Фронтовик, не доехавший. до фронта

Фронтовик, не доехавший

до фронта

Не одно десятилетие ушло на выяснение его участия в войне. Согласились: он ее участник. А потом начали думать: к какой же группе его отнести?

Ни в одном бою он не был. Никакие города не освобождал. В него не стреляли, и он в никого не стрелял.

Но в то же время инвалид второй группы. Выписки из различных медицинских заключений: «ранен в обе ноги», «контужен», «закрытый перелом правого плеча», «правая рука не действует», «ущемление нерва», «рука сохнет», «выбита ключица» и т. д. И одновременно свидетельства тех, кто с ним жил и работал: «Саша испытывал страшные боли», «он упорно тренировал руку», «основную нагрузку с юности несла левая рука. Ей он и писал».

* * *

Трое Осиповых стали участниками войны.

Первым попал на нее старший брат Саши. Ивана призвали в 1940 году. А тут – война. Был в фашистском плену, несколько раз бежал, потом работал на бауэра.

Отца (родился в 1902 году) призвали в феврале 1942 года. Погиб при форсировании Днепра. Прислали сообщение: пропал без вести. Односельчанин рассказывал: они вдвоем были на кухне. Началась страшная бомбежка. После этого он земляков не видел больше, как в воду канули. Видимо, действительно, в Днепр и канули.

* * *

Сашу Осипова призвали в январе 1943 года. Три дня пребывания на пересылочном пункте уже преподнесли сюрпризы: стояли сорокоградусные морозы. Потом морозы чуть спали, но долго держали на привокзальной площади.

В шесть погрузили в вагоны. Кто посмелее, заняли верхние полки. Сашка – среди скромненьких: им достались нижние. Стал снимать валенки, а носки примерзли к ним. Еле отодрал.

В Уфе прошли санобработку и их погрузили в эшелон.

Едут, едут… И вдруг страшный удар. Саша помнил первую мысль: «Всё, мы пропали». Не помнит, как очутился под обломками и сколько пролежал на тридцатиградусном морозе под железнодорожной насыпью.

Как это получилось в родной стране, далеко еще от фронта? Неслись навстречу друг другу два эшелона: их - с двумя тысячами новобранцев и другой - с боеприпасами.

Саша, конечно, не знает достоверных цифр печальных итогов этого столкновения. Но число двести сорок отложилось в памяти навсегда. Столько погибло по подсчетам первого часа после столкновения двух эшелонов.

А потом статистика вообще ими не занималась, наверное. Сколько же людей погибло, а потом умерло от ран. Как о них сообщили родным и близким: пропал без вести или «погиб при защите Родины». (Так обычно писали).

Они не успели никого защитить

... А те, кто раненые, обмороженные, контуженные вернулись домой… Кто они? Участники каких операций, сражений? На каких фронтах были? Какие города освобождали?

Как отвечать на вопросы анкет? Что рассказывать внукам о их войне?

Одни вопросы, на которые трудно дать правильные однозначные ответы.

* * *

Некоторое время Саша лежал в Чулымской районной больнице. Потом перевезли на поезде в сопровождении санитарок в Новосибирск. В госпитале лежал в офицерской палате.

Они, прошедшие войну, вникли в его положение, окружили вниманием и заботой молодого человека. Александр Васильевич и сейчас убежден:

- Они меня выходили и спасли.

Видимо, сложное было положение, если врач предупредительно сказал медсестре:

- От этого мальчика – ни шагу.

После трех месяцев пребывания в Новосибирском госпитале его направили во второй полк. На комиссии один врач говорит: «По-моему, годен». Другой сомневается. Попробовали иголками меж пальцев поколоть.

Никаких уколов не почувствовал. Как мертвая рука была. Потом ему уже на комиссии в Вешкайме один из врачей сказал:

- Дать ему «11А».

Так до сих пор и не понимает Александр Васильевич, что это за группа «11А».

Но тогда ему сказали:

- Собирайся домой.

И больше не вызвали на комиссию.