Эрнст Пензольдт (1892-1955).. Свидетель.

После работы над ошибками возвращаю рассказ немецкого художника, архитектора и писателя Эрнста Пензольдта «Свидетель». Эта история с открытым сюжетом может трактоваться и как рождественская, и как предпасхальная: Бен Эзра, пастух, идёт в Иерусалимский храм с благодарственной жертвой за некогда ниспосланное счастье…

Оригинальный текст рассказа-притчи напечатан в детской книге Katja Uebe «Lange leuchtet uns der Stern», изданной Arena Verlag GmbH, Wü rzburg в 2000 г.

Спасибо Анастасии Раковой, руководителю Немецкого разговорного клуба при НГОУНБ им. Ленина, рекомендовавшей мне эту книгу.

Немецкий текст – на фотографиях страниц книжки.

Эрнст Пензольдт (1892-1955).

Свидетель.

Бен Эзра, пастух, брёл из Вифлеема в Иерусалим, ведя на заклание ягнёнка. Проходя через Вифанию, маленькую деревушку на Масличной горе, он решил отдохнуть: стояла жара, а Бен Эзра был уже немолод. К тому же это место вблизи Святого Города всегда казалось ему заманчиво-привлекательным, и он, живущий много лет со своим стадом вдали от мира, всегда заходил сюда с некоторым трепетом.

Суета большого города, как показалось пастуху, напомнила о себе уже в Вифании. Местные жители, стоя возле своих домов, что-то возбуждённо и испуганно обсуждали, и до ушей Бен Эзры долетели отдельные слова об одном святом человеке, творящем мессианские чудеса и совершающем воскрешения из мёртвых.

Пастух остановился и опустил ягнёнка под смоковницу, росшую возле одного дома – дом стоял несколько в стороне от деревни. Здесь открывался чудесный вид на возвышающийся город и храм на горе Мориа.

Бен Эзра достал свой хлеб, спокойно поел, напоил ягнёнка из кожаной фляги и уже хотел немедленно снова пуститься в путь, когда из дверей ему кивнула женщина и пригласила зайти вовнутрь: там было прохладно, и глоток красного вина мог бы придать путнику сил.

Женщина, позвавшая его в дом, опустилась на колени перед каменной зернотёркой и стала перетирать зерно. Иногда она останавливалась и поглядывала на безмятежно расположившихся вокруг домочадцев, погруженных в задушевную беседу – молоденькую женщину с рыжеватыми волосами и юношу с бледным, нежным лицом и удивлёнными глазами.

В доме был ещё один гость: бородатый господин, едва ли старше тридцати лет, который радушно поприветствовал пастуха. Господин привязал ягнёнка к кольцу возле очага и сел к остальным. Собеседники спрашивали путника, откуда он идёт и куда держит путь. Вино, предложенное Бен Эзре, сделало его разговорчивым. Пастух сам не заметил, как получилось, что он, скупой и очень осторожный на слова, ударился в красноречие.

Его слушали внимательно и приветливо. Пастух делился своей историей со всеми и особенно с бородачом, будто бы Бен Эзра должен был именно бородачу поведать, что же движет им, отшельником, идущим в Святой Город.

Всё случилось лет тридцать тому назад на пастбище, когда Бен Эзра однажды ночью охранял отары овец вместе со своими попутчиками. Тогда – чего только не было в те времена! – император Август устроил во всей империи перепись, дабы узнать количество подданных в его подчинении, а также то, кто каким ремеслом живёт, какую службу несёт и откуда родом происходит. Пастухи, державшие скот в горах близ Вифлеема, должны были спуститься в город и искать там ночлега, чтобы, согласно воле императора, дать сведения о своём месте рождения.

«В горах у нас был тогда, - говорил Бен Эзра, - один маленький сарайчик-стойло для защиты людей и животных от непогоды, для оягнившихся овец и отелившихся коров. Вдруг к нам вышел один мужчина, плотник из Назарета, со своей юной супругой, бывшей на сносях, и попросил у нас ночлега. Сам мужчина был уже немолод; он отогревал руки возле коров, стоявших в стойле подле нашего ослика, на котором мы обычно возили в Вифлеем молоко в глиняных кувшинах. Из толстых побегов кактуса мы вырезали круги, которыми обкладывали кувшины, чтобы молоко не расплёскивалось. И вот здесь, в сарайчике, на ложе из соломы и нашла приют молодая женщина, со страхом ожидавшая своего часа».

«Я был тогда, - продолжал пастух, прямо обращаясь к юноше, - не старше тебя, лет, наверное, шестнадцати, но то, что произошло той ночью, я не забуду никогда. Я сидел вместе со своим отцом на склоне горы, недалеко от стойла, прямо под звёздным небом. Над стойлом стояла особенно яркая звезда, такая, каких мы доселе не видывали. Внезапно животные забеспокоились, как будто перед грозой. Овцы заблеяли и сбились в кучу, коровы замычали в ночи. Мы видели их тёплое дыхание. Луна не появлялась, но звёзды светили ясно, и было безоблачно: темно, но не мрачно. Из стойла донеслись крики молодой женщины. Потом послышался плач ребёночка. И тогда внезапно вокруг нас стало светло, как днём. В то же мгновение, как наш пёс, скуля, попытался скрыться, а овцы, точно подкошенные, упали на колени и сжались, мы увидели Ангела, стоящего перед нами. Конечно, я не мог видеть в этом существе Ангела буквально, но точно знал, что существо не было человеком, таким, как вы или я. Голос Ангела звучал благостно; он сказал, чтобы мы не пугались. «Сегодня родился Спаситель, - Ангел почти пел, - имя которому «Помазанник», Царь из рода Давидова».

«Подумайте только: в нашем стойле! В небе тысячеголосым хором зазвучала аллилуйя, а мы вбежали вовнутрь и увидели Младенца, запелёнутого в тряпицы и лежащего в ослиных яслях. Мы упали на колени и молились.

Представляете, я видел Ангела! Я, Бен Эзра, пастух! И я собственными глазами видел Младенца, так же, как я вижу тебя, мой господин, и вижу вас! Чего большего ещё можно желать? »

Пастух умолк. Женщина за зернотёркой, держа руки на камне, уже давно остановила работу и перевела вопросительный взгляд с пастуха на молодого бородача. Но тот попросил её молчать.

Опомнившись, пастух прибавил: «Это было такое прелестное дитя, господин! И я очень бы хотел знать, что же из него получилось! »

Он поднялся, поблагодарил хозяев, отвязал ягнёнка и отправился дальше в Иерусалим.