Till he comes

https: //ficbook. net/readfic/1550128

Направленность: Слэш
Автор: Namiyoko (https: //ficbook. net/authors/48176)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Чонин/Кёнсу, Кай, ДиО
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Hurt/comfort, AU, Учебные заведения

Размер: Мини, 8 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Это должен был быть обычный день, один из таких же обычных трёхсот шестидесяти пяти дней в году, тонущих в рутине обыденных дел, но…

За одним столкновением последовало второе…

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
добралась и до этого фандома. _.
с камбеком меня хD

я просто оставлю это здесь http: //25. media. tumblr. com/c21b541eadaea5e45c336dec207ad19b/tumblr_mncqduy9vO1rn8lhxo1_500.gif

Жизнь До Кёнсу перевернулась два года назад. Когда, едва окончив школу, он поступил в выбранный родителями университет, те внезапно решили, что их сын уже совсем взрослый и должен привыкать к самостоятельной жизни.

Родители Кёнсу оставили ему квартиру в Сеуле и благополучно отправились по командировкам через всю Азию, дабы расширять семейный бизнес. Ему присылали деньги, хоть и с расчётом на определённый срок, и он, пожалуй, должен был быть счастлив, раз жил как у Христа за пазухой. Однако более он не чувствовал радости. Эйфория от предстоящей взрослой жизни выветрилась в первые же месяцы, а одиночество, кажется, заполнило каждый уголок его небольшой, но чересчур просторной и такой пустой для одного человека квартиры.

Первые месяцы он ходил на занятия, делал домашние задания, писал рефераты (и далее по списку) практически на автомате. Его мозг ещё не готов был воспринять информацию о том, что он в своём большом городе совершенно один. И даже не в городе – а во всей стране.

Осознание пришло месяц спустя. Варившиеся глубоко внутри переживания, невысказанные эмоции и куча напряжения от постоянного стресса вылились в долгую истерику. Кёнсу плакал несколько ночей подряд. И трудность в данной ситуации заключалась в том, что не с кем было даже разделить своё одиночество.

Одногруппники в университете всегда видели в Кёнсу милого, улыбчивого, солнечного человека. В их компании он, и правда, будто преображался, на некоторое время забывая о сжимающей все внутренности в тиски пустоте, шутил, потому что ему хотелось шутить и слышать смех окружающих. Вероятно, мало кому из них могло бы прийти в голову, что этот человек может плакать.

Стоило Кёнсу прощаться с ребятами после занятий, как одиночество врывалось в его сердце с новой силой, заставляя вновь и вновь испытывать чувство безысходности. Он уже устал бороться с ним, он уже почти ни во что не верит.

Кёнсу иногда задумывался: а может, всё дело в его образе позитивного, вечно улыбающегося человека? Люди видят, какой он общительный, тянутся к нему, но подойти слишком близко не рискуют – вероятно, думают, что они не одни такие желающие. Внимания Кёнсу хватает на всех, но чем больше людей, тем оно рассеянней, а по-другому он не может. Он не притворяется, когда улыбается всем им, ему просто хочется быть таким рядом с другими. Но, как ни парадоксально, близкого друга за эти два года он так и не завёл. Общаться со всеми хорошо, но, когда на душе кошки скребут, а выговориться некому, это совсем не весело.

***

Третий курс встретил Кёнсу с привычным ему равнодушием, прячущимся за весёлый смех и разговоры с ребятами, которых он давно не видел. Эти каникулы он почти не запомнил, да и не хотелось помнить о самых ужасных за последние пару лет днях, когда он даже не смог поехать к родителям, как было после первого курса. В этот раз те были слишком заняты и, дабы искупить вину, добавили ему денег, предложив съездить куда-нибудь. Кёнсу сберёг деньги, уже заранее зная, что никуда он от этого одиночества не убежит.

Он уже почти смирился с бесконечным потоком однообразных дней и одинакового времяпрепровождения вечером после занятий, почти сдался…

- Простите! – пока его в буквальном смысле не сшиб с ног некто очень, видимо, спешащий. Тот, увидев свою неосторожность, сразу же принялся помогать Кёнсу подняться, продолжая бормотать извинения.

- Ничего, - уже привычно искренне улыбнулся он.

Словно что-то вспомнив, парень вновь обратился к Кёнсу:
- А вы не подскажете, где находится библиотека? Я тут ещё плохо ориентируюсь.

Сообразив, что перед ним первогодка, Кёнсу охотно объяснил, попутно отнекиваясь от очередных порций извинения.

- Удачи, - бросил напоследок он парню и развернулся, продолжая начатый путь.

Это должен был быть обычный день, один из таких же обычных трёхсот шестидесяти пяти дней в году, тонущих в рутине обыденных дел, но…

За одним столкновением спустя месяц последовало второе. На этот раз они встретились в библиотеке.

- О, спасибо, что подсказал тогда, иначе я бы ещё долго искал это место, - произносит парень перед ним, а Кёнсу слегка, совсем чуть-чуть удивляется. Парень ведёт себя уверенно, спокойно, не как в прошлый раз, всем своим видом выдавая в себе только выпустившегося школьника, а так, словно он знает это место много лет. Кёнсу вспоминает свой первый курс, и внутри жалит острой иглой только распустившийся росток непонятного чувства, похожего на зависть. Хоть он и был общительным, ему требовалось достаточно много времени, чтобы открыться другим людям. А парень говорит с ним так, будто они сто лет были знакомы.
- Кстати, как тебя зовут? – спохватывается парень, неловко и при этом очаровательно улыбаясь. Почти сто лет…

- До Кёнсу, а…

- Ким Чонин, - тут же протягивает руку этот самый Чонин, - только все меня знают здесь как Кая.

«Громко сказано», - про себя фырчит Кёнсу, но на его лице отражается лишь вежливая улыбка и негромкое:
- Очень приятно, у меня скоро занятия, так что я пойду…

- Конечно, не буду отвлекать, - тут же отзывается этот странный Чонин по имени Кай, и Кёнсу быстро покидает библиотеку.

***

Каково же удивление Кёнсу, когда он, каким-то образом случайно упомянув именно «Кая», видит, как одногруппники тут же оживают, начиная галдеть и обсуждать новенького. Кёнсу озадачен и прислушивается к разговору.

Ходят слухи, что первокурсник – настоящее талантище, показавшее на прошлом концерте, устроенном студентами, свои удивительные танцевальные способности. И ещё он умный, невероятно красивый… а дальше Кёнсу не слушает, потому что всё и так становится понятным. Просто на ближайшие несколько лет людям будет о ком говорить.

Почему-то мысль о том, что до самого конца обучения в университете ему придётся слушать восторженные отзывы об этом новичке, его угнетает. Чувство, похожее на зависть, внутри пускает корни ещё глубже.

***

Впрочем, вскоре становится неудивительно, откуда ребята знают Кая – как ни странно, они учатся на одном факультете. У него уже, кажется, есть свой фанклуб, но Кёнсу намеренно игнорирует всё, что связано с ним. Только вот сам Чонин будто специально делает всё наперекор ему – Кёнсу уже сбивается со счёта, сколько раз они сталкиваются и сколько раз Кай начинает с ним разговор о какой-нибудь незначительной вещи, словно ему в обязательном порядке требуется хоть пару минут в день, но поговорить со всеми окружающими студентами. Кёнсу и не сомневается, что Чонин общается так со всеми.

Дни перетекают в недели, а навязчивое общество парня не прекращается. Кёнсу кажется, что судьба попросту смеётся над ним, потому что как иначе объяснить постоянное присутствие до ужаса общительного и всем нравящегося парня? Он не хочет признавать, но видит, что улыбки первокурсника куда более искренние, чем те же улыбки самого Кёнсу, и его радость от общения с окружающими тоже искренняя, и тому хочется просто спрятаться от всего мира, лишь бы не видеть, лишь бы не чувствовать ту фальшь, которая, кажется, пропитала его целиком.

Чонин искренний, а Кёнсу это раздражает. Вся показная улыбчивость словно рвётся, как натянутая нить, больно хлеща по измученному тоской сердцу. Непрекращающиеся мысли погружают его в пучины депрессии настолько глубоко, что его здоровье внезапно подкашивается. Просто он просыпается одним утром и чувствует, как голова разрывается от жара, а тело знобит.

«Вообще шикарно», - рассеянно думает Кёнсу, свешивая руку с кровати. Никого из родных у него нет во всём городе, а близких друзей, как известно, он не имеет. Вот и остаётся откинуться на подушки и постараться снова провалиться в беспокойный сон. Лазать в полки за лекарствами нет смысла – их дома попросту нет, а дойти до ближайшей аптеки он бы в принципе смог, но ещё не факт, что он будет в состоянии вернуться обратно.

Кёнсу не знает, сколько лежит вот так, ворочаясь в беспокойном бреду. Ему снится огонь. Он везде, ему так душно, и хочется пить. Кёнсу бежит, пытаясь перегнать распространяющиеся языки пламени, вдруг вскидывает голову вверх и видит прибывающую луну. И резко выпадает из сна, проваливаясь в реальность, когда слышит дверной звонок. Кёнсу пытается понять, где он, а когда осознаёт, что неожиданный гость ему не померещился, еле подымается с кровати и, держась за стену, как был – в пижаме и с лохматой головой, - идёт к двери.

Когда он открывает входную дверь, то тут же ёжится – всё же на улице не май месяц, - а вот стоящий напротив Кай действительно удивляет. Кёнсу прикрывает глаза, думая, что у него галлюцинации, но тут же распахивает их, когда чувствует холодное прикосновение к руке. В глазах Чонина неподдельное беспокойство, он пытается понять, что с Кёнсу не так, а когда видит мелко подрагивающие плечи, тут же заходит за порог и закрывает дверь.

- И давно ты так? – совершенно серьёзно и без тени обычно присущей ему игривости спрашивает он, а Кёнсу до сих пор пытается понять, что Кай забыл у него дома.

- С утра, - запоздало отвечает он, приближаясь к своей кровати. Стоит голове коснуться подушки, и Кёнсу кажется, что он уже больше не встанет.

- Почему не пьёшь лекарства? Где они?

- Их нет, - хрипит Кёнсу и закашливается. Это мешает задать ему мучающий его вопрос.

Кай задачу не облегчает, тут же выходя из комнаты и напоследок крикнув:
- Не вставай, я скоро буду.

***

Принимать помощь от кого бы то ни было в течение этих двух с хвостиком лет Кёнсу уже разучился. Он не особо любит приглашать людей в гости, и видеть кого-то, сидящего рядом, очень и очень странно.

Кёнсу допивает последнее протянутое Каем лекарство, морщится от горького вкуса и долго лежит, уткнувшись лицом в одеяло, пытаясь пережить эти неприятные ощущения.

- Почему ты не позвонил никому? Болезнь запускать нельзя, а если бы я не…

- А что ты здесь делаешь? – выходит немного грубее, чем Кёнсу ожидал. Не то, чтобы ему не хотелось быть грубым, просто он очень вежлив. Обычно.

- Я просто хочу с тобой дружить, - Кёнсу, не ожидавший таких слов, вскидывает голову и видит не менее удивлённые глаза собеседника, словно тот хотел сказать совсем другое. Кай неловко улыбается, пряча глаза, а внутри Кёнсу что-то колет. Зависть, это до сих пор она?

***

- Ну… - отчего-то ему тоже неловко, и он криво улыбается: - я не могу тебе запретить…

- Правда? – на лице Чонина вновь расцветает улыбка. – А вообще я пришёл, потому что редактор университетской газеты тебя обыскался. Он говорил про какой-то текст, который ты хочешь опубликовать.

- А, это… - Кёнсу нервно облизывает губы и искренне желает, чтобы собеседник не заметил его напряжённости. – Спасибо, что сказал.

- Да не за что. Ты пишешь статьи?

- Ну… бывает, - уклончиво отвечает парень, надеясь, что Кай не настолько упрям, чтобы допытываться.

- Тебе лучше? – после утвердительного кивка Чонин берёт у Кёнсу телефон, вбивает туда свой номер и просит звонить, если понадобится помощь.

Кёнсу бурчит, что не маленький, хотя внутри он растерян. Эти два года научили его самостоятельности, но ещё они же добавили ко всему прочему и боязнь сближения с людьми. Отчего-то внутри него сидит убеждённость, что все люди рано или поздно уходят. Так зачем всё это?

- Завтра я загляну снова. Не перенапрягайся, тебе нужен отдых! – и Чонин уходит.

Невысказанное «не надо» разбивается о закрывшуюся дверь.

***

Кёнсу не хочет признавать, что заболел из-за вечных переживаний, что именно мысли выжимают его организм сильнее всего прочего. Он просто хочет думать, что это лекарства так хорошо помогли, что через пару дней он резко пошёл на поправку.

Чонин в университете, только завидев его, тут же приветственно машет и улыбается во все зубы. Уже приближаясь, Кёнсу обращает внимание на шепчущихся студентов. Ну вот – он навлёк ненужное внимание ещё и на себя. Однако все мысли забываются, стоит лишь взглянуть на Чонина – он как-то странно действует на самого Кёнсу.

***

- Ну так что, вы встречаетесь? – тычет ему локтем в бок одногруппник.

- Мы? – не сразу понимает Кёнсу.

- Ну да, ты и Кай.

Кёнсу изо всех сил старается не покраснеть. Не то, чтобы он не знал, что такие отношения тоже существуют, напротив, он замечал пристальное внимание обоих полов в сторону Чонина, а тот, кажется, был весьма доволен своей популярностью, только вот предложенная Каем «дружба» по сути своей не может подразумевать подобные отношения. По крайней мере Кёнсу так думает.

Он не успевает ответить только потому, что заходит преподаватель и начинает лекцию.

Всю пару Кёнсу мыслями где-то в другом месте. Неужели действительно для всех окружающих они выглядят парочкой? Только подумав о подобном, он всё-таки краснеет и прячет лицо в конспектах, опустив голову на парту. Не то, чтобы Кёнсу был против…

***

Кёнсу проклинает своего одногруппника всеми известными проклятиями, когда встречается с Каем на обеде. Лишь взглянув на него, он невольно начинает представлять себе, как их видят люди со стороны, и сердце мгновенно подскакивает, учащая пульс.

Смотреть в глаза Чонину отчего-то стыдно, и Кёнсу неловко улыбается, ёрзая на стуле и опуская взгляд. А тот всё так же продолжает о чём-то говорить и дарит свою яркую улыбку. Именно ему. Сердце вновь пропускает удар, и ему начинает казаться, что он сейчас сойдёт с ума. Неужели можно за одну минуту так резко поменять отношение к человеку? Или, возможно, Кёнсу уже чувствовал подобное?

- Ты чего не ешь? – вдруг отвлекается от рассказа Чонин, а Кёнсу смотрит на него широко распахнутыми глазами и, кажется, забывает, как дышать, а друг продолжает со снисходительной улыбкой: – Ты какой-то нервный сегодня… Будь я сторонним наблюдателем, решил бы, что ты на первом свидании…

Кай с улыбкой качает головой, продолжая обедать, а Кёнсу вспыхивает, крепко впиваясь ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства. С одной стороны, Чонин вроде бы тоже допускает такую возможность (Кёнсу тут же одёргивает себя), а с другой… эти слова лишь подтверждают его чисто дружеские мотивы.

Телефон Кая внезапно вибрирует, и тот открывает пришедшее сообщение. Его губы расплываются в улыбке, и внутри Кёнсу что-то колет в два раза сильнее, чем раньше. Зависть? Смешно. Кёнсу чётко понимает, что это уже не то. Видеть улыбку Чонина, направленную невидимому собеседнику, неприятно, и от этого внутри ещё больнее. Ревность? Докатились…

***

- У меня на следующей неделе выступление. Ты придёшь? – в глазах Чонина странное озорство, и Кёнсу моргает несколько раз, чтобы убедиться. Он смотрит на друга вновь, а тот так и стоит, всё ещё дожидаясь ответа.

Кёнсу спохватывается:
- Конечно. Когда?

- В понедельник. Не опаздывай. Я займу тебе место, - Кай, прощаясь, хлопает его по спине, а Кёнсу лишь вздрагивает, пытаясь взять себя в руки. Нет, это уже даже не смешно. Хочется забиться в угол и проклинать тот день, когда он начал жаловаться на одиночество. Одиночество по сравнению с этими чувствами, которые, кажется, вскоре совсем перестанут поддаваться контролю, просто пустой звук…

***

Кёнсу старательно избегает друга и не приходит ни на одну из его репетиций. Он надеется, что странные мысли покинут его, если он будет находиться подальше от их катализатора.

Чонин, кажется, почти обижается, поэтому Кёнсу уговаривает себя прийти на генеральную репетицию. Но, видимо, и тут не судьба: только поднявшись на этаж с актовым залом, он видит Чонина, весело разговаривающего с собеседником, лица которого Кёнсу не видит. Но ему достаточно и эмоций на лице Кая при взгляде на того неизвестного, чтобы внутри что-то оборвалось.

Кёнсу растерянно опускает голову, теребит волосы и резко разворачивается к лестнице, сбегая по ступенькам вниз, и уже не слышит голос окликнувшего его Кая.

***

Кёнсу страшно появляться на концерте. Он приходит почти к началу и видит, что все места заняты. То ли обрадовавшись, то ли огорчившись, он уже собирается покинуть зал, когда его окликают с лёгким акцентом:
- Кёнсу-шши?

Он оглядывается и видит парня. Хоть лицо и незнакомо, он абсолютно уверен, что это тот парень, с которым вчера говорил Кай. Кёнсу поджимает губы, борясь со своими чувствами, и всё-таки выдавливает из себя вежливую улыбку:
- Да, это я.

- Привет, меня зовут Исин. Чонин просил занять тебе место. Садись, а мне пора за кулисы.

Кёнсу садится, отстранённо замечая, что парень-то знает настоящее имя Кая.

Он совсем скисает к началу концерта, когда вдруг видит спустившегося из-за кулис Исина. Парень почему-то идёт в его сторону и смотрит тоже на него, хотя Кёнсу почти натурально делает вид, что не замечает его.

- Послушай, - шепчет он, приблизившись к его месту. – Тебе нужно подняться за кулисы, - готовое сорваться из уст Кёнсу возмущение перебивается коротким: – Кай…

И Кёнсу тут же подскакивает.

Оказавшись за плотной тканью, отделяющей его от зрителей, Кёнсу начинает озираться. Кая здесь нет, но мысли о том, что Исин по-дурацки пошутил, отчего-то не возникает. Кёнсу двигается к тяжёлым занавесам в глубине сцены, туда, где обычно пережидают некоторые выступающие, дыша свежим воздухом прямо из открытого окна, и не ошибается.

Кай стоит, оперевшись руками на подоконник. Вся его поза выражает крайнюю напряжённость, и Кёнсу не знает, как к нему подойти. В конце концов он просто вдыхает поглубже и на выдохе неуверенно произносит:
- Чонин…

Парень тут же оборачивается, и Кёнсу видит его взгляд, только не может разобрать ни единой эмоции из той невероятной смеси, что затаилась в его глазах.
- Кёнсу, послушай…

Он начинает нервничать. Кай никогда себя так не вёл, и поэтому сейчас ему становится неуютно рядом с таким неспокойным парнем.
- Я просто… просто боюсь провалиться… что не смогу станцевать как следует… - продолжает тот, а Кёнсу почему-то молчит, хотя, наверное, стоило бы воскликнуть «это всё, из-за чего ты переживаешь? ». Конечно, не всё. Но Кёнсу не понимает…
- Пожелай мне удачи, - наконец, произносит он, зачем-то хватая Кёнсу за плечи. – Мне очень нужно, - почти шёпотом говорит он, а у Кёнсу расширяются глаза. Он ведь не о том просит? О чём? Что? Что происходит?
- Пожалуйста, - выдыхает Чонин и накрывает его губы своими.

Кёнсу стоит ни жив, ни мёртв – он до сих пор не понимает, реальность ли это, или очередной бред влюблённого мозга.

Осознание такой простой истины врывается настолько неожиданно, что Кёнсу отталкивает Чонина. Тот испуганно смотрит в ответ, и Кёнсу сбегает.

***

Всё это время Кёнсу стоит за дверью зала, боясь разговора. Хотя Чонину, скорее всего, уже не до этого. Мысли просто разрывают его мозг на части, пока он вдруг не осознаёт, что же наделал. Ведь Чонин теперь… он ведь не знает о его чувствах. Он хотел поддержки, а Кёнсу…

Он заходит обратно в помещение как раз в тот момент, когда под музыку на сцену выходит Исин. Кёнсу приближается к сцене, уже точно зная, что Кай покажется с минуты на минуту.

Когда под бурные аплодисменты Исин отходит в сторону и появляется Чонин, Кёнсу просит высшие силы, ангелов – что угодно, - чтобы он станцевал хорошо.

Чонин немного рассеян, хотя непрофессиональному взгляду сложно к чему-то придраться, но когда он случайно подымает глаза и ловит взгляд Кёнсу, а тот улыбается в ответ, и вовсе теряется. Заминка длится ничтожную секунду, и Кай продолжает танец. А Кёнсу, то ли оттого, что так близко стоит к сцене, то ли отчего-то ещё, понимает, что в дальнейшие движения вложено гораздо больше страсти и чувств.

В течение всего танца Чонин умудряется несколько раз подмигнуть Кёнсу, и тот уже чувствует любопытные взгляды других зрителей на себе, но теперь ему всё равно.

Когда зал взрывается аплодисментами, Кёнсу нетерпеливо забегает за кулисы и тут же попадает прямо в объятия к Каю.
- Спасибо, - шепчет он.

И когда они идут по вечерней улице, крепко держась за руки, Кёнсу вдруг ощущает себя целым. Чувство тоски, преследовавшей его на протяжении последних лет, словно растворяется, сердце трепещет, а Кёнсу улыбается в поцелуй, обнимая за шею Чонина…

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/1550128