тайный уголок, а когда Брайан в первые пригласил сюда Лиззи, стали поддразнивать, что он действительно решил на ней жениться.

В центре располагалось кострище, которое мы с Брайаном обложили высокими булыжниками, а вокруг стояли скамейки, сколоченные из неотесанной древесины еще отцом и дедом. У некоторых семей есть второй дом. Наш был здесь.

Я бросил на землю свое снаряжение и застыл, упиваясь спокойствием. Позади справа возвышался один из скальных устоев, на который мы поднимались с Мэттом в день нашей встречи, а прямо перед нами протекала река. Ну, в Колорадо это называется рекой. Большинство американцев назвали бы это потоком, дед называл ручьем. Шириной около четырех метров, не больше метра глубиной, река весело бежала по каменистому дну. Кое-где вы могли запросто ее перескочить, если, конечно, не боялись поскользнуться на мокром валуне. Сквозь листву пробивались солнечные блики, над водой то тут, то там появлялись маленькие радуги. На нашей стороне в основном произрастали ели и сосны, а на противоположной шумели кронами осины и березы.

Я стоял, стараясь впитать в себя красоту и покой этого места, и задавался вопросом, похожи ли мои чувства на те, что испытывают религиозные люди во время молитвы. Благоговение и трепет, умиротворение и сопричастность. Легкий ветерок, запах леса, журчание воды. Все это наполняло меня, открывая и очищая душу. Только такая вера жила во мне.

- Джаред, это удивительно, - выдохнул позади меня Мэтт.

- Мое самое любимое место. – Истинная правда, хотя звучало по-детски.

- Ты прав – здесь намного лучше, чем в любом кемпинге.

Мы разбили лагерь, немного пошлись по лесу, покатались на велосипедах и развели костер, чтобы приготовить хот-доги на ужин.

Когда солнце зашло, мы подбросили в огонь дров и потеплее оделись. Казалось, нашим разговорам не будет конца. С наступлением темноты костер полностью выгорел, и воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием тлеющих рубиновых углей. На небе сверкали миллиарды звезд, которые не видны в городе, ярко серебрилась луна, а над всем этим светлой полосой завис Млечный Путь.

Мэтт прервал безмолвие:

- Спасибо, что привез меня сюда.

- Тебе спасибо, что согласился приехать.

Пришло время ставить палатку. Поначалу мы хотели взять каждый свою, но обе в джип не влезли, поэтому договорились, что устроимся в одной.

- А сейчас самая худшая часть, - заметил я, обнажаясь до трусов. – Главное, раздеться в темноте как можно быстрее.

- Ты с ума сошел? Холодно же.

- В спальнике теплее без одежды. – Я залез в мешок. - Ты греешь его, он греет тебя. Одежда будет только мешать. Но особенно паршиво - это если ночью приспичит отлить. Хотя все равно лучше раздеться, поверь. – Я уже застегнул молнию и тут же согрелся, чувствуя сонливость и позевывая. – Можешь оставить белье, если хочешь. Ты разве не бойскаут?

- Нет. Мы постоянно переезжали, я нигде не оставался достаточно долго. – Он снял свитер, а затем игриво изогнул бровь: - Наверное, это твоя уловка, чтобы увидеть меня голым.

Я усмехнулся:

- Ага. Нам предстоит такая студеная ночь, что единственная надежда согреться - залезть вдвоем в один спальник.

Мэтт рассмеялся и, по-моему, несколько натужно, хотя все же стащил через голову футболку. Мне оставалось только таращится. Все как я представлял: сильное мускулистое тело. Почти голая грудь без волос, но от пупка вниз по животу спускалась темная дорожка, исчезая под боксерами. Я мысленно представил, к чему вели эти густые заросли, и тут же вспомнил свою шутку про общий спальник. Гладкая кожа Мэтта прикасается к моей, я веду пальцами по волоскам на животе… К моему ужасу тело тут же отреагировало на эти фантазии соответствующим образом. Слава богу, я забрался в мешок до того, как Мэтт начал раздеваться.

Зачем продолжать себя мучить? Закрыв глаза, я услышал, как он, загасив фонарь, устраивается поудобней.

В тишине прошло несколько минут.

- Джаред.

- У?

- Спокойной ночи.

Пробудился я с каменным стояком - всю ночь мне снился Мэтт в ошеломляюще эротических сценах. Он уже вышел из палатки, поэтому я воспользовался уединением, чтобы как можно быстрее и тише облегчить столь затруднительное положение.

Одевшись и выбравшись наружу, я с удовольствием увидел, что Мэтт уже сварил кофе. Со своей знаменитой почти-улыбкой он протянул мне горячую кружку.

- Чему радуешься? – спросил я.

- Ты болтаешь во сне.

Черт. Конечно, я знал, что иногда говорю во сне. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, поинтересовался:

- И что я сказал? – Господи, только бы не о нем.

- Ты сказал: «Хотелось бы пройтись…»

- Пройтись? По чему?

- По какой-то «дорожке».

Я отвернулся, чтобы скрыть румянец:

- Вероятно, мне приснился поход.

Глава 12

Мы несколько недель осваивали легкие велосипедные маршруты, пока Мэтт как следует не приспособился к горному катанию. Хорошая физическая форма помогала ему там, где не хватало навыков. В конце августа мы решились на одну из самых сложных трасс.

В тот знойный день не намечалось даже легкого дуновения ветерка, чтобы нас охладить. Ручей пересох, обнажив каменистое русло, землю покрывала пыльная запеченная корка. Казалось, в лесу все замерло, кроме нас.

На полпути я услышал, как Мэтт позади меня свалился вместе с велосипедом. Обернувшись, с удивлением увидел, что он лежит на спине, но улыбается настоящей улыбкой от уха до уха. Словно солнце выглянуло из-за туч.

- Мать твою, больно.

- Ты в порядке?

- Жить буду. – Он со стоном поднялся. – Наверное, старею. Эй, посмотри, я коленку разбил. - Улыбка стала еще шире.

- Не научишься как следует, пока не расшибешься.

- Да неужели? Ты это вычитал в пособии для велосипедистов-мазохистов?

- Конечно. В третьем пункте.

Я воспользовался перерывом, чтобы собрать волосы в хвост - кудри так и норовили залезть в глаза.

- Кровь течет по ноге.

- Замажь грязью.

- Что? – Он рассмеялся и посмотрел на меня как сумасшедшего.

- Это поможет оставить кровотечение.

- И это тоже оттуда узнал?

- Думаю, это бейсбольные штучки.

- Хорошо, но если из-за занесенной инфекции у меня ампутирую ногу, я подам на тебя в суд.

- Соглашусь оплатить протез.

Взобравшись на гору, мы разглядывали простирающуюся долину. Мэтт повернулся ко мне с ослепительной улыбкой (второй за день), от которой у меня перехватило дыхание:

- Здорово, что я купил велосипед.

Остаток лета мы провели вместе. Не могу припомнить, когда последний раз испытывал подобное счастье. У меня появился друг. Порой мне очень хотелось, чтобы Мэтт стал для меня кем-то бό льшим, но все равно с огромным удовольствием проводил с ним время. Наконец-то я не был одинок. Лучшее чувство в мире.

Мы ходили в походы, играли в геокэшинг. Заглядывали в гости к Лиззи с Брайаном и ужинали вместе. Или просто сидели у меня на диване и под пиво смотрели телевизор. Иногда даже готовили ужин в моем доме, а потом мыли посуду. И все становилось все странней и странней.

Как-то я нашел в шкафу старую игру «Морской бой», мы несколько дней в нее рубились, пока Мэтт не заметил, что я мухлюю. В моей семье обман всегда считался частью веселья, но Мэтт, потрясенный моим пренебрежением правилами, отказался играть дальше.

Большинство вечеров и выходных он проводил у меня дома. Я знал, что позже Мэтт частенько отправлялся к Черри, но, верный своему слову, по-прежнему не планировал развивать «отношения без отношений». Со мной он об этом предпочитал не говорить. Пару раз я осторожно предлагал пригласить к нам Черри, но он смотрел на меня как на сумасшедшего. Я не настаивал.

Глава 13

- Я принес продукты, чтобы приготовить начос, - сообщил Мэтт, заходя на кухню и протягивая мне бутылку пива.

- Ты сделаешь начос?

Он послал мне почти-улыбку:

- Думал, это сделаешь ты.

Я бросил в него крышку от бутылки. Мэтт проигнорировал, глядя в телевизор:

- Отборочный тур. Зачем ты это смотришь?

- Все же лучше, чем совсем без футбола.

- Никогда бы не подумал, что геи интересуются футболом, - поддразнил он.

Я закатил глаза:

- Слыхал я такое и раньше, но еще никто не отозвал мой членский билет сообщества геев.

Мэтт рассмеялся и вернулся к телевизору:

- «Ковбои» против «Мустангов». Черт, видимо, на этот раз придется болеть за ваших «Мустангов».

Я удивленно усмехнулся:

- На самом деле? Ты меня сразил.

- Я всегда болел против «Ковбоев», чтобы позлить отца.

- Забыл, что он поклонник «Ковбоев». Придется мне к тебе присоединиться. Просто из принципа.

- Всего лишь на неделю. - Я точно знал, что он имеет в виду. Мы вели отсчет до начала регулярного чемпионата. Мэтт первый горячий поклонник футбола, которого я встретил, не считая моего отца и Брайана. – А через недельку мы увидим, как мои «Шефы» вынесут ваших «Мустангов» в одну калитку.

Согласно турнирной таблице, нашим командам предстояло встретиться в этом сезоне дважды.

- Посмотрим.

- Проигравший оплачивает ужин в течение недели.

- Идет.

Он поднял бутылку, провозглашая тост, и тут же болезненно поморщился.

- Все еще болит после падения на прошлой неделе?

- Да. Но все не так плохо, по крайней мере, теперь я могу спать выпрямившись. Утром проснулся с огромным узлом в плече. Вероятно, именно так надвигается старость.

- Могу помочь, - не задумываясь выпалил я.

Он прищурился, словно скрывая улыбку:

- Со старостью?

- Нет, умник, с плечом.

- Как?

Он сидел на краешке дивана, так что мне не составило труда протиснуться сзади и устроиться у него за спиной.

- Снимай рубашку.

- Что? – Обернувшись, он посмотрел на меня с таким ужасом, словно я предложил ему раздеться до гола и сплясать посреди улицы.

- Успокойся. – Я отвесил ему подзатыльник. – У меня здорово выходит, я на маме тренировался. У нее затекали плечи от многочасовых занятий живописью.

- Я не думаю…

- Да ладно тебе, не зажимайся. Не покушаюсь я на твою добродетель.

- Ну ладно. – Скепсиса в его голосе поубавилось.

- Больно?

- Ага.

- Хватит упрямиться и скидывай рубашку, детка. Обещаю помочь.

Стоит бросить вызов большому жёсткому парню, обозвав его деткой, как он поведется на что угодно. Мэтт на секунду задумался, а затем слегка пожал плечами:

- Ладно. – Снял рубашку и отвернулся к телевизору. – Ниже пояса не прикасаться, – предупредил Мэтт шутливо, но я знал, что он вполне серьезен.

- Обещаю, - рассмеялся я в ответ.

Он сидел, немного подавшись вперед, обеспечивая мне лучший доступ. Да, широкая мускулистая спина совсем не походила на тонкие плечи моей мамы, и я быстро оценил, какими физическими возможностями должны обладать профессиональные массажисты.

Поначалу Мэтт был скован, но со временем начал расслабляться. Голова склонилась, а из груди стал вырываться глухой звук, похожий на кошачье мурлыканье. Я тщательно разминал узел, стараясь не задеть огромный синяк, который тот заработал во время нашего последнего заезда; провел пальцем вдоль длинного старого шрама слева от позвоночника. Я и раньше его видел, но не задавал вопросов. Мэтт едва заметно дрогнул.

- Откуда он у тебя?

- Перелезал через ограждение из колючей проволоки на ранчо деда. – Мэтт на минуту замолк, но потом продолжил: - В детстве. Мама нарядила меня на Пасху в новый костюм. Мне запретили идти на пастбище, но я хотел посмотреть лошадей, решил, что никто не узнает. Застрял и повис на ограждении. Как итог – огромная прореха на праздничной рубашке и я весь в крови по пояс. Думал, отец и задницу в кровь исполосует.

- Исполосовал?

- Нет. Мама, конечно, сильно испугалась, но отец лишь рассмеялся.

- На самом деле? – Даже удивительно.

- Да. – Он опять замолчал на секунду. – Это было давным-давно. – Вероятно, Мэтту не хотелось говорить об отце.

- Мы с Брайаном однажды умудрились опрокинуть в магазине полку с гвоздями. Сотни гвоздей разных размеров рассыпались по всему полу. А может, и тысячи. Охренеть как много.

- Заработали неприятности?

- Папа чертовски разозлился, но мои родители всегда считали, что наказание должно соответствовать тяжести проступка.

- И что?

- Следующие пять часов мы провели собирая и сортируя гвозди, раскладывая их по коробкам. Кое-кто из клиентов, когда это видел, вызывался нам помочь, но папа говорил, что ежели мы смогли сами разбросать, значит и собирать должны тоже сами.

Мэтт засмеялся, а я продолжил растирать ему спину. Его темная кожа казалась бы безупречной, если бы не два шрама.

- Твой дед держит ранчо?

- Держал когда-то давно. Оно принадлежало родителям матери, но после их смерти перешло моему дяде, который его продал. Мне нравилось наведываться туда и играть с двоюродными братьями, но мы не часто их навещали. Семья матери недолюбливала отца. – Похоже, все его разговоры помимо воли сегодня крутились вокруг отца. – Около двух лет мы жили в тридцати милях от них и поэтому ездили почти каждые выходные. Но потом опять переехали. Мы нигде не задерживались надолго. Дольше всего оставались на одном месте – целых три года – с седьмого по девятый класс. А затем каждые две недели куда-нибудь мотались. Я ненавидел кочевую жизнь.

- Именно поэтому не пошел в армию?

Он ненадолго замялся:

- Одна из причин. – Похоже, эту тему он развивать был не намерен. – Наверное, хорошо все время оставаться на одном месте?

- В каком-то смысле. Но возвращаясь сюда после колледжа, я чувствовал своего рода провал. Казалось, в Коде застряли одни неудачники. Типа Дэна и Черри. – Я запнулся, понимая, что зря так сказал, но Мэтт словно не обратил внимания. – Наверное, я просто привык. Я люблю Колорадо. Не думаю, что смог бы жить в дали от гор. Всякий раз, когда уезжаю куда-нибудь на восток и не могу их видеть, чувствую себя не в своей тарелке. Не могу объяснить. Это как потерять из виду основной ориентир. Словно у меня внутри компас, но он указывает не на север, а на запад. - Я запнулся, сожалея, что распустил язык. – Ну вот, так лучше?

Мэтт со вздохом откинул голову мне на бедро и посмотрел мне в глаза:

- Действительно помогло. Ты был прав.

- Я же говорил.

- Спасибо.

Он не двинулся – глаза закрыты, словно в дреме.

Мэтта как будто вовсе не беспокоило, что его голова лежит практически у меня на коленях. Но лично мне это казалось очень интимным. У меня пересохло во рту и участился пульс. Я не мог отвести от него глаз, в тот момент все исчезло. Не было на свете ничего более прекрасного. Я смотрел на волевой квадратный подбородок, покрытый дневной щетиной, на мягкие полные губы. Короткие, но густые темные ресницы. Мэтт никогда не носил солнечные очки, поэтому в уголках глаз виднелись светлые полоски от морщинок на фоне загара.

Я мог бы пялиться на него целую вечность. Какое-то странное чувство заполняло все мое существо. Немного терзающее, но не сказать, что неприятное, оно словно заставляло сиять и текло сквозь меня, накаляя кожу. Как Мэтт до сих пор не обжегся, лежа головой на моем бедре? Как он мог находиться так близко, прикасаться, но не чувствовать того, что чувствую я? Меня всегда к нему тянуло, мне нравилось проводить с ним время, но именно в тот момент я понял, что в последние недели это вылилось для меня в нечто большее.

Я полюбил Мэтта.

Осознание было столь болезненным, что перехватило дыхание. Я влюбился в человека, который никогда не ответит мне взаимностью.

Нестерпимо хотелось его поцеловать, меня одновременно и раздражало, и радовало, что я просто физически не могу этого сделать из своего положения, иначе бы не сдержался. Ладонь, действуя по собственной воле, легла на его щеку, пальцы скользнули от скулы к подбородку. Он распахнул серо-зеленые глаза и встретился со мной взглядом, наверняка на моем лице читались все мысли и переживания, иначе и быть не могло.

Мэтт перехватил и убрал мою руку, но ладонь не отпустил:

- Уверен, что ты меня не клеишь?

Поначалу я не смог произнести ни слова. Конечно, ничего такого я не планировал, но в тот момент был не в силах не прикасаться к нему.

- А у меня получается? – Мой голос прозвучал не громче шепота.

Мэтт колебался несколько секунд, – то ли потому что не мог уверенно ответить, то ли потому что знал, что его ответ мне не понравится – а затем покачал головой:

- Нет.

Вполне ожидаемо, но до чего же больно. Больше я не мог на него смотреть, пришлось закрыть глаза и напомнить себе, что нужно дышать. В горле застрял комок, у меня едва получилось вымолвить:

- Думаю, это не имеет значения.

Я попытался вырвать руку, но он вдруг крепко сжал ладонь:

- Джаред, ты хочешь, чтобы я ушел?

Вопрос меня удивил, я честно ответил:

- Нет. - Я все же освободил руку и встал, прикрыв глаза. – Мэтт… - Что тут скажешь? – Мне жаль.

- Не извиняйся. – Слова звучали откровенно и благожелательно, мне немного полегчало.

Слава богу, похоже, из-за моего желания наша дружба не развалится, но я все еще не смел поднять на него взор. Надев рубашку, Мэтт подошел и положил мне на плечо руку, дождался, когда я подниму голову, и с почти-улыбкой сказал:

- Пошли, приготовим начос.

Все последнее воскресенье августа мы просидели на моем диване, смотря по телевизору футбол и радуясь началу сезона, как дети Рождеству.

На утренней игре мы переживали за одну команду, но уже после обеда болели против друг друга. Никогда я не испытывал такого идеального чувства товарищества. Мы смеялись, ругались, швырялись чем попало, безостановочно пили пиво. Ближе к финалу Мэтт счастливо вздохнул, откинулся рядом со мной на спинку дивана и сказал:

- Теперь каждое воскресенье я здесь.

- Не забудь, по понедельникам тоже есть игры.

Глава 14

Обычно я езжу на работу и обратно на велосипеде, на машину пересаживаюсь, лишь если выпадает снег. Не берусь утверждать, но подозреваю, именно это помогает оставаться в хорошей форме и не толстеть. Большую часть времени я наслаждаюсь поездками, но сегодняшний день стал исключением. К вечеру поднялся ветер, предвестник грозы – частого явления в Колорадо в начале сентября. Холодный ливень ограничил видимость на дороге. Вдобавок ко всему, на обратном пути требовалось заскочить в гастроном – в холодильнике у меня мышь повесилась. Но из-за мерзкой погоды хотелось только одного – как можно скорее попасть домой и обсохнуть.

Может, Мэтт сегодня меня навестит и мы закажем пиццу?

Я изо всех сил крутил педали, опустив голову, когда меня сбил автомобиль. Спасло меня то, что тот медленно выезжал с парковки. Водитель ловил мух, болтая по телефону, как обычно и предсказывала Лиззи. Надеюсь, теперь она счастлива.

Удар пришелся по левой стороне, я приложился головой о передний бампер и вылетел на проезжую часть. Позже я понял - мне крупно повезло, что на дороге не оказалось встречных машин. Я прокатился пару метров и остановился на разделительной полосе.

- О черт! Я тебя не заметил, прости! Ты цел? – Водитель выскочил из машины и навис надо мной. Я узнал его – Джейсон, хотя мои сведения о нем ограничивались лишь именем.

- Кажется, со мной все в порядке. – На самом деле, я понятия не имел и ошеломленно пытался установить повреждения. Похоже, ничего не болело, но ведь это еще не показатель.

- Лучше отвезу-ка я тебя в больницу.

Удивительно, но выглядел Джейсон ничуть не лучше меня.

- Думаю, я цел. – Вообще-то, меня больше беспокоило состояние велосипеда.

- У тебя кровь у виска.

Я потрогал левое ухо и посмотрел на окровавленную ладонь, которую быстро омыло дождем.

- Дерьмо. – Вся рубашка и тротуар подо мной были красными.

Джейсона начало трясти:

- Я отвезу тебя в больницу.

И тут пришла боль. Оставалось лишь решить – дождаться скорую или поехать в госпиталь на его машине. Я выбрал Джейсона.

- Рана выглядит страшнее, чем есть на самом деле. – Сообщил доктор. – Конечно, если бы вы надели шлем, перед тем как сесть на велосипед, отделались бы лишь ушибами и царапинами, но вы разбили голову. – Знаю, он абсолютно прав. Хуже того, наверняка Лиззи, мама и Брайан прочтут мне такую же лекцию раз сто. – Никаких признаков сотрясения, поэтому мы сейчас обработаем раны, наложим повязки и отправим вас домой. Есть кому позвонить, чтобы вас забрали?

- Да.

- Хорошо. Я выпишу вам оксикодон.

- Ненавижу. У меня от него зуд.

- Довольно распространенный побочный эффект. Вы предпочли бы викодин?

- Определенно.

- Одну таблетку примете сейчас и еще одну перед сном. Но только сегодня. Назавтра болеть будет не меньше, но попытайтесь обойтись без опиатов.

- Согласен. – Боль усиливалась, и наверняка станет еще хуже.

Мне дали первую дозу наркотика и обработали рану на левом виске чем-то подозрительно напоминающим супер-клей. Испачканную и подранную рубашку пришлось выбросить. Ссадину от асфальта на боку намазали какой-то слизью, перевязали; выдали синюю больничную робу, чтобы прикрыться.

Прибыли дежурные полицейские для составления протокола. Очевидно, Мэтт сегодня не работал. Джейсон сообщил номер своей страховки и пообещал на следующий день доставить велосипед к моему дому.

К девяти вечера доктор принес мне еще одну дозу викодина:

- Примете через пару часов. - Я кивнул, хотя знал, что так долго не выдержу. – Позвоните родственникам, чтобы вас забрали, но прежде мне нужно будет с ними переговорить.

Когда он вышел из палаты, я задумался, кому бы позвонить. Лиззи станет сокрушаться и реветь, укоряя за ребячество, Брайан разорется и назовет идиотом. Мама тоже расплачется и начнет выносить мозг.

Я позвонил Мэтту.

- Привет, Джаред. Куда ты запропастился? Я у тебя под дверью уже битый час ошиваюсь.

- Я в больнице. Можешь за мной приехать?

- Ты в порядке? Что случилось? – В голосе звучала неподдельная тревога.

- Я попал под машину, но…

- Господи! – Перебил он. – Ты цел?

- Да. Но одного меня не отпускают.

- Жди через пять минут.

Когда Мэтт примчался, доктор увел его из палаты в коридор, где они беседовали несколько минут. У машины я почувствовал себя лучше.

- Пожалуйста, не надо выговоров. Давай отложим до утра.

- Ладно, - согласился Мэтт быстро, словно это ему и в голову не приходило.

Я готов был его расцеловать.

На подъезде к дому я едва держался на ногах - викодин, шок от аварии… Опустившись на диван, откинулся и закрыл глаза. Мэтт устроился рядом. Ничего не происходило в течение нескольких минут. Или часов?

Мир стал мягким и неосязаемым. Я осознавал боль, но дрейфовал на ее поверхности, поддерживаемый лекарствами и удобной спинкой дивана. Кажется, я даже ненадолго уснул. В какой-то момент ощутил легкое прикосновение к виску и покосился в сторону Мэтта. Тот сидел напротив, поджав одну ногу и осматривал мою рану, поглаживая пальцами волосы. Я опять прикрыл веки, упиваясь ощущениями. Голова все еще болела, но его руки дарили облегчение.

- Господи, Джаред, - произнес он серьезным напряженным шепотом без намека на обычную насмешку. Я удивился и приоткрыл глаза. Он склонился надо мной очень низко, глядя с выражением, которого я ни разу до этого у него не видел. Нахмуренный лоб, темные тоскливые глаза. Его пальцы продолжали перебирать мои волосы, будь это кто-то другой, я мог принять такой жест за ласку. – Ты едва не погиб.

Даже в одурманенном состоянии я изумился, насколько эмоционально прозвучали его слова, поэтому понятия не имел, что ответить, кроме как:

- Я в порядке.

Он закрыл глаза. Пальцы, все еще находившиеся в моих волосах, уже не двигались.

- Слава богу.

Мозги отказывали работать. Вся ситуация казалось какой-то неправильной, но я не мог понять, почему. Мэтт глянул на меня и, вероятно, заметил мое смущение, потому что вдруг улыбнулся и спросил:

- Ты сколько викодина принял?

- Достаточно. – Я мог проспать так всю ночь. Особенно не хотелось двигаться из-за этих пальцев в волосах.

Он покачал головой и, по-прежнему слабо улыбаясь, сказал:

- Пошли-ка в кровать.

Встал, стащил меня с дивана и повел в спальню.

- У тебя найдется для меня какая-нибудь одежда,? - Я смутился, однако указал на комод. Он выдвинул ящик, покопался, затем повернулся, приподняв бровь, и хмыкнул: – Джаред, я не собираюсь тебя раздевать, действуй самостоятельно.

Я так и не понял, почему должен раздеваться, но послушно снял обувь, носки, джинсы и уселся на кровать, не зная, что делать дальше. Мэтт посмотрел на меня со своей псевдо-улыбкой:

- Почти получилось. – И снял с меня больничную робу. При виде синяков и огромной повязки, его лицо потемнело; он осторожно толкнул меня на матрас.

Когда я устроился на здоровом боку, свернувшись калачиком, Мэтт подоткнул мне одеяло. Когда последний раз со мной такое проделывали? Закрыв глаза, я опять погрузился в дрему; очнулся, когда скрипнул матрас. В темноте я все же разглядел, как Мэтт в моем спортивном костюме устраивается на краешке кровати.

- Ты собираешься спать здесь? – кое-как выговорил я.

- Сегодня я тебя в покое не оставлю. Врач велел тут же звонить, если начнется рвота.

- Ты будешь рядом, когда я проснусь? – Понятия не имею, какое это имело значение, но мне почему-то хотелось знать.

Он обхватил мое запястье:

- Обещаю.

Проснулся я от запаха бекона. Мне хотелось есть, тело терзала жуткая боль, во рту был ужасный привкус, а в голове стучали молотки. Я прошлепал в ванну, сделал утренние дела, почистил зубы. Ссадина на боку и суперклей исключали душ. Слева от виска до челюсти радостно сиял синяк. Да, маме предстоит всерьез поволноваться. Я бы предпочел еще раз попасть под машину, лишь бы не светиться перед ней.

Память о вчерашней выписке из больницы слилась в пятна туманных образов. Боль, легкое прикосновение к виску, пальцы, сжимающие в темноте мое запястье. Мэтт действительно спал со мной в одной постели? Наверное, не надо это обсуждать? Я достал тайленол и ибупрофен.

- Как себя чувствуешь? – поинтересовался Мэтт, заходя на кухню и устраиваясь за стойкой.

- Как будто меня сбил грузовик.

- Нет. – Он поставил передо мной тарелку с беконом, яичницей и тостами. – Всего лишь Тойота Лэнд Крузер. – А потом добавил стакан молока и чашку кофе. Странно, но еще вчера ничего, кроме кофе, в моем доме не наблюдалось. Вероятно, он встал пораньше, чтобы сгонять в магазин.

- Черт, как я голоден!

- Еще бы, ужинал ты только викодином.

- Теперь понятно.

- Я позвонил Лиззи и предупредил, что ты опоздаешь.

Стоило представить, как та прокомментирует случившееся, и из моей груди вырвался стон.

- Ты ей все рассказал?

- Нет. – Похоже, его забавляла ситуация.

- Ты решил всю тяжесть ее реакции, когда она обо всем узнает, переложить на мои плечи?

- Точно. – Морщинки в уголках глаз говорили, что он вот-вот рассмеется. – К тому же, готов поспорить, она умирает от желания узнать, что я делаю у тебя в семь тридцать утра. Захотелось дать простора полету ее дикой фантазии. - Наверняка Лиззи в догадках уже голову себе сломала, поэтому я тоже улыбнулся. – Могу я воспользоваться душем?

- Да ради бога. – Я уписывал завтрак за обе щеки. Но Мэтт не пошел в ванную. Он стоял и смотрел на меня, словно хотел что-то добавить. Только вот что? Я смутился и оторвался от тарелки. – Ну?

Он подошел и встал рядом у стойки. Так, похоже, сейчас меня ждет отложенная лекция. Но он наклонился, запустил руку мне в волосы на затылке, потянул к себе и уткнулся в мою шевелюру носом. Я чувствовал его дрожь. Один судорожный вздох, а потом его губы коснулись моего уха:

- Никогда не пугай меня так больше, - прошептал он.

Это меня ошеломило. Конечно, я был единственным его близким другом в городе, но все равно не ожидал от него такой реакции. И тут я вспомнил странный взгляд в темноте, который никогда не видел прежде, вспомнил эмоции в его голосе, когда он говорил, что я мог погибнуть. Его забота чрезвычайно трогала. Стараясь унять спазмы в горле, я с трудом выдавил:

- Сделаю все возможное.

- Вот и славно. – Он отпустил меня, тут же схватив велосипедный шлем со стойки и сунув мне в живот так резко, что я вздрогнул. – Отныне.

Никаких вопросов.

Поначалу я вознамерился протестовать, но когда поднял глаза, увидел тот же взгляд, что удивил меня ночью. Смогу ли когда-нибудь хоть в чем-то ему отказать? Простой ответ: нет. Я слишком любил Мэтта.

- Обещаю.

Глава 15

Естественно, моя семья испытала шок, узнав об аварии, но они как-то слишком быстро успокоились, когда узнали, что Мэтт взял с меня обещание впредь надевать шлем. Мама выдала: «Нет худа без добра», и я приложил особое усилие, чтобы не закатить глаза. К тому же с радостью узнал, что велосипед практически не пострадал. Так что спустя пару дней об инциденте почти забыли. Хотя меня и мучил вопрос о странном проявлении чувств Мэтта, но говорить об этом я не стал.

- Дерьмово выглядишь, - заметил я.

Мэтт стоял в дверном проеме, опираясь на косяк. Даже не понятно, как ему удалось постучать – Мэтт выглядел так, словно вот-вот заснет прямо на пороге.

- Отдежурил две смены подряд и вымотался. – Он уселся на диван. – Ты купил пожевать? Умираю с голоду.

- Не-а. Но тоже хочу есть. Давай сходим куда-нибудь. Я угощаю.

Он застонал:

- Куда?

- В «Мамаситу»?

- Нет, а вдруг нарвемся на Черри?

- Это проблема?

- Да.

- С каких это пор?

- С тех самых, когда я перестал видеться с ней три недели тому назад.

Я удивился, но не подал виду:

- Хорошо, тогда к «Тони»?

- Нет, и туда мы не можем пойти.

- Почему?

- Та блондинка – как ее зовут? – постоянно сует мне номер своего телефона.

- Вдруг сегодня не ее смена?

- Тогда наверняка будет кто-то еще, кто обливается с ног до головы вонючими духами. Она в последний раз чуть на колени ко мне не залезла.

Я невольно улыбнулся:

- А есть вообще в городе заведение, куда мы могли бы пойти?

- Нет, - простонал он.

- Ах, как тяжело быть самым завидным холостяком на всю округу!

- Рад, что тебя это забавляет.

- Тебя ни одна не заинтересовала?

Он посмотрел на меня в упор и устало произнес:

- Нет. Я предпочитаю твою компанию.

Боже, бальзам на душу, но я постарался сдержать восторг:

- Думаешь, если достаточно долго общаться с парнем, они рано или поздно отстанут?

- Это было бы дополнительным бонусом. – Его дыхание замедлилось, глаза закрылись.

- Но сих пор не сработало.

- Джаред, заткнись и закажи пиццу.

Когда ее доставили, я вынул из холодильника две банки пива и включил телевизор. Мэтт сидел на диване, тихий и задумчивый. Я проверил программу передач:

- Еще сорок минут до окончания «Клуба выходного дня», а потом начнется «Гнев Хана».

- Да без разницы.

Не знал его с этой стороны. Мэтт всегда казался несгибаемым, но сегодня в нем словно что-то надломилось. Словно ему хотелось, чтобы кто-нибудь проводил его до дому. Он едва откусил пиццу, хотя прикончил уже две бутылки пива и взялся за третью.

- Ты завтра работаешь? – спросил я.

- Нет, у меня выходной.

- Давай покатаемся. Давненько мы не выезжали.

- Конечно. – Он немного оживился. – Мне нужно размяться. - Сполз ниже, вытянув длинные ноги и раскинув руки вдоль спинки так, что одна ладонь легла сразу за моей головой. Его глаза почти все время оставались закрытыми, словно полудреме. Мы сидели некоторое время в тишине, а потом Мэтт произнес: - Ненавижу этот фильм.

- Потому что это сентиментальное дерьмо или потому что там ничего не взорвали? – Хотелось, чтобы слова прозвучали как шутка, но он словно меня не услышал.

- Ни один из них не знает, кто он, просто отыгрывает роль, отведенную родителями. Все стараются делать то, что от них ждут. Это утомительно. - Мне показалось, что речь вовсе не о кино. - Я тебе завидую. Ты ведь никогда не устаешь, так ведь? И тебя не заботят чужие ожидания.

- Что тебя беспокоит, Мэтт?

- Ничто. Все. Черт, я не понимаю, что несу. Не слушай меня, я просто устал.

Похоже, он уснул. Я сидел, устроив ноги на столике, и размышлял, что привело его с такое странное расположение духа, потом почувствовал прикосновение к затылку. Еще и еще. А потом понял, что это его рука. Он осторожно потягивал меня за волосы.

- Что случилось, Мэтт? - Он смотрел на свои пальцы в моих кудрях, но, похоже, ничего не видел и вообще плохо понимал, что делает. Это было чудесно, и я замер, опасаясь, что если сдвинусь хоть на сантиметр, он остановится. – Что-то на работе?

Он перестал перебирать шевелюру, сжал челюсти. Я понял, что не ошибся.

- Нет.

- Знаю, ты обманываешь.

Мэтт замер, но затем вернулся к моим волосам.

- В отделе устраивают пикник. Такое семейное мероприятие.

Он смолк, но я знал, что за этим последует.

- У тебя нет семьи?

- Проблема не в этом. – Мэтт сделал глубокий вдох, словно собираясь что-то сказать, но замялся и покачал головой. – Не важно. – Уставился в телевизор, оставив в покое мои волосы.

- Так в чем проблема?

Он немного помолчал, но затем все-таки произнес:

- Меня спросили, кого я собираюсь взять с собой. Я подумал о тебе.

О черт!

- И что тебе ответили?

- Никаких бойфрендов. – Он вздохнул. – Знаю, ты предупреждал, и мне следовало предвидеть такой поворот. Но ведь мы просто друзья. – Похоже, он не ждал ответа. – Я не имею права взять с собой друга? Да даже если бы мы были не просто друзьями? – Я чуть не поперхнулся пивом. – Им-то какое дело? Выходит, я должен весь пикник сидеть в одиночестве, наблюдать за их счастливой семейной жизнью и делать вид, что единственного человека, до которого мне есть дело в этом городе, не существует?

- Ух. – Я не знал, что сказать, просто поверить не мог. Очевидно, в любой другой день я бы такого не услышал. Но это не имело значения – он опять стал потягивать мои кудри.

- Родители звонили… Говорили о том, что время поджимает. Мама вся в мыле, потому что у ее сестры уже миллион внуков, а у нее ни одного. Как обычно пьяный отец вещал о долге. Понятия не имею, о каком – то ли о службе, то ли о женитьбе. А потом вырубился. Иногда я дико сожалею, что у меня нет ни брата, ни сестры, чтобы переложить часть обязательств. Все от меня чего-то ждут и требуют, но ни разу не спросили, чего хочу я и счастлив ли.

- И чего ты хочешь?

Он снова откинулся на спинку дивана и закрыл глаза:

- Если бы я знал.

Что тут скажешь? Я тоже вперился в экран, через минуту Мэтт продолжил играть моими волосами.

- Джаред, а чего тебе хочется? – Тихо спросил он, глядя мне в глаза. – Скажи мне, чего ты ждешь?

Сердце екнуло. Он спросил о моих чувствах к нему? Я мог бы ответить, что не жду ничего, и это была чистая правда. Но хотел… Хотел я его. Впрочем, наверняка он сам уже догадался, а значит, не стоило озвучивать несбыточные мечты. Поэтому я с улыбкой ответил:

- Жду завтрашнего дня, чтобы надрать тебе задницу на трассе.

- Тогда мне лучше выспаться, - хмыкнул он.

- Ты в состоянии доехать до дома?

- Даже пытаться не буду. – Через минуту Мэтт крепко спал.

Когда я проснулся, он уже принял душ, сходил за пончиками и сварил кофе. Его странное настроение, казалось, улетучилось с моим появлением.

А потом был великий заезд. По пути на вершину я свалился, сбив обе коленки и левое плечо до крови. Не успел подняться, как услышал гомерический хохот и на минуту позабыл о боли - поверить не мог, что это смеется Мэтт – раньше я такого за ним не замечал. А потом он подбежал и навалился сверху. Парень с весом тяжелее моего килограммов на десять без труда прижал меня к земле.

- Господи, какой ты тяжелый! Что ты творишь?

Я ощущал его мускулистое вспотевшее тело, сверкающий изумрудный взгляд, слышал заливистый смех.

- Замажь грязью! – Он схватил горсть пыли и растер по моей руке.

Черт, как больно, но, с другой стороны, это показалось мне странно эротичным, я даже слегка возбудился и растерялся.

Добравшись до вершины, мы сняли шлемы, бросили велосипеды и устремили взоры на долину, простирающуюся внизу. Золотистое солнце, ярко-голубое небо, легкий ветерок, наполненный хвойным ароматом. На фоне вечнозелёных елей и сосен оранжевым и желтым светом переливались осины и березы. Прекрасное мгновение. Я стоял рядом с Мэттом, весь в крови и грязи, промокший от пота, и любовался грандиозной красотой Скалистых гор.

Повернулся, чтобы убедиться, что он тоже проникся величием момента, но Мэтт, похоже, вообще ничего не замечал – он смотрел на меня, чуть наклонив голову в сторону и улыбаясь с каким-то недоумением. Меня поразило выражение его глаз – как в самых сладких моих мечтах.

Словно в замедленной съемке он протянул руку и дотронулся до моих волос. У меня перехватило дыхание. Он сдернул резинку, высвободив хвост, а затем запустил пятерню в мою шевелюру. Я закрыл глаза, напоминая себе, что нужно дышать. Не знаю, сколько мы так простояли – мне казалось, целую вечность. Я слушал и чувствовал лишь собственное сердцебиение.

- Лиззи не права, тебе ни в коем случае не надо стричься.

Когда я открыл глаза, он уже направлялся к велосипеду, послав мне сияющую улыбку – смогу ли я когда-нибудь к ней привыкнуть?

- Кто последний спустится, тот платит за ужин.

- Так, Джаред, колись!

В голубых глазах Лиззи светилось любопытство.

- Не понимаю, о чем ты.

- Ой, не надо. Не надо расхаживать тут с дебильным мечтательным взглядом и рассчитывать, будто я поверю, что ничего не происходит. Колись давай!

Она не ошибалась – я действительно постоянно витал в облаках.

- Просто хороший день.

- Мэтт. Я правильно догадываюсь?

- Да. Нет. Не совсем.

- В смысле?

Я не смог найти слов, но наверняка выражение лица говорило само за себя.

- Пожалуйста, поясни, что у вас происходит?

- Не хотелось бы, чтобы ты надеялась на что-нибудь конкретное (да и я тоже), но, кажется, существует призрачный шанс.

Взвизгнув, она бросилась мне на шею. Признаюсь, она застала меня врасплох – моя рука невольно легла на ее округлившийся живот, а волосы попали мне в рот.

- Джаред, здό рово!

Звякнул колокольчик над дверью – в магазин вошел Мэтт:

- Чему это вы так радуетесь?

Я знал, что мои щеки вспыхнули, но Лиззи, как обычно, осталась невозмутимой:

- Джаред только что пообещал, что будет раз в неделю сидеть по ночам с ребенком, чтобы мы с Брайаном могли отоспаться. Это так мило с его стороны. - Я сказал «невозмутимой»? Ей удалось одновременно вывернуться и выторговать для себя одну спокойную ночь. Это надо же! – Да, кстати, Джаред тебе уже сказал о дне рождения?

- Нет. – Он посмотрел на меня с надеждой.

- Он только через две недели, - ответил я.

- Двадцать первого сентября, - уточнила Лиззи. – Я приготовлю ужин. Ты придешь?

- Ни за что не пропущу, - заверил Мэтт, пристально глядя мне в глаза.

Глава 16

Следующие две недели Мэтт вел себя так же необычно. Каждый вечер проводил у меня и почти всегда оставался ночевать на диване, хотя просыпался и уходил задолго до того, как я вытаскивал свою ленивую задницу из кровати. Он даже завел у меня в доме зубную щетку. Я старался убедить себя, что это просто потому, что ему не хочется возвращаться к себе в пустую стерильную квартиру. И даже иногда в это верил. Но разве мне чудились его как бы неосознанные прикосновения? Я постоянно чувствовал то его ладонь на своем затылке, то пальцы, играющие моими волосами. Своеобразная, но столь желанная для меня пытка.

В мой день рождения Мэтт освободился со службы в пять, заехал за мной, и мы отправились на ужин к Лиззи.

Странный вечер. Мэтт все ближе подсаживался, в его глазах горел невидимый доселе знойный огонь. Казалось, Мэтт не мог удержаться, чтобы не трогать меня. Как будто случайно – руку, плечо, спину. И постоянно волосы. С каждой минутой это казалось все менее случайным. Будь на его месте кто-то другой, я бы прекрасно знал, куда дело движется, но с Мэттом не имел ни малейшего представления.

Даже ото всех присутствующих это не укрылось. Мама едва заметно понимающе улыбалась, Брайан выглядел недоуменным и настороженным остолопом, Лиззи скалилась от уха до уха и постоянно за спиной у Мэтта одобрительно поднимала большие пальцы. Но он сам, казалось, не осознавал своих действий. Весь вечер я тщетно надеялся, что никто не увидит мою эрекцию.

Под конец Лиззи объявила нас неспособными к вождению и настояла на том, что отвезет сама. У меня голова шла кругом, когда мы подъезжали к моему дому. Я слышал о таком раньше, но даже не догадывался, что при этом чувствуешь.

Чего же мне ожидать? Возможно, Мэтт решил просто пропустить еще стаканчик, а затем завалиться на диван. Но в глубине души я осознавал, что мы подошли к самому краю пропасти. И должны либо развернуться и бежать, либо глубоко вдохнуть и броситься вниз. Руки тряслись так сильно, что вставить ключ в замок удалось лишь с третьего раза. Он стоял за мной, покачиваясь и что-то довольно мурлыкая себе под нос, поэтому вряд ли обратил внимание.

Когда я наконец открыл дверь, то решил хоть на секунду перевести дух на кухне:

- Сейчас принесу выпить.

Достал стаканы из буфета, пиво из холодильника, лоток для льда из морозилки и стоял, таращась и плохо соображая, что делать дальше. Раньше я бы просто подхватил две бутылки, но мне требовалось хотя бы немного остыть и успокоиться.

Я не слышал, как вошел Мэтт, лишь внезапно почувствовал его руки у себя на талии и сильное тело за спиной. Дыхание перехватило. Неужели он не понимал, что со мной творит?

Но голос, прозвучавший у моего уха, вовсе не походил на любовное воркование – самый обычный полунасмешливый тон, каким Мэтт всегда со мной разговаривал.

- Чем занят? - Он прижался ко мне сильнее, когда потянулся за бутылкой. – Кто-то заказывал пиво со льдом? – Даже не видя его лица, я знал, что он выгнул бровь.

- Э-э-э… не уверен. – Я заикался как идиот, стараясь думать о футболе, горном велосипеде или еще о чем-нибудь, но он был слишком близко. Мэтт поставил пиво обратно и немного отступил, но его рука осталась на моей пояснице, другая скользнула по животу. Я забыл, как дышать.

- Эй, - в его голосе проскользнуло беспокойство. – Все в порядке? Ты дрожишь.

- Без дураков? – нервно рассмеялся я.

- Без дураков. Что не так?

Я глубоко вдохнул:

- Мэтт, может, тебе и непонятно, но ты мне весь вечер посылаешь определенные сигналы. Я не знаю, как на них реагировать.

- В смысле? – Он действительно не понимал. Но и не двигался.

- Ты ко мне прикасаешься.

- А… - Я решил, что тот наверняка покраснел. – Ты хочешь, чтобы я остановился?

- Нет, но, думаю, именно это тебе и следует сделать.

- Почему? – Небольшая пауза. Похоже, до него дошло. – Ох. – Но Мэтт все равно не шелохнулся, а потом его рука скользнула выше, к груди, и он, прижавшись сильней, прохрипел мне на ухо низким голосом: - Выходит, я тебя клею?

- Господи, да, клеишь! – вышло немного резко. – Ты этого желаешь?

Он замер, прерывисто дыша мне в шею:

- Не знаю… - Он убрал руки и отстранился. – Извини. Я не хотел.

Когда я развернулся, то увидел, что он отошел всего на полшага. Судя по его пылающему лицу, он смутился и растерялся не меньше моего. Мы не двигались. Я безнадежно пытался отдышаться и убедить свой член, что ничего интересного не происходит – он мне не верил.

- Ладно… - дрожащим голосом выдавил я.

И тут Мэтт опять подался вперед. Я прислонился к барной стойке, вцепившись в нее пальцами. Он стоял так близко и смотрел на меня, нахмурившись и склонив голову на бок, словно пытаясь что-то понять. Словно я – головоломка или паззл, который он вот-вот соберет. А затем положил обе руки на столешницу по обе стороны от меня, прижимаясь еще ближе.

- Мэтт? – прошептал я.

В его изумрудных глазах светилась растерянность и удивление. И еще что-то.

- Думаю, мне просто хочется к тебе прикасаться. – Его рука перекочевала ко мне на бедро. – Мне нравится к тебе прикасаться. – Ладонь прошлась по моему плечу. Его губы находились в сантиметре от моих. По телу будто пробежал электрический разряд, нервы натянулись. – Это нормально, что я к тебе прикасаюсь?

Я сдался, расслабляясь, чувствуя его высокую крепкую фигуру.

- Да. – Мне нравились прикосновения его рук.

Его пальцы скользнули в мои волосы. Сначала я почувствовал лишь слабое подергивание, но вдруг он схватил мою шевелюру в кулак, рванул голову назад и прижался ртом к шее. Мягкие губы и колючая щетина прочертили дорожку от подбородка к уху. Мое сердце грозило вот-вот выскочить из груди, а член вырваться из ширинки.

- Я просто хочу потрогать тебя еще чуть-чуть, - жарко прошептал он, прихватив зубами мочку.

Если бы я мог говорить, то сказал бы, чтобы он ни в коем случае не останавливался. А вдруг, стоит мне раскрыть рот или просто пошевелиться, магия развеется? Но я решился положить руку на его плоский живот. Мэтт буквально навалился на меня, сомкнув крепкие объятья и прижавшись колючей щекой. Его язык коснулся моего уха.

Я задрал его рубашку, провел ладонью по спине, ощущая, как подрагивают твердые мышцы. От его стона в паху заломило.

Удивительно, но ему удалось прижаться еще сильнее – разве такое возможно? Одна рука блуждала вдоль моего позвоночника, другая по-прежнему сжимала волосы. Он действительно целовал меня, слегка покусывая и лаская место, где бился пульс. Когда Мэтт притиснулся ко мне бедрами, я ощутил его эрекцию и застонал. Ему это, похоже, понравилось, поцелуй стал требовательным, почти болезненным, но я не хотел, чтобы он прекращался.

С третьей или четвертой попытки мне удалось прошептать:

- Пошли в спальню.

Будь проклят мой длинный язык. Мэтт окаменел. Я все еще чувствовал его губы на своей шее, а руки в волосах.

– Мэтт?

Он мгновенно отпрянул. Не успел я глазом моргнуть, как он оказался на другом конце кухни. У меня словно половину тела отрезали. Перед глазами поплыло.

- Мэтт?

Он бухнулся на барный табурет и обхватил голову руками:

- Господи, что случилось? Что, черт побери, только что произошло? – Он то ли смеялся, то ли рыдал. – Что со мной происходит? Я с ума схожу. – Я шагнул к нему, протянув руки. – Не трогай меня! – Он почти рычал.

Было так больно, словно он меня ударил.

- Мэтт, все нормально.

- Нет, определенно не нормально. Боже, это не хорошо. Я хотел… Как я мог хотеть тебя? Как?

- Мэтт, я тоже тебя хочу. Уже давно. В том нет ничего плохого.

Он лишь покачал головой.

- Мэтт, я помню, что ты мне говорил. Но давай начистоту. Тебя не впервые тянет к парню.

Повисла тишина, и я всерьез начал думать, что совершил оплошность. Но потом он чуть слышно ответил:

- Ты прав. Меня и раньше привлекали мужчины. Но очень редко и не так, как сейчас. – Он тяжело, судорожно вздохнул. – Обычно это была лишь физическая реакция, которую я мог пресечь. Просто твердил себе, что это неправильно, и помогало. - Боль и смятение в его взгляде разбивали мне сердце. – Но между нами происходит нечто большее, что я не в силах игнорировать.

Как одни и те же слова могут и причинить боль и сделать счастливым?

- Мэтт, зачем же игнорировать?

- Я в растерянности, Джаред. Даже сейчас мне хочется к тебе прикасаться. Понятия не имею, что с этим делать.

Я подошел к нему. Даже настороженность в его взоре меня не остановила. Я устроился между его колен, обхватил лицо и посмотрел в глаза.

- Я знаю, что, Мэтт. Пошли в спальню, и я покажу тебе, что можно с этим сделать. – Наклонился, едва касаясь, поцеловал в губы. – Пожалуйста, Мэтт, доверься мне, не надо игнорировать.

На его глаза навернулись слезы:

- Но это неправильно.

- Я не верю. Почему же неправильно? – Он закрыл глаза. Я опять поцеловал уголок его рта и услышал, как он задержал дыхание. – Почему? Разве с тобой что-то не так? – Слизнул влагу с его щеки. – Я не чувствую, что со мной что-то неправильно. Мне с тобой так хорошо. – Отстранившись, я дождался, когда он на меня посмотрит. – Я люблю тебя, Мэтт. Как любовь может быть неправильной?

Едва я произнес эти слова, дверь захлопнулась. Он взял меня за запястья, отвел мои руки от себя, покачивая головой. Встал, оттолкнул, принуждая отступить.

- Мне лучше уйти.

- Мэтт, пожалуйста, не надо, не уходи.

Но он даже не оглянулся.

Я сидел в магазине, созерцая трещину в столе. Сказать по правде, я пялился на нее уже битый час. Заходили несколько покупателей, но я оправил Ринго их обслужить, а сам старательно прикрывал ладонью засос на шее. Не хватало, чтобы по городку покатились сплетни. Я и без того пребывал в тягостном унынии.

Лиззи вошла через служебную дверь и рассмеялась, глядя на меня:

- Боже, ты только глянь на свою шею. Похоже, кто-то вчера от души повеселился.

Но увидев мои глаза, она, вероятно, заметила в них боль:

- Что случилось? – Лиззи уселась на соседний стул.

- Не хочу об этом говорить.

- Джаред, я вчера весь вечер за вами наблюдала, он так на тебя смотрел, так прикасался…

- Давай не будем это обсуждать.

- Вы поссорились?

- Не совсем.

- Расстались?

- Лиззи, чтобы расстаться, надо хоть какое-то время пробыть вместе.

- Тогда что?

Мне пришлось все рассказать. А сочувствие в ее голубых глазах окончательно доконало.

Она обняла меня, несмотря на свой круглый живот:

- Думаю, все наладится. Он так же без ума от тебя, как и ты от него. Просто дай ему время.

Но я ей не поверил.

Глава 17

Я названивал Мэтту две недели, а когда он не отвечал, оставлял сообщения.

Первый раз, на третий день после дня рождения, я пытался говорить спокойно: «Мэтт, все в порядке. Мы оба немного перебрали». Я не думал, что с произошедшим можно хоть что-то сделать, но готов был предоставить ему причину для оправдания, если это поможет. «Это не важно. Перезвони мне».

Еще через три дня я почувствовал себя потерянным. «Мэтт, не нужно меня избегать. Ничего не случилось. Давай обо всем забудем. Увидимся в воскресенье, ладно»?

Когда он не пришел в воскресенье, чтобы посмотреть матч, я позвонил снова. Я тщательно обдумывал, что скажу после звукового сигнала – что-нибудь о том, как его «Шефы» проиграли моим «Мустангам», но слова застряли в горле. Я только и смог пробормотать: «Мэтт, я скучаю по тебе».

После этого я больше не звонил.

Последующие недели я ощущал себя абсолютно несчастным. Мэтт по-прежнему меня избегал и, что хуже всего, снова стал встречаться с Черри. Это был не просто секс, как летом, а настоящие отношения.

Я знал, что он делает – пытается убедить себя, что может быть счастлив с женщиной. Что если он станет проводить больше времени с Черри, то и к ней возникнут те же чувства, что и ко мне когда-то. Я в это не верил, но приходил в ужас, думая, что такое все же может случиться.

Меня тяготило одиночество, в котором я оказался. И не важно, что я всего лишь вернулся к тому же состоянию, в котором находился много лет до встречи с ним. Тогда мне не казалось, что все настолько плохо, но теперь я чувствовал себя подавленным. Мой дом превратился в кладбище. Каждый раз, когда звенел колокольчик и открывалась дверь магазина, я надеялся, что это пришел Мэтт. Напрасно. Каждый вечер я ждал, что он постучится в мою дверь. Даже футбол теперь не радовал. Воспоминания о выходных, которые мы проводили вместе за просмотром матчей, казались издевательством, когда я сидел один, пялясь в телевизор. Конечно, меня приглашали Брайан и Лиззи, я даже сходил к ним пару раз, но своим настроением лишь наводил на них тоску. Поэтому теперь оставался дома.

- Он ведь даже не счастлив с ней, - сказала Лиззи, опираясь на прилавок. – Мы с Брайаном встретили их как-то в ресторане, у него был такой понурый вид.

Увы, но я понимал, что она права - видел его пару раз, и он действительно выглядел не лучшим образом. В глазах – отчаяние, ни следа привычной псевдоулыбки.

- Зачем ты мне это говоришь?

- Думаю, он скучает по тебе не меньше твоего. Может, позвонишь ему?

- Нет.

- Джаред…

- Нет! – Я замолчал. Не стоило набрасываться на Лиззи, она этого не заслужила - всего лишь хотела счастья для меня. Но следующий шаг не за мной. Именно Мэтт должен разобраться в себе и принять свои чувства. Мне оставалось только ждать и надеяться.

- Джаред, могу я попросить вас об одолжении? – обратился ко мне Ринго, когда мы в начале октября сидели в подсобке и разбирали банки с машинным маслом.

- Слушаю.

- Я хотел бы возобновить наши занятия.

- Математикой?

- Да. По программе сейчас дифференциальное исчисление. Там черт голову сломит.

- Конечно.

Удивительно, с каким воодушевлением я откликнулся на его просьбу. Моя социализация упала ниже плинтуса.

- А в физике вы разбираетесь?

- Так написано у меня в дипломе. Тебе и с ней нужна помощь?

- Если это удобно. И, может, мы могли бы заниматься у вас дома – мне не хочется отвлекаться здесь, в магазине во время работы.

- А как насчет твоего отца?

- Думаю, с ним проблем не возникнет. Он был доволен, что вы помогли мне прошлой весной. Я сказал ему, что он должен больше доверять людям. И мне. Скоро мне исполнится восемнадцать – я не ребенок и не идиот. – Ринго смущенно замолк. – Если не считать математику и физику.

- Ты не идиот. Ладно, давай у меня дома.

Мы договорились, что станем заниматься два раза в неделю – во вторник и четверг.

Первую неделю Ринго приходил один, во вторую появился на пороге с девушкой:

- Это моя подруга Джули. – Довольно милая, с не по-девичьи развитыми формами, темными волосами и веснушками, которые она пыталась скрыть под слоем косметики. – Можно, мы вдвоем?

Так у меня появилось два ученика. Я заказал пиццу, радуясь компании, пусть это всего лишь двое подростков, у которых проблемы с дифференциальным исчислением.

Выяснилось, что Джули страдает той же дурной привычкой, что и Ринго.

- Почему ты сразу подставляешь численные значения?

- Так же быстрее.

- С уравнениями в общем виде работать проще. Выведи конечною формулу и потом уже рассчитывай. Смотри. – Я стал разбирать на примере задачи по физике, которую мы решали. – Что ты знаешь про F?

- Сила равна массе на ускорение.

- Выведи из уравнения m.

- Но нам надо рассчитать F.

- Что мы получаем с правой стороны?

В ее глазах мелькнуло понимание:

- m и a.

Видимо, процесс пошел. Она черкала карандашом в тетради, бурча под нос:

- Вместо m подставляем 2а, сокращаем… получаем a!

- Верно, а так как мы уже имеем выражение для m…

- То, перемножив, получим F!

- Точно.

- Это как собирать пазлы.

- Да, похоже.

Ее воодушевленный взгляд пролил бальзам мне на душу.

Но этим дело не закончилось. На следующей неделе они привели с собой еще одну девушку, а потом та привела с собой приятеля. К концу месяца я мог похвастаться десятью учениками, которым не давались физика с математикой. Хотя регулярно ходили человек шесть. Мой дом два раза в неделю превращался в своего рода интеллектуальный притон для подростков.

Только и оставалось ждать, когда же рванет.

Глава 18

Любой, кто вырос в Колорадо, с уверенностью скажет вам, что существует единственный день в году с гарантированно скверной погодой. Это Хэллоуин. И, похоже, этот год не стал исключением. Тридцатого октября с утра моросил мелкий дождь, потом температура упала ниже нуля. Вечером мне позвонил Брайан:

- Джаред! – орал он как безумный. - Быстро в больницу! У Лиззи воды отошли.

Приехав в госпиталь, я несколько минут мотался по коридору в родильном отделении, не зная, войти сразу или сначала постучать? Роды только начались или уже в самом разгаре? Лиззи лежит в гинекологическом кресле? Повсюду кровь? Я понятия не имел, чего ожидать.

В конце концов я попросил проходящую медсестру передать Брайану, что жду снаружи. Спустя секунду он выскочил из палаты:

- Что, черт побери, ты здесь делаешь? Ты должен быть там! – Его трясло, я никогда не видел его таким взбудораженным: волосы торчат клоками, глаза вытаращены.

- Лиззи уже родила?

- Нет еще, но вот-вот родит. И она хочет, чтобы ты присутствовал.

- Что? – Как только я представил части ее тела, на которые вовсе не хотел смотреть, кровищу, крики, мне поплохело. – Нет, мне там не место. Я не могу там находиться, пока она рожает.

И тут Брайан схватил меня за грудки и рванул на себя, чего не делал с подростковых времен – да, он действительно волновался:

- Лиззи хочет, чтобы ты зашел, и ты зайдешь, даже если мне придется надрать тебе задницу и затащить за волосы. Понял?

- Ладно-ладно. Брайан, успокойся.

Вот так мы и стояли – Брайан с одной стороны, я – с другой и держали ее за руки. Все продолжалось дольше часа, бедняжка Лиззи совсем выбилась из сил. А я как никогда радовался, что не женщина.

Наконец доктор наложил на голову ребенка что-то подозрительно напоминающее воронку, Лиззи потужилась последний раз, и явилось чудо - розовый, лысый, морщинистый мальчик с головой в форме воронки и страшным красным треугольником на переносице. Меня обуял ужас, но Лиззи заверила, что все в порядке.

- Мы назовем его Джеймс Генри, - гордо сообщила она.

Генри звали нашего отца, а Джеймс – мое второе имя. Я поцеловал ее в лоб.

Брайан подошел ко мне с ребенком.

- Ты же не собираешься дать мне его подержать? Я не могу, а вдруг я его уроню или сделаю больно?

Он рассмеялся:

- Лучше привыкай к нему, братишка. Лиззи говорила, что ты обещал сидеть с ребенком раз в неделю.

- Ты имеешь в виду, не я обещал, а она меня развела?

Но как только племянник оказался у меня на руках, я понял, как он красив. И дорог мне. Впервые после истории с Мэттом я ощутил хоть какую-то радость и громко рассмеялся:

- Я – дядя!

В первый вторник ноября ко мне на занятия пришли семеро учеников. Мы сидели вокруг обеденного стола, когда раздался стук в дверь. Только Мэтт никогда не пользовался звонком, я постарался подавить глупое волнение по поводу его прихода.

Но открыв дверь, сразу понял, что это не приятельский визит. На пороге стоял Мэтт в полицейской форме, а рядом с ним еще один офицер. Мэтт заметно смущался – сжимал в руках фуражку и старался не смотреть мне в лицо, а я отчаянно гнал от себя воспоминания о его губах на моей шее, пальцах в волосах, твердом теле, прижимающемся...

- Сэр, - обратился ко мне другой коп, прерывая мои предательские мысли. Я с трудом оторвал взгляд от Мэтта и перевел на него. – Нам сообщили, что в вашей квартире находятся подростки.

Мне потребовалось несколько секунд для ответа:

- Да. – Я шагнул в сторону, открывая обзор. Все казалось очевидным: две коробки с пиццей, дюжина открытых учебников на столе и ученики. Они застыли кто с карандашом в руках, кто поднеся кусок пиццы ко рту – какая-то дурацкая пародия на Тайную вечерю. Офицер – шеврон гласил, что его звали Джемисон – прошел мимо меня к столу:

- Что здесь происходит? Кто из вас Эйден?

Эйден, залившись всеми оттенками багрянца, поднял руку.

- Это все? – уточнил Джемисон. – В спальне никого нет?

- Что? – в ушах зашумело, но я услышал, как Мэтт промямлил:

- Грант, не надо.

Но тот лишь ухмыльнулся.

До меня потихоньку начало доходить, что происходит. Я глубоко вдохнул и ответил:

- Странный вопрос. В спальне никого нет. Я просто с ними занимаюсь.

Джемисон открыл рот, чтобы прокомментировать, и наверняка собирался сказать какую-нибудь гадость, но тут встрял Мэтт:

- Джаред. – По его лицу я понял, что он сам не рад. – Нам позвонил один из родителей. – Эйден застонал. – Мать беспокоится, что ее ребенок проводит здесь слишком много времени, и попросила проверить.

- Я не делаю ничего плохого. – Я так сильно сжал челюсти, что непонятно, как они меня понимали.

Офицер Джемисон хмыкнул.

Мэтт неодобрительно на него глянул и ответил:

- Я знаю. – Уставился в пол, переложил фуражку из одной руки в другую. – Она волновалась и обзвонила других родителей. Извини. - Он все же поднял на меня глаза, и я возненавидел себя за то, как дрогнуло мое сердце. – Думаю, тебе лучше отпустить их по домам.

- Хрень какая-то! – Ринго встал из-за стола. – Только Джаред смог разъяснить нам этот материал. Вы не можете нас разогнать!

- Послушай, сынок… - обратился к нему Джеймсон.

- Стоп! – Удивительно, но он замолчал. – Это мой дом, офицер, и вы не имеете никакого права тут распоряжаться. Я не сделал ничего плохого, не нарушил закон и хочу, чтобы вы ушли. Прямо сейчас. – Я посмотрел на Мэтта. – Оба.

Тот вздрогнул и отвернулся.

Джемисон хотел что-то ответить, но я демонстративно повернулся к ученикам:

- Естественно, мне не хочется, чтобы кто-то думал, будто я развращаю детей. – Я постарался скрыть сарказм в голосе. – Поэтому давайте-ка по домам.

Ребята тут же громко запротестовали. В основном нецензурно.

- Джаред, вы не можете нас сейчас бросить. Нам нужна ваша помощь. У нас только-только стало получаться.

Один из парней его поддержал:

- Точно. Я лишь в этом году получил проходной балл, чтобы играть в футбол. Два года меня не брали в команду из-за низких оценок по математике.

- Послушайте, я продолжу занятия…

- Сэр, я не думаю… - попытался перебить меня Джемисон.

Я повысил голос:

- Но лишь с теми, кто принесет от родителей записку с разрешением. Остальным, кстати, тоже это передайте. И я знаю ваш почерк, поэтому не пытайтесь подделать.

Все, кроме Эйдена, облегченно вздохнули. Похоже, только так я мог разрулить ситуацию.

Когда ребята разошлись, Джемисон отправился к машине, но Мэтт задержался, поглядывая на меня с опаской. Я собирал бумажные тарелки, пустые банки из-под попкорна, словом, делал все возможное, чтобы не смотреть на него.

- Джаред, мне очень жаль. Я знаю, что ты не делал ничего неподобающего.

Я молчал. Гнев потихоньку отступал, оставляя место неловкости и обиде.

- Именно поэтому? – спросил он тихо. – Поэтому ты не преподаешь? Дело совсем не в магазине.

- Да. – Мой ответ прозвучал тошнотворно обреченно.

- Может, ты мог бы…

Я не хотел говорить с ним об этом. Не сейчас, когда между нами столько недосказанного. Поэтому постарался добавить к голосу яда:

- Что-нибудь еще, офицер Ричардс? – Я знал, что это его заденет, но ничего не мог с собой поделать.

Он развернулся:

- Все.

Я с трудом подавил желание как следует хлопнуть за ним дверью.

Глава 19

В четверг большинство моих учеников пришли с разрешением от родителей. Некоторые даже написали, что они доверяют мне и ценят то, что я делаю для их детей. Я почувствовал себя лучше, и наши занятия продолжились уже без всяких инцидентов.

А через несколько дней позвонил Коул:

- Привет, дорогуша, ты свободен сегодня вечером? - Он всегда говорил игривым певучим голосом и никогда не называл меня по имени.

- Мы оба будем свободны этим вечером, если ты меня опять так назовешь.

- Не будь занудой.

- Ты в Вейле? Разве сезон уже открыли?

- Я проездом, дорогуша. Подумал – почему бы не заскочить к тебе вечерком? Если только ты в настроении.

Поначалу я хотел отказаться, но кого я пытался одурачить? Мэтт отнюдь не монашествует в своих отношениях с Черри, так что у меня нет никаких обязательств. К тому же, мне выбирать не приходилось. Кто знает, когда Коул опять объявится – может, в следующем месяце, а может, в следующем году. Или вообще никогда. И мысли о месяцах, которые предстояло провести лишь в компании с собственной рукой, подтолкнули меня к ответу:

- Коул, я с радостью с тобой встречусь.

- Буду к вечеру, дорогуша.

Когда я следующим утром вышел из спальни, он уже успел одеться. Невысокий и по-мальчишески худощавый Коул с замысловатой прической нарочито демонстрировал гомосексуальные ужимки. Он искоса посмотрел на меня с каким-то странным выражением.

- Что?

- Просто интересно, дорогуша, кто такой Мэтт?

Я почувствовал, как заливаюсь краской. По крайней мере, оставалось надеяться, что я не произнес это имя в самый неподходящий момент. Учитывая, чем мы вчера занимались. Коул, вероятно, увидел легкую панику на моем лице, потому что рассмеялся: - Я тебе уже говорил раньше – ты болтаешь во сне. – Он окинул меня пронзительным взглядом. – У тебя с кем-то отношения? Я знаю, что между нами ничего серьезного, но не ожидал, что ты станешь обманывать любовника.

- Нет-нет. Все совсем не так. – Я тщетно старался говорить как можно небрежнее – вышло печально и горько.

Коул расслабился:

- Но тебе хотелось, чтобы все было по-другому? – В голосе я не услышал ни капли ревности. Наши встречи случались слишком редко, чтобы возникли хоть какие-то чувства. Он просто спросил.

- Да.

- Так в чем проблема? Он не заинтересован?

- Правильнее сказать, что его шкаф плотно закрыт. Заколочен наглухо.

- Ясно – сила отрицания. Тогда я не чувствую вины за прошлую ночь. А ты?

Я с улыбкой поцеловал его в подбородок:

- Ни капли. – И по большей части это соответствовало истине. – Наверное, мне следовало сводить тебя куда-нибудь позавтракать.

- Естественно, но ты не станешь. Знаю я тебя. Не дай бог, кто-нибудь в городе прознает, чем ты занимался.

Мы часто спорили по этому поводу и, как правило, безрезультатно.

- Коул…

- Не волнуйся. Подожду, пока ты сбегаешь в магазин. И не вздумай купить мне пончики. Я хочу…

- Булочку с корицей, обезжиренный творог и ванильный латте. – Я снова его поцеловал. – Сейчас быстро помоюсь и сгоняю.

Выходя из душа, я услышал стук в дверь. У меня сжалось сердце – наверняка это Мэтт - все остальные обычно звонили. Я заскочил обратно в ванную, чтобы поскорее вытереться, хотя понятия не имел, что стану делать дальше и как справлюсь с ситуацией.

Скрипнула дверь, раздался возглас Коула:

- Здравствуйте, офицер. Знал бы, что нагрянет такая компания, не стал бы быстро одеваться.

Вот дерьмо.

Я быстро нацепил джинсы и вышел в холл с мокрыми волосами.

- Вы, наверное, Коул, - произнес Мэтт.

- Ух ты, - он подмигнул мне через плечо. – Польщен. А вы?

Мэтт молчал. Я никогда не видел его таким злым. Он смотрел на Коула, словно тот какое-то насекомое, и он не может решить, как поступить – то ли выбросить на улицу, то ли просто раздавить. Но Коула так просто не запугаешь. В качестве защиты от людей, которые смотрели на него сверху вниз, он использовал свой шарм и дурашливость. Именно это и произошло сейчас. Коул положил руку на бедро, взвел воображаемый курок, посмотрел на Мэтта из-под челки, слегка прищурившись:

- Какие-то проблемы, господин полицейский?

Щеки Мэтта залились краской – то ли смущения, то ли злости, но он даже не шелохнулся. Когда стало очевидно, что он не собирается отвечать, я решил вмешаться:

- Коул, это Мэтт.

Коул, моргнув, тут же засуетился:

- Ладно, дорогуша, по-видимому, пора делать ноги. Дай мне одну минуту.

Мэтт и я стояли напротив, молча скрестив руки на груди, пока Коул застегивал куртку и обхлопывал карманы, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Потом он походя приобнял меня и потянулся к щеке с поцелуем. Я наклонился ему навстречу. Окаменевшее лицо Мэтта принесло мне какое-то нелепое удовлетворение от столь абсурдной ситуации.

- Прекрасная ночь, как обычно, дорогуша. Я позвоню, когда опять окажусь поблизости. – Он намеренно произнес это погромче, но потом тихонько прошептал на ухо: - Заполучи его, Джаред. - И, поцеловав, направился к двери.

После его ухода мы продолжили молчаливый поединок. Первым прервал тишину Мэтт:

- Не ожидал, что у тебя компания.

- Уже понял.

Столько недель я ждал, что Мэтт придет или хотя бы позвонит, и вот, когда он здесь, я вижу лишь осуждение и злость в его глазах.

Отвернувшись, я обошел стойку и засыпал кофе в кофеварку.

- Ну что, Мэтт, заглянул поведать, как тебе противен мой образ жизни? Или, может, чтобы убедиться, что я не обучаю подростков у себя в спальне?

- Нет. Мне захотелось тебя увидеть, но я не ожидал… - Казалось, он с трудом подбирает слова, сдерживаясь из последних сил. – Не ожидал его. Не ожидал, что ты не один.

- Почему, Мэтт? Почему бы мне не встретиться с кем-нибудь?

- Ты его любишь?

Я удивился, ответив на вопрос вопросом:

- Ты любишь Черри?

- Нет.

Честный ответ. Я пытался сдержать свой гнев, потому что знал: как только он иссякнет, я почувствую себя грязным и опустошенным.

- Нет. Я не люблю Коула, и тебе это известно. Если бы все сложилось как я хочу, в моей постели вчерашней ночью был бы ты. Каждой ночью. Но ты ясно дал понять, что не желаешь иметь со мной ничего общего.

Мэтт уставился на стену над моей головой. Я видел, что он борется. Ему было неловко, больно, он злился. И, как я надеялся, хотя бы немного ревновал.

- Я люблю только тебя, но если ты думаешь, что стану вымаливать прощение за то, что происходит в моей жизни после того, как ты покинул ее без оглядки, то можешь катиться в ад.

Он постоял еще минуту, так и не взглянув на меня:

- Думаю, мне лучше уйти.

- Я тоже.

Мэтт вернулся следующим вечером. Когда я открыл дверь, услышав стук, он стоял на пороге, прислонившись к дверному косяку с упаковкой пива в руках. Осунувшийся, мертвенно-бледный.

- Дерьмово выглядишь.

На его лице мелькнул намек на псевдоулыбку.

- Ты один? – Никакого осуждения в голосе. Он просто давал мне предлог отправить его к черту, если бы я захотел.

- Да.

Он вздохнул и тихо произнес:

- Мы можем попробовать начать все сначала? В последний раз все вышло из-под контроля.

Из души испарились гнев и обида, исчезнув вместе ощущением несчастья. Я обрадовался его возвращению:

- Конечно.

- Я слышал о ребенке, - сказал он, заходя в квартиру. – Ты теперь дядя-морпех?

Я деланно натянуто рассмеялся.

Он отнес упаковку пива на кухню и вернулся с двумя открытыми бутылками. Мы стояли и смотрели друг на друга.

Мне оставалось, замерев, пожирать его глазами, - иначе я бы не выдержал и набросился на него с объятиями. Ничего романтического, в конце концов, мы никогда не были любовниками, лишь только друзьями, но от этого боль потери казалось еще сильней. И когда он вошел ко мне в дом без укора и осуждения в глазах, я почувствовал, что впервые за последние несколько недель снова могу дышать.

Мэтт по-прежнему испуганно прятал глаза, словно ожидая, что я что-нибудь скажу или даже накричу на него, а когда решился поднять взор, я лишь стоял и улыбался, как идиот.

- Так здорово снова тебя видеть, - сказал я, и его брови удивленно взметнулись вверх.

Облегченно выдохнув, он хлопнул меня по спине так, что я пошатнулся:

- Пошли присядем.

Мы устроились на диване бок о бок, как сотни раз до этого. Все привычно и знакомо. Мэтт откинулся на спинку и смежил веки. Он все еще казался наглухо застегнутым на все пуговицы, но, несомненно, был рад снова оказаться рядом со мной.

- Откуда ты узнал о ребенке?

Он сел и до боли знакомым жестом стал сдирать этикетку с бутылки:

- Черри рассказала.

Ревность – горячая, злая - всколыхнулась в груди, но я постарался ее унять. Однако мой следующий вопрос прозвучал резко:

- Ну и как она?

Раздался невеселый смешок:

- Господи, Джаред, ужасно. С ней скучно, она с ног до головы обливается вонючими духами. Не любит походы, ненавидит горы, постоянно что-то ворчит во время футбольного матча и даже не знает, где находится зачетная зона. И без остановки талдычит одно и то же: как она ненавидит свою работу и как ненавидит этот кусок дерьма – своего бывшего.

- Гм… - Я постарался сдержать улыбку.

После минутного молчания он добавил:

- Хуже всего то, что я прекрасно знал, что все так и будет. – Он посмотрел на меня. – Ты собираешься мне сказать, какой я идиот?

- Если тебе полегчает.

Он опять грустно рассмеялся и вернулся к этикетке:

- Последние недели были просто ужасны.

Я потрясенно замолчал, стараясь собраться, и смог ответить спокойно:

- У меня тоже.

- Я скучал по тебе, - произнес он хриплым шепотом. Но когда я потянулся к нему, отпрянул. - Не надо.

Пришлось отстраниться, сжавшись от боли.

- Я не это имел в виду. – Он вздохнул и опять откинул голову. – Я просто… - Прикусил губу, уставившись в потолок. – Знаю, у меня нет права просить, но можно, я ненадолго останусь? Мне хочется… хочется побыть здесь. – Его голос дрожал.

- Конечно.

Мы смотрели телевизор и пили пиво, в основном болтая о футболе, в нашей обычной – разве лишь чуть более неловкой - манере подкалывая друг друга. Мэтт медленно расслаблялся, избавляясь от налета скованности и грусти, но за весь вечер ни разу не улыбнулся. В конце концов он закрыл глаза и через несколько минут заснул.

Когда я проснулся, его уже не было.

На следующий день ко мне в подсобку заскочил взволнованный Ринго:

- Джаред, там пришла миссис Рочестер.

Через минуту я понял, что это за птица:

- Ты имеешь в виду Элис Рочестер?

- Я не знаю ее имени.

- Директор школы?

- Да.

- Черт. – После истории с вызовом полиции с разрешением от родителей вернулись почти все ученики, кроме двоих. Но, видимо, этого оказалось недостаточно – кто-то решил нажаловаться в школу. – Скажи, что я сейчас выйду.

Я несколько секунд настраивался на конфронтацию, стараясь собраться с силами.

Миссис Рочестер великолепно выглядела для своих сорока лет – высокая, моложавая, подтянутая, в строгом темно-синем костюме.

- Мистер Томас. – Со своей белозубой улыбкой она запросто могла сниматься в рекламе зубной пасты. – Кажется, официально мы еще ни разу не встречались.

- Зовите меня Джаред.

- Джаред. Тогда зовите меня Элис. – Она все еще улыбалась. – Даже не представляете, какой переполох из-за вас поднялся в школе.

Ее жизнерадостность начинала раздражать:

- Извините. Я просто пытался помочь.

- Почему вы извиняетесь? - удивленно спросила она.

- Вы ведь говорите о моем репетиторстве, я правильно понял?

- Конечно. Если вас не затруднит, не могли бы вы найти время для встречи со мной и некоторыми учителями? Всего на несколько минут.

- Дерьмо. – Я произнес это вслух?

- Простите?

- Ничего-ничего. – Глубокий вдох, натужная улыбка. – Извините. Я приду, если это так важно.

- Вот и хорошо, - кивнула она с явным облегчением, заново демонстрируя великолепные зубы. – Скажем, сразу после каникул Дня Благодарения, в первый понедельник декабря. Подходите в школу к четырем.

- Договорились.

- Что это значит? – поинтересовался Ринго после ухода миссис Рочестер.

- Вероятно, конец наших занятий.

Глава 20

Два дня спустя Мэтт забарабанил в мою дверь так, что петли заскрипели.

- Я расстался с Черри, - сообщил он, как только вошел.

- Ух ты. – Оставалось надеяться, что мне удалось хоть немного скрыть очевидную радость. – А почему?

Он покосился на меня гневным взглядом:

- Нет! Не надо. Ты знаешь, почему.

- Мэтт…

- Нет!

Я замолк, сердце билось где-то в горле, пока Мэтт метался по кухне, зверея с каждым шагом. Мне бы все равно не удалось его успокоить, что бы я сейчас ни сказал, поэтому оставалось лишь ждать. Вдруг он замер и что есть силы ударил кулаком о стену.

- Полегчало? – поинтересовался я.

- Нет. – Он прижался к стене лбом рядом с окровавленной вмятиной в гипсокартоне. Немного помолчав, продолжил: - У меня такое чувство, будто я не спал несколько недель. – Казалось, он вот-вот разрыдается. – Я чертовски устал и расстроен. Мне одновременно хочется тебя поцеловать и выбить из тебя всю дурь.

Должен признаться, меня эти слова несколько встревожили:

- А мое мнение учитывается? Потому что я определенно предпочитаю первое.

Он даже не улыбнулся:

- Ужасно, что я не могу перестать думать о тебе, ужасно, что так сильно скучаю.

- Я тоже скучаю по тебе, Мэтт, - признался я. – Как бы мне хотелось хоть что-то сделать, чтобы мы снова стали друзьями.

Он ответил минуту спустя, тщательно отводя взгляд:

- Ты был бы счастлив, если мы остались лишь друзьями?

- Конечно, мне хотелось бы большего, но да, если ты согласен. – Истинная правда, уж лучше так, чем проклятое одиночество.

Мэтт опять замолчал, продолжив через минуту:

- Не знаю, смогу ли пойти на это. Я бы с удовольствием, но не думаю, что у меня получится вернуться к нашим прежним отношениям. – Он глубоко вздохнул и наконец поднял на меня глаза. – Я скучаю по тебе, но не желаю тех чувств, что испытываю.

- Зачем с этим бороться, Мэтт? Почему бы просто не принять, что тебя тянет ко мне так же, как и меня к тебе? – Увы, говорить этого не следовало.

Он схватил меня за плечи и с силой прижал к стене:

- Ты думаешь, это так просто? Я всю жизнь отрицал свои чувства. Не знаю, смогу ли принять их сейчас, не знаю, хочу ли. – Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от моего, в глазах, сражаясь друг с другом, затаились мука, боль, страх, ненависть и желание.

Я не мог этого вынести, но когда опустил взор, то удивленно застыл, заметив, что Мэтт возбудился – в паху выпирал внушительный бугор. Зная, что скорее всего совершаю большую ошибку, я в страхе и ожидании освободился из захвата и трясущимися руками начал расстёгивать ему джинсы.

Мэтт замер, мне даже показалось, что он перестал дышать.

- Что ты делаешь?

Я не смел смотреть ему в лицо. Его руки все еще цеплялись за мои бицепсы, он легко мог остановить меня, если бы захотел.

- Пытаюсь не упустить шанс. – Я немного обуздал трясущиеся руки, но в любой момент был готов прекратить, если он начнет кричать или, может, даже ударит.

Когда я закончил с последними пуговицами, из ширинки показался возбужденный член, все еще скрытый бельем.

- Не думаю, что тебе стоит это делать, – пробормотал Мэтт хриплым голосом.

- Наверняка ты прав. – Я провел пальцем по напряженному пенису под хлопковой тканью. У Мэтта перехватило дыхание, но он не двинулся. Осмелев, я обхватил ствол ладонью и слегка сжал. Следующий легкий вздох прозвучал как капитуляция, Мэтт шагнул ближе и прижался лбом к стене у меня над плечом. Его руки скользнули вдоль моих и обхватили меня за талию. Я заработал кулаком быстрее, просунув пальцы глубже в джинсы. По тяжелому рваному дыханию я понял, что Мэтт возбуждается все сильнее. Мне даже показалось, что он стал двигать бедрами. Я не хотел заходить так далеко и давить на него, но все же…

Моя рука застыла в ожидании, а потом я услышал возле уха прерывистый шепот:

- Джаред, пожалуйста, не останавливайся.

После этого я ни минуты не колебался. Опустив его трусы пониже, опять взял пенис в правую руку и услышал протяжный стон. Я поглаживал – сначала осторожно, затем начал ускоряться, по мере того как дыхание учащалось и тяжелело. Мэтт впился мне в бока стальной хваткой – наверняка останутся синяки - и зарылся лицом в мои волосы. Мягкие губы и жесткая щетина. Он не целовал меня, даже не дотрагивался, но я чувствовал на шее его горячее дыхание, и это было непередаваемо.

Схватив его за рубашку свободной рукой, я вывернулся, толкнул Мэтта к стене, опустился на колени и глубоко заглотил ствол. Мэтт на несколько мгновений задержал дыхание, и я подумал, что сейчас-то он меня оттолкнет. Но он опять застонал и расслабился.

Я быстро работал кулаком, обхватив основание члена, кружа языком по гладкой головке, и не помнил, старался ли так хоть раз в жизни. Мне нестерпимо хотелось поцеловать, раздеть и трахнуть Мэтта по-настоящему. Или пусть он трахнет меня – мне было все равно. Но вряд ли Мэтт к этому готов, так что мне оставалось лишь продолжать отсасывать. Я чувствовал его отклик – он, постанывая, толкался мне навстречу и даже потянулся было к моей голове, но остановился и сжал ладони. Наконец, положил их мне на плечи, на секунду коснувшись волос. Я помнил, как после дня рождения он прижимал меня к стойке, запустив пальцы в мою шевелюру, и знал, чего ему хочется, поэтому, отстранившись, прошептал:

- Ладно, только не дергай.

- О боже, спасибо, - пробормотал Мэтт и вцепился мне в волосы. Он не дергал, на самом деле у него просто не хватило на это времени: лишь дотронувшись до моей головы, он тут же с приглушенным возгласом кончил. И хотя столь быстрый оргазм оказался для меня неожиданным, мне удалось проглотить сперму быстро и практически не подавившись. Я не выпустил его член, пока не стихли последние толчки.

Как только все закончилось, я не знал, куда деваться. Моя собственная эрекция требовала внимания, но я попытался уговорить ее оставить меня в покое. То, что сейчас произошло, было не сексом, а скорее, психотерапией. Я словно помог стравить пар из перегретого котла, и мне не стоило ожидать ответной любезности.

Мэтт убрал руки от моей шевелюры, но не успел я подняться, он съехал спиной по стене и закрыл лицо ладонями, чуть подавшись мне навстречу. Я хотел его обнять, но он, почувствовав это, сразу дернулся назад.

Надо было что-нибудь сказать, но я понятия не имел, что:

- Мэтт?

У него опять перехватило дыхание, но уже по-другому: он трясся и хватал воздух ртом. Я понял, что он рыдает.

- Мэтт, все в порядке. – Я ожидал чего угодно, но только не этого.

- Мне так стыдно, - произнес он чуть слышно.

Мое сердце ёкнуло. Я не собирался его стыдить:

- Послушай, мне жаль…

- Нет. - Мэтт сделал глубокой вдох, а затем затараторил: - Стыдно от того, что мне понравилось. Как мне было хорошо, как я этого хотел и как хочу, чтобы это скорее повторилось. Ничего подобного с девушкой я не испытывал… - Он крепко обнял меня за талию. – Господи, Джаред… - Отчаяние в его голосе разбивало мне сердце, но я слышал и кое-что еще, звучавшее как благословение.

- Мы не обязаны обсуждать это прямо сейчас. Ты вымотан. Мне не следовало подталкивать тебя. Тебе действительно нужно немного отдохнуть. Что скажешь? – Я разговаривал с ним, как с испуганным ребенком, и, похоже, у меня получилось. Он еще раз глубоко вздохнул и, поднявшись, застегнул брюки, повернувшись ко мне спиной. Хотя Мэтт не смотрел на меня, в его глазах не было гнева – лишь печаль, смятение и… может, немного облегчения.

- Да, наверное, мне надо поспать. – Он не двигался.

Я тоже встал и мягко подтолкнул его в сторону спальни. Мэтт подчинился, но вдруг застыл, с ужасом глядя на кровать.

- Ложись, - тихо сказал я. – Я сегодня переночую на диване.

Мне пришлось постараться, чтобы не обидеться, увидев облегчение в его глазах. Мэтт разделся до трусов и залез в постель. Я подумал, что нужно еще что-то сказать, но понятия не имел, что он хотел бы услышать прямо сейчас. Что я люблю его? Что моя душа рвется от боли, глядя как ему плохо, и я сожалею, что подтолкнул его и все бы отдал, чтобы всю ночь заниматься любовью? Но я выбрал самое банальное:

- Спокойной ночи.

Я уже выходил, когда услышал, как он тихо произнес мое имя:

- Джаред, можешь лечь рядом со мной? Я не хочу, чтобы ты уходил. – Видимо, он не решался посмотреть мне в лицо, поэтому даже не повернулся.

- Я сделаю все, что ты скажешь. Но… - я запнулся, не смея даже надеяться. – Ты уверен, что хочешь этого?

- Просто полежи со мной, больше ничего. Мне хочется чувствовать тебя рядом. Вот и все.

- Конечно.

Только что делать с моей одеждой? Если разденусь, то давление на него с моей стороны только усилится, с Мэтта и так достаточно на сегодня. Но мне не хотелось спать одетым. Я мысленно отругал себя – как будто это самая главная проблема - разулся, снял носки, футболку, но решил оставить джинсы, и устроился позади Мэтта лицом к спине на внушительном расстоянии от него. Хотя все равно чувствовал его напряжение. Мэтт вздохнул:

- Придвинься чуть-чуть. Мне хочется… хочется ощущать тебя рядом.

Я придвинулся к нему, почти соприкасаясь кожей. Мое тело тут же отреагировало. Я опять попытался убедить восставшую часть себя, что сейчас не время. Сейчас Мэтту этого не надо. Я дотронулся до его спины:

- Спи. Мы обсудим все позже.

Мне казалось, что он уже заснул – дыхание выровнялось и замедлилось, - но он тихо прошептал:

- Спасибо.

Оставалось только надеяться, что его благодарность не исчезнет с рассветом. Но я ответил лишь:

- Обращайся.

Он мгновенно уснул.

Среди ночи я пробудился и задумался, что же ждет нас завтра. Во сне Мэтт переместился еще ближе, откинулся на меня с довольным вздохом, и мое сердце зашлось. Я обнял его и постарался последовать собственному совету. Мы обсудим все утром.

Немного позже я встал, сходил в туалет, почистил зубы и избавился наконец от чертовых джинсов. Когда вернулся в постель, Мэтт тут же ко мне прильнул, хотя не сказал ни слова.

А утром я с удивлением увидел, что он все еще в кровати. Он всегда поднимался спозаранку, поэтому я ожидал, что когда открою глаза, его уже не будет. Напряженная спина и звук дыхания сказали мне, что он уже проснулся. Мэтт наверняка почувствовал мою эрекцию, но не отодвинулся:

- Ты опять разговаривал.

Я рассмеялся:

- И что я сказал на этот раз?

Он минуту колебался, и затем, не двигаясь, тихо ответил:

- Мое имя.

- Как ты себя чувствуешь?

Глубокий вздох:

- Лучше.

- А что скажешь на это?

Я крепче обнял его, показывая, что имею в виду. Наверняка он улыбнулся:

- Гораздо лучше.

- На самом деле?

- Я долго не спал, размышляя, и понял несколько вещей. – Он ненадолго замолчал. – Я встречался со многими девушками, меня к ним влекло, я даже ухаживал за некоторыми. Но ни одну не любил. И отношения не приносили мне удовлетворения. Всегда казалось, что от них больше проблем, чем пользы. Поэтому я сдался, решив, что брак – это не для меня, что мне нравится одиночество, и перестал ходить на свидания. Жизнь на самом деле стала проще. Бывало, я испытывал тягу к мужчинам, но не ко всем подряд и лишь изредка. Мне удавалось игнорировать эти чувства, прятать глубоко внутри, пока они не проходили. И все было хорошо. Но ты же знаешь, как это бывает. Вскоре все друзья переженились, я почувствовал себя пятым колесом. – Да, знакомая ситуация. – Я не выглядел третьим лишним, лишь когда они пытались меня кому-нибудь сосватать. И это было ужасно. Поэтому я начал оправдываться и перестал с ними видеться, а в один прекрасный день понял, что их больше нет в моей жизни. Я сменил работу, переехал сюда и познакомился с тобой. Я устал от одиночества и обрадовался, что нашел, с кем можно просто вместе проводить время.

- Я тоже, - прошептал я, прижимаясь к нему сильнее.

- Наше лето – самое счастливое время в моей жизни. И счастье росло и обретало формы. Просыпаясь по утрам, я не мог дождаться нашей встречи. Такое огромное чувство. По-моему, я идиот, раз не понял, что это значит. И все было бы хорошо, если бы не чертовы мысли и порывы, которых я вообще не ожидал. Это застало меня врасплох. Наверное, зря я тебе признаюсь, но я испугался до икоты.

- Ага, я заметил, - поддразнил я. – А как сейчас? Все еще боишься?

- Немного, но уже не так. Я несколько недель все обдумывал. Мне трудно примирится с мыслью о том, чтобы… ну, с другим мужчиной… – в его голосе послышалась улыбка. - Хотя прошлый вечер изрядно помог.

Я улыбнулся в ответ:

- Рад, что не упустил шанс.

- Я тоже. – Судя по интонации, Мэтт покраснел. – Но сейчас не об этом. Когда я проснулся пару часов назад, моей первой мыслью было, что нужно поскорей убираться, но я вдруг осознал, что не хочу уходить. - Он на секунду остановился, глубоко вздохнув. - Что мне очень нравится здесь.

- Ты же знаешь, что всегда желанный гость в моем доме.

- Нет, я имею в виду, - он положил ладонь на мою руку, которой я его обнимал, - мне нравится быть здесь.

- А… - Здесь - в моей постели. В моих объятьях. Неужели я слышу это на самом деле? Сердце бешено заколотилось. Немного успокоившись, я продолжил, стараясь не выдавать волнение и пытаясь скрыть безумную надежду: - Значит, ты хочешь быть со мной?

В его голосе прозвучало неподдельное удивление:

- Похоже, я не против попробовать.

Я обнял его крепче, прислонившись лбом к спине, и сосредоточился на дыхании. Мэтт был такой большой и сильный, но в то же время очень уязвимый. Неужели это правда? Мне хотелось заплакать, хотелось сказать, что я люблю его, поцеловать, прикоснуться всюду и так, чтобы ни клочка ткани нас не разделяло. Целый день провести с ним в постели. Но для него это был значительный шаг, и мне не хотелось давить. Моя эрекция, с которой я смог буквально пару минут назад договориться, вернулась обратно. Стоит ли мне попытаться скрыть ее от Мэтта?

- Джаред, скажи хоть что-нибудь.

- Что, например? – Мой голос дрожал.

- Чего бы тебе хотелось?

- Мэтт, - я поцеловал его в шею, - все, чего я когда-либо хотел – это ты.

Он вздохнул и расслабился. Я продолжил его целовать, а моя рука скользнула вдоль груди к гладкому прессу, пальцы пробежались по волосяной дорожке. Мэтт застонал, я притиснулся ближе и обхватил выпуклость под бельем… Вдруг, не успел я и глазом моргнуть, он выпрыгнул из постели начал лихорадочно натягивать джинсы.

- Черт, Мэтт, извини…

- Не извиняйся. – Его лицо пылало от смущения, но он смотрел мне прямо в глаза, так что я понял, о чем он. – Просто… пока не надо, ладно?

Слово «пока» прозвучало для меня как обещание, поэтому в душе запела надежда:

- Ладно.

- Я сварю кофе, а ты иди умывайся.

Когда я вышел из ванной, на стойке меня ждала чашка кофе. Мэтт, сморщившись, изучал содержимое холодильника:

- Почему у тебя полно горчицы?

- Это " Эдди Мак".

- Что?

- Эд Маккаффри. Когда-то он играл за «Мустангов». Сейчас выпускает горчицу, а деньги идут на благотворительность. Так что, это мой вклад.

Мэтт послал мне псевдоулыбку:

- Ты такой филантроп. Нет, серьезно, - он захлопнул холодильник, - ты чем собирался завтракать? Я умираю с голоду.

- В буфете есть печенье и хлопья. Хотя, на твоем месте, молоко бы я пить не стал. Есть немного арахисового масла, но нет хлеба.

Он облокотился на столешницу и взглянул мне в лицо:

- Да, с твоей кухней определенно нужно что-то делать. Ты сегодня работаешь?

- Ага, до пяти.

- У тебя есть запасные ключи?

- Да.

- Дашь?

- Конечно.

- Мне нужно заскочить домой, чтобы переодеться, потом я схожу в магазин. Встретимся здесь после работы.

Это тоже звучало как обещание.

оставить свою " спасибу"

Глава 21

Вернувшись домой, я застал Мэтта на кухне – тот собирался приготовить спагетти и уже поставил кастрюлю с водой на плиту.

- Держи, - он бросил мне желтый перец. – Порежь для салата. Еще я взял для тебя авокадо. – Мэтт ненавидел авокадо.

- А что намерен делать ты?

- Контролировать, конечно. – Он подмигнул, устроившись рядом за стойкой. – Хотел спросить – как там твои занятия?

Я поведал ему о Ринго и о визите Элис Рочестер. Из-за отсутствия практики мне потребовалось до смешного много времени, чтобы накрошить салат. Я заметил, что Мэтт придвинулся ближе, но не отводил взгляда от разделочной доски. А потом почувствовал мягкое прикосновение к волосам, от которого замерло сердце. Такой невинный жест – Мэтт всего лишь потянул меня за кудри, но именно в этот момент я осознал, что он ко мне вернулся. Я замолчал и замер, возможно, даже перестал дышать, пытаясь унять подкатившие рыдания. А когда заставил себя вдохнуть, понял, что дрожу.

- Что случилось? - прошептал Мэтт мне на ухо.

- Я так соскучился по этому, - ответил я тихо.

- А я соскучился по тебе. – Он встал и подошел почти вплотную. – Джаред, мне хочется кое-что попробовать. Для эксперимента. Это нормально?

- Когда ты задал этот вопрос в последний раз, все закончилось тем, что мы не разговаривали два месяца. – Я постарался, чтобы мое замечание прозвучало легкомысленно, но под конец сорвался на фальцет.

Мэтт приобнял меня и зарылся лицом в волосы:

- Знаю. Мне жаль.

На минуту я задумался, догадываясь, к чему он клонит:

- Мне больше не хочется остаться одному. Чего бы ты не пожелал, все останется лишь между нами, я справлюсь. Только не покидай меня снова.

- Никогда, обещаю. Мне одного раза хватило.

Я глубоко вдохнул, стараясь унять сердцебиение, и повернулся к нему лицом:

- Хорошо.

Он положил мне ладони на щеки и посмотрел в глаза. Я попытался обнять его за талию, но он напрягся:

- Нет, не надо.

- Мне нельзя к тебе прикасаться?

- Пока нет.

- Тогда что мне делать?

- Прекрати болтать. – Он выглядел столь серьезно, что я чуть было не рассмеялся, но лишь закрыл глаза и попытался расслабиться.

Мэтт начал расчесывать мне волосы пальцами, и я сразу вспомнил тот вечер после дня рождения: его руки в моей шевелюре, губы на шее, горячее сильное тело… а затем он уходит.

- Расслабься, Джаред, - прошептал он. Я попытался выкинуть тьму из разума. Сейчас так не закончится. Что бы ни случилось, он обещал, что не покинет меня снова. Почувствовал, как он склонился, его дыхание на моих губах, затем легкое, едва уловимое касание. А потом он прижался в настойчивом, но нежном поцелуе.

Но Мэтт ведь не говорил, что я не могу целовать его в ответ?

Я открыл рот и провел кончиком языка по его губам.

Какую бы стену он ни старался воздвигнуть между нами, она тут же в одночасье рухнула. Раздался протяжный стон, и вдруг Мэтт принялся действительно меня целовать, проникая языком, сжимая в объятьях. И он не стал возражать, когда я тоже его обнял.

Вечность спустя он немного отстранился, прислонившись лбом – одна рука в моих волосах, другая – на талии.

- Ты именно этого ожидал? – поинтересовался я, задыхаясь.

Он закрыл глаза, едва заметно покачал головой и глубоко вдохнул:

- Нет.

- Ты не думал, что будет вот так?

На этот раз Мэтт кивнул:

- Я ожидал, что это будет как с девушкой. Приятно, но не захватывающе.

- А на самом деле?..

- Господи. – Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – Очень захватывающе.

Я притянул его к себе и снова поцеловал, Мэтт с энтузиазмом откликнулся. Это походило на атаку, нападение, которое я не мог парировать. Горячий язык толкался в мой рот. Руки так сильно вцепились мне в волосы, что я не мог даже дернуть головой. В задницу болезненно впился край стойки. Я сунул ладони под его майку, желая притронуться к стальным мышцам на груди. Он прервал поцелуй, чтобы избавиться от футболки, и, к моему удивлению, с меня стащил тоже. Казалось, его гладкая кожа горит, словно в лихорадке. Сильное, твердое, практически совершенное тело. Я не мог сказать, когда в последний раз поцелуй казался настолько страстным и возбуждающим.

Он нащупал пуговицы на моей ширинке, расстегнул рывком и засунул руку в джинсы, обхватив член грубо и жестко, но совсем не больно. Мне тут же захотелось большего. Я задыхался, выгибаясь. Оставалось надеяться, что я не опозорюсь, кончив раньше, чем мы успеем раздеться полностью.

- Господи, Джаред, - прозвучал его обезумевший голос, - я действительно не знаю, что делать.

Я хмыкнул. Мне следовало догадаться и взять инициативу на себя.

Я расстегнул его джинсы и спустил вместе с бельем, чтобы освободить член. Последовав примеру, он сделал то же самое для меня. Из-за разницы в росте мне пришлось обнять его за шею и немного потянуть вниз, пока наши члены не соприкоснулись. Я, поглаживая, обхватил их ладонью.

Узрев выражение его лица в любое другое время, я бы рассмеялся. Мэтт выглядел растерянным и удивленным, глядя на мою руку, скользящую вдоль наших стволов. Затем он поднял глаза и прошептал:

- Сам бы я не додумался.

И тут я действительно рассмеялся.

Он перехватил мое запястье:

- Давай я продолжу.

Я не собирался спорить. Обнял его за шею обеими руками и, немного подтянувшись, прислонился к стойке, еще раз поцеловал, когда ощутил его прикосновение. Я действительно сожалел, что мы не разделись, что все еще находимся на кухне и что сзади меня столешница, но ни за что не решился бы сейчас остановить Мэтта. Он застонал мне в рот, двигая кулаком быстрее…

И тут раздался звонок телефона.

Мир остановился.

- Черт, - прошептал Мэтт, не отрываясь от моего рта. Замер, но пальцы не отдернул.

- Скажи ради бога, что ты не собираешься отвечать на звонок.

Еще одна трель. Этот телефон – собственность полицейского департамента Коды – лежал на журнальном столике в гостиной, где вчера его оставил Мэтт. Я видел, как он пользовался им лишь пару раз.

- Я должен. – Он положил голову мне на плечо. Мы оба тяжело дышали. – Кроме тебя этот номер знают только в отделе, а поскольку очевидно, что это звонишь не ты, то… - Телефон продолжал трезвонить. – Черт! – Он глубоко вздохнул, на мгновение ткнулся мне в волосы, а затем с видимым трудом оторвался от меня.

Я не подслушивал, о чем он разговаривает в гостиной – перевел дух, натянул джинсы, надеясь в скорости совсем от них избавиться. Но когда Мэтт вернулся, понял, что что-то случилось. С пепельно-бледным лицом он попытался застегнуть пуговицы подрагивающими руками, а потом зашарил по карманам в поисках ключей.

- Мэтт, в чем дело?

- Черри мертва. – В голосе не проскользнуло ни грамма эмоций, словно он говорил о работе, но по напряжению в плечах и морщинкам вокруг глаз, я догадался о его истинном состоянии.

- Что?

- Убита. Застрелили прошлой ночью. Мне нужно идти.

Я ошеломленно открыл рот. В Коде не бывает убийств. Конечно, люди умирают. Происходят аварии с гибелью пьяных подростков или несчастные случаи на охоте, но убийство? Такого я не припомню.

- Как?..

- Джаред, я почти ничего не знаю. Мне нужно ехать на допрос.

- Что? – Я не мог поверить, что он говорит об этом так спокойно.

- Почти всем известно, что мы встречались, помнишь? Даже если они узнают, что мы расстались, я все равно останусь подозреваемым.

- Вот дерьмо!

- Джаред, послушай. Я сказал, что прошлой ночью находился здесь. Тебя наверняка тоже допросят, чтобы проверить мои показания. – Он замолчал, но я уже догадался о его просьбе. – Не рассказывай им всего. Мне с трудом удалось убедить коллег, что между нами не было романа прошлым летом, а теперь они еще узнают, что я у тебя ночую. Просто скажи, что я пришел к тебе после того, как расстался с Черри, перебрал и не смог поехать домой, поэтому уснул на диване. – Он выглядел таким ошеломленным и обескураженным, что я с одной стороны вполне его понимал, но с другой слегка обиделся.

- Да пожалуйста. - Но тут до меня дошло. Черри умерла. Мы не никогда не питали друг к другу теплых чувств, но все же я знал ее почти всю жизнь. И почувствовал, как это мелко. – Обещаю.

Для допроса ко мне пришел начальник участка:

- Выходит, офицер Ричардс приехал к вам около девяти, выпил пива и остался ночевать на диване? - Он чуть ли не смеялся. – И все?

Допрос продолжался почти два часа.

- В общем-то, да.

- То есть, он спал на диване?

Я ненавидел глупую ухмылку у него на лице. Да и какая ему разница? Какое имеет значение, где именно спал Мэтт – на диване или в моей постели? Но я дал обещание.

- Да.

Очевидно, его разочаровал мой лаконичный ответ.

- Ладно. Предполагаю, на этом все, мистер Томас. Благодарю за содействие.

- Шеф Уайт, вы ведь на самом деле ни минуту не сомневались, что Мэтт не имеет отношения к убийству Черри?

Он на минуту замолчал, словно обдумывая, стоит ли вообще говорить со мной на эту тему, затем вздохнул, и ответил:

- Нет, конечно. Соседка услышала выстрел и, выглянув из окна, увидела, как кто-то убегает. Она думает, что это был Дэн, бывший муж Черри, хотя не уверена – к тому времени уже стемнело. Описание, которое она дала, скорее подходит Дэну, чем офицеру Ричардсу.

Я мысленно сравнил коротышку Дэна с пивным брюхом и Мэтта с его высоким мускулистым телом. Их трудно было спутать.

- Учитывая несколько приводов за насилие в отношении свой бывшей жены, наиболее вероятным преступником является Дэн.

- Тогда зачем устраивать неприятности Мэтту?

- Мы обязаны были соблюсти формальности – они с Черри встречались. В противном случае может всплыть вопрос о служебной халатности, якобы офицер Ричардс имеет какие-то особые привилегии по сравнению с рядовым гражданином. Мы же не хотим обвинений в том, что он не попал под подозрения лишь потому, что служитель закона.

- Дэна вы тоже допросили?

- Допросим, как отыщем.

Уже на пороге он нерешительно замер, положив ладонь на дверную ручку:

- Послушай, сынок, я знаю, что это не мое дело. – Дерьмо. После таких слов ничего хорошего не жди. – Понятия не имею, что происходит у вас с Мэттом, да меня это не особо интересует. Но позволю заметить, что не все рассуждают так же. Я пятнадцать лет служил в Денвере и видел других полицейский нетрадиционной ориентации. У них не самая легкая жизнь. – Он повернулся и посмотрел на меня. – Не думаю, что ты осознаешь, на что пошел этот парень ради тебя. Он стойко переносил насмешки, когда все называли его гомиком только из-за того, что он водил с тобой компанию. Но теперь все станет хуже. Гораздо хуже.

Я не мог подобрать слов для ответа. Можно, конечно, попытаться отрицать, что между нами с Мэттом что-то происходит, но я-то знал, что вопрос не в этом. Никого уже не переубедишь, и не важно, насколько домыслы соответствовали правде.

- Зачем вы это мне говорите?

- Подумал, что ты должен знать. Возможно, Мэтту вскоре предстоит выбрать. Если ты о нем беспокоишься – а я думаю, так и есть – ты не станешь усложнять ему этот выбор. Мэтту и так несладко.

Глава 22

Черри похоронили через два дня. Мэтт настоял, чтобы мы отправились на кладбище вместе.

- Ты уверен, что это хорошая идея? – уточнил я. Мы не виделись с того дня, когда ему сообщили о смерти Черри и он умчался на допрос. Про разговор с шефом Уайтом я ему не рассказывал.

В ответ Мэтт лишь пожал плечами.

В кино обычно во время похорон льет дождь, но в то утро погода удалась – в Колорадо, как правило, триста солнечный дней в году, и это был один из них. Температура поднялась до пятнадцати градусов, лишь голые деревья и опавшая листва напоминали об осени.

Мэтт не отходил от меня всю церемонию, либо не замечая, либо игнорируя ухмылки некоторых коллег, включая офицера Джемисона. Когда все закончилось, Мэтт предложил:

- Пошли поздороваемся.

- Ты спятил?! – воскликнул я.

- Джаред, - его голос звучал спокойно, - давай я тебя с ними познакомлю. Ты просто пожмешь им руки, и мы уйдем.

- Нет. Ты иди, я подожду в машине.

Я проигнорировал его очевидное раздражение. Разве я могу подойти к ним и улыбаться, памятуя, как они только что кивали в мою сторону и подталкивали друг друга локтями?

На обратной дороге в салоне висела напряженная тишина. Мне казалось, Мэтт злится на меня, но когда мы подъехали и я собрался открыть дверь, он прохрипел:

- Это ведь я виноват в ее смерти? – Он не смотрел на меня, таращась в лобовое стекло.

- Нет.

- Я с ней встречался, а ублюдок приревновал и убил. Хуже всего, что она была мне безразлична. Я просто глупо и эгоистично использовал ее.

Мы оба знали, что Дэн давно поколачивал Черри, и такое могло случиться даже без вмешательства Мэтта. Но любой мужчина наверняка чувствовал бы в нем конкурента.

- У вас есть хоть какие-то зацепки, где Дэн может прятаться?

Мэтт мгновенно стряхнул с себя печаль и повернулся ко мне лицом:

- Нет, даже странно. Он никогда не отличался особой сообразительностью, но сейчас удачно затаился.

Мэтт, похоже, не собирался выбираться из машины.

- Ты не зайдешь? – спросил я.

- Не сегодня, лучше поеду – мне нужно переодеться. Я с двух до десяти дежурю, а завтра мне опять к шести на службу.

- А. – Я старался говорить спокойно, хотя чувствовал, что Мэтт избегает оставаться со мной наедине. – Ну, тогда увидимся как-нибудь потом.

Похоже, он уловил что-то в моем голосе, потому что схватил за руку, вынуждая посмотреть ему в глаза:

- Знаю, о чем ты подумал. И ты ошибаешься.

- Правда?

Он послал мне одну из редких улыбок и заверил:

- Обещаю.

Следующим вечером в четверг я проводил последнее занятие перед экзаменами, предшествующими каникулам на День благодарения. Собрались только четверо учеников. Они с гордостью заплатили мне аж семь баксов, на которые я тут же заказал им пиццу.

Вообще-то мы уже закрепили весь материал, наверняка некоторые пришли просто, чтобы потусить вместе, но я не возражал.

Мы только открыли учебники, когда постучался Мэтт.

- Тебе вовсе не обязательно колотить в дверь, - заметил я, впуская его.

Он послал мне псевдоулыбку:

- Постараюсь запомнить. – Заглянул в столовую и нахмурился, увидев подростков за столом. – Совсем упустил из виду, что сегодня четверг.

- Скоро пиццу принесут.

- Это надолго затянется? – Удивительно, но он выглядел раздраженным.

- До девяти.

Мэтт снова глянул на учеников, потом вытащил меня в коридор, подальше от досужих глаз, одной рукой притянул к себе за талию и прошептал в волосы:

- Отправь их по домам.

Мое тело мгновенно отреагировало. Мэтт прижимал меня достаточно крепко, чтобы обнаружить эту реакцию. Тихо застонав, он припечатал меня к стене:

- Джаред, пожалуйста…

Но тут раздался звонок, и послышался нестройный хор голосов:

- Пицца!

- У них завтра зачет.

Мэтт поцеловал меня в шею, чуть ниже уха и, отпустив, прошептал:

- Это будут самые долгие два часа в моей жизни.

Но глаза светились улыбкой.

Он просидел за книгой в гостиной, пока я занимался с ребятами. Даже удивительно, как они не заметили моей рассеянности? Я постоянно отвлекался, представляя, чем мы с Мэттом займемся, когда они уйдут. Хотя у меня из головы не шел разговор с шефом Уайтом, я опасался, что Мэтт не осознает всех последствий наших отношений. Но потом я подумал, что я тоже виноват - так хотел его, что не представлял, во что это может для него вылиться.

Мэтт увидел, как ребята собирают свои учебники и отправляются на выход, подмигнул и скрылся в спальне. Вспыхнув, я постарался убедиться, что полы рубашки прикрывают эрекцию. По счастью, подростки очень эгоцентричны и редко обращают внимание на кого-то, кроме себя любимых.

Заперев дверь, я поспешил в спальню. От волнения вспотели ладони, сердце так и норовило выпрыгнуть через горло, а кишки завязаться узлом. Немного потоптавшись перед порогом, свернул в ванную почистить зубы. Что бы Мэтт ни задумал, я решил отдать бразды правления в его руки. Это его первый раз с мужчиной, поэтому пусть сам устанавливает пределы допустимого.

Как только я вошел в комнату, он тут же заключил меня в объятья. Поцеловав, стащил с меня рубашку, расстегнул брюки.

- Мэтт, ты действительно именно этого хочешь? – Я должен был уточнить, пока еще мог хоть что-то соображать.

Он посмотрел мне в глаза:

- И ты спрашиваешь меня об этом сейчас?

- Просто желаю удостовериться.

Он обхватил мое лицо ладонями и тихо сказал:

- Да, именно этого. – Еще раз быстро поцеловал, толкнул на кровать, снял с меня джинсы с бельем. Полностью одетый, навалился на меня сверху. Я потянул его за футболку и хмыкнул:

- Это делается немного по-другому.

Мэтт улыбнулся:

- Тише. - Блуждая руками по моему телу, он целовал мне шею. – До сих пор не могу поверить, что все происходит на самом деле. – Голос звучал не испуганно, а скорее удивленно.

Я пригладил коротко стриженый затылок.

– Джаред, - прошептал Мэтт, опаляя горячим дыханием мою кожу. – Я никак не привыкну к этим ощущениям. Не могу поверить, как сильно тебя хочу.

Мягкие теплые губы, колючий щетинистый подбородок.

Он опустился, поцеловал мой живот, медленно продвигаясь к бедру, слегка прикусывая кожу, но не притрагиваясь к члену. Я чувствовал прикосновение его щеки, и это казалось невероятным. Язык прошелся по паховой складке, лизнул лобок, оставляя мокрый след и заставляя меня затаить дыхание.

Мэтт поднялся и смял мой рот губами – медленно, нежно. Потом встал и принялся раздеваться. Я сел, не отводя глаз от завораживающего зрелища. Привыкну ли я когда-нибудь к его прекрасному мускулистому телу, гладкой загорелой коже? Рядом с ним я казался худым и бледным.

Он перехватил мой взгляд, наклонил голову и, подразнивая, спросил:

- Что дальше?

- Глядя на тебя, я ощущаю собственную ущербность.

Он улыбнулся:

- Шутишь? Может, догадаешься, что я ощущаю, глядя на тебя?

Я улыбнулся в ответ. Теперь, когда он разделся, стало абсолютно понятно, чего ему хочется.

- О да, заметно.

Я притянул его за бедра, поцеловал в живот, как он меня до этого, рассматривая волосяную дорожку, спускающуюся от пупка – самую сексуальную вещь на свете. Вспомнил нашу летнюю ночь в палатке, когда с ума сходил от одной мысли о ней. Сегодня я на самом деле смог проследить ее кончиками пальцев, а затем губами и языком, улавливая опьяняющий мужской мускусный аромат.

Из груди Мэтта вырвался тихий стон, похожий на умопомрачительное мурлыканье. Когда я прошелся языком по всей длине члена, подхватив солоноватую каплю на конце, Мэтт вцепился мне в шевелюру. Подразнивая щель, я накрыл губами головку и глубоко засосал аж до густых темных зарослей. Его пальцы дрогнули, я опять услышал стон и закружил языком вокруг крайней плоти. А затем стиснул ягодицы и дернул на себя, так что ствол вошел глубоко в глотку. У Мэтта перехватило дыхание, он сжал мне виски, удерживая на месте несколько секунд. Я почти задыхался, уткнувшись носом в волосы и стараясь справиться с рвотным рефлексом. Мне показалось, что Мэтт сейчас кончит. Но он отстранился, осторожно меня оттолкнув.

Я растеряно поднял на него взгляд:

- Что случилось?

- Не так. – Он уложил меня на спину, устраиваясь сверху. – Хочу, чтобы сейчас это было для нас обоих.

Сначала его поцелуй казался осторожным и нежным, но быстро превратился в голодный и неистовый. Мэтт прихватил мою нижнюю губу, дернул за волосы, открывая доступ к шее. Я провел ладонями по всему его телу от макушки по сильным мускулистым плечам и рукам, по спине, перешел к идеальному накаченному прессу. Пальцы нащупали дразнящую дорожку – я не мог ее пропустить.

Он все еще не отрывался от моей шеи – целовал, прикусывал, облизывал. Рука блуждала по животу, бедру, скользнула между ног. Казалось, его пальцы повсюду - изучают, поглаживая, мое тело. Я понял, что еще одного прикосновения могу и не выдержать, да и его твердый член все сильнее притирался к моей ноге.

Я достал из тумбочки тюбик. Мэтт оторвался от меня, настороженно глядя, как я смазываю у себя между ягодиц лубрикантом.

- Я не это имел в виду, - прошептал он.

- Ты не хочешь? – Не желая давить на Мэтта, я постарался, чтобы голос звучал как можно небрежнее.

- Не то чтобы не хочу. Но будет ли это для нас обоих?

До меня дошло – он спрашивал, понравится ли мне. Я поцеловал его:

- Да. Доверься мне.

Он расслабился и снова вернулся к моей шее. С удивлением почувствовав легкие прикосновения к анусу, я застонал и приподнял бедра.

- Ох, - выдохнул он удивленно мне в ухо. – Скажи, что мне делать.

Мне раньше не приходилось руководить в постели, но я все же сумел пробормотать:

- Сильнее.

Давление увеличилось. Это действительно было здорово, но я хотел большего и подтолкнул его руку, желая ощутить его пальцы внутри меня.

- Еще, Мэтт, пожалуйста.

Но он замер, покачал головой и отодвинулся. Видимо, на дальнейшее он еще не был готов.

- Я не стану тебя заставлять. Скажи, что ты хочешь?

- Не знаю, - ответил он расстроенно, но с намеком на самоиронию. – Господи, я хочу тебя, Джаред, как никого в своей жизни, но действительно не знаю, что делать, словно снова очутился в школе. Ну, по крайней мере, коробка передач автоматическая.

Я усмехнулся.

Он поцеловал меня, проведя языком по горлу, а затем прошептал в ухо:

- Скажи, что мне делать. Что ты хочешь?

Я-то точно знал, но опасался его ошарашить:

- Ты всегда можешь сказать нет. – Наверное, это прозвучало как в порнухе, но ведь он сам меня спросил, правда? – Трахни меня.

Он застонал, сжав меня в объятьях, и кивнул.

Я подложил под бедра подушку, оставаясь на спине. Мэтт не отводил взгляда, медленно себя поглаживая - похоже, ситуация его не слишком смущала - потом натянул презерватив, который я молча сунул ему в руку. Но когда я потянул Мэтта на себя, пытаясь инициировать проникновение, он нерешительно замер:

- Тебе не будет больно?

У меня потеплело в груди от беспокойства в его глазах.

- Нет. Просто постарайся действовать медленно. – Конечно, следовало предупредить, но я не ожидал, что он сможет сдержаться. И оказался прав.

Как только он проник в меня головкой, тут же закатил глаза, задрожал, с силой толкнувшись вперед. Я не ощутил боли, но все равно порадовался, что это не первый мой опыт. Мэтт остановился, затаив дыхание:

- Господи, извини.

- Ничего-ничего. – На самом деле, я чувствовал себя прекрасно, выгибаясь навстречу и осознавая, как здорово мы друг другу подходим. Похоже, все продлиться недолго.

- Боже, это невероятно. – Он дрожал от напряжения, стараясь не шелохнуться.

- Да-да. Мэтт, я больше не выдержу, шевелись, пожалуйста.

- Если только дернусь, тут же кончу.

- И я, скорее всего, тоже.

Улыбнувшись, он посмотрел на меня сверху вниз, но все равно не двинулся. Я положил его руку на мою плоть и толкнулся. Мэтт снова издал мурлыкающий звук и заработал бедрами – осторожно, едва покачиваясь, медленно и нежно - одновременно подрачивая мне член. У меня сносило крышу от этих коротких волнообразных толчков и трения сильной грубой ладони. Я схватился руками за изголовье кровати, закрыл глаза и потерялся в ощущениях. Через несколько мгновений мои мышцы в порыве оргазма сжали его ствол, и Мэтт тоже кончил, ворвавшись в последний раз с удивленным возгласом. Он оставался внутри меня, пока не стихли последние спазмы, затем отстранился и рухнул сверху всей тяжестью. Мне даже поначалу показалось, что он потерял сознание, но потом я услышал шепот:

- Боже, Джаред, вот это да. Боже…

Я поцеловал его в ухо и, немного отдышавшись, заметил:

- Ты меня сейчас раздавишь.

- Извини.

Когда я его оттолкнул, он лениво перевернулся, раскинув руки:

- Вау!

Посмеиваясь, я прошаркал в ванную. Ополоснувшись, намочил полотенце и вернулся в спальню. Он все еще лежал неподвижно, с ошарашенным видом пялясь в потолок. Я вытер Мэтту живот.

- Мы можем повторить? – выпалил он так воодушевленно, что я рассмеялся.

- Что, уже?

- Господи, нет. Я имею в виду, когда я оживу.

- И когда же это случиться?

- Думаю, к понедельнику.

Я рассмеялся и устроился рядом, положив голову ему на плечо.

- Подожду до утра.

- Даже не представлял, что все окажется не так, как с девушкой.

- Правда? Мне-то не с чем сравнивать.

- Это было… - Очевидно, он с трудом подбирал слова. – Впечатляюще.

- В хорошем смысле?

- Ага.

Я снова рассмеялся:

- Рад, что тебе понравилось.

- А вот когда ты… когда… Ну, знаешь…

- Ты спрашиваешь, каково быть принимающей стороной?

- Да. – Похоже, он обрадовался, что не пришлось уточнять.

- Сейчас мне очень понравилось. – Я дрогнул, вспоминая. – Тебя это беспокоит?

- Немного, хотя… - Он хмыкнул. – Если честно, то больше, чем немного. Но тебе я доверяю.

- Нам некуда торопиться. – Однако в голове у меня уже зашумело. – Мэтт, ты уверен?

- Почему ты спрашиваешь? Разве тебе самому этого не хочется? – В голосе проскользнули возбужденные нотки.

- Как будто ты не знаешь.

- Так в чем проблема?

И тут я поведал ему о нашем разговоре с шефом Уайтом. Выслушав меня, Мэтт лишь пожал плечами – я не мог видеть, но почувствовал его движение.

- Почему тебя это не волнует? Еще пару дней назад ты не хотел, чтобы кто-нибудь про нас знал.

- Я кое-что понял. Все и так уже давно решили, что у нас роман. Ты не представляешь, сколько раз за два месяца меня дразнили по поводу нашей «любовной размолвки», а когда узнали, что ту ночь я провел здесь, и вовсе уверились. Единственный способ убедить их в обратном – вообще перестать встречаться, но это не вариант. Так что если уж все не сомневаются, что это правда, и я хочу, чтобы это стало правдой, и ты хочешь, чтобы это стало правдой, то просто не существует причины, по которой оно не может стать правдой.

- Мне нравится твоя логика.

- Я так и думал. – Похоже, он улыбнулся.

- Так, выходит, шеф Уайт ошибается и тебе не нужно делать никакого выбора?

Он повернулся и плотно прижался к моей спине.

- Я уже его сделал. Только мой начальник думает, что я должен выбрать что-то одно – либо тебя, либо службу. Но я не согласен. Я ни за что не откажусь от тебя, но и от карьеры не откажусь тоже.

- Такое возможно?

- Уж поверь.

Глава 23

Теперь Мэтт не прикладывал никаких усилий, чтобы скрыть наши отношения. Он время от времени заезжал в свою квартиру, но все больше его вещей оказывались у меня дома. Каждую ночь Мэтт проводил в моей постели. Естественно, я не жаловался, но с удивлением обнаружил, что именно мне не хочется появляться вместе на публике. Когда мы не были любовниками, меня не беспокоили досужие сплетни, но теперь, когда наши отношения перешли рубеж, я вдруг смутился. Знал, что это нелогично и по-детски, но когда слышал, как за нашими спинами шепчутся и посмеиваются, не мог это игнорировать. Первые несколько дней я легко убеждал Мэтта оставаться дома.

Самым большим камнем преткновения оказались его коллеги, а вернее, мое нежелание с ними знакомиться и вместе проводить время.

- Джаред, просто познакомься с ними, - не переставая твердил Мэтт.

- Зачем? Я прекрасно знаю, что они обо мне думают.

- Конечно, поначалу будет нелегко, но со временем все изменится.

- Нет! – Просто не верилось, что он решил, будто я выставлю себя на посмешище.

Этот разговор стал превращаться в заезженную пластинку.

Конечно, мы отправились на обед к Лиззи и Брайану. Как только Мэтт перешагнул порог дома, Лиззи с визгом повисла у него на шее:

- Мэтт, так приятно вновь тебя видеть!

- Я тоже рад тебя видеть, Лиззи.

- Я говорила Джареду, что ты в конце концов вытащишь голову из задницы.

- И оказалась права, - ответил он, покраснев.

Лиззи просияла.

Брайан вынес Джеймса и предложил Мэтту подержать. Он отреагировал, как я когда-то:

- Не могу! А вдруг я его уроню?

- Не уронишь.

В огромных руках Мэтта Джеймс выглядел совсем крошечным. Мэтт сел на диван и, устроив его на коленях, развернул пеленку, пересчитал пальчики на руках и ногах, погладил по щеке, улыбнулся, когда Джеймс потянулся за его рукой и попытался ухватить губами его палец.

- Он такой маленький!

- Да. – Лиззи погладила Мэтта по макушке. – Ты поможешь Джеймсу на ночном дежурстве, когда он даст нам увольнительную?

- Не сомневайся.

- Тогда я нарекаю тебя почетным дядей Мэттом.

Тот широко улыбнулся:

- Мне нравится, как это звучит.

Настал день моей встречи с администрацией школы. Я приложил все усилия, чтобы придать себе наиболее респектабельный вид – долго и упорно старался убрать кудри в хвост, отыскал в шкафу костюм, повязал галстук.

- Вау! – воскликнул Мэтт, когда я вышел из спальни. – Ты, я смотрю, подготовился во всеоружии. Нервничаешь?

- Очень.

- Все пройдет хорошо. Как вернешься, выпьем пивка.

Я чувствовал, что иду на войну и приготовился к битве. Все обдумал и решил, что стану бороться. Взял копию преподавательской лицензии и несколько отзывов от родителей учеников – если они не возражают, чтобы я занимался с их детьми, то какое до этого дело школьной администрации?

Когда я вошел в здание школы, меня охватило странное чувство – похоже, здесь ничего не изменилось, с тех пор как я выпустился пятнадцать лет назад. Те же фрески на стенах, тот же линолеум в крапинку. Казалось, что если я открою свой старый шкафчик, то найду там учебники. Я словно вернулся во времена, когда приходилось срывать свои наклонности, и это не придавало уверенности.

В «комитет», состоящий из четырех человек, входил и завуч, мистер Стивенс. Я немного удивился, когда Элис Рочестер начала представлять мне коллег по имени.

- Это Энн, учитель математики, - Элис указала на изящную блондинку моложе меня, которую, вероятно, все ее ученики могли обвести вокруг пальца. - Роджер – учитель физики. – Примерно моего возраста, но низенький и грузный. – И, вероятно, вы уже знакомы с нашим завучем – Биллом. – Тот, как обычно, надел галстук-бабочку.

Я пожал всем руки, а затем сел в предложенное кресло.

- Джаред, - начала миссис Рочестер, - в последнее время мы часто о вас слышим от некоторых учеников и их родителей.

- Послушайте, если это насчет моих занятий, то у меня есть отзывы родителей и диплом…

- О, он у вас с собой? Очень хорошо. Значит, вы понимаете, зачем мы вас пригласили?

- Вероятно, потому что кое-кто решил, что я не могу преподавать, не распуская рук и не пытаясь соблазнить подростков, словно проклятый педофил, но уверяю вас…

Услышав это, все как-то странно засуетились, зашуршали бумагами и уставились в потолок. Все, кроме мистера Стивенса.

- Джаред, - произнес он дружелюбно, - боюсь, ты неправильно истолковал цель нашей встречи.

- Да?

- Разве я пришел бы сюда, соберись мы осуждать тебя за сексуальную ориентацию?

- Э-э-э… - Я почувствовал себя полным идиотом и посмотрел на всех с пришибленным видом: Элис и Роджер все еще волновались, глядя куда-то поверх моей головы, а вот Энн улыбалась. – Господи, извините. - Ну почему я не могу держать язык за зубами? Почему не выслушал, прежде чем начал нести весь этот бред? Пару раз глубоко вдохнув, я заметил, что они наконец-то направили взоры на меня.

- Ладно, мы попали в неудобную ситуацию. Может, я замолкну и мы начнем все заново?

Элис снова послала мне улыбку из рекламы зубной пасты:

- Джаред, я понятия не имела, что вы пришли с мыслью обороняться, иначе сразу бы уточнила наши намерения. – Я никогда не чувствовал себя столь неловко. – Мне следовало сразу сказать, что мы пригласили вас, чтобы предложить место преподавателя.

Я бы так не удивился, если бы она сообщила, что собирается раздеться догола и спрыгнуть с крыши:

- Вы имеете в виду работу?

- Да, работу. – Ее губы скривились в усмешке, по-моему, она с трудом удержалась, чтобы не подмигнуть. – Большинство наших преподавателей перегружены – ведут больше часов, чем могут справиться, многие берутся за непрофильные предметы, по которым никогда не специализировались. Основная проблема – высшая математика и физика старших классов.

- Элис еще мягко выражается, - встряла Энн. – Так же как и Роджер, я вообще не знаю, что нам делать дальше. – Элис попыталась протестовать, но Энн ее оборвала. – Это правда. Я никогда не собиралась преподавать математику, потому что всего лишь учитель младших классов. Могу научить арифметике, но алгебра и начало анализа для меня самой темный лес. – Она посмотрела на Роджера.

Тот кивнул:

- Действительно. Я биолог, разбираюсь в химии, но физика не для меня.

Элис продолжила:

- Энн и Роджер старались как могли, но это не слишком хорошо для учащихся. – Все закивали.

Энн подхватила:

- У нас не так много учеников, которые взяли курсы матанализа и высшей физики, но они есть. Когда у них возникают проблемы, я практически ничем не могу помочь. – Помнится, Ринго жаловался, что от учителя никакого проку, я тогда ему не очень поверил. – Но вдруг в этом году они стали успешно проходить тесты и сдавать зачеты. И начали ловить меня на ошибках. – Она покраснела. – Не самые лучшие ощущения, спешу доложить. А потом мы узнали о вас.

- Значит, вы хотите, чтобы я начал преподавать в школе? – Знаю, вопрос прозвучал глупо, но у меня это в голове не укладывалось. Я был уверен, что иду на бой, и до сих пор не оправился.

- Хотелось, чтобы вы приступили в январе. Вот здесь у меня условия найма и сведения по жалованию, мы не можем платить вам много – как в Боулдере или Форт-Коллинзе, например - но поскольку вы живете в Коде, подумали, что сможем вас заинтересовать. – Она протянула мне папку с документами. – Не спешите – подумайте, посоветуйтесь с семьей, не стесняйтесь звонить, если возникнут вопросы.

- Значит, то, что я гей – не проблема?

Вероятно, именно по этой причине на нашу встречу позвали мистера Стивенса, который тут же заверил:

- Что касается школьной администрации, то да. Не стану обманывать, что не последует недовольство от некоторых родителей. Но высшая математика и физика – предметы факультативные, так что родители могут сами решать – если их личные предрассудки важнее образования детей, то, откровенно говоря, это не наша забота. Я не хочу вводить тебя в заблуждение – не всегда будет легко, встречаются дети и родители с мелкой душонкой, это даже иногда полезно.

- Э-э-э… - Мне не удавалось сформулировать мысль. – Сожалею о том, что случилось ранее, я понятия не имел. Действительно не знаю, что сказать.

- Мы надеемся, что ты скажешь «да».

Глава 24

Умом я понимал, что мне следует радоваться этому предложению, но вопреки здравому смыслу, не чувствовал ничего, кроме беспокойства, которое имело и рациональное объяснение. Во-первых, мне не хотелось подводить Лиззи и Брайана с магазином, к тому же не многих родителей воодушевит новость, что их детей станет учить преподаватель-гомосексуалист. А ученики… Я вспоминал, какие пересуды в свое время вызывал мистер Стивенс. Опасался ли я того же? Не знаю, может быть. От одной только мысли, что я вхожу в аудиторию, меня кидало в холодный пот.

Мэтт обрадовался как ребёнок, когда я поведал ему о школьной встрече, крепко схватил меня в охапку, аж ребра затрещали.

- Здорово, а ты думал, они тебя живьем съедят. Лиззи позвонишь?

Меня от этой мысли немного подташнивало:

- Не сейчас.

- Может, я?

- Нет, - ответил я, не смея поднять на него взгляд.

- Почему? – сквозь восторг в его голосе пробивалось недоумение.

- Я еще не решил, соглашаться или нет.

- Что?

- Какое слово в предложении ты не понял, Мэтт? – Мне хотелось, чтобы прозвучало как в анекдоте, но вышло грубо.

- Ладно. – Ну вот, теперь он рассердился.

- Давай просто поедим, а обсудим все попозже. – Я по-прежнему старался не смотреть ему в лицо. Он слегка вздрогнул, как обычно, когда я намекал, что не собираюсь никуда выходить, чтобы поужинать, его глаза слегка потемнели, но он не стал спорить.

Тем вечером он меня окончательно добил:

- Джаред, через пару недель в отделе организовывают рождественскую вечеринку, и я хочу, чтобы мы пошли вместе. – Мэтт не ждал моего согласия, я видел - он уже приготовился к бою. И не ошибся.

- Ни за что. – Я уставился в тарелку.

- То есть, ты даже подумать не хочешь? – Он сдерживал себя изо всех сил, хотя я вообще ни разу не слышал, чтобы он кричал, видимо, из-за вечного крика отца. Но его голос прозвучал низко и опасно.

- А что тут думать? Я прекрасно знаю, что буду чувствовать себя на этой вечеринке отвратно.

- Ну, и я тоже – будем маяться вместе.

Я посмотрел на него и попытался улыбнуться:

- Так не ходи, останемся дома.

- Джаред, это не ответ, мы должны быть вместе, чтобы заставить всех посмотреть правде в глаза. В конце концов они привыкнут и смирятся.

- Неужели ты думаешь, что если мы начнем их провоцировать, то это поможет?

- Никто не собирается никого провоцировать. Мы же не станем на фуршете прилюдно трахаться. – Мэтт тщательно контролировал каждое произнесенное слово. Вероятно, здорово на меня разозлился. – Я не идиот, просто со временем они привыкнут, что мы вместе.

- Значит, я должен стоять там, прикидываясь, что мне весело, пока они тычут в меня пальцем и посмеиваются?

- Ну, может быть.

- Ни за что.

Тем вечером мы отравились в постель так и не помирившись. Я лежал на своей стороне кровати и разочарованно прислушивался к его дыханию, зная, что Мэтт не спит. Мне хотелось прикоснуться к нему, чтобы преодолеть нашу размолвку, но я не знал, что сказать, потому что был не готов дать ему то, что он желает.

Прошло несколько дней. Стоит признать, мы хорошо проводили время вместе – смотрели футбол, занимались любовью. Но между нами безмолвно повисли разногласия, которые вносили в отношения напряженность: моя работа и его коллеги. Мы постоянно кружили вокруг да около, но, казалось, договориться так и не сможем.

Гром грянул на ужине у Лиззи.

Когда она нас пригласила, мы два часа до хрипоты спорили, рассказывать мне о предложенной вакансии или нет. Мэтт естественно настаивал, а я не хотел никого будоражить, пока не принял окончательного решения.

Мы шипели друг на друга, как только переступили порог; окружающие отчаянно делали вид, что ничего не замечают. Ужин прошел в неловкой тишине. Мы как раз заканчивали, когда Брайан произнес:

- Джаред, нам надо поговорить о магазине. – Выглядел при этом брат неуверенно, а Лиззи сосредоточенно смотрела в тарелку. Мэтт оживился, но ничего не сказал.

- Конечно. В чем дело?

- Теперь, когда Лиззи, просидела несколько недель с сыном, она решила, что не станет возвращаться на работу.

- Вот как?

- Знаю, без нее тебе придется нелегко, ты и так из магазина почти не вылезаешь, и на Ринго рассчитывать не приходится, разве только по выходным.

- Все нормально…

- Скажи им, - произнес Мэтт так тихо, что услышал его лишь я.

Я проигнорировал его замечание:

- Ничего страшного, справлюсь.

- Нет, - вмешалась мама, - у одного тебя не выйдет.

- Ты же должен когда-то отдыхать, в конце концов, - вставила Лиззи.

- Ринго по весне заканчивает школу… - продолжил я.

- Скажи им, - на этот раз Мэтт произнес это намного жестче. Лиззи посмотрела на него с любопытством, но кроме нее, никто, казалось, не заметил.

- Джаред, - прервал меня Брайан. – Ты знаешь, что он уедет в колледж. Конечно, есть вариант нанять другого ученика на подработку, но это все равно не решит проблему.

- Тогда что ты предлагаешь? – поинтересовался я.

- Ну, раз лучше не рассчитывать на Ринго, давайте наймем работника на полный день?

- Мы не можем себе этого позволить. Нам это не по карману.

- Вероятно, пришло время подумать о продаже.

- Нет…

- Скажи им! – На этот раз никому не удалось проигнорировать возглас Мэтта.

- Нет, - шикнул я на него.

- Что ты должен нам сказать, Джаред? – В голубых глазах Лиззи горел вызов.

- Ничего, - ответил я и повернулся к Мэтту. – Не сейчас! – Я даже не ожидал, что разозлюсь на него так сильно. Мы спорили об этом уже несколько дней, и вот он лезет под руку без спросу, решив таким образом меня добить.

Но он смотрел прямо на меня и выглядел не менее рассерженным.

- Что значит «ничего»? – Он не отвел гневный взгляд. – Джареду со следующего семестра предложили место преподавателя в школе.

- Что? – удивился Брайан.

- Здорово! – обрадовалась мама.

- Почему ты ничего не сказал нам? – спросила Лиззи.

Я едва их слышал:

- Ты чертов ублюдок! Поверить не могу, что ты сейчас сделал.

- Почему нет? Все выходные я пытался убедить тебя рассказать им.

- Что? – взвилась Лиззи.

- Ты знал, что я не хочу это обсуждать! – я почти кричал.

Он же говорил все тише, но его почти шепот звучал зловеще:

- Ты не считаешь, что это предложение имеет некоторое отношение к данному обсуждению?

- Ты не имел права!

- Я не имел права? Что ты, черт побери, имеешь в виду?

И тут я на самом деле разорался:

- Ты не имел права, потому что это не твое собачье дело!

Все замерли. Его взгляд превратился в стальной – я давно уже не замечал такого за Мэттом. В глазах застыл лед, лицо стало пустым и невыразительным.

- Вот, значит, как. Поверить не могу, что не понял этого раньше.

Он встал и направился на выход.

- И что это означает? – У меня получилось сбавить тон. Почти. Лиззи выглядела ошарашенной и, подозреваю, из-за меня. Брайан елозил на стуле. О чем думала мама, я так и не разгадал.

- Мне следовало сообразить, что происходит. Ты провел черту, не так ли? И я не должен ее пересекать. Проходит она, вероятно где-то около двери в спальню.

Брайан вскочил, схватил тарелки, которые подвернулись под руку, и рванул на кухню. Мама и Лиззи не сдвинулись с места. – Ты сладко поешь, но истина в том, что ты до сих пор стыдишься себя, а заодно и меня.

- Нет!

- Да! И не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я сейчас говорю. Думаешь, я не заметил, что мы больше не можем даже выйти куда-нибудь поужинать? Конечно, ты принял свою ориентацию, но лишь потому, что живешь в гребаном пузыре. Как только дело доходит до реальности, ты прячешь голову в песок.

- Это несправедливо.

- Справедливость? Ты хоть представляешь, с чем я столкнулся из-за тебя на работе? Хоть на миг задумывался? Какая там справедливость? Я просил тебя приложить хоть немного усилий ради меня, но ты даже слушать не хотел. И у тебя хватает наглости говорить о какой-то там справедливости? Ты говорил о том, чего тебе хочется, но у тебя кишка тонка отстоять свои убеждения.

- Подожди, - я оторопел.

Но он уже пошел вразнос:

- И теперь эта работа. Я видел, как ты занимался с учениками, знаю, как тебе нравится преподавать. Но ты собираешься упустить свой шанс, чтобы не иметь дел с несколькими фанатичными родителями и мудаковатыми подростками. Ты намерен проработать в магазине до конца дней просто из-за того, что там тебе не придется столкиваться с остальным миром. Давай, тверди себе, что ты делаешь это, потому что семья в тебе нуждается, только это фигня. Ты трус – вот в чем дело.

- Ты закончил? – спросил я ледяным тоном.

- Да. Определенно я разделался с этой дерьмовой ситуацией. – Он повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Лиззи вскочила, запустив в меня скомканной салфеткой:

- Сволочь! – Она рванула за Мэттом.

Остались лишь мы с мамой. Я опустил голову на сложенные на столе руки. Меня трясло – а вдруг последние слова означали, что Мэтт покинул меня навсегда? Хотелось броситься за ним, но что потом? Я не мог сделать то, что он хотел, но и не мог его потерять. Я еще злился, но уже с трудом боролся с рыданиями.

Мама долго молчала перед тем, как высказаться. Глубоко вздохнув, она произнесла:

- Джаред, позволь мне донести до тебя два соображения и обещаю, я больше никогда не стану упоминать этот ужасный инцидент.

- У меня есть выбор?

- Ты же знаешь, что нет. Так вот, первое. Ты не в состоянии контролировать мысли других людей. Только свои. Некоторым не понравится твой жизненный выбор, что бы ты не предпринял. И тебе стоит переживать лишь о собственной судьбе, послав всех к чертям. Второе. Тебе в новинку постоянные и прочные отношения, ты ни с кем не встречался, но поверь, ты не можешь делить с партнером лишь какую-то часть себя, утаивая все остальное, так отношения не строятся – либо все, либо ничего. Третье…

- Ты говорила только о двух вещах.

- Я солгала. В-третьих, все просто. – Она положила ладонь мне на спину, и это нежное прикосновение пробило брешь в моей защите, выпустив наружу слезы. Я больше не сдерживался, по-детски радуясь, что мама рядом и только она видит мое поражение. Она продолжила мягким голосом: - Этот парень любит тебя, даже такой упрямый дурак как ты наверняка уже заметил.

Она поцеловала меня в висок и ушла.

Лиззи везла меня домой в каменном молчании. Я понятия не имел, что произошло у нее с Мэттом после того, как она его догнала – она возвратилась полыхая гневом, а он и вовсе не вернулся.

Когда машина остановилась, и я открыл дверцу, чтоб выйти, Лиззи, наконец, нарушила молчание:

- Почему ты мне не рассказал?

Я прислонился лбом к прохладному стеклу, не желая на нее смотреть:

- Не знаю.

- Я думала, мы с тобой друзья.

- Мы друзья, Лиззи.

- В самом деле, - она всхлипнула. Повернувшись, я увидел слезы на ее щеках. Давненько не ощущал себя таким ослом:

- Да, Лиззи. – Я взял ее за руку. – Ты же знаешь, что я тебя люблю. Не знаю, почему раньше не сказал. Звучит по-идиотски, но это правда. Мне просто не хотелось, чтобы кто-то узнал. У меня от страха кишки узлом завязываются. Возможно, Мэтт прав и я обычный трус. – Теперь, произнеся это вслух и увидев себя со стороны, я понял, что мне не понравилось, какая картина нарисовалась.

Лиззи помолчала несколько секунд, а потом сказала:

- Джаред, не беспокойся о магазине, мы что-нибудь придумаем. Соглашайся на работу.

- Ну, я в растерянности.

- Соглашайся на работу – давно пора вытащить голову из задницы. И извинись перед Мэттом.

Дома Мэтта я не нашел. Позвонив ему в квартиру, наткнулся на автоответчик. Чтобы не нарваться на неприятности, пришлось отказаться от мысли проехаться по кварталу. Мэтт наверняка еще злился, да и я до конца не отошел, поэтому попытка объясниться прямо сейчас опять приведет к атаке с его стороны и к обороне с моей, и в конечном итоге мы оба наговорим много лишнего.

На следующее утро, опять выйдя по телефону на голосовую почту, я оставил сообщение:

- Мэтт, прости. Пожалуйста, возвращайся домой.

В голову лезли воспоминания, как я названивал ему после дня рождения и так и не удостоился ответа. Целый день в магазине я убеждал себя, что на этот раз такое не повторится.

По возвращению домой меня затопило безудержное облегчение – на кухне у барной стойки на табурете сидел Мэтт, выглядевший одновременно измученным и решительным. Я радостно рванул к нему, но тот предупреждающе поднял руку:

- Стой где стоишь, - твердо, не глядя мне в глаза, произнес он.

- Почему?

- Мне нужно кое-что тебе сказать, но если ты окажешься в пределах досягаемости, - он глубоко вздохнул, - я сорвусь.

Кажется, мое сердце перестало биться. Только одно могло звучать так неизбежно, холодно и страшно. Я прислонился к двери, пытаясь унять бешеный пульс – вот сейчас он скажет, что покидает меня, и я опять останусь в полном одиночестве. Отчаянно обхватил себя руками, стараясь удержать эмоции и понимая, что это бесполезно. Я наверняка разобьюсь на тысячи осколков и никогда не соберусь вновь, если Мэтт меня бросит.

Он еще раз глубоко вздохнул:

- Я никогда ничего не делаю наполовину. Приняв решение, не пытаюсь отыграть назад. То, что случилось два месяца назад – исключение. – Его лицо залилось краской, и я догадался, что он сейчас о том, как сбежал от меня после дня рождения и стал встречаться с Черри. – И это всегда оказывалось к лучшему. – Мэтт замолк, но я знал, что он еще не закончил. – Поэтому, когда я захотел быть с тобой, то просто предположил, что наши желания совпадают. Но, видимо, мне прежде всего следовало тебя спросить.

Я пытался понять, что он имеет в виду. Может, я действительно ошибаюсь, может, он не собирается меня бросать? Забрезжила робкая надежда.

- Ты же знаешь, что я хотел. – Мне с трудом давались слова.

Он покачал головой:

- Мне так казалось. По умолчанию, но все же я не убедился, всего лишь предположил, что между нами что-то серьёзное. Я без вопросов переехал к тебе.

- Я хотел этого, Мэтт. – В голосе проскользнуло ненавистное отчаяние. – Так и есть.

- Ты уверен, Джаред? – Я открыл рот, но он опять поднял руку. – Дай мне закончить. Эти отношения даются мне нелегко. Требуется время, чтобы мои коллеги приняли факт, что я гей. Да я сам еще не привык. Несколько месяцев я убеждал их, что между нами ничего нет, а теперь вдруг перестал и переехал к тебе – на меня тут же обрушились кучи дерьма. Но я готов бороться, если ты будешь рядом. Потому что вдали от тебя я становлюсь несчастным, однако если тебе от меня нужен только секс, то я уже ни в чем не уверен. Понимаю, что практически ставлю тебе ультиматум, но предпочитаю говорить откровенно. Я хочу, чтобы мы были вместе, но, как уже упоминал, ничего не делаю наполовину. Так что если мы вместе, пусть все будет по-настоящему. Мне необходимо в этом убедиться.

Он замолчал, словно сам не был уверен, что уже все сказал.

Я с облегчением хватал ртом воздух. Немного угомонившись, посмотрел ему в глаза. Он все еще сидел с растерянным видом, как будто желая еще что-то добавить, но не зная, какие слова подобрать.

Подождав, я прошептал:

- Уже можно ответить?

Он почти улыбнулся:

- Да.

Я подошел к нему, обнял и легко поцеловал.

- Мэтт, я хочу, чтобы мы были вместе. Дело не в сексе, я просто без ума от тебя и не представляю, что без тебя делать.

Он вздохнул, расслабляясь, но все еще не прильнул ко мне:

- Не хочу больше воевать, давай прямо сейчас договоримся.

Я запнулся – с этой частью могли возникнуть проблемы.

- Знаю, ты немного сбит с толку.

- Не из-за тебя.

Он никак не отреагировал на мое замечание.

- И я тебя в некоторой степени понимаю. Но зачем скрываться? Мы можем всю жизнь таиться за этими стенами, делая вид, что не вместе, но Кода – небольшой городок - все узнают. И станут болтать. Если мы будем шарахаться и вести себя как воришки, то сплетни не утихнут никогда. Мне тоже нелегко, но я не хочу прятаться и отказываюсь стыдиться своей любви к тебе.

- Ты действительно меня любишь? – продребезжал я.

Он запустил пальцы мне в шевелюру и притянул ближе. Улыбнулся, повел подбородком:

- И ты еще спрашиваешь?

Узел в моей груди сначала ослаб, а потом исчез совсем. Мэтт действительно меня любит и счастлив со мной, несмотря на отношение коллег. Так неужели я не в состоянии дать ему то, что он просит, на что имеет право? Почему я ему отказывал? Из-за гордости? Да мне следует гордиться, что он хотел предстать перед коллегами вместе со мной. Закрыв глаза, я постарался бросить все силы, чтобы не разрыдаться, но меня предательски потрясывало.

- Что, Джаред? – сказал он нежно. – Поговори со мной.

- Ты прав, я трус. – Я открыл глаза. – Но мне тоже не хочется больше воевать. Я сделаю все, что ты хочешь.

Он снова улыбнулся и поцеловал меня в плечо:

- Мы поедем завтра кататься?

Я удивился вопросу:

- Конечно.

- К нам присоединятся двое парней из управления.

- Ох.

- Но ведь ты не откажешься?

Я не мог пойти на попятную:

- Если ты хочешь.

- А как насчет вечеринки в субботу?

Сердце колотилось, но в животе порхали бабочки:

- Пойду. Уже ненавижу эту вечеринку, но пойду, если ты хочешь.

- Ага. – Он крепче сжал мою талию, поцеловал, а потом потянул за волосы, чтобы добраться поцелуями до щеки, подбородка, шеи… Когда губы коснулись моего уха, у меня дрогнули колени.

- Пойдешь со мной в кровать? – прохрипел он низким голосом, полным обещаний.

Я счастливо рассмеялся:

- Боже, конечно.

Он затащил меня в спальню и медленно раздел, целуя везде, куда мог дотянуться. От меня Мэтт ничего не принял, мягко уворачиваясь и отвергая все попытки доставить ему удовольствие. Прикосновениями рук и языка он довел меня до самого яркого оргазма, что я испытывал за последнее время, под конец нежно припав губами и прошептав прямо в рот:

- Я люблю тебя, Джаред. Меня иногда даже пугает, как сильно я тебя люблю.

На этот раз я не смог удержать слезы – хорошо хоть комната давно погрузилась во тьму и Мэтт их не видел.

- Мэтт…

- Т-с-с, - он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. Прижался ко мне, переплетясь ногами и поглаживая по голове. – Ничего не говори. Просто дай мне тебя подержать.

В этот момент исчезли все сомнения. Он любит меня, только это имело значение.

Глава 25

На следующий день, позавтракав, мы загрузили велосипеды в джип и отравились к Голубиной тропе. Прислонившись к стеклу, я смотрел, как за окном мелькают деревья, и старался сам себя упокоить. Я ненавидел себя за глупый, до тошноты, мандраж.

- Ты в порядке? – осторожно поинтересовался Мэтт.

- Нет. И стараюсь вспомнить, с какого перепугу вообще согласился на эту авантюру.

В ярком свете дня трудно было списать все на вчерашний разговор. Поэтому я постарался представить горячий шепот Мэтта мне в ухо и крепкие объятья, когда он заверял меня в своей любви. Именно поэтому я согласился, из-за него. Но кишки в животе все равно скручивало узлом.

- Все будет в порядке.

- Ага, тебе легко говорить. – Вообще-то, я понимал, что он, скорее всего, прав. Это всего лишь велосипедный заезд, который мне нравится. Вероятно, я даже словом не перекинусь с его коллегами. Несколько часов – и мы вернемся домой. Я глубоко вздохнул:

- Кто эти ребята и чего от них ждать?

- Грант Джемисон и Тайсон Макдэниелс.

Секунду спустя я понял, почему первое имя показалось мне знакомым:

- Грант Джемисон? Тот мудак, что приперся в мой дом, чтобы выяснить, нет ли у меня подростков в спальне?

- Даже не буду отрицать – Грант кретин. Но Тайсон нормальный парень, просто иногда идет у него на поводу. Грант так и норовит меня задеть, но в последнее время его шутки стали больше походить на дружеские подколы. Я хочу, чтобы они поняли, что я не стыжусь ни тебя, ни наших отношений.

- То есть, они приняли тебя, но не меня, независимо от того, что мы вместе?

- По большей части. Однажды до них дошло, что как бы они не трепали языками, это ничего не изменит и мне их мнение безразлично, и пообвыклись. Я могу справиться с тем, что некоторые сослуживцы из старой гвардии никогда меня не примут. Однако с Грантом и Тайсоном я постоянно контактирую, поэтому хочу, чтобы они привыкли к тому, что мы вместе, особенно Тайсон. Они меня знают, и я не укладываюсь в их стереотипы. Ты, скорее всего, тоже, но все равно отказываешься это доказать.

- Действительно, мы встречаемся сегодня с ними только ради этого? – Скептицизм меня не покинул.

- По большей части.

Я покачал головой:

- Ты сам себя пытаешься обдурить.

Он ничего не ответил, и дальше мы поехали в молчании.

Я удивился, когда Мэтт проехал мимо поворота на Голубиную тропу.

- Куда мы едем?

- К Джонсон-рок.

Надо же, эта трасса считалась одной из самых сложных в округе. Мэтт мог бы выбрать для нас что-то попроще - мы как-то решили опробовать этот маршрут и под конец вымотались так, что еле двигались.

- Почему?

- Идея показалась удачной.

- Эти ребята так хороши?

Мэтт ухмыльнулся:

- Да ни хрена.

- Ты хоть понимаешь, что все это как-то бессмысленно?

- Я тут проболтался им на днях, что мы частенько катаемся, и Грант спросил, не хочу ли покататься с кем-то равным мне по силе, а не с долбанной феечкой. Поэтому я и предложил им к нам присоединиться.

- Именно поэтому ты выбрал самую сложную трассу?

- Ага.

- Неужели это что-то изменит?

- Дело в соревновании. Они уважают тех, кто может их обставить.

Мелькнула догадка:

- Так вот в чем дело.

- Грант заткнется, если весь день будет глотать за нами пыль. Так они поймут, что ты тоже не укладываешься в их стереотипы.

- Да ты чертов манипулятор!

- Ага. – За его улыбку я был готов на все.

Грант и Тайсон ждали нас на тропе. Тайсон кивнул и пожал мне руку, когда Мэтт меня представил, Грант же просто проигнорировал мое присутствие.

Мы уже готовились к старту, когда он пробормотал:

- Ну что, мальчики и девочки, готовы?

Тайсон обескураженно отвернулся. Мэтт прикинулся глухим. Я почувствовал, что превращаюсь в помидор, в ушах зашумело, но тоже не ничего не сказал, уткнувшись взглядом в землю.

- Ладно. – Грант понял, что ответа так и не дождется. – Буду ждать вас на вершине.

- Это мы еще посмотрим, кто кого будет ждать, придурок, - ответил Мэтт как бы в шутку, Грант с Тайсоном, рассмеявшись, рванули вперед. – Готов?

Я не смог на него посмотреть:

- Стараюсь не возненавидеть тебя прямо сейчас.

Он положил мне руку на затылок, дожидаясь, когда я встречусь с ним взглядом:

- Знаю. И спасибо за доверие. – Он наклонился и легко коснулся моих губ поцелуем.

Я покачал головой, но все же поинтересовался:

- Ты хочешь, чтобы я подождал тебя? Или только их?

- На твой выбор.

Я за несколько минут обошел не только Мэтта, но и Гранта с Тайсоном. Когда я вырвался вперед, мое настроение резко улучшилось – мне слишком нравился велотриал – горы, быстрая езда. Солнце сияло, дул слабый, но морозный ветер. Температура не поднималась выше двенадцати градусов. Среди высоких вечнозеленых сосен мелькали голыми ветками осины и березы. На затемненные низины, куда никогда не проникали солнечные лучи, уже лег снег, который продержится до самой весны. Я обнаружил, что глядя на эту красоту, не могу больше злиться.

Развернулся и поехал обратно. Мэтт держался рядом с Тайсоном и Грантом.

- Эй, успешный заезд? Кровью еще не блюешь? – Он выглядел довольным.

- Еще нет, а вы тут как? - рассмеялся я.

- Тайсону вон поплохело. Мы тут договорились, кто меньше всех устанет, тот оплачивает ужин.

Я не мог ему помочь на трассе, но улыбнулся:

- Ну-ну.

До следующей развилки, после которой тропа резко пошла в гору, я невольно опять вырвался вперед. Остальная часть нашего путешествия так и прошла – я то опережал, то возвращался к основной группе. Потом мы некоторое время двигались вместе, но я в конце концов опять оставлял всех позади.

- Господи, Джаред, ты наверняка проехал двойное расстояние, пока метался туда-обратно. У тебя силы еще остались?

- Да, но я ужасно проголодался, - отшутился я.

- Да чтобы вас обоих черти взяли! – рассмеялся Тайсон. Грант лишь замотал головой. Мэтт улыбался мне так, словно я достал для него с неба луну и солнце заодно. Его улыбка почему-то одновременно и раздражала, и завораживала.

Под конец Мэтт обогнал своих коллег и поехал со мной на вершину. Мы немного постояли на пике, а потом отправились обратно. Тайсон и Грант отдыхали там, где мы их оставили.

- Вы не собираетесь наверх? – спросил Мэтт.

- Черт, нет, - ответил Грант. – С нас достаточно. Вы победили.

Спускаться по маршруту оказалось намного легче, поэтому они не отстали от меня на обратном пути – я финишировал всего на несколько минут раньше остальных.

- Хорошо покатались, ребята, - заметил Мэтт, когда они до нас доехали. – В следующий раз выберем трассу попроще, чтобы феечки могли за нами угнаться.

Тайсон рассмеялся:

- Похоже, ужин за Джаредом.

- Я тоже устал. – На самом деле я не знал, кто выиграл пари – все равно половину пути они проделали без меня.

- А вот не думай, что сможешь соскочить, - выпалил Грант, удивив меня. До этого он ни разу со мной не заговорил. – Ты весь день нарезал вокруг нас круги, ты и платишь.

- Ладно, вы заказываете, - ответил за меня Мэтт. – Встретимся «У Тони». – Улыбнись он хоть чуточку шире, и я съездил бы ему по роже.

- Ты сейчас лопнешь от самодовольства, - заметил я, когда мы отъехали на машине, хотя сам улыбался от уха до уха.

- Но признай – моя идея оказалась превосходной.

- Ну, наверное.

- Да признай уже, что я прав! – Он подмигнул. – Просто скажи: «Ты был прав, Мэтт».

Я закатил глаза:

- Ты действительно стопроцентный чертов манипулятор! И иногда бываешь прав. Все.

Мэтт рассмеялся.

Вот так мы отобедали вместе с Тайсоном и Грантом. В основном разговоры вертелись вокруг службы, поэтому я просто слушал. Дэн Снайдер до сих пор находился в розыске, но после проверки всех его родственников полицейские не знали, где искать его дальше. Мы поговорили о футболе и немного о горных велосипедах. Тайсон с самого начала вел себя дружелюбно, а под конец даже Грант немного размяк. Когда ужин закончился и Мэтт с Тайсоном направились на выход, Грант остановил меня и, пряча глаза, протянул руку:

- Послушай, давай без обид, а?

Я пожал ему ладонь, надеясь, что не выгляжу от удивления как остолоп.

Мы с Мэттом ехали домой в тишине. Едва мы переступили порог дома, он сделал подсечку и прижал меня к полу – вероятно, он действительно был неплох в вольной борьбе.

- Господи, какой ты тяжелый!

- Повтори! Я хочу услышать еще раз!

- Ты тяжелый.

- Неправильно. Попробуй еще раз.

- Ты чертов манипулятор.

- Еще раз.

- Ты был прав. Ты это хотел услышать, олух неподъемный?

- Ага. – Я по-прежнему плавился от его улыбки. – И тебе стоит к этому привыкнуть.

- Ты долго собираешься злорадствовать? – хмыкнул я.

- Еще не решил. – Мэтт все еще прижимался ко мне, но его захват стал больше походить на объятья. Он отпустил одну руку и расстегнул мне ширинку. Его губы заскользили по моей шее, а я задрал ему рубашку и стал поглаживать спину. – А что ты решил насчет работы? – прошептал Мэтт, не отрывая губ от моей кожи. – Согласишься? Я ведь и тут прав, поверь.

Я вздохнул – ясно, что мне рано или поздно придется найти ответ, но я не думал, что так быстро. Только не сейчас. Сейчас мне хотелось другого. Я почувствовал, что он расстегнул и свои брюки.

- Обещаю подумать. Доволен?

- Доволен, - ответил Мэтт с улыбкой.

Я дернул его джинсы вместе с бельем. Не так низко, как хотелось бы, но вполне достаточно. Мэтт высвободил из боксеров мой член, прижался ко мне пахом, обхватив оба наших ствола, и медленно заскользил ладонью.

Несмотря на его воодушевление в тот первый раз, полноценный секс у нас случился лишь еще однажды, да и то только потому что я настоял. Поначалу мне казалось, что Мэтт смущается, но потом до меня стало доходить, что сам акт ему казался неудобным. Когда я попытался поговорить, Мэтт лишь пояснил, что с его точки зрения для меня это несправедливо.

Я пытался убедить его, что не против нижней позиции, не против быть в пассиве, по крайней мере с ним, но безуспешно.

- То есть, ты потеряешь ко мне уважение, если я позволю себя трахать?

- Нет, вовсе нет. – Кого он хотел в этом убедить – меня или себя?

- Тогда почему?

- А ты сам сможешь меня после такого уважать?

Я вообще перестал что-либо понимать, но больше не настаивал. К тому же, с первого его гомосексуального опыта прошел едва ли месяц, и мне казалось, Мэтту просто требуется время. Поэтому мы пользовались другими способами, чтоб угодить друг другу. Удивительно, но ему больше всего понравилось, когда мы одновременно кончали по время фроттажа. По словам Мэтта, потому что он мог в этот момент смотреть мне в лицо. Я изо всех сил старался не смущаться после этих слов, но мне казалось, что так ему просто легче меня целовать. Впрочем, какой бы ни была причина, возражать я не собирался.

Пристроив свою руку на его, я ускорил движения. Мэтт разработал собственную методику, слегка выгибая запястье на самом верху, поэтому наши члены слегка скручивались, ощущение при этом было фантастическое. К тому же, прошлой ночью он позаботился обо мне, а у него не было разрядки уже несколько дней, поэтому не прошло и двух минут, и кулак Мэтта стал мокрым от его семени.

Он тут же переместился ниже. Как бы Мэтт не зажимался по поводу анального секса, против минета он ничего не имел. Я положил руки ему на затылок, старательно сдерживаясь, чтоб не засадить в глотку со всей силы, но все же отчаянно дернул бедрами, кончая, и застонал. Он тоже что-то мычал, но не из-за дискомфорта, пока сглатывал мою сперму.

Я все еще не отошел от оргазма, когда он поцеловал меня в губы:

- Надеюсь, ты понимаешь, что это была лишь разминка, - прошептал мне Мэтт в ухо и уткнулся носом в шею.

Глава 26

Вопреки ожиданиям, рождественская вечеринка оказалась не таким уж кошмаром. Кое-кто из старой гвардии действительно демонстративно отворачивался от нас, но Тайсон и его жена большую часть вечеринки находились поблизости. Грант хоть и не лучился дружелюбием, но, по крайней мере не строил из себя полного придурка.

На следующей неделе я проводил завершающее занятие с учениками. Им предстоял экзамен, поэтому пришли все. Некоторым родители дали денег, чтобы заказать пиццу.

Когда раздался звонок, Мэтт, вместо того, чтобы открыть дверь, вошел в столовую со словами:

- Это к тебе.

Из коридора я слышал, как он что-то говорит моим ученикам. Расплатившись за пиццу, я зашел на кухню за бумажными тарелками и салфетками, а как только вернулся в столовую, раздались аплодисменты. На мне повисли две девушки, одна из них громко визжала мне в ухо, я даже побоялся, что сейчас оглохну. Подошли и остальные ребята – кто-то жал мне руку, кто-то похлопывал по плечу и спине. Мэтт опустил голову и быстро ретировался из комнаты.

- В чем дело? – поинтересовался я, стараясь оторвать от себя визжащую девушку.

- Мы только что узнали, что в следующем семестре вы будете преподавать в школе, - пояснил Ринго.

А потом все заговорили одновременно:

- Круто!

- Вы – лучший учитель!

- Почему вы нам не говорили?

- Подождите! – Я понял странное поведение Мэтта. Он специально проболтался, оставив меня на съедение волкам. Мне пришлось дождаться, когда схлынет вторая волна восторгов. - Я еще не принял окончательного решения.

- Но вы же согласитесь?

- Там посмотрим. – Они опять заговорили все разом. – Стоп! Соглашусь я или нет, но вам предстоит экзамен, поэтому давайте вернемся к работе.

Мэтт сидел на кухне с виноватым видом: взгляд в пол, щеки горят. Он поднял на меня глаза:

- Ты злишься?

- Вообще-то, должен бы.

- А на самом деле?

Я прислушался к себе и понял, что не чувствую злости, а, скорее, облегчение. На прошлой неделе я принял решение доверять мнению Мэтта и мне это понравилось. Тревога, которая разъедала меня после судьбоносной встречи в начале месяца, поблекла и лишь время от времени просто трепыхалась парой безумных бабочек в животе. Совет мамы, как стоит жить, волшебным образом обрел смысл. К тому же, восторженная реакция ребят подтвердила – эта работа действительно для меня.

- Я позвоню завтра в школу и соглашусь. - Мои слова заставили Мэтта улыбнуться. – Я тебе уже говорил, что ты действительно чертов манипулятор?

Он схватил меня за грудки и рванул на себя:

- Скажи еще раз.

- Ты чертов манипулятор.

- Неправильно. Ты знаешь, что должен сказать.

- Ты был прав.

- Никогда не устану это слушать, - рассмеялся Мэтт.

А через несколько дней позвонил Коул.

- Привет, дорогуша, - пропел сладкий голос в трубке. – Я вернулся в Вейл. Составишь мне компанию сегодня вечерком?

- Извини, Коул, не могу.

Мэтт, просматривающий на диване газету, дернулся, услышав это имя.

- Ты не можешь сегодня или не можешь вообще из-за высокого, темного, злющего на вид полицейского?

- Из-за него.

- Что, шкаф уже не заколочен?

- Думаю, я смог подобрать ключ.

Я улыбнулся, глядя на смутившегося при этих словах Мэтта.

Несколько секунд Коул молчал, а затем произнес:

- Я рад за тебя, Джаред. – На этот раз его голос звучал не манерно, а искренне – мягко и спокойно. – Я очень рад за тебя.

Глава 27

- Я принес пиво, - сообщил Мэтт, заходя в гостиную.

- Ну наконец-то! Ты пропустил вбрасывание.

Мы с нетерпением ждали этот день – воскресенье за восемь дней до Рождества, когда наши любимые команды вновь встретятся друг с другом.

- Еще не забили?

- Нет, но поверь – «Мустанги» наверняка закопают твоих «Шефов», дай только время.

- А вот посмотрим, морпех. Проигравший оплачивает ужин, - хмыкнул Мэтт.

Команды шли ноздря в ноздрю. Мы вымотались и почти взорвались, наблюдая, как то одна, то другая команда выходит вперед в счете. За две секунды до свистка «Мустанги» лидировали всего на одно очко. «Шефы» выстроились цепочкой в очковой зоне, если они сейчас пропустят удар, выиграл я, если отобьют – то Мэтт. Почему-то каждый болельщик в мире наивно считает, что может как-то повлиять на игру из своей гостиной. И я заорал:

- Что б вы пропустили, что б вы пропустили!

Мэтт до белизны стиснул кулаки на журнальном столике.

Удар прошел. Я застонал. Мэтт с победным возгласом набросился на меня со своего края дивана - даже удивительно, с какой легкостью он смог меня подмять - обхватив мои щеки, поцеловал отнюдь не романтическим поцелуем. Просто громко чмокнул, оставляя у меня на губах привкус триумфа, а затем отстранился, заглядывая мне в лицо с торжествующей улыбкой.

- Ты платишь за ужин!

- Слезь с меня, Анкл Бенс чугунный!

На столике ожил телефон, я потянулся, чтобы ответить.

- Алло. – Мэтт все еще прижимал меня, но переместился пониже. Вытащил рубашку из брюк и попытался отвлечь, прокладывая дорожку поцелуев по животу.

- Мэтт? – спросил женский голос.

- Нет, это Джаред.

- Джаред? У меня что, неправильный номер? Я пытаюсь дозвониться Мэтту Ричардсу. Он дал мне этот номер.

Мэтт стянул с меня джинсы и уже достиг губами паховых волос. Отвлекающий маневр однозначно удался.

- Он здесь, одну минуточку.

Когда Мэтт рассмеялся, я передал ему трубку. Довольно выражение покинуло его лицо, как только он начал разговор. Я сразу понял, что звонила его мать, с удивлением обнаружив, что он дал ей мой номер. Но это действительно имело смысл – в своей квартире Мэтт практически не появлялся.

Он сел:

- Нет, мама, мне бы не хотелось. Это очень не вовремя. Мы сейчас действительно заняты. – О, черт, я знал, что означает этот взгляд. – Вы сами возьмете машину на прокат или мне вас довести? – Он положил локти на колени и обхватил голову руками. Остальная беседа свелась к односложным ответам. – Да. Да. Ладно. Пока. – Он бросил трубку и почти уперся лбом в колени. – Черт, Джаред. Дерьмово.

Несмотря на очевидное бедствие, я не слишком обеспокоился, что бы ни произошло. Пройдет день-другой, и рано или поздно все образуется, вернется к нормальной жизни. А в последнее время «нормальная жизнь» у нас была невероятно хороша. Мы перестали бороться, и это главное. Ничто не могло омрачить моего настроения. Поэтому мой голос прозвучал почти беззаботно, когда я спросил:

- Родители едут?

- Да.

- На Рождество?

- Да.

- Когда?

- Послезавтра.

- Надолго?

- На неделю.

Мы обменивались короткими фразами, наконец я спокойно произнес:

- Ты не хочешь, чтобы они знали, так?

- Прости, - прошептал Мэтт.

- Удивительно. Они же такие милые люди. – Я сказал это в шутку, потому что вряд ли когда-нибудь забуду, что из себя представляет его папаша. И я знал, как тяжело пришлось бы Мэтту признаться. Невозможно его обвинять в желании избежать скандала.

- Знаю.

- Твой отец окончательно испоганит Рождество. – Я поддразнивал, надеясь приободрить.

- Знаю. – Похоже, мой метод начинал работать.

- А Лиззи за это станет гонять его мокрой тряпкой.

- Знаю! – Неужели я расслышал намек на смех?

Но Мэтт по-прежнему отводил глаза. Я опустился перед ним на колени и положил руки на плечи. Дождавшись, когда он на меня посмотрит, улыбнулся:

- Все в порядке.

Он покачал головой:

- В каком порядке? Я – чертов лицемер. Почему ты на меня не злишься?

- Потому что твой отец злобный воинствующий мудак.

Он горько усмехнулся:

- Впервые в жизни я рад этому.

Я потрепал его по макушке:

- Не кисни. Все не так уж и плохо. Жаль конечно, что мы не сможем вместе провести Рождество. И плохо, что мы не увидимся целую неделю. Но потом-то все наладится.

Он наконец расслабился и даже чуть-чуть улыбнулся.

- Все действительно будет в порядке?

- Обещаю.

Он притянул меня ближе, и я почувствовал его дыхание.

- Спасибо.

Я поцеловал его в щеку, а затем немного отстранился, чтобы заглянуть в глаза:

- Вероятно, ты переберешься к себе, пока родители будут здесь? – К счастью, он не отказался от квартиры, хотя и ворчал по поводу бесцельной арендной платы.

- Да. Они остановятся в отеле, что через улицу. Хотя что делать с телефоном, не знаю – я ведь дал им этот номер. Вдруг они станут названивать из гостиницы…

- Давай я стану перенаправлять звонки на твой старый номер. – Все равно мне довольно редко звонили.

Итак, у нас остались только две ночи перед недельной разлукой.

- Никуда не уходи, - сказал я. Быстро сбегал в спальню за смазкой, а потом устроился на полу между его коленями.

Он посмотрел на меня, изогнув бровь:

- Что ты делаешь?

Я стянул с него джинсы с бельем и толкнул на диван:

- Хочу дать тебе повод поспешить обратно.

- Думаешь, у меня без этого мало причин? – удивился Мэтт.

- Будет еще одна, - ухмыльнулся я, потянув его на себя так, что его задница почти свесилась с дивана. Как обычно, я залюбовался соблазнительной дорожкой волос, а затем начал выцеловывать. Пальцы Мэтта немедленно запутались у меня в шевелюре. – У тебя всегда был пунктик насчет волос? – спросил я не поднимая головы.

- Нет, только с тобой. – Он тихонько потянул меня за кудри.

Я улыбнулся и снова вверх-вниз лизнул волосатый след.

- Хотелось бы задать тебе тот же вопрос, - поддразнил Мэтт.

Я плохо понял, что он имеет в виду, и подумал о коротком ежике у него на голове:

- Да какие у тебя волосы?

Он низко гулко рассмеялся - твердый пресс дрогнул под моими губами - слегка отстранился и накрыл ладонью живот от пупка к паху, пряча от меня прекрасный вид.

- Эй! – Запрокинув голову, я наткнулся на волчью ухмылку.

- Теперь понимаешь, о чем я?

Я рассмеялся и, отбросив его руку, снова поцеловал его там.

- С момента нашего первого похода. Я ведь разговаривал во сне.

- О горной тропе.

- Угу, - саркастически промычал я.

- Ты говорил что-то о дорожке.

- Угу, - повторил я, проведя по ней пальцем.

Мэтт рассмеялся:

- Я еще тогда подумал, что ты был до смешного активен тем утром.

- Я проснулся с таким стояком, что пришлось отдрочить себе в палатке, прежде чем выйти и встретиться с тобой.

Он тут же застонал – член, который я только что поцеловал и который касался моей щеки, тут же дернулся. Когда же снова посмотрел Мэтту в лицо, он ответил мне злодейской сексуальной ухмылкой.

- Надо же, как горячо, - прохрипел он. – У меня возникло внезапное желание поставить сегодня вечером палатку на заднем дворе.

Рассмеявшись, я прошелся языком по всей длине налитой плоти. Мэтт закатил глаза, его тело прошила мелкая дрожь. Я повторил движение, его бедра дернулись мне навстречу. Открыв глаза, он не отрываясь смотрел, как я подразниваю головку, прежде чем полностью заглотить. Застонав, он запустил пальцы мне в волосы, но не стал дергать. Он вообще ни разу не дернул, пока не потерял над собой контроль и не кончил. Мне нравилось, что я могу заставить его полностью забыться.

Обхватив его член, я стал медленно потирать большим пальцем промежность. Я потихоньку прокладывал путь к его заднице уже несколько недель, и он перестал зажиматься и даже последние пару раз ловил от этого кайф. Сейчас он на мгновение напрягся, но тут же расслабился. Увеличив давление, я услышал стон и почувствовал толчок.

Я быстро выдавил и распределил по пальцам смазку.

- Ты можешь в любой момент меня остановить, - прошептал я и, прежде чем он смог ответить, снова взял его член в рот, поглаживая скользкими пальцами между ягодиц. Только легкое давление без проникновения, медленные движения от мошонки до ануса и обратно. Мэтт опять закаменел, я продолжал сосать и мягко двигать рукой, стараясь расслабить. Спустя минуту ритм его дыхания стал совпадать с моими движениями, раздался тихий стон, Мэтт старался продлить контакт.

- Нравится? – тихо спросил я.

- Да-а-а…

Я закружил пальцем вокруг плотного кольца мышц, а затем осторожно надавил. Мэтт снова сладко застонал и толкнулся мне в руку. Когда я проник внутрь, он громко вздохнул, зашипел, а потом тихо захныкал, вцепившись мне в волосы; я медленно продолжил, проникнув чуть глубже, потирая сосредоточие нервных окончаний, куда до этого мне был путь заказан.

Я чуть не кончил от полученного отклика. Мэтт дернулся, сильнее ухватился за мою шевелюру и выдохнул:

- Что б меня!

Я опять отстранился:

- Не знал о таком?

- Не-е-е-т.

Я повернул палец, совсем чуть-чуть, чтобы посмотреть, как Мэтта потряхивает от неожиданного удовольствия, услышать низкий всхлип, и продолжил входить-выходить.

- Хочешь большего? – Я не поднял головы, а опять припал к его члену, как только это произнес.

- Нет, - почти прорыдал Мэтт, но через минуту едва слышно согласился: - Да.

Я вставил второй палец, Мэтт снова застонал, подмахивая и насаживаясь глубже. Два или три движения внутрь-наружу, и я прикоснулся к простате. Он почти подпрыгнул, сбившись с дыхания:

- Господи! – Без предупреждения толкнул меня на пол, судорожно стянул с меня джинсы с боксерами. Я почувствовал его ладонь между ног, пальцы, пытающиеся проникнуть внутрь.

- Подскажи, как. Я хочу сделать это для тебя.

- Смазка! – пискнул я, когда он почти протолкнул в меня палец.

Мэтт неуверенно хмыкнул, поднялся, выдавил на ладонь и распределил лубрикант. Вернувшись, уставился мне в глаза:

- Руководи.

- Ты нащупаешь ее на верхней стенке. – А потом в меня проскользнули пальцы, и я не мог больше говорить. Дернул бедрами, закрыл глаза, выгнул спину. Пальцы Мэтта двигались мучительно медленно – внутрь-наружу. Я и так хорошо завелся, пока ему отсасывал и дразнил, и сейчас готов был взорваться, поглаживая одной рукой свой пенис, а другой – его. Мэтт отстранился со словами:

- Сейчас-сейчас… - А затем его пальцы нашли, что искали, и меня прошило шоком удовольствия. Я услышал ответный стон и открыл глаза, наткнувшись на изучающий, чувственный, невероятно сексуальный взгляд, в котором плескалась улыбка.

- Мне нравится за тобой наблюдать, - прошептал Мэтт и снова коснулся простаты. – Ты именно это чувствуешь, когда я внутри тебя? - В тот момент я смог выдать лишь невнятное бормотание, но он не возражал. - Джаред, - он залился румянцем, но продолжил. – Я хочу тебя трахнуть.

Мне пришлось задержать дыхание, чтобы не кончить от одних только слов:

- Думал, ты уже никогда не предложишь.

Мэтт улыбнулся и стал копаться в ящике журнального столика в поисках презерватива. Забавно, но, по-моему, они валялись по всему дому. Я перевернулся было на живот, но Мэтт меня остановил:

- Хочу тебя видеть.

Подхватив меня под одно колено, он толкнулся в меня и медленно, очень медленно вошел, не отрывая взора от моего лица. Его пристальный взгляд меня всегда немного нервировал. Закрыв глаза, я растворился в его движении – нежном скольжении внутрь и наружу. Хоть Мэтт и действовал очень медленно, но я мгновенно почувствовал приближение разрядки. Мне хотелось его еще немного подразнить, но я понимал, что если не кончу прямо сейчас, то потеряю рассудок. Мэтт закинул мою ногу себе на плечо и начал подрачивать мне в такт с ударами бедер. Господи, когда же он успел набраться опыта?

- Джаред, - прошептал Мэтт. – Я хочу поменяться местами. – Он по-прежнему толкался в меня и поглаживал. – Хочу почувствовать то же, что ты сейчас, чтобы ты был внутри меня. – Он ускорил движения. – Господи, Джаред! – Я распахнул глаза и увидел в его взгляде удивление, замешательство и огромное неприкрытое вожделение. – Я действительно хочу, чтобы ты меня трахнул.

Я представил его на коленях, сжимающего спинку кровати и мгновенно взорвался. Мэтт кончил следом.

- Ну, может, в следующий раз, - прошептал он мне в губы.

Следующий раз случился следующим вечером.

Когда Мэтт вернулся со службы, я дремал на диване.

- В кровать, - он с улыбкой стащил меня с дивана и толкнул в сторону спальни. Все еще сонный, я разделся и лег в постель. Вместо того, чтобы пристроиться сзади и обхватить меня руками и ногами, как обычно, Мэтт растянулся с другой стороны, прижавшись спиной к моей груди. В полудреме я обнял его, скользнул рукой по животу и обнаружил, что он совершенно голый. Постепенно я начал приходить в себя.

- Надеюсь, ты не очень устал. – Он втиснул мне в руку баночку с ароматическим массажным маслом.

Я окончательно проснулся, а мой член готов был взорваться только от одной мысли о том, что Мэтт имеет в виду.

- Ты уверен? Тебе вовсе не обязательно…

- Заткнись, Джаред. – Он перевернулся на живот. – Все еще чертовски нервничаю, но вполне уверен.

- Может, лучше ты расположишься сверху, так сможешь полностью контролировать процесс.

Он секунду подумал и покачал головой.

- Хорошо. – Я избавился от трусов и сел ему на ягодицы, почувствовав, как он тут же зажался. – Успокойся. Я пока ничего не собираюсь делать.

Капнув масла на ладони, я стал растирать ему широкую спину – пока отмассируешь такую, руки отвалятся. Прошелся по плечам, по твердым бицепсам, вдоль позвоночника. Напряжение потихоньку стало покидать Мэтта, гладкие мышцы расслабились под моими пальцами. Глядя на его сильное совершенное тело я до сих пор не мог поверить, что Мэтт теперь мой. Не знаю, как долго я продолжал массаж, мои ладони горели, а Мэтт так затих, что даже показалось, что заснул.

Я переместился ниже и устроился у него между ног. Когда я коснулся его задницы, он на секунду закаменел, но тут же снова расслабился. Я погладил его ноги, отмечая странные ощущения на скользких ладонях от густой поросли волос. Добавив масла, нанес немного себе на член, чтобы потом не отвлекаться.

Минуту я с головокружительным удовольствием просто любовался идеальным блестящим телом, жаждущим от меня секса, упругими мускулами, гладкой загорелой кожей, широко раскинутыми ногами.

Мэтт посмотрел на меня через плечо, изогнув бровь.

- Господи, Мэтт, я могу кончить от одного твоего вида!

Он усмехнулся и уткнулся в подушку, но я все еще мог слышать его приглушенный смех:

- Лучше не надо.

Я наклонился. Мой член проснулся и определенно заинтересовался намечающейся вечеринкой. Я провел им Мэтту вдоль расщелины между ягодиц, уперся в мошонку. А когда стал осторожно потирать анус, Мэтт вздрогнул, потянулся к своему паху и выгнулся подо мной. Я продолжал кружить вокруг сжатого кольца мышц и слегка надавил, проникая внутрь и выходя обратно. Мэтт сбился с дыхания:

- Джаред, - жарко зашипел он. – Пожалуйста, не дразни меня. - Когда я добавил второй палец, клянусь, его голос упал на целую октаву. – Господи, как же здорово, просто не верится.

Я быстрее заработал пальцем и прикусил кожу на его плече. Мэтт всхлипывал, задыхался, толкаясь задницей и доводя меня до безумия. Я умирал от желания наконец-то его трахнуть – еще немного, и кончу даже не вставив ему.

- Давай, Джаред, - он словно читал мои мысли.

Я убрал пальцы и, стараясь попасть в заданный ритм, насколько это было возможно в моем возбужденном состоянии, скользнул внутрь. Вполне удачно. Я успел войти полностью, прежде чем Мэтт это осознал и снова напрягся. Но, не противясь, а, скорее, рефлекторно.

- Тебе больно?

- Нет, совсем не больно, - ответил он через один удар сердца.

- Хорошо. – Одной рукой я облокотился на кровать, другой продолжил потирать ему плечи. – Знаю, у тебя сейчас странные ощущения – тебе кажется, что в тебе нет для меня места, но на самом деле есть. Постарайся расслабиться, как минуту назад. – Мэтт пару раз вдохнул, и я почувствовал, как он обмяк вокруг меня. – Хорошо. – Я приложил все свои усилия, чтобы не двигаться. – Скажешь, когда будешь готов. – После нескольких минут начальное чувство наполненности, дискомфорта и боли должно отойти, обернувшись в нечто более приятное.

Поцеловав его шею, я почувствовал, как Мэтт немного изогнулся, чтобы приспособиться под меня, и тогда у него перехватило дыхание – он застонал, расслабился и толкнулся мне навстречу.

Господи, как хорошо! Медленно, очень медленно я начал двигаться. Через два или три удара Мэтт начал двигаться со мной в унисон, тяжело дыша и выгибаясь. Наверняка долго это не продлится; я потянулся к его паху, оттолкнул его руку, обхватил член и стал работать кулаком в такт с толчками. Мэтт приподнял бедра, облегчая мне доступ, позволив тем самым проникнуть еще глубже.

- Господи, Джаред… господи… я не могу…

- Что не можешь, Мэтт?

Он не ответил, лишь замотал головой.

- Что, Мэтт? Что не так?

Казалось бы, все было как надо – он энергично подмахивал, тяжело дышал, я ощущал в ладони его каменную эрекцию; Мэтт определенно приближался к оргазму.

- Это слишком… - выдохнул он.

- Мне прекратить?

- Черт, нет!

Слава богу! На самом деле я не знал, смогу ли остановиться. Я ускорил темп.

- Перестань сопротивляться, Мэтт, - прошептал я. – Отпусти себя.

Удивительно, но у него получилось. Он застыл, низко гортанно зарычал в подушку, его тело прошило судорогой. Я тут же кончил следом, тесно прижимаясь и надеясь, что не прокусил его плечо до крови.

На минуту мы совместно погрузились в пучину оргазма, а затем он резко отстранился, перевернулся и навалился, подмяв меня под себя. Его все еще трясло. Я поглаживал его по спине, по бокам, чувствуя, как он потихоньку успокаивается. Мы замерли, удерживая друг друга и позволяя дыханию выровняться. Мэтт поцеловал меня в шею, но так и не промолвил ни слова, меня стало беспокоить его молчание.

- Мэтт, ты в порядке? – спросил я наконец.

Он неуверенно рассмеялся:

- Ты серьёзно?

- Да. – Я обхватил его голову и немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо. – Серьезно. Мне хотелось бы знать, что с тобой после того, что только случилось, все в порядке.

В улыбке, которую я прочитал в его взгляде, не было ни стыда, ни сожаления. Он выглядел уставшим, пресыщенным, но совершенно непринужденным.

- Джаред, я очень далек сейчас от порядка. – Он опять поцеловал меня и потянул за волосы, чтобы добраться до шеи. – Это было удивительно, но…

Я снова замер:

- Что?

- Такой отходняк... необычный.

Я расслабился и рассмеялся:

- Знаю.

- Странно себя чувствую. Размазанным.

- Я тебя понимаю.

- У тебя бывает так же?

- Как будто колени больше не разгибаются? И почти ничего не чувствуешь – словно Барби, у которой открутили ноги?

- Нет, - рыкнул он мне в ухо и сжал в кулаке кудри. – Не Барби!

- Ладно-ладно, - рассмеялся я. – Словно Кен.

И хотя он немного успокоился, все равно во взгляде проглядывалось тревога.

- Вот ты бы смог сойти за Кена. Такого патлатого хипповатого Кена. – Он опять дернул меня за волосы, на этот раз легче.

Вероятно, он пытался шутить, но у него не очень хорошо получалось, и вообще мне стало не смешно.

- Так что Мэтт, тебе кажется, что я превращаюсь в девчонку, если позволяю себя трахать?

Он вздохнул и перевернулся на спину у меня под боком:

- Нет, не в девчонку.

- Значит, становлюсь не совсем мужчиной?

Он промолчал, что само по себе послужило ответом. Я старался не зацикливаться – все равно с девственностью я расстался пятнадцать лет назад. Пятнадцать лет и полдюжины любовников, изучая ощущения от секса в активной и пассивной роли. Бывало, это не имело никакого значения, но случалось и иначе. Вероятно, для Мэтта вопрос упирался в контроль и власть, и хорошо, что он старался быть осторожным, но…

- Джаред, ты не злишься?

- Не уверен, - ответил я честно.

Он притиснул меня ближе:

- Пожалуйста, не надо. Я не столько думаю так о тебе, сколько опасаюсь, что ты вообразишь, что я так о тебе думаю, и будешь тихо меня ненавидеть. Понимаешь? - Я попытался разгадать, что он только что выдал, но он не дал мне возможности ответить. – Во всяком случае, теперь я к этому отношусь намного спокойней. – Действительно, сейчас он выглядел уверенней и голос звучал твердо. – После того, что произошло.

До меня все еще не доходил смысл его слов, но какая разница? Мы были вместе всего лишь месяц. Совсем недолгий срок, чтобы парень перескочил от полного отрицания к тому, где мы сейчас оказались. В нашем распоряжении весь мир, рано или поздно мы придем к согласию. А если он выберет нижнюю позицию, я разве идиот, чтобы возражать?

- Джаред, ты в порядке?

Улыбнувшись, я ответил его же словами:

- Мэтт, я очень далёк сейчас от порядка.

- Хорошо. – Он поцеловал меня – тягуче, горячо и глубоко, шаря руками по моему телу. Я с удивлением почувствовал бедром его эрекцию.

- Уже? – рассмеялся я. – Не уверен, что у меня сейчас получится.

- Иногда ты просто не знаешь, когда нужно заткнуться, - рассмеялся он мне в ухо, перекатившись и навалившись сверху. Привычно обхватил наши члены, медленно и осторожно заработал кулаком. Я так же привычно накрыл его ладонь своей и, закрыв глаза, отдался ощущениям. Мне невероятно понравилось его трахать, но вот это было чем-то другим – не таким глубоким в сексуальном плане, но зато гораздо эмоциональнее. Медлительность движений, сжимающаяся ладонь, губы, припадающие в глубоком поцелуе и шепчущие мое имя.

Я до сих пор удивлялся, что могу довести его до такого состояния. И ничто не имело значение – ни его родители, ни предстоящая недельная разлука. Ни даже Кен и Барби.

Глава 28

За два дня до Рождества мы с Лиззи работали в магазине. Брайан уже выставил его на продажу, но покупатель еще не нашелся. Мы не встречались с Мэттом уже четыре дня, мой дом казался пустым и унылым, но утешало, что это временно. Я почти безвылазно сидел у Лиззи с Брайаном и даже одну ночь нянчился с малюткой Джеймсом.

Лиззи опять оседлала своего любимого конька – мою прическу:

- Морпех, ты не можешь преподавать с такой копной на голове, что дети подумают?

- Что я хипповый.

- Ты не хипповый, ты лохматый, а это не одно и то же.

- Мне казалось, девушкам нравятся лохматые парни.

- Да? – улыбнулась она насмешливо. – Ты теперь у нас по девочкам? И почему молчал?

Я швырнул в нее карандаш, но тот даже близко не пролетел.

В этот момент с удрученным видом нарисовался Мэтт.

- Привет, Мэтт. А я пытаюсь уговорить Джареда постричься.

Он не обратил на ее реплику никакого внимания – подошел ко мне и тихо сказал:

- Можно тебя на минуту в подсобку?

Удивившись, я согласился:

- Конечно.

Он присел на краешек стола Лиззи и молча уставился в пол – я мог видеть лишь его макушку. Всем своим видом Мэтт демонстрировал вселенское горе. Через несколько минут я понял, что сам он разговор не начнет.

- Как дела с родителями? – закинул я пробный камень.

- Просто сказочно, - ответил он напряжённым, полным сарказма и гнева голосом. Мэтт не поднял взор и, похоже, не торопился продолжить разговор. Молчание затянулось. У меня зачастил пульс – вероятно, Мэтт пришел, чтобы поделиться дурными новостями.

- Что случилось?

- Просто захотелось тебя увидеть.

Я немного расслабился, но он наверняка чего-то недоговаривал.

- И все?

Он молча кивнул, пряча глаза.

Когда я приблизился, Мэтт напрягся, словно готовясь с любую минуту удрать, если я сделаю резкое движение.

- Мэтт, посмотри на меня.

Через пару секунд он взял себя в руки, но я все прочитал в его взгляде. Он едва сдерживался. Его визит – не прихоть, не мимолетное желание, а акт отчаяния. Мэтт не просто хотел меня видеть, а на самом деле во мне нуждался, даже если и не мог произнести этого вслух. Он выглядел потерянным, печальным и измученным. Похоже, Мэтта обескураживало, что я видел его таким, но я готов был в лепешку расшибиться, лишь бы вывести его из этого состояния.

Когда я обнял его, Мэтт вцепился в меня словно утопающий и прижался лицом к плечу. Он подрагивал и часто дышал, мне показалось, что он отчаянно старается не разрыдаться. В этот момент я возненавидел Джозефа с новой силой. За то, что смог сломать Мэтта, такого сильного и уверенного, всего за несколько дней. Не знаю, как долго мы стояли – я гладил его по спине, плечам, бормотал что-то утешающее, пока его дыхание вновь не выровнялось и он наконец не расслабился.

- Извини, Джаред, - прошептал он.

- Тс-с-с… не глупи, тебе не за что извиняться. – Я поцеловал его в макушку. – Что случилось?

- Ничего. Я просто вот-вот с катушек съеду. – Он горько рассмеялся. – Я не могу его выносить. Терпеть его не могу. – Он несколько раз глубоко вдохнул, а затем продолжил почти обычным голосом: - Скучаю по тебе и ненавижу разлуку.

- Я тоже. Приезжай ко мне вечером – никто не узнает.

- У меня на этой неделе ночные дежурства.

То есть, по ночам он работал, дни проводил с родителями и, вероятно, едва ли спал все это время. Это многое объясняло в его поведении.

Мэтт встал и отвернулся, но по напряженной спине я догадался, что он старается собраться. Вытер глаза, расправил плечи, напустил на себя уверенный вид.

- Он много пьет, Джаред, и не может удержать язык за зубами. С каждым днем все хуже.

В этот момент в подсобку заглянула Лиззи:

- Можно? – спросила она тихо. – Извините, что встреваю, но у вас тут все в порядке?

Мэтт повернулся, глубоко вздохнув. Напряжение его покинуло не до конца, но он уже сумел немного успокоиться. Со стороны можно было подумать, что он уверен как никогда. Но я-то видел гнев и печаль в его глазах.

- Все нормально, Лиззи.

Она окинула его взглядом и, видимо, убедившись, что ее помощь не требуется, уже закрыла было дверь, но потом резко остановилась и произнесла:

- Все настолько плохо?

- Да.

Она задумалась на минуту и продолжила:

- Придете к нам на Рождество?

- Нет, - Мэтт покачал головой. – Я не могу так поступить с вами. Вспомни его выходки.

Лиззи приблизилась и положила руки ему на плечи, заглянув в глаза:

- Мэтт, мы теперь одна семья и должны вместе праздновать Рождество. Если при этом потребуется терпеть выступления твоего отца – что ж поделаешь?

Он опустил глаза, потом его взгляд метнулся от меня к Лиззи:

- Он не знает.

- Да уж поняла. Ничего – мы будет осторожны.

- В самом деле? – Голос Мэтта наполнился надеждой.

- В самом деле.

Он улыбнулся и обнял ее – гораздо аккуратней и бережней, чем обнимал меня. Лиззи выглядела крошкой в его руках.

- Спасибо. – Она откинула голову, и Мэтт тут же заметил: - И, кстати, Джаред ни за что не сострижет свою шевелюру - иначе, за что я хвататься буду?

Никогда раньше не видел, чтобы Лиззи буквально мгновенно залилась краской. Вероятно, я тоже покраснел – Мэтт рассмеялся над нами обоими. Но его смех стоил всего смущения мира.

Когда Мэтт с родителями приехали на ужин, мы с мамой и Лиззи возились на кухне. Мэтт быстро вошел и тихо произнес:

- Он уже напился. Лиззи, очень надеюсь, что ты не пожалеешь о своем приглашении.

Она не успела ответить – появилась Люси. Очевидно, ей было неловко после прошлого инцидента, но она поблагодарила Лиззи за приглашение, а когда Брайан принес Джеймса, все женщины пустились обсуждать режим сна и кормление младенца. Мэтт, Брайан и я тут же ретировались.

А через час дерьмо все же попало на пресловутый вентилятор.

- Удивительно, что не выпал снег, - говорила Люси. – Всегда думала, что в Колорадо обычно белое Рождество.

Брайан рассмеялся:

- У нас редко выдается снежное Рождество. Даже если случается снегопад, все тут же тает. Заметает обычно в феврале-марте.

В этот момент Джозеф обвел взглядом стол и спросил:

- А выпить нечего?

Лиззи, улыбнувшись, состроила невинность:

- Чего бы вам хотелось? У нас есть чай со льдом, спрайт, кола, молоко.

- Нет, я говорю о выпивке.

- Ох… - Она напустила на себя растерянный вид. – Я хотела купить к ужину бутылку вина, но так завертелась, что не дошла до винного отдела, а сегодня они закрыты. – Виновато рассмеялась и пожала плечами, изображая из себя недотепу, у которой действительно ничего не задерживается в голове. – Я иной раз такая рассеянная, Брайан постоянно меня поддразнивает по этому поводу.

Естественно, никто и никогда не обвинял Лиззи в рассеянности, а уж тем более, Брайан. К тому же, в доме наверняка полным-полно алкоголя.

- У вас что, даже пива нет?

- Мы прикончили последнюю бутылку в воскресенье, под футбол, - соврал я.

- Ничего удивительного, учитывая, как в этом сезоне играют «Ковбои». – В Колорадо на этой неделе не транслировали ни одной игры «Ковбоев», но мы это никак не прокомментировали.

Ну слава богу, перешли на футбол – самую безопасную тему.

- Поверить не могу, что Ал Дэвис в этом году опять сменил главного тренера.

Мэтт был слишком напряжен и пропустил мои слова мимо ушей, но на поддержку Брайана я мог рассчитывать.

- Пока он продолжает строить из себя идиота, «Рейдерам» ничего не светит, поэтому он – мой герой.

Но Джозеф проигнорировал наш разговор и перешел к своей любимой теме:

- Мэтт, мне не понятно, почему ты до сих пор ни с кем не встречаешься? Прошлым летом, помнится, все встречные и поперечные девушки так и норовили всунуть тебе свой номер. Ты уже давно должен был кого-нибудь закадрить.

- Папа, давай не сейчас.

- Почему? Ты никогда не найдешь подходящую девушку, если не будешь ходить на свидания.

- Джозеф, вы наверняка слышали, что подругу Мэтта Черри убили несколько недель назад, - сказала как нельзя кстати Лиззи, и Мэтт посмотрел на нее благодарным взглядом. – Это было ужасно. Он все еще переживает ее гибель.

- Да что за хрень! Мы о ней даже не слышали. – Как будто они каждый день общались. Как будто Мэтт хоть чем-то жаждал поделиться с отцом. – А что насчет той, которую мы вчера видели в пиццерии?

Мэтт крепко сжал кулаки, аж костяшки побелели:

- Хватит!

- Сложно ответить?

- Ты спрашиваешь об этом уже сотый раз. Ответ тот же – я не заинтересован. – Его голос звучал низко, он тщательно контролировал каждое слово. То есть, пребывал в ярости. Джозеф либо не замечал, либо, что вероятнее, просто игнорировал.

- Что значит, не заинтересован? А что с той рыженькой? Твоя мать хочет внуков, а ты не молодеешь. Ты намерен отбросить свой эгоизм и позаботиться о долге?

Но тут встряла мама:

- Люси, в прошлый раз вы собирались во Флориду…

- Э-э-э… - Та взволнованно теребила шарф на шее. Думаю, она уже почувствовала катастрофу, но не знала, в какую сторону уклониться. – Да, мы съездили в Орландо…

- Ответь! – прикрикнул Джозеф. – Какого черта ты крутишься вокруг этого… - Он указал на меня, стараясь подобрать подходящее слово. – Милашки? Ничего удивительного, что девушки обходят тебя стороной.

- Джозеф, достаточно, - тихо сказала Люси, но он ее не слушал.

- Ты думал о том, что люди о тебе станут судачить?

И тут вскочила Лиззи:

- Мистер Ричардс, я попрошу вас уйти.

- Нет! Я никуда не уйду, пока не выясню, почему мой сын до сих пор отирается вокруг чертова педика? Тебя сплетни не волнуют?

- Джозеф, вы говорите о моем сыне! – гневно произнесла мама.

- Глупую курицу не спросил!

Мама вскочила и выбежала в гостиную, хлопнув за собой дверью так, что задребезжали фотографии в рамках на стене. Джозеф тоже поднялся и стоял, покачиваясь на непослушных ногах. Мэтт сидел не двигаясь, сжав кулаки и глядя прямо перед собой. Люси закрыла лицо ладонями. У Брайана был классический вид оленя, ослепленного фарами. Лиззи стояла, уперев руки в бока и сверля Джозефа убийственным взглядом.

Но тот еще не закончил:

- Постыдился бы показываться с ним на людях. Это прикончит твою карьеру. Ты до такой степени идиот и не понимаешь, что люди шепчутся?

- Я понимаю, папа. – Мэтт говорил не так тихо. Но я уже не чувствовал в нем гнева, лишь безразличие.

- Значит, ты понимаешь, что они думают, будто и ты педрила?

- Да, папа, понимаю.

- И они думают, что ты его дружок?

- И это тоже понимаю.

- Они думают, что вы трахаете друг друга.

- Да мне все равно, - отчеканил Мэтт.

- Это еще почему?

Похоже, Мэтт принял решение – его кулаки разжались, плечи расслабились. Я потянулcя, намереваясь схватить его за руку и остановить, даже успел проблеять:

- Не… - Но он покачал головой.

Выпрямив спину и глядя отцу в глаза, он твердо произнес:

- Потому что это правда.

- О нет! – Люси уронила голову на стол.

Никто не двигался. Никто не говорил. Казалось, молчание длилось вечность. Наконец Джозеф промолвил, смертельно понизив голос:

- Ты хочешь сказать мне…

- Да. – Мэтт встал, упрямо расправив плечи и вскинув голову. Он выглядел удивительно уверенным и спокойным, словно выбрал цель и не собирался с нее сворачивать. – Я гей. В той квартире, что вы видели, я не появлялся уже несколько недель, потому что живу с Джаредом. – Хотелось бы мне сказать, что я сидел с гордо поднятой головой, но на самом деле, я из последних сил пялился в стол, рискуя просверлить дырку в столешнице.

Прервав гробовую тишину, прозвучали слова Джозефа:

- Ты мне больше не сын.

Мэтт лишь слабо улыбнулся:

- Даже не помню, когда в последний раз был до такой степени с тобой согласен. – Люси разрыдалась, но никто не пытался ее успокоить. Мэтт кинул на стол ключи. – Вот, берите машину и отправляйтесь домой. Я тоже поеду домой – в мой дом - с Джаредом.

Джозеф открыл рот, но сказать что-либо не успел – в кухню вбежала мама:

- Мэтт, там что-то происходит, тебе нужно посмотреть!

Мэтт, мама и Брайан выбежали первыми, за ними последовали Люси с Джозефом. Лиззи все еще стояла, буравя взглядом пространство, где только что находился Джозеф. Я замер в шоке – казалось, мир перевернулся вверх ногами и вот-вот появятся люди, которые выкрикнут:

- Вас снимают скрытой камерой!

Но вместо этого раздался голос Лиззи:

- Прошло даже лучше, чем я ожидала.

И тут я рассмеялся. Она подошла и дернула меня со стула:

- Пошли, посмотрим, что там случилось.

Гостиная пустовала, через открытую дверь мы увидели толпу на лужайке, рядом у тротуара были припаркованы несколько полицейских машин, в темноте ярко светились красными и синими огнями проблесковые маячки. Мэтт разговаривал с Грантом, Тайсоном и еще несколькими незнакомыми мне полицейскими.

- Что случилось, - спросил я, подходя к Мэтту.

- Нам нужно поговорить.

- Ты вооружен? – поинтересовался у него Грант.

- Нет.

- У меня в багажнике еще одна винтовка. – Грант направился к автомобилям.

Мэтт подвел меня к Брайану, Лиззи и маме, державшей на руках Джеймса:

- Кто-то проник ко мне в квартиру и все там разгромил. Стекла повыбивал. Соседи вызвали полицию. – Он говорил быстро и тихо. – Когда разобрались, что это моя квартира и меня там нет, наряд отправился к тебе. – Мэтт бросил на меня взгляд. – Там обнаружилось то же самое.

- Что?

- Наш сосед услышал шум и, выглянув в окно, заметил убегающего Дэна Снайдера.

- Дерьмо.

- Когда нас не нашли, то объявили тревогу и собрали все патрули.

- А почему тебе не позвонили?

Он посмотрел на меня виновато:

- У меня разрядился телефон, а зарядник остался дома. – Очевидно, он имел в виду мой дом, где не был целую неделю. Я почувствовал, как мои брови ползут вверх, и увидел его псевдоулыбку.

- Знаю, я идиот. И еще огребу за это позже. Но сейчас я должен помочь с поисками. – Он вцепился мне в запястье. – Джаред, оставайся здесь, никуда не уходи. – А затем обратился к моим родственникам: - Вам следует зайти внутрь и закрыть дверь. Если он после того, как никого не обнаружил у меня в квартире, отправился к Джареду, значит, может прийти и сюда. - Лиззи прикрыла рот ладонью, а мама прижала к себе Джеймса так, словно из кустов вот-вот выскочит Дэн, чтобы отобрать у нее внука. – Я попытался убедить их оставить здесь хотя бы одного офицера для охраны, но они не думают, что я прав.

В этот момент подбежал Грант:

- Я достал для тебя винтовку, она в машине, пошли.

Мэтт посмотрел на своих родителей. Джозеф стоял, скрестив руки и уставившись в небо, а Люси что-то тихо ему говорила. Похоже, они даже не заметили всеобщую суету.

- Дай мне минуту, Грант.

- Побыстрее. – Тот поспешил к машине. Другие полицейские уже расселись по автомобилям. Все ждали только Мэтта.

Он глубоко вздохнул и приблизился к родителям. Отец тут же отвернулся и пошел прочь, но Люси выслушала его объяснения. Мы с мамой, Лиззи и Брайаном пошли в дом. Я смотрел, как они поднимаются по лестнице, а затем повернулся к Мэтту. Вот тогда я и увидел Дэна.

Тот появился из темных зарослей рядом с гаражом. Мы расположились как три вершины треугольника: Дэн на одной, Мэтт с Люси на другой и я на третьей. Когда Дэн вскинул руку, в ней блеснул сталью пистолет. Направленный на Мэтта.

Дальнейшее происходило как в замедленной съемке.

Я кинулся к Мэтту, выкрикивая его имя. Они с Люси повернулись ко мне, а когда я к ним подбежал, прогремел выстрел. Я ощутил какой-то толчок. Мэтт рванул мимо меня прямо на Дэна, который выстрелил во второй раз. Но, очевидно, растерялся и промахнулся. Мэтт выбил у него оружие и, повалив, мгновенно скрутил ему руки.

Я почувствовал странную слабость.

- Рад, что я не единственный, кого он может так уронить. – Удивительно, но Люси, которая цеплялась за меня, даже не улыбнулась.

- Джаред, думаю, тебе лучше присесть. – Она выглядела испуганной.

И тут я понял, что она на мне не повисла, а пытается поддержать. А потом повалился на землю.

- Мэтт! – закричала Люси.

На все про все ушло несколько секунд, полицейские только и успели повыскакивать из машин. Мэтт, все еще удерживающий Дэна, глянул в нашу сторону и побелел:

- Кто-нибудь! Киньте сюда долбаные наручники!

Я попытался встать, когда она прошептала:

- Джаред, держись. – До меня дошло, что она присела на траву рядом со мной. – Тебя подстрелили, не двигайся. – Она сняла шарфик с шеи и приложила к моему боку. И тут меня прошило болью. Нестерпимой!

Кто-то сказал, что скорую уже вызвали. А потом я увидела Мэтта, он склонился надо мной, сжимая мою руку:

- Держись, Джаред!

- Он попал в меня?

- Да. – Его взгляд скользнул вниз, где его мать зажимала мне бок, затем опять уперся мне в лицо. – Сильное кровотечение.

- Замажь грязью.

- Он бредит, - пробормотала Люси, но Мэтт покачал головой и слабо улыбнулся.

- Нет, не бредит. И с ним все будет в порядке, правда, Джаред?

- Да. Я прекрасно себя чувствую. Что там на десерт?

Он сильнее стиснул мою ладонь.

Дэн орал бог знает что. Вокруг шумно суетились копы, я слышал, как плакали мама и Лиззи. Болело просто непереносимо.

- Отойдите, освободите им пространство! – распоряжался Грант.

- Ну прямо как в кино, - сказал я Мэтту. Теперь он выглядел действительно обеспокоенным и, похоже, был уже не так уверен, что я не брежу. – Господи, Мэтт, как же больно!

- Держись.

А потом я почувствовал необыкновенную легкость и воспарил над землей. Казалось, хорошо, что Люси меня держала, хотя лучше бы она меня так не сжимала. Вокруг летали какие-то огни, но я не мог на них сосредоточиться.

- Он в шоке, - услышал я слова Люси.

- Джаред! – теперь голос Мэтта звучал испуганно. – Джаред, я люблю тебя, не смей умирать у меня на руках!

Мне хотелось дотронуться до его щеки, но сил не хватало. Перед глазами все расплывалось.

- Мэтт, по-моему, я сейчас вырублюсь.

- Нет, Джаред, останься со мной!

И больше я ничего не слышал.

Глава 29

Я с трудом выплывал из медикаментозного марева. Передо мной смутно мелькали люди: доктор с серым лицом, череда медсестер, неотличимых в их синей униформе. Мама, Брайан, Лиззи. Мэтт. Люси? Мой разум опять погрузился в вязкую патоку, покрытую рябью замешательства и ведущую в забвение. Я смутно осознавал, что в палату ко мне заходят какие-то люди, но не мог их видеть. Они постоянно что-то говорили, но я ухватывал лишь случайные фразы: «заменить окна» и «как няню», и не видел в них никакого смысла.

Я чувствовал, будто по мне кто-то ползает, но никто, казалось, этого не замечал. Наконец мне удалось схватить за руку медсестру и сообщить:

- По мне жуки ползают.

Она похлопала меня по плечу:

- Это оксикодон.

Я понятия не имел, что это значит, хотя говорила она, определенно, по-английски. Не успел обмозговать ее слова, как снова уснул.

Но однажды я все же проснулся и обнаружил, что мир наконец-то приобрел определенные очертания. Туман в мозгах рассеялся, остались лишь облачные пятна. Слава богу, в тот момент в моей палате был только Мэтт. Он стоял прислонившись к стене и смотрел в окно.

- У меня зуд от оксикодона, - сказал я. Ладно, может, в голове еще не совсем просветлело. И почему я сказал именно это, когда очнулся?

Он резко развернулся:

- Что?

- От их обезболивающего у меня мурашки по коже.

Он улыбнулся и присел рядом на кровати:

- Теперь понятно, почему ты все время твердил о жуках.

- Когда меня подстрелят в следующий раз, скажи, чтобы кололи викодин.

- Хорошо, - улыбнулся он, но тут же серьезно добавил: - Как ты себя чувствуешь? Выглядишь-то хреново.

- Мне бы в душ. – Оглядевшись, я заметил, что кругом стоят цветы. – Это от кого?

- В основном, от твоих учеников и сотрудников полицейского департамента. От школы. От мистера Стивенса. Многих я вообще не знаю. Ты теперь герой.

- Мне выдадут плащ? Я хочу красный.

- Все рассказывают друг другу, как ты встал между злодеем и мной с мамой, чтобы спасти мою жизнь. – Он буравил меня взглядом. – И принял на себя пулю, предназначавшуюся нам.

- Да что я, секретный агент, что ли? Просто хотел окрикнуть тебя и не планировал ловить пулю.

- Ты мой секретный агент, - улыбнулся Мэтт.

Я вспомнил сцену, разыгравшуюся за праздничным столом. Мэтт практически все рассказал про нас отцу.

- Зачем ты это сделал?

Вероятно, наши мысли совпали, потому что он не спросил, о чем я.

- В тот день я решил, что должен сделать выбор. Знал, отец возненавидит меня, если откроется правда. Но все происходит к лучшему. Сначала я отказался идти в армию. И, думаю, правильно сделал. Потом, - он стал загибать пальцы, - отказался ходить на свидания. Я уже говорил, что моя жизнь после этого стала только легче. Потом решил, что наша с тобой дружба важнее домыслов сослуживцев. И это оказалось верным решением. А потом, после смерти Черри, я понял, что хватит трахать тебе мозги.

- И это было очень мудрым решением, - вставил я.

- Ага, - он улыбнулся и подмигнул, но потом продолжил с серьезным видом: – Мы сидели за столом, а он орал как резаный, и я подумал о всех поступках, которые привели меня туда, где я впервые был счастлив и доволен жизнью. Ну что он сможет мне сделать? В крайнем случае – отречется. И по-моему, это был не самый плохой расклад. Выход мелькал перед глазами, а я по глупости просто его не замечал. – Он посмотрел на наши сцепленные ладони. – Мне больше не нужно тратить ни минуты, пытаясь ему угодить и сделать счастливым.

- А что твоя мама?

Мэтт немного оживился:

- Успокоившись, она сказала, что подозревала, что мы вместе. – Забавно, но я вспомнил свой разговор с Брайаном много лет назад. – Не могу сказать, что она счастлива, но, по крайней мере, ее успокаивает то, что счастлив я.

- Мне казалась, она приходила сюда.

- Да, приходила. Она отложила отъезд и задержалась на пару дней. Выпроводив отца, она дежурила тут в палате, сменяя твою маму и Лиззи.

- Сейчас она уехала?

- Да, но вернется. Они с отцом разводятся. Мама поехала домой, чтобы привести дела в порядок. Лиззи на первое время предложила пожить у них, а мама предложила помощь с Джеймсом.

- Как няня, - пробормотал я. Еще один пазл сложился.

- Да, - он снова улыбнулся. - Она рада заполучить суррогатного внука. Думаю, мама только ради Джеймса мгновенно оставила бы отца.

- Мэтт, мне жаль, что из-за меня ты потерял семью, - после долгого молчания произнес я.

Он посмотрел на меня с тревогой:

- Что? Нет! Ты все не так понял! – Склонившись, он дотронулся до моей щеки. – Я не потерял семью. Благодаря тебе я ее приобрел.

Я потерся о его ладонь:

- Домой хочу. Когда меня выпишут?

- Во вторник днем. Я дежурю с двух до десяти, но попробую отпроситься.

- Не надо, меня заберет мама или Брайан. Или Лиззи.

- Ты уверен?

- Уверен. Буду ждать тебя дома.

- Голым? – спросил он со злодейской гримасой.

Засмеявшись, я спихнул его с кровати:

- Дождись и увидишь.

Глава 30

Домой меня забирала мама. С удивлением я увидел вместо большого фронтального окна на фасаде фанеру – просто успел забыть, что Дэн разгромил наш дом.

- Стекло уже заказали, - заметила мама. – Мэтт сказал, что на следующей неделе уже установят. Мы как смогли привели там все в порядок, но палас в гостиной лучше поменять.

Хотя, по моему мнению, ущерб оказался минимальным. В спальне теперь стоял книжный шкаф Мэтта, а большую часть столовой занимали его тренажеры. Видимо, он окончательно ко мне перебрался, пока я валялся в больнице.

Я отправился спать пораньше, счастливо развалившись на простынях, которые хранили запах Мэтта. Очнулся, когда он устраивался позади меня, тихонько прижимаясь к моей спине и аккуратно обнимая, стараясь не задеть повязку на боку.

- Рад, что ты дома. - Я откинулся на него со вздохом.

- И я рад, что ты дома. Я скучал. Сначала целая неделя одиночества в постели в моей квартире, потом еще неделя здесь, пока ты был на лечении. Кровать казалась огромной и пустой. – Он поцеловал меня в затылок. – Доктора разрешили тебе любой вид деятельности?

- Они сказали, никакого секса в течение полугода.

Мэтт замер, пока я не рассмеялся. Опять припав к моей шее, он прошептал:

- Ни черта не смешно.

Но я знал, что он улыбается.

- Мне велели соблюдать осторожность и следить, чтобы швы не разошлись.

- Я буду очень нежным.

Именно таким он и был. Он гладил нас одновременно, как ему всегда нравилось, очень медленно и страстно, глубоко целовал, а под конец отстранился, чтобы посмотреть, как я кончаю. Удивительно, но мой вид в этот момент всегда подталкивал его к краю, и он раз за разом шептал мне на ухо:

- Господи, как мне нравится смотреть на тебя!

Потом мы лежали в темноте, переплетясь ногами.

- Джаред… - Он осторожно перебирал мои волосы.

- Да? – Я уже почти уснул, наслаждаясь ощущением тепла и собственной постели. С ним.

- Скажи, пожалуйста, еще раз.

- Ты тяжелый.

- Нет.

- Ты чертов манипулятор.

- Нет, - он рассмеялся.

- Ты прав.

Он потянул меня за кудри:

- И не это.

- Я тебя люблю. Это?

Он удовлетворенно вздохнул:

- Именно.

Я лежал, прислушиваясь к его сердцебиению, чувствуя, как движутся его пальцы в моей шевелюре, прикасался к его коже и не мог представить ничего лучше. Улыбнулся, хотя он и не мог этого видеть, обнял крепче и повторил то единственное, что имело значение в данный момент:

- Я люблю тебя.

Прошло меньше года, как он появился у нас в магазине. Почти не верилось, что с тех пор моя жизнь так круто изменилась. И, оглядываясь назад, я понял, что все началось с джипа Лиззи.

Конец

[1] Непереводимая игра слов:

Jarhead - морпех

Jared - имя героя