Содержание. Примечание к части

Перевод Этот текст был переведен с иностранного языка

Перевод

simple truths of belonging ⁴⁵⁵

damned. beauty переводчик

Mufasa бета

Слэш — в центре истории романтические и/или сексуальные отношения между мужчинами

One Direction, Zayn Malik (кроссовер)

Автор оригинала:

soofyahn

Оригинал:

https: //archiveofourown. org/works/6209437

Пэйринг и персонажи:

Зейн Малик/Лиам Пейн, Найл Хоран/ОЖП, Луи Томлинсон/ОЖП, past! Лиам Пейн/ОЖП

Рейтинг:

NC-17

Размер:

Макси, 158 страниц, 16 частей

Статус:

закончен

Метки: AU Hurt/Comfort Ангст Драма Курение Нецензурная лексика ОЖП Постканон Романтика Современность Счастливый финал Элементы гета Показать спойлеры

Награды от читателей:

Описание:

В течение десяти лет Лиам строит свою карьеру и пытается отвыкнуть от общения с человеком, по которому он, непонятно почему, скучает. Они снова находят друг друга, теряются и по-новому, непредсказуемо влюбляются.

Посвящение:

Jul_L

Публикация на других ресурсах:

Запрещено в любом виде

Примечания переводчика:

**Разрешение на перевод и публикацию получено. **

http: //soofyahn. tumblr. com/tagged/future+fic - то, что вдохновило автора на написание.

https: //pp. userapi. com/c848632/v848632011/6c311/H_zz4Phm8pY.jpg - работа в популярном.

66 отзывов

Содержание

1 6 августа 2018, 22: 16

2 8 августа 2018, 17: 34

3 10 августа 2018, 18: 42

4 12 августа 2018, 21: 38

5 14 августа 2018, 19: 52

6 17 августа 2018, 12: 33

7 19 августа 2018, 17: 27

8 21 августа 2018, 21: 32

9 31 августа 2018, 23: 01

10 19 сентября 2018, 19: 13

11 14 октября 2018, 21: 44

12 10 ноября 2018, 21: 34

13 5 января 2019, 17: 45

14 24 февраля 2019, 17: 32

15 28 апреля 2019, 17: 36

16 6 августа 2019, 21: 04

«Ты сказал, что самое подходящее время, чтобы разбить свое сердце — утро. Так вот я сейчас курю сигареты твоей любимой фирмы ради запаха. » — Клементина фон Радикс, Десять любовных писем.

***

Сейчас около шести утра, Лиам всегда был ранней пташкой, но сегодня он пожертвовал пробежкой ради того, чтобы покурить. Он редко курит, лишь когда пьян или напряжен, да и курение привычкой-то сложно назвать. Ну, так он говорит себе, облизывая губы, когда дым заполняет его легкие. Солнце ярко светит и медленно восходит над горизонтом, тихо и спокойно, все окрашивается в теплые цвета, когда Лиам выходит на балкон. Воздух приятно прохладен. Лиам опирается на перила, вдыхает и закрывает глаза на момент. Сам запах немного опьяняет. Но для него это не должно быть такой проблемой. Ну, если это можно назвать проблемой. Лиам бы не назвал. А вот его мама и его бывший называют, Лиам старается это скрывать гораздо чаще. Но он помнит, как несколько лет назад он сам неодобрительно смотрел и читал лекции своим друзьям (или другу) о том, что узнал в классе здоровья, обращал внимание на ПСА* и рекламу. Он хорошо знает, что эта привычка очень вредна и ужасна для вас и вашего окружения. Он старается отключить совесть хоть на минуту, потому что ему это нужно. Все будет хорошо. Просто… Он скучает по кому-то. Это выглядит жалко, если честно, потому что Лиаму просто одиноко, и он скучает по всем, и сейчас он думает о тех, о ком думать не следует. Все вокруг него новое, свежее и нетронутое, и Лиаму больно, ему больно уже некоторое время, и прямо сейчас то время, когда он может дать волю чувствам — в тишине, спокойствии, в безопасности и отдаленности. Они… пахнут им. Как будто бы утыкаешься носом в его плечо и делаешь вдох, как будто бы ты сидишь позади него, как будто бы ты смотришь на то, как мягкие серые облака слетают с его губ. На это он мог смотреть часами между небольшими ночными разговорами. Это утешает, хотя не должно. Он никогда не скажет этого вслух, никому, особенно ему, потому что… Потому что он больше так не может. Лиам даже не курит такие сигареты. Такие сигареты курит Зейн (конечно же), и Лиам помнит, что он покупал их сознательно, потому что слишком часто видел их на прикроватных столиках или в чемодане Зейна, пара сигарет выпадала из пачки. Он украл одну или две, после того, как они поругались по телефону, или когда нервы просто сдавали. Зейн не возражал, даже предлагал. Прошло десять лет. Он старается держать себя в руках, прежде чем окончательно потеряет контроль над собой. Лиам продолжает вдыхать дым и хмурится. Он рад, что одна рука держит сигарету, иначе он бы начал дергать себя за волосы, пытаясь как-то выплеснуть эту энергию. Он скучает по нему. Он скучает по нему. Тишина постепенно растворяется и Лиаму очень, очень грустно. Он хотел бы винить в этом что-то еще, кого-то еще, но это все привязано к одному человеку, к одной ситуации, это не любовь, а что-то скорбное, что-то потерянное. Лиам не назвал бы это любовью, потому что он ее никогда не знал, никогда не позволял чувствам проникать глубоко, но это было что-то трагическое и что-то цепляющее. Он курит сигареты Зейна, чтобы дым вызвал чувства и воспоминания, а он страдал бы. Возможно, Лиам справился бы с этим лучше, если бы знал свое сердце. Прошли годы и вот — хочет вернуть прежнюю жизнь, борется с депрессией и всякое такое. Он пытается быть счастливым. Он скучает по Зейну. Если уход Зейна был сильным ударом для него, то распад группы полностью его разрушил. Даже если это было обоюдное решение, пусть они согласились на тур через пару лет в честь воссоединения группы, и все к этому шло, Лиам не может с этим справиться. Он чувствовал, что теряет своих братьев, свою жизнь, и чувствовал себя жалким, чтобы сказать хоть что-то из этого вслух. Потеря Зейна далась ему тяжело, но потеря друзей почти убила его. Он общается с ребятами, но все иначе. Найл прекрасно живет, будучи бывшей звездой. Он всегда играет главные роли в реалити-шоу, он всегда Найл из One Direction, такой же очаровательный ирландский парень. Не получает такого внимания, как раньше, но доволен тем, что делает. Он все еще пишет песни другим, и Лиаму нравится все, что он делает. Это великолепно. А еще Найл обручен с прекрасной девушкой, которую он видел лишь раз. Он запомнил ее карие глаза, натуральные кудри и блистательную улыбку. Лиам чаще всего разговаривает с Луи. Луи больше не пишет песни, он исполняет роль судьи на X-факторе и, наконец-таки, понемногу снимается в кино, ведь ему это так нравится. В основном, это небольшие проекты. Иногда он играет за Doncaster Rovers в благотворительных матчах. Лиам давно не был на матчах, и каждую неделю Луи звонит ему и приглашает его на игру, но он, скорее всего, просто проверяет, все ли с ним в порядке. Он старается не думать об этом, вместо этого Луи передает трубку крестнику Лиама, Джеку, чтобы тот рассказал, как прошел день на подготовительных курсах. Гарри более или менее известен в поп-культуре. Его интерес к уникальной модной одежде привел к тому, что он запустил свою линию и таким образом он утвердился, как дизайнер. Лиам был приглашен на его первый показ, что было достаточно волнительно. Гарри крепко обнял Лиама после показа и пригласил его на афтепати, где Лиама окружила целая толпа хорошо одетых людей. Гарри выглядел счастливым и уверенным, ярко-розовое перо спадало со шляпы всякий раз, когда он кивал, Лиам чувствовал себя до смешного гордым. От Зейна не было никаких новостей несколько месяцев. Точнее, лет, исключая неловкие столкновения на премиях. Потому что у Зейна все хорошо, Лиаму не обязательно слышать это от самого Малика. Ему даже читать ничего не надо, чтобы быть уверенным, Зейн чертовски успешен. Он увеличил свои доходы в два или три раза, если Лиам не ошибается. Полностью распроданные билеты на весь тур, платиновые альбомы, дуэты с любимыми артистами Зейна и хиты номер один. Зейн сомневался, что сможет заработать все то, что имеет сейчас. Он сделал себе больше, чем просто имя — он сделал свой собственный бренд; он — икона, магнат и фантастический человек. И каждое лето он выигрывает Грэмми за лучшую летнюю песню. Лиам, наверное, перестал бы думать о Зейне, если бы не видел его каждый день. И все же Лиам работает в своих кругах, не так успешно, конечно же. Он занялся продюсированием и открыл свой собственный лейбл Hampton Productions. Прекрасные ощущения. Его концерты вдохновляют людей работать дальше, он знает, как они рады и волнуются. Он говорит с ними, учит их, вдохновляет и поддерживает молодых артистов. Он все еще сам продюсирует своих наиболее известных музыкантов, и он чувствует, что это именно то, чем он должен заниматься. Он передает свои мудрость и опыт, дает возможности многообещающим личностям, приводит их к успешной карьере. И таким образом он попадает на множественные премии в качестве гостя, который сделал очень много для музыкальной индустрии. Он видит Зейна на премиях, иногда с ним случайно сталкивается и неловко гладит его плечо, вместо того, чтобы обнять. Игнорирует жжение в ладони, когда он уходит, без обещания поговорить с ним чуть позже. Зейн правда не заинтересован в Лиаме, вот и все, достаточно легко быть отчужденным. Во всяком случае, Лиам справляется. Дым от сигарет Зейна наталкивает на размышления о прошлом, пальцы дрожат из-за того, что он помнит все его прикосновения. Он в порядке. Он одинок, но в порядке. Он несчастен. Лиам провел весь год, пытаясь пережить развод. Она захотела детей, все с этого и началось. Лиам любил ее некоторый период времени, но не считал, что дети помогут укрепить брак. Чем больше они спорили на эту тему, тем больше они отдалялись друг от друга, в итоге все дошло до того, что их союз нельзя было и браком-то назвать. Он работал по многу часов в день, гораздо больше, чем надо, иногда даже засыпал в студии. Это было худшее время в его жизни, он слишком боялся идти домой и решать какие-то проблемы, он слишком боялся что-то сделать, чтобы спасти брак. Они достаточно давно отказались от семейного психолога, работа Лиама, казалось, спасала его. До поры до времени. Все стало настолько разбитым и разрозненным, что не причиняло боли. Это что-то типа онемения, которое занимало все мысли и чувства Лиама, и немного апатии. Он считает, что было бы легче, если была бы злость или негодование, которые так или иначе двигали конфликт вперед. Он просто устал, он просто трус. Все достигло точки кипения прошлой зимой, когда он пришел домой и увидел, как она сидит, опустив голову на руки за кухонным столом. Если бы это произошло несколько лет назад, он подошел бы к ней, обнял бы ее и целовал до тех пор, пока она не начала бы улыбаться. Он не прикоснулся к ней, не произнес и слова. Она подняла голову и посмотрела на него, темные волосы упали на плечи. Она смотрела на него несколько секунд, когда Лиам думал лишь о том, как он устал, и о том, что он не хочет ругаться. Она покачала головой и вздохнула. — Я беременна. — Это невозможно, — сразу же сказал он. Лиам не спал с ней несколько месяцев. Она врет, он слышал обо всех этих истеричных беременностях, когда женщины очень хотят детей и начинают показывать реальные симптомы. Он не мог. Он просто не мог. — Ребенок не твой, — сказала она, отводя взгляд. Лиам так стоял пару секунд, затем схватил плащ и вылетел на улицу, а следующей ночью написал ей сообщение, что нашел адвоката на юге Лондона. Их развели несколько месяцев назад, так что Лиам живет теперь холостяцкой жизнью, впервые за долгое время. И, конечно же, ему одиноко, ему одиноко во многих смыслах. Он не упустил шанс, но он до боли скучает по прежней жизни, до брака, когда он был в турах и был окружен четырьмя сумасшедшими парнями, которые всегда его обнимали и знали его очень хорошо. Он не считает, что сейчас в его жизни есть люди, которые знали бы его так же хорошо, как и ребята. Он разговаривает о своей жизни со своим стилистом, Андреа, больше, чем с мамой. Кстати, Андреа пишет ему о том, что на следующей неделе будет премия Brit Awards, и отправила ему несколько фотографий туфель из коллекции Гарри, чтобы Лиам оценил. Она шутит, потому что обувь не в его стиле, хотя на красных дорожках он бывал в пиджаках и шарфах от Гарри. Оно того стоило, когда Гарри почти повалил его на землю от радости через неделю, когда они встретились. Он пишет Андреа, что первая разноцветная пара неплохо бы сочеталась с его красным галстуком-бабочкой. Он любит Гарри, но большинство вещей, которые делает Стайлс, не в стиле Лиама. Так что Андреа стала его личным психологом, а он перестал ходить к настоящему психологу около шести месяцев назад. Лиаму нужно больше друзей, которые не связаны с его работой, и именно поэтому он часто ездит к Луи, чтобы поиграть с Фредди и Джеком, поболтать с Эмили. Луи и Эмили поженились спустя полгода после знакомства, и даже спустя пять лет брака все также сильно любят друг друга. Лиам изо всех сил старается не завидовать заслуженному счастью друга. В основном, он справляется. Сигарета почти оставляет ожог на его пальце, он слишком долго размышлял. Пейн кладет пачку в комод, под его носки, как будто бы это — грязный секрет. Если честно, то Лиам вообще не справляется.

Примечания:

ПСА — вещество в сыворотке крови, применяющееся для диагностики и наблюдения за течением рака простаты. (если уж совсем просто)

Буду рада отзывам < 3

— Лиам, каковы Ваши ощущения, когда Вы тот, кто потенциально настраивает этих парней на славу и успех? Когда все в Ваших руках?

— Удивительно. Я стараюсь им дать все по максимуму, чтобы они засияли. Они талантливые дети, — говорит Лиам.

Дальше он говорит о бой з-бенде из четырех человек, который был сформирован пару месяцев назад. Их альбом находится в процессе написания, у двух парней есть способности к написанию песен. Именно этот талант они постоянно показывают Лиаму. Они безумно талантливые и полны потенциала. Забавные, умные, молодые ребята. Лиам искренне надеется, что они далеко пой дут.

— К тому же, они очень милые, — интервьюер подмигивает.

— Да-да, красивые парни, — Лиам фальшиво улыбается.

— Но они не One Direction? — говорит она и делает жест, что она как будто бы его толкнула локтем.

— Они точно что-то особенное и свое, — Лиам говорит это в тысячный раз, наверное, — они сами по себе уникальны. Они стараются произвести что-то новое, чего раньше никогда не было, стараются выделиться из всего, что сей час есть. И я думаю, у них получается.

— Вау! — Лиам думает, а берут ли интервьюеры курсы по чрезмерному энтузиазму. — Звучит невероятно. Когда мы услышим что-то новое от них?

Лиам говорит о времени, проведенном в студии, о том, что будет зимой, и пытается немножко рассказать о планах на будущее. Заставить людей волноваться, вызвать у них интерес. Что будет дальше? Какой следующий шаг? Какие планы, идеи, чего им ожидать? Дать людям практически ничего, чтобы они из этого ничего сделали что-то.

Через несколько минут он уходит со сцены и направляется в гримерку. Он дергает воротник рубашки и находит Андреа, которая лежит на диване, смотрит в телефон и бездумно грызет ногти.

— Тебе мама звонила, — говорит она с дивана. — Тебе следует позвонить ей, Ли.

— Я перезвоню ей, — защищается он. Он достаточно часто звонит ей. Он любит свою маму.

— Она беспокоится о том, что ты принимаешь наркотики, — говорит она, вздыхая.

— Что? Она... — Лиам качает головой. — Она так не думает. Она просто переживает за меня.

— Она может присоединиться к нам, — говорит Андреа, принимая сидячее положение и передавая телефон Лиаму. — Однажды мы разговаривали...

— С каких пор ты разговариваешь с моей мамой? — перебивает ее Лиам и хмурится.

— Я всегда с ней разговариваю, — говорит она, выпивая немного красного вина, которое неизвестно как появилось у нее в руке. — Но я решила, что ты возьмешь меня на Brit Awards, как вторую половинку.

— Да ты что? — говорит Лиам, садясь рядом с ней. — А если у меня уже есть вторая половинка? Она смеется, Лиам не понимает почему.

— Прости, Ли, но зная твою социальную жизнь, это маловероятно, — говорит она, гладя его по бедру и кладя голову ему на плечо. Он хмурится сильнее, но молчит. — Я хочу надеть дорогое платье и пить дорогое вино. Да и Лидии нет в городе. Мы можем дать пищу для размышлений прессе.

— Ты думаешь, они поверят, что я встречаюсь со своей стилисткой -лесбиянкой? — Лиам кладет голову на ее голову.

Она снова смеется.

— Они поверят во все, ты же холостяк.

Лиам закатывает глаза и не спорит.

— Хорошо. Тогда я не буду придерживать двери для тебя, ты напьешься и опозоришь меня перед незнакомцами. Мне потом работать еще с этими людьми, Андреа. Все люди — потенциальные связи.

— Ладно-ладно, — она машет рукой.

У Лиама есть такое ощущение, что это не лучшая идея, но у него не было причин сказать «нет». Он смиряется с этим, как и со многими вещами в его жизни.

***

За свою карьеру Лиам посетил как минимум четыре сотни премий, но каким бы опытным и уверенным в себе он ни был, у него появляется чувство дискомфорта и напряженности, когда он идет по ковровой дорожке, давая короткие интервью, позируя для фотографов. Он чувствует себя неудобно в одежде, которую подобрала ему Андреа.

Это его первый раз, когда у него есть «вторая половинка», после бывшей жены. Он смеется, когда делают комментарии, о которых сделала предположение Андреа. Андреа выглядит прекрасно, потому что она мастер своего дела. Ее волосы собраны сзади, а платье глубокого красного цвета, Лиам на ее фоне выглядит скучным.

Он уверен, что это намеренно. Но пусть будет так. Он должен ей.

Пей н не расслабляется до тех пор, пока не занимает свое место, не начинает пить шампанское, смотреть на ведущих, на артистов, побеждающих в той или иной номинации, аплодируя снова и снова, почти на автомате. Андреа делает комментарии, на которые Лиам лишь фыркает, это единственное его утешение от обыденной рутины.

Хотя премия довольно хороша. Ему не нужно лететь в Лос-Анджелес или куда-то еще, он сидит рядом с Эдом, они разговаривают в перерывах, а Андреа пьет все, что хочет ее душа.

Эд выигрывает в номинации «Альбом года», Лиам аплодирует так сильно, как только может, и свистит, потому что выпил один или два бокала, и он рад, что люди, которые были с ним с самого начала, достигают такого успеха.

Молодая актриса объявляет следующее выступление. От услышанного имени у Лиама пересыхает во рту. Его взгляд сфокусирован на сцене, он пытается сказать себе, что у него нет причин сходить с ума.

Он не в первый раз смотрит выступление Зей на.

Наступает тишина и играет пианино, Лиам слышал эту мелодию один или два раза, но сей час она более простая и менее полная.

Зей н стоит один посередине сцены, внизу подсветка. Он выглядит почти ангелом. Лиам прикусывает язык. Нет дополнительного освещения, танцоров или бэк-вокала с музыкантами, лишь один единственный пианист позади Малика, который едва заметен.

«На нем простая белая рубашка и черные брюки, очень экстравагантная одежда для выступления

музыканта, но он выглядит божественно. Зей н едва ли опускает взгляд на толпу, практически все время держа свои глаза закрытыми, тень от ресниц падает на щеки. Он выглядит прекрасным, неприкасаемым, прекрасно исполняет свою песню. Когда он берет высокие ноты, это выглядит легко, пианино усиливает этот эффект.

Такое выступление на премии — редкость, именно этого не хватает в современных премиях. Песня сама привлекает внимание, ее не нужно рекламировать.

Лиам пытается изо всех сил сжать зубы, чтобы его не сфотографировали с открытым ртом от переизбытка чувств. Зей н был, есть и будет безумно красивым.

Когда выступление Зей на подходит к концу, весь зал стоя аплодирует, Андреа толкает локтем Лиама, чтобы и он присоединился. Он просто немного ошеломлен, аплодирует и садится вместе со всеми, но не может сфокусироваться на последующих выступлениях. Он смотрит в толпу, чтобы най ти Зей на, и находит его на первом ряду. Малик улыбается девушке, которую он привел с собой.

Лиама тошнит.

Он хочет сигарету.

«— Серьезно, Лиам? — Андреа хмурится, когда шоу заканчивается. На премиях всегда много людей, сей час толкучка у выходов.

— Что? — спрашивает он, даже не поворачиваясь к ней. Он чуть ослабляет галстук и старается не выглядеть так, как будто бы кого-то ищет.

Он слышит, как она громко вздыхает.

— Забудь. Пой дем на афтепати, куда тебя пригласили? Я хочу увидеть знаменитостей. Я хочу увидеть Май ли.

— Май ли не стоит того, чтобы с ней знакомиться, Андреа, — говорит он уже не в первый раз за время работы с ней.

И он все еще не смотрит на него, все еще отслеживает Зей на глазами, чтобы не потерять его и тут... — Зей н!

Лиам прикусывает язык сразу же, как имя слетает с его губ, в животе появляется ком. Он жалеет о том, что сделал. И вот уже сей час Зей н оборачивается, прядь волос падает набок, он тут же ее убирает и смотрит на Лиама.

Глаза Зей на сияют, а его костюм выглажен. Малик стоит прямо перед ним. Лиама накрывает. — Оу, привет, — Зей н улыбается, но улыбки не видно в глазах. — У тебя все хорошо?

— Эм... Да, конечно, — говорит Лиам, нервно улыбаясь. Он не обращает внимание на то, что его пальцы дергаются. — Просто... Ты был лучше всех.

«— Ага, спасибо, — говорит Зей н, смотря через плечо Лиама и чуть щуря глаза. Пей н чувствует себя глупым. Как будто бы он фанат, а не его давний друг.

Все становится хуже, когда Зей н разворачивается и уходит.

Лиам смотрит ему в след. Ощущения такие, как после удара в живот.

— Мудак, разве нет? — говорит Андреа, стоя позади него и беря его за локоть.

— Да, — говорит Лиам, видя, как Зей н кладет руку на талию девушки. — Полный мудак. ***

Понятно, что Лиам не справляется со всем уже долгое время.

Он должен бы справляться со своими чувствами, ведь ему тридцать два года, но увы. У него такое ощущение, что он что-то упустил несколько лет назад и не может смириться с этим.

Он игнорирует свои чувства и фокусируется на чем-то более конкретном — его карьере. Так будет лучше.

Лиам старается не думать о том, что он подводит людей, хотя у него не получается. Люди шлют ему письма с демо-версиями треков, он слушает их и не отвечает им. Это удручает.

Лиам превращает мечты в реальность. Он работает с никому неизвестным талантом и делает его популярным. Он делает хорошие вещи. Это его жизнь, у него большое резюме, он может назвать несколько крупных артистов, которые находятся в его лей бле. «Все прекрасно в плане карьеры. У него много работы, ему нужно уделять немного времени себе, но у него очень много работы и у него нет времени на себя.

Сей час он посередине процесса продюсирования альбомов. Когда он выпускает один, на очереди еще два. Он великолепен в своем деле, за годы работы он научился, как написать хит, как написать альбом, состоящий из хитов, как сделать артистов по-настоящему популярными. Он очень гордится своей работой, он бесконечно гордится тем, что он сделал со своим лей блом.

Иногда, очень поздно ночью, и только когда он один, он может сесть за написание песен. Ничего особенного, потому что его жизнь немного грустна и он может писать лишь грустные баллады, но все это самонадеянно и бессмысленно. Песни никогда не будут выпущены, и именно поэтому их так легко писать. Пишешь для того, чтобы писать. Поешь ради того, чтобы петь. Без особых надежд на успешный сингл или альбом, который ждет весь мир.

Он не может представить себя как сольного артиста, и он не мог понять, почему, когда он был подростком, ему так нравилась эта идея.

«И Зей н всегда говорил про сольное творчество, и вот к чему это привело.

У Лиама несколько десятков сборников музыки и слов, может быть и демо-версии, но они незакончены, их никак не выпустить. Расплывчатые, слабые песни, которые были написаны ночью, когда Лиам запивал все водкой. Печальные акустические баллады о потерянной любви, борьбы с самим собой и одиночестве, которые поражают до самой глубины, заставляют вас курить сигареты в шесть утра и думать о родных руках, которые никогда вас не обнимали так, как вам этого хотелось.

Лиам вроде как в порядке. Через тернии к звездам. Все наладится. Он вспомнит свое предназначение.

Сей час же он тонет в музыке, зажимая между губ колпачок от ручки, записывая слова для песен, которые были в его голове уже неделю.

Он больше не думает о Зей не. Он не курит, не мечтает и не представляет эти темные глаза, которые он видел пару секунд, хотя в голове куча вопросов: чем ты занят? Сей час ты счастлив? Как ты? Нет, правда, как ты?

Лиам не думает о нем. Н е д у м а е т.

«Я привыкла говорить, что узнаю тебя, где бы ты ни был, но становится все сложнее и сложнее. » — Маргарет Этвуд, «Зимние изменения», Утро в сгоревшем доме.

***

Лиам получает приглашение на показ осенней коллекции одежды Гарри в рамках недели моды в Лос-Анджелесе через его помощника. Он получает такие приглашения не в первый раз, но у него в первый раз есть время, чтобы посетить такое мероприятие. На тот момент он будет в Калифорнии, работая над материалом с его другом-продюсером, так что он пишет Гарри, что будет, в ответ получает тысячи восклицательных знаков.

Надеть подходящий наряд на такое мероприятие достаточно сложно, потому что он не может просто взять и надеть то, что ему хочется, но и перестараться он тоже не может. Он не пишет на этот счет Андреа, хотя должен. В итоге, Лиам надевает все черное, еще любимые часы, надеясь, что они будут выглядеть классическими и вневременными, а не скучными и предсказуемыми.

Он не видит Гарри до шоу. Пейн сидит один, рядом с незнакомцами, и старается контролировать свои эмоции, когда модели одна за другой проходят по подиуму. Он старается принять такой вид, что оценивает каждую вещь, хотя слишком часто качает головой. Лиам вообще в этом не разбирается, он не знает, какие ощущения должны вызывать неоновые ботфорты ярко-зеленого цвета, но в этом чувствовался стиль Гарри, и это утешало. Когда Гарри выходит на подиум в конце показа вместе с последней моделью, Лиам встает и очень громко хлопает, попутно ловя на себе одобряющий взгляд Гарри.

Лиама крепко обнимает Гарри после шоу, когда Пейн ловит его после многочисленных разговоров с людьми, которые встречались им по пути, и тащит его в машину, чтобы они могли поговорить где-то еще. Они приезжают в дом Гарри в Калабасасе, где Лиам бывал очень редко. Дизайн дома довольно спокоен, а вот дом Гарри в Лондоне… Он никогда не спрашивал, почему такие различия в домах.

Около часа ночи они начинают рассказывать истории о том, как живут, а Лиам изо всех сил пытается избежать упоминания о «добрых старых временах». Гарри так не цепляется за прошлое, как Лиам, который очень часто ностальгирует. Гарри — идеалист, никогда не зациклен на данном моменте, он более озабочен будущим, уже говорит о своей весенней коллекции в разных вариациях. Он говорит Лиаму о людях, которых Пейн не знает. Это говорит о том, насколько они разные. Очевидно, как развиваются их жизни, ведь они не упомянули о группе ни разу, за исключением самого начала их работы.

Они были привязаны друг к другу, и это не объясняется простым взаимопониманием, скорее признание их очевидных различий. Некоторые решения Лиама озадачивают Гарри, но он во всем его поддерживает, а Лиам уже просто не мог без Гарри.

Лиам всегда рад, когда они видятся с Гарри, потому что они с ним видятся меньше, чем с Луи или Найлом, а Гарри смотрит свежим взглядом на жизнь Лиама, которой он так наслаждался, пока не встретил Стайлса.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Гарри, язык слегка заплетается.

Они молчат, их окутала приятная тишина. Гарри улыбается, его шляпа сдвинута чуть назад. Его рука закинута на спинку стула, сам он сидит в пол-оборота, носки туфель ударяются о ножку стола. Гарри всегда был таким: его длинные конечности занимали все пространство вокруг него, когда он пьян или когда он находится в знакомой компании.

Что-то никогда не меняется.

— Тебе когда-нибудь бывает одиноко? — спрашивает Лиам, попивая джин.

Гарри вскидывает бровь, скрещивая руки на животе.

— А, ты о нашей беседе.

— Нет, — Лиам исправляет себя, чуть приподнимаясь на стуле. — Просто ты тоже холост. И ты всегда выглядишь счастливым.

— Потому что я не парюсь на этот счет, — легко говорит Гарри, пожимая плечами. — Я отказался от идеи быть зависимым от людей много лет назад, приятель. И тебе того же советую.

— Да-да, — говорит Лиам, тряся головой и фокусируя свой взгляд на черном ковре.

— Понял. Быть очаровательным холостяком, быть уверенным, быть собой и любовь сама ко мне придет.

— Нет, правда, ты с годами лишь хорошеешь, дружище.

Гарри подмигивает Лиаму, когда тот допивает свой напиток.

— Конечно.

— Если что, мы можем влюбиться друг в друга и убежать, — Гарри игриво дергает бровями и хитро улыбается.

Лиам бросает неодобрительный взгляд на него. Пейн встает и направляется за еще одним джином и берет еще один для Гарри.

— Серьезно. У меня такое ощущение, что у меня никогда не будет возможности попробовать того, что я хочу.

— Если это не то, о чем я думаю…

— Гарри.

— Я просто говорю. Предложение на столе.

— Можно я сам как-нибудь справлюсь с кризисом среднего возраста, ладно?

Гарри улыбается. Его улыбка ужасно очаровательна. Часть Лиама очень хочет жить с Гарри в его хипстерском доме в Калабасасе, ходить на странные вечеринки, модные показы, занимать там первые ряды и делать вид, что что-то понимает в моде. Чтобы Гарри объяснял ему современное искусство, чтобы он его одевал на различные мероприятия и пить с ним странные смузи из капусты до конца жизни. Однако нет. Может быть, когда-нибудь в параллельной вселенной, но не в этой жизни. — Хорошо. Я всего лишь шучу, Лиам, ты слишком скучный для меня. — Спасибо, я ценю это, Гарри. Гарри улыбается. Лиам тоже. Лиам продолжает пить свой джин, когда Гарри смотрит на него. Пейн старается сохранить спокойствие и задумчивость, не дать боли и тревоге выйти наружу. Он в порядке, да, у него есть проблемы с выражением чувств, но он работает над этим. Вроде как работает. — Что ты делаешь, Лиам? — М? — Лиам поворачивает голову в его сторону. — Чем ты занят? Потому что я вижу, что ты несчастлив.

Лиам сглатывает, затем ставит свой стакан на кофейный столик.

Он вздыхает. Кажется, что он просто устал от всего, что с ним происходит с его тридцатилетия. Он надеется, что до сорока он перестанет испытывать жалость к себе.

— Я несчастлив. Но это все не так. Это как будто бы я сам себе не позволяю быть счастливым, просто хочу чувствовать сожаление. Не знаю. Это странно.

— Ты скучаешь по ней?

Лиам еще раз сглатывает.

— Нет, — он делает паузу. — Да, но я уже справился с разводом. Но я не справился со многими другими вещами.

— Хорошо. Ты работаешь над ними?

— Да, — Лиам грустно улыбается. — Да, приятель, я работаю над ними.

***

Лиам знает, что эти парни очень талантливые, но работа с ними порой выматывает. Кажется, что он стареет с ними в два раза быстрее. У него уже есть пара седых волосков.

— Можешь еще раз, Эйден? — говорит Лиам немного нетерпеливо, потирая виски, стараясь не злиться на подростка.

Эйден отвлечен другими парнями, которые вытворяют смешные движения за стеклом студии, и он не может спеть и строчки без смешка.

Еще одна минута уходит на то, чтобы он собрался и обратился к Лиаму.

— Да, хорошо, извини, — Эйден качает головой. Он делает вдох и стеснительно улыбается. — Прости, Лиам, я попытаюсь еще раз.

Лиам кивает, нажимая на кнопку.

— Все в порядке, приятель. Просто мы слишком много времени тратим на этот куплет, у нас впереди еще много работы.

Эйден становится серьезнее, когда музыка начинает играть, он старательно игнорирует других парней, даже когда они падают все вместе на пол. Кто-то начинает драться.

Через пару мгновений Эйден идеально исполняет свой куплет, Лиам отпускает парней на обед чуть пораньше.

Он отъезжает от панели, смотря на Найла.

— Мы были более профессиональны, чем они, — говорит Найл, улыбаясь, потому что в нем есть немного дерьма.

— О да. Дурачиться в студии? Никогда такого не было, — он лучше Найла в этом. Он кивает с серьезным видом. — Никто не считает нашу работу серьезной, кроме нас.

Найл смеется, затем закидывает ноги на стол и кладет руки на живот.

— Ненавижу запись в студии. Петь одно и тоже в течение нескольких часов, а под конец просто ненавидишь эти песни. Едва ли получаешь наслаждение от конечного продукта.

Лиам согласен, это самая утомляющая часть жизни артиста, но как продюсер он получает от этого удовольствие. Просто его подопечные слишком активны и вызывают слишком много проблем.

Он никогда в жизни не работал с бойз-бендом, да в принципе с группой. Он работал лишь с сольными артистами, как молодыми, так и старыми.

Лиам пригласил Найла в студию, потому что он был неподалеку, да и ему нравится с ним работать. Найл дает идеи, о которых Лиам никогда бы не задумался, предлагает новые пути развития. Он очень круто поддерживает артистов Лиама, давая креативные указания. К тому же, Лиам может быть иногда негативен, когда Найл — сплошной позитив и заставляет все двигаться дальше.

В конце рабочего дня, Лиам спрашивает:

— Что ты думаешь?

Да и ничего страшного, что рабочий день закончился чуть позже, чем одиннадцать вечера, а мнение Найла он слушал в течение восьми часов.

— Они прекрасны. Они всех порвут, не так ли?

— Да, — Лиам кивает головой. — Именно. Просто надо убедиться в том, что их дебютный альбом не будет провальным.

— Не будет! — Найл сжимает колено Лиама. — У них есть Большой Пейно!

Лиам улыбается.

— Ага.

— Этот бойз-бенд заставляет скучать тебя по группе? Я об этом думал весь день.

— Иногда. Я просто скучаю по тому времени, когда был молодым.

— Да, ты старенький, Пейно. Пивной животик и все такое, — Найл касается подтянутого живота Лиама.

— Не смей. Это у тебя плохие волосы.

— Эй, — говорит Найл, поправляя шляпу. — А у тебя было много волос в подростковый период.

Лиам смеется, потому что это правда.

***

Каждые выходные Лиам заезжает к Луи и Эмили, чтобы поиграть с Джеком и Фредди. В эту субботу Эмили пошла на встречу с подружкой и взяла с собой Фредди. Луи не возражал, чтобы оставить Джека вместе с Лиамом. Так что Луи и Лиам развлекали малыша настольными играми.

— Я тут видел Зейна, — говорит Луи, а Лиам пытается выглядеть так, как будто бы ему все равно.

— Да? — он заинтересован в Дженге. Он прикусывает язык. И в прямом, и в переносном смысле.

Каждый раз, когда Лиам вытаскивает палочку и башенка не падает, Джек радостно хлопает в ладоши. Это хорошая поддержка.

Луи, стоя в дверях детской комнаты, продолжает.

— Да, сказал, что вы разговаривали на премии.

Лиам фыркает и тут же отрывается от игры.

— Да, — говорит он, смотря на то, как башенка качается, когда Джек вытаскивает палочку. — Я сделал ему комплимент касательно его выступления, он поблагодарил меня и ушел в противоположном направлении, не сказав ни слова.

У Джека все получается, он радуется.

— В твоем голосе слышна горечь.

Лиам хмурится, когда вытаскивает очередную палочку.

— Не-а, — говорит он. Джек смотрит на башенку. — Почти достал…

— И все же я слышу горечь, — настаивает Луи. Иронично слышать такое от человека, который пару лет назад старался держать дистанцию с Маликом. — Зейн сказал, что вы мило поболтали.

— Мило поболтали? — говорит Лиам, поворачивая голову. — Это шутка такая? Он почти послал меня.

— Разве? — Луи вскидывает брови.

— Ты мне не веришь? — резко говорит Лиам, а Джек вытаскивает палочку, которую хотел вытащить Лиам, и башенка падает.

Джек звонко смеется. Лиам вздрагивает.

Луи закатывает глаза.

— Не то чтобы я тебе не верю. Просто ты, может быть, все преувеличиваешь. Зейн говорит, что ты выглядел счастливым со своей новой девушкой, что я нахожу странным.

— Я не… Ты говоришь об Андреа? Я просто взял ее с собой. Мы не… Ну…

— Я знаю. Но он так подумал. Ты пытался прокрутить что-то со своим стилистом?

— Нет, — раздраженно вздыхает Лиам. — Она хотела пойти, а мне было не с кем.

Лиам смотрит на то, как Джек строит свою башенку, более абстрактную.

Пейн игнорирует боль от разговора. Лиам понимает, что ему придется провести меньше времени, чтобы не ревновать Луи к настоящему ребенку.

— Ну ты мог и взять ее, как настоящую девушку, не знаю.

— Я не хочу сейчас отношений, — говорит Лиам, поднимая палочку с пола, затем кладя ее на стол. — Я не хочу приводить с собой девушек, которых я забуду уже после премии, а фото так и останутся в Интернете.

— Ну, а то, что люди думают, что ты встречаешься со своим стилистом, гораздо лучше?

— Это все из-за Андреа?

— Не из-за чего. Ты просто несчастлив. А Зейн выглядел счастливым, когда разговаривал со мной. Так что с моей стороны будет разумно предположить, что ты драматизируешь.

— Драматизирую? — Лиам повышает голос.

— Да, Лиам, — говорит Луи, как будто бы Лиам самый утомляющий человек на свете.

— Кризис среднего возраста начался как раз вовремя, учитывая развод, но…

— Почему все думают, что это из-за развода? — Лиам ударяет кулаком по столу, отчего башенка Джека рушится.

Джек всхлипывает, Лиам тут же становится мягче.

–– Прости, Джек. Давай построим новую, да? Будет весело.

Луи не впечатлен.

— Ладно, не из-за развода, понял.

Джек хмурится, когда Лиам собирает палочки. Пейн вздыхает и хочет, чтобы взрослые дяди тоже могли обижаться, когда захотят.

Когда Лиам впервые встретил Андреа, она не очень охотно с ним общалась.

Он не был уверен в том, что ему нужен стилист после распада группы. Но ему продолжали приходить сотни приглашений каждый день на различные интервью, он был предоставлен сам себе и не справлялся со всем этим.

Первое резюме, которое ему попалось — резюме Андреа. Потом он ей позвонил и назначил собеседование. И в ходе собеседования выяснилось, что это ее первая настоящая работа после университета.

Она дружелюбная, скромная и сдержанная, не задает кучу вопросов, как ожидал Лиам.

Раньше она гораздо чаще носила очки, а волосы всегда были собраны в хвост. На каждое мероприятие она готовила по несколько костюмов для него, и каждый раз она говорила ему, чтобы он аккуратно носил туфли. Лиам нервничал, потому что девушке поначалу не нравилась работа, но плата была хорошей, чтобы уй ти с этой должности.

Но все это длилось до тех пор, пока Лиам не начал жаловаться на то, что штаны немного узки, а ткань плаща колючая. Она поняла, что Лиам привык к высокому уровню обслуживания, но его никто серьезно не воспринимал.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала Андреа, указывая на зеркало, где отражался Лиам. — Чего ты жалуешься?

— Эти ботинки жмут, — сказал Лиам, пытаясь размять пальцы ног.

Кожа была жесткой, Лиам знал, что эти ботинки натрут ему ноги к вечеру. Он ненавидел ботинки именно по этой причине, особенно вечерние ботинки.

— Потому что они новые, дурак, — сказала Андреа, поправляя очки и скрещивая руки на груди.

— Эй, следи за языком, — Лиам чуть улыбается. — Ты не можешь называть своего босса дураком тогда, когда тебе захочется. Я могу тебя уволить.

Андреа лишь закатила глаза и вздернула плечами.

— Дурак.

И в этот момент он понял, что Андреа не так уж сильно его ненавидит.

Той ночью он получил сотни комплиментов касательно его обуви, он поклялся, что никогда в жизни не будет больше жаловаться на ее выбор, но это была наглая ложь. Лиам не особо любил одежду, да и у него было свое мнение.

Это нельзя было назвать дружбой, потому что один день они просто работали вместе, а в другой день она бежала к нему и рассказывала про первое свидание с Лидией, а он жаловался, как сильно ненавидит консультации по поводу брака. Лиам просто этого не понимал, почему Андреа вела себя так, как будто бы он ей неприятен, но она все равно находилась рядом с ним и слушала его, и также делилась своими проблемами.

Он не уверен в том, как жил без нее, если честно, потому что лишь у нее была особенность оскорблять и заставлять Лиама чувствовать себя лучше. Она смотрела на вещи под другим углом. Хотя у нее с Лиамом мало общего. Она никогда не обращала внимания на группу, не слушала артистов, которых он продюсировал, ей было плевать на его друзей. Странно, что они сдружились.

Ему нравится думать о том, что она в нем нуждается, потому что каждый раз, когда Андреа ругалась с мамой, она приходила к нему, а Лиам гладил ее по голове и говорил, что она важна.

У Лиама куча друзей, семья, которая поддерживает его, но для него все еще остается загадкой то, как Андреа стала самым важным человеком в его жизни.

Именно об этом он сей час и думает, когда на него смотрит пара карих глаз.

— Буду честной, я не пой му, почему тебя волнует то, что я волнуюсь по поводу того, что ты думаешь, что ты плохо выглядишь в фиолетовом. Мне очень нравишься ты в фиолетовом, — говорит она ему.

Она будет в отпуске, когда Лиам пой дет на гала-вечер в эти выходные, поэтому она сей час ему показывает, что у нее есть.

Лиам честно старается не жаловаться, потому что он никогда не выигрывает такие споры, но она никогда его не одевала в фиолетовое. А это очень, очень вызывающий фиолетовый. Ужасный фиолетовый.

— Андреа, — говорит Лиам, застегивая пуговицы на рубашках. — Я выгляжу, как идиот.

— Ты носишь дурацкие ней тральные цвета, — она вздыхает, как будто бы говорить такое неприлично. — Ты же знаешь, что я никогда не против твоих чертовых синих, черных или коричневых оттенков, но ты надеваешь это, — она ударяет его в грудь. — Эта рубашка стоила кучу денег, я ее не понесу назад.

— Андреа. Послушай, просто посмотри на меня сей час.

— Карлос, — вдруг говорит Андреа, а помощник Лиама отрывается от ноутбука. — Скажи Лиаму, что он выглядит прекрасно.

— Эм, — говорит Карлос, почесывая затылок и медленно моргая. — Ты выглядишь... хорошо, приятель.

— Видишь? Карлос честный парень, а ты заставляешь его врать.

Она громко вздыхает, пересекая комнату.

— Ты надеваешь эту рубашку, — она начинает рыться в коробке с аксессуарами, разбрасывая их по полу. — Я думаю, этот галстук тебе подой дет. Очень солидный. Примерь.

— Карлос, помоги мне, приятель, — Лиам смотрит на него с мольбой.

Карлос вздыхает и начинает злиться, он ложится на спину и закидывает руки за голову.

— Тебе надо начать классно одеваться, если ты хочешь завести девушку, — говорит Андреа, завязывая галстук. Он отталкивает ее руку и сам завязывает себе галстук, он не ребенок.

— Я не хочу девушку, — автоматически говорит он. Он слишком сильно затягивает галстук и кашляет.

— Парень, вторая половинка, — говорит она. Карлос фыркает, когда видит, как Лиам краснеет. — Мне надо обновить твой гардероб, чтобы ты выглядел сногсшибательно. Последний год ты носил траур по неудавшемуся браку, это не совсем классно.

Лиам не понимает, за что ему все это моральное насилие от людей, с которыми он работает, и почему они не воспринимают его серьезно. Но он к ним привязан.

— Ладно. Я надену эту чертову рубашку, — он делает это, чтобы увидеть улыбку Андреа.

Она щипает его за щеку, довольно сильно, Лиам вскрикивает, а Карлос начинает хихикать.

— Ненавижу вас. Обоих, — Лиам потирает лицо.

— А мы тебя любим, — говорят они в унисон, а Андреа гладит его по щечке. Лиам беспомощно улыбается, потому что да, он их любит.

***

Лиам не дает так много интервью, как раньше, может, два или три раза в год. Может, чуть больше, когда выпускается что-то значительное или выпускается дебютный альбом его нового артиста, но он всегда избегает интервью на гала-вечерах и благотворительных вечерах. Лиам прекрасно справляется, но журналисты больше любят поп-артистов, актеров и людей, которые номинированы, а не продюсеров, у которых есть свой лей бл. Но это хорошо, ведь все внимание на его работе, а не на личной жизни.

Для него кажется немного странным, что он приезжает на благотворительный вечер, и его просят дать интервью. Он хочет отказать и пой ти внутрь, най ти место, поздороваться с коллегами и друзьями прежде, чем все начнется, но он, почему-то, дает согласие. Пара вопросов, как сказал молодой журналист с обаятельной улыбкой, и повел его в зону, где не так много народу.

Когда Пей н видит его, он хочет развернуться и уй ти.

Он приветствует Лиама, хлопая его по плечу, как будто бы они лучшие друзья (они ими были, так что не так сложно привторяться), и он улыбается журналисту. Малик не был хорош в актерской игре, но сей час он просто первосходен. Лиам напрягается от прикосновения Зей на и старается сделать так, чтобы его зубы не скрошились в порошок.

Лиам не смотрит на Зей на. Он смотрит на журналиста с улыбкой, которая не сходит с его лица в течение всего интервью. Журналист лишь изредка поправляет микрофон.

Лиам не уверен в том, что он говорит. Интервьюер просит их поздороваться на камеру.

Бывшие члены группы, а в свое время самого популярного бой з-бенда в мире, встретились на благотворительном вечере, разные пути к успеху, разные жанры в музыке, награды, истории. Каковы ощущения?

Мозг Лиама закипает, а сердце уходит в пятки. Он не хочет быть здесь. Рука Зей на все еще лежит на его плече, прикосновение обжигает.

— Да, каждый из нас занят своим делом, но мы все общаемся, — говорит Зей н, кивая. — Держу пари, что трудно разрушить эту связь, — говорит интервьюер.

Зей н кивает, как будто бы говоря: «Да, это мой брат рядом. Мой друг».

Они не друзья. Даже близко ничего к этому нет.

Интервьюер — Джей мсон — продолжает улыбаться, как будто бы это самый лучший день в его жизни, потому что так, наверное, и есть. Зей н такой красивый и интервью будет в сети в течение нескольких дней, а Лиаму будет плохо.

Джей мсон хочет задать следующий вопрос, как Лиам перебивает его:

— Да-да, но мы не общаемся по существу.

Джей мсон замолкает, а затем смеется, как будто бы это шутка. Лиам не улыбается.

— Он всего лишь... — начинает Зей н.

— Нет, приятель, все круто, — говорит Лиам, смотря на паникующего Малика, и улыбается. — Просто не наверстали упущенное. Забавно, не так ли? Игнорировать до тех пор, пока не появятся камеры.

Лиам смеется, но это пустой смех, а голос как будто бы другого человека. Пей н не соображает, что сей час делает, но он раздражен в данный момент.

У него есть привычка сначала говорить, а потом думать. Обычно он жалеет. Но не в этот раз.

— Лиам шутит, — Зей н пытается исправить ситуацию, но Лиам слишком хорошо его знает. Он пытается исправить неисправимое, а в этом он чертовски плох. Лиам хочет посмеяться ему в лицо.

Джей мсон смеется, как будто бы это лучшая шутка. Лиам хмурится и сжимает кулаки, громко дышит. — А сей час вы оба…

— Да, это шутка, — Лиам снова перебивает интервьюера. — Прости, приятель, у меня нет времени. Хорошего вечера, — и уходит.

Зей н протягивает свою руку за рукой Пей на и пытается пой ти за ним. Но Лиам отталкивает его руку, пытается успокоить нервы и постараться не оборачиваться назад, когда он идет внутрь.

***

Лиам не жалеет о том, что сказал, но он хотел, чтобы это было не в публичном месте.

Это везде, все источники толкуют по-разному, но суть одна: вражда. Они враждуют, все пятеро, потому что Лиам завидует успеху Зей на и пытается его спровоцировать. Или что Зей н думает, что он лучше их всех. Или миллион слухов.

Лиам хочет, чтобы некоторые слухи оказались правдой, потому что между ними нет ничего такого.

Все их имена едва ли упоминались вместе в последнее время, каждый из них обозначил свою карьеру с момента распада группы. И странно, что эта драма фигурирует в прессе. У Лиама никогда не было публичных конфликтов, он не уверен, как с этим справиться. Это гораздо хуже ссор в Твиттере или просто слухов, потому что этот конфликт будет везде, вбей в поисковике «Лиам Пей н и Зей н Малик ссорятся во время интервью», и выскочит видео, где есть колкие шуточки Лиама, сжатая челюсть, нахмуренные брови Зей на и неотступный взгляд.

Он смотрит интервью лишь раз после звонка публициста с лей бла. Пей н решает никак это не комментировать и надеется на то, что прой дет достаточно времени, чтобы у него взяли интервью снова. Он может лишь надеяться.

«Луи строчит ему сообщения:

Что за фигня, Пей но

Все твои эмоции были записаны на камеру для целого мира

Лиам закатывает глаза, раздраженный тем, что Луи не сочувствует ему. Он вздыхает, прежде чем ответить.

Плевать. Я об этом не распространяюсь. Мне теперь все равно

Через пару секунд приходит ответ от Луи:

Это очевидно

Лиам выключает телефон и решает пой ти на пробежку, чтобы освежиться. Он ругается, когда вспоминает о том, что забыл взять с собой плеер. Пей н старается не думать о Зей не, но у него плохо получается. Он делает четырнадцать кругов — около восьми километров — с него течет пот, он тяжело дышит, падает на ступеньки своего дома и упирается головой в колени.

Через пару минут он входит в дом, достает сигареты из ящика и старается игнорировать иронию, как его полезные привычки сочетаются с вредными. Пей н выкуривает за ночь половину пачки, в перерывах между написанием песни в студии и глотками пива. Он записывает куплет, который был у него в голове на протяжении нескольких дней, что-то разрушающее, тянущее и глубокое. Он включает запись, чтобы послушать, и тут же удаляет.

Он долго сидит в студии и не знает, что ему с собой делать.

Лиам никому не звонит, даже если он чувствует, что вот-вот сорвется. Он делает глубокие вдохи и выдохи, чтобы слезы не покатились по его щекам.

Примечание к части

Страсти накаляются. Ваши предположения, что будет дальше? с: Если есть какие-то ошибки, то публичная бета включена: )х

У Лиама просто ужасная неделя. Половина песен, которые ребята записывают для альбома, никуда не годятся, но в этом нет ошибки парней — просто у Лиама появилось такое ощущение, что он недостаточно хорош в своей работе. У альбома пока куча недоработанных мелочей. Все звучит беспорядочно, не гладко и банально. Если их дебютный альбом будет провальным, то и вся их карьера пойдет под откос. Эти парни заслуживают многого. Они много работают, у них огромный талант, и Лиам хочет сделать что-то необычное, а не просто группу, на которой можно заработать кучу денег. Он хочет доказать всем, что может делать музыку, которую будут слушать все; он не глуп — он знает целевую аудиторию, но это не означает, что парни заслуживают меньше славы. Они заслуживают большего. И Лиам должен каждый заработанный пенни людям, которые были подростками в 2010 году.

Работа Лиама проста: спродюсировать хороший дебютный альбом, чтобы поставить ребят на ноги. Ему не нужно с ними часами репетировать, готовить их к выходам или фотосессиям, примерять одежду, работать с педагогом по вокалу или учить хореографии. Он просто продюсирует их музыку, помогает ребятам, когда те в студии.

Но он все еще, почему-то, лажает.

Он не чувствовал себя таким расстроенным несколько лет.

— Воу, полегче, — говорит Андреа, появляясь в рабочей зоне.

— Я в порядке, — Лиам вздыхает и проводит рукой по щеке. Он старается расслабить плечи, откидывается в кресле и закрывает глаза. Он не знает, откуда приходит Андреа и каким образом она всегда рядом во время таких переломных моментов.

— Я слышу, как ты думаешь. Думаю, твой мозг скоро взорвется, — говорит Андреа, смотря на него своими тёмными глазами. — Чем ты занят, Пейн?

— Пытаюсь исправить свои ошибки, — утверждает Лиам. — Парням придется работать в два раза больше, потому что я думаю, что эти песни провальные. Они начнут любить меня ещё больше, когда услышал эти новости завтра.

— Уверена, что песни не так плохи, как ты думаешь. Он вздыхает и разворачивается к ней. Лиам смотрит ей в глаза и видит, как выражение её лица становится мягче. Так бывает, когда Андреа знает, что ему трудно. Он решает не спорить с ней.

— Что ты здесь делаешь?

— Карлос сказал, что ты выключил свой телефон. Он переживает, что с тобой что-то случилось, — она кивает в сторону телефона, который лежит на стойке. — Я сказала, что ты, возможно, здесь, и предложила проверить, чтобы он успокоился. Тебе стоит прекратить так поступать.

Он качает головой.

— Телефон отвлекает меня. Мне надо работать.

Андреа вздыхает так, как всегда это делает. Лиам не понимает, почему она с ним возится.

Она его лучший друг, вроде бы.

— Эта ситуация с Зейном как-то повлияла на тебя, да?

— Нет! — случайно выкрикивает Лиам и краснеет. Он вновь потирает свои щеки и, прежде чем сказать, прикусывает язык. — Чёрт возьми. У меня едва ли есть время думать об этом.

— Ты думаешь, что я этому поверю? — говорит она, приподнимая бровь. — Серьезно?

— Послушай, я переживаю за этот альбом. Я переживаю за свою работу. Я переживаю за свою семью, друзей —вещи, которые важны для меня. А на небольшой конфликт с тем, кто даже не переживает за меня, мне все равно.

— Хм, — говорит она, пересекая комнату и подходя к Лиаму. Он не поднимает головы. — Кажется, он правда сожалеет об этом. Ну, так кажется в СМИ.

— Конечно, — он снова поворачивается к компьютеру. — Все его обожают. У него прекрасные пиар-менеджеры, которые все подчищают.

— Я тоже об этом думала, но он выглядит искренним, — Лиаму кажется, что Андреа специально говорит те вещи, которые его раздражают.

— Он последний мудак, — Лиаму больно, когда он говорит такие слова. Это так неправильно, наверное, потому что он знает Зейна несколько лет, и тот никогда таким не был. Зейн олицетворяет доброту и теплоту, которые Лиам так любит, — ведь тот всегда хвалил его, утешал, делал ему комплименты, заботился о нем.

Сейчас все иначе.

Он начинает тяжело дышать, когда Андреа говорит следующую фразу:

— Ты его любишь, Лиам.

Лиам вздрагивает и напрягается.

— Я ненавижу его.

— Нет, — она отходит и смотрит ему в глаза. — Ты скучаешь по нему. Вот, почему так больно.

— Не скучаю, — выплевывает Пейн. — Я не хочу разговаривать с ним. Он подвел меня в последний раз.

Наступает тишина. Лиам думает, что разговор окончен. Он жутко устал. Ему срочно нужно расслабиться — пойти куда-то с друзьями, без напоминаний о конфликте с Зейном или о грядущем альбоме. Ему кажется, что у него так много работы, что у него нет времени на друзей. Может, они закажут тайскую еду, посмотрят пару серий сериала, о котором говорила Андреа.

Лиам вздыхает, он хочет что-то сказать, но Андреа опережает его: — Это из-за того, что он ушел из группы?

— Это было десять лет назад.

— Не имеет значения, сколько времени прошло, если все ещё больно.

— Мне не больно. Я в порядке. Я справился с этим. Так было лучше для него. Но… он не такой, каким был раньше. И моя вина, что я думал, что он таким и останется.

— Послушай, ты не сдвинешься с места, если будешь врать себе. Ты скучаешь по нему. Ты просто хочешь звонить и писать ему, как и остальные парни. Ты хочешь так же часто разговаривать с ним, как и с другими. Ты любишь его.

Лиам игнорирует ее и начинает работу с компьютером, забывая о тайской еде и сериале.

— Можно я поработаю, пожалуйста? Девушка вздыхает. Лиам понимает, что она сдалась.

— Я устала бороться с тобой, Лиам. Я пытаюсь помочь. А ты слишком долго стоишь на одном месте.

Он молчит; притворяется, что работает, до тех пор, пока она не уходит.

***

«Однажды, спустя много лет, я поняла, Что ты ушел навсегда. Неожиданность. Искра. Я учу новые слова, где надо говорить «без». — Сьерра ДеМальдер, «Без», Сегодня значит Аминь.

***

«Люби меня сейчас, а когда я уйду, не люби»*, — напевает себе под нос Лиам, перебирая пальцами многочисленные упаковки CD-дисков. Большинство из них испорчены. Он достает альбом Джастина Тимберлейка с полки, где также находится альбом Джей-Зи, купленный им одним из первых. Некоторые диски у него уже половину жизни.

Лиам начинает перебирать свою устаревшую коллекцию дисков всегда, когда чувствует беспокойство. У него закончились сигареты, да и он не в настроении, чтобы курить. Он всегда делает нечто подобное, когда напряжен. Это помогает ему быть менее подавленным.

Он вздыхает и прислоняется к стене, протягивает ноги и смотрит на часы. Почти одиннадцать, а ничего толкового за день не сделал.

Было бы странно, если бы это его не успокаивало. Парни завтра будут в студии, ему нужно кучу всего подготовить. Лиам надеется, что у Эйдена есть ещё песни, чтобы они могли поработать над ними, и тогда Лиам перестал бы чувствовать себя бесполезным.

Он сидит и размышляет о песнях, которые показал ему Эйден, когда ему звонит неизвестный номер. Пейн не знает, нужно ли отвечать на звонок.

И как только он отвечает, он хочет бросить трубку.

— Лиам?

Лиам хмурится, рука держит альбом Бруно Марса. Этот голос он узнает везде. Он сглатывает, грудь тяжело поднимается и опускается.

Сердце часто бьется, Пейн хочет спросить, откуда у него номер. Он уверен в том, что чертов Луи дал ему номер, потому что устал от нытья. Лиам чертовски зол, потому что Зейн — последний человек на планете, с которым он хотел бы вести диалог, но ему интересно, что скажет Малик.

С этих пор Лиам не знает, что делает.

— Эй? Ты тут?

Он закрывает глаза, диск падает на пол. Лиам снова вздыхает, чувствует давление на глазах. Он не готов к этому разговору.

— Да, я тут, — он пробегает рукой по волосам и сжимает ее в кулак.

— Отлично, — Лиам слышит, как он делает вдох. — Прости, я знаю, что поздно, и я пойму, если ты занят или не захочешь со мной разговаривать, но надеюсь, ты меня выслушаешь.

Он открывает глаза и чешет щетину.

— Хорошо, — ему любопытно. — Послушай, я… не очень хорош в таких вещах, но мне надо поговорить с тобой кое о чем, что меня беспокоит достаточно давно.

— Что это? — спрашивает Лиам, его нервы просто не выдерживают. Он старается привести в порядок мысли, чтобы слышать то, что говорит Зейн.

На том конце провода вздыхают, следует тишина, а после прочищают горло.

— Мы могли бы… — начинает Зейн и замолкает, — где-нибудь встретиться, в любое время?

Лиам колеблется.

— Я знаю, что я у тебя сейчас не самый любимый человек, потому что плохо вел себя с тобой, и я хочу извиниться. Расставить все по местам.

— Да, — соглашается Лиам. Он даже не думает, когда дает ответ.

— Да? — Лиам клянется, что Зейн улыбается.

Лиам поднимает с пола упавший диск и кладет его на полку.

— Если ты хочешь.

— Когда ты свободен? — спрашивает Зейн. Пейн сходит с ума, его захлестывают эмоции от того, что он увидит Зейна вживую и будет с ним разговаривать.

Они назначают встречу на утро среды. Все происходит слишком быстро. Его предложения не длиннее пары слов, потому что не может заставить себя говорить больше. Во рту сухо, головная боль становится сильнее. Пейн нервничает больше, чем надо.

Он хотел бы, чтобы ему было так же все равно, как он заявляет об этом вслух.

Следующие пару дней он работает, волнуется и думает о том, чтобы все отменить. Лиам хочет поговорить с Андреа на этот счет, потому что этим заняты его мысли. Лиам ничего не должен Зейну. Он напоминает себе, что тут преимущество у него. Пейн может встать и уйти, и оставить Зейна с чувством сожаления навсегда. Но он не хочет так поступать.

Он опаздывает на двадцать минут, не специально. Зейн встает, когда видит его.

— Привет, — Зейн нервно улыбается. Он думал, что Пейн вообще не придет. Лиам облизывает губы и лишь кивает.

Тихое местечко, где можно поесть. Зейн сказал, что его друг владеет этим местом. Малик удостоверяется в том, что их не побеспокоят. Лиам хочет, чтобы им кто-то помешал, чтобы сбежать или хотя бы отвлечься.

— Привет, — говорит Лиам, чуть запоздав. Он садится на свое место. — Как ты?

— Хорошо, прекрасно, — Зейн улыбается. — А ты как?

— Я в порядке, — Лиам смотрит в меню, надеясь, что живот перестанет урчать.

Зейн молчит пару минут. Лиам использует это время, чтобы подумать. Пейн особо много не ожидает от него, может быть пустое извинение и какое-то объяснение тому, с чего тот вел себя, как мудак. Лиам не знает, почему он заставляет себя отвести взгляд от Зейна, почему так вцепился в меню и почему до сих пор ничего не спросил.

Он чувствует взгляд Зейна на себе.

— Тут хорошие омлеты.

Лиам кивает, не отводя взгляда от меню. Официант прерывает их, чтобы принять заказ на напитки.

После этого наступает тишина. Он изучает меню, как будто бы это старинная рукопись.

Пейн чувствует на себе взгляд Зейна. Лиам дергает ногой. Нервы. Он не может остановиться и сильно кусает губу.

Лиам не знает, зачем он пришел. Зачем он все это делает.

Официант приносит им напитки и ждет еще пару минут, прежде чем принять заказ на еду. Лиам не чувствует себя голодным, даже после утренней пробежки почти в два километра, чтобы успокоить себя.

Половина пачки сигарет тоже не помогает.

И это была фирма сигарет, которые курит Зейн.

— Ладно, я могу уйти, если ты хочешь.

Лиам молчит, хоть и удивлен такой прямоте. Его язык облизывает высохшие губы.

— Я хочу извиниться. Извиниться за многие вещи. За то, что вел себя как мудак на интервью. Думаю, я… я испугался.

— Испугался чего? — вырывается у Лиама.

— Тебя. Ну, я почувствовал, что мы отдаляемся, и не знал, как с тобой разговаривать. Я даже не пытался. Я боялся, что ты не захочешь быть моим другом, потому что ничто не может быть прежним.

Лиам не отрывает взгляда от меню, слова Зейна сливаются воедино. Пейн не уверен, должен ли он снова говорить.

— Я хочу все исправить. Просто это бессмысленно, потому что мы знали друг друга так хорошо. А сейчас все иначе, но не думаю, что нам стоит ненавидеть друг друга.

Лиам играет желваками и кивает. Он молчит. Смотрит вниз, не на меню.

— Мы можем поговорить об этом, если хочешь. Но это не обязательно. Просто… Я знаю, что облажался. Я хочу, чтобы сейчас все было по-другому. Я сделаю все, чтобы так было. Прости.

Наступает тишина. Лиам понимает, что должен заполнить ее прощением. Он все еще хмурится. Пейн не может заставить себя посмотреть на Зейна. Он не может себя заставить думать о том, что это именно то, чего он и хотел. Зейн просит его о прощении. Но Лиам не знает, как с этим справится.

Может быть это потому, что он тоже чувствует ответственность. Может быть это потому, что он упрямый осел, ведь не сделал ничего для того, чтобы все улучшить, а это лишь отдаляло их.

Он скучал по Зейну, очень сильно. И когда Лиам понял, что его нет рядом, он полностью оттолкнул Малика.

И вот. Они сидят за одним столом, такие чужие. Лиам скучает по нему и не знает, смогут ли они быть такими же, как и раньше, но он может поработать над тем, чтобы не быть таким черствым.

Это тяжелее, чем думал Лиам, он готовится к худшему. Он хочет поспорить. Добраться до того, с чего все началось.

Он не спорит. Он просто устал.

— Ладно, — говорит Лиам. Пейн слышит, как Зейн выдыхает.

Официант прерывает их, чтобы они сделали заказ. Лиам улыбается и отдает меню официанту, благодарит его. Он не знает, чем себя занять, когда нет предмета, на который можно было бы отвлечься.

Лиам все еще дергает ногой, смотрит на скатерть, осматривает зал, смотрит на люстру. И, наконец-таки, смотрит на Зейна.

Он смотрит на него. Малик выглядит искренним. Лиам хочет сдаться. Он хочет смеяться с Зейном и рассказывать ему истории из жизни, и быть счастливым. Ему больно. Психолог сказал, что он влюблен в прошлое. Пейн согласен. Потому что между Зейном «сейчас» и Зейном «тогда» нет никаких различий. Такой же добрый и открытый.

Зейну правда жаль. Лиам также думает, что ему стоит убрать по максимуму все негативные вещи, чтобы научиться радоваться вновь.

— Да. Я больше не хочу ругаться, — говорит Лиам. Зейн немного улыбается.

— Мне никогда не нравилось ругаться с тобой.

Лиам закрывает глаза и вспоминает все их споры и мелочные ссоры, которые заканчивались объятиями в номерах отелей. Большие ссоры заканчивались тем, что он срывался посреди ночи и брал билет на ближайший рейс.

Между ними было расстояние, которое не измерялось в милях.

— Да, — говорит Лиам, не желая обсуждать прошлое и поднимать эту тему когда-либо ещё.

— Просто пусть все останется позади. Он дает обещание и должен его выполнить. Двигаться дальше, двигаться вперед. Со временем он понял это.

— Хорошо, — говорит Зейн и выглядит он гораздо расслабленнее. Лиаму все еще трудно смотреть в глаза Зейну, поэтому он кусает большой палец. — Я хочу все исправить. Тебе было больно и…

— Нет, — перебивает Лиам. — Не беспокойся об этом. Честно, приятель, у меня много чего происходит сейчас и… я рад, что все так складывается. Зейн выглядит немного растерянно. — Если ты уверен.

— Конечно, — Лиам улыбается и задерживает взгляд на Зейне чуть дольше, чем миллисекунда. — Расскажи о своей жизни. Как твоя мама? Сестры?

К счастью, Лиам достаточно вежлив, пусть он и не справляется с волнением во время беседы. Зейн отвечает на все вопросы Лиама, рассказывая разные истории о Саафе, о том, как она учится в университете, (Лиам чувствует себя ужасно старым), как Валия вышла замуж за человека, который постепенно понравился Зейну.

Лиам не говорит о своей жизни, лишь задаёт ещё больше вопросов, чтобы самому меньше говорить. Все в порядке. Хорошо, что у Зейна и его семьи все в порядке спустя такое количество времени. Все меняется, даже если человек обманывает себя воспоминаниями. Все хорошо. Двигаться вперёд и все такое.

Примечания:

* - Frank Ocean - Novocane

Вот такой вот поворот: )