Канаев Илья: 3 страница

Дело в том, что обилие постов у Остермана осложняло для меня контроль за его деятельностью. Поэтому мы с ним договорились, что по всем комиссиям и службам, где барон руководит, он подберёт себе заместителя или помощника, с которого я и он сам станем спрашивать результат. Если в коллегиях есть их президенты, то в почтовом ведомстве есть почтдиректор Аш, в Сенате обер-прокурор Воейков. Создаваемую службу внешней разведки решили доверить обер-секретарю Коллегии иностранных дел Юрьеву. Не могу ничего сказать об этом неприметном канцелярском служащем, но может быть это и хорошо для разведчика?

Поднял тему дорожного строительства. Инициированные мною эксперименты с укладкой гравием московского тракта вроде бы как начаты. Надо бы съездить посмотреть. Подозреваю, что кроме телеги с щебнем и нескольких пьяных мужиков ничего я там не найду!

- Андрей Иванович, в России есть две беды - дураки и дороги!

Вице-канцлер вежливо улыбнулся. Похоже, этот афоризм сейчас пока ещё не известен.

- Поэтому, чтобы строить дороги по уму, без дураков, нам нужно решить три задачи. Первая - кто станет отвечать за их строительство. Сейчас дороги и каналы в ведении коммерц-коллегии, и немного в Почтовой канцелярии, а по сути никто за них не отвечает. Предлагаю, в рамках Коммерц-коллегии образовать Стол или назовем его Управлением путей сообщения. Назначим столоначальником толкового инженера. Есть у тебя кто-нибудь на примете?

- Нужно подумать, Петр Алексеевич. Может быть, глава инженерной школы Кулон кого-нибудь посоветует?

- Подумайте. Мне вот, помнится, Абрам Ганнибал, хороший строитель. Сейчас его в Сибирь отослали, но можно вернуть. Не думаю, что за ним серьёзная вина числится из-за интриганки Волконской.

- Помню я этого арапа. Но уж больно молод он, а дело большое ты ему поручить хочешь.

- Не так уж и молод. В самом расцвете сил и во Франции инженерному делу учился. Я уверен, он справится лучше других.

- Отошлю ему приказ вернуться вдогонку. Скорее всего, он из Москвы ещё даже не выехал!

- Действуй. Вторая задача - определить приоритеты, что нам важнее всего в дорожном строительстве.

- Приоритеты? Самые важные пути ведут из Москвы в Петербург. По Вышневолоцким каналам уже сотни барок с товарами идут сюда и дальше за границу. По Московскому тракту налажены регулярная почта и вообще связь столицы со всей страной.

- Согласен. Но давай всё же мыслить шире. В России есть и другие важные направления: в Сибирь, в Архангельск, в Астрахань, в Смоленск, в Киев, на Дон. Семь главных дорог идут от Москвы и все они важны. Я думаю, Управлению путей сообщения нужно сосредоточиться на этих направлениях, а все остальные предать в ведение провинциальных и губернских администраций.

- Это разумно, Пётр Алексеевич, но есть ещё и третья задача, как я понимаю?

- Ты читаешь мои мысли. Самое главное, прежде чем мы что-то улучшим на этих семи направлениях - нам нужно понять в каком они состоянии сейчас. Нужно провести научное исследование, насколько проходимы дороги и каналы, какие деревни выполняют дорожную повинность, сколько ямских станций, как быстро идут грузы, почта или люди в разное время года, сколько путников, телег, лодок проходит за год и так далее. Ну и, разумеется, что можно улучшить и какие средства для этого понадобятся.

- Это непростая работа. Даже не знаю, кто смог бы такое исследование провести. Разве что академики.

- Нужно искать подходящих людей. А первым пусть займётся этим Ганнибал по дороге обратно в Петербург. Мы подготовим ему подробную инструкцию, какие сведения нас интересуют. Думаю, к тому времени как он приступит к своим обязанностям, у него появятся дельные мысли на счёт своей предстоящей работы в качестве руководителя Управления путей сообщений. А пока его нет в Петербурге, пусть Аш и Нарышкин собирают сведения через своих подчиненных, да Кулон подключит своих учеников и преподавателей Инженерной школы.

Сделав паузу, я достал листок бумаги и начал чертить схему. Остерман внимательно следил за необычными рисунками. Инфографика в это время не была распространена.

- Вот смотри, Андрей Иванович, здесь сверху в круге написано 'Е. И. В. ', то есть его Императорское Величество, это обо мне. Чуть пониже в отдельных кружочках написано 'Канцелярия Е. И. В. ' и 'Сенат'. Ещё ниже 'Коллегии и Канцелярии' и 'Губернии и Провинции'. Это все основные органы власти российской империи. От меня идут стрелочки ко всем остальным, что означает их подчиненность мне. Точно также как губернии и коллегии имеют тройное подчинение: мне, моей канцелярии и Сенату.

- Интересный рисунок, Пётр Алексеевич, а что это за стрелка двойная между Канцелярией и Сенатом?

- Она означает, что Сенат не выше моей Канцелярии и наоборот, но между ними должны быть постоянное взаимодействие по всем вопросам. Эта схема, 'звезда в пятиугольнике', изображает структуру управления российского государства.

- Да, так оно и есть. Красиво и понятно.

- Красиво-то красиво, но всегда можно что-то улучшить. Вот дед мой заменил древние приказы на коллегии и управлять стало легче. Сенат сменил Боярскую думу, вместо воеводств появились губернии и провинции, а моя канцелярия стала преемницей кабинетов Петра I и Екатерины. Это означает, что нет предела совершенству. Государственное управление нужно улучшать постоянно. И чтобы делать это мудро и правильно я предлагаю создать Комиссию государственного строительства с тобою во главе.

Вице-канцлер наклонил голову.

- Сделаю, Петр Алексеевич, как велишь.

- Подбери людей, кого считаешь нужным. Я думаю, из числа тех, кто принимал участие в создании коллегий, а также про грамотных юристов не забудь. Нужно не просто создавать новые конторы, но и писать подробные Уставы для них. Отслеживать опыт в других странах и пытаться внедрить то же самое у нас. В общем - работы много и это будет постоянная работа.

Остерман впечатлился новой задачей. Я же очень надеялся, что деятельность этой новой чиновничьей кормушки поможет всё-таки мне наладить эффективную работу всей государственной машины Российской империи.

11/07/14

Глава 4.

Следующим моим посетителем стал Василий Никитич Татищев. Для бывшего Великого князя Петра Алексеевича во мне - это однофамилец одного из камер-юнкеров (надо бы его вытащить из ссылки ко двору! ). Для историка из будущего - Татищев первый крупный российский ученый-историк, автор многотомной истории Российского государства в будущем, а ныне - блестящий администратор. Василий Никитич прибыл недавно из Москвы, как и Нартов, отозванный от работ в Монетной канцелярии. Мужчина почтительно мне поклонился, качнув белоснежными кружевами большого парика. Аккуратно сел напротив и принялся докладывать о проблемах российской денежной системы.

Сейчас в России в ходу в основном медные копейки, серебряные рубли и гривенники. Изготавливают их в основном на шести монетных дворах. В Москве это Английский, Красный, Кадашевский дворы и новооткрытая плащильная мельница на Яузе. Набережный монетный двор в Кремле в этом году закрыт. Ещё есть монетный двор здесь, в Петербурге, в Петропавловской крепости и шестое производство монеты должно уже начаться в Екатеринбурге. Основное производство все же находится в Москве, где сейчас развернута большая стройка и Татищев доложил, что работы ведутся успешно. Похоже, отъезд Нартова и его самого не должен нарушить график реконструкции. В конце концов, там есть директор монетного двора Волков, с него и спрос.

Зашла речь о фальшивых деньгах, которые превратились в настоящее бедствие для экономики. Себестоимость меди 5 рублей за пуд и приобрести её можно свободно на любой поволжской ярмарке. Денег же из такого количества металла можно изготовить на 45 рублей. Причём для мелких монеток (полушки, копейки) не нужно сложного оборудования - их любой кустарь наклепает. Пятаки же изготовить сложнее, но их в огромном количестве штампуют в своих поместьях польские паны. Потом их переправляют через границу и никакие кордоны не помогают против проникновения контрабандистов. Каждый год жестоко казнят десятки фальшивомонетчиков, но число их не уменьшается. Есть проблемы и с фальшивым серебром.

- Ваше императорское величество, прошу вашего запрета на изготовление 'хитрых' серебряных монет.

- Что за монеты?

Оказалось, что это знаменитые 'меншиковские гривенники' из жуткого сплава на основе мышьяка придуманного Петром Крекшиным. Насколько знаю, в него даже селитра входила. В результате фальшивые гривенники сохраняют товарный вид всего лишь несколько дней, а затем они начинают покрываться пузырями и рассыпаться.

- Наотрез купцы отказываются принимать эти монеты, Петр Алексеевич! Уже и настоящего серебра бояться начали!

- Так... - я побарабанил пальцами по столу. Левенвольде, внимательно слушавший беседу из своего угла, весь подобрался. Этот мой жест служил знаком моего с трудом скрываемого гнева.

- Гривенники из обращения изъять! Те, что выдали купцам, обменять на серебро! Убытки казны записать на Меншикова!

Рейнгольд немного расслабился. Последнее время мои затратные указы вызывали у него постоянные возражения. Мол, казна пуста! Но в данном случае есть источник компенсации убытков в виде огромного состояния Светлейшего князя. Всё же мой камергер уточнил:

- Что делать с Крекшиным, Ваше императорское величество? Который сплав изобрёл?

- Допросите для порядка. Но наказывать примерно не нужно. Он ещё послужит России, хотя бы как летописец.

Тот же Татищев позднее пренебрежительно отзывался о 'новгородском баснословии' бывшего своего коллеги по монетному делу. Но всё же в России не так много серьёзных и плодовитых учёных-историков и я не собираюсь их число уменьшать.

Я же вернулся к беседе с Татищевым на тему изготовления бумажных банкнот.

- Дело это архиважное, Василий Никитич. Оно поможет нам избавиться от фальшивых медных монет и казну наполнить. Голицын уже отправил запрос в Голландию на нужных мастеров, материалы и оборудование. Но мне хотелось бы, чтобы ты с Нартовым и другими умельцами подумали, как самим изготовить качественные бумажные деньги, которые трудно будет подделать!

Начал объяснять собеседнику основные принципы изготовления бумажных денег.

- Во-первых, бумага должна быть редкой и дорогой. Лучше всего нашей выделки. Поговори с Батищевым и Иваном Шлаттером. Они там в Охте сейчас экспериментируют с производством бумаги. Пусть попробуют изготовить дорогой сорт, не обязательно даже из древесных опилок!

Дождавшись обещания Татищева обязательно разобраться с этим вопросом, я продолжил:

- Во-вторых, рисунок на бумажных деньгах должен быть тонким, прочным на стирание, цветным и с обеих сторон банкноты. Нужно придумать технологию изготовления матриц для печати и их копирования. Возможно, гравёры что-то посоветуют, например Ростовцев. Нужно подобрать краски, чтобы им не была страшна вода и стирание руками. Это потребует больших экспериментов, и я пока даже не знаю, кто мог бы такими опытами заняться.

Судя по неуверенному виду Василия Никитича, он тоже не знал таких людей.

- Новый адъюнкт Академии Гмелин сейчас работает над исследованием свойств земляного масла. Мне кажется, если красители растворять не в воде, а в прозрачном экстракте земляного масла, то можно получить интересные варианты.

Не уверен, что направляю их по правильному пути. Может быть, стоит попробовать получить анилин? Первые рецепты его получения через сто лет состояли в перегонке растительной краски индиго с известью или нагревании в растворе щелочи калия, как раз той, что Батищев научился получать из поташа. Возможно, я слишком усложняю проблему. Те же голландцы наверняка предложат какую-то свою приемлемую технологию, но зависеть от них небезопасно.

- В-третьих, при изготовлении банкнот нужно использовать всякие хитрости. Например, водяные знаки или тиснение бумаги. Подумай над этим.

- Это всё будет недёшево стоить, Ваше императорское величество. Опыты, материалы, оплата труда мастеров.

- Разумеется! Но ведь это же деньги! Если мы из меди делаем монет на вдесятеро большую сумму, то на изготовление бумажных банкнот можем ещё больше сэкономить! Не усердствуйте только. Главное, чтобы обыватель легко мог определить подлинность денег, а фальшивомонетчики, даже самые ушлые, не смогли сделать ничего и близко похожего!

16/07/14

Продолжительная беседа вызывает у меня жажду. Мой денщик, шестнадцатилетний Лёша Аргамаков, предусмотрительно держит горячий самовар на балконе и регулярно обновляет чай у меня на столе. Я упорно рекламирую самовары Исаева. В последние дни у него возникли небольшие проблемы. Не такая уж это оказалась новинка - самовары. Что-то подобное уже давно кое-где используется в Европе. А главное, торговля с Китаем только разворачивается и китайский чай в массовом количестве появится в России не раньше чем через пару лет. Мне же обидно, ведь я купцу даже кредит дал из моих скудных по царским меркам личных средств!

Татищев тоже не отказался от угощения и аккуратно дул на кипяток в своей чашке, пытаясь остудить напиток. Я же задумчиво постучал ногтём по тонкому и звонкому краю блюдца из мейсенского фарфора. Интересно, Куракин в Париже получил уже моё указание добыть письма иезуита д`Антреколя с рецептом восточной керамики? Не то чтобы я не могу без них обойтись. Основные принципы этой невеликой тайны я знаю, но отправной точкой для организации производства российского фарфора станут эти бумаги.

Отставив чашку, я заглянул в бумаги. Педантичный Кириллов всё больше радует меня своей аккуратностью. Перед каждой моей встречей приносит резюме из личного дела посетителя и краткий анализ вопросов, которые предполагается обсудить. Итак, о монетном деле поговорили, о банкнотах посовещались. Осталось решить ещё два вопроса.

- Василий Никитич, я знаю, ты любишь всякие древности. Изучаешь древнюю нашу историю.

- Польщён вашей осведомлённостью обо мне, Ваше императорское величество.

- Как ты смотришь на то, чтобы вступить в Российскую Академию Наук и Художеств?

- Это было бы интересно, но тогда мне придётся оставить дела в Москве при Монетной канцелярии.

- Разумеется. Но дело тебе найдётся и здесь, в Петербурге, те же банкноты печатать! Но помимо того, я придаю большое значение Академии и Университета при ней Лаврентий Блюментрост сделал большую работу по организации деятельности учёных и профессоров. Но предстоит ещё больше трудов. Однако, как лейб-медик он уедет зимой со мной в Петербург, а дела его придётся кому-то передать. Я выбрал тебя, Василий Никитич, на должность нового Президента Академии.

- Благодарю за честь, Ваше императорское величество, буду исполнять порученное со всем рвением.

Удовлетворённо кивнув, я принялся объяснять Татищеву свои планы по преобразованию научного сообщества в России.

- Во-первых, Академия должна способствовать максимальному удобству работы своих членов. Учёные получат разные привилегии, и не будут испытывать задержек в выплате окладов. Более того, нужно подумать и организовать финансирование исследований не только из фиксированного бюджета, но и из средств попечителей, доходов от коммерческой деятельности, а также от дополнительных сумм из бюджета под конкретные проекты. Полагаю, навести порядок с бухгалтерией тебе будет не просто, но у тебя в распоряжении окажутся самые светлые умы страны и всего мира.

Я поглядывал, конечно, в бумажку, но в целом куча умных слов из меня лилась потоком. Полагаю, мой собеседник улавливал не всё, что я говорю, но у него будет время разобраться в письменном плане мероприятий, который подготовили я и мои канцеляристы.

- Во-вторых, нужно обеспечить качество научной работы. Я пока вижу два способа контроля. Первый - наличие публикаций. Учёные, которые годами не пишут ничего нового, нам не нужны. Ещё лучше, если их работы станут перепечатывать и упоминать в зарубежных научных изданиях. Учтите, такие упоминания моя канцелярия станет внимательно отслеживать. Второй способ улучшения научных разработок основан на мнении учёных советов кафедр и всей Академии. Сейчас академиков и адьюнктов мало, но число учёных будет быстро расти за счёт новых приглашённых из Европы, за счёт умных людей из России, вроде тебя. Полагаю, попечители тоже будут входить в состав учёных советов.

Я не стал пока говорить о системе демократических выборов глав кафедр и даже президента Академии. Идеи демократии в нынешнее время вызывают у меня серьёзные опасения возможных конфликтов и потрясений. Но польза может получиться большая, если хотя бы среди учёных получится привить демократические порядки. Обкатаю такую политическую технологию в узком сообществе интеллектуалов, а со временем можно будет распространить её в другие сферы.

Хотелось, конечно, поговорить об исторической науке с легендарным историком, но решил пока не сбивать его с толку. Время обсудить близкие мне темы ещё придёт. Вместо этого перешли к третьей задаче:

- Тебе предстоит кроме Академии возглавить Академический университет, Василий Никитич. То, что он из себя сейчас представляет, меня категорически не устраивает! Мало студентов, преподавание ведётся не на русском, а на немецком языке. Между тем стране нужны сотни грамотных юристов, медиков, инженеров, переводчиков, педагогов, агрономов, финансистов наконец!

- Эту беду пытался побороть ещё ваш дед, Петр Алексеевич, но дворянские отпрыски неохотно идут учиться.

- Да, это проблема, но её нужно решить. Я вижу несколько способов. Самый быстрый - обязать служащих проходить помимо работы вечернее обучение в университете. Второе - обеспечить успешных студентов стипендиями хотя бы в минимальном размере. Не хочу, чтобы получилось так, как в Морской Академии, где учащиеся вынуждены побираться, чтобы не умереть с голоду!

- Но в казне нет денег! - подал голос Рейнгольд.

Я с некоторой досадой взглянул на него, но кивнул.

- Возможности всегда есть и тебе, Василий Никитич, придётся их искать. Я помогу, чем смогу, а в моё отсутствие обращайся к сотрудникам моей Канцелярии. Конкретно за вопросы связанные с просвещением у нас отвечает Алексей Нагаев.

- Молод он, Пётр Алексеевич. Камер-коллегия съест его и Василия Никитича с потрохами! - возразил Левенвольде.

- А кому легко, Рейнгольд? Пусть стараются. А если возникнут затруднения, посоветуйтесь с Михаилом Шаховским. В канцелярии он отвечает за связь с камер-коллегией. Только на прямую помощь от него не рассчитывайте. У него своя задача - казну приумножать!

С этим Шаховским у меня интересная коллизия случилась. Изначально в IV Отделение я отбирал людей действительно выдающихся, которые оставили после себя реальные достижения и добрую память. Но верхушка знати быстро смекнула, что я набираю в юнкера тех, кого стану продвигать по служебной лестнице. Это было нетрудно понять, ведь теперь во всех присутствиях постоянно сидит кто-нибудь из моих протеже, внимательно слушает и записывает докладные мне обо всём, что видит. Вельможи задумались и вскоре начали просить меня напрямую или через моих приближенных устроить в IV Отделение кого-нибудь из своих родственников. Скрипя зубами, я понемногу расширяю штат юнкеров за счёт людей, о которых знаю только то, что они сделают блестящую карьеру. Будет ли от них реальная польза или они продвинулись за счёт своей знатности, я пока не знаю. Может быть, смешение моих выдвиженцев с подрастающей 'золотой молодежью' даст и полезный результат в виде связей. Там видно будет. По крайней мере, Михаил Шаховской в другой истории дослужился до Президента камер-коллегии. Гладишь, в моем варианте ему удастся наладить рабочие отношения с финансовым ведомством.

- Так вот, Василий Никитич, обучение в университете не должно быть привилегией дворянства. Я думаю, любой свободный человек сможет получить в нём образование.

Про обучение государственных крестьян я пока не заикаюсь. Посмотрим, как удастся справиться с дворянской спесью. Фронды со стороны вельмож я не опасался. Более того, даже жду с нетерпением заговора знати. Очень хочется мне побыстрее зачистить своё окружение от людей, презирающих всех, кто ниже их по положению! Ушаков уже понемногу составляет список таких гордецов. При очередном обострении все они как минимум отправятся в ссылку!

21/07/14

В Петропавловской крепости есть отгороженный угол, где оборудовано стрельбище. Здесь изредка тренировали солдат сделать хотя бы несколько выстрелов не из холостых, а из боевых зарядов. Сегодня стрельбище оцепили переодетые подчиненные Матюшкина, но даже он сам не маячил в пределах видимости. За моими развлечениями с любимым штуцером наблюдают только Остерман, Миних, Беэр и Нартов.

На небольшой жаровне я расплавил свинец и залил в собственноручно изготовленную пулелейку. Дождавшись, пока блестящий метал помутнел, я раскрыл формочку и отложил готовые пули остывать. Миних склонил голову в парике, с любопытством разглядывая то, что я наварил.

- Необычная форма у них, Пётр Алексеевич.

Я кивнул. Моё изделие относилось к разряду сжимательных пуль Минье. Представляла собой вытянутую каплю, длина которой превышала калибр больше чем в два раза, что позволяло отказаться от железной чашечки в задней выемке. При выстреле, пуля должна сжиматься и расширяться, заполняя плотно нарезы в стволе. Этому помогала выемка в донце и несколько кольцевых нарезов по центру.

Подул на свои свинцовые игрушки и осторожно их коснулся. Вроде остыли. Принялся неторопливо снаряжать бумажные патроны, заменяя стандартную круглую пулю на мой вариант. Сегодня я решился начать внедрение одного из смертоносных изобретений будущего. С помощью таких штучек, Американские штаты перебили больше полумиллиона людей в Гражданской войне Севера и Юга. Миних и Остерман внимательно разглядывали непростую форму моей поделки, пока я у них её не отобрал. Вышел на огневой рубеж, кивнул барону.

- Засекай время, Андрей Иванович!

Вице-канцлер перевернул песочные часы, и я отработанными движениями поставил штуцер к ноге, откусил у патрона верхушку, засыпал порох в ствол, затолкнул пыж, сверху пулю и железным шомполом протолкнул всё в глубину. Поднял ружьё, прицелился и выстрелил. Пока повторял операцию, свежий осенний ветерок отогнал пороховой дым в сторону. Новый выстрел, приклад толкнул плечо и я снова заряжаю. После третьего выстрела взглянул на часы и увидел, как последние песчинки на моих глазах упали на дно. Три выстрела в минуту. Норматив выполнен, хотя солдаты Фридриха Великого успевали сделать по четыре залпа в минуту. Но сделаем скидку на мой возраст, рост и необычную форму пули. Тем не менее, Остерман попытался польстить моей скорострельности, да ещё из штуцера! Я только досадливо мотнул головой и направился к мишени. В пятидесяти саженях разброс попаданий у меня оказался больше полуаршина. Не ахти как, но для скорострельной стрельбы по плотному построению противника смертельно. Миних задумчиво поковырял пробоины в деревянном щите.

- Что скажешь, Христофор Антонович?

- Точность стрельбы не удивительна для штуцера, Ваше императорское величество, но скорострельность не уступает фузее! Вот что главное. Полагаю, с дальностью стрельбы тоже все превосходно? Думаю, вы и на двести саженей попасть сможете, Петр Алексеевич?

- Смогу на сто пятьдесят сажен попасть в стоящего человека, если будет немного времени прицелиться. Но мне интересно твоё мнение о том, что будет если вооружить таким оружием целый полк?

- О! Полк с такими штуцерами сможет остановить любую атаку противника задолго до того, как он приблизится на дистанцию стрельбы из обычных фузей! Только стрельба из пушек может помочь врагу против таких стрелков.

- Именно! Но пойдёмте ещё постреляем. У меня остались патроны.

Мы вернулись на позицию, и я попросил Беэра, как младшего по званию среди окружающих.

- Дай мне свой кафтан, Андрей Венидиктович.

Безжалостно бросив одежду на землю, я под несколько удивлёнными взглядами окружающих лёг на кафтан и кивнул Остерману снова засекать время. Лёжа заряжать мой укороченный штуцер неудобно. Чтобы порох, пыж и пуля скатывались внутрь ствола, приходится лежа на спине держать ружье под большим углом и второй рукой орудовать шомполом. Потом перекат на живот, прицеливание и выстрел. В общем, в минуту я уложился только с двумя выстрелами. Поднялся, вернул запылившийся кафтан Беэру и мы вновь направились к мишени.

- А теперь каково твоё мнение, Христофор Антонович?

- Стрельба лёжа противоречит всем канонам военной науки, Ваше императорское величество, но думаю, что в этом случае противнику не помогут даже его пушки.

Осмотрев мишени, вернулись назад и под удивленными взглядами моих собеседников я раздробил свою пулелейку в порошок. Пули Минье у меня закончились, так что теперь о новом оружии знали только четверо человек помимо меня. Я серьезно поглядел в их лица.

- Так вот. С помощью такой простой штуки мы сможем победить в любой войне, но при одном условии - никто из наших возможных противников не должен об этом узнать раньше времени! Вам я рассказал об этом, чтобы вы понимали, к чему надо готовиться. Через пять лет в русской армии должно быть не меньше тридцати тысяч штуцеров и тридцати тысяч егерей и морских пехотинцев. Обученных метко стрелять из любого положения: в строю, в укрытии, в поле или в атаке. Но пока война не начнётся, эта тайна останется только в ваших головах!

Глава 5

28/07/14

Стоило выбраться со стрельбища за пределы оцепления, как меня окружила целая толпа народу. Похоже, все они терпеливо ждали, пока я закончу свои тайные дела. Вздохнув, принялся раздавать распоряжения. Миниху поручил в течении недели подумать об изменении тактики действий егерских частей. Надеюсь, он понял толстый намёк на необходимость использования укрытий в бою.

Беэра и Нартова попросил найти Батищева и подумать втроём, как организовать массовое производство нарезного оружия.

- Батищев не так давно хорошо организовал производство фузей на тульских заводах с помощью разных станков. Его опыт вам пригодится. Завтра жду вас после обеда в токарне Летнего дворца.

Матюшкину выразил одобрение тем, как было организовано оцепление секретного объекта. Мне понравилось, что ни он сам не полез с неуместным любопытством, да и его подчинённые находились достаточно далеко, чтобы понять что-то в моих действиях.

- Но не расслабляйтесь. Хочу, чтобы твои охранники постоянно учились своему делу. Поэтому разработайте план тренировок по охране меня во время передвижения по городу, а также мест, где я бываю регулярно. Пусть кто-то изображает разбойников, а остальные защитников. Если разбойники находят слабые места в моей охране - устранить недостатки, а людей наградить!

Левенвольде, нарисовавшись вновь у меня за плечом, ничем не показал, что он задет отстранением от участия в прошедших испытаниях оружия. И правильно делает! Будь иначе - я бы задумался, что пора избавляться от его постоянного присутствия. Сейчас же он выслушивал мои распоряжения окружающим и что-то черкал в своей записной книжке.

Генерал Дмитриев-Мамонов построил гарнизон крепости на плацу. Я в основном уделяю своё внимание гвардии и полевой армии, но не стал упускать случая приглядеться к нескольким тысячам солдат в форме особого, серого цвета. Большая часть гарнизона впрочем, сейчас занята на строительстве Ладожского канала. В городе остались в основном немощные и инвалиды, которые сейчас пытались изобразить нечто бравое и боевитое. Практически все они были ветеранами войн моего деда, получили ранения и увечья и сейчас мало, на что годны. Но бесчеловечно выгонять их на улицу, поэтому армия пристраивала своих ветеранов в караульно-гарнизонную службу. Моё желание серьёзно сократить гарнизонные части имело естественные ограничения. Но возможности есть всегда, и Миних регулярно отчитывается о процессе демобилизации.

Генерал-лейтенант Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, пятидесятилетний обер-комендант Петропавловской крепости. Широкоплечий, с брутальной ямочкой на подбородке и шрамом на щеке, полученным в одном из сражений под Нарвой в начале Северной войны. Парик не носит. Вместо этого у него прическа Катоган, как у меня, с косичкой седоватых волос на затылке, перевязанной лентой. Своей бравой внешностью и голубыми глазами генерал сумел пленить сердце моей тётки Прасковьи Ивановны, на которой и женился восемь лет назад. Есть у них и сын, мой троюродный брат. Пока ещё младенец, но если в этом варианте истории он выживет - то станет одним из немногих взрослых мужских представителей дома Романовых, пусть и с другой фамилией.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒