Хейч Элизабет 13 страница

А враг подходил все ближе к городу. Однажды днем появился Има. Как он попал сюда и как странно одет! Я спросила его об этом, и он ответил: " Что за вопрос, мама? Это же форма летчика, и ты это давно знаешь! " Я слушала, как бы пробудившись от дурного сна. Да, конечно, это форма, а он -- мой единственный сын. Но все же я знаю, что это Има, и ясно вижу его в одеждах жреца. Он давал мне уроки концентрации. Но он не знает меня и ведет себя так, как будто никогда не был в храме.

" Мам, -- сказал он, -- нашу часть переводят в другое место. Я не знаю, когда снова увижу тебя". Мое сердце похолодело от ужаса. Да, это дурной сон, в котором люди пали так низко, что убивают друг друга, и убивают самых здоровых, сильных молодых мужчин, так как они считаются " годными" для военной службы, убивают тех, кто мог бы дать новое, сильное поколение людей. Слабые и больные остаются дома, и они будут отцами, что быстро приведет к вырождению всей человеческой расы. И люди даже не понимают этого!

Постепенно мои мысли обратились к Богу. Ничто не происходит без его воли, все случается лишь в поисках равновесия, стремления обратно в рай. Так учил меня Птахотеп. И сейчас я не должна испытывать боль при разлуке с сыном, так как не должна так связывать себя с кем-либо, чтобы мое счастье зависело от него. Я дала сыну возможность родиться снова, но люблю в нем не его тело, физическое проявление, а проявление в нем безличной божественности. Все сущее есть проявление одного Бога, почему же должна дрожать от возможности потерять это частное проявление Бога? Потому что его плоть и кровь вышли из моей плоти и крови? Но мое истинное " я" и его истинное " я" вовсе не кровь. Я должна войти в мое истинное " я" и стать вполне сознательной в нем; тогда я смогу отождествить себя с истинным " я" сына и с сущностью всей вселенной. Тогда я не потеряю ничего и никого! Я должна победить свою плоть, которая испытывает сейчас страшную боль. О, Боже, дай мне силу пройти это испытание! Даже если я не достигла еще космического сознания, дай мне силу поступать так, как если бы я жила уже в этом божественном состоянии сознания!

Обнимая сына на прощание, я сказала: " Прощай, мой дорогой мальчик! Я отдаю тебя в руки Бога, он не оставит нас. Помни, что все проходит, кроме истинной любви. Даже сейчас мы любим друг друга, потому что мы -- одно в Боге. Этот духовный союз, эта истинная любовь свела нас вместе на земле. Мы не можем потерять друг друга и встретимся снова... если не в этой жизни, то в следующей; или -- в другой форме жизни. Наша любовь снова приведет нас друг к другу. В тяжелые времена обращайся к невидимой силе, которая стоит за всем и никогда не покидает нас -- к Богу".

И никто из нас не плакал. Мы обнялись и поцеловались. Я помахала ему из окна и он ответил мне, а потом исчез.

Наступило Рождество. Я знаю, что в вечности нет праздников и будней, что там каждый день свят, так как в Боге вечность есть бесконечно длящийся святой день. Но мой муж любит Рождество и они с Бо-Гаром наряжали елку. А вечером в сочельник нас пригласили к отцу на ужин. Вдруг прибежала сестра и сказала, что враг уже в городе, наша вилла захвачена и с минуты на минуту вражеские танки будут здесь. Мы решили быстро встретить Рождество у себя, а потом спустились к отцу, чтобы быть всем вместе. Мы зажгли елку, обменялись подарками и поспешили к отцу. " Дети, -- сказал отец, -- давайте быстро поедим, может быть, придется укрыться в подвале". Спокойно и тихо мы ужинали, чувствуя торжественную мрачность момента. Раздались взрывы бомб, они становились все чаще и ближе. Раздался звонок в дверь. Это были офицеры федеральной армии, которые сказали, что разместят пушки в саду, а солдат -- в нашем доме, и попросили ключи ко всем этажам.

Мы поторопились с ужином и все спустились в подвал. Младшая сестра несла на руках младенца, я вела другого ее малыша за руку. Мужчины остались с отцом допивать кофе наверху, несмотря на взрывы. Потом они присоединились к нам, и муж тихо сказал мне, что повреждено центральное отопление и выключена вода. Наш дом оказался опорным, ключевым пунктом для войск, решивших защищаться до последнего. Снаружи было пятнадцать градусов мороза и солдаты заходили иногда погреться, но в погребе было тоже холодно. Мы надели на себя, что было с собой, ребенок непрерывно плакал, и ночью никто из нас не заснул. Утром мы стали думать, где достать воды хотя бы для маленького ребенка, потому что у сестры пропало молоко. Муж решил пойти за водой, но в соседних домах воды тоже не было и пришлось идти через улицу. Я пыталась отговорить его, но он сказал, что прошел первую мировую войну, которая тоже была не игрушечной. Я осталась ждать его и услышала в сердце голос: " Ничто никогда не плохо; все вещи таковы, как вы думаете о них". Я старалась успокоить сердцебиение и думала о тысячах других жен, которые так же ждут своих мужей. Я убеждала себя, что раз все мы должны оставить тело, неважно, кто уйдет немного раньше. Наконец, муж вернулся, и я ничем не выдала своих чувств. Мы поняли друг друга с одного взгляда.

Сколько дней и ночей мы просидели в погребе, не знаю. Наверху гремели пушки, взрывались бомбы, ревели самолеты и танки. Обрушилось здание над нами, кончились запасы пищи, и мы не знали, будем ли погребены заживо или погибнем от голода и жажды. Я все время держала на коленях ребенка сестры и рассказывала ему сказки, еле сдерживая слезы отчаяния.

Спустя долгое время канонада, наконец, прекратилась, и муж опять пошел за водой. Вернувшись, он сказал дрожащим голосом: " Эстер, я только что был наверху, в нашей квартире. Там все разрушено, прекрасная мебель превращена в обломки, пола в одной комнате нет, как и стен в других. У нас больше нет дома", -- и он уронил голову мне на плечо, рыдая, как ребенок. Я утешала его, говоря, что не надо заботиться о материальных вещах, главное, что мы живы. Бо-Гар, услышав про разрушение, устремился туда, чтобы спасти свои слайды и фильмы по йоге. Это было делом его жизни -- он преподавал здесь древнее искусство своей родины, и я отдала ему для занятий свою художественную студию. Принеся свои сокровища с риском для жизни, Бо-Гар спрятал их в углу подвала.

Вдруг гигантский взрыв потряс все вокруг. Подвал заходил ходуном, казалось, что все сейчас рухнет. Женщины стали кричать и плакать. Тогда я вскочила и воскликнула в полный голос: " Спокойно, Бог здесь и с нами! Пусть все думают только о Боге, больше ни о чем, только о Боге! Бог! Бог! Бог! " И один за другим все присоединились ко мне, и мы повторяли вместе " Бог здесь... Бог... Бог... " Никто из нас не знал, как долго это продолжалось, но понемногу взрывы наверху стали стихать. Воспользовавшись передышкой, мы немного поели... Так шли недели.

Мы решили бежать, хотя не представляли, куда и как. Муж просил всех быть наготове. Прошло еще несколько дней. Мины рвались прямо у нас над головой. Я спрашивала Бога внутри себя: " Готовиться ли мне к смерти? По гороскопу я должна умереть при разрушении дома, это уже теперь? " И вдруг в темноте я увидела видение: маленький холм, а на нем свеча, маленькая свеча, как на рождественской елке, горящая слабым пламенем. Потом холм стал расти, стал большим и покрылся зеленой травой, а свеча превратилась в факел с ярким и сильным пламенем. Когда видение исчезло, я поняла, что не умру теперь, что стану этим факелом и буду нести людям свет, свет, свет!

Наконец, взрывом повредило стену нашего убежища. Ворвались неприятельские солдаты, засыпанные снегом, с ружьями наперевес. Мужчин увели, а в подвал вошел офицер и сказал: " Мы -- штурмовые отряды, сыновья людей, которые теперь принадлежат к уничтоженному классу. Но берегитесь, мы должны уйти, а за нами идут солдаты, непохожие на нас. Берегитесь! "

Днем стрельба возобновилась, и одним из взрывов распахнуло железную ставню подвального окна. Теперь подвал простреливался насквозь. Окно должно быть закрыто!

Я почувствовала страшный холод внутри, как будто каждый нерв был заморожен, и я совсем не чувствовала себя, а наблюдала за собой со стороны, -что чувствует человек в такой момент, как реагирует его природа, когда он невольно должен стать героем?

В углу погреба стояла тяжелая палка с изогнутой ручкой. Я подползла к ней, а потом к окну, вспоминая о том, как кандидаты в пирамиде проходили испытание: вызов смерти. Может быть, я сейчас прохожу этот тест? Может быть, это все происходит во время инициации? Но мой ум ответил, что кандидатам было легко, так как они знали, что проходят испытание, а эти пули -- не сон, они действительно убивают! И уже убили многих! Тем не менее, окно должно быть закрыто!

Ставня была широко распахнута и мне пришлось высунуться из окна, чтобы зацепить ее концом палки. Я вытянулась, чувствуя, что мое тело стало как будто длиннее. Медленно и настойчиво я стала тянуть ставню к себе. Тут на помощь подошли сестры и мы смогли крепко запереть окно. Все оказалось очень просто. Пока я проводила свой маневр, не раздалось ни одного выстрела, может быть, они не захотели стрелять, увидев женщину? На следующий день все женщины пережили нечто ужасное, и я едва избежала общей участи. Меня спас Има. Когда солдат, опьяненный " штурмовыми пилюлями", потащил меня из моего угла в подвале, я на ломаном языке сумела убедить его, что у меня на войне сын, как и он -у своей матери.

Покорение одной страны другой -- как встреча мужского и женского начала в яростном браке. Одна страна внедряется в тело другой, течет кровь, гибнут люди, как гибнут клетки в женском теле при зарождении новой жизни, что всегда происходит жестоко и бурно. Но природа смотрит только вперед, охотно жертвуя отдельными, хотя и бесчисленными клетками и людьми, чтобы достичь своей цели -- создать новую жизнь в результате этой встречи, и эта жизнь создается как на духовном, так и на материальном плане, в результате интимной встречи двух стран -- победившей и побежденной. Клетки двух тел смешиваются, принося детей со свойствами обеих рас. Природа создает гибридные расы и индивидуумов, которые представляют собой переход от одной расы к другой, смягчающий жесткие границы между расами и нациями.

Наутро мы почувствовали внутренний приказ бежать из этого разбомбленного дома. Мы ощутили водительство высшей силы, которая и спасла нас. Все случилось, как в хаотическом сне. После пяти недель темноты мы вышли на яркий свет, который едва могли вынести. Мы перебежали улицу, падая в снег, под которым было полно обломков. Пожилой вражеский солдат помог нам переправить малыша. Мы не говорили с солдатом, лишь с благодарностью взглянули на него, и он махнул нам рукой. Спасаясь от пуль, мы бежали зигзагами, повинуясь внутренней силе, и как во сне мы попали в дом, где добрый офицер вражеской армии приютил нас, защищая от ярости своих солдат. " Мама, берегись! -говорил он мне. -- Один хороший солдат -- десять плохих солдат! Не все в нашей армии хорошие, помни это, когда я должен буду уйти".

А мужчины наши пропали. Правда, потом появился мой отец, живой и невредимый, его мощное излучение действовало даже на солдат, заставляя держаться подальше от него. А через несколько дней пришел Бо-Гар, в разорванной одежде и с окровавленными ногами. Еще несколько дней спустя пришел и мой брат, которому тоже пришлось долго идти. Но от мужа не было никаких вестей. Я не могла отделаться от мысли, что видела его в видении, беспомощно лежащего на снегу у дороги. После многих недель ожидания я, наконец, нашла мужа, тяжело раненого, в доме одного доброго крестьянина. Мое видение сбылось.

Шли недели, шли месяцы. Мы были голодными и бездомными. Муж сначала лежал на спине, а потом стал ходить с двумя палками. Мы с Бо-Гаром кое-как восстановили наше жилище и открыли в развалинах нашего дома школу йоги, где Бо-Гар обучал физическим упражнениям, которые узнал когда-то от Менту-птахха, а я учила тому, что слышала от Птахотепа. Наши ученики приносили нам немного еды, и с пищей нам стало легче. От сына очень долго не было известий, но однажды он вернулся, однако бедный Има не мог привыкнуть к хаосу и жестокости, царящим вокруг. Он не хотел терпеть несправедливость и переживал одно разочарование за другим, и он отказывался верить в Бога. Я видела, что он пережил сильное душевное потрясение, но не знала, когда и где, хотя у меня было странное чувство, что я была причиной этого состояния. Одно я знала твердо -- я должна вернуть его снова к Богу, именно для этого он стал моим сыном. Он должен понять, что его любовь и доверие ко мне только проекция доверия и любви к Богу, который находится в бессознательной части его души. И он должен научиться узнавать и любить Бога в каждом человеке, так как каждый -- лишь оболочка, маска, через которую Бог проявляет себя. Когда он поймет это, у него не будет больше разочарований, и я молила Бога, чтобы он разбудил его душу, его истинное " я", потому что у меня на это нет сил. Я говорила, что должна быть жестокой к сыну, чтобы он сам, своими силами нашел Бога. Ночь за ночью я молилась и просила Бога полюбить Иму, позаботиться о его здоровье, открыть его духовные глаза. И однажды случилось странное: в темноте засиял свет, и я увидела прекрасный ландшафт. Передо мной была высокая гора с крутой каменной тропинкой наверх. Я знала, что она ведет к цели, к Богу, и без колебаний вступила на нее. Я поднималась все выше в гору, и тропинка становилась все уже и круче, но, к своему удивлению, я шла легко, как бы скользила. Мой горизонт расширился, и с этих необитаемых высот я могла видеть далеко вокруг. После многих поворотов тропа кончилась перед короткой лестницей в семь ступеней, причем каждая ступень была вдвое выше предыдущей. Под чистым синим небом я стояла перед этими семью ступенями и знала, что должна преодолеть их.

С глубоким вздохом и с верой в ту силу, которую Творец вложил в каждого и которая увеличивалась во мне за время долгого подъема, я подошла к лестнице. Первая ступенька была низкой. Я должна была победить вес моего тела, чтобы подняться на нее, что я легко сделала. Вторая была выше и вызвала сопротивление моего тела, но я давно победила силы тела, и эта ступенька тоже не причинила мне хлопот. Третья была заметно выше, чтобы подняться на нее, я должна была победить свои чувства. Так как я владела ими, я очутилась на ней. Четвертая была удивительно высока, и я почувствовала сомнение в своих силах, но сомнение, ослабляющее и парализующее меня, есть мысль. Значит, я должна победить свои мысли, чтобы овладеть сомнением. Благодаря тренировкам в храме я знала, что нужно сделать: собрав всю силу своей души, я прониклась абсолютной верой в Бога, не думая ни о чем. А так как мои мысли исчезли, исчезло и сомнение, и я поднялась на четвертую ступень.

С удивлением я отметила, что становлюсь все выше по мере поднятия на эти ступени. Но и при этом пятая ступень была слишком высока для меня. Вытягиваясь вверх с большим трудом, я вдруг обнаружила, что у меня нет больше тела, все материальное во мне и вокруг меня исчезло и я уже -- невидимый дух. Шестая ступень снова показалась мне слишком высокой, и у меня не было теперь рук, ног и тела, чтобы добраться до нее. Оглянувшись, чтобы найти какой-то выход, я вдруг увидела весь мир, раскинутый внизу подо мной, -- страна за страной, города, как маленькие игрушки с бесчисленными людьми. И меня охватила бесконечная любовь к ним всем, возникшая при мысли о множестве человеческих существ, идущих трудным путем осознания себя, в потемках, запертых в своем эгоизме, как и я когда-то. И -- чудо из чудес -- в тот момент, когда всеобщая любовь затопила мое сердце, я увидела себя на шестой ступени. Теперь я стояла перед последней, самой высокой, высотой в мой рост. Желание подняться туда наполняло меня, но я была бессильна это сделать сама. Я знала, что должна подняться туда любой ценой, что там, наверху, я найду Бога и встречусь с ним лицом к лицу. И вдруг я увидела, что уже не одна, что существо, подобное мне, достигло шестой ступеньки и умоляет помочь ему взобраться на седьмую. И я, забыв о своем собственном стремлении, попыталась помочь ему в этом. И как только я забыла о своем желании, я тут же оказалась наверху, на седьмой ступеньке, а мой спутник исчез бесследно. Он был иллюзией, помогшей мне забыть последнее эгоистическое желание. Пока я хотела поднять свою личность, я не могла победить ступень высотой с меня. Тут же я увидела форму небесного существа, окутанного ослепительным светом. Неотразимое притяжение этого существа привлекло меня к нему и -полная блаженства -- я растаяла в абсолютном единении с ним в его сердце. Я поняла, что Он был всегда Я и что " я" всегда была Он. Он -- двойственная проекция моего божественного истинного " я". В этом двойственном состоянии я всегда видела Бога как существо, отдельное от меня, и ощущала Его как " ты". Теперь, в состоянии райского единства, я почувствовала, что эта невидимая сила, которую я всегда называла Бог, станет в следующий момент мной. Диск, сплетенный из огня, начал вращаться вокруг меня. И в его неподвижный оси -- в моем позвоночнике -- обитает моя истинная сущность -- Я. И я почувствовала, что мой позвоночник горит, как раскаленная белая дуга, как мост, созданный из течения жизни, излучая сверкающий свет через семь центров силы, оживляющих мое тело.

Потом, выше понятия времени, я увидела одновременно бесконечную цепь разных форм жизни, в которых я воплощалась в течение веков и тысячелетий, проходя по длинному пути развития от моего первого отпадения от райского единства до настоящего времени. Я увидела, что мои бесчисленные жизни были, есть и будут неразрывно связаны с жизнями одних и тех же душ других людей. Из событий прежних жизней поднимаются новые связи и отношения, дополняющие друг друга и пригнанные вместе, как маленькие камешки большой мозаики. Я узнала нити, связывающие меня с моей дополняющей половиной, с Птахотепом, Атотисом, Имой, Бо-Гаром и многими другими. Я ясно увидела, как эти нити связывали нас в течение веков, как более продвинутые души помогали нам, как мы помогали друг другу и менее продвинутым в великой задаче одухотворения земли, в развитии нашего сознания в материи, в теле. Опыт, который мы принесли друг другу во всех этих жизнях, помог расширить и углубить сознание в теле, в котором мы жили, становясь постепенно все более одухотворенными и прекрасными. Материя, составляющая наши различные формы проявления, становилась все более гибкой, отвечающей воле и излучениям духа, пока, наконец, тело не стало послушным слугой истинного " я", не затемняя не единого из лучей духовного света. Я поняла тайну пирамиды, так как стала сама пирамидой, используя материю тела лишь как твердое основание, но постоянно проявляющее божественность!

Потом все вокруг меня -- земля, небо, вся вселенная -- погрузилось в одно гигантское море огня. Огромные языки пламени окружили меня. На мгновение я почувствовала, что я уничтожаюсь вместе со всем космосом. Вспышки молний трещали и щелкали в моих венах, проходя сквозь все мое существо, как будто огонь сжигал меня. Потом все вдруг изменилось: огонь, больше не пожирал меня, но я сама стала божественным огнем, проникающим всюду, одушевляющим все и поглощающим все! Поток света окружил меня, но этот поток света поднимался изнутри. Я -- источник света и всего, что есть.

Земля больше не действовала на меня, ее притяжение, державшее меня в своих оковах, прекратилось. Я плыву в пустоте, в ничто. Мое существо больше не имеет ограничений. Я теперь притягиваю все, но ничто не связывает меня внизу, ничто больше не привлекает меня...

Я ищу тех, кого люблю, так как знаю, что они могут быть уничтожены, но я ищу их напрасно в этом ничто вокруг себя. В пустоте нет ничего, кроме меня, поэтому я должна обратить свое внимание внутрь. Сделав это, я поняла, что все и все живут во мне! Вся вселенная живет во мне! Все сущее есмь Я! Во всем, что я люблю, я люблю себя. И я поняла: что я всегда считала нелюбимым, было тем, что я еще не распознала внутри себя! Теперь, когда я вполне узнала себя, я равно люблю всех и все, так как я -- одно с ними, я есмь " я" во всем! Я -- осуществление, завершение жизни -- излучающее, вечное, бессмертное существо. Нет больше борьбы, сожалений, страданий, нет распада, конца, смерти! Во всем рожденном Я -- бессмертное -- начинаю новую форму жизни, и во всем, что умирает, Я -- бессмертное -- удаляюсь внутрь себя, в вечную творческую божественную сущность.

Я понимаю, что время и пространство существуют только на периферии сотворенного мира, который подобен диску, вращающемуся с головокружительной быстротой. Но я, внутри себя, есть безвременная и беспространственная вечность. И когда я покоюсь внутри себя, в себе, моя сущность заполняет все пространство и все, живущее в нем. Я есмь единственная реальность, я есмь я, я есмь то, что я есмь!

Я покоюсь и чувствую бесконечный мир, покой, но тут я слышу зов и вынуждена вернуться в мое покинутое тело. Я узнала голос Птахотепа, зовущего меня обратно. И я вышла из моего божественного " я" и вновь облачилась в свое личное " я". Но со мной осталось сознание о том, что я есмь.

Открыв глаза, я встретила взгляд божественно синих глаз Птахотепа, излучавших тот же свет, любовь и покой, которые я испытала во время инициации, тот покой, который теперь был в моем сердце.

Я не могла говорить и пока не могла найти связь между собой и своим телом. Птахотеп положил правую руку мне на сердце, и постепенно жизнь вернулась в мое тело. Я глубоко вздохнула, и обновленный поток жизни заструился по моим онемевшим членам. Птахотеп и помощник помогли мне сесть и выйти из саркофага. Под руки они вывели меня из ниши, где стоял саркофаг, и ввели в круг всех инициированных и жрецов храма, собравшихся в ожидании в большом зале, где хранилась дуга завета. Когда я вошла, все приветствовали меня священным словом и тайным приветствием инициированных: " ОМ"...

Я стояла там, как новорожденный младенец. Хотя у меня было то же тело, я была новым существом, была в новом мире. Теперь я видела все не снаружи, но изнутри, видела стержень, вокруг которого строится внешняя форма, тот центр, для которого внешняя форма служит просто проявлением. Мое внутреннее существо вибрировало в тон священному слову, и с помощью неописуемой вибрации этого магического тона, я чувствовала в своем физическом сознании божественное единство истинного " я" со всеми инициированными и со всей вселенной. Все пришли приветствовать меня: мой отец Атотис, учитель Ментуптах, мой дорогой брат Има.

Верховная жрица подала Птахотепу мою одежду и золотой обруч, на котором спереди находилась голова змеи -- символ творческой энергии жизни, измененной и одухотворенной. Теперь я была жрицей низшего ранга, и должна шаг за шагом идти к высшим ступеням, пока не буду достойна получить разрешение пользоваться жезлом жизни.

Птахотеп положил руку мне на голову и благословил меня, а потом подвел к инициированным, все они тоже благословили меня. Я заметила при этом, что рука Имы, недавно тоже прошедшего инициацию, дрожала.

Потом Птахотеп подвел меня к дуге завета, и я преклонила колени. Впервые мне разрешили прикоснуться к ней, и каждой каплей крови я ощутила огненную силу, текущую в мое тело. Я почувствовала всемогущество и всеведение в Боге и значение слова " бытие".

В сознании были ясность и свет. Последние и высшие истины жизни были передо мной. Я испытывала абсолютное всемогущество, идущее от руководства божественной творческой силы в моем истинном " я".

Потом Птахотеп повел меня обратно в храм и там, стоя рядом с ним перед алтарем, я, в свою очередь, благословила всех неофитов. Среди детей-неофитов был и мой приемный сын Бо-Гар, и я вспомнила, какую странную роль он играл в моем видении при инициации... После этой процедуры я снова оказалась в своей келье, где после предписанного полного отдыха мне позволили есть легкую пищу.

Сидя там, я переживала ужасные картины моих видений и радовалась, что это был сон. Но я знала вечный закон, что существо может вообразить только такие картины, которые существуют в действительности. То, что человек способен вообразить, может материализоваться!

38. В качестве жрицы

Жрицы имеют разные задачи в храме в зависимости от своих возможностей. Некоторые обучают храмовых танцовщиц. Другие помогают беспокойным душам умерших, которые бродят бесцельно в земной атмосфере и, не имея органов чувств, не могут получить опыт или связаться с другими существами. Они погружены в себя, не могут найти путь для движения вперед и без чужой помощи останутся бездеятельными и косными сотни, может быть, даже тысячи лет. Жрицы в своем святом сне помогают им на пути дальнейшего духовного развития, они находят такие души, проникают в них силой любви и благодаря своей внутренней тождественности вводят в их сознание идеи, помогающие найти спасение. Эти жрицы выполняют двойной долг; помогают блуждающим душам и одновременно очищают земную атмосферу.

Есть жрицы, работающие над созданием более здоровой, более прекрасной и более духовной молодежи через посвящение их в тайны физической любви. Они учат молодых людей проводить свои физические порывы сквозь силу духа и служить большему духовному единению -- таинству, причастию. Они также дают молодым людям, готовящимся вступить в брак, знания об этой священной силе, чтобы они могли передать эту энергию своим женам после свадьбы и таким образом произвести благородное потомство. Наконец, есть жрицы, выполняющие те же обязанности, что и жрецы. Они учат группы неофитов, инструктируют их в упражнениях на концентрацию и принимают людей, которым нужны советы по специальным вопросам. Когда эти жрицы продвигаются до определенной степени священства, им позволяют пользоваться жезлом жизни для лечения больных. Таким путем простая жрица может стать высшей жрицей. Я была прикреплена именно к этой группе, и была в восторге от своей задачи. Чудесно наблюдать развитие умов и душ моих учеников: это как наблюдение темного вещества, которое постепенно становится прозрачным, позволяя светить изнутри божественному творческому принципу. Мне нравится также заботиться о людях, приходящих в поисках советов по проблемам духа или тела. Я принимала их все в той же своей маленькой келье, и в такие моменты люди показывали мне свое " другое, внутреннее лицо", которое никто не видит. Если бы все люди могли видеть это внутреннее лицо друг друга, они перестали бы враждовать и причинять друг другу зло, так как нет плохих людей, просто каждый боится зла от другого и иногда заранее причиняет другим вред.

Кроме того, мне разрешили присутствовать при исцелении больных. Они прибывали рано утром, и Птахотеп с помощью жезла жизни проводил в их тела новую жизненную силу. Я часто наблюдала, как жезл полностью в несколько мгновений лечит сломанные кости и ужасные раны. Это похоже на сваривание двух кусков металла с помощью высокой температуры. Так же быстро жезл жизни лечит тяжелейшие воспаления легких, почек и других внутренних органов.

Помимо работы в храме я продолжала выполнять обязанности жены фараона и присутствовала на всяких церемониях и приемах. Иногда приезжали послы и эмиссары из других стран, совсем не похожие на наших сыновей человеческих ни цветом кожи, ни физическими свойствами, ни формой головы, и они излучали совсем другие силы. Они привозили нам в дар удивительные вещи, незнакомых животных, одежду, посуду. Мастера из других стран оставались учить нашу молодежь в храме, а некоторые наши мастера и мудрецы уезжали в далекие края, чтобы там учить людей нашим искусствам и наукам. Отец собирался в будущем посетить эти великие страны и расширить горизонт своего сознания.

Животные непосредственно подчинены природным силам, они автоматически и инстинктивно выполняют волю природы и не имеют независимости. Поэтому львы полностью подчинены моей воле и тут же выполняют ее, реагируя на малейшие ее импульсы. Иногда мне кажется, что они так же принадлежат моему " я", как мои руки и ноги. Одна и та же божественная сущность есть жизнь каждого существа и " любовь" животных есть не что иное, как стремление достичь единства с истинной сущностью на низшем, физическом плане сознания. Ребенок, проходя через фазу пробуждения сознания, также непроизвольно старается достичь этого единства и тождества, беря в рот все, до чего может дотронуться. У животных тот же инстинкт. Любовь и единство между мной и львами так велики, что они любят брать в свою пасть мою руку и даже голову, как бы стараясь съесть меня. Конечно, они не кусают, а играют. Я могу понять, что когда поедают, например, газель, они только следуют своему инстинктивному стремлению к единству. Инстинкт самосохранения имеет тот же источник, что и инстинкт продолжения рода: стремление к божественному состоянию единства. Вот почему проявления обоих инстинктов так близки и часто перекрываются. И мясо, которое они получают в неволе, никогда не бывает так вкусно, как только что убитой жертвы: в последнем случае звери бессознательно переживают форму единения с живущими -- с самой жизнью. Мертвая же плоть может лишь насытить их голод, но не стремление к единству. Львы проявляли все качества божественного Ра -- солнца, проведенные на животный уровень. Бо-Гар разделял мое удовольствие от общения со львами, я учила его, как когда-то меня отец, твердо стоять в едущей колеснице. В свободное время мы втроем ездили в наш маленький домик на морском берегу, наслаждаясь здесь солнцем, песком и водой. Однажды в такой день отец сказал Бо-Гару, что тот будет когда-нибудь сотрудником в великой работе спасения земли. На мой вопрос отцу, почему я вижу будущее каждого человека, но, думая о своем собственном, не вижу ничего, кроме тумана, отец лишь молча улыбнулся и я прочла его мысль: значит, так надо, это тот путь, на котором я могу достойно выполнить свою задачу.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 121314 15 16 Следующая ⇒