Ранобэ «ЗВЕРЬ: Светлый Акутагава, Тёмный Ацуши» — саммари

Ранобэ «ЗВЕРЬ: Светлый Акутагава, Тёмный Ацуши» — саммари

Альтернативная вселенная: Ацуши — член ПМ; Акутагава — ВДА.

Перевели: Лампа и Circie888
Отредактировал: Дейкун

Пролог

История начинается с первой встречи Дазая и Акутагавы. Акутагава убивает группу, убившую его товарищей, и после схватки обессиленный он, получивший серьёзные раны, лежит на земле, когда к нему обращается сидящий на пне Дазай.

— Почему я… Должен умереть?

Шепнул Акутагава, устремив свой взгляд на холодные звёзды.

Это был вопрос, которому суждено остаться без ответа, — в конце концов, он не надеялся его услышать с самого начала. И всё же, к удивлению, этот ответ прозвучал.

— Это потому, что… Ты живёшь не по своей воле, Акутагава-кун.

Акутагава глянул в направлении голоса, который его застал врасплох, однако из-за тьмы вокруг всё, что он мог видеть, – человека в чёрном пальто.

— Я пришёл взять тебя под своё крыло. Но… Я не стану. Если ты держишь в руках свою жестокость под контролем своей воли, то неважно, насколько ты беспощаден, — ведь это одно из людских качеств. Однако если ты лишь постоянно причиняешь боль другим, окружающим тебя, словно запрограммирован так… Это больше похоже на звериное безумие.

Этот голос был молод. Он принадлежал человеку, который вполне мог называться подростком.

Человек в чёрном пальто встал со своего места.

В ярости думая, что Дазай один из тех, кто убил его товарищей, Акутагава с трудом встаёт лицом к нёму.

— Ты желаешь убить меня? Если же так, то ты — наиглупейший человек сегодня в городе, Акутагава-кун.

— Мне всё равно, если я буду глупцом, — рыкнул Акутагава. — Моё единственное желание заключается в том, чтобы сделать человека напротив меня вторым наиглупейшим человеком в этом городе.

Человек в чёрном пальто приблизился. Ещё несколько шагов, и Акутагава бы смог до него дотянуться рукой.

— Ты действительно безнадёжно глуп, — он покачал головой. — Месть, говоришь? Ты за неё умрешь, говоришь? А после твоей смерти что случится с твоей сестрой, которую ты оставил в городе? Ты об этом подумал?

Тогда шок пронзил Акутагаву, ибо он и представить себе не мог, что этот человек знает о его сестре, — сейчас она могла быть у него в руках. И когда он пытается атаковать Дазая, используя Расёмона, то терпит ожидаемое поражение.

— Как скучно.

Человек в чёрном пальто лишь слегка щёлкнул по его запястью, и зверь рассыпался, как высохший лист.

— Чт...

Удар застал врасплох замершего от удивления Акутагаву. Его тело согнулось в полете, исторгая из себя комки крови.

— Ты не сможешь убить меня, — шаги его были бесшумны. — По крайней мере, не сейчас. Как я и думал, я выберу другого в качестве своего подчинённого.

Сцена заканчивается словами Дазая — Акутагава сможет снова сразиться с ним лишь после того, как осознает сущность своей слабости, и до того времени Осаму будет держать Гин у себя. После этого Дазай уходит, оставляя Акутагаву позади.

Проходит четыре с половиной года.

Глава 1

Глава начинается со сцены в кафе, где сидят вместе Акутагава, Танизаки, Куникида и Наоми, — той самой, которая была ранее переведена (vk. cc/7NvGEK). Но теперь ясна причина, по которой Акутагава не может простить Танизаки, — он использовал свою сестру в качестве заложницы, несмотря на то, что Наоми сама хотела играть эту роль. Именно тогда Танизаки и Куникида поняли, что у Акутагавы просто от рождения столь зловещий взгляд.

Они начали говорит о том, как ожидаемый человек опаздывает, и, пока они ждут, они пытаются получше узнать Акутагаву, включая то, что он любит или не любит. Однако, когда официантка приносит чашку горячего чая и случайно спотыкается, Танизаки с Куникидой напряжённо наблюдают за тем, как напиток вот-вот прольётся на Акутагаву. Не ради того, чтобы помочь ей или ему, — ради того, чтобы, в случае необходимости, убить Акутагаву. Он прошёл экзамен, но он не показал те качества, которые нужны любому члену Детективного Агентства. Поэтому Куникида и Танизаки всё ещё выполняют задание – обезвредить Акутагаву, если он покажет себя с отрицательной стороны. В то время как всё уладилось (Акутагава ничего не сделал с официанткой, так как он просто поймал чашку с чаем), ожидаемый человек входит в кафе.

***

В глубокой темноте ночи некий отряд безнадёжно пытается напасть на кого-то и, соответственно, убить. Как только командир отряда в отчаянной попытке отдаёт приказ своим солдатам, он осознаёт, что в ответ слышит только тишину.

— Все они… мертвы?

— Да. Всё верно.

Так ответил белый зверь.

Командир, ужаснувшись, направил на него своё оружие. И увидел он вовсе не зверя.

Это был юноша.

Его грубо отросшая чёлка белоснежных волос спадала куда-то на бок. На лице хранилась абсолютная невинность. Чёрное пальто, которое его покрывало вплоть до шеи, шелестело на лёгком ветру.

— Тогда… это правда? — ошеломлённо произнёс командир. — Слухи о том, что использующий способность Белого Тигра… Белый Жнец Портовой Мафии… Ещё столь молод.

Юноша вытянул шею и кивнул.

— Это конец, — тихо произнёс он. — Вы планировали убить Босса Портовой Мафии. Как и ожидалось от профессиональных наёмников, вы оставляли нас в неведении вплоть до сегодняшнего дня.

В его глазах не было гнева. В них даже не было того тёмного веселья убийцы. Только гнетущая тишина и тьма окутывала его, благословляя его, проклиная его.

— Но если вы — профессиональные наёмники, то наш Босс — так сказать, профессионал в избегании наёмников. День за днём опытные убийцы намечают своей целью его голову, проникая на территорию Портовой Мафии. Однако никто из них так и не добился успеха. Они даже не могли пройти дальше первого этажа – точно также, как и вы все.

И всё же, у командира есть козырь в рукаве — бомба, которая разнесёт всё, что находится вокруг них. Он говорит о том, что не боится смерти, на что Белый Жнец отвечает:

— У тебя нет страха смерти, завидую, — проговорил юноша со скорбью в голосе или с неким чувством, похожим на скорбь. — А я вот боюсь. И боли боюсь. Я боюсь быть подстреленным, истекать кровью. Вот почему я стал жнецом. Жнец един со смертью, и смерть не сможет меня найти.

Прежде чем командир смог исполнить свою угрозу, Кёка отрезает ему пальцы, развеивая возможность для детонирования бомбы. Она не убивает его, так как Ацуши передал ей слова Босса о том, что один из них должен остаться в живых для того, чтобы передать оставшимся, как отряд был вырезан.

Также раскрывается, что Кёка однажды покинула Мафию, но вернулась ради Ацуши.

В то время как они возвращаются, Ацуши падает на колени от боли.

— Ты в порядке?

Кёка мгновенно подбежала.

— Всё нормально… Кёка-чан, — Ацуши издал полный боли стон, припадая к земле. — Я сегодня находился в трансформированном состоянии слишком долго… Это — моя плата.

Кёка быстро расстегнула его чёрное пальто, открывая шею, обвитую ошейником.

Это был тяжелый ошейник из чёрного металла. Снаружи вдоль него выстроилось нечто, похожее на острые клыки, — точно также и изнутри. Эти клыки словно вгрызались в кожу его шеи, на которой уже были заметны пару струек крови.

— Это должно легко сниматься, — Кёка протянула свои пальцы к ошейнику, чтобы отстегнуть его.

— Всё хорошо, — болезненно произнёс Ацуши. — Если у меня нет ограничителей, боль от этого ошейника… Я не смогу контролировать тигра. Если он высвободится, ты тоже будешь в опасности.

Они встречают отряд Чёрных Ящериц, которые разведывали территорию. Хироцу говорит ему отдохнуть, а после доложить Боссу, на что Ацуши отвечает:

— Я пойду прямо к Боссу. Наверняка следующая миссия уже ожидает меня, — сказал Ацуши, направив свой взгляд вперёд. — Этот человек спас меня. Он спас меня от ада и пригласил в эту организацию. Я ни за что не предам приказы этого человека.

И после он сделал шаг. И ещё один. Неся за собой шлейф из тьмы со святой невинностью на лице.

— Скажи боссу, скажи Дазай-сану, что я скоро буду.

***

В кафе входит опоздавший Ода — по пути его наметила своим собеседником некая пожилая леди, и он не смог отвертеться от разговора с ней. Мы узнаем, что Ода был тем, кто спас Акутагаву от голодной смерти на берегу реки и что он отрекомендовал его в Агентство. Пока Ода просит сменить ему карри (предыдущее было недостаточно острым), Акутагава атакует его, и он с лёгкостью уворачивается. Озадаченные члены Агентства смотрят на них, и Ода объясняет, что Акутагава попросил его побыть тренером; в это же время Акутагава говорит, что враг не будет выбирать заранее время и место для атаки, что позволяет им тренироваться и здесь.

Акутагава желает убить двоих человек. Он рассказывает, что один из них — это человек в чёрном пальто, который отобрал у него сестру. Наоми говорит, что нет лучшего места, нежели Агентство, чтобы помочь ему с поисками сестры, и к тому же он познакомится с лучшими детективами мира.

***

В здание Мафии входит Ацуши для того, чтобы доложить Дазаю, и он доходит до крепко защищённой абсолютно чёрной комнаты.

— А ты заносчив, командир атакующего отряда, — отрезал исполнитель, стоявший в глубине комнаты. — Ты перед Боссом. Возьми себя в руки.

Ацуши незамедлительно пал на колено, опустив голову.

— Я извиняюсь.

Кроме него, здесь было два человека.

Один из них неподвижно стоял в глубине комнаты — один из исполнителей и телохранитель. На нём был чёрный костюм и такая же чёрная шляпа. Его стан был сравним с фигурой совсем молодого парня, однако его истинная сила позволяла ему быть одним из высших исполнителей, вторым по статусу в организации, — эспер, который был сильнейшим оружием Мафии.

Другой же был хозяином этой комнаты, сидящим на чёрном троне в центре зала и разговаривающим по телефону.

— Всё в порядке, Чуя. Ацуши-кун, хорошая работа. Добро пожаловать обратно.

Этот голос сочетал в себе великолепие короля и беспощадность дьявола.

Босс чудовищной и тёмной организации — Портовой Мафии — Дазай Осаму.

Его чёрное пальто и ботинки были столь высокого качества, что даже европейские аристократы позавидовали бы ему.

— Большое Вам спасибо… Дазай-сан.

С всё ещё опущенной вниз головой Ацуши проговорил это дрогнувшим голосом.

В тот же момент вмешался низкий голос Чуи:

— А-аа? Называй его «Босс», малой. Хочешь быть убитым?

— Ну, ну, Чуя, всё в порядке, говорю же, — произнёс Дазай, закидывая ногу на ногу. — Что более важно, я хочу поговорить с ним наедине. Чуя, оставь нас ненадолго.

— Ха-а?! — намного грубее, нежели чем в прошлый раз, протянул Чуя. — О чём Вы говорите? Он всего лишь член организации низшего ранга, даже не исполнитель и не секретарь, который будет с глазу на глаз переговаривать с Вами, — это уже исключение из всех исключений.

— Почему же? Ему можно доверять.

— Дело не в доверии. Что Вы будете делать, если его контролирует чья-то способность или на нём безего же ведома закреплена взрывчатка? Ранее были такие случаи. Я не стану давать Вам разрешение на то, чтобы вы оставались одни.

Дазай улыбнулся и глянул на Чую.

— Разрешение? Я не спрашивал твоего разрешения, Чуя. Ты — исполнитель, я — Босс. В Мафии мои приказы не обсуждаются. Следуй иерархии.

На мгновение Чуя затих, на его лице осталось недовольное выражение, однако вскоре он направился широким шагом к выходу.

— Значит, так? Как пожелаете, — процедил сквозь зубы Чуя, проходя мимо Ацуши.

После того как он оставил Ацуши позади себя, он на секунду остановился, и, не глядя на Ацуши, произнёс ему:

— Я не прощу тебя, если Босс умрёт, малой… Ведь однажды его смертью стану я.

И после он распахнул двери, покинув комнату

— Как прелестно. Тот я, которого он столь ненавидит и желает убить, и тот, кого он должен защищать как Босса, — видеть, как Чуя колеблется и страдает, определённо весело, но… Иногда я задаюсь вопросом, не слишком ли далеко я захожу, — Дазай слабо улыбнулся и обратил своё внимание на Ацуши. — Будь спокоен, Ацуши-кун.

— Да.

Дазай и Ацуши обсуждают недавнюю атаку, и мы узнаем, что прошло четыре года с тех пор, как Дазай занял место босса Мафии. Под его руководством Мафия стремительно разрасталась, и сейчас это невероятно сильная организация, имеющая огромное влияние. Также ходят слухи, что Дазай ни разу не сомкнул глаза за все эти четыре года.

После Дазай поведал Ацуши о том, что Акутагава присоединился к Агентству, и вторая стадия его плана завершилась — теперь они подходят к исполнению третьей стадии, и в этом ему нужна помощь Ацуши, как бесстрашного Белого Жнеца Портовой Мафии.

— Я вовсе не бесстрашный, — тихо и сухо шепнул он, его голос заставляет думать о костях на поле битвы. — Я пуглив. Я боюсь быть застреленным, я боюсь крови.

— Но я слышал из докладов, что ты с безразличием убил множество опытных солдат.

— Да… Я страшусь поля боя, но я всё равно буду спокоен и не дрогну ни перед чем. Словно тихое озеро, я безмятежен. С тех самых пор.

Дазай сузил глаза.

— С тех пор? — протянул Дазай. — Ты говоришь о том дне, когда ты пропустил мимо ушей мой приказ и самостоятельно принял меры?

На лице Ацуши пропали какие-либо эмоции. Он и так не был богат на них, но теперь они совершенно исчезли, иссохли. И после он стал ничем.

— Я…

Его голос дрожал.

— Я… Тот случай… Я… — колени Ацуши подогнулись, и он схватился за свои плечи, обнимая себя. Его пальцы, сжимавшие его собственные руки, крупно дрожали.

Он дрожал от страха. Истинного страха, от которого его душа погружалась куда глубже, нежели место, где обитала сама смерть.

— Нет… Я… Я…

— Ты пуглив, с этим я соглашусь. Некогда ты был трусливым мальчишкой, который искал пути для побега ещё до того, как это сделал бы враг. Но тот день тебя изменил. Знаешь почему?

Ацуши всё ещё дрожал. По его вискам тяжелыми каплями стекал холодный пот.

— Действительно, только страх может уничтожить другой страх. С того дня ты испытывал то, что было за гранью того, что ты мог бы выдержать. Не дав тебе даже секунды на то, чтобы это пережить… Это избавило тебя от любых других страхов. Оружие, клинки, убийственные намерения врага — всё это не сможет теперь достичь дна твоего сердца. Потому что там уже поселился ужас, чудовищнее любого.

Дазай остановил на Ацуши свои холодные глаза.

Ацуши не слышал его. Холодный пот всё продолжал спадать, в то время как его тело всё тряслось: от коленей и до кончиков пальцев. Это не было бы странным для него — опрокинуться навзничь в любой момент.

— Ты всё ещё не можешь сбежать? От страха его смерти…

— Нет… Я... Я… Мне не страшно…

От неконтролируемой дрожи Ацуши согнулся на полу.

— Дазай-сан, пожалуйста, отдайте мне приказ, — процедил сквозь плотно сомкнутые зубы Ацуши. — Сейчас. Я больше никогда не буду Вам перечить. Никогда, никогда, никогда.

— Верю, — произнёс Дазай, холодно глядя сверху вниз на Ацуши.

Дазай просит своего секретаря, Гин, отдать Ацуши необходимую информацию, в которой обозначено, что следующая их цель — Детективное Агентство.

***

Тем временем в Агентстве Ранпо отказывается помочь с делом, в котором заинтересован лишь Акутагава. Однако если он заполнит свою карточку «Ты прошёл! », Ранпо поможет. Чтобы заполнить её, Акутагава должен сблизиться с каждым членом Агентства и завершить задание, которое каждый из них ему даст, — тогда он получит штамп на карточке. Фукудзава уже отдал свой.

Танизаки даёт штамп, не давая какого-либо задания, потому что он понимает, насколько важно для Акутагавы спасти свою сестру. Он лишь просит его ни за что не прощать похитителя, потому что нет морали и этики свыше, чем родная сестра.

Задание Кендзи заключается в том, что Акутагава должен с ним работать на невероятно огромном рисовом поле Маэды. Люди вокруг подмечали, что ни разу не видели такого выражения отчаяния на лице Акутагавы, как в тот момент. После Кендзи заставляет Акутагаву переодеться в рабочую одежду и соломенную шляпу.

Они хорошо работают вместе, но когда компания выше по течению начала нелегально сбрасывать химические отходы в реку, это привело к уничтожению половины урожая. Акутагава направляется туда с целью отомстить, и его останавливает Кендзи.

— Наступила ночь — наступит и утро, — произнёс Кендзи, глядя на рисовое поле. — Весна придёт — и осень тоже. Всё разделено пополам. Трава растёт — деревья иссыхают, животные рождаются — и они же умирают… Когда ты живёшь, будучи единым с землёй, ты медленно начинаешь понимать, что природа поделена на две половины. Когда случается что-то плохое… Когда приходит шторм или ураган, нам кажется, что плохие вещи так и будут следовать одна за другой. Но на самом деле все плохие и хорошие вещи — часть природы, часть жизни. Вот как все в деревне думают.

— Я не понимаю, — сказал Акутагава, смотря на тот же пейзаж. — Значит, удача и неудача — это равные половины? Не хочешь ли ты это сказать моим товарищам, которые умерли в трущобах?

— Именно поэтому Вы и есть та половина, которая осталась, Акутагава-сан, — Кендзи направил свой взгляд на него. — Вы выжили. И с весьма сильной способностью. Я уверен, все те, кто погиб, отдали всё самое хорошее Вам.

В конце второй недели пребывания на поле Куникида пришёл навестить их и обнаружил, что они отлично уживаются друг с другом.

Куникида хочет, чтобы Акутагава следовал строгому расписанию, будучи примером для остальных, чтобы тот смог исполнить свою мечту о более дисциплинированной жизни в Агентстве.

— Просыпайся! Завтрак за 22 минуты, подготовка за 18 минут, прибытие на работу за 16 с половиной минут, готовность к работе за 6 минут 10 секунд, и начинаешь работать! Расписание лишь тогда имеет смысл, когда ему идеально следуют!

Никто не удивился тому, что Куникида провалился. Однажды, когда он искал Акутагаву, он никак не мог его найти, пока Танизаки не сказал, что он прячется под столом и старается не подавать никаких признаков существования. Дело в том, что задание Йосано для получения штампа заключалось в прохождении через её способность. Сорок раз.

— Я вынес это, — глаза Акутагавы сверкнули темнотой. — Четыре раза. Но больше невозможно. Есть границы, за которые человечество не должно переступать. Если я испытаю это сорок раз, то, даже оставшись в живых, я пройду сквозь бездну своего сознания.

И всё же, так как Акутагава использовал свои собственные (не убийственные) методы и смог справиться со своим делом за неделю до того, как это обозначено в расписании, Куникида даёт свой штамп.

Ода попросил Акутагаву помочь в ресторанчике, пока его не будет, — он будет три дня в отъезде по работе. Акутагава должен позаботиться о пятерых детях, живущие там.

День первый: Акутагава был использован в качестве игровой площадки. С помощью Расёмона создавались различные вещи для этого. На закате Акутагава становится единым с полом, и, когда дядюшка, заведующий ресторанчиком карри, спрашивает его, хочет ли он поужинать, Акутагава отвечает: «Если поем сейчас, то я просто умру».

День второй: У одного из детей в школе наступил день, когда он должен привести своего родителя. Акутагава выступает в качестве такового, и когда Сакура сомневается отвечать на вопрос, даже если она знает ответ, он использует Расёмона для того, чтобы поднять её руку. Сакура отвечает правильно, и родители и опекуны восхищённо вздыхают.

День третий: Коске говорит о том, что хочет быть как Ода, и он показывает Акутагаве купленный пистолет на свои деньги. Акутагава принимает его просьбу побыть тренером для него: он даёт Коске безжалостный урок о пределах его силы и о том, что нельзя полагаться на оружие, так как оно не поможет личности развиться. Он ломает пистолет на глазах у Коске и встречает Оду, покидая площадку.

Ода говорит ему, что даже если он попытается обучать Коске, его обожание слишком сильно для того, чтобы слова Оды дошли до него. Он также говорит, что Коске не подойдёт жизнь в Агентстве, так как он готов отбросить свою жизнь ради его товарищей; такой человек рано или поздно закончит в могиле, ведь выживают только те люди, которые оставляют в стороне свою злобу и остаются разумными.

— Эмоции — основа человеческой натуры. Но мир крутится не вокруг эмоций. Ничто не существует в центре мироздания… Так что не гоняйся за эмоциями, Акутагава. Не стоит преследовать зверя, которым ты являешься. Стой твёрдо на своих двух ногах, не держись за кого-то другого, будь спокоен и решителен. Если же всё будет наоборот, ты не сможешь выжить.

Глава 2

В кафе УзумакиАкутагава разглядывал отчёт, параллельно споря и переговариваясь с Куникидой по телефону на предмет того, чтобы не делать никакой бумажной работы на ближайший год. Открывается дверь, и в кафе входит Ацуши. Акутагава, почувствовав, насколько этот человек силён, заканчивает разговор и осматривает его.

Ацуши спрашивает его о том, состоит ли он в Детективном Агентстве. После того, как Акутагава это подтверждает, он сообщает, что у него есть письмо к Директору. Ацуши кладёт себе в кофе три кубика сахара, и, когда он замечает, как наблюдает за ним Акутагава, объясняет, что не может с этим ничего поделать, так как вырос там, где было трудно достать сахар.

Акутагава безмолвно глядел на юношу и внезапно спросил:

— Из приюта?

Юноша выглядел удивлённым.

— Как ты узнал?

— У тебя особенная аура. Особенное внимание к движениям других людей, сохранение расстояния с боязнью того, что ты будешь выглядеть отчуждённым… Это напоминает мне моё собственное детство. Я постоянно видел людей, сбежавших из приюта.

— Вот как? — он грустно улыбнулся. Это была улыбка того, кто несёт на себе тяжесть своего прошлого. — У меня не было храбрости для того, чтобы сбежать. Там пропало много моих лет… И даже сейчас, полностью осознавая, что я могу брать столько сахара, сколько я захочу, я машинально… Я уверен, что я так буду делать всю свою жизнь.

Некоторое время Акутагава смотрел на него в тишине.

Он поднял чашку, которую держал в своих руках и беспечно произнёс:

— В моем чае ходзи… Их четыре штуки.

Глаза юноши распахнулись от изумления.

— Сахарных кубиков? В чае?.. Четыре?..

— Ага, — Акутагава выразительно сделал глоток. — Прямо как и ты, я пришёл оттуда, где сахар был ценностью.

Парень на одно мгновение загляделся на Акутагаву, однако он не смог сдержать в себе порыв смеха. Когда он смеялся, каким-то образом он начинал выглядеть ещё моложе, чем прежде.

— Тогда… Познал ли ты борьбу за карандаши и тетрадки?

— Конечно. Обычный человек не сможет понять… Но сражения за карандаши и тетрадки были ожесточеннее, чем за мясо и сахар. Мы становились свободными людьми только тогда, когда у нас была возможность писать на бумаге. Даже малыши, которые не умели писать, тоже этого хотели, не имея понятия зачем… А что насчёт шоколадных батончиков?

— О, да! Валюта, так ведь? Их было сравнительно больше из-за того, что все их хотели, и они стали своеобразной разменной монетой. Три батончика в награду за обучение тому, как писать.

— Однажды я собрал три сотни шоколадных батончиков за то, что был телохранителем и помогал в драках.

— Три сотни? — на лице парня отобразилось удивление. — Тогда ты был миллионером!

— Некоторое время я ел один шоколад, и мне стало плохо от недостатка другой пищи.

— Ахаха! — юноша смеялся, излучая радость.

На протяжении нескольких минут после этого они приятно разговаривали. Они делились разными впечатлениями, которые не поймут их коллеги, даже если они им расскажут, — теми впечатлениями, о которых они и не надеялись поведать. Они показали друг другу эмоции обыкновенных мальчишек, которые едва кому-либо другому показывали.

— Это в первый раз, когда я так разговаривал с кем-то, — произнёс юноша с улыбкой. — Судя по всему, лучше мне попросить тебя передать письмо. Детектив из Агентства, как тебя зовут?

— Акутагава.

— Я Ацуши. НакаджимаАцуши. Пожалуйста, передай это письмо своему директору.

Акутагава подозревает наличие опасных материалов в письме, и Ацуши говорит, что ничего страшного не случится, если он проверит. Внутри два листа бумаги, и, когда Акутагава достаёт первый, он видит фотографию Гин.

Когда Ацуши осознаёт, что Акутагава знает Гин и ищет её, он атакует его. В Мафии существует правило — любой, кто ищет Гин, должен быть убит, так как она секретарь Босса. Поиск её — угроза жизни Босса. Когда Акутагава говорит, что Гин — его сестра, Ацуши не верит ему, и после того, как Акутагава атакует, он уходит со словами о том, что должен сообщить об этом и узнать, почему в письме находится фотография Гин.

Акутагава падает от ран, которые ему нанёс Ацуши, и, когда он приходит к Йосано, она сразу же ставит свой штамп на карточке. Они идут в конферент-зал Агентства, где Акутагава узнаёт личность человека в чёрном пальто благодаря усилиям Ранпо и Оды.

Акутагава вскакивает и стремительно удаляется с целью проникнуть в здание Мафии самостоятельно.

Уже почти закат, и, оказавшись в здании, Акутагава требует привести к нему Дазая. Он с лёгкостью поднимается на третий этаж, но там его уже ожидает Кёка, которая не позволит никому навредить Ацуши.

Ацуши докладывает о нападении Дазаю, который всё уже знал. Ацуши спрашивает, почему он вложил фотографию в конверт, начиная предполагать, что Дазай это сделал специально ради того, чтобы заманить Акутагаву к ним.

Дазай повернулся к нему. Без каких-либо эмоций на лице он подошёл к нему и остановился.

И тихим, тяжёлым голосом, который может вынуть души слушающих его, он произнёс:

— И что, если так есть?

Ацуши перестал дышать, словно весь воздух в комнате исчез.

— Например, ливень порождает наводнение, смывающее деревню. Молния затрагивает кедровое дерево — и вокруг уже лесной пожар. Лёгкое землетрясение создаёт цунами, меняющее очертания береговой линии, – то, что ты видишь сейчас, Ацуши-кун, и есть это, — проговорил Дазай чуть хриплым голосом, который звучал почти мягко. — Это порыв явления природы, который создала Портовая Мафия, величайшая ночная организация. Мощный водоворот событий, который не может охватить единственный человек, и тем более — остановить. Зачем же искать смысл в существовании наводнения?

Ацуши посмотрел на него.

И тогда он увидел. Завихрение мысли, схема, идущая из одной точки, находящейся в разуме Дазая, и этот поток покрывает эту комнату, здание, весь город.

— Вы хотите сказать, что всё это — часть Вашего плана?

Дазай не ответил.

— То, что Вы прежде упоминали… Это имеет отношение ко «второй стадии», «третьей стадии»?

И всё равно Дазай не ответил.

Видя перед собой этот ледяной взгляд, он понял лишь одно — то, чьё значение было тяжелее сотни произнесённых слов, и Ацуши выпрямил спину и произнёс:

— Понимаю. Как часть атакующей команды Портовой Мафии, я немедленно верну это здание в мирное, скучное каждодневное его существование, — после он отвернулся от него, направившись к выходу. — Извините.

Спокойным взглядом Дазай проводил торопливо уходящегоАцуши.

И после он пробормотал, не обращаясь ни к кому в этой пустой комнате:

— Да, это природное явление, — голос Дазая нёс в себе невыносимую усталость. — Никто не сможет его остановить, никто не сможет ему сопротивляться. Даже я не могу. Единственное, что мы можем, так это любить его. Только правда заключается в том, что весь этот мир — сплошная, огромная ложь.

***

Во время сражения Акутагавы и Кёки появляется Ацуши, заявив, что он не позволит Акутагаве ей навредить. Но когда Ацуши говорит, что обстоятельства играют против Акутагавы, спрятавшийсяТанизаки выдаёт себя, и вместе с Акутагавой похищает Кёку.

***

Пока они скрываются, Танизаки рассказывает Акутагаве подробности, описанные в письме, — там сказано, что Гин казнят на закате, до которого меньше часа. Ацуши и другие находят их, но Акутагава использует телефон для того, чтобы послать приказ Снежному Демону убить Кёку через час. Угрожая этим Ацуши, он сказал, что отменит приказ только в том случае, если Ацуши приведёт их к Боссу. Здесь Ацуши показывает свой страх и соглашается с ним.

В своей комнате Дазай говорит о долгожданном начале четвертой стадии и уходит.

Пока Ацуши ведёт Акутагаву на верхний этаж, нам рассказывают о прозвище Ацуши.

Имя Белого Жнеца Портовой Мафии дали Ацуши не враги.

Так его называли союзники и его коллеги. Зверь из подземного мира, ведомый неизвестными эмоциями. Это существо несло в себе белую смерть. Если появляется лицо Ацуши с «другой стороны», то и враги, и союзники встречали свою смерть. Бог с другого берега реки, которого никто не мог понимать, — белый бог смерти.

Танизаки уходит с Кёкой, в то время как Акутагава и Ацуши идут дальше. С авторитетом Ацуши у них есть доступ к верхнему этажу. Акутагава спрашивает, каким образом Ацуши вступил в Мафию, и узнаёт о том, что с момента вступления Ацуши в организацию прошло четыре с половиной года. Акутагава рассказывает ему о том, как Дазай в то же время хотел принять его.

— Ты – и в мафии? — Ацуши глянул на Акутагаву. — Я не могу себе этого представить.

— Определённо. Для меня невозможно даже думать о том, чтобы присоединиться к Мафии, — подтвердил Акутагава. — Я питаю отвращение ко всем, кто состоит в подпольных организациях. Потому что те, кто отправил в могилу моих товарищей… — Акутагава не договорил.

Несказанные слова так и повисли в воздухе.

Несколько минут они шли молча.

Когда они достигли тридцатого этажа, Ацуши произнёс:

— Если бы Дазай-сан принял тебя, а не меня, — приглушённо сказал Ацуши, — то, возможно, всё бы изменилось. Но не в этом дело. Всё уже определенно в голове у этого человека. Поэтому ты не сможешь спасти свою сестру.

Разозлённый Акутагава требует объяснений, и Ацуши говорит, что он не может стать хорошим человеком. Акутагава лишь говорил показать ему Босса, но он ни разу не потребовал вернуть его сестру. Акутагава атакует Ацуши снова и снова, пока перед ними не появляется Гин.

Когда они обнимаются, Гин вонзает в него нож.

Она говорит, что ей рассказывал Босс о том, что Акутагава желает убить Ацуши, даже если он проводник к месту, где находится она, и что он никогда ни о ком не заботился, кроме самого себя. Если бы ему не было бы безразлично, он бы не оставил в тот день свою одинокую и раненную сестру.

Его попросили доказать, что он не просто зверь для того, чтобы разрушать всё вокруг, и Акутагава не может этого сделать.

Гин говорит, что она не может с ним вернуться, и если ей суждено умереть ради него, то она с радостью это сделает. Акутагава следует за ней, и, как только Ацуши собрался его остановить, голос из передатчика в ухе останавливает его.

— Не стоит их преследовать, Ацуши-кун, — произнёс Босс через передатчик в ухе Ацуши. — Я понимаю всю ситуацию. Ты опередишь его.

— Босс... Дазай-сан, — Ацуши прислушался к голосу из передатчика. — Вы наблюдаете за нами через камеры в охранной комнате?

— Нет, я в другом месте. Но я осознаю ситуацию. Даже тот факт, что для того, чтобы спасти Кёку-чан от опасности, ты стал предателем и повёл за собой врага.

— Нет! Я просто…

— И это я тоже понимаю. Поэтому я расскажу тебе о своём плане, — голос Дазая был как серьёзным, так и радостным. — Я знал о слабости Кёки-чан. Снежный Демон слушает только команды, посылаемые через телефон, так что в зависимости от того, как его использовать, он может стать клинком против врагов. Поэтому я заранее проделал одну работу над её телефоном и записал всё на него.

— Записали? — Ацуши поднял брови. — То есть…

— Если мы отредактируем часть слов и запустим запись, то сможем отменить приказ.

Приказ Снежному Демону был отменён, но даже несмотря на то, что Кёка сейчас в безопасности, Дазай сказал, что если Акутагава об этом узнает, то он вернётся, чтобы убить её. Единственный путь — убить Акутагаву до того, как это произойдёт. Дазай приказывает Ацуши спасти Кёку, и он бежит исполнять этот приказ.

Глава 3

Повествование идёт от лица Оды. Он вступил в ВДА через два года после закрытия дела о Лазурном Вестнике, и теперь он участвует в миссии по спасению Акутагавы. Чтобы спасти его, необходима критически важная информация о Мафии, и он отправляется в бар, чтобы встретиться с одним стариком, являющимся бухгалтером Мафии. Входя в бар, он видит не старика, а юношу, обводящего пальцем края стакана с алкоголем.

— Эй, Одасаку. Давно не виделись, — произнёс юноша в чёрном плаще. — Не рановато ли для выпивки?

***

Когда Ацуши отправляется в погоню, внутри его разума вспыхивают воспоминания.

— Ты никогда не должен… Ацуши-кун.

Голоса из прошлого эхом отдавались в его голове. Чей голос это был? Дазай-сана. Проклятый голос, сковывающий всё его тело чёрными кандалами.

— Ты никогда не должен… Ацуши-кун.

Он никогда не сможет сбежать.

Он знал это. Тот человек будет преследовать его, куда бы он ни пошёл.

Он находит Акутагаву и безжалостно нападает на него, но слова Дазая всё время крутятся в его голове. Пока Акутагаву атакуют, к нему приходит осознание.

— Я знаю, теперь ты... Это не страх.

Холод прошибает всё тело Ацуши насквозь. Он перестаёт дышать.

— Ты — это... Чувство вины.

Взгляд Ацуши заволакивает белая пелена.

«Как босс, я приказываю тебе, — голос из прошлого. Чёрные кандалы. — Ты никогда не должен возвращаться в приют, Ацуши-кун... Хорошо? »

«Мне страшно, страшно, страшно, страшно, страшно.

В тот день я пошёл против приказов.

Приказов Мафии. Приказов Дазай-сана. Приказов, которым я должен подчиняться.

Я напал на приют».

За год до происходящего Ацуши отправляется в приют на свой день рождения, желая возродиться. И, когда он попадает в кабинет директора, тот говорит ему, что он опоздал, но пришёл как раз вовремя, к своему выпуску. Ацуши инстинктивно реагирует на звонок, говорящий детям о том, куда они должны пойти в это время, и начинается беседа о часах и о том, что ни у кого из детей их нет, потому что часы — доказательство того, что у их владельца есть собственная воля.

Директор приюта вручает ему коробку, подтверждение его выпуска. Используя свои чувства, Ацуши слышит доносящееся из неё тиканье, и, поглощённый страхом, думает, что это бомба. И, когда директор приюта протягивает к нему руки, Ацуши нападает на него, снова и снова. Только когда он прекращает бить его, он наконец понимает слова, которые сказал директор, по-отечески протягивая руки:

— Да... У тебя всё хорошо.

Когда Ацуши заглядывает в открытую коробку, он видит в ней часы и записку, говорящую «С днём рождения».

В этот момент он понимает, что у него никогда, никогда не будет шанса получить хоть какие-то слова похвалы, которые он так отчаянно желал получить от директора приюта снова.

Позже, когда Ацуши проверяет, он понимает, что директор приюта — тот, кто скрыл от него правду об убийстве одного исследователя и сохранил секрет о том, что он являлся тигром.

***

Разъярённый Ацуши продолжает драться с Акутагавой, но Акутагаве удаётся остановить его Расёмоном. На тридцать пятом этаже Гин наблюдает за ними через камеру видеонаблюдения и через интерком умоляет его остановиться и вернуться. Она объясняет, что ушла с Боссом — с тем одиноким юношей — по собственной воле и что не показывала себя Акутагаве потому, что он не умеет обращаться с важными для него людьми. Он тот, кто был рождён на стороне зла. Гин прекращает говорить. Ацуши превращается в тигра и врезается в Акутагаву, выбрасываясь вместе с ним из здания.

***

В баре:

— Давно не виделись? — спросил я, подходя к юноше. — Мы знакомы?

Юноша, ожидавший меня в баре, улыбался, его улыбка словно была создана им с момента его рождения.

— Нет. Мы видим друг друга впервые, — сказал он и щёлкнул по шарику льда в стакане. — Впервые сидим в этом баре, впервые пьём здесь, впервые знакомимся с тобой, Одасаку.

Ода спрашивает, должно ли «Одасаку» быть прозвищем, и Дазай интересуется, не называл ли его кто-нибудь так раньше, и Ода подтверждает его догадку. Дазай начинает говорить о том, что его желание о деле с разминированием бомбы исполнилось и что он усовершенствовал твёрдый тофу, который он хотел, чтобы Ода попробовал.

Затем Дазай кается, он узнал о том, что Ода был выбран для награды начинающего писателя за свой роман. Ода признаётся в своей неуверенности, и на это Дазай говорит, что он уже готов, и если он не напишет историю, родившуюся в его голове, то никто этого не сделает.

Ода всё-таки понимает причину его визита и просит о том, чтобы Мафия не преследовала Акутагаву и его сестру после того, как они сбегут. Дазай уверяет его, что нет поводов беспокоиться и что ему не причинят вреда, и именно тогда Ода осознаёт, что это Дазай пригласил Акутагаву в штаб-квартиру Мафии с определённой целью.

Ода достаёт свой пистолет, кладёт его на стол и поворачивает голову к Дазаю.

— Кажется, мне нужно придумать другой способ спасти Акутагаву, — сказал я. — Ну, если я смогу выбраться из этого бара живым.

— Я даже и не думал о том, чтобы устраивать тебе западню, — сказал молодой человек.

Дазай начинает объяснять, что он пригласил Акутагаву в штаб-квартиру Мафии для того, чтобы спасти этот мир, а затем говорит о том, как они с Одой дружили в другом мире.

— Не называй меня «Одасаку», — сказал я с резкостью, которой даже удивился. — Нет причин для того, чтобы враг обращался ко мне так.

Казалось, юноша неожиданно забыл, как дышать.

Выражение его лица исказилось, его обессмысленный взгляд бегал вокруг и одновременно ни на что не смотрел.

Его рот открылся, потом снова закрылся. Он боролся внутри себя с чем-то, чего я не мог увидеть.

— Это было ужасно, — тихо сказал юноша. — Это действительно было ужасно. Сражаться с Мимиком без тебя, занимать место Мори-сана после его убийства, делать из всех врагов и расширять организацию. Всё это было для того, чтобы в этом мире...

Слова Дазая угасли вместе с его хриплым вздохом. Остатки эмоций кружили в воздухе.

Какое-то время мы оба молчали.

Тишина оборвалась. В баре заиграла прощальная песня, переливающаяся печальной фортепианной мелодией.

— Я позвал тебя сюда, чтобы попрощаться напоследок, — сказал юноша после долгого молчания. — Жизнь, в которой у тебя есть человек, с которым ты можешь попрощаться, — действительно хорошая жизнь. Я желаю лишь того, чтобы хотя бы кто-то чувствовал в себе боль расставания. Разве это неправильно?

Некоторое время я размышлял, а затем сказал, что всё правильно.

На лице Дазая промелькнуло почти незаметное облегчённое выражение, и он поднялся.

— Пойду я, наверное, — Дазай молча посмотрел на пистолет, затем на меня. — Если будешь стрелять, вперёд. Только… Если простишь мне мой эгоизм... Не мог бы ты застрелить меня не в этом баре? Где угодно, только не здесь.

Я посмотрел на Дазая.

Мне хотелось выполнить его просьбу по непонятным для меня причинам. Я вернул пистолет на место.

— Спасибо, — Дазай улыбнулся и, развернувшись, направился в сторону выхода. — Прощай, Одасаку.

Он поднялся по лестнице, не оборачиваясь, и вскоре исчез из виду.

Щелчок закрывающейся двери раздался по бару гулким эхом.

***

Акутагава и Ацуши падают, рассекая воздух, и Акутагаве трудно найти выступ на стене, за который он мог бы зацепиться. Во время падения он осознаёт слова Гин и причину, по которой она не может перейти на его сторону. Пока они летят вниз, Кендзи бросает стальную балку прямо в здание, и та выступает для Акутагавы как опора. Однако Ацуши не прекращает драться с ним. Их битва перемещается на крышу соседнего здания, и, пока они дерутся, нам становится ясно, что второй человек, которого хочет убить Акутагава, — это он сам. После этой борьбы Акутагава с помощью ребят из Агентства наконец-то понимает, что он всё ещё может быть на стороне хороших людей, и Акутагава побеждает в бою.

Ацуши просит Акутагаву убить его, но он этого не делает, потому что работник Агентства не может забрать жизнь человека, даже если тот желает смерти. Акутагава заявляет, что он полон решимости победить себя и что даже страх Ацуши перед ним самим — это борьба.

Слышатся тихие хлопки, и Дазай поздравляет их. Затем он увольняет Ацуши и говорит ему вступить в ВДА вместе с Кёкой.

Дазай начинает говорить о Книге, которая может воплотить в жизнь написанное на её страницах. Но, говоря точнее, Книга работает не совсем так. Она — ядро Вселенной, и в её основе лежат бесконечные параллельные вселенные, заключённые на её страницах. Написанное на страницах вызывает параллельную вселенную, которая заменяет реальность.

Другими словами, этот мир — всего лишь один из множества параллельных, хранящихся на страницах Книги.

И всё же у этого мира есть своя целостность, и Книга — её центр, к которому будут стремиться несколько зарубежных организаций. Единственная причина, по который Дазай всё это знает, — его обнуляющая способность, благодаря которой он успешно вернул себе воспоминания своего «внешнего» я. Ацуши и Акутагава должны защитить Книгу этого мира от сторонних организаций, потому что если что-нибудь будет написано в ней, этот мир перестанет существовать.

Дазай стоит прямо на краю крыши, и, когда Ацуши подрагивающим голосом просит его отойти оттуда, он советует никому не говорить о Книге.

Устойчивость этого мира подвержена риску, даже если эту правду знают всего лишь три человека, и возможность прекращения существования этого мира становится выше даже без использования Книги.

Ацуши понимает, что Дазай имеет в виду под тем, что об этом опасно знать трём или более людям. Акутагава спрашивает, почему он так одержим сохранностью этого мира.

— Это тот мир, в котором он жив и пишет роман. Я не могу позволить этому миру исчезнуть.

Словно в приглашении, ветер усилился.

Тело Дазая отклонилось назад.

— Ах, ах, ах, — протянул Дазай, смыкая веки и улыбаясь, словно он видел самый приятный сон. — Наконец-то это произойдёт. Момент, которого я ждал. Я с нетерпением жду этого, правда... Но я кое о чем жалею. О том, что я не прочту роман, когда он будет написан. Я совсем немного жалею об этом сейчас.

Тело Дазая падает с уступа, и на крыше они не слышат звука удара о землю.

Проходит время.

Гин не казнили, но она пропала, и, хотя Акутагава хочет отправиться её искать, его миссия заключается в том, чтобы объединить силы с Белым Жнецом и защитить Книгу. Теперь Акутагава может только ждать того дня, когда он вернёт сестру, когда обретёт свой дом и когда наконец станет человеком.