«Мы не думали о себе, только о них, о детях…»

Маргарита Александровна в те годы работавшая в детском доме воспитательницей, сейчас ей уже 93 года. Маргарита Александровна попросила своих детей свозить ее в Савиново, в те места, где она 19-летней девчонкой начинала свой трудовой путь. К сожалению, они не смогла проехать в то место, где располагался детский дом, но побывали в гостях у Светланы Петровны. А потом М. А. Рудакова согласилась дать интервью нашей газете.
- Всю жизнь выписываю вашу газету, - говорит Маргарита Александровна. - Вот открыла очередной номер, увидела снимки. Смотрю, места знакомые. Говорю дочери — смотри, знакомая дорожка, дом знакомый, в нем у нас группа была. Прочитали статью, и решили съездить в Савиново. Светлана Петровна нас очень хорошо встретила, посидели, поговорили, я рассказала, что помнила, фотографии подарила. Жаль только, что не смогли проехать туда, где детдом был, там все уже заросло.
Затем Маргарита Александровна начала рассказ о своем детстве.
- Родилась я в 1927 году, 16 января в Слободском. Нас, детей, в семье было десять - семь девочек и три мальчика, я самая младшая. Наш папа Александр Васильевич Двоеглазов работал водопроводчиком, мама Мария Ивановна была портнихой, домохозяйкой. В детстве я любила играть с детьми, поэтому и решила пойти в педагоги. А, может быть, еще и потому, что в нашем дошкольном педучилище в войну давали больше хлеба, 500 граммов вместо 250, и стипендия была, хотя и маленькая. И вот, после семи классов я и поступила туда. Училась, правда, не очень, на троечки, но ничего, - смеется Маргарита Александровна. - Вот, посмотрите, мой аттестат, сохранила я его.
Осторожно беру в руки документ, по сути, музейную ценность. Сразу бросается в глаза герб и надпись «РСФСР Народный комиссариат просвещения». Далее написано, что «Настоящий аттестат выдан... » нашей собеседнице в том, что она «... окончила полный курс... » Слободского дошкольного педагогического училища и «... обнаружила при отличном поведении следующие знания... ». Далее список предметов и оценок по ним. Действительно, троечки есть, по русскому, например, по алгебре. Зато по военному делу — четыре, по рисованию, лепке и занятиям с другими материалами — четыре, по пению, музыке и ритмике, а также по игре и физкультуре — пятерки и по педагогической практике в детских садах тоже пять. В общем, молодой специалист, получивший на руки этот документ, был вполне подготовлен к будущей работе.
В 1946 году закончила педучилище Маргарита Александровна. Еще в 1944-м у нее умерла мама, два брата, Алексей и Борис, не вернулись с фронта, оба пропали без вести. У старших сестер свои семьи, своя жизнь. И дома девушку, можно сказать, ничего не держало. И поэтому направление на юг области в неизвестную Шурму (тогда еще был Шурминский район) она встретила без большого уныния.
- В Шурму нас направили вдвоем с подругой, - вспоминает Маргарита Александровна. - И вот мы где-то 21 августа на пароходе туда приехали. Подругу оставили в детском саду в самой Шурме, а мне дали направление в Савиновский детский дом. Сказали, ждите, вот приедет завхоз оттуда и вас увезет. Он подъехал в РОНО на телеге, в которую был запряжен бык, забрал мой чемоданчик, посадил меня на телегу, и мы поехали. Ехали по лесу, медленно, дорога была грязная. Завхоз был очень разговорчивый. Расспросил, кто я, откуда. Вздохнул и сказал: ой, девка, девка, куда ты, хоть, едешь-то, там, ведь, несколько домиков и открытое небо над головой и всё, а ты же из города! Ну, а как, куда деваться, раз уж поехала.
Когда расступились деревья, и могучий бык вытащил телегу с пассажирами и грузом продуктов на поляну, Маргарита Александровна убедилась, что старик-завхоз не наврал. Действительно, поляна, несколько домов, пруд. А кругом — лес. Может быть, лесопромышленник Лохтин, строивший когда-то себе здесь дачу, искал именно уединения. Но молодой девушке, привыкшей жить в городе, адаптироваться к такому затворничеству было трудновато.
Молодого специалиста встретили с радостью. Предоставили жилье — комнатку в одном из домов, где она и жила вместе с другой воспитательницей Клавдией Александровной Шутовой.
В то время в детском доме жили эвакуированные дети в возрасте от 3 до 7 лет. Было три группы – младшая, средняя и старшая. Маргариту Александровну назначили вторым воспитателем в старшую группу, в этой же группе работала и ее соседка, ставшая потом подругой Клавдия Александровна. В группе было около двадцати ребят.
- Я плакала первые дни, - говорит Маргарита Александровна. - Когда сестрам первое письмо писала, прямо его слезами залила. Все плохо! Жила в городе, а тут приехала - лес кругом, пять-шесть домиков и все! Скучала, мне же 19 лет всего было. Потом сестра написала: так уж приезжай обратно, раз не понравилось так. Но я уж решила остаться.
Чувство долга пересилила эмоции, и молодая воспитательница с головой окунулась в работу.

М. А. Рудакова (в центре) с коллегами

- Утром выводили детей на зарядку, - вспоминает Маргарита Александровна. – Упражнения дели под музыку. У нас был музыкант Иван Ильич, он играл нам на аккордеоне и на зарядке, и на занятиях. Потом – завтракали, после завтрака шли на занятия. Были прогулки по территории, в лесу, там же лес кругом. Игрушек не помню, разве что скакалки, мячи, а так чтобы какие-то куклы, машинки - не помню. Много рисовали, лепка была. Но лепили не из пластилина, а из глины. Кто-то из воспитателей нашел глину, принес немного. Карандашей тоже было мало. Читали много книг. Книги были, и я с собой привезла, и другие воспитатели приносили.

М. А. Рудакова проводит зарядку

Военные, да и послевоенные, годы были голодными. А как питались дети в детском доме, голодали ли?
- Ребята сытые были, - утверждает Маргарита Александровна. – Иногда пишут в книгах, газетах, что дети в детдоме есть боялись, хлеб прятали. У нас ничего такого не было. Не видела я, чтобы дети крошки собирали, нет, всегда досыта ели. У нас повар был, готовил вкусно, супы, каши. Продуктов было достаточно, хлеба, картошки, мяса. Нет, сыты ребята были. Иногда к некоторым детям приезжали родители, но это было очень редко, ведь дети были издалека, хотя и местные тоже были. Отпустишь ребенка, мама встретит его, угостит, поговорит с ним, подарки ему даст. Потом ребенок возвращается в группу и всех ребят угощает.
Вот так и жили одной семьей дети и коллектив детского дома, возглавляемый Ниной Еремеевной Осиповой. И Маргарита Александровна постепенно влилась в эту семью и уже не плакала, вспоминая свою прежнюю жизнь в городе.
- Привыкла постепенно, - говорит она. – И мне потом, пожалуй, даже и понравилось. Все-таки ребята. А с ребятами мне всегда нравилось.
Да и некогда было себя жалеть, ведь, сознание, что ты отвечаешь за других людей, тем более, малышей, очень здорово отвлекает от лишних дум и самокопаний. Представьте, телевизора нет, в кино детей не сводишь. Правда, электричество было, сумела заведующая его «выбить» для детдома. Как и чем занять детей - придумывали самими, в интернете не отыщешь, не скачаешь.
- Игры подвижные проводили разные, играли вообще очень много. Если был какой праздник, мы, воспитатели, уж сами пели, концерты делали, кукольный театр показывали. Кукол из бумаги вырезали, на пальчики наденешь, показываешь, большой палец – это дедушка, дальше бабушка, папа, мама, а этот, мизинчик, малыш. Им интересно было. Стихи читали, стихов много знали. Иногда к нам, молодым девчонкам, парни приходили. Потанцуем с ними на улице вечером, как детей уложим, попоем. Молодежь раньше была в деревнях певучая…
Свои непосредственные обязанности воспитателям приходилось совмещать с работой по хозяйству. Вот, например, Маргарита Алексеевна вспоминает, как с подругой баню топили. Баня стояла у самого пруда (там речка Кизерка протекает). Спускаться к ней надо по тропинке, склон, на тропинке кое-где сделаны земляные ступени, перила из жердей. Воду брали на эти нужды из пруда, а питьевую, кстати, привозили в бочках, не было на территории детдома ни ручья, ни колодца. Топили баню воспитатели в банный день по очереди. Дров им привезут, только воду натаскать и затопить. Истопили, значит, воспитательницы баню, решили помыться раньше всех и угорели. Вышли в предбанник, еле отдышались. А потом самое сложное, детей привести, помыть, потом одеть каждого… И только когда весь этот кошмар позади, взрослые могли себе позволить помыться.
Взрослых, кстати, было довольно много. Вот, на снимке – коллектив сотрудников детского дома. Маргарита Александровна помнит всех, вот, говорит, заведующая Нина Еремеевна, вот музыкант Иван Ильич, его жена была кастеляншей, повар, няни, воспитатели, вот завхоз, его жена, дочь Домна, там работали целыми семьями, вот конюх…
Затем Маргарита Александровна перечисляет здания, в которых жили сотрудники и дети: «Вот здание, в нем комнаты заведующей и завхоза, в этом домике жила портниха, наше здание, тут была группа, а наверху мы жили. В трех зданиях жили дети. Была кухня. Далее стояла конюшня, в ней лошадь и бык, возили продукты из Шурмы и Савинова. В здании, где мы жили, на первом этаже прачки работали, кастелянша, на втором группа была, на третьем наша с Клавой комната.
Отапливали помещения дровами, недостатка в них не было, и дети не мерзли. Общие помещения топил истопник, жилые – сами жильцы.
Четыре года прожила в лесном детдоме Маргарита Александровна. А потом его расформировали – всех, и детей, и взрослых перевезли в Уржум. Здесь, в городе, Маргарита Александровна продолжила свою педагогическую деятельность в Уржумском дошкольном детском дому, где она проработала до 1970 год, затем в детском саду №3. В 1982 году вышла на пенсию, но еще некоторое время отработала воспитателем в детских яслях №1. Ее до сих пор на улице узнают ее воспитанники, хотя и времени с тех пор прошло уже не мало.
- Я очень любила детей, - говорит Маргарита Александровна. – Мы не думали о себе, только о них, о детях. Жалко их было, ведь что они видели…
Здесь, в Уржуме, встретила Марагарита Александровна свою вторую половинку – мужа Сергея Тимофеевича. Здесь родились ее дети Мария и Александр, внуки и правнук.
- Полюбили Уржум и остались тут на всю жизнь, - говорит пожилая женщина. – Дети со мной рядом идут. А это самое главное в жизни.

С. КОРОСТЕЛЁВ
Фото из личного архива
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 38, 19 сентября 2020 г.