Глава восьмая

Автор прибывает на мыс Грасиас-а-Дьос. Рассказ о том, как пираты торгуют с индейцами, живущими в тех местах. Образ жизни индейцев. Автор покидает эти места и прибывает на остров Пинос, а затем возвращается на Ямайку.

После гибели наших рабынь от рук индейцев нас обуял ужас, и мы немедленно отплыли и взяли курс на залив Грасиас-а-Дьос, где надеялись передохнуть, то есть найти спокойное место и запастись провиантом; там жили индейцы, которые торговали с пиратами и встречали их довольно хорошо. На шестой день мы достигли бухты Грасиас-а-Дьос и благодарили господа, ибо мы были в положении человека, который совсем уже шел ко дну и внезапно выбрался из воды: воистину, от смертельной опасности спас нас господь. Мы благодарили бога за то, что он вызволил нас из глубокой нужды, в которую мы попали, и привел нас на это место, где можно было рассчитывать на дружелюбие жителей и на пополнение наших запасов. Став на якорь, мы заметили на берегу двух христиан, которые поджидали нас и очень приветливо нас встретили. Пираты настолько дружны с тамошними индейцами, что могут жить среди них совершенно ни о чем не заботясь, и часто они живут палец о палец не ударяя; ведь индейцы дают пиратам все, в чем они нуждаются, в обмен на старые ножи, топоры и разные иные инструменты. Когда пират пристает к берегу, за старый нож или топор он покупает себе женщину, и та остается у него до тех пор, пока он здесь живет; бывает, что года через три или четыре пират возвращается, и эта женщина снова приходит к нему. Тот, кто завел себе женщину индианку, уже не должен ни о чем заботиться, потому что, по обычаю индейских женщин, она приносит ему все необходимое. Итак, мужчины там почти ничего не делают, лишь иногда только ходят на охоту или на рыбную ловлю, а белые вообще не работают — они все заставляют делать индейцев. Индейцы довольно часто ходят с пиратами в море и остаются с ними года на три или четыре, не поминая о своем доме, так что среди них есть много таких, кто хорошо говорит по-французски и по-английски. Среди пиратов тоже немало людей, которые бойко говорят на индейском языке. Эти индейцы очень выгодны пиратам: почти все они отличные гарпунеры, рыболовы и ловцы черепах и манатинов, так что один индеец может обеспечить едой целую команду в сто человек, стоит ему только попасть на место, где можно чем-то поживиться. Когда мы сошли на берег, индейцы вышли навстречу с различными плодами. Они выискивали среди нас своих знакомых, и таких оказалось двое; они хорошо понимали их язык и прожили в этих местах довольно долгое время. Мы остались у этих индейцев на отдых, причем я получил возможность наблюдать за их образом жизни и обычаями, о которых и хочу кратко рассказать читателю.

У этих индейцев нечто вроде маленькой республики. У них нет правителя, которого бы они признавали господином или королем. Живут они на территории, которая по окружности тянется примерно миль на тридцать. Со своими соседями они не дружат, а испанцев считают своими злейшими врагами. Этих индейцев немного, не больше ста пятидесяти — ста шестидесяти человек, среди них есть несколько негров, которых они держат в рабстве; однажды к этим берегам прибило корабль, который был захвачен неграми, а индейцы взяли их в плен и сделали своими рабами, должно быть, и до сих пор люди эти живут в неволе. Поселения индейцев делятся на две части, или, если можно так сказать, на две провинции: одни живут вдали от моря и обрабатывают поля, другие селятся на побережье. Те, что живут в глубине страны, склонны к работе больше, чем прибрежные жители, поскольку они вынуждены строить себе жилье. А прибрежные индейцы от дождя ничем не прикрываются, лишь иногда используют с этой целью пальмовые листья, которые не пропускают воды, устраивают из них заслоны, поворачивая листья против ветра, который несет дождь. Одежды у них нет никакой, разве что пояс, прикрывающий бедра; эти пояса делают из коры деревьев, которую предварительно бьют и размягчают. Эти повязки они называют либо просто поясами, либо кабале. Некоторые делают пояса из ситца и надевают их на манер гвинейских. Пальмовые листья употребляют и как подстилку — на них индейцы спят. В качестве оружия они используют асегайи[95] — палки с наконечником из железа или зуба акулы.

У этих индейцев есть представления о всемогущем боге, однако они обходятся без богослужений; я, например, ни разу не видел, как они молятся. В дьявола они не верят, как и многие индейцы в Америке, вероятно, он их не терзает так, как всех прочих смертных. Их пища состоит чаще всего из плодов: бананов, баковы, ананасов, бататов, касавы, а также крабов и рыбы, которую они ловят в море. Индейцы готовят различные напитки, довольно приятные на вкус; чаще всего они пьют ахиок; его готовят из определенного сорта семян пальмового дерева, замачивая их в теплой воде и оставляя ненадолго, затем сок процеживают и пьют. На вкус он очень приятный и весьма питательный. Индейцы делают напитки и из бананов: когда плоды созревают, их кладут в горячую золу и, как только бананы нагреются, переносят в сосуд с водой, а затем мнут руками, пока масса не станет мягкой, как тесто. После чего это месиво едят, а отцеженный сок пьют.

Из бананов делают вино, которое по крепости не уступит испанскому. Когда фрукты созревают, их замешивают с холодной водой в больших сосудах, основательно перемешанную массу оставляют дней на восемь; масса эта бродит, затем сок, который она испускает, действует как крепкое испанское вино. Индейцы угощают этим вином друзей и гостей. Они делают и другое вино, более вкусное и приятное; готовят его следующим образом: берут ананасы, поджаривают и месят так же, как мякоть бананов, и в эту смесь вливают дикий мед и выдерживают ее до тех пор, пока жидкость не примет цвет испанского вина и не станет очень вкусной. Напитки — это лучшее, что есть у индейцев, поскольку готовить пищу они не умеют. У них существуют прекрасные обычаи гостеприимства. Приготовленным вышеописанным способом вином они угощают друзей; гости перед визитом тщательно причесываются, умащивают волосы пальмовым маслом и раскрашивают лица черной краской. Жены гостей также делают прически и раскрашивают себя красной краской. Затем хозяева берут свое оружие — каждый захватывает три или четыре асегайя — и отправляются к месту, расположенному в трехстах шагах от своего дома, и там поджидают друзей. Заметив гостей, хозяин падает ниц и лежит не шевелясь, словно мертвый; друзья помогают ему подняться и ведут в дом. У входа в дом ниц падают гости, таким же образом, как это делал только что хозяин, и тот поднимает их, ведет в свое жилище и усаживает на почетное место. Женщины, однако, как я приметил, этих церемоний не придерживаются. Когда все гости рассаживаются, каждому подается сосуд с банановой смесью, и смесь эта похожа на густую кашу. В эту посудину вмещается примерно две пинты[96]; гости должны все съесть и выпить; если чья-то посуда опорожняется, хозяин дома берет сосуд и развлекает затем гостя — начинается церемония учтивой беседы (так разъяснили мне те, кто понимает их язык). Затем они выпивают все вино, которое было приготовлено, но не прикасаются к пище (как правило, плодам) и принимаются петь, плясать и ухаживать за женщинами. Чтобы показать свою склонность к какой-либо женщине, они берут один из своих дротиков и в присутствии дамы касаются им своего мужского хвоста. Я часто слышал, как об этом рассказывали пираты, однако на слово им не верил, но затем все это увидел воочию. Так же мужчины-индейцы поступают, когда выбирают себе жену и желают показать, что та или иная девушка им подходит. Во хмелю они буйствуют и случается, что друг друга убивают, но подобное бывает, однако, редко.

У индейцев существуют особые свадебные церемонии, они не могут взять девушку без согласия ее родителей или родичей. Если кто-либо пожелает жениться, то прежде всего он должен ответить на вопросы будущего тестя: хорошо ли он охотится и ловит рыбу и умеет ли он вить веревки. Если его ответы удовлетворяют отца невесты, то тот берет из рук девушки сосуд, пьет из него первым, а затем передает его жениху и невесте. По обычаю индейцев полную чашу надо пить до дна; но при свадебной церемонии пьют, чтобы показать, что они роднятся. Такая же церемония бывает и в том случае, если индейскую девушку берет в жены пират, однако отец невесты не задает ему вопросов, а принимает в дар нож или топор; когда пират покидает эти места, его жена возвращается к отцу, и индейцев не обижает поведение мужа-пирата. Среди индейцев нет таких, которые не берегли бы честь своей семьи, однако они не слишком огорчаются, когда кто-нибудь приходит к жене после того, как брак уже заключен. Женщины рожают детей где придется, как это делают карибы; роженица, разрешившись от бремени, тотчас же встает и купает младенца в реке или отмывает его водой, а затем привязывает к своему поясу, который они называют кабале, и приступает к обычной своей работе. Как это им удается, я не знаю — пусть судят об этом женщины; ведь опыта у них больше.

У этих индейцев существуют особые похоронные церемонии. Когда умирает мужчина, жена должна похоронить его вместе со всеми его поясами, асегайями, приспособлением для ловли рыбы и всеми украшениями, которые он носил в ушах и на шее; каждый день на могилу мужа жена приносит пищу и питье, а по утрам она кладет на могилу связку бананов и ставит сосуд с питьем; если на могилу прилетают птицы и клюют бананы, все радуются, и ежедневно жена ходит на могилу, чтобы сменить пищу и питье, предназначенные покойнику. Так ведется целый год; а счет месяцев у них лунный: в одном году насчитывается пятнадцать месяцев. Некоторые авторы отмечали, что пища, которую индейцы приносят мертвым (так же поступают и карибы), предназначается дьяволу, однако я не разделяю этого мнения, поскольку я сам часто видел, что на могилу приносят самые зрелые и вкусные плоды. По истечении года женщина приходит на могилу, выкапывает останки своего мужа, извлекает все кости, моет их и сушит на солнце. Затем, когда кости основательно высыхают, она кладет их в свой кабале и носит на себе столько же, сколько они лежали в земле, а именно целый год из пятнадцати лунных месяцев: она спит с ними, работает с ними — словом, никогда с ними не расстается. А по прошествии этого времени вешает их на крышу хижины или, если у нее нет жилья, то на хижину ближайшего друга. По индейским законам женщина имеет право выйти замуж только спустя два года после смерти мужа. Костей человека, умершего не своей смертью, на себе не носят, но пищу и питье доставляют ему на могилу так же, как и всем прочим покойникам. Мужчины также не носят на себе костей своих умерших жен. Если умирает пират, вступивший в брак с индианкой, его кости носят на поясе так же, как и кости покойников-индейцев.

Негры, которые живут среди индейцев, исполняют все местные обычаи. Пленников, взятых в битвах, индейцы обращают в рабство. Индейцы, так же как и белые люди, подвержены тяжелым болезням. У них бывают кровотечения и оспа. Когда их треплет лихорадка, они забираются в воду и сидят, пока приступ не пройдет. Вот, собственно, и все, что мне удалось заметить за то время, которое я провел среди индейцев.

Когда мы отдохнули и запаслись всем, что нам могли дать индейцы, мы вышли в море и взяли курс на остров Кубу; на четырнадцатый день достигли острова Пинос, лежащего к югу от Кубы; туда мы пришли, нуждаясь в удобной гавани, где бы можно было отремонтировать корабль, поскольку не могли идти дальше из-за течи. Когда мы вошли в гавань, два индейца, которых мы прихватили с собой на Грасиас-а-Дьос, отправились на ловлю рыбы, а некоторые из наших людей направились на охоту — на этом острове много бродячего скота; животных завезли испанцы, и они очень расплодились здесь. Не прошло и четырех часов, как мы добыли столько рыбы и мяса, что снеди этой хватило бы и на две тысячи человек; у нас теперь были говядина, черепаховое мясо и разная рыба. И мы позабыли о былых невзгодах и стали друг друга называть не иначе как братьями (когда же у нас не было пищи, мы держались друг от друга поодаль шагов за пять-шесть! ). Корабль мы могли отремонтировать без помех — никто нам ничем не угрожал, даже испанцы. Однако на ночь мы все равно выставляли дозор: вокруг было много крокодилов, а когда они голодны, то отваживаются нападать даже на человека. О таком случае рассказал один из наших товарищей; однажды он пробирался через лес в сопровождении негра и неожиданно наткнулся на крокодила, лежащего в болоте. Тот схватил его за ногу и потянул к себе, однако наш пират был человеком отважным и сильным. Он тотчас же выхватил нож и убил крокодила: однако, потеряв много крови, он упал без сил. Раб, который убежал, когда крокодил напал на его хозяина, вернулся и дотащил раненого до сухого места и там соорудил ему гамак. Выслушав все это, мы уже не ходили в лес в одиночку и отправлялись туда партиями по десять или двенадцать человек, расправляясь всем скопом с крокодилами. Ночью мы возвращались на корабль, отрубали крокодилам передние лапы, потом обвязывали канатом шею и поднимали на борт. Когда мы вдоволь запаслись провиантом и подлатали свой корабль, то вышли в море и направились к Ямайке. Там мы убедились, что треть кораблей из флотилии Моргана не вернулась восвояси.

Морган хотел снова снарядить корабли и захватить остров Санта-Каталину, откуда он в свое время отозвал пиратов, однако все его планы были сорваны: на Ямайку пришел английский военный корабль и от имени короля губернатор был отозван в Англию, чтобы дать отчет за весь ущерб, причиненный испанцам пиратами. На этом же корабле доставлен был на Ямайку новый губернатор; Морган тоже отправился в Англию[97]. Этот новый губернатор тотчас же послал суда во все испанские гавани, дабы сообщить губернаторам испанских владений добрые вести и заверить их, что с Ямайки больше не выйдет в море ни один пират. Тем временем этот же губернатор, уповая на мирные отношения с испанцами, стал с ними торговать и послал в испанские владения в качестве посредников нескольких евреев, живших на Ямайке. Те пираты, которых вести о всех этих событиях застали в пути, не возвратились вообще на остров и продолжали грабить всех, кто попадался им под руку. Позднее на северном берегу Кубы они захватили местечко Ла-Вилья-де-лос-Кайос и учинили там, по старым обычаям, не меньше злодейств, чем прежде.

Новому губернатору в конце концов удалось хитростью поймать двух пиратов, и он приказал их повесить. Когда об этом узнали остальные пираты, они нашли прибежище у французов на острове Тортуге, где прожили некоторое время; они совершали свои разбои таким образом, что решительно ничего нельзя было против них предпринять; когда у них отбивали одну гавань, они отправлялись в другую, а так как в этих местах много прекрасных гаваней, то они в изобилии получали все, что им было необходимо для пропитания и для починки своих кораблей.

Рассказ о кораблекрушении, которое претерпел мосье Бертран д’Ожерон, губернатор Тортуги, а также о том, как он со своим войском оказался в руках испанцев и каким образом ему удалось все же спасти жизнь; далее повествуется о его походе на Пуэрто-Рико, который он предпринял для спасения своих людей, о его неудаче и жестокостях испанцев по отношению к пленным французам.

В год 1673[98] жители островов, состоящих во владении короля Франции, собрали довольно большие силы, чтобы разграбить и уничтожить поселения, находившиеся под властью государственных штатов Голландии[99]. Французский генерал от имени короля дал распоряжение всем судам нападать на врага, когда им представится возможность. Сам он собрал флот из торговых и военных кораблей, прибывших из разных мест, чтобы отправиться в поход на остров Кюрасао. Сам губернатор Тортуги сел на один из военных кораблей, который как раз стоял на рейде; на этом корабле уже был отряд из четырехсот или пятисот охотников или буканьеров с Эспаньолы; они хотели присоединиться к французскому генералу и идти вместе с ним на Кюрасао. Однако замысел губернатора не осуществился по причине несчастья, случившегося с ними, когда корабль уже дошел до южного берега острова Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико; ночью начался сильный шторм и корабль наскочил на рифы недалеко от островов Гваданильяс, лежащих к югу от Пуэрто-Рико. Вскоре корабль разбился в щепы, и мосье д'Ожерон был вынужден сойти со своими людьми на берег.

На следующий день, в час рассвета, на берегу появились испанцы и, решив, что эти люди пришли, чтобы разграбить их остров (этого они всегда ждали от французов), собрали достаточные силы и напали на пришельцев. Пираты попали в крайне тяжелое положение, и многие из них были склонны скорее просить пощады и не желали сражаться; они думали лишь, как бы спасти свою жизнь.

Испанцы напали на них, собрав все свои силы — в их войске были негры, индейцы и полукровки, однако белых было мало. Пираты выступили им навстречу, чтобы сдаться в плен и испросить пощады; пираты пытались умилостивить испанцев, утверждая, что они европейцы, которые попали на французские острова, чтобы вести торговлю, и что их корабль во время шторма налетел на рифы и был разбит в щепы. После того как они смиренно запросили пощады, испанцы ответили им: «Ha perros ladronnes no hay quartel para vos otros» (Вы разбойничьи псы, вам не будет никакой пощады). Испанцы напали на французов и перебили большую часть пришельцев. Однако, убедившись, что сопротивления им никто не оказывает, у многих пришельцев даже нет оружия, они прекратили резню, хотя и остались при своем мнении, будто французы высадились, чтобы разграбить остров. Они захватили оставшихся в живых, связали их по двое и по трое и увели с собой в саванну, то есть на плоское место.

При этом испанцы стали допрашивать, кто из них главный, но те ответили, что предводитель их утонул (так приказал им говорить мосье д'Ожерон в канун встречи с испанцами). Испанцы не поверили пиратам и стали их пытать, требуя, чтобы они выдали своего начальника, причем некоторые из них, не выдержав пыток, умерли.

Сам Ожерон притворился дурачком и показывал жестами, что не умеет говорить; поэтому испанцы оставили его в покое и не причинили ему никакого вреда, напротив, они даже кормили его объедками, в то время как все другие пленники страдали от голода: пищи было так мало, что ее не хватало и многие умирали. Когда один из пиратов тяжело заболел и был уже при смерти, испанцы проделали над ним следующую шутку: его привязали к дереву, сели на лошадей и стали бросать в него пики, соревнуясь в меткости: это был своего рода турнир.

Мосье д'Ожерон, человек умнейший, продолжал притворяться дурачком. Но его возмутили зверства, которые творили испанцы, и он решил рискнуть жизнью, чтобы освободить французов. Все французы были связаны, и, кроме того, их зорко стерегли испанцы; д'Ожерона, как простачка, никто не трогал, и он бродил повсюду с цирюльником Франсуа ля Фаверье, который перешел на службу к испанцам, причем пленнику разрешено было ходить, куда ему вздумается. Он держал при себе д'Ожерона в качестве шута, и испанцы с удовольствием смотрели на все проделки, которые по велению цирюльника совершал д'Ожерон.

Тем временем д'Ожерон и Фаверье договорились, каким образом лучше всего осуществить побег. Они решили отправиться к берегу, там соорудить плот и на нем перебраться на остров Санта-Крус, принадлежащий французам, этот остров лежит у восточной оконечности Пуэрто-Рико, примерно в десяти милях от него. Когда они обсудили этот план, то предупредили остальных пленников и отправились в путь, не имея при себе никакого оружия, кроме секача, или мачете; этот секач они прихватили у испанцев. Прежде чем попасть на берег, они целый день пробирались через лес и долго выжидали удобного случая, чтобы соорудить плот; однако время шло, а случай этот им не представлялся. Их мучил голод, но на берегу ничего съестного нельзя было добыть, и им пришлось, забираясь в лес, питаться плодами.

Однако нужда учит и заставляет находить наилучшие решения: оба беглеца придумали различные способы добыть себе пищу. У берега они увидели множество рыбок, испанцы называют этих рыбок — карлабадос. Беглецы заметили, что маленькие рыбки, спасаясь от больших рыб, выпрыгивают и попадают на сухой песок. Мосье Ожерон стал ловить их, и это ему удалось, к неописуемой его радости. Оба тотчас же стали охотиться за ними и вскоре наловили их столько, что насытились. Затем беглецы наловили рыб про запас и развели огонь; а огонь добывали они так: терли друг о друга два куска дерева четверть часа и дерево загоралось; жарили рыбу они в лесу, потому что боялись, как бы на берегу их не заметили; тогда они снова попали бы в плен и их умертвили бы без всякой пощады.

Беглецы принялись сооружать плот и целый день искали подходящие деревья. Внезапно они увидели каноэ, которое направлялось к ним со стороны моря, и тотчас же скрылись в лесу неподалеку от того места, куда пристала лодка, ибо не знали, что это за люди. Они заметили, что в ней было только два человека, и приняли этих людей за рыбаков, и так оно на деле и оказалось. Беглецы подкараулили их и решили захватить каноэ. Подойдя к нему поближе, они рассмотрели обоих рыбаков; один из них был испанец, другой — полукровка, испанцы таких называют мулатами. Было видно, что они пристали к берегу, чтобы запастись водой и ночью наловить рыбы у прибрежных утесов. Вскоре мулат отправился с кувшином к реке, которая протекала неподалеку. Оба наших беглеца стремглав ринулись на мулата, сбили его с ног, проломили ему секачом череп, а затем напали на испанца, который сидел в каноэ и чинил рыболовные сети. Его также убили и труп оставили в каноэ. Затем они перенесли в каноэ и другой труп, чтобы сбросить тела в море и не оставлять на берегу следов. При этом они запасли столько питьевой воды, сколько могло вместить каноэ, и отправились на поиски удобной стоянки, чтобы провести там ночь.

Наутро они пошли вдоль берега Пуэрто-Рико к мысу Кабо-Рохо, а затем добрались до Эспаньолы, где находились их земляки. Ветер и погода благоприятствовали им настолько, что они добрались до тех мест довольно скоро и уже в Самане, на острове Эспаньола, встретили своих людей. Ожерон приказал цирюльнику обойти побережье и собрать людей, а сам направился на Тортугу, где на рейде стоял его собственный корабль, и тоже стал собирать народ. Он всем сообщил, что намерен освободить остальных пленников; кроме того, он посулил богатую добычу и возбудил этим страсти. Цирюльник обошел все места вдоль побережья Эспаньолы, где жили французы, призывая их вызволить товарищей, и также посулил им большую добычу. За короткий срок он собрал довольно много народу.

Тем временем Ожерон снарядил много кораблей, посадил на них своих соратников и пошел вдоль берега Эспаньолы, чтобы захватить людей, которых собрал цирюльник. Он воодушевил их и воспламенил призывом мести, рассказал при этом о нечеловеческих жестокостях, которые творили испанцы над французами. Все торжественно поклялись, что пойдут за Ожероном туда, куда он пожелает, и что на деле докажут свое сочувствие страдальцам, которых испанцы подвергли таким мукам. Когда Ожерон убедился, что его люди уже готовы к отплытию и во всем поддерживают его замыслы, он взял курс на Пуэрто-Рико. Они двигались так близко к суше, что реи оказывались на линии уреза берега. Корабли шли только под нижними парусами, и все это делалось, чтобы испанцы их не заметили до тех пор, пока они не прибудут на место. Эти предосторожности были совершенно бесполезны, потому что на берегу были наблюдатели — испанцы послали конников, и те следили за всеми передвижениями пиратов. Ожерон, заметив это, счел необходимым на некоторое время остановиться и отдал приказ быть всем готовым к высадке. Флотилия подошла теперь совсем близко к берегу, и Ожерон намерен был под прикрытием огня с кораблей внезапно высадиться и стремглав ринуться на испанцев.

Однако вышло совсем по-другому: когда с кораблей открыли стрельбу из пушек, испанцы спрятались в зарослях и залегли там, а как только пираты вошли в лес, они неожиданно напали на них и многих перебили, так что пираты вынуждены были переправиться на свои корабли, оставив на берегу много трупов. Хотя мосье Ожерон снова уцелел, но он был убит горем, сознавая, что его замыслы рухнули и он подобно всем остальным пиратам может попасть в руки этих варваров. Одна мысль об этом приводила его в содрогание. И он никак не мог найти способ вызволить своих людей, дела шли очень плохо, и его людей одолевал страх. Нечего было и думать о высадке: один испанец на берегу стоил десятка пиратов, выходящих на сушу, к тому же враг был намного сильнее, и французы были вынуждены отказаться от столь безрассудных планов.

Испанцы оставались на берегу до тех пор, пока Ожерон не скрылся из виду. Тогда они перебили всех раненых, лежащих у воды, отрезали им носы и уши и принесли эти трофеи в лагерь и показали их пленникам как свидетельство одержанной победы. Испанцы отпраздновали победу и зажгли фейерверк. Затем привязали несколько пленников к деревьям и устроили такое соревнование: верхом они гарцевали мимо пленников и на всем скаку метали в них копья, и тот, кто лучше всех попадал в цель, получал приз. Кроме того, они поставили перед пленниками мясо, а те не ели дня два или три, и тех, кто пытался дотянуться до него, били мачете по рукам. Они швыряли пленникам кости, чтобы те обгладывали их, как собаки; если пленники их не брали, испанцы издевались над ними и кричали, что жертвы все еще недостаточно голодны.

Господин Якоб Бинкес, который был тогда командиром одного из военных кораблей, крейсировавшего у берегов Америки, попал туда, чтобы запастись свежим провиантом, и был свидетелем этих бесчинств; он спас пять или шесть этих пленников, взял их к себе на корабль и привез в Голландию. Когда испанцы обнаружили это, они доставили оставшихся в главный город острова, где их заставили таскать известь и камень для ремонта укреплений. Тем временем пленники немного восстановили свои силы: ведь рабов все же надо было кормить, а они работали, как невольники; жить им стало чуть полегче, и у них затеплилась надежда на избавление. Когда укрепления были усилены и им уже больше нечего было делать в городе, губернатор отправил их в Гавану, где их использовали так же, как в Пуэрто-Рико, однако воли давали меньше: днем они должны были работать, а на ночь их заковывали в ножные и ручные кандалы. Губернатор боялся, как бы они чего-либо не выведали в городе; в этом случае, попав к своим, они смогли бы захватить город врасплох — такое уже прежде бывало. Поэтому губернатор искал удобного случая, чтобы отправить их в Испанию.

На все корабли, идущие из Новой Испании, направлял он по два или три француза, которые должны были заменять матросов на случай их смерти или бегства. Именно об этом долго мечтали французы, и они благодарили бога, что он помог вырваться из рабства.

Ждать им пришлось недолго; они все были переправлены в Испанию, где затем собрались, чтобы прорваться во Францию, а оттуда при первой же возможности снова вернуться на остров Тортугу. Они помогали друг другу как только могли: кто имел деньги, ссужал их тому, у кого не было. Некоторые из них так и не могли забыть того, что они претерпели от испанцев, и точили ножи с крюками, надеясь захватить мучителей и содрать с них кожу, а затем разрезать их тела на куски. Часа мести они ждали днем и ночью.

С первым же кораблем, который встретили, французы вернулись назад на Тортугу; часть из них снова занялась разбоем и присоединилась к флоту, который стоял тогда на Тортуге под командой мосье Ментенона, француза по происхождению. Они заняли остров Тринидад, который лежит между островом Тобаго и побережьем Парии[100], и захватили сто тысяч талеров выкупа. После этого они замыслили разграбить город Каракас, лежащий неподалеку от Кюрасао.

Конец истории о пиратах

[1] ... в книге имеется приложение... В первом издании " Пиратов" вслед за повествованием Эксквемелина было напечатано небольшое приложение — описание системы правления, доходов, населения, кораблей и войск в испанских владениях в Америке. Во введении к книге издатель Ян тен Хорн сообщал, что, хотя приложение читается, не столь живо, как остальной текст, оно очень важно. В XVII веке переводчики " Пиратов" это приложение в книгу включали, но впоследствии, даже в голландских изданиях (например, 1931 года), когда такое описание стало представлять только исторический интерес, приложение стали опускать, поскольку, собственно, к Эксквемелину оно отношения не имеет. В настоящем издании приложение не печатается.

[2] ... мы отбыли из гавани Гавр-де-Грас... Французский порт Гавр на берегу Нормандии. В XVII веке был основным пунктом, откуда французские корабли направлялись в Америку. Однако первые французы, появившиеся на Тортуге, были нормандцами из Дьеппа. Они и окрестили остров Новой Нормандией.

[3] ... и было на корабле двести двадцать пассажиров, состоящих на службе Компании... Для табачных плантаций на Тортуге Французская Вест-индская компания (создана Ж. Б. Кольбером в 1664 году и ликвидирована в 1674 году) вербовала рабочих во Франции. Срок контракта в Компании был не меньше трех лет.

[4]... четвертый прыжок в честь Его Высочества — то есть правящего принца Оранского.

[5] ... Стюйвер — голландская монета в 5 центов.

[6] ... Рейксдалдер — голландская монета, равная 2, 5 гульдена.

[7] ... он был установлен императором Карлом V... Речь идет об императоре Священной Римской империи Карле V, правившем в Германии с 1519 по 1556 год.

[8] ... не больше двух муцин на человека... Муция — старинная голландская мера жидкости, равная 1, 5 дл.

[9] ... мы стремились к рейду Св. Петра... Речь идет о гавани Сен-Пьер на острове Мартиника.

[10] ... мы проследовали вдоль берега Пунта-Рики... Очевидно, Эксквемелин имеет в виду остров Пуэрто-Рико. В издании 1678 года в основном тексте Эксквемелина было немало опечаток, которые издатель в специальном обращении к читателю предлагал, заметив, исправить. Однако в написании географических названий встречающиеся разночтения, вероятно, не считались опечатками. Так, Эксквемелин пытался максимально точно поведать читателю о том, что он сам встречал и слышал.

[11] ... корабль с несколькими пассажирами отправился в Кюль де Сак... В тексте встречаются и такие написания: Cal de Sac, de Culsac и т. д. Кюль де Сак — тупик; так называют в Вест-Индии бухты-сумки и впадину на западе Гаити, вероятно, к последней, а не к мысу и направлялся корабль.

[12] Бразильское дерево... Эксквемелин называет его stockvishout. Вероятно, он имеет в виду Caesalpinia L. — цезальпинию. Это дерево дает древесину красного цвета.

[13] Покхаут, или французское дерево... Речь, вероятно, идет о разновидности lignum Sanctum L. — кустарника, из сока которого приготовляли настои, применявшиеся как лекарство от венерических болезней.

[14] Китайский корень... Эксквемелин пишет Radix China, вероятно, имея в виду растение, корни которого принимали в Вест-Индии за женьшеневые.

[15] Иньям — растение семейства диоскорейных — вьющиеся травы со съедобными клубневидными корнями, богатыми крахмалом.

[16] Испанские дыни... Вероятно, один из видов растений семейства тыквенных.

[17] Пакиайи... очевидно, автор имел ввиду плоды папайи. Carica papaya — дынное дерево высотой 4-6 м, часто встречающееся в тропиках.

[18] Карасоль... Annona Cherimolia, Annona squamosa. Принадлежит к растениям, близким к магнолиевым, и дает плоды грушевидной формы, ароматная мякоть которых по цвету и нежности напоминает сливки.

[19] Мамай... Mammea americana L. — маммей американский. Его называют также абрикосом из Санто-Доминго.

[20] Плоды акажу — плоды красного дерева.

[21] ... испанцы перебрались за ними на большую землю... Эксквемелин имеет в виду остров Эспаньолу.

[22] ... как это делали голландцы на Кюрасао... Остров Кюрасао был занят испанцами в 1527 году, но в 1634 году был захвачен голландцами и окончательно уступлен Голландии по Вестфальскому миру 1648 года.

[23] Реал... В голландском тексте stuck van achten, что в переводе значит осьмушка. Во французском переводе встречается как экю. Скорее всего, Эксквемелин имеет в виду испанские серебряные реалы. 8 серебряных реалов в XVII веке соответствовали 1 песо.

[24] ... Колумб, посланный доном Фернандо, королем Испании... Имеется в виду Фердинанд V Католик, король Арагона и Кастилии, правивший с 1479 по 1516 год.

[25] ... в честь Святого Иакова... Святой Иаков был патроном Испании.

[26] Тальк... Очевидно, это жирные мылистые глины, которые могли употребляться для валки сукон или выделки кожи.

[27] Алькатрас — соответствует распространенному термину самбо.

[28] Пальмисте... По-испански этот вид пальмы называли пальмито (Mauritia flexuosa).

[29] Дают — мелкая голландская монета, в буквальном переводе грош, полушка.

[30] Кайемиты... Вероятно, каймиты — Chrysophyllum cainito L. — златолист обыкновенный.

[31] Генипас... Genipa Caruto L. — плодовые деревья, листья которых напоминают листья черешни, а плоды отдаленно похожи на гранат.

[32] Мапу... Ceiba pentandra — дерево с очень толстым стволом и рыхлой древесиной.

[33] Акома… Rucubea guianesis — лиственное дерево больших размеров, древесина которого похожа на пальмовую.

[34] Манцилин... Маншинелла (Hippomane mancinella) — плодовое дерево, похожее на яблоню, плоды очень ядовиты.

[35] Абелькосовое дерево — плодовое дерево с листьями, похожими на грушевые, и большими мясистыми плодами.

[36] Икако... Chrysobalanus Icaco — золотая слива, кустарник или небольшое деревцо сем. розовых, дикорастущее в тропиках Америки.

[37] Москиты, или марингана... Испанцы всех комаров называли москитами (от испанского слова moscas — муха).

[38] Москас де фульго... Fulgora candelaria — светящиеся организмы.

[39] ... летучие ловцы... Вероятно, летучий дракон (Draco volans) — необычайно красивая ящерица красно-зелено-бурого цвета.

[40] ... лошади, которые встречаются на острове Эспаньоле... Лошади в Америку были завезены еще во времена Колумба. В конце XVI и в начале XVII века, в пору запустения Эспаньолы, лошади одичали и во множестве расплодились во внутренних областях острова.

[41] ... французы, живущие на острове Эспаньола, занимаются каперством — то есть морским разбоем.

[42] Гимбес... Вероятно, гамбир — Uncaria gambir — лазящий кустарник, из листьев и побегов которого приготовляют дубильный экстракт.

[43] Иисус, да ведь это черти!

[44] ... у этих черепах нет твердого панциря... Речь идет о кожистой черепахе, или луте, — Dermochelys coriacea.

[45] ... другая разновидность — зеленые черепахи... Зеленая морская черепаха — Cheloniidea mydas.

[46] ... их называют каретта... Настоящая каретта, или бисса, — вид морской черепахи.

[47] ... называют это место Логерхет... Логерхет — так по-английски называют большеголовых черепах.

[48] ... под кличкой Рока Бразильского... Рок Бразильский был по происхождению голландцем. Первые известия о нем относятся к 1654 году.

[49] ... который двинулся в Новую Гранаду... Прежнее название Колумбии в Южной Америке.

[50] ... Франсуа Олоне... Настоящее имя Франсуа Олоне было Жан Давид Hay. Он был родом из Пуатье и получил прозвище Олоне по названию местечка Сабль д'Олоне, где он вырос. В некоторых источниках он упоминается как л’Олоне или Лолонойс

[51] .. шла война между Францией и Испанией... Речь идет о Франко-испанской войне 1648—1659 гг., завершившейся Пиренейским миром 1659 г.

[52] ... Новая Венесуэла... Часть современных колумбийских и венесуэльских берегов между устьем реки Магдалены и заливом Маракайбо.

[53] ... форт был опоясан турами... Туры — плетенные из прутьев цилиндрические корзины, заполненные землей. Употреблялись как укрытия от ядер.

[54] ... на расстоянии испанской мили... Испанская миля, точнее, испанская лига равна примерно 6 км.

[55] ... оставил Моисея ван Вайна... В дальнейшем Эксквемелин именует его Bay Кляйном, Воклейном и т. д. Очевидно, это неточности в написании имени.

[56] ... из луба дерева макоа... По всей вероятности, речь идет о дереве макоа (Malicocca biguga L. ), которое дает плоды, напоминающие каштаны.

[57] ... который называют битумом... Битум — сборное название для встречающихся в ископаемом виде жидких и твердых углеводородов, например асфальта, нефти.

[58] Лошадь или лев... Эксквемелин, по тогдашнему обычаю, именует львом американскую пуму.

[59]... которую индейцы называют копаль... Копаль — ароматическая смола.

[60] ... на острове растет кампешевое дерево... Haematoxylon campechianum — сандальное дерево. Небольшое дерево из подсем. цезальпиниевых. Родина — Центр. Америка. Его ценная древесина вывозилась из стран Карибского бассейна в Европу.

[61] Кошениль... Общее название нескольких видов насекомых из подотряда чернецов. Из этих насекомых приготовляют красную краску (кармин).

[62] ... на побережье Южного моря... Южным морем испанцы называли Тихий океан. В XVI — XVII веках это название часто встречалось в голландской, французской и английской литературе.

[63] ... и стали сооружать длинную барку... Барка — общее название грузовых плоскодонных судов с тупо скругленными на концах отвесными боками и штевнями. Барки бывают одно- и трехмачтовыми.

[64] ... Джон Морган родился в Англии... Настоящее его имя было не Джон, а Генри.

[65] ... старик пират, по имени Мансфельд... Мансфельд был голландцем родом из Кюрасао. Англичане называли его Мансфильд.

[66] ... овладеть всеми Западными Индиями... До XVIII века испанцы называли Америку Индиями или Западными Индиями. Термин этот не совпадает с установившимся обычаем у англичан, французов и голландцев называть американские владения Вест-Индией, под которой они подразумевали лишь Карибскую Америку.

[67] Галион — старинное испанское трехмачтовое судно, которое использовалось для перевоза золота и серебра. Такие суда отличались особо прочной постройкой, на них устанавливали крупные батареи пушек.

[68] ... купцами Новой Англии... Новой Англией называли территорию, занимаемую теперь шестью штатами США — Мэн, Нью-Хэмпшир, Род-Айленд, Вермонт, Массачусетс, Коннектикут.

[69] ... однако этот табак несученый... Речь идет о нерезанном табаке, который в Европе был малоизвестен и изредка употреблялся как трубочный табак.

[70] ... Здесь стоянка Серебряного флота... Серебряный флот — испанская флотилия, перевозившая в Европу серебро из американских колоний.

[71] ... французское ружье длиной в четыре с половиной фута... — особые буканьерские ружья, которые поставляли Дьепп и Нант. Лучший буканьерский порох был из Шербура.

[72] ... поднял на борт несколько басов... Бас — небольшая пушка, стреляющая картечью.

[73] Грязный вор, дословно вор-рогоносец. (исп. )

[74] ... принадлежит Вест-индской (голландской) компании... Голландская Вест-индская компания была основана на акционерных началах в 1621 году и просуществовала до 1791 года. Ее основной целью было завоевание американских колоний и вытеснение оттуда всех конкурентов.

[75] ... привести пиратов к своей инхенио... Инхенио — мельница, на которой разделывают сахарный тростник.

[76] ... нужно превратить в брандер... Брандер — судно, предназначенное для сожжения неприятельского флота.

[77] ... вместо пушек выдвинуть из портов... Порты — люки для корабельных пушек.

[78] ... подпилили наполовину бимсы... Бимсы — балки, служащие для соединения шпангоутов противоположных бортов и основанием для палубного настила.

[79] ... и один бот... Бот — небольшое одномачтовое судно, предназначенное для перевозки грузов.

[80] ... безоаровые камни... — отложения, образующиеся в кишечнике некоторых жвачных животных, например коз, газелей и т. д. Настоящие безоаровые камни ценились очень высоко (персидский шах в 1808 году послал один такой камень в подарок Наполеону).

[81] ... южного побережья острова Эспаньолы... Очевидно, неточность в тексте, ибо ранее было сказано, что Морган назначил сбор на южном побережье Тортуги.

[82] ... Идти к Рио-де-ла-Аче... Рио-де-ла-Аче — поселение на побережье Колумбии неподалеку от полуострова Коахира, в устье реки Аче.

[83] ... доставить четыре тысячи фанег... Фанега — старинная мера жидкости и сыпучих тел, равная 55 л.

[84] ... примерно тысячу ластен... Ластен — старинная голландская мера жидкости, равная 30 гл.

[85] ... подкрепление из Санта-Марии... Вероятно, из Санта-Марты, порта на побережье Венесуэлы, расположенного неподалеку от Картахены.

[86] Здесь и далее у автора указана неправильная дата. Захват Панамы произошел не в 1670 г., а в 1671 году.

[87] В саванне, в саванне мы с вами разделаемся, грязные английские собаки! (исп. )

[88] ... для перевозки к Северному берегу... Здесь имеется в виду Атлантический океан.

[89] ... и в нем помещалось заведение, которое вело торговлю неграми... Генуэзцы получили патент на торговлю неграми от Карла V в 1518 г.

[90]... там они повстречали судно, шедшее из Пайты... Пайта — порт в Перу на берегу Тихого океана.

[91] ... на память об этих ладронах... Ладрон по-испански вор, разбойник.

[92] ... они пробавлялись лишь птицами, которых испанцы называют гальинакос... Catorista aura Caterista atrata — птицы, похожие на чаек.

[93] К оружию (франц. )

[94] ... которых испанцы называют манатинами... французы называют их ламантинами. Ламантины — чрезвычайно редкое морское животное из семейства млекопитающих отряда сирен.

[95] ... используют асегайи... Асегайи — небольшие копья. Название это африканского происхождения.

[96] ... вмещается примерно две пинты... Пинта — старинная французская мера жидкости и сыпучих тел, равная 0, 931 л.

[97] ... губернатор был отозван в Англию... С 1666 года на Ямайке стали действовать правила, согласно которым губернатор острова назначался английским правительством и при нем был исполнительный и законодательный совет, выбираемый из колонистов. Отзыв губернатора объяснялся тем, что как раз в описываемое время между Англией и Испанией шли мирные переговоры о дележе американских земель. Договор был подписан в октябре 1670 года, и затем губернатор и Морган были отправлены в Англию. Вскоре, однако, Морган вернулся в Америку и был признан вице-губернатором Ямайки. Он умер в 1688 году и был похоронен в Порт-Ройале в церкви Св. Екатерины.

[98] ... в год 1673... Согласно дате, сообщенной самим Эксквемелином, он пробыл среди пиратов до 1672 года, но, поскольку данный рассказ напечатан в основном тексте в первом издании книги, его надо считать неотъемлемой частью повествования Эксквемелина. Впоследствии, при переиздании книги в Голландии в начале XVIII века, в нее уже включались разделы, написанные другими авторами и вошедшие в английские и французские переводы.

[99] ... под властью государственных штатов Голландии... То же — государственных штатов Нидерландов. Эксквемелин допускает такой оборот, вероятно, потому, что Голландия была одной из самых густонаселенных и богатых провинций Нидерландов (в нее входил и Амстердам) и поэтому пользовалась значительным перевесом над другими провинциями. Поэтому нередко у правление страной шло от имени генералитета Голландии.

[100] ... и побережьем Парии... Побережье залива Пария — западный участок венесуэльского берега.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 20 21 2223