§ 1. Пространство и время

Проблема пространства и времени возникает лишь на определенном уровне общественно-исторической практики и научного познания, когда последние своим предшествовавшим развитием подготовлены для рассмотрения явления в единстве с их объективными формами бытия.

История возникновения и развития представлений о пространстве и времени была и есть арена борьбы различных мнений, где более рельефно выражалась борьба двух партий в философии - материализма и идеализма. Основная концепция материализма, которая восходит к древним атомистам - Демокриту, Эпикуру и др., рассматривает пространство и время как объективные формы бытия материи. Однако сама эта общая линия материализма имела свои разновидности. Атомисты ввели понятие «пустого пространства», которое в то же время однородно и бесконечно. В понимании Аристотеля, пространство есть совокупность мест тел, время есть число движений и в отличие от движения течет равномерно. Декарт выдвигает идею о заполненном пространстве, а также идею о тождестве протяженности и пространства.

И. Ньютон вводит понятие абсолютного пространства и абсолютного времени, понимая под этим их объективное бытие независимо от материи, а также независимо друг от друга. Пространство как самостоятельное начало есть пустое «вместилище тел» и имеет три измерения. Оно абсолютно однородно, неподвижно, непрерывно и вечно. Пространство, по Ньютону, отличается от протяженности тел тем, что протяженность есть основное свойство тел, благодаря чему тела занимают определенные места в абсолютном однородном пространстве. Время тоже есть «пустое вместилище», только не тел, а событий. Оно также абсолютное, не связанное с материей самостоятельное начало, «чистая длительность» от прошлого к будущему.

Лейбниц, развивая дальше взгляды Аристотеля и Декарта, приходит к выводу, что пространство и время не могут существовать наряду с материей и независимо от нее, отвергает точку зрения об абсолютном пространстве и времени. В его понимании, пространство есть порядок расположения множества тел, а время - порядок сменяющих друг друга тел и их состояний.

Субъективные идеалисты (Беркли, Юм, Мах и их эпигоны сегодня) отвергают материалистические взгляды на пространство и время, в частности, точку зрения Ньютона об абсолютном пространстве и времени, отрицают объективное бытие последних, рассматривая их субъективистски, как порядок субъективных восприятий. Продолжая берклианско - юмистскую линию. Кант понимает пространство и время как непознаваемые формы созерцания. По Канту, вне нас мы не можем созерцать время, точно так же, как не можем созерцать пространство внутри нас. Пространство и время не есть эмпирические понятия, выводимые из внешнего опыта. Представления о пространстве и о времени не могут быть поэтому заимствованы из отношений внешних явлений посредством опыта: сам этот внешний опыт становится возможным прежде всего благодаря доопытному представлению о пространстве и о времени.

Кантианский априоризм пространства и времени, разумеется, не мог способствовать их познанию. Эйнштейн писал: «Я убежден, что философы оказали пагубное влияние на развитие научной мысли, перенеся некоторые фундаментальные понятия из области опыта, где они находятся под нашим контролем, на недосягаемые высоты априорности… Это в особенности справедливо по отношению к понятиям пространства и времени. Под давлением фактов физики были вынуждены низвергнуть их с Олимпа априорности для того, чтобы привести их в порядок и сделать пригодными для использования»¹.

Гегель справедливо критикует ньютоновское представление о времени как о чистой длительности, которая течет сама по себе, независимо от реальных вещей. Время не есть как бы ящик, в котором все помещено, как в потоке, увлекающем с собою в своем течении и поглощающем все, попадающее в него. Время есть лишь абстракция поглощения. Так как вещи конечны, то они находятся во времени, но вещи исчезают не потому, что они находятся во времени, а сами вещи представляют собой временное, их объективным определением является то, что они таковы. Процесс самих действительных вещей составляет, следовательно, время.

Гегель отмечает непосредственное единство пространства и времени, единство «здесь» и «теперь». Тем самым делается шаг к представлению о едином четырехмерном континууме, имеющем столь фундаментальное значение в специальной теории относительности.

Но Гегель делает еще один очень существенный шаг, устанавливая связь между пространством и временем, с одной стороны, материей и движением - с другой. В «Философии природы» он определяет материю как единство пространства и времени. Материя, пишет Гегель, есть истина пространства и времени. Точно так же как нет движения без материи, так не существует материи без движения. Материя представляет собою первую реальность.

Для Гегеля пространство и время - это не априорные формы созерцания, а объективные формы идеалистически трактуемого им бытия. Прежде всего, он считает, что эту проблему нельзя решить на эмпирическом уровне, что для ее решения познание должно восходить к разуму, к теоретическому мышлению, поскольку на эмпирическом уровне мы имеем дело не с понятием, а с представлением, которое в действительности есть не что иное, как поверхностный взгляд на пространство и время, создающий внешнюю кажимость, внешнее впечатление, что эти формы совершенно отделены друг от друга и от бытия. В определениях же разума пространство не есть ни пустота, ни порядок вещей, ни протяженность, а время не есть ни поток, увлекающий. все в своем течении, ни порядок событий. И то и другое есть моменты движения.

Разработка проблемы пространства и времени шла по двум линиям: по линии естествознания (в частности физики и математики) и по линии философии. Говоря о развитии естественнонаучного взгляда на проблему и о ее современном состоянии, следует указать на важную роль создания неэвклидовой геометрии Лобачевским, Бойаи и Риманом, открытия физических полей и в особенности теории относительности Эйнштейна. С другой стороны, также следует подчеркнуть не менее важную роль в выработке современного понятия пространства и времени развития философского мышления, в особенности материалистически осмысленных идей Гегеля о единстве непрерывности и прерывности пространства и времени, об их конечности и бесконечности, об их связях с движением и с материей и т. д.

Опираясь на эти достижения познания в целом, можно дать более полные дефиниции этих категорий. Пространство есть категория, выражающая объем материального явления, его протяженность в длину, ширину, высоту, его внешнюю форму, порядок расположения тел, предметов, явлений относительно друг друга, их рядоположенность. Оно их объективное, естественное и вечное условие, способ их существования. Любое явление всегда существует в пространстве, т. е. имеет пространственную характеристику или определенность. Эти свойства пространства являются важнейшими элементами организации, образования явлений.

Время есть категория, выражающая последовательность развертывания материальных процессов, порядок следования явлений друг за другом, длительность процессов, развитие явлений, которые существуют не только в пространстве, но и во времени, не только расположены относительно друг друга, находятся в определенном месте, но и существуют в определенное время, в определенной последовательности. Эти свойства времени есть объективные свойства материальных тел и являются также важнейшими элементами их организации, необходимым, вечным способом, условием их существования.

Эти характеристики пространства и времени указывают на их тождество и различие: они одновременно тождественны и различны. Это обстоятельство дает основание говорить о единой форме бытия материи: пространстве-времени, о четырехмерном пространственно-временном континууме, который представляет собой не просто сумму, механическое соединение пространства и времени, а их синтез, целостную систему, т. е. такое их объединение, в котором каждое из них объективно невозможно и немыслимо без другого и без материи. Естественнонаучным доказательством этого факта являлась теория относительности, со времени создания которой пространство само по себе и время само по себе низводятся до роли теней и лишь некоторый вид соединения обоих должен еще сохранить самостоятельность*.

Однако глубокая взаимосвязь пространства и времени не уничтожает их качественного различия. Пространство - трехмерно, а время одномерно; " хотя изменение находит свое отражение не только во времени, но и в пространстве, пространственная сторона изменения выражает количественное изменение, а временная сторона изменения выражает качественное изменение, развитие - возникновение нового и отмирание старого. Время, как говорил Энгельс, главное условие всякого развития. О качественном различии пространства и времени говорил и А. Эйнштейн: «Неразделимость четырехмерного континуума событий, — писал он, — совсем не означает эквивалентности пространственных координат временной координате. Наоборот, мы должны помнить, что временная координата определена физически совершенно иначе, чем пространственные координаты»².

Тождество и различие категорий, пространства и времени есть доказательство гибкости, подвижности категорий диалектики. Однако эту гибкость нельзя понимать субъективно, абстрактно, поскольку тождество не устраняет их различия, не ликвидирует их качественной определенности, их специфики, а различие не устраняет их тождества.

Познание искажается, когда тождество и различие этих категорий понимают абсолютно, абстрактно. То же самое нужно оказать и о следующих крайностях: одни понимают пространство-время только абсолютным, другие - только относительным, а не единство того и другого. Поскольку пространство и время - вечные, постоянные и необходимые условия бытия материи, то в этом смысле можно и нужно говорить об их абсолютности. Но, разумеется, отнюдь не в смысле ньютоновской концепции, рассматривавшей их как оторванные друг от друга и от материи, раз навсегда данные пустые «вместилища», а в их диалектико-материалистической интерпретации.

Не отрицая абсолютности пространства и времени в указанном смысле, теория относительности вместе с тем устанавливает их относительность, доказывает, что их свойства не являются раз навсегда данными, неизменными, оторванными от движения и материи, а изменяются в зависимости от условий движущейся материи (например, длина тела, находящегося в системе отсчета, движущейся со скоростью близкой к скорости света относительно другой неподвижной системе отсчета, разная для наблюдателей, находящихся соответственно в первой и во второй системах отсчета. Относительно второго наблюдателя имеет место сокращение линейных размеров тела в направлении движения), что в различных материальных условиях пространственные формы, протяженность явлений, длительность времени и т. д. бывают разными.

Согласно частной (специальной) теории относительности пространственные отношения и временные промежутки различны в различных системах отсчета. Одновременность явлений в одной системе отсчета есть неодновременность в другой системе отсчета. Вместе с тем эта относительность заключает в себе абсолютность пространства и времени, поскольку пространственно-временной интервал между событиями при переходе от одной системы отсчета к другой остается неизменным, абсолютным. Иными словами, если пространственные отношения и временные промежутки, взятые отдельно, изменяются относительно, в зависимости от движения, то пространство-время, как единая форма бытия материи, не изменяется, является абсолютным. Следовательно, пространство и время одновременно и абсолютны и относительны. В этом единстве их истина: не «или», а «и». Вместе с тем это единство отражает тождество и различие пространства и времени, единство их изменчивости и устойчивости, непрерывности и прерывности.

Дальнейшим развитием частной теории относительности, углублением связи между пространственно-временными отношениями и их материальным содержанием было создание общей теории относительности (или теории тяготения). Было установлено, что в очень сильном гравитационном поле время замедляется, а пространство «искривляется», и это «искривление» тем больше, чем сильнее напряженность поля тяготения. «Кривизна» пространства, зависящая от распределения и свойств движущихся материальных масс - источника гравитационного поля - отражается не в эвклидовой геометрии, а в римановой. До создания общей теории относительности собственно не было научной теории тяготения. Закон тяготения Ньютона был всего-навсего моментом единой научной теорией тяготения.

И частная теория относительности, и общая, как, впрочем, всякая научная теория, продолжает совершенствоваться, развиваться, обогащаться. Но так или иначе теория относительности как итог, вывод является важным завоеванием науки XX в., представляет собой продукт более зрелой практики и соответствующего ей теоретического мышления.

Тем не менее это важнейшее завоевание современной науки до сих пор встречает разного рода возражения. Существующие мнения по этой проблеме можно разделить на две группы: мистико-метафизические взгляды и мнения, представляющие собой обсуждения современных проблем развития теории относительности.

Говоря о второй группе мнений, достаточно напомнить старую, но вечно новую истину: наука не может развиваться без борьбы мнений, без снятия достигнутого ею уровня. В частности, существуют различные точки зрения почти по всем вопросам общей теории относительности, среди которых важное место занимают вопросы об энергии гравитационного поля, о гравитационных волнах и др. В связи с развитием квантовой физики делаются попытки углубления и дальнейшего развития как теории относительности в целом, так и общей теории относительности в особенности и т. д. Но все это уже естественный путь развития науки, собственное ее движение.

Теория относительности есть продукт мышления на современном теоретическом уровне развития, и она не была бы возможна на эмпирическом уровне физики, а следовательно, ее нельзя понять на этом уровне.

В современной физике серьезные трудности возникают в связи с тем, что она экстраполирует на исследование процессов микромира свои старые представления о пространстве и времени, полученные из опыта изучения макромира на эмпирическом уровне. Достаточно сказать, что при подобной экстраполяции физики нередко приходят к выводу, что пространство и время не универсальные формы бытия материи, а имеют лишь макроскопический характер, что микромир существует вне пространства и времени и т. д., т. е. приходят к мистицизму.

Из истории развития физики непреложно напрашивается вывод, что существуют качественно различные уровни объективного мира и соответствующие им качественно различные пространственно-временные формы, исследование которых возможно на соответствующих уровнях познания. При этом в высшей степени важное методологическое значение приобретает правильное понимание отношения этих различных уровней познания пространства-времени.

Истина заключается в том, что следует исходить из тождества и различия разных уровней познания пространства-времени. Тождество состоит в том, что на любом уровне пространственно-временных форм объективной действительности и их познания нечто может существовать только в пространстве и времени - будь это элементарная частица или макротело. В этом смысле пространство и время универсальны, всеобщие формы бытия материи. Различие состоит в том, что поскольку существуют различные уровни объективной действительности и соответствующие им различные пространственно-временные уровни, формы, изучение которых возможно также на различных уровнях познания, то, следовательно, в научном отношении несостоятельно механическое перенесение знания одного уровня на знание другого уровня, безразлично, идет ли речь об экстраполяции знаний о пространстве и времени макромира на микромир или знаний о микромире на макромир.

Современный позитивизм в вопросе о пространстве и времени в сущности ничем не отличается от кантианско-махистского их понимания. Так, М. Шлик считает, что пространство и время представляют только формы нашей интуиции и не могут быть приписаны «вещам в себе». В понимании Р. Карнапа, вопросы о пространстве и времени «являются только псевдовопросами об объектах». Одна из современных разновидностей позитивизма - операционализм также отвергает объективное бытие пространства и времени. П. У. Бриджмен считает, что всякие понятия, в том числе понятия пространства и времени, есть синонимы соответствующего ряда операций, не выражающих никакого объективного бытия. Объективное бытие пространства и времени отрицается и иррационалистической философией Бергсона и его последователей — Ж. Маритена, Карра и других, а также экзистенциалистами, в частности, Хайдеггером.

Эти идеалистические интерпретации пространства и времени так или иначе направлены против достижений современной науки, являются попыткой подорвать ее завоевания, в частности - теорию относительности. К этому ведут и различные антинаучные, в сущности теологические, теории и теорийки о начале и конце мира, отрицающие бесконечность мира во времени и безграничность его в пространстве.

В понимании экзистенциалистов, нельзя говорить о бесконечности, вечности времени и пространства, поскольку индивидуальное существование субъекта конечно. По мнению философствующего математика Уайттэкера, мир имеет начало и конец потому, что он сотворен. Согласно теории Лемэтра, мир был начат единственным квантом и начало мира имело место намного раньше начала пространства и времени. О сотворении мира твердят разного рода космологические, в сущности индетерминистские теории (Г. Бонди. Р. Каин и др. ), на позициях теорий гибели материи стоит и А. Эддингтон. Французский философ Ф. Алъкье считает, что наша собственная слабость заставляет нас очень часто верить, будто природа вечна. Повседневный опыт нас учит, что все явления происходят во времени, и вечность субъекта может быть выдвинута только как внешняя наличной реальности, как трансцендентная ей. Ее нельзя схватить как вещь.

Гносеологическим источником как экзистенционалистских, так и мистико-религиозных теорий о начале и конце мира является та же эмпирическая метка, которая наносится на действительность, и с помощью которой хотят, но, разумеется, не могут познать необходимости, бесконечности. Эмпирик, исходя из повседневного опыта и наблюдений, видит, что явления преходящи, возникают, развиваются, исчезают. Выдавая это свое знание за знание всей материи, он приходит к выводу о неизменной гибели последней, не замечая того, что «исчезновение» данной конечной формы есть не что иное, как ее превращение в другое, есть развитие, процесс, в котором осуществляется вечность и бесконечность материи.

Суть диалектике -материалистического понимания конечного и бесконечного состоит в том, что конечное и бесконечное, не есть нечто рядоположенное, не существуют рядом, изолированно друг от друга (как это понимает метафизика), а представляют собой тождество противоположностей, противоречие, которое можно постичь только разумом. Бесконечное слагается из одних только конечных вещей, есть без конца развертывающийся процесс. Природа самого конечного состоит в том, чтобы выходить за свои пределы, отрицать свое отрицание и становиться бесконечным. «Природа самого конечного состоит в том, чтобы превосходить себя, отрицать свое отрицание и становиться бесконечным. Бесконечное, стало быть, не стоит над конечным, как нечто само по себе готовое»³. Конечное и бесконечное нераздельны, едины суть. Бесконечность заключена в конечном, а конечное - в бесконечном. И Гегель справедливо критикует метафизический взгляд на эти категории, отрывающий их друг от друга. Комментируя эту критику, В. И. Ленин пишет: «Дурная бесконечность» - бесконечность, качественно противоположная конечности, не связанная с ней, отгороженная от нее, как будто конечное было по сю сторону, а бесконечное п о ту сторону, как будто бесконечное стоит над конечным, вне его»... ⁴ Единство конечного и бесконечного состоит в их взаимопревращении, переходе конечного в бесконечное и наоборот. Конечное конечно лить в соотношении с долженствованием или с бесконечным, а бесконечное бесконечно лишь в соотношении с конечным. Они неразделимы и вместе с тем суть безоговорочно другие в отношении друг друга; каждое из них имеет в нем самом свое другое. Следовательно, единство конечного н бесконечного не есть их внешнее сопоставление, а каждое есть в себе самом это единство и каждое есть лишь снятие себя самого.

Рассудок проявляет свое бессилие, когда конечное и бесконечное представляет как две рядоположенные, абсолютно самостоятельные реальности, сосуществующие друг возле друга. Такое представление о бесконечности и конечности, правда, вполне доступно и наглядно, но оно вместе с тем и не касается ни действительной конечности, ни действительной бесконечности. Между тем в самой действительности нет конечности и бесконечности, существующих изолированно друг от друга. Бесконечное иконечное не две сущности, а стороны одного, они есть тождество противоположностей, бесконечное конечно, и конечное бесконечно; каждое из них содержит в себе свое другое, бесконечное просвечивает себя через конечное, пребывает в нем в форме законов, которые вечны и бесконечны.

Нередко бесконечность понимают, как не имеющее конца, предела деление материи вглубь, внутрь. Так понимают, например, «неисчерпаемость электрона». Однако неисчерпаемость электрона не есть бесконечность его деления и не имеет никакого отношения к его делимости, во-первых, потому, что она не связана только с одним направлением, упрощением или усложнением: во-вторых, она есть его бесконечные модификации, его превращение во все другое, есть его пребывание во всем другом, и в то же время воплощение, включение в себя другого, т. е. конечное в бесконечном, бесконечное в конечном. Только в плане всеобщности связей, единства многообразия можно говорить о связи неисчерпаемости электрона с бесконечностью.

Вместо того, чтобы с помощью разума открывать конечное в бесконечном, бесконечное в конечном, пытаются эмпирически представить, чувственно схватить множество миров, галактик и т. д. Но подобная попытка приводит не только к отрыву конечного и бесконечного друг от друга, но и к практическому отрицанию бесконечного, ибо представить, охватить возможно только конечное. Между тем познание всеобщего, необходимости и есть не что иное как познание бесконечного, пребывающего и развертывающего себя в конечных вещах.

*Сам Эйнштейн следующим образом характеризовал сущность своей теории: раньше считали, что если каким-нибудь чудом все материальные вещи исчезли бы вдруг, то пространство и время остались бы. Согласно же теории относительности вместе с вещами исчезли бы пространство и время.