Шайла Блэк. Несчастья запасной невесты. Аннотация

Шайла Блэк

" Несчастья запасной невесты"

Серия: Несчастья

Автор: Шайла Блэк

Название на русском: Несчастья запасной невесты

Серия: Несчастья

Перевод: Rowe, valentina_klina, zhenechka_poyma
Сверка: Amelie_Holman
Бета-коррект: lildru, AmayDgunco
Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Аннотация

Миллиардер за одну ночь…

Когда Карсон Фрост получает в наследство кондитерскую, которая гребет миллиарды, но испытывает слишком сильные финансовые трудности, чтобы продержаться еще пару месяцев, он соглашается получить заем у старого соперника отца. Есть два условия: Карсон должен отписать ему постоянную долю в компании и жениться на его дочери.

Придумаем фальшивую невесту…

За две недели до свадьбы Карсон меняет свое решение и клянется, что влюблен в другую. Инвестор говорит, что Карсон все же получит деньги, если пройдет к алтарю – с женщиной, которой принадлежит его сердце. Карсон в панике, ведь он даже ни с кем не встречается. Где найти невесту, готовую пойти с ним под венец в такой короткий срок?

…и приготовим малышку-любовь.

Элла Хоуп актриса, которая рада любой оплате за шоу, правда, играть горячую штучку на публике – не то, чем она хотела бы заниматься. Но все же ей нужны деньги, и она в безвыходном положении. Насколько это тяжело? В притворном браке их близость внезапно не так уж наиграна. Элла не может не фантазировать, что Карсон ее жених и что они будут жить долго и счастливо. Но как только компания будет спасена, будет ли она еще нужна ему?

***

«Несчастья» - романтическая серия пикантных отдельных новелл, каждая из которых написана лучшими авторами в жанре романтики (лично или в соавторстве). Скандальные, освежающие истории еще и, безусловно, невероятно сексуальные. Они идеальны для чтения в кровати для ценителей романтики на книжных страницах.

Глава 1

Карсон

- И я, конечно, немного ниже в учебном рейтинге, чем мне бы хотелось, но ДКЕ в августе выбрали меня младшей сестрой, и это фантастическая новость! Разве это не прекрасно, учитывая, что это мой последний месяц в статусе холостячки.

Я поднимаю взгляд на свою невесту, Кендру Шоу. Милое, говорливое создание 22-х лет. Добрая, милая, любит щеночков и вечеринки... но не имеет ни малейшего понятия, чего хочет от жизни. Общего у нас ноль. Никогда бы добровольно не подумал связать наши жизни узами брака, если бы не её отец, мой бизнес-конкурент, готовый предоставить мне кредит, чтобы я мог удержать на плаву кондитерскую империю, унаследованную от моего покойного биологического отца.

- ДКЕ? - спрашиваю я, запихивая в себя салат и пытаясь представить свою жизнь с этой женщиной.

Она цыкает на меня и закатывает глаза.

- Дельта Каппа Эпсилон, дурачок! - Наверное мой взгляд всё также ничего не выражает, потому что она мотает головой, ее светлые локоны едва касаются плеч. - Братство на территории кампуса. Лучшее!

Кажется, что Кендра очень гордится своим достижением, и я, как жених, который пытается поддержать её, говорю:

- Это отлично! Как они тебя выбрали? Благодаря твоей помощи в благотворительной весенней акции?

- Нет. Они выбирают любимую Чи Омега каждый месяц, поскольку мы дружим сестринствами. Возможно, повлиял мой танец топлес на вечеринке в конце года. Ну, по крайней мере, друзья говорят, что я танцевала топлес. Я не помню. Было слишком много текилы. - Она слегка морщится. - Ты злишься?

Самое интересное, что нет. Но должен. Наверное. Мы с апреля обручены, а этот танец скорей всего был в мае. И что-то такое я уже слышал. Конечно, как мужчина, которому не безразлична невеста - мне должно быть не всё равно, что грудь моей невесты видели все, кто был на вечеринке. Я очень хотел бы сказать, что это имеет значение. Правда.

Но нет.

Я пытаюсь найти что-то общее между нами, понять, как нам сосуществовать вместе. И не могу.

- Карсон, ты меня слышишь?

- Да. - Просто не знаю, какой ответ она хочет услышать.

На самом деле, мне кажется, что она не готова к замужеству. Да, ей нравится выбирать все эти красивые штучки, на пару с свадебным распорядителем. Она выбрала шикарнейшее платье, там такой шлейф, что его будут нести две подружки невесты из десяти. Она потратила приличную сумму отцовских денег, чтобы сделать нашу свадьбу событием года. Но мне кажется, она не понимает до конца, что нам придется как-то уживаться после свадьбы.

- И ты не злишься?

- Думаю, повторять подобное тебе не стоит.

- Не буду, - охотно соглашается она. - Я буду ответственной женой.

Она тянется и сжимает мою ладонь, давая своим синими глазами обещания, которые вряд ли исполнит.

Я бы хотел разделять этот энтузиазм, в конце концов, Кендра мне нравится. Мне просто не совсем понятно, о чём мы будем говорить ближайшие сорок лет. Мы ещё не женаты, а все темы для разговоров уже иссякли.

- Ты и вправду готова к браку? - спрашиваю я мягко. - Готова быть мой женой?

Её улыбка слегка дрожит.

- А кто-то и вправду бывает готов? В смысле, мы перекидываемся парой слов, обустраиваем дом и пытаемся ужиться. Разве не все так делают?

Нет, не все. В свои тридцать я уже видал тех, кто связал себя подобными узами. Луис выглядит по настоящему счастливым. Дерек доволен своей жизнью и очень трепетно ждёт появления сына через пару недель. Сэм уже развелся и заявил, что будет холостяком до конца жизни. Я же знаю о браке только то, что мне поведали мои мама и отчим до того, как их не стало. И самое главное правило - ты должен дружить со своей второй половинкой. Должен любить и уважать того, с кем хочешь прожить жизнь. Твой самый важный человек должен уметь заставить тебя смеяться, дарить комфорт и знать тебя лучше, чем кто-либо.

И жизнь моя была бы немного легче, если бы хоть что-то из этого списка я ощущал к Кендре. Я искал точки соприкосновения. Но мы не соглашаемся ни в политике, ни в религии. Мы не согласны с тем, где будем жить, сколько детей мы хотим, или как зарабатывать деньги. Может, нам бы и удалось как-то это перебороть… люби мы друг друга. Но я месяцами пытался найти подход к ней, что-то что объединяло бы нас, но ничего не получилось. И я очень сомневаюсь, что одинок в своих страданиях.

Разум кричит, о том, что этот брак - большая ошибка. А амбиции пытаются заглушить голос разума.

Не могу удержаться и бросаю на неё прямой взгляд.

- Тебе не кажется, что брак - это чуть сложней?

- Эммм... - Она хмурится и выглядит немного растерянной и задумчивой. - Не знаю, но думаю, мы скоро выясним.

Спасенная пиканьем телефона, она бросается изучать смс. Листая сообщения одной рукой, другой она подносит к губам бокал вина.

Проходит ещё минут пять в тишине, Кендра переписывается с подружкой из сестринства, что-то рассказывает про восковую депиляцию, выкладывает фото ужина в Инстаграм и махает официанту, с которым, судя по всему, она встречалась прошлой зимой.

Она едва притрагивается к еде и пропускает десерт. Так даже лучше. Уже к десяти я привожу её домой.

- Спокойной ночи, Карсон, - тихо произносит она, заходя в полутемную прихожую.

- Хороших снов. - Я кладу руку ей на плечо, тайно надеясь, что этим всё и ограничится.

Кендра нежно коснулась мой щеки и скрылась в спальне. Она переехала из сестринского общежития в конце прошлого семестра и всё лето провела дома. А менее чем через месяц - свадьба, и мы должны будем жить вместе.

Я тяжко вздыхаю, понимая, что даже секс не сделает нас ближе. Знаю по опыту. Да и «после» - куда хуже, чем сам процесс, может, потому уже месяц у нас ничего и нет, хоть раньше мне и казалось, что у меня ненасытный аппетит в сексе. Но рядом с Кендрой - всё глухо.

Это совсем не хороший знак.

Вдруг из темноты показалась ярко-оранжевая точка, кто-то затянулся сигарой, и в воздухе разлился запах табака. В комнату вошёл Грегори Шоу, одетый в угольно-черные брюки и белую рубашку, несмотря на то что уже было поздно. Я знаю, что ему за 50, но выглядит этот мужчина не старше сорока. За его плечами более 30 лет опыта работы в этом бизнесе, создав своего кондитерского гиганта «Дольче Лама», с нуля. А вот я управляю компанией своего покойного отца «Свит Дарлин» минут 10 как.

Шоу выдыхает облако дыма и подходит ближе.

- Что-то не похоже на хорошее завершение вечера.

Очень хочется съязвить и спросить, не хочет ли он, чтобы я потянул его дочку в кровать, но вовремя себя отдёргиваю. Этот парень любит прямоту. Будет ему прямота.

- Так и было. Я имею большие подозрения, что это соглашение не сработает.

- Тогда сделай так, чтобы сработало, Фрост. Иначе не видать тебе финансирования в 25 миллионов.

Козёл. Знает, что мне нужны эти деньги. Какая-то тупиковая ситуация.

Кондитерская моего покойного отца, может, и стоит около миллиарда долларов, если считать активы и всё остальное, но у меня должны быть и наличные. А Шоу едва слюни не пускал, так хотел часть «Свит Дарлин». Теми пятью процентами, которые я ему отдал в обмен на чуточку наличных, контролировать что-то в компании он не сможет… но, за последние пар месяцев мне уже стали ясны его замашки и истинные цели.

Я бы очень хотел, чтобы у меня было больше рычагов управления, но пока их нет. И показать этого я не могу.

- Тогда Вы не получите ни единого процента моей компании.

Он смеется и склоняет голову набок.

- Давай ближе к делу. Ты не хочешь отдавать управление компанией хоть кому-то, даже временно. А гордость не позволяет отдать власть мне, или ещё кому-то. А ещё ты не хочешь подвести отца, хоть ты его едва-ли знал. Это я ещё понимаю. Но не понимаю корня проблемы, связанного с Кендрой. Разве она не красавица?

- Она прекрасна. - И это не будет преувеличением. Когда я её увидел впервые - обрадовался. 25 миллионов долларов и такая жена. Победа. Но узнавая её, понял, что между нами нет ничего общего, а как пара мы обречены.

- Разве она не добрая?

- Очень добрая, - киваю я.

- Смешная?

Не в том смысле, о котором он говорит. Она комична, тогда, когда не особо планирует, да и не по тем причинам, о которым думает она или её отец.

Как сказать человеку, которые имеет власть над моим будущим, что его дочка недостаточно взрослая, да и не готова к замужеству? Что мне нужна женщина с большим интеллектуальным запасом? Что я законченный трудоголик, от которого дома нет толку? Можно просто сказать, что между нами нет «химии». И я даже так и поступил, как только у меня появились первые опасения. Тогда Шоу предложил отправить нас на неделю на Арубу. Тогда это не помогло, а сейчас и подавно.

- Слушайте... всё не так просто.

- Потому что...? - Он приподнял бровь, бросая злой взгляд на сигару.

Я пытаюсь напрячь мозги. Шоу не поведется на какую-то ерунду, в итоге предложит мне такое предложение, читай угрозу, что я тут же должен буду согласиться.

Правда в том, что я даже не хочу влюбляться в Кендру, и это взаимно. Но он меня услышит, только если его дочь явно не будет причиной всех проблем.

- Кендра замечательная. Всё дело во мне.

Он ухмыляется.

- Ты гей?

Я чуть не подавился. Он издевается?

- Нет.

Точно нет.

- Тогда почему проблема в тебе? - Его голос стал острей ножа.

И я понимаю, что мои отговорки тают на глазах, потому выбираю лучшую из имеющихся и вру.

- Потому что я уже... в кое-кого влюблен.

Шоу удивленно смотрит, судя по всему - не верит.

- Когда мы начинали переговоры, ты не говорил, что с кем-то встречаешься.

- И я не встречался. И до сих пор ни с кем не встречаюсь.

Пару месяцев как.

Как выкроить время, когда ты постоянно пытаешься покорить карьерные вершины, работая по 70 часов в неделю. Новость о смерти отца, которого я за всю жизнь-то видел пару раз, подкосила меня сильнее, чем я думал. А то, что я ещё и унаследовал империю, так и того шокировала. Иной раз до сих пор не верится.

Но Шоу это знать ни к чему.

- Фрост, я не хочу играть с тобой в эти игры. В чём дело?

Почему он просто не может принять факта моей влюбленности? Потому что он слишком умен.

- Эм... – Очень быстро я пытаюсь вспомнить последнюю женщину, которая меня заинтриговала. И вот. Её лицо тут же возникает в памяти. Проговорили мы с ней три минуты, но забыть её не могу до сих пор. – Мы познакомились на вечеринке, она девушка парня, который ее и устроил. Поскольку он мой друг, то периодически мы с ней виделись. Слышал, что они уже разошлись сейчас, но… тогда она пленила меня.

Это всё, конечно, большой риск, но и правду сказать - не выход.

Шоу смерил меня взглядом, будто пытаясь понять, насколько сильно я его раздражаю.

- И раньше ты об этом упомянуть не хотел?

- Я пытался её забыть, но... не могу. - Я мотаю головой, показывая, как мне жаль, что вот так все оборачивается. - Со всем уважением, но почему бы не дать Кендре самой найти себе супруга? Она красивая, независимая. Уверен, что она кого-то встретит...

- Да она постоянно встречает. Бездарей, пьяниц, охотников за деньгами. Вкус на мужчин у неё ужасный. Она найдет самого жалкого и бесполезного, а потом безнадёжно влюбится. Потому я ей дал понять - если в 25-й день рождения она хочет получить доступ к трастовому фонду, то выйдет за того, кого выберу я.

А вот это уже объясняет то, что Кендра со всем соглашается.

- За последние пять месяцев ты сумел перекрыть большую часть потерь, которые понесла компания за время болезни твоего отца. - Шоу казался впечатленным. - А это значит, что с мозгами у тебя всё хорошо, ты явно трудоголик и лидер. И сумеешь позаботиться о Кендре. А я помогу с деньгами, ты ведь знаешь, что сам со всем не справишься. А тебе скоро выплачивать очередной займ.

Знаю, и козлу хорошо известно, что наличка очень нужна. Да, есть контракты, по которым я получу выплаты к концу года, но до него еще надо дожить. Попытки реструктурировать долги накрылись медным тазом. Прекрасный бывший владелец, который был после отца и до меня - наворотил дел и смылся, и теперь все проблемы разруливаю я.

- Да, всё так, но это не меняет реальности, в которой я вашу дочь не сделаю счастливой.

- Потому что ты её никогда не полюбишь?

- Именно. Я не смогу дать ей того обожания и любви, которых она заслуживает.

- Она слишком молода, чтобы знать, чего хочет. - Мужчина раздраженно махнул рукой.

- Разве она не заслуживает мужа, который будет любить её до конца жизни?

Он нахмурился.

- Нет, если это не в её финансовых интересах. Ты слишком умный для всего этого сентиментального дерьма.

- Когда-то я тоже так думал, но, увы, сердце есть у всех. - Попытка мягко намекнуть Шоу, что и у него оно есть, раз он так опекает дочку. - Моё занято. Но у меня всё ещё есть то, что вы хотите, а у вас - то, что мне нужно. Должен быть иной вариант.

Шоу замолкает и колючим взглядом изучает моё лицо. А я замираю и встречаю его взгляд. Мне надо спасти эту компанию и не угробить свою жизнь. Может, после этого я перестану просыпаться в холодном поту.

- Знаешь, что, Фрост? Думаю, это все наглая ложь, а ты хочешь легких денег. А мир не так устроен, у всего есть цена. Имя этой девушки?

Из меня никудышный лжец, он не поверил ни слову. Я стараюсь не скривиться и оставаться спокойным.

- При всём уважении, моя личная жизнь - моё дело. Да и потом, ваш частный сыщик разузнает о ней всё. Я ведь ещё не говорил ей о своих чувствах.

- Ах, безответная тайная любовь. Как удобно, верно?

- Для меня это крайне неудобно, и моя жизнь была бы куда проще, если бы я смог полюбить Кендру.

А вот это я говорил искренне.

- Что ж, раз желание сердца затуманивает твой разум, думаю, тебе стоит привезти эту женщину в Северную Каролину и признаться ей в своих чувствах. Ведь, если у тебя не получится завоевать ее сердце или же разлюбить ее, ты останешься одиноким до конца жизни. Как грустно.

Он пытается мною манипулировать и загнать в угол.

- Это может быть неловко. Сомневаюсь, что она ожидает моего внезапного признания.

- Да, но и рассказав, не знаешь, что именно получишь в ответ. - Он ожидающе приподнял бровь. - Помни, что, не рискнув - не выигрываешь.

Так мы можем перекидываться словами весь день. На это нет времени.

- Чего вы хотите?

Шоу делает вид, будто обдумывает решение, но я-то знаю, что он уже всё решил.

- Я хочу увидеть эту девушку, без которой для тебя и жизнь не жизнь. Если ты её завоюешь - пересмотрим условия договора. А если нет, и ты не женишься на Кендре - ничего не получишь. И что-то мне на ум не приходит ни один банк, который бы тебе помог. А я с удовольствием постою и понаблюдаю со стороны, как «Свит Дарлин» рушится. Может, даже выкуплю часть. За бесценок. - Он опять затягивается сигарой. - Даю неделю на то, чтобы представить мне «любовь всей твоей жизни». А пока проваливай.

Элла

- Здравствуйте. Элла Хоуп? Я хочу вас нанять, чтобы вы прикинулись моей невестой.

Я не уверена, что услышала правильно. Но глубокий мужской голос не заикается и говорит четко. И, по правде говоря, этот сексапильный баритон послал по моей коже мурашки.

- Э-э-э... повторите, пожалуйста, я не расслышала.

Он смеется, чем снизил градус напряжения.

- Извините. Это было внезапно, да? Как насчет того, чтобы начать с начала?

- О, это многое прояснит. - Я улыбаюсь в трубку.

- Добрый день, мисс Хоуп, я Карсон Фрост. Мы встречались в...

- В марте. На дне рождения Шона.

- Именно. - Он кажется удивленным, что я его помню.

О-о-о, такого мужчину, я бы не забыла. Если уж описывать свой идеал, от которого мурашки по коже, томное обещание жарких ночей, и кто был бы частным гостем моих фантазий при мастурбации, это был бы он. Похож на викинга, которого зачем-то одели в пиджак и брюки. Блондин, с точеными скулами, чуть острым подбородком, пронизывающими голубыми глазами и порочным ртом. А улыбка была одновременно фатальной и мальчишеской. Ночь нашей встречи я помню до сих пор.

- Мистер Фрост...

- Карсон, - перебивает он.

- Хорошо, Карсон, - как бы продолжить разговор, не выдав своё волнение? - сомневаюсь, что у тебя есть какие-то проблемы с поиском, кхм, спутницы. Зачем нанимать актрису?

- Есть у вас часик?

Даже не могу определить - шутит или нет? Но он не похож на человека с плохим чувством юмора.

- Да, конечно.

Как будто мне сложно с ним поболтать.

Плюс минус двадцать минут спустя он заканчивает свой рассказ. Под конец мне приходится подобрать челюсть с пола. Стоит признать, Карсон, и правда, старался наладить отношения с невестой. Я даже успела её погуглить, пока мы с ним общались. Она красивая, с хорошим приданным, образованная… Это много о нем говорит, что он хочет жениться не просто ради выгоды. На самом деле, его нежелание испортить им двоим жизнь, лишь возвысило его в моих глазах. И он пытался быть честным с ее отцом в своих чувствах. А этот человек просто не слушал. И хоть Карсон хочет нанять меня, чтобы помочь поддержать его ложь, думаю ему самому это не очень приятно.

По моему опыту, таких мужчин очень сложно найти.

Не то чтобы мое мнение сильно учитывалось. Мне нужна эта работа. Аренда сама себя не оплачивает, да зарплата официантки - всё не покрывает.

- Так, то есть, ты хочешь, чтобы я сорвалась, и вот прям сейчас примчала в Северную Каролину, встретилась с этим мистером Шоу, и... И что?

- Убедила, что мы безумно влюблены. Я, кстати, сегодня тебе признался. Ты очень удивилась и была поражена. И думаешь, что мои чувства взаимны. Мы постараемся укрепить наши отношения за следующие две с половиной недели. Аккурат к дате моей свадьбы. А по истечении двух недель ты осознаешь, что твоя жизнь - в Лос-Анжелесе, да и я так занят работой, что не уделяю тебе должного внимания. И тебе придется разорвать эти отношения. Как жаль.

Ха, с фантазией у парня все хорошо.

- Ты правда думаешь, что этот твой, кхм, компаньон, поверит в это? Откажется от затеи женить тебя на своей дочери?

- Сам по себе? Нет. - Вздох. - Но Кендра тоже поможет. Через неделю у неё начинается учёба, она обязательно встретит там парня, который вскружит ей голову. Уверен, что очень быстро она найдет того самого, кто её устроит. Думаю, отчасти, она не рассказывает отцу, как на самом деле у нас обстоят дела, чтобы не угробить мой бизнес. Она по натуре очень хорошая, ну, а Шоу, помимо того, что бизнесмен, ещё и отец и хочет видеть дочь счастливой. Мне кажется, он думает, что я её угомоню, но она пока не готова. Ему просто нужно это увидеть.

- А что, если он увидит, но деньги в итоге тебе не даст? Ты же компанию можешь потерять.

- В конце концов, он сам заинтересован стать акционером «Свит Дарлин», а скупать остатки разорившейся компании - не то же самое. Думаю, если все удачно провернуть, я смогу сохранить компанию и не жениться на Кендре.

Что же, Карсон Фрост не только очень симпатичный и «заводит» мой мотор так, что я помню наш трехминутный разговор даже после пяти месяцев, он ещё и умён. А это поднимает его в моём списке вещей, которые нужно сделать, еще выше. Не то чтобы я на самом деле собралась его «делать», но девочка же может мечтать.

- Ладно, я согласна на работу. - Мне явно не нужно будет изображать фальшивую симпатию к этому мужчине. – За пять тысяч еженедельно, плюс транспортные расходы.

Именно такую сумму просил бы мой агент, а, может, и больше.

- Три тысячи.

- Я могу приехать через день-два и быть крайне убедительной влюбленной, но, если я тебе нужна так скоро, то стоит просить больше.

- Мисс Хоуп...

- Элла, - прерываю его я. Я его зову Карсон, и... да, я хочу слышать, как он произносит моё имя.

- Элла, если ты готова примчаться сюда через день-два, то насколько же ты не загружена как актриса?

Я непроизвольно морщусь. Этот мужчина, явно, привык вести переговоры. Обычно этим занимается мой агент, вот у кого хватка питбуля. Хотя уже больше года эта её способность была не очень востребована...

Я не красавица в широком значении слова, точнее, как сказало пару кастинг-директоров, у меня «вневременная красота», и мне самое место в исторических сериалах и фильмах. Другими словами - нет во мне «изюминки», у меня не запоминающиеся каштановые волосы, равно как и обычные бедра и грудь. И сколько бы времени я не проводила в зале – «изюм» не появлялся. Но актриса я отличная, черт возьми!

Конечно, и роль, которую предлагает Карсон, не будет на «Оскар» номинироваться. Да эту роль и в резюме-то не добавишь, но зато точно будут деньги на оплату крыши над головой.

- Ты понятия не имеешь, какой у меня график. А запрашиваемая сумма как раз сможет покрыть неустойки.

- Знаешь, как для актрисы, врешь ты так себе.

- Потому, что вру я редко. - В роли я вживаюсь, практически становлюсь другим человеком и никогда не проецирую это на свою жизнь.

Я убедительно сыграла Катрину в «Укрощении строптивой», получила несколько отзывов о моём исполнении Магги, из «Кошки на раскалённой крыше». А моей любимой ролью стала Элизабет Беннет из «Гордости и предубеждения». Но чаще кастинг директора предлагали роли «других женщин». Последние пару месяцев мне приходилось играть принцессу на днях рождениях маленьких девочек. А «приглашение» сыграть стриптизёршу я отклонила.

- Четыре тысячи плюс компенсация дополнительных затрат.

- Тридцать пять тысяч за всё. – Я даже думаю согласиться, когда его голос падает на одну октаву, отчего по моей коже опять пробегают мурашки. - Плюс бонус в ещё три тысячи, если у нас все получится. И бесплатные конфеты пожизненно. Ну, давай… Помоги парню.

Так, что по-хорошему я оставляю? В прошлый рабочий день я получила целых 100 долларов чаевых, была приглашена на несколько прослушиваний, но мне пока так и не перезвонили. Сестёр не хочется оставлять надолго, но Эрин и Эхо уже взрослые. Почти. Да и не могу я сказать, что предложение Карсона Фроста оставило меня равнодушной. Из всех, кого я встретила на той вечеринке, только он зацепил моё внимание. Было в нём что-то...

- Тридцать семь с половиной тысяч, плюс дополнительные траты. И будь уверен, я получу свои дополнительные три тысячи. Убедим мы твоего мистера Шоу, что не в его интересах делать тебя своим зятем.

- Договорились. - Карсон звучит очень довольным собой. - Я пришлю тебе соглашение и контракт на подпись. Подписывай и живо отправляй обратно.

Надо было просить больше, но и это не плохо. Для старта самоё то. А если не убедим за пару недель, тогда будет ещё больше денег. И больше времени с голубоглазым потомком Адониса.

- Хорошо. И мне нужны билеты.

- Только отправил сообщение ассистенту, чтобы занялся этим вопросом. Она с тобой свяжется. - Немного помедлив, мужчина добавляет: - Нам нужно проговорить все детали. И мне надо тебя поцеловать.

Ох, когда он говорит этим голосом... я могу представить, как его большое тело нависает надо мной, голова склоняется, эти полные губы обхватывают мои. Дождаться не могу!

- В смысле, чтобы нам верили, я должен быть убедительным. Держать за руку, обнимать - Тяжелый вздох. - И целовать.

- Не думаю, что поцелуи будут проблемой. – К удивлению, мне удается звучать по-деловому. По большей части. Хоть мои девичьи прелести и танцуют от радости, следует обсудить границы. - Но не более. Никакой обнаженки и взрослых тем, думаю ты понимаешь.

- Никакого секса. Я бы никогда не заставил тебя делать то, чего тебе не хочется, - заверил он. – Правда, тебе придется жить в моей квартире, но у меня есть гостевая комната, обещаю, что не побеспокою.

Я на миг запинаюсь.

- Вообще я думала про отель.

- Да никто не поверит в любовь до гроба, в страсть и всё такое, если мы будем ночи проводить врозь.

А он прав, но...

- А не будет ли это выглядеть так, будто ты своей невесте изменяешь?

- Я утром с ней поговорил. Рассказал, как влюблен в тебя. И по-моему, у нее даже от сердца отлегло. Она даже подбодрила и сказала, что я могу «развивать эти отношения так, как мне нужно».

Ох ты! То есть она только за то, чтобы он без памяти влюбился и забыл о ней. Даже и аргументов против не найти.

- Договорились. До встречи.

- Отлично. Проведем несколько дней, узнавая друг друга получше, после чего я представлю тебя Грегори Шоу, и после.... будем убеждать, как сможем.

Проводить столько часов в Карсоном? Днями напролет целоваться? Быть «влюбленной» в него неделями? Да-да, да пожалуйста.

- Отлично, звучит как план. Надеюсь, всё получится.

- Я тоже. Иначе я не знаю, что делать.

Глава 2

Карсон

Память сыграла со мной злую шутку, преуменьшая красоту Эллы Хоуп. Ведь сейчас, у входа в мой офис стояла она, в кремовой блузке, клетчатой юбке, но ничего из этого не скрывало мягкой округлости её груди или абсолютно прекрасных изгибов бёдер.

Я пытаюсь совладать с внезапно охватившим меня желанием, но мой мозг явно отказывается работать. Кровь приливает на юг, и, оказывается, моё либидо, о котором я уж и думать забыл, решило проснуться прямо сейчас, и всё это сразу после первого взгляда на Эллу и её прекрасные, темные миндалевидные глаза.

Моя ассистентка, Кора, как всегда рядом, наблюдает за нами. Она сверх предана компании, и несмотря на то, что по возрасту годится мне в бабушки, именно она контролирует всю поступающую информацию. И мне нужно сразу показать ей, кто такая для меня Элла. Единственное, что мне надо сделать - это подойти ближе к этой женщине, что я и так умираю, как хочу сделать.

- Здравствуй, Элла, - произношу я, будто лаская, пока обхожу свой стол, подходя к ней. Жаль, я не могу раздеть её и завладеть ею прямо сейчас, ведь этого в договоре нет. Но мой тон показывает, что я всё равно этого жду.

- Привет, Карсон. - Её голос немного с придыханием.

Пытаясь угадать, какая часть её действительно мною заинтересовалась, я улыбаюсь и неотрывно смотрю на неё. На её щеках возникает милый румянец.

- Рад тебя видеть, - говорю я, беря её за руку и притягивая ближе. Какая она мягкая. Черт, её запах заводит - лаванда, ваниль и что-то более пряное.

Приходится сильно сдерживать себя, чтобы не склонить голову ближе к её шее и не вдохнуть.

- Взаимно. - Элла смотрит на меня, будто боится прервать эту связь.

Она явно пустила в ход роль девушки, которая вот-вот кинется мне на шею. Даже мне верится, что ей не терпится, чтобы я к ней притронулся.

- Скучал по тебе, - шепчу я, склоняя голову ниже, взглядом впиваясь в её темные красивые глаза. И рот. О, Господи, эти губы, эти пухлые розовые лепестки, идеальные для моих поцелуев, идеальные, чтобы срывать с них стоны и принимать мой член. Я и позабыл, как сексуально и одновременно невинно она выглядит.

Я хочу её соблазнить. Сейчас. Хочу сорвать с неё всю одежду и прильнуть - спорю на что угодно! - к нежным и сладким соскам, а после, покрывая поцелуями, проложить дорожку вниз. Просто уверен, что её бедра мягкие, нежные и особенно прекрасны, когда она будет их медленно разводить, открывая моему взгляду ещё более нежную, влажную киску, которую я накрою жадными поцелуями. И пропади пропадом все причины, по которым она оказалась в моей жизни.

Но не могу. По крайней мере, сейчас не могу.

- Я-я тоже скучала.

Слова слетают с её губ благоговейным шёпотом, и, думаю, Кора это заметила, и она пустит слово по офису, когда я ее попрошу. Сейчас я слишком отвлечен Эллой, чтобы думать.

Ещё ниже склоняясь к прекрасной брюнетке, а она закрывает глаза и приоткрывает губы. Но сейчас, в офисе, я не могу принять это приглашение. Возможно, в следующий раз, при большей публике, я с удовольствием порадую себя долгим, страстным поцелуем.

А пока я успокаиваю себя лёгким поцелуем нежной щечки Эллы и говорю Коре:

- Спасибо, что забрали мисс Хоуп из аэропорта.

- Конечно, мистер Фрост. - Ассистентка явно не очень довольна, но она и от Кендры не была в восторге. - Вы должны быть на встрече команды производства.

И она права, я всё ещё пытаюсь доказать сотрудникам, что могу хорошо руководить.

- Рада познакомиться, дорогая, - произносит Кора.

Элла в ответ улыбается, всё ещё немного озадаченная.

- Взаимно, спасибо за помощь.

После чего моя ассистентка закрывает за собой двойную дверь, но я всё ещё слышу стук её каблуков по деревянном полу, пока она не садится за свой стол. О, а вот и момент, когда я наедине с женщиной, которая смогла завести меня за столь долгое время. Но нужно немного сбавить обороты, иначе я сделаю что-то очень непристойное, выходящее далеко за рамки нашего договора.

Вновь сажусь за стол, чтобы увеличить расстояние между нами.

- Как перелет?

- Без приключений, как я люблю.

Сейчас она выглядит более собранной. Интересно, это она прекратила притворяться, или просто пытается собраться с мыслями? Интригующе. Есть над чем подумать, чуть позже...

- Отлично. Мне нужно ещё минут десять и можем идти. Голодна?

Её взгляд устремлен куда угодно, только не на меня.

- Нет, но я бы хотела забежать в фитнес-зал, есть какой-то поблизости? Пока ты будешь есть, я...

- Я тебя сюда позвал не голодом морить. Сомневаюсь, что в самолёте кормили.

- Я съела энергетический батончик, всё в порядке.

Я хмурюсь и смотрю на неё. Что у неё за мысли в голове?

- Ну, тогда ты готова к нормальной еде.

- Ты не обсуждал со мной питание. Если только мы не на встрече, я вольна сама решать, где и как питаться.

Она явно сейчас говорит с подтекстом, который пытаюсь уловить, изучая её жесты, мимику. И затем понимаю… Она же актриса и не размера XXS, слава Богу! Я бы даже сказал ей надо ещё немного набрать, чтобы она была ещё пышней и соблазнительней. Учитывая, что мужчина я крупный, то все эти мелкие дамочки явно не для меня. С такой во время секса будешь бояться сделать лишнее движение, не говоря уже о сильных толчках.

- О нет, нам важен каждый момент проведенный вместе. Благотворительный ужин уже в пятницу, и Грегори и Кендра очень даже там будут. К этому моменту мы уже должны быть полностью готовы.

Элла скрещивает ноги, показывая изящные коленки.

Изящная коленка? Это я сейчас такое подумал?

- У нас будет достаточно времени, да и к тому же, люди не особо говорят, когда едят. - Она вопросительно приподнимает одну бровь. - Разве что ты ешь с открытым ртом?

- Позволь перефразировать. Я купил всё твоё время на ближайшие две с половиной недели. Ты идешь со мной.

- Тогда я буду салат.

Это не ужин, а едва ли перекус для кролика.

- Нет.

Она слегка оскаливает зубки.

- В контракте ни слова не было о том, что ты выбираешь, что мне есть.

Она так просто не сдается, и это пустая трата времени.

- Плюс сто долларов, если ты съешь то, что я закажу.

- Если в этом будет не более пятисот калорий и быстрых углеводов, тогда согласна.

Мой голос становится ниже, а я склоняюсь над столом. Уверен, она верит, что ее работа зависит от ее веса. Но сама идея того, что она голодает ради чьих-то чужих стандартов - бесит.

- Если я плачу тебе за ужин со мной - ты съешь всё, что я закажу.

Она хмурится.

- Аргументы, конечно, сражают.

- Я стратег. В ресторане куда я тебя веду, должны быть друзья Шоу, и мне нужно, чтобы со мной за столом сидела любимая, а не актриса.

Элла откидывается на спинку стула, прикусывая пышную и соблазнительную нижнюю губу.

- Не каждая женщина, следящая за весом, работает в Голливуде. Сто пятьдесят. Или ты можешь позволь мне самой выбрать еду и составить компанию бесплатно.

Кажется, это пустая трата денег, но...

- Сто двадцать пять, и договорились.

- Ладно.

Не могу скрыть радости от того, что всё будет по-моему.

- Прекрасно.

Складываю пару мелочей в портфель, всё-таки нужно будет вечером ещё доделать пару дел. Но сейчас важней время, которое я могу провести с Эллой. Иначе все будет зря.

Девушка смотрит в сторону и явно нервничает. Что её беспокоит?

Работа или... я? В любом случае, я не могу себе позволить, чтобы она нервничала в моём присутствии.

Влюбиться - даже просто притвориться - практически мгновенно будет нелегко.

После того, как я закрываю ноутбук и застегиваю портфель, я пересекаю комнату и протягиваю руку Элле. Она сглатывает и скользит своими тонкими пальцами по моим. Когда она поднимается, то отпускает мою руку и встает рядом со мной. Я поражен тем, насколько она маленькая - даже на каблуках.

- Какой у тебя рост?

- Я миниатюрная и поэтому всегда ношу туфли, которые зрительно делают меня выше.

Ясно, что она уже не раз слышала насмешки насчет своего роста.

- Это не то, что я спросил.

Она подымает подбородок, обороняясь.

- Метр шестьдесят и горжусь этим.

Я подавляю улыбку. Она такая крошечная. Конечно, поскольку во мне метр девяносто три, большинство женщин, с которыми я встречаюсь, кажутся по сравнению со мной маленькими. А ее, уверен, я мог бы поднять одной рукой и пробежать 10-ти километровый забег.

- Я не придираюсь, Элла. Просто задаю вопрос. Поскольку мне нужно знать о тебе достаточно, чтобы казаться влюбленным, я буду спрашивать о многом до тех пор, пока не буду уверен, что мы сможем публично рассказать о нас. И я жду от тебя того же. Люди будут проверять нас, особенно Шоу. Мы должны быть уверены, что он не сможет сбить нас с толку.

Элла расслабляется.

- Ты прав. Прости. Защищать свой рост - это уже рефлекс.

- Тебе на него указывают, когда у тебя прослушивание?

Она мрачно кивает.

- Очень часто. Рост Николь Кидман – метр восемьдесят.

Я вынимаю телефон из кармана и немного гуглю.

- Ева Лангория – метр пятьдесят семь. Виктории Бекхэм – метр шестьдесят три.

Она начинает улыбаться.

- Спасибо. Могу поспорить, ты можешь быть очаровательным, когда тебе это нужно.

Однажды я, вероятно, был… когда жил в Лос-Анджелесе и моей самой насущной проблемой было найти красивую девушку, соблазнить ее в субботнюю ночь, чтобы я мог выпустить пар после долгой рабочей недели. После смерти Эдварда Фроста и новости, что он назвал меня наследником своей кондитерской империи, я погрузился в совершенно другую жизнь. В течение многих месяцев секс был на заднем плане. Черт возьми, после изнурительных дней и выходных, когда я пытался взять управление в свои руки, у меня едва хватало энергии для мастурбации, куда уж там до перепихона.

Пока Элла Хоуп не вошла в мою дверь.

- Я пытаюсь.

Я вывожу ее из кабинета и закрываю дверь.

Кора уже ушла. На самом деле, залы оказываются практически пустыми, когда мы направляемся к парковке.

- Я провела кое-какое исследование, прежде чем приехала. Надеюсь, ты не против. Я думала, что смогу начать изучать тебя. - Она смотрит на меня, чтобы оценить мое выражение лица, поэтому я киваю. - Я сожалею о недавней смерти твоего отца.

- Биологического отца, - поправляю я. - У него с моей матерью был студенческий роман, и они поженились, когда обнаружили, что мама беременна. Это не продлилось даже до моего первого дня рождения. Эдвард возмущался тем, что бросил школу, чтобы поддержать нас. Моя мама знала, что у него большие мечты, и не хотела стоять на его пути. Но все закончилось к лучшему. Эдвард начал экспериментировать с приготовлением конфет и усовершенствовал свои рецепты, пока его бабушка была еще жива, чтобы помочь ему в этом. На самом деле, «Свит Дарлин» названа в честь нее.

- А твоя мама снова вышла замуж через пару лет.

Я киваю.

- Крейг был на десять лет старше ее и был выходцем из богатой семьи, что облегчало ее решение. Но они были очень влюблены, пока не погибли в автомобильной аварии пять лет назад.

Она мягко хмурится

- Я читала об этом. Мне жаль. Ты был в близких отношениях с мамой и отчимом?

- Очень. Крейг был моим отцом, когда я рос. Эдвард всегда был занят и жил на противоположном берегу. У него были другие приоритеты, помимо воспитания ребенка. - Я делаю паузу. - Я был немного шокирован, когда узнал, что он оставил мне компанию

- У него были еще дети?

- Нет. - Я нажал кнопку на брелоке и открыл для нее дверь моего черного BMW. - И он никогда не женился повторно. После того как «Свит Дарлин» неожиданно взлетел незадолго до его тридцатилетия, он посвятил этой работе всю жизнь.

Как только девушка садится в машину, я закрываю дверь и обхожу машину. Когда я сажусь на водительском сиденье, у Эллы есть еще больше вопросов.

- Почему он не оставил компанию своей младшей сестре Шерри? Во всех статьях, которые я прочитала, написано, что она отказалась вмешиваться…

- Полностью. - Я завожу машину, пожав плечами. - Она живет в Северной Калифорнии, которую можно лишь описать как коммуну хиппи. Ее сын Джаггер пытался править компанией в период после аварии Эдварда и временем, когда он фактически скончался. Он все испортил, поэтому я вынужден нанять кого-то, кто притворится, что разбил мне сердце.

- Это должно быть неприятно, - размышляет она, когда я выезжаю с парковки. - Ты думал о продаже компании? Тогда это больше не будет твоей головной болью. По твоему рассказу мне показалось, что Грегори Шоу с радостью купит ее.

Я напрягаюсь рядом с ней.

- Я не позволю компании, строительству которой Эдвард посвятил свою жизнь, проскользнуть сквозь пальцы. Плохой способ почтить его память. Кроме того, это некий вызов, который я так долго хотел. Нет другой организации, которая бы наняла меня на должность генерального директора с моим нынешним опытом. Это был тяжелый график обучения, но я начинаю видеть свет в конце туннеля. Это волнующее приключение.

- В этом есть смысл. - Она смотрит на проплывающий мимо пейзаж. - Итак… я думаю, мы должны узнать друг друга.

- Ага. Как долго ты встречалась с Шейном? - Я кривлюсь. - По крайней мере, я предполагаю, что ты больше не встречаетесь с ним. Или с кем-нибудь еще?

Честно говоря, это не должен был быть первый вопрос, который мне нужно задать. Мне стоит узнать что-то на подобии ее второго имени, куда она ходила в среднюю школу, кем она хотела быть, когда вырастет, ее любимый цвет и еда. Но мне просто необходимо узнать, действительно ли она одинока.

Она смеется, ее темные кудри скользят по ее тонкому плечу.

- На самом деле, это было свидание вслепую. Увидев, как ты смотришь на меня, он крепко сжал мою руку... но между нами ничего не было. И я никогда не видела его снова. Никакой химии.

Безответственные части моего мозга танцуют самбу. Это облегчение, что я могу перестать думать о том, что Шейн спал с ней.

Если бы я знал, что они не встречались - если бы Шейн упомянул об этом хотя бы раз - я бы выследил Эллу. Ну, я бы хотел. Но через две недели после его попойки, меня вызвали в Северную Каролину, чтобы присутствовать на похоронах Эдварда и взять на себя бразды правления «Свит Дарлин», так что моя жизнь полностью изменилась.

Но Элла сейчас здесь. Со мной. Я знаю, это не должно иметь значения для меня. Но я не буду лгать самому себе. Оно имеет.

- Ты не выглядишь, как его тип, - замечаю я.

Она хмуриться.

- Почему? Он астрофизик. Разве я недостаточно умна?

- Это не так. - Я улыбаюсь. - Наоборот. Ты не пустышка. Он любит послушных и, эм... туповатых.

Она долгое время не отвечает. Может, она почему-то думает, что я ее оскорбил? Я не могу представить, что намек на то, что она умная, расстроит ее. Но кто знает, как работает женский разум? Я перевожу взгляд на дорогу, а потом опять на нее.

Вместо того, чтобы хмуриться, я вижу, как она смеется, прикрывая рот рукой, и в ее темных глазах сверкает радость.

- Серьезно?

- О да. - Я киваю. - Шейн – хороший парень. Очень умный, очевидно. Но полный мудак, когда дело доходит до отношений.

Это заставляет ее засмеяться вслух. - Теперь я понимаю, почему, несмотря на свою внешность и ум, он не женат. Моя подруга работает с Шейном, и, когда она узнала, что он будет без пары на вечеринке по случаю дня рождения, то решила, что я буду для него идеальной. Я отнеслась к этому скептически, но решила не спорить. В конце концов, это был его тридцатый день рождения. Моим первым впечатлением было то, что Шейн легок в общении и хорошо работает, но не тот, с кем я могла себя видеть.

- Как закончился вечер?

- Я сказала ему, что у меня рано утром прослушивание. - Она вздрагивает. - Это была ложь. И его это никак не задело. Я даже не успела выехать на дорогу, когда увидела, как он подходит к блондинке в платье размером с носок.

Ее красочное описание приводит меня в смех.

- Это Шейн. Он из тех друзей, который прикроет твою спину, но настоящий болван с женщинами.

- Поэтому я никогда больше его не видела.

Что ж, теперь я могу положить конец любым мыслям о потере друга из-за этой красотки, которую так жажду.

- Рад слышать. У тебя есть какая-то аллергия на еду, о которой мне стоит знать?

- Жир, углеводы и сахар. - Она делает все возможное, чтобы звучать строго.

- Тогда, прайм стейк[1], печеный картофель и что-то декадентское на десерт.

Ее темные брови сошлись на переносице.

- Карсон, я...

- Мы договорились об этом.

- Нет. Ты не оставил мне выбора. Знаешь, ты не всегда будешь добиваться своего.

- Конечно, нет. - Я бросаю улыбку в ее сторону.

- Лжец. Ты совсем так не думаешь.

- Я этого не говорил.

- Это написано на твоем лице. Ты определенно думаешь, что это так. - Она склоняет голову. - Как долго длились твои последние отношения?

Если Элла предполагает, что моя бывшая и я не продержались долго, потому что я был упрямым.... Ну, я уверен, это также никак и не способствовало их развитию, но это не было причиной нашего расставания.

- Около четырех месяцев. Алексис уехала. Получив предложение о работе в Стокгольме, она воспользовалась этой возможностью.

- Ох. - Элла кивает, как будто это совершенно понятно. - Тогда расскажи мне о своих самых длительных отношениях.

Я думаю, снова и снова... и снова еще немного.

- Старшая школа. Я встречался с Лорой с середины десятого класса и до тех пор, пока мы не выпустились.

- Что случилось потом?

Нахмурившись, я стараюсь отбросить мысли в сторону. Но они назойливые, как сорняки. Как только я их выдергиваю, они постоянно возвращаются. Также, как и сорняки, я понятия не имею, откуда они берутся. Они просто кажутся взрослыми, как будто они выросли и распустились в мгновение ока.

- Она хотела более серьезных обязательств, прежде чем мы оба пошли в колледж. Казалось, она была полна решимости обручиться. Нам было восемнадцать. Слишком молоды.

- Ты любил ее?

- Настолько, сколько я знал, в те времена. Но мы думали по-разному о будущем. Ее родители сошлись в школе и все еще счастливо женаты. Она считала, что ее жизнь должна идти по тому же пути. Когда я смотрел на ее родных - ни один из них не учился в колледже, потому что ее мама забеременела ее старшим братом - работали на тяжелых работах, жили от зарплаты до зарплаты, всегда мечтали о выходных, чтобы они все могли провести время вместе... Это было не то, чего я хотел. Плюс, - я пожимаю плечами, - ранняя женитьба не сработала с моей мамой и Эдвардом. Маме было материально трудно, пока не встретила моего отчима, и даже тогда мы не были супербогатыми. Эдвард был честолюбив, и несмотря на то, что он не вырастил меня, у меня все еще был этот огонь в крови, чтобы сделать что-то из моей жизни. Лора не понимала, почему я бы не согласился на простую работу. Если бы мы поженились и поступили в колледж, мы бы уже давно развелись.

- Это сложная ситуация. Никто из вас не был неправ...

- Просто разные, - я киваю. - Наши отношения были прекрасными, когда они вращались вокруг футбольных игр, выпускных вечеров и нашего первого раза на заднем сидении внедорожника. Но мы не были готовы к реальному миру. Или, по крайней мере, я не был.

- Что произошло потом?

Я глубоко вздыхаю.

- Она вышла замуж за мальчика по соседству – буквально – и родила двоих детей. В прошлую нашу встречу она не выглядела счастливой.

На самом деле, я помню ночь, когда мой телефон поздно зазвонил. Это было, может, три года назад. Лора хотела встретиться по старой дружбе. Она сказала, что хочет развеять все недомолвки между ними, потому что нуждается в завершении. Я поехал к ней и согласился встретиться за кофе возле нашего старого района. Через две минуты нашего воссоединения она пришла в себя и призналась, что разговаривает с адвокатом о разводе с мужем. Видимо, все никак не могла меня забыть. Из-за ее разрушающегося брака и из-за того, что в моей собственной жизни не было кого-то значимого, я подумал, возможно, я никогда не влюблялся, потому что каким-то образом был одержим Лорой. Поэтому я поцеловал ее - один раз. Я должен был знать, кипело ли что-то еще между нами, что я просто пропустил. Но я ничего не почувствовал. И никогда не видел ее снова. Я слышал через сарафанное радио, что она пережила развод.

- Мне жаль. Ни одни твои отношения не были серьезными?

- Нет. Я строил карьеру. Я встречался со многими женщинами, делающими то же самое. Отношения не были в приоритете. - Когда этот разговор стал обо мне? Мы должны узнавать друг друга. - Как насчет тебя?

- Ни одних по-настоящему серьезных. - Она дарит мне застенчивую улыбку. - К концу десятого класса я потеряла девственность с по-настоящему горячим, популярным старшеклассником, думая, что это покажет ему, как я сходила с ума по нему. Это было ужасно, и на следующий день он вернулся к девушке, с которой расстался на прошлой неделе. Затем я встречалась с президентом выпускного класса нашей конкурирующей школы. Но он был принят в Беркли, а я собиралась поступать в Калифорнийский. У них отличная программа по драматическому искусству, а также убийственная киношкола.

Итак, мы сделали обычное: «Увидимся во время школьных каникул». Но вскоре у него появилась девушка на севере. Я была слишком занята работой, чтобы закончить университет, находить время для прослушиваний и держать свои оценки высокими, чтобы делать гораздо больше, чем просто встречаться время от времени. После выпуска, несколько лет спустя, была еще парочка подобных отношений. Попытка погасить студенческие ссуды и держать крышу над головой - это работа на полный рабочий день, поэтому парни были на последнем месте. Кроме того, ты встречал мужчин в Голливуде? Знаменитые или нет, они нереальные.

Я смеюсь.

- Я предполагаю, ты о их внешности?

- Точно. И я избирательна, потому что придерживаюсь политики, никогда не встречаться с парнем, у которого волосы лучше, чем у меня. - Она подмигивает, как будто понимает, что настроение в салоне стало тяжелым, и хочет облегчить ситуацию.

- Ты намекаешь на то, что мои волосы не так хороши, как твои? - говорю я в притворном вызове.

- Я поздравляю тебя с тем, что ты не используешь тонны косметики и не завязываешь пучок на голове.

- Тогда все хорошо. - Я выезжаю с дороги на парковку ресторана. - Для протокола, что заставило тебя окончательно решить, что ты должны остепениться, и что я могу быть тем самым?

Это мой хитрый способ спросить ее, что – если есть хоть что-то - ей нравится во мне. Конечно, если что я смогу научить ее правильному ответу. В конце концов, я плачу ей за то, чтобы она была моей обожаемой новой девушкой. Но, умно или нет, я хочу знать, что она обо мне думает. Возможно, ей плевать, и она взялась эту работу только из-за денег. Но я надеюсь на другое. По причине, которую я едва могу понять, мне хочется, чтобы она хотела быть со мной.

Эти мысли опасны. У меня вся жизнь на кону. Технически я не могу позволить себе беспокоиться о чувствах Эллы.

- Ну, ты ужасно красив. Это бонус, - уверяет она с кривой усмешкой. - Ты добр, но определенно не легкомысленный. Ты сильный, не будучи подавляющим. Ты поддерживающий и веселый. И мне нравится, что у тебя есть цели, и ты хочешь что-то изменить. Кстати, я такая же. Мы... подходим друг другу. А ты что ответишь? Если люди спросят...

- Конечно. Просто на всякий случай. - Я сдерживаю улыбку. Я чувствую, что она тоже хочет знать, что мне в ней нравится. Это должно быть хорошим знаком.

- Ты прекрасна. И не в этом искусственном, телом в автозагаре, «нужно много косметики» смысле. Моя первая мысль, когда мы встретились, - как сильно я хочу поцеловать эти губы. Между прочим, это правда. - Я останавливаю машину на парковке и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она сверкнула мне кокетливой улыбкой. - Ты всегда рядом со мной, но не назойлива. Ты напориста, но при этом не стервозна. Ты щедрая, милая и терпелива. И да, мне нравится, что мы оба увлечены нашей работой и нашей жизнью. Как ты сказала, мы подходим друг другу.

Элле, должно быть, понравится мой ответ, потому что она улыбается, и на ее щеках появляются ямочки.

Боже, она действительно может быть самой красивой женщиной, с которой я когда-либо по-настоящему или фальшиво встречался, не просто во внешней красоте. Она полностью аутентичная.

- Ну, так как мы чертовски счастливы, мы должны идти внутрь и праздновать.

Я выхожу из машины и оббегаю вокруг, чтобы открыть девушке дверь. Она поворачивается на своем месте лицом ко мне. Ее ноги появляются первыми, гладкие, голые и стройные. Я сглатываю, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться. Когда она кладет свои пальцы на мои, снова происходит толчок. Мое сердце начинает биться с удвоенной силой. Что такого в этой женщине, которая так на меня влияет?

Я все еще пытаюсь ответить на этот вопрос, пока мы пробираемся в стейк-хаус. Я часто бываю здесь, и они знают меня, поэтому мы обходим остальных в очереди и усаживаемся за столик, уложившись в пять минут.

- Здравствуйте. Я Шен, ваш официант сегодня. - Парень представляется и принимает наши заказы на напитки. Я замечаю, что он изо всех сил старается не смотреть на Эллу, но ее блузка сместилась, показывая намек на ложбинку, поэтому трудно не смотреть.

Когда она заказывает воду с лимоном и просит, чтобы повар приготовил ей еду без масла, я изучаю ее. Изгибы ее лица мягко женские. Ее темноглазый взгляд такой эмоциональный. Например, она просто говорит с этим человеком о своей еде, и все же я вижу ее беспокойство, дискомфорт и намек на решимость. Мне нравится, что она - открытая книга для тех, кто хочет прочитать ее.

Интересно, что скажет мне ее выражение, если я буду держать ее под своим телом и смотреть ей в глаза, глубоко погружаясь в нее?

- А для вас, сэр?

- Тоже воду. И… - Я изучаю карту вин, затем заказываю бутылку Пино Нуар. - Тебе оно нравится, Элла?

- Да.

Ее тон одновременно вежлив и пренебрежителен. Она думает, что не будет пить.

Шен кивает и уходит.

- Вы можете забрать мой бокал, - говорит она ему в спину.

Когда он тянется к бокалу, я качаю головой.

- Оставьте.

Я вежлив, но уверен, что он не может, не услышать команду в моем голосе. Шен тут же выпрямляется и отворачивается, снова испаряясь в темных нишах ресторана.

Элла напрягается.

- Ты солгал. Ты хочешь сделать все по-своему. Ты к этому привык.

- Очень, - подтверждаю я.

- Я не подстилка.

- Нет. Это одна из вещей, которые мне нравятся в тебе, - заверяю ее я.

Она встречает мой взгляд и хмурится.

- Я не понимаю тебя, Карсон.

Да, я тоже не очень хорошо понимаю себя сейчас.

- Вот для чего нужны следующие несколько дней. Все еще в игре?

Включается кондиционер. Искусственный ветер раздувает несколько ее прядей, заставляя их летать у ее рта. Рефлекторно я протягиваю руку и убираю пряди в сторону. И находясь здесь, я не могу не погладить нижнюю губу Эллы. Черт, я хочу ее поцеловать.

Краем глаза я замечаю, как парочка друзей Грегори Шоу входят в комнату через арку на противоположной стороне. Никто не машет мне. Они уже заметили, как я трогаю другую женщину. Эта новость не займет много времени, чтобы долететь к их приятелю.

- О да. - В её голосе появилось придыхание. - Чувствую мне будет интересно.

Глава 3

Элла

– Наша публика прибыла, – говорит Карсон, присмотревшись к противоположной стороне ресторана, чтобы взглянуть на входящую группу, одетую в костюмы и привилегии.

Я чуть шире улыбаюсь и прижимаюсь к его широкой ладони, которая все еще лежит на моей щеке. Стараясь не думать о том, что это прикосновение зажигает мое либидо.

– Это то, что ты имел в виду?

Мой обожающий взгляд был абсолютно притворным. Но, когда его большой палец снова коснулся меня, по телу пробежала совсем не поддельная дрожь. Этот мужчина чертовски г–о–р–я–ч. Как мы будем жить под одной крышей, изображая влюбленную пару, более двух недель, не поддаваясь взрывной химии между нами?

Имеет ли значение, если мы все равно это сделаем?

– Определенно. Было бы лучше, если бы я мог поцеловать тебя прямо сейчас, – рычит Карсон так, будто ему не хватит терпения.

Его голос рушит мой самоконтроль. Жаль, что я не могу соскользнуть на скамью с его стороны кабинки и оставить на нем след губной помады, не привлекая слишком много внимания в этом шикарном месте.

– Что насчет того, чтобы продолжить, когда мы закончим есть?

Он смотрит на меня так, будто хочет снять с меня одежду и заставить кричать – между моими ногами запульсировало. Если все его желание – это всего лишь актерская игра, он должен пройти прослушивание и стать звездой. Я совершенно уверенна, что он хочет меня. И это опасно.

– Они все еще должны быть здесь, так что я рассчитываю на это, – пробормотала я голосом полным желания.

Каждый раз, когда я смотрю на него, мой живот сжимает, как будто я подросток в муках своей первой влюбленности. Мне удается кое-как улыбнуться, но я осознаю, что мой взгляд приглашает его сделать гораздо больше. Мы буквально трахаемся на публике. И это самая захватывающая вещь, которую я делала с мужчиной за последние годы.

Медленно подходит официант. Шен знает, что он прерывает что-то, но у него в руках напитки. Женщина за спиной, в отглаженной белой рубашке и черных брюках, несет нашу бутылку вина.

– Вот, пожалуйста, – официант ставит воду перед нами, затем берет бутылку у женщины. Ловко ее открывает и наливает немного Карсону. Тот кружит вино в своем бокале, вдыхает аромат, затем он подносит бокал к губам. Я смотрю, как он глотает. У него массивные плечи и широкая шея, и его адамово яблоко почему-то невероятно возбуждает. Я извиваюсь на месте, когда он кивает официанту.

Я едва осознаю, как Шен наливает нам по бокалу. Вино, которое я поклялась не пить, потому что в нем слишком много калорий, внезапно становится моим спасением. Я действительно понятия не имею, как я справлюсь с этой едой, не переползая через стол, чтобы попробовать его губы на вкус, если у меня не будет чего-то, что могло бы меня отвлечь.

Я в отчаянии делаю три больших глотка.

Карсон смотрит на меня с кривой улыбкой, что чертовски сексуально.

– Вы готовы сделать заказ, мистер Фрост? – официант выжидательно смотрит на Карсона.

– Да, мы готовы.

Прежде чем он смог сказать что-то еще, я вмешиваюсь. Как бы мне этого ни хотелось, я не могла позволить себе пожертвовать тем количеством калорий, которые выделила на ужин с этим мужчиной, как сделала это с вином.

– Можно ли приготовить на гриле куриную грудку без масла и салат с итальянской заправкой на си…

– Позволь мне заказать за тебя, Элла, – Карсон произносит слова так, будто он настоящий джентльмен, который думает только обо мне, ведь я могу напрячь свои тонкие голосовые связки или запутаться в этом сложном меню. – Она будет филей средней прожарки и салат. С голубым сыром.

– Вообще-то, среднюю прожарку можно заказать и для стейка из курицы с домашним салатом. И я бы предпочла итальянский соус. Отдельно, пожалуйста. – Я чувствую себя обязанной одержать хотя бы небольшую калорийную победу. Если я этого не сделаю, я покину Северную Каролину на десять фунтов тяжелее, а не легче. Мое следующее прослушивание слишком важно, поэтому нельзя расслабляться. От этого зависит аренда.

Карсон посылает мне недовольный взгляд, говорящий, что я играю с огнем. Я не знаю, почему есть калорийную пищу так важно для него. Но я больше не прошу официанта готовить еду без жира и масла. Я просто постараюсь сохранить остальную часть этой работы и буду очень осторожна, когда вернусь в Лос–Анджелес.

Не то, чтобы человек, ожидающий нас, слушал меня. Он точно знает, кто оплачивает чек и дает ему чаевые, поэтому он обращается к Карсону за подтверждением. Мой «парень» кивает.

– Все в порядке. Я буду стриплойн–стейк, прожарки рейр и салат Цезарь. Мы возьмем картофель с гратеном, макароны с лобстером и сыр для наших гостей. О, и этот великолепный хлебный пудинг на десерт с соусом франжелико. Спасибо.

Мои глаза почти вылезли из орбит. Это звучит как миллиард калорий. Я не должна сделать даже одного укуса.. Но мой рот наполнился слюной в ожидании этой вкусятины. Почему он соблазняет меня?

Когда диалог заканчивается и Карсон отдает меню, я с трудом сдерживаю гнев и спокойное выражение лица, мне удается собраться только потому, что у нас есть зрители. Почему-то я улыбаюсь, когда официант читает нам наш заказ. После одобрения Карсона Шен уходит.

– Это было высокомерно, – замечаю я, заставляя себя изобразить приятное выражение на лице.

– Это мое шоу, дорогая. Мои правила. – Он кладет мою руку на стол и сжимает ее. – Кстати, тебе не нужно сбрасывать вес.

– Твое мнение не единственное, что имеет значение.

– Пока ты работаешь на меня, это так. Мне нравится каждая часть тебя, такая, какая есть. На самом деле, если бы не наше соглашение и этот стол, я был бы более чем рад приехать и показать тебе, как сильно ты меня заводишь. Кстати, режиссеры, которые не согласны со мной – идиоты. Ты прекрасна.

Я сижу и моргаю. Он действительно только что сказал это. Подлый ублюдок. Чертовски трудно злиться на человека, когда он произносит комплименты. Я могла поддерживать свое раздражение, когда думала, что он хочет проявить контроль и показать мне, кто в доме хозяин. Но он понял, почему я настаиваю, не говоря уже о том, что стесняюсь, и прямо сказал мне, что хочет меня. Теперь у меня нет никакой защиты.

Но это не значит, что я собираюсь смириться. В конце концов, если он кормит меня восхитительной едой, то я собираюсь часами работать в тренажерном зале, а в ответ устрою ему небольшую пытку.

– Разве? – я выскользнула из своей туфли и провела ногой вверх и вниз по его икре, посылая пристальный взгляд, которым Мэрилин Монро должна

гордиться.
С бокалом на полпути к губам он замерзает.

– Ты дразнишь меня, Элла?

Я хлопаю ресницами.

– Зачем мне это?

– Если ты хотела вывести меня из себя, – он глубоко вздохнул и посмотрел на свою промежность, – Ты добилась этого.

Это не должно было сделать меня счастливой. Мне все равно, будет ли его член приветствовать меня. Но я счастлива. Зачем лгать себе? У этого мужчины большое все – ноги, руки, челюсть, грудь. Могу поспорить, что он весь такой большой, и я вынуждена подавить дрожь от одной мысли об этом.

Может быть, мне следует перестать играть с Карсоном, перестать играть в опасную игру, которая не может привести никуда, кроме спальни. Могу ли я действительно перенести наш, якобы, притворный флирт туда, куда я сказала, что не поеду, во время наших переговоров, а затем отступить от, казалось бы, неизбежного позже?

Не совсем... но правильный ответ – не тот, что выходит из моих уст.

– А что, если я тебе не поверю? – прошептала я, а потом облизнула нижнюю губу для эффекта.

Карсон не отводит от меня глаз ни на секунду. О, его взгляд следует за моим языком, затем опускается на декольте моей рубашки. Но он просто продолжает ласкать большим пальцем тыльную сторону моей руки и слегка откидывается назад.

– Ты не хочешь поверить на слово?

Я могла бы, но... Внезапно, я точно знаю, как усугубить его мучения. Я снова скольжу ногой по его ноге, проводя пальцем по его бедру.

– Нет. Я – девушка, которой нравятся веские доказательства, – моя насмешка едва слетает с моих губ, когда я натыкаюсь на что-то настолько жесткое и массивное, что делаю повторный дубль и смотрю на него, будто не могу понять, что я чувствую.

– Боже ты мой. Шутки в сторону?

Он посылает мне еще одну кривую улыбку, как будто он очень рад, что может шокировать меня.

– Каждый сантиметр для тебя, и, если ты не оторвешься от меня сейчас, я забуду, что у нас есть сделка и что я джентльмен.

Его слова и горячий взгляд сжимают мои внутренности до тех пор, пока я не задыхаюсь. Что мне делать? Карсон производит впечатление человека, который всерьез задумывается о каждом своем слове. Если я не буду осторожна, то попаду в переделку. В конце концов, я уверена, что у него гораздо больше опыта, чем у меня.

Это все правда... И все же я не могу удержаться от того, чтобы подразнить его.

– Мы на публике за столом, – я шевелю пальцами ног напротив его члена. – Ты не можешь остановить меня.

Он делает быстрый вдох, крепко сжав кулак на сверкающем дереве. Его костяшки побелели.

– Во-первых, кто сказал, что я хочу остановить тебя? Во-вторых, ты должна понимать, что если ты продолжишь, ты откроешь себя для беспощадного возмездия в тот момент, когда мы останемся одни.

– Обещаешь? Этого не было в нашем соглашении.

– И этого тоже не было, – он смотрит на мои пальцы, двигающиеся по его члену.

Я улыбаюсь.

– Если это тебя так сильно беспокоит, я могу остановиться.

Карсон разворачивает салфетку, опускает ее на колени и, похоже, разглаживает руками. Но под тканью он хватает мою лодыжку, которая кажется полностью окутанной его огромными руками, и тянет меня к его твердому стояку.

– Если ты передвинешь ногу на дюйм, прежде чем я скажу тебе, я трахну тебя до того, как мы покинем этот ресторан.

Я испытываю желание проверить его, просто чтобы увидеть, что он на самом деле сделает. Конечно, это не умно, но я наслаждаюсь этим слишком сильно, чтобы остановиться сейчас.

– Ой? Как ты сделаешь это?

– У меня есть теория.

Его руки сжимают мой подъем и пятку, прежде чем он снова направляет мою стопу на эрекцию, почти стиснув зубы от удовольствия от трения. Затем он медленно проводит ладонью от лодыжки до пальцев ног, прежде чем убрать пальцы и обернуть их вокруг своего бокала. Он делает глоток.

– Какая?

– Такие маленькие девочки, как ты, никогда не задумываются обо всех коварных способах, которыми такой человек, как я, может отплатить тебе за такие муки. Но я могу сделать это довольно просто. Все, что мне нужно, это просто сделать.

Он сгибает палец и опускает его под стол, чтобы мягко и медленно провести им по стопе от пятки до большого пальца. Он задерживается над подъемом, взволновав нервы там, едва царапая. Я трясусь от ощущения, пытаясь отдернуть ногу, и стараюсь не смотреть, потому что друзья Шоу следят за каждым нашим движением.

– Карсон, не надо, – шепчу я. – Я боюсь щекотки.

– Тогда я угадал.

Его улыбка выглядит самодовольной.

– Если ты не перестанешь, я буду хихикать, – я прикусываю губу, чтобы сдержать испуганный смех. – Пока мы разговариваем, за нами наблюдают.

– Ты должна была подумать об этом раньше. Теперь тебе придется смириться с последствиями, пока не принесут ужин. Но это еще не все.

Прежде чем я успела возразить, он меняет тактику, хватая мою ногу и тщательно массируя стопу, голень, пальцы ног – вверх, затем вниз, отступая, пока я не растаяла. Мне нравится это больше, чем щекотка. Намного больше.

Моя голова откидывается, а глаза закрываются. Это все, что я могу сделать, чтобы не стонать.

– О, так хорошо.

– И теперь каждый мужчина в этой комнате хочет знать, что я делаю, чтобы вызвать это удовольствие на твоем лице.

Карсон прав, я с трудом открываю глаза и меняю выражение лица, но он чередует, щекоча и массируя мою ногу, пока я не чувствую себя возбужденной и измученной его действиями. Я делаю все возможное для сопротивления, прижимаясь к его неослабевающей эрекции, чтобы обезоружить его. Но он играет со мной, позволяя мне лишь гладить по его огромной длине, когда он разрешает это. В остальное время он манипулирует мной – образно и буквально. В данный момент, я ему не ровня.

– Сдаешься?

Может, и стоило бы. Но закончить эту восхитительную игру, потому что я в настоящее время проигрываю?

– Это еще не конец.

– Я бы никогда не подумал, но мне кажется, тебе нравится жить в опасности.

Я никогда не считала, что это правда. Сейчас я переосмысливаю себя. Он сводит меня с ума. Заставляет осмелиться освободить женщину внутри меня.

– Ты думаешь, что полностью изучил меня? Ты знал, что я тоже упряма? – на его молчание я киваю. – Невероятно. Если я не могу уничтожить тебя своими пальцами ног – я покачиваю ими для эффекта и пробираюсь к его толстому члену, который пытается высунуться из его брюк, вызывая низкий приятный стон, – тогда я сделаю все возможное, чтобы уничтожить тебя своими словами.

– А ты можешь?

Я киваю.

– Хочешь знать, о чем я думала, когда впервые увидела тебя? О том, как поцелую тебя, конечно. Но это меньшее из того, что пришло в мою голову. Я хотела взобраться на твое тело и раздеваться, обвив ногами твою талию. Я хотела провести языком по венам на твоей шее и проложить поцелуями путь к твоей груди, пока снимаю с тебя рубашку, чтобы убедиться, что ты действительно такой же большой и мускулистый, каким кажешься. Потом я хотела сорвать с тебя штаны и утонуть в твоих глазах, когда ты вонзишься в мое тело.

Я замолчала на некоторое время, удовлетворенная его резким, громким дыханием.

– Второй моей мыслью было, что ты можешь быть больше того мужчины, с которым я могу справиться... но я хотела бы попробовать.

– Ты все еще хочешь?

Я могла бы быть менее честной и закончить эту словесную прелюдию здесь, но зачем?

– Я отчаянно хочу этого.

Карсон долго не двигается. Наш официант оставляет что-то в двух столиках от нас, затем проходит мимо. Внезапно мой парень щелкает пальцами, чтобы привлечь внимание Шена.

– Да, сэр? – он пристально смотрит в лицо Карсону, но почему-то, мне кажется, он осознает, что происходит под столом. Шен, наверное, все это видел, и я сомневаюсь, что он сильно скучал.

– Я хотел бы, чтобы чек и наша еда были готовы. Нам нужно уехать отсюда через пять минут.

Я подавляю дрожь. О, да. Я добралась до него.

Вопрос в том... что я буду делать с этим?

Если просьба Карсона и необычна, то Шен этого не показывает.

– Конечно. Я пойду на кухню и упакую все прямо сейчас.

Официант исчезает, и Карсон выпивает остаток своего вина, затем наливает нам еще раз, допивая бутылку.

– Если тебе так хочется, пей быстро. Мы уходим.

– Уже?

Он посылает мне улыбку, которая может сжечь меня заживо.

– Ты начала это, поэтому ты заплатишь за все.

О Боже.

– Я не волнуюсь.

– Это твоя первая ошибка, Элла. Но я рад это слышать. Это сделает стоны и крики капитуляции, которые я выжму из тебя, когда мы доберемся до постели, еще слаще.

Я провожу ногой по его промежности еще раз, чтобы убедиться, что привлекаю его. Ага. Я привлекаю. Несомненно. Он все еще такой же большой и жесткий, как и всегда. Я дразню сексуального медведя. Я могла бы пожалеть об этом позже. Прямо сейчас, меня это не волнует.

Подняв губы в улыбке, я заигрываю с ним.

– Предполагается, что мы узнаем друг друга. Разве мы не должны сосредоточиться на этом?

– О, мы узнаем, – клянется он, нажимая большими пальцами на тугой свод моей стопы, прежде чем пробраться к моей икре. – К утру, я надеюсь, что мы узнаем друг друга действительно чертовски хорошо.

Мое сердце набирает обороты. Все мое тело напрягается. Ничто из этого не логично или даже не полезно для дела, но дьявол на моем плече – тот, кто настаивает на том, что этот мужчина слишком восхитительный, чтобы упустить двухнедельную интрижку, – говорит, что всегда быть послушной, хорошей девочкой, скучно и переоценено. Если Карсон Фрост захочет затащить меня в постель, умно или нет, я позволю ему разгадать мое тело.

– Вот, пожалуйста, сэр, – Шен вручает Карсону чек, затем кладет несколько пакетов, украшенных названием и логотипом стейк–хауса.

Тепло исходит от них, и ароматы вызывают у меня обильное слюноотделение. Я даже не помню, когда в последний раз баловала себя красным мясом и сырным картофелем. Все пахнет великолепно. Но у моей киски свой план: позволить Карсону делать со мной худшее – быстро.

– Спасибо, – он хлопает салфеткой по столу, с сожалением освобождает мою ногу и тянется к кошельку, чтобы достать кредитную карту. – Вы получите дополнительные десять процентов, если сможете закрыть мой чек менее чем за две минуты.

Шен улыбается.

– Конечно, сэр.

– Прекрасно, – Карсон смотрит, как официант суетится, затем встает, застегивая пиджак поверх эрекции, одновременно бросая острый взгляд на бдительных приятелей Грегори Шоу. – Это дает мне, по крайней мере, минуту, чтобы поцеловать тебя, черт возьми. Вставай, Элла.

Когда я втискиваю ногу обратно в туфельку, мой живот сжимается в плотный комок. Как бы неудобно это ни было, это ничто по сравнению с болью между ногами, когда я поднимаюсь и кладу ладонь на заднюю часть кабинки, чтобы найти равновесие. Я затаила дыхание.

Карсон не заботится о красивых словах или преамбуле. Он хватает меня за талию и выравнивает наши тела. Он так близко, что я чувствую давление каждого его твердого дюйма. Я смотрю вверх по линии его мускулистого торса, пока наши взгляды не встречаются. Его пронзительные голубые глаза крадут у меня дыхание. Возможно, это звучит глупо, но я никогда не встречала человека, который мог бы успокоить все мои мысли и сопротивление так быстро и без особых усилий.

Он обхватывает свободной рукой мой затылок и притягивает мое лицо к своему – именно так, как он этого хочет. Когда он приближает губы к моим, ресторан исчезает. Мои уши слышат только мое безумное сердцебиение и его грубое дыхание. Моя кровь шипит. Мысли путаются. Я больше не чувствую, как ветерок из кондиционера охлаждает мою кожу, или как группа сплетников наблюдает за нами. Я сосредоточена на Карсоне Фросте и чувствую, как его рот накрывает мой.

– Хочешь остановить меня? – бормочет он, когда его губы нависают над моими.

Я вообще не думаю над своим ответом.

– Нет.

– Тогда дай мне свой рот, Элла. Не сдерживайся. Потому что я не собираюсь.

Это все предупреждение, которое я получила, прежде чем он обхватил меня, зарываясь пальцами в мои волосы, и завладел моими губами. Он приоткрывает мои губы и проникает в рот, словно имеет на это полное право. Затем он начинает пробираться глубже, смешивая дыхание... чтобы украсть мою душу.

Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы дать ему более глубокий доступ. Я хватаюсь за его лацканы, чтобы не упасть. Я трусь о него. Его поцелуй был такой, как я подозревала – требовательный, сильный, возбуждающий на уровне, которого я никогда не испытывала. У меня кружится голова. Я в бреду. Я люблю это.

Я не хочу думать о будущем.

Я знаю, что это работа, и мне не должно быть так жарко, чтобы переспать с человеком, который меня нанял. Это та грань, которую я никогда не думала пересекать ни с одним работодателем, ни для какой роли.

Карсон – и то, как он касается меня, лишает меня возможности отказать ему в чем–либо.

Я стону в его рот. Он хватает мое платье в кулак и безуспешно пытается притянуть меня еще ближе. Мысль о том, что, что бы ни случилось с этим мужчиной в постели, превзойдет все, что я когда-либо чувствовала, проносится в мозгу. Но даже это не мешает мне с головой окунуться в эту ошеломляющую страсть.

Я хочу его, сейчас.

Рядом мужчина прочищает горло. Карсон поднимает голову и резко оборачивается на звук. Я моргаю в направлении вторжения, смущенная, неуверенная и глубоко возмущенная тем, что его губы больше не касаются моих.

Там стоит Шен с кожаным кошельком в руках.

– Прошу прощения, что прерываю. Вы сказали, что время имеет большое значение.

– Да. Спасибо. Карсон берет свою кредитную карту, черкает ручкой на листке бумаги, а затем сует ее обратно Шену, поднимая оба больших пакета одним движением своих длинных пальцев. Он сжимает мою руку другой и смотрит на меня таким взглядом, который убеждает меня, что я вот-вот испытаю удовольствие, которое не могла себе представить.

Я дергаю его к двери.

– Пошли.

Карсон резко кивает мне, и мы уходим. Я бросаю последний взгляд на друзей его соперника. Они смотрят на нас, пока возятся со своими телефонами.

– Я думаю, что один из этих костюмов, возможно, сфотографировал нас, пока мы целовались, и отправил фото Шоу.

– Отлично, – он тянется ко мне и открывает дверь. Его голос звучит так, будто ему наплевать на то, что могли сделать друзья его конкурента. Он просто хочет уйти из этого ресторана и найти какое-то уединенное место, чтобы он мог закончить уничтожение того, что осталось от моей защиты. Он хочет покорить меня. Да помогут мне небеса, я хочу позволить ему это.

Это не совсем то, что я планировала, когда села в самолет без четверти десять сегодня утром в солнечном Лос-Анджелесе. Но это намного лучше.

Когда мы выходим из ресторана, вечерняя влажность окутывает меня. Поскольку я девушка с западного побережья, я к этому не привыкла. Шум уличного движения на соседней дороге и слабая песня цикад конкурируют со звуком быстрых шагов Карсона, припечатывающих асфальт, и гонгом моего учащенного сердцебиения. Когда мы подходим к машине, он отпирает ее, кладет еду на заднее сиденье и хлопает дверью. Затем прижимает меня к своей гладкой черной машине. Его широкие ладони оказываются по обе стороны от меня. Он высасывает весь воздух между нами, просто находясь рядом.

– Карсон...

– Ты протестуешь теперь, когда мы одни?

– Нет, – уверяю я, качая головой. – Я хотела сказать, чтобы ты поторопился.

– Я и собираюсь, – он гримасничает, как будто не хочет признавать то, что хочет сказать дальше. – Но я не могу не попробовать твой рот прямо сейчас.

У меня даже нет времени сделать вдох, прежде чем он снова захватывает мои губы, пробираясь внутрь моего рта и исследуя каждый дюйм. Его дыхание становится резким, а поцелуй – безрассудным. Но его прикосновения, скользящие по моему телу, настолько нежны, что я вздыхаю и обнимаю его за шею, чтобы притянуть ближе.

Кажется, мы целуемся вечно. Каждый раз, когда я думаю, что он собирается отступить и увезти нас с этой стоянки, подальше от машин, гудящих в нашу сторону, он снова соединяет наши губы и углубляется еще больше, чем раньше. Я не просто целуюсь с ним на этот раз, я становлюсь единым целым с ним, напомнив ему о тепле наших тел и растущих потребностях.

Наконец, он отстраняется, с проклятием проводя рукой по волосам.

– Если мы не уберемся сейчас отсюда, я сделаю кое-что с тобой прямо здесь, то, за что нас могут арестовать.

Я вытираю следы помады с его рта, когда он открывает дверь машины и помогает мне сесть. Мгновение спустя он садится в машину рядом со мной, заводит двигатель и выезжает на улицу. Аромат ужина наполняет машину, но это не тот голод, который скручивает меня внутри.

– Как долго нам добираться до твоего дома? – бормочу я, опуская руку на его бедро.

По какой-то причине я не могу заставить себя перестать трогать этого мужчину.

Карсон хмурится.

– Обычно десять минут. Я постараюсь сделать это за пять.

Кажется, что последние заторы часа пик исчезают, поэтому я надеюсь, что он сможет это сделать.

– Как только мы попадаем за дверь, все, что на тебе надето, должно испариться, или я сорву это с твоего тела. Ты слышишь меня, Элла? Если ты не говоришь нет. Если ты намерена остановить меня, сейчас самое время, дорогая.

Удивительно, что он продолжает пытаться дать мне уйти. Он хочет полного согласия, и я уважаю это. Я, наверное, должна воспользоваться выходом, который он мне неоднократно предлагал. Это было бы умнее.

Но когда дело доходит до Карсона Фроста, я теряю баллы IQ с каждой минутой.

– Я могла бы сказать то же самое и тебе.

– Что ты имеешь в виду? – он бросает на меня острый взгляд.

– Когда мы окажемся за твоей закрытой дверью, этой одежде лучше исчезнуть, мистер.

Несмотря на возбуждение, исходящее от его большого тела, слабая улыбка накрывает его губы.

– Ты непредсказуемая женщина.

– Не забывай об этом.

Когда он мчится к своему дому, я ищу что-то, на чем можно сосредоточиться, кроме того, как сильно я хочу его. Если я не буду отвлекать себя, я, скорее всего, скажу или сделаю что-то такое, что отвлечет его от дороги и поставит под угрозу нашу безопасность.
К счастью, Карсон заполняет неловкую паузу.

– Если мы больше не выйдем на улицу, пока не встретимся с Шоу и его дочерью в пятницу вечером, мое второе имя Александр. Я родился в Нортридже. Окончил среднюю школу Резеды, учился в Университете Калифорнии в Ирвине и получил степень магистра в университете делового администрирования. Расскажи мне о себе.

Я смотрю, как он управляет машиной, и удивляюсь, как он справляется с этим. Я не думаю, что смогу запомнить хоть слово из того, что он сказал. Я даже не уверена, что могу выдать свою личную информацию. Все, о чем я могу думать, это как удивительно буду чувствовать себя, когда обнаженное тело этого мужчины прижмется к моему. Он сказал, что мы не выйдем на улицу в течение двух дней?

– Эм... Мое второе имя Купер. Это семейное имя. Я–я родилась в Сими–Вэлли. Ходила в старшую школу Сими–Вэлли. – глупая шутка слетает с моего языка, – И я окончила университет Лос-Анджелеса. Сколько еще нужно времени, прежде чем мы сможем раздеться?

Машина делает рывок вперед, когда он нажимает на газ сильнее.

– Я пытаюсь добраться туда как можно быстрее, все еще оставаясь в целости и сохранности. Ты действительно готова к тому, что должно произойти?

Если этот мужчина не окажется во мне в самое ближайшее время, я, черт возьми, умру.

– Абсолютно готова.

Глава 4

Карсон

Ужин принял совершенно неожиданный оборот – и мне очень нравится, к чему все идет. Когда я встретил Эллу в офисе, я подумал, что это будут самые длинные две с половиной недели моей жизни. Я не мог представить, как буду находиться рядом с ней каждую свободную минуту, не поддаваясь желанию соблазнить ее. По крайней мере, не потеряв рассудка. Теперь, я почти уверен, что в тот момент, когда мы пересечем порог моего дома и закроем за собой дверь, мы будем обнажены, переплетены и очень заняты.

Аллилуйя!

Звучит странно, но с того момента, как снова ее увидел, я почувствовал, что список выполненных дел перед смертью не будет полноценным, если я не получу шанс переспать с Эллой Хоуп. По телефону, у меня сложилось впечатление, что она была чопорной, возможно, даже застенчивой в сексуальном плане. Я мог бы назвать женщину, которая трогала мой твердый член своими пальцами под столом в ресторане по-разному, но скромность точно не входит в этот список. Бог знает, что я не могу долго смотреть на ее покрасневшие щеки, блестящие глаза и очертания ее твердых сосков сквозь эту шелковистую блузку, не раздев и не попробовав ее на вкус.

Элла ухватилась за ручку своей двери, постукивая ногой по полу, пока я делал последние несколько поворотов и въезжал в комплекс, в котором снимаю квартиру, пока не приведу «Сладкую Дарлин» в порядок. Тогда я сосредоточусь на том, чтобы пустить корни и купить дом.

Сейчас я въезжаю на ближайшее место на парковке и выключаю двигатель.

– Приехали.

Но она уже вышла за дверь. Элла кажется почти такой же нетерпеливой, как и я. Мне нравится тот факт, что она застенчиво дразнила меня во время нашего резко сокращенного ужина. Но теперь, в этот момент, здесь, она не играла со мной на показ.

Она хлопает дверью машины. Я протягиваю руку и хватаю еду, затем запираю машину.

– Я принесу твой чемодан позже.

После того, как я проведу в ней час или два, я мог бы оставить ее на несколько минут без желания ударить меня так сильно, что я не смогу функционировать. Может быть.
– Намного позже, – Элла посылает мне нетерпеливый взгляд, молча прося меня двигаться.
Я обхватываю ее руку своей и чуть ли не тяну ее к зданию справа, затем вверх по лестнице. У входной двери я вставляю ключ в замок и поворачиваю его.

– Приготовься. Это будет быстро.

– Надеюсь, – бормочет она с облегчением на лице, когда дверь открывается и впускает нас в тихую, темную квартиру.

Держа руку на ее спине, я веду Эллу внутрь и закрываю за собой дверь. Я кладу ключи в карман и иду на кухню по ступенькам. Засовываю пакеты с едой в холодильник, затем поворачиваюсь к ней, когда дверь распахивается. Я уже срываю галстук и рубашку.

Элла стоит на пороге моей кухни, затаив дыхание.

– Иди сюда, малышка.

Она поднимает подбородок.

– Я взрослая женщина.

– И я не могу дождаться, когда почувствую каждый твой дюйм. Я собираюсь проглотить тебя целиком, – бросаю галстук на пол, затем скидываю рубашку с плеч, не заморачиваясь с манжетами. Пуговицы трещат. К черту их. Я побеспокоюсь об этом позже.

– Ты можешь попробовать, – она идет вперед, сбрасывая туфли и протягивая руку к пояснице, чтобы расстегнуть пуговицу на юбке.

Я слышу звук расстегивающейся молнии. Мое тело напрягается. Сердцебиение учащается. Мой член ноет.

Наконец, Элла в пределах досягаемости, поэтому я обхватываю ее за талию и поднимаю на кухонный островок. Она почти ничего не весит. Я усаживаю ее посередине, прижимая одну руку к ее животу, чтобы она откинулась на спину, а другой раздвигаю ноги, а затем падаю на колени и обхватываю ее бедра…

Увидев ее трусики, я замираю. Глазею. Моргаю. Забываю дышать.

Называть нижнем бельем этот клочок ткани было слишком щедро. Белое и женственное. Меня дразнит тот факт, что это выглядит почти невинно... но не совсем. Кружево спереди по форме напоминает бабочку и едва прикрывает ее киску. Две полоски ткани, усеянные крошечными жемчужинами, обвивают ее бедра.

Я должен увидеть заднюю часть этого сексуального изделия сделанного, чтобы мужчина проглотил язык и потерял разум.

Без предупреждения я поднимаю ее на ноги, срываю юбку с ее тела и разворачиваю, чтобы наклонить ее над островком.

Две широкие полоски почти прозрачного кружева тянутся от каждого бедра, любовно обхватывая ее сладкую попку, а затем исчезают в мускусной тени между ее ног. С самой высокой точки с каждой стороны нижнего белья шелковистые ленты переплетаются, как шнурки на корсете, играя в прятки с ее ягодицами.

Я не могу представить себе более сексуальное зрелище, чем Элла Хоуп, одетая только в дразнящую улыбку.

– Черт возьми.

– Мне нравится нижнее белье, – ее голос звучит почти оборонительно. – Его покупка – моя тайная страсть.

– Я рад, – понимает ли она, насколько тщательно я собираюсь ее трахнуть? Я буду делать это, пока она не сможет двигаться, не сможет думать и не сможет представить, что когда-нибудь покинет мою кровать? – И у тебя есть еще такие?

– Полный чемодан. Некоторые повеселее.

Я усмехаюсь. Это может быть лучшим сюрпризом в моей жизни.

Я провожу рукой по ее позвоночнику, по ее спине и притягиваю к себе ее задницу. Когда она ахает, я улыбаюсь. О, она понятия не имеет, что я собираюсь сделать с ее сочным телом.

Но я собираюсь показать ей.

– Твои руки такие горячие, – ее шепот звучит прерывисто и мягко.

Да, она возбуждена.

Я касаюсь ладонью ее бедра, чтобы дотронуться до крыльев ее защитной бабочки. Чем ближе я к ее центру, тем влажнее ее кружево.

– А твоя киска мокрая, – бормочу я ей на ухо.

Ее спина выгибается. У нее перехватывает дыхание. Она неровно кивает.

– Я горю.

Я обхватываю оба ее бедра и выравниваю свой напряженный член с ее сладкой попкой, прижимаясь к ее заднице настолько, насколько позволяют ее трусики и мои брюки. Я глубоко возмущен своей молнией. Я бы отдал все, что можно, лишь бы раздеться прямо сейчас, чтобы я мог просто проскользнуть внутрь нее и почувствовать, насколько тугая, влажная и готовая Элла для меня.

Вместо этого я сжимаю ее волосы в кулак.

– Скажи мне, что тебе нравится.

– В-все что ты делаешь.

– Я еще ничего не делал.

Она вздыхает и извивается бедрами, двигаясь к моему члену, продвигаясь вперёд, тщетно ища облегчения на краю островка.

– Ты сделал больше, чтобы взволновать меня, чем я когда-либо могла себе представить.

Улыбаясь, я наклоняюсь, изогнув ее шею, чтобы поцеловать ее через плечо, прежде чем прикусить ее губу.

– Я собираюсь сделать намного больше.

Не давая ей времени размышлять, я просунул руку под ее блузку и скользнул по ее мягкому животу. Мне нужно добраться до лифчика. Мне нужно почувствовать одежду, чтобы я мог себе ее представить. И выяснить, как лучше ее снять.

Мои пальцы прослеживают покрытую кружевом косточку, затем я сжимаю ладонь, чтобы удержать вес ее груди в руке. Ее плоть заполняет большую часть моей широкой ладони. Я потрясен не только этим, но и тем, что на ее сосках нет ткани. Шелковистая драпировка ее блузки все хорошо замаскировала.

– О, сладкая.

Я мужик, и я люблю сиськи. Я не отрицаю это. И когда я подвожу свободную руку к другой ее груди, прижимая обе к ладоням, я понимаю, что Бог ее действительно одарил… и мне чертовски повезло.

Элла откидывает голову мне на плечо.

– Карсон …

Она что-то просит. Удовольствие. Боль. Экстаз. Я зажимаю ее соски между большими и указательными пальцами. Она шипит сквозь стиснутые зубы и снова извивается.

– Если тебе нравится эта блузка, я предлагаю избавиться от нее прямо сейчас.

– Д-да.

Я не знаю, осознает ли она, чего больше хочет, чтобы блузка осталась нетронутой, или чтобы я сорвал ее. Но я чувствую, как ее пальцы теребят одежду. Она расслабилась в моих руках. Ее пальцы касаются моих. Затем внезапно стороны блузки расходятся вдоль ее тела, и я снимаю ее.

Две маленькие лямки белого лифчика натянуты на плечах. Три крючка удерживают все на месте вдоль спины. Но я хочу взглянуть на вид спереди. Хочу видеть маленькие конфетки, которые вот-вот окажутся у меня во рту, не стесненные тканью. Я хочу, чтобы они были голыми.

Я скольжу губами по ее уху.

– Повернись, Элла. Покажи мне свои соски.

Она медленно кивает, ее дыхание ускоряется.

– Тогда ты снимешь штаны и трахнешь меня?

– Дорогая, я могу ждать достаточно долго, прежде чем расстегнуть молнию, – я позабочусь о том, чтобы снять их позже.

Со вздохом, который звучит так, будто она чувствует облегчение, Элла поднимает плечи, обхватив себя руками, и поворачивается в ограниченном пространстве, которое я оставил ей между островом и моим телом. Когда край стойки прижимается к ее спине, она переводит взгляд от моих глаз к шее, задерживаясь на моем рту, прежде чем встретить мой взгляд. Она скрестила руки на груди, прикрывая соски. Но ложбинка стала просто невероятной.

– Элла... – предупреждаю я. – Покажи мне.

Она облизывает губы.

– Ты хочешь увидеть прямо сейчас?

– Да.

– Ты хочешь прикоснуться ко мне?

– Да, – рычу я.

– Ты хочешь попробовать меня?

Она насмехается, и мне нравится, как она тянет, заставляя меня сгорать от необходимости взять ее. Я весь вспотел. Я не могу вспомнить, когда хотел женщину так, чтобы взять ее немедленно, блять, без прелюдий.

Я хватаю ее за запястья.

– Разведи руки в стороны, или я сделаю это за тебя.

Медленно она отпускает свои локти. Ее ладони скользят по предплечьям, все еще прижимаясь к ее груди. Как раз когда я уверен, что она собирается показать мне все, она прикрывает свои вершинки ладонями. Мысль о том, что она способна скрыть свою налитую плоть за своими маленькими ручками, смешна и чертовски возбуждает, что я чувствую, будто скоро сойду с ума.

Но она наслаждается тем, как дразнит. Она хочет помучить меня, свести меня с ума из-за нее. Я хочу позволить ей это. Я так измучен желанием прямо сейчас, что это похоже на наркотик, струящийся в моей крови. Я почти вижу каждое трепетание ресниц, слышу каждый из ее судорожных вдохов, чувствую мурашки на ее коже.

– Ты уверен, что хочешь увидеть?

Я ворчу.

– Я могу посчитать до трех или просто взять тебя сейчас. Тебе выбирать.

Я вскрываю все карты. Я ограничиваю ее варианты. Я сообщаю ей, что мое терпение на пределе.

– Считай, – шепчет она с соблазнительной улыбкой.

– Три...

Она целует меня в челюсть, затем проводит языком по моей шее, к моему плечу, где впитывает зубами. Затем она успокаивает боль своим языком. Я понятия не имею, почему это меня возбуждает, но я должен глубоко вдохнуть и ухватиться пальцами за ее талию, чтобы не поднять ее и не войти в нее со следующим ударом сердца.

– Продолжай.

– Два...

Я уже затаил дыхание, гадая, что, черт возьми, она собирается со мной сделать дальше, но она не заставляет меня долго ждать. Ее губы скользят по моей шее, к подбородку, а затем к краю моих губ, где она дарит легкие поцелуи по всему моему рту… Но ни разу прямо в губы, где я нуждаюсь в ней больше всего.

– Да, – выдыхает она в мою кожу.

Я тяжело сглатываю.

– Один...

– Готов или нет, увидеть прямо сейчас? – Элла насмехается надо мной, когда ее руки покидают пухлые груди, обнажая покрасневшие розовые соски над непослушным четвертным бюстгальтером, который я едва успеваю оценить, прежде чем она опускает руки на стойку позади нее и поднимается, расставив ноги и поставив каблуки на края.

Я долго смотрю, впитывая ее, наблюдаю, как ее грудь поднимается и опускается при каждом тяжелом вздохе. Тогда я выхожу из ступора.

– Тебе лучше, черт возьми, поверить в это, – я достаю из своего кошелька мой аварийный презерватив, который мне не был нужен уже несколько месяцев, а затем бросаю бумажник и упаковку на стойку позади меня. Затем одной рукой я спускаю штаны. Другой я ласкаю ее бедро, затем зацепляю пальцем за эти крошечные трусики.

Господи, она намокла.

Я хочу этого. Я хочу ее. Я хочу попробовать ее, трахнуть ее, владеть ею. Прямо сейчас я больше не хочу, чтобы между нами снова было пространство. Я просто хочу ее рядом со мной и бесконечным количеством времени, чтобы исследовать каждую бледную атласную кривую, которую она выставила мне.

Небольшой стон вырывается из нее, когда я касаюсь клитора. Это горячо. Она определенно готова.

Я должен быть джентльменом, подождать и подарить ей несколько оргазмов пальцами и языком. И я сделаю это. О, поверьте мне, это есть в моей повестке дня. Но прямо сейчас...

Одной рукой я ловко натягиваю презерватив на член.

– Мне нужно трахнуть тебя. Сними трусики.

Они нежные и сложные, и, как бы я не был готов для нее сейчас, я знаю, что они разорвутся в моих руках, если я попытаюсь их убрать.

– Нет времени, – настаивает она, отчаянно качая головой, протягивает руку и просовывает кончик пальца под переднюю бабочку, оттягивая ее в сторону и обнажая большую часть своих гладких складок.

Ее киска голая.

Элла становится все лучше и слаще. Если бы я мог вообразить женщину, которая нажимала все спусковые крючки в моем теле и заставляла меня желать долгие ночи потного, удивительного секса, я бы представлял именно эту женщину. Я всегда был неравнодушен к брюнеткам. Я люблю ее большие глаза, большие сиськи, большое желание сексуального приключения.

– Хорошая мысль, – хвалю я, раздвигая ее складки одной рукой и приставляя головку моего члена к ее дырочке другой. – Ты уверена, что готова?

Она извивается на моем члене, пока он не попадет прямо в нее.

– А что? Ты беспокоишься, что сам не готов?

Я улыбнулся ее насмешке. Я более возбужден, чем когда–либо, и все же она не перестает меня искушать. Она не осознает тот факт, что она создала чудовище, которое с радостью проведет в ней следующие сорок восемь часов, выжимая из нее один оргазм за другим, и все еще будет жадным до большего.

– Не говори, что я тебя не предупреждал.

Одним движением я хватаю ее за бедра, прижимаю к себе и насаживаю на член. Мой член и старая добрая гравитация творят чудеса. Несколько секунд спустя, я похоронен глубоко внутри самой сладкой, цепляющейся, трепетной, захватывающей киски. Элла задыхается, хватаясь за мои плечи, будто цепляясь за жизнь. Замечательно. Более чем впечатляюще, на самом деле. Но когда она поднимает голову ко мне, ее длинные черные ресницы размыкаются, чтобы она могла впиться в меня, и ее губы размыкаются в электрическом моменте, прежде чем наши взгляды встретятся. Черт, связь доходит до моей груди и сильно сдавливает. То же самое происходит и с моими яйцами. Это не простой перепихон. Это не обычная интрижка. Она делает больше, чем успокаивает мой зуд.

Черт, я могу влюбиться в эту женщину.

Я не знаю, почему я в этом так уверен, но это правда. Мы едва знакомы. Но это осознание кипит в моем мозгу. Я не сомневаюсь в этом так же, как не сомневаюсь в своей способности назвать собственное имя по буквам или вспомнить свою дату рождения.

Элла Хоуп может быть смертельной для моего сердца. И это все еще не останавливает меня о того, чтобы впиться пальцами в ее бедра, выгнуться дугой и втиснуть еще один дюйм в ее плотную киску.

– Карсон...

Ее хныкающий зов – самый сексуальный звук, который я когда–либо слышал.

– Хорошо, сладкая?

– Да, – она извивается напротив меня, сжимая, приспосабливаясь, взирая на меня напряженным взглядом, будто в мучениях от боли неудовлетворенности. – Мне нужно...

– Толчки?

Она обнимает меня за шею, тяжело дыша в мои губы.

– Ты.

Каким-то образом все, что происходит между нами, перешло от поддразнивания к чему-то чертовски серьезному с одним толчком. Теперь, когда я в ней, я не знаю, как я уйду. Это при условии, что я вообще когда-нибудь захочу сделать это.

Я кладу руки под ее задницу и насаживаю ее на каждый мой ноющий дюйм. Движение моей чувствительной кожи сквозь ее влажную плоть заставляет меня стиснуть зубы, чтобы сдержаться. Черт возьми, эта женщина быстро уничтожит меня.

– Ты получила меня, – я кладу ладони на ее бедра и снова сажаю ее на каждый напряженный дюйм моего члена. – Всего меня.

Когда я прихожу в себя, ее голова откидывается назад. Ее губы открываются. Высокий крик вырывается из нее. Мои соседи, вероятно, получили один чертовски страстный саундтрек к вечерней беседе, и я мне плевать.

Элла обвивает ноги вокруг моей талии и впивается пальцами, ногтями и всем остальным в мои плечи. Когда я поднимаю ее для другого толчка, она пытается помочь, сжимая бедра и используя рычаги всех своих конечностей, чтобы принять мой пульсирующий стояк. Это так хорошо... Но мне нужно больше. Быстрее. Сильнее. Глубже. Что мне не нужно, так это ее помощь.

На вершине ее оргазма, я толкаю ее вниз на каждый свой дюйм. Я не даю ей времени приспособиться или отреагировать, прежде чем делаю это снова. Снова. И снова.

Черт побери, после нескольких толчков, удовольствие начинает подавлять. Ее тесная киска разрушает мой контроль. Я могу ослепнуть от этого удовольствия. Я стискиваю зубы, чтобы предотвратить растущую, ноющую боль. И Элла не делает ее легче, когда прижимает эти удивительные груди к моей груди, целует меня в челюсть, а затем придвигается к моему уху.

– Господи, так хорошо... – стонет она мне в ухо. – Ты такой большой. Моей киске приходится растянуться, чтобы принять всего тебя и это лучший вид боли. Боль у клитора обжигающая, и она нарастает. Я не знаю, как долго я продержусь. Карсон...

Черт возьми, она становится еще сексуальнее. Ее тело дает мне много подсказок о степени ее возбуждения, но слова... Да. Это глазурь сверху сладкого кондитерского изделия ее тела, такая гладкая и тает на моем языке.

– Не сдерживайся из-за меня, – настаиваю я. – Я буду трахать тебя во время каждого оргазма, дорогая, и в следующее мгновение дам еще один. Но эта тугая киска принадлежит мне и моему удовольствию … – Чтобы владеть ею.

Я снова поднимаю ее на головку моего члена, затем кладу на спину, наслаждаясь ее реакцией, которая выражается чем-то между хриплым вздохом и удушенным хныканьем. И вот она, сжимается вокруг меня еще сильнее, дышит быстрее, ногти впиваются в кожу еще больше.

Под этой блузкой на пуговицах и ее профессиональным внешним видом бьется сердце соблазнительницы. Это действительно не лучшее время в моей жизни, чтобы начать думать своим членом, но это не остановит меня. У меня достаточно опыта, чтобы охарактеризовать обычные типы девушек – королевы драмы, самовлюбленные, золотоискательницы, липучки, Мадонны, шлюхи, девочки, у которых проблемы с отцами... Элла кажется женщиной, с которой я мог бы быть самим собой.

Когда я снова толкаю ее вниз на член, стон вырывается из моей груди. Я горю. Я хочу глубже. Мне нужно, чтобы она оказалась подо мной. Я должен взять каждую ее частичку во всех отношениях. Прямо сейчас.

Снова положив Эллу на кухонный островок, я вижу, как ее глаза вспыхивают. Она шипит, и ее тело выгибается на холодном граните, но это положение оставляет ее ноги раздвинутыми, киску открытой, клитор обнаженным. Я смотрю вниз на ее покрасневшее лицо, ошеломленные глаза и грудь, которая подпрыгивает при каждом толчке – и я знаю, что не смогу продержаться долго.

Лаская, прокладываю себе путь вверх по ее бедру, сгибая ее колени, чтобы сделать еще один длинный, глубокий толчок внутри ее гладкой плоти – и тянусь к ее наиболее чувствительному месту – я кладу большой палец на клитор и поглаживаю кругами.
Ее тело напрягается. Она хватается за край стойки. А потом выкрикивает мое имя в вопле надвигающейся кульминации.

– Карсон!

Элла близка, и я настолько настроен на ее ритм, что напряжение, нарастающее в ее теле – это то же самое напряжение, что сжимает меня. Я быстрее провожу большим пальцем по ее клитору, наблюдая, как ее рот раскрывается, румянец расползается по груди, а соски застывают до стальных пиков.

– Элла, – ее имя стоном вырывается из моего рта. Я сглатываю. Я могу сказать больше, больше требовать от нее, но экстаз начинает бить в моей голове. Все, кроме нее и оргазма, который мы собираемся разделить, исчезает.

Эта женщина заводит меня, как никто другой. Прошло несколько месяцев с тех пор, как я наслаждался сексом, и я никогда не чувствовал, что могу погрузиться в одну женщину и остаться навсегда. В моей крови кипит радость, покалывание у основания моего члена устремляется к головке, особенно когда Элла цепляется за меня и прижимается ко мне так крепко, что я едва могу двигаться.

О, черт. Здесь нет возможности сбежать от этого ускоряющегося удовольствия.

Пока я играю с ее клитором круговыми движениями, используя последние силы моего здравого смысла, все ее тело изгибается и дрожит. Крик вырывается из ее пухлых губ. Ее киска сжимается, Элла кончает, безжалостно стискивая меня внутри.

Вот и все. Я не могу ждать. Удовольствие струится по венам, когда я берусь за дальнюю сторону островка над ее головой и грубо врываюсь в нее, пока не кончаю вместе с ней, освобождая себя от недель скорби, стресса и неуверенности. Я изливаюсь в Эллу, оставляя часть себя внутри нее. Когда мои удары замедляются, покой вселяется в меня, и мое сердцебиение, кажется, синхронизируется с ее.

Наше дыхание замедляется, а глаза встречаются. Что-то сжимает мою грудь.

– Что только что произошло? – Элла задает именно тот вопрос, о котором я подумал.

Лучший секс в моей жизни? Я проглатываю такой простой ответ. Ничто из этого уже не кажется простым.

– Понятия не имею, – бормочу я.

Предупреждающий голос в моей голове говорит, что я должен уйти – в прямом и переносном смысле – и сохранить наши отношения такими, на которые мы договорились на бумаге, прежде чем Элла ступит на самолет. Но она обхватывает руками мою шею и накрывает своим податливым ртом мой для затяжного поцелуя. Я очень боюсь, что этот вариант уже невозможен.

– И я нет. Но я думаю, что мы должны сделать это снова, – она хитро улыбается мне. – Ты знаешь, просто чтобы изучить.

Грандиозный оргазм, который у меня был три минуты назад, – стал просто воспоминанием, когда я снова почувствовал, как мой член зашевелился. Как это вообще возможно?

– Сначала еда? – спрашиваю я.

Может быть, разогревание еды и ужин дадут мне время понять, почему эта женщина, кажется, оказывает на меня влияние размером в метеорит.

Она извивается подо мной.

– Я голосую за потом. Ты готов ко второму раунду?

Ее голос – это вызов, на который я не могу не ответить.

– О, да.

Элла одаривает меня озорной усмешкой, когда еще крепче обвивает меня ногами.

– Тогда я хочу, чтобы ты отвел меня в постель и не давал спать до утра.

Умно или нет, но мы влипли.

– Хорошо, – рычу я, вырываясь из штанов. Затем я поднимаю ее с островка и иду по всей квартире, пиная дверь спальни, захлопнувшуюся за мной. – Но когда наступит завтра, когда ты будешь голодная, измученная и с натертой киской, я хочу, чтобы ты помнила, что я дал тебе то, что ты так просила.

Элла

– Серьезно? – спрашиваю я перед тем, как Карсон кладет еще один теплый кусок нежного филе в мой рот. Я не должна была наслаждаться этим... Но я наслаждаюсь. Сочное. Вкусное. То, как он заботится обо мне...

– Я сказал, что собираюсь тебя накормить, – его голос дразнит меня и в то же время упрекает. – Расслабься и позволь мне сделать это.

Со вздохом капитуляции я откидываюсь на груду подушек в изголовье мятой кровати. После нескольких часов удивительного до покалывания в позвоночнике, прямо-таки спортивного секса, у меня нет сил, чтобы сделать что-либо, кроме как открывать рот и позволить Карсону делать то, что он хочет. Когда я задремала на несколько минут, он исчез, только чтобы вернуться с подносом дымящейся еды. Я понятия не имею, как он разогрел все от стейк–хауса до совершенства, но оргазмическое блаженство, которое он посылал, наполняя мое тело ранее, теперь добралось до моего удовлетворенного языка.

– Я предполагала, что ты имел в виду, что собираешься взять меня с собой на ужин, а не кормить меня с рук каждым кусочком.

Он качает головой.

– Ты знаешь старую поговорку о предположениях?

Я хорошо ее знаю. Я не повторю ту же ошибку, делая поспешные выводы, находясь рядом с Карсоном Фростом.

– Туше. Тебе действительно не нужно самому подносить каждый кусочек мне в рот.

– Но, таким образом, я знаю, что ты на самом деле ешь, – он опускает вилку в картофель на гриле и снова поднимает его с дымящейся сырной корочкой. – И я наслаждаюсь этим.

Мой разум говорит мне потребовать, чтобы он прекратил немедленно... Но мои вкусовые рецепторы устраивают вечеринку. Я годами жила на салатах из капусты, овощных смузи и курице гриль. Кроме того, Карсон и я были так заняты, что мы, должно быть, сожгли не менее тысячи калорий. Не говоря уже о том, что у меня никогда не было такого внимательного любовника.

– Честно говоря, я наслаждаюсь этим тоже.

Он дарит мне снисходительную улыбку.

– Серьезно, у тебя нет причин следить за своим весом.

Я ценю это. Правда в том, что мой тренер по драме в колледже сказал мне, что при моем росте, если я буду весить больше пятидесяти килограмм, я никогда не достигну чего-то большего. К сожалению, мой опыт доказал, что она права. Я действительно боролась со своим телом с момента полового созревания. За исключением голодания или строго жидкой диеты, моя фигура просто отказывается терять вес. Я всегда вешу на двадцать фунтов (9 кг) больше, чем хочу. Иногда я устаю от этой бесконечной битвы.

Так что, после дюжины лет разочарований и лишений, снисходительность, с которой Карсон скользит по моему языку – настоящий подарок.

– Хочешь, чтобы я открыл бутылку вина?

Сонными глазами я смотрю на часы.

– Уже почти три часа утра. Ты не устал?

Он сует часть стейка себе в рот, а затем накалывает на вилку картошку. Карсон разворачивает другое накрытое блюдо, и запах макарон с сыром и лобстером почти заставляет меня упасть в обморок.

– Немного. Но между тобой и нашей удивительной едой у меня открылось второе дыхание. У тебя только полночь, девушка с западного побережья. Какое у тебя оправдание?

Я смеюсь.

– Обычно я ложусь в постель к десяти, чтобы подготовиться к ранним утренним прослушиваниям. Ты не давал мне спать намного дольше.

Карсон поднимает простыню со своих колен, затем отбрасывает ее в сторону. Его член – такой же большой, – стоит высоко.

– Ты тоже не даешь мне уснуть.

Я не могу поверить, что он снова твердый... И я не могу сказать, что мне это не нравится.
– Ты всегда такой ненасытный? – я едва закончила вопрос, прежде чем он порадовал мои вкусовые рецепторы сливочным вкусом макарон. Я кусаю лобстера и постанываю.
– Нет. Это все ты, – торжественно говорит он.

– Это невероятно...

Он выгибает золотистую бровь на меня.

– Моя выносливость?

– Это тоже. Но я имела в виду оргазмы с едой на вынос.

Когда я смеюсь, он делает то же самое.

– Ну, у меня есть намного больше – все, что ты захочешь.

Затем он начинает дергать простыню, прикрывающую мою голую грудь, обнажая мои соски и лоно, слегка розоватые от оргазмов и трения щетины.

– Я буду иметь это в виду, – обещаю я, затаив дыхание.

Карсон на мгновение откладывает еду, затем наклоняется, чтобы поцеловать мои губы, мою шею, мое плечо, грудь... Мои глаза закрываются на мгновение. Я знаю, куда это ведет. Мы до сих пор не съели больше нескольких кусочков еды. Мы еще не забрали мой чемодан из машины.

Я кладу руку между моей грудью и его ртом, прежде чем он сможет всосать мой сосок и заставить меня сойти с ума.

– Ты обещал накормить меня, прежде чем снова повалить меня на кровать. А мы не обсуждали душ?

Карсон хмурится и отступает.

– Да. Извини. Я теряю голову. Я должен быть на встрече через пять часов. А сейчас мне просто все равно.

– Ты должен сосредоточиться. Ты многое сделал, чтобы спасти «Свит Дарлин», – подчеркиваю я. – Но ты меня удивляешь. Ты не так одержим этим, как я думала, когда мы впервые говорили.

– Что ты имеешь в виду? Я амбициозный.

Да, он такой. Если бы Карсон не был таким, он никогда бы не взял на себя управление «Свит Дарлин» и не оказался бы помолвлен с Кендрой Шоу.

– Но ты не тот трудоголик, который забывает, что в комнате есть еще один человек. Ты не из тех, кто игнорирует окружающих тебя людей.

На это наблюдение он хмурится.

– Ты встречалась с кем-то вроде этого? Если это так, то он полный мудак.

Странным образом, это мило с его стороны. Обычно я бы не стала рассказывать о своем прошлом боссу или на свидании. Но Карсон другой.

– Нет. Я говорю о моих родителях. Мой папа был репортером для филиала ABC в Лос-Анджелесе. Моя мама была художником по костюмам, работала на различных телешоу. Они оба работали невероятно много. Когда папа был дома, он всегда был на телефоне или уходил посреди обеда, чтобы встретиться с информатором или на место преступления. Мама была рядом больше, но она всегда засовывала голову в альбом для рисования или прижималась к своей швейной машине. Иногда мои младшие сестры и я чувствовали себя невидимыми.

Выражение его лица смягчается.

– Мне жаль. У моей мамы и отчима были свои недостатки – в конце концов, они были людьми, но они были отличными родителями. Хотя я знаю, каково это быть невидимым и неуместным. Я провел много времени, размышляя, почему мой собственный папа никогда не хотел меня, почему моей маме пришлось выйти замуж за кого-то другого, чтобы найти парня, которому не насрать на меня.

Я киваю. Кажется, будто он действительно понимает.

– Нужно было вырасти, чтобы понять, что мои родители не были ужасными, безразличными или пренебрегающими намеренно. Они просто выбрали профессии, которыми были настолько увлечены, что иногда забывали обо всем остальном. В некотором смысле они представляли, что несли государственную службу. Мой папа говорил правду обществу. Моя мама добавляла в мир красоты и аутентичности.

– Но было бы неплохо, если бы они также помнили, что были родителями, верно?

Я киваю.

– Точно. Но мне не на что жаловаться. Я выросла в хорошем доме, ходила в хорошие школы, имела замечательных друзей. Никто не бил меня. Я никогда не голодала. Я не должна жаловаться.

– Но все хотят, чтобы их любили, – мягко говорит он.

Может я просто устала или, может быть, мои чувства обострены, потому что за последние несколько часов этот человек раскрыл мое тело и душу всеми возможными способами. Все, что я знаю, это то, что мои глаза наполнились слезами.

– Да, – я фыркаю, решив поднять внезапно опустившееся настроение. – И любить в ответ. Не мог бы ты дать мне еще одну порцию этой незабываемой картошки?

С понимающей улыбкой он протягивает мне круглую банку и мою вилку, затем начинает уплетать собственный ужин.

– Боже, удивительно. Я был голоден.

– Я тоже, – не только по еде, но по великолепному сексу, влечению и пониманию.

Мы оба поели, и я решила, что сегодня я больше не беспокоюсь о калориях. Карсон пойдет на работу через несколько часов, и я заплачу покаяние скудным завтраком, долгим занятием йогой и часом на велотренажере, который я заметила в углу.

Наконец, мы оба с удовольствием закончили уплетать стейки и гарниры. Карсон стонет и ложится обратно на кровать, обхватив рукой мою лодыжку и проводя пальцами вверх и вниз по моей икре.

– Это самое счастливое время с тех пор, как я переехал сюда. Я бросил всех друзей и погрузился в компанию, о которой знал только мимолетно. Половина управленческого персонала была против меня с той минуты, как я вошел в дверь, и у меня нет причины уволить их. Поэтому мне пришлось потрудиться, чтобы медленно изменить их мнение. Суета была настоящей сукой.

– Это звучит как огромное количество работы. Хотел ли кто-нибудь из существующих руководителей взять на себя ответственность за компанию? – Я пожала плечами. – Если так, то почему бы не позволить им?

– Потому что это было последнее желание моего отца перед смертью, чтобы я взял бразды правления. Часть меня думает, что он не был со мной при жизни, поэтому решил оставить часть себя после смерти. Несколько моих друзей сказали, что это звучит как принятие желаемого за действительное. Может быть и так. Но эта компания значила для него все. Теперь, когда я пробыл здесь почти шесть месяцев, я понимаю. Подумай о количестве людей, которые наслаждаются своей конфетой за любимым фильмом, или наполняют пасхальные корзины своих детей, или едят что-то, что приготовили в «Свит Дарлин», потому что это напоминает им их собственное детство. Я получаю почту каждый день от обычных людей и сотрудников, которые благодарят меня за то, что я не позволил их любимым угощениям умереть вместе с моим биологическим отцом.

Мой двоюродный брат Джаггер руководил организацией в течение нескольких месяцев, между катастрофической травмой головы Эдварда и днем, когда его сняли с жизнеобеспечения. Брат сокращал расходы, потому что должен был, он узнал это в одном классе по бизнес–администрированию в колледже, который он посещал, но это означало, что он снижал качество и оплату труда сотрудников. Он ничего не знал о том, как управлять организацией, тем более такого размера. Когда я понял, что он сделал, я разозлился на моего биологического отца. Я не очень хорошо знал Эдварда, но я многое узнал о человеке, которым он должен был быть, читая его заметки, файлы и переписки. Я понимаю, как он хотел, чтобы «Свит Дарлин» развивалась, поэтому это то, чем я занимаюсь.

Я восхищаюсь Карсоном еще больше за это. Я знаю, как легко обижаться на родителя, который не оберегал тебя в детстве. Но он был выше этого и поставил себе новую цель.

– Я уверена, что ты сделал бы его очень счастливым. То, что ты сделал, не легко. Под тяжестью горя потери человека, которого ты никогда уже не узнаешь, и ответственностью, которую он возложил на тебя, многие люди уже сломались бы.

Он задумчиво кивает мне.

– Это стоило многих усилий. Я не брал выходного месяцами. Но сегодня, быть здесь с тобой... Это все, что было мне нужно. Спасибо, Элла.

– Стоп. Ты заставляешь меня краснеть, – я его дразню.

Затем хитрая улыбка украшает его лицо.

– Я могу сделать больше, чтобы ты покраснела, дорогая. Иди сюда...

Этот голос, который я теперь так хорошо знаю, заставляет меня дрожать. Глубокий и низкий. Он полон одержимости и греха.

– Что, если я откажусь?

Я не могу удержаться, чтобы не дразнить этого мужчину. Дразнить его. Соблазнять его. В ответ он осуществляет самые сексуальные угрозы. Мы снова так быстро и легко попали в эту ситуацию, и я начала привыкать к тому, что могу завести этого большого мужчину, не используя ничего кроме, моих слов, голоса и выражения лица. Это возбуждает. Черт возьми, он возбуждает. Я хочу большего.

– Я заставлю тебя, малышка. И как только я доставлю тебя туда, куда хочу, я сделаю твои мучения намного хуже …

Я подхожу к нему ближе, прижимаюсь своим животом к его и закидываю на него ногу.

– Так?

Он проводит рукой по моему телу, начиная с моего плеча и пробираясь по спине и по моей заднице, накрывая одну половинку и притягивая меня ближе.

– Да. Я непонятно выразился?

– Совсем нет, – усмехаюсь я ему. – Но ты все еще лапаешь меня вместо того, чтобы заняться делом, так что я могу предположить, что ты не очень серьезен в своих словах. Какой позор...

– Ты бросаешь мне вызов, женщина?

– Может быть, – моя улыбка становится шире. – Это заставляет тебя дрожать от страха?

– Во-первых, я не боюсь, – рычит он. – Во-вторых, если ты серьезно, дорогая, я готов.

Мое игривое выражение лица становится полностью самодовольным, потому что он даст мне именно то, чего я хочу... Но он этого не делает. Вместо этого мужчина спрыгивает с кровати и выходит за дверь спальни.

– Карсон?

– Готовься, – кричит он, отдаляясь.

Я слышу, как на кухне открывается и закрывается ящик, после чего следует электронный звуковой сигнал духовки. Что он делает? Грохот тарелок мне ничего не говорит. Когда я слышу, как он топает обратно в спальню, я сижу и откидываю локоны с моего лица. Я уже видела себя в зеркале ранее. Тьфу. Есть причина, по которой люди называют это «сексуальными волосами».

– К чему?

Нет ответа.

Я почувствовала запах рая, прежде чем увидела что-либо. Мгновение спустя, Карсон заходит через дверь совершенно голым – что, поверьте мне, само по себе убийственно – с тарелкой, наполненной хлебным пудингом, который он заказал в стейк–хаусе. Он покрыт сливочным соусом, похожим на ваниль, но легкий карамельный оттенок и запах лесного ореха говорят мне, что это нечто более удивительное.

– Мы собираемся съесть это в постели?

Он бросает мне вызывающий взгляд.

– Нет. Я собираюсь съесть это с твоего тела. Ляг на спину.

Мне не нравится его властность или его командный тон. Но сейчас я выполняю просьбу. На самом деле, я чувствую, будто я покраснела с головы до пят, и мое сердце колотится от бегущего в моей крови предвкушения.

– Хорошо, – бормочу я, когда он ставит тарелку на прикроватную тумбочку, открывает презерватив и раскатывает его по своей все еще внушительной длине. Я когда-нибудь перестану извиваться, когда вижу его жаждущим и готовым?

– Ты не двигаешься, – отмечает он. – Я жду. Или это слишком рискованно для тебя?

Его ухмылка и насмешка отвлекают меня от моего визуального удовольствия и заставляют сосредоточиться на том, что будет дальше. Я перебираюсь через кровать и раздвигаю ноги так, чтобы подразнить его.

– Конечно, нет. Это то, что ты хотел?

Он просто улыбается и вонзает вилку в середину хлебного пудинга, захватывая его на зубцы. Теплый соус капает мне на бедро, когда он поднимает десерт к моей груди. Он распределяет его по коже, снова тянется к тарелке и берет кусок поменьше.

– Что ты делаешь?

Одной рукой он обхватывает мой затылок и поднимает меня достаточно, чтобы встретить вилку, ожидающую своего часа с восхитительным кусочком на ней. Я открываю рот и позволяю ему положить десерт на мой язык, потому что это похоже на эпическую сахарную смесь, которая никогда больше не пересечет мои губы. Один кусочек не может навредить сильно, верно?

– Я кормлю тебя, прежде чем начну есть с тебя.

Мои вкусовые рецепторы в экстазе. Пудинг тает на языке, растворяясь в облаке чистого восторга, увлажненного сливочным, богатым соусом, который впитывается в каждый кусочек и делает консистенцию чем-то похожей на небеса. Из меня вырывается стон, отнюдь не деликатный, как у леди. Это стон полного блаженства.

– Это удивительно!

– Рад слышать. Но я не собираюсь верить тебе на слово, Элла.

Эти слова могли бы быть немного зловещими, если бы он не разломил часть теплого десерта, расположенного между моей грудью, и не размазал его по моим соскам. Тепло поражает мою чувствительную плоть первым. Десерт липкий, и если бы вы спросили меня вчера, хочу ли я, чтобы Карсон Фрост намазывал черствый испеченный хлеб, смешанный с ликером, на мои сиськи, я бы рассмеялась, прежде чем ответить: «Черт возьми нет». Но в эти удивительные часы перед рассветом единственное, что кажется важным, – это то, как мы заставляем друг друга чувствовать. Если он хочет съесть мое тело, я больше, чем в игре. Я в восторге.

В глубине души я понимаю, что много отдаю ему, и что через две недели я соберусь и отправлюсь домой, и, вероятно, никогда больше не увижу этого человека. Но у нас еще семнадцать дней начиная с этого момента, и у меня есть подозрение, что нам предстоит познать намного больше удовольствия вместе. Когда это задание закончится, возможно, удовольствие, которое я чувствую от этой удивительной привязанности, уменьшится. В конце концов, каковы шансы, что парень, который нанял меня, чтобы бросить его, станет моей второй половинкой? И… Я признаю это, все, что происходит между нами сейчас, слишком хорошо, чтобы останавливаться.

Я выгнула спину и подняла к Карсону свою грудь.

– Не думаю, что ты должен поверить мне на слово. Зачем пропускать десерт, если уже столько натерпелся?

С рычанием, которое зажигает меня, Карсон набрасывается на меня, практически пожирая мою грудь. С низким стоном он тщательно облизывает ее с одной стороны, затем опускает губы на другую. Он несколько раз обводит мой сосок, медленно приближаясь к пику, не касаясь его. Хныканье вырывается из моего горла.

– Не терпится, сладкая?

– Да. Быстрее, Карсон, – в затуманенную часть моего мозга приходит мысль, что, несмотря на то что он любит играть со мной, он не собирается давать мне то, что я хочу просто потому, что я прошу об этом. Он заставит меня страдать, заставит меня ждать. Он заставит меня заслужить.

Я бы никогда не призналась в этом вслух, но я бы не хотела, чтобы было по–другому.

– Но у тебя есть другая грудь, покрытая хлебным пудингом которую я даже не трогал. Ты не можешь ждать, что я потороплюсь с этим. Десерт – это лучшая часть любой еды.

Карсон переключает внимание на мой другой холмик, покусывая чувствительный сосок, облизывая мою плоть, когда он усиливает боль. Я беспокойно извиваюсь, но он не сдается. Он ест свой десерт в неспешном наслаждении, которое разрушает мое самообладание. Я действительно не думала, что он сможет снова возбудить меня сегодня вечером. Я потеряла счет оргазмов, которые он мне уже подарил. Я была уверена, что полностью удовлетворена.

Я ошибалась.

Наконец, Карсон решает, что хочет следующую часть своего сексуального сахарного праздника, поэтому он наклоняется и проводит языком по одному соску, затем по другому, прежде чем всосать каждый глубоко, работая языком в неспешном, переменном ритме. Я задыхаюсь от ощущения его горячего рта, обволакивающего меня, и отчаянно хватаюсь за пряди его коротких волос, пытаясь удержаться на этом, казалось бы, бесконечном спуске в удовольствие. Удивительно, что он заставляет меня чувствовать. Я никогда не знала, что мои соски настолько чувствительны – до этого момента. Я никогда не думала, что слово секс-марафон хоть как-то относится ко мне. У меня плохое предчувствие, что Карсон навсегда изменил это – и меня.

Как только он вылизал все следы хлебного пудинга, за исключением одного последнего кусочка между моими грудями, Карсон начинает перемещаться по моему телу, передвигаясь губами вниз, пока не оказался между ногами.

О Боже. Я так возбуждена, что если он поцелует меня там, я взорвусь.

– Карсон …

– Ты должна перестать пытаться встать между мужчиной и его десертом, дорогая, – дразнит он.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он берет остатки сладкого торта и размазывает его по моей плоти. Затем он просовывает руки под мои бедра и поднимает их, пока моя киска не оказывается в нескольких дюймах от его рта.

Карсон ждет, облизывая губы, глядя на меня голодными голубыми глазами.

Он хочет, чтобы я предложила ему себя или попросила, чего я обычно никогда не сделала бы. Но Карсон может вывернуть меня наизнанку в сексуальном плане и заставить вести себя так, как обычно я себя не веду.

Я задыхаюсь, сердце сильно бьется у меня в груди, я раздвигаю ноги чуть шире.

– Ты прав. Я должна позволить тебе полностью насладиться всем, что ты находишь сладким...

С усмешкой акулы он кивает.

– С удовольствием.

Затем, как будто слова надоели ему, Карсон перестает говорить и начинает пировать. Сначала он ничего не делает, кроме как слизывает мягкий хлебный пудинг с вершины над моей киской. Я чувствую нежное покусывание его зубов на лобке, моя кожа скользит от Frangelico (прим. авт. Frangelico – это марка ликера с ароматом трав, окрашенного в карамельный цвет, который производится в Канале, Италия) и моих собственных соков. Но он неизбежно опускается ниже, скользя сначала пальцами, а затем кончиком языка по твердой вершинке клитора. Он пульсировал, еще до того, как Карсон дотронулся, и к тому времени, когда мужчина взял его в рот, чтобы насладиться последним десертом, я с визгом восторга, почти падаю с постели и стремительно приближаюсь к оргазму, который сводит меня с ума.

Последний из импульсов едва закончился, когда он скользит вверх по моему телу, лаская губами и пальцами, затем полностью врезается в меня, крадет мое дыхание и оборачивается вокруг моего сердца, как будто он тоже хочет покончить с этим.

Слишком поздно пытаться сопротивляться притяжению между нами. Время для этого было до десерта. Черт, прежде чем я даже сошла с самолета. Этот мужчина определенно опасен для моего душевного спокойствия и моего осторожного сердца. И прямо сейчас он заполняет каждое пространство внутри меня, задевая мои нервные окончания и мои эмоции. Кажется, я ничего не могу сделать, кроме как смириться с неизбежным. Моя потребность возрастает. Его толчки ускоряются. Наша страсть разгорается.

Он собирается подарить мне еще одну головокружительную кульминацию. Я чувствую ее приближение...

И я ничего не могу сделать, чтобы остановить тот факт, что он с этим заберет мою душу.

Даже зная правду, я открываюсь ему, обнимаю его и отдаю ему все. Если Карсон решит, что между нами нет ничего значимого в конце этой работы, я, по крайней мере, буду знать, что не смогла бы стараться больше, чтобы отдать ему каждую частичку себя.

Это моя последняя мысль, прежде чем удовольствие разорвало меня, распахнулось, оставив меня совершенно открытой и истекающей кровью любви.

Глава 5

Карсон

Ранним пятничным утром, я отхожу от еще одного потрясающего оргазма, полученного с Эллой, тяжело дыша, я смотрю в потолок и думаю, уже не в первый раз, захочу ли я когда-нибудь вернуть ее назад в Лос-Анджелес.

Она свернулась у меня под боком, горячая щека лежит на моем плече, рука на груди.

– Вау....

– Даа, черт возьми, – и целую ее в макушку.

На самом деле, я не могу не прикасаться к ней, если мы находимся в одной комнате. Я даже не могу молчать, если она рядом. За последние два дня я разработал ритуал – как только я просыпаюсь, мы обнимаемся и обсуждаем предстоящий день. Впоследствии это приводит к сексу, потому что... Ладно, когда что-то между нами не приводило к сексу? Так, я звоню ей из машины. Я пишу ей между встречами. Я даже звоню ей, если кто-то разозлил меня на работе. Она всегда рядом. Она всегда слушает. Она всегда посочувствует и даст хороший совет.

Как я смогу обходиться без всего этого, когда она вернется к морению себя голодом в море мелких людей в Южной Калифорнии?

– Рано или поздно нам придется поспать всю ночь, – устало бормочет она.

– Да. И, вероятно, нормально поесть.

Элла смеется.

– В последнее время, мы слишком нетерпеливы чтобы есть, да?

Когда она смотрит на меня и наши глаза встречаются, клянусь, я вижу любовь в ее глазах. Я снова чувствую эту энергию. Я чувствую это с той ночи, когда она впервые приехала. Иногда я уверен, что она тоже это чувствует. У меня есть скрытое подозрение, что я знаю, что назревает между нами, потому что каждый день, каждый раз, когда наши взгляды встречаются, оно становится сильнее.

Я управляю чертовой миллиардной компанией. Мне удалось сдержать своего коварного делового конкурента, который также является моим будущим тестем, с помощью нескольких резких слов и удачной лжи. Буквально вчера я по телефону поставил на место жадного поставщика и одного из моих чрезмерно обеспокоенных кредиторов, никаких проблем.

Но я не могу найти правильных слов, чтобы спросить Эллу, что она чувствует ко мне.

– Я должен идти на работу. – Я освобождаюсь от ее объятий и оставляю ее обнаженной на кровати, когда иду в душ. Но уход – это борьба.

Неудивительно, что она следует за мной.

– Ты в порядке?

– Да. Просто много мыслей. – И не о том, о чем я должен волноваться.

– Я могу чем-то помочь?

Мне очень хочется рассказать. На самом деле, я знаю, что должен. Глупо быть неуверенным в её чувствах, если я не удосужился спросить, и тот факт, что она даже хочет выслушать меня, говорит о чем-то. Но это из-за ее привязанности ко мне или ее общего сострадания как человека?

Я включаю воду в душе, пытаясь привести голову в порядок, и меняю тему.

– Кендра написала мне вчера.

Элла напрягается.

– Что она сказала? Она уже вышла на учебу?

– Выйдет не раньше понедельника. Но уроки греческого уже начались, и она ими занимается. Она спросила меня, как у тебя дела. И, видимо, Кендра встретила парня, который участвует в ROTC (прим. авт. – Корпус подготовки офицеров запаса). Он хочет быть морским офицером. – Я вздыхаю. – Они ходили на кофе вчера. Он пригласил ее завтра.

Элла выдержала паузу.

– Как ты к этому относишься?

– Спокойно. Я сказал ей, что она должна встречаться с ним. Я не хочу причинять ей боль, но я не хочу жениться на ней. Она тоже не хочет выходить за меня замуж. Но она не может быть той, кто разорвет нашу помолвку, или она потеряет миллионы. То же самое здесь. – Я качаю головой. – Один из нас должен будет отступить.

– Мы с этим разберемся. Я здесь, чтобы помочь, помнишь? Что тебе нужно, так это убедить Шоу проявить интерес к ««Свит Дарлин», не делая тебя и Кендру несчастными.

– Я пытался, но, может быть, если мы с тобой убедим его сегодня вечером, он смягчится и позволит заключить сделку без этой глупой корпоративной свадьбы. Я не знаю. Когда он сказал, чтобы я привел женщину, в которую влюбился, он скорее всего раскусил меня. Так что подозреваю, у него в рукаве какая-то схема. Он не из тех людей, кто сдается без боя.

– Не волнуйся об этом сейчас. Сосредоточься на своем дне. Мы позаботимся об остальном, на сегодняшнем благотворительном вечере.

– Спасибо, любимая. – Слова слетают с моего языка. Я поражен тем, насколько мы похожи на настоящую пару. Я говорю. Она слушает. Мы обмениваемся идеями и прикосновениями, и... Жизнь продолжается.

Я дотягиваюсь до двери душа, так как вижу, что пар уже покрывает прозрачное стекло. Я ожидаю, что Элла наденет свой короткий синий халатик и отправится на кухню, чтобы приготовить что-то полезное и основанное на протеине, я буду притворяться, что жалуюсь на это, но на самом деле буду получать удовольствие. Затем я поцелую ее и отправлюсь в офис, чтобы провести свой день, желая оказаться рядом с ней. Она еще даже не вышла из комнаты, а я уже скучаю по ней.

Вместо этого она входит в душ за мной.

– Не возражаешь? – спрашивает она, прислонившись ко мне, скользя по моей гладкой коже.

– Чтобы ты была здесь со мной? – я качаю головой. – Никогда.

Улыбка Эллы засияла, когда она обнимает меня за шею и нежно целует.

Я сжимаю ее в своих руках, ласкаю мягкую линию ее позвоночника, опускаю ладони к изгибу ее бедер и притягиваю ближе.

Опять же, я не могу не задаться вопросом, куда это ведет. Моя жизнь здесь, а ее в Лос-Анджелесе. Мой разум знает это, но я подсознательно представлял наше будущее вместе – и пытался понять, смогу ли я сделать это реальностью. Да, Грегори Шоу беспокоит меня. Если я не буду играть правильно, он может стереть меня в порошок. Но это не единственное, что требует моего внимания.

Суровая реальность такова, что на Западном побережье для меня больше ничего нет, кроме друзей и воспоминаний. Мама и Крейг ушли, дом моего детства продан. С другой стороны, что в Северной Каролине есть у Эллы, кроме меня? Я не могу просить эту женщину отказаться от своей мечты. Она сияет, когда говорит о ней.

Самое разумное, что нужно сделать, это пройти испытание сегодня вечером, а затем установить расстояние между мной и «девушкой, которой я плачу». Отказаться от секса, отключить эмоции, выстроить ментальные стены.

Когда дело доходит до Эллы, я не знаю, могу ли я быть рациональным.

– Скажи мне что-нибудь. Какой у тебя запасной план? – спрашиваю я ее. – Если ты никогда не заработаешь на жизнь актерским мастерством, что еще ты хотела бы делать?

Она поднимает голову.

– Я бы, наверное, учила детей драме и театру. Прошлым летом я провела несколько смен в лагере с детьми, отобранных из школ, как самые яркие и талантливые. Летом мы поставили несколько небольших постановок и завершили сессию «Сном в летнюю ночь». Им это очень понравилось, да и мне было очень приятно работать с молодежью, у которой впереди целая жизнь, с такими удивительными голосами и театральными дарами.

– Звучит здорово, – я ополаскиваю голову под струей воды и обдумываю слова Эллы.

Подобный лагерь она сможет организовать где угодно. И радость, отразившаяся на ее лице, когда она говорила о воспитании детей и помощи в формировании их будущего, поразила меня прямо в сердце. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать почему. Я хочу сделать Эллу Хоуп счастливой, такой же, какой делают ее воспоминания о прошедшем лете.

Есть ли шанс, что она будет счастлива здесь со мной, обучая детей развивать их таланты?

Может быть, но я слишком забегаю вперед после все лишь двух дней с этой женщиной. Я на грани того, чтобы попросить ее отказаться от своей жизни в Калифорнии, ее потенциальной славы и всего, что у нее там есть, ради меня – человека, который, кажется, не может набраться смелости сказать ей, что влюбляется в нее.

– Это было очень познавательно. Я взялась за работу, потому что это давало мне отличные связи и стабильную зарплату в течение нескольких месяцев. Но я думаю, что получила гораздо больше.

– Тебе нравилось работать с детьми.

Ее лицо смягчается.

– Каждый из них заслуживает внимания и похвалы, а после моего собственного детства…

Она чувствует себя обязанной, чтобы каждый ребенок чувствовал себя важным и ценным. Я восхищаюсь ею. Я ужасно переживаю из-за своей повседневной жизни. И не всегда останавливаюсь, чтобы подумать о людях вокруг меня, через что они проходят, что им нужно. Я должен стать лучше. Все вокруг меня ждут этого. Я рад, что Элла заставила меня осознать это.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы осесть, выйти замуж и все такое? – Я достаю шампунь, делая вид будто это ничего не значащий разговор.

Но мое сердце колотится.

Она пожимает плечами.

– Конечно, как и любая девушка, думала. Это определенно относится к категории «когда-нибудь». – Вдруг она печально улыбается мне. – Но сейчас, держу пари, ты думаешь о свадьбе гораздо больше, чем я.

Она прочитала мои мысли? Знает ли она, что я сопротивляюсь мыслям о будущем без нее? И тут я понимаю, что она имеет в виду Кендру.

– Да. Не то, чтобы я не хотел жениться. Мне тридцать. Я думаю, что был бы готов... с правильным человеком по правильной причине.

– Я с нетерпением жду встречи с ней сегодня, просто чтобы увидеть ее.

Кендра тоже будет рада с ней познакомиться. Черт, моя предполагаемая невеста, вероятно, возненавидела бы меня, если бы вышла за меня замуж.

Я заканчиваю мыть волосы, ополаскиваю и нащупываю ближайшую полку, чтобы взять свою бутылку геля для душа, но она исчезла.

Спустя мгновение Элла проводит ладонями по моей груди, и я вдыхаю знакомый запах средства для мытья тела, когда скользкий гель распространяется по моей коже.

– Что ты делаешь, дорогая? – простонал я.

– Отправляю тебя на работу с улыбкой.

Она целует меня и намыливает мое тело, затем сосредотачивает все свое внимание на моем члене, теперь яростно жаждущем ее прикосновения. Всего одна ласка и я клянусь, я хочу ее так, будто не чувствовал прикосновений Эллы уже сто лет. Это безумно. Это замечательно. Это ужасно, особенно, если для нее это все просто развлечения и игры.

Я теряюсь в тлеющем тумане удовольствия, которое начинает накапливаться, когда она срывает переносную насадку для душа из держателя и тщательно ополаскивает меня, скользя своими дразнящими прикосновениями по каждому дюйму моего тела.

– Могу ли я вернуть услугу?

– Нет. Я не совсем уверена, что ты чистый. Еще кое-что…

Затем она падает на колени и берет мой член в рот. Я теряю себя – вместе с остатками сердца.

Когда я сжимаю ее волосы в кулаке, я умираю под плетью ее языка, который танцует вдоль чувствительного ствола и обвивает ноющую головку стояка, я отпускаю контроль, упрекая себя, что мне нужно либо сказать ей, что я влюбляюсь... либо отпустить ее навсегда.

Элла

Карсон ждет меня на диване в гостиной, когда я выхожу из спальни, вставляя вторую из моих сережек.

– Я готова.

Он поворачивается – и я вижу этот взгляд в его глазах.

– Элла...

Он произносит мое имя, как будто загипнотизирован, и моя киска сжимается. Все в нем опасно отзывается в моем сердце.

– Тебе нравится? – я широко раскинула руки, чтобы он мог хорошо разглядеть мое серебристо-серое шелковое платье. Его зубчатые ремешки пересекались на моих плечах. Вырез был достаточно глубоким, чтобы показать ложбинку груди, прежде чем платье сузится до талии и расклешится, чтобы приспособиться к остальным моим изгибам. От бедра мою правую сторону тела обнажают кружева. Платье обтягивает колени, но мягко расправляется у ног, как колокол.

Выглядя невероятно в смокинге, Карсон пробирается ко мне.

– Нравится? Вау, ты выглядишь за гранью возможного. В самом деле. Слова подводят меня, дорогая. Я никогда не видел женщины красивее.

Я понятия не имею, говорит ли он действительно то, что думает, или просто поднимает мое эго, потому что хочет, чтобы я чувствовала себя уверенно, прежде чем мы начнем сражение сегодня. В любом случае, он заставляет меня краснеть и падать в обморок.

– Спасибо.

– Спасибо. Ты поднимешь Шоу из мертвых. – Он обнимает меня. – Ты знаешь, мы можем отправить другое сообщение и опоздать. А еще лучше, если мы вообще не появимся. Отец Кендры уже знает, что ты настоящая. Я уверен, он видел, как мы целовались. Я мог бы оставить ему голосовое сообщение, которое…

– Стоп, мистер, – вмешалась я, хотя двадцать раз предпочла бы остаться дома с Карсоном. – во-первых, я приложила кучу усилий, чтобы одеться, так что ты забираешь меня и выставишь напоказ. В… – я беру его за руку и сжимаю. – Ты должен Шоу. Шесть дней назад он дал тебе неделю, чтобы представить меня ему. Если не сейчас, то когда?

Карсон тяжело вздыхает, как будто он знает, что судьба и долг не оставили ему выбора.

– Но я бы предпочел, чтобы ты была моей сегодня. И каждую ночь.

Интересно, он просто наслаждается сексом... или это для него что-то большее, как и для меня.

– Ну, так как ты заплатил мне за то, чтобы я выглядела симпатично и вела себя преданно, а не занималась с тобой сексом – потому что это сделало бы меня проституткой, чего я совершенно не хочу – я думаю, нам пора. Ты должен убедить Шоу, что мы влюблены. Он одолжит тебе деньги, тогда ты и «Свит Дарлин» будете жить долго и счастливо.

Он наклоняется, его взгляд цепляется за мой и углубляется. Я чувствую, как он пытается сказать мне что-то без слов.

– Что, если все намного сложнее, Элла?

Вопрос звучит тихо. Мое сердце замирает, когда он приближается и касается губами моих.

– Тогда мы разберемся в этом.

Он делает вдох, который звучит не совсем ровно, и кивает.

– Тогда давай покончим с этим, чтобы мы могли вернуться домой и запереться от остального мира.

Наверное, мне следует быть более осторожной со своим сердцем, но сейчас я позабыла о всякой осторожности. Как это случилось?

Поездка в отель была тихой. Это раздражает меня. Боюсь, Карсон о чем-то думает, но я боюсь надеяться, что мы на одной стороне. Он слишком логичен, чтобы влюбиться за два дня, верно?

Но даже если мы думаем об одном и том же, что будет дальше? Он не покинет «Свит Дарлин». С моей стороны несправедливо просить его бросить наследство отца, чтобы я могла осуществить свою весьма неопределенную актерскую мечту, которая, по общему признанию, может никогда не сбыться. Что если он хочет, чтобы я переехала сюда с ним? Могу ли я отказаться от поддержки двух моих сестер и всех моих друзей и переехать в город, который я почти не знаю, когда это наверняка положит конец любым шансам получить значимые роли и когда-нибудь выиграть Оскар?

С другой стороны, готова ли я отказаться от Карсона?

Когда мы приезжаем в отель, где проводится мероприятие, камердинер открывает мою дверь и забирает машину. Взявшись за руки, мы с Карсоном направляемся в бальный зал. Плакаты провозглашают о том, что это тут проходит благотворительное мероприятие по строительству школ, детских садов и игровых площадок посредством христианской благотворительности для детей из малообеспеченных семей.

– Это благое дело, – говорю я, глядя на фотографии их благотворительной работы.

Карсон кратко кивает, уже осматривая комнату.

– Мой папа был крупнейшим спонсором этой вечеринки каждый год. Я хотел продолжить эту традицию, но появился на свет Грегори Шоу. Несомненно, он хочет хорошей рекламы.

Я воздерживаюсь от упоминания о том, что даже если Эдвард Фрост нашел это мероприятие чрезвычайно благопристойным, он, вероятно, начал его также для прессы. Вместо этого я сжимаю его пальцы. Чем ближе мы подходим к отелю, тем больше он нервничает. Он беспокоится, что мы не пройдем проверку Шоу?

Я дергаю Карсона за руку и притягиваю к себе. Когда его взгляд падает на меня, он, кажется, немного расслабляется.

С ободряющей улыбкой я поднимаю руку и поправляю его галстук.

– Мы собираемся всех поразить. Все будет хорошо. Я смогу убедить Шоу. Я профессионал, помнишь?

– Да. – Он кивает. – Я знаю.

Я нахмурилась.

– Ты думаешь, что-то пойдет не так?

Карсон обхватывает мое лицо ладонями.

– Мое беспокойство вызвано намного другим. То, что происходит между… -

– Привет, Карсон, – звонкий женский голос прерывает нас.

Он напрягается и медленно отпускает меня, поворачиваясь лицом к великолепной блондинке, возникшей рядом с нами.

– Кендра. Рад видеть тебя.

– Я тоже рада тебя видеть, – пробормотала она, глядя прямо на меня со смущенным любопытством. Она также волнуется, даже как будто нервничает.

Он покорно целует ее в щеку, но не отпускает мою руку.

– Ты прекрасно выглядишь.

И это действительно так, одетая в блестящее платье цвета шампань с крошечными бретельками. Ее волосы – идеальное омбре от золота до платины. У нее высокие скулы, светящаяся кожа, изящная шея - такая нежная красота стала бы хитом у меня на родине.

В этот момент ревность разгорается во мне, пока я не осознаю, что Карсон, похоже, совсем не рад ее видеть… и она не выглядит взволнованной идеей провести с ним вечер. Взгляд на ее руку показывает, что она не носит обручальное кольцо.

– Ты тоже хорошо выглядишь. Папа сказал мне, что ты привез свою… подругу из Калифорнии. Это она? – Кендра кивает мне.

– Да. Это Элла Хоуп. Элла это Кендра.

Мы обмениваемся быстрыми улыбками и еще более быстрым рукопожатием.

– Приятно познакомиться, – говорит она мне, затем поворачивается к Карсону. – Могу я поговорить с тобой минутку?

Он пожимает плечами.

– Конечно.

– Наедине, если не возражаешь. – Она дарит мне извиняющуюся гримасу.

Я напряжена. Кендра технически его невеста, и она потрясающая. Но Карсон явно не заинтересован в ней. Тот факт, что он вообще нанял меня, вместе с его более чем взволнованным выражением лица, говорит мне спрятать свои коготки.

– Иди. – киваю я. – Я возьму выпить и осмотрюсь.

– У нас зарезервирован столик, – говорит Карсон. – Я скоро подойду к тебе.

– Отлично.

Я начинаю уходить, но, к моему удивлению, он нежно целует меня в губы. Интересно, что Карсон пытается сказать этим жестом? Это утешение для меня, скрытый намек для Кендры или просто шоу для всех?

– Я ненадолго, – обещает он.

Кивнув, я оставляю их обоих в покое. Я понятия не имею, чего хочет Кендра, но она кажется нервной, беспокойной, ей не терпится поговорить. Она изменила свое мнение о нежелании выйти замуж? Она ревнует теперь, когда видит Карсона с кем-то еще?

Я делаю остановку в баре и беру содовую с цедрой лайма, затем прогуливаюсь по комнате, глядя на все огромные экраны, предназначенные для того, чтобы тронуть сердца и открыть кошельки, показывая фотографии детей из неблагополучных семей. И это работает. Эти грустные лица мучают меня. Нищета и страдания молодых людей, которые должны быть куда более невинными, бьют меня прямо в сердце. Я хотела бы что-то сделать, но я на мели. Я бы отдала им свое время и опыт... если бы жила здесь.

Когда я отвожу взгляд от особенно очаровательной маленькой девочки в изношенном платье, меня охватывает чувство вины.

– Ты должно быть пара Карсона.

Я поворачиваюсь на звук мужского глубокого голоса. Сходство между отцом и дочерью слишком велико, чтобы ошибаться. Такое же узкое лицо. Такие же широко посаженные глаза. Та же сочащаяся аура денег.

Придав лицу уверенное выражение, я протягиваю руку в его направлении.

– Элла Хоуп. Я много о вас слышала, мистер Шоу. Рада знакомству.

– Я очень сомневаюсь, что ты действительно рада, Элла. – Он дарит мне жесткую улыбку. – Знаешь, когда Карсон впервые сказал мне, что он безумно влюбился в другую женщину в Калифорнии, я не поверил, что ты вообще существуешь. Ты достаточно красива. У него хороший вкус к женщинам, надо отдать ему должное.

Он оценивает или нападает на меня?

– Спасибо. – Я оглядываю комнату, чтобы увидеть, смогу ли я мельком заметить Карсона и Кендру. – Где миссис Шоу?

– Она умерла шесть лет назад. Рак молочной железы.

Его голос надломился, будто это все еще причиняет ему сильную боль.

– Я не знала. Прошу прощения.

Он благосклонно кивает мне.

– Это не то, о чем я часто говорю. Кендра тоже. – Он смотрит вниз на напиток в моей руке. – Я вижу, ты нашла напитки.

– Да. Я смотрю на то, как много хорошего делает благотворительность. Это так трогательно.

– Хмм, – бормочет он неуклюже. – Где Карсон и Кендра?

Хороший вопрос. Неужели парень, который якобы со мной, оставит меня одну в комнате с незнакомцами и уйдет с другой женщиной, особенно той, с которой он помолвлен, через две минуты после того, как мы вошли сюда? Звучит сомнительно, и я не хочу вызывать подозрения у Шоу. Также я не хочу говорить ему, что сейчас он и Кендра могут где-то прятаться в углу, планируя конец своей свадьбы.

Я натягиваю улыбку.

– Когда мы приехали, я ускользнула в дамскую комнату, чтобы проверить помаду, поэтому мы с Карсоном разминулись. Я уверена, что он где-то здесь, ищет меня. Он очень внимательный.

– Верно. Вы были удивлены, когда он позвонил и сказал, как он к вам относится?

Мы неоднократно обсуждали нашу историю, поэтому я полностью готова.

– Ошеломлена, правда. Он видел меня дважды, когда я еще встречалась с его другом, я не знала об этом. Но он джентльмен и никогда бы не рискнул потерять друга. Некоторое время я знала, что те отношения обречены, но я держалась, потому что не хотела причинять боль своему бывшему парню. В конце концов мы решили расстаться. Через несколько месяцев Карсон выследил меня и признал свои чувства… и вот мы здесь.

– Ага. У тебя были какие-то мысли или чувства к нему, прежде чем он признался в своей вечной любви?

Сарказм в его голосе трудно пропустить. Это заставляет меня хотеть поставить его на место, но он в основном прав. Карсон лжет ему. Я не могу говорить за него, но я определенно буду защищать себя, потому что правда работает на меня.

– На самом деле, да. С момента нашей встречи он застрял в моей памяти. Конечно, я никогда бы не изменила своему парню, пока мы были вместе, и я действительно не могла знать, что Карсон чувствует ко мне то же, что и я к нему. После того, как я и мой бывший расстались, я не хотела выглядеть глупо и бросаться на Карсона. Но когда он позвонил мне, чтобы сказать, что никогда не забывал меня и хотел, чтобы я приехала в Северную Каролину, чтобы выяснить, что может быть между нами... Что ж, я была несчастлива в своей личной жизни, и пару раз задавалась вопросом, не связано ли это с Карсоном. Мне нечего было терять, приехав сюда. Поэтому я сказала да.

– Верно, – говорит он скептически. – Он сказал вам, что помолвлен?

– Он рассказал мне все. И мы оба согласились, что с приближением его свадьбы с Кендрой, мы не можем позволить себе подождать, чтобы узнать, что мы думаем друг о друге, иначе будет слишком поздно.

– Значит, ты знала, что я бросил ему вызов представить тебя до того, как ты ступила на трап самолета? И твое решение приехать сюда было связано с твоим сердцем и не имело ничего общего с тем, чтобы помочь ему вытащить из меня миллионов долларов?

Мое решение приехать сюда было связано со мной, нуждающейся в деньгах, чтобы оплатить аренду… и любопытством по поводу парня, которого я никак не могла забыть. Соперник Карсона даже не приходил мне в голову, разве что я удивлялась, почему ему необходимо контролировать свою взрослую дочь.

– Мистер Шоу, вы не знаете меня, поэтому я позволю этому оскорблению пройти мимо. Но не предполагайте, что я была наемной женщиной, которая устроилась на работу из-за ужасного мотива воровать чье-то с трудом заработанное состояние.

Его рот сжимается в линию.

– Тогда как вы объясните деньги, которые он перечислил на ваш банковский счет в тот день, когда вы уехали?

Я в шоке. Я не представляла, что Шоу даже знал мое имя, прежде чем я представилась. Я не думала, что он зайдет так далеко, чтобы вторгнуться в мою личную жизнь и провести расследование.

– Не то, чтобы это ваше дело, но он согласился оплатить мой билет на самолет и несколько других расходов, которые я понесла за то, что бросила все и приехала навестить его так быстро.

Что в основном верно. Мне не заплатят гонорар, который мы согласовали, до конца нашего соглашения.

Я не думаю, что он ожидал, что у меня будут ответы на его каверзные вопросы, потому что он изучает меня рассеянным взглядом, как будто пытается различить правду.

– У вас нет постоянной работы и денег на банковском счете, потому что вы несостоявшаяся актриса. Почему я не должен верить, что он устроил какой-то междугородний кастинг, выбрал вас из толпы и нанял?

Я стараюсь не побледнеть, но он задал один из тех вопросов, на которые у меня нет ответа, чтобы это не выглядело явной ложью.

– Потому что я встретил ее до того, как переехал сюда и обручился с Кендрой, и я могу это доказать. – Карсон спас меня, обнял меня за талию и показал Шоу фотографию на своем телефоне.

Я узнаю ее мгновенно. Снимок ночи, когда мы встретились на вечеринке Шейна. Я смутно помню, как позировала для этой фотографии: именинник неловко свисал слева от меня, а Карсон прижался ко мне справа. Вокруг нас толпилось еще несколько друзей, но я клянусь, что часами чувствовала тепло кожи Карсона.

Должно быть, он все время хранил это фото в своем телефоне, и я не могу не надеяться, что это потому, что в течение последних нескольких месяцев он хотел смотреть на нас вместе, а не потому, что ему было лень это удалять.

На глазах у Шоу, Карсон нажимает на экран и отображает дату фотографии. Внезапно, кажется, что с марта прошла целая жизнь.

– Значит, вы знали друг друга до того, как ты переехал сюда, – Шоу пожимает плечами. – Это не значит, что у тебя когда-нибудь было что-то к ней.

– Ваше подозрение также не означает, что не было, – говорит Карсон в ответ, подталкивая меня себе за спину и защищая, становясь между мной и Шоу. – Если у Вас есть обвинения, выскажите их мне. Но вы не будете обвинять и оскорблять ее.

Его слова согревают меня. Бабочки начинают танцевать. Конечно, его поведение может быть игрой… но учитывая то, что я знаю об этом человеке и о том, как мы сблизились, я так не думаю.

– Папочка? – Кендра появляется прямо за пределами конфронтации, хватая его за руку. – Это не хорошо для дела.

Я оглядываюсь и понимаю, что некоторые из присутствующих с интересом наблюдают за происходящим, словно впитывают каждое наше слово.

Кажется, Шоу это тоже понимает. Он приклеивает фальшивую улыбку.

– Возможно, вы правы, а я совершенно неправ.

Он не верит в это ни на минуту, но пока это нормально. Общественное противостояние окончено. Расплата придет позже. Скоро. На самом деле, возможно, он даже найдет способ поговорить с нами наедине, прежде чем мы покинем отель.

Когда он протягивает руку, Карсон яростно сжимает ее.

– Именно.

– Давай потанцуем, папочка. – Кендра тянет мужчину за руку.

Коротко кивнув, Шоу берет руку дочери и ведет ее на танцпол.

Я вздыхаю с облегчением.

Карсон поворачивается ко мне и обнимает за плечи.

– Ты в порядке?

– Да. Я общалась с ним довольно хорошо, пока ты не приблизился. Остальные его вопросы мы спланировали, и мне не пришлось откровенно лгать, – шепчу я ему на ухо. – Но последний...

– Я знаю. – Он целует меня в губы. – Мы тоже должны потанцевать. Показать будто мы хорошо проводим время. Вероятно, это лучшее место для непрерывного разговора.

– Ты прав. – Я следую за ним на танцпол и прижимаюсь к его телу, пока Карсон берет мою руку, покачиваясь под мелодию Элли Голдинг, которая вселяет надежду.

Я прижимаюсь ближе и на мгновение закрываю глаза. Мой спор с Шоу был напряженным, но находясь рядом с Карсоном, я успокаиваюсь.

– Что он сказал тебе до того, как я прервал разговор?

Я пожимаю плечами.

– Правда в том, что я не думаю, что он ужасный парень. Я считаю, он на самом деле хорошо понимает все, что касается Кендры. Но он действует неправильно. Очевидно, он привык говорить людям прыгать, а они сразу спрашивали: «Как высоко? ». Когда я не последовала его примеру, это расстроило его.

– Звучит как правда. Я не думаю, что он тоже хочет быть мудаком. Он хочет позаботиться о дочери. После моего последнего разговора с ней я полностью понимаю почему.

– Да? – Я смотрю в голубые глаза Карсона. Я никогда не устану от этого вида. – Что она хотела?

– Я говорил тебе, что до твоего приезда я позвонил Кендре, чтобы сказать, что ты приедешь сюда, чтобы мы могли разобраться в наших чувствах друг к другу. Мы никогда особо не общались с ней до этого. Наша помолвка была организована до того, как мы встретились. Видимо, она подумала, что я полон решимости сделать ее своей женой. Теперь, когда она знает об обратном, она открылась в своих собственных чувствах. Сегодня вечером она хотела рассказать мне о Брэйдене, с которым она познакомилась во вторник, и об их невероятном свидании вчера вечером.

Я поднимаю бровь на Карсона.

– Это звучит не очень хорошо.

– Видимо, у кого-то есть видео того, как они целуются… эм, на парковке. Все здесь, наверное, уже знали, кроме меня, так как я был слишком занят с тобой.

– Так она хотела сказать тебе сама?

Он кивает.

– Честно говоря, мне все равно. Я хочу, чтобы она была счастлива. Но я не уверен, что она достаточно взрослая, чтобы знать, что сделает ее жизнь счастливой и беззаботной. У нее тело женщины, но, когда дело доходит до мужчин, она похожа на капризного ребенка с корзиной игрушек, который меняет одну на другую. Брэйден, наверное, просто последний. Хотя, хочу заметить, она звучит более заинтересованной в нем как в личности, чем в других.

– Других? – У меня отвисла челюсть. – Она встречалась все время, пока вы были помолвлены?

– Встречалась слишком сильное слово. Флиртовала звучит справедливее.

– Просто хлопала ресницами или на самом деле узнавала их?

– Вероятно, и то и другое. Я никогда не спрашивал, а она никогда не делилась. До недавнего времени я даже не знал, что она потеряет свой трастовый фонд, если бросит меня.

– Как ты думаешь, она спала с другими мужчинами?

– Это то, о чем я никогда не спрашивал. Если подумать? Да. Я не отговаривал ее видеться с друзьями, ходить на вечеринки или делать какие-то другие вещи, которые обычно делают в колледже.

Я смотрю на него. Ужасно, что ни он, ни Кендра ни в малейшей степени не преданы друг другу, но ни один из них не знает, как положить конец их предстоящей свадьбе, не потеряв при этом всего, что они ценят.

– Почему она хотела рассказать тебе о Брэйдене? Потому что она вдруг захотела твоего благословения? Я не понимаю.

– Я думаю, что Кендра хочет кому-то довериться. Она не может сказать отцу потому, что, по ее мнению, это может быть серьезно.

– Как она может в это верить? Она знает его всего пару дней. – Мгновенно я понимаю, что сказала. Я прижимаю губы к его уху. – Я знаю, что это технически верно и для нас. Но... я думаю, что мы разные.

Он проводит пальцем по моей щеке с улыбкой.

– Я тоже так думаю. Я признаю, что никогда не слышал, чтобы Кендра была настроена на парня так, как на этого. Брэйден не похож на ее обычную любовь к парню из братства, так что, возможно, это больше, чем флирт или интрижка. Как бы то ни было, она сказала, что, наблюдая за тобой и мной, когда мы вошли, она поняла, что… – Он резко останавливается, хмурится, делает паузу и, кажется, собирается снова. – Ну, она предложила нам работать вместе, чтобы сделать всех счастливыми.

Я нахмурилась. Что он сказал?

– Чтобы отговорить ее отца от принуждения вас двоих к женитьбе?

– Такова суть.

– Супер. Как она предложила вам двоим сделать это?

– Она не уточнила, – признается он. – Она предоставила мне возможность разработать план.

– Естественно. Ты ей доверяешь?

– В отношениях? – Он качает головой. – Но у нас здесь общая цель, поэтому в этом случае я считаю, что она на нашей стороне.

Карсон знает Кендру лучше, чем я, поэтому я доверюсь ему в этом. Но я все еще должна задать один вопрос.

– Ты ничего не сказал ей о... нас?

– Ни слова. Она не из тех злых людей, которые нас бы выдали, но она недостаточно осторожна, чтобы молчать.

Я согласна.

– И что теперь?

– Ждем. Мы едим, пьем, смеемся, целуемся, болтаем. А в конце ночи я буду противостоять Шоу.

Глава 6

Карсон

Следующие три часа проходят в муках. Я чувствую взгляд Шоу на нас каждый момент этого торжества. Он сидит через стол от Эллы и меня во время ужина. Он рядом со мной, поскольку каждый из нас ждет своей очереди, чтобы поговорить на подиуме в центре сцены об этом великом деле. Он идет за нами, пока мы идем в бар, чтобы выпить, общаемся с гостями, танцуем... Наконец, я смотрю на часы. Уже почти полночь, и мой будущий тесть все еще пристально смотрит на нас.

Когда в динамиках звучит Эд Ширан, я хватаю Эллу за руку. Если вечер закончится катастрофой с Шоу, отказывающимся верить, что у меня есть к ней чувства, я не знаю, что я буду делать дальше. Если я пожертвую «Свит Дарлин», то оставлю без работы более тысячи сотрудников на пяти разных заводах. Я потерплю неудачу в задаче, которую поставил, чтобы завершить свою академическую карьеру. Я положу конец мечте моего покойного отца.

Но, черт возьми, я хочу Эллу. Я хочу быть с ней больше, чем я думал. Между нами могло быть что-то реальное, сильное и продолжительное при лучших обстоятельствах.

Поскольку лучших обстоятельств у нас нет, я не знаю, что нам остается.

– Привет, – тихо пробормотала Элла, ее кончики пальцев ласкали мою шею, скользя по моим плечам. – Ты в порядке?

– Возможно. – Я торжественно качаю головой. – Я не думаю, что Шоу собирается сдвинуться с мертвой точки перед идеей выдать за меня свою дочь ради доли в «Свит Дарлин», и это крутится в моей голове

– Думаешь о том, что делать дальше?

Я киваю.

– Мы с Кендрой не вместе, и я хотел бы избавить нас обоих от душевной боли. Но я также знаю, что мои мама и отчим сказали бы, что я солгал человеку, которому дал слово. Я ненавижу избегать благородных поступков. – Я вздыхаю. Пока я выкладываю свои карты на стол, я мог бы также показать Элле те, которые спрятал в рукаве. – Но теперь я беспокоюсь о другом. – Я прикасаюсь к ее щеке. – Я не хочу потерять тебя.

Ее лицо смягчается.

– Я тоже не хочу тебя терять. Честно говоря, я не ожидала этих чувств...

– Я тоже, – Я прижимаю губы к тому, что, как я знаю, должно быть угрюмой морщинкой на ее лбу. В этот момент я ощущаю лишь безысходность. – У меня эти сумасшедшие мысли…

Ее брови обеспокоенно нахмурились.

– О чем?

– Если бы мы попытались сделать эту работу настоящей, в конце концов, как бы нам это удалось, чтобы мы оба были счастливы? Я единственный, кто об этом думает?

– Нет, – шепчет она, к моему облегчению. – Эти сценарии тоже приходили мне в голову. Но у меня нет ответов.

– Да. – Я покачал головой в знак согласия. – Независимо от того, что мы делаем, кто-то должен отказаться от чего-то большого.

– Мы не в легком положении.

Мы замолкаем, и я уверен, что нам обоим хотелось бы, чтобы все было так же просто, как в последние пару дней. Дышать с Эллой не требует усилий. Спать, смеяться, разговаривать, обниматься, и так далее... просто быть вместе.

Почему все вдруг так чертовски сложно?

Когда песня заканчивается, я притягиваю ее ближе. Я ненавижу это чувство разрыва во многих направлениях и отсутствия контроля над своей жизнью. Я хочу проклясть Шоу. Я даже хочу проклясть себя за то, что настолько отчаялся, что согласился на его сделку. Но ничто из этого не меняет того, где мы находимся, и тот факт, что мне, возможно, придется принимать некоторые трудные решения после вечера. Мое предыдущее решение возвести между мной и Эллой стену кажется более логичным... но менее возможным. Я бы предпочел рассказать ей о своих чувствах и просто позволить всему идти свои чередом. Возможно, мы не окажемся вместе, но, по крайней мере, я буду знать, что я был на сто процентов честен с ней.

– Давай не будем сейчас волноваться, – шепчет она и наклоняется поцеловать меня.

Уход от проблемы, я знаю. Но когда я иду ей навстречу и прижимаю свои губы к ее губам, это ощущается чертовски хорошо.

В тот момент, когда мы целуемся, комната, кажется, исчезает. Музыка исчезает. Вокруг меня остается только звук биения моего сердца и ощущение, как Элла цепляется за мои плечи.

В этот момент я хочу отдать ей свое дыхание, свое будущее и свое сердце.

Я отступаю, убираю темный локон с ее лица и сглатываю.

– Я думаю, я влюблен в тебя.

Ее лицо бледнеет в один момент. Затем возбуждение танцует в ее глазах. Ее губы растягиваются в радостной улыбке. Счастье осветляет все ее лицо. Я улыбаюсь в ответ.

Элла краснеет, кусает губу.

– Я думаю, что я тоже влюблена в тебя.

Она на мгновение всхлипывает, словно вспоминая, как и я, что наши чувства не меняют наших обстоятельств. Кому-то придется отказаться от чего-то, чтобы мы были вместе. Или нам придется расстаться. Нет никакого способа иметь всё и сразу.

– О, как трогательно, – притягивает Грегори Шоу, танцуя с Кендрой по танцполу в противоположном направлении.

Кендра посылает мне умоляющий взгляд с извинениями. Она пытается... в рамках своих возможностей. Ее отец не слушает ее или кого-либо еще.

– Это так, на самом деле, – рычу я, потому что с меня хватит, что он манипулирует мной. – Перестаньте выплевывать саркастические шутки при любом удобном случае и начните больше заботиться о том, что вы делаете всех вокруг себя – даже свою собственную дочь – несчастными из-за каких-то амбиций или соперничества, которые никто из нас даже не понимает. – Я прекращаю танцевать и хватаю Эллу за руку. – Вы знаете, мое сердце с Эллой. Но если вы хотите продолжать настаивать и заставлять меня жениться на Кендре, вы попадете в катастрофу. Я похороню себя в работе, чтобы быть уверенным, что вы никогда не добьетесь большего влияния в «Свит Дарлин».

Не ждите внуков. И не удивляйтесь, когда ваша дочь будет проскальзывать за моей спиной и неоднократно нарушать свои брачные клятвы. Я не остановлю ее, потому что знаю, что она будет искать глубокую, настоящую любовь – которую мы не разделяем. Она придет, чтобы обвинить вас в ее одиночестве и невыносимом положении, в которое вы ее поставили. Она убежит, как только получит свой трастовый фонд. Никто из нас не сможет ничего сделать, чтобы остановить ее. Поэтому, если вы не хотите видеть нас в суде по бракоразводным делам через три года, я предлагаю вам выбрать другую тактику. Или идите нахер сами. – Я дергаю Эллу за руку. – Пошли.

Она следует за мной с танцпола, крепко сжимая мою руку в молчаливой поддержке. Я не знаю, кто нас услышал, и мне уже все равно. Если мне придется жениться на Кендре через пятнадцать дней, не имеет значения, что люди знают, что никто из нас не счастлив в этом браке. Я уверен, что это будет чертовски очевидно для них потом.

Когда открываю дверь для Эллы, я очень рад сбежать из отеля. Я даю камердинеру свой чек. Он бросается прочь, и мы ждем завершения нашего побега.

– Это была хорошая речь, – хвалит она меня.

– Это была правда. Надеюсь, я не испортил все.

– То, что ты сказал, нужно было сказать. Если Шоу не видит, насколько ты прав, это потому, что он не хочет.

Я киваю.

– Но это также ничего не меняет, дорогая. Я либо должен полностью разорвать сделку и прийти к тебе бедняком, у которого нет ничего похожего на способ зарабатывать на жизнь, либо попросить тебя подождать, пока Кендра получит трастовый фонд, когда ей исполнится двадцать пять лет, и мне удастся развестись с ней. Это через три года.

Она должно быть чувствовала мое напряжение, потому что прижалась ко мне, обнимая и защищая от ударов горячего ветра и гнева, обхватив мою щеку ладонью.

– Мы не должны получить все ответы сегодня вечером.

– Нет, но, если мы собираемся продолжать, они нам скоро понадобятся.

Элла не спорит. Она знает, что я прав.

– Прости, – говорю я в тишине.

– За что?

– Что втянул тебя в эту безнадежную ситуацию. Если бы я хоть что-то знал в…

– В любви и невозможности узнать, как хорошо нам может быть вместе? – Она ласкает мое лицо. – Как ты мог знать?

– Я позвонил тебе, а не кому-то другому, потому что ты заставила меня почувствовать что-то, когда мы встретились

– И, кроме денег, я сказала «да» по той же причине. – Она дарит мне грустную улыбку. – Даже если мы не сможем остаться вместе, я бы ни за что не упустила шанс провести время с тобой. Я искала любовь годами, не зная, чего я хочу и нужны ли мне отношения. Теперь я знаю. Я, вероятно, никогда не найду ее снова, – мягко признается она. – Но, по крайней мере, я буду знать.

Черт возьми, как эта женщина может быть настолько удивительной?

Машина прибывает, и камердинер помогает сесть Элле внутрь. Мы безмолвно едем домой, я рулю одной рукой и сжимаю ее руку другой. Все, о чем я могу думать, это о том, как остаться рядом с ней.

Поездка, кажется, длится больше, чем пятнадцать минут, но мы наконец подъезжаем к моему дому. Не говоря ни слова, мы входим внутрь. Я ощущаю торжественное волнение, которое смущает меня. Мы оба знаем, что наше время ограничено, количеством дней можно сосчитать по пальцам. Но теперь мы вместе, одни, с осознанием, что влюбляемся друг в друга.

Она ставит сумочку на стол в прихожей прямо за дверью. Я бросаю ключи от машины рядом с ней. Наши взгляды встречаются. Тяга между нами словно буксиры. Наша химия заполняет все пространство в комнате.

– Покажи мне молнию на своем платье.

Элла поворачивается ко мне спиной, поднимая руки, чтобы распустить волосы из элегантной прически. Когда я сжимаю язычок и тяну, ее волосы падают, длинные кудри слегка касаются бледной кожи спины. Я ласкаю ее плечи, стягивая тонкие лямки ее платья. Ткань настолько шелковистая, что цепляется за каждый ее изгиб, когда падает на пол. Прежде чем я говорю, она выходит из шелковой лужи, одетая только в бюстгальтер без бретелек, сексуальные стринги и каблуки, которые делают ее ноги бесконечными и стройными.

– Сними трусики, – бормочу я ей на ухо, радуясь, когда она вздрагивает и подчиняется. Я одновременно расстегиваю ее лифчик. Белье оказывается на полу через несколько мгновений, рядом с ее мерцающим платьем. Но она все еще не голая, а мне нужно, чтобы она такой была.

– Туфли.

По моей просьбе Элла выходит из них на деревянный пол. Она скользит ближе, пока ее задница не прикасается ко мне спереди. Она обнажена с головы до пят, ее мягкая кожа касается ткани моего смокинга, когда я кладу ладонь на ее живот, лаская все выше, чтобы уложить ее тяжелую грудь. Когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее шею, она наклоняет голову, чтобы дать мне больше доступа к ее грациозному горлу, у нее вырывается стон. Я кусаю ее кожу и посасываю, пока моя другая рука оказывается между ее ногами, пальцы тонут между ее складками. Она полностью промокла.

– Почему так мокро? – спрашиваю я, пока играю с ее клитором. – О чем ты думала, дорогая?

Она не играет в скромницу.

– О тебе. Что произойдет, как только мы войдем в дверь. Как хорошо будет.

Я сгибаю колени, утыкаясь в ее задницу своим твердым членом.

– Я думал о том же. Я хочу тебя сейчас, Элла.

Она задыхается, ее голова падает назад. Ее глаза закрываются, когда она корчится под моим прикосновением. Боже, она такая красивая, не зная этого, такая чувственная, не осознавая своей собственной женской силы.

– Да.

– Ты хочешь кончить на мои пальцы или со мной внутри? – Я кусаю ее мочку, слегка улыбаясь, когда она дрожит в моих руках.

– Я должна выбирать?

– Не жадничай, – ругаю я, подавляя смех. – Скажи мне, как ты хочешь кончить.

– С тобой внутри, – выдыхает она.

Ее ответ волнует меня. Я бы тоже этого хотел. Я не буду отрицать, что хотел бы просто наблюдать за ней в муках экстаза для чисто визуального удовольствия, но я не уверен, что мое терпение позволит это.

К сожалению, я отхожу и отпускаю Эллу, протягивая ей руку.

– Иди со мной.

Она без колебаний кладет свою ладонь в мою. Наши глаза встречаются. Нить связи между нами утолщается, укрепляется. Это совершенно новый опыт, но я не сомневаюсь, что это за чувство.

Беззвучно закрыв дверь, я провел ее через спальню в ванную. У меня есть гигантская гидромассажная ванна, которой я никогда не пользовался. И вдруг я решаю опробовать ее правильным образом.

Посреди комнаты я обхватываю бедра Эллы.

– Стоп.

Элла останавливается без колебаний, и мой разум полон всеми возможными приказами, которые я могу отдать ее телу. Она, несомненно, сдастся им, мне. Осознание этого опьяняет. Мне всегда нравилось контролировать ситуацию в постели, но с ней потребность вырвалась на совершенно новый уровень.

Я поворачиваю ее лицом к себе. Наши глаза встречаются. Этот момент настолько возбуждающий. Серьезность того, что сейчас происходит, первого секса после того, как мы признали, что к сексуальному голоду между нами примешались еще и чувства, вызывает головокружительное желание, которое, я сомневаюсь, что закончится только нашими оргазмами.

– Поднимись, дорогая. – Я поднимаю ее на стойку.

Она садится на мрамор и раздвигает ноги в приглашении. Я никогда не откажусь от этого.

– Жди здесь. – Я целую ее в лоб. Я не рискую взять ее рот сейчас. Если я это сделаю, я не отпущу ее, пока мы оба не достигнем кульминации.

– Поторопись, – выдыхает она, откидываясь на зеркало в ванной, скользя кончиками пальцев по внутренней стороне раскрытых бедер.

Да, с таким видом, держу пари, я так сделаю.

Я провожу рукой по ее колену, когда выхожу из ванной, прорываясь через спальню в домашний офис по коридору. Я поднимаю раскладной стул и снова подхожу к кровати, останавливаясь у тумбочки, чтобы достать пакетик из фольги из коробки внутри.

Когда я возвращаюсь в ванную, Элла посылает мне вопросительный взгляд.

– Я понимаю, для чего нужен презерватив, но стул?

Я не отвечаю, просто улыбаюсь, когда устанавливаю вращающуюся штуковину в середине комнаты, запускаю ванну, затем регулирую кран, пока вода не достигнет нужной температуры. Как только это происходит, я закрываю слив, оставляя воду литься на фоне.

Затем я опускаюсь на пуф и подкатываюсь к восхитительным бедрам Эллы. Без прелюдии я обхватываю ее колени своими руками, свешивая ее икры по спине, и прижимаю рот к ее киске. Ее вкус вызывает зависимость. Как и ее ответная реакция – немедленная и без фильтров. Ей нравится, когда ей поклоняются, и я более чем счастлив заставить ее почувствовать себя богиней.

Через несколько секунд она проводит пальцами по моим волосам и пытается притянуть меня глубже. Элла задыхается, стонет, скулит, прекрасная симфония звуков удовольствия наполняет мои уши.

– Карсон? – ее голос звучит почти панически.

Да, она чувствует меня. Она этого хочет. Она всего в нескольких шагах. Конечно, это не тот взаимный оргазм, о котором мы говорили ранее... но я не слышу, чтобы она жаловалась.

Чтобы помочь ей найти удовлетворение сейчас, я ввожу в нее пару пальцев, наслаждаясь ощущением ее плоти, сокращающейся вокруг них, потому что она жаждет быть наполненной, отчаянно жаждет трения. Я нахожу гладкую кожу вдоль ее передней стенки и медленно, методично, безжалостно растираю.

Через несколько секунд она царапает меня, умоляя своими цепкими руками и неразборчивыми мольбами. Ее клитор набухает на моем языке. Ее киска беспощадно сжимает мои пальцы. Я издаю стон напротив ее плоти.

Она взрывается.

Ее спина изгибается, когда она издает рык, какой я никогда от нее не слышал – глубокий, мучительный, бесконечный. Звуки означают пик удовольствия, которое накапливается внутри нее, превращаясь в громкую какофонию криков, которые эхом отражаются от стен.

Я улыбаюсь, пока лежу на коленях и стимулирую клитор, пока все ее тело не обмякнет.

– Ты ненасытный, – умудряется сказать она слабо, но на ней слегка странная ухмылка, которая говорит мне, что она совсем не недовольна этим фактом.

– Не за что, – прошептал я, двигаясь по полу, чтобы выключить кран в ванне.

Уровень воды выглядит идеально, и нежные нити пара призывно поднимаются.

Она на смотрит в ванну.

– Мы уже убираемся?

– Нет, сладкая. Я определенно собираюсь испачкать тебя еще немного.

– Раз так, тогда переоденься.

Мой смокинг помялся, и моя рубашка обмякла после ночи веселья и нескольких минут во влажной ванной комнате. Я готов сбросить все это.

– Ты права, – Я стою и дергаю за галстук-бабочку, затем сбрасываю ботинки, пиджак, брюки и некогда ровно стоящую накрахмаленную рубашку... Наконец, я стою перед ней, такой же голый, как и она, затем помогаю Элле спрыгнуть со стойки в мои руки.

Держа ладонь в ее мягких темных локонах, я направляю ее рот к своему и наслаждаюсь ее языком, углубляясь, позволяя ей почувствовать вкус и мою страсть, которая кипела и томилась, пока я отправлял ее в кружащийся кульминационный момент. Элла цепляется за меня, не совсем устойчиво держась на ногах, пока отдает мне каждую частичку себя, прижимается своими грудями к моей груди, обнимает мою шею, проводя ногой по моей ноге.

Она идеальна для меня. Я никогда не чувствовал, чтобы женщина была значимой для меня. Несомненно, я мог хотеть одно-другое свидание – или повторное танго на кровати – чтобы проверить химию. Но сейчас это не связано с моим либидо.

Я неохотно отпускаю ее и вхожу в ванну, которую я намеренно наполнил лишь наполовину. Когда теплая вода охватывает мои ступни и нижнюю часть ног, я помогаю Элле, обхватив ее руками, чтобы поцеловать изящный изгиб ее плеча. Все в этой женщине очаровывает меня.

– Это большая ванна, но я не думаю, что мы оба сможем здесь искупаться, – дразнит она.

– Цель совершенно не в этом. – Я не даю ей времени задавать вопросы, прежде чем сажусь в мерцающей воде, опираясь на наклонную спинку, и надеваю презерватив, пока она смотрит немигающим взглядом, как вода обтекает мои бедра. – Оседлай меня.

Лампочка загорается в ее голове, и все ее лицо сияет, когда Элла ставит ноги по обе стороны от моих бедер и опускается на колени. Я держу свой член у основания, указывая прямо на нее, когда она направляет член в свое лоно и начинает опускаться со вздохом удовольствия.

– Я хотела сделать это, – признается она.

– Заняться любовью в ванной?

Элла качает головой.

– Нет, но мне это тоже нравится. Что я действительно хотела, так это быть сверху. Ты всегда так контролируешь меня во время секса. Я хотела... вернуть должок.

Когда она опускается на член, ее дыхание прерывается длинным стоном. Я зашипел от удовольствия, когда она обернулась вокруг меня, ее тело распухло после ее недавнего оргазма, но все еще жаждало большего. Я беру ее за бедра и направляю обратно на свой член.

Она нужна мне. И нужна сейчас.

– Не так быстро. – останавливает меня Элла, от этих слов член напрягается. – Моя очередь.

Я думаю обо всех случаях, когда я дразнил и мучил ее, оттягивая ее оргазм, удерживая ее вне досягаемости ощущения, которое заставило бы ее свалиться в пропасть удовольствия. Я уверен, пока у нее есть шанс, она мне отплатит…

Вода выплескивается, когда Элла поднимается, затем опускается, по одному медленному дюйму за раз, заставляя каждое из моих нервных окончаний ощущать обволакивающую меня плоть и предстоящей экстаз. Да, она собирается уничтожить меня, и я не против – в конце концов.

Но я не сдамся легко и не буду мучиться один.

Я дергаю ее за плечи и заставляю упасть на меня, прежде чем сжать грудь и поднести ее ко рту.

– Тогда объезди меня.

И Элла делает это, тогда как я мучаю ее соски, нежно посасываю, щипаю, кусаю, пока я не понимаю, что она ощущает меня. Ее кожа снова становится розовой. Ее киска напрягается. Ее темп ускоряется.

– Карсон... – Ее протест – почти мяуканье. Она извивается, словно боль слишком быстро нарастает.

– Милая? – Когда Элла долго ничего не говорит, я задаюсь вопросом это потому, что она не может связать свои мысли... или она что-то замышляет.

– Давай я тебе помогу.

– Нет. – Она качает головой и снова садится на меня, на этот раз немного быстрее. Вода плещется вокруг нас, удовольствие растет с каждым движением. – Нет.

Так как она задыхается, я обхватываю ее бедра.

– Но я настаиваю.

Затем я сгибаю колени, ставлю ноги на дно ванны и проталкиваюсь внутрь нее, овладевая ее тесными глубинами, погружаясь глубже, чем когда-либо. Мой член потирает место вдоль ее внутренней стенки, где я работал пальцами. Оно должно быть гиперчувствительным сейчас.

– Боже мой. – Ее глаза широко раскрываются от удивления, и она смотрит на меня, изумляясь. – Да!

Элла выкрикивает свое согласие, когда хватает меня за плечи, ногти впиваются в мою кожу, предплечья прижаты к моей груди.

Я повторяю движение, тщательно трахая ее. На следующем толчке Элла присоединяется к ритму. Все ее тело поглощено этим – голова откинута назад, бедра двигаются со мной. После очередного катания по воде мы синхронизируемся и расширяем путь к взаимному удовлетворению. Я не забочусь о том, что вода разливается на плиточный пол. Мне все равно, что мои соседи, возможно, слышат громкие, высокие звуки ее удовлетворения. Я полностью сосредоточен на ней и том, чтобы доставить ей наибольшее удовольствие. Я не могу закрепить наши отношения, когда я технически помолвлен с кем-то еще, но я могу отправить ее в оргазмическое блаженство. Я могу использовать свое тело как выражение моей преданности.

Мы молча движемся с общей целью, связанной нашей потребностью. Я представляю себе альтернативную вселенную, где я свободен от Грегори Шоу и моего обязательства жениться на Кендре. Ту, где я надел кольцо на палец Эллы, и мы произнесли сладкие, торжественные клятвы. Я пришел домой с работы, а Элла провела день за тем, что делает ее счастливой и способствует осуществлению ее мечты. Мы обеспечены и готовы к будущему, и я не ношу этот чертов удушающий презерватив, потому что мы стремимся создать следующее поколение, питаемое любовью и страстью, наполняющими нас сейчас.

Ее грудь подпрыгивает у меня во рту, это все, что мне нужно, чтобы приблизиться к зениту удовольствия. Мне удается поймать ее сосок между губами и сосать его, пока она не зашипит, не закричит и не сдавит меня внутри, приближаясь к оргазму. Когда чувство набирает обороты, я борюсь с дымкой желания продолжить ощущать ее.

Это погубит меня.

– Я близко, – рычу я.

– Я тоже, – говорит она. – Я так. Я… – ее сдавленный крик удовлетворения проглатывает остальное.

Я прячу свое лицо в изгибе ее плеча, когда потребность превращается в густой узел отчаянной боли. Когда я погружаюсь в Эллу следующим толчком, она распадается в удовольствии. Я теряю контроль. Наши тела вновь соединяются, когда восторг берет верх. Я опустошаю свое тело, душу и сердце в этой женщине так, как никогда раньше. И подозреваю, что никогда не буду снова.

Я все еще тяжело дышу и прижимаю ее к себе, когда это осознание делает меня безумным, а также осознание того, что я влюблен в первый и последний раз в моей жизни.

Я понятия не имею, что делать дальше.

– Вау, – бормочет Элла слабо, убирая волосы с лица.

– Вау, – Я все еще измотанный, потный и шокированный.

Она смотрит через край ванны.

– Пол залит. Я возьму полотенца.

Когда она пытается разъединить наши тела и встать, я крепко прижимаю ее к себе.

– Минутку.

Элла садится на меня и встречает мой взгляд, грызя нижнюю губу.

– Все изменилось, не так ли?

– Да, – я вздыхаю. – И в то же время ничего.

– Я люблю тебя, – Она целует меня нежно, с траурным видом.

Она знает, что время начало обратный отсчет до прощания, если что-то радикально не изменится или один из нас не откажется от всего, что нам дорого.

Тем не менее, логика не мешает мне честно сказать ей, что я чувствую.

– Я тоже тебя люблю.

– Хотела бы я знать, как исправить наш беспорядок, – говорит она почти рассеянно, зная, что ни один из нас не знает, но в глубине души надеется найти решение, потому что мир не может быть таким несправедливым.

Я уверен, что может.

– Я тоже, дорогая. У нас есть около двух недель, чтобы придумать. Может быть, пришло время по-настоящему честного разговора о том, с чем мы оба можем жить... и без чего не можем.

Элла вырывается на свободу и поднимается из ванны с новым всплеском, красиво сияя в теплом верхнем свете.

– Да, и это все еще выглядит безнадежно.

Обмотав себя полотенцем, она избегает смотреть на меня. В ее глазах слезы. Я хочу удержать ее больше всего на свете. Я хочу быть частью решения проблемы.

Но я уже знаю, что я и есть проблема. Я создал это. Как-то мне придется это исправить.

Глава 7

Элла

Субботнее утро началось лениво. Карсон и я провели ночь в объятиях друг друга, разговаривая, целуясь, занимаясь любовью. Не думаю, что мы вообще спали, просто дремали, пока потребность в близости не будила нас снова.

С сонной улыбкой я потягиваюсь, ощущая вялое блаженство, наполняющее каждую мышцу от кончиков моих пальцев рук до основания пальцев ног. Рядом со мной Карсон слегка храпит. Солнечный свет струится через окно его спальни, солнце светит высоко в небе. Я смотрю на часы и моргаю. Как это почти полдень?

Быстро почистив зубы и приняв душ, я выхожу из кабинки, капая водой на пол, но, учитывая боль, чувствую себя удивительно свежо, когда слышу стук в дверь. Я высовываю голову из ванной, чтобы увидеть, как Карсон рассеянно встает и хмуро дотягивается до своего халата.

– Ты кого-нибудь ждешь?

Он качает головой и затягивает халат на талии.

– Обычно я делаю мелкую работу по выходным, валяясь на диване. Никто никогда не прерывает мои выходные.

Я пожимаю плечами, понятия не имея, кто может прийти.

С проклятием Карсон выходит из спальни.

– Жди здесь.

После того, как он закрывает за собой дверь, я спешу надеть шорты и майку. Лето на юге – не шутка. Сегодня обещают еще один жаркий день. Я собираю волосы в хвост, затем крадусь по спальне и прижимаю ухо к двери, надеясь услышать, что происходит в гостиной. Я могу разобрать два мужских искаженных голоса.

Карсон может и сказал мне подождать, но мне отчаянно любопытно. И мне нужен кофе.

Когда открываю дверь, я вижу, как Карсон наливает себе кружку, а Грегори Шоу наблюдает за ним со стула за баром для завтрака, потягивая чашку своего кофе. Когда я захожу в комнату, они оба поворачиваются на звук.

– Утро, – бормочу я, пытаясь скрыть удивление в голосе.

– Доброе, – спокойно возвращает Шоу

Пока он не смотрит, Карсон слегка пожимает мне плечами. Видимо, он не знает, что происходит, и почему его заклятый враг вторгся на его территорию. Небольшой узел беспокойства начинает формироваться в глубине моего живота.

Тишина в комнате становится неловкой. Никто не говорит, мы с Карсоном молчим в замешательстве. Я могу только догадываться, что происходит в голове Шоу.

– Вечер прошлой ночью прошел хорошо. Выглядело так, как будто благотворительная организация получит хороший гонорар, – рискнула сказать я.

Шоу кивает с вежливой улыбкой.

– Мы не получим детали окончательных итогов до завтра, но подозреваю, что пожертвования этого года превысят прошлогодние. Благотворительность важна, и я рад быть частью этого.

– Как и я, – отмечает Карсон.

– Это выглядит фантастически, – добавляю я, чтобы разговор продолжался.

– С помощью вырученных средств этого года они надеются начать некоторые внеклассные программы для детей и подростков, чтобы обеспечить их безопасность и устранить беспредел на улице, – говорит Шоу.

– Тогда, я надеюсь, что в этом году счет действительно большой. Живя в Лос-Анджелесе, я часто видела в вечерних новостях, что происходит в бедных кварталах, когда банды и наркотики вступают во владение.

– Это происходит везде. – Шоу смотрит на Карсона, показывая большой палец в мою сторону. – У нее мягкое сердце.

– Да, и я бы не хотел, чтобы было по-другому.

Я слышу тонкое предупреждение в тоне Карсона. Шоу не угрожал мне, просто сделал замечание. Но одна из причин, по которой я люблю Карсона, это его защитный инстинкт. Он заботится обо мне многими разными способами. После того, как практически ни на кого я не могла положиться в своей жизни, это удивительная роскошь. Я могу защитить себя, одновременно заботясь и о моих младших сестрах. Но мне нравится, как Карсон присматривает за мной.

Я пересекаю кухню. В это время, он наливает мне чашку кофе. Целуя меня в щеку, Карсон передает его, прежде чем обнять меня. Я прижимаюсь к его телу. Мне не нравится, что Шоу здесь. Это похоже на вторжение. Но, находясь так близко к Карсону, я чувствую себя в большей безопасности.

Он опирается на стойку, прижимая меня к себе.

– Что привело тебя сюда сегодня утром?

Шоу фыркает.

– Строго говоря, уже полдень. Я на ногах с шести утра.

– После долгой ночи мы поспали.

Карсон натянуто улыбается.

Я удерживаюсь, чтобы не пихнуть его локтем в живот. Этот комментарий можно было бы истолковать по-разному, но, поскольку он одет в халат и все еще с растрепанными волосами, я сомневаюсь, что Шоу неправильно понял смысл слов Карсона. Зачем объявлять своему будущему тестю, что ты провел всю ночь в постели с другой женщиной? Он опять хочет сказать, что не привязан к Кендре? Я не уверена, что еще одно напоминание поможет Шоу это понять. Он знает. Ему просто все равно.

– Так уж случилось, что и Кендра тоже. Я был обеспокоен, когда она не вернулась домой прошлой ночью. Я написал и позвонил... Конечно, я знаю, что она взрослая женщина, но она не упоминала, что у нее были планы... Провести время вне дома. Но с ней все в порядке.

– Брейден? – спрашивает Карсон.

Шоу прочищает горло.

– Насколько я понял. Она вернулась домой около семи утра и выглядела очень... Счастливой. Часы беспокойства, озаренные ее сияющей улыбкой, дали мне некоторое понимание. О, и твоя очень проницательная речь на благотворительном вечере вчера.

Он делает паузу, его улыбка выглядит самоуничижительно.

Я ему не доверяю.

– И? – спросила я.

– Мне потребуется время, чтобы объяснить. Если ты потерпишь мое присутствие… – Шоу обращает внимание на меня. – Ты любишь Фроста?

Мы с Карсоном переглядываемся. Это не значит, что мы не говорили друг другу эти слова всю ночь, но мы также добровольно не делились своими чувствами ни с кем другим. Они новы. Они бесценны. Я знаю, что мне нужно позвонить сестрам и сказать им, как глубоко я вляпалась. Но сейчас, несмотря на то что услышал бы Шоу, то, что было в наших сердцах, было только для нас.

И все же я не собираюсь лгать.

– Да.

Шоу переводит взгляд на Карсона.

– А ты...

– Да, я люблю ее, и она это знает. Я предполагаю, что этот вопрос имеет значение?

– Ну, кажется, любовь витает в воздухе. Кендра говорит мне, что она тоже думает, что влюблена.

Я слышу саркастические нотки в его голосе. Он не верит, что чувства его дочери настоящие. Я тоже не уверена, что он верит в реальность того, что есть у нас с Карсоном.

– Ну, если так, то я ей восхищаюсь. Я думаю, что каждый заслуживает того, чтобы найти кого-то, кто делает его счастливым и дополняет его.

Я говорю эти слова почти с вызовом, словно желая, чтобы Шоу признал, что он не верит в любовь и не заботится о сердце своей дочери.

– Если это так, то возможно. Но нужно быть еще и практичным.

Рядом напрягается Карсон. Я сжимаю его руку на своей талии. Неужели Шоу действительно собирается произнести речь о том, что любовь – это хорошо и прекрасно, но деньги и власть важнее?

– Я думаю, что никакая сумма денег не стоит жизни, полной страданий, мистер Шоу. Если бы вам пришлось выбирать между вашим состоянием и возвращением вашей покойной жены, что бы вы выбрали? Вы были бы счастливы без нее?

Шоу наклоняет голову и смотрит на меня оценивающим взглядом, прежде чем снова обратиться к Карсону.

– Красивая, с большим сердцем и сообразительная. Она на самом деле настоящая.

Но я замечаю, что он не ответил на вопрос.

– Говори, что пришел сказать, – голос Карсона звучит резко, раздраженно.

– Не прошло и десяти минут, а я уже устал от гостеприимства, – Шоу усмехается про себя. – Ладно. После твоей речи вчера вечером и мольбы моей дочери сегодня утром я пришел, чтобы изменить условия нашего соглашения. Я далек от того, чтобы держать пару влюбленных врозь, поэтому, если вы с мисс Хоуп действительно хотите быть вместе, у вас есть место для церемонии, еда, цветы, торт – все, за что я заплатил, когда вы с Кендрой намеревались связать себя узами брака. Я отдам это тебе и Элле бесплатно. Все, что вам нужно сделать, это сказать «да» в тот день, когда вы собирались пожениться. Тогда мы продолжим нашу договоренность как обычно. Я дам тебе взаймы для «Свит Дарлинг». Ты будешь отдавать мне пять процентов до тех пор, пока кредит не будет погашен. Это конец нашего контракта.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать вздох. Выйти замуж? Мы даже не придумали, как быть вместе после окончания моего визита сюда. Мы еще не выработали никаких конкретных планов относительно того, как проведем нашу совместную жизнь. Наши отношения нам в новинку. Как и наши проблемы.

Карсон крепче сжимает меня, словно защищая.

– А если мы не поженимся?

– Ну, у тебя всегда есть первый вариант. Ты можешь жениться на Кендре, как и планировал. Или... – Он улыбается, будто только и ждал, чтобы произнести эти слова. – Ты можешь подписать контракт на десять процентов, и десять процентов от прибыли – и тебе никогда не придется возвращать мне долг.

Я в шоке. В ужасе. Я подозреваю, что при наличии достаточного времени и подходящих обстоятельств мы с Карсоном, естественно, захотим пожениться. Но чтобы человек принуждал нас к этому в течение следующих двух недель, иначе угрожал забрать еще больше любимого бизнеса, унаследованного Карсоном. Это возмутительно.

Я свирепо смотрю на Шоу.

– Послушайте меня, вы...

– Нет, – решительно говорит Карсон. – Жизнь Эллы и ее сердце, не для торга.

– Значит, ты предпочел бы жениться на Кендре? Потому что я могу с помощью нескольких подходящих слов, сделать так, чтобы это произошло.

– Вы ее отец, – говорю я в ужасе. – Зачем вам навязывать ей несчастливый брак?

– Именно потому, что я ее отец, – огрызается он. – Если я не буду направлять ее, Кендра останется без карьеры и без твердой руки, которая устроит ее жизнь. Через пять лет она промотает свой трастовый фонд и проведет остаток жизни без гроша в одиночестве после того, как я уйду. Я бы хотел, чтобы этого не случилось.

Может, он и прав насчет поведения Кендры, но я не согласна с его методами.

– Если вы так беспокоитесь о своей дочери, зачем заставлять нас с Карсоном жениться? Как это ей поможет?

– Никак. Он обманывает нас, – шепчет мне на ухо Карсон. – Он все еще думает, что мы разыгрываем спектакль, чтобы мне не пришлось жениться на Кендре. Он заставляет нас смириться или заткнуться.

Этот парень тупой?

– Но вы же подслушали, как мы признались друг другу в любви вчера вечером на танцполе.

Как только эти слова слетают с моих губ, я понимаю, что он просто циничен.

– Все для представления, – отвечает он. – Мне никогда не нравилось, когда меня обыгрывают, но еще меньше мне нравится, когда кто-то рядом плетет интриги. Поэтому я даю тебе возможность принять решение. Соблюдай соглашение, которое ты уже заключил, прими мой великодушный жест бесплатной свадьбы для вас и мисс Хоуп, или не женись ни на ком и лишись лишних пяти процентов в качестве искупления.

Каким-то образом Грегори Шоу нашел сценарий, в котором он выигрывает независимо от того, что выберет Карсон. Невероятно…

– А что будет с Кендрой? – спрашивает Карсон. – Если мы с Эллой поженимся через две недели, как ты убережешь свою дочь от всех тех ужасных последствий, о которых говорил раньше?

– Продуманный вопрос. Ее нынешний кавалер, Брейден, кажется первым солидным мужчиной, с которым она добровольно встречается. Он происходит из бедной семьи, его отец страдает от хронических заболеваний, и у них нет денег, чтобы оплатить счета. Очень грустно…

Я очень сомневаюсь, что Шоу это действительно волнует. Он рассматривает состояние этого человека, как рычаг давления на последнюю пассию Кендры, не более того.

– Ты купишь ей мужа только на три года, – замечает Карсон.

Шоу пожимает плечами.

– Я уже все выяснил. Брейден – умный, осторожный человек. Он закалит Кендру. Это все, что меня волнует. За три года многое может случиться. Они могут даже сильно привязаться друг к другу…

Я смотрю на Шоу, все еще ошеломленная. Он не только чувствует себя комфортно в роли кукловода, но и наслаждается этим. Я не вижу ни капли морального дискомфорта на его лице. Он искренне верит, что его оправдают, и что он знает лучше, чем все мы. На самом деле, я держу пари, что, если бы я немного подтолкнула, он похвалил бы себя за улучшение ситуации Кендры и Карсона.

И я ничего не значу. Расходный материал. Средство для достижения цели. Что бы мы с Карсоном ни решили делать, Шоу либо получит солидного зятя, либо больше денег. Он останется в выигрыше.

Я хочу обругать и ненавидеть его. В основном, я просто качаю головой в ответ на его ошибочные манипуляции.

– Убирайся, – настаивает Карсон, делая шаг вперед. – По-моему, ты сказал достаточно. Я хочу, чтобы ты ушел и...

– Да, я явно злоупотребил гостеприимством.

Шоу выливает остатки кофе в раковину и ставит кружку на стойку.

– Конечно, есть несколько предостережений. Если ты женишься на мисс Хоуп, вы должны жить вместе и оставаться в браке минимум десять лет, или я немедленно вступлю во владение дополнительными пятью процентами " Свит Дарлинг". Ты не можешь изменять, ни один из вас, в течение того же периода времени. Не думай, что я не буду наблюдать. – Он наклоняет голову.

– Это касается всего. У тебя есть время до завтрашнего полудня, чтобы принять решение.

Карсон

Как только Грегори Шоу закрывает за собой дверь, я смотрю на Эллу. Она ошеломлена. Тишина настолько густая, что отсутствие звуков почти гудит у меня в ушах. Я не знаю, что сказать. После того, как этот ублюдок загнал меня в угол, я злюсь. Я также в ярости из-за нее. Мне даже жаль Кендру. Возможно, ей действительно нужна направляющая рука, но она не нуждается в том, чтобы отец навязывал ей ее. Ей нужно время, чтобы повзрослеть и набраться опыта в реальном мире. Может быть, она даже нуждается в хорошей неудаче в своей жизни. Сомневаюсь, что у нее когда-нибудь был этот опыт. Ее отец этого не допустит. Может быть, он должен.

Но Кендра теперь не моя проблема. Мне нужно сосредоточиться на Элле, на том, что мы будем делать дальше. Мне нужно подобрать правильные слова. Какие?

– Мне очень жаль.

Я обнимаю ее обеими руками.

К моему облегчению, она обнимает меня в ответ. Где-то в глубине души я боялся, что она обидится на меня за то, что я нечаянно втянул ее в эту чертову историю.

– Это не твоя вина и не твоих рук дело. Я ненавижу положение, в которое он тебя поставил.

– Я тоже.

Элла отпивает кофе.

– Голоден?

После ночи секса – да. Но после визита Грегори Шоу...

– Не очень.

– Тебе нужно поесть. Давай я тебе что-нибудь приготовлю. Пока я это делаю, мы поговорим. Может быть, есть сценарий, который мы еще не изучили, который никого не оставит в безвыходном положении.

Я киваю, но не думаю, что это возможно. Шоу не дурак. Он продумал все. Я постоянно чувствую себя на шаг позади этого мудака, и мне нужно догнать его. Он манипулировал мной, чтобы добиться желаемого результата. Вместо этого я должен придумать, как заставить его действовать по моим правилам.

– Спасибо.

Я сижу на барном стуле и смотрю, как Элла обустраивается у меня на кухне.

Обычно я люблю одиночество, но я рад, что она здесь. Когда я впервые договорился с Шоу о женитьбе на Кендре, я молчал, потому что был в безвыходном положении – жениться на незнакомке или потерять отцовское наследство. На этот раз я не буду плавать в помойной яме один.

Она роется в холодильнике.

– Омлет со шпинатом и грибами подойдет?

На данный момент ничто не вызывает аппетит…

– Конечно. Звучит здорово.

– Лжец. – Элла смеется. – Ты не должен нянчиться с моими чувствами, Карсон. Просто скажи мне, как ты видишь продолжение ситуации с Шоу. Если нужно, можешь подавиться омлетом.

– Подавиться?

Я хмурюсь.

– Я же сказала, что буду готовить. Я не говорила, что это будет изысканно.

Даже когда все дерьмово, эта женщина все равно заставляет меня смеяться.

Но мое веселье закончится. Я вздыхаю.

– Я не могу жениться на Кендре. Правда. Это разрушит наши жизни. Я знаю, что Шоу этого не понимает. Но она возненавидит меня, и я не сомневаюсь, что почувствую себя пойманным в ловушку, рассерженным и со временем озлобленным. Даже если мы расстанемся через три года, когда она получит свой трастовый фонд, я... – Я качаю головой. – Я не хочу жить без тебя. Я не стал бы просить тебя ждать меня. Это несправедливо.

Пока Элла взбивает яйца в миске, я вижу выражение ее лица. Это задумчивое лицо. Губы слегка приоткрылись, язык едва касался ее нижней губы, между бровями пролегла легкая морщинка.

– Ну, в этой ситуации нет ничего справедливого, так что давай уберем это слово из нашего разговора.

Ее замечание заставляет меня снова усмехнуться.

– Ты совершенно права.

– Так уж вышло, что женитьба на Кендре – худший вариант. Это выбор, в котором никто не счастлив, кроме Грегори Шоу. Я имею в виду, я не очень хорошо знаю твою – не решаюсь использовать это слово – невесту…

– Бывшую. Я объявлю это официально как можно скорее, – заверяю я ее.

– Я думаю, это мудрый выбор. Я уверена, что это принесет вам обоим некоторое облегчение. Ты бы не нанял меня с самого начала, если бы хоть на секунду думал о том, чтобы сделать ее своей женой.

Это правда.

– Так что, мне остается выбирать между двумя наименее дерьмовыми вариантами в дымящейся куче.

– И оба они воняют до небес.

Она бросает на меня сочувственный взгляд.

– Именно. Если я отдам этому ублюдку десять процентов своей компании, я никогда от него не избавлюсь. Он будет продолжать пытаться оказывать свое влияние и совать нос куда не следует. Он знает большинство моих руководителей и менеджеров. Он попытается убедить их, что, как частичный владелец, он имеет права и должен участвовать на всех уровнях организации. Имея всего пять процентов, большинство из них будут смеяться над ним. Но десять?

Я вздрагиваю.

– Это не контрольный пакет акций, но это более весомый аргумент, поскольку никто, кроме Фроста, никогда не владел и капелькой “Свит Дарлинг". Я также могу выкупить его пять процентов, если мы будем придерживаться первоначальных условий займа. Но, честно говоря, последнее, что я могу себе позволить, это дать Шоу представление о моих рецептах или планах на будущее.

– Ты совершенно прав. Может ли кто-нибудь еще помочь материально?

– У меня было несколько предложений купить компанию, но все они были сумасшедше невыгодными. Если бы я принял одно, я бы чувствовал, что обналичиваю деньги, потому что это было легко. Я не хочу легкой жизни. Я хочу удивительной. Я хочу награды. Я хочу сам распоряжаться своей судьбой. Это значит возглавить компанию, которая принадлежит мне, не говоря уже о выборе собственной жены.

– Это понятно. И я не хочу, чтобы ты позорил память своего биологического отца. Связь, которую ты с ним устанавливаешь, даже посмертно, очень важна для тебя. Ты не должен отказываться от чего-то, что стало значимым. Так что остается один вариант. – Она прикусывает губу. – Я не знаю, в каком эмоциональном состоянии ты находишься, Карсон, но должна быть честной. Я не готова взять на себя обязательство выйти замуж. Помимо всех причин, которые мы уже определили, я... – Она пожимает плечами и вскидывает руки в воздух. – Я думаю, что пара должна знать друг друга больше четырех дней, прежде чем они решат обменяться вечными клятвами.

Она абсолютно права. Моя мать и Эдвард Фрост-отличный пример того, что происходит, когда ты выходишь замуж за человека, которого любишь, но не знаешь достаточно хорошо, чтобы определить, действительно ли вы совместимы. Я бы предпочел не разводиться, особенно, если в этом замешаны дети. Я не понаслышке знаю, что это отстой для всех.

Я потираю ладони – нервная привычка, когда я думаю. Должен же быть какой-то выход из этой неразберихи. Я отказываюсь верить, что Грегори Шоу одолел меня и я провалился.

– Если бы у нас было больше времени, чтобы узнать друг друга... – Она выливает первую порцию яиц на сковородку. – Если бы я могла быть уверена, что мои сестры будут в порядке без меня в Калифорнии... Если бы у меня был какой-то способ продолжить свою актерскую карьеру в Северной Каролине…

Я полностью понимаю ее точку зрения. Все, что она говорила с тех пор, как ушел Шоу, вертелось у меня в голове.

– Ты что-то говорила раньше об изучении возможностей... что, если наше решение не имеет никакого сходства ни с одним из вариантов, которые дал нам этот ублюдок?

– Продолжай.

Похоже, она заинтригована.

– Ты актриса, а я, по-моему, неплохо умею притворяться. Он хочет разоблачить наш блеф. А что, если мы ему позволим? Что, если мы поменяем этот покерный матч на игру " кто первый струсит"? Первый, кто вздрогнет, проиграет.

– С чего бы ему вздрагивать?

Элла хмурится.

– В глубине души он хочет, чтобы я женился на Кендре. В конце концов, он не знает этого Брайдена. Итак, его родителям нужны деньги. Но с какой стати Шоу доверяет незнакомцу, да к тому же бедному, миллионы, которые Кендра унаследует, когда получит свой трастовый фонд? Он знает, что лично мне ее деньги не нужны, и я не жадный, но Брейден... – я пожимаю плечами.

– Он может быть отличным парнем. Но если нет... На юге есть поговорка. Шоу слишком умен, чтобы впустить лису в свой курятник.

– Да.

Она улыбается, как будто знает, что мы на что-то наткнулись, как будто она тоже это чувствует.
– Ты совершенно прав.

– Если Кендра выйдет замуж за Брейдена, то, как только клятвы будут произнесены, у Шоу практически не останется рычагов, чтобы контролировать его. Но если я женюсь на ней, он будет заинтересован в «Свит Дарлинг», чтобы сохранить некоторую власть надо мной, по крайней мере, в течение нескольких лет, пока я не рассчитаюсь с ним. В ту минуту, когда он действительно поверит, что я ушел от Кендры и намерен жениться на тебе, он, возможно, согласится на переговоры.

– Так ты предлагаешь нам превратить роль подружки в роль невесты?

– Именно.

Лицо Эллы становится серьезным, прежде чем она поворачивается, чтобы добавить овощи к взбитым яйцам, нагревающимся на сковороде.

– А что будет, если мы не справимся со свадьбой?

– Не совсем правильно смотришь на ситуацию. Ты должна спросить, что произойдет, если ты не пройдешь через это. Перед тем, как ты пришла сюда, я сказал Шоу, что исследую свои чувства к тебе. Я не знал, что ты для меня значишь. Я ясно дал это понять.

– Может, и так.

Ее щеки слегка порозовели.

– Но он подслушал мои слова на танцполе во время благотворительного вечера. Сегодня утром мы признались ему в этом прямо в лицо.

– Но я не думаю, что это помешает нам использовать отговорку, которую мы придумали, когда впервые планировали наш разрыв. Помнишь, твоя жизнь в Лос-Анджелесе и все такое?

– Да.

Когда она снова поворачивается ко мне лицом, становится ясно, что она все понимает.

– Так что вместо того, чтобы просто порвать с тобой в конце своего визита, я просто брошу тебя у алтаря. В конце концов, ты не можешь меня контролировать. И у меня есть подозрение насчет Грегори Шоу. Он думает, что его собственная дочь чокнутая, так что я почти уверена, что он поверил бы, что большинство женщин такие же. Есть ли у него женщины-руководители?

Я мысленно сканирую его штат.

– Кроме его помощницы, нет. Все мужчины, закадычные друзья, которые были с ним десятилетиями.

– Именно это я и имею в виду. Возможно, он скрытый женоненавистник. Так что ты ничего не можешь поделать, если ты был совершенно готов продолжить свадьбу, но я отступила в последнюю минуту и оставила тебя с разбитым сердцем. Я имею в виду, что это не твоя вина, если я чокнутая. В конце концов, я одна из тех голливудских типов. И я всего лишь женщина…

Элла невероятно практична. Я не могу представить себе кого-то менее зацикленного на себе и более склонного выполнять свои обещания. Но Грегори Шоу не хочет тратить время на то, чтобы узнать ее получше. Он должен купиться.

– Конечно, – протягиваю я, глядя на Эллу, которая выглядит так, как будто хочет ударить моего соперника по лицу за его испорченное отношение.

– Единственная проблема в том, что он считает все наши отношения игрой. Мы должны найти какой-то способ развенчать эту идею.

Она права.

– Что мы можем сделать такого, что кажется ему постоянным во время нашей «помолвки»?

– Я могла бы слетать домой и вернуться на своей машине. – Она морщит нос, оглядываясь через плечо, чтобы проверить омлет. – Но она довольно дерьмовая, и я сомневаюсь, что проделает долгий путь, не умерев совсем.

Я качаю головой.

– Поездка слишком долгая, чтобы проделать ее в одиночку, тем более в такой ненадежной машине. И я не могу уйти с работы прямо сейчас, чтобы поехать с тобой. Каждый день в офисе имеет решающее значение, пока мы не получим баланс «Свит Дарлинг» под контроль. А как насчет... работы?

– Например, принять предложение работать здесь, в Северной Каролине?

– Именно. И то, что я хочу предложить, было одним из твоих желаний на будущее. Детский благотворительный фонд надеется открыть внеклассные программы, поэтому у них есть сейчас открытая вакансия директора по мероприятиям. Эта роль поставила бы тебя во главе детских семинаров. Ты можешь познакомить их с искусством. Ты можешь помочь им научиться музыке и театральным постановкам…

Она поднимает брови, как будто ей действительно интересно, но потом хмурится.

– С чего ты взял, что они меня наймут?

Я посылаю ей улыбку.

– Я знаю одного парня, который там работает...

– Другими словами, раз ты такой крупный спонсор, они должны тебе одолжение?

– Что-то вроде этого.

Жаль, что она не останется, потому что я уверен, что Элла отлично справится.

– Похоже, это то, что мне понравится. Но... я бы не хотела наниматься, а потом внезапно уйти с работы.

Я не могу отрицать это, но я уже продумал это на несколько шагов вперед.

– Во-первых, они сейчас принимают резюме, так что у них все еще будет свежая стопка, когда ты... – Я не хочу думать о том, как Элла помашет мне на прощание и сядет в самолет. Так или иначе, мы найдем решение, чтобы быть вместе, черт возьми. – Когда ты больше не будешь нуждаться в работе. В этот момент они смогут выбрать другого квалифицированного кандидата. Черт, я даже помогу им, пожертвовав праздничные конфеты для их ежегодного парада Санта-Клауса, чтобы облегчить боль. Поверь мне, с ними все будет в порядке. Во-вторых, я тоже не хочу ничего испортить, но я люблю тебя, а ты любишь меня... и избавление от Шоу может многое значить для нас.

Элла качает головой, рассеянно тянется за тертым сыром и бросает его в омлет. Когда он тает, она колдует лопаточкой, складывает смесь пополам и переворачивает ее.

– Я просто ненавижу врать. На самом деле, если бы не ты предложил мне это, я бы, возможно, отказалась.

– Я тоже ненавижу лгать. Но мы не можем позволить себе сомневаться в разгар драки.

– Это отстой, но правда.

Она вздыхает, посыпая сверху омлета еще немного сыра, прежде чем положить его на тарелку и поставить передо мной.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Как ты думаешь, достаточно ли того, что я работаю в Северной Каролине, чтобы убедить его, что я намерена остаться? Он тоже владелец бизнеса. Он должен знать, что люди увольняются или бросают работу каждый день по самым разным причинам.

– Хорошее замечание.

Я рассеянно улыбаюсь, когда она протягивает мне вилку, и принимаюсь за завтрак. Она также передает мне черничный маффин, который я купил в продуктовом магазине, когда делал покупки накануне ее приезда. Я не удивлен, что их не тронули. Она следила за каждым кусочком, касающимся ее губ, с тех пор как попала в ресторан.

Я откусываю кусочек от обоих и понимаю, что голоднее, чем я думал.

– У меня есть еще одна идея. Кое-что, что должно убедить его, что мы серьезно относимся к будущему. Я давно хотел бросить эту тесную квартирку и пустить здесь корни. У меня не было времени на поиски дома. Я действительно не знаю, что я ищу, что-то менее временное с большим пространством. Если бы мы вместе купили дом...

Она с энтузиазмом кивает.

– От работы легко отказаться. Если ты действительно согласен купить дом, то думаю, это отличная идея.

– Давай сделаем это. Я позабочусь, чтобы Шоу узнал, когда мы выберем идеальный вариант.

Внезапно Элла смеется.

– Этот беспорядочный, запутанный сюжет заставляет нас притворяться, что мы участвуем во множестве событий, меняющих нашу жизнь одновременно, начинаем работу, покупаем дом, женимся... это безумие. Ты ведь это знаешь, правда?

– Дерьмо, – подтверждаю я кивком. – Но, если кто и может справиться со всем этим, так это мы.

Она лучезарно улыбается.

– Безусловно.

Я тянусь через барную стойку и беру ее за руку.

– И еще, Элла, мы можем манипулировать им, но мы правы. Мы с Кендрой не принадлежим друг другу. Я не должен отдавать ему годы своей жизни или десять процентов своей компании. Когда мы с тобой не доберемся до алтаря по расписанию Шоу, ну... я буду надеяться, что он согласится вернуться к стандартной деловой практике и просто одолжит мне денег в обмен на небольшой, временный кусок «Свит Дарлинг». Если он не даст мне денег, я сам разберусь с этим.

– Это все, что ты можешь сделать. Итак, если мы собираемся притвориться, что помолвлены, что мы делаем в первую очередь?

– Давай я позвоню Кендре и сообщу ей новости. А потом я свяжусь с ее отцом и скажу ему, что мы собираемся пожениться. После этого мы начнем играть счастливых жениха и невесту. И мы будем надеяться на лучшее в конце концов – для всех нас.

Пока Элла взбивает себе еще один омлет, она рассеянно кивает мне, явно все еще обдумывая ситуацию. Я подозреваю, что она думает о том же, о чем и я: что будет с нами после того, как игра закончится?

У меня нет ответа на этот вопрос. Я понимаю, что нашего оставшегося времени вместе, вероятно, недостаточно, чтобы заставить ее отказаться от всего, что она построила для себя в Калифорнии, и переехать сюда ко мне. Но я должен попытаться.

Разве у меня есть другой выбор, который не кончается бедным, жалким одиночеством?

Глава 8

Элла

После нашего разговора за завтраком мы с Карсоном оба согласились, что у нас есть задачи, которые мы должны выполнить, если мы намерены успешно провернуть эту уловку. Он зашел в свой домашний офис, чтобы позвонить Кендре. Они заслуживают уединения и спокойного завершения своей злополучной помолвки. Я убираю посуду, хотя он обещал мне помочь, как только сделает свою невесту бывшей. А пока я должна кое-что сделать... позвонить моим младшим сестрам.

Ненавижу врать им, и потом я еще много дерьма за это вынесу. Но прямо сейчас я не могу сказать им, что выхожу замуж понарошку. Эрин может быть всего на два года моложе меня, но она на миллиард лет циничнее. Я не знаю, что это – синдром среднего ребенка, ее личность или разрыв, от которого она так и не оправилась. В любом случае, если я расскажу ей о том, что происходит, она скажет мне, что я сумасшедшая, что Карсон использует меня, и что все это закончится плохо. Ребенок в семье, Эхо, веселая, игривая и всегда улыбается. Она – солнце для дождевого облака Эрин. Я люблю ее до безумия, но она ни черта не может сохранить в тайне.

Я бы не стала притворяться, что тащу их через всю страну на свадьбу, которая никогда не состоится, если бы Грегори Шоу не знал моего прошлого. Он знает, что у меня есть сестры. Возможно, он даже знает, что мы близки. Я никогда не смогу убедить его, что серьезно собираюсь выйти замуж, без них.

– Все хорошо, ничего особенного не происходит, – бормочу я себе под нос, плюхаясь на барный стул на кухне и набирая номер Эрин.

Она с гораздо большей вероятностью возьмет трубку, так как Эхо все время теряет свой телефон.

– Эй! – она отвечает. – Что там с секретной работой, которую ты не можешь обсудить? У тебя уже есть южный акцент?

– Серьезно? По прошествии четырех дней, ты думаешь, что я заразилась?

– Может быть, тебе стоит приложить больше усилий, чтобы приобрести его. Это звучало бы мило на твоих прослушиваниях. Кроме того, это дало бы мне повод подкалывать тебя. Потому что в остальном ты практически совершена.

– Вряд ли это правда. Эта работа... – Хорошая? Нормальная? – Сложная.

Эрин делает паузу, ее тон становится серьезным.

– Звучит не очень хорошо. Расскажи мне, что случилось. Ты в порядке?

Я нащупываю, что бы сказать. Я должна была спланировать эту речь немного лучше, как-то облегчить ее. Оглядываясь назад, я понимаю, что это сумасшествие, но я уже слишком глубоко вляпалась в это, чтобы выбраться сейчас.

– Эхо там?

– Прямо рядом со мной, закидывает в миску хлопья.

– Мне нужно поговорить с вами обеими. Поставь меня на громкую связь, чтобы она тоже слышала, хорошо?

– Теперь ты действительно меня пугаешь.

– Вообще-то это хорошая новость.

Я стараюсь говорить убедительно.

– Угу, – протягивает Эрин.

– Не вешай трубку.

Проходит мгновение, и на заднем плане появляется легкое шипение, которого раньше не было.

– Окей. Мы обе здесь.

– Привет!

Доносится более высокий, более счастливый голос Эхо, звучащий, так, будто ее рот наполнен едой.

– Теперь я могу называть тебя Элли Мэй?

– Как в Клампетт? – Мне приходится улыбаться. – Эм... нет.

Смех Эхо похож на фырканье.

– Ты должна признать, что это было забавно.

– Я не должна признавать это так же, как и ты не должна признавать, что замечание было ребяческим, – поддразниваю я.

– Испортила настроение.

Я представляю, как она показывает мне язык.

– Плаксивая девчонка, – отвечаю я, потому что именно так поступают старшие сестры.

– Как бы то ни было.., – она издевается надо мной. – Ну и как там дебри Северной Каролины?

– Мило, но вряд ли дико. В Шарлотте живет почти миллион человек, так что это не сельская глушь. Выглядит как город, но его очарование отличается от очарования дома.

– Какие-нибудь Унесенные ветром особняки или ковбойские шляпы?

Похоже, она с нетерпением ждет, когда я соглашусь.

Я закатываю глаза.

– Насколько я знаю, нет. Но, может быть, ты сможешь посмотреть сама.

– Что ты имеешь в виду? – вмешивается Эрин. – Тебе нужно, чтобы мы приехали и помогли тебе?

– Я надеялась, что вы поддержите меня, – говорю я самым спокойным голосом старшей сестры. – Я выхожу замуж через две недели.

– Что? Ты что издеваешься надо мной? – выплевывает Эрин.

– Это так романтично! Должно быть, это была любовь с первого взгляда.

Эхо вздыхает.

– Вообще-то мы познакомились полгода назад.

Больше я ничего не скажу. Каковы шансы, что мой осторожный ответ помешает Эрин задавать новые вопросы?

– Если ты встречалась с кем-то серьезно, почему мы впервые слышим об этом? – подозрительно спрашивает Эрин. – Как же мы не знали о нем?

– Когда мы познакомились, я была на свидании с его другом. Вскоре после этого он переехал сюда. Но недавно он позвонил мне и сказал, что никогда не забудет меня... и вот мы здесь.

Это самое простое объяснение, которое я могу придумать, но я продолжаю болтать, главным образом, чтобы заткнуть Эрин.

– Его зовут Карсон Фрост. Он унаследовал кондитерскую компанию «Свит Дарлинг».

– О, Боже мой! Они делают Вечносладкий жевательный чупа-чупс. – Эхо звучит взволнованно. – Это буквально мое любимое блюдо.

– В них так много сахара, – замечает Эрин, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться. – Сосредоточься, Эхо. К чему такая спешка с женитьбой, Эл? Если ты пробыла с ним всего несколько дней, еще рано знать, беременна ли ты.

– Мы не поэтому собираемся пожениться. Это долгая история, и я расскажу вам все, когда вы приедете сюда. Мы с Карсоном посылаем вам билеты, чтобы вы прилетели сюда на свадьбу, так что...

– Подожди, – вмешивается Эрин.

– Да, погоди. Он живет в Северной Каролине? – Вмешивается Эхо. – Ты собираешься переехать туда?

– Я все объясню, когда увижу вас. Просто убедитесь, что вы обе освободили время от работы. Эхо, ты можешь пропустить день или два в школе.

– Для тебя это ничто, – уверяет она меня. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

Нет. Но Грегори Шоу – это акула, которая сегодня оскалила зубы, и я не могу оставить Карсона в воде, истекающего кровью, как приманку, без спасательного плота. Я слишком сильно его люблю.

Я не знаю, что с нами будет. Если мы хотим быть вместе, одному из нас придется пожертвовать чем-то глубоко значимым. Если мы расстанемся, мои сестры заберут меня домой, скорее всего, с разбитым сердцем.

Может быть, мне следовало отступить и не связываться так сильно с Карсоном. Но сдерживать свои чувства не в моем характере. Меня так тянуло к нему, я посмотрела на этого мужчину, увидела его улыбку... и пропала.

– Да. Вы ведь будете моими подружками невесты?

Я закрываю глаза и чувствую, как слезы текут по моим щекам. Я представила себе, как задаю им этот вопрос под визг, объятия и огромные улыбки на наших лицах, демонстрируя сверкающий бриллиант на моей руке. Но ложь кажется такой ужасной, и я не думаю, что сейчас способна говорить восторженно. Я соглашусь на торжественность и буду молиться, чтобы они истолковали мое спокойствие как ощущение серьезности ситуации. Но если бы они могли видеть мое лицо, обман был бы раскрыт. Несмотря на то, что я актриса, Эрин и Эхо знают меня слишком хорошо, чтобы я могла что-то скрывать от них.

И я боюсь, что у меня не так много времени, чтобы понять, как я собираюсь действовать, чтобы выбраться из этой путаницы. Если я не смогу, то все будет кончено еще до того, как начнется свадьба.

– Да. Конечно, – клянется мне Эхо.

Эрин понадобилось больше времени, чтобы отреагировать.

– Ты знаешь, что я сделаю для тебя все, но мне нужно встретиться с этим парнем, прежде чем он заберет у меня мою сестру.

Похоже, она не в восторге. Я понимаю. Если мы с Карсоном найдем способ быть вместе после этого свадебного фиаско, мне, возможно, придется отказаться от единственного дома, который я когда-либо знала. Здесь очень красиво. Очаровательно... но по-другому. Где я буду работать? А как же мои стремления? Что я буду делать без сестер?

– Таков план, – говорю я.

– Ты расскажешь маме и папе? – спрашивает Эрин.

– Расскажу, но не думаю, что они придут.

– Прости, сестренка, – тихо говорит Эхо.

Она даже не пытается сказать мне, что я не права, потому что это не так.

Внезапно Карсон открывает дверь в кабинет и делает глубокий вдох. Я не могу понять выражение его лица, кроме того, что он выглядит немного шокированным.

– Не могли бы вы двое привезти по черному платью, когда приедете? У нас сейчас нет времени на платья подружек невесты и... – Карсон смотрит в мою сторону, как будто хочет что-то сказать. – Эй, давайте я вам потом перезвоню. Мне нужно поговорить с моим женихом. – Так странно это произносить... но мне лучше привыкнуть, по крайней мере, временно. – Он только что вошел в дверь.

– А где он был? – спрашивает Эрин.

Я могла бы солгать, что он бегал по делам или что-то в этом роде, но я уже слишком глубоко увязла в этой яме.

– Я найду билеты на самолет и сообщу вам подробности, хорошо? Я люблю вас обеих. А сейчас пока!

– Пока. Люблю тебя, – говорит Эхо.

– Черт возьми, Элла. Я не понимаю...

Я вешаю трубку и прерывисто вздыхаю.

– Твои сестры? – спрашивает он. – Как они восприняли эту новость?

– Примерно так, как я и ожидала. Эхо видит меня в свадебном платье в стиле Скарлетт О'Хара, спускающуюся по величественной широкой лестнице Тары к южной версии прекрасного принца. Эрин хочет знать, не сошла ли я с ума.

Я вздыхаю.

– Все будет хорошо... в конце концов.

– Мне жаль, что это так тяжело для тебя. – Он хватает меня за руку и сжимает ее. – И для твоей семьи тоже.

– Спасибо. Как все прошло с Кендрой?

– Она действительно рада за нас. Она собирается вернуть кольцо в мой офис на этой неделе. Тогда все будет кончено. – Он потирает затылок и издает самоуничижительный смешок. – На самом деле, она не могла дождаться, когда закончит разговор со мной, чтобы сказать Брейдену, что она свободная женщина.

– А она не боится, что, если не выйдет за тебя замуж, отец лишит ее трастового фонда?

Он пожимает плечами.

– Она говорит, что много думала об этом в последние дни. Она решила, что ей все равно.

Заявление Кендры о том, что она скорее будет счастлива, чем богата, – не та реакция, которую я ожидала. Я думала, что она с радостью отдаст своего нового бойфренда из РОУК (резервный офицерский учебный корпус, подготовка офицеров резерва на курсах вневойсковой подготовки) за все эти деньги. Богатство – это все, что она когда-либо знала. Или она просто надеется, что сможет подлизаться и заставить отца отступить? Я не знаю, то ли она еще более нереалистична, чем я себе представляла, то ли она достаточно повзрослела, чтобы стоять на своих собственных ногах, потому что наконец-то нашла то, что имело значение.

– Интересно, – наконец бормочу я.

– Думаю, это хорошо для нас. И для нее тоже.

– Надеюсь на это. Я также позвонил главе благотворительного фонда, Роджеру Кларку, и рассказал ему о тебе. Он более чем счастлив, что ты присоединилась к организации.

Карсон называет жалованье не из выгодных, но больше, чем я ожидала от некоммерческой организации. И уж точно больше, чем я зарабатывала дома.

– Роджер сказал, что он и остальные сотрудники берут выходной в понедельник, чтобы оправиться от пятничного мероприятия, но он будет ждать тебя во вторник в девять утра. Я перешлю тебе его контактную информацию вместе с адресом офиса.

– Идеально. Спасибо.

Я взволнована этой должностью, но в то же время мне грустно, что я не смогу оставаться достаточно долго, чтобы действительно изменить жизнь детей, которых я должна учить.

Как будто прочитав мои мысли, Карсон уверяет меня:

– Они будут счастливы за любое время, которое ты им дашь. Обещаю, все будет хорошо.

Я надеюсь, что Карсон прав, но он знает Роджера Кларка лучше, чем я, поэтому я сделаю все возможное, чтобы поверить ему.

– Ладно.

– После этого я позвонил Грегори Шоу и сказал ему, что мы с тобой собираемся пожениться. Он прислал мне контактную информацию свадебного организатора, которого нанял. Я встречался с ней однажды. Ее зовут Вэша. Я также пришлю тебе ее номер.

– Я позвоню ей и выясню подробности. Думаю, нам по крайней мере нужно знать, когда появиться. – Несмотря на всю тяжесть нашей дилеммы, я не могу удержаться от смеха. – Свадьба назначена на двадцать шестое августа на семь вечера в «Арии». Это я точно знаю. Но других подробностей у меня нет.

Когда я начинаю думать обо всем остальном, связанном со свадьбой, в моей голове гаснет лампочка.

– Мне нужно платье! Я не могу надеть платье Кендры. – И не хочу. – Мы не одного размера.

Карсон морщится.

– Ты можешь найти что-нибудь в ближайшие пару дней?

Как будто это простая задача. Я никогда не искала его, но я смотрела " Оденься к свадьбе" (" Say Yes to the Dress" американское шоу) в течение многих лет. Выбор никогда не бывает легким. Я действительно не хочу ходить по магазинам без моих сестер. Я буду чувствовать себя одинокой и потерянной, пытаясь пробраться через море тюля и атласа в одиночку. С другой стороны, это не то платье, которое я собираюсь надеть на настоящую церемонию на моей вечной свадьбе. Мне просто нужно что-то подходящее.

Я стараюсь избавиться от разочарования, к которому не имею никакого отношения.

– Я посмотрю, что могу сделать.

– Ты хочешь, чтобы я... пошел с тобой?

Он, должно быть, делает это предложение исключительно для того, чтобы доставить мне удовольствие, потому что выглядит так, словно предпочел бы вырвать свои собственные коренные зубы плоскогубцами.

– Я втяну тебя в это дело только в том случае, если соберусь купить. Хорошо?

Кажется, он вздохнул с облегчением.

– Хорошо. Позвони мне, когда что-нибудь найдешь. Я приеду и позабочусь об остальном.

Я киваю.

– Мои сестры привезут собственные платья. Я надеюсь, что двух подружек невесты будет достаточно для церемонии, которую они запланировали.

– У нас все получится. Я, хм... еще никого не просил быть свидетелем. Но я должен это сделать.

– Да. – Кажется, уже поздно. – Кроме того, я думаю, что Кендра и организатор свадьбы должны держать все под контролем. Так ведь?

– Все... кроме этого.

Карсон лезет в карман и достает маленькую черную бархатную коробочку.

Мое сердце останавливается. Кольца. Правильно. Я совершенно забыла о них.

Когда он открывает коробочку, я вижу простой, но красивый бриллиант изумрудной огранки, вставленный в белое золото. Надпись на крышке говорит, что драгоценный камень от Тиффани.

Я задыхаюсь.

– Оно прекрасно.

– Оно моей мамы. Это кольцо Крейг подарил ей, когда они обручились.

Всего в двух предложениях наш фальшивый брак вдруг кажется очень реальным.

– О, нет.

Нахмурившись, я делаю шаг назад.

– Мне не следует надевать его.

– Почему нет? Ты сказала, что тебе оно нравится.

– Нравится. Оно элегантно и неподвластно времени, и... – я делаю глубокий вдох. – Но то, что я думаю, не имеет значения. Кольцо твоей матери что-то значит. Его должна носить только та женщина, на которой ты действительно собираешься жениться.

Его лицо напрягается, когда он смотрит на меня голубыми глазами.

– Откуда ты знаешь, что когда-нибудь это будешь не ты?

Моя реакция мгновенна. Мне становится тепло внутри. Это так по-девчачьи глупо, надеяться на романтику, учитывая ситуацию. Мне нужно держать себя в руках.

– Но прямо сейчас, неужели ты действительно хочешь опозорить что-то настолько особенное ложью?

– Ну, считай, что это практично. Кольцо очень удобно. Мама поймет. В конце концов, она любила Эдварда достаточно сильно, чтобы позволить ему жить «Свит Дарлинг», потому что он нуждался в этом больше, чем хотел ее.

Имея двух родителей-трудоголиков я полностью понимаю, о чем он говорит.

– Почему Кендра не надела его?

Карсон колеблется.

– Оно... не подходит ей, и она хотела что-то из розового золота. Но то, что ты носишь кольцо моей мамы, сделает нашу помолвку более реальной. – Он делает паузу и гладит меня по щеке. – Самое главное, я не могу представить себе никого другого, кого бы я предпочел видеть с этим кольцом на пальце. Ты будешь его носить?

Что-то шевелится у меня в животе. Нервы. Волнение. Я слишком боюсь называть это как-то иначе.

Я смотрю на Карсона, потерявшись в его пристальном взгляде. Какая-то глупая часть меня хочет, чтобы он сделал предложение по-настоящему. Не то чтобы я была готова пойти с ним на такой шаг... не думаю. Боже, я совсем запуталась. Все происходит так быстро. Мой мозг говорит мне, чтобы я замедлилась, думала разумно, делала все возможное, чтобы смягчить повреждение сердца позже. Мои эмоции бушуют, и каждая частичка меня просто хочет сказать «да» и броситься к нему, соединиться с ним. Остаться с ним.

Внезапно я борюсь со слезами и дрожью.

– Ты уверен?

– Эй, не плачь, милая.

Он наклоняется, целует меня в лоб, в нос, в губы. Он задерживается там, не углубляя контакт, просто получая утешение от нашей близости, как и я.

– Пожалуйста.

Сам того не желая, он просит открыть мое сердце так, что я не могу остановиться. Я не могу сказать «нет».

– Я надену его.

И я уже знаю, что в тот день, когда мне придется снять его и вернуть, мне будет очень больно.

Карсон улыбается мне, пока вытаскивает бриллиант из коробки.

– Дай мне свою руку.

Все было бы гораздо проще и менее реально, если бы он не надел мне кольцо на палец, будто я действительно его невеста.

– Ладно. Я сделаю это.

Я протягиваю ему руку ладонью вверх.

Он хмурится и долго переводит взгляд с кольца в своей руке на мое лицо. Наконец, он вздыхает и осторожно кладет его на середину моей ладони. Металл прохладен на моей коже. Бриллиант сияет, как белый огонь, блестящий и невероятно красивый. Как символ вечной любви, он просто захватывает дух.

– Он чуть меньше двух карат, и моя мать всегда говорила, что носить его – одно удовольствие. Это соответствовало всему и связывало ее с мужчиной, которого она любила так, что она чувствовала себя в безопасности.

Когда я надеваю его на палец, я внезапно понимаю. Оно идеально подходит. При определенных обстоятельствах его вес стал бы едва заметным напоминанием о заботе и обязательствах моего жениха. Но это не реально, и мне нужно постоянно напоминать себе об этом.

– Я позабочусь о нем как следует. Я обещаю.

Карсон берет меня за руку, слегка задыхаясь при виде кольца своей матери.

– Я знаю, что так и будет. Кстати, оно тебе очень идет. У меня есть обручальное кольцо в сейфе, вместе с кольцом моего отчима.

Перехватив его взгляд, я киваю. Я больше не могу смотреть на него, не желая, чтобы обстоятельства были другими, несмотря на то, как нелогично это может быть. Если я не сменю тему или не улучшу настроение, меня засосет в этот водоворот надежды, отчаяния и тоски, которые причиняют мне слишком сильную боль.

– Я... ммм, позвоню свадебному организатору и оставлю ей сообщение. Надеюсь, она свяжется со мной в понедельник.

Он медленно кивает, будто не хочет принимать перемену темы.

– Как насчет того, чтобы в пятницу съездить туда и посмотреть все вместе? Мы также должны подать заявление, чтобы получить разрешение на брак, это всего в нескольких кварталах отсюда.

Я сглатываю. Я полагаю, что мы должны пройти через все этапы, чтобы это выглядело реальным, но...

– Мы должны сделать это лично?

– Полагаю, что да. Я точно не знаю. Мы с Кендрой еле волочили ноги, так что так и не смогли до него добраться.

Это меня не удивляет.

– Я поговорю с организатором свадьбы, но ты, наверное, прав. Я... ммм, думаю, в пятницу будет неплохо. Если Роджер не возражает.

Он кивает, будто вопрос исчерпан. И больше ничего.

– С тобой все будет в порядке, Элла? Это слишком для тебя?

Этого не может быть. Он нуждается во мне.

– Я в порядке. Это просто более эмоционально, чем я думала.

– Так и есть.

Он колеблется.

– Но я здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

– Пространство, – наконец говорю я. – Мне нужно время, чтобы переварить все, что произошло. Одной.

Карсон скрежещет зубами и, похоже, не хочет уходить, но все же кивает.

– Я зайду в офис на несколько часов, чтобы ты могла побыть одна. Я заеду за тобой около шести на ужин.

– Я буду готова, – обещаю я, когда он уходит в спальню, чтобы принять душ и одеться.

Я сижу на диване, чувствуя себя потрясенной и подавленной, и смотрю на обручальное кольцо на моей руке, задаваясь вопросом, как я собираюсь пройти через это, не развалившись на части.

Карсон

Наступает пятница. Шесть дней между тем моментом, когда мы с Эллой «обручились», и сегодняшним днем пролетели незаметно. Она устраивалась на новой работе и каждый вечер приходила ко мне домой с сияющими глазами и улыбкой на лице, рассказывая о замечательных праздничных программах для детей, которые готовит организация. Они даже планируют исполнить Рождественскую песнь, а также провести время встреч с Санта-Клаусом каждую субботу в декабре.

Последние несколько вечеров мы ели ее здоровые обеды и пили вино, пока я слушал ее волнение... только чтобы увидеть, как свет угасает в ее глазах в тот момент, когда она вспоминает, что ее не будет рядом, чтобы увидеть, как планы осуществятся.

Ночи, в некотором смысле, были еще хуже. О, они были полны наслаждения, отчаянного, ненасытного, обжигающего экстаза, который разрушает меня и ломает мою душу. Я засыпаю в предрассветные часы, задыхаясь, потный и полностью выжатый... только для того, чтобы снова перевернуться и жадно взять Эллу, прежде чем я высажу ее на работу и сам отправлюсь в офис. Как будто мы оба чувствуем обратный отсчет тикающих часов и не знаем, как его остановить.

Я смотрю на экран своего компьютера. Почему сейчас только час? Потому что мне не терпится выбраться отсюда, увидеть место, где мы с Эллой поженимся – или сделаем вид, что поженимся, – пока я пытаюсь придумать какой-нибудь способ убедить ее, что, возможно, нам стоит подумать об обмене клятвами по-настоящему. Это скоро, я знаю. Я не хочу торопить ее. Она заслуживает того, чтобы чувствовать себя уверенной, и нам придется долго и упорно говорить о том, как мы поженимся, когда будем жить на противоположных берегах. Но я не готов позволить этой женщине ускользнуть от меня. Если я это сделаю, то потеряю самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.

И в глубине души я боюсь, что совершу непоправимую ошибку.

Внезапно я слышу стук в дверь моего кабинета.

– Входите, – зову я.

Я могу перестать притворяться, что изучаю таблицу, пытаясь сделать какие-либо финансовые расчеты.

Ручка поворачивается с легким щелчком, и Кора заглядывает внутрь, ее серебристые волосы делают ее зеленые глаза еще более яркими.

– У вас гость. Кендра Шоу здесь с... другом. Вы свободны?

Она должна быть здесь, чтобы вернуть обручальное кольцо, которое я ей купил. Понятия не имею, что я буду делать с ним. Может быть продать на eBay? У меня также есть подозрение, что я знаю, кто ее «друг». Это должно быть интересно…

– Проводи их сюда.

Я пытаюсь закрыть рабочий лист с конфиденциальными финансовыми документами, но компьютер зависает, и я не могу сохранить файл, прежде чем слышу высокий, южный голос Кендры.

– Привет, Карсон.

Я поворачиваюсь и проглатываю проклятие, используя свое тело, чтобы заблокировать экран. Я уже знаю, что Кендра не интересуется ничем, что связано со «Свит Дарлинг», или компанией ее отца «Дольче Лама». Она вообще не интересуется бизнесом. Но я ничего не знаю о громиле рядом с ней, одетом в униформу, которая имеет поразительное сходство с синим костюмом. Его волосы были побриты так коротко, что я едва могу различить их цвет, каштановый. У него темные глаза, которые наблюдают за всем и выражают безразличие.

– Привет, Кендра. Вы, должно быть, Брейден.

Я протягиваю ему руку.

Он пожимает ее с такой силой, что чуть ли не раздавливает, чтобы чувствовать себя комфортно. Это тонкое предупреждение держаться подальше от его девушки. Я сдерживаю смех. Ему абсолютно не стоит беспокоиться из-за меня.

– Да.

Его голос такой же резкий и неприветливый, как и выражение лица.

Кендра легонько толкает его локтем.

– Брейден, Карсон и я...

– Раньше были помолвлены, – заканчивает он неловкую незаконченную фразу Кендры.

– Это правда, но, может быть, лучше сказать, что он стал моим другом. – Теперь, когда нас не заставляют жениться? – Мне это нравится. Да.

Брейден хмурится, но молча принимает ее заявление.

– Спасибо, что нашел в себе мужество положить этому конец, – говорит она.

– Я должна была сделать это еще несколько месяцев назад, вместо того чтобы притворяться такой скучной. Я продолжала жить в соответствии с непросвещенной характеристикой моего отца, надеясь, что ты захочешь уйти. Извини. Мне следовало просто отказаться.

Она обвивает рукой руку Брейдена и смотрит на него с таким сияющим выражением, какого я никогда у нее не видел.

– Наверное, мне нужно было найти подходящего человека, чтобы понять, что я должна перестать угождать отцу, начать угождать самой себе и поступать правильно.

Подожди-ка. Ее безвкусные выходки были притворством?

– Ты не из тех, кто сходит с ума по мальчикам, танцуя топлесс в студенческом общежитии?

Кендра морщится.

– Нет. Я все это выдумала. Я была в отчаянии.

– Будь я проклят! Я этого не предвидел.

Она смеется.

– Похоже, я одурачила всех, кроме Брейдена.

Когда она сжимает руку своего жениха, я замечаю, что на ней новое обручальное кольцо. Камень – всего лишь булавочный укол по сравнению с камнем, который я ей ранее подарил, но, я могу сказать, этот камень делает ее намного счастливее.

Я улыбаюсь.

– Я скажу. А как насчет всех неудачников, с которыми, по словам твоего отца, ты встречалась в прошлом? Неужели это было сделано исключительно для того, чтобы досадить ему?

– Мне нужно было как-то подавить свой подростковый бунт, – язвительно замечает она. – Кстати, Элла очень красивая. Приятно было познакомиться с ней на благотворительном вечере. Вы отлично смотритесь вместе. Надеюсь, вы оба будете счастливы.

– Спасибо. Надеюсь, ты тоже будешь счастлива. Кстати о... – Я многозначительно смотрю на ее не совсем голый палец. – У тебя есть хорошие новости?

Кендра сверкает своим новым обручальным кольцом, выглядя такой гордой и взволнованной.
– Да. Мы собираемся пожениться!

И я слышу взволнованный визг невесты, которого никогда не слышал от нее, когда ее отец насильно свел нас вместе.

– Это просто фантастика. Вы уже назначили дату?

Пара обменивается взглядами, и Кендра гладит его по руке, словно молча прося о доверии. Это возбуждает мое любопытство.

– Мы уже едем в аэропорт, – наконец признается Брейден. – Мы сбегаем в Вегас.

Это разговор, полный неожиданностей. Я ошеломлен на нескольких уровнях.

– Поздравляю. Разве вы не встретились меньше двух недель назад?

– Я знаю, что это быстро, – поспешно заверяет она меня. – Но... я посмотрела на него и поняла. Я уверена, ты скажешь мне, что это безумие. Или ты подумаешь, что я действительно та взбалмошная девчонка из женского общежития, которую тебе навязал мой отец. Но это не так. Я наконец-то серьезно отношусь к жизни, потому что у меня есть для этого причина.

Она поднимает свои голубые глаза на Брейдена, чье стоическое выражение наконец-то сменяется выражением полнейшего обожания. Не знаю, что меня больше шокирует: то, что она действительно может быть влюблена, или то, что этот прямолинейный человек с военным складом ума одинаково охотно раскрывает свою любовь менее чем через две недели.

– Это просто фантастика, Кендра. Поздравляю.

– Спасибо. Вот.

Она роется в сумочке, прежде чем вытащить красную бархатную коробочку. Она открывает ту, чтобы показать знакомый солитер огранки «кушон» усыпанный бриллиантами из розового золота.

Я захлопываю его и забираю коробку обратно, затем кладу ту в ящик стола, все еще мешая Брейдену смотреть на мой экран.

– Я ценю, что ты его вернула.

Кендра пожимает плечами.

– Я не хотела его, потому что не хотела выходить за тебя замуж, мне казалось неправильным оставить его себе.

Справедливо.

– Итак... я так понимаю, твой отец не знает о твоих планах на выходные?

Она качает головой.

– Я сказала ему, что мы собираемся разбить лагерь в Смоки и что у нас может не быть сотовой связи.

Я чуть не задыхаюсь.

– Ты и лагерь? Не обижайся, но ты принцесса, которая любит удобства. Он поверил в твою легенду?

– Даже не знаю. Я оставила ему голосовое сообщение и быстро выключила телефон. Я позвоню ему в воскресенье, когда мы поженимся. Тогда... я раскрою карты.

– Он уже пригрозил лишить тебя фонда. А что, если он вообще вычеркнет тебя из «Дольче Лама»?

Она пожимает плечами и снова смотрит на Брейдена, словно подтверждая ответ, который они уже обсуждали.

– Мы выживем. Возможно, у нас не так уж много денег. Как только мы закончим колледж, мой муж – о, мне нравится, как это звучит, – отправится в школу кандидатов в офицеры в Род-Айленде. Тогда мы будем жить там, куда его заберут военные. И это прекрасно.

Я хмурюсь и смотрю в сторону Брейдена.

– Тебя тоже не интересует «Дольче Лама»?

– Я знал с того времени, когда мне было четыре года, что хочу присоединиться к военно-морскому флоту. Мой отец был рядовым, и я иногда поддразниваю его, говоря, что когда-нибудь стану выше его по званию. Но корпоративная Америка не для меня. Я ничего не знаю о производстве конфет или управлении многомиллионной организацией.

Брейден хмурится, и впервые я вижу что-то на его лице, что говорит мне, что он все обдумал. – Деньги не мотивируют меня так, как долг, честь и страна. Я уже знаю, что мистеру Шоу будет трудно поверить в это, поэтому мы с Кендрой составили юридический документ.

– Мы оба подписали его и засвидетельствовали. Я никогда не смогу прикоснуться ни к одному центу ее фонда, и я никогда не смогу участвовать в любой части компании ее отца, если он оставит ее ей. Мистер Шоу может никогда не принять меня в качестве зятя, и он может даже подумать, что я женюсь на Кендре из-за денег. В конце концов, я пришел из ниоткуда, из места, которого никто не мог найти на карте, и единственное, что есть в моей семье в изобилии – это любовь. Вот и прекрасно. Рано или поздно он узнает, что я женюсь на ней, потому что мой мир вращается вокруг нее. Я намерен провести с ней всю оставшуюся жизнь.

Странно, но я действительно верю им. Еще более странно, я надеюсь, что они это сделают.

Я отхожу от своего замороженного компьютера – кажется, не имеет значения, видят ли они что-нибудь на моем экране, и подхожу к ним. Я пожимаю Брейдену руку и целую Кендру в щеку.

– Удачи вам обоим. Наслаждайся своей свадьбой.

– А как же вы с Эллой? – спрашивает она. – Папа сказал, что вы двое собираетесь использовать церемонию, которую я запланировала для нас раньше.

– Более или менее. Ты проделала огромную работу. У нас нет времени на переделку, так как мы покупаем дом, но Элла и я поговорили с организатором свадьбы и внесли несколько изменений, касаемо цветов и скатертей, чтобы приспособить более приглушенную цветовую гамму.

– Приглушенную? Ты такой дипломатичный. Ты хочешь сказать, что Элла не хотела розовую Барби?

Кендра смеется.

Как только она это делает, до меня доходит правда.

– Ты сделала это нарочно?

– Да. Каждый раз, когда я упоминала об этом, я замечала, что ты либо морщишься, либо не обращаешь на меня внимания. – Она с усмешкой толкает меня локтем. – Я действительно надеялась, что акцентная ткань с сердечками и бантами повсюду будет идеальным штрихом.

– Хм... – Я с кривой усмешкой провожу по шее. – Я думаю, что когда планировщик отправил образцы Элле, ее комментарий был примерно таким: «Все вырвано из фантазий шестилетней девочки».

– Когда я выбирала материал, Вэша так старалась отговорить меня от этого, – говорит Кендра о свадебном планировщике. – Рада узнать, что и она, и Элла добились своего.

– Да. Мы будем использовать классическую черно-белую тему.

– Это звучит гораздо элегантнее и гораздо больше похоже на тебя. Но место проведения очень красивое.

– Мы увидим его через пару часов.

И я надеюсь, что, когда мы это сделаем, моя «невеста» вдохновится выйти замуж по-настоящему.

– Фантастически. Нашла ли Элла платье?

– На самом деле, ее средняя сестра чуть не вышла замуж пару лет назад и до сих пор хранит платье, которое купила. Эрин собирается привезти его для Эллы, так как у нас очень мало времени.

Кендра кивает.

– Если оно подойдет, это удобно.

– А ты? Будешь в том, которое уже выбрала?

– Нет. Я нашла простой кружевной белый сарафан на распродаже у Неймана это именно то, что мне нужно и...

– Малышка, мне очень неприятно прерывать тебя, но мы опоздаем на самолет, если сейчас же не улетим, – тихо замечает Брейден.

Она бросает взгляд на свои изящные часики.

– Ты совершенно прав. О Боже, нам надо бежать. В следующий раз, когда ты меня увидишь, я буду миссис Брейден Эшмор. Пока, Карсон. – Она обнимает меня в последний раз, и я надеюсь, что счастье, которое она сейчас испытывает, будет жить с ней всю оставшуюся жизнь. – Увидимся в следующие выходные.

Я колеблюсь.

– Ты придешь на мою свадьбу?

Кендра одаривает меня улыбкой.

– Конечно. Я ни за что на свете не пропущу ее!

Глава 9

Элла

Это была напряженная неделя, и, к тому времени, как наступил вечер пятницы, я нервничала, дрожала и была смущена. Сегодня я попрощалась в последний раз со своими новыми коллегами. Они этого еще не знают. Они не вернутся до понедельника. Ранний отъезд разорвал меня надвое. В течение двух недель я действительно наслаждалась работой. Вчера я познакомилась с ребятами одной из церковных групп, которым помогает наша организация. Их восхищение было трогательным, а восторг – заразительным. Я чувствую себя ничтожеством из-за того, что бросила их всех.

Хуже того, фальшь сохранится и завтра. Я буду фальшивой невестой. Я притворно улыбнусь своей фальшивой свадьбе с Карсоном, прежде чем притворно сбегу от него, прежде чем доберусь до алтаря. Он будет притворяться, что потрясен и убит горем, а я буду выдумывать фальшивую драматическую историю всю трагическую ночь, прежде чем останусь одна, вероятно, чтобы выплакать настоящие слезы.

В воскресенье утром я вернусь на самолете с сестрами, задолжав им кучу дерьмовых объяснений, вернусь к своей прежней жизни в Лос-Анджелесе без мужчины, которого я люблю.

Не знаю, смогу ли я это сделать.

Вчера приехали мои сестры. Они обе сразу же полюбили Карсона, что меня не удивляет. Он потрясающий – красивый, веселый, обаятельный, когда захочет. Эрин и Эхо показали Шарлотте большой палец и сказали, что, если им придется расстаться со мной из-за мужчины, нового города и новой жизни, они поймут мой выбор.

Мне хотелось плакать, потому что я тоже вижу себя здесь. Как миссис Карсон Фрост. Сохранив работу и мчась в новый дом, который мы видели в прошлое воскресенье днем и полюбили. В понедельник утром он сделал предложение о покупке недвижимости. Вчера вечером мы узнали, что продавцы согласились. Мне грустнее, чем я думала, о того, что не буду жить с ним в этом доме мечты. Когда-нибудь это сделает другая женщина. Я уже завидую ей.

Как бы он отреагировал, если бы я сказала, что, возможно, захочу остаться?

– Ты готова к этому?

Эрин подходит ближе, когда мы все толпимся вокруг пустого бального зала, ожидая начала нашей свадебной репетиции. Отель красивый, и я не сомневаюсь, что наша «свадьба» будет изысканной.

Я дарю ей мое лучшее поддельное выражение счастья.

– Да. Я взволнована.

Она хмуро смотрит на меня.

– Так и должно быть. Он великолепен. Действительно. Если бы мы с Уэстом разделяли хотя бы половину той любви, что ты и Карсон, мы могли бы дожить до дня нашей свадьбы.

Я проглатываю еще больше вины. Эрин теперь редко говорит о своем бывшем женихе. Уэстон Куэйд был хорошим парнем, хотя и грубоватым. Казалось, он боготворил ее – до самого конца.

– Я думаю, что вы действительно были влюблены. Двадцать – это слишком рано, чтобы жениться, и он испугался.

– Потому что он недостаточно любил меня. – Она натянуто улыбается мне, как будто не хочет, чтобы я скрывала правду. – Но лучше узнать это до свадьбы, чем после.

Она права, но это не облегчает ее боль. Я не сомневаюсь, что какая-то ее часть все еще привязана к Уэсту.

– Я знаю, что твое свадебное платье имеет для тебя сентиментальную ценность. Спасибо, что одолжила его мне.

– Оно пылилось в шкафу, так что я рада, что кто-то наконец нашел ему хорошее применение. Нам повезло, что не понадобилось больше, чем немного подшить и подвернуть его, чтобы оно подошло.

Когда я примерила его после того, как портной в спешке внес несколько изменений за последние двадцать четыре часа, оно сидело так, словно было сделано для меня. Даже надеть платье было одновременно и радостью, и печалью. С кружевными бретельками, которые обнимают мои плечи, украшенным лифом, который опускается, чтобы показать декольте, и тюлевой юбкой, которая является чистой романтикой, оно идеально. Или было бы таким, если бы я действительно выходила замуж.

Я так расстроена этой фальшивой свадьбой. Честно говоря, меня раздирали отношения с Карсоном в целом.

– Ладно, все на свои места, – выкрикивает Вэша.

Я вижу, как она рассекает двух шаферов. Луис, один из парней, с которым он учился в колледже, смуглолицый и недавно женившийся. Другой его приятель с предыдущей работы, Сэм, имеет более холодную, аристократическую привлекательность – до тех пор, пока он не улыбнется, что, кажется, случается довольно часто. На самом деле, сейчас они все смеются, чокаются выпивкой в пластиковых стаканах, и вид у них такой, будто им на все наплевать. Когда «жених» бросает косой взгляд в мою сторону, я сразу понимаю, что у него что-то на уме.

Нервы скручивают живот. Я уже не знаю, на какой исход надеяться — чтобы он прекратил этот фарс прямо сейчас или сказал мне, что хочет сделать все это реальным.

– Мне нужны жених и невеста, – кричит свадебный распорядитель, жестом подзывая меня к себе.

Я покорно направляюсь к ней, страшась этого притворства. Даже смотреть на Карсона сейчас больно. Заниматься любовью – горько-сладкая пытка. Невозможно поверить, что через двадцать четыре часа я увижу его в последний раз. Хотя мы и любим друг друга, я боюсь, что этого недостаточно. Что, если мы скажем, что намерены наладить наши отношения на расстоянии? Хорошо, но надолго ли? Что может изменить наше решение? А что произойдет, если один из нас почувствует себя одиноким или расстроится из-за того, что мы не можем быть вместе? Или решит, что лишение больше не стоит усилий, и предложит расстаться? Или, может быть, перестанет отвечать на звонки и сообщения? Я не могу позволить себе летать через всю страну, а он не может тратить время вдали от «Свит Дарлин».

Как только я уйду, то не вижу, сработает ли это. И это убивает меня, потому что я не могу представить себе жизнь без него.

– Карсон, – снова зовет Вэша.

Она может быть и пять футов ростом, с длинными черными волосами и круглым молодым лицом, но внешность обманчива. Эта женщина ласкова, как тигрица. Все немного боятся ее – кроме Сэма, который продолжает смотреть на нее, будто ему представился шанс доказать, что он может больше, чем просто справиться с ее когтями.

Карсон идёт размашистым шагом в нашу сторону. Вэша прижимает нас друг к другу и дает какие-то указания, которые с трудом фиксируются в моих бешено бегущих мыслях. Он берет меня за руку и кивает от нашего имени.

– Отлично, – говорит организатор свадьбы, щелкая пальцами и подавая знак кому-то, кого мы не видим, чтобы приглушить свет.

В комнате воцаряется тишина.

– Жених и невеста, скажите вашим свидетелям, что им нужно делать. Я хочу убедиться, что музыка готова. Через пять минут все должны быть на своих местах.

С этими словами она ушла, сосредоточив свое внимание на какой-то другой детали, о которой я никогда бы даже не подумала.

Когда я оборачиваюсь, чтобы найти своих сестер, хотя не могу передать им то, что даже не слышала, Карсон меня останавливает. Он обхватывает рукой мое запястье и бросает на меня испытующий взгляд.

– Ты в порядке, милая?

Я не знаю, что сказать.

– Это сложнее, чем я думала.

– Лгать Эрин и Эхо? Всем остальным?

– Да.

Во всяком случае, это часть проблемы. Но, конечно, не все.

Как мне сказать ему, что я передумала бросать его у алтаря? Время от времени он намекал, что когда-нибудь наши отношения станут лучше, но ни разу не предложил нам пожениться завтра. Я не хочу допускать, что он заинтересован в том, чтобы стать мужем и женой. Или спросить, только чтобы узнать, что он решил, что это не для него. Но я думаю, что он все еще хочет, чтобы мы были вместе. Он занимается со мной любовью каждую ночь, будто не может перестать прикасаться ко мне, будто не может дышать без меня. Я цепляюсь за него во сне, потому что боюсь проснуться и обнаружить, что он ушел. Я не хочу быть той женщиной, которая слишком не уверена в себе, чтобы сказать мужчине, которого она любит, что она хочет большего от их отношений, но меня мучали воспоминания о детстве. Если мои собственные родители не могли по-настоящему любить меня, то почему этот замечательный человек меня любит? С другой стороны, если я скажу Карсону, что хочу быть его женой по-настоящему, а он тоже этого хочет, кому-то придется чем-то жертвовать, чтобы мы могли быть вместе. Кто-нибудь из нас готов к этому?

Почему все это так запутанно?

– Поговори со мной, – мягко говорит он, беря меня за руку.

Для всех остальных это, вероятно, выглядит как нежный момент между парой, готовой посвятить свою жизнь друг другу. Но его обеспокоенный взгляд – это требование, чтобы я призналась – и быстро.

– Не сейчас. Вэша...

– Ей платят за ее время, так что она может подождать несколько минут. Все для тебя, – настаивает он. – Тебе нужно побыть одной? Или со мной? Скажи мне. Что бы это ни было, я сделаю так, чтобы это произошло.

– Позже, – обещаю я. – На это нужно больше пяти минут, и все пялятся.

Карсон оглядывается и понимает, что я права. Он коротко кивает мне. Я хорошо его понимаю, так как знаю, что он дернул головой вовсе не потому, что разочарован мной. Это раздражает меня. Он сделал бы почти все, чтобы сделать меня счастливой... за исключением отказа от жизни, которую он так упорно строил. Я бы сделала то же самое для него, вот почему я стою посреди этого огромного бального зала, собираясь попрактиковаться в том, чтобы сказать: «Да», которое не произнесу завтра, когда буду близка к слезам.

– Определенно позже. Что бы тебя ни расстраивало, мы это обсудим.

Я благодарно киваю ему. Он мягко прижимает меня к губам.

Этот нежный жест почти сбивает меня с толку. Это заставляет меня хотеть держаться за него и никогда не отпускать.

Внезапно Эрин хватает меня за руку и ведет в заднюю часть комнаты, к двойным дверям, ведущим внутрь.

– Что происходит? Ты ведешь себя так, будто это похороны, а не свадьба.

– Это просто эмоциональный период.

Я не говорю, что, если бы они с Уэстом зашли так далеко, она бы поняла, потому что, во-первых, я лгу обо всей этой ситуации, во-вторых, напоминание только расстроит ее, и в-третьих, это не ее вина, что Уэст уехал прямо перед их свадьбой, не оставив ничего, кроме краткой записки и извинений.

– Но эмоции должны быть счастливыми.

Почему моя средняя сестра теперь предпочитает быть мудрой, а не язвительной?

– Расслабься, сестренка, – благородно вмешивается Эхо. – Я уверена, что завтра она будет писаться от восторга. Пусть она немного поволнуется и понервничает сегодня вечером, хорошо?

Я хватаю ее за руку.

– Спасибо, малявка.

– Всегда пожалуйста, сучка.

Моя младшая сестра подмигивает.

К этому времени кто-то уже дал Вэше микрофон, и да поможет нам всем небо. Она начинает выкрикивать приказы, как сержант-инструктор. Никто не спасется.

– Итак, шаферы, входите через эту боковую дверь.

Она ждет, пока Луис и Сэм не пройдут по низкому ворсистому ковру. Сэм подмигивает хорошенькой свадебной распорядительнице, что она полностью игнорирует, за исключением закатывания глаз.

– Теперь жених...

Из глубины комнаты я наблюдаю, как Карсон приближается к своим приятелям. Он сделает это завтра. Он будет ждать у алтаря, который люди построили для этой фальшивой церемонии, и смотреть на толпу с фальшивой улыбкой, пока все они смотрят на него. Интересно, насколько реальны будут его чувства? Без сомнения, такие же реальные, как и мои собственные.

Я должна перестать спотыкаться об эти сентиментальные мысли. Я твердо придерживаюсь плана. Мне нужно довести дело до конца.

Вэша по очереди зовет пройти моих сестер по импровизированному проходу. Она говорит Эрин, чтобы та замедлила шаги, затем расставляет всех впереди, указывая, где будут стоять цветочные композиции и другие предметы, чтобы никто не споткнулся. Наконец она делает мне знак начинать свадебный проход. Отбросив мысль о том, что моя процессия сейчас – это единственный раз, когда я действительно доберусь до Карсона у алтаря, я ставлю одну ногу перед другой, мое сердце болит.

Как только мы все встаем на свои места, планировщик и священник дают нам несколько напоминаний, и мы, к счастью, заканчиваем.

Ужин проходит в подавленном настроении, и я уверена, что это потому, что мое настроение портит настроение всех остальных. Эрин и Эхо встали рядом со мной по одну сторону стола. Луис, Сэм и Карсон – с другой стороны, так что у нас нет возможности поговорить наедине. Вэша отпросилась, потому что у нее было слишком много дел. Родителей Карсона уже нет в живых, а мои не приехали, потому что не могли уйти с работы, как обычно. У нас действительно не было времени приглашать гостей из города, так что мы закончили с прекрасным рестораном морепродуктов и вином менее чем за полтора часа. Жаль, что я не могу сказать, что мне это понравилось, но с каждой секундой, которая проходит, я просто хочу забраться в постель рядом с Карсоном и плакать, что эта ночь, вероятно, будет нашей последней.

– Ладно, парень, – Луис хлопает его по спине, как только чек оплачен. – Теперь ты должен позволить нам пригласить тебя на настоящий мальчишник.

– В комплекте со стриптизершами, выпивкой и сожалением, – язвительно замечает Сэм.

– Да, сестренка, – вмешивается Эхо. – Тебе нужен последний праздник, прежде чем ты станешь скучной замужней бабой.

– Именно. Несколько шотов помогут тебе посмотреть правде в глаза, пока смерть не разлучит нас, – говорит Эрин с кислым выражением лица.

– Это совсем не плохо, – говорит Луис, защищая свое семейное положение. – На самом деле, это чертовски замечательно.

Моя средняя сестра фыркает. Завязывается спор.

Я бросаю взгляд в сторону Карсона. Похоже, он так же, как и я, воодушевлен идеей напоследок погулять с приятелями, то есть совсем не в восторге.

– Знаете, ребята, мне не нужно пялиться на стриптизершу и засовывать ей купюры в стринги, чтобы почувствовать, что моя холостяцкая жизнь закончена. Я просто хочу закончить эту ночь и провести ее со своей девушкой.
Он тянется через стол к моей руке.

Я хватаюсь за нее, как за спасательный круг.

– Неприемлемо, – парирует Сэм. – Кроме того, мы собирались раскошелиться на твой приватный танец в VIP-зале от Дестени Взбитые Сливки или как там ее там зовут. Только самое лучшее для тебя, приятель.

– Спасибо, но я пас, – протягивает Карсон.

– Элла? – спрашивает Эхо.

– Знаешь, я тоже, пожалуй, пойду спать. Невесте нужен сон, чтобы выглядеть лучше в день свадьбы.

Эрин наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Или, может быть, тебе нужно немного времени с сестрами, чтобы ты могла поговорить о своих сомнениях.

Хотя бы.

– Нет. Я просто хочу провести сегодняшний вечер с Карсоном. Вас подвезти до отеля?

После того, как мы договорились, что Сэм отвезет моих сестер туда, где они все остановились, мы с Карсоном выбегаем из ресторана. Я бесконечно рада, что он выбрал закусочную, которая находится менее чем в трех минутах от его квартиры.

Как бы по обоюдному согласию, по дороге мы только и делаем, что болтаем о пустяках, в основном о Вэше. Он говорит мне, что Кендра прислала ему несколько фотографий их побега в Вегас. Он не видел и не слышал от Грегори Шоу ни слова об этом, чтобы узнать, какова реакция этого человека на брак его дочери.

Когда мы наконец добираемся до дома Карсона, он открывает дверь с тихим щелчком и роняет ключи. Мое сердце начинает бешено колотиться. Ладони вспотели. Я все еще не знаю, что сказать. Как далеко я готова зайти ради любви? Могу ли я отказаться от всего? А должна ли?

Как только Карсон закрывает дверь, он поворачивается ко мне в темноте и хватает меня за плечи.

– Элла?

– Я не хочу сейчас разговаривать.

Я тянусь к пуговицам его рубашки и начинаю расстегивать их одну за другой.

Он хватает меня за запястья, чтобы остановить.

– Я думаю, мы должны это сделать.

– Ещё нет. Мне нужен... – …Почувствовать тебя еще раз, прежде чем мы начнем разговор, который может изменить все между нами навсегда. – Ты.

Он медленно отпускает меня и кивает.

– Хорошо, милая. Потому что ты мне тоже нужна. Но мы поговорим позже.

Мы обмениваемся неуверенными взглядами. Между нами повисает молчание, и, глядя в его голубые глаза, я не могу представить, что никогда больше не буду с ним.

Затем, словно читая мысли друг друга, мы в один и тот же миг нарушаем тишину, бросаясь друг к другу с распростертыми объятиями, готовые к поцелую, с бьющимися в унисон сердцами.

Я снова набрасываюсь на пуговицы его рубашки, когда он хватает мое лицо и наклоняет голову для поцелуя, который заставляет меня дрожать и лишает мыслей.

– Что ты со мной делаешь? – бормочет он, отстраняясь глотнуть воздух лишь для того, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я не знаю, что он ищет, но держу пари, что это связь, желание и любовь, именно то, что я ищу на его лице.

– Могу спросить тебя о том же, – я тяжело дышу.

– Я привык быть разумным, логичным, таким чертовски уверенным.

Я киваю.

– И теперь все кажется безумным.

– Да. Кроме того, чтобы быть с тобой.

Он теребит мою нижнюю губу, прежде чем снова поцеловать.

Нам не нужны слова. Наши губы произносят их. Наши пальцы передают смысл. Наш голод транслирует то, что находится в наших сердцах.

Карсон снимает сарафан, в котором я была на репетиции, когда я снимаю туфли. Он расстегивает мой лифчик, а я вырываю белоснежную рубашку из-за пояса его брюк. Мы вместе атакуем его ширинку, его пальцы сосредоточены на застежке, мои – на молнии. В ту же секунду, как та распахивается, Карсон сбрасывает свои боксеры вниз. Я делаю то же самое со своими кружевными трусиками. Он берет меня за руку, и я предполагаю, что он собирается отвести меня в спальню. Вместо этого он притягивает меня ближе, затем наклоняется и поднимает к своей груди.

– Что ты делаешь?

Но я уже знаю, и как бы сильно я не сопротивлялась тому, чтобы поддаваться влиянию романтических жестов, я полностью ими захвачена.

– Тащу тебя в постель в своих объятиях, – рычит он, пробегая через всю квартиру мелкими шажками.

Я не хочу торопиться в нашу последнюю ночь. Какая-то часть меня хочет, чтобы это продолжалось, но мне нужно, чтобы это началось сейчас, продолжалось дольше, оставалось со мной навсегда... на всякий случай.

Когда мы добираемся до спальни, ему удается уложить меня на матрас, на спину, прежде чем я успеваю даже моргнуть. Затем он включает лампу, берет с тумбочки презерватив, надевает и оказывается между моими ногами на одном дыхании.

– Скажи мне, что ты мокрая, – требует он, сжимая свой член и прижимая головку к моему лону.

Я дрожу от возбуждения.

– Насквозь.

Какая-то часть меня хочет дразнить его, мучить его шаловливыми предложениями, которые я хотела бы, чтобы он сделал реальными, откладывать наше удовлетворение до тех пор, пока мы оба не взорвемся. Но в глубине души мы уже на грани. Наши тела не отстанут.

– Хорошо. Я должен заполучить тебя. Прямо сейчас.

Это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем Карсон протягивает руку под задницу, поднимает мои бедра к себе и входит в меня. Я задыхаюсь, когда он погружается глубоко, до самого основания. Он возбуждает нервные окончания, которые не дремлют, когда он рядом.

Трение заставляет меня кричать и извиваться под ним. Карсон теперь так хорошо знает мое тело. Он научился этому за последние шестнадцать дней. Он знает, как сильно я люблю чувствовать небольшую боль, когда он дергает меня за волосы, как сейчас. Он быстро обнаружил, как сильно я люблю маленькие укусы, которые он прокладывает вверх и вниз по моей шее, пока трахает меня. Он также понял, как я схожу с ума, когда его толчки медленные и контролируемые, это восхитительная пытка, потому что я должна ждать каждого из них.

Но я тоже его узнала. Карсон любит, когда я впиваюсь ногтями в его спину, шепчу ему на ухо слова, а мои ноги крепко обхватывают его бедра.

– Ты так глубоко во мне. – Слова сами слетают с моих губ. – Это так чертовски приятно, и я... ах. Да. Это место. Туда.

Когда он медленно проводит своим членом по чувствительной области позади моего клитора, я стискиваю зубы и погружаю ногти в его кожу чуть сильнее.

– Карсон, пожалуйста...

Я знаю, что ему также нравится слушать, как я умоляю. Он знает, как легко заставить меня молить его о милосердии. Иногда я пытаюсь бороться с ним. Иногда на пару минут мне это удается. Но неизбежно, как и сейчас, он топит любое мое сопротивление с такой всепоглощающей страстью, что я не могу собраться с силами, чтобы не умолять его дать мне ослепительное блаженство, на которое способен только он.

Каждый раз происходящее между нами ошеломляет и захватывает дух, но сегодня он как будто так сосредоточен на мне – на нас, что оставляет каждый удар, каждое прикосновение, каждый поцелуй именно тогда и там, где мне это нужно, чтобы отдаться ему с головокружительной скоростью.

– Черт, Элла. Да, милая. Это... Боже, ты мне нужна.

Его удары набирают скорость, и я не слышу его следующих слов. Его губы касаются моей шеи, заставляя меня дрожать в его объятиях. У меня в ушах стучит сердце. Я осознаю только то, как он наполняет меня, как он переполняет меня, как мы оба кричим, чтобы вдохнуть, когда мы вместе движемся к вершине, которая, шокирующе, превзойдет все, что мы делили раньше.

– Карсон. Малыш... Еще. Глубже. Пожалуйста! Не останавливайся.

Мой голос – пронзительный крик, когда я нахожусь на краю кульминации, которая, я знаю, полностью уничтожит меня.

Он впивается пальцами в мои бедра. Его методичные удары углубляются, пока я не начинаю царапаться и выть, мое тело полностью наэлектризовалось и ожило.

– Элла. Слушай меня.

Он снова дергает меня за волосы, пока не ловит взглядом.

– Ты. Не. Покинешь. Меня.

Он выделяет каждое слово с таким напором, что у меня не остается сомнений в его чувствах.

Я тоже его люблю. Мое сердце празднует этот славный момент, хотя оно уже разбито и плачет при мысли о том, что принесет завтрашний день.

– Слышишь меня? – он требует, яростно двигаясь внутри меня. – Скажи мне. Скажи это. Прямо сейчас.

Я разрываюсь. Эти слова вертятся у меня на языке. Я отчаянно хочу согласиться. Умираю от желания, на самом деле. Я хочу позволить себе посвятить себя ему в этот момент, чтобы потом обвинить его в удовольствии, которое он использует, чтобы принудить меня. Если я пообещаю, я должна выполнить это, верно?

Но я молчу. Это остаток нашей жизни, и мы уже взрослые. К тому же, экстаз настигает меня прежде, чем я успеваю произнести хоть слово. Он сжимает мое горло, захватывает голосовые связки и лишает меня мысли. Я могу только крепче прижиматься к Карсону, зажмурив глаза и погружаю душу в наслаждение, которое одновременно острое и жгучее... и все же изысканно приятное. Толчки Карсона набирают скорость, воспламеняя каждое нервное окончание и плоть, уже распухшую и горящую для него. Он напрягается и кряхтит, изливаясь. Я жажду его до боли в горле. Пока у меня не кончится дыхание. И все же экстаз продолжается, почти вибрируя внутри меня.

Я открываю глаза во время этого бесконечного, вневременного совершенства. Он ждет, пристально смотрит. Я вижу там любовь – так много. Такой непоколебимой преданности, которую я всегда буду ставить на первое место, у меня никогда не было, особенно от моих собственных родителей.

Разве это не то, что я искала всю свою жизнь?

Наконец, хватка нашего взаимного удовольствия разрывается, и мы остаемся смотреть друг на друга, без дыхания, без слов. Сердцебиение и взгляды говорят за нас. Кроме того, что теперь могут передать слова? Мы влюблены друг в друга. И мы не знаем, приведет ли это к чему-нибудь, кроме разбитого сердца.

Он перекатывается влево, увлекая меня за собой, пока я не оказываюсь сверху. Я падаю ему на грудь и обнимаю его. Он крепко обнимает меня. Не знаю, что это – оргазм или торжественность момента, или, может быть, я могу винить ПМС. Но я начинаю всхлипывать, утопая в объятиях.

Это на меня не похоже. Я всегда должна была быть сильной для своих сестер. Мне всегда удавалось поддерживать их и себя, в движении, даже когда мир казался тусклым. Прямо сейчас я вижу только остаток моей жалкой жизни, протянувшейся передо мной, без Карсона.

Кто знал, что простая работа, притворяться его девушкой в течение двух с половиной недель, разорвет мою душу надвое?

– Мы должны поговорить об этом, Элла, – говорит он, освобождаясь и избавляясь от презерватива.

– Я знаю.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Оставь свою работу. Переезжай в дом, который я купил. Просто... будь со мной.

Его слова разрывают мне грудь и заставляют истекать кровью. Это так заманчиво и в то же время так сложно.

– Ты говоришь так легко, как будто все, что мне нужно сделать, это сказать «да». Но...

– Я прошу тебя отказаться от многого, я знаю. Твои стремления, сестры... мы все это обсудили. Но для тебя проблема гораздо глубже, не так ли? Что на самом деле тебя сдерживает?

Я не могу выразить это словами. Страх, что я брошу все и каким-то образом останусь одна. Моя голова говорит мне, что с Карсоном это невозможно. Но что, если я совершу прыжок, а он так увлечется своей «Свит Дарлин», что забудет обо мне? Потеряет ко мне интерес? Отдалится от меня? Я окажусь в незнакомом штате, без семьи и друзей. У меня не будет собственного пространства. У меня даже не будет работы, которую я получила бы сама. Да, я могла бы просто остановиться и вернуться в Калифорнию, снова оказаться рядом с сестрами и собрать осколки. Я не беспокоюсь о том, где буду жить. Меня беспокоит опустошение сердца.

От чего отказался Карсон, чтобы доказать, что он серьезно относится к нам?

Я не хочу сомневаться в нем, и какая-то часть меня знает, что этот вопрос несправедлив. Но я ничего не могу поделать с тем, что чувствую. Эмоции просто... есть. Пытаться спорить с ними кажется бессмысленным. Я знаю по опыту, что они возвращаются только до тех пор, пока ты их не поймешь.

Эта тревога, страх остаться в одиночестве – это то, что я никогда не преодолею.

– Если ты действительно этого хочешь, мне нужно подумать.

Он кивает.

– Милая, это кольцо должно быть на твоем пальце.

Я так привыкла носить его за последние пару недель, что его вес кажется совершенно естественным, даже успокаивающим. На самом деле, у меня есть ужасное предчувствие, что я буду чувствовать себя голой без него.

– Когда ты подарил мне это кольцо, то только для того, чтобы перехитрить Грегори Шоу.

– Все меняется, Элла. Хочу ли я помешать ему проникнуть в мою компанию? Конечно. Это единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты носила кольцо моей матери? Черт возьми, нет. Если честно, то это никогда и не было причиной. Я уже давно надеюсь, что смогу убедить тебя остаться здесь со мной.

Мое сердце застряло в горле. Я не должна удивляться, что он так думает. Наверное, в глубине души я это подозревала. Все между нами было как молния – быстро и ярко. Нам так хорошо вместе. Так и должно быть. Что не имеет никакого логического смысла, потому что наш первый настоящий разговор с глазу на глаз состоялся всего шестнадцать дней назад. Стоит ли вообще говорить о нашем будущем, не говоря уже о вечности?

– А что мы будем делать со свадьбой? Продолжим разрыв, как было запланировано, а потом скажем, что мы решили жить вместе и разобраться в этом?

– Мы могли бы это сделать. – Он обхватывает мое лицо руками. – Или мы могли бы пройти через это.

– На самом деле пожениться?

Его голубые глаза смягчаются, когда он успокаивает меня своим обожающим взглядом.
– Именно. У нас есть свадьба, священник, твоя семья, мои друзья, действительное разрешение на свадьбу... детали сделаны. Я не знаю, могли ли мы сами спланировать это событие лучше.

Мы не могли. Я ужасно разбираюсь в таких вещах, и, несмотря на несколько вещей, которые Кендра подбросила Карсону в надежде, что он откажется, все получилось изысканно и элегантно. Это будет незабываемая свадьба, и Шоу, конечно, не пожалел денег. Это мечта, ставшая явью.

Но я не знаю, реально ли это, или надолго ли.

– И ты говоришь это не для того, чтобы наладить все с Грегори Шоу?

– Что? – Он встает, подталкивая меня локтем в бок. – Это то, что ты думаешь? Позволь мне внести ясность. Я люблю тебя. Если бы мне пришлось выбирать, что случится завтра, я бы женился на тебе и перевез тебя сюда, чтобы мы могли быть вместе навсегда. Но ты тоже должна хотеть этого. Я не могу хотеть этого достаточно для нас обоих.
Внезапно он вскакивает на ноги и хватает одеяло со спинки ближайшего стула.
– Я буду спать в офисе. Я думаю, тебе нужно побыть одной, чтобы решить, какой ты хочешь быть завтра. Подумай хорошенько, Элла. Потому что я играю по-настоящему. – Он шагает к двери. – Дай мне знать, что решишь.

Затем он уходит, щелчок двери – единственный звук, нарушающий ужасную тишину. Я опускаюсь на матрас в одиночестве, в простынях, смятых нашей любовью и пахнущих сексом.

Он прав. Мне нужно принять решение. Как далеко я готова зайти? Как сильно он разобьет мне сердце, если я скажу «да», и у нас ничего не получится? Как сильно я буду сожалеть, если вообще не попытаюсь?

Я сворачиваюсь калачиком на простынях. Наворачиваются слезы. Это будет долгая ночь.

Глава 10

Карсон

– Доброе утро. Не обращай на нас внимания, – заявляет Эрин, врываясь в мою квартиру, сжимая ключи Эллы, в то время как я наливаю себе первую чашку кофе. – Мы просто врываемся.

Эхо идет прямо за ней, с длинной косой, перекинутой через плечо, и улыбается.

– Да. Мы стащили ее ключи из сумочки прошлой ночью, чтобы похитить невесту.

Она сегодня будет моей невестой? Или просто актрисой, играющей роль? Я не знаю и чертовски хотел бы знать. Прошлой ночью я оставил ее думать. Это было последнее, что я хотел сделать. Когда я заговорил о женитьбе по-настоящему, я надеялся, что она просто бросится мне на шею с визгом и скажет «да». Конечно, это было не самое романтичное предложение. Но я говорил совершенно серьезно. Я люблю эту женщину и хочу провести с ней всю свою жизнь.

– Она все еще в постели? – спрашивает Эрин.

Была, когда я заглянул к ней несколько минут назад после моей беспокойной ночи.

– Да.

– Иди разбуди ее и собери вещи, – говорит средняя сестра Хоуп младшей. – Я составлю план с женихом.

– Поняла. Она, наверное, скорее увидит мое улыбающееся лицо, чем твою кислую физиономию с утра пораньше.

Эхо одаривает ее смешной ухмылкой.

– Ха. Я думаю, что ты не сможешь сделать это без меня, тебе понадобятся большие пушки.

Эрин напрягает бицепсы.

Они совсем не похожи на большие пушки, но я стараюсь не смеяться над ее жестом.

Эхо высовывает язык и убегает в спальню, исчезая внутри с тихой походкой, которую я не мог ожидать от такого маленького шара хаоса.

– Кофе? – спрашиваю Эрин.

– Нет, спасибо. Ты не будешь противостоять мне?

– В зависимости от ситуации. Куда ты ее забираешь?

Потому что я беспокоюсь, что Эрин еще не продалась мне, и если она скажет, что собирается забрать Эллу обратно в Лос-Анджелес, я покажу ей большие пушки – и адскую битву, чтобы пойти с ними.

– Дневной спа-салон. Сэм оплатил нам аренду. Мы позаботимся о том, чтобы ее прическа, макияж и ногти были готовы до сегодняшней церемонии. С тех пор как мама и папа решили, что работа важнее свадьбы их дочери, у нее нет никого, кроме нас, чтобы быть ее поддержкой. У нее нет никого, с кем можно было бы подготовиться или помочь ей надеть платье. И у нее не будет никого, кто поведет ее к алтарю.

Эрин прикусывает губу.

– Моя сестра в основном воспитывала нас, и она никогда бы не призналась в этом, но ей трудно поверить, что люди будут рядом с ней, что они поставят ее на первое место. Никто и никогда этого не делал. Она не позволила бы мне или Эхо сделать это, потому что мы были ее обязанностью.

Это так много говорит мне об Элле. Она лишь упомянула о своей ситуации с родителями. Я знал, что они поглощены работой. Я знал, что она очень любит своих сестер. Мне и в голову не приходило, что эмоциональное воздействие на нее было настолько велико... или что ей будет трудно поверить, что я серьезен, когда говорю ей, что люблю ее и всегда буду рядом с ней.

Ей нужно, чтобы я ей показал.

Если она сегодня выйдет за меня замуж, ей придется пожертвовать всем, что она знает, хочет и любит, ради того, во что она боится верить. Ей придется довериться мне – нам двоим – настолько, чтобы быть уверенной до мозга костей.

Достаточно ли я отдал ей себя для этого?

– Понимаю. Спасибо, что разъяснили мне ее положение.

Выражение лица Эрин меняется, даже смягчается. Я чувствую, что она не многим показывает свою эмоциональную сторону. Я также чувствую, что ее чувства глубоки.
– Я никогда не видела Эллу влюбленной. Я не знаю, что здесь на самом деле происходит. Моя старшая сестра – никудышная лгунья, по крайней мере для тех, кто ее хорошо знает, и она никогда не упоминала о работе, ради которой якобы приехала сюда, так что я предполагаю, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Но позволь мне сказать сейчас, что она действительно, действительно любит тебя. Если ты просто используешь ее для какой-то схемы, ты разобьешь ей сердце, и она никогда больше никому не доверит его.

Черт возьми, средняя сестра Эллы умна и видела больше, чем я надеялся. Мне удается сохранить непроницаемое выражение лица.

– Я искренне хочу жениться на твоей сестре. Я ясно дал это понять.

– Я слышу тон твоего голоса. Ты думаешь, что мяч каким-то образом на ее стороне. – Она качает головой. – Он все еще у тебя, приятель. Если ты действительно любишь ее...

– Люблю...

Эрин глубоко вздыхает, ее плечи расслабляются, выражение лица проясняется.

– Тогда тебе нужно найти способ заставить мою сестру сказать: «Да», когда придет время. Мы с Эхо подготовим ее и доставим вовремя. Остальное зависит от тебя.

Сообщение получено четко и ясно. Эрин на моей стороне... но только если я сделаю все возможное, чтобы доказать, что люблю Эллу. Я должен заставить красавицу, которую знаю всего несколько недель, поверить, что она – мой мир – сейчас и всегда.

– Я сделаю это, – говорю я, хотя не знаю, как еще доказать свою любовь. – Спасибо.

Она кивает, и дверь спальни распахивается. Появляется Эхо, неся новое свадебное платье в длинной серой сумке вместе с чемоданом Эллы.

Последнее пугает меня до чертиков.

– Ты забираешь все ее вещи?

– Я не знаю, что ей понадобится, – язвительно замечает Эхо. – Кроме того, она настаивала.

Мое сердце останавливается. Неужели Элла думает, что бросает меня навсегда? Нет. Мы еще не закончили, только начинаем.

Поднятая бровь Эрин говорит: «Я же тебе говорила».

Настойчивость Эллы подчеркивает тот факт, что я должен активизировать свою игру. Эхо выглядит бесхитростной и не подозревает о подводном течении в комнате.

– Почему бы вам, леди, не подождать ее в машине? Я пришлю Эллу, когда она выйдет.

– Нет. – Эхо качает головой. – Я и шагу отсюда не сделаю без моей сестры. Если мы не уложимся в расписание на это утро, она опоздает на все свои встречи.

– Я прослежу, чтобы она спустилась через пять минут.

– О, я понимаю. Ты решил тайком заняться сексом по-быстрому перед свадьбой, да?

– Что?

Я не хочу сейчас тащить Эллу в постель. Ну, я хочу, но это не основная мысль в моей голове.

– А ты смелый. Я дам тебе эту возможность. Но...

– Давай подождем на парковке, – вмешивается Эрин. – Карсон пришлет Эллу. Он позаботится о том, чтобы она успела вовремя добраться до спа-салона.

Когда она провожает Эхо до двери с чемоданом Эллы, Эрин бросает на меня последний взгляд. Она дает мне свой кредит доверия, и мне лучше не потратить его. Я киваю, и она уходит, закрыв за собой дверь.

– Доброе утро, – тихо говорит Элла с порога спальни мгновение спустя.

Боже, она выглядит неуверенной, с немного красными глазами, но все еще красивой. Чистой, мягкой и женственной. Почти светящейся.

Я знаю, что у меня не так много времени, поэтому я перехожу к делу.

– Доброе. Я уверен, что ты потратила много времени на размышления прошлой ночью, но если тебе нужно поговорить...

– Я... Просто плакала. – Она вздыхает. – Потом я так устала, что заснула. Это был напряженный день, и даже после пары недель с тобой я не привыкла к сексуальной гимнастике олимпийского уровня.

– Прошлая ночь была напряженной, – соглашаюсь я.

Если я сыграю правильно, у меня будет вся оставшаяся жизнь, чтобы попытаться насытить, казалось бы, бесконечный колодец желания к Элле, но сейчас речь идет о нас.

– Поговори со мной, милая. Позволь мне помочь тебе.

– Я должна все обдумать в одиночку. – Она пожимает плечами. – Мы с тобой уже все обсудили. Я не уверена, что мы можем сказать больше. Теперь мне просто нужно решить, каким я вижу свое будущее. Это не то, что ты можешь сделать со мной или для меня, независимо от того, как сильно ты этого хочешь. Но я буду думать об этом весь день.

То, что она говорит, имеет смысл, но я понимаю, что у нее может не быть ответа для меня, пока она не пойдет к алтарю.

Я провожу рукой по лицу.

– Могу ли я что-нибудь сделать или сказать тебе...?

– Нет. Теперь это на мне. Но я знаю, как найти тебя, если у меня возникнут вопросы или мне нужно будет поговорить. – Она держит телефон в руке. – Я знаю, что это не то, что ты хочешь услышать, но я не могу лгать тебе и говорить, что теперь у меня есть ответы. Я сделаю все возможное, чтобы найти их к пяти часам. Я не думаю, что восемь часов – это слишком много, чтобы я могла принять решение, касающееся всей оставшейся жизни.

– Нет, не много.

Я просто чертовски расстроен тем, что меня оставили в стороне от решения.

Что я могу сделать, скажем, дать ей, чтобы она приняла решение?

Ничего не приходит в голову.

– Я должна идти, – бормочет она. – Увидимся у алтаря.

– Как я узнаю…?

Элла долго колеблется.

– Я даже не знаю, буду ли уверена, что делать, пока не начну идти к алтарю. Думаю, тогда мы оба это узнаем.

Она нежно целует мои губы. Я все еще раздумываю, было ли это «до скорого» или «прощай навсегда», когда дверь за ней захлопывается.

Внезапно я остаюсь один. И если я не сделаю что-то, у меня есть подозрение, что я буду одинок до конца своих дней.

Я чертовски хочу, чтобы моя мама и Крейг все еще были рядом. Жениться без них горько. Не быть уверенным, что я вообще связываю себя узами брака, гораздо хуже. Я мог бы воспользоваться мудрым советом, который они мне сейчас дадут. Черт, я бы даже согласился на совет Эдварда. Возможно, он и был эгоцентричным ублюдком, но, судя по всему, что я читал, у него была здравая логика и хороший слух.

На самом деле, держу пари, Эдвард был целеустремленным, безжалостным стратегом, очень похожим на Грегори Шоу. Оба были известны как хитрые люди со здравым смыслом и мудростью. Конечно, я не могу говорить со своим соперником. Именно из-за него я оказался в таком положении. Я не могу попросить у него совета, как разобраться в этой ситуации, не признавшись во всем.

Вздохнув, я прокручиваю эту мысль в голове раз, другой. Хм... внезапно у меня появилась идея.

Я тянусь за телефоном.

Элла

– Ты прекрасно выглядишь.

Темные глаза Эрин наполнились слезами.

Для девушки, которая почти никогда не показывает свою уязвимую сторону, я знаю, что видеть меня в платье, которое она купила с любовью для своей свадьбы с Уэстом, должно быть, тяжело. Но все на ее лице говорит мне, что она говорит правду.

– Спасибо.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на себя в зеркало на задней двери гостиничного номера. Это зрелище почти шокирует.

Темные волосы были собраны в низкий узел на затылке, локоны обрамляли лицо и спускались на одно плечо. Коса окружала мою диадему, создавая идеальную рамку для вуали, которая падает к моим ногам, задевая подол тюлевой юбки, которая раздвигается спереди, чтобы показать красивую полосу кружева от декольте до лодыжки. Мой макияж идеален – губы розовые, но не кричащие, эффектные черные ресницы и подводка. Мягкие темно-розовые тени для век смягчают взгляд. Румяный розовый оттенок заставляет мои щеки казаться естественно раскрасневшимися, а хайлайтер на скулах заставляет светиться.

Все цвета подчеркивают мой бледный цвет лица и придают мне хрупкий вид с глазами лани.

Даже если бы у меня был год, чтобы точно представить, как я хочу выглядеть в качестве невесты, я не могла бы представить себе ничего более совершенного, чем это.

– Ты выглядишь... вау.

Эхо улыбается и кладет руку мне на плечо.

– Действительно. Вау.

– Несмотря на то, что вы мои младшие и не такие великолепные сестры, вы, девчонки, тоже выглядите довольно хорошо, – поддразниваю я, подмигивая, пытаясь поднять настроение.

Эхо весь день спрашивала меня, что случилось. Эрин не произнесла ни слова, но я вижу, как крутятся ее шестеренки.

Я не хочу, чтобы они что-то знали. Я не хочу возлагать свое решение к их ногам. Это не их вина и не их проблема.

– Мне нужна фотография, где мы все одеты и выглядим как прекрасные сучки, – настаивает Эхо.

Мы делаем пару селфи, некоторые серьезные, некоторые глупые. На мгновение я забываю, что все еще не уверена, должна ли я рисковать всем ради новой любви и верить, что Карсон не позволит работе и всему остальному, что он считает важным, поглотить его... или сделать разумную вещь и вернуться домой в Лос-Анджелес и возобновить свою прежнюю жизнь.

Тихий стук, сопровождаемый женским бормотанием, говорит мне, что Вэша хочет войти.

– Все готовы?

Эрин открывает дверь.

– Да.

– У вас есть около пяти минут. Карсон и шаферы ждут, чтобы занять свои места для церемонии. Струнный квартет играет тихую музыку, чтобы развлечь гостей, которые вошли в зал. Все выглядит идеально. Я сама дважды проверила каждую деталь.

Теперь она пришла меня осмотреть. Она этого не говорит, но я все понимаю.

Проверив молнию, туфли и зубы, чтобы убедиться, что на них нет помады, она выводит нас всех из гардеробной и ведет по коридору. Другие гости отеля смотрят, как мы идем к закрытым двойным дверям за пределами бального зала.

– Давайте начнем эту вечеринку! – говорит Вэша, взявшись за ручку.

– Не забывайте. Эхо, ты войдешь, когда я подам тебе знак. Эрин, ты проскользнешь за ней, встанешь сзади и будешь ждать моего сигнала. Элла, ты услышишь, как меняется музыка, и тогда двойные двери откроются для тебя. Когда ты идешь по проходу к мужчине, которого любишь, верно?

Я киваю.

– Ступайте, дамы. Мы с невестой будем прямо за вами.

Мои сестры обнимают и целуют меня, обе выглядят прекрасно, в их глазах мелькают слезы, прежде чем они выстраиваются в очередь у массивного входа в бальный зал.

Вэша тянет меня в сторону.

– Есть какие-нибудь вопросы в последнюю минуту?

Эм, может мне действительно выйти замуж за жениха?

Мне удается покачать головой.

– Я в порядке.

– Ты чертовски нервничаешь, – поправляет она, обводя меня взглядом. – Вот что я тебе скажу... я занимаюсь этим уже десять лет. Обычно я могу сказать в течение первого часа после знакомства с парой, собираются ли они остаться в браке или нет. Я знала, что Карсон и Кендра обречены. На самом деле, я сказала своему парню, что они разведутся еще до дня своей свадьбы. Я не удивилась, когда мистер Шоу сказал мне, что на церемонии будет другая невеста. Когда я впервые увидела тебя с Карсоном, то знала, что ваша любовь будет длиться вечно. Я вижу много невест и женихов, которые просто влюблены, но у вас двоих есть что-то особенно. Это правда. Я чувствую, что вы влюблены. Так что не нервничай. У вас двоих будет прекрасная совместная жизнь. А теперь иди и будь счастлива.

Когда она входит в бальный зал, я задаюсь вопросом, не является ли это заранее спланированной речью, призванной подтолкнуть нерешительных невест к их прогулке по проходу. Должна признать, это довольно эффективно. На каком-то уровне я верю в то, что она говорит. Я не сомневаюсь, что люблю Карсона или что он любит меня. Но я не уверена, что мы выдержим долгое испытание временем – годами, которые ведут к детям, работе, стрессам, ипотечным кредитам и всему остальному, что готовит нам жизнь. Насколько хорошо мы на самом деле знаем друг друга? Я не уверена, что достаточно разобралась в его чувствах, чтобы сделать прыжок и рискнуть остаться.

Я съеживаюсь. Я похожа на испуганную маленькую девочку. Я слышу вой в своей голове. Я все еще думаю, как девятилетняя девочка, чья мать вложила ей в ладонь ключ от дома и велела проводить сестер домой из школы. Чтобы убедиться, что у них есть что-нибудь поесть, потому что она работала допоздна, а папа уехал из города на работу. Я сделала все, что она просила. Я помогла Эрин и Эхо принять ванну и уложила их в постель. Потом я заснула на диване, ожидая маму. На следующее утро я проснулась с болью в шее и обнаружила, что мама спит в своей постели. Она даже не потрудилась разбудить меня, чтобы уложить в постель, и даже не сказала, что она дома.

Этот сценарий повторялся снова и снова, пока мы все не привыкли заботиться о себе сами. Теперь, когда я взрослая, не должно иметь значения, что я буду ниже в списке приоритетов моих родителей. Это не должно влиять на мои романтические отношения. Но влияет. Я не доверяю людям, и всегда искала что-то похожее на любовь, не принимая во внимание качества человека. Но на этот раз мне кажется, что он настоящий.

Все еще не зная, что мне делать, я подхожу к сестрам сзади, держа букет в дрожащей руке.

Внезапно Вэша открывает одну из дверей и провожает Эхо внутрь. Теперь очередь Эрин, она обнимает меня за плечи, молча говоря мне делать то, что у меня на сердце, прежде чем тоже исчезает в бальном зале. Потом я стою одна в коридоре, слышу сквозь дерево слабые звуки классической музыки и дрожу так сильно, что едва держусь на ногах. Я вспоминаю шесть попыток Карсона позвонить мне сегодня... и шесть раз я не отвечала. Что бы он сказал, если бы я взяла трубку? Разве это что-то изменило бы? Была бы я теперь менее запутана, если бы ответила?

Когда двойные двери снова открываются, свадебный распорядитель жестом приглашает меня войти, на ее лице появляется мягкое понимание.

– Карсон тоже нервничает. Сделай глубокий вдох. Наслаждайся своим свадебным днем.

– Конечно.

Я рассеянно киваю.

– Посмотри на это с другой стороны. Я не чувствую себя обязанной произносить речь, которую я даю многим другим невестам, что брак не обязательно должен быть постоянным, и я знаю имена хороших адвокатов…

Она права – теоретически. Но я бы предпочла быть напуганной и одинокой, чем озлобленной и разведенной.

Отличное отношение, Эл.

Музыка прозвенела пять раз, потом стала громче. Сотни людей, которых я даже не знаю, встают и оборачиваются, чтобы посмотреть, как я иду навстречу неопределенной судьбе.

Я застряла на пороге, не в силах сделать ни шагу. Я определенно не знаю, смогу ли пройти весь путь по проходу только для того, чтобы отступить. Я даже не пошевелилась и вижу на лицах гостей выражения от любопытства до осуждения.

Какого черта я делаю?

Затем я замечаю Карсона у алтаря, стоящего под аркой из белых цветов, выглядящего очень красивым в своем смокинге. Я вижу напряжение на его лице, потребность. Один его вид заставляет меня подойти поближе, дает мне смелость ставить одну ногу перед другой и начать свой путь между импровизированными рядами белых складных стульев с элегантными черными бантами, украшающими каждую спинку.

У меня кружится голова, и все кажется нереальным, когда я продвигаюсь вперед. В тридцати футах от алтаря, потом в двадцати, потом в десяти... справа от меня кто-то откашливается. Я поворачиваю голову и вижу, что Грегори Шоу смотрит на меня с вызовом в глазах. Он не думает, что я пойду на это. Его ухмылка говорит, что было бы глупо не сделать этого, но моя потеря – это его выигрыш. Неужели этот человек только и ждет, чтобы наброситься на Карсона? Истекая слюной, чтобы украсть еще один кусок «Свит Дарлин» у моего мужчины? Я не хочу, чтобы он победил.

Рядом с Шоу Кендра и ее новый муж сжимают друг другу руки и загадочно улыбаются. Затем ее солдат снова поворачивается, чтобы посмотреть вперед со стоическим выражением лица. Бывшая невеста Карсона смотрит на меня своими голубыми глазами и ободряюще улыбается, молчаливо подталкивая.

Боже, теперь я еще больше запуталась. Каково правильное решение?

Музыка наполняет мои уши, и я снова обращаю свое внимание на Карсона. Он ждет меня, хочет, чтобы я подошла к нему. Я не хочу рисковать тем, что он бросит меня... но что он почувствует, если я брошу его? Когда-то именно это мы и планировали. Но теперь я думаю, что он будет чувствовать себя ужасно. Ужасно. Убитый горем. Все то, чего я отчаянно хочу избежать.

В пяти футах от алтаря я застываю на месте. Независимо от того, что я сделаю, я рискую чьей-то болью, разочарованием и страданием. Я не хочу издеваться над браком или лгать в свадебных клятвах, когда наше расставание может наступить гораздо раньше смерти. Но я также не могу представить, что никогда больше не увижу Карсона, никогда не поцелую его, никогда не почувствую свое сердце рядом с его.

За спиной я слышу нарастающий ропот толпы. Они начинают разговаривать. Они недоумевают, почему я не пройду последние полтора ярда к своему жениху и не произнесу клятвы. Они считают, что я испугалась. Они шепчутся, что эта последняя смена невест была подозрительной, и как грустно, что первая невеста Карсона бросила его, а теперь, похоже, что вторая тоже может это сделать.

Я закрываю глаза. У меня есть всего несколько секунд, чтобы принять решение. И я запуталась.

Пока я не чувствую, как теплые, твердые руки обхватывают мои.

С легким вздохом я открываю глаза и вижу, что Карсон обхватывает мои пальцы, которые все еще сжимают букет. В тот момент, когда наши глаза встречаются, я вижу его сердце. И я вижу свое будущее. Несмотря на все трудности, жертвы и испытания, я хочу выйти замуж за этого человека. Я люблю его, новый дом, который он купил, новую работу и семью, которую мы когда-нибудь создадим. Я буду скучать по своим сестрам, но они уже взрослые. Они пойдут дальше. Черт, они уже это сделали. И преданность, которую этот человек оказал мне за последние семнадцать дней, более важна – и приносит больше удовлетворения, – чем любое публичное обожание, которое я могла бы получить, если бы когда-нибудь стала великой актрисой. Оскар не заполнит дыру в моем сердце так, как это делает он. Я почти не думала об этом, или о своей диете, на прошлой неделе. И я была счастлива, как никогда.

С Карсоном Фростом мне самое место.

– Я люблю тебя и хочу жениться на тебе, – шепчет он.

– Ты говорил это прежде.

– Теперь я это доказываю.

Он достает из кармана смокинга листок бумаги и протягивает мне.

Вокруг меня все еще играют струны, их обнадеживающие ноты звучат в моих ушах. Гости теперь перешептываются между собой совсем не приглушенными голосами. Вэша смотрит на нас с другого конца комнаты, сразу за алтарем, хмуро наблюдая за нашим обменом репликами.

Я просматриваю документ. Он простой, но выглядит достаточно официально. Я читаю текст... но смысл не улавливается. Этого не может быть.

– Вы с Шоу договорились, что, если я сейчас уйду, он получит те пять процентов, на которые ты согласился в обмен на ссуду?

– Да. Но если я когда-нибудь брошу тебя, разведусь с тобой, изменю тебе или как-то иначе сделаю тебя несчастной на следующие двадцать лет, он получит «Свит Дарлин». Я уйду ни с чем.

– К-Как?

С этим условием, разумеется. Это неправильный вопрос.

– Но почему?

– Сегодня утром я признался ему во всем нашем плане, а потом подписал эту бумагу для тебя. Эрин рассказала мне о твоих родителях. Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не уйду. Я буду с тобой и для тебя каждый божий день, навсегда.

Чудовищность того, что он сделал, чтобы доказать свою любовь и преданность мне, вызывает шок в моем теле. У меня слезятся глаза. Мои руки начинают дрожать еще сильнее. Я смотрю на человека, которого люблю, больше, чем когда-либо, уверена, что должна сделать.

Будь проклята толпа, я обнимаю его, встаю на цыпочки и целую так, словно начинаю новую жизнь. Потому что я чертовски уверена, что она сейчас начинается.

– Эм, вы двое... мы еще не дошли до этой части церемонии, – язвительно замечает Сэм.

Гости смеются. Я поворачиваюсь к сестрам и вижу, что они широко улыбаются, на их лицах радость.

Я улыбаюсь им в ответ и беру своего жениха за руку. Вместе мы делаем последние несколько шагов к алтарю и соединяем наши жизни.

Церемония – это размытые слова и лица. Я рада, что фотограф и видеооператор снимают все, потому что все это проносится вокруг нас – за исключением наших клятв. В тот момент, когда я смотрю в глаза Карсона, время замедляется, и я знаю, что мы будем безумно счастливы вместе.

И я чертовски жалею, что мы не запланировали медовый месяц. Я видела в интернете объявление о замечательном новом отеле с завтраком, прямо на побережье Мауи, звучит потрясающе. Может быть, я расскажу об этом Карсону, когда мы устроимся в новом доме.

Мы надеваем кольца друг другу на пальцы, и священник произносит еще несколько слов, прежде чем объявить нас мужем и женой. Когда мы впервые официально целуемся как супружеская пара, я чувствую, как радость проносится по моему телу, сочится из пор, насыщает каждое мгновение между нами.

Возможно, мы начали с фальшивых отношений по неправильным причинам, но то, что у нас с Карсоном сейчас – реально.

Вдруг гости хлопают в ладоши. Священник представляет нас как мистера и миссис. Мы бежим по проходу вместе, рука об руку, чтобы начать наше славное новое будущее.

Я все еще безостановочно ухмыляюсь и не хочу отходить от Карсона, когда мы подписываем наше свидетельство о браке, фотографируемся и здороваемся со всеми, кто проходит через приемную. К концу ночи мои ноги болят, а щеки болят от улыбки – и я все еще счастливее, чем когда-либо. Теперь я Элла Фрост, замужем за человеком, который искренне любит и понимает меня. Работаю на большую благотворительную организацию, живу в новом городе, который не могу дождаться, чтобы сделать своим, на краю будущего, более богатого и любящего, чем я когда-либо себе представляла.

Мы танцуем и ужинаем, нарезанными кусочками торта и тостами. Кокон возвышенного счастья – это больше, чем я могу представить, но я изо всех сил стараюсь наслаждаться каждым моментом, чтобы запомнить его на всю оставшуюся жизнь.

Диджей исполняет романтическую балладу. Теперь, когда толпа начала редеть, мой муж приглашает меня на еще один танец.

– Могу я сказать, как я счастлив, что ты сказала да, миссис Фрост? Я также рад, что послушался Эрин сегодня утром, последовал своему инстинкту и позвонил Шоу. Я знал, что должен убедить тебя и...

– Я уже была убеждена, – бормочу я.

– Да? – От удивления его глаза расширяются. – Ты собиралась выйти за меня замуж еще до того, как я рассказал тебе о своей сделке с Шоу?

Я киваю.

– Я решила, что совершу прыжок веры секунд за пять до того, как ты сказал, на что согласился. В этом не было особой необходимости, но это был прекрасный жест. И это определенно скрепило сделку. Мне очень приятно знать, что мы женаты, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Когда я подмигиваю, он смеется.

– Ни хрена себе.

– Это также дает мне тонны энергии. Теперь я могу мучить тебя в постели сколько угодно.

– Можешь. На самом деле, и я осмелюсь. Это будет моя работа – заставить тебя сгорать в ответ. И любить тебя всем сердцем, потому что я намерен сделать тебя невероятно счастливой, жена.

– Я с нетерпением жду этого, муж.

Я провожу кончиками пальцев по его шее, чуть выше воротника.

– Я дам тебе такое же блаженство.

– Хм. Я не могу ждать. Я определенно готов выбраться отсюда и заняться любовью в первый раз как муж и жена.

Я тоже этого хочу. Я оглядываюсь, чтобы оценить размер толпы, посмотреть, сможем ли мы выйти, не заставляя слишком многих оборачиваться.

Вместо этого я вижу, как Грегори Шоу подходит к Карсону и похлопывает его по плечу.

– Хочешь вмешаться? – спрашивает он у старика.

– Нет. Я ухожу... после того, как признаюсь.

Он бросает взгляд через комнату, где Кендра и Брейден тихо целуются в темном углу, очевидно, более чем довольные своим решением сбежать.

Интересно, о чем говорит соперник Карсона? Признается в чем?

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает мой новый муж.

Грегори Шоу вздыхает.

– Я еще не сказал Кендре. Это следующий пункт на моей повестке дня. Во вторник у меня операция. Врачи думают, что у меня доброкачественная опухоль мозга, но они не будут знать наверняка, пока не удалят ее и не отправят в лабораторию для исследования. Это рискованная операция. Может, я и не справлюсь. Если будет так, есть вероятность, что я уже никогда не буду прежним.

Он снова вздыхает, как будто признаваться во всем было тяжело.

Я смотрю на него, совершенно ошеломленная. Он выглядит таким крепким, все еще в расцвете сил.

Карсон тоже выглядит ошарашенным.

– Я и понятия не имел. Я не...

– Никто этого не знал.

Шоу дергает головой.

– Я хотел, чтобы все так и оставалось, пока не найду кого-нибудь, кто сможет управлять «Дольче Лама» в случае, если я не поправлюсь. Я надеялся, что этот кто-то станет мужем Кендры, но, когда ты струсил... все вышло из-под контроля. Но ты все равно был моим лучшим кандидатом. Мне просто нужно было проверить тебя, посмотреть, сможешь ли ты справиться с невзгодами и будешь ли бороться за то, чего желаешь и во что веришь. Сегодня ты доказал мне, кто ты есть на самом деле. Это твое.

Карсон берет протянутый ему документ и разворачивает его.

– Доверенность?

– Да. Ты возьмешь на себя заботу о «Дольче Лама», пока я не смогу вернуться. Если я этого не сделаю... компания твоя.

– Ты подпишешь это, если не сможешь быть генеральным директором? В открытую? – Карсон выглядит изумленным, сжимая бумаги в руке. – Мне?

Грегори Шоу кивает.

– С некоторыми оговорками. Я зарезервировал двадцать пять процентов годовой прибыли для Кендры на всю оставшуюся жизнь. Я бы хотел, чтобы еще десять процентов пошли в благотворительный фонд, который изучает опухоли головного мозга. Это изложено в документе. Остальное – твое, делай, как считаешь нужным.

Затем он одаривает нас своей фирменной ухмылкой.

– Конечно, если я никогда не вернусь. Но вы должны знать, что я планирую сидеть за своим столом, устраивая вам ад на рынке, через шесть-восемь недель. Конкуренция – это хорошо.

Наконец Карсон улыбается.

– Ты совершенно прав. До тех пор я буду охранять форт. Если тебе, Кендре или Брейдену что-то нужно в это трудное время – или когда-либо – все, что нужно сделать, это попросить. Сегодня ты был как отец, которого у меня больше нет. Я оценил мудрый совет.

– И ты был мне как второй ребенок, я рад, что моя жена так и не родила, – шутит он, пока мы хихикаем.

Потом он снова трезвеет.

– Я рад, что ты счастлив и что все получили именно то, что хотели от этой ситуации. Удачи... сынок.

Затем он поворачивается ко мне.

– А как насчет тебя, красавица? Каково это – оставаться здесь, замужем за этим парнем? Держу пари, когда он нанял тебя в качестве своей девушки, ты и представить себе не могла, что станешь его женой.

– Никогда.

Я смеюсь.

– Несмотря на то, что я была актрисой и играла много персонажей, я не могла придумать лучшего конца, и я всегда буду наслаждаться ролью невесты Карсона. Я ожидаю, что это продлится всю жизнь.

Грегори Шоу пожимает руку моему мужу и заключает меня в отеческие объятия, прежде чем извиниться и вежливо попрощаться.

Через несколько минут мы с Карсоном выбегаем из приемной под звуки приветствий, праздничных гудков и свиста. Я обнимаю каждую из своих сестер по пути к ожидающей машине. Карсон благодарно пожимает руки каждому из своих шаферов, прежде чем снова сжать мои. Затем мы забираемся в ожидающий нас лимузин и уезжаем, чтобы начать лучшее будущее.

Конец

[1] a prime steak - стейк с высоким уровнем мраморности (объем межмускульного жира, равномерно распределенного по отрубу