(Евгений Румянцев). Клуб «Ван дер Грааф». То, что доктор прописал

(Евгений Румянцев)

Клуб «Ван дер Грааф»

Глава седьмая:

То, что доктор прописал

Мишка тянулся, бежал к маячившему впереди силуэту. Ему не терпелось рассказать, что он больше не боится ходить один по тёмному коридору. Однако Весна странным образом не приближалась, а как будто наоборот отдалялась от него. «Обиделась что ли? » - предположил Мишка, сам обидевшись, а затем посмотрел вниз. Вместо пола под ногами стелился тёмный ковёр дыма. Похоже, что Гроза радио снова уснул с незатушенной сигаретой и возник пожар. Продолжая своей бег в дыму, вслепую, Мишка закричал со всей мочи «Горим! Горим! », однако вышло у него, словно у выброшенной на песок рыбы, то есть ничего, кроме беззвучного шевеления ртом. Мишка беспомощно посмотрел вперёд и снова уткнулся взглядом в Весну. Теперь она почему-то была совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки и Мишка разглядел, что девушка голая. «Опять работает шлюшка», - подумал он и хотел было сразу за предположение извиниться, но передумал - на правду не обижаются, да и были дела поважнее. Барак горел! Мишка снова набрал в лёгкие воздуха и гари, но закричать не успел, так как по-настоящему испугался. Половина лица девушки, вероятно, из-за адского жара, вдруг потекла и повисла над пламенем свежим тестом. Перед этим Весна только и успела томно молвить: «Я таю», и вот уже уголок её рта расплавленной слюной побежал вниз и зашипел. Присмотревшись, Мишка понял, что это чёрный паук, который, вперившись в парня множеством злых глазок, неожиданно тонким голосом пропищал: «Словоблуд паршивый». До Мишки дошло, что это не паук вовсе, а Землекоп, который, даже умирая, продолжал злобствовать. Мишка вспомнил о Грозе радио, вмиг оказался у его двери и отчаянно в неё забарабанил. Из-под щели снизу цепным псом рвался рыжий огонь, а Гроза радио в своём утреннем похмелье как-всегда упрямился:

- Не мешайте, я ещё не дослушал лучший альбом «Ван дер Граф Генератора». Естественно, это «Паун хэртс». Конечно же, 71-го года.

- Дурак! - неожиданно прорезался у Мишки голос.

Перескакивая через ступеньку, он помчался на чердак предупредить о пожаре Управляющего с Бабулей. Почему туда, а не на первый этаж, где они жили? А хрен его знает! То, что Мишка там увидел, повергло его в шок. Под потолком в петле, которая служила началом ведьминой лестницы, с высунутым языком и смешно дёргая ногами, болтался Управляющий. Его тело служило теперь якорем. Остальную часть верёвки через окно Бабуля забросила в облака, каким-то чудом там за что-то зацепилась и теперь, жонглируя своим весом, выбралась наружу и шла в небо. За её действиями со страхом наблюдал не самозванец Валька-бомж, а настоящий домовой, которого музыка Грозы радио довела до чердака. Сообразив, что спасать некого, Мишка бросился вниз, выскочил из дома и сразу попал под машину.

- Тебе кто-нибудь говорил, что ты людей давишь? - поднимаясь и потирая ушибленные места, крикнул Мишка водителю.

- Вообще-то нет, потому что ещё никто не выжил! - захихикали высунувшиеся из машины близняшки…

- Приснится же хрень! - открыл глаза Мишка.

Не успев толком прийти в себя, он услышал, как снаружи к нему кто-то скребётся. К царапанию прилагалось монотонное бормотание про суку с ширинкой. Мишка засомневался в том, что проснулся, но дверь всё-таки открыл. В комнату ввалилась Весна. Окинув девушку профессиональным взглядом, Мишка понял, что она пьяная:

- Уже с утра накидалась?

- Я на минутку! - заплетающимся языком начала Весна и, не удержавшись, упала на колени. - Ну можно и по-собачьи.

- Я ещё сплю что ли? - до сих пор ничего не соображая, спросил Мишка. - В это время даже Гроза радио трезвее.

- Ты счастью своему не веришь? - посмотрела снизу-вверх на Мишку девушка. - А ты поверь. Вот она я! Вся такая расписная! Вот пришла. Можешь дальше считать, что спишь, а ширинку расстёгивай, олень!

- Так у меня и ширинки-то нет, - показал на свои трусы Мишка.

- Приготовился уже? Молорик! Сейчас крутить тебе буду эти как их там… гайки! Нет! Яйки! Да без разницы, олень ты паршивый! - с его помощью Весна поднялась и дошла до кровати. Как только голова девушки коснулась подушки - по комнате разлился сочный храп.

- Пусть спит, - пробормотал Мишка и, осторожно прикрыв дверь, спустился на первый этаж. Ему не терпелось рассказать свой сон Бабуле, но тут во входную дверь позвонили, и ключи от свободных комнат вдруг расшалились, зашатались на своих гвоздях. Оглядевшись и не видя нигде Управляющего, Мишка открыл сам. За дверьми стояли две дородные девицы в меховых шубах. Обе как две капли похожие друг на друга. Протерев глаза, Мишка снова поинтересовался:

- Вот только скажите честно. Я сплю?

- А что есть жизнь, как не сон? - многозначительно сказала одна и обе басовито захохотали.

- Хорош издеваться, я проснулся только. А вас точно две или у меня в глазах двоится? И кажется, будто мы знакомы.

- Вряд ли, - покачали головами девицы.

- Вы ведь близняшки?

- Нет, - переглянулись они. - Мы, наверное, врачи.

- Молодые вы больно для врачей, - ответил Мишка, с подозрением разглядывая их дорогие шубы. - И странные.

- А где ты сейчас других врачей видел? Мы к Управляющему вашему. Он недавно в больнице у нас лежал, вот мы и пришли навестить его. Знаешь, наверное, что…

- Нет, не знаю, - стараясь удержать в памяти сон, поспешил отвязаться Мишка.

- Вирус сейчас бродит, так что деда вашего проверить надо. Ну и всех остальных жильцов. Сколько здесь вообще человек проживает?

- Вам вместе с мёртвыми посчитать? - поинтересовался Мишка.

- С какими это? - вдруг занервничали гостьи. - А, понимаем. Это у тебя чувство юмора такое - в зачаточном состоянии. Посторонись, юморист!

Тут уже подоспел Управляющий, который, как выяснилось, принимал одну из своих ванн и потому не успел подойти. Он задал тот же вопрос, что Мишка:

- Простите меня, конечно, но кажется, будто мы знакомы. Нет?

Девушки снова переглянулись:

- Откуда? Мы и в больнице-то редко бываем. Всё по выездам.

- Но кого-то вы мне сильно напоминаете, - мучительно пытался вспомнить Управляющий, но, так и не вспомнив, повёл девушек в столовую. - Перекусить не желаете?

- Смотря что, а вообще мы по делу. Надо бы тебя осмотреть, убедиться, что всё в порядке.

- Тогда лучше ко мне в комнату, - Управляющий повернул девиц в другом направлении.

- Остальных потом тоже нужно обследовать.

- Тогда лучше в столовую, - снова развернул их Управляющий. - Вы меня простите, конечно, а осматривать как будете? По одному или всех сразу?

- Да как хочешь! - хохотнули врачи. - Хотя на твоём месте, дедуля, мы бы поостереглись нагишом скакать перед всеми.

- Я думаю точно так же! - с жаром выговорил Управляющий. - Вдруг, пока я голый, из одежды что-нибудь стащат.

Войти в столовую они не успели. Никем незамеченный сзади подошёл Землекоп и схватил обеих за шиворот.

- Ты что творишь?! - закричал на него Управляющий. - Пусти!

- Пусти! - басом вторили девицы.

- По кругу? - бесцветно предложил Землекоп и пояснил. - Не врачи они.

- С чего ты решил? Документы их видел что ли?

- Машину. Врачи на джипах не ездят.

Управляющий задумался, а затем вспомнил недавние слова Бабули о том, что идёт сюда доселе невиданное и скомандовал:

- Тащи их в подвал.

Землекоп мечтательно улыбнулся. Уже через несколько минут обе сидели привязанные к стульям и матерились.

- Так вы кто? Врачи? - строго спросил Управляющий.

- Нет, конечно, - фыркнули те. - Где ты врачей в таких шмотках видел, да ещё и на выездах?

- Тогда кто? Откуда?

- Из моего сна, - подсказал Управляющему на ухо Мишка, который вместе с остальными спустился в подвал. - То-то я думаю, кого они мне напоминают? А как Землекоп про джип сказал, я сразу вспомнил. Они меня во сне сегодня на джипе сбили, да ещё так больно!

- Ты меня прости, конечно, Мишка, но завязывал бы ты пить! - отшил его Управляющий и снова обратился к «врачам». - Не слышу ответа.

- Из администрации мы, - пояснили те. - Приехали вместо Кругловой посмотреть, сколько народу здесь живёт.

- Точно! - воскликнул Управляющий. - Вот кого вы мне напоминаете! Дочки её что ли?

- Обижаешь, дедуля.

- Ну уж очень на неё похожи. Но между собой уж точно сёстры? Ведь как две капли.

- Снова обижаешь, - басовито ответила одна. - Знаете, наверное, что Круглову на неопределённый срок… отстранили. Я теперь вместо неё, а эту, - девица кивнула в сторону другой, - ко мне по блату пристроили, чтобы опыту набиралась.

- Кто от кого ещё набраться должен, - таким же басом ответила вторая. - Меня приставили, чтобы ты не косячила!

- Вы меня, простите, конечно, но хватит собачиться, - остановил их перепалку Управляющий. - Предваряя дальнейшие разговоры, скажу сразу и прямо - денег у меня нет.

- Ты вообще про что? - не поняли девицы.

- А вы? - теперь не понял Управляющий. - Вы разве не за деньгами?

- Мы приехали оценить, так сказать, обстановку, узнать общее состояние жильцов. Всё-таки под снос идёте.

- Как под снос? - опешил Управляющий. - Уже? Так быстро? А ваша предшественница уверяла, что можно всё решить.

- Как решить, когда документы о сносе подписаны ещё полгода назад?

- Позвольте! Простите, конечно, - нервно засеменил вокруг девушек Управляющий, - но это же абсурд, это же культурное городское наследие!

- У тебя в штанах что ли? Ты хоть здание со стороны видел?

- Но Круглова…

- Что Круглова? - бесцеремонно перебили Управляющего девушки. - Она сама и подписывала, так что мы вообще не при делах. Развяжите, а если до сих пор не врубаетесь, сейчас объясним.

- Да уж объясните.

- Вот, скажем, у вас свадьба.

- Какая свадьба? - взвизгнул Управляющий. - Ещё и у меня?!

- Не ссы, дед, любви все возрасты покорны, - искренно сообщили девушки и одна продолжила. - В общем, свадьба в разгаре. Вы пригласили всех своих хороших друзей, знакомых, родственников.

- А если я маму не хочу приглашать? - встрял Мишка.

- Да заткнись ты уже, юморист! Это же так, для метаморфозы, - приструнила Мишку одна, а вторая толкнула её локтем:

- Не метаморфозы, а метафоры, дура! Давай лучше я доскажу. В общем, все пришли. У вас с невестой грандиозные планы на будущее. Вы знаете, что всё у вас будет в шоколаде, но тут является один когда-то тоже друг, но теперь нежелательный, потому что говноед и нищий - у него даже машины нет. Да что там машины - страницы в соц. сетях! И вот он в своём потёртом костюмчике ходит меж гостей и всем своим видом будто клянчит на проживание. Ну точно говноед! Разумеется, у гостей потихоньку портится настроение, а этому говнюку всё нипочём. Так и будет бродить до талого по свадебному залу, пока кто-нибудь не даст пинка под зад. Ну так вот мы и есть тот самый пинок!

- Позвольте, простите, пожалуйста, но я решительно ничего не понимаю! Причём здесь свадьба, пинок, что за неуместные аналогии? - начал было Управляющий.

- Друг тот - это мы, - угрюмо вставил Землекоп.

- И, если честно, мы решение администрации полностью поддерживаем, - продолжили девицы. - Давно вас надо было в расход!

- Да чем же мы мешаем?

- Хотя бы тем, что вы никому не нравитесь, а этого достаточно. Мы про всех вас инфу пробивали. Знаете, что нашли? Почти ничего, что уже наводит на определённые подозрения. У некоторых из вас даже сотовых нет. Где это видано в 21-м веке? И в соц. сетях кроме шлюхи никто не зарегистрирован. Как такое вообще возможно?

- Как видите можно, но разве это преступление? - переживал Управляющий.

- В мире передовых технологий - да, - убеждённо заявили пленницы. - Во всех ваших данных, причём буквально у каждого довольно много пробелов, а про некоторых, например, про старуху, вообще ничего неизвестно. Она у вас что, в КГБ работала? - девицы захихикали и одна добавила. - Из-за всех этих пробелов вы из очень странных людей автоматически переходите в категорию опасных. Может, вы террористы и изготавливаете бомбы?

- Проверьте здесь всё! Уверяю, вы ничего не найдёте! - начал Управляющий. - Разве что пустые коньячные бутылки, но они не для поджигательной смеси. Это от одного постояльца, просто выбрасывать за ним не успеваем. Неужели нельзя решить наш вопрос мирно?

- Ну а как? Если б мы даже начали толерантничать, всё равно ничего б не вышло. На гейскую коммуну вы не тянете. Черножопые среди вас есть?

- А евреи в эту категорию входят? - с надеждой спросил Управляющий.

- Нет, евреи по особой статье. Да и потом, мы ж сказали - если бы, да кабы. Мы на Запад, конечно, посматриваем, но пока заднеприводных с чёрными не особо жалеем. Поймите, обществу сейчас нужны люди с позитивным мышлением, патриоты, семейные, работающие, ведущие здоровый образ жизни и вовремя платящие налоги. А теперь посмотрите на себя. Оборванцы, тунеядцы и уже почти что бомжи.

- Ну пока ещё не бомжи, - сказал Управляющий и вдруг побледнел. - Или…

- Или, - подтвердили девушки. - Желательно, чтобы уже сегодня освободили занимаемое помещение. Ну что, всё выяснили? Может развяжете уже наконец? Мы ведь всё предусмотрели. Скоро к вам заявятся, так что не усугубляйте своё и без того скверное положение.

Управляющий беспомощно повернулся к Землекопу. Тот отрицательно покачал головой:

- Вы идите. Я ещё тут… поговорю.

Управляющий поспешил к Бабуле, наказав Мишке передать остальным, что вечером в столовой общее собрание. Сначала Мишка поднялся к Грозе радио, но тот, вероятно, спал. Ничего не оставалось как вернуться к себе. Мишка до ужаса этого боялся, ведь после инцидента в душе они с Весной избегали друг друга и толком ни разу не говорили. У двери Мишка тяжело вздохнул и вошёл. Весна уже проснулась. Она сидела на кровати в позе роденовского мыслителя.

- Тяжело тебе? - посочувствовал Мишка. - Может водички или давай чайник вскипячу?

- Не надо про кипяток, - заглатывая назад слова, проговорила девушка. - А то сейчас вырвет. Опять.

Только сейчас Мишка заметил, что она в его футболке, а её одежда валяется на полу рядом.

- Ты знаешь, что тут творится? - начал было Мишка.

- Конечно знаю. Землекоп тебе всё про нас с ним рассказал. Ну, прости, - Весна бросила на Мишку быстрый тревожный взгляд и тут же отвела в сторону. - Я этого не хотела. Правда!

- Да я про другое, - снова попытался Мишка, но его опять перебили:

- Так и я про тоже! Ну, ошиблась, потрахалась, разок, может, три или пять. С кем не бывает? А ты добрый, раз про другое. Значит, не зацикливаешься, хотя если подумать - я ведь технически тебе и не изменяла. У нас же с тобой ничего не было. Я до сих пор даже не знаю, кто для тебя, а мне это важно, мне очень важно это знать, дорогой мой Мишенька, - Весна с непривычной для похмелья лёгкостью сорвалась с кровати, вмиг очутилась возле Мишки и обвила его руками. Выбрав в своём арсенале самый чистый, доверчивый, в общем, щенячий взгляд, девушка посмотрела в Мишкины глаза. - Есть ли у нас с тобой будущее?

- Нету! - отрезал вдруг Мишка так резко и громко, что девушка отскочила. - Во-первых, у тебя изо рта блевотиной несёт. Во-вторых, барак сносят, так что нет никакого будущего!

- А что ты раньше молчал?

- Так ты слова вставить не даёшь!

- Я бы дала, да ты, похоже, ничего вставлять не умеешь! - огрызнулась девушка, но быстро взяла себя в руки. - Ладно, извини. Что вообще случилось-то?

Мишка и сам толком ничего не знал, ведь Управляющий о своём визите в администрацию не рассказывал. Так что ограничился тем, что видел, не забыв и про свой странный сон.

- Говоришь, во сне я голая была? - задумчиво сгрызая ноготь с пальца, поглядела на Мишку исподтишка Весна.

- Да это неважно. Барак сносят! Понимаешь?

- Понимаю, - девушка вдруг вперилась взглядом в стену напротив. - Какая красивая сова!

- Ты тоже её видишь? - с внезапным уважением спросил Мишка.

Дело в том, что на той стене, на блеклых обоях, от кого-то из прошлых жильцов осталось большое коричневое пятно. Оно было таким неожиданным и странным, что Мишка часами его разгадывал. В результате чего оно появилось? Кто-то швырнул в стену чашку с кофе, а может здесь кого-то прирезали и на стене осталось единственное напоминание о человеке, бывшем здесь когда-то? Этими вопросами Мишка мог задаваться вечно, как и разглядыванием тонких, нечётких узоров времени, что образовывали паутину, из которой в зависимости от Мишкиного настроения возникали самые разные картинки. Среди них образ совы занимал почётное второе место. На первом было… Ну, о таком не говорят и пишут только в очень плохих журналах.

- А ты говорил, что у нас ничего общего, - выдохнула девушка и опрокинула Мишку на кровать.

Не так он представлял свой первый раз с Весной. В его мечтах, а они были, всё происходило чинно, мирно. В худшем случае на природе, но, конечно же, летом, во время краткого лёгкого дождя, но без комаров, под ласковым солнышком, которое светит, но без перегибов. А желательно всё-таки в уютной квартирке после приятного ужина с хорошим вином, чтения книги или просмотра семейного фильма, когда бы оба светились счастьем и любовью друг к другу. Сейчас же была совершенно иная обстановка. Затхлый запах барака, как запах старого больного человека, проник в живых, въелся в поры и, казалось, это навсегда. Во всяком случае, сколько не пытался Мишка отмыться, у него не выходило. И эта комната, подозрительно напоминающая место преступления, с коричневым пятном на стене совершенно не способствовала появлению романтических чувств. Мишка сравнивал её с постаревшей в ожидании приёмных родителей сироткой. У каждого входящего сюда она будто спрашивала «а когда придут мама с папой», но так и осталась никому не нужной дурой. И Мишка, конечно, старался приободрить, украсить свою комнату, но как из старой уродины сделать писаную красавицу - не знал.

Все эти мысли пронеслись в Мишкиной голове мгновенно. Он хотел было, как заяц, выскользнуть из рук охотницы и пуститься наутёк, но вдруг вспомнил, что пятно на стене вовсе не пятно, а совершенная в своей хищности сова. Да и западня, устроенная Весной, оказалась приятной, несмотря на источаемый запах перегара. Он вполне соответствовал запаху барака, запаху всей обстановки. Ещё возможно, что Мишка возбудился новостями о сносе, а может сказался эффект неожиданности, но, вспомнив, что и Весна увидела сову на стене, Мишка вдруг начал отвечать на ласки и подыгрывать, открывая для себя эту девушку с новых сторон. Ещё более он был удивлён, что ему нравится, когда девушка отвечает на его поначалу неуверенные ходы и выпады. «Так вот почему я раньше не получал большого удовольствия от секса, - догадался вдруг Мишка. - Я неправильно к нему относился. Это ж как игра в шахматы». А в шахматном деле он был силён, поэтому отбросив ложную стыдливость, показал Весне, кто здесь настоящий гроссмейстер! От природы отзывчивый и предупредительный он предугадывал Весну и её желания, и уж как она реагировала! В защиту Весны скажем, что и она оказалась отличным игроком, так что в выигрыше остались оба, а потому, не сговариваясь, после пятиминутки приступили к разыгрыванию второй партии. Пока они занимались шахматами и внутренними расследованиями Бабуля в своей комнате вдруг улыбнулась и хмыкнула: «Неужели в самом деле?! И года не прошло».

Между тем обычно тихая улица потихоньку заворчала, закряхтела, переворачиваясь с бока на бок, а затем вовсе загудела и взвыла, словно от острой зубной боли. Кутаясь в простыню, Мишка подошёл к окну. Во дворе рычал огромный злой бульдозер. К нему, поскуливая и моргая мигалками, прижались два полицейских бобика, из которых неторопливо вылезали полицаи с дубинками. Чуть дальше переговаривались экскаватор с машиной местной службы новостей. Из неё только что выскочила размалёванная рыжая тётка с микрофоном, которым сразу начала бить по морде мужика с телекамерой. Ко всей этой компании тёмными верёвками вились и подтягивались со всех сторон людские очереди. Все вместе они образовывали серые пятна, которые с каждой минутой росли и ширились. Иногда над пятнами взлетали плакаты. На одном Мишка рассмотрел кровавую, видимо для всеобщего устрашения, фразу «Прочь, гастарбайтеры», на другом - «Вы мишаете нам жить», причём именно через букву «и», из чего Мишка заключил, что провинился больше остальных, и все эти люди собрались исключительно из-за него.

- Не врали девицы. Подготовились, - пробормотал он и едва не задохнулся от мощного низкочастотного гула. Лавина звука, казалось, ринулась сразу и отовсюду, и через секунду в ней было всё. И фанфары, и литавры, и барабаны и, конечно же, скрипки с виолончелями! Мишка сразу понял, что вся эта звуковая мощь исходит изнутри, потому что снаружи некоторые из особо воодушевлённых полицаев вдруг попадали, других звуковой волной протащило по заледенелому двору метров на пять от барака.

- Что это за какофония? - заорала Весна в ухо любимому.

- Шестакович, - натасканный Грозой по музыке брызнул в ответ слюнями Мишка. - Седьмая симфония, вернее, её самая громкая часть. Её в ленинградскую блокаду слушали, и фашисты не прошли, облажались! Так что и у нас враг живым не пройдёт!

- Ладно враг, самим бы выжить!

Позже выяснилось, что Бабуля знала о постыдных намерениях администрации.

- Зачастил ты что-то ко мне, - в очередной раз откладывая спицы с пряжей, констатировала Бабуля.

- Сегодня из администрации приедут устроить вам показательную порку, - сообщил дух. - Наши все готовы за барак постоять. Только скажи.

- Мы уже об этом говорили. Никто вас не должен видеть, и вы не вмешиваетесь в людские дела, - нахмурилась Бабуля. - Хотя… Вы же можете невидимыми делаться…

- Мы много чего можем, даже предметы двигать, когда сильно приспичит.

- Пойду с Грозой поговорю, чтобы колонки выставлял. Как включит - помогайте. Двигайте всех чужих отсюда!

- Я сам Грозе передам.

- Я ведь только что сказала, чтобы никаких контактов с живыми.

- Мы тут ни при чём. Он сам допился до того, что видеть нас начал, - оправдался призрак.

- А, ну тогда ладно, - успокоилась Бабуля.

Она хотела приворожить Грозу ящиком коньяка, но старый меломан давно скучал, поэтому согласился и без алкоголя. От пультов, находящихся у него в комнате, он, словно паук, растянул по всему бараку провода. Затем скомандовал привидениям тащить из подвала концертные колонки, и если бы Грозу в это время увидели посторонние, то решили бы, что он настоящий колдун, который одним взмахом руки заставляет взлетать в воздух чёрные ящики. Самого Грозу это забавляло страшно, и он потихоньку издевался:

- Нет, чуть правее, теперь левее. Вы чего такие криворукие?! Вообще тащите к другому окну, у этого акустика плохая.

- Да определись уже, синявка. Знаешь же, что тяжело нам предметы поднимать! - молили привидения, но Гроза был непреклонен:

- Ничего, не беременные, не переломитесь, а то проку от вас никакого. Пугать по-настоящему и то не умеете. Дешёвки!

Под чутким руководством Грозы колонки были расставлены по всему периметру барака, на разных этажах и во всех направлениях. Огромными маврами казались они прохожему и только от одного их вида хотелось скорее бежать отсюда. У себя Гроза радио устроил, как он выразился, штаб-квартиру. Именно там новоиспечённые любовники и застали его вместе с Бабулей. Оба пребывали в отличном настроении, изрядном подпитии и при открытом окне.

- Чё, не веришь мне?! - орала Бабуля. - Высовывайся в окно! Ща, почуешь!

Заметив новых гостей, Гроза распростёр объятия и поскакал к ним навстречу, так ни разу и не споткнувшись об многочисленные провода.

- Старуха утверждает, что сейчас мороз сорокаградусный наколдует, а вот я ей не верю, - закричал радостно Гроза радио.

- Ну как хер отвалится - поверишь, - заулыбалась Бабуля, затем тоже приметила молодёжь и всплеснула руками. - Вот они голубки наши! Наворковались, налюбовались? Да знаю, что нет, но тише не получится. Войти раньше сроку могут, а так пусть стоят на морозе, к классике приобщаются. Их вот эта стена из звука, да наши привидения не пустят. Гарантирую!

- Я им сейчас параллельно ещё Стравинского загоню! Дешёвки! - в душевном экстазе вскрикнул Гроза радио. - А вы давайте к столу! Всё есть! Мишка, теперь ты банкуй. Давайте, давайте. К тому же повод хороший. Слышал, что потрахались наконец-то?

- Кто-нибудь в этом дурацком доме ещё не знает об этом? - возмутилась Весна, хотя лицо её выражало совсем другое. Только они расселись и выпили по одной, как в комнату с выпученными глазами влетел Управляющий:

- Выключите! Сейчас же всё выключите!!!

- Выпей лучше с нами, - захохотал Гроза радио.

- Выпью, только Землекоп выключить просит. У него план какой-то.

- Какой у Землекопа может быть план? - теперь ржали все.

- Вы же знаете, он не особо у нас разговорчивый, но я ему верю. Так что, вы меня простите, конечно, но выключите немедленно!

Гроза радио резко опустил ползунки громкости на пультах до ноля, и всю компанию затошнило от зазвеневшей в ушах тишины. Она будто спрашивала «что, не любите меня, ну так вот я какой бываю! ». А была она просто-таки оглушающей. Первым опомнился Гроза радио:

- Слышь, Бабуля, а не врала. Чую мороз сгущается. Прикрою-ка я окошко.

Он подошёл к окну, но закрывать не стал:

- Кажется Землекоп начинает.

Остальные подбежали к нему и, тиская друг друга, высунули головы наружу. На крыльцо барака под ручки двух барышень шагнул Землекоп. Там вся компания остановилась. Одна из девиц скомандовала ближайшему полицаю:

- Слышь, говорилка есть или как она у вас там называется?

- А ты кто вообще такая?

- Для тебя не «ты», а вы. Я сама вас сюда сегодня… Короче или начальника своего ко мне тащи, или говорилку.

Полицейский ушёл совещаться с остальными. Вернулся с громкоговорителем и начальником. Девица что-то вполголоса объясняла лейтенанту, тот ей пытался возражать. «Временно исполняющая», «по моему приказу» - басовито доносилось до третьего этажа и возражения «согласовано», «зря ехали». Наконец чётко и внятно девица произнесла:

- Всю ответственность беру на себя, так что не ссы - ничего тебе не будет.

- А с этими что делать? - кивая на толпу, спросил лейтенант.

- Сама разберусь. Говорилку дай, - девушка поднесла громкоговоритель ко рту и по двору разлетелся резкий скрип. Девица поморщилась, затем начала:

- Граждане, расходитесь! Произошла чудовищная ошибка. Этот барак - наше с вами культурное достояние, и мы не имеем никакого права его сносить так просто, не разобравшись, - жильцы барака в окне попытались переглянуться, девица продолжала. - Я счастлива, что в нашем городе и, в частности, в этом доме живут хорошие, светлые люди. Например, вот как он, - девица тронула за плечо Землекопа, а Гроза радио поперхнулся и закашлялся. - Этот человек всё мне объяснил, всё рассказал, даже то, чего я и сама не желала. Раньше таких людей на Руси называли «старцами», хотя этот, как видите, ещё совсем ничего, - девичий взгляд скромно скользнул с лица Землекопа куда-то вниз и потеплел. - И наша с вами задача - не допустить, чтобы эти люди остались без крыши над головой. Мы в администрации подумаем, что делать дальше, а пока барак остаётся на месте.

- Да пофиг! Мы что, зря плакаты с утра рисовали? - раздалось из толпы.

- Рисовали вы за деньги администрации, - нетерпеливо перебила девица, - представителем которой я и являюсь… Позвольте закончить… Просто я в таком смятении… Все эти годы, с самого рождения я жила как в потёмках, но несколько часов, проведённых наедине со «старцем», изменили всё! Теперь я искренно хочу измениться! Например, перестать воровать. Между прочим, у вас, да-да, именно у вас, граждане! Перестать оплакивать свою безмужнюю судьбу и рыдать по ночам о ребёнке, которого у меня нет. Ну нет - так нет! Я хочу очиститься от всех этих вирусных мыслей и стать сверхновым человеком, если хотите, сверхновой женщиной и не думайте, что я сейчас про феминизм. Я вам не просто какая-то жалкая неудовлетворённая дрянь! Я говорю совершенно о другом. Об Истине! Которую мне кратко, но очень доходчиво объяснил этот святой человек, - девица снова дотронулась до Землекопа, который наклонился к ней и что-то шепнул. Девица послушно кивнула:

- Вообще я слишком много говорю, а ведь чем больше слов, тем меньше смысла. Вдумайтесь в это! Мы всё время окружены различными природными вирусами, но главный, самый вредный создан нами.

- Там в бараке по ходу коронавирусные засели, - предположил кто-то.

- Язык - вот наш главный враг, - продолжала девица, а её подруга по другую сторону Землекопа вдруг издала страшный стон и только сейчас все заметили, что она прижимает ко рту красный платок.

- Так давайте все мы вдумаемся в эти слова! - не обращая ни на кого внимания, повторила девица, а толпа зароптала:

- Больная что ли! Что за пургу несёт?

- Там точно с коронавирусом засели, - брякнул опять кто-то.

- Похоже на то, - согласился другой. - Вон сестра рот платком прикрывает.

- Словами мы делаем больно…, - пыталась продолжать оратор, но уже не контролировала толпу:

- Пошла на хер! Иди сюда, отмужакаю!

- Мы сами ходячие вирусы, - пыталась докричаться девушка.

- Заткнись, дура! - орали на неё.

- А знаете, вы правы, - вдруг согласилась она и посмотрела на Землекопа. Тот без слов достал из своего пальто нож. Девушка эффектно скинула с себя шубу и крикнула в громкоговоритель:

- Да здравствуют сверхновые люди! - затем бросила его и, взяв в руку нож, резанула им себя по высунутому языку.

На минуту толпа застыла, наблюдая за тем, как Землекоп аккуратно поднимает с земли и кладёт отрезанную часть в пакетик. Затем Землекоп подал девушке платок, где-то заплакал ребёнок, охнула и упала в обморок какая-то женщина. Толпа зашевелилась, загудела, подталкивая к бараку полицейских:

- Сделайте же что-нибудь. Это же секта какая-то! Террористы! Кровопийцы!

- Что вы там с ними творите?! - отчаянно крикнул из толпы какой-то студентик.

Землекоп поднял с обледенелой земли громкоговоритель и спокойно ответил в него:

- То, что доктор прописал.

В наступающих сумерках прозвучало это несколько зловеще, но Землекому было всё равно. Обняв девушек за талии, он повёл их обратно и закрыл за собою дверь. Больше в этот день подходить к бараку никто не решился. Вскоре потрясённая толпа разошлась.

С тех пор как несколько демонстрантов сняли на сотовые и выложили отрезание языка в Ютюбе, а местный телеканал показал шокирующий сюжет сначала по местному, а затем и федеральному телевидению, жизнь барака изменилась. Когда-то тихий двор теперь кишел журналистами и любопытствующими, а вся страна обсуждала поступок девицы. К слову, обе девушки выразили своё молчаливое желание остаться в бараке, и теперь местная власть недоумевала, не зная, как поступать в таких случаях. Поэтому барак, предварительно взяв в оцепление, на время оставили в покое. Местные чиновники ждали особого указания из столицы, гадая каким оно будет, между тем, центр не спешил. Для жителей барака во всём этом была своя прелесть. Теперь не нужно было ходить за продуктами, за счёт администрации им всё доставляли прямо к порогу полицаи, всерьёз полагавшие, что в бараке прижилась секта алкоголиков. Иначе как объяснить ежедневные поставки коньяка - ящик вечером и ящик утром?

Через неделю стране надоело обсуждать девку и её поступок, а рассуждений было много. В основном, об одиночестве, ведь несколько раз она поминала отсутствие мужа, и выступавшие психологи видели основную проблему в этом, а феминистки с яростью подхватили, мол, вот до чего доводит поганый патриархат! Мало того, что мужики творят, что хотят, так ведь ещё нос воротят и не на каждую лезут! Но девушка со своим отрезанным языком надоела и тогда вспомнили про таинственного мужчину с обожжённым лицом и его единственную, очень странную фразу «то, что доктор прописал». Какой такой доктор? Что он там прописал? И вообще, что у этого мужика с лицом и откуда он такой красивый взялся? Землекоп так взбудоражил людское сознание, что на время популярностью превзошёл президента и лидера либеральной оппозиции. Кто он - маньяк, таинственный манипулятор или всё-таки тот, кем назвала его девица? Вспомнили, что она работает в администрации и часть населения решила, что не маньяк, а борец с чиновничьим произволом, ведь скинула же с себя шубу, покаялась дрянь перед народом за воровство! Либеральная тусовка навострила ушки. Ей нужен был свежий герой, желательно лицо, пусть и обожжённое, из народа. Землекоп на эту роль годился. Так что помимо местных в городе быстро объявились столичные журналисты из «либеральных». Один даже умудрился прорваться к «старцу» через полицейский кордон и задать несколько вопросов:

- Как вам лидер оппозиционного движения?

- Пустослов, - зевая, ответил Землекоп.

- А нельзя ли поподробнее? Вы ведь что-то о нём думаете?

- Ничего. Пусть валит!

Конечно, либеральный журналист такое напечатать не мог, зато полицаи, обнаружившие лазутчика, засняли это краткое интервью на телефоны и, естественно, выложили в сеть. После таких коротких, но хлёстких заявлений популярность Землекопа на российских просторах резко выросла. Каждое его сказанное или придуманное журналистами слово теперь становилось откровением. Некоторые всерьёз начали считать Землекопа российским Робин Гудом, что, в общем, было странно, ведь он ничего ни у кого не отбирал, да и вообще не изменил привычный образ жизни. Водилась за ним привычка по утрам обливаться водой на улице, так она и осталась. Ушлый фотограф заснял это дело и вскоре фото облетело весь Интернет. Теперь не только мужики восхищались скупостью слов «старца», но и их жёны, которых поразил внешний вид голого Землекопа - никакого пивного пуза, никакой дряблости кожи, и член, большой и уверенный, будто вечный пионер с ответом «всегда готов». Вот уж действительно сверхновый человек!

Между тем, либералы не дремали и вскоре выяснили, что в бараке живёт некогда известный музыкальный критик из столицы, а раз критик, ещё и связанный с культурой, значит либерал, который, вероятнее всего, имеет какое-то влияние на ход мыслей Землекопа. Так Грозу радио записали в «левую» интеллигенцию, от которой он сам всячески и всегда отнекивался. Однако кого интересует его мнение? Либералы решили, что в их руках появился рычаг управления Землекопом и из столицы потянулись иномарки, словно дорогие чёрные гробы, в которых, замирая от страха перед провинцией и настороженно всем улыбаясь, ехали нынешние и будущие реформаторы земли русской. Надо сказать, полицейские быстро смекнули и на популярности Землекопа стали хорошо зарабатывать, потихоньку пропуская к бараку желающих: днём - за десятку, вечером - по двойному тарифу.

- Пора вам вернуться в строй. Вы нужны нашему движению, - горячо убеждали либералы Грозу радио. - Чем мы можем вам помочь?

- Ящиком коньяка и своим отсутствием, - неизменно отвечал хмельной критик.

- А вам чем мы можем помочь? - понимая, что поставили не на того, заискивали перед Землекопом.

- Копай! - протягивал он лопату, и либералы отшатывались от него, как черти от ладана.

Не только либералы искали встречи с Землекопом. Местные власти, хоть и не спешили с выводами, на всякий случай предложили Землекопу и остальным вступить в «Единую Россию». Власть имущие, как и либералы, хотели завербовать Землекопа, но действовать решили жёстче, намекнув, что, если дружбы не получится, «старец» пойдёт под суд за подстрекательство к самоубийству, потому как сегодня девица отрезала себе язык, а завтра может и головы лишиться. Кроме того, начали усиленно ворошить прошлое Землекопа, в котором обнаружилась одна странная смерть строительного подрядчика, на которого «старец» когда-то работал. Сам Землекоп как обычно отмалчивался, так прошёл месяц. Власти и оппозиция болезненно переживали, а народ вдруг увидел в Землекопе альтернативного героя, который не поддерживает никого из ныне присутствующих. Такой-то и был нужен. Сейчас уже поздно говорить, что появилось первым - курица или яйцо, но по существу и государственные, и либеральные СМИ сами виновны в распространении популярности «старца». В один миг вдруг стало ясно, что зарождается новая политическая сила, независимая и опасная, потому что даже без собственной программы. И не зря говорят, что краткость - сестра таланта. Все слова Землекопа, ёмкие по убогости мысли, доходили до сердца каждого. Их вообще можно было трактовать как угодно, и люди трактовали, находя в них больше смысла, чем в Библии, Коране или Конституции страны…

Однажды холодной зимней ночью в двери барака позвонили. Управляющий, наблюдая за растущей популярностью своего протеже, сложил с себя все обязанности, так что гостей теперь встречали другие обыватели. В этот раз у дверей оказался именно Землекоп. На пороге дрожал от холода подросток.

- Чего тебе? - сурово спросил «старец».

- Я к вам приехал. Вы мне жизнь спасли. Я ведь вены себе резал, а потом увидел в сети ролик и понял - «это моё». Хочу научиться как вы, хочу стать сверхновым. Буду делать всё, что скажете, только пустите.

- Говоришь много, - ответил Землекоп и хлопнул перед носом просителя дверью.

Трудно описать словами всё отчаяние и другие эмоции, отобразившиеся на лице подростка в эту минуту. Однако, когда он успокоился, то достал из кармана рюкзака нож. Затем высунул свой язык и… отрезал. Вновь увидев парня, но уже в новом состоянии, Землекоп лишь улыбнулся и пропустил внутрь. Подросток этот оказался лишь первой ласточкой, следом полетели и другие. Началось настоящее паломничество.

Подкупали, просачивались сквозь сонный полицейский заслон по ночам, в наглую прорывались целыми группами днём, причём все без разбора - разных возрастов мужчины, женщины и дети, а затем перед бараком ритуально отрезали себе языки. Конечно, не все. Были и такие, кто, понурив головы, уходил прочь и от обиды потом рассказывал о бараке всякие небылицы. Например, о живших в нём привидениях и ведьме или о том, что «старец» больно охоч до слабого пола и заставляет всех участвовать в оргиях с отрезанием конечностей и в гладиаторских боях. На деле в бараке кипела деятельность иного рода - на всех желающих перестало хватать места, и Землекоп впервые вышел поговорить с представителями власти:

- Нам бы дерево и брусья.

- Зачем? Обустройством решили заняться, а в партию почему не вступаешь? Снесём ведь страхолюдину эту!

- Пусть, а пока людям спать надо. Кровати двухъярусные смастерим.

- Может и языки дуракам своим новые смастеришь? - пытался кто-то шутить ядовито.

- Я их не заставлял. Они сами, - спокойно отвечал Землекоп и зыбко становилось властям от этого спокойствия.

Из столицы до сих пор не поступило никаких распоряжений, так что местные власти решили «не будить лихо» и просьбу Землекопа выполнили, вместе со стройматериалами прислав инструменты. С утра до ночи теперь стучали молотки, жужжали пилы и зудели дрели. При полном молчании живых, и если с последователями Землекопа всё было ясно, они сами лишили себя удовольствия говорить, то со старожилами было несколько сложнее. Они тоже старались лишний раз не разевать рот и отдалились друг от друга. Даже Гроза слушал теперь музыку в наушниках и пил исключительно молча. Вся старая компашка или так называемый клуб «Ван дер Грааф» отстранилась от Землекопа, который, обретя власть, стал казаться ещё больше и грознее.

- Вот оно доселе мною невиданное, - шептала ведьма постоянно хворающему в последнее время Управляющему. - Только не угадала я, что придёт не оттуда, а вырастит прям здесь, у нас под носом.

Однажды всех старожилов оббежала девица с запиской от Землекопа. Нужно было явиться в столовую. Смущённые и как будто стесняющиеся самих себя все пришли вовремя, и Землекоп выдал без обиняков:

- Жить негде. Так что Управляющий к Бабуле. Весна к Мишке. Гроза… бабу хочешь?

- Я ж разговаривать с ними люблю, а твои тихие, - неожиданно тонким голосом пропищал бывший радиоведущий.

- Значит, не хочешь. Живи один… пока. Всё.

- Ты меня прости, конечно, но может Бабуля ко мне переедет? - вставил Управляющий.

- Жить негде, у тебя вместо одной комнаты две. Других там поселим. Народу много.

Только вся компания с облегчением поднялась со стульев, как Землекоп остановил их:

- Теперь я вам не Землекоп. Я - Учитель.

- Чему учить собрался, дешёвка? - искренно удивился Гроза радио.

- По зубам?

- Уверен, что чему-нибудь научишь, - стушевался Гроза и надолго потом закрылся у себя в комнате с коньяком и двумя призраками бывших подружек.

Всю суровость взглядов Учителя и жизни в бараке адепты ощутили сразу после вселения. В пять утра их будили девицы - бывшие работницы администрации и все шли на мороз обливаться водой. Затем следовал скудный завтрак, после которого назначенные шли рыть вокруг барака траншею в человеческий рост. Копали все, женщины пытались было молча возмутиться, но Учитель ясно дал им понять:

- Боролись за равные права? Получите.

Другие на старом кладбище, тревожа и без того взволнованных духов, оборудовали спортплощадку. Несколько человек по расписанию возились на кухне, часть сооружала необходимую для жизни мебель. Работы было много, но делалась она в полной тишине и лишь изредка прерывалась монотонными наставлениями Учителя:

- Смирение и терпение. Счастье в безмолвии, потому что размышляете. Любой мысли нужна дисциплина, так что следите за собой. Вы ответственны за свои мысли. Нет над вами Бога и другой власти, кроме вас. Никто вам не поможет, только сами. Довольствуясь малым, достигнете многого.

Поначалу некоторые не выдерживали тяжёлой работы на морозе, однако спустя месяц мучений с удивлением заметили, что чувствуют себя намного лучше. Весь жир, накопленный благами цивилизации, «сошёл на нет», сгорел, а в голове от умеренного питания прояснилось. После подготовки спортплощадки начали усиленно заниматься физкультурой, и наблюдающие за сектой полицаи, поначалу смеявшиеся, теперь ловили себя на мысли, что никогда не смогут такое повторить.

Так проходили дни - в работе и упражнениях с редкими перерывами на приём пищи. Вечерами Учитель распределял между комнатами свои книги и адепты читали кто Гурджиева, кто Ницше и тоже стали находить, что эти авторы слишком много говорят и пишут, что их мысли можно оформить чётче. Сам Учитель теперь жил с обеими девицами из администрации, при чём первая из них, что вышла к толпе уже без языка, всячески благодарила «старца» за то, что он не стал ждать её естественного просветления, а попросту взял, да сам и отрезал ей язык.

- Давай, не ленись. Язык поди уж не мешает? С подглотом делай! Ничего, научишься у меня скоро, с яйками глотать будешь, - наставлял «старец» ученицу, и та старалась изо всех сил.

И всё было бы хорошо, и так бы всё тянулось дальше, но у любого действия есть противодействие. Вскоре у барака раскинули палаточный лагерь родственники адептов. Они проклинали Учителя вместе с остальными жильцами и бараком, молясь, чтобы те провалились в ад. Частенько можно было слышать:

- Лёшенька, посмотри сюда. Мама приехала, я тебе пирогов привезла. Поедем домой, а?

- Маша, я детей привёз, посмотри на них, стерва! Как они будут без матери-то? Что молчишь, шалава? Домой живо! Я спрашиваю, как детей растить без живой матери?!!

- Папа, вернись. У тебя ведь здоровье уже не то. Помрёшь ненароком, а даже завещание ещё не составил.

Подобное стало слышаться после месяца оцепления часто. Число недовольных, как и количество последователей росло с каждым днём. Всё громче звучали голоса с требованием сравнять барак с землёй и всё больше нервничала местная администрация, однако столица с решением медлила и ничего пока не предпринималось.

В один из сумрачных дней Бабуля зашла к нашим влюблённым и протянула пачку денег.

- Зачем они нам? - недоумённо спросил Мишка.

- Уезжать вам пора. Время дурное наступает, - торопливо ответила Бабуля и ушла, оставив молодёжь с деньгами и в недоумении. По всему выходило, что-то скоро случится, но что именно - предугадать не мог никто, даже ведьма.

(2021г. )