Глава 2… Кот, который написал

Бикаров был человеком уникального, гениального живого ума и чистого отточенного сознания. Внутренне очень свободный и добрый. Представляющий вид маниакального, с горящим, глубоким взглядом шизойда. Высокий, богоподобный, но при этом не гора мышц, а изящный, но резкий в движениях. Его низкий бархатный бас в голосе и харизма гипнотически завораживали собеседника, как и сама манера говорить вкупе с начитанностью и нарочитой интеллигентностью, прикрывающие бронёй невыносимо тяжёлую, патологически жесткую мизантропию. Она происходила из ненависти к человечеству, как к факту его существования, устройству общества и всего того, что оно натворило, а не к отдельно взятому человеку. Про себя он называл стереотипный, взращенный системой ум в теле человека - зомби.

Он всегда говорил истину. Его логика была всеобъемлющей. Как не играй контекстом, смысл оставался абсолютно чист. Так что человек не всегда сразу понимал или вообще не понимал, что свойственно. Он был одновременно спокоен как сама вечность и в секунду взрывался эмоциями, как стихийное бедствие. Как полагается шизойду-спасителю мира, он выражался безличностно, цитатами, как гуру или великий оратор, указывая всем на глупость их мнения. Его боялись, опасались, как всё, что невозможно понять, не только начальство, но и его ученики, при этом бессознательно уважали и боготворили, как стихию, с которой не совладать……Именно поэтому он был персоной нон грата для общества, напротив, его редкие близкие друзья (такие же как он оригиналы) любили его, какой он есть, зная его, как друга, готового пойти на всё и сделать всё для них…..

В свой заслуженный входной Бикаров, сидя в кресле, моделировал в амфитеатре- лаборатории своего ума по обыкновению сразу несколько моделей, чертежей, формул, прорабатывая, видя их в действии, концепции технологий воплощения биологической и не биологической, структурной информации, памяти, в необходимую форму звука картинки текста. Он давно заложил эту идею, и она как под-программа сама вычислялась его мозгом, одновременно ещё с дюжиной других программ, он играл умом, ибо давно уже знал решение. Идея проста и даже абсурдна: любая молекулярная структура является матричным носителем информации, феноменом абсолютной памяти. Всё, что было, сохраняется навсегда. Но требуется способ считать информацию, не касаясь и не внедряясь в структуру объекта, не искажая саму память, передать её как образ, воспроизвести её в осязаемую форму, конкретную для конкретной информации.

Технически, практически, алгоритмически, математически выполнить сие было просто для Бикарова, но вот принцип непотери и неискажения через совокупность выбранных технологий забавлял тупиковостью. Он решил отдохнуть, развеяться и очистить сознание, дабы ответ затёк в светлый череп. Он свернул свой голографический позитронный испытательный полигон и вышел из транса. Его воображение начало рисовать его внутреннему взору картинки, как в его детском сне, что он запомнил навсегда. Грезилось, что он видит, слышит и чувствует, проецируя и сшивая как режиссёр в один нескончаемый фильм, что видел вот этот камень, этот фонарь, перешёптывающийся с рядом растущей берёзкой, дом на углу, маленький чугунный мост над каналом, всё, что видел ветер, небеса, солнце, луна. Все мысли, что были выдуманы и даже те, что не подуманы ещё, события, запахи, что были и есть, и всё это в 6Д измерении. Взгляд уходил все дальше через окно, сквозь шум и суету города. Внезапный лёгкий удар, сначала с двумя точками соприкосновения, через секунду уже с четырьмя, вернул его из грёз в кресло. Его годовалый кот Марс, на высоких длинных лапах, изящный и лёгкий, похожий больше на кошку по конституции, полосатый как кора с сучками или коряга. Питерский дворовый бандит с зелёными глазами и непомерно большими для маленькой морды носом и ушами, спрыгнул на него с книжного шкафа. Он по привычке потёрся мордочкой о щетину Бикарова, а тот в свою очередь чмокнул его в нос. Бикаров просиял улыбкой от благоговейного почти медитативного безмыслия, пока извивавшийся кольцами полос Марс откровенно тащился от его рук, мурча и вибрируя то одним потоком, то сразу нескольким контрфазами.

– Да, вот интересно, если собрать с тебя то, о чём ты думаешь, как бы это выглядело? Как кино или книга? А, марс? - в полголоса произнёс Бикаров. Марс резко перестал ластится и даже урчать и посмотрел в глаза хозяину. У Бикарова что-то пробежало по спине, во взгляде кота читалась мимика танцора его души и разума, активно передающая энергию через свой танец ощутимым потоком ему прямо в глаза. Нельзя сказать, что раньше такого не было и он ощущал это впервые, наоборот, он чувствовал это миллионы раз, да и сам Бикаров был человеком, который знал и убеждал всех неверующих, что все существа и не существа разумны как мы и что алчно, мерзко и глупо возводить в ранг единственного и ставить на пьедестал только человеческий ум и сознание. Что всё, даже камень, атом, есть частотная радиолампа, излучающая свои и усиливающая внешние частоты в сверхпроводном поле, являющаяся частью позитронного вероятностного теплового сверхкомпьютера, процесса, что есть вся вселенная. Вероятностный позитронный мозг - частица в величайшем мозге, энергетическое частотное поле вероятностей в частотном энергетическом поле вероятностей, разум - часть величайшего разума. Часто он твердил: …" Вся вселенная память, и все живое - её часть, а живое - всё, что сущее", - чтобы упростить громоздкое определение, в коем сам он не был уверен, ибо его бесила скудность человеческого языка. В этот раз он прочёл в глазах Марса ожидание отклика на намёк, но какой?

Их идиллию прервал звук дискового телефона, стоявшего на звонке у Бикарова. Он нехотя встал, поставив также недовольного кота на пол, подошёл к дубовому столу начала прошлого века и начал отыскивать в бумагах, чертежах и записях ненависный мобильный телефон.

- Да! – прогремело в комнате – Да я! Вы?! И что?! – тирады и междометий посыпались. Бикаров то ходил молча кругами, раскаляя электростатическим трением воздух, расталкивая и двигая несуществующие стены, то сыпал как из пулемёта длинными предложениями, при этом перемещаясь рывками, выпадами, ведя бой на шпагах. Вокруг него, казалось, был кокон из плазмы, огня. Бикаров явно ненавидел звонившего, он описывал круги по комнате, словно пытаясь вызвать демона и отправить его убить того на другом конце, чтобы прервать этот разговор. Наконец Бикаров поставил громогласную точку и повесил телефон. Его колотило от ярости и злости, он чувствовал, как из него, как из глубины, поднимается левиафан - желание спуститься в подвал дома и активизировать ту самую бомбу, что за пару секунд уничтожит всё сущие, желание закончить всё и всех. Его сжигало заживо, что ему снова нужно работать на власть имущих. Он зажмурился, сжался, глубоко вдохнул и выдохнул, резко и очень громко закричал. Он кричал целую минуту. Пришедшие облегчение всё равно не избавило от злобных мыслей в его голове, которые он сам внутренне ненавидел, осознавая, что они несут в себе в первую очередь для владельца. Одним шагом Бикаров переместился к шкафу. В нём всегда стояло пара бутылок алкоголя. Хватанул виски грамм 200 сразу. Он давно бросил пить, зная, что эта практика даёт лишь временный эффект, по факту усугубляя злость, и всё же иногда прикладывался. Выдохнув, он ощутил пристальный выжидающий взгляд. Он оглянулся. Марс, зависший в позе гончей, повиливая хвостом, пристально смотрел на него, увидев, что хозяина отпустило, говорливо подлетел к ногам, начал ластиться. Бикаров присел на одно колено и погладил кота двумя руками. Он растёкся в улыбке, весь озлобин улетучился, осталась радость, что наполняла их обоих, он гладил и приговаривал, какой Марс хороший, дорогой, миловал, чувствуя единение. Бикарова осенило, порвало истерикой с самого себя, он дико смеялся с факта, что самая элегантная идея ходит вокруг него, а он не видит перед носом, что его идеально отточенный инструмент настолько велик, что упустил такую мелочь, из которой, как из яйцеклетки, происходит целый организм, ноту, что довершает великое произведение и вдыхает гармонию…..

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒