10 Владыка Марса

Омниспекс позеленел, и адъюдикатор просигналил в оловянную трубу.
– Проходи, – сказал Коул. – Благослови тебя Бог-Машина во всех твоих делах.
Таллакс на механических ногах вышел из проверочного отсека. Коул оставил его в сноподобном состоянии, высшие функции деактивировали согласно предпочтениям домины Гестер Асперции Сигма-Сигма. Коул равнодушно побрызгал на таллакса священными маслами из кропильницы и проследил, как тот присоединился к безмолвным рядам своих товарищей. Адепт хотел бы знать, что происходит в мозгу человека, плавающего в этой металлической оболочке и неспособного влиять на собственные действия. Для солдат Механикума было нормой оказываться время от времени под прямым управлением их магистров клад. Они ожидали этого, даже приветствовали, как шанс напрямую пообщаться с Богом-Машиной. Но уровень контроля Сигма-Сигма над ее слугами был необычным, и возможно, нездоровым.
«И теперь, – подумал Коул, – я – один из них».
Он вызвал следующего таллакса к отсеку проверки состояния. Осталось осмотреть семьсот восемьдесят восемь. Тратя в среднем на осмотр по две минуты и три секунды, он проведет на линии таллаксов минимум следующие двадцать шесть часов.
Видит Бог-Машина, работа была очень скучной, и именно по этой причине его отправили сюда надолго. Коул никогда не хотел быть навсегда привязанным к одному месту. И, похоже, это в конечном итоге с ним случилось.
Он махнул следующему таллаксу после максимально беглого осмотра. Высокая керамитовая боевая машина протопала вперед. Таллаксы, как и скитарии, были киборгами, хотя со стороны об этом нельзя было сказать. Они выглядели, как роботы. От первоначального человека оставался только мозг и позвоночник, заключенные в бронированный амниотический резервуар. Все остальное было механизмами. Коул всех их называл «он», хотя любой из таллаксов или даже все они могли быть женщинами. После того, как у человека извлекали мозг и выбрасывали все остальное, не имело значения, какое местоимение использовалось.
На искусственном экране его третьего глаза мигнул значок инфосферного цифрового сообщения. Коул мысленно открыл его.
«Коул. Немедленно явиться ко мне», – прочитал он. Ни подписи. Ни аудиозаписи и пикта. Асперция Сигма-Сигма.
К Коулу уже подходил другой адепт, чтобы сменить его. Он продвинулся дальше по пути единения с Богом-Машиной, чем Коул, и носил знаки различия на несколько рангов выше, чем у Велизария. Нижняя часть лица была заменена, как и все конечности. У адепта было не намного больше плоти, чем у таллаксов.
– Иди, – проговорил адепт. Одну строку-распоряжение на аудиобинарике.
Коул молча вручил медицинский омниспекс и кропильницу и отправился искать свою госпожу, довольный, что освободился от линии таллаксов.
Домина Гестер Асперция Сигма-Сигма находилась в центральном узле передачи информации Гепталигона на станции Триа. Линия таллаксов располагалась на Секонде, так что Коулу пришлось дважды воспользоваться сверхскоростными транзитными капсулами низкого давления, чтобы добраться до цели. К тому времени, как он пробрался через толпу адептов Механикума, собравшихся вокруг центральной гололитической ямы, он снова опоздал, и что-то очень важное уже готовилось. В помещении было темно. Все присутствующие стояли лицом к центру комнаты. Адепты молчали, и были недовольны неуклюжим продвижением Коула к его госпоже.
Толпу возглавлял повелитель мира-кузницы Трисолиан, вице-король экстрактаториан Бенициан Мендоса. Сигма-Сигма стояла рядом с ним, как и подобало ее статусу главы макро-клады тагматы. Когда Коул присоединился к ней, она отправила ему импульсом недовольный пакет данных.
В этот момент появился дрожащий образ. После занявшей некоторое время фокусировки над ямой визуализации повис техноадепт Механикума в черной мантии. Пол определить было невозможно. Адепт в своих изменениях ушел далеко от человеческого стандарта. Странные выступы под его одеждой подсказывали, что от оригинального тела осталось немного. Лица не было видно. Отражения от линз намекали на многочисленные бионические глаза под капюшоном.
В этом не было ничего необычного, в Механикуме встречались киберморфы гораздо более радикальные, чем этот адепт, но в нем что-то было не так. Хотя многие в зале были улучшены не меньше его, посланник казался по своему подлинному происхождению скорее арахнидом, чем млекопитающим, и на этом его экстраординарность не заканчивалась.
Адепт прибег к трюку, такому же циничному, как и те завораживающие фокусы, которые устраивают для обитателей диких миров флоты эксплораторов. Полосы голопроекции дрожали неестественным образом. Сильные помехи выровнялись в полноценное пикт-изображение. Технологии «сдвига рамки» делали дефекты неизбежными, их нельзя было сгладить. Это был вопрос физики. На близкой дистанции и при хороших условиях самые лучший голокаст создавал фантомную фигуру, но сейчас адепт на изображении выглядел абсолютно живым, и подобное было не под силу марсианам. Исчезло всякое ограничение гололитической технологии, словно фокусник хвастливо исполнял последовательные стадии своего трюка. Гул сменился тишиной. Обычные для голокастов дальнего действия помехи сами разгладились. Специфическая для коммуникационной сети Трисолиана синева растворилась в ярких цветах. Мерцающее искажение при наведении луча стерлось до нуля колебаний на микросекунду. Инструменты контроля гололита – в данном случае осмотрительно спрятанные в яме вокруг основания проекционной апертуры – прекратили свою тихо гудящую симфонию, от чего обслуживающие устройство адепты растерянно уставились друг на друга.
А затем наступил финал: утонченное завершение и от этого более убедительное. В этом изображении было больше, чем просто визуальная достоверность. Каким-то, неведомым для Коула образом, и судя по голосам других свидетелей этого технологического чуда, для них тоже, изображение перестало быть таковым, и стало реальностью.
Неподвижная до этого момента одежда незнакомца зашевелилась от дуновения теплого бриза, что было невозможно для изображения. Невероятно, но все почувствовали запах священных масел, смазывающих аугметику адепта, ладана, мазей эксплуатации, покрывающих механические детали. Качество звуковых частот приблизилось к качеству кабельного вокса, а затем превзошло его. Все это было невозможно.
Помещение наполнили голосовой ропот и сигналы бинарика. Адепты гадали, как это было сделано. Коул гадал. Все гадали.
А затем фигура заговорила.
– Приветствую вас всех, верных Бога-Машины, – голос был женским и пылким, удивительно эмоциональным как для такого аугментированного существа. Коул не позволил ему ввести себя в заблуждение своим проповедческим пылом. Это был ее единственный признак человечности, но, несмотря на красоту голоса, в определенных словах улавливалась бесстрастность, которая вовсе не была человеческой. – Я принесла вам послание с Марса. Я – Сота-Нуль, эмиссар нового Механикума к магистру войны Гору Луперкалю, спасителю Империума.
На ее последнее заявление отреагировали с ужасом.
– Ложный Механикум! – воскликнул вице-король экстрактаториан. – Вы раскрыли свою лояльность. Завершить этот разговор!
Техноадепты в машинной яме неуверенно потыкали в свои машины. Затем подняли лица из бледной плоти и маслянистого металла к своему господину.
– Мы не можем деактивировать проектор, милорд, – прошептал крайне напуганный адепт.
– Отключите его!
– Милорд, он уже отключен, – сказал другой, напуганный больше первого.
Обслуживающие гололит адепты начали петь. Самый высокий из них поднял бронзовый молот на цепи, поцеловал его, прошептал над ним ритуальные слова и разбил стеклянную переднюю часть ящика, прикрепленного к стене ямы, чтобы извлечь хранящийся внутри пучок ладана для непредвиденного случая. В ответ на это оскорбление сработал сигнал тревоги.
– Вы не сможете отключить этот канал связи. Только я обладаю такой силой, и вы выслушаете меня, – страстно заявила особь женского пола.
Коул считал Асперцию Сигма-Сигма ужасно пугающей. Эта Сота-Нуль была гораздо хуже.
– Мои коллеги, мои братья по вере, я – слуга истинного Механикума. Механикума Марса. Разве вы не видите, что те, за кем вы следуете, они с Терры и ненашего рода? Загрей Кейн – марионетка.
Владыка без владений. У вас нет дома, вы отрезаны от кладезя всех знаний. Мы предлагаем вам руководство и сплоченность под властью генерала-фабрикатора, который был назначен волей священного синода и действует по указанию Движущей Силы, Бога-Машины, что ступает среди нас.
Коул принюхался. Обоняние пренебрегалось людьми, которые презирали тело и искали высшей чистоты машинной жизни. Это чувство было слишком животным, слишком грубым, но адепт продолжал пользоваться своим носом и уловил им нечто отвратительное, проникшее внутрь и прилипшее подобно испорченному маслу к задней части гортани. Его машинные чувства не зарегистрировали ничего недопустимого, даже более того, они вовсе не обнаружили необычных обонятельных входных данных, но природное обоняние уловило в воздухе смрад, расходящийся от изображения, если оно действительно было таковым, и вызвавший у Коула тошноту. Гнилое мясо и кровь. Позади Сота-Нуль что-то двигалось, что-то нечистое.
– Ложь! – воскликнул вице-король экстрактаториан. – Хал отвернулся от человечества. Я не поступлю так.
– Мои собратья по поиску знаний! – взмолилась Сота-Нуль. – Можете мне не верить. У меня есть послание к вам, пожалуйста, выслушайте его. Внемлите мудрости!
Изображение размылось, словно оказавшись под водой. Когда оно очистилось, там оказался Келбор-Хал, сидящий на троне Марса. Голову жреца обрамлял бело-черный зубец Шестеренки Механикума.
– Хал! – выкрикнул экстрактаториан, обвинительно выбросив дрожащий палец. – Как ты смеешь показываться на глаза?
«Он не показывается, – подумал Коул. – Это запись».
Так и было. Несмотря на невероятное правдоподобие Келбор-Халу не хватало реализма эмиссара. Не было ни движения, ни запаха, хотя четкость изображения сама по себе была достаточно удивительной.
– Граждане Империи Марса. Я – лорд Келбор-Хал, генерал-фабрикатор и ваш законный правитель, – сделал он бессмысленное заявление. Каждый член фратернис технис, от тупых гигиенических рабов в одном проступке от превращения в сервиторов до правителей миров-кузниц знал, как выглядит Хал. – Я требую вашей верности. Отвернитесь от ложного Омниссии Терры. Откройте глаза и узрите, что вас обманули. Так называемый Император пришел к нам с ложью в Своем сердце, потребовав наши технологии и нашей подневольной службы. Мы были ослеплены Его мощью. Он – колдун, который использовал Свои способности, чтобы затуманить наши разумы, и он вор информации. Присоединяйтесь ко мне, вашему господину, и унаследуете все знания. Узрите соглашение с магистром войны. Смотрите, что нам пообещали.
Широкоформатный информационный импульс наполнил голову каждого, кто мог принять его, новым договором Марса. Открытие запрещенного хранилища Моравеца. Щедрый дар Гора – данные СШК Аврейской технократии. Пролонгация автономии Марса. Все, в чем им отказывал Император. Толпа зашумела.
– Если щедрость магистра войны к нашему народу не убеждает вас, подумайте над этим, – продолжил Хал. – Слуги ложного Омниссии Терры назначили Загрея Кейна генералом-фабрикатором. Никогда прежде внешняя сила не навязывала Марсу правителя. Механикум должен раствориться. Нашей независимости пришел конец. Этот новый Адептус Механикус навсегда подчинит права Марса терранской гегемонии. Этим актом Император завершил тайное завоевание нашей империи, которое начал два столетия назад. Он – ложный бог. Он не позволит нам добиться большего единения с истинным богом, Богом-Машиной, потому что Он завидует нашей мудрости, и потому что боится. Присоединяйтесь к нам. Присоединяйтесь к магистру войны, и низвергните империю ложного Омниссии, чтобы Марс мог возродиться!
Послание закончилось.
– Разве он не заперт на Марсе? – спросил Коул у Асперции Сигмы-Сигмы. Она взглянула на него. Неподвижные черты ее маски смогли достаточно точно передать ее презрение. Коула это не обескуражило. Он обратился громким голосом ко всем присутствующим.
– Хал в ловушке, – сказал он. – Он не кажется настолько сильным, чтобы выдвигать кому-либо требования.
Брошенный на Коула взгляд вице-короля экстрактаториана был не менее неодобрительным, чем у Асперции.
– Кто эта особа? – спросил он.
– Никто, – ответила Асперция Сигма-Сигма.
– Я – адепт Велизарий Коул, недавно принятый на службу домине Гестер Асперции Сигма-Сигма, – сказал он.
– Тогда, адепт Коул, помолчи, – приказал экстрактаториан. На гололите снова появилась Сота-Нуль. Она отгородилась манерным терпением.
Сгорбленное тело вице-короля экстрактаториана распрямилось, став выше со щелчком дополнительных сочленений, вставших на место.
– Разум диктует, Сота-Нуль, что ты требуешь нашей капитуляции. В противном случае мы будем уничтожены.
– Верно. Магистр войны – не чудовище, он предлагает мир, но если встанете у него на пути, он уничтожит вас, – сказала эмиссар.
– Мы не сдадимся, – ответил вице-король экстрактаториан.
– Тогда я предлагаю другие входящие переменные. Чтобы подчинить вас магистр войны отправляет часть своего могучего флота, но эти силы намного превосходят то, что ваш жалкий аванпост сможет противопоставить. На помощь новому Механикуму идут девять Легионов. Вас сотрут в порошок. – После паузы она продолжила. – Трисолиан, мир-кузница Механикума, хорошо подумайте, кому принадлежит ваш верность. Марсу или Терре.
Каждый зрительный сенсор в помещении повернулся к вице-королю экстрактаториану. Он щелкнул пальцами. Вперед вышел, шаркая ногами, угодливого вида младший адепт, подол его просторной одежды волочился по полу. В руках он держал накрытый предмет. Вице-король кивнул. Спрятанными в рукава руками техножрец стянул ткань со своей ноши.
В то время как все в ужасе отшатнулись, восхищенный Коул поддался вперед. Под тканью оказался магнитный сосуд из прозрачного кристалфлекса. Внутри содержалось нечто разгневанное, бьющееся о прозрачный металл и вопящее. В ее форме возникли крошечные рты, затем в один миг она превратилась в облако розоватого пара, следом в рой цифр, далее во вспышки на монтажной плате.
– Мы слышали о том, что случилось на Марсе и Калте. Думала застать нас врасплох? Как только твое послание достигло наших приемников, мы изолировали это от субстрата несущего сигнала. Вы не разрушите нашу защиту, как проделали это на Калте. Когда вы явитесь сюда, то найдете нас готовыми к вашему приходу.
– Ты – предатель Марса и Культа Механикуса, – заявила Сота-Нуль.
– Это ты – предательница. Этот скрап-код пропитан нечестивыми энергиями. Он – синтез науки и колдовства, результат глупости Моравеца! – взорвался вице-король. – Эти пути запрещены.
– Запрещены Императором.
– Нет! – выкрикнул экстрактаториан. – Запрещены принципами нашей веры! Император может и не быть Омниссией. Этот довод несущественен. Без Него Марс был умирающей империей, искушаемой копаться в том, что лучше не тревожить. Твоя демонстрация повлияла на более впечатлительных среди нас, но не на меня. Я знаю, что это этакое. Ты используешь не технологии. Это тьма. Это ты предала Бога-Машину.
Сота-Нуль засмеялась влажным скрипучим звуком, который был таким же нечеловеческим, как и ее механическое тело.
– Да будет так, слуга ложного Омниссии. Если ты желаешь уничтожения, то у магистра войны его в изобилии.
Гололит с шумом отключился. Управляющие им машины сгорели, по электрической цепи зала пронеслась обратная связь. Сервиторы застонали. Свет погас.
В воздухе повис запах серы. Мигнув, включилось аварийное освещение.
Вице-король экстрактаториан немедленно начал отдавать приказы.
– Очистить это место! Извлечь все машины, которые приняли проецируемую энергию, и уничтожить их. Ликвидировать всех сервиторов, которые помогали в обработке этого сигнала. Сигма-Сигма, если враг использовал гололит, тогда он рядом. Мы должны приготовиться к войне и защититься от проникновения. Все военные силы и средства должны быть немедленно активированы. Все операции по добыче, таким образом, приостановлены.
– Зачем приходить сюда? – спросил Коул у Сигмы-Сигмы. Он прервал ее общение с тремя присутствующими подчиненными, а также, возможно, удаленными.
– Что? – рассерженно спросила она. – Думаю, ты не понимаешь, как работают наши взаимоотношения. Я говорю, ты – молчишь.
– Нет, нет, нет, – возразил Коул. – Вы не слушаете меня. Послушайте! Зачем магистр войны идет сюда? Мы – пустое место. У нас нет ничего, что ему может понадобиться. У вас военное мышление, домина. Почему?
– Так ты стремишься вытянуть из меня мои знания, как ты проделал с предыдущими хозяевами? – спросила она.
– Я прошу просветить меня того, кто больше понимает, – ответил Коул со всем смирением, на которое был способен.
Сигма-Сигма издала металлический вздох.
– Мы предлагаем пункт пополнения запасов любым имперским силам, которые могут угрожать тылу магистра войны, – сказала она.
– Но его армии по другую сторону от нас, говоря в галактических масштабах.
Асперция Сигма-Сигма наклонилась над Коулом.
– Верно. Но, когда он направится захватывать Бета-Гармон, ситуация изменится.
Стремительно, как удар хлыстом, ее длинное змеиное тело развернулось, и домина поспешила прочь, стуча механическими конечностями. Раскидав низших техножрецов, она направилась по своему загадочному поручению.
«Или может быть, – подумал Коул, – она больше не хочет отвечать на мои вопросы».
Если бы Коул обладал крупицей неуверенности в себе, он мог подумать, что разозлил ее своим невежеством и присмирел бы. Но если Коул и был благословлен чем-то с лихвой, так это верой в себя. Он задал правильный вопрос.
Согласно трафику данных четверо из пяти высших после Сигмы-Сигмы офицеров тагматы Трисолиана находились в комнате. Так почему она ушла?
Он нашел скорость ее ухода подозрительной.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 10 1112