О ПОНЯТИИ СИМУЛЯКР В ПОСТМОДЕРНИЗМЕ

С. А. Якусик, студентка, 4 курс

Н. А. Кащей, научный руководитель,

д. ф. н, профессор кафедры философии, культурологии и социологии

E-mail: Nikolay. Kashchey@novsu. ru

Со второй половины XX в. влияние технологических открытий на общество и культуру носит диффузный характер, современная культура погружается в турбулентное состояние, когда его следствия настоль многообразны, что порождают такие явления, которые казались нам непредставимыми. Эти изменения настолько грандиозны, что позволяют нам говорить о трансформации, в результате которой разрушается комплекс разнородных локальных культур и происходит становление нового глобального образования. Вся жизнь общества и индивида существенным образом модифицируется под данные технологий, более того подвергаются изменению и развитию базовые философские представления о мире и бытии. Это приводит к тому, что уподобление реальности может приобретать характер имитации, находящейся в стороне от истины и сущности, когда тень неотличима от реальности. Современное пространство информационной коммуникации, как отмечают некоторые исследователи, есть некая аналогия платоновской пещере, но в ее современном воплощении как пещеры big data, условием ее существования выступают большие данные, от которых человек зависит все в большей степени и которые превращают его сознание в компьютерную симуляцию[3].

«Симулякр - это вовсе не то, что скрывает собой истину, - это истина, скрывающая, что ее нет. Симулякр есть истина» - с этих слов начинает свое рассуждение в книге «Симулякры и симуляция» французский философ Ж. Бодрийяр. Таким утверждением он постулирует общую тенденцию постмодернизма, а именно тотальную симуляцию, разрушение и умерщвление реальности. Симуляция, по Ж. Бодрийяру, есть ничто иное, как «порождение моделей реального без оригинала и реальности: гиперреального», которое «ставит под сомнение различие между " истинным" и " ложным", между " реальным" и " воображаемым" »[1]. Иными словами, симуляция – это подражание внешним признакам, ставящее сам процесс в качестве цели. Однако полноценное понимание понятия симуляции и симулякра невозможно без возврата к истокам, а именно к Платону и его пониманию «подражания».

Понятие мимесисау Платона является ключевым в его теории познания. Мимесис как подражание двоичен – внешняя сторона подражания, как формальное, видимое, похожее и внутренняя, как действие подражания, отражения сути, что различает подражание на иммитационный процесс и подражание истинным идеям [4]. Если внешняя сторона практики подражания является лишь копией феномена, изначально являющегося копией идеи [5], то подражание сущности становится неким критерием различия симуляции и репрезентации.

Подражание форме и сущности – есть репрезентация, по Ж. Бодрийяру, так как она исходит из принципа эквивалентности знака и реальности, а также является предпосылкой симулякра, а именно нулевой стадией: « отражение фундаментальной реальности». Следующей стадией является «маскировка и искажение фундаментальную реальность»; последней же – «маскировка отсутствия фундаментальной реальности» - то есть отсутствие всякого отношения к какой либо реальности, то есть симулякром.

Такой процесс не есть нечто возникшее лишь в эпоху постмодернизма, утверждает Ж. Бодрийар, это процесс, начавшийся еще в эпоху Возрождения. Так оправившись от «темных» христианских веков, Европа в попытке вернуть греческую мудрость предпринимает попытку подражать, однако это оказывается не более чем профанацией или подделкой, в последствие названной французским философом симулякром 1 порядка. Затем наступает эпоха «Промышленного симулякра» (2 порядка), характеризующаяся промышленностью создания копий, где в процессе всякого технического воспроизведения рано или поздно возникает деградация копии с потерей той самой эквивалентности между знаком и реальностью. Завершающей же стадией, симулякром третьего порядка является «код», то есть двоичная система, бинарный знак программирования [2]. Такой «переход от знаков, которые скрывают нечто, к знакам, которые скрывают, что за ними нет ничего, обозначает решительный поворот. Если первые отсылают к теологии истины и тайны (к которой еще принадлежит идеология), то вторые открывают эру симулякров и симуляции, когда уже не существует Бога, чтобы распознать своих, и Страшного Суда, чтобы отделить ложное от истинного, реальное от его искусственного воскрешения, потому что все уже умерло и воскрешено заблаговременно» [1].

Обозначив основные характеристики и исторические предпосылки «симулякра» о коих говорит Ж. Бодрийяр, мы можем сделать промежуточный вывод о переходе современного мира и человека в область гиперреальности, а именно ту самую пещеру Платона, из которой уже вышел человек, и солнце давно потухло, однако необъяснимым образом остались тени, которые обзавелись собственным бытием. Мир начинает напоминать компьютерную игру, а смысловое пространство компьютерной игры, по сути, становится новой реальностью, и сегодня мы по-иному можем воспринимать предостережения Платона о характере истины, которая познается нами на уровне чувственного восприятия (без участия ума).

Литература

1. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. Пер. с фр. А. Качалова -М.: Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. - 240 с.

2. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. - М.: " Добросвет" 2000. - 387 с.

3. Миронов В. В. Платон и современная пещера big-data // Вестник Санкт- Петербургского университета. Философия и конфликтология. 2019. Т. 35. Вып. 1. С. 4

4. Платон. Собрание сочинений в 4 т.: Т. 1/Общ. ред. А. Ф. Лосева и др.; Авт. вступ. статьи А. Ф. Лосев; Примеч. А. А. Тахо-Годи; Пер. с древнегреч. – М.: Мысль, 1990. - С. 661.

5. Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3/ Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи; Авт. вступ. ст. и ст. в примеч. А. Ф. Лосев; Примеч. А. А. Тахо-Годи. – М.: Мысль, 1994. - С. 391.