Предание. о Тридцати Трех. Евгений Адеев,. - Давным-давно это было..

Предание

о Тридцати Трех

Евгений Адеев,

" Цена чести", роман

* * *

... Велигой выдержал паузу, а потом заговорил почти нараспев, голос его сделался вдруг печальным и светлым.

- Давным-давно это было..

Давным-давно это было. Лишь море, камни да древние стены Царьграда еще ясно помнят те смутные времена, почти истершиеся в памяти людской... Но от отца к сыну, из поколения в поколение передается предание о Тридцати Трех.

Когда-то в плодородных краях на берегу Русского моря, которое греки именуют Понтом Эвксинским, а то и просто Черным, между устьями Днестра и Дуная жил малый народ славянского корня, от которого, собственно, и пошли затем многочисленные тиверские племена.

То было неспокойное время, когда прямо на глазах возникали и рушились империи, а на их останках взрастали другие... Племена сплавлялись в горнилах жестоких войн, образуя новые народы, многие из которых к сему времени исчезли бесследно...

Однажды в Причерноморье вторглись многочисленные орды страшных степняков-аваров. По сию пору еще помнят их славянские народы под именем " обров". То были могучие воины, гордые духом, дикие и жестокие нравом. Огнем и мечом прошлись они по славянским поселениям, залив землю потоками крови. Предки тиверцев, уже к тому времени имевшие в земле своей хорошо укрепленные города, оказали захватчикам отчаянно сопротивление, но их было мало, а к аварам с каждым днем прибывали свежие силы. Великую цену заставили славяне заплатить незваных пришельцев - в каждом бою на одного павшего приходилось по десятку аваров. Но те медленно и неуклонно оттесняли славян к морю, и настал день, когда лишь одна маленькая крепостица на высоком бреге морском осталась непокоренной врагом.

Гарнизоном крепости командовал старый воевода Черномор, еще в ранней юности снискавший себе великую славу на полях брани. При нем находилась всего сотня молодых дружинников, еще не ведавших ужаса кровавой битвы. Некогда крепость считалась самым безопасным местом службы, удаленным от кордонов, поэтому туда и отправляли молодняк для обучения воинскому делу у старого воеводы. Но с приходом нового, страшного врага положение изменилось...

Ранним осенним утром авары подошли к крепости. Не предлагая сдачи, ибо ведали, что слово сие славянам неведомо, они бросились на приступ. Первый натиск разбился о крепкие стены, как морская волна о прибрежную скалу. Та же участь постигла аваров и на второй, и на третий раз... Число защитников крепости уменьшалось, но оставшиеся в живых продолжали отчаянно обороняться. Они знали, что помощи ждать неоткуда, и потому сражались, как звери. Три дня и три ночи обезумевшие от ярости авары бросались на залитые кровью стены и раз за разом вынуждены были отступать, оставляя за собой горы мертвых тел своих соратников.

На четвертый день захватчики подсчитали потери и, ужаснувшись, отступили от крепости. Но передышка была недолгой - в воздух взметнулись сотни пылающих стрел. В укреплениях начались пожары, которые изнемогшие защитники просто не успевали тушить, и тогда Черномор, с которым оставалось чуть более трех десятков воинов, принял решение оставить крепость. Отступать было некуда - позади расстилалось бескрайнее море...

И вот к вечеру четвертого дня из пылающей крепости вышли на песчаный берег тридцать три воина во главе со своим воеводою и встали рядом у кромки прибоя, обнажив оружие для своей последней битвы. В тишине, нарушаемой лишь шумом волн, прогремел зычный голос Черномора: " За нами море! Впереди - три шага родной земли! Так пусть вороги и через века будут с ужасом вспоминать каждый этот шаг! "

И был бой. Не дрогнули Тридцать Три под ливнем каленых стрел, меч в меч встретили набежавших аваров, и волны морские обагрились кровью, алой сделалась пена прибоя. И стояли несокрушимо день, и ночь, и еще день, но затем под натиском ворогов отступили на шаг, и воды морские смыли кровь с их сапог...

И был еще день, и была ночь... На рассвете по пояс в волнах стояли Тридцать Три, неутомимо разя визжавших степняков. Казалось, само море давало им силы, отдавая свои соленые воды вместо каждой капли крови, покидавшей израненных витязей...

И еще день, и еще ночь. И поднявшееся над виднокраем солнце озарило поле невиданной битвы, где тридцать три воина по грудь в воде отражали последний отчаянный натиск...

День... Ночь... Рассвет...

Предводитель аваров изумленно взирал на мертвые тела своих воинов, усеивающие залитый кровью берег, колеблющиеся на волнах... С ужасом глядел он на оставшихся в живых, по плечи в воде растеряно шаривших по сторонам оружием. А дальше расстилалась лишь необъятная гладь моря, по которому пролегла золотая дорожка рассвета. Тихо и печально шептали волны, омывая берег от скверны смерти, горестно кричали чайки над бескрайней могилой Тридцати Трех, что с последним своим шагом покинули родную землю, навеки ушли под воду, до последнего мгновения продолжая разить захватчиков, взяв с них тяжкую, кровавую дань за эти последние три шага...

-... с тех самых пор ходит на Руси молва... Будто бы не навечно укрыты волнами морскими Тридцать Три. Что еще теплится в них странная таинственная жизнь. И когда беда надвигается со всех сторон, когда не на что больше надеяться... пойди туда, где плещутся волны морские или речные, ибо все реки рано или поздно впадают в море, позови тайным зовом - и явится из пучины Черноморова дружина.

.. Давным-давно это было.