ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 3

Ранним утром следующего дня сержант отпирает дверь маленькой пустой

приемной в городской ратуше, где разместился штаб английских войск, и

приглашает Джудит войти. Она провела мучительную ночь, вероятно, полную

лихорадочных видений, потому что даже сейчас, в реальной обстановке

серенького, пасмурного утра, как только внимание ее перестают привлекать

посторонние вещи, у нее вновь появляется тот же неподвижный, устремленный в

пространство взгляд. По мнению сержанта, ее чувства заслуживают, уважения, и

он относится к ней с добродушной участливостью солдата. Ладно скроенный

мужчина, гордый своим чином и своим мундиром, он чувствует в себе все данные

для того, чтобы, оставаясь в рамках почтительности, утешить и подбодрить ее.

С е р ж а н т. Вот, мэм, здесь вы можете поговорить с ним спокойно и

без помех.

Д ж у д и т. Мне долго придется ждать?

С е р ж а н т. Нет, мэм, минутку, не больше. Ночь он у нас пробыл в

тюрьме, а сейчас его привели сюда, на суд. Вы не беспокойтесь, мэм: спал он,

как дитя малое, а утром позавтракал на славу.

Д ж у д и т (недоверчиво). Он в хорошем настроении?

С е р ж а н т. В самом что ни на есть лучшем, мэм. Вчера вечером наш

капеллан заходил к нему, и он у него выиграл семнадцать шиллингов в < три

листика>. И все поделил между нами, как настоящий джентельмен. Служба

службой, мэм, это конечно; но вы тут среди друзей.

Слышен приближающийся солдатский шаг.

Ну, вот и он.

Входит Ричард, непринужденно, без тени тревоги или подавленности.

Сержант кивает сопровождающим его конвойным и показывает на ключ от комнаты,

который он держит в руке. Конвойные уходят.

Хозяйка ваша, сэр.

Р и ч а р д (направляясь к ней). Как! Моя жена! Моя милая женушка!

(Берет ее руку и целует с развязной, преувеличенной галантностью. ) Сколько

же времени вы дадите безутешному супругу на последнее прощанье, сержант?

С е р ж а н т. Сколько можно будет, сэр. Мы вас не станем тревожить,

покуда не соберется суд.

Р и ч а р д. Но ведь уже время.

С е р ж а н т. Время-то время, сэр, но вышла задержка. Только что

прибыл генерал Бэргойн - Джонни-джентльмен, как он у нас прозывается, сэр, -

а ему не меньше получаса понадобится, чтобы во всем найти непорядки. Уж я

его знаю, сэр: я с ним в Португалии служил. Двадцать минут верных у вас

есть, сэр, и, с вашего разрешения, я больше ни одной из них не отниму.

(Выходит и запирает дверь).

Ричард тотчас же оставляет свой развязный тон и обращается к Джудит и

сердечно и искренне.

Р и ч а р д. Миссис Андерсон, вы очень добры, что пришли. Как вы себя

чувствуете после вчерашнего? Мне пришлось уйти, когда вы еще лежали без

памяти, но я дал знать Эсси, чтобы она пошла вам помочь. Поняла она, что от

нее требовалось?

Д ж у д и т (задыхаясь и торопясь). О, забудьте про меня: я не для того

пришла сюда, чтобы говорить о себе. Скажите мне, они в самом деле вас...

(Она не договаривает: < повесят>. )

Р и ч а р д (с усмешкой). Ровно в полдень. По крайней мере именно в

этот час ониразделались с дядюшкой Питером.

Джудит содрогается.

Что, ваш муж вне опасности? Где он?

Д ж у д и т. Он больше не муж мне.

Р и ч а р д (широко раскрывает глаза). Что?

Д ж у д и т. Я ослушалась вас. Я рассказала ему все. Я думала, он

придет сюда и спасет вас. А он бежал.

Р и ч а р д. Но ведь именно на это я и рассчитывал. Что толку, если бы

он остался? Они повесили бы нас обоих, и только.

Д ж у д и т (серьезно и укоризненно). Ричард Даджен, скажите мне по

всей совести, что сделали бы вы на его месте?

Р и ч а р д. То же самое, конечно.

Д ж у д и т. Ах, почему вы не хотите говорить со мной попросту - честно

и откровенно! Если вы так своекорыстны, зачем же вы допустили, чтоб вас

арестовали вчера?

Р и ч а р д (весело). Честное слово, миссис Андерсон, я и сам не знаю.

Со вчерашнего вечера задаю себе этот самый вопрос и не могу никак найти

причину - зачем я это сделал.

Д ж у д и т. Нет, вы знаете - вы сделали это ради его спасения, потому

что считали, что он достойнее вас.

Р и ч а р д (смеясь). Ого! Ну нет! Это было бы очень возвышенно, слов

нет, но я не настолько скромен. Нет, я сделал это не ради него.

Д ж у д и т (после паузы, во время которой она смотрит на него со

смущением вовзгляде и медленно, мучительно краснеет). Тогда - ради меня?

Р и ч а р д (рыцарски). Да, пожалуй, нельзя сказать, что вы тут вовсе

ни при чем. Отчасти это было ради вас. Кстати сказать, вы дали им арестовать

меня.

Д ж у д и т. О, вы думаете, я не твердила себе это целую ночь? Ваша

смерть будет у меня на совести. (В невольном порыве протягивает ему руку и

говорит с глубоким чувством. ) Если бы я могла спасти вас, как вы спасли его,

самая жестокая казнь меня не испугала бы.

Р и ч а р д (улыбаясь, берет Джудит за руку, но удерживает ее на

расстоянии вытянутой руки). Я бы вам никогда этого не позволил.

Д ж у д и т. Но ведь я могу спасти вас.

Р и ч а р д. Как? Обменяться со мной платьем?

Д ж у д и т (высвобождает руку и прикладывает палец к его губам). Не

надо... (Она хочет сказать: < Не надо шутить>. ) Нет - открыть суду, кто вы

такой на самом деле.

Р и ч а р д (нахмурившись). Бесполезно: меня все равно не помилуют, а

ему это может помешать уйти. Они твердо решили вздернуть тут сегодня

кого-нибудь на страх всем нам. А мы вот, на страх им, покажем, что умеем

стоять друг за друга до самого конца. Это единственная сила, которая может

прогнатьБэргойна обратно за океан и сделать Америку свободной страной.

Д ж у д и т (нетерпеливо). Какое все это имеет значение!

Р и ч а р д (смеясь). В самом деле, какое это имеет значение? И что

вообще имеет значение? Видите ли, миссис Андерсон, у мужчин иногда бывают

чудные идеи, но женщины сразу видят их нелепость.

Д ж у д и т. Женщины из-за них теряют тех, кого любят.

Р и ч а р д. Ну, всегда можно полюбить кого-нибудь другого.

Д ж у д и т (возмущенная). О! (С силой. ) Вы понимаете, что идете на

самоубийство?

Р и ч а р д. Это единственный вид убийства, на который я имею право,

миссис Андерсон. Не огорчайтесь: с моей смертью ни одна женщина не потеряет

любимого человека. (Улыбаясь. ) Обо мне, слава богу, некому пожалеть. Вы

слыхали, что моя мать умерла?

Д ж у д и т. Умерла!

Р и ч а р д. Сегодня в ночь, от болезни сердца. Ее последним словом,

обращенным ко мне, было проклятие. Что ж, вряд ли я предпочел бы ее

благословение. Другие родичи не слишком станут сокрушаться по поводу моей

смерти. Эсси поплачет день или два, но я позаботился о ней - я вчера тоже

составилзавещание.

Д ж у д и т (после паузы, глухо). А я?

Р и ч а р д (изумленный). Вы?

Д ж у д и т. Да, я. По-вашему, мне все равно?

Р и ч а р д (весело и грубовато). Ну, разумеется! Вы вчера довольно

откровенно говорили о своих чувствах ко мне. То, что произошло потом, быть

может, несколько смягчило их, но поверьте мне, миссис Андерсон, ни капли

моей крови, ни волоска на моей голове вам не будет по-настоящему жаль. Вы

ещепорадуетесь, что избавились от меня, - вчера ли, сегодня ли, разница

невелика.

Д ж у д и т (голос у нее дрожит). Что мне сделать, чтоб вы поняли, как

вы ошибаетесь?

Р и ч а р д. Не беспокойтесь. Я готов вам поверить, что теперь вы ко

мне относитесь чуть получше, чем прежде. Я только хочу сказать -- сердце

ваше не разобьется оттого, что я умру.

Д ж у д и т (почти шепотом). Откуда вы знаете? (Кладет руки ему на

плечи и пристально смотрит на него. )

Р и ч а р д (пораженный - он угадал истину). Миссис Андерсон!

На городских часах бьет четверть.

(Овладевает собой, снимает ее руки со своих плеч и говорит почти

холодно. ) Простите, сейчас за мной придут. Слишком поздно.

Д ж у д и т. Нет, не поздно. Вызовите меня как свидетельницу. Они не

посмеют убить вас, когда узнают, как геройски вы поступили.

Р и ч а р д (почти с усмешкой). В самом деле! Но если я не доведу дело

до конца, где же тут героизм? Они увидят, что я просто-напросто провел их, и

повесят меня за это как собаку. И поделом мне будет!

Д ж у д и т (вне себя). Нет, вы просто хотите умереть!

Р и ч а р д (упрямо). Совсем не хочу.

Д ж у д и т. Так почему же не попытаться спасти себя? Я умоляю вас!

Послушайте! Вы только что сказали, что спасли его ради меня - да, да

(хватает его за руку, уловив его отрицательное движение), отчасти ради меня.

Так спасите же теперь самого себя ради меня. И я пойду за вами на край

света.

Р и ч а р д (взяв ее за обе руки и слегка отстранив от себя, смотрит ей

прямо в лицо). Джудит!

Д ж у д и т (едва дыша, радостно вздрогнув при звуке своего имени). Да?

Р и ч а р д. Если я сказал, желая доставить вам удовольствие, что то,

что я сделал, я сделал хотя бы отчасти ради вас, - я солгал, как все мужчины

лгут женщинам. Вы знаете, я много жил среди недостойных мужчин, да и

срединедостойных женщин тоже. И вот я видел, что каждый из них становится

порой и лучше и добрее именно тогда, когда он влюблен. (Он произносит это

слово с чисто пуританским презрением. ) Это научило меня не слишком ценить

людей за добро, которое делается сгоряча. То, что я сделал вчера, я сделал с

холодной головой, и сделал не столько для вашего мужа или (с

беспощаднойпрямотой) для вас (она поникает, сраженная), сколько для самого

себя. Никаких особых причин у меня не было. Знаю только одно: когда дело

обернулось так, что надо было снять петлю со своей шеи и надеть ее на чужую,

я попросту не смог. Не знаю, почему, - я сам себе кажусь дуракомпосле этого,

- но я не мог; и теперь не могу. Я с детства привык повиноваться закону

собственной природы, и против него я не могу пойти, хотя бы мне угрожали

десять виселиц, а не одна.

Она медленно подняла голову и теперь смотрит ему прямо в лицо.

То же самое я сделал бы для кого угодно и для чьей угодно жены.

(Отпускает ее руки. ) Теперь вам ясно?

Д ж у д и т. Да. Вы хотите сказать, что не любите меня.

Р и ч а р д (он возмущен; с бесконечным презрением). И это все, что вы

поняли из моих слов?

Д ж у д и т. Что же еще я могла понять... и что может быть хуже для

меня?

Сержант стучит в дверь. Этот стук отдается у нее в сердце.

О, еще одну минуту! (Бросается на колени. ) Умоляю вас...

Р и ч а р д. Тсс! (Кричит. ) Войдите.

Сержант поворачивает ключ в замке и отворяет дверь. Конвойные стоят у

порога.

С е р ж а н т (входя). Пора, сэр...

Р и ч а р д. Я готов, сержант. Ну, моя дорогая. (Хочет поднять ее. )

Д ж у д и т (цепляясь за него). Еще только одно - молю вас, заклинаю

вас! Позвольте мне присутствовать на суде. Я была у майора Суиндона; он

сказал, что меня пустят, если вы попросите. Вы сделаете это. Это моя

последняя просьба. Я никогда больше ни о чем не попрошу вас. (Обнимает его

колени. )Вы должны, вы не можете мне отказать!

Р и ч а р д. А если я сделаю это, вы будете молчать?

Д ж у д и т. Буду.

Р и ч а р д. Обещаете?

Д ж у д и т. Обещаю... (Рыдания одолевают ее. )

Р и ч а р д (наклоняется и берет ее под руку). Сержант, прошу вас,

помогите мне.

Выходят все трое: Джудит посередине, судорожно всхлипывая, мужчины

поддерживают ее с обеих сторон.

Между тем в зале совета все уже приготовлено для военного суда. Это

большая комната с высокими стенами; посреди, на почетном месте, стоит кресло

под балдахином красновато-коричневого цвета, на котором вытканы золотом

корона и королевский вензель G. R.. Перед креслом стол, накрытый сукном того

же красновато-коричневого цвета; на нем колокольчик, массивная чернильница и

письменные принадлежности. Вокруг стола несколько стульев. Дверь находится

по правую руку от сидящего в почетном кресле - когда кто-нибудь в нем сидит;

сейчас оно пусто. Майор Суиндон, бесцветный блондин лет сорока пяти, судя по

виду, добросовестный, исполнительный служака, сидит у стола сбоку, спиной к

двери, и пишет. Некоторое время он один в комнате; затем сержант докладывает

о прибытии генерала, и по его приниженному тону можно догадаться, что

Джонни-джентльмен успел сделать свое пребывание здесь довольно ощутимым.

С е р ж а н т. Генерал, сэр.

Суиндон поспешно встает. Генерал входит, сержант выходит. Генералу

Бэргойну пятьдесят пять лет, он очень хорошо сохранился. Это светский

человек, обладающий врожденной галантностью, что в свое время привело его к

романтической женитьбе с увозом невесты; незаурядным остроумием, что

позволяет ему писать комедии, которые имеют успех; и аристократическими

связями, что помогло ему сделать блистательную карьеру. В его лице особенно

примечательны глаза - большие, блестящие, умные и проницательные; без них,

пожалуй, тонкий нос и маленький рот наводили бы на мысль о несколько большей

разборчивости и меньшей твердости, чем требуется для первоклассного

генерала. В данный момент глаза смотрят гневно и мрачно, губы сжаты, ноздри

раздуваются.

Б э р г о й н. Майор Суиндон, я полагаю?

С у и н д о н. Так точно. Генерал Бэргойн, если я не ошибаюсь?

Церемонно раскланиваются.

Очень рад именно сегодня получить поддержку в вашем лице. Не очень

веселое занятие - вешать этого злосчастного священника.

Б э р г о й н (с размаху усаживается в кресло Суиндона). Да, сэр,

совсем не веселое. Публичная казнь - слишком большая честь для него; даже

будь он служителем англиканской церкви, вы не могли бы придумать ничего

более лестного. Мученичество, сэр, как раз по вкусу таким людям - это

единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами. Но, так или

иначе, вы нас вынуждаете повесить его; и чем скорее он будет повешен, тем

лучше.

С у и н д о н. Казнь назначена на двенадцать часов дня. Все уже готово,

остаетсятолько судить его.

Б э р г о й н (глядя на него с плохо сдерживаемым гневом). Да, только

это - и еще, пожалуй, спасти собственную шкуру. Как вам нравятся

спрингтаунские новости?

С у и н д о н. Ничего заслуживающего внимания. Последние донесения были

удовлетворительны.

Б э р г о й н (встает в изумлении). Удовлетворительны, сэр?

Удовлетворительны?! (Секунду смотрит на него в упор, затем добавляет,

зловеще подчеркивая свои слова. ) Очень рад, что вы так расцениваете

положение вещей.

С у и н д о н (озадаченный). Должен ли я понимать, что ваше мнение...

Б э р г о й н. Я не высказывал своего мнения. Не в моих правилах

употреблять те крепкие выражения, пристрастие к которым, увы, столь присуще

людям нашей профессии. Если б не это, я, может быть, сумел бы высказать вам

свое мнение о спрингтаунских новостях - новостях, о которых вы (строго),

по-видимому, еще не слышали. Сколько времени вам требуется, чтобы узнать

новости от ваших подчиненных? Вероятно, не меньше месяца?

С у и н д о н (обиженно). Должно быть, сэр, донесение было доставлено

вам вместо меня. Что-нибудь серьезное?

Б э р г о й н (достает из кармана донесение и показывает ему).

Спрингтаун в руках мятежников. (Бросает донесение на стол. )

С у и н д о н (потрясенный). Со вчерашнего дня!

Б э р г о й н. С двух часов ночи. Очень может быть, что сегодня к двум

часам ночи в их руках окажемся и мы. Об этом вы не подумали?

С у и н д о н (твердо). Если б это случилось, генерал, британский

солдат сумеет постоять за себя.

Б э р г о й н (желчно). А потому, вероятно, британскому офицеру незачем

знать свое дело: британский солдат исправит все его промахи своим штыком. На

будущее, сэр, я просил бы вас несколько больше щадить жизнь ваших людей и

несколько меньше щадить собственные умственные способности.

С у и н д о н. Прошу простить меня, сэр. Конечно, я не могу равняться с

вами по уму и развитию. Я могу лишь делать все, что в моих силах, в

остальном положившись на верность моих соотечественников.

Б э р г о й н (с неожиданным сарказмом). Позвольте спросить вас, майор

Суиндон, вы не пишите мелодрам?

С у и н д о н (вспыхнув). Нет, сэр.

Б э р г о й н. Какая жалость! Какая жалость! (Оставив саркастический

тон и глядяему прямо в глаза, веско и внушительно. ) Сэр, отдаете ли вы себе

отчет в том, что только два обстоятельства служат нам пока защитой от

катастрофы - наша собственная бравада и неорганизованность колонистов? Но

ведь они такие же англичане, как и мы с вами; и, кроме того, их шестеро на

каждого из нас (с ударением) - шестеро против одного, сэр. А наши войска

наполовину состоят из гессенцев, брауншвейгцев, прусских драгун и индейцев с

томагавками. Вот те соотечественники, на верность которых вы собираетесь

положиться! Теперь представьте себе: вдруг у мятежников найдется вождь?

Вдруг спрингтаунские вести означают, что такой вождь уже нашелся? Что мы

тогда будем делать? А?

С у и н д о н (мрачно). Я полагаю, сэр, - исполнять свой долг.

Б э р г о й н (с прежним сарказмом, махнув на него рукой, как на

безнадежного дурака). Да, да, разумеется. Благодарю вас, майор Суиндон,

благодарю вас. Вы вполне разрешили вопрос, сэр; пролили яркий свет на

создавшееся положение. Как отрадно сознавать, что рядом со мною находится

верный и опытный офицер, на которого я вполне могу опереться в столь

серьезный момент. Я думаю, сэр, для нас обоих полезно будет, если мы без

отлагательства приступим к казни вашего диссидента (звонит в колокольчик), -

это даст выход нашим чувствам, тем более что мои правила лишают меня

возможности отвести душу привычным для военного способом.

Сержант появляется на пороге.

Введите арестованного.

С е р ж а н т. Слушаю, сэр.

Б э р г о й н. И скажите всем офицерам, которые вам попадутся по

дороге, что суд больше не может их ждать.

С у и н д о н (сдерживаясь с большим трудом). Все члены суда давно

готовы, сэр. Они уже больше получаса дожидаются, когда вам будет угодно

открыть заседание. Все давно готовы, сэр.

Б э р г о й н (кротко). И я тоже.

Входят несколько офицеров и занимают места за столом. Один садится

сбоку, напротив двери, и готовится вести протокол судебного заседания. Судя

по мундирам, здесь представлены 9-й, 20-й, 21-й, 24-й, 47-й, 53-й и 62-й

британские пехотные полки. Один из офицеров в чине генерал-майора

королевской артиллерии. Среди прочих есть и немецкие офицеры - из полков

Брауншвейгекого, Прусского драгунского и Гессенских стрелков.

С добрым утром, джентльмены. Крайне сожалею, что пришлось побеспокоить

вас. Вы очень любезны, что согласились уделить нам несколько минут своего

времени.

С у и н д о н. Угодно вам председательствовать, сэр?

Б э р г о й н (теперь, на людях, он проявляет еще больше учтивости,

внешнего лоска, изысканности в выражениях и язвительности в тоне). Нет, сэр.

Я слишком ясно сознаю свое несовершенство, чтобы брать на себя так много. Я,

если позволите, займу место у ног Гамалиила. (Подходит к крайнему стулу со

стороны двери и, жестом пригласив Суиндона занять почетное кресло, стоит,

выжидая, покуда тот сядет первым. )

С у и н д о н (крайне раздосадованный). Как вам угодно, сэр. Я лишь

стараюсь исполнить свой долг при весьма затруднительных обстоятельствах.

(Садится в почетное кресло. )

Бэргойн, на время оставив свой деланный тон, садится тоже и, озабоченно

нахмурив брови, углубляется в бумаги, размышляя о критическом положении, в

котором он очутился, и о полнейшей никчемности Суиндона. Вводят Ричарда.

Джудит идет рядом с ним. Их конвоируют четверо солдат под командой сержанта

- двое впереди и двое сзади. Они проходят через всю залу, направляясь к

противоположной стене; но Ричарда, как только он минует почетное кресло,

сержант останавливает движением руки и сам становится за его спиной. Джудит

робко жмется к стене. Четверо конвоиров выстраиваются в нескольких шагах от

нее.

Б э р г о й н (подняв голову и увидя Джудит). Что это за женщина?

С е р ж а н т. Жена подсудимого, сэр.

С у и н д о н (нервничая). Она просила меня разрешить ей

присутствовать, и я подумал...

Б э р г о й н (договаривая за него, с иронией). Вы подумали, что это

доставит ей удовольствие. Понятно, понятно. (Мягко. ) Подайте стул даме и

устройте ее по возможности удобнее.

Сержант приносит стул и ставит неподалеку от Ричарда.

Д ж у д и т. Благодарю вас, сэр. (В благоговейном ужасе приседает перед

Бэргойном, который отвечает величественным наклоном головы. )

С у и н д о н (Ричарду, резко). Ваше имя, сэр?

Р и ч а р д (с добродушным озорством). Полно вам! Что ж, вы меня

привели сюда, даже не зная, кто я такой?

С у и н д о н. Форма требует, сэр, чтобы вы назвали свое имя.

Р и ч а р д. Ну, если форма требует, то мое имя Антони Андерсон, я

священник пресвитерианской церкви.

Б э р г о й н (с интересом). Вот как! Скажите, мистер Андерсон, в чем

суть вашего учения?

Р и ч а р д. С удовольствием изложу вам, если у вас хватит времени. Для

полного вашего обращения мне потребуется не менее двух недель.

С у и н д о н (обрывая его). Мы здесь не для того, чтобы обсуждать ваши

убеждения.

Б э р г о й н (с изысканнейшим поклоном в сторону злополучного

Суиндона). Принимаю ваш выговор.

С у и н д о н (смутившись). Но я не вам, я...

Б э р г о й н. Ничего, пожалуйста. (Ричарду, крайне вежливо. ) У вас

есть

политические убеждения, мистер Андерсон?

Р и ч а р д. Насколько я понимаю, мы собрались здесь именно для того,

чтобы это выяснить.

С у и н д о н (строго). Вы намерены отрицать, что вы мятежник?

Р и ч а р д. Я американец, сэр.

С у и н д о н. Что, по-вашему, я должен думать после такого заявления?

Р и ч а р д. По-моему, солдатам вообще думать не полагается, сэр.

Бэргойна этот ответ приводит в такой восторг, что он почти готов

примириться с потерей Америки.

С у и н д о н (позеленев от злости). Арестованный, предлагаю вам

воздержаться от дерзостей.

Р и ч а р д. Ничего не поделаешь, генерал. Если вы решили повесить

человека, вы тем самым даете ему в руки преимущество. Зачем мне быть с вами

вежливым? Все равно - семь бед, один ответ.

С у и н д о н. Вы не имеете права утверждать, будто у суда имеется

заранее принятое решение. И потрудитесь не называть меня генералом. Я майор

Суиндон.

Р и ч а р д. Тысяча извинений! Я полагал, что имею честь беседовать с

Джонни-джентльменом.

Движение среди офицеров. Сержанту большого труда стоит удержаться от

смеха.

Б э р г о й н (с отменной любезностью). Кажется, Джонни-джентльмен -

это я, сэр, к вашим услугам. Друзья обычно зовут меня генералом Бэргойном.

Ричард отвешивает ему изысканно вежливый поклон.

Надеюсь, вы, как джентльмен и человек разумный, несмотря на ваше

призвание, поймете, что если мы будем иметь несчастье повесить вас, это

произойдет исключительно в силу политической необходимости и военного долга,

без малейшего личного недоброжелательства с нашей стороны.

Р и ч а р д. Ах, вот как? Это, разумеется, совершенно меняет дело.

Все невольно улыбаются; кое-кто из самых молодых офицеров, не выдержав,

фыркает.

Д ж у д и т (все эти шутки и любезности еще усиливают ее ужас). О, как

вы можете!

Р и ч а р д. Вы обещали молчать.

Б э р г о й н (обращаясь к Джудит с подчеркнутой почтительностью).

Поверьте, сударыня, мы бесконечно обязаны вашему супругу за его истинно

джентльменское отношение к этой крайне неприятной процедуре. Сержант!

Подайте стул мистеру Андерсону.

Сержант исполняет приказание. Ричард садится.

Ну-с, майор Суиндон, мы ждем.

С у и н д о н. Мистер Андерсон, я полагаю, вам известно, к чему

обязывает вас долг верноподданного его величества короля Георга Третьего?

Р и ч а р д. Мне известно, сэр, что его величество король Георг Третий

собирается меня повесить за то, что я не хочу, чтобы лорд Норт грабил меня.

С у и н д о н. Это звучит крамолой, сэр.

Р и ч а р д. Да. На то и рассчитано.

Б э р г о й н (явно не одобряя такую линию защиты, но сохраняя вежливый

тон). Не кажется ли вам, мистер Андерсон, что вы занимаете в этом вопросе -

простите меня за резкое выражение - несколько вульгарную позицию? Стоит ли

кричать о грабеже по такому пустяковому поводу, как почтовая пошлина, чайная

пошлина или еще что-нибудь в этом роде? Настоящий джентльмен тем и

отличается, что всегда платит с улыбкой.

Р и ч а р д. Не в деньгах дело, генерал. Но когда тебя обирает

безмозглый тупица и кретин вроде короля Георга...

С у и н д о н (скандализованный). Тсс, сэр! Молчите!

С е р ж а н т (совершенно потрясенный, громовым голосом). Молчать!

Б э р г о й н (невозмутимо). У вас, я вижу, свой особый взгляд. Мое

положение не позволяет мне вдаваться в это, разве только в частном

разговоре. Но, разумеется, мистер Андерсон (пожимает плечами), если вы

твердо решили быть повешенным...

Джудит вздрагивает.

дальнейшие разговоры излишни. Своеобразный вкус, однако! (Снова

пожимает плечами. )

С у и н д о н (Бэргойну). Будем вызывать свидетелей?

Р и ч а р д. К чему свидетели? Если б наши горожане прислушивались к

моим словам, вас встретили бы здесь баррикады на улицах, бойницы в каждом

доме и жители с оружием в руках, готовые до последнего человека защищать от

вас свой город. Но, к сожалению, вы пришли, когда мы еще не научились

переходить от слов к делу; а потом было уже поздно.

С у и н д о н (строго). Отлично, сэр, мы дадим вам и вашим горожанам

урок, который не скоро забудется. Имеете вы еще что-нибудь сказать?

Р и ч а р д. Думаю, что у вас могло хватить совести поступить со мной

как с военнопленным и расстрелять меня как человека, а не вешать как собаку.

Б э р г о й н (сочувственно). О мистер Андерсон, извините меня, но это

рассуждение штатского. Вам не известно, видимо, каков средний процент

попаданий у стрелков армии его величества короля Георга Третьего. Знаетевы,

что произойдет, если мы вышлем взвод солдат расстрелять вас? Половина

промахнется, а остальные такого натворят, что начальнику охраны придется

приканчивать вас из пистолета. Тогда как повесить вас мы можем с совершенным

знанием дела и к полному вашему удовлетворению. (Дружелюбно. ) Я вам от души

желаю быть повешенным, мистер Андерсон.

Д ж у д и т (ей дурно от этих разговоров). Боже правый!

Р и ч а р д (Джудит). Вы обещали! (Бэргойну. ) Благодарю вас, генерал;

об этой стороне дела я не подумал. Чтобы сделать вам приятное, я снимаю свои

возражения относительно веревки. Настоятельно прошу повесить меня.

Б э р г о й н (любезно). Двенадцать часов дня для вас удобно, мистер

Андерсон?

Р и ч а р д. Ровно в двенадцать я буду к вашим услугам, генерал.

Б э р г о й н (поднимаясь). Джентльмены, вопрос исчерпан.

Все встают.

Д ж у д и т (бросаясь к столу). Нет, нет, не может быть, чтоб вы

послали

человека на смерть вот так, даже без настоящего суда, даже не

задумавшись над тем, что вы делаете, даже... (Она не может найти слов. )

Р и ч а р д. Так-то вы держите обещание?

Д ж у д и т. Если я должна молчать, говорите вы сами. Защищайтесь,

спасите себя: скажите им правду.

Р и ч а р д (с тревогой). Я уже достаточно наговорил им правды для

того, чтобыменя повесили десять раз, а не один. Еще слово, и вы навлечете

опасность на других людей, а меня все равно не спасете.

Б э р г о й н. Сударыня, наше единственное желание - по возможности

избежать неприятностей. Неужели вам было бы легче, если бы мы затеяли здесь

торжественную возню с переодеванием моего друга Суиндона в черную мантию и

так далее? Я лично считаю, что все мы должны быть благодарны вашему мужу

запроявленный им такт и благоразумие джентльмена...

Д ж у д и т (бросая слова ему в лицо). Вы сумасшедший! Неужели вам

нипочем любое преступление, лишь бы только все было сделано

по-джентльменски? Неужели вам нипочем убить человека, если только, убивая,

вы облачены в красный мундир? (В исступлении. ) Вы не повесите этого

человека! Это не мой муж.

Офицеры переглядываются и начинают шептаться; немцы спрашивают соседей,

что такое сказала эта женщина. Бэргойн, на которого явно подействовал

страстный упрек Джудит, сразу же приходит в себя при этом новом и

неожиданном обороте дела. Ричард тем временем возвышает голос, стараясь

перекрыть общий шум.

Р и ч а р д. Джентльмены, прошу вас положить этому конец. Она никак не

поверит, что меня невозможно спасти. Объявите судебное заседание закрытым.

Б э р г о й н (голосом настолько спокойным и твердым, что при звуке его

тотчас жеводворяется тишина). Одну минуту, мистер Андерсон. Одну минуту,

джентльмены. (Садится на прежнее место. Суиндон и офицеры следуют его

примеру. ) Сударыня, я хотел бы точнее понять ваши слова. Означают ли они,

что этот джентльмен не ваш муж, или же только - как бы это выразиться

поделикатнее - что вы ему не жена?

Д ж у д и т. Я не понимаю, что вы хотите сказать. Я вам говорю, что это

не мой муж, мой муж убежал. Этот человек выдал себя за него, чтобы его

спасти. Спросите кого хотите, пусть остановят любого прохожего на улице и

приведут сюда как свидетеля, - он вам сейчас же скажет, Антони Андерсон это

или нет.

Б э р г о й н (по-прежнему сохраняя полное спокойствие). Сержант.

С е р ж а н т. Слушаю, сэр.

Б э р г о й н. Ступайте на улицу и приведите сюда первого горожанина,

который вампопадется навстречу.

С е р ж а н т (направляясь к. двери). Слушаю, сэр.

Б э р г о й н (ему вслед). Первого прилично одетого, трезвого

горожанина, которыйвам попадется.

С е р ж а н т. Слушаю, сэр. (Выходит. )

Б э р г о й н. Присядьте, мистер Андерсон. Вы разрешите пока называть

вас этим именем?

Ричард садится.

Присядьте и вы, сударыня, покуда приведут свидетеля. Дайте даме газету

почитать.

Р и ч а р д (негодующе). Как вам не стыдно!

Б э р г о й н (с лукавой усмешкой). Если вы не муж ей, сэр, дело не

представляет ничего серьезного... для нее.

Ричард закусывает губу, вынужденный замолчать.

Д ж у д и т (Ричарду, возвращаясь на свое место). Я не могла иначе. (Он

качает головой. Она садится. )

Б э р г о й н. Вы, конечно, понимаете, мистер Андерсон, что вам не

следует возлагать надежды на этот маленький инцидент. Нам нужен кто-нибудь в

качестве назидательного примера.

Р и ч а р д. Понимаю. Думаю, что мои объяснения вам не понадобятся?

Б э р г о й н. Если вы ничего не имеете против, мы предпочли бы

показание беспристрастного лица.

Сержант вводит Кристи, который испуганно озирается по сторонам; в руке

у сержанта пакет с бумагами.

С е р ж а н т (передавая пакет Бэргойну). Депеши, сэр. Доставлены

капралом тридцать третьего. Так гнал, что едва живой добрался, сэр.

Бэргойн вскрывает пакет и углубляется в чтение депеш. Содержание их

оказывается настолько серьезным, что совершенно отвлекает его внимание от

суда.

(К Кристи. ) Ну, ты! Шляпу долой и слушай, что тебе говорят. (Занимает

позицию позади Кристи, который остановился с той стороны, где сидит

Бэргойн. )

Р и ч а р д (обращаясь к Кристи привычным своим задиристым тоном). Чего

боишься, дурак: ты тут только за свидетеля, тебя никто вешать не собирается.

С у и н д о н. Ваше имя?

К р и с т и. Кристи.

Р и ч а р д (Раздраженно). Кристофер Даджен. Простофиля несчастный!

Полностью надо говорить.

С у и н д о н. Арестованный, прошу не вмешиваться. Подсказывать

свидетелю запрещается.

Р и ч а р д. Ладно. Только предупреждаю, если вы хотите из него

чего-нибудь вытянуть, надо тянуть клещами. Благочестивая матушка так

потрудилась над его воспитанием, что не оставила ему ни разума, ни

соображения.

Б э р г о й н (вскочив на ноги, отрывисто, сержанту). Где человек,

который это привез?

С е р ж а н т. В караульном помещении, сэр.

Бэргойн выходит из комнаты с поспешностью, которая заставляет офицеров

переглянуться.

С у и н д о н (к Кристи). Знаете ли вы Антони Андерсона, местного

священника?

К р и с т и. Еще бы не знать! (Как бы подразумевая, что Суиндон просто

осел, если сомневается в этом. )

С у и н д о н. Он находится здесь?

К р и с т и (оглядываясь). Не знаю.

С у и н д о н. Вы его не видите?

К р и с т и. Нет.

С у и н д о н. Вам как будто знаком арестованный?

К р и с т и. Это Дик, что ли?

С у и н д о н. Кто такой Дик?

К р и с т и (указывая на Ричарда). А вот он.

С у и н д о н. Как его зовут?

К р и с т и. Дик.

Р и ч а р д. Отвечай как следует, дурья башка! Какой я им Дик!

К р и с т и. А что же ты, не Дик, что ли? Как же мне еще сказать?

С у и н д о н. Обращайтесь ко мне, сэр. А вы, арестованный, помолчите.

Скажите, кто этот человек?

К р и с т и. Мой брат Дик - Ричард то есть, Ричард Даджен.

С у и н д о н. Ваш брат?

К р и с т и. Ну да.

С у и н д о н. Вы уверены, что это не Андерсон?

К р и с т и. Кто?

Р и ч а р д (выйдя из себя). Я, я, я, чтоб тебя...

С у и н д о н. Молчите, сэр.

С е р ж а н т (кричит). Молчать!

Р и ч а р д (сердито). Тьфу! (К Кристи. ) Он думает, что я пастор

Андерсон, и спрашивает тебя, верно это или нет. Отвечай ему и перестань

ухмыляться, точно клоун.

К р и с т и (ухмыляясь шире прежнего). Ты - пастор? Андерсон -

священник, достойный человек, а Дик - пропащий; с ним порядочные люди и

знаться не хотят. Он у нас дурной сын, а я хороший.

Офицеры громко хохочут; солдаты улыбаются.

С у и н д о н. Кто арестовал этого человека?

С е р ж а н т. Я, сэр. Я его застал у священника в доме, за чайным

столом наедине с этой дамой, без сюртука, совсем по-домашнему. Если он ей не

муж, тем хуже для них.

С у и н д о н. И он откликался на имя священника?

С е р ж а н т. Да, сэр! Хотя, пожалуй, кроме как по имени, он ничем на

священника не похож. Вот и наш капеллан вам скажет, сэр.

С у и н д о н (Ричарду, с угрозой). Итак, сэр, вы, значит, пытались

ввести

нас в заблуждение. Ваше настоящее имя - Ричард Даджен?

Р и ч а р д. Разобрались наконец!

С у и н д о н. Даджен... это имя нам как будто знакомо.

Р и ч а р д. Еще бы, Питер Даджен, которого вы убили, был мой дядя.

С у и н д о н. Гм! (Поджимает губы и смотрит на Ричарда с

многозначительной суровостью. )

К р и с т и. Они тебя повесят. Дик?

Р и ч а р д. Да. Убирайся отсюда, ты больше не нужен.

К р и с т и. Так я могу взять себе фарфоровых павлинов?

Р и ч а р д (вскакивая). Пошел вон! Пошел вон, ты, скотина безмозглая!

Кристи, перепуганный, убегает.

Суиндон встает. И все остальные тоже встают.

С у и н д о н. Ричард Даджен! Поскольку вы пожелали выдать себя за

священника Андерсона, вы им останетесь до конца. Казнь состоится сегодня в

полдень, как и назначено; и если до этого часа настоящий Андерсон не явится,

вы займете его место на виселице. Сержант, уведите арестованного.

Д ж у д и т (в смятении). Нет, нет!

С у и н д о н (раздраженно, опасаясь, как бы она не возобновила свои

мольбы). Уберите эту женщину.

Р и ч а р д (одним прыжком, с ловкостью тигра перемахнув через стол,

хватает Суиндона за горло). Негодяй!

Сержант бросается на выручку с одной стороны, солдаты - с другой. Они

хватают Ричарда и оттаскивают на прежнее место. Суиндон, которого бешеный

наскок Ричарда опрокинул на стол, поднимается и приводит себя в порядок. Он

хочет заговорить, но его предупреждает Бэргойн, только что появившийся в

дверях с двумя бумагами в руке, белой и голубой - письмом и депешей.

Б э р г о й н (подходит к столу, с рассчитанным хладнокровием). В чем

дело? Что здесь произошло? Мистер Андерсон, вы меня удивляете.

Р и ч а р д. Сожалею, если обеспокоил вас, генерал. Я только хотел

придушить вот этого вашего подчиненного. (Яростно Суиндону. ) Ты раздразнил

во мне дьявола своей грубостью с женщиной! Собака желтомордая, с каким

удовольствием я свернул бы тебе шею. (Протягивает сержанту обе руки. )

Наденьте на меня наручники, живо! Иначе я не отвечаю за себя.

Сержант достает из кармана пару наручников и вопросительно смотрит на

Бэргойна.

Б э р г о й н. Майор Суиндон, вы оскорбили эту даму грубым словом?

С у и н д о н (сердито). Разумеется, нет, сэр. Вам бы не следовало

задавать мне подобный вопрос. Я приказал ее вывести, так как она нарушила

порядок, а этот человек набросился на меня. Уберите наручники, я в состоянии

сам справиться.

Р и ч а р д. Ну, раз вы заговорили как мужчина, наша ссора кончена.

Б э р г о й н. Мистер Андерсон...

С у и н д о н. Его зовут Даджен, сэр, Ричард Даджен. Он самозванец!

Б э р г о й н (раздраженно). Чушь, сэр. Даджена вы повесили в

Спрингтауне.

Р и ч а р д. То был мой дядя, генерал.

Б э р г о й н. Ах, вот как, дядя? (Суиндону. ) Прошу извинить меня,

майор Суиндон.

Суиндон принимает извинение довольно хмуро.

(Бэргойн поворачивается к Ричарду. ) Как-то не совсем удачно

складываются у нас отношения с вашим семейством. Ну хорошо, мистер Даджен,

вот о чем я хотел спросить вас. Кто такой (заглядывает в письмо) Уильям

Мэйндек Паршоттер?

Р и ч а р д. Мэр Спрингтауна...

Б э р г о й н. А что, этот Уильям... Мэйндек и так далее - человек

слова?

Р и ч а р д. Вы у него покупаете что-нибудь?

Б э р г о й н. Нет.

Р и ч а р д. Тогда можете на него положиться.

Б э р г о й н. Благодарю вас, мистер... э-э... Даджен. Кстати, если вы

не мистер Андерсон, разве мы... майор Суиндон, как? (Он хочет сказать:

< Разве мы все-таки повесим его? > )

Р и ч а р д. Ничего не меняется, генерал.

Б э р г о й н. Да? Очень сожалею, очень. Ну, до свидания, мистер

Даджен. До свидания, сударыня.

Р и ч а р д (почти грубо останавливает Джудит, которая снова хотела

броситься вперед с безрассудной мольбой, и решительным движением берет ее

под руку). Ни слова больше! Идем.

Джудит смотрит на него умоляюще, но его решительность подавляет ее.

Конвой занимает свои места, и они выходят. Сержант, сердито насупившись,

шагает позади Ричарда, поглядывая на него с опаской, точно на дикого зверя.

Б э р г о й н. Джентльмены, не смею вас больше задерживать. Майор

Суиндон, на два слова.

Офицеры выходят.

(С невозмутимым спокойствием ждет, пока последний из них скроется за

дверью. Потом лицо его сразу становится серьезным, и он обращается к

Суиндону, в первый раз называя его просто по фамилии. ) Суиндон! Знаете, что

это такое? (Показывает письмо. )

С у и н д он. Что?

Б э р г о й н. Они требуют охранное свидетельство на имя одного из

офицеров ополчения, который явится к нам сюда для переговоров.

С у и н д о н. Ага, забили отбой!

Б э р г о й н. Дальше говорится, что они намерены послать того самого

человека, который прошлой ночью поднял восстание в Спрингтауне и вытеснил

оттуда наши части; так чтобы мы знали, что имеем дело с лицом значительным.

С у и н д о н. Ха!

Б э р г о й н. Ему даются все полномочия для выработки условий... чего,

как бы вы думали?

С у и н д о н. Их сдачи, надеюсь?

Б э р г о й н. Нет. Вывода наших войск из города. Они дают нам шесть

часов на то, чтобы полностью очистить Уэбстербридж.

С у и н д о н. Какая беспримерная наглость!

Б э р г о й н. Как мы должны поступить, по-вашему?

С у и н д о н. Немедленно выступить в поход на Спрингтаун и нанести

решительный удар.

Б э р г о й н. Гм!.. (Направляясь к двери. ) Пойдемте в комендатуру.

С у и н д о н. Зачем?

Б э р г о й н. Писать охранное свидетельство. (Берется за ручку двери. )

С у и н д о н. (не двигаясь с места). Генерал Бэргойн!

Б э р г о й н (повернувшись). Сэр?

С у и н д о н. Считаю своим долгом заявить вам, сэр, что, в моих

глазах, угроза толпы взбунтовавшихся лавочников - недостаточная причина,

чтобы нам отступать.

Б э р г о й н (невозмутимо). Предположим, я откажусь от командования,

что выпредпримете?

С у и н д о н. Я предприму то, для чего мы проделали весь путь от

Квебека к югу и для чего генерал Хоу проделал весь путь от Нью-Йорка к

северу, - пойду на соединение с ним в Олбэни, чтобы совместными силами

уничтожить всю армию мятежников.

Б э р г о й н (загадочно). А лондонских наших врагов вы тоже

рассчитываете уничтожить?

С у и н д о н. Лондонских? А что это за враги?

Б э р г о й н (мрачно). Бездарность и легкомыслие, нерадивость и

волокита. (Указывает на депешу, которая у него в руке, и говорит с отчаянием

в голосе и во взгляде. ) Я только что узнал, сэр, что генерал Хоу все еще в

Нью-Йорке.

С у и н д о н (как громом пораженный). Великий боже! Он ослушался

приказа!

Б э р г о й н. (с язвительным спокойствием). Он не получил приказа,

сэр. Какой-то джентльмен в Лондоне позабыл отправить этот приказ, торопился

за город, должно быть. Его воскресный отдых будет стоить Англии ее

американских колоний, а мы с вами через несколько дней очутимся в Саратоге с

пятью тысячами солдат против восемнадцати тысяч мятежников на неприступной

позиции.

С у и н д о н (потрясенный). Не может быть!

Б э р г о й н (холодно). Простите?

С у и н д о н. Я не могу этому поверить. Что скажет история?

Б э р г о й н. История, сэр, солжет, как всегда. Пойдемте, нужно

поторопиться с этим охранным свидетельством. (Выходит. )

С у и н д о н (следуя за ним в полной растерянности). Боже мой, боже

мой! Мы погибли!

Близится полдень, и на рыночной площади уже чувствуется оживление. К

виселице, которая на страх преступникам постоянно красуется среди площади по

соседству с более мелкими, хоть и зловещими орудиями кары, такими, как

позорный столб, колодки и помост для наказания плетьми, прилажена новая

веревка и петля закинута на перекладину, чтоб не могли достать мальчишки.

Лестница-стремянка уже тоже на месте - городской клерк принес ее и стережет

от любопытных. У горожан, собравшихся на площади, вид оживленный и

довольный; по Уэбстербриджу разнеслась уже весть о том, что мятежник,

которого собираются вздернуть король Георг и его страшный генерал, - не

священник Андерсон, а Ученик дьявола, а потому можно наслаждаться зрелищем

казни, не смущая себя сомнениями в ее справедливости или беспокойными

мыслями о том, что не следовало допускать ее без борьбы. Кое-кто в толпе

даже начинает проявлять признаки нетерпения, так как двенадцатый час уже

близок, а никаких приготовлений, кроме прихода клерка с лестницей, пока не

видно. Но вот раздаются, наконец, возгласы: " Идут! Идут! ", и на площадь

быстрым шагом, со штыками наперевес, прокладывая себе путь в толпе, входит

отряд британской пехоты вперемешку с гессенцами.

С е р ж а н т. Отряд, стой! Равняйсь! Смирно!

Солдаты строятся прямоугольником вокруг виселицы; унтер-офнцеры во

главе с сержантом энергично выталкивают всех, кто случайно оказался внутри

прямоугольника.

Марш! Марш! Проваливайте отсюда, живо! Ничего, придет время, сами

будете здесь болтаться. Держи равнение, чертовы хессинцы. Что там с ними

по-немецки лопотать! Прикладом по ногам - сразу поймут! Ну, марш,

маршотсюда! (Наталкивается на Джудит, которая стоит у самой виселицы. ) Вот

еще тоже! Вам тут и вовсе делать нечего.

Д ж у д и т. Позвольте мне остаться. Я не помешаю.

С е р ж а н т. Ладно, ладно, без разговоров. Постыдились бы приходить

смотреть, как вешают человека, который вам не муж. И он тоже хорош! Я его

отрекомендовал майору как джентльмена, а он набросился на майора и чуть не

задушил, да еще обозвал его величество кретином. Так что проваливайте

отсюда, да поживее!

Д ж у д и т. Вот вам два серебряных доллара, только не гоните меня.

Сержант без долгих колебаний, бросив быстрый взгляд по сторонам, сует

деньги в карман; затем говорит громко, тоном благородного негодования.

С е р ж а н т. Как! Вы хотите подкупить меня при исполнении

обязанностей? Никогда! Я вот вас проучу за попытку совратить офицера

королевской службы. До окончания казни вы арестованы. Извольте стоять вот

здесь, на этом месте, и не вздумайте отойти, покуда я не дам разрешения.

(Подмигнув ей, указывает в правый угол прямоугольника, позади виселицы,

потом поворачивается к ней спиной и снова начинает орать. ) Равнение! Не

напирай!

В толпе раздаются возгласы: < Тсс! Тише! >; доносятся звуки духового

оркестра, исполняющего похоронный марш из оратории Генделя " Саул". Мгновенно

шум стихает; сержант и унтер-офицеры бегут в глубину прямоугольника и,

торопливым шепотом отдавая приказания и подталкивая недостаточно проворных,

заставляют ряды разомкнуться и пропустить траурную процессию, подвигающуюся

под охраной двойной шеренги солдат. Впереди идут Бэргойн и Суиндон; вступив

на площадь, они брезгливо косятся на виселицу и, взяв сразу немного в

сторону, так, чтобы избежать необходимости пройти под ней, останавливаются в

правой половине прямоугольника. За ними следует мистер Брюднелл - капеллан,

в полном облачении, с раскрытым требником в руке, и рядом с ним Ричард, вид

у которого мрачный и вызывающий; он демонстративно проходит под самой

виселицей и останавливается в двух шагах от нее. За ним идет палач - дюжий

солдат, в рубашке с засученными рукавами. Дальше два солдата катят легкую

походную повозку. Шествие замыкает оркестр, который располагается позади

прямоугольника и доигрывает похоронный марш. Джудит, с тоской глядя на

Ричарда, прокрадывается к виселице и прислоняется к правому столбу. В

продолжение следующего разговора повозку подкатывают под виселицу оглоблями

назад, и оба солдата становятся по сторонам. Палач достает из повозки

маленькую лесенку и приставляет ее к задку повозки, чтобы осужденному удобно

было взойти. Затем он взбирается на стремянку, прислоненную к столбу, и

перерезает шнурок, которым петля подвязана к перекладине; веревка

соскальзывает, и петля раскачивается в воздухе над повозкой, куда,

спустившись с лестницы, забирается палач.

Р и ч а р д (Брюднеллу, с трудом сдерживая раздражение). Послушайте,

сэр! Человеку вашей профессии не место здесь. Ушли бы вы лучше.

С у и н д о н. Осужденный, если в вас сохранилась хоть капля чувства

приличия, советую вам выслушать напутствие капеллана и с должным уважением

отнестись к торжественности момента.

К а п е л л а н (Ричарду, с мягким укором). Постарайтесь взять себя в

руки и покориться воле божьей. (Поднимает перед собой требник, готовясь

начать молитву. )

Р и ч а р д. Вы хотите сказать - вашей воле, сэр, и воле вот этих двух

ваших сообщников. (Указывает на Бэргойна и Суиндона. ) Ни в них, ни в вас я

ничего божественного не вижу. Толковать о христианстве, собираясь вешать

врага своего, - слыхано ли где подобное кощунство! (Обращаясь к Суиндону,

более резко. ) А вы воспользовались < торжественностью момента>, чтобы

поразить народ своим благородным величием, - и музыка Генделя, и священник,

присутствие которого придает убийству вид благочестивого деяния! Что ж, вы

воображаете, что я стану помогать вам? Вы мне посоветовали выбрать веревку,

так как вы слишком плохо знаете свое дело, чтобы расстрелять человека как

следует. Так вот, вешайте - и покончим с этим.

С у и н д о н (капеллану). Может быть, вам удастся на него

воздействовать, мистер Брюднелл?

К а п е л л а н. Попытаюсь, сэр. (Начинает читать. ) < Человек,

рожденный от женщины... >

Р и ч а р д (глядя на него в упор). < Не убий>.

Брюднелл едва не роняет из рук требник.

К а п е л л а н (признавая свою беспомощность). Что же мне сказать вам,

мистерДаджен?

Р и ч а р д. Оставьте меня, добрый человек, в покое.

Б э р г о й н (со светской предупредительностью). Я полагаю, мистер

Брюднелл, поскольку обычная процедура кажется мистеру Даджену неуместной,

лучше, пожалуй, отложить ее до того времени, когда... э-э... когда она уже

ни в какой мере не будет беспокоить мистера Даджена.

Брюднелл, пожимая плечами, захлопывает требник и отходит в глубину

прямоугольника.

Вы словно торопитесь, мистер Даджен?

Р и ч а р д (ужас смерти настиг его). Вы думаете, так приятно

дожидаться этого? Вы приняли решение совершить убийство - так убивайте, и

делу конец.

Б э р г о й н. Мистер Даджен, мы это делаем лишь потому...

Р и ч а р д. Что вам за это платят.

С у и н д о н. Это наглая... (Проглатывает свое возмущение. )

Б э р г о й н (с пленительным добродушием). Мне, право, очень жаль, что

вы такого мнения, мистер Даджен. Если бы вы знали, во что обошелся мне мой

чин и сколько я получаю жалованья, вы бы не так плохо думали обо мне. Я

все-таки хотел бы, чтоб мы расстались друзьями.

Р и ч а р д. Послушайте, вы, генерал Бэргойн! Если вы воображаете, что

мне нравится быть повешенным, вы ошибаетесь. Совсем не нравится, и я не

собираюсь делать вид, будто я в восторге. А если вы воображаете,

чторазодолжили меня своим джентльменством, так и это тоже зря. Мне вся эта

история дьявольски не по душе, и только одно у меня есть маленькое утешение:

то, что когда все кончится, вам тут будет не веселее, чем мне там, наверху.

(Поворачивается и идет к повозке. Но в эту минуту Джудит, протянув вперед

руки, загораживает ему дорогу. Ричард, чувствуя, что еще немного - и

самообладание изменит ему, отступает назад скриком. ) Зачем вы здесь? Вам

здесь не место! (Она делает движение, как будто хочет дотронуться до него.

Он отстраняется почти со злостью. ) Нет, нет, уходите; мне будет труднее при

вас. Да возьмите же ее кто-нибудь!

Д ж у д и т. Вы не хотите проститься со мной?

Р и ч а р д (позволяя ей взять его руку). Ну хорошо, прощайте. А теперь

уходите... Скорее уходите.

Джудит не выпускает его руки - ей мало этого холодного прощания, и

когда он делает попытку высвободиться, она, не помня себя, бросается к нему

на грудь.

С у и н д о н (строго, сержанту, который, заметив движение Джудит,

поспешил было к ней, чтобы помешать, но не успел и остановился в

нерешительности). Что это значит? Как она сюда попала?

С е р ж а н т (виновато). Не знаю, сэр. Такая хитрая - всюду пролезет.

Б э р г о й н. Она подкупила вас.

С е р ж а н т (протестующе). Что вы, сэр...

С у и н д о н (свирепо). Назад!

Сержант повинуется.

Р и ч а р д (умоляющим взглядом перебрав всех вокруг, останавливается

на Бэргойне, как на самом разумном). Возьмите ее. Неужели вы не понимаете,

что я сейчас не могу возиться с женщиной?

Б э р г о й н (подходя к Джудит и взяв ее под руку). Прошу вас,

сударыня. Я вас не гоню. Можете не выходить из круга, но только встаньте

позади нас и не смотрите.

Джудит поворачивается к Бэргойну и отпускает руку Ричарда, который,

шумно, с захлебом переводя дух, бежит к повозке, как к спасительному

пристанищу, и поспешно взбирается на нее. Палач снимает с него сюртук и

отводит ему руки за спину.

Д ж у д и т (мягко, но настойчиво вырывает у Бэргойна свою руку). Нет,

я останусь тут; я не буду смотреть. (Возвращается на прежнее место, у

правого столба виселицы; хочет взглянуть на Ричарда, но тотчас же

отворачивается, вся содрогнувшись, и падает на колени, шепча молитву. )

К ней подходит Брюднелл, державшийся в стороне.

Б э р г о й н (увидев ее на коленях, успокоенно кивает головой). Вот и

хорошо. Не трогайте ее, мистер Брюднелл; теперь все будет в порядке.

Брюднелл также кивает и отходит, глядя на нее с состраданием.

(Бэргойнзанимает свое место и достает из кармана изящный золотой хронометр. )

Ну как, приготовления закончены? Не следует задерживать мистера Даджена.

Тем временем у Ричарда руки уже связаны за спиной и петля накинута на

шею. Солдаты берутся за оглобли, готовясь откатить повозку в сторону. Палач,

встав позади Ричарда, подает сержанту знак.

С е р ж а н т. Все готово, сэр.

Б э р г о й н. Не желаете ли еще что-нибудь сказать, мистер Даджен?

Осталось две минуты.

Р и ч а р д (твердым голосом человека, преодолевшего ужас смерти). У

вас часы на две минуты отстают, генерал, мне отсюда видны городские.

На городских часах бьет первый удар. Толпа, тихо ахнув, невольно жмется

назад.

Аминь! Отдаю свою жизнь за будущее мира.

А н д е р с о н (врываясь на площадь). Аминь! Остановите казнь!

(Прорывает ряды солдат как раз напротив Бэргойна и, задыхаясь, бросается к

виселице. ) Я - Антони Андерсон, тот самый, кого вы искали.

Толпа, затаив дыхание, напряженно слушает. Джудит приподнимается и

смотрит на Андерсона широко раскрытыми глазами, потом воздевает руки к небу

движением человека, самая страстная молитва которого услышана.

С у и н д о н. Вот как? Что ж, вы явились как раз вовремя, чтобы занять

свое место на виселице. Взять его!

По знаку сержанта двое солдат выходят вперед, чтобы схватить Андерсона.

А н д е р с о н (выхватив какую-то бумагу, сует ее под самый нос

Суиндону). Мое охранное свидетельство, сэр!

С у и н д о н (пораженный). Охранное свидетельство! Так это вы...

А н д е р с о н (выразительно). Да, это я,

Солдаты берут его за плечи.

Велите вашим людям убрать от меня руки.

С у и н д о н (солдатам). Не троньте его.

С е р ж а н т. Назад!

Солдаты возвращаются в строй. Радостный шум в толпе; горожане, видя,

как уверенно пастор разговаривает с неприятелем, оживленно переглядываются в

предвкушении торжества.

А н д е р с о н (с глубоким вздохом облегчения, отирая платком пот со

лба). Славабогу, я поспел вовремя!

Б э р г о й н (с обычной своей невозмутимостью, все еще держа хронометр

в руке). Не только вовремя, сэр, но даже с запасом, Я бы никогда не позволил

себе повесить джентльмена по американским часам. (Прячет хронометр. )

А н д е р с о н. Да, генерал, на несколько минут мы уже опередили вас.

А теперь прикажите снять петлю с шеи этого американского гражданина.

Б э р г о й н (палачу, отменно вежливо). Будьте так добры, развяжите

мистера Даджена.

Палач снимает петлю с шеи Ричарда, развязывает ему руки и помогает

надеть сюртук.

Д ж у д и т (робко приблизившись к Андерсону). Тони...

А н д е р с о н (обняв ее одной рукой и любовно поддразнивая). Ну, что

ты теперь скажешь о своем муже, а? а?

Д ж у д и т. Мне стыдно... (Прячет лицо у него на груди. )

Б э р г о й н. (Суиндону). Вы как будто испытали разочарование, майор

Суиндон.

С у и н д о н. Вы как будто потерпели поражение, генерал Бэргойн?

Б э р г о й н. Да, потерпел; и я достаточно человечен, чтобы радоваться

этому.

Ричард соскакивает с повозки, - Брюднелл поспешил подставить ему плечо

для

опоры, - бежит к Андерсону и горячо жмет ему руку - левую,

так как правой тот обнимает Джудит.

Кстати, мистер Андерсон, я не совсем понимаю... Свидетельство было

выписано для офицера ополчения. А между тем я полагал (взглядом настолько

пристальным, насколько это допускает его хорошее воспитание, окидывает

сапоги, пистолеты и принадлежащую Ричарду куртку), что вы - священник?

А н д е р с о н (стоя между Ричардом и Джудит). Сэр! Только в грозный

час испытания человек познает свое истинное назначение. Этот глупый молодой

человек (кладет руку на плечо Ричарду) хвастливо называл себя Учеником

дьявола; но когда для него наступил час испытания, он понял, что призван

страдать и оставаться верным до конца. Я привык думать о себе как о мирном

проповеднике слова господня, но когда мой час испытания настал, оказалось,

что я призван быть человеком действия и что мое настоящее место среди боевых

кликов, в грохоте сражения. И вот в пятьдесят лет я начинаю новую! жизнь -

как Антони Андерсон, капитан Спрингтаунского отряда народного ополчения; а

этот Ученик дьявола отныне станет называться достопочтенным Ричардом

Дадженом, займет мое место на церковной кафедре и будет наставлять на путь

истинный мою глупенькую, чувствительную женушку. (Кладет другую руку на

плечо Джудит, которая украдкой косится на Ричарда, желая увидеть, как

нравится ему такая перспектива. ) Ваша мать говорила мне как-то, Ричард, что

если б я был рожден для духовного звания, я бы никогда не выбрал себе вжены

Джудит. Боюсь, что она была права. Так что, с вашего разрешения, я уж

останусь в вашем платье, а вы оставайтесь в моем.

Р и ч а р д. Пастор... то есть капитан Андерсон, я выказал себя

дураком.

Д ж у д и т. Героем!

Р и ч а р д. Да это примерно одно и то же. (Досадуя на самого себя. )

Хотя нет: если б у меня была хоть капля ума, я сделал бы для вас то, что вы

для меня сделали, вместо того чтобы идти на бессмысленную жертву.

А н д е р с о н. Вовсе не бессмысленную, мой мальчик. Всему свое место

в мире, и святые нужны так же, как и солдаты. (Повернувшись к Бэргойну. ) А

теперь, генерал, - время не ждет; и Америка торопится. Вы, надеюсь, поняли,

что можно брать города и выигрывать сражения, но нельзя покорить целый

народ?

Б э р г о й н. Дорогой сэр, без завоеваний не может быть аристократии.

Приглашаю вас к себе в штаб, мы там договоримся обо всем.

А н д е р с о н. К вашим услугам, сэр. (Ричарду. ) А вы, мой мальчик,

проводите Джудит вместо меня, хорошо? (Подталкивает ее к нему. ) Я готов,

генерал. (Деловитым шагом направляется через площадь в сторону ратуши,

оставив Джудит и Ричарда вдвоем. )

Бэргойн следует за ним, но, сделав несколько шагов, останавливается и

поворачивается к Ричарду.

Б э р г о й н. Да, кстати, мистер Даджен, буду очень рад, если вы

пожалуете ко мне позавтракать в половине второго. (Немного выждав, добавляет

с едва заметным лукавством. ) Вместе с миссис Андерсон, если она согласится

оказать мне честь. (Суиндону, в котором все клокочет от бешенства. ) Не

расстраивайтесь, майор Суиндон: ваш друг, британский солдат, может устоять

против чего угодно, кроме британского военного. министерства. (Уходит вслед

за Андерсоном. )

С е р ж а н т (Суиндону). Каковы будут приказания, сэр?

С у и н д о н (со злостью). Приказания! Что толку теперь приказывать!

Армии нет. Назад в казармы и ко всем... (Делает резкий поворот кругом и

уходит. )

С е р ж а н т (с воинственным и патриотическим задором, отказываясь

признаватьфакт поражения). Смирррно! Слушай мою команду! Голову выше, и

пусть видят, что вам на них в высокой мере наплевать! На пле-чо! Кругом!

Справа по четыре левое плечо вперед - марш!

Барабаны с оглушительным грохотом отбивают такт; оркестр начинает

играть < Британских гренадеров>, сержант, Брюднелл и английские солдаты,

вызывающе чеканя шаг, покидают площадь. За ними валит народ, крича и

улюлюкая; в арьергарде доморощенный городской оркестр старательно выводит

< Янки Дудль>. Эсси, пришедшая с оркестром, кидается к Ричарду.

Э с с и. Ох, Дик!

Р и ч а р д (добродушно, но настойчиво). Ну, ну, ладно. Быть повешенным

- это еще куда ни шло, но чтобы меня оплакивали - не желаю.

Э с с и. Нет, нет. Я обещаю. Я буду умницей. (Старается удержать слезы,

но не может. ) Я... я хочу посмотреть, куда пошли солдаты. (Отходит на

несколько шагов, как бы для того, чтобы взглянуть вслед толпе. )

Д ж у д и т. Обещайте, что вы ему никогда не расскажете.

Р и ч а р д. Можете быть спокойны.

Они скрепляют обещание рукопожатием.

Э с с и (кричит). Они возвращаются. Они идут за вами!

Всеобщее ликование. Толпа снова заполнила площадь: горожане под звуки

своего оркестра окружают Ричарда и, подняв его на плечи, несут с

приветственными возгласами.

1896-1897 гг.

⇐ Предыдущая 1 23