(Глава 20. Финал) 7 страница

Пятидесятитрёхлетний мужчина с ярко выраженной лысиной, вышел из своего автомобиля, оставленном у ворот больницы, и направился к КПП.

- Доброе утро, мистер Рэд! Вы сегодня рано, впрочем, как всегда.

- Доброе утро, Фил. Ты же знаешь, у меня душа болит за пациентов, я не могу их надолго оставлять без присмотра, - утренние любезности с охранником мистер Рэд считал неотъемлемой частью дневного распорядка. Если однажды утром его не поприветствует кто-то из охраны при въезде, то он весь следующий день ощущает жгучий дискомфорт, пока на следующее утро не получит порцию приветствия от следующей смены.

От самого КПП дорога к зданию больницы шла несколько в горку, мистер Рэд шёл по тщательно подметённому тротуару, по всей территории больницы вдоль которого высажены тюльпаны. Там, где была трава, частоколом стояли тополя, что давало ощущение нахождения больницы где-то в лесу. Ветра здесь почти не ощущается, потому в полдень от жары можно было спастись только в тени густых зарослей тополей. Пройдя метров сто вперёд, доктор попал на небольшой пятачок, от которого в 4 стороны шла развилка к разным зданиям: главному центру, на стоянку служебных автомобилей, второму корпусу и моргу. Наш герой направился в главное здание, всё же должность обязывала. Вот навстречу ему прошла Аннабель Моррис, очевидно с дежурства, уставшая, но довольно симпатичная.

- Доброе утро! Хорошо выглядите. Идёте домой?

- Доброе, доброе. Да, больше мне некуда ходить из-за работы, всё время забирает. Да и сил с возрастом всё меньше.

- Ну, это вы пессимист. Мы ещё погуляем на вашей свадьбе, помяните моё слово.

- Мистер Рэд, мне 58, о какой свадьбе речь?

Оба коллеги посмеялись и на этом продолжили каждый свой путь.

Главное здание не даром так называлось: своей помпезностью не уступало лучшим клиникам страны. Десять этажей, длиною в шестьдесят метров оно было самым большим на территории. Слева и справа от него тянулись дорожки, по которым пациенты двигались в прогулочную зону в сопровождении мед персонала.

Охранник на входе бодро поприветствовал мистера Рэда и с улыбкой пропустил его через турникет. Отделение, в котором работал наш герой, находилось на третьем этаже, потому на лифте подниматься смысла не было, да и очереди там всегда. От турникета направо, в гардероб, сдать куртку: в течение дня ожидалось похолодание, прогноз погоды мистер Рэд никогда не забывал просматривать. «Утро обманчиво. Май всегда такой, нужно быть на чеку». Дальше, после гардероба, снова небольшой КПП, откуда мистер Рэд повернул налево, прошёл мимо лифтов на лестницу и поднялся на свой этаж.

У кабинета его снова ожидала пожилая женщина, которая с неделю никак не может оставить его в покое.

- Мистер Рэд, здравствуйте. Скажите, как он? Ему стало лучше? Есть надежды?

- Доброе утро, миссис Руфорт. Как видите, я только пришёл. Сейчас переоденусь, и мы с Вами сходим к вашему сыну.

- Да-да, конечно, жду вас здесь.

«Жаль мне её. Молодой парень, столько мог бы ещё сделать, а тут… Из такого состояния он может вообще никогда не выбраться. Сколько я видел таких, как он, чем мы только их ни лечили, ни разу не было положительно результата».

Через две минуты человек в белом халате и пожилая, сгорбленная женщина направлялись в палату 314, где и лежал её сын.

В палате находилось два человека. Одного забрали на процедуры, второй, Энтони, лежал на кровати лицом вверх, не двигался, руки и ноги выпрямлены, как солдат. Подойдя к нему, врач слегка коснулся руки парня и заговорил:

- Доброе утро, Тони, помнишь меня? Я твой лечащий врач, мистер Рэд. А это – указал рукой на женщину, которая держала в руках белый платок, в глазах стояли слёзы, боялась сделать хоть какое-то движение – твоя мамаАмелия.

- Доброе утро. Да, узнаю. Доктор, скажите, почему после той страшной аварии на мне ни царапины, ни перелома, и где вообще я и моя машина? Мама, что происходит?

После этих слов женщина расплакалась и, не сдержавшись, выбежала из палаты.

- Тони, сынок, послушай. Не было никакой аварии, нет никакой Элис, Линн, Алекса и прочих людей, которых ты постоянно вспоминаешь. В нашей клинике ты находишься вот уже три года, мы тебя лечим, а два дня назад у тебя в голове лопнул сосуд, вызвавший геморрагический инсульт. Хорошо, это случилось на наших глазах, мы сумели предотвратить серьёзные последствия, только вот ты можешь потерять часть чувствительности, но это пустяк по сравнению с тем, что на самом деле могло произойти.

Тони неверящим взглядом уставился на доктора. Клиника? Всех их нет? «Как нет? Я же собственными глазами видел, собственными руками ощущал…Ничего не понимаю»

«Снова не верит, снова не понимает. Сейчас он просидит так час, затем ляжет в кровать и будет лежать до следующего визита матери. Бедная женщина». Повернув голову в сторону тумбы, доктор увидел нетронутые лекарства.

Тяжело вздохнув, он бросил короткое «отдыхай» и направился на выход из палаты. За дверью на кресле сидела та самая женщина, которая, казалось бы, выплакала всё что можно, но с каждым днём слёзы не прекращались.

- Миссис Руфорт, боюсь прогноз неутешительный. Ваш сын почти не принимает лекарства, без медикаментозной терапии ждать положительного эффекта почти нет смысла. Человеческий мозг удивителен, но в моей практике не было ещё случая выздоровления после такого состояния.

- Он очень любил отца. После похорон замкнулся, стал нелюдимым. На работе сначала всё понимали, но не могли вечно платить зарплату человеку, который ничего не делает. Да и он не единственный, у кого умирают родственники. Через три месяца его уволили, но он не расстроился, по-моему, вообще не заметил этого. Похудел сильно, потому что дай бог ел два-три раза в неделю и то с ложки я его кормила. Если к нему весь день не подходить, он так и пробудет в одной позе, уставившись в одну точку. Скажите, неужели сделать совсем ничего нельзя? – В опухших печальных глазах этой женщины мистер Рэд увидел последнюю, умирающую надежду на спасение. Наверное, её сын – всё, что у неё осталось от семьи. Если его не спасти, то она не видит смысла дальнейшего существования. Но и обнадёживать он её не мог, потому что физические возможности Амелии были на исходе.

- Послушайте, у нас есть ещё полгода для интенсивной терапии. Я лично буду им заниматься, но если результата не будет, то, мне очень жаль, больше бороться смысла не вижу.

- Я поняла Вас, доктор. Благодарю за всё. Пожалуйста, верните мне моего сына. – В её словах не было мольбы, агрессии, надежды. Только безграничные боль и усталость. Да, она устала, она всё понимает, но она мать, которая отдаст всё за своего сына. Всё, ни секунды не колеблясь. Женщина тихо встала и направилась в сторону лестницы, оставив врача в глубокой задумчивости.

«Из-за таких моментов жалеешь, что выбрал профессию врача. Столько лет учиться, находить самую недоступную информацию, перенимать опыт лучших профессоров психиатрии, а в итоге остаться ни с чем перед жестокой реальностью. Спаси тысячу человек, радости будет немеренно. Но всего один неспасённый заставляет чувствовать себя полнейшим ничтожеством, беспомощным щенком, неучем. Отсюда вывод: только став непробиваемым на эмоции, циничным, по-компьютерному расчётливым, можно выжить в этом ремесле. Любому другому путь сюда заказан».

Окинув взглядом коридор, мистер Рэд медленно встал, опершись на колени, оправил халат и неспешным шагом направился в свой кабинет планировать июньский отпуск, насвистывая под нос детскую песенку.

КОНЕЦ

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78