— all about us.

https: //ficbook. net/readfic/2909176

Направленность: Слэш
Автор: пустые дни. (https: //ficbook. net/authors/42511)
Беты (редакторы): osaki (https: //ficbook. net/authors/172464)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Тао/Чонин; Чонин/Тао
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Ангст, Юмор, AU, ER (Established Relationship)

Размер: Мини, 16 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
AU! в котором есть Цзы Тао и есть Чонин, и они вместе.

Посвящение:
августу и последствиям.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

несколько ссылок для полноты картин:

https: //pp. vk. me/c624720/v624720603/21192/c3RPCgwblr4.jpg
https: //pp. vk. me/c624720/v624720603/2118a/a3NNAbYX01I.jpg
https: //pp. vk. me/c624720/v624720603/2119b/0iYDNP04VEw.jpg
https: //pp. vk. me/c613424/v613424327/20274/ofDBL4BRL8M.jpg
https: //pp. vk. me/c622431/v622431603/23903/Dg4CAp1zgjE.jpg
https: //pp. vk. me/c622431/v622431603/2390c/WGRZMNA_GRo.jpg
https: //pp. vk. me/c622431/v622431603/23926/7OLH81tHWM8.jpg

♡
https: //pp. vk. me/c621426/v621426603/d01d/NUkXQuNkdDw.jpg

почувствуйте всю мою любовь к ним в этих буквах.

упоминаются хунханы.

эта история принадлежит только им.

p. s. таокаи - это самый неожиданный пиздец в моей жизни D': и я не люблю писать про чонина, но.

p. s. 2 с возвращением, парни ♡ я сильно скучал.

#np ♬ beta radio – return to darden road

То, что Чонин и Цзы Тао сошлись и теперь живут вместе, было за гранью возможного, как, например, новость об объединении Северной и Южной Кореи или же о камбэке dbsk всем составом. Ведь процент их совместимости был настолько ничтожен, что все вначале приняли это за шутку, на что Тао сделал возмущенное лицо и ударил по плечу ржущего Луханя.

– Мог хотя бы притвориться, что рад за нас, – проговорил он и обиженно взглянул в сторону друга.

Сехун, сидевший напротив него, ощутимо дал ступней в голень своего парня, видимо, имевшего проблемы с реакцией, и выпустил из губ трубочку. Покоящие на дне стаканчика лопающиеся шарики всколыхнулись и заново легли стопкой. Игнорируя луханевское за что? , разлившееся жалобным выражением по лицу, кореец деловито скрестил пальцы перед собой и, слегка потянувшись к Тао, с любопытством спросил: а у вас уже было?

Цзы Тао ничего не оставалось, как обреченно закатить глаза, вопрошая к Богу, за какие грехи тот послал ему в друзья этих двух придурков, которые определенно стоили друг друга.

Ведь какая разница было у них с Чонином или нет. Это должно волновать только их двоих, а не Сехуна, с любопытством сверлящего в нем уже приличную дырку взглядом. Он же не лезет в их «запретные» отношения, где Сехун только оканчивал старшую школу, а Лухань работал помощником повара в китайском ресторанчике и забил еще на втором курсе на университет, за что его впоследствии и выгнали.

А на самом деле, было и не раз.

Их отношения развивались осторожно, по принципу – шаг вперед и два назад. И когда Чонин сам потянулся первым, чтобы поцеловать, Цзы Тао закрыл глаза и потерялся в ощущениях. Все казалось таким естественным, правильным, и тепло чониновской ладони на его шее, и то, как двигались его губы, что Тао еще три дня отходил от всего этого.

А затем их обоих стремительно накрыло.

Между иди ко мне и быстрее рваными вдохами по покрытой испариной коже, дурацким звонком на будильнике телефона Чонина, постоянно оказывавшегося под подушкой Тао, смешанным запахом парфюмов от одежды, сгоревшим ужином и любезно положенной Луханем едой в коробочки на вынос, они находили друг друга и не решались отпускать.

Чонин слыл человеком, к которому трудно подступиться, и умел под корень рубить всякую доброжелательность со стороны других. Но с Цзы Тао это не проходило. Китаец умел доставать любого и сделать так, чтобы в нем нуждались.

Чонин не стал исключением.

Но все поменялось в тот миг, когда Тао узнал о его прошлом. Блестящее будущее, которое ему было уготовано, навсегда было разбито из-за травмы поясницы. Год госпитализации, приемы у всевозможных врачей и неутешительный диагноз приговором – больше никаких многочасовых нагрузок.

Больше никаких танцев.

– Ты не можешь жить вот так, – с отголоском акцента проговорил Цзы Тао, приближаясь к нему ближе, заглядывая в глаза. Парень был достаточно зол. Капли весеннего дождя катились по его лицу и застревали на линии ресниц. Челка взмокла, не скрытая под капюшоном толстовки. Он выждал минуту, всматриваясь в черты лица напротив, и затем прикоснулся ладонями к его щекам. Жест, от которого все внутри нещадно сдавило. – Только не так, Чонин. Не с жалостью к себе.

Дождь все продолжал лить, а Чонин стоял и смотрел вслед уходящему Цзы Тао. Когда китаец скрылся за поворотом, его плечи под мокрой тканью рубашки опустились. Он долго так простоял, не замечая ничего вокруг. Казалось, что само небо давило, а прикрепленный справа бейджик официанта тяжелым грузом тянул сердце вниз.

– Нууу, – Сехун недовольно цокнул языком, – уверен, это произошло после того, как Чонин заболел. «Сехун, нужно срочно проведать Чонина, взамен любое твое желание», «Сехун, ты точно все купил? », «Сехун… Сехун… Сехун», «Сехун, мать твою, ответь уже что-нибудь и возьми трубку! », – передразнил его О.

Сидящий рядом Лухань чуть ли не поплыл от улыбки своего парня и перекинул свою руку через его плечо, явно одобряя этот допрос. Цзы Тао фыркнул.

Чувством неловкости словно пропиталось все, когда Тао все же оказался на пороге чониновской квартиры. Ему самому нездоровилось уже третий день, но он уже не мог ждать. Парень чувствовал вину перед Чонином за все, что тогда наговорил и за его простуду – тоже. Ведь он ему никто, по сути, и у него нет права упрекать его чем-либо. Тот пьяный поцелуй на крыше дома на дне рождении Исина все же не позволял брать на себя многое.

– Я слышал, ты заболел, – Цзы Тао запнулся под слегка удивленным взглядом Чонина, но продолжал разглядывать лицо парня, отмечая слегка впавшие щеки и странную бледность, обычно не присущую его смуглой коже.

Чонин выглядел помятым и взъерошенным. Он явно не ожидал гостей, судя по раскиданным вещам в маленькой гостиной, совмещенной с кухней.

Несколько минут спустя Тао сидел на табурете и наблюдал, как Чонин шлепал босыми ногами по скрипучему паркету, вспоминая, куда забросил упаковку чайных пакетиков. На нем была темно-зеленая байковая рубашка, застегнутая только на несколько пуговок посередине. Видимо, парень быстро набросил ее на себя перед тем, как подойти к входной двери. Цзы Тао хотелось отругать Чонина за то, что тот ходит налегке, и засунуть под одеяло от себя и от греха подальше, потому что открытые участки голой кожи явно мешали собраться с духом, чтобы начать серьезный разговор.

Но все отошло на второй план, когда Чонина сломил, казалось, вырывающий легкие кашель. Цзы Тао вскочил со своего места, и, несмотря на попытки Кима увернуться, прикоснулся тыльной стороной ладони к горячему лбу.

– Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – почти выплюнул Чонин и посмотрел зло так, нехорошо.

Тао лишь отметил покрывшиеся слабым румянцем щеки. Он не спеша двинулся в сторону кухонных шкафчиков, достал одну большую керамическую кружку и, не оглядываясь на парня, тяжело дышавшего около стенки, сказал:

– Я уйду, как закончу, а теперь будь добр, иди в постель.

Временами Чонин напоминал ему ребенка. Особенно сейчас, когда сопел в метре от него и постоянно сбрасывал с себя пуховое одеяло. Его правая нога была согнута в колене, а ладонь забралась под подол рубашки и по-домашнему уютно почесала живот.

Сумерками наполнилась комната, и последний солнечный всплеск ласково прошелся по макушке спящего парня. Слегка вьющиеся на концах темно-каштановые пряди волос делали его лицо беззащитнее, и Тао, поддаваясь внезапному порыву, опустился на пол рядом.

С их первой встречи прошло всего два месяца, и до этого дня все казалось сложным. Тао не привык себе врать, и отрицать явное было бесполезно. Ему нравился Чонин. Возможно, за «нравился» скрывалось даже нечто большее. На людях он постоянно подначивал Кима, стараясь выбить желаемую реакцию, и в то же время продолжал неосознанно тянуться к нему.

Его всегда привлекали красивые люди и красивые вещи. Будь он в какой-нибудь параллельной вселенной айдолом или же отпрыском богатых родителей, он бы окружил себя всем этим.

Но Чонин умудрился выбиться даже из этого списка. Его неправильная красота, что вбирала резковатые черты лица, странной формы нос с горбинкой, по-чувственному пухлые губы, каким-то невообразимым образом собирала все в идеальную картинку. И то, как эти самые губы складывались в улыбку, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, заставляли перфекциониста внутри Тао чуть ли не визжать от восторга.

Цзы Тао скрестил ноги в лодыжках и сложил локти на коленях.

Ресницы Чонина незаметно подрагивали, и парень положил свою руку на одеяло с явным желанием отбросить, но Тао был быстрее. Он мягко перехватил его за запястье и осторожно опустил руку обратно на мерно вздымающуюся грудь. Кожа на ощупь была теплой и сухой, что, несомненно, радовало. Поколебавшись секунды, Цзы Тао невесомо коснулся кончиков чужих пальцев, слегка приподнимая указательный, и пригляделся к неправильно сросшемуся ногтю, косую тонкую линию с краю на котором можно было заметить только при близком осмотре. Цзы Тао хотелось бы услышать историю ее появления. Он хотел бы многое услышать от Чонина, начиная от его предпочтений в детстве, любимой манги или вкуса жвачки, вплоть до того, что ему снилось сегодня, прямо в этот самый момент.

Это был третий вторник марта, когда Тао, проснувшись в кресле в чужой гостиной, обнаружил на себе накинутый плед, а еще приклеенный зеленый стикер поверх него в области живота, на котором:

я в магазин. если проснешься, поставь чайник.

О том, что Чонин уволился с работы, Цзы Тао узнал через неделю.

#np ♬ james vincent mcmorrow – higher love

Ощущение того, что что-то необратимо изменилось, витало в воздухе, и каждый брошенный взгляд в сторону друг друга еще сильнее подкреплял это чувство. Но все встало на свои места, стоило пальцам прикоснуться к полоске голой кожи, а губам сомкнуться на чужих.

Чонин умел отвечать так, что его нестерпимо хотелось, и Тао буквально зарычал в поцелуй, прижимая всем телом парня к стенке. Он провел ладонями по его бокам и задышал глубоко через нос.

Уже не имело никакого значения, почему Чонин оказался на пороге его квартиры в час ночи, растерянный, но в то же время решительно шагнувший к нему навстречу и остановившийся в сантиметрах напротив с ненормальным блеском в темно-карих глазах.

Цзы Тао губами ощутил расслабленных вздох Чонина и всмотрелся в его лицо.

Таким его он никогда не видел.

Такого Чонина хотелось любить – не спеша, растягивая удовольствие на двоих и на долгие минуты.

Слова были излишни, как и одежда, все еще сидящая на них.

Цзы Тао оторвался от маняще опухших губ, чтобы стянуть свою футболку и следом чужую, скидывая все на пол, и нехотя прикусил нижнюю губу, увидев обнаженного по пояс Чонина так близко. Он опустил ладонь ему на шею, чтобы притянуть к себе, и, почувствовав ответное прикосновение к своей, позволил вести в поцелуе.

Казалось, весь мир сузился до его крохотной квартирки, и не было волнительней в его жизни момента, чем тот, когда Чонин взял его ладонь и положил себе чуть ниже живота, где расстегнутая пуговица, ширинка джинс и выглядывающая черная полоска боксеров. Цзы Тао не сводил с него серьезного взгляда. Его губы раскраснелись, а мышцы на торсе красиво напряглись.

Мне это необходимо, – упало дрожащим вдохом на прохладу постели и растворилось в последующих стонах и движениях.

Чонин закрыл глаза и тяжело дышал, позволяя брать себя глубоко. Уголок его губ оттянула ленивая улыбка, когда посыпались мелодичные тоны и полутоны китайского шепотом куда-то в шею. Но стоило Тао сделать особенно сильный толчок, как его выгибало в пояснице, и чувственный стон растекался по горлу.

Они еще долго лежали рядом на постели, пытаясь собрать себя по кусочкам, и Тао, обнаружив ладонь Чонина в складках сбитой простыни, осторожно переплел их пальцы.

#np ♬ paper kites – bloom

Попрощавшись с Луханем и Сехуном, Цзы Тао направился в их с Чонином новую квартиру, которую они решили вместе снять после того, как Ким во время своего очередного па врезался ногой в гардеробную вешалку и буквально погреб себя под многочисленной одеждой китайца, которой уже не хватало места в шкафах.

Тао тогда не на шутку испугался и выскочил из ванной, попутно запахивая полотенце на бедрах. Он ожидал увидеть все, что угодно, но никак не сотрясавшегося от беззвучного смеха Чонина под грудой разворошенной одежды, и, наконец, в голос заржавшего, стоило ему только заметить Тао в проеме двери.

На голове у него была шапочка для душа – розовая в белый горошек, а на теле местами все еще красовались разводы мыльной пены. В его планы определенно не входило показываться в подобном образе на глаза Киму, но было уже поздно, и поэтому он прошаркал босыми ногами к нему, оставляя мокрые следы на паркете, и все-таки помог подняться.

– Ну, и что это было? – спросил он, задирая джинсы на чужой ноге, когда Чонин опустился на диван в гостиной.

Китаец осторожно ощупал полученный ушиб и начал легкими массирующими движениями поглаживать поврежденную зону. Благо, кунг-фу ему пригодился теперь не только для того, чтобы отбиваться от достающих его типов, а навыки массажа, которому его обучали на протяжении шести лет, все же помнили руки.

Чонин слегка скривился от боли.

– Завтра мое первое занятие в роли преподавателя, и я должен быть хорош.

Конечно же, Тао не забыл об этом. Он даже договорился с Чондэ по этому поводу, чтобы тот пораньше сменил его в салоне в этот день, чтобы самому встретить парня с поздравительным тортом в руках. Цзы Тао прекрасно знал, сколько значит для Чонина его новое место работы и готов был оказать любую поддержку. Он сам не находил себе места, поперепутав заказы и окрашивая в пепельно-серый цвет вместо медно-рыжих волосы постоянной клиентки, когда Чонин ушел на собеседование в балетный класс школы искусств. И спустя два часа, отвечая на телефонный звонок, все же сдержал накативший от волнения всхлип (он всегда был чересчур эмоционален), услышав надломленный, словно не верящий своему счастью, голос:

– Я… я снова буду танцевать, Тао. Я снова буду.

Тао закончил с ногой Чонина и пару раз хлопнул по его бедру, прежде чем отойти, чтобы прибрать образовавшийся бардак. Через несколько минут он успел вернуть половину вещей на место и снова нагнулся, чтобы поднять с пола рубашку от pyrex, стоившей ему половины его заработной платы. У Тао всегда была слабость к брендовым вещам, но многого он себе позволить не мог, а за ту сумку gucci ему вообще пришлось пахать все лето в свои семнадцать лет, и должного удовлетворения от осознания, что теперь она принадлежит ему, он совсем не ощутил.

Парень аккуратно повесил рубашку поверх футболки из магазина «comme de garcons» в Итэвоне и внезапно ощутил теплое прикосновение к своей пояснице. Уголок его губ сомкнуло в улыбке, отчего появилась едва заметная ямочка на правой щеке. Чонин легко царапнул ногтями кожу над махровым полотенцем и горячо выдохнул куда-то между голых лопаток.

– Ты в курсе, что невероятно сексуален в этой шапочке? – промурлыкал он ему в шею, и чужие губы мазнули по линии обнаженных плеч.

Тао повернулся к Чонину лицом и встретился с его многообещающим взглядом.

Китайца сразу же насторожил нездоровый блеск в глазах Кима, умеющего в одну секунду превратиться из взбалмошного ребенка в ненасытного любовника.

В последний раз он был снизу, и не сказать, что ему не понравилось, наоборот – очень даже, но ноющая боль в заднице приносила дискомфорт при ходьбе, а Чондэ, сразу просекнув, в чем фишка, смеялся и бросался насмешливыми взглядами, на что Тао пожелал ему поскорее найти того, кто его оприходует, сопровождая все это выпадом среднего пальца в сторону корейца.

Он подозрительно покосился на Чонина с высоты своего роста и скептически поджал нижнюю губу.

– Кое-кто ржал, как умалишенный, когда увидел меня в этом, – указывая себе на голову, напомнил Тао. – И вообще, мне пора обратно в… – конец фразы потонул в голодном поцелуе.

Целоваться с Чонином всегда было приятно и как в первый раз – ощущения такие же. Он слегка приоткрыл губы, чем сразу же воспользовался младший, лизнув выступающую чуть вперед серединку верхней губы – запрещенный прием. Цзы Тао тихо застонал ему в рот и почувствовал, как чужая рука нырнула к нему под полотенце.

Их хватило только на то, чтобы добраться до диванчика, и пока Тао устраивался в более удобную позу, Чонин успел раздеться и, прежде чем притянуть его к себе за бедра и поцеловать, оборонил немного смущенное – на тебе действительно смотрится лучше, чем на мне.

Ведь никто и подумать не мог, что как-то раз, обнаруживая между стопок чистых полотенец розовую в белый горошек шапочку для душа, Чонину придет в голову надеть ее на себя и продурачиться около пятнадцати минут перед зеркалом в ванной.

#np ♬ boyce avenue – thinking out loud

Никто из них не планировал это. Все произошло само собой и вскоре стало неизменным: вечно разбросанные вещи Чонина по всей квартире, истоптанные задники кед, валяющихся на пороге рядом с аккуратно поставленными в углу джорданами, утренний удар подушкой по заднице и притворное недовольство Цзы Тао, пытающегося разбудить дрыхнувшего парня.

Они постоянно спорили по поводу всего и в конце все же уступали друг другу, будь то заказанная пицца или же набор жареных острых куриных крылышек на ужин.

Для Тао стало привычным просыпаться от ощущения тяжести на своем теле из-за чужих конечностей, бесстыдно уложенных на него. Временами он долго засматривался в умиротворенное сном лицо Чонина и затем вскакивал с кровати словно ошпаренный, потому что на часах уже 9: 20, а он обещал быть на работе к десяти. Он впопыхах искал чистые боксеры и брал чониновские, которые всегда лежали с краю на полке в шкафу.

Уже влезая в свои джинсы, Цзы Тао умудрялся смотреться в большое зеркало, чтобы поправить взъерошенные после сна волосы. Он не любил выходить из дома без придирчивого осмотра своего внешнего вида, над чем постоянно смеялся Чонин, который, к слову, проснувшись от возни, теперь сидел посреди постели и, прищурившись, озирался по сторонам, почесывая себя по шее.

– Чёрт, Тао, просил же без засосов, – недовольно пробурчал он, зная, что запарится в закрытой кофте во время занятий.

Ему хватило чопорно поджатых губ директрисы учебного заведения, которая подозвала его к себе и наказала не разгуливать в засосах (– Мистер Ким, я не хочу показаться вам придирчивой, но здесь дети. Вашей девуш… вам стоит быть чуть сдержаннее, – возмущенно добавила она, разворачиваясь на каблуках и оставляя парня в смешанных чувствах. Знала бы она, что эта «девушка» под два метра ростом, с волосатой грудью и отзывается на имя Хуан Цзы Тао, так вообще бы уволила.

И как она могла их заметить? – задавался Чонин вопросом позже, откидывая голову на широкую грудь Тао и устраиваясь поудобнее между его разведенных ног, чтобы начать совместный просмотр фильма, – я даже их не увидел. На что китаец положил ведерко с поп-корном ему на живот и она просто завидует, – рождая рой мурашек от невесомого прикосновения губ к мочке уха).

Цзы Тао нахально ухмыльнулся ему с отражения зеркала и натянул светлую футболку. Поняв, что уложить волосы он, вряд ли, успеет, парень надел на голову стильную черную шапку, убрав короткую челку под нее, и, уже закрепляя на запястье кожаный браслет, быстро достал с туалетной полки тюбик биби-крема и кинул к ногам Чонина.

– Это должно помочь, – сказал он, берясь за лямки рюкзака, и прежде чем исчезнуть в проеме двери, в два шага подошел к все еще не сдвинувшемуся с места любовнику и, быстро чмокнув в губы, понизил голос до шепота, с хрипотцой выдавая: – ты был невозможен, надеюсь на повторение.

Чонин ненавидел, когда Тао так делал. Он почувствовал, как вспыхнули кончики его ушей, и торжествующе усмехнулся, заметив два близко расположенных алых засоса на задней стороне шеи Цзы Тао, особенно ярко выделявшихся в вырезе футболки.

Но не все в их жизни проходило гладко.

В моменты, когда они ругались, Цзы Тао был одним из тех, кто громко хлопал дверями и уходил, страдая целый день в одиночестве, а при возвращении находил лишь неприятную пустоту между ребер и идеально застланную постель. Статусы в его социальных сетях успевали меняться несколько раз за день, и он в сердцах кидал Сехуна в игнор после сообщения в личке «неудивительно. вы ж постоянно с ним срались» с его неизменным ковыряющимся в носу смайлом.

Для окружающих людей их ссора была лишь очередной, а для китайца целой драмой в бесконечном репите «love song», раскиданных возле дивана упаковок готовых рисовых треугольников на пару с баночками cass и ноющими мышцами спины, ведь рассчитанная для сидячих мебель явно не подходила для того, чтобы на ней полноценно спали.

Но все прекращалось в миг, когда случались виноватые объятия и теплым дыханием в уголок губ, – давай больше не будем или хотя бы не так надолго, – перед тем, как нежно поцеловать.

Цзы Тао закрывал глаза и думал, что возможно от поцелуев умирают.

#np ♬ luke-sital singh – fail for you

Облюбованная ими квартирка была чуть больше в квадратных метрах, чем старая, и находилась в районе парка Йойдо.

Они переехали туда жарким летним днем, и пока мелкие пылинки плавно оседали на поверхности не до конца разобранных коробок с вещами, Цзы Тао жадно впитывал малейшее изменение эмоций на лице Чонина, обессилено вцепившегося одной рукой ему в лениво двигающиеся бедра. Светлые плотные занавески не позволяли затопить солнечным лучам всю комнату, лишь мягким светом выделяя контуры двух тел, и мелкая капля пота сорвалась вниз вдоль напряженного позвоночника Тао, когда он нагнулся вперед, чтобы провести кончиком носа по линии шеи парня, вдыхая особенный запах, присущий только ему одному.

В тот момент они существовали только друг для друга, и хрупкое во ай ни заставило замереть сердце Чонина, навсегда отмечая первую субботу августа одним из самых счастливых дней его недолгой жизни.

Это было впервые, когда кто-то из них сказал об этом вслух.

И следующий раз не заставил себя ждать.

Цзы Тао чувствовал, что в их отношениях что-то незримо изменилось, и пытался понять, что именно. Ему совсем не нравилось, что Чонин начал избегать его прямых взглядов и на любое его прикосновение странным образом напрягался.

Это сводило с ума.

Он не хотел думать о плохом, вернее старался. Чонин стал неотъемлемой и самой важной частью его жизни, и ему не хотелось его терять. Тем более, когда он наконец-то признался ему открыто в своих чувствах. Мысли о том, что возможно все закончится, нещадно давили на ребра, и Цзы Тао старался не зацикливаться на этом. Он верил Чонину и сильно дорожил тем, что имел.

Возможно, временами он и бывал невыносим, местами истеричен, но ведь не все люди идеальны, хоть и в этом ему с трудом удалось признаться себе.

Поэтому Тао был необычайно энергичен с утра, заворачивая два сэндвича Чонину на работу и укладывая их в его рюкзак. Разбудив парня легким поцелуем в губы, предварительно взобравшись на него и устроив подбородок на сложенных на чужой груди руках, Тао надеялся выжать этот день по максимуму.

Ему удалось удивить Чонина своей просьбой, и они вдвоем направились на парковку, где стоял подержанный, но так любимый Кимом скутер, на который китаец категорически отказывался садиться, предпочитая брать такси или же пройтись пешком, благо было не слишком недалеко.

Еле как отрыв запасной шлем, Цзы Тао напялил его на голову прежде, чем выйти из квартиры, успев пару раз посмотреться в зеркало, и молча наблюдал за тем, как Чонин сперва устроился на сидении, завел мотор и красивым жестом зачесал свою густую челку назад перед тем, как надеть шлем.

Он чувствовал себя очень глупо в тот момент, заворожено смотря на обтянутую светлыми джинсами идеальную задницу, стройные ноги, и все-таки уселся сзади после нетерпеливого кивка водителя. Приятное тепло сразу же затопило его, стоило ему прижаться грудью к родной спине, и Цзы Тао, чуть ли не зажмурившись от удовольствия, быстро запустил руки вперед, обнимая парня поперек живота.

Ветер приятно щекотал кожу ног, облаченных в шорты, и все казалось таким прекрасным, и даже пробка, в которую им удалось попасть. Тао умудрился немного сползти и приникнуть стороной правой щеки между лопаток Чонина. Он счастливо улыбнулся своему отражению в окне соседней машины и все-таки сделал селку, чудом не выронив телефон из рук из-за внезапно дернувшего с места скутера.

Чонин притормозил напротив салона красоты, где работал Цзы Тао, и китаец заранее пофейспалмил насчет будущих расспросов от коллег. Он снял рюкзак с плеч и передал его парню. Чонин выглядел невозмутимым, казалось, не обращая внимания на прилипшего к витрине любопытного Чондэ, который впервые видел в глаза «это тот, с которым твоя прекрасная задница лишилась невинности? »

Тао немного приуныл, провожая его взглядом, ведь кроме сухого до вечера ему ничего не перепало.

Отрицать тот факт, что Чонин немного остыл к нему, уже не было смысла, и от этого неприятно заныло в груди. Возможно, он слишком поторопился со своим признанием, и это только усугубило ситуацию. Цзы Тао не мог выдержать мысли, что с ним остаются только из-за жалости. За те несколько секунд, которые ушли на то, чтобы дойти до стеклянных дверей, он успел разыграть в голове самую крутую драму в своей жизни и расстроиться же с этого.

Понимая, что от него мало толку в таком подавленном состоянии, Тао решил уйти с работы пораньше. Ноги сами вели его по привычному пути, который прерывался четырьмя пешеходными дорожками и подземным переходом, при выходе из которого можно было наткнуться на уютное «paris baguette», где он всегда покупал упаковку вкусных сэндвичей (не то, что он готовил) и бутылку витаминной воды перед тем, как пойти к Чонину на работу, чтобы оттуда уже вместе добраться до дома.

Они шли рядом, постоянно касаясь друг друга плечами, и как бы ненароком встречались пальцами, на секунды задерживаясь на самых кончиках. А потом Чонин приобрел гребаный скутер в секонд хэнде и все прекратилось. Китаец даже порывался отомстить кок-блокеру всей своей жизни, но здравый смысл все же взял вверх, не позволяя опускаться до уровня Сехуна, который жестко расправился с икс боксом Луханя, как только стал официально с ним встречаться.

Цзы Тао сам не заметил, как оказался перед зданием школы искусств с пакетом в руках. Он минуту колебался, топчась на месте, и, коротко выдохнув, все-таки направился к входным дверям.

Больше всего на свете ему сейчас хотелось увидеть Чонина.

Найти нужный танцевальный зал не составило труда, и Тао с некоторым волнением подошел поближе к огромным стеклянным окнам, выходящим во внутренний коридор.

Он прежде никогда не видел, как танцует Чонин. Вернее как, ему нравилось наблюдать, как тот разминается возле балетного станка, для которого было выделено специальное место в их новой гостиной возле стены. Но дома Чонин предпочитал практиковаться полуголым, избавляя себя от тесноты верхней одежды, и в Тао все сразу же вопило. Он видел, как красиво перекатывались мышцы под смуглой кожей золотистого оттенка, и все эти четкие линии идеально сложенного тела, и упругую задницу, которая словно была создана для того, чтобы его ладони лежали на ней, и Цзы Тао срывался почти сразу же, как парень заканчивал это невыносимое для глаз зрелище, обхватывая его поперек взмокшей груди и приникая как можно ближе с не против, если я присоединюсь к вам, Ким-сонбэнним? – горячим выдохом в ямочку на основании шеи.

Он не сразу увидел Чонина за стайкой маленьких девочек, одетых в пастельного цвета балетные купальники с многослойной юбкой-пачкой, почти точно такой же, в какой щеголял Джим Керри в «Эйс Вентуре». Как оказалось, кореец присел на одно колено, чтобы проверить завязанную ленту пуант у одной из учениц. Он что-то им еще наставительно говорил, показывая прямо на пальцах, и с довольным взглядом хлопнул пару раз в ладони, когда девочкам удалось синхронно сделать какое-то незатейливое па, а затем они зефирной змейкой направились к дверям в противоположной стороне, и только одна из них замедлила шаги, оставшись после всех, и, словно поколебавшись, все же кинулась в сторону своего учителя, чтобы обнять. Парень склонился ниже, обнимая ее в ответ, и что-то проговорил, отчего та засверкала улыбкой и, быстро-быстро кивая головой в ответ, исчезла из помещения.

Чонин остался один.

Он походил немного вокруг, и, недолго думая, отбросил в сторону надетую обувь. Парень уперся рукой себе в бедро и задумчиво глядел на свои босые ноги. Его густая челка упала на глаза, а силуэт отразился в зеркалах. До конца занятий еще оставалось минут пятнадцать, и, казалось, Чонин замер, мыслями находясь где-то далеко. Цзы Тао он снова показался таким же, когда они впервые встретились. Та же холодная отстраненность, спокойствие, благородная осанка и плавность в обычных на первый взгляд движениях, которая сразу же выдавала в нем танцора.

Но не прошло и минуты, как Чонин начал медленно танцевать, и Тао понял, насколько было жестоко лишать парня такой возможности.

Чонин казался совершенством в идеальных линиях движений, в каждом изгибе локтей, плавности в запястьях, поворотах головы. Было что-то невыносимо прекрасное в том, как резкие выпады перетекали в нарочито ленивые, едва ощутимые, словно колеблющиеся в воздухе, и Цзы Тао почти кожей ощутил ту музыку, которую создавало тело Чонина. Он, не отрываясь, поглощал каждую эмоцию, рожденную в танце, и скользил взглядом по сильной шее, плечам, слегка приоткрытым губам, то и дело складывающимся в счастливейшую улыбку, - и почувствовал, как сердце пропустило удар, когда парень, словно срубленный, упал на пол, успев подставить перед этим ладони, чтобы смягчить удар. Огромный ком тревоги лавиной обрушился у него внутри, а ноги уже были готовы бежать, чтобы взять на руки, помочь, как Чонин раскинул руки в стороны и начал смеяться. Это оказалось лишь завершающим движением его танца, и в тот момент Тао почти ненавидел Чонина, который провел ладонями по лицу, следом зарываясь пальцами в свои волосы. Его грудь медленно опадала под взмокшей тканью темной майки, и он вытянулся дугой на секунду, затем обратно расслабляясь. Короткие штаны открывали доступ к изящным лодыжкам, и Чонин пошевелил пальцами на ногах прежде, чем уперся ступней левой в паркет.

Тао вспомнилось ее тепло, когда младший игриво толкнул его ступней в плечо, откидываясь на мягкий матрас постели, в то время как сам парень возвышался над ним, стоя на коленях. Это было раннее утро, и они встретили день утомленными в объятиях друг друга.

Цзы Тао отошел на шаг назад, и его рука взметнулась к левой стороне груди, где творилось что-то невообразимое. Брови удивленно сошлись на его переносице, а пальцы разжались, выпуская из рук пакет.

Осознание того, что он любит, до боли в сердце любит, накрыло его подобно цунами. И все его переживания на счет них, все их счастливые моменты, секреты на двоих, откровения, то спокойствие, когда Чонин рядом, умиротворенность, волнение, страх, их настоящее – все обрело смысл.

И Тао вдруг ощутил себя таким жалким и уязвимым в своей любви к нему, что отступил еще на один шаг, чуть ли не сшибая подставку с комнатными цветами. Он быстро поморгал, словно вылезая из ступора, и, растерянно оглянувшись по сторонам, направился к выходу.

#np ♬ sam mccartny – kiss me (acuostic cover)

Солнце близилось к закату, убирая свои огненные крылья на горизонте, а Цзы Тао сидел на теплом песке, смотря вдаль. После своего переезда из Циндао в корейскую столицу он частенько любил приезжать на этот пляж, расположенный недалеко от Сеула. Всего час на зеленом «302» – и перед глазами уже совсем другая панорама. Волны медленно накатывали на берег, и легкий морской бриз игрался с подолом его расстегнутой на несколько пуговиц в горле и снизу короткой рубашки, а светлые кеды с убитыми задниками лежали рядом. Парень вытянул ноги и откинул голову назад, упершись руками в песок позади себя.

Казалось, что время замерло, и не было никого на всем белом свете, кроме него одного.

Но это мгновение было разбито криками рыбаков, спешащих убрать свои лодки, и это тоже расстроило Тао. Он чувствовал себя огромным комком страдания, и вскоре поднялся с насиженного места, чтобы вернуться домой и покончить со всем этим.

Было уже за полночь, когда он наконец-то достиг квартиры. Цзы Тао еще часа два потерял на Хангане, оттягивая момент и смотря на противоположный берег, где огни ночного города и шумная жизнь.

Он открыл дверь, стащил с себя кеды, обнаруживая внутри мелкие желтые песчинки, и завернул сразу на кухню, чтобы выпить воды, где и натолкнулся на все еще не спящего Чонина, который угрюмо взглянул на него, пригвождая к месту.

– Ну, и где ты был? – он выглядел хмурым, оглядывая с ног до головы замерзшего в проеме двери китайца. – Девяносто три пропущенных, Тао, – Чонин поднялся с места. – Какого чёрта тебе айфон, раз ты даже не собираешься отвечать на звонки?

Цзы Тао опустил взгляд на поверхность стола, на которой лежал его бывший телефон и окурки нескольких выкуренных в кружку сигарет.

– Ты же обещал, что бросишь, – вырвалось у него, и короткая усмешка придала резкости чертам чужого лица.

– Ага, бросишь тут с некоторыми, – Чонин задвинул стул и убрал со стола кружку, затем уставился на все еще стоящего в проеме двери Тао. Он уперся поясницей в кухонный гарнитур и сложил руки на груди. Китаец только заметил, что Чонин был обнажен по пояс. – И почему ты в солнечных очках?

Цзы Тао, словно опомнившись, потянулся рукой к очкам на переносице и, потом вспомнив, опустил обратно. Увидев его покрасневшие глаза, нетрудно будет догадаться, что он пустил пару слезинок. Ладно, не пару, но все же. Не признается же он ему в том, что расстроился с того, что так сильно влюбился в него и не переживет, если Чонин его бросит.

– Я гулял, – Тао прошел к холодильнику и достал оттуда бутылку воды.

Он хотел с достоинством выйти из положения, но получалось из рук вон плохо, начиная уже с того, что младший вообще не должен был его ждать на кухне и с порога заваливать такими вопросами.

– Это я и так понял, – голос Чонина прозвучал ближе, и рука Тао дрогнула. – А где именно? И почему так поздно?

Он почувствовал чужое дыхание на своей шее, и в груди полоснуло болезненным. Плечи Тао опустились, и он слегка сгорбился, словно не в состоянии больше переживать все сам. Такая перемена немного напугала Чонина. Парень незамедлительно прикоснулся ладонью к его левой лопатке, и в тот самый миг Тао рывком развернулся к нему и сжал в объятиях. Он говорил быстро, слишком быстро и с проскальзывающим акцентом, как всегда бывало, когда он сильно взволнован, переходя на сбивчивый шепот, на сиплое не уходи, останься, так сильно люблю, что во мне все болит, сжимая до хруста в руках.

Чонин слушал все это и не понимал, а когда до него, наконец, дошло, он не смог сдержать смеха. Цзы Тао замер. Он медленно разжал объятия и отстранился. Глаза Чонина улыбались и, казалось, мягко светились изнутри.

– Я думал, это я глупый, раз никак не могу выбрать подходящий момент, чтобы признаться тебе в своих чувствах, но ты поставил мат в этом плане даже Луханю.

Тао сразу не понял, что имел в виду Чонин, говоря про их друга, который как последний мудак не мог заняться сексом со своим парнем только из-за того, что тот намного младше его и несовершеннолетний ( – Это все из этических соображений, – недовольно буркал себе под нос Хань под общий смех, на что Тао язвил, – одними этическими соображениями удовлетворен не будешь, – сразу же давая «пять» Сехуну, который не преминул добавить, – в последний раз, когда ты стонал подо мной, ты явно не об этике думал , – что повлекло за собой секундную тишину, а затем оглушительный хохот, ведь кто бы мог подумать, что О покусится на самое святое в Лухане и преуспеет).

Чонин слегка сжал ладонями его бока, и приблизился еще ближе.

– Я волновался, – проговорил он, касаясь подушечками пальцев полоски голой кожи и глядя на него, чуть склонив голову на бок.

Кончики его густой челки чуть вились на концах, и Цзы Тао подумалось, что пора их подкорректировать, хотя так ему нравилось даже больше. Такого Чонина хотелось тискать и обнимать. Он коснулся пальцами его подбородка, отметив так им любимую ямочку, и ощутил колкость двухдневной щетины.

И все вдруг перестало иметь значение. Существовали только они в приглушенной темноте кухни, близко друг к другу, и это было самым правильным в этот момент.

Тао аккуратно снял очки и задвинул их на подоконник, куда поставил бутылку ранее. Он смотрел на Чонина так, словно они не виделись годы. Приливом облегчения смыло все тревоги, и губы Тао тронула едва заметная улыбка, а голос сохранял еще сиплость, когда он убрал непослушную прядь волос ему за ухо с – так, что ты там говорил про признание?

Чонину всегда нравилась эта детская непосредственность в Цзы Тао, и он готов был признать любые свои ошибки, и ту черту своего характера, из-за которой он заставил переживать своего китайца. Тогда, услышав люблю от Тао, он растерялся, и от внезапной нежности, сжавшей его сердце, в том числе. Те чувства, которые долго копились в нем, начиная с первой улыбки, показавшейся ему довольно жутковатой, непонятного раздражения, приятного на слух акцента, прикосновения, чужой заботы, волнения от первой близости, неизменного утреннего Чонин-а, просыпайся, – в ответственный момент подвели, больше шокируя самого парня, чувствовавшего столько, что казалось, он просто не выдержит и умрет.

Ему потребовалось время, чтобы разобраться в себе и в том, что с Цзы Тао – это не просто очередные отношения, привычка, комфорт, а нечто большее, заставляющее верить в их навсегда.

И, как оказалось, это взаимно.

Он ясно увидел, что случилось бы с Тао, если бы он вдруг надумал исчезнуть из его жизни, и ощутил то же самое, исчезни вдруг Тао из его.

Чонин слегка приподнял подбородок, встречаясь с ним взглядом, и сказал самое верное в своей жизни:

– Я люблю тебя, и сегодня, и завтра, и намного наших дней впереди. Я любил и буду любить тебя. Запомни это, Хуан Цзы Тао, ибо я не собираюсь повторять это каждый раз, когда ты напридумаешь себе всякое, как сегодня.

По лицу Тао было видно, что парень переваривает все сказанное, и его последующее я знал, что меня невозможно не любить, сверкнувшей на смуглом лице довольнейшей улыбкой, вызывает чуть ли не фейспалм у подвисшего Чонина, ожидавшего немного иной реакции. Хотя это же Цзы Тао, пора бы уже привыкнуть к таким его выпадам.

Чонин дал больной тычок пальцем ему в ребра, чтобы уже стереть это сытое выражение с его лица и развернулся к дверям, намереваясь пройти в спальню, как был сразу же остановлен двумя сильными руками, привлекшими его сзади, заключая в объятия.

– Прости, – выдохнул парень тихо, – давай, постоим еще так, – и младший почувствовал, как Тао уткнулся ему кончиком носа в ямочку на шее.

И он сдался, как и сдавался прежде.

Ведь шея Чонина – самое идеальное место для носа Цзы Тао.

the end.

p. s. возможно, будет 2 часть.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/2909176