|
|||
5) ВОСЬМИДЕСЯТЫЕУбежала монетка, в далёкую щель закатилась, Как найти её мне – не пойму, да зачем и искать? Вы извольте понять, как их много сейчас, ваша милость, – Не желающих знать скороспелую новую знать.
С вашим миром державным я был лишь ребячески связан – С миром пышных бровей, строек века и звёзд на погонах, И сирены с пластинок виниловых в сладком экстазе Мне не пели в панельных домах, в серых микрорайонах.
Но приходит ко мне этот мир по ночам, словно призрак, Принося, как игрушки из чьей-то нелепой игры, Телевизоры с парой каналов, картины, сервизы, Гарнитуры из Польши, румынские стенки, ковры.
Над большою страною сияли большие рассветы, И большое строительство медлило рушиться в прах. Ветераны сидели, читая большие газеты, На просторных скамьях, на просторных пустых площадях.
Пролетарии объединялись, чтоб пить вместе пиво – Лето солнечно, пиво светло и война холодна. Дети в школах смеются, трамваи звенят торопливо… Смена дней, смена лет, тишина, тишина, тишина.
Всё так прочно, что ветер подуй – и мгновенно всё рухнет. План построен, но некому будет его исполнять. И очкарик-поэт, деликатно картавя по-русски, Все ошибки страны аккуратно заносит в тетрадь.
По квартирам блуждают видения, призраки, духи, Между каменных стен государства снуют сквозняки, И готов уже некто для водки, свободы, разрухи Раздолдонить страну элегантным движеньем руки.
Пусть сакральна, как прежде, одна пустота в магазинах – В окнах запертых храмов запретный колышется свет, Рок звучит в кочегарке, танцуют девчонки в лосинах, И читает крамольную книгу подпольный поэт.
Посиделки на кухнях, беседы и споры до хрипа – Вот исток возмущений, конец и начало пути. …Прежних песен не спеть, прежней грусти уже не рассыпать. Укатилась монетка, и больше её не найти.
6) ВЕРА Нету творца, Но веру свою
7) * * *
ощупывая будущее в котором нет меня я чувствую пальцами холод свободу и простор серебристой осени перебирающей плавниками и открывающей рот в руках ловца рыб и человеков уставшего от нас и от себя
|
|||
|