СМЕРТЬ.. При исполнении.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЛУЧШЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

После успеха Тора карьера Тома стала набирать обороты. Весь Голливуд желал знать, откуда появился этот очаровательный англичанин. Он фантастически смотрелся на экране, а актерская игра была слишком хороша для такого юного возраста.

Некоторые знаменитости киноиндустрии хотели работать с харизматичным, образованным британцем. Такие звезды, как Эдди Редмэйн, показали, что англичане пользуются популярностью у аудитории, и было очевидно, что киноманы падки на их акцент.

С детства актер был фанатом Стивена Спилберга, одного из самых передовых людей в кинематографе. Как и многие дети 80-х, Том вырос на фильме Инопланетянин (E. T. ), поэтому, когда знаменитый режиссер связался с Хиддлстоном, актер потерял дар речи.

Спилберг работал над новым проектом – киноадаптацией популярного романа для детей Майкла Морпурго Боевой Конь. По этому произведению уже ставили успешный во всем мире спектакль в Национальном Театре Лондона, где лошадей заменяли марионетки.

Сюжет развивается вокруг коня, купленного фермером из графства Девон. Его сын Альберт начинает заботиться о коне и позже дает ему имя Джоуи. Когда начинается Первая мировая война, Джоуи продают офицеру британской кавалерии капитану Джеймсу Николсу и отправляют на поле боя.

Спилберг посмотрел Тора и мгновенно был поражен игрой Хиддлстона. Режиссер захотел встретиться с этим новым интересным актером с целью пригласить его в свой следующий проект.

«В конце съемок фильма Тор я проходил пробные съемки для Боевого Коня, а затем мне позвонила агент и сказала, что Стивен Спилберг хочет со мной встретиться», – объясняет Том Guardian в 2011 году. Но до их первой встречи актер с ума сходил от волнения. Что он скажет? Как он будет вести себя рядом с одним из величайших киногероев? Он действительно не хотел ничего испортить.

Несмотря на то, что Том заслужил восторженные отзывы за образ Локи и был осыпан комплиментами, Хиддлстон все еще был чрезвычайно самокритичен и не уверен в себе. Конечно, многие восходящие звезды были бы поглощены своим увеличившимся самомнением, но Том всегда был очень скромным человеком. Он никогда не любил хвастаться. Каждый день он спрашивал себя, происходит ли все это на самом деле? Одно неверное движение, и, возможно, его мечты навсегда останутся только мечтами. Когда капризный Голливуд проснется завтра, не обратит ли он свое внимание на кого-то другого? Эти вопросы постоянно роились у него в голове.

«Я говорил себе: ‟ Ты скоро встретишь одного из своих героев всех времен”», – Том рассказал Daily Mail в 2012 году, описывая карусель эмоций, которые он испытывал перед знакомством с кумиром детства. «Помню, как шел домой тем вечером и думал: ‟ Что происходит с моей жизнью? Как я до этого дошел? Я встречу одного из своих героев! ”».

«Его фильмы являются причиной, почему я стал актером: Инопланетянин, Челюсти, Индиана Джонс, Список Шиндлера, Спасти рядового Райана».

Каким-то образом Том уверил себя в том, что нужно вести себя естественно и просто довериться инстинктам – преступлением будет делать что-то другое.

«Будь верен сам себе. Если это сработает, то сработает. А если нет, то хотя бы ты знаешь, что был собой», – аргументирует актер.

***

В день встречи Том был спокоен и собран. Больше всего он чувствовал возбуждение. «Я приехал в его офис в Юниверсал Сити, и меня проводили в комнату, полную Оскаров и с моделью лодки, которую он собирал в качестве хобби. Я начал разговор с его ассистенткой о кофе – это стало моим проколом, ведь Стивен его не любит – и как сильно я люблю пиво Гиннес. Она сказала: ‟ О Боже, Стивен обожает Гиннес! Это его любимый напиток! ”», – рассказал Том в интервью Guardian в 2011 году.

«Он вошел в тот момент, и поэтому наш первый разговор стал о Гиннесе. Лед растаял. Он спросил о Торе, потому что ему нравится Кеннет Брана, и затем мы говорили о Вике Армстронге, дублере Харрисона Форда во всех фильмах об Индиане Джонсе, который научил меня держаться в седле для Тора».

Вскоре после начала разговора великий режиссер уже планировал участие Тома в своем фильме. «И затем Спилберг сказал: “Ну, если Вик научил тебя ездить, я бы хотел, чтобы ты снялся в Боевом Коне”. Я чуть со стула не упал. Я был ошеломлен. Он предложил мне роль прямо там и тогда! Так никогда не бывает, скажу я вам. Никогда. Официальное приглашение обычно приходит недели спустя. Мне пришлось попросить его повторить. В тот момент я чуть не разрыдался. Тут “творец” моего детского воображения говорит мне, что я идеально подхожу на роль».

Тому предложили роль капитана кавалерии Николса, который в начале военного конфликта ездит верхом на коне по имени Джоуи. Том был потрясен; даже его агенты не могли найти слов. Хотя все возлагали большие надежды на актера и верили в его способности, никто не мог предвидеть такое.

«Я чуть было одновременно не закричал, не зарыдал, не засмеялся и не завопил», – сказал Хиддлстон, который практически сразу принялся за детальное изучение своего персонажа.

В 2011 году Том описал сюжет Industrial Scripts: «В произведении нет скрытого подтекста, это история одного коня. Она начинается с семьи фермеров из деревни Девона в 1912-14 годах; отца и мать играют Питер Маллан и Эмили Уотсон, а сына Джереми Ирвин. Вы следуете за конем, по его пути через Первую мировую войну с 1914 по 1918 годы».

Хиддлстон описал капитана Николса как человека, «который отнимает коня у мальчика». Но он также разглядел более мягкую, благородную сторону армейского офицера. В конце концов, не смотря на свои действия, капитан Николс обещает вернуть коня законному владельцу после окончания войны.

«Другие писатели могли сделать его довольно грубым, строгим и даже жестоким. Но Майкл Морпурго сделал его добрым и порядочным, честным и скромным, что я считаю очень трогательным. Это один из аспектов, которые мне понравились в роли», – говорит Том.

Данный персонаж значительно отличался от его недавних ролей. «После погрязшего в разрушении Локи, этот мужчина был настолько предан и самоотвержен, что сражался в первых рядах».

Хотя в прошлом Стивен Спилберг снимал блокбастеры, он четко дал понять, что не хочет делать Спасти рядового Райана с лошадьми. Вместо этого он хотел создать что-то «поэтичное и романтичное».

«Он хотел сохранить магию романа Майкла Морпурго, который, как мне кажется, был интересен для детей. Конечно, в нем есть огромный размах, а также смерть, печаль и боль, но на самом деле это история о семье и любви. Он не хотел делать картину чрезмерно жестокой, потому что хочет, чтобы семьи смотрели фильм вместе», – вспоминает Том.

«Я считаю, что Спилберг больше классический рассказчик. Люди говорят, что он слишком сентиментальный, но он полностью верит во все идеи, которые появляются в этой работе. Семья, надежда, смелость, волшебство. И на площадке он как 25-летний. В нем есть эта заразительная энергия, как у ребенка. Он легко может расплакаться».

***

Большая часть фильма была снята в Англии в сельской местности Девона. А сцены, снятые на юге страны представляют северную Францию. Перед началом съемок Тому было необходимо усовершенствовать навык верховой езды.

«Мы все поехали во что-то вроде учебного конноспортивного лагеря где-то на шесть недель, и я влюбился в лошадей», – с восторгом говорит Том. Как уже упоминалось ранее, в прошлом у Тома был опыт верховой езды, но, по его собственным, оценкам, недостаточный: «Я умел ездить, но плохо. В ЛА я ездил туда-сюда по руслу высохшей реки. Но теперь я должен был играть капитана британской кавалерии, а некоторые тренеры думали, что я выгляжу как мешок картошки на мотоцикле», – рассказал актер Just Jared в 2011 году.

Когда Том приехал на ферму Стива Дента на западе Лондона, в стороне от трассы М40, многие из его коллег-актеров уже занимались там несколько дней. В дневниковой заметке для Tatler Хиддлстон написал, что Бенедикт Камбербэтч (майор Джейми Стюарт), Патрик Кеннеди (лейтенант Чарли Уэверли) и Джереми Ирвин (Альберт Нарракотт) уже расхаживали ковбойской походкой Джона Уэйна.

«Джереми ездил так же умело, как моряк ходит по палубе во время качки».

Школа уже была известна обучением актеров искусству верховой езды: «Сивилон, конь, который играл Джоуи, был от природы сильным, величавым, спокойным и надежным, как скала. Его лоснящиеся плечи дадут фору двигателю V8 – мой Бог, этот конь умеет скакать».

«Ничто не сравнится с ощущениями, когда ты летишь галопом на полной скорости на спине у коня. Это как быстро ехать на машине, но при этом она живая. Просто огромный выброс адреналина», – с восторгом объясняет Том.

В заметке для Tatler актер вспоминает, что в первый день съемок ему пришлось скакать впереди 120 галопирующих лошадей на скорости 60 километров в час по 400-метровому полю: «Мы должны были проехать сквозь лагерь немецких солдат, а потом в лес, но за первой линией деревьев оказались ряды и ряды пулеметов, о которых британская армия и не подозревала, так что все превращается в подобие тира».

Полностью доверяя актеру, Спилберг поставил Тома впереди 120 каскадеров и воссоздал сцену вживую. «Если бы кто-то из нас упал, это было бы невероятно опасно. Практически все было настоящим, кроме пуль и пулеметов. Таким образом, в немецком лагере было 400 палаток и костры, люди готовили, и массовка бегала вокруг. Я прочувствовал все это по-настоящему. Адреналин от того, что ты скачешь так быстро со 120 другими лошадьми позади тебя и звук, помимо всего прочего. Я никогда не забуду звук тысячи лошадиных копыт, ударяющих об землю».

«В тот момент я вдруг будто очнулся», – вспоминает актер. «Ребенком я беспрерывно пересматривал Индиану Джонса. Для меня тогда существовали только Спилберг и Харрисон Форд. Затем, внезапно, я сижу на коне, на котором меня научил ездить Вик Армстронг, дублер Форда в тех фильмах, а Спилберг командует “Мотор! ”».

Переполненный впечатлениями, Том пытался сконцентрироваться. Но как только камера пришла в движение, актер сразу же перенесся в другой мир. Когда он пришпорил коня, каждый волосок на его теле встал дыбом, в ушах шумел ветер, а пыль клубилась под ногами.

«Это была одна из самых захватывающих вещей, которые я когда-либо делал, не только на съемках, но и в жизни. На лице решимость, дыхания не хватает, не надо было даже играть. Если бы кто-то из нас упал, он был бы затоптан под ногами».

К моменту, когда Спилберг крикнул «Снято! », эмоции Тома били через край, адреналин отзывался во всем теле. Он никогда не делал ничего подобного: «Я вернулся в съемочный лагерь, и Спилберг буквально высунул голову из палатки с мониторами и показал большой палец вверх».

«Это сложно пережить, а мне пришлось сделать это 10 или 11 раз», – говорит актер, все еще вздрагивая от воспоминаний.

Они ездили вместе с Бенедиктом Камбербэтчем и Патриком Кеннеди, представляя, будто были в фильме Индиана Джонс. Несомненно, собственное исполнение трюков и езда верхом сильно повлияла на игру Тома: «Мы на самом деле участвовали в кавалерийской атаке», – объясняет он Industrial Scripts. «Что-то происходит, когда ты делаешь что-то физически трудное на экране; ты действительно это делаешь, а не просто это играешь. Забавно, но это невероятно облегчает работу».

«Мы отсняли все трюки в начале, а затем была одна сцена внутри очень-очень уютной казармы, и мы вдруг: “Боже мой, нам же нужно играть! ”, потому что не было лошадей, которые отвлекали бы нас от съемочного процесса».

Временами лошади могут плохо себя вести. Для Tatler Том вспоминает: «Иногда естественная непредсказуемость животных вызывала трудности».

Сивилону, этому «лошадиному Брэду Питту», «стало скучно в одной из спокойных сцен, и он слегка прикусил мое предплечье, прямо когда капитан Николс должен был закусить губу, переживая печаль и страх».

Также лошади пукали, всегда в неподходящие моменты, что вызывало у всей съемочной группы приступы смеха.

***

Работа со Стивеном Спилбергом стала осуществившейся мечтой для Хиддлстона, который называл режиссера «гением». Позже актер рассказал прессе: «Работать с ним – одно из самых больших удовольствий в моей жизни. Он такой открытый и добрый. Он вдохновляет каждого человека на площадке показывать лучшее, на что они способны, начиная от постановщиков трюков и конюхов и заканчивая его постоянной командой и актерами».

Он стал считать, что и Спилберг проникся любовью к британским актерам.

«Ему нравятся наши традиции игры, ему нравится наше обучение, ему нравится наша дисциплинированность. И он продолжал повторять: “Ни у кого из вас нет и толики самолюбия, что замечательно, потому что вы просто выполняете свою работу, и вы великолепны. И на вашу игру, пожалуй, не влияет никакой отвратительный багаж”».

И в этот раз Том прямо вжился в своего персонажа. При подготовке он отсмотрел несколько старых фильмов о войне и прочел биографию выдающегося английского поэта-фронтовика Зигфрида Сассуна: «Первая мировая на самом деле стала войной, в которой Европа потеряла свою непорочность. Думаю, что до того момента жизнь в Великобритании и Европе была очень спокойной и непринужденной. Я считаю, что Первая мировая война и ее безразличие к человеческой жизни действительно навсегда изменили мир», – рассказал актер Just Jared в 2011 году.

Также он мог многое почерпнуть из истории семьи, и подготовка к роли стала хорошим предлогом углубиться в прошлое. Его дед по материнской линии, вице-адмирал Реджинальд Серваес, был флаг-офицер, командующий резервным флотом в Королевском военно-морском флоте Великобритании. В то же время его дед по отцовской линии, Александр, служил в Королевском полку артиллерии. Том с любовью вспоминает, как в детстве ходил в паб с Александром. Вместе они ели чипсы, смотря футбол, и иногда играли в дартс.

Когда в 2002 году Том пришел на 90-й день Рождения дедушки, мужчина внезапно осознал, что то место очень отличалось от мира, в котором он живет теперь.

Зайдя в паб, он узнал запах затхлого пива, пропитавшего ковер и пыльные, выцветшие плакаты, открывающиеся от стен. Это мгновенно перенесло Тома в детство: вот в центре зала стоит его дедушка, окруженный веселыми мужчинами «за 70» – все громко разговаривают с четким шотландским акцентом. Пожилые мужчины состояли в одной команде по боулингу и любили поделиться парой шуток за несколькими пинтами пива.

«У дедушки даже был свой собственный стул! », – рассказывает актер о своем пожилом родственнике, который был настолько частым посетителем паба, что буквально стал частью интерьера.

Когда Том пришел, мужчины уже были очень пьяны. «Я только что закончил Кембридж, и у меня появилась первая серьезная актерская работа – Черчилль с Альбертом Финни», – вспоминает он для Guardian в 2011 году. «Это было абсолютное столкновение культур. Должно быть, я выглядел как полный мудак».

К счастью, все были искренне рады Тому и задавали много вопросов о жизни актера. Его дед лучился гордостью. «Эх, я никогда не думал, что моего внука покажут по телевизору», – сказал он, хлопая ошеломленного актера по спине, перед тем как вручить ему упаковку леденцов Mint Imperials и банкноту в 5 фунтов.

История семьи тесно связана с военной историей, но самое интересное прошлое было у прапрадяди Тома. Его также звали Том Хиддлстон, и он был сержантом в Британской армии до того, как погиб на войне в 1916 году.

Mail on Sunday напечатали старое фото солдата, с которым Том имеет пугающее сходство. В газете написали: «Несомненно, у него острые скулы, намек на озорство в улыбке и гипнотические глаза».

Когда старший Том Хиддлстон записался добровольцем в армию, ему был всего 21 год, и он работал лудильщиком (тип сварщика) в Dunlop Bremer & Co. на местном судостроительном заводе.

Его мать Рейчел жила в шотландском городе Гринок на улице Проспектхилл. Она стала вдовой после смерти отца Тома, Алекса, владельца местного магазина. Том Хиддлстон служил в войсковой части батареи D 260-го отряда Королевской полевой артиллерии, части 51-й дивизии Хайленд. В мае 1915 их отправили на защиту города Ипр.

Во время битвы на Сомме, 27 августа 1916 года он получил пулевое ранение. Солдата отправили обратно в британский полевой госпиталь, и врачи надеялись, что он переживет ранение. К сожалению, спустя две недели у него развилась острая флегмона (инфекционное воспаление подкожной жировой клетчатки), и он умер. Во время Первой мировой войны это была распространенная кожная инфекция, которая унесла многие жизни.

Его мать была подавлена, когда услышала новости, но вся семья гордилась смелостью молодого мужчины.

В уведомлении о смерти было сказано:

СМЕРТЬ.

При исполнении.

ХИДДЛСТОН – Умер от ран, в Главном Госпитале №6, Руан, Франция. Артиллерист Том Хиддлстон, 1/3 Батальона Хайленд (Гаубица). К. П. А., младший сын покойного Алекса Хиддлстона, Гринок, ул. Проспектхилл, 9.

Сегодня его имя выгравировано на мемориале, установленном на улице Брумхилл в Гриноке в честь мужчин города, которые сражались и погибли на войне.

«Дивизия Тома одной из первых подверглась газовой атаке, поэтому, если бы он не погиб тогда, то пережил бы много ужасов перед тем, как встретить свой конец», – Винсент Гиллен, куратор музея McLean в Гриноке рассказал Mail on Sunday.

В школьные годы молодой Том Хиддлстон был зачарован историей двух мировых войн. «Я всегда считал героическую смерть во время Первой мировой очень трогательной. Помню, что узнал об этом в детстве, в восемь или девять лет, когда расспрашивал у своих учителей, для чего нужны эти красные маки», – рассказал он Independent в 2012 году.

«Каждый год учителя вдруг начинали носить бумажные красные цветы на отвороте пиджака, и я спрашивал, что это значит».

«И после этого из истории я узнал, что была ужасная война с 1914 по 1918 годы, когда страна потеряла целое поколение молодых мужчин. Меня сильно впечатлило в детстве».

В школе Тому нравилось играть на трубе, это был его «музыкальный инструмент по выбору». Он вспоминает, как в возрасте 12 лет его выбрали для исполнения Last Post[1] на День памяти павших. «Помню, как чувствовал на себе ответственность. Я объявлял две минуты молчания».

Эти воспоминания он хранит по сей день. Том был тронут не только участием в войне его семьи, но и тем, что подобные страдания испытало так много людей. Их смелость не должна быть забыта; люди должны сделать выводы из ужасающих последствий войны, где в конечном счете нет победителей.

Том не мог равнодушно относиться к этой теме, и с детства он прочитал много книг о Первой мировой. Однажды во время съемок Боевого Коня он даже сказал режиссеру Стивену Спилбергу, что «американцы не до конца понимают отношение англичан к Первой мировой войне».

«До 1917 года, когда в бой вступили американцы, война затрагивала в основном только Европу. У них нет такого же чувства утраты и катастрофической потери жизней. Целое поколение было стерто», – рассказал актер Independed.

«Я выучил реплики так быстро, как мог. Но настоящим испытанием на съемках является способность выйти и отвечать окружению. Именно там лежит ключ к успеху. Это странно, но никакие тренировки не помогут тебе овладеть магией спонтанности в день съемок. Тебе нужно самому подготовиться, чтобы соответствовать периоду, костюмам, стилю, голосу, прическе и чему бы то ни было. Но когда у тебя все получилось, нужно как бы это отпустить и просто быть. Если постоянно держать все в голове, то будешь выглядеть немного ненатурально», – объяснил он ETOnlone в 2013 году.

Когда в 2012 году состоялась премьера Боевого Коня, в кинотеатрах кинофильм собрал 177, 6 миллионов долларов. Тома хвалили за его трогательную игру.

Иэн Фрир из Empire написал: «Боевой Конь является смелым, сильным семейным фильмом в лучших традициях Голливуда. Предупреждаю: любите вы лошадей или нет, запаситесь носовыми платками, потому что рыдать будете в четыре ручья».

«Боевой Конь Стивена Спилберга – это грандиозная, широкомасштабная эпопея, которая возвращает зрителей в атмосферу утопичных картин старого Голливуда», – утверждал Telegraph.

Сам Спилберг даже сравнил Хиддлстона с молодым Эрролом Флинном.

Но Стивен не был единственным режиссером, полюбившим игру Тома: Вуди Аллен также был заинтересован в заключении контракта с очаровательным британцем для своего нового проекта. Он собирался начать работу над фильмом Полночь в Париже (2011) и думал, что Том идеально подойдет на роль американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.

Чтобы пригласить актера, Аллен вложил сценарий в конверт и написал письмо от руки: «Дорогой Том, вот сценарий, и я хочу, чтобы ты сыграл. Мы снимаем в Париже летом».

Это была очень лестная просьба, которую Хиддлстон принял без колебаний. Он был поражен предложением. «Я не проходил прослушивание. Я даже не знал, что он работает над фильмом! », – признался он Independent в 2012 году.

Том провел на съемках около трех недель. В интервью для Industrial Scripts он отметил: «Вуди довольно либеральный режиссер. Он не принимает активного участия, он не заинтересован в процессе и в том, как актеры добиваются поставленной задачи. Он снимает, он любит снимать».

Хиддлстон вспоминает сцены, когда Аллен приглашал актеров в комнату и давал им задание «сказать что-нибудь».

«Я спрашивал: “Ты хочешь, чтобы я импровизировал? ”. И он отвечал: “Да, да… и, может, сделай это забавно”».

«Но он веселый, у него до сих пор есть огонь в глазах, и я думаю, что он отлично проводил время, создавая этот фильм. Это песня о любви или любовное письмо Парижу. Он показал город во всей красе».

***

В 2011 году Том также снимался в адаптации Теренса Дэвиса пьесы Глубокое синее море Теренса Реттигена. Забавно, но у фильма такое же название, как и научно-фантастического фильма ужасов, рассказывающего о результате фатальной попытки генетического изменения акул.

Том не мог не упомянуть об этом режиссеру. И по невероятному стечению обстоятельств, Хиддлстон позже узнал за ужином со своим другом Сэмюэлем Л. Джексоном, что он играл в той картине.

У Тома была роль Фредди Пейджа, солдата Второй мировой, зациклившегося на своем триумфе во время военного конфликта. Пока весь остальной мир движется вперед, Фредди все еще застрял в 1940. «Он страдает от посттравматического стресса; все его друзья мертвы», – Том пояснил Guardian в 2011 году, анализируя образ своего героя.

«И, если вы такое переживете – Блиц, Битву за Британию – тогда все, что вам захочется делать, это пить и петь. Целый день играть в гольф и гонять 100 километров в час по Грейт Вестерн Роуд. На поверхности Фредди удивительно живой и энергичный, но внутри у него огромная дыра в душе».

Фредди использует свою харизму и обаяние, чтобы соблазнить замужнюю, но одинокую женщину Эстер Колльер, которую играет Рэйчел Вайс. «Я сражался в Битве за Британию, подруга», – говорит он ей в кино. «Такие незрелые люди как я спасли нас от вторжения».

Перед съемками Глубокого синего моря режиссер Теренс Дэвис пригласил актеров на совместный просмотр фильма Письмо незнакомки 1948 года. После они пошли в паб, где Дэвис прочитал сонет и сказал всем, что они сделают фильм о любви.

«Ну, это Теренс. Он отличается от Спилберга», – сказал Хиддлстон Guardian, улыбаясь своим воспоминаниям.

Пока шло прослушивание на роль, Том посмотрел Далекие голоса, застывшие жизни – картина 1988 года, сценарий для которой написал и срежиссировал Теренс Дэвис. Ему так понравилось, что актер даже захотел написать статью в Harper’s Bazaar: «Хоть его и называют лучшим фильмом страны, я никогда его не видел, поэтому подумал, что момент настал. И он меня просто эмоционально опустошил».

«Меня поразила уверенность Теренса в своем собственном стиле; настолько поэтичный, настолько трогательный, настолько простой».

Фильм повествует о семье из рабочего класса, живущей в Ливерпуле 1950-х годов. «Я почувствовал, что мне знакома эта Англия, потому что мои дедушка и бабушка по отцовской линии были представителями рабочего класса и жили в городе Гринок рядом с Глазго. Мой дед был судостроителем, который вместе с перемещением производства переехал в Сандерленд и жил в одноэтажном доме», – добавил актер.

Том признается, что не очень часто виделся с родителями своего отца, но мог легко провести параллели между их жизнью и тем, что показано в фильме. «Ощущаешь, каково было после войны, когда были продуктовые карточки, а страна заново отстраивалась, когда создавалась национальная служба здравоохранения, а люди все еще пели в пабах. Это чувство всеобъемлющего дружелюбия, сразу после уничтожения фашизма в Западной Европе. Но также в фильме запечатлено много эмоционального угнетения и семейного горя».

Он считал, что на самом деле драма была отражением прошлого Дэвиса, которое «лишилось красок» в послевоенный период.

Хиддлстон также похвалил музыку. О песнях в пабах Теренс Дэвис в деталях рассказал во время съемок Глубокого синего моря: «Он рассказывал о временах, когда на часах могло быть десять вечера, и, если ты пройдешь мимо четырех-пяти пабов, то в каждом люди будут петь все вместе», – сказал Том.

«Я всегда вспоминаю начало фильма», – добавляет он, возвращаясь к теме картины Далекие голоса, застывшие жизни. «Сопрано исполняет слова “Мужчина бродит вокруг и собирает имена [он забрал имя моего отца и оставил пустоту в моем сердце]”, в то время как в кадре показывают пустую лестницу. Затем мы видим семью, готовящуюся к похоронам отца. Мне сложно описать чувства, когда фильм влияет на эмоции, но этот резкий момент просто разорвал мое сердце».

Так уж вышло, что Том чувствовал себя комфортно, играя исторические роли. Возможно, это было из-за его интереса к истории и желания тщательно исследовать прошлое, но, прежде всего, он сам идеально подходил на такие роли: «Когда я начал ходить на первые пробы после окончания театральной школы, я говорил: “Итак, чего вы хотите? Я могу быть кем угодно”. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, узнать самого себя и уже говорить: “Вот что я могу и хочу привнести в эту роль, если вы тоже этого хотите. А если нет, то ничего страшного”», – рассказал он Industrial Scripts.

Когда Guardian спросил актера, почему он был задействован в таком большом количестве исторических ролей, он ответил: «Не знаю. Возможно, все дело в британском кинематографе. Если вы посмотрите на лучшие и худшие недавние работы, то увидите, что действие в них происходит в прошлом: Шпион, выйди вон!, Король говорит! Так или иначе, прошлое безопаснее, чтобы экспериментировать с нашим коллективным культурным неврозом или чем бы то ни было».

«Но, возможно, дело и во мне. Интересно, ощущают ли другие люди также свою принадлежность к какому-то классу, уровню образования или телосложению. Полагаю, я просто нашел подходящий мне жанр».

Во время съемок Чужой в 2006 году режиссер Джоанна Хогг, которая с тех пор стала его другом, предупредила Тома, что он может стать заложником однотипных ролей.

Она сказала ему: «Тебе будет очень легко получить роль в исторических картинах».

Спустя несколько лет Том понял: «Она была права. Когда директор по кастингу видит высокого выпускника Кембриджа с грамотной речью и степенью в антиковедении, он думают “запихнем его в камзол, и готово”», – рассказал он Guardian.

«Но я стал актером не для того, чтобы заполнить эту нишу. На то были более веские причины: Во имя отца, Пролетая над гнездом кукушки, Французский связной. Это из-за Брандо и Де Ниро. Поэтому я всегда старался этому сопротивляться. Я никогда не хотел быть парнем только во фраках и камзолах».

Однако, Хиддлстон трезво оценивал свое текущее положение в индустрии. На тот момент он был не на том уровне, чтобы выбирать себе любые роли: «Забавно, но существует иллюзия, что у каждого из нас есть выбор. Только если ты не Том Круз… А я не Том Круз».

Да, к тому времени он пока не достиг высот актеров категории А, но звезда по имени Том Хиддлстон начала стремительно восходить. Однако, также он не забывал свои корни. Скромный по натуре, мужчина не любил хвастаться своими достижениями. Он считал важным правильно расставлять приоритеты. Поэтому, когда его старый приятель и учитель из RADA пригласил Тома выступить с речью, актер нашел на это время в своем расписании.

«Некоторые преподаватели хотели, чтобы я пришел с посланием с “линии фронта”, чтобы дать студентам представление о том, чего они могут ожидать в результате обучения», – объяснил он Independent в 2012 году. «Я сидел в комнате, где практиковался в боях на мечах, чтении сонетов, учился по системе Станиславского и почувствовал, что будто был здесь только вчера. Помню, как сказал: “Я должен сидеть на стульях рядом с вами, слушать Майка Ли, Майкла Шина или еще кого-нибудь”. Просто не мог поверить, что это я должен говорить речь».

Это был сумасшедший, захватывающий год. Том стремительно приближался к известности, и, даже если бы он захотел нажать на тормоза, то не знал, как.

Сейчас ему нужно было лишь покрепче ухватиться и наслаждаться ездой.

[1] Last Post (последний пост) – соло на трубе, исполняемое на военных похоронах и церемониях, посвященных памяти погибших на войне