Мистик из Зарлии

Мистик из Зарлии

Я шла на север. Последний раз наслаждалась прогулкой по родному лесу, теперь я не скоро сюда вернусь. Заодно я лакомилась ягодами. Наклонившись за очередной ягодкой, краем глаза увидела, как с одного из кустов быстро вспорхнула черная птица. Что это была за птица, я даже не успела понять. И тут послышался звук «ха», а потом я стала слышать ритмичное дыхание какого-то мужчины, доносящиеся из чащи. Так дышат, когда выполняют какую-то работу. Я осторожно пробралась вперед и подошла к небольшой поляне, стала наблюдать, выглядывая из-за дерева. Здесь был русый мужчина с мечом, возможно воин, не бритый, но довольно строгого вида и оголенный по пояс. У него на груди была особая татуировка стилизованная рука с тонкими пальцами вниз, расходящимися как лучи Ивала. Вверху кисть делала петлю вправо, и линия уходила влево, далее окольцовывало тело по кругу восемь раз, и на пояснице заканчивалась стопой развернутой вправо. На шее у мужчины болтался талисман – клык с орнаментами или рунами. Его плащ с рубахой висел на кусте, недалеко от куста был мешочек, фляга и прочие вещи, сложенный хворост, видимо для костра. Мужчина держал в руках меч и тренировался. Я загляделась на это зрелище, но что-то показалось странным, в этой тренировке была некая борьба. Меч отклонялся так, будто по нему наносили удары, такое имитировать очень трудно. И внезапно мужчина получил порез, и вскрикнул, а с ним и я. Однако, на мой крик он не обратил внимания, возможно он каким-то образом заметил меня. Потом сделав несколько рубящих взмахов, он толкнул кого-то незримого ногой и воткнул в него свой меч. Внезапно на мгновения от давления заложило уши, глазами я увидела что-то разлетающееся в стороны. После сражения с чем-то неведомым мужчина обратил внимание на меня:

-Ты кто? – он спросил меня, подходя ближе, была в этом особая простота и смелость, что меня даже смутило, но я ответила:

-Эм… как девушка, я хотела бы задать такой вопрос первой!

Мужчина прищурил взгляд и слегка повернул голову: - Хорошо, мое имя Холирай или Холир. Я мистик. Твоя очередь.

-Мавен, я артист, хотя умею врачевать, и… могу.

-Спасибо, не стоит – мужчина улыбнулся, и повернувшись пошел в сторону своих вещей. Взял плащ, он вытащил из него тряпку и замотал ею плечо – я была в неком замешательстве, но я подумала, что встретилась с данным человеком не случайно и не могу просто так пройти мимо. Холир ухмыльнулся, и это подействовало на меня как ведро холодной воды. Я оторвалась от своих размышлений и посмотрела на мистика, он сидел и что-то разглядывал на земле, видимо он усмехнулся чему-то, что увидел не земле. И я решилась.

-Что здесь произошло?

-Ахиснама-тис. Ему не понравилось мое присутствие.

-Духи из легенд и сказаний…

-Легенды имеют под собой основу. Не хочу рассказывать. Лучше я покажу. Подойди.

Я медленно подошла в раздумьях, о том, как он хочет мне показать и что? А он видимо посчитал, что я опасаюсь, и сказал:

-Смелей, не съем… хотя и голоден – от последних слов у меня расширились глаза, и он усмехнулся и покачав головой быстро принял серьезный вид. Я подошла, он встал, взял меня за затылок правой рукой, и посмотрел своим чистым внимательным взглядом и произнес:

-Закрой глаза и слушай меня – я закрыла, и он начал нечто монотонное вещать. От чего я упала во тьму…

Холирай шел по лесу, продвигаясь дальше на север, в деревню неподалеку. Но он не спешил, то и дело, останавливаясь у определенных деревьев, камней, кустов и цветов, которые привлекали его внимание, и наблюдал за ними, прислушивался к ним. Он изучал дух леса, иногда видя своим взором странные переплетения неких нитей, разные цветовые пятна, которые он пытался понять. Так он шел долго, пока не вышел на поляну. Поляна показалась мистику некой границей, между уже пройденным, и тем, что предстояло пройти. Он подумал, что не плохо и остановиться здесь, отдохнуть и перекусить. Он достал мешочек из плаща уже сваренной крупы, флягу с водой, положил их на землю, кинул плащ на куст и подумал о том, что можно бы развести и огонь. Поесть он мог и без огня. Но Холиру хотелось насладиться духом огня, он очень любил огонь. Огонь завораживал мистика и наполнял его какими-то таинственным, непонятным содержанием, которое казалось ему очень важным, которое звало его куда-то. А здесь, на этой полянке, он мог предаться приятным мгновениям в одиночестве и безмятежности. Для этого Холирай стал собирать хворост, но тут почувствовал, что нечто проникает в его сознание, мысли начинают течь в каком-то странном направлении. Было в этом нечто знакомое, но мистик, не мог понять что. Он огляделся. Попытался прочувствовать. И тут его зрению открылся темно-фиолетовый с голубоватыми отливами призрачный силуэт существа, у которого не было ног, руки были длинными, с мечами от локтей, фигура была сгорблена в шее и как будто в капюшоне. Асур – демон, но не простой, а Ахиснама-тис, не из самых могущественных, так как по близости не было достаточных источников силы. Но его не большая сила не умоляла его природной изощренности. От кончиков мечей исходило множество тонких плетений, которые тянулись к самому мистику. Мистик разозлился, и мысленно сказав: - только попробуй, ментальным ударом оттолкнул призрака. Холиру не хотелось с ним возиться, тратить на него силы. Глаза призрака сверкнули ненавистью. Он не стал нападать – побоялся, поняв кто на самом деле сильнее, и отошел к концу поляны. Холир с презрением снял рубашку и демонстративно кинул ее на плащ, не отводя глаз от призрака, и указательным пальцем показал жест, что находится на чеку и смотрит за призраком. Достав нож Холир начал делать им щепку, чтоб было проще развести огонь. В это время призрак себя никак не проявлял, затаившись, видимо ждал, когда человек даст ему к себе путь, обнажит какую-то свою слабину. Но мистик был научен опытом, и асуру оставалось только кусать свои локти. Тут Холир услышал, как вдалеке вспорхнула, кем-то потревоженная, птица. Мистик взглянул туда и увидел тонким зрением духовный силуэт, довольно умиротворенного человека, он не успел понять кто это. Успел лишь уловить эмоциональный всплеск от асура, который с хищным интересом направился в ту сторону, где был тот человек. Мистик заклял нож и с силой метнул в призрака, после чего вытащил свой меч. Нож попал в правую руку призраку, от чего тот зло зашипел, и с руганью двинулся на обидчика. По пути асур призывал силу своей земли, увеличиваясь в росте. Мужчина сразу же обрушил удар на правую руку демона и обрубил ее. И тут же ему пришлось парировать удар от левого меча призрака. Демон, не чувствовал ранения и был проворен даже с одной рукой. По стилю боя, он как будто был обучен мастерству каким-то, чуждым, не манунайским Божеством и дрался своей левой рукой-мечом очень пластично и не привычно. Холирая стали одолевать сомнения, но он понимал, что это уловки асура, и продолжал сражаться. Но тут Холир услышал треск веток и понял, что человек, которого он увидел – подошел. Мистик не стал смотреть, но вниманием выпал на мгновение из боя и этого времени хватило призраку, чтоб нанести удар. В последнее мгновение Холир отреагировал и подался назад, однако асур резанул его острием подобным бритве, по левому плечу, от чего мужчина вскрикнул, полилась кровь. Стоящий, у края поляны тоже вскрикнул по голосу, это была женщина. Ее крик видимо как-то подействовал на призрака, и тот на мгновение застыл. Что дало время Холиру взмахнуть мечом и отрубить асуру вторую руку, после чего толкнув демона ногой в грудь придавить к земле и нанести последний удар в голову. Дальше видение кончилось…

Я открыла глаза и чуть не упала, это было очень неожиданно ощутить себя в своем теле. Как будто ударил кто-то невидимый по спине и вырвал из сна. Холир меня удержал и медленно посадил на землю, а сам пошел раскладывать костер и поесть. Я была в неком смутном, раздвоенном состоянии, во мне еще жило видение. Но тут я кое-что вспомнила, и мне стало забавно и смешно при мысли о вырывании из сна. Мистик не обратил внимания на смех, а пил их фляжки я испытала неловкость и решила объясниться:

-Я ощущала себя как бы сторонним наблюдателем того, что видела. Но когда кончились эти образа, я ощутила некий удар, и меня как будто вырвало из видений. Когда ты меня усадил на землю я вспомнила, что однажды спала на боку, на краю кровати, и мне что-то приснилось от чего я испытала такой же удар…. Эм в общем, я тогда упала с кровати.

Холир оглянулся, посмотрел на меня внимательно и отвернулся, от его взгляда меня задушил очередной приступ немного истерического смеха. Он, опять повернулся и спросил:

-Еще одна интересная история?

-Нет, прости, не бери в голову – мистик пожал плечами, чиркнув грубой спичкой о кресало (? ) подпалил стружки, сунул между ними кусок коры, подержал его немного, пока он загорался и положил. Костер стал разгораться, и он уселся рядом, блаженно смотря в пламя. Повисла тишина. Я не знала, что делать, и что говорить. Я подошла села рядом, и спросила его:

-Ты говоришь, что ты мистик, а можешь ли ты запустить руку в костер, вытащить от туда пламя и начать им жонглировать?

-Я не маг. Я мистик. Тише, смотри в огонь.

Я стала смотреть в огонь. Надеясь, что что-то увижу, раз Холир так сказал. Вероятно, должно произойти что-то необыкновенное. Но… ничего не происходило, как бы я не смотрела на огонь. В итоге я тихо произнесла:

-Это просто огонь.

-Огонь не бывает простым. Никогда.

-Ам… а что в нем такого не простого, что в него надо смотреть?

Мистик ничего не сказал, лишь встал и сел слева от меня и опять правой рукой взял меня за затылок и повернул мою голову в сторону огня. Какое-то время я ничего необычного не видела, но тут я, аж громко вдохнула и затаила дыхание. Я увидела звезды, огненные дворцы и сады. Увидела силуэты, которые танцевали и о чем-то говорили на таинственном полупонятном языке. Смысл их слов слегка касались сознания и завораживали, мне захотелось встать и войти в костер. Я даже начала подниматься и…. Тут Холир оторвал свою руку от моего затылка и той же рукой придержал меня за плечо. Таинственные силуэты в костре пропали. Я стала жестикулировать, пытаясь сказать, но слов не было. Мистик со вниманием смотрел на мои пасы руками, и кивал, как будто я что-то говорила. А потом сказал:

-С огнем можно говорить, но я никогда не пытался это делать. Потому, что прежде нужно научиться видеть и слышать его монолог.

Эти слова Холира мгновенно успокоили бурю чувств и эмоций во мне, и я задумалась. В думах я представила шепчущие реки и поющий ветер, и эти мысли поглотили меня. О чем могли поведать они? Возможно, ветер может донести те слова, которые уже давно замолкли? Или воды рек смогут показать то, что уже давно прошло? Кто-то говорил, что капля воды из моря, помнит все море… тогда, мне показалось это абсурдным, а теперь я уже так не думала. Однако потом мои мысли пошли в другом русле. Я задумалась, что даже если мистик сейчас уйдет, и я пойду своей дорогой, то я запомню эту встречу надолго, она перевернула во мне многое…. Но, что мне теперь с этим делать? Зачем он это все мне показал? Зачем? Теперь я хотела. Теперь меня тянуло к тайнам, я хотела большего. Но зачем? Как будто отодвинули какой-то занавес и из-за него начал струиться более чистый свет. Как будто я шла по дороге и споткнулась, а когда встала, то увидела в пыли томик с надписью: «Книга, которую стоит прочитать Мавен». А так ли все? Я отогнала мысли. Мистик по-прежнему сидел и смотрел в огонь. Я тихо спросила:

-А, о чем тебе рассказывает огонь?

-О тепле, о совершенстве огня, не того пламени, что он есть сам. Он говорит о другом огне, об огне бесконечности, о жаре жизни – взгляд мистика стал печальным и он вздохнул – огонь никогда нельзя недооценивать, он часть всемирного огня, в нем проявляется его отражение. Это нужно уважать – потом Холир улыбнулся и продолжил – им можно жонглировать, держа его в своих руках, это часть таинства, часть огненного танца. Я слышал об огнепоклонниках Валлинтии, они умеют обращаться с огнем, ходят слухи, что кто-то из них стал огненным духом, духом грозы. Говорят сами Цара’Алы, когда-то были людьми или может быть таирисами, но потом стали огнем. Но это лишь слухи.

-Цара’Алы это же Боги…

-Да, это Боги, а обсуждать Богов не лучшая идея – Холир замолк и взял несколько хворостинок, кинул их в костер. Назвав имя Таинственных Богов, и сказав, что они когда-то были людьми, Холир меня взволновал. От этой темы веяло чем-то запретным и это запретное отнюдь не звало к себе, а наоборот пугало и отталкивало, говоря «это тайна не для тебя смертная, для твоего же блага». В голове мелькал как предупреждение страшный огненный меч необычайной мощи, который, казалось бы, мог разрубить мир пополам или, по крайней мере, срубить гору. Но от меча шла недосягаемая высшая чистота. Челюсти сами собой сжимались, на тему Таинственных Богов не хотелось больше говорить ни с кем и никогда или, по крайней мере, молчать и слушать, но не говорить, даже в мыслях. Потом я задала вопрос, который, хотела, но не решалась задать:

-А можно спросить, а куда ты идешь?

- На север.

-М… в общем… я говорила, что артист, но на самом деле только хочу стать артистом. Хотя немного училась, читала книги, пробовала играть роли. Сейчас хотя бы попасть на сцену Ткарохагала, но моя мечта сыграть на сцене столицы «Азмохель».

Холир поморщился.

-Что, это ведь красивая история!

-И ты направляешься сейчас в Ткарохагал? – уклонился от обсуждения известного романа мистик.

-Да, отец написал письмо в театр, меня согласились принять.

-И ты пошла туда пешком?

-Нет, конечно, я иду в деревню Счага, к тетке, там хотела сесть на повозку. Может быть, м… ты согласился бы меня сопроводить, до Ткарохагала? Если, конечно это…

-Да могу – мягко и коротко ответил он, оборвав меня и не дослушав до конца. Возможно, он чувствовал то, что я буду долго пытаться сформулировать свою мысль.

Так началось мое путешествие с Холиром.

Мы шли по лесу, смеркалось. Мистик зажег палку как факел от костра и при ее свете мы продвигались по лесу. Хотя Холир и сказал, что он не умеет обращаться с огнем, тем не менее, тот горел ярко и спокойно, не смотря на движение. И я задала об этом вопрос, на что мистик ответил:

-Все просто, когда к огню относишься с дружелюбием, то он отвечает тем же.

-Невероятно…

-Что именно?

-Все думаю про взаимоотношения с огнем, водой, природой, это как-то необычно, не привычно.

Холир не ответил, а просто продолжил идти вперед с факелом. Через какое-то время лес стал редеть, молодеть и мы вышли на поле, где-то вдали были видны дома, это я поняла по огням. А так, в общем-то, было уже темно и сами дома было видно плохо. Мистик повернулся ко мне и спросил:

-Ты была здесь?

-Не знаю, может и была…

-Как не знаешь?

-Темно, я не понимаю эту местность в такое время суток, и не знаю в какую сторону из леса мы шли.

-Это деревня Лаззица.

-А! Да, была, но все равно не понимаю, куда мы вышли.

-Там сады, там дом знахарки. А там дом охотника. Нам к нему.

-Теперь поняла.

До дома охотника мы шли молча. Свет в доме горел. Охотника я знала по имени. Звали его Суллинар, которого иногда недобро звали еще «копченым» - он обгорел при каких-то обстоятельствах, в детали которых я не вдавалась. Еще слышала какие-то рассказы-небылицы о том, как он охотится. Пару раз видела его самого, но знакома лично не была. Холир подошел к дому и постучал в дверь, в доме гаркнули:

-Кто там?

Мистик ответил:

-Открой и узнаешь.

-Да ну, открывать тебе, а вдруг ты стаман, говорящий человеческим языком? А я не готов!

Тем не менее, дверь открылась, на пороге стоял веселый охотник. Вблизи он оказался крупным, как лесоруб. Он был одет в рубашку и искусно сделанную меховую безрукавку, ожоги шли от шеи и видимо ниже. Само лицо охотника было грубоватым, но приятным, он был темноволос и носил косичку. Он распахнул объятья, но при этом скосил взгляд на факел в руке мистика:

-Не нервировал бы ты меня…

Мистик сделал вид, что спохватился и, сдерживая улыбку, со словами «ах, да», погасил факел одним дуновением и передал палку мне. Суллин как стаман сгреб Холира в объятья, мистик ответил взаимностью. Характер их объятий и взглядов друг на друга говорил о дружбе, за которой стояла какая-то большая признательность, так мне тогда показалось. После дружеских объятий охотник взглянул на меня и спросил:

-А ты кто? – я открыла рот, но он тут, же жестом оборвал меня - Стой не отвечай. Где-то я тебя видел. Кажется в Сурхалима. Ты дочь кузнеца? – и он вопрошающе воззрился на меня.

-Нет, вообще-то я дочь варщика сока.

-Отца зовут Кивлр, а Ты Мавен! Не смотри на меня так, у меня память хорошая, просто не всегда легко сориентироваться в том, что есть что.

Последние слова охотник сказал, отвернувшись и заходя в дом. Холир был уже там и сидел за столом на одном из стульев, как у себя дома. А я все еще стояла, держа в руках палку, и спросила входящего в дом охотника - А что мне делать с этим?

Он обернулся, протянул руку, взял палку, сломал ее пополам, и кинул возле дома, пожимая плечами, с таким выражением лица, мол, сама могла догадаться кинув при этом через плечо:

- На дрова – и зашел в дом. За ним вошла и я. И остолбенела, в доме были меховые обои! Ну то есть это были звериные шкуры, но их было так много, на каждой стене, что все это выглядело как… как меховые обои. При чем разноцветные. В том, как они висели, был какой-то порядок. Пока я разглядывала шкуры и пыталась его понять, Суллин обнажив в улыбке верхние зубы, смотрел на меня, а потом сказал:

-Смотри Холин, кажется, она и то оценила. А ты мне та шкура злая, эта шкура злая, не вешай их у себя.

-Так ты вроде бы убрал те несколько шкур, после моего последнего раза.

-Да скрипя сердцем… продал – мистик при последнем слове тяжело вздохнул и ничего не сказал – да, ладно я шучу, я оббил ими сарай, а что? В сарае тоже должно быть комфортно. Нет, Холир это не тот сарай, где я обрабатываю шкуры, это тот сарай, который склад – на не заданный вопрос заранее ответил охотник – после тех страшных вещей каких ты мне понарасказывал, я уж боюсь шкуры этих животных хранить там, где я нахожусь часто.

-А что он рассказывал? - скромно поинтересовалась я.

-Он? Он рассказывал о Демонах – последнее слово охотник выкрикнул, так, что я отшатнулась, это его позабавило и он засмеялся, видимо он подумал, что я испугалась демонов, но на самом деле он просто закричал громко и неожиданно. – Да не бойся ты так, вон Холир даже не дрогнул.

Мистик произнес:

-Ну как сказать.

Суллин расширил глаза – не хочешь ли ты сказать, что… – и он заглянул под стул мистику – да вроде все нормально.

Мистик проигнорировал шутку Суллина и сказал:

-К слову о демонах…

Охотник с интересом подошел к столу, сел за него и пригласил меня тоже присесть. Но прежде чем сесть я прикоснулась к нему и спросила:

-А можно воды?

-Конечно – ответил Суллин и принес кружку с водой.

Мистик скептически посмотрел на охотника, тот встретившись с его взглядом, раскинул руки как птица и, поклонившись, сказал:

-Прошу прощения мой господин, намек понял. Сейчас все будет – и убежал за стену, там погремел посудой и в несколько заходов принес три деревянные тарелки, блюдо с жарким, свежих овощей, сок и еще две кружки. - Так, что ты там говорил о демонах – серьезно поинтересовался Суллин сев опять за стол.

-В лесу, на той самой поляне, где с одной стороны растет большой раскидистый сухво мы встретили одного. Ты рассказывал, что где-то неподалеку от этой поляны находил бездыханных людей, как-то и я находил за километр от нее одного, о котором в Фессии, сказали бы «умер от сердца». Так вот асур, был Ахиснама-тис, его облик я убил. Сначала я не хотел его убивать, но асур учуял неподалеку ее и потянулся к ней. А потом когда я его убил, я стал сопоставлять факты и увидел связь асура со смертями.

Суллин с яростью ударил кулаком по столу:

-Поделом гаду! Ты молодец. Хороших людей губила эта тварь!

Мистик кивнул головой охотнику. Но меня кое-что смутило в словах Холира, и я спросила:

-Но ведь он ранил тебя!? А те люди умерли от сердца, что-то не сходится в этом всем!

-Ошибаешься, чаще всего асуры убивают тайно, вгоняют в иллюзии, заставляют поверить во внушаемую ими реальность, а потом пожирают душу, которая добровольно отдается им. По поверьям сердце – главный центр души. Однако для асуров это реальность, именно из сердца они выпивают душу, после чего существование человека невозможно. Однако о «Высших Айвирула» например, говорят, что они бездушны и бессердечны, такова цена человека отдавшего себя в услужение Уррготту ради бессмертия. Но, что касается Ахиснама-тис, то здесь я открыто напал на него, он защищался и мог не таиться. Любого напавшего на себя он вправе растерзать на части по законам духа. Не нападают они только на маленьких детей, но они могут питаться их страхами.

-По-моему, все же главное, что ты убил его! – продолжал Суллин.

-Все же я убил именно облик Ахиснама-тис.

-А в чем разница? – не удержалась я.

-Ахиснама-тис это духи земли, у них есть облики, которые служат им как руки, но это не они сами. Они сами это концентрация неких смыслов и знаний, разлитых по какой-то местности. Со временем от этого концентрата рождаются облики, нечто вроде души, но очень примитивной по своему развитию, однако важен уровень самого духа земли, а не его облика. Если говорить о нашем духе земли, то его облик не скоро возродится. Но для надежности можно позвать рейирхов проводящих очищение.

Отпив из своей кружки, Холир добавил:

-Кроме Ахиснама-тис можно встретить и других духов. Это красно-желтые, красно-синие, бело-красный или бело-желтые – ферны, или фериты, как их называют в Зарлии. Это добрые духи – враги Ахиснама-тис.

-О фернах я слышала, что это злые мстительные духи огня. Которые карают людей за их неуважительное отношение к ним. Могут сжигать.

-Они не совсем духи огня, хотя имеют огненное начало, но они больше духи земли и также обитают на каких-то местностях. Насчет их злобности, не все однозначно, все зависит от личности которая живет в их ареале обитания, и от того чем занимается эта личность. В основе своей они положительны и являются светлыми духами.

Я ощущала в словах Холира смысл, но внутри что-то противилось принятию его слов. Ведь я слышала немало противоречивых историй в отношении фернов, жертвами их кар становились и люди вполне хорошие. В общем, это не укладывалось у меня в голове. Но желания разбираться в этом не было. И тут слово взял охотник:

-Я расскажу вам одну легенду друзья - он закурил себе от свечи трубку, глубоко вдохнул и, выпустив из легких дым начал:

-Легенда пришла из Горомансурии. Из очень далекой страны расположенной на другом континенте – Тиире, что за широкой рекой. Она говорит, что когда-то жил ивара всех Ахиснама-тис, его звали М’урбис или Ам’урбис. Его вроде как пробудили к жизни айвирула, и он стал иварой и им, и олицетворением асуров вообще. Его так и прозвали «Ивара Асуров». М’урбис был воплощением тьмы и мог ходить по суше своими ногами, его не могла удержать никакая земля, не боялся он и света, ведь следом за ним сгущался сумрак. Демоны ночи соткали ему плащ из нитей зла. Телом он был человек, но голова его была похожа на голову гарпара, только более человекоподобная. Как воплощение тьмы, он был могущественным. Он восседал на самом Уррготте, и летал на нем под небесами, наводя ужас и страх. Вместе Змей и «Ивара Асуров» были страшной силой. М’урбис проникал во сны, похищал души спящих и кормил ими костяного змея, получая за это не земное могущество. От «Ивары Асуров» и Змея страдал весь восток Горомансурии, М’урбис осквернил руины самого Рафалона! Но М’урбису этого было мало. Он шел на восток, и хотел попасть на Деш, чтоб раз и навсегда уничтожить наследие Ив-Кераха и Со-Кераха – извести царственный род Настраонов, и извратить тамошние народы, то есть наших предков. Сама Горомансурия тогда не была в состоянии препятствовать М’урбису, так как была скована войной с Ликферасией (или по-другому Ликфаралом), что было порождением трудов богини раздора Атхеш, с которой договорился «Ивара Асуров». Это открывало М’урбису путь на другой континент и он спешил им воспользоваться. Он хотел стать иврасаром всего Мануная «Иваром всех Ивар», склонить весь мир к своим проклятым ногам. И смоги он ступить в земли Деша, то он сделал бы все, чтоб разлиться по всему материку, призвал бы себе орды союзников, привлек бы силы самих гор. Асуры Деша уже ждали и готовились. Они бы с радостью откликнулись и объединились с ним, обретя в его лице своего владыку, направляющую руку – указующий перст. Но благодаря провидению он не успел и этого не случилось. На земли Тиира ступила нога Азаха из рода Лучар, таирисийских ивар и преградила путь «Иваре Асуров». Азах был могучий воин. Еще в молодом возрасте потомок Лучар увидел своими глазами рождение настоящего Божества. Это дало ему великое знание, необычайную силу и дар от бессмертного. Даром была сила, могущая сделать Азаха после смерти тоже бессмертным. В земли Тиира могучий воин пришел не один, он пришел с войском храбрецов. На встречу ему шел М’урбис с беспощадным легионом бездушных. Когда две силы встретились, «Ивара Асуров» почувствовав кто перед ним, сказал: «Герой получит безграничную власть, если обратится на то, что осталось позади него и пойдет со мной». Но потомок Лучар с презрением ответил: «Не тому ты предлагаешь свои нечистые, замогильные дары асур, оставь их себе. Глас говорил мне – “там сгущается тьма”, и я пришел воевать ее». Тогда «Ивара Асуров» зло прохрипел: «Пусть будет по-твоему упрямец, что ж попробуй своевать ее» и гордо скомандовал наступление. При этом М’урбис сорвал с себя плащ, который затмил небо. Началось сражение, оно продолжалось долго, много ночей и дней что были подобны ночи, лилась доблестная кровь, создавая реки, и ветер уносил как дым, тьму, источающуюся из тел павших бездушных. Над полем битвы во мраке грозовых облаков летал дракон, и сверкал своими безумными огненными глазницами, в которых стояла бездна хищной смерти. Те, кто имел хоть каплю малодушия и бесчестия в себе, сходили с ума от ужаса глядя в эти огненные глазницы и спешили разорвать себя на части, лишь бы избавиться от увиденного. Вскоре все воины до одного с обеих сторон пали. Остались вдвоем только М’урбис и Азах Лучар. И они сошлись.

Охотник остановил рассказ, промочил горло соком, еще раз подпалил табак, раскурил трубку, а потом стал пускать много дыма, так, что его самого заволокло, и внезапно показалась его обожженная рука и, извиваясь, стала раздвигать дым, а он продолжил:

-Над двумя воинами, по-прежнему, неустанно, как неотвратимый рок, будто судья, свивался колдовскими узорами Ужасный Уррготт. Он заклинал небеса, пока его слуга – «Ивара Асуров» сражался, он алкал победы М’урбиса и конца битвы, дабы приступить к пиру, пожрать души храбрейших и впитать в себя их мощь. Но у них был последний страж, и дракон как мог, старался разрушить этот досадный рубеж. Но Азах был непоколебим. Они с М’урбисом бились еще очень много дней, посреди поля мертвых, никто из них не уступал друг другу, они сломали сотни мечей в этой битве. И когда стали кончаться силы у обоих, М’урбис подгадав момент, сделал стремительный рывок, вложив в него почти все силы, и пронзил грудь Азаха. Потомок Лучар упал на колени, и стал захлебываться кровью. «Ивара Асуров» торжественно занес над ним свой меч. Но потомок Лучар не сдался и, отказавшись от заветного бессмертия, освободил его силу, которая откинула М’урбиса. Окрыленный этой силой, Азах в мгновение ока перенесся за спину ослабевшему М’урбису и разрубил того пополам. А потом отсек «Иваре Асуров» голову. Так пал М’урбис. Но змей Уррготт, решил добить раненого героя и с небес обрушился на Лучара. Бдительный герой взмахнул несколько раз мечом и срубил дракону рог и несколько ребер. От чего змей улетел с шипением куда-то на юго-запад. В легенде говорится, что когда Азах после битвы обернулся назад, то увидел как в горах стоит янтарный призрак колосса Заступника-Яреха, который держал свое золотое копье и добро по-отечески взирал на него. Потом силы стали покидать Азаха, и он в изнеможении упал на землю. Так освободили Горомансурию от ужасной злой напасти, это было через семь колен, после смерти легендарного правителя Горомансурии – Шарока Борасара, первого из Борасар, который тоже боролся с тьмой. Борасары по-своему великие правители, их именем даже звали тех правителей, то есть борасара, а не ивара. Но их власть, спустя еще девять колен прервалась, однако это уже другая история.

-А что стало с Лучаром? - спросила я.

-Его забрали в Рейвен, там его лечили рейирхи, все кончилось хорошо. Хотя потомок Лучар долго находился на грани жизни и смерти, целых четыре года. Только его огромная воля к жизни и упорство рейирхов, их бессонные ночи до изнеможения спасли великого Ивару. Азах после смерти своего отца, стал достойным правителем таирисов. Говорят, после выздоровления, он приходил на поле битвы и пролил немало скорбных слез, все павшие храбрецы были его близкими друзьями, и они все до одного пали…

-Каждый раз все лучше и лучше рассказываешь эту легенду – похвалил охотника мистик.

Охотник улыбнулся: - И ведь я ничего от себя не выдумываю, просто я кое-что знаю – и назидательно поднял указательный палец вверх - так, что я тоже не так прост как и Холир.

-Ну, от скромности ты не умрешь мой друг.

-А как же!

Суллин еще рассказал несколько героических и трагических историй за ужином, от которых у меня текли слезы. Он был превосходным рассказчиком. Эти его истории я, может быть, перескажу потом. После мы легли спать. Но перед этим Холир рассказал о своих встречах с Тайтеной. Как я поняла позже, это был один из не многих моментов его откровенности о своей жизни, даже охотник слушал внимательно, видимо слушал в первый раз. Суллин как-то смог завести его своими рассказами, как-то вдохновить и мистик решился на рассказ.

III

Когда Холирай был юн, когда ему было лет 16-17, он не думал о мистике, не думал о реальности существования Богов. Мистика была интересна ему, так же как интересны детям красивые вдохновляющие сказки. Великие маги-созидатели, Боги держатели небес, Суры и асуры, герои отрывающие чудовищам головы собственными руками и прочее. Это захватывало, но мальчик не верил в это. Ведь сверстники не относились к таким вещам серьезно, хотя их это тоже захватывало, однако для них это было не более чем игра. Но один день кое-что поменял в этом. Как-то юноша, хотя, по сути мальчишка, отправился с отцом в южный город Арявард, отвозить продукты. Тогда они большой семьей занимались сельским хозяйством, чем и зарабатывали на жизнь. В этот городок они уже ездили много раз, он находился поблизости от их деревни и был очень хорошим местом сбыта. С утра рано они приехали на торговую площадь, поставили палатку, привезенную в повозке. За весь день удалось продать все овощи и фрукты, которые привезли с собой на продажу, остался только их ужин. И поужинав, они решили… не оставаться в городе на ночь, чтоб сэкономить деньги. И отправиться в обратную дорогу сразу. Что и сделали. В дороге начался ветер, который стал усиливаться, он стал жестоко хлестать своими порывами. Дорогой хороший брезент, которым была накрыта повозка, не удержался под веревками, и с хлопающим шумом улетел в сторону леса. Дорога проходила с одной стороны очень длинной холмистой гряды. Поэтому брезент улетел куда-то далеко вниз.

-Холь – сказал отец сидящему рядом сыну – покров нужно вернуть, нам будет нелегко без него. Сходи за ним, а я буду здесь.

Будущий мистик проворно спрыгнул с повозки и побежал в лес. Было страшновато, поэтому мальчишка старался бежать быстро, чтоб быстро найти покров и так же быстро вернуться обратно. Надежда найти брезент быстро не оправдалась, он ходил по лесу очень долго. И не смог найти его.

Страх мало по малу прошел, мальчишка привык к темноте и осмелел. В самом деле, что тут может встретиться такого? Пока, что ничего нету, темные деревья, птицы, которые вспархивают с ветвей неожиданно. Эти твари заставляют понервничать, конечно, но что они могут сделать? Ветер стал стихать. Мальчишка шел вглубь леса и тут остановился как вкопанный, в кустах зажглись два глаза. На лбу выступила испарина, Холир старался не двигаться, может быть, его не заметят? Так он стоял какое-то время без движений и, не отрывая глаз от двух огоньков, смотрел на них, а они смотрели на него как бы пульсируя. Еще через какое-то время мальчик заметил, что огоньки медленно ползли вверх и в сторону. Это показалось ему странным, и он решил проверить, что это? И медленно двинулся навстречу глазам. Тем временем глаза, не исчезали, оставаясь на месте и нападать не думали. Когда Холир подошел к кусту поближе он понял, что это просто две яркие звезды рядом. Или может быть, это были не звезды, а планеты - Сатехис с Полужаром? Сейчас уже точно сказать нельзя, но это были две яркие точки в небе. Мальчишка, уперев руки в колени начал громко дышать от облегчения, пытаясь вернуть душу из пяток на свое законное место. Интересно отец все еще ждет? Наверно ждет, куда он денется? Мальчишка хотел пойти дальше, однако ноги предательски дрожали, надо было успокоиться. Но в дрожи было даже что-то приятное, было чувство освобождения и спокойствия, вокруг стало тихо, ветер окончательно ушел на ночной покой. Мальчику казалось, что он добился какой-то победы, и ощущал чувство морального удовлетворения. Окончательно успокоившись, он пошел дальше, на спуск, возможно полотно пролетело выше и его унесло туда в самую гущу леса? Но так, же безобиден лес, который лежал у подножья холмов?

Холир подумал, что может быть стоит поискать какую-нибудь палку? Ну, так на всякий случай, отмахиваться от диких зверей. И по пути он нашел такую палку. Она была чуть меньше его роста, довольно крепкая и на удивление прямая. Обломав ветки с нее, он двинулся дальше. С палкой мальчик чувствовал себя явно в большей безопасности. И так он бравым шагом шел по лесу, и в одном месте он постепенно начал редеть, появилась высокая трава.

И вот Холир попал на полянку, посреди которой было одно большое и очень высокое старое дерево. Тут мальчишка, вздумал сыграть в игру, которая показалась ему забавной, испугать того, кто был за деревом. И вот он медленным крадущимся шагом, стал заговорщицки подходить к дереву. А когда подошел, он так же медленно стал его обходить, чтоб неожиданно крикнуть «Ба» и испугать невидимого трусишку или какую-нибудь птицу за деревом и засмеяться. Но когда он вынырнул из-за дерева с криком: «Ба», оказалось не до смеха, наоборот, он тут же пожалел о своей дурной затее. За деревом был очень крупный седой цзокул, который спокойно поедал свою добычу. Таких, крупных цзокулов мальчику больше никогда в жизни не придется видеть, даже когда в будущем он подружится с охотником и будет время от времени с ним охотиться. От выкрика мальчика зверь вздрогнул и отшатнулся, но тут, же устремил свои сверкающие глаза на Холира. Косматый седой зверь, выплюнул звук «ло», клацнув зубами, зарычал, и защищая свою добычу, стал приближаться. Его рычание и огромное надвигающееся тело должны были лишать любое существо, всяческих сил и надежды на спасение. Глаза зверя пытались загипнотизировать. От этого в голове у Холира разверзлась ядовитая пульсирующая бездна. Все мысли отказались сотрудничать и будто не родные с предательской агрессией стали кидаться, разрывая волю на части, если та пыталась их как-то усмирить. От возбуждения мальчик даже забыл всех богов, и не мог ни одного имени вспомнить, хотя многие из них были чрезвычайно просты. Попытки вспомнить кого-то забивались сразу мятежной лихорадочностью. И все же одно имя у него с истеричным воплем вырвалось изнутри:

-Иннуууураааа.

Тут же, его объяла ярость, правая рука, которая держала палку, как будто осознавая сама себя ударила зверя со всей возможной силой по оскалившейся морде, кажется, выбив зверю клык, от чего тот произвел некий странный звук, похожий на ворчание и всхлип. После этого вся ярость моментально улетучилась, и пришло страшное озарение. Мальчик машинально кинул палку и безумно понесся, туда, куда несли ноги. Холир бежал, по-прежнему не в состоянии мыслить ничего. Все, что ему оставалось – переживать те или иные эмоциональные состояния. Так, он не чувствовал себя хозяином тела, его гнал страх. Только каким-то чудом ему удавалось ни разу не споткнуться. До сознания добралась только одна единственная мысль: «я ударил его палкой». Эта мысль на какое-то время согрела собой, мальчику показалось, что он подчинил себе свои мысли. Но, тут сзади разнесся вой, леденящий кровь. Вожак звал всех на охоту. Мысли снова затанцевали в ужасном танце. В этот раз они решили вооружиться саблями и с холодным безразличием начали кружиться. А потом десятки глоток с разных сторон откликнулись своему вожаку. Вой стаи слышался по кругу. И от этого воя танцующие с саблями набрали скорость, превратившись в мясорубку. Желудок стало сводить. У Холира появились безумные ощущения, что и он сам уподобился такому же комку мясорубки и просто сам по себе катится вперед, с безумной скоростью. В глазах мелькали искры, которые казалось, пришли погубить, застелив взор. Какие-то крепкие проклятия, сами собой вспоминались, а какие-то случайно складывались из мешанины в мальчишеской голове, как будто какие-то лихорадочные заклинания. Все искривлялось и искажалось. Что происходило с ним? Будто погрузился в тошнотворный кошмар. Жуть, а не ужас, стелилась повсюду, она звенела, и приобретала очертания. Если он бросал взгляд в сторону, то в траве ему грезились сверкания глаз, и жуткие морды других цзокулов. Но через какое-то мгновение Холиру казалось, что он не смотрел никуда, и ничего этого нет. Однако вой и рык, ему напоминал, что нужно бежать. Сердце чувствовалось кровоточащим уже где-то за пределами грудной клетки. Но он продолжал бежать. В какой-то момент Холиру почудилось, что он скользит по какой-то не зримой, острой как бритва, линии. Лес вновь начал сгущаться. Постепенно ветки стали больно хлестать по лицу, царапать руки и ноги. Приходилось замедлять бег, и продираться сквозь кусты. Забежав в очень густую чащу, он остановился отдышаться, и немного пришел в себя. Совсем рядом раздался вой. «Они знают где я. Но куда бежать от стаи? ». Решение пришло сразу – он метнулся в сторону от воя. И продолжил бежать, когда мог, прыжками пролетая через кусты. И тут его куртку что-то схватило. В голове пронеслась картина, что это цзокул держит, его зубами. Отчаяние готово было политься через край. Но тут впереди мелькнул огонь – будто горела большая жаровня. Мальчик обернулся. Сук. Куртка зацепилась за сук. Он рванул ее и мельком увидел, как на него из далека, несется цзокул, но время как будто превратилось в желе. Куртка от рывка порвалась. Он повернулся и побежал в сторону горящего огня, продираясь через сплошные заросли.

Внезапно заросли кончились и он выбежал на какую-то площадь. Но… огня не было. Здесь были какие-то люди. Мальчик подумал, что спасен. Сзади раздался шелест и треск веток. Приглядевшись, к людям мальчик понял, что это камни. Но, где огонь жаровни? Кто его развел и потушил так быстро? Он еще раз окинул взором площадь, это была просто скалистая местность. Но посреди нее стояла статуя женщины, в одной руке она держала книгу, а в другой… в другой руке у нее был зажат покров от повозки. Мальчику показалось, что статуя посмотрела на него, улыбнулась и что-то зашептала. Она говорила что-то о надежде. С надеждой мальчик и кинулся к ней. Треск стал сильнее и ближе. Будучи у статуи он, прижавшись к ней, обернулся назад. Он увидел выходящих, один за другим, на площадку цзокулов. Холир почему-то думал, что цзокулы не посмеют напасть на него под взором статуи. Но им было все равно, на изваяние, они с чувством собственного достоинства, медленно и неотвратимо наступали. В голове шепнули «книга», и настойчиво повторили это слово несколько раз. Мальчик отбросил иллюзии и стал карабкаться на статую. Звери не хотели упускать добычу и тут же бросились к изваянию со всей прытью. Но казалось, сами складки одежды статуи помогали мальчику добраться наверх. Он смог залезть на книгу, которая держала статуя левой рукой, и расположился там. Звери не успели. Тогда они стали ходили кругом, пытаясь прыгнуть и сбить лапами мальчика вниз. Но им не удавалось достать до книги. Оставив эту затею, они сели и принялись выть. Холир, сидя на верху умирал от страха. Через какое-то время опять послышался треск и из зарослей вышел тот самый огромный седой цзокул. Статуя принялась с ласковой теплотой шептать мальчику, успокоительные слова и уверять, что она не даст его в обиду, что ни один зверь не достанет до него, даже вожак. Она говорила, что любит своего сына. От чего Холир расплакался, шепча: «мама», прижался к груди статуи и… быстро заснул.

Мальчик проснулся свернувшимся клубком на книге статуи, которая безмолвно и не подвижно стояла, в ней не было той ласковой теплоты, которая причудилась мальчишке вчера. Было уже светло и никаких зверей вокруг не было, хотя их следы на земле остались и подтверждали, что все это был не сон. Но наверно они нашли себе другую добычу по интересней, потому, что в противном случае они вряд ли бы ушли. Холир посмотрел вправо и увидел, что покров все еще висел на правой руке статуи. Он снял его и увидел, что статуя не держала покров, он просто зацепился за чернильную палочку для письма. Его осенило, что он спал не на простой книге, и статуя тоже была не простой. Это была сама Богиня Иннура. То есть это был один из ее обликов, а именно Тайтена - Богиня познания новых, не обычных тайн. В книгу же она записывала то, как видит мир, чтоб передать это видение людям. И это отчасти и было теми тайными знаниями, которые она давала. Холир точно не мог вспомнить, откуда он это знает, он слышал мифы о ней, а эта догадка как будто само собой сложилось.

Мальчик бросил покров вниз, повис на книге и спрыгнул. Взял покров хотел идти, но тут у него мелькнула мысль. И он решил проверить. Он быстро осмотрел пьедестал статуи. Да, так и есть, здесь было написано: «Тайтена», но дальше было написано: «несущая познание, через безумие». Последние два слова Холира смутили. И он, развернувшись, зашагал прочь. На выходе с площадки, он остановился и огляделся по сторонам. По бокам он увидел остатки колонн, наверно здесь давно был храм, или что-то вроде того. В остатках колонн он увидел людей? Или кажущиеся люди были не в тех местах? А огонь?

Свернув подмышкой, покров он шел и пытался вспомнить прошлую ночь. И он ее вспомнил, почти, что всю. Почему он крикнул тогда Иннура? Что было, если бы он призвал Яреха? Или Ивала, или Рейю, Аира, Айма? «Познание через безумие» - вещь не очень вдохновляющая. Хотя, кажется, что вчера он познал все грани безумия, и заглянул в глаза всем асурам мира. С этими мыслями он пробрался через очередные заросли, и тут его стошнило. Холир вспомнил, те ощущения, которые были у него в желудке, когда он спасался. И он, хлюпая соплями, начал истерично смеяться от мысли, что сейчас его вывернуло только из-за того, что вчера просто не было времени остановиться и проблеваться. Но каким-то задним умом он понимал, что просто бредит, что возможно это нервное. Он высморкал сопли, нарвал листьев, утер ими нос и пошел дальше. Но пройдя немного появился повод для приступа тошноты. Он попал на место трапезы цзоколов. Они разорвали какое-то травоядное, разбросав потроха, кости, обрывки сухожилий, все вокруг было в крови, даже ребра животного были открыты как раковина моллюска. В самом деле, они нашли себе другую добычу. Небольшие деревца нависали над местом аркой, складывалось ощущение, что это была такая столовая. От этой мысли по спине пробежали мурашки, и мальчишка скорым шагом покинул это место. Ему вдруг пришла в голову мысль, что сейчас из-за дерева может появиться какой-нибудь из хищников со словами: - а почему ты ушел из столовой? От этого Холир прибавил еще ходу. Через какое-то время он благополучно вышел на дорогу. Он не помнил, в каком месте его должен был ждать отец, но пройдя довольно далеко, отца он не нашел. Наверно тот уехал, без него. Безумно хотелось есть, и расстраиваться сил не было, в голове поселилась мрачная усталость и желание добраться до теплой кровати. При этом единственное, о чем он жалел, так это то, что его не довезут до дома. В таком мрачном расположении духа, он добрел до дома, где последние силы его стали окончательно покидать. Его кто-то радостно встретил, кто-то забрал у него покров и потрепал по голове, сняли куртку, обувь. Он буркнул: Хочу есть. Его тут же отвели, он напился воды, что-то съел, что не понял. И потом просто «все»…

Когда проснулся, был уже день. Он снял пальцем с лица свои волосы, которые лезли в глаза, и почувствовал, что-то с лицом. Он еще раз дотронулся до него, и понял, что оно было все в ссадинах. Как только глаза целы остались. Хриплым и слегка задавленным голосом Холир сказал:

-Мам – но никто не ответил. Он сглотнул и позвал еще раз. На этот раз заскрипела скамейка, потом половые доски и отворилась дверь. Вошла мать, она выглядела осунувшейся. Он хотел попросить воды, но сам не зная, почему спросил:

-Мам, а почему, из всех Богов мне помогла Иннура? – на мгновение в лице матери он увидел черты статуи, но потом понял, что нет ничего общего.

-Что ты такое говоришь Холь? – вздохнула мать. Холир смутился, но не нашел куда отступить.

-Иннура мама, она спасла меня от цзокулов.

Услышав о хищниках глаза матери, расширились от ужаса, веки затряслись и она зарыдала. Мальчишка вспомнил свою фантазию о вопрошающим из-за дерева цзокуле: «почему ты ушел из столовой? ». И тоже зарыдал. Мать инстинктивно бросилась к сыну и стала его успокаивать. Потом он ей все рассказал. А мать в свою очередь рассказала, как безумно примчался отец, рассказал о вое в лесу, как бегал по деревне и пытался собрать людей на поиски. Потом плюнул, выпросил ружье у кузнеца, и пошел по дороге, один, без повозки. И как встретил на дороге сына, который шел вперед, со стеклянными глазами ничего не понимая, как довел его до дома. Как Холира раздевали, кормили, поили и уложили спать. И как он проспал двое суток. В конце мать добавила:

-Будь неладно это покрывало, из-за него такое переживать.

-Но все, же Иннура!

-Да что ты заладил, с Иннурой? Не может быть там никакой Иннуры. Храм давно разрушили, вместе со статуей, несколько веков назад, твоя пробабка, моя бабка рассказывала об этом. Там остался один пьедестал, где только и можно прочитать всего два слова: «Тайтена – сущая». В чем смысл эпитета «сущая», я не понимаю. Я не слышала мифов, легенд или историй о ее воплощениях и для меня это бессмыслица.

-Я хочу сходить туда.

-О Суры милостивые! Если только с отцом и не сегодня, сегодня все работают, я только осталась за тобой ухаживать. Жди дня отдыха, и я думаю, что тебе надо набраться сил, ты сейчас выглядишь чуть лучше, чем отец тебя привел. Тогда я подумала, что отец покойника притащил, потом поняла, что живой. Был бледный как полотно и худой, куда только все потерял.

Мать удалилась и принесла свежо выструганный поднос с едой и питьем. Холир понял, что хочет спать. Разговоры отняли немало сил. В следующий раз он проснулся рано утром, в этот раз здесь был отец, он строго смотрел на сына. Он был одет и готов к работе, только на какую-то минуту задержался, и в эту минуту как раз проснулся Холир. Отец сделал взгляд помягче, и вместо доброго утра спросил, то, что видимо, вертелось у него в голове:

-Ты, в самом деле, хочешь идти туда?

-Да, хочу.

Отец вздохнул и вышел. Там с матерью они о чем-то поговорили в полголоса, среди тихих слов мальчишка уловил только одно: «ладно». Потом зашла мать, с подносом еды. Мальчишка поел, немного полежал и попытался встать. Однако тело ответило такой болью, что он невольно застонал. Мышцы спины и ног были сплошная боль.

-Я же говорю, тебе нужно отдыхать – сказала мать.

Мальчишка послушался и погрузился опять в сон. На следующий день, действительно мышцы уже не отзывались такой дикой болью, а только ныли. Холир не стал звать никого, ждать, когда войдут в дверь, а сам встал, оделся и вышел в обеденную. Здесь что-то готовила мать.

-Доброе утро – сказал мальчишка.

-Доброе. Садись за стол. Сейчас накрою. Не раздумал идти?

-Нет.

-Значит, пойдете завтра.

-Мам, а почему храм разрушили?

-Так распорядился Иснай II – убрать храмы посвященные Тайтене и Войреге по всему Сарменту. Осталась только Иннура, и то только в храмах в составе пантеонов.

-А почему?

-Были на то причины. Но надо ли тебе в это лезть?

Мать внимательно посмотрела на сына. Холир молча выжидал:

-Ладно. Тебе и в самом деле это стоит знать. Иннура была известна давно, но культа у нее не было. Но в какой-то момент он все же сложился, в месте недалеко от Ткарахогала. Там снизошло озарение на одного безумца. И потом культ быстро распространился по Сарменту. Однако оказалось, что те люди, которые поклонялись Богине и как-то взывали к ней, начинали постепенно отпадать от реальности. При этом они получали какие-то способности и ради этого они углублялись в свое безумие, дальнейшая их судьба была печальна, ведь они переставали жить в согласии с остальным миром. Они переставали понимать, зачем нужно есть, зачем нужно спать, зачем нужно общение, что такое слова и многое другое. Они стали дичать и умирать от своей не способности к жизни. Тем не менее, Иннура была важной Богиней, и ивара Иснай, нашел выход в том, чтоб уравновесить ее остальными Богами. Поэтому ее запретили вне пантеонов, так же запретили индивидуальные поклонения ей. При Иснае и после него жестоко боролись с этим, постепенно люди стали забывать о том, что когда-то были храмы и привыкать к новому порядку.

-Ясно…

Мать строго посмотрела на сына:

-Холирай. Надеюсь, ты понимаешь, что игры с Иннурой – действительно опасны?

Желание проверить на своей шкуре, или попытаться найти хитрый путь к ее дарам может стоить жизни. Немало людей пыталось, пока все же не стало доходить, что это дурная затея.

-Конечно – понимаю…

-Хорошо, тогда ешь и иди работать.

Мать поставила еду на стол. Холир поел и пошел в поле к отцу. Про Тайтену с отцом они не говорили, и о предстоящем завтра походе тоже. Так весь день и проработали, сосредоточившись на деле. На следующий день, когда Холир проснулся, он увидел отца сидящего на скамейке готовым и держащим в руке ружье, которое видимо опять выпросил у кузнеца. Он спокойно сказал:

-Не шуми! Мать еще спит. На столе молоко и хлеб. Я жду на улице – и вышел.

Мальчишка поел и вышел на улицу. И они пошли по дороге с отцом.

-Я хорошо знаю, что в Тайтене есть некий шарм, нечто манящее. Я был ивирдхом в молодые годы, очень талантливым. Хотел стать сильсидом.

-Что за сильсид?

-Они лучшие воины на поле брани, и одни из сильнейших воинов духа. Те кто очистились и возвысились, некоторым сильсидам даруются крылья свыше. Я стремился к этому, и думал, каким путем к этому надежней прийти и… я обратился к Тайтене. И Богиня меня завлекла. Все могла плохо кончиться, но твоя мать мне помогла из этого выбраться. Мне пришлось уйти из храма, забыть о духовном и поселиться здесь. Впрочем, я не жалею, сильсидам не до семьи… Они постигают мир духа и лезут в самые опасные его уголки, не все из них умирают своей смертью, есть те кто сгорает, выгорает. А наше отцовское дело, разве меньше дела сильсидов, а? – отец похлопал сына по плечу, тот улыбнулся и ответил:

-Я бы не хотел быть сильсидом.

-А кем бы хотел?

-Не знаю, Тайтена заставила меня задуматься. Не то, что бы она меня зачаровала, нет, просто… просто…

-Просто мир мифов и легенд ожил?

-Да… но я не знаю, мне еще надо обдумать то, что произошло. Я думал работать так же как и ты, но кажется это не совсем то, что я должен делать.

Дальше они прошли примерно до того места, где сорвало покров и стали спускаться в лес. Холир сказал:

-Отец, я хочу пойти к тому большому дереву…

-Как скажешь, только ружье может не помочь, если придется столкнуться с вожаком цзокулов. Впрочем… закрой уши, – отец поднял ружье вверх и выстрелил в воздух. – Это должно отпугнуть хищников.

Холир нашел куст из которого на него смотрели две звезды и стал спускаться ниже по склону, потом пошел по направлению к редколесью и постепенно началось поле, через какое-то время пришли к дереву. Здесь никого не было. Лежали обглоданные кости и… палка. Значит это был не сон. Отец подошел поближе к палке, стал рассматривать землю и нашел кое что:

-Холь, смотри это твой боевой трофей. Хоть и обломок, но большой – мужчина поднял клык размером в две фаланги пальца – я думаю из этого можно сделать талисман на память – и убрал в карман.

Холир взял палку и сказал:

-Дальше я не знаю куда идти, я бежал, а как бежал не помню.

-Пойдем, я знаю куда идти.

До площадки шли около полутора часа. По пути Холир увидел ту самую «столовую цзокулов», значит и это не причудилось. Но когда пришли к бывшему храму, то здесь не было ничего, кроме остатков колонн и пьедестала. Все как и сказала мать. Мальчишка подбежал к пьедесталу не веря глазам, и стал его изучать. Может быть статую сломали недавно? Но нет, следы сглаженные. Он поискал надпись, пришлось почистить.

«Т.. й. на –.. с. щая п…….. . е…» - видно, что надпись старались хорошо зачистить, буквы «п» и «е» почти не различались, только зная, фразу полностью можно было их заметить. От Тайтены действительно остался только бессмысленный эпитет «сущая».

-Отец, а все ли ее храмы разрушили?

-Многие разрушили, очень многие. Местный храм столкнули с этого же обрыва вниз. Но я могу сказать, что существуют закрытые храмы. Когда я был ивирдхом, я в них бывал, в них служат, но туда попадают очень редкие люди. Все это стало глубоким таинством, там служат сами ивирдхи очень высоких рангов. Один из таких храмов находится недалеко от Ткарахогала, он выглядит как частный дворец очень знатного дворянина. Туда не попасть простым смертным. Сейчас и я туда не могу попасть.

-А как же распоряжение ивар?

-А что распоряжение ивар? Все в рамках, главное было пресечь массовые помешательства людей…

-Мммм… а Сильсиды как-то связаны с этими храмами Тайтены?

-Связаны, но не думай, что это главное направление их деятельности… оно как мне представляется значимо, но, в общем-то, они работают не только над этим.

Мальчишка окинул еще раз местность, и перед глазами мелькнуло видение того, как молодая, сильная женщина, строгой красоты, спускается по ступеням и держит в левой руке небольшую книгу с зажатой в ней палочкой для письма. Женщина спускается долго, с какой-то башни. Возникает ощущение, что наверху башни она занимается важной работой, подвластной только ей, но этого всего в видении не видно. Спустившись, она кладет книгу на стол, одевает свои доспехи, берет копье и уходит. После ее ухода к книге подходит некая тень и быстро переписывает, дрожащей от возбуждения рукой, некоторые заметки от туда. Глаза тени горят злым огнем. После видение исчезает.

-Потом мы с отцом вернулись домой. Время от времени я не раз думал, случайны ли были все события тех дней? Или Богиня каким-то образом напрягла свои силы, чтоб мне что-то сказать – заканчивает свой рассказ Холирай. Я сразу решаюсь задать вопрос по поводу видения:

-Холир, ты не обсуждал с отцом свое видение, он что-то говорил про него?

-Тогда нет, я думал, что это работа моего собственного воображения, а потом не пришлось, да и не надо стало. Я начал сам его понимать.

-А что ты можешь сказать про башню, что это, где она?

-Я могу сказать, что видение это лишь образ, не думаю, что есть где-то материальный аналог башни Иннуры, но то, что в образе была ее башня и она сама, в этом я убедился. И даже само видение было от нее непосредственно. Но надо понимать, что это видение всего лишь «метафора богов», таким образом, они могут говорить с людьми. А что значат их слова – дело другое.

-А та тень, кто это был? Уррготт? Или может Ирванвул?

-Нет, это был обитатель нижних этажей башни, а не тот, кто проник в башню снаружи.

-Слушай Холь, после этого случая ты… заинтересовался мистикой? – спросил его Суллин.

-В какой-то мере это подтолкнуло меня в ту сторону, некий порыв. Но были и другие события, люди, которым я обязан. О чем-то может быть, расскажу при случае.

Охотник поманил меня рукой, я подошла, и он нашептал мне на ухо:

-Мавен, если он будет что-то интересное тебе рассказывать, ты уж поделись – и, подмигнув глазом, более громко добавил – в общем, заходи в гости, когда пожелаешь. Договорились?

Я улыбнулась и кивнула головой.

-Ткарахогал, ты согласился туда идти из-за храма Иннуры?

-Хорошее предположение Мавен, но нет.

-Что значит твоя татуировка?

-Я не готов об этом говорить. Есть вещи, о которых не стоит говорить.

-Это, что связано с чем-то плохим?

Мистик усмехнулся:

-Нет, это связано с родом моих занятий. Можешь считать это своеобразным посланием для знающих людей, способных его расшифровать. Хотя это не совсем так, все не однозначно. Но большее тебе и впрямь не стоит знать.

-А ты можешь ее показать получше?

-Надеешься расшифровать ее? – и он снисходительно улыбаясь, посмотрел на меня.

-Нет, хотя бы посмотреть подробней, что на ней нарисовано. Я видела только ладонь, восемь колец и стопу. Но там какие-то фигуры.

-Да, но давай потом.

-Конечно…

Странное нападение обезумевших стаманов на деревню.

Стаман яростно крушил все вокруг, разрывая своими когтями людей. Защищавшиеся пытались ранить стамана, но попадали в костяные пластины. Холирай вышел вперед, остановился перед зверем и стал на него пристально смотреть. Зверь стал смотреть на него, он рычал, тряс головой. Внезапно Холирай подхватил длинную заостренную палку и воткнул ее стаману в горло, тот в ярости пошел вперед, только глубже загнав себе палку в горло. После чего вдруг переменился, успокоился и стал что-то реветь будто жалуясь. Холирай подошел к нему и стал ласково успокаивать и гладить:

-Прости мой друг, я понимаю, что ты не виноват. Прости. Милости тебе от Небесного Ивары Зверей.

После мистик вонзил свой кинжал куда-то в основание черепа стамана, отчего тот рухнул замертво.