КАЛЕБ. ДЖАННА

КАЛЕБ

Мне нравилась наша выставка как минимум потому, что я ни за что не отвечал.

Джим попросил просто прийти и пообщаться с гостями.

Дебра, администратор галереи, чудесно все организовала вместе со своими ассистентами Дональдом и Тайлером. Была еще девочка-стажер, Нора, но ее пока не посвящали в нюансы работы.

Поскольку я должен был появиться на выставке еще до открытия, Джанна обещала прийти чуть позже вместе со своим отцом.

Стоявшая рядом со мной художник-реалист Сидни Этвуд наблюдала за последними приготовлениями. Наверное, Джим не собирался нас знакомить.

Это была симпатичная двадцати-двух летняя телочка с африканскими корнями. Длинные черные косы спадали вниз по ее спине, а полноту образу добавляли ярко-карие глаза.

Стоя на каблуках, она была с меня ростом, что прекрасно сочеталось с невероятно подтянутым телом. Я, в общем-то, тоже весьма привлекателен, поэтому Джим явно надеялся, что мы будем позировать журналистам, и фото будут идеальны.

К слову сказать, в Дэнвер Пост появится статья об открытии выставки. Джим, насколько мне известно, разослал рекламу в 5280 журналов и распространил в сети.

Несомненно, два юных, привлекательных художника из Дэнвера вызовут большой интерес. Мы работали в разных стилях: мои реалистичные картины о жестокой реальности были полной противоположностью ее произведениям, отражающим яркую жизнь юных горожан. Героями ее картин были музыканты, поэты и художники.

Сегодня я выглядел недурно: синий костюм без галстука и черная футболка по фигуре.

На Сидни было бирюзовое обтягивающее платье, на шее и запястье поблескивали камушки. Мы были идеальным образцом современной молодежи.

Моя мама помогала Дебре с таким усердием, словно сама работала в галерее. Кажется, даже меня эта выставка волновала не так сильно.

Сейчас единственное, чего я ждал с нетерпением - красное платье, которое Джанна обещала надеть. Оно было не таким длинным и привычным для нее, как другие экземпляры в шкафу, поэтому сегодня у платья случится дебют. Оно досталось ей от Сиси в качестве новогоднего подарка, и с тех пор мирно висело на вешалке.

— Калеб, можно тебя на минутку? — спросила Нора, подойдя к нам.

— Конечно. — я старался быть максимально вежливым.

При нашей прошлой беседе она сильно злилась на меня.

Проследовав в дальнюю часть галереи, мы зашли за перегородку, где Нора указала на одну из картин.

— Это твоя девушка?

— После всех слежек за ней, которые ты устраивала со своей соседкой, вопрос неуместен.

Ее рука как бы невзначай оказалась на моем плече, заставив меня резко дернуться.

— Я не делала этого. Кристина знала, как сильно я была подавлена и пыталась меня защитить.

— Мне плевать, просто держи свою соседку подальше от Джанны.

Она выглядела так убедительно, что я готов был ей поверить.

— Обещаю, Калеб.

— А с какой стати эти картины висят здесь? Я просил Джима не выставлять их. — Нора как раз указала мне на картину, где была изображена Джанна в ночь нападения. На второй картине был Джош в футбольной форме.

— Их смогут увидеть только проверенные гости галереи. — объяснила Нора. — Эта часть зала отделена перегородкой, так мы создали зону для частных картин. Она находится далеко от туалетных комнат и офисных помещений, так что попасть сюда случайно тоже невозможно.

Мне не нравился сам факт того, что картины участвуют в выставке, несмотря на мою просьбу. С другой стороны, если Джиму удастся продать их, они больше не будут меня терзать.

— Хорошо. — я чувствовал, что начинаю беситься, и хотел побыстрее закончить разговор.

Между нами не было близости, так что ее уловки никак не действовали.

Она снова коснулась моего плеча.

— Калеб, мы же можем остаться друзьями?

Обернувшись, я скинул ее руку, явно обозначив свою позицию.

— Я ни за что не поступлю так со своей девушкой.

Двери галереи распахнулись в семь часов, впуская ненасытных любителей живописи. Мама, считая себя моим агентом, сообщила, что наши с Сидни картины были выставлены по средним рыночным ценам. А чуть позже я слышал, как она хвасталась по телефону подруге, что мои работы ничуть не хуже работ Сидни, а ведь она училась в художественной школе. Этот дикий энтузиазм вгонял меня в краску.

Отец и Джули прибыли одними из первых. Маму я предупредил заранее, чтобы она была готова к такой встрече. С тех пор, как они развелись, у нее не было ни одного серьезного романа, и я переживал, чтобы новое счастье отца не стало причиной страданий. А Джули придется быть вежливой, хочет она того или нет.

Должен признать, выглядела она потрясно. Отец сиял как медный самовар, довольный примирением.

Заметив их, мама отвернулась в другую сторону, сильно поджав губы. Ладно, взрослые сами способны разобраться в своих проблемах.

Джанна с отцом появились спустя двадцать минут после открытия. Она была в том самом платье, дополнив картину ярко-красной помадой. Поздно ночью я размажу эту помаду по ее губам.

— Я так переживаю за тебя. — прошептала она, когда я взял ее за руку и повел к фуршетному столу.

Отец Джанны тут же погрузился в наслаждение искусством. На раме каждой картины был небольшой металлический уголок с названием работы и именем художника. Странно видеть свое имя в таком качестве.

Вручив Джанне стакан воды, я поделился спокойствием.

— Не нервничай, бери пример с меня.

Она кивнула, сделав глоток.

— Хорошо.

В противоположной стороне зала стояла Нора, разглядывая нас с нескрываемой ревностью. Это чувство было мне знакомо до боли - целых две недели я думал, что Джанна мутит с Гейджем.

Двигаясь в противоположном направлении, я показал Джанне работу Сидни и пару моих свежих картин.

Чуть позже к нам подошла моя мама, чтобы обнять Джанну.

— Как дела, милая?

— Отлично, а у вас? — Джанна была весьма вежлива.

Сделав широкий жест рукой, охватив весь масштаб выставки, мама ответила.

— Невероятно горжусь своим сыном.

Весьма приятно слышать такое от нее. За последние несколько лет я не давал ей повода мной гордиться.

— Я тоже горжусь им. — Джанна улыбалась.

— Скажи Калебу, чтобы в следующий раз не приходил на ужин без тебя.

— Договорились. — ответила Джанна, незаметно ущипнув меня.

— Пойду, поищу Дебру, у меня есть к ней пару вопросов. — мама пожала моей девушке руку. — Еще увидимся.

Джанна повернулась ко мне: ее лицо светилось от счастья.

— Кажется, она вторая в списке твоих фанатов.

Притянув ее ближе, и заглянув в любимые голубые глаза, я спросил.

— А кто первый в этом списке?

— Моя мама? — ох, сколько игривости в этом голосе.

— Скучно тут. Не хочешь уединиться у Джима в кабинете?

Она чуть наклонила голову, обдумывая мое предложение.

— Тебя не будут искать?

Будто по команде, Джим выкрикнул мое имя.

— Калеб! О — он приближался к нам напару с мужчиной лет 40. — Познакомься, это Томас Шварц из журнала " Жизнь Денвера".

Я пожал Томасу руку.

— Рад встрече. — потянув Джанну за руку, я добавил. — Это Джанна, моя девушка.

Джим внимательно изучил ее, ищя сходство с картиной, висевшей у нас за спиной.

— Приятно познакомиться, Джанна.

— Калеб, если у вас есть пару минут. — Томас Шварц наконец-то заговорил. — Я бы хотел взять интервью для статьи.

Краем глаза увидев, что Джим кивнул, я ответил.

— Конечно, мистер Щварц.

В паре метров от нас разговаривали Крис и мой отец.

— Я скоро вернусь, пообщайся пока с родителями.

Недовольно нахмурившись, Джанна ответила.

— Хорошо, Калеб.

— А это, случаем, не девушка с той картины, которую Джим спрятал в конце зала? — поинтересовался Томас.

Я посмотрел на Джима глазами, полными отчаянья.

— Мы не планировали выставлять её.

— Это одна из твоих лучших работ, мы продаем ее в паре с футболистом. — Джим виновато пожал плечами.

— Не могли бы вы не писать об этом в статье? — я обратился к Томасу.

— Без проблем. – он кивнул. — Я бы попросил вас рассказать об исправительной колонии и о том, что вы хотели донести до публики остальными картинами.

Обсуждение любой другой из моих работ было намного менее болезненным, чем разговоры о портрете Джанны.

Когда интервью с Томасом Шварцем наконец-то закончилось, Джим повел меня к корреспонденту из журнала " 5280" за новой порцией ровно таких же вопросов.

Я заметил, что Дебра водила за собой Сидни от одного журналиста к другому по такому же маршруту.

После газеты " Роки Маунтайн" меня поджидал репортер из " Дэнвер Пост".

Мы потратили около получаса на это бесполезное занятие, а когда наконец-то закончили, Джанны нигде не было.

ДЖАННА

Я восхищенно разглядывала одну из работ Сидни Этвуд, когда ко мне, звонка стуча каблуками, подошла брюнетка в платье цвета слоновой кости.

— Красиво, правда?

— У нее талант. — ответила я, улыбнувшись.

— Так же, как у Калеба. — этими словами она приковала к себе все мое внимание. Не трудно было догадаться, кто эта мадам. — Кстати, меня зовут Нора.

— Джанна. — я тоже представилась, хоть в этом и не было необходимости.

Нора натянуто улыбнулась.

— Я в курсе, видела тебя на картине.

— На картине? — мне стало неловко.

Пока Калеб давал интервью, я успела обойти всю галерею и не видела себя ни на одной из картин.

На холсте с простым названием " Зоопарк" я даже разглядела Йена и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Гости решили бы, что я немного неадекватна, если бы мой смех разразился на всю галерею.

— А ты разве не видела? — Нора накинула маску недоумения.

Нарочито медленно оглянувшись вокруг, я ответила.

— Я обошла всю выставку, но себя не встречала.

Она подняла руку и указательным пальцем с ярким маникюром ткнула куда-то позади меня.

— Она вон там. Пойдем, я покажу.

Шагая вслед за Норой, я обратила внимание, что она качает бедрами как модель на подиуме.

Бесполезно было сравнивать себя с девушкой, у которой был короткий, но жаркий роман с Калебом. Она и правда жутко красивая, и одета хорошо, несмотря на слишком короткое платье.

Если бы я не была уверена, что сердце Калеба принадлежит мне, то словила бы приступ ревности. Я с трудом выкинула из головы мысли о том, чем они могли заниматься наедине.

Нора привела меня в небольшую секретную коморку. На белоснежных стенах напротив друг друга висело всего две картины.

Два крошечных прожектора освещали мой ночной кошмар. На одном из холстов я увидела Джоша, ужасающего своей яростью, а на другой себя - поломанную, всю в крови - в худшую ночь своей жизни.

Я резко закрыла рот рукой, пытаясь сдержать крик ужаса.

Сделав пару шагов назад, я врезалась в стену. Я чувствовала себя диким зверем, не способным контролировать свои действия, и никак не могла понять, зачем он выставил эти картины.

— Ты в порядке? — вплотную приблизившись ко мне, Нора изобразила заботливую подругу.

Вместо ответа я рванулась прочь от кошмаров прошлого прямо в " лапы" к своей, как я полагала, мечте. Недалеко от секретной комнаты стоял Калеб, очевидно, искавший меня.

Я в истерике бросилась к нему и замахнулась, собираясь влепить пощечину. От звонкого шлепка стоявшая рядом женщина даже охнула.

— Как ты мог? — крикнула я, не думая о том, что вокруг куча народу. — Сколько людей ее видели?

Он потянулся ко мне руками, но я резко шагнула назад. В эту секунду я заметила отца, стремительно шагающего к нам.

Оглянувшись на людей вокруг, по выражению сожаления на лицах некоторых из них я поняла, что они добрались до секретной комнаты.

— Джанна. — позвал отец. — Что происходит?

Мама и Скот уже стояли позади него.

— Прости. — произнес Калеб виноватым голосом. — Я не планировал выставлять эти работы.

— Зачем ты вообще их рисовал? — спросила я, чувствуя, как боль и гнев наполняют меня с бешеной скоростью.

И куда делать эта сука Нора?

Он выглядел беспомощным и подавленным, но мне было плевать. Повернувшись к нему спиной, я сказала отцу.

— Можем ехать домой.

— Джанна, стой. — Калеб попытался меня остановить.

И это снова никак меня не тронуло.

Опустив голову, чтобы не ловить сочувствующих взглядов, я прошла к машине следом за отцом.

— Что там случилось то? — спросил он, как только мы выехали с парковки.

Вытирая слезы, я отвернулась к окну.

— Мы снова расстались. Пап, не хочу это обсуждать.

— Что он сделал? — отец искренне переживал за меня.

— То, что нельзя простить.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒