Идеальный муж на праздник

Название: Идеальный муж на праздник
Автор: Nym
Бета/Гамма: нет
Жанр: Drama, Romance
Пейринг: СС/ГГ, ГП/ГГ
Рейтинг: R
Размер: миди
Саммари: Мистер и миссис Поттер - самая знаменитая пара в поствоенном магическом мире. Но мало кто знает, что в этой семье не всё гладко. А ещё Гарри многое отдал бы за возможность не таскаться по разным праздничным балам и приёмам. И - наконец-то! - такая возможность появилась. Но дорогой жене об этом лучше не знать, пожалуй.
Дисклаймер: все герои, мир и прочее, что использовано, разумеется, не моё.
Комментарии: мои главы, возможно, мелковаты, зато выкладываться будут быстро.
Статус: закончен
Отношение к критике: адекватное в той же мере, что и критика.

Идеальный муж на праздник

Глава 1.

2 мая. Вечер памяти павших.

По окнам стучал дождь, тучи на небе обещали грозу на всю ночь, на столе, в окружении пустых бутылок и грязных тарелок лежало официальное приглашение на вечер памяти павших на войне, и от этого опостылевшего антуража у Гарри Поттера чертовски болела голова. Хотя его жена упорно твердила, что головная боль — результат вчерашней пьянки.
О, а вот и она! При полном параде, с мрачной решимостью на лице и палочкой, направленной на мужа в нетранспортабельном состоянии.
— Г... ик... ермиона, неужели ты не понимаешь? Не хочу я туда идти! Плевать мне на престиж!
— Ты обещал мне вчера, открывая третью бутылку, что пойдёшь. Так что ты сейчас выпиваешь антипохмельное, приводишь себя к подобию человека и идёшь со мной на этот вечер, понятно?!
Иногда Гарри думал, что им с Гермионой куда лучше было бы просто остаться друзьями. Ведь у них даже ничего особенно общего не было. Она моталась по миру, посещала бесконечные симпозиумы и конференции, занималась исследованиями в области, название которой он пятый год не мог выучить, а Поттер скромно сидел в кресле Главы Аврората, последние три года даже в полевых заданиях не участвовал.
— Поттер, не спи!
Он пьяно кивнул, залпом опрокинул в себя сунутое под нос зелье, глухо выругался, когда реальность вокруг ощутимо пошатнулась и тут же обрела чёткость, после чего поплёлся наверх.
— У тебя десять минут! — крикнула ему вслед Гермиона, но Гарри её уже не слушал.
В ванной перед зеркалом он с удивлением обнаружил, что вчера так и не снял рабочую мантию. Привычно хлопнул по карманам, проверяя, не прихватил ли с работы какой-то артефакт или что похуже, и наткнулся на что-то во внутреннем кармане.
— Опять письмо? Письма, письма, кругом одни письма, — пробурчал он, выуживая желтоватый распечатанный конверт.
Едва на глаза попался косой убористый почерк, всё встало на свои места. Послание из отдела по безопасности и борьбе с террористическими актами, который не первый год негласно работал над тем, чтобы обезопасить Поттера и избавить от некоторых неприятных обязанностей светского характера. И вчера они прислали вот это.
Поначалу идея показалась Поттеру абсурдной, но теперь он готов был принять её как ходовой вариант, тем более, что других не было. Он сломал печать с Протеевыми чарами, и через пять минут перед ним появился... он сам. В строгой мантии, с уложенными волосами и несвойственным ему выражением лица, но в целом вполне-таки Гарри Поттер.
— Обалдеть, — он усмехнулся, запустил руку в волосы, сначала в свои, потом, немного поразмыслив, растрепал шевелюру своего двойника и повнимательнее оглядел копию. — Расслабься, парень, пойдёшь на вечер памяти погибших. И лицо попроще сделай!
— Что это значит, мистер Поттер? — двойник нахмурился, отбросил пряди, упавшие на лоб, и отодвинулся, насколько позволяла комната. — Эти меры разработаны для вашей безопасности, и в мои обязанности не входит замещать вас на увеселительных мероприятиях.
— Считай, что этот вечер серьёзно угрожает моей безопасности. Вперёд, ты уже опаздываешь.

***

Услышав шаги на лестнице, Гермиона с облегчением выдохнула, а через минуту порадовалась, что сидела в кресле, потому что иначе точно упала бы.
— Гарри?.. Невероятно, ты сам на себя не похож, — если бы строгая жёнушка была чуть внимательнее, то заметила бы проблеск паники на лице благоверного, но она была слишком поражена его новым образом. — Ведь можешь же, когда захочешь! Так, приглашения я взяла, портключ у Рона, и он...
Звонок в дверь снял с повестки дня вопрос о том, где Рон, а через пару минут промокший насквозь Уизли в сопровождении домовика появился в гостиной.
— Ну и погодка! Льёт, как из ведра, — Гермиона коротким заклинанием высушила друга, и он, кивнув, наконец, обратил внимание на хозяев дома. — Ого, вы уже готовы? Ну дела, а я-то думал, что придётся опять Гарри подгонять как всегда. Молодчина, дружище!
— Рон, ты как всегда деликатен и пунктуален, — фыркнула миссис Поттер, подхватила мужа под локоть и глянула выжидающе на Уизли. — Только не говори, что ты забыл...
— Успокойся, вот он, — рыжий достал из кармана небольшой брелок, троица схватилась за него, и через минуту они оказались в освещённом магическим светом холле.
Тут же подлетели с приветствиями Невилл и Луна, следом подоспели многочисленные представители клана Уизли, а потом были бесконечные рукопожатия, приветствия, разговоры ни о чём, официанты с подносами. Гермиона даже не успела заметить, в какой момент и в каком направлении исчез её благоверный.

***

Когда официальная часть вечера подошла к концу, Гермиона думала лишь о том, как бы поскорее вернуться домой. Обычно она уходила в гордом одиночестве, а её муженёк являлся под утро либо мертвецки пьяным, либо довольным, как извалявшийся в сметане кот. Хотя нередко эти состояния накладывались друг на друга.
Однако ни в основном зале, ни в приватной зоне на втором этаже Поттера не было. Чтобы немного проветриться и привести мысли в порядок, она пошла на балкон, но возле дверей замерла. Опершись одной рукой о перила, в углу стоял Поттер. И если бы он был один, то Гермиона вошла бы немедленно и за шкирку утащила супруга домой, но возле него крутилась девица в непристойном даже по маггловским меркам наряде.
— Гарри, не ожидала встретить тебя здесь, — протянула девица с претензией на соблазнительные нотки в голосе, её рука скользнула по перилам, пальцы пробежались по рукаву мантии к дрогнувшей ладони. — Знаешь, мы могли бы под шумок смотаться отсюда? Как насчёт… мм?
В этот момент стоило уйти. Девчонка была не первой и далеко не последней в череде любовных побед героя магической Британии. По крайней мере, он не выглядит пьяным, значит, завтра появится на работе. Это должно было успокоить, но Гермиона, по непонятной ей причине, осталась, спряталась за декоративными растениями и прислушалась к разговору. Благо, дверь была чуть приоткрыта, и никто из любовников не подумал не то, что о заглушающих, а даже закрыться, как следует.
— Не могли бы, — холодно отрезал Поттер после довольно долгой паузы, отбросил руку, поглаживавшую его предплечье, и увеличил дистанцию с девицей.
— О, хочешь развлечься прямо здесь? — её рука привычным жестом проехалась по обтянутому мантией плечу Поттера, остановилась у застёжки, соблазнительница закусила губу, захлопала ресницами. — Только скажи, как ты хочешь?
— Никак. Вам стоит обратиться с этим предложением к кому-то другому, мисс. Осмелюсь напомнить, я женат. Так что этот разговор попросту неуместен.
— Женат, неуместен, — девчонка заливисто расхохоталась, потрепала Поттера по щеке и приблизилась так, что между их губами осталось лишь несколько дюймов свободного пространства. — Если твоя благоверная опять нудила весь вечер, так и скажи. Хотя я уверена, что смогла бы поднять тебе… хм, настроение. И не только его.
— Юная леди, если бы в вашей черепной коробке содержалась хоть крупица мозгов, вы бы уже давно ретировались и не рисковали в дальнейшем приближаться ко мне и на сто ярдов. Но поскольку уповать на такое благоприятное стечение обстоятельств было бы крайне неосмотрительно с моей стороны, я всё же поясню. Ваш вульгарный вид, — он вскинул бровь и задержал взгляд на глубоком вырезе, тонких браслетах, бренчавших на запястьях, массивных кольцах с драгоценными камнями, ярко-красном маникюре и, наконец, на макияже. После чего Гарри чуть подался вперёд и продолжил всё тем же ровным шелковистым голосом: — В сочетании с отвратительными манерами и жалкими попытками привлечь внимание противоположного пола вызывает, в лучшем случае, жалость. Смешно даже подумать о том, чтобы сравнить вас с Гермионой. И, к счастью, мне хватило ума связать себя узами брака с ней, а не с вами. Вы проигрываете ей по всем статьям, начиная от уровня интеллекта и вплоть до внешности и чувства собственного достоинства. Так назовите же хоть одну причину, по которой я должен оскорблять её изменой? Тем более, с такой особой, как вы?
— Ты… ты… ты… помнится, раньше ты говорил иначе! — вспыхнула девица, под тональником отчётливо проступал уродливый румянец.
— Вероятно, я был непроходимым болваном.
Гермиона стояла как громом поражённая, не в силах отвести взгляд. Девица выскочила с балкона, разгневанная настолько, что даже не заметила невольную наблюдательницу развернувшейся сцены. Гарри, который так и остался на балконе, развернулся спиной к дверям, плечи его опустились, словно он смертельно устал от разговора. Заранее укоряя себя за излишнее любопытство, его жена нерешительно приблизилась, провела рукой по напряжённой спине. Поттер вздрогнул, рывком развернулся, и едва не выронил сигарету, которую, судя по всему, только что достал и ещё не успел прикурить.
— Гарри…
— Всё слышала? — спросил он, кивнул сам себе и отвернулся. — Что ж, ничего уже не изменить.
— Ох, я не знала… Почему ты никогда не говорил мне, что так думаешь? Я ведь даже не догадывалась!
— Поговорим об этом завтра, хорошо? — прервал её супруг, вернул в пачку нетронутую сигарету и дёрнулся, явно с тем, чтобы поскорее покинуть балкон.
Но Гермиона не планировала его так быстро отпускать. Она вцепилась в его мантию, хотя и знала, что Поттеру не составит труда вырваться при желании, помедлила секунду и прижалась к упрямо сжатым губам в поцелуе. Они никогда не целовались просто так, только на публику. Возможно, несколько раз Гарри неуклюже слюнявил её губы, по пьяни спутав с очередной своей пассией. Но в этот раз всё было по-настоящему. Холодность мужа быстро растаяла, поцелуй не остался без ответа. И вот уже широкие ладони прижали её к сильному напряжённому телу, одна рука скользнула вверх, зарылась в волосы, не оставляя причёске шанса на существование.
— Гермиона, прошу тебя, остановись, — хрипло пробормотал он, перемежая слова лихорадочными короткими поцелуями. Щёки, скулы, нос, лоб, он словно пытался запомнить вкус кожи, унести память о её лице на губах.
— Почему? — она попыталась отстраниться, но объятья стали лишь крепче в противовес словам, тогда она снова потянулась к губам мужа. Но на этот раз Гарри сразу перехватил инициативу, поцелуй вышел жадным, отчаянным, будто последний.
— К чёрту! К чёрту всё, — выдохнул Поттер, зарылся лицом в её волосы, опустился к шее. Прикосновение языка, обжигающе горячее в контрасте с холодным воздухом, сорвало стон с губ Гермионы, и она запрокинула голову, подставляясь под ласки.
— Мистер Поттер… кхм, — министерский работник, кажется, глава отдела безопасности, хотя точно Гермиона не могла сказать, замер в дверях, несколько раз нарочито громко откашлялся прежде, чем его, наконец, заметили, подцепил Поттера под локоть и быстро утащил к выходу. — Миссис Поттер, вам лучше отправиться домой. Вашего мужа я верну чуть позже.
Миссис Поттер проводила мужчин тоскливым взглядом. Похоже, этот чиновник что-то выговаривал Гарри, размахивал руками, но в это было сложно поверить. Поттер был не из тех людей, кто позволял другим командовать. Гермиона хмыкнула и активировала портключ, который должен был вернуть её домой. Интуиция подсказывала, что никакого разговора завтра не будет. Но она была выше того, чтобы самой напоминать мужу об этом внезапном помутнении.

Глава 2.

31 июля. День Рождения Героя Магической Британии.

Министр поднялся из-за стола, прошёлся по своему кабинету и остановился возле своего подчинённого. Тот упрямо не отводил взгляда, напряжённо сжимал рукоять своей палочки и всем своим видом изъявлял готовность к долгому спору.
— Гарри, это твой праздник. Ты обязан там присутствовать.
— Вот именно, Кингсли, это мой праздник! Почему я не могу сам решить, как его отмечать? — вспылил Поттер, обогнул министра и плюхнулся на кожаный диванчик. — Ну, в самом деле, если тебе так нравится расшаркиваться с этими снобами, иди сам на этот приём. Или подсунь того, кто заменял меня в прошлый раз? Не знаю, кто там меня изображал, но парень отлично справился.
— Он отказался. И усовершенствованный рецепт оборотного зелья никому не раскрыл.
— Ну, так найди способ его переубедить! Пообещай больше денег. Я могу даже сам заплатить. Или чего там ему надо?
— Боюсь, что ничего.
— Всем что-нибудь нужно, — авторитетно выдал Поттер, потёр переносицу и жалобно глянул на министра исподлобья. — Придумай что-нибудь, а?
Кингсли сдался, махнул рукой, и счастливый Гарри выскочил из кабинета.

***

Поздравления, тосты, типовые пожелания здоровья, счастья и прочего в том же духе. Гости неторопливо разбивались на группки, набор бесед также не отличался разнообразием. Праздник шёл своим чередом. А Гермиона не сводила взгляда с виновника торжества, который старательно избегал её с того момента, как появился в пышно украшенном зале.
Без малого три месяца прошло с вечера памяти погибших. Три месяца без единого намёка на то, что между ними что-либо изменилось. Поттер всё так же пил, менял любовниц и пропадал на работе так долго, как только мог. Но в этот день терпение миссис Поттер подошло к концу. Она была решительно настроена поговорить и выяснить всё раз и навсегда.
В этот раз найти благоверного не составило труда. За неимением балкона он остановил свой выбор на лавочке в глубине сада. Гермиона присела рядом, отметила, как напрягся Поттер, и вдохнула поглубже, собираясь с силами для тяжёлого разговора.
— Неужели я так располагаю к разговорам? — с тяжким вздохом проронил Гарри до того, как она выдала речь, которую готовила последние две недели. — В твоём распоряжении было почти три месяца. Так почему же именно сегодня?
— Ты ждал, что я первая об этом заговорю?
— Нет. Я полагал, что ты вообще не станешь об этом говорить.
— Ты жесток, Гарри, — едва слышно прошептала Гермиона, смахнула непослушную прядку волос со лба и обхватила себя руками за плечи в попытке то ли согреться, то ли укрыться от жестокости. — Пять лет я не слышала от тебя ни единого комплимента. Мы жили, как чужие люди, и мне казалось, что это нормально. Друзья, работа, исследования, мне этого хватало. Но нет! В один вечер ты разбил все мои представления о жизни. И зачем? Скажи мне, зачем? Чтобы ткнуть меня носом в то, чего у меня никогда не будет? Потому, что тебе вдруг захотелось попробовать, а результат не устроил? Что это было? К чему?
— Тсс, бедная моя девочка, — прервал Поттер, обхватил её лицо руками, приблизил к своему, большими пальцами стёр дорожки слёз со щёк жены. Странно, она и не заметила, когда заплакала. — Во что же ты превратила свою жизнь? Зачем?
— А что мне было делать? Забыл, как ты заявился ко мне почти сразу после того, как Рон меня бросил? Честное слово, Гарри, я не раз жалела, что всё тогда так вышло. Но тогда я осталась одна за неделю до свадьбы, а потом подвернулся ты с той треклятой бутылкой огневиски…
— Где были твои мозги?! — внезапно разозлился Поттер, отшатнулся от неё, как от прокажённой и резко помрачнел.
— А твои?! Тем более, я и подумать не могла, что ты станешь таким… таким… таким…
— Каким?
— Мерзким! Отвратительным. Алкашом, бабником, ублюдком… это невыносимо.
— Ах, ну да, как же! По мне, так это было очевидно с самого начала. Слава кружит голову, знаешь ли, перед таким соблазном мало кто устоит, — тихо, но веско произнёс он, отбросил сломавшуюся в пальцах сигарету и отвёл взгляд в сторону огоньков в глубине сада. — Почему ты не потребуешь развода?
— Чтобы в очередной раз выслушивать твои истерики, клятвенные обещания исправиться, скандалы и прочее, и прочее? Нет уж, спасибо, мне одного раза вполне хватило. Или ты сам хочешь развестись?
— Я? Видимо, нет. Но ты не должна быть такой слабохарактерной.
— Я всего лишь женщина, — возразила благоверная и прислонилась к напряжённому мужу. — И знаешь ли, быть замужней женщиной не в пример лучше, чем разведённой. По крайней мере, степень жалости в адресованных мне взглядах пока терпима, а после развода она возрастёт едва ли не втрое.
— И вот это, по-твоему, лучше?
— Лучше поцелуй меня, как тогда…
И он поцеловал. Поначалу нежно, нерешительно. Гермиона тоже не решалась усилить напор, разрушить момент, и мысленно молилась, чтобы не появился опять какой-нибудь чиновник или ещё кто. Как-то незаметно она переместилась с лавки на колени к мужу, обхватила его за шею, чуть раздвинула ноги, позволяя властной руке продвинуться по бедру, и с протяжным стоном разорвала поцелуй.
— Аппарируй нас домой, Га-аррри…
Повисла паузы. Поттер отстранился, пересадил жену на лавку и торопливо поднялся. Снова весь чужой, холодный и напряжённый. Гермиона смерила его недоумённым взглядом и чуть склонила набок голову.
— Я немного… эээ… устал, так что, пожалуй, аппарирую сразу домой, а тебя, кажется, ещё искала жена Министра.
— Я уже выслушивала сегодня свежие сплетни от жены Министра, одного раза вполне достаточно, — возразила насмешливо миссис Поттер и, вздёрнув бровь, указала взглядом на оттопыренную ширинку мужа. — Устал, говоришь?.. Какого чёрта, Гарри?
— Хотел бы я всё объяснить…
— Так объясни! Что ещё за игры? Тебе наскучили девки из Лютного и твои бесконечные фанатки, а попойки с сослуживцами не доставляют былой радости? Решил окончательно добить меня или что? Скажи уже нормально, хватит делать из меня идиотку!
— Я не могу сказать, — он встал перед ней на колени, обхватил лицо руками и чуть приподнял, прошептал практически ей в губы: — Ты умная девочка. Догадайся сама, включи свою хвалёную логику, сопоставь факты. И не спрашивай меня ни о чём, пока точно не будешь уверена в ответе.
И Гарри с громким хлопком исчез, оставив супруге лишь множество вопросов и тепло своих ладоней на щеках.

Глава 3.

31 октября. Канун Дня Всех Святых.

У Гермиона нервно задёргался глаз, когда она впервые увидела маскарадный костюм супруга. Всякое, конечно, бывает, Хэллоуин как-никак, но это… это ведь ни в какие ворота! Она в очередной раз пожалела, что согласилась встретиться с Поттером перед входом в банкетный зал. Ведь будь они сейчас дома, можно было бы попытаться уговорить муженька переодеться, а так им заходить с минуты на минуту и бал открывать, а он… он…
— Поттер, ты придурок. Полный безоговорочный придурок.
— Что тебе не нравится? — и даже голос, кажется, изменил, конспиратор. Гарри поправил отливающую на свету маску, натянул поглубже капюшон и привычно выпрямился, да так, что показался выше, чем он на самом деле был.
— Ты нацепил костюм долбанного Упивающегося! Упивающегося, Гарри, ты понимаешь?! И после этого осмеливаешься спрашивать, что мне не нравится? — вспылила миссис Поттер, но быстро взяла себя в руки и боязливо огляделась, чтобы удостовериться, что у мимолётной вспышки гнева не было лишних свидетелей. Ещё не хватало, чтобы назавтра все газеты наперебой смаковали подробности разборок в звёздной семейке. — Лучше бы снитчем нарядился, придурок.
— Так значительнее.
— Значительнее? Значительнее?! О чём ты вообще думал? Почему сразу не Сам-Знаешь-Кто? — выкрикнула героиня войны в запале, притихла, ожидая взрыва, даже зажмурилась, как в детстве, будто это хоть раз помогало спрятаться. Но ничего не последовало, тишина. Растерявшая боевой запал супруга приоткрыла один глаз, покосилась на Упивающегося, который всё так же стоял рядом, и уточнила: — Что, даже не поправишь меня? Не скажешь, что все обязаны называть его по имени?
— Он давно мёртв. Не вижу смысла вообще как бы то ни было его называть или вспоминать, впрочем, почему нет, если тебе так уж хочется, — Гарри пожал плечами, подхватил её под локоть и притянул поближе к себе. — Я надеюсь, теперь мы можем идти?
Гермиона только растерянно кивнула. Похоже, у Поттера входит в привычку удивлять её на каждый праздник. Это он так оригинально решил поздравлять её с основными датами? Или мстит за то, что вместо очередной попойки вынужден идти с ней под ручку, танцевать и целоваться напоказ? Она совершенно не понимала происходящего, но загадка стоила того, чтобы хорошенько над ней поразмыслить.

***

Последние пять лет Гермиона искренне ненавидела Министра, который установил традицию открывать Святочный был вальсом. Не просто вальсом, а танцем самой знаменитой пары Магической Британии. Полюбуйтесь, дорогие сограждане, на примерную чету Поттеров. И никому при этом дела не было, что герой войны как не умел в школьные годы танцевать, так и не научился.
Каждый год 1 ноября миссис Поттер встречала с капитально отдавленными ногами, и теперь уже воспринимала это с покорностью и философским спокойствием, как нечто неизбежное. А ведь поначалу она даже пыталась научить мужа хотя бы двигаться в такт, но всё было безнадёжно. Потом Гарри и вовсе послал её ко всем чертям.
— Мне кажется, или ты сегодня выше, чем обычно? — рассеянно осведомилась Гермиона, пока они стояли рядом в ожидании первых аккордов проклятущего вальса.
— Тебе кажется.
Миссис Поттер готова была поспорить, что ей не казалось, но вот на весь зал грянула музыка. Пытка началась.
— Так и будешь вздрагивать на каждом повороте? — насмешливо прошептал муженёк, склонившись к её уху. И только в этот момент невероятное стало очевидным.
Ноги были целы. Её ноги в новых, изящных туфельках ни разу не оказались под штиблетами супруга. Гарри легко и непринуждённо кружился с женой по залу и даже не стискивал её ладонь, как делал это обычно. Пожалуй, это был лучший их танец за пять лет совместной жизни.
— Когда ты успел научиться танцевать?
— А я не умел?
— Гарри! Ещё в прошлом году ты отдавил мне все ноги, и мы едва не сбили Министра и стол с пуншем. Перемены разительные, знаешь ли.
— И почему же тогда мы открываем бал каждый год? Если уж я так плох в танцах?
— Ты точно издеваешься! — фыркнула она и отвернулась. — Или успел уже где-то разжиться алкоголем? С тебя ведь станется! Только пожалуйста, не напивайся, как в прошлом году на Рождество. Кингсли с трудом замял тот скандал.
Поттер только хмыкнул, словно он тут был вовсе ни при чём.

***

На сей раз Гарри не стал сбегать, как только приличия позволили скрыться от общества, подошёл к супруге, кивком поприветствовал жену министра и за руку увёл свою леди за собой безо всяких объяснений. Несколько коридоров они прошли в полном молчании: слишком сильно шокировала Гермиону выходка мужа. Да и что теперь подумает жена министра?
— Решит, что мы захотели уединиться, — не сбавляя шаг, бросил через плечо Поттер и поправил маску, с которой, похоже, не желал расставаться. — Вполне нормальное желание.
— Ты что, читаешь мои мысли?!
— У тебя на лице всё и так написано, — Гарри толкнул очередную дверь, и они оказались на улице. Самой обычной маггловской улице. — Или ты всё же хочешь вернуться к этой великосветской дуре и стае ей подобных? Я не держу.
Она поспешно замотала головой и вцепилась в ладонь, скрытую жёсткой перчаткой наподобие тех, которые используют зельевары и травологи при работе.
— Зачем тебе перчатки? Они не из этого костюма.
— Не хочешь сбежать отсюда? — спросил Поттер вместо ответа и, получив кивок в знак согласия, без предупреждения аппарировал.
Она не спрашивала, куда и зачем, вообще боялась сказать лишнее слово. Ведь всякий раз после этого всё заканчивалось, а тех редких, будто украденных поцелуев было так мало, чтобы разогнать пятилетнюю тоску и бесконечное, преследующее её всю жизнь одиночество. Слишком ведьма для родителей, слишком умная для друзей, слишком англичанка для своего первого парня, слишком героиня войны для коллег и учёных, Гермиона везде была чужая. И потому теперь изо всех сил цеплялась за руку, ведущую её по маггловским улочкам в сторону… гостиницы? Да, определённо, это была небольшая гостиница.
Едкие комментарии, вроде того, чем же не угодил родной дом, так и рвались с языка, но опасение разрушить момент всё же удержало от соблазна.
Молчала Гермиона и у стойки регистрации, пока муж не без помощи магии снимал для них номер. И только когда за ними закрылись двери лифта, она позволила себе рассмеяться и выдавить сквозь смех:
— Ты даже со своими пассиями так не конспирируешься! В самом деле, Поттер, тебе настолько не хватает экстрима?
Вместо ответа Гарри прижал её к дверям лифта, чуть приподняв злополучную маску, прошёлся цепочкой горячих, жадных поцелуев по шее. От его напора перехватывало дыхание, подгибались колени, и Гермиона не могла даже обнять в ответ, ведь муж перехватил её запястья и жёстко зафиксировал над головой.
Но он отстранился, едва разъехались двери лифта, дёрнул за руку и торопливо зашагал по коридору. В номере было темно, и никому не пришло в голову зажечь свет. Поттер набросился на неё чуть ли не с порога, но в каждом его движении сквозила невероятное благоговение, словно перед святыней. Гарри, игнорировавший её почти пять лет, теперь вздумал упасть перед ней на колени, покрывать мимолётными поцелуями её дрожащие ладони и ползти за ней до самой кровати, к которой спиной отступала растерявшаяся Гермиона.
— Что с тобой? Это всё так странно… даже для тебя!
— Тшшш, ни слова сегодня, — палец, прижавшийся к её губам, непривычно пах травами вместо алкоголя и чужих духов. — Только ощущения.

***

Проснувшись утром, Гермиона пару минут недоумённо озиралась и пыталась вспомнить, как она попала в совершенно незнакомую для себя обстановку. Наконец, воспоминания прошлой ночи всплыли в памяти, и на лице расползлась невольно улыбка.

Глава 4.

24 декабря. Сочельник.

На этот раз Гермиона не стала дожидаться милости судьбы или благоволения мужа, сама направилась к нему прямо через весь праздничный зал, едва не расталкивая танцующих. Гарри — какая неожиданность! — обнаружился на балконе с бокалом вина, и всё говорило о том, что он в ближайшее время планировал перейти на более крепкие напитки.
— Стоять! — крикнула она, когда дорогой супруг, едва завидев её, собрался скрыться вместе с бокалом вина. Но Гермиона была не так проста: успела преградить ему дорогу и перехватить за рукав парадной мантии. — Нам нужно поговорить.
— Может, завтра? — без особой надежды на успех предложил Поттер и неловко дёрнул рукой, из-за чего напиток расплескался на пол. — Или хотя бы не здесь…
— И где же я найду тебя завтра? — ехидно осведомилась та, накладывая запирающие и заглушающие чары на дверь.
— Ммм… дома?
— Нет, не своего идиота-муженька, а тебя!
Гарри — или, скажем уж честно, совсем не Гарри — замер столбом, боязливо покосился на собеседницу и предпринял очередную безуспешную попытку ретироваться. Через пару минут сдался и, подавив тяжёлый вздох, оставил бокал на широкие перила.
— Всё знаешь, да?
— Почти. Осталось узнать, кто ты на самом деле.
— Поверь, ты совсем не хочешь этого знать…
— О, я очень хочу! — вымученная улыбка на её лице сменилась кровожадным оскалом, глаза опасно блеснули, и её собеседник невольно отшатнулся. — Больше всего на свете я хочу знать, кто ты и как посмел влезть в мою жизнь! Перевернуть всё вверх тормашками! Почему ты не сказал раньше? Сколько ещё ты собирался издеваться надо мной, а?! Ну, скажи, сколько?.. Весело это было — притворяться моим мужем? Морочить мне голову, лезть в душу, а той ночью…
Сбивчивая речь перешла во всхлипы, а потом и вовсе в рыдания. Мужчина неловко прижал её к себе, пригладил непослушные локоны, попытался успокоить, но истерика лишь набирала обороты. Гермиона вывернулась из его объятий, оттолкнула и окинула полным ненависти взглядом.
— Не думаю, что ты осмелишься ещё хоть раз появиться в моей жизни, раз уж тебе больше по вкусу прятаться за масками. Но всё же покажи своё настоящее лицо.
— У меня нет с собой нужного зелья. А эффект этого сойдёт только к утру.
— Врёшь. Оборотное действует только час!
— Это усовершенствованное. Прости.
— А в ту ночь, со мной… — она немного помедлила, не решаясь задать главный вопрос. Тот, что терзал её всё время до праздника. — Ты был… ты тоже выпил оборотное? Ты выглядел как сейчас или всё же хоть тогда не притворялся никем?
— Я не пил зелье в тот вечер. Счёл маскарадный костюм и чары, рассеивающие внимание, достаточной маскировкой. И, разумеется, зелье для изменения голоса. Даже если кто-то и заметил различия, то быстро забыл или же не обратил особого внимания.
Гермиона сглотнула, тщетно вгляделась в опостылевшее лицо, словно пыталась разобрать за ним черты истинного владельца, замотала головой и, в итоге, спрятала лицо в ладонях.
— Мне нужно увидеть твоё лицо. Необходимо! — глухо пробормотала она, не отнимая рук, и позволила незнакомцу в личине мужа обнять себя, когда он потянулся хоть так её утешить. Но разве могло хоть что-то в этом мире её утешить? После всего?
— Я обещаю больше не беспокоить тебя. Уйду из Отдела, пожалуй, даже покину Англию. Но моего слова тебе, конечно же, мало?
— Ты не понимаешь, — всхлипнула она и слабо дёрнулась в его объятьях. — Мне просто нужно знать.
— Хорошо. Я знаю один неплохой ресторанчик, подождёшь меня там… а я аппарирую за зельем и сразу к тебе. Идёт?
— Нет уж, — решительно отвергла предложение миссис Поттер, выпуталась, наконец, из чужих рук и отступила на пару шагов. — Я с тобой.
— Ты не попадёшь в мой дом, даже не надейся.
— Почему это? Значит, как тащить меня в отель, притворяясь моим муженьком, так это запросто, а домой никак? Или думаете, что я устрою скандал и разнесу вам там всё, а, мистер? За обстановку беспокоитесь?
— Думай, как хочешь, — бросил он сквозь зубы и скрестил руки на груди. — Но ты туда не попадёшь.

***

Путём долгих уговоров с применением слёз, шантажа и угроз Гермионе удалось-таки уговорить конспиратора привести её в святая святых. Хотя, наверное, приговорённые к казни с большей охотой идут на плаху, чем он в сторону означенного дома.
Миссис Поттер цеплялась за его руку, чтобы не потеряться в идентичных мрачных строениях, и постоянно вертела головой, недоумевая, как в таком районе вообще можно жить. Серые стены сливавшихся воедино домов давили на неё, крыши над узкими проулками практически полностью закрывали небо, и даже воздуха здесь словно катастрофически не хватало.
— Пришли, — буркнул мужчина, остановившись у одного из порогов, толкнул дверь и с раздражением оглянулся на свою застывшую спутницу. — Передумала, что ли?
— Ты не можешь здесь жить. Это незаконно, — она, наконец, узнала и район, и дом, в котором была только один раз сразу после окончания войны. — Этот дом принадлежал другому человеку… и его не выставляли на продажу.
— Это твой дом? Или, может, ты лично знаешь того, кто имеет желание в нём жить на законных основаниях? Нет? Тогда и не лезь не в своё дело. Не вижу причин бродяжничать, когда где-то пустует никому не нужная хибара. И, поверь, даже если выставить её на продажу, никто не позарится. Ещё вопросы?
Ответа не последовало. И они молча вошли в полутёмную прихожую, узкую и заставленную каким-то хламом настолько, что Гермиона вынуждена была практически вжаться в своего спутника, чтобы не свалить подставку для обуви и вешалку. Он издал странный приглушённый звук, нечто среднее между смешком и покашливанием, и торопливо просочился в небольшую комнатку.
— Можешь не разуваться! — донеслось уже оттуда.
Миссис Поттер прошла на голос и позволила себе немного оглядеться, пока тот, кто имел облик её супруга, рылся в одном из шкафчиков. Обстановка была скудной и весьма далёкой от уюта. Одинокое кресло, камин, в котором, похоже, уже давно не разводили огонь, старая газета неприкаянно валялась на низком столике. Если приглядеться, можно было различить вальсирующую чету Поттеров на центральной колдографии и праздничную веточку омелу в углу страницы.
— Зачем ты… — несостоявшийся вопрос застрял в горле, когда она подняла взор на своего собеседника, в поттеровских чертах которого проступало нечто не менее знакомое, но совершенно невозможное. Она схватилась за край столика, не доверяя ногам, неловким движением смахнула старую газету, а следом и вовсе рухнула в потёртое кресло. И после длительной паузы, которую её визави нарушать вовсе не торопился, задала совершенно другой вопрос: — Как вы вообще в это ввязались, профессор?
— Я мог бы спросить у вас то же самое, — буркнул Снейп, скрещивая руки на груди. А это был именно он, практически не изменившийся с войны, разве что выглядел менее уставшим, кругов под глазами не наблюдалось и волосы уже не казались такими засаленными, как в школе. — Но едва ли у меня ещё осталось право задавать вопросы. А ведь пару лет назад, когда увидел вас на конференции в Марселе, и подумать не мог, что вы ведёте такую жизнь.
— И что же? Догадываюсь, что зелье — ваше изобретение. Но неужели это всё только ради того, чтобы сунуть нос в мою жизнь и всё развалить?!
— Честно? Я вообще не собирался лезть в вашу жизнь, пока со мной и моим зельем, изобретённым исключительно для неприметного существования под чужой личиной, не свёл тесное знакомство Отдел Тайн. Когда предлагают выбор между тихой, незаметной работой и скандальными судебными разбирательствами с перспективой Азкабана, решение принимается как-то само собой, — он скривился в ядовитой усмешке, склонил голову так, что пряди волос скрыли лицо и глухо добавил: — Ну, может быть, примешалась некоторая зависть к Поттеру. Но кто же знал, что он такой кретин?!
— А потом?
— Что — потом? Чего ты жаждешь услышать?! Пылких признаний в любви, заверений в вечной верности? Так их не будет! Поначалу я просто завидовал Поттеру, долбаному герою, мужу молодой, привлекательной, умной и талантливой ведьмы, а когда всё выяснилось… — он затих, отвернулся и стиснул кулаки, но лишь на секунду, не более. И этот жест можно было вовсе оставить незамеченным. — Мне просто жалко тебя стало, маленькая идиотка. Не более.
— Вот как? Жалко, значит? Однако как страстно целуются из жалости… никогда бы не подумала, — фыркнула Гермиона, выпрямилась в кресле и прищурилась. — Что ж, спасибо, что объяснили. Очень познавательно.
— Всё выяснила? Можешь убираться. К своему мужу, министерским приёмам или что там у тебя ещё запланировано?..
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? — дождавшись сухого кивка, она хмыкнула, поднялась на нетвёрдых ногах и прошла к выходу под пристальным взглядом чёрных глаз. Обернулась уже на пороге: — Мне следовало догадаться раньше. Обо всём. Возможно, дело в том, что ты вскружил мне голову… Кстати, не знаю, интересно тебе или нет, но я развожусь с Поттером после праздников.
— И что?
— Да ничего, — она пожала плечами, улыбнулась дерзко и наколдовала веточку омелы у себя над головой: — С Рождеством?
— Глупое суеверие.
— Как хочешь, — и вышла, хлопнув дверью. Злосчастная веточка осталась неприкаянно лежать на пыльном полу.

Глава 5.

3 августа. Не-официальный праздник.

Стоило лишь выглянуть в окно, как от толпы журналистов рябило в глазах. Под дверью бушевал Поттер, которого уже с трудом удерживали друзья. А Грейнджер — и знали бы вы, скольких усилий стоило вернуть фамилию и получить, наконец, развод — никого, в общем-то, не хотелось видеть, за редким исключением. За ней пристально и до смешного серьёзно следили угольно-чёрные глазки.
— Кажется, что бы я ни делала, ты вырастешь таким же букой, как твой папаша, — усмехнулась Гермиона, подхватила свёрток с ребёнком и бодро направилась к выходу из палаты. Колдомедики прятали молодую мать от мира так долго, как только могли. Но эти три дня, после того, как родился малыш, стали поистине невыносимы: Поттер качал непонятные отцовские права, журналисты штурмом брали больницу, а друзья под прикрытием заботы выматывали последние нервы. — Ну что, готов? Надеюсь, что да. Потому что твоя мама совсем не готова…
И вдруг… всё стихло. Мгновенно. Буквально за секунду до того, как она повернула ручку, чтобы распахнуть дверь. Кажется, глухой удар ознаменовал чей-то обморок. Но она не была бы смелой гриффиндоркой, если бы отступила теперь, и потому всё же открыла дверь.
Толпа по какой-то причине собралась не у двери, а чуть в отдалении. Но стоило встречающим чуть расступиться, и всё сразу встало на свои места. В центре сборища стоял невозмутимый и привычно закутанный с ног до головы в чёрное Снейп. В классическом образе неуместным пятном выделялся пакет яблок.
— И зачем ты здесь? — сухо осведомилась она в повисшей вязкой тишине. Кажется, все присутствующие замерли и затаили дыхание в ожидании ответа. Поттер переводил хмурый, полный подозрений взгляд с неё на неожиданно воскресшего героя войны, как писали зимой злосчастные газеты, и обратно.
— Яблок тебе принёс, — с непробиваемой уверенностью заявил тот и прошёл вперёд, к ней и ребёнку, заглянул в свёрток и одобрительно улыбнулся. — И, разумеется, пришёл забрать домой свою семью,
— Полагаешь, Паучий тупик — подходящее место для ребёнка? — язвительно осведомилась Гермиона. Она, разумеется, и не думала о том, чтобы рассматривать варианты жизни со Снейпом, ни минуты. Но почему бы не ударить по больному самолюбию?
— А кто говорил о Паучьем тупике?
— Снейп, скотина, убери лапы от моего сына! — прервал их неспешный диалог оклемавшийся Поттер. Кажется, он был уже на грани того, чтобы накинуться на ненавистного профессора с кулаками.
— Твоего? — переспросил тот, приподнял свёрток в руках молодой мамы так, что всем присутствующим стало видно острое личико с угольками глаз и чёрным хохолком волос над прямым лбом. — Всё ещё в этом уверен? Или, может, объяснишь, откуда у мисс Грейнджер мог взяться твой ребёнок?
— А твой?! — не остался Гарри в долгу и добавил с необъяснимым торжеством: — Мы с Гермионой были женаты! И я не знаю, с чего вдруг она решила развестись и оставить нашего малыша без отца. Но ты-то здесь причём?
— Мы с ней спали, рогоносец, — фыркнул в ответ Снейп и бережно приобнял предмет раздора за плечи, словно хотел укрыть от всего мира. — Хотя я тоже не знаю, почему она не развелась с таким козлом, как ты, ещё раньше. Пойдём?
Последний вопрос предназначался уже Грейнджер, которая коротко кивнула, поудобнее перехватила ребёнка и позволила увести себя прочь от толпы близких, мимо орд журналистов и зевак. Снейп выступал неприступным щитом, к которому мало решался подступиться. Поттер, решивший, по всей видимости, помешать сопернику любой ценой, получил яблоком из пакета в лоб, ровно в знаменитый шрам. Прочих особо смелых профессор отгонял фирменно приподнятой бровью и улыбочкой, при сочетании которых многие вспоминали о его военных заслугах в стане врага. Всё же проверять таланты бывшего Упивающегося в области тёмных искусств никто не торопился.
— Спасибо, конечно, что провёл через эту толпу. У меня самой так бы вряд ли вышло, — протянула молодая мать, когда они отошли достаточно далеко, чтобы разговор не был подслушан, записан и опубликован в «Пророке» или ещё где. — Но нам не нужны ни подачки из жалости, ни папа на праздники.
— А если я хочу быть рядом не только по праздникам? Если жалость тут вообще ни при чём? Гермиона, почему ты не сказала мне раньше, ещё тогда, на Рождество?
— Тебе напомнить, какую чушь ты тогда нёс?
— А что мне следовало сказать? Если я был уверен, что ты уйдёшь? Если я сам собирался исчезнуть и не отравлять твою жизнь?
— И что теперь?
— А теперь… пожалуй, этих месяцев мне с лихвой хватило, чтобы понять, что никуда я тебя не отпущу. Тем более, с нашим сыном. Запру дома, и никаких больше симпозиумов, конференций, приёмов, балов и прочей ереси.
— Это чудовищно! Как же я такое переживу? — в притворном ужасе воскликнула Грейнджер и уже с любопытством поинтересовалась: — Симпозиумы-то чем тебе не угодили?
— Они под самым строгим запретом. Там любой нахал может положить на тебя глаз и попытаться увести. Ты разве не знала? Самые коварные соблазнители подыскивают себе жертв именно на симпозиумах!
— Хм, кажется, слышала где-то об этом… Но ведь мне достался самый опасный из соблазнителей, разве не так?
— И всё же никаких больше официальных торжеств и светских вечеринок. Только домашние праздники.
— Ты просто домашний тиран!

***

На следующее утро газеты пестрели скандальными подробностями романа Северуса Снейпа, оправданного-таки двойного шпиона, и героини войны Гермионы Грейнджер. Строились предположения о том, как давно они состояли в этой связи. Откуда-то взялись колдографии ещё школьных времён, где они с неподдельным равнодушием стояли в разных концах кадра, но даже из этого умудрились раздуть невесть что.
Однокурсники Гермионы с задумчивым видом вспоминали, что «между этими двумя всегда что-то было». Профессора дружно осуждали Снейпа, который, по их словам, соблазнил невинную девочку чуть ли не на первом курсе.
И много чего ещё вспоминалось уже на следующее утро, если не в тот же день. Но правда едва ли когда-нибудь всплывёт на страницах газет и в досужих разговорах. Потому что Снейпу всегда хорошо удавалось скрывать свои тайны, накладывать Обливиэйт и припоминать пыточные проклятья в завуалированных угрозах.
К вящему сожалению магического сообщества, ни на одном официальном празднике из всех, устроенных Министерством, ни Северус, ни Гермиона так и не появились.

КОНЕЦ