Леонид Любовский

Леонид Любовский

Большая музыка сегодня

То, что происходит сегодня в нашей музыкальной жизни, безусловно, наполнено драматизмом и полной растерянностью. Причин здесь много, но мы должны признать, что началось это ещё задолго до короновирусной пандемии, и не только в нашей стране, но и во всём мире. Нас же, конечно, волнует в первую очередь ситуация, сложившаяся в собственном доме.

Повторю, что дело, понятно, не только в короновирусе, так неожиданно вторгнувшемуся в нашу жизнь и внёсшего особые краски и новые оттенки в наше социальное мышление. Короновирус – короновирусом. Но уже в 60-х годах прошлого века появилось ощущение, что в музыкальном мире происходит что-то не то: нарушаются этические условия существования музыкального искусства (да и художественной культуры вообще). Появление в конце 80-х книги М. Финка “Inside the Music Business: Music in Contempopary Life”, кое-что прояснило. Капиталистическое общество – мир чистогана – сужает человеческие потребности до уровня чисто материального потребления, в котором и искусство рассматривается с точки зрения чистогана. Прояснило, но не насторожило: мы тогда всё ещё жили в святом неведении этих проблем под мощной защитой государства и наших цеховых институтов. Государство – великий спонсор! Казалось, изложенное в книге Финка - это «их» заботы, заботы загнивающего запада. Но вскоре оказалось – не только «их».

Кто же знал…!

Мир меняется, жизнь меняется. Меняется быстрее, чем нам хотелось бы. И в музыкальном мире также всё происходило достаточно быстро и без оглядки на социальные и этические законы – произошло само собой, почти без нас. Старое искусство умирает, - вместо него приходит новое – эти совершенно естественные процессы не остановить. И всё же, почему мы так вдруг растерялись – ужаснулись!? Потому что смещаются те духовные приоритеты, которые уже несколько столетий были для музыки основой.

Предполагается, что только 4 % являются истинными ценителями и знатоками Большой музыки, способные ощутить её духовную сущность. Элитарное искусство не может быть для всех. Пусть только этим малым 4-м % открываются её глубинные постижения – но и этого достаточно. Для этих малых процентов существуют симфонические оркестры, музыкальные театры, разнообразные камерные коллективы, талантливые исполнители… И для этих малых стоит жить и работать. Остальные могут предпочесть что-то другое, менее элитарное. Не можем же мы, право, войдя в чужой дом и увидев на стене лебединое озеро, намалёванное рыночным мазилой, попрекать хозяина в дурном вкусе. Когда не так давно мне в интернете попался клип, на котором один из уважаемых членов нашего правительства танцует под музыку «Американ бой, возьми меня с собой…», я вдруг с удивлением отметил, что это меня абсолютно не смутило и не удивило. Ну и что? Потребности разные. Да и природа распределяет дарования по разному. Привести всех в концертные и музыкальные залы - недостижимо. Как, между прочим, и в спортивные залы. Да и зачем? Для кого-то «американ бой» звучит как симфония Бетховена. Всё же страна, где я родился и вырос, всегда была сторонником гармонического развития личности, что и проповедовалось постоянно. И это было прекрасно. Гармонически развитый человек – красиво и достойно. В такой стране хотелось жить, несмотря ни на что. Но…

«Нам не нужны творцы – нужны потребители» - довольно точно и определённо сформулировал задачу нашего современного общества бывший министр образования Александр Александрович Фурсенко. По своей наивности, я на одном из президентских приёмов обратился к нему с вопросом о необходимости музыкального воспитания в школах. Я ещё был под впечатлением от системы музыкального образования, открывшейся мне в Германии, в Мюнхене (визит был по инициативе фрау Лизелотты Орф, вдовы композитора Карла Орфа, которая и ввела меня в курс дел). На мой вопрос о введении в общеобразовательных школах обязательной музыкальной программы Фурсенко ответил однозначно отрицательно. Впрочем, вот его выступление на «Селигере-07»: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». Понятно? Других! То есть, нам не нужен человек-творец, создатель, мыслитель... А когда появится потребность в результатах «творчества других» – мы квалифицированно воспользуемся этим «творчеством других», купим их где-то… у «других». И воспользуемся их результатами.

Всё это напрямую касается нас, дорогие мои коллеги.

Не думаю, что сторонники такого понимания роли «человека-творца» в обществе не знали о трагических примерах истории, когда творческие люди оказывались ненужными, и даже опасными. Вот два крайних мимолётных примера: в 16-м веке был сожжён на костре Джордано Бруно, выдвинувший ряд новаторских для своего времени космологических теорий; в середине 20-го века в тюрьме умер выдающийся учёный-генетик Николай Вавилов… Два примера истинных двигателей науки, двигателей прогресса. Но примеров множество. Они – доказательства, что власти (в первом случае в лице католической церкви, во втором – в лице советской власти) не нужны творящие, создатели. Власть по-своему определяет потребности общества. Творцы часто оказываются не нужны. О художественном творчестве говорить не приходится. Здесь примеров ещё больше.

Напомню всё же: что касается результатов советской системы образования с её попыткой «сформировать человека-творца» - то здесь долго говорить не надо, – достаточно назвать лишь несколько имён учёных, воспитанных советской школой, и перечислить открытия, рождённые в закрытых шарагах, открытия, составляющие и сейчас гордость нашей страны… Стоит вспомнить и многих наших выдающихся композиторов и других деятелей советского искусства, творческие находки которых несомненны.

Ну, вот, потанцуем друзья, для разминки и пойдём дальше. «Американ бой, возьми меня с собой…»

Началась перестройка: открытость, гласность… Вроде бы всё правильно: закосневшая бюрократическая система должна была уйти, но неожиданно вместе с ней ушли и прекрасные идеалы, её вдохновлявшие и её поддерживающие. Хотя бы на словах. Идеалы эти, возникшие ещё в эпоху Просвещения, наиболее точно сформулированы были во время Великой французской революции: свобода, равенство, братство. Впервые появилось и понятие свободы совести. Светское государство определило место церкви, народной утешительницы и советчика, - это повелось еще со времён её становления. И тогда, в те далёкие годы, лозунги были, фактически, те же, что и в библейские времена: все равны перед Богом, человек человеку друг, товарищ и брат… Только всевозможные мифы, суеверия и народные фантазии, их рождавшие, в эпоху Просвещения были отвергнуты. Начался долгий период утверждения нового понимания окружающего мира, благо помогли этому и великие открытия науки. В начале ХIX века, в 1917-м году, Октябрьская революция в России, фактически, повторила французскую революцию. Повторила жестоко, грубо… Но на то и революция. Наше государство стало светским.

Очевидно, что вместе с совершенствованием общества совершенствовалось и искусство. Особенно – музыкальное. Столетия лучшие композиторы писали свои сочинения под огромным влиянием церкви, которая и была вдохновителем и спонсором этого тончайшего из искусств. Церковь способствовала появлению великих музыкальных гениев, вдохновлённых её гуманистическими идеалами. Под её влиянием развивался и музыкальный язык, музыкальная технология. Музыканты нашли в церковных образах свой высокий предмет, чистый и недосягаемый образец. Воистину народный. В этот период вдруг осозналось, что музыка - некий другой, параллельный язык, интимный и глубокий. Появились великие музыкальные полотна, образы которых были понятны и близки людям, для которых стремление к идеалу, к некоей святости всегда давало надежду, да и силы жить в трудном мире людей. Не удивительно, что вскоре вся эта музыка, рождённая и вдохновлённая духовными образами, перебралась в светские салоны и концертные залы, найдя своих потребителей и своих спонсоров. Наконец, музыка обрела свой высокий голос, обращаясь к массам и реагируя на общественные и мировые события, и даже став символом тех или иных общественных событий. Вспомним Героическую симфонию Бетховена, – страстный отклик композитора на Французскую революцию, или знаменитую Ленинградскую симфонию Шостаковича, или Патетическую ораторию Свиридова…

Высокая роль музыки в воспитании и становлении культуры развитого общества была признана. Но особое чудо произошло в ХХ веке в Советском Союзе, где под «крышей» государства, понимавшего и осознававшего роль искусства для воспитания нового советского человека, оказалась вся культура, в том числе и музыкальная. Образовавшиеся тогда творческие союзы получили небывалые возможности для своего развития – и не было года, чтобы не появлялись порой значительные и достойные работы: симфонии, концерты, балеты, оперы, квартеты, трио… Они высоко ценились, отмечались и награждались. (Власть прекрасно понимала роль искусства в жизни страны, и понятно, что задачи были определённые, пропагандистские, но многие обходили поставленные рогатки и в их сочинениях мы ощущаем голос времени, их до сих пор мы слушаем с удовольствием. ) А как же с идеалами? А они-то как раз и оставались теми же, только иконостас теперь представлял собой не страждущего Бога и его пророков, а видение будущего коммунистического далёка с сохранением тех же устоявшихся в истории туманных идеалов, изложенных когда-то ещё в Святых Книгах. Мы верили.

Во что же мы верим сегодня?

Верим ли в справедливость, прогресс нашего общества, в братство людей на земле?.. В то прекрасное далёко, «…когда народы, распри позабыв, в великую семью соеденятся»?

Когда-то Андрей Вознесенский назвал ощущение нормального образованного цивилизованного современного человека «ностальгией по настоящему». Этой верой, «ностальгией по настоящему», наполнены лучшие сочинения европейской музыки. В них видение такого идеала (пусть Бога, пусть грядущего коммунистического будущего…), без которого трудно вообразить себе существование на земле. Всё это вобрала в себя европейская музыкальная классика, которую мы называем по ошибке мировой. Но об этом - позже. Пока же отметим: это великое и прекрасное явление – европейская музыкальная классика.

Мне кажется, от властей СССР всё же исходило определённое уважение и понимание проблемы: всё уйдёт, а культура останется.

То, что произошло дальше – необъяснимо. С водой мы выплеснули ребёнка, перечеркнув главные Сахаровские тезисы справедливого, идеально устроенного общества: мир, прогресс, права человека. И – нравственность. И вот странный, необъяснимый парадокс: с бурным возрождением православной церкви в нашей новой России (основного духовного культа в стране, а заодно и других культов, также возрождаемых в нашей большой многоконфессиональной общине), мы утратили истинную духовность. На Большой музыке это отразилось сразу. Бездуховность – вот причина молчания многих наших даровитейших композиторов. Стало понятно, что утеряно главное – душа музыки. Вот и замолчали.

О чём же писать? И следует ли писать вообще? И для кого? Цинизм материального потребительства зашкаливает, а уровень отката назад уже не измерить.

Как-то, ещё в начале перестройки в девяностых годах я заглянул к своим друзьям и коллегам в Ленинградскую (тогда ещё) консерваторию. Подошёл к классу композиции и с удивлением обнаружил находящуюся рядом с этим классом молельную комнату с православным крестом на дверях. Молельня. Остановился от неожиданности и растерянности. Будто перенёсся на сто лет назад. Представил себе подобное учреждение в моей консерватории в Казани, где ещё предстояло мне поработать (в общем, почти 42 года). Точнее, лишь попытался представить себе… Вспомнил своих друзей-композиторов, своих однокурсников, своих учеников, своих студийцев с которыми не раз отправлялся в фольклорные экспедиции по Поволжью. Татары, чуваши, марийцы, удмурты, башкиры, чеченцы, китайцы, корейцы, армяне, евреи и, конечно, русские, украинцы… Слышали бы вы незабываемые духовные камлания моего консерваторского друга и однокурсника Бори Шульгина, первого алтайского профессионального композитора… Какие молельные комнаты?!! Это было одно, единое общество и все были вместе, плавились в одном интонационном котле и, надо сказать, большинство выстояли, утвердились в нашей непростой профессии. С этими молельнями в новой России началось великое разделение народа, пока ещё на уровне веры, а затем пошло разделение и по другим признакам. Мы все – из Советского Союза. И пусть в нашей империи не было ни истинного союза, и никакого ни совета, но была цель – создание нового справедливого государства. Союза народов! А устремление к такому идеальному обществу давало силы мечтать и создавать, для него стоило и жить, и работать. Начавшееся разделения людей по принципу веры вполне ожидаемо, и, боюсь, что в конце концов может закончиться разделением страны.

Помню, когда я вернулся в свою Казанскую консерваторию, я тут же послал коллегам на кафедру Ленинградской (тогда ещё) консерватории соответствующее письмо. Мне показалось недостойным современного цивилизованного человека, человека нового времени так трусливо пятиться назад. Многие из моих коллег приняли крещение ещё в советское время – это был своего рода протест против рутины, двоемыслия и несправедливостей коммунистической системы, жест сочувствия и солидарности. Хотелось правды. Мы же в те годы разучались говорить правду и слушать правду… В новое время, следуя моде и почувствовав конъюктуру, большинство в массовом порядке стали также принимать христианство (кто то – ислам, кто-то буддизм, кто-то бахаизм, кто-то даже сантоизм…). Поиски правды и - опоры. Кто осудит. Но нельзя же жить с головой, повёрнутой назад! Ответом на моё письмо коллегам было лишь многозначительное молчание.

Так начинался новый век. Мы потеряли истинную веру. И успокоились.

Мы убедили себя в том, что культура создаёт человека. Большая ошибка! Человек, общество создаёт культуру. Русский философ начала ХХ века Вячеслав Иванов в своей работе «Родное и вселенское» показал разрыв между культурой личности и животной (звериной! ) природой человека, вылезающей из всех щелей при некоторых складывающихся обстоятельствах. К сожалению, мы должны констатировать, что в современном обществе (а наше общество меня волнует в большей степени), отношение к музыке как обслуге, ублажающей самые низменные потребности, позволило Большую музыку, как бы не соответствующую этим потребностям, рассматривать как некий уходящий исторический феномен. Посмотрите на нашу жизнь, послушайте наше государственное телевидение, побывайте на наших выставках в наших дворцах и парках. Что звучит вокруг? Думаю, что сейчас этот вопрос вызовет у современного человека (не обязательно молодого) искреннее непонимание. Музыка-мебель? Ну и что!? Композиторы французской «шестёрки» даже попытались декларировать это явление. Но полное равнодушие к звучащему ни к чему не обязывающему музыкальному фону в нашей повседневности поневоле переносится и на Большую музыку, от которой также ждут развлекательности и необременяющей мозги лёгкости. В результате - какого же человека, уважаемые композиторы и исполнители, мы создаём? Мы приняли происходящее как само собой разумеющееся. Куда же делись прекрасные традиции русской композиторской школы, школы Римского-Корсакова, Чайковского, Мусоргского, Шостаковича… Посмотрите, кто подвизается на подмостках наших многочисленных высокооплачиваемых дорогих корпоративов (Бог им судья, всем этим музыкантам – они должны жить и зарабатывать на жизнь. ). Но именно они воспитывают общество. Воспитывают современного человека. Нового: циничного, равнодушного, расчётливого, прагматичного, корыстного. Пустого! Основной репертуар – развлекательный шлягер. Ну и ценят его, соответственно, по его денежной «стоимости». (Но – чудо музыки – и здесь бывают удивительные находки).

Вот и подошли мы к главному.

Не удивительным ли кажется, что до сих пор мы не можем сформулировать национальную идею страны? Не странно ли, что в советские времена, которые мы вспоминаем недобрым словом, этой проблемы как бы не было!? «Патриотизм» - наша национальная идея - подсказывает Президент. Но какой разумный человек не любит дом, в котором родился, вырос, в котором живёт и которым бы хотел гордиться!? Но присмотревшись и послушав наше телевидение и радио, понимаешь, что истинной нашей национальной идеей стали деньги. Получение денег - и желательно побольше! Почему так произошло? Почему то, что всегда осуждалось и критиковалось советским обществом, что вызывало отторжение и непонимание, сейчас стало наиболее привлекательным, воистину национальной идеей? Откуда родился этот дух стяжательства и упоения материальными благами? Основная причина, мне кажется, в том, что общество утратило потребность в своём интеллектуальном развитии, в движении. Так Большая музыка, потребляемая этими пресловутыми 4%, истинной духовной элитой нашего общества, оказалась невостребованной. Непостижимость и незаменимость истинной духовности, воплощаемой в Большой музыке, дающей истинную картину мира, в котором мы живём, невозможно заменить ничем, в том числе и религией, интересы которой смыкаются сегодня - уже вполне очевидно - с материальными интересами нашего всё ещё светского общества.

О чём же писать современному композитору, который в силу своего призвания должен обладать той блаженной чистотой, которую может дать только познание истины?! Многие ли могут повторить слова великого философа: «звёздное небо над нами и моральный (нравственный) закон внутри нас»? Вера композитора (музыканта) объемлет мир и переносит в таинственную область познаний и открытий. Духовность. Это и есть то, что рождает музыку, что мы называем музыкой, что даёт право её так называть. Остальное – имитация. Многим замечательным творцам удалось достичь таких вершин - вне зависимости от их земного понимания жизни. Среди них и монархист Пётр Ильич Чайковский (пришедший в конце жизни к пантеизму Спинозы), и истинный демократ, противник всякой деспотии Людвиг ван Бетховен, (читаем его слуховые тетради, подтверждающие атеистические устремления композитора), и наш Шостакович, получивший партийный билет, но живший в ожидании унижений, репрессий и всё же говоривший своей музыкой правду … Примеры, примеры…

Большая музыка за всю историю своего бытования накопила огромный репертуар, состоящий из шедевров, отобранных историей. Они, эти шедевры, и есть подлинные конкуренты современного композитора. Много, много раз должен подумать художник прежде, чем его кисть тронет чистое полотно. Исполнитель и исполнительские коллективы сегодня вполне могут обойтись и без новых авторских опусов. Но… Одно главное и несомненное преимущество остаётся у современного композитора – это текущее время. Новое время. Музыка – это звучание текущего времени. Впрочем, лучшие исполнители это понимают и отвечают композитору взаимностью. Подлинный художник, сердце которого не равнодушно, не может не писать и не может игнорировать время, в которое он живёт. Истинный композитор – тот же пушкинский Пимен в своей келье. Он не замолчит. И его услышат те пресловутые 4%, которые по-прежнему, всё же, заполнят концертные залы. Услышат и оценят.

Вот так пандемия заставила нас остановиться и оглянуться на мир, который остаётся за нашей спиной. Оглянуться и подумать, прежде чем мы продолжим свой обычный бег. И задаться вопросом: так «писать или не писать»?

05-08-2020

Санкт-Петербург Леонид Любовский