МЫШУКО ВЕРНУЛСЯ!

Из цикла рассказов о крысах.

Однажды Крысеныш проснулся от топотов, писков, взвизгов и прочего радостного тарарама. С еще не продранными ото сна глазками и не умытою мордочкой, он поплелся в сторону источника шумов.

В кругу местных обитателей крутился и размахивал лапами упитанный, незнакомый крыс.

Как узнал чуть позже Павлик, это был Мышуко, знаменитый крысиный путешественник и враль. За его красочные рассказы, собранные со всего света его кормили, в всяческой крысиной семье и даже прощали мелкое воровство.

Но где бы ни был Мишуко, в какой дали бы он не бывал, пухлый крыс всегда возвращался в свой любимый винный подвальчик в Грузии. Он родился в другом подвале, но именно там он обрел репутацию знатока разных вин и пробок. Но, в основном, пробок.

Нынче же, путешествуя, Мышуко выбравшись из Грузии на Кубань, перемахнул из винного бутылковоза в железнодорожный зерновоз, и прибыл на Донбасс.

На Донбассе он немного поучаствовал в боевых действиях. И попал уже в Воронеж на думпкаре, перевозившим коксующийся уголек.

Дальше он предполагал путь в саму столицу, в город Москву.

А, пока, решил погостить у родственников, то есть здесь: в подвале. Поздравить царицу с многолетним царствием, поучаствовать в праздновании великого юбилея, и, заодно: слегка отъесться.

- Какого, еще, юбилея?

Крысеныш, наконец, проснулся окончательно.

- А ты что, Крысеныш, не знаешь?

- Я все знаю! А его, этого «Юбилея» я не знаю, почему-то… Расскажи.

Инвалид Щербатый приосанился и возвестил:

- У нашей царицы, у твоей бабушки – Юбилей! А это значит: много, много лет правления, сколько лет точно не знает никто. Уж три поколения крысюков родилось под её десницей. Родилось и померло…

Павлик так и сел на хвост. Он, еёный, едва ли не главный придворный консультант и порученец, забыл о такой дате! Хуже – он о ней даже не знал.

И тут же запретил себе даже думать о своем не знании, дабы ни кто не прочуял его мыслей. У крыс всяких хватает экстрасенсов… И без котенка Маши.

- Ты, Щербатый, это… Не говори: «Родилось и померло». Я то - жив, и ты жив. И вообще, три поколения родилось и померло, а бабка, типа: жива. И сразу мысль: «кровь она пьет, что ли? ». Не политкорректно это, как-то.

Всегда, с раннего утра до самого выгона коров на пастьбу, царственная бабушка осматривала крысиные угодья. В самое время всесобачьего сна.

Всю ночь псы бдели. И, вот: тьму сменила предвосходная серость. И, кажется, хозяева зашебаршились в домах. Правда, еще не заскрипели половицы, не загудели электрические чайники, еще ни кто не прокашлялся и не выдохнул в атмосферу первого табачного дымка. А псы уже упали мордами на лапы и сомкнули глазенки.

Тут-то и выходила Крысиная Царица на сельский простор.

А пока нет её, явился гость.

И всем стало не до сна.

Крысиного народу прибывало. Дядя Мышуко травил байки. Да, такие захватывающие! Он иллюстрировал свои рассказы, рисуя в воздухе картины лапками, коготками, хвостом и всеми виляниями пухлого тела.

Мишуко рассказал, как в Грузии местные крысы научились давить из ворованного винограда вино и сбывать её на турецкие корабли в обмен на кукурузу. Рассказал, как потом пьяные турецкие крысы, не боясь никого и ничего, выползали из трюмов на палубы, орали песни и падали с кораблей в воду у самого пирса. Но не тонули. Засыпали, ворочались, похрапывая в волнах, как в постельке. Почему пьяные турецкие крысы не тонут, доподлинно неизвестно никому.

Еще Мишуко рассказал, как под Краснодаром лихие казацкие пасюки, сговорившись с ласками, доили коров, курили табак и воровали ягнят. Которых, потом они отгоняли в степь, и меняли у ногайцев на сыр. Ногайцы, народ дикий, и потому крыс понимали без переводчиков, напрямую наладив выгодный товарообмен.

А в Донбассе крысы местные, донбасские, насобачились таскать товар по трубам канализации. И устроили бартер с крысами украинскими. Меняли уголёк на взрывчатку. За то им милиция Донбасса сама сыпала в заветную яму, оставшуюся от взорванного дома, просроченное печенье ящиками. Самое, что ни на есть крысино- деликатесное - с добрым сырным вкусом и запахом плесени.

И все было в порядке на Донбассе, всё на потоке. Но приехали из Киева злющие крысюки- комиссары с Запада. И натравили они местных крысюков друг на друга.

Но тут прибыл Мышуко. С Востока.

Он сразу всё понял. Надел амуницию и взял псевдоним «Стрелок». Всех донбасских крыс он распропагандировал, организовал, построил и отправил в бой. Сам занял командные должности. Сразу несколько. Достиг он такого уважения, потому что пах вагонной смазкой и российским кирзовым сапогом. В котором он ночевал, за ночь до прибытия на Донбасс.

Свое участие в боях Мышуко подтвердил фотками с флэшки. Вот он, крыс Мышуко, в дозоре – бдит за врагом, высунув носик из-под каски. Вот он распределяет паек среди бойцов, дирижируя у кастрюли маленьким половничком.

А вот он на командных высотах – на стволе настоящего танка, решительно вытянул лапку в сторону скоплений противника.

Подвальные крысы сели на задницы и открыли рты, не замечая, как сохнут десны от таких-то страстей. И половина б точно загнулось или сильно заболело от обезвоживания, если бы не нарисовалась Василиса Батьковна, и не прекратила сие представление:

- Мышуко?! Тебя еще никто не съел?

Крысы, вжав головы в плечи, мигом отстранились от рассказчика. Мышуко стих на полуслове, вытянулся в струнку и быстро, быстро закивал, растягивая улыбку до ушей:

- Здрастье, здрастье - Ваше Всекрысиное. Наше Вам, с хвостиком.

- Чё приперся? Глаза б мои тебя не видели.

- Мне б передневать…

- Сколько? День?

- Ну…

- Два?

- Ну..

- Ага! Значит: на праздники приехал.

- Ой, я и забыл Ваше Величество.

- Значит: пожрать приехал.

- …Какая удача, какой случай!

- …. Попить на халяву.

- Какой великий праздник. И столько гостей будет!

- …И чего ни будь украсть.

- Так, это к удаче! Как у нас, у крыс повелось. Любая пропажа – к удаче в будущем. Всё, как у людей: разбитая посуда – к счастью.

- Вот сейчас тебя отдубасят, и пинком на улицу. Это, уж точно будет – к счастью и спокойствию.

- Так, я только у гостей. Ваше Величество, клянусь!

- Я своих гостей люблю, как родных!

- А кого не любите? А такие будут! Вы только глазом мигните и коготком укажите.

- Да?.... Занятно. Ладно, оставайся. Если честно, я и не помню уж, что ты тут украл, последний раз. …

Когда Ея королевское величество успокоилось и заснуло, крысюки, особенно молодые, как бы ненароком, как бы во сне - с закрытыми глазами, не шевеля лапами, а только хвостами, аки змеи, сползлись вокруг дяди Мышуко. Сдвинулись и принялись его подпихивать:

- Дядь, а, дядь… Расскажи еще чего ни будь..

- Да, да! Чего там? В мире…

- Чего едят, чего пьют, на чем спят… О чём мечтают.

- Каких каверз ждать от человеков.

- Собак, кошек…

Тут Мышуко хмыкнул и не раскрывая глаз шепнул:

- Насчет котов, человеков и их каверз… Расскажу.

И поведал много повидавший крыс Мышуко следующее…

… На пути в крысиное царство Василисы Батьковны. Мышуко спрыгнул с товарняка на окраине города Воронежа и пошел, ориентируясь по солнцу.

Шел бодро. С овражка к свалке, от свалки в канавку, вышел он на главную магистраль – Трубопровод. Под ним, по подтрубному пространству, как по проспекту. Хоть куда! Хочешь, на улицу Горького, хочешь - в Кащеев переулок. Да, хоть в Шанхай, на другом конце города. И всё - средь бела дня! Очень удобно.

Вообще-то … Мышуко двигался к одной неприметной пятиэтажке хрущевской постройки. Пару - тройку дней перекантоваться, развлекая местных крыс сказками. А то и на зиму остаться, если позволят. Всё - в зависимости кто там нынче главный. Были у него там в свое время сложности с местным паханом.

Но, был шанс, что местная братва сама того пахана и пристукнула. Слишком часто бывал тот крыс груб и не справедлив.

Но если пахан тот еще жив, придется пешкодралить в поселение, где царствует Василиса Батьковна.

Последний раз Мишуко, уходя, немножко обобрал Царицын подвальчик. Но если учесть срок давности, то те прегрешения должны быть прощены и забыты.

Забыто… Тьфу! Не забыто! Крысы не забывают, ничего и никогда. Просто не вспомнят они, если сразу не безобразничать. Еще неуважение какое проявить, то трындец пришлой крыске...

Главное же крысиное уважение: это рассказать, что в мире узнал. И, что б красиво!

Тут и приврать можно, но не более 33 процентов. Это в Москве можно половину наврать, но и там - ни больше. А в провинциях крысы ныне уж больно чуткие ко лжи. За неправду и убить могут.

Долго ли, коротко ли пробирался Мышуко к заветной пятиэтажке - и кажется, вот она - из под трубы виднеется, через кустарник.

Но что-то там было не так. Что-то слишком шумно.

По-пластунски под кустами подобрался премудрый крыс поближе. И вот, что он увидел …

Вокруг дома бегали взрослые самки человеков - так называемые: «бабушки», с котами в охапку. И пытались их - своих любимых домашних ненаглядных - запихнуть в узкие подвальные оконца, очень похожие на бойницы.

Коты и кошки верещали, как дранные, и колотили хвостами и лапами своих же кормильцев.

Особенно упорствовал один толстяк, полосатой английской породы. Аж? слезьми брызгал:

- Ой. Мамоньки. Спасите, помогите, пощадите! Ой, старая… Что ж ты творишь! Я ж тебе и коленки, и шею, и пузо грел. Я ж тебя от всяких хворей лечил! А ты!? Ой, ой, не надо… Ой, нельзя мне туда! Я же упитанный! Я ж домашний насквозь. Пощади, бабушка! Меня там съедят! Я ж там ничем обществу не помогу! Я ж драться не умею. Я ж пацифист! Я ж кастрированный!

«И что здесь творится то?! », изумился Мышуко.

Позже, местные пасюки просветили дядьку.

А случилось вот, что…

По инициативе и при деятельном участии домоправительницы в подвале учинили ремонт. Подвал был итак не из плохих. Здание было старое, но правильное. Пусть, где-то отсырело, где-то искрило, скрипело и лязгало. Но было тепло и не продувало. А главное – не разваливалось. Дом стоял, вопреки всем ЖЭКам.

Теперь стало в подвале еще и сухо. Клети отреставрированы, мусор убран и везде горел свет. Ходи как по бульвару. И в этот шикарный подвал понесли человеки на хранение свой урожай чуть ли ни со всего квартала.

Крысам это очень понравилось. Пища! Корма разнообразные. Да еще и на закуску оставалось. И, не маловажный плюс – была вода. Как ни старались ремонтники, в одном укромном месте подтекало. И прямо в тазик.

Не подвал – курорт.

К местным крысам, так хорошо устроившимся, потянулись непрошенные гости. В общем: Понаехавшие.

Сначала - поодиночке, потом семьями, потом толпами.

К ним сразу обратились по-доброму – мол, проваливайте. А они - огрызаться. А если жрать, так в три горла. Да, что не сожрут, то погрызут или просто нагадят. Стойки клетей хозяйских повалят, вещи несъедобные разбросают, а архивы бумажные – обссосут. И то уже не с голодухи, а от врожденной подлости. Один из эмигрантов, грамотный, плакатик даже накарябал - на порушенной, загаженной клети с картошкой:

«Обосрём Ваш мещанский прибранный рай! Обосрём! »

Но воронежские крысы, это вам не Меркель с Макроном. Местные выкинули пришлых из подвала в раз. С оторванными хвостами и отгрызенными ушами. Гнали до ближайшей канавы.

Потом объявили самоизоляцию. Добровольную, Да такую, что ни какой «Covid-19» не проскочит. Не то, что крыса какая.

Но враг сгруппировался и пошел на пролом. Орудуя когтями и зубами, занял пол подвала. Местные стряхнули остатки добродушия и повели войну. Народно-освободительную. Победа далась нелегко, с большими потерями сил.

Но это были цветочки.

За теплую сытую жизнь надо платить.

Мудрые старые крысюки собрали совет, а после объявили – быть беде. Придут еще чужаки. Продукты ополовинят и полезут сдуру наверх в квартиры… И Люди их заметят. И применят против крыс химическое оружие. А может, что и похуже.

…Почему городские крысы к старости такие злые?

Потому, что долговременное, по необходимости, изучение человеческой природы вводит их в печаль.

… Домоправительница не любила грызунов - от несчастной мышки верещала, как резанная, а от средне упитанной крысы падала в обморок. И вот, как-то с утра зашла она инспектировать подвал… А там, как раз готовились ко сну, умывались и просто делились новостями за день все местные крысюки, вся шобла, - прямо в центральном проходе под лампочкой, светлой и теплой… Домоправительница вылетела из подвала, со стоячими проволоками волос и глазами круглыми впереди лица.

Выбежала полубезумная домоправительница и увидела, как местные добренькие старушки кормят своих и приблудных котиков, вываливая им в миски прямо-таки горы продуктов! И все это вдоль стены дома полной грызунов! Длинной шеренгой стояли миски, плошки, чашки, коробки, и опять миски, миски… А вдоль них и вокруг – отожратые коты и кошки, лениво поедали халявный корм.

Некоторые поедали лежа…

Возмущению домовой начальницы не было предела. Для начала она просто нечленораздельно заорала и затопотала ногами. А после, удалившись к себе в комнаты, настрочила цельный Указ. Который вывесила к утру затемно.

Указ был краток и строг. И был он карающ. И звучал, как колокольный звон или, как голос диктора об увеличении цен и сокращении пенсий одновременно Указ грозил отключением газа и водоснабжения, штрафами за мусор и ликвидацией в подвале родного местечка. К тому же - конфискацией в нём имущества, не подтвержденного соответствующим пакетом документов из двенадцати инстанций и в трех экземплярах каждый.

Последним непослушным дуракам обещался старческий дом и психбольница.

А смысл указа был прост.

Всех котов кормить не на улице возле дома, а – в подвале.

Все коты должны работать, то есть – гонять крыс. Бабушки - старушки должны оное исполнить. Всё – точка.

В общем, по всем понятиям была объявлена Война.

Не, а бы какая, межкрысюковая разборка, а Великая Священная. Не на жизнь, а на смерть. Мы или они. Коты и люди против крыс… Вплоть до полного истребления сторон. И, кажется, победа одних над другими была предрешена в силу явного перевеса количества живой силы, несметных ресурсов, высоты технологий, познаний в химии и физике, а также наличия в боевом резерве собак.

Но…

Вброшенные в подвал кошки сбились в кучку. Расширенные глаза, выпущенные когти вздыбленная шерсть.

Крысы же построились к схватке, привычно – Свиньей. То есть: ромбом в три этажа, друг на друга.

Крысы окрысились передними зубами. Кошки мерзко взвыли. Еще миг и вскипит бойня.

И тогда вперед вышел, распихивая, а то и придавливая соратников, грозный крыс Федя, имеющий почетное звание: «Одноглазый». Хотя оба глаза у него были на месте.

Одноглазый Федя, не торопясь, как тяжелый танк «Тигр» прямо подошел к крайней чашке с котиной едой. Там оказались позавчерашние мюсли. Молоко прокисло и заслюнявилось, когда-то твердым наполнителем. Всё, конкретно, не из крысиных предпочтений. Но чего только крысы не едали!

Одноглазый Федя принялся лакать слизь и мужественно глотать противно разбухшие кукурузные шарики.

А, поев, и отойдя к своим, типа: беззаботно прилег. Выставив напоказ врагу свое беззащитное брюхо.

Кошачья стая была потрясена таким к ним пренебрежением.

Тогда от кошек вышел полубездомный кот по кличке Котяра. И принялся нагло грызть сухарики. Сухарики изумительно сырного запаха и, наверно, такого же изумительного вкуса. Верно, какая дурная бабка сыпанула сослепу явно не котиную пищу в миску, да еще забыла полить какой ни будь человечьей дрянью. А был в миске самый, самый, что ни на есть на белом свете - крысиный деликатес. Кот тужился, но упорно грыз сухарики, раздирая десна в кровь.

Но грыз.

А крысиная стая - вся - глотала слюни и дрожала лапами.

- Вот, ведь, какой гад! Одним словом: Котяра!

Долго продолжали стоять друг против друга вражеские армии. Так и заснули в боевых рядах. Тогда из задов, из неприметных арьергардов, медленно, на ощупь - в обоюдные стороны двинулись крысиные и котиные старики. И в темноте, как бы неожиданно, встретились.

К утру, все кошки и крысы знали Новые Законы Бытия. Да, так, будто иных и не было, отродясь.

Крысы подходят к мискам с едой первыми.

Вторыми подходят коты и доедают. Но «доедать» остается всё равно много больше съеденного крысами.

Крысы съедают все хлебно- зерновое и просто твердое, кроме куриных косточек и хрящиков любого вида. Для многих котов и кошек эти косточки- хрящики оказались, чуть ли не святым причастием, а, ни, а бы какой жратвой, как для крыс. Память предков о дикой жизни еще жила в крови этих пушистых мурлык.

Тут же от какой-то крысятины поступило предложение - устроить котам экскурсию в ближайший курятник, стоящий на балансе одного алкаша, и показать котам, как кур живых ловить.

Домашние, по сути, коты крепко задумались….

Сыру объявили эмбарго.

А вот всем чужакам - что крысиным, что кошачьим – совместный отпор!

У котов, уставших от сытой жизни, аж глазки загорелись! Думаете: они возмечтали безболезненно подрать чужих крыс на халяву?! Как бы не так! Они почти во отчую увидели, как дербанят и гоняют котов из соседского двора! Из того соседского, и из другого, и из того, что через дорогу, и из…. Да мало ли сколько вражин до здешней еды и кошек охочих?! И всем им настанет полный капец! С помощью крыс. Загоны, засады и полное окружение. Будут жить на деревьях, и ходить домой по веткам. И жрать на лету.

И стали некоторые кошачьи глазки погладывать на крыс с чистым умилением. Кошка Марфа, любвеобильная с рожденья, даже первой лизнула крысу Ленку - одним лизом, от ушей до хвоста. Ленка поначалу очумела, а потом набросилась на кошку… Вылизывать в отместку. Особенно: кошкины уши - языком проникая чуть ли ни до самого котиного мозжечка…

В подвале настала тишина…

На третий день Войны домоправительница вошла в подвал в сопровождении двух мужиков с лопатами и ведрами – убрать следы несомненного побоища. Вошла и увидела….

Коты и кошки сидят строем вдоль стены. А из их мисок наворачивают пищу толпы крыс…

Мужики и домоуправша, пятясь тихо- тихо, что бы ни дай Бог не потревожить крысиную свору во священное время трапезы, удалились из подвала и закрыли за собой дверь.

…Скоро настанет очередь боевого резерва домочадцев – собак.

Собаки, почуяв неминуемую беду, перестали лаять, выть, играться в мячик и косточку, а некоторые даже перестали есть корм.

Видно, один собачий умник решил, что если быть очень тихими и быстрыми, быстрыми - то никто и не заметит. А если не заметит, то и не вспомнит. А если не вспомнят, то не запихнут в этот чертов подвал!

Один дог с тоски, как-то ночью, завыл. Завыл в квартире на пятом этаже.

Слышали все.

В обед, на дворе, во время прогулки, братья псы ему так начистили морду, что хозяин и по сей день в недоумении. Насчет породы своего питомца. Приобретал, кажется, дога, а теперь, ну, чистый бульдог. Морда опухла, под обоими глазами синяки в складку, из пасти висит слюна, и даже ноги стали кривоваты…

А крысы с котами в том подвале вроде как друг друга не замечают.

Обеспеченные едой, теплом и отсутствием человеческого внимания, ходят туда - сюда, лазят по кладовкам в волоске друг от друга, буквально. И только нюхнут друг дружку, если что покажется, на предмет: «свой- чужой» и дальше – по своим делам.

- Дядь, а, дядь… А чё ж ты оттуда ушел? Там, ведь, дом торжества коммунизма, каким я об ём читал. Каким представляю. – Спросил задумчивый Крысеныш у замолкшего дядьки Мышуко. - А, дядь – чего ты здесь, в жестком абсолютизме – феодализме Василисы Батьковны?

- Знаешь, пацан, не люблю я драться, хоть и могу. Я предпочитаю договариваться… А собак туда запустят, неминуемо, рано или поздно, запустят. А те собаки.., как с ними договариваться? Они же с человеками с рожденья! И мышление у них такое же, как у хозяев. Благолепное и трусливое. Они, - то лениво зевают до икоты, то пугаются до обосрачки. А что человек делает, когда пугается?

- Кидает атомную бомбу.

- Правильно, пацан! Ой, какой ты умный!... Про Атомною Бомбу в тот подвал…, это я сомневаюсь. Но какую ни будь дрянь убийственную они туда запустят, точно. Крыс не пожалеют и своих котов не пожалеют.

Тут дядька Мышуко бросил ковырять в зубах шелушинкой от семечки, чуть привстал с лежака и вытянув в потолок пальчик, произнес торжественно:

- Но слава об этом доме разойдется по всей земле. И это будет началом настоящей Революции.

Павлик, уже бывший полусонным, от слова «Революция» взбодрился и живо уточнил:

- Какая такая «Революция»? Политическая? Экономическая? Технологическая? Прошу уточнить, дядя!

Мышуко слегка замялся, но привычно выкрутился:

- Слышь, Малый, я ж не академик. Но знаю точно, что эта, та самая Революция, что уже две сотни лет бродит по земле вместе с Призраком. Слышал про призрак?

Крысеныш замер в испуге от одного слова «Призрак». Ибо у любой крысы в этой окраине планеты понятие «Призрак» ассоциируется только с одним призраком – Призраком Всекрысиного Короля Крысоеда. Жутчайшего из жутчайших, страшнючего из страшнючих. И в приличном обществе не упоминаемом.

Но Дядька Мышуко не заметил парализованного состояния Павлика, и продолжал нести какую то ерунду:

- Ну, вот… Бродил по Европе когда-то тот Призрак под ручку с Революцией. Бродил, бродил, да прилег в России - отдохнуть. И звали его тогда – Призрак Коммунизма. А пока Призрак отдыхал, его подружка Революция, здесь в России, распоясалась. Загремела всякими предметами, да так, что все-таки разбудила Призрака. Тот плюнул на Россию, и на Революцию. Встал, отряхнулся и ушел в Америку… А Революция осталась здесь. Слышь, гремит? Что-то постоянно здесь гремит и гремит, слышь?

Но Павлику ни чего не гремело, Это у Мышуко контуженного гремело в черепушке. Крысеныша насущно интересовала только судьба Призрака:

- Точно: она осталась, а Призрак ушел? Точно?!

- Точно! Призрак Коммунизма отсюда ушел.

- Уффф! Ой, спасибо, дядька… Ой, как хорошо.

Мышуко стал уже позевывать сладко, но всё что-то бормотал:

- Вот только я не помню: кто из них пожирает своих детей? Призрак или Революция?

- Конечно Призрак! Дядька - не сомневайся! Он и ушел. Ушел, и слава Богу! А Революция, она здесь... Революция, она – Хорошая…

Тут проснулся инвалид Щербатый. И услышав знакомое слово, спросил, не открывая глаз:

- Это что – опять погромы и дележ всего поровну?

Мышуко ответил:

- Это, конечно, было бы не плохо.. Но настоящая революция, это - не когда: цирк сгорел. А когда клоуны со зрителями меняются местами.

Но Павлик этого уже не слышал. Павлик спал. И ему снилась маленькая пластмассовая мышка, с концом хвостика в компьютере. И была она такой миленькой, премиленькой, и подмигивала Крысенышу красненькими глазками. И фамилия у неё была: «Революция». И имя у неё было: «Цифровизация».

Автор текста: Вячеслав Перекальский (в ВК – Вячеслав Старшинов)

#мишуко_вернулся #мышуко #мишукокрыс #мишукогрузия #юморполитик

#животный_юмор #крысогрузия #крысеныш #крысоюмор #история_мыши