Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.



 

 

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Оригинальноеназвание: IAmAtlas 1:

Книга: Я - Атлас

Автор: Элла Эмерсон

Серия: Играя В Бога

Количество глав: 27 глав+ Эпилог

Переводчик: Bubliksan, Cellobanda, RyLero4ka, Internal, Marteire

Сверка: RyLero4ka, Marteire

Редактор: Маргарита Зыза

Вычитка: Юлия Большакова

Обложка: Анастасия Фисенко

Оформление: Юлия Большакова

Переведено для группы: https: //vk. com/skp_tr

18+

Предназначен для чтения лицам, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Содержит сцены сексуального характера, материалы для взрослых и нецензурную лексику.

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

У влиятельного, богатого, дико красивого Атласа есть все: успешная компания, потрясающий пентхаус, любая женщина и веселье, которые он только может пожелать. Но когда он встречает великолепную, элегантную и очаровательную Гвен, то словно цепенеет и готов пойти на все, лишь бы заполучить ее, даже если это означает, что ему придется нарушить свои собственные правила и раскрыть секреты, что скрывает его душа.

Когда над его компанией нависает угроза от конкурента, он должен подготовиться к корпоративной схватке. И если Гвен будет на его стороне, то он не проиграет.

Но, что если она вовсе не та, кем он ее считает? Что если все совсем не то, чем кажется на первый взгляд?

Потеряет ли он все?

Как далеко готов зайти мужчина ради женщины, которую он любит?

 

 

ПРОЛОГ

 

" Молчание ‒ сильнее крика".

Автор слов неизвестен

 

ВСЮ ЖИЗНЬ я стремилась к «мечте». Ну, знаешь, той, которая есть у каждой девушки... Белое платье в пол, ярко-красные розы и прекрасный принц у алтаря ‒ все в обертке из белого штакетника.

По мере взросления я всегда представляла идеального мужчину обаятельным, красивым и любящим. От которого захочется иметь детей. С которым можно состариться.

Разделить свою жизнь, мечты и цели.

Я познакомилась с Мэттью, когда мы учились в колледже, и с первого взгляда поняла, что он именно тот единственный. Прекрасные таинственные глаза. Темные великолепные волосы. Тело, от которого у всех женщин текли слюнки. Дождливым вечером мы встретились в баре колледжа в Ист Виллидж. Я была со школьными подружками, а он был неотразим. Девчонки видели, как я на него глазела, и умоляли обмолвиться с ним словечком. Но мне было страшно, плюс я была стеснительной, поэтому просто глазела на него. Когда мы обменялись парой улыбок, он все-таки подошел. Весь вечер мы флиртовали и через короткое время стали парой. Он влюбил меня в себя, и я втюрилась по полной. Жизнь была прекрасна, или казалась таковой.

Я всегда представляла свою жизнь как по написанному. Колледж, затем брак. Но годы шли, а Мэттью так и не сделал мне предложение. Мы застряли в рутине бесконечных дел и служебных обязанностей. Жизнь оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла.

Спустя шесть лет мы жили в однокомнатной квартирке, соединенные в пару под маской счастья. Я любила его, но что-то стало казаться пресным. Романтика ушла, искра потухла. Я пыталась всеми способами зажечь этот огонек между нами. Красивое белье, горящие свечи ‒ а он все равно был холоден.

Где-то на пути, средства нашего общения потерялись и мы стали безмолвными. Мы изредка улыбались друг другу; мы просто двигались по привычной колее воображаемого счастья...

 

Толпа народа хлынула на перрон, и это вывело меня из воспоминаний. Поморщившись от одной только мысли, что не смогу добраться домой, я поспешила и забежала в вагон как раз до закрытия дверей. Не найдя свободного места, я взялась за поручень и поезд двинулся в путь.

Когда я вышла из метро, в воздухе отчетливо ощущался запах приближающегося дождя. Плотнее запахнув куртку, чтобы не замерзнуть, я ускорила шаг, чтобы избежать неминуемого ливня.

Когда я подошла к ступенькам здания на Манхэттене, в котором располагалась наша квартира, молния расколола небо, от чего в воздухе пронесся звук электрического разряда.
Как только я переступила порог, небеса разверзлись неистовым ливнем, под который я частично попала, и капли дождя забарабанили по мне. Захлопывая дверь, я вздрогнула от громкого раската грома. Затем пробежала по коридору первого этажа, где располагалась наша квартира и открыла дверь ключом. Мне было страшно встретиться лицом к лицу с Мэттью и поведать о плохой новости ‒ о том, что компания, в которой я работала, обанкротилась, и нас всех уволили.

Мэттью сидел за обеденным столом и с обеспокоенным выражением на лице пересматривал счета. Я помнила, когда мы купили этот небольшой деревянный стол. Пять лет назад, когда нам опостылело есть на диване. Съехаться после окончания колледжа было проще некуда. Посмотрев на этот деревянный стол с отметинами всех прожитым нами совместно лет, я вспомнила то же самое замученное выражение на лице, с которым Мэттью и мне приходилось жить постоянно.

‒ Привет. ‒ Я захлопнула дверь, сняла пиджак и бросила его на ближайший стул, когда серые глаза Мэттью посмотрели на меня.

‒ Думаю, ты могла бы оставить куртку, ‒ сказал он, взглядом указывая на письма, которые держал в руках.

‒ Почему?

‒ Не похоже, что в этом месяце нам по карману уплатить за отопление, ‒ опустив голову произнес он, нахмурив брови.

‒ Оу. Возможно, мы сможем...

Он не дал мне закончить, смерив меня суровым взглядом.

‒ Возможно, мы сможем что, Гвен? ‒ рявкнул он. Он резко вскочил со стула, так, что звук эхом отскочил от холодных стен. Его глаза переполняли печаль, и воздух между нами накалялся.

Я подошла к нему поближе, на что он просто отошел, в нашей крохотной кухне.

Схватив стакан из шкафчика, он наполнил его водой из-под крана.

‒ Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, ‒ прошептала я, когда смятение взяло верх над разумом.

Четыре стены смыкались вокруг нас, и выхода не было. Как получилось так, что мы так малого достигли? Мы оба платили огромные суммы по студенческому займу. Моя работа в компании, терпящей убытки, и работа Мэттью в больнице не покрывали эти расходы. Мы ни капли не приблизились к лучшей жизни, как это было по окончанию колледжа. Мы даже не могли оплатить счета.

‒ Гвен, у нас ничего не получается. ‒ Он поставил стакан в раковину. Затем схватился руками за края кухонной поверхности, стоя ко мне спиной, и наклонил голову, а его плечи поникли.

‒ Что не получается?

Он молниеносно обернулся, и его взгляд был полон решимости. Мое сердце бешено заколотилось от всепоглощающей грусти.

‒ Это. Мне нужно большего, ‒ ответил он. Большими шагами он преодолел расстояние между нами, так что мы стояли лицом к лицу. Положив руки на мои плечи, он сделал глубокий вдох.

‒ Большего? ‒ спросила я, также глубоко вдохнув. Чего большего он мог желать? Я тоже хотела большего. Хотела намного больше. Свадьбу, детей, кого-то, с кем можно состариться... мне хотелось всего этого. Разве он хотел не того же?

Пристально смотря мне в глаза, он сказал мне то, что я никогда не хотела бы слышать.

Те слова, которые никто не желает услышать от человека, которого любишь.

‒ Я ухожу, Гвен. Думаю, нам нужно разбежаться. Я не могу так больше. ‒ И на этом он схватил свою куртку и выскочил из квартиры.

Мое сердце разбилось, когда захлопнулась дверь. Как могло это произойти? Мне всегда был нужен только он. Я была уверена, что никто кроме него не сможет дополнить меня так, как это делал он. Слезы текли по лицу, а с губ сорвались душераздирающие рыдания. Я свернулась в клубочек на диване, когда меня озарило осознание того, как мне был нужен Мэттью. Я не могла представить свою жизнь без него. Моя разбитая вдребезги душа где-то глубоко внутри содрогнулась, когда во мне зародилось желание умереть. Мое растоптанное сердце было всем, что осталось в опустевшем краю, как мне казалось на тот момент, и я думала, что не смогу выжить. Мой мирок вертелся вокруг лавины эмоций, которые нахлынули на меня. Меня охватила паника, когда я постаралась ясно мыслить.
Все же не было так уж плохо, как он заявил? У нас просто был сложный период; я знала, что мы могли преодолеть его. Могли же?

Годы душевных мук вылились в этот кошмар и почти засосали меня в мир отчаяния. Я любила его и, если бы у нас был шанс, знала, что мы опять бы со всем справились. Ради него я дышала, он был единственной истиной, ради которой я жила. Мое лицо опухло от слез, а душа содрогалась от страха. Когда я попыталась взять под контроль свое разбитое тело, могла лишь сбивчиво дышать.

Сидя на диване, я рыдала и содрогалась от холода; слезы смыли макияж. Голова раскалывалась, когда я безудержно ревела. Моя вера угрожала раздавить меня; я знала: ничто не будет как прежде.

Я всегда буду любить Мэттью. И знала, что он любил меня.

 

Зазвонил телефон. Я не знала, сколько прошло времени с тех пор, как ушел Мэттью, забрав с собой все мои надежды и мечты, но встала с дивана. Протащившись до кухни, я посмотрела на телефон, который ожил от трели рингтона.

‒ Алло, ‒ с рыданиями ответила я.

ГЛАВА 1

Вокруг меня повисла ТЕМНАЯ НОЧЬ, когда я брел по улицам шумного города, а от холода показывало шею. Где я находился? Я возился со своим галстуком, когда с другой стороны улицы услышал голос своего бизнес-партнера Ника.

‒ Атлас! Сюда. ‒ Он махнул рукой и вошел в дорогой ночной клуб. Посмотрев по сторонам, я перешел улицу и догнал его.

Войдя внутрь, я подошел к Нику и отдал свое объемное пальто рыжеволосой женщине, работавшей в гардеробе. Взамен она дала мне номерной талончик, который я смял и сунул в карман дорогого костюма, сшитого на заказ.

От той энергетики, которая витала в клубе и приводила меня в восторг, на моих губах появилась улыбка. Ник прошел дальше по залу к элитному бару, пытаясь как можно скорее присесть у барной стойки. Я же наоборот вальяжно тащился позади. С потолка свисали ярко светящиеся красные лампы, а толпа смеялась и собиралась в группы вокруг барных столиков, которые располагались вдоль стен.

Ритмы джаза лились сквозь расположенные на потолке акустические системы, а какофония смеха эхом проносилась у меня в ушах. Дым от сигарет клубился везде, тем самым напоминая, что в кармане моего костюма находилась парочка кубинских сигар.

Я следовал за Ником, ориентируясь на его белокурую шевелюру с коротко стрижеными волосами, пока он шел вглубь клуба, протискиваясь сквозь толпу народа. Когда мы проходили мимо кабинок, обшитых красным бархатом, рядом с которыми стояли красивые женщины, облаченные в длинные, легкие, струящиеся платья, я замедлил темп, чтобы посмотреть на все это.

Чем дальше я проходил вглубь клуба, тем больше людей оборачивались на меня. Каждый пытался хоть мельком взглянуть в мою сторону. Все начали перешептываться, и Ник улыбнулся, повернувшись ко мне.

‒ Ты словно звезда, Атлас, ‒ произнес он, усевшись на обшитый бархатом стул у бара. Я направился к деревянной лакированной барной стойке, и когда я шел, люди расходились в стороны, уступая мне дорогу.

Я и был звездой; каждый знал, кто я такой. Я Атлас, президент корпорации «Химера», одной из огромнейших технологических компаний по производству оружия в городе; я бы сказал в мире, и я был здесь самым богатым человеком. Недавно один журнал в своей статье назвал меня одним из самых завидных женихов в мире. И да простит меня Принц Гарри, я был в явном выигрыше в сравнении с ним.

Бармен взглянул на меня и, тотчас прекратив прежнее занятие, бросился в мою сторону.

‒ Вам как обычно, мистер Атлас? ‒ спросил он немного нервным голосом.

‒ Да, и можно просто Атлас.

Усевшись на свободный стул, обшитый бархатом, я кладу руки на барную стойку.

Молодой парень, работающий барменом, потянулся за двумя стаканами, доставая их из стеклянного шкафчика. Взяв стремянку, он достал наш с Ником любимый алкогольный напиток, что стоял на верхней полке ‒ коньяк «Луи XIII», одна порция которого стоила двести пятьдесят долларов. После чего подал нам напитки.

Взяв стакан у бармена, я немного повертел его в руке, перемешивая дорогой напиток. Поднеся его к носу, я уловил в коньяке аромат дубовой коры и пряностей, смешанных с нотами ванили и меда. Ник отпил маленький глоток, наслаждаясь его вкусом.

‒ Ночь только начинается. Чем собираешься заняться? ‒ смеясь, спросил он и поставил свой напиток на барную стойку.

‒ Всем, что заблагорассудится, ‒ ответил я.

Беспечно проживая жизнь, я никогда ни к чему не привязывался, что могло мне мешать. Я улыбнулся тому, что все лежало у моих ног. Десятки женщин в баре заговорили друг с другом приглушенными голосами, и Ник приподнял бровь.

‒ Видишь то, что тебе нравится? ‒ поинтересовался он, заметив двух женщин, сидящих рядом. Они захихикали, а их белокурые волосы закачались из стороны в сторону. Идеальные близняшки; у Ника потекли слюнки.

‒ Вполне. Приступим? ‒ Я придвинулся к женщинам поближе и улыбнулся. Ник стоял рядом. А близняшки перестали смеяться.

‒ Привет, дамы, ‒ произнес я, перед тем как потянуться к их рукам. Взяв за руку ту, которая сидела ближе, я поцеловал нежную кожу.

‒ Привет, я Джулс, ‒ сказала она, когда я держал ее за руку. ‒ А это моя сестра Руби. ‒ Джулс была одета в шелковое синее платье, а ее сестра ‒ в красное.

‒ Я Атлас, а это Ник. ‒ Я указал на негопальцем, в то время как Ник целовал руку Руби.

Они были очень похожи, и я улыбнулся, одобряя это сходство. С глазами цвета сапфира и ангельскими голосами они мерцали в тусклом свете.

Та, что была в красном платье, наматывала локон на палец и улыбалась Нику. Они обменялись взглядами, и девушка наклонилась к сестре, сказав что-то на ухо. Ник схватил ее за руку и повел по проходу к выходу.

Оставшись с Джулс наедине, я уставился на нее. Хотел ли я поехать домой с этой красивой женщиной? Безусловно, это будет весело, но все в этом будет таким банальным, таким скучным. Мне хотелось чего-то впечатляющего. Чего-то нового.

‒ Хочешь выбраться отсюда? ‒ проворковала она.

Одним плавным движением она встала со стула, а я бросил деньги бармену. Она виляла задом по проходу, а я наблюдал за ней с искрой желания. Я схватил пальто в гардеробе, и мы вышли на улицу.

‒ Куда теперь? ‒ спросил я. Я играл по ее правилам, все еще не будучи уверенным, хотел ли этого.

‒ Можем поехать к тебе, ‒ ответила она с придыханием.

От ее вполне ожидаемого ответа моя эрекция сошла на «нет». Был ли в этом мире хоть кто-то, кто все еще мог меняудивить? Кто-то искренний?

Я взял ее за руку и поднес к губам.

Поймал такси, посадил ее и наклонился к машине.

‒ Прекрасного вечера, дорогая, ‒ произнес я, закрывая дверь и отходя на тротуар. Ни одна женщина не могла вскружить мне голову. Когда такси отъехало, я посмотрел в сторону клуба. Поехать с ней домой было бы слишком легко, а мне нужно было нечто большее.

 

***

 

Я сидел в своем офисе на верхнем этаже небоскреба, возвышавшемся над городом, и работал над документами, когда в дверь вошел Ник.

‒ Привет, звонил мне? ‒ спросил он.

‒ Да. Все готово для благотворительного гала-концерта сегодня вечером? ‒ Я поднялся из-за стола и посмотрел в окно. Внизу по улицам стремглав спешили люди. А я ощущал себя таким могущественным здесь наверху, наблюдая за городом, и улыбался, ощущая себя всевластным.

‒ Да, все готово. Это благотворительный вечер избирательной кампании сенатора.

‒ Отлично. Встретимся там. ‒ Я опять сел за стол.

 

***

 

Поработав еще пару часов, я вышел из здания, где меня ожидал Спенсер. Он был не только моим охранником, но и водителем, а потому был посвящен в мои личные дела. Благодаря его военному прошлому я доверил ему свою жизнь.

Я нырнул в машину, когда заходило солнце, что было совершенным фоном для этого восхитительного города. Спенсер быстро доставил меня домой, в пентхаус.

Одеваясь для события, я завязывал галстук вокруг шеи, затем посмотрел в зеркало и рукой прошелся по своим темным волосам.

Ежегодно моя корпорация «Химера» вносила щедрое пожертвование в благотворительный фонд сенатора. Правительственных политиков всегда лучше держать в друзьях; я всегда заботился о том, чтобы в компании были нужные люди. Сенатор Девлин и я спустя годыстали близкими друзьями, и он, мягко выражаясь, «помог» мне получить правительственные заказы. Он всегда работал в мою пользу, поэтому у меня не возникало проблем подкидывать ему деньги, чтобы обеспечить свое процветание.

Завязать галстук мне помешал стук в дверь.

‒ Войдите, ‒ крикнул я.

Мой личный помощник Анна миновала двери и положила конверт на стол.

‒ Это ваше приглашение на гала-концерт сегодня вечером. Вам еще что-нибудь нужно, сэр? ‒ Она наблюдала за тем, как я неловко завязывал галстук.

Я обернулся и выдавил из себя улыбку.

‒ У меня никогда это не получается. ‒ Я показал рукой на галстук, когда Анна улыбнулась.

‒ Я вам помогу в этом вопросе. ‒ Она была доброй душой, единственный человек, который знал меня вдоль и поперек. Как мой личный помощник, эта женщина заботилась обо всем. Она годилась мне в матери, и я иногда задавался вопросом, как бы сложилась моя судьба, если бы она растила меня. Ее седые волосы коснулись моего носа, когда она наклонилась, чтобы завязать мне галстук.

‒ Спасибо, Анна. ‒ Я опять повернулся к зеркалу, чтобы доделать последние штрихи.

‒ Однажды тебе придется жениться, чтобы жена завязывала тебе галстуки, ‒ хихикнула она.

‒ Кому нужна жена, когда есть ты, Анна? ‒ также усмехнулся я.

Она материнским жестом погладила мои волосы и вышла из комнаты, не ответив на вопрос.

Когда я посмотрел на себя в зеркало, то выкинул из головы слова Анны о том, что мне нужно найти женщину. В моих серых глазах горел огонек. Темные волосы были коротко острижены и уложены гелем в прическу. Я был готов.

 

 

ГЛАВА 2

 

МИГАЮЩИЕ ОГОНЬКИ ОСВЕЩАЛИ ночное небо, смех наполнял улицы, и все были разодеты в пух и прах. Лимузины выстраивались в очередь перед входом к месту события, а красная дорожка простиралась до края тротуара. В воздухе витали утонченность и пафос; чем ближе я продвигался к входу, тем сильнее ощущался гул радостного возбуждения.

Я протянул швейцару приглашение и подождал, пока тот изучит его.

‒ Сюда, сэр, ‒ сказал он, взмахнув рукой и провожая меня вовнутрь.

С высоко поднятой головой я начал подниматься по ступеням, которые вели в огромный зал.

В углу зала оркестр играл легкую классическую музыку. С балконов свисалибаннерыпурпурного цвета с портретами сенатора Девлина, а люди собирались в группы. Огромная бронзовая статуя мужчины припадающего на ноги под весом земного шара на его плечах стояла возле входа. Я обошел ее вокруг, чтобы лучше рассмотреть.

Ник хлопнул меня по плечу и прервал мое внимательное изучение произведения искусства.

‒ Забавно, что тебе в частности понравилось это произведение. ‒ Он засмеялся, показывая на скульптуру и морща нос. Когда он снова перевел взгляд на меня, его глаза были черны, как уголь.

‒ С чего такое заявление? ‒ поинтересовался я.

‒ Это же Атлант[1], известный всем мужчина, который несет на своих плечах всю тяжесть мира.

‒ Да, я это знаю, но ни капельки на него не похож. У меня есть все, что нужно, поэтому никаких проблем. Я владею этим городом, ‒ прихвастнул я. И я действительно обладал им. Про себя я высмеял намек Ника на любое сходство между статуей и мною.

Он направился к бару, а я не отставал, прокладывая путь сквозь море людей, все дальше углубляясь в центр зала.

Все оборачивались нам вслед, и я им улыбался. Сенатор Девлин стоял в центре небольшой толпы и помахал мне рукой, когда мы проходили мимо.

‒ Атлас, сюда, ‒ властно позвал он. И мы с Ником направились в его сторону.

Он с силой пожал мне руку и улыбнулся Нику.

‒ Здравствуйте, сэр, ‒ ответил Ник, пожав сенатору руку.

‒ Ник, дружище, как поживаешь? ‒ хмыкнул он, снова обращая внимание на меня. Его широкая улыбка сияла, словно Гранд каньон, а седые волосы лежали локонами над бровями.

‒ Здравствуйте, сенатор Девлин. Прекрасный вечер. ‒ Кивнул я и обвел рукой зал.

‒ Спасибо. Все знакомы с Атласом и его партнером по бизнесу Ником?

Он представил нас группе друзей, и мы некоторое время общались с ними. Все смотрели на меня, когда я говорил о политике и своей компании.

‒ Атлас производит оружие, ‒ сказал сенатор Девлин, заливаясь смехом, когда вся толпа расплылась в улыбках.

‒ Ну, я создаю технологию для оружия и разрабатываю технические проекты. ‒ Мне не хотелось приступать к полному описанию того, чем мы занимались целыми днями, поэтому я улыбнулся и завел короткую беседу с друзьями сенатора.

Прошло немало времени, прежде чем мы распрощались с группой и отыскали бар. Бармен улыбнулся в ожидании нашего заказа.

‒ Джин-тоник, ‒ заказал Ник и жестом указал на меня.

Я улыбнулся.

‒ И мне.

Бармен приготовил напитки и подал их нам. Когда мы присели, Ник стал изучать зал.

‒ Сегодня здесь много красоток.

‒ Безусловно, ‒ ответил я, осматриваясь вокруг. Женщины из высшего общества в жемчугах, на каблуках и в экстравагантных вечерних нарядах сбивались в группы. Казалось, Ник истечет слюной, пока осматривал каждую из них.

‒ Я предпринял все необходимое в отношении пожертвования, поэтому можешь расслабиться и повеселиться, Атлас.

Я всегда мог превзойти политиков, запудривающих мозги, и граждан из высшего общества, но иногда находил их очень утомительными. Я в своей жизни целовал достаточно задниц, поэтому чувствовал, что настало время, наконец-то, расслабиться и быть собой. Я надрывался, начиная свою компанию с нуля; теперь, когда успех был очевиден, мне нравилось жить так, как того хотелось.

Ник поставил напиток и тихо присвистнул.

‒ Ух ты, посмотри-ка на это? ‒ Он указал пальцем в том направлении, куда смотрел.

Я развернулся на стуле, чтобы посмотреть, и был сражен красотой женщины. Ее высокая и изящная фигура появилась из-за занавески. Я попытался вдохнуть тогда, как время остановилось.

Мой пульс участился, на лбупоявились маленькие капельки пота.

‒ С тобой все в порядке? Ты выглядишь так, будто увиделпризрака. ‒ Ник махнул рукой перед моим лицом, и я закрыл глаза.

Я тряхнул головой, пытаясь заговорить.

‒ Я... я...

Я даже не видел ее лица, но ее тело было соблазнительным, подол белого платья обвивался вокруг ног, когда она шла. Темно-русые шелковистые волосы длиной ниже плеч подпрыгивали, когда она двигалась. Девушка улыбнулась нескольким из присутствующих, а затем подошла к ним. Официант предложил ей шампанского, бокал которого она взяла с подноса и поднесла к губам. Мои глаза расширились, когда она отхлебнула золотую жидкость и начала смеяться над сказанной кем-то репликой.

Звук ее смеха донесся до моих ушей и вдоль позвоночника побежали мурашки. Она откинула голову назад, когда смех прошел через все ее тело.

А потом, будто какая-то неземная сила притянула наши взгляды: я смотрел и смотрел на нее, в ее миндалевидные глаза. Затем отсалютовал ей бокалом и поставил его на барную стойку.

В тот момент, когда она улыбнулась мне в ответ, я почувствовал, что планеты выстроились в ряд и словно по моему телу прошелся заряд, отчего сердце пропустило миллиард ударов в секунду.

‒ Атлас, привееет, ‒ сказал Ник, рассмеявшись и пытаясь привлечь мое внимание.

Я тряхнул головой и повернулся к нему.

‒ Я должен с нейпознакомиться, ‒ сказал я, поднимаясь на ноги.

Он не сказал ни слова, ему и не пришлось бы, ‒ в тот момент она уже завлекла меня.

Она скользила ко мне, в то время как я находился в трансе.

Наши взгляды были прикованы друг к другу; биение моего сердца в ушах становилось все громче. Умопомрачительная улыбка озарила ее лицо, и комната перестала существовать. Она была всего в нескольких футах от меня, но казалась недосягаемой. Я подошел ближе, взял ее маленькую руку в свою и поцеловал ладонь. Казалось, из комнаты высосали воздух, и всеохватывающая черная дыра заняла его место. Абсолютно не отдавая себе отчета, я крепче сжал ее руку.

Мы стояли, потерявшись во времени, пока, в конце концов, я не смог заговорить.

‒ Привет, ‒ выдохнул я.

‒ Привет. ‒ Ее голос действовал на меня успокаивающе, чегов моей жизни еще никогда не было.

‒ Не хочешь потанцевать?

‒ Конечно, ‒ не отпуская руки, я провел ее на танцпол и обнял за талию, когда мы начали двигаться под музыку.

Я не смел нарушить наложенные на меня чары: разговоры могли все испортить, поэтому мы танцевали молча. Мы двигались в танце несколько часов, или минут... я не был уверен.

Поскольку мы прижимались друг к другу, она отклонилась, а я заглянул в ее глаза цвета меда. У нее была экзотическая внешность, что я нашел очень притягательным.

‒ Как тебя зовут? ‒ У нее был ласковый голос, обрамляющий ее чистую красоту, от которой я никак не мог оторваться.

‒ Атлас. А тебя? ‒ с безграничной самоуверенностью спросил я.

‒ Гвен. ‒ Тембр ее голоса в сочетании со звуком имени прозвучал в моих ушах ‒ и перед глазами заплясали звездочки.

‒ Гвен... ‒ имя сорвалось с моих губ, поскольку я снова и снова мысленно его повторял.

‒ Не хочешь чего-нибудь выпить? ‒ спросил я. Ее ослепительный взгляд встретился с моим, и она перестала танцевать.

‒ Да, с удовольствием. ‒ Она откинула волосы цвета кофе за плечи, когда направилась к бару.

Приближаясь к стойке, я заметил Ника, который разговаривал с женой сенатора. Я нахмурился, когда тот отошел от нее. Со сдержанной улыбкой на лице он направился к нам с Гвен.

‒ Здравствуйте, мисс. Не верится, что мы, наконец, встретились. ‒ Выпячивая грудь, Ник схватил Гвен за руку.

Я сжал губы и положил руку на поясницу Гвен.

‒ Привет, я Гвен. Приятно познакомиться. ‒ Ее глаза горели озорным блеском. Встретившись с ней взглядом, я улыбнулся, а моя рука переместилась ниже ‒ на ее зад.

‒ А я Ник.

‒ Будь осторожней с женой сенатора. Она любит пофлиртовать. ‒ Сказал я, наклонившись к его уху.

Ник подмигнул мне и жестом подозвал бармена.

‒ Налей моим друзьям по рюмке, ‒ сказал он.

Мой большой палец вырисовывал круги по открытой части спины Гвен, и она вздрагивала от моих прикосновений.

‒ Пожалуй, откажусь, ‒ сказал я, ибо сейчас никак не мог перестать наслаждаться красотой Гвен, затуманивая свой мозг каким-либо алкоголем. Они с Ником чокнулись, Гвен стукнула бокалом о стойку и хихикнула, глядя на нас. Ник снова махнул бармену, заказывая еще.

Уделив немного внимания Нику, Гвен повернулась ко мне и встала.

‒ Хочу перекусить, ‒ сказала она, и мы направились к выходу из бара.

Для вечера подготовили много еды и закусок, в том числе были и жаровни с подогревом, полные всяких яств. Наши глаза начали разбегаться от обилия угощений, когда мы оказались в буфете.

Гвен взяла кусок шоколадного пирога, поднесла его к носу, закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат. Она словно сияла, а ресницы трепетали.

‒ Пирог выглядит вкусно, ‒ сказал я.

Она открыла глаза и повернулась ко мне.

‒ Прости, что ты сказал?

Я засмеялся, когда ее щеки покрылись румянцем.

‒ Неважно, ‒ сказал я.

‒ Нет, важно. Когда я чувствую запах шоколада, весь мир перестает существовать. ‒ Она взяла вилку, когда мы направились к столу.

Когда я смотрел, как она ела неприлично роскошный пирог, мое тело разгоралось от желания. Гвен очаровала меня, и мое тело желало большего.

‒ Чем ты зарабатываешь на жизнь? ‒ спросил я, когда она отложила вилку.

Ее лицо скривилось, и она заерзала на стуле.

‒ На данный момент я в поиске.

‒ О, извини. Кем ты работала?

‒ Я руководила отделом маркетинга. Компания разорилась примерно восемь месяцев назад и всех уволили.

Я наклонился к нейближе.

‒ Надеюсь это не из-за того самого маркетинга, которым ты занималась? ‒ игриво улыбнулся я.

Она хихикнула.

‒ Нет. По совсем другим причинам.

‒ Если ты подыскиваешь работу, то у меня есть для тебя одна на примете.

‒ Это было бы здорово.

‒ Вообще-то я нуждаюсь в директоре по маркетингу для своей компании, корпорации«Химера». Слышала о такой?

‒ Конечно, слышала. Подожди, так это ты руководишь «Химерой»? О, меня очень смущает, что я не узналатебя.

‒ Смущаться не стоит. Но если тебе действительно интересно, принеси резюме в понедельник и сможешь пройти собеседование на должность. ‒ Я постарался, чтобы моя улыбка убедила ее, что не стоило извиняться.

‒ Это было бы изумительно. Спасибо.

Официант предложил нам шампанского, и она, взяв бокал, поднесла его к губам.

‒ Что привело тебя сюда этим вечером? ‒ сделав глоток, я поставил бокал на стол.

‒ Друзья пригласили меня на бесплатный шоколадный пирог.

Она улыбнулась своей божественной улыбкой и мой пульс ускорился.

‒ Ну... я рад, что ты пришла.

Громкий стрекочущий звук раздался у нас над головами, и мы развернулись на стульях. Сцена осветилась, и сенатор постучал по микрофону.

‒ Дамы и господа, спасибо, что пришли сегодня вечером.

Пока он монотонно рассказывал о предстоящих выборах и благодарил всех тех, кто поддерживал его, я, не отрываясь, смотрел на Гвен.

Внезапно я придвинулся к ней ближе и наклонил голову, чтобы говорить прямо на ухо.

‒ Ты красивая, ‒ мое дыхание коснулось еекожи. Выбившиеся пряди волос легли вдоль шеи, и она подняла руку, чтобы их коснуться.

Гвен развернулась ко мне, ее зрачки расширились и, наклонив голову, она облизнула губы.

‒ Ты тоже ничего, ‒ застенчиво прозвучало в ответ.

Словно электрический разряд прошел через мое тело, и я покачал головой.

 

***

 

Вечер подходил к концу, Гвен была возле меня все время. Я улыбнулся ей, когда она взяла пальто в гардеробе.

‒ Не хочешь еще выпить? ‒ спросил я.

‒ Нет, извини. Мне нужно домой.

‒ Можно тебя подвезти?

Мы вышли через парадные двери, а у тротуара меня уже ждал Спенсер.

‒ Вот моя машина. Позволь тебяподвезти.

Она набросила пальто на плечи и высвободила из-под его воротника волосы.

‒ Нет, правда, мне нужно найти своих друзей. ‒ Она смотрела на входные двери здания, из которых хаотично выходили люди. Пухленькая черноволосая женщина помахала Гвен рукой.

Гвен помахала в ответ, а затем повернулась ко мне.

‒ Было приятно познакомиться с тобой, Атлас.

‒ Мне также. Надеюсь увидеть тебя в понедельник. ‒ Я поцеловал ее в щеку, а ее глаза расширились от удивления.

‒ Однозначно, еще раз спасибо. ‒ Она взбежала по ступеням, направляясь к подруге.

 

***

 

Мое сердце гулко стучало в груди, когда я смотрел, как она отдалялась. Спенсер открыл дверь, я сел в машину и уставился в окно, когда автомобиль тронулся с места. Огни города сверкали в ночном небе, и впервые в жизни я был разочарован, что ехал домой в одиночестве. Обычно, я мог обладать, кем только хотел. Но в эту ночь ехал домой один с уязвленным самолюбием.

Черт, впервые за долгое время я что-то почувствовал. Словно тяжелый ком в груди, оно пыталось вырваться наружу. Мне было нужно увидеться с ней снова. Я поерзал на сиденье, ноги налились свинцом. Боль пронзила шейные позвонки, и я помассировал шею рукой, чтобы избавиться от дискомфорта.

По пути домой я не мог стереть из памяти ее неземную красоту.

 

***

 

Спенсер подвез меня к дому, и я помахал рукой дворецкому, направляясь внутрь. Устав от изнурительного трудового дня, я стремглав бросился к лифту.

Я лежал обнаженный, укрывшись лишь одеялом, на своей двуспальной кровати. Когда в памяти всплыл образ Гвен, я лег на спину и закинул руку за голову. Мои мышцы расслабились, а пульс начал ускоряться. Я вспомнил, как ее шоколадно-кофейного цвета волосы покрывали ее плечи, от чего моя рука резко дернулась. На моем лице медленно расплылась улыбка, когда я представил, как касаюсь ее. В моей фантазии мои пальцы прошлись по ее подбородку и вдоль линии шеи.

Свободной рукой я обхватил мошонку и сильно сжал. Дрожь прошла через тело вдоль позвоночника, я глубоко вздохнул. Давно я никого не желал так сильно. От одной только мысли о том, чтобы просто быть рядом с ней, на лбу выступили капельки пота.

Рука проскользнула вдоль члена, и из моей груди вырвался глубокий стон. Черт побери, я почти не знал ее, но вместе с тем меня поглотилострастное желание. Большим пальцем руки я гладил головку члена, и капля смазки стекла по эрегированному пенису.

Мелкие волоски на шее привстали при мысли о том, чтобы быть с ней. Хотелось узнать, каково это быть с ней, целовать ее, касаться... О черт, я хотел ее. Хотел, чтобы она выкрикивала мое имя.

Представляя себя с ней, я ласкал членсильнее. Когда я вспомнил о ее губах, то сместился ниже на кровати. Мягкие пухлые губки были бы превосходными, обхватывая мой твердый член.

Я мог представить, как ее зад приподнимается, когда она склоняется ко мне, чтобы сделать минет и ее губы волшебным образом доводят меня до оргазма.

Я ускорил темп и стал ласкать себясильнее. То как ее волосы падали бы на мой живот во время ее движений по моему эрегированному...

Мой пульс ускорился, а взгляд затуманился, когда я издал рычащий звук, когда желание обладать ею поглотило меня. После того как она бы сделала мне минет, я бы поднял ее и бросил на кровать. Опустил ее ноги вниз и с силой вошел в ее киску. Мне хотелось отшлепать эту идеально сложенную задницу, которой она дразнила меня весь вечер на приеме. Меня обдало жаром, когда я начал рисовать в своем воображении, как толчками доставляю ей удовольствие. Черт, температура тела поднялась, и я сильнее сжал рукой член. Напряжение росло, и я потерял контроль. Я хотел, чтобы ее киска была передо мной, влажная и умоляющая взять ее. Хотел попробовать и почувствовать себя в ней.

Я не мог отбросить чувства и понимал, что должен ею обладать.

Мои бедра поднимались на кровати с каждым движением по члену, а взгляд затуманился. Мной руководила страсть, и я был уверен, что однажды смогу управлять ее удовольствием языком, губами, пальцем ‒ всем, чем она позволит.

Ее томные глаза преследовали меня каждый раз, когда я закрывал свои. Сила моих толчков росла, и я чувствовал приближение оргазма.

Еще несколько движений и я кончу на себя, снова в мысляхрисуя ее задницу.

‒ Черт, ‒ простонал я.

Я представлял себе ее длинные ноги, обхватывающие мое сильное тело. Словно в голове медленно прокручивалось порно видео.

Волны оргазма огнем прошли через мое тело, член пульсировал. Я кончил, фантазируя о том, с какой бы силой киска Гвен сжимала меня. Я достиг пика, когда сперма излилась из пениса.

Господи, она была мне нужна.

 

 

[1] Атлант или Атлас ‒ в древнегреческой мифологии могучий титан, держащий на плечах небесный свод.

 

ГЛАВА 3

 

ШУМ ГОРОДА поглотил меня, когда я шел по улице. Было утро понедельника, и птицы лениво рисовали круги в небе. Люди передвигались туда-сюда по своим делам. Меня забавляла мысль о том, насколько просто в этом мире живется птицам: они могли просто летать без определенного направления или цели, в то время как люди заполняли улицы, не останавливались, а в спешке и толкотне добирались до места назначения. Птицы намекали им: расслабьтесь.

Я был таким же занятым человеком, как и все остальные, но никак не мог избавиться от желания броситься на поиски Гвен и ее воздействия на меня.

Чуть дальше по улице я заметил Спенсера и помахал ему рукой. Он припарковал машину у тротуара и ожидал меня.

‒ Решили сегодня припоздниться, сэр? ‒ спросил он, когда я подошел.

‒ Да, много всего в голове крутится.

При взгляде на меня брови Спенсера поднялись.

‒ Очень хорошо, сэр. Чем я могу помочь?

‒ Нет, все в порядке. ‒ Я прыгнул на заднее сиденье, а он закрыл за мной дверь.

Мы прибыли в офис позже, чем обычно. Я вошел в фойе своей компании, корпорации «Химера», в роскошном высотном здании. Секретарь, заметив меня, выпрямилась в своем кресле.

‒ Здравствуйте, Атлас, ‒ пропищала она, прибираясь на своем столе.

‒ Добрый день, ‒ ответил я, проходя ускоренным шагом через фойе к лифту.

Дверь лифта открылась, я вошел вовнутрь и направился на свой этаж, где обнаружил, чтоменя ждалаАнна.

‒ Здравствуйте, как ваши дела? ‒ Я подошел ближе к ней, остолбеневший на месте с широко раскрытым ртом.

‒ Сэр, вы опоздали. Где вы были? Гвен Медина уже приехала на сегодняшнее собеседование на должность нового директора, ‒ внезапно выпалила она, затем быстро двинулась, чтобы взять мой чемодан и куртку и проводить меня в кабинет.

‒ Она в моем кабинете?

‒ Да, вот ее резюме. ‒ Она вручила мне лист бумаги, который я взял, входя в кабинет.

В окна светило солнце, создавая в интерьере из темного дерева летнее впечатление. Гвен сидела спиной ко мне; я прошел к столу.

Не успел я к нему подойти, как она обернулась, и я встретился с теми же янтарного цвета глазами, что и прошлым вечером.

Она встала и протянула мне руку.

‒ Позвольте заметить, я не ожидала, что собеседование будете проводить вы, ‒ сказала она.

Я взял ее ладонь и посмотрел на бумаги в своей руке.

‒ Рад снова вас видеть... Гвен Медина, ‒ сказал я.

Ее рука дернулась в моей, от чего она прикусила губуизнутри. Отпустив мою руку, она резко опустила взгляд на пол.

Пока я обходил свой стол, она снова присела.

‒ Может, начнем? ‒ спросил я.

‒ Послушайте, я так не планировала.

Она закинула ногу на ногу и разгладила свою юбку в тонкую полоску. Линия ее длинных ног переходила в черные туфли на каблуках, и чтобы отогнать фантазии о ней, оставшиеся с предыдущей ночи, мне пришлось тряхнуть головой.

Глубокое примитивное чувство поселилось во мне в тот момент, как на лице появилась едва заметная таинственная улыбка.

Я выровнялся и сел в кресло, пока смотрел на нее. Мы встретились сней взглядом, казалось, атмосфера пропиталась ощущением приближающейся катастрофы. Воздух стал гуще, и Гвен вскочила с места.

‒ Это было ошибкой. Я очень сожалею. Не хочу, чтобы вы думали...

Она устремилась к двери, и я бросился за ней.

В тот момент, когда она поворачивала ручку, меня охватило и начало душить чувство отчаяния. Не имея возможности вздохнуть, я схватил ее за руку.

‒ Пожалуйста, не уходи, ‒ настойчиво попросил я. Мне нужно было говорить и находиться рядом с ней. При мысли о том, что она уйдет ‒ и я больше никогда ее не увижу, меня окутала паника.

‒ Я... я...

Она повернулась, и я отпустил ее руку.

‒ Давай попробуем начать все сначала. Я Атлас. Приятно познакомиться. ‒ Я протянулсвою правую руку к ней. Она закрыла глаза, а когда открыла, ‒ они ярко сверкали.

‒ Привет, я Гвен. Приятно с вами познакомиться, сэр.

Употребление слова «сэр» удивило и испугало меня. Я усмехнулся, не решив, нравится мне столь формальное обращение из ее уст или нет.

‒ Пожалуйста, присаживайся, и мы сможем продолжить собеседование.

Я положил руку ей на поясницу. Край ее жакета в тонкую полоску проходил как раз чуть выше талии, и я хотел запустить свою руку под него.

Она снова села и положила ногу на ногу. Но на этот раз она замедлила свои движения, а я не мог оторвать взгляда от ее сексуальных ног.

Тряхнув головой, я сел в свое кресло.

‒ Ну, и насколько же ты хороша? ‒ усмехнувшись, спросил я.

На секунду она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, затем, обольстительно хихикнув, опустила голову. У меня на глазах она расплылась в улыбке.

‒ А вам бы не хотелось узнать? ‒ проворковала она, а затем замолчала. ‒ Извините. Атлас, нам не стоит разговаривать таким образом. Мне действительно нужна эта работа, и ябыне хотела, чтобы кто-то думал, будто я получила ее, вскружив голову президенту компании, или что-то в этом роде. ‒ Она скрестила руки на коленях и села в креслеровнее.

‒ Ну, разумеется. Только деловые отношения, ‒ сказал я, затем взял резюме и просмотрел его.

Через какое-то время, проводя это «деловое и только» собеседование, я понял, что она достаточно компетентна для должности, на которую претендует. Даже слишком компетентна, но, тем не менее, я, разумеется, приму ее.

Перед тем как она ушла, я пожал ее руку и поручил ей и Анне спуститься в отдел персонала и заполнить все необходимые документы.

Понаблюдав, как она уходит, я заспешил в свой кабинет. Ее запах все еще висел в воздухе, и я сделал глубокий вдох.

 

***

 

Некоторое время спустя в мой кабинет зашел Ник и спросил, готов ли я с ним выпить, на что я улыбнулся, захлопнув крышку ноутбука. Большинство вечеров после работы мы ходили куда-нибудь. Мы развлекались с девушками и Ник всегда оставался с какой-нибудь из них. Да, частенько был секс и у меня, но я не стремилсяк этомунамеренно.

 

***

 

Когда Спенсер после бара вез нас на заднем сидении моей машины, я взглянул на Ника.

‒ Поехали, немного выпустим пар?

‒ Что у тебя на уме? ‒ Его губы растянулись в кривой улыбке, на самом деле он понимал, что именно я имел в виду.

‒ Спенсер, отвези нас в «Купол», ‒ крикнул я с заднего сидения.

‒ Да, сэр, ‒ ответил Спенсер и развернул машину.

Ник повернулся на сидении ко мне лицом.

‒ Слушай, я слыхал, что Гвен будет работать в твоей компании. Я знаю, что ты хочешь ее, но, Атлас, не таким же способом.

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ Ой, мужик, прекрати. Я видел, как ты весь вечер на нее таращился.

Сказав это, он отвернулся к окну, пока Спенсер увозил нас все дальше в опасный район города.

‒ Признаю, она очень привлекательна, но ты ведь знаешь меня, я не из тех, кто мутит с сотрудниками, ‒ произнес я, когда он повернулся ко мне лицом.

‒ Как скажешь, Атлас.

‒ Что? ‒ Его безучастность начинала меня злить. Я не стал бы подкатывать к своей подчиненной, даже если у нее милейшие янтарные глаза, какие я когда-либо видел. Ее улыбка играла в моей памяти, словно слайд-шоу из жизни. Тяжело будет оставаться в стороне. Но я ‒ Атлас. Я смогу.

‒ Я просто хочу сказать, что не видел, чтобы ты когда-то с кем-то вел себя так, как с ней, ‒ продолжил Ник.

Машина остановилась, и Спенсер повернулся ко мне.

‒ Мы на месте, сэр.

‒ Послушай, мне не нравится, когда мне говорят, что я чувствую и что думаю, ‒ ответил я Нику, на секунду проигнорировав Спенсера. ‒ Кого и как я трахаю тебя не касается.

Наши взгляды встретились, но я не отвел глаза. Ему нужно было понять, что даже будучи моим другом он не мог со мнойтак разговаривать. Я прекрасно понимал, что делаю.

Снова обратив внимание на Спенсера, я сказал ему пойти с нами.

‒ Не думаю, что тебе стоит оставаться в машине в таком месте, ‒ сказал я при выходе, когда Спенсер тоже выскочил и кинулся закрывать за мнойдверь. Ник все еще оставался на заднем сидении, надувшись как пятилетний мальчишка.

Я стукнул по крыше автомобиля. Через несколько мгновений Ник вышел.

‒ А теперь, не стоит ли нам начать получать удовольствие? ‒ Я направился к темно-красной деревянной двери.

Это место было не самым приятным, и Спенсер периодически оглядывался через плечо, чтобы удостовериться, что нас не собирается атаковать банда подростков-хулиганов, вообразивших, что они больше нас. Меня такие вещи никогда не заботили. Когда мы подошли к красной двери, Ник взял меня за руку. Он развернул меня к себе лицом, пока Спенсер напряженно стоял рядом с отчаянным желанием быстрее завести нас внутрь, пока на улице не случилось какой-нибудь неприятности.

‒ Послушай, мне очень жаль. Ты прав, я не буду лезть в твои любовные дела, ‒ сказал Ник и отпустил мою руку, проходя мимо меня.

Я повернулся, чтобы последовать за ним, принимая его извинения.

Ник постучал по двери, которая была тут не к месту и, повернувшись ко мне, улыбнулся. Несколько секунд спустя крошечное окошко вверху двери открылось, и мы увидели пронзительные мужские глаза.

‒ Что вам нужно? ‒ спросил грубый голос.

Я протиснулся мимо Ника и улыбнулся мужчине.

‒ Мы приехали поиграть, ‒ ответил я, выпячивая грудь вперед.

‒ О, Атлас. Простите, сэр. Я вас не заметил, ‒ извинился он.

‒ Все нормально, а теперь пусти нас, пока мы не подверглись нападению на этом самом месте, ‒ смеясь, сказал я.

Он отворил дверь и пригласил нас вовнутрь. Мы шли по тускло освещенным коридорам, в неярком свете минуя дверь за дверью. Это была еще та дыра, но именно это и привлекало. Настенах никаких картин. Спенсер держался рядом со мной.

‒ Атлас, сто лет не виделись, ‒ сказал мужчина с неодобрительным взглядом.

‒ Знаю, Фрэнк. Прошло много времени. Мне нужно выпустить пар.

Мысли о Гвен убивали меня, и мне нужно было отвлечься.

Я тряхнул головой, когда мы дошли до конца коридора. Фрэнк повернул ручку, открыл дверь и провел нас через порог. Внезапно атмосфера изменилась. Когда мы вошли в огромный зал, нас окутало облако сигарного дыма.

С потолка свисали стеклянные люстры, а комната была набита мужчинами преклонного возраста, которые смеялись, попивая бурбон. Все были одеты в деловые костюмы. Красные стены деликатно оттеняли плюшевый ковер. Дамы в корсетах кружили по залу, предлагая напитки клиентам, в то время как Ник улыбался Фрэнку.

‒ Спасибо, Фрэнк. А где Мак? ‒ спросил он.

Мы с Ником в течение многих лет неоднократно посещали это место. Это был игровой клуб для джентльменов, и допускалась сюда только элита. Окинув зал взглядом, я увидел много официальных лиц из правительства и представителей высшего общества. Сенатор Девлин помахал нам рукой с другого конца комнаты, когда мы проходили мимо немногочисленных гостей.

Дантист Мак, владелец клуба, стоял возле сенатора Девлина и обсуждал политику. Дантист Мак, который получил свое прозвище из-за ужасных зубов, был жестоким человеком с ужасным характером. Он заботился о своей клиентуре, но ни от кого не терпел оскорблений и унижений. Они стояли у двери, скрытой сажей и грязью, что не давало сразу понять, что это был дверной проем. Эта дверь вела в личный кабинет Мака, где он подбивал кассу и хранил самые дорогие произведения искусства среди прочих нелегальных безделушек.

‒ Атлас, как, черт подери, ты поживаешь? ‒ прокричал Мак, похлопывая меня по плечу.

‒ Привет, у меня все хорошо. А ты как? Давненько не виделись, ‒ ответил я.

‒ Все по-старому, ‒ засмеялся он, провожая меня к небольшому бару, у которого мог бы разместиться только один человек.

‒ Надеюсь, не наживаешьсебеникаких проблем, ‒ засмеялся Ник, пожимая руку Мака. Дантист Мак любил всяческие передряги и частенько влезал в драки. Но его никогда не задерживали, благодаря связям с влиятельными людьми.

‒ Нет, я вел себя хорошо. Клянусь.

Он засмеялся, широко открыв рот. Когда он подносил сигару к губам, нашему взору предстали кривые зубы.

Я бросил взгляд на женщину за стойкой бара и заказал чистый бурбон. Ник заказал тоже самое, и мы стали осматривать зал. В помещении было пять круглых игровых столов, за которыми мужчины играли в покер.

Ставки были чрезвычайно высокие: миллион долларов только за то, чтобы вступить в игру. Дантист Мак нанимал профессиональных крупье и все необходимое. Он серьезно относился к играми установил уйму правил, которым игрокидолжны были следовать.

Я хотел позабыть все, что было связано с Гвен. Теперь она была моей подчиненной и мне не нужны были неприятности на работе. Компания была моим детищем, и никакая красотка не могла изменить мое отношение или политику по поводу связей с сотрудницами. Даже если они и были самыми красивыми женщинами, что я видел.

Пытаясь выбросить из головы все мысли о Гвен, я сел за один из столов, чтобы сыграть. Поставил нетронутый бурбон на стол и улыбнулся Нику.

‒ Готов? ‒ спросил я у него.

Он кивнул, чудаковато улыбаясь. Безусловно, он обожал азартные игры.

Нам везло до наступления утра, и когда мы вышли из клуба, солнце уже поднялось над крышами города.

 

ГЛАВА 4

 

Гвен прекрасно вписалась в рабочий процесс. Она была хороша в своем деле, и я знал, что сделал правильный выбор, наняв ее. Ник согласился, что ее трудовая этика и навыки управления в отделе маркетинга были бесподобными. Я редко разговаривал с ней, но Ник был вице-президентом по маркетингу, поэтому общался с ней ежедневно.

Я из кожи вон лез, чтобы не проходить мимо ее кабинета каждый час, проведывая, спрашивая, как у нее дела, но спустя несколько дней я больше не мог этого выносить. Я всего лишь хотел знать, как она, хотел увидеть ее улыбку.

Я прогуливался по коридору на седьмом этаже и проходил мимо ее кабинета. Просунув голову в дверь, я был в очередной раз поражен ее красотой. Красотой, которой она обладала, сама того не зная. Девушку окружала чистая аура, с великолепием выделяя все ее достоинства. Гвен сидела за столом, изучая бумаги. Волосы спадали на плечи, от чего мне перехватило дыхание. Я сжал пальцы, пристально глядя на нее. Меня пожирало желание коснуться ее, поэтому я был вынужден сжать по бокам руки в кулаки, чтобы не протянуть их к ней.

Она подняла взгляд и улыбнулась.

‒ Привет. Заходи.

Она встала с кресла и направилась ко мне, стоящему в дверях.

Чем ближе она подходила, тем тяжелее мне было удержаться, чтобы не поцеловать ее. Приложив всю силу воли и огромную уверенность в себе, я просто улыбнулся.

‒ Зашел посмотреть, как вы здесь.

Сказанное мной мне же показалось непривычным, а лицо раскраснелось.

‒ У меня все хорошо, ‒ сказала она, закрывая дверь кабинета.

Плохой ход, голубчик. Оставшись наедине, я хотел разделаться с ней на столе. Когда она прошла назад к креслу, ее черная узкая юбка притягательно сдвинулась. Я последовал за ней, и когда она села, растянул на шее галстук. Нужно было возвращать контроль над ситуацией. Тот факт, что она столь исключительно влияла на меня, препятствовал моей возможности поддерживать наши отношения только на профессиональном уровне.

‒ Все ли в порядке? Вам помогали в течение первой недели?

‒ Все были просто замечательными.

Она снова улыбнулась, от чего меня бросило в пот. Я сел напротив и провел рукой вниз по своей челюсти. Она проследила за моим движением и закрыла глаза.

Внезапно их открыв, она покачала головой. Воздух в стенах кабинета был густым. Пульсирующее биение моего сердца отдавалось в ушах.

‒ Рад, что у вас все хорошо, ‒ сказал я.

‒ Спасибо, ‒ промурлыкала она перед тем, как снова посмотрела в свои бумаги.

Я повернул голову, чтобы осмотреть ее кабинет. У нее не было никаких фотографий на столе и только одно маленькое растение на полке позади ‒ фиолетовый цветок, сочетавшийся по цвету с ее блузкой.

‒ Похоже, у васздесь действительно все хорошо, так что я отставляю вас с вашей работойнаедине.

Я встал с кресла и направился к двери.

‒ Атлас?

Я развернулся и встретился с ней взглядом.

‒ Да?

‒ Спасибо, что зашли, ‒ сказала она.

Я кивнул и в спешке удалился.

Уходя из ее кабинета, я чувствовал себя дураком. Мне хотелось сказать ейтак много, но я знал, что лучше этого не делать. Она была красивой, но я не мог понять, почему она оказывает на меня такое воздействие. Я проводил время с безумно привлекательными женщинами и раньше, но по какой-то причине, когда я закрывал глаза, видел именно ее лицо.

Я достал мобильный из кармана и позвонил Нику.

‒ В моем кабинете. Сейчас, ‒ сказал я и повесил трубку. Даже не дожидаясь ответа на другом конце линии, я бросился обратно на сорок четвертый этаж. В порыве отчаяния я ударил по стене в лифте. Черт, почему я не могу выбросить эту женщину из своей головы?

***

 

Ник выслушал мою монотонную речь о том, как я обставил все так, чтобы Гвен не назначили нина один из проектов, которым бы занимался и я. Я не хотел быть рядом с ней. Чем большевремени я проводил рядом с ней, тем больше понимал, что просто не смогу удержать свои руки от исследования ее тела. Мой план был держаться подальше от нее.

‒ Зачем же ты нанял ее, если так сильно хочешь трахнуть? ‒ спросил Ник, пролистав книгу по медицине с моих книжных полок. Меня всегда интриговала медицина, а в свободное время я иногда начинал изучать самые разные медицинские журналы и книги.

‒ Я не так уж и сильно хочу ее трахнуть. ‒ Я провел пальцами по лицу, чувствуя что полностью выбит из колеи. Этот разговор шел в никуда. Я просто не хотел, чтобы Гвен была где-то рядом.

‒ Атлас, все в порядке. Я понимаю. Я вижу, как ты смотришь на нее. Просто трахни ее и забудь.

Я приподнялся в кресле и положил обе руки на стол. Ссутулив плечи, я поднял голову и посмотрел на него.

‒ Просто трахнуть и забыть? Я не трахаю своих подчиненных, ‒ напомнил я.

Он пересек комнату и встал прямо передо мной. Он тоже поставил обе руки на стол и поднял голову, пока наши носы не оказались на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга, тем самым практически бросая мне вызов.

‒ Это твоя компания, твоя политика. Ты можешь творить любую херню, которая взбредет тебе в голову.

Он выпрямился и сложил руки на груди.

В его словах я видел разумные доводы. Я бы мог переспать с ней, если бы захотел. Но мне было необходимо оставаться профессионалом. Я должен поддерживать авторитет на определенном уровне.

Он вышел из моего кабинета, оставляя меня наедине со своими мыслями. У меня в плече пульсировала боль, так что я поднял руку, чтобы помассировать его. Насколько я себя помню, оно всегда начинало беспокоить, когда я испытывал стресс.

Я сел обратно в кресло и позволил мыслям свободно сменять одна другую. Как только боль в плече утихла, я вскочил из кресла. Нет, я не могу переспать с ней. Моя компания более важна. Это мое наследие. Целью моей жизни было создать компанию, пока та не станет самой влиятельной в мире. И «Химера» преодолевала этот путь достойно: мы стояли на самом пороге чего-то грандиозного. Нельзя позволять моему члену все разрушить. Даже если это станет какой-то возвышенной целью, я ему не позволю.

Мне нужно было выпустить пар, поэтому я схватил свое пальто и пошел к двери.

Направляясь в сторону бара, любого бара в городе, я покинул офис.

 

***

 

Спустя несколько дней я сидел в своем кабинете, ни на что не обращая особого внимания, так как был погружен в свой компьютер.

Шли часы, а я не шевелился. Я не мог. Я был неподвижен, не чувствуя ничего внутри. Мое тело было инертным и я тихо про себя напевал мелодию. Солнце садилось; я чувствовал себя отлично, потеряв чувство времени.

Осознав, что проторчал в офисе весь день, я схватил пальто и вышел.

Анна догнала меня в конце холла, когда я шел к лифту.

‒ Вот вы где, Атлас, ‒ запыхавшись выдохнула она. Остановившись, Анна встала передо мной и перегородила вход в лифт.

‒ Да, Анна. В чем дело? ‒ Я повернулся к ней, а она улыбнулась.

‒ Вы не забыли про корпоративный ужин?

Черт.

Раз в месяц я собирал руководителей всех отделов за ужином, чтобы узнать о положении дел. Это всегда было в одном и том же ресторане в центре города. Я взглянул на часы. Ужин должен былскоро начаться, мне нужно было поторопиться, чтобы успеть.

‒ Спенсер уже ждет внизу, и я позвонила в ресторан, чтобы предупредить всех, что вас задержало важное дело, ‒ сказала Анна, увидев мое замешательство. Она улыбнулась, сделав приглашающий жест в сторону лифта. ‒ Сэр, вам лучше поторопиться.

Лифт открылся, и я шагнул вовнутрь, позволяя также войти и Анне. Я поправил свой галстук и надел пальто.

Анна молчала, пока мы были в лифте. Гвен будет присутствовать на этом ужине. Черт, как я мог забыть?

 

***

 

Спенсер довез меня через весь город в рекордное время. Когда мы подъехали к ресторану, мои внутренности скрутило. Меня встретила симпатичная девушка-администратор со светлыми волосами, чьи глаза расширились, когда она увиделаменя, и нервно показала куда мне сесть.

Все руководители отделов сидели за длинным столом, ожидая моего появления. Они повернули головы, когда я прибыл, я же своим взглядом немедленно разыскал Гвен. Ее светло-карие глаза пристально смотрели на меня с другого конца стола. Я сел в его главе и не произнес никаких извинений за опоздание.

Встреча началась с мистера Бэнкса, выразившего желание отчитаться о делах в своем отделе. Он говорил о бухгалтерских аспектах нашей компании в течение почти пятнадцати минут, пока мы заказывали напитки. Семнадцать мужчин и три женщины сидели вдоль обеих сторон стола, включая Гвен, сидевшую на расстоянии пяти человек, справа от меня, зажатая между мисс Таргуд и миссис Линдел. Пока мистер Бэнкс говорил, я постарался привлечь ее внимание.

Пока она внимательно изучала меню, я наполовину поддался искушению подойти, взять ее за руку, затем вывести из ресторана и отвезти к себе. Я постарался сосредоточиться. Когда мистер Бэнкс закончил, несколько человек предложили свои рекомендации и я постарался выслушать их, но просто не мог обращать на это внимание.

Мы заказали еду, после чего говорила Гвен. Она рассказала о проектах, над которыми работает ее отдел и, как только закончила, я замер. Я был очарован ее притягательной красотой. Ее манеры привлекали мое внимание, плюс время от времени она ловила мой взгляд. Наши глаза встречались и, прежде чем метнуть его на остальных, она успевала покрутить рукой волосы. Мне стало интересно, не заставил ли я ее нервничать?

После того как она закончила, говорили еще несколько человек, до того момента пока не принесли еду и все не замолчали. Я взял в руки вилку, но никак не мог сконцентрироваться на содержимом своей тарелки. Я начал резать стейк и, подняв голову, увидел, что Гвен смотрит на меня. Я улыбнулся ‒ и все за столом будто исчезли. Она улыбнулась в ответ на мою поднятую бровь, а затем отправила кусок стейка в рот. Я ревновал даже к вилке в ее руках.

Усмехнувшись про себя, она опустила голову, а затем подняла взгляд, чтобы встретиться с моим. Я положил вилку, так и не притронувшись к еде. Швы на моих брюках напряглись от того, что я ерзал на стуле. Когда я смотрел на нее, весь мир вокруг растворялся.

Когда мы доели, встреча продолжилась за десертом и кофе. Под конец я наблюдал за тем, как все разговоры перешли в дискуссии друг с другом. Сидевший рядом со мной мужчина пытался вовлечь меня в разговор, прося совета и интересуясь моим мнением, но в тот вечер я был не самым приятным собеседником. Когда мы собирались расходиться, кто-то положил руку мне на плечо.

Не успев обернуться, я услышал его голос. Это был мой главный конкурент.

‒ Я надеюсь, все насладились этим вечером, ‒ сказал он всем собравшимся за столом.

Я встал, бросив салфетку на тарелку.

‒ Ааа, мистер Фокс. Что привело вас сюда? ‒ Во мне нарастало возбуждение, и я скрестил руки на груди. Этот человек был злым сам по себе, с маленькими серыми глазами и черными волосами. Возвышаясь над его субтильной фигурой, я наблюдал, как с его лица исчезает улыбка. Он развернулся ко мне и рассмеялся.

‒ Разве я не могу поужинать в любимом ресторане? Ну же, Атлас, давай, ‒ сказал он, прежде чем снова осмотрел стол. Его глаза сузились, когда он заметил Гвен, а она опустила взгляд вниз, на свою юбку.

Я подошел к нему ближе и снова обратил его внимание на себя.

‒ Безусловно, вы можете есть везде, где только пожелаете.

Я улыбнулся мистеру Фоксу ответной улыбкой, в надежде что он покинет нашу компанию.

Фоксу принадлежала компания, которая постоянно вела конкуренцию с моей. Они проектировали то же оружие для военных, что и я, но он мог позволить себе снизить затраты, разместив производство в Китае и экспортируя оттуда. Но поскольку он сам не был в Китае, мне было любопытно: чем он занимался здесь? Это был отвратительный человек во всех смыслах этого слова, и за несколько лет я имел с ним дело всего несколько раз. Очевидно, что он претендовал на мою компанию; я все еще пытался найти способ уничтожить его.

Встреча с ним в этот вечер меня очень напрягла. Я знал, что пребывание этого человека в Штатах имело под собой какую-то причину. Мне нужнобыло немедленно поговорить с Ником и узнать, что смогут выяснить наши шпионы внутри его компании.

Все сидевшие за столом перевели взгляд с Фокса на меня. Глаза Гвен по-прежнему смотрели вниз, а когда она подняла взгляд, с ее лица исчезла натянутая улыбка.

‒ Ну что ж, я, пожалуй, покину вашу встречу, ‒ сказал Фокс и снова взглянул на Гвен. ‒ Рад был всех видеть.

Он пробежал глазами вверх и вниз по ее телу, от вида которого по моей коже забегали мурашки. Я сделал глубокий вдох, наблюдая, как он уходил и, проходя мимо, пристально смотрел на нее.

Внутри меня все перевернулось, а сердце бешено заколотилось. Я ощутил множество различных эмоций, но единственной, которую я точно распознал, была ревность.

После того как Фокс ушел, я оплатил счет и все начали собираться по домам, к своим семьям. Я сидел, откинувшись на спинку и наблюдая, как они прощаются друг с другом. Гвен осталась, и после того как все ушли, мы с ней молча сидели за столом.

Она подняла голову и встретила мой взгляд.

‒ Не хочешь прогуляться? ‒ спросила она, вставая со стула.

Я согласился, и мы направились на улицу.

Вечер только начинался, улицы возбужденно гудели от людей, проходивших туда-сюда. Мы были уже в нескольких кварталах от ресторана, когда Гвен обратила ко мне свои светло-карие глаза.

‒ Куда бы ты хотел пойти? ‒ спросила она.

‒ А что ты хотела бы предложить?

‒ Я хочу, чтобы ты пошел со мной в одно из моих любимых мест.

Она протянула мне руку, и я схватил ее так быстро, как только смог. Мы шли по извивающимся улицам, занимая время разговором.

‒ Итак, Атлас, как ты начинал свой бизнес в «Химере»?

‒ Я никогда не ходил в колледж, ‒ сказал я, в то время как ее глаза расширились. Она подняла руку к губам и взглянула на меня.

‒ Правда? Но ты настолько успешен.

‒ Я постоянно надрывал задницу, чтобы стать тем, кем сейчас являюсь. Но в любом случае я много экономил, пока не заполучил свой первый контракт с военной компанией и спроектировал для них небольшой пистолет. С того момента бизнес взлетел. ‒ Я улыбнулся, а мывсе продолжали идти. Она отпустила мою руку, и я отчаянно хотел взять ее снова.

‒ Как насчет тебя?

‒ С ранних лет у меня хорошо получалось продавать что-то людям. Так что когда я пошла в колледж, маркетинг казался очевидным выбором. Хотя я посвящу тебя в небольшой секрет.

‒ И в какой же? ‒ улыбнулся я.

‒ Когда я была маленькой, я всегда хотела стать астронавтом.

‒ И почему же ты не сделала этого?

Она остановилась и уставилась на меня.

‒ У меня развился страх перед полетами.

‒ Но ведь летать ‒ это легко.

‒ Ну, тогда есть еще один нюанс ‒ математика. Я в ней не особо сильна.

Вечерний воздух теплел, а мы продолжали идти.

Мы прошли до центра города, к большому парку, построенному вокруг озера. Перед входом она вдруг побежала, и я побежал вслед за ней, стараясь не отставать. На краю озера она внезапно сбросила туфли.

‒ Не хочешь искупаться? ‒ Она повернулась ко мне с озорной улыбкой.

‒ Купаться? Ты серьезно? ‒ Я осмотрел пустой парк. В небе была большая луна, и ее отражение ярко сияло в воде.

‒ Конечно! Идем. Нужно немножко и пожить, Атлас.

Она опустила пальцы ног в воду, затем скинула платье и вошла в озероглубже.

Я снова осмотрелся по сторонам и не мог точно определить, насколько мне стоило раздеваться, затем скинул свое пальто и снял галстук. Стоило мне расстегнуть первую пуговицу на рубашке, как Гвен крикнула мне:

‒ Давай! Вода чудесная.

Она плыла непринужденно, в своем собственном безмятежном ритме, ее волосы веером появлялись над водой. Без каких-либо соображений и помыслов я разделся до боксеров и остановился на самом краю берега озера. Пока я заходил на глубину, теплая вода проникала между моими пальцами, а головазатуманилась.

Как только вода дошла мне до талии, я резко погрузил голову под воду и поплыл в сторону Гвен. Она смеялась, пока я приближался к ней.

‒ Удивительное чувство, правда? ‒ Она кружила вокруг меня.

Луна блестела на маленьких капельках воды, попавших ей на ресницы. С мокрими разглаженными назад волосами, она была красива. Я обвился руками вокруг Гвен, а она рассмеялась, брызгая водой мне в глаза, что заставило меня отпустить захват.

Когда мысль о том, что я никогда не смогу прикоснуться к ней, поразила меня, я погрузился в воду. Она окутывала меня, и я плыл ко дну. Мое тело опускалось все ниже и ниже; единственным звуком было мое сердцебиение, заглушаемое водой. Я сосредоточил все свое внимание на медленном ритмичном звуке, а легкие тем временем жаждали воздуха. Затем я что-то услышал. Что-то похожее на то, будто Гвен звала меня с поверхности воды. Я не мог разобрать ее слов, но рывком поднялся со дна. Резко вынырнув, я хватал ртом воздух, раскинув руки.

Не обращая ни на что внимания, она беззаботно плавала на спине, лунный свет играл на ее великолепной фигуре. Вокруг была тишина, и единственный звук исходил от ее купания в воде.

‒ Ты что-то говорила? ‒ спросил я ее.

Подплывая ближе, она плескалась в воде.

‒ Нет.

‒ Мне показалось, что я что-то слышал.

Мгновение она смотрела на меня, затем откинулась назад, плавая на спине. Перевернувшись на спину вслед за ней, я смотрел в ночное небо.

‒ Разве здесь не красиво? ‒ спросила она.

‒ Превосходно.

Немного поплавав в озере, мы вышли, оделись и сели у края воды обсохнуть.

‒ Что ж, расскажи мне о себе, Гвен. — Я сел рядом с ней, оперевшись за спиной на руки. Она наклонилась вперед, обхватив колени.

‒ На самом деле, не так уж и много чего рассказывать, ‒ повернув ко мне лицо, сказала она.

‒ В каком колледже ты училась?

‒ В городском.

Ее ответы были короткими, и у меня практически сформировалось впечатление, что она не любит говорить о себе.

‒ Почему это место тебе нравится больше всего? ‒ Я сел прямо и провел руками по брюкам.

‒ Оно волшебное, разве нет? ‒ Она повернула ко мне свои миндалевидные глаза и улыбнулась.

‒ Это так, но почему оно волшебное именно для тебя? ‒ Я улыбнулся в ответ и посмотрел в ее глаза, которые трогали саму душу.

‒ Сюда меня приводил кое-ктоособенный. ‒ Она оперлась подбородком на колени.

Я хотел спросить кто, но она сменила тему.

‒ Ну что, куда теперь направимся? ‒ спросила она, вскочив на ноги.

‒ Пришло время и тебе увидеть место, которое мне нравится больше всего. — Я встал со своего места и очистил штаны от песка и мусора.

Мы вышли из парка навстречу легкому и теплому бризу. Ветер развевал ее волосы и пряди попадали на лицо. Пока мы шли рядом, она постоянно убирала их в сторону.

 

***

 

Пройдя несколько кварталов, мы вышли на край скоростного шоссе и поднялись на большой кирпичный мост, пересекавший его. Дойдя до середины, я остановился и положил руки на перила, чтобы посмотреть вниз, на машины, проносящиеся мимо с огромной скоростью. Ночной воздух обволакивал мое лицо. Гвен молча стояла рядом со мной, пока под нами мчались машины.

Через мгновение она повернулась ко мне и сказала:

‒ Понятно, почему это твое любимое место. Стоя здесь, над проносящимися под тобой машинами, ты чувствуешь себя сильным.

‒ Да. ‒ Я вздохнул.

Она подошла ближе и посмотрела на мое запястье.

‒ Я раньше не замечала, что у тебя есть татуировка. ‒ Она начала разглядывать рисунок более внимательно.

‒ Ага.

‒ Что это? ‒ Она подняла глаза, и наши взгляды встретились. В плече появилась боль, но прежде чем ответить, я попытался от нее отвлечься.

Я показал ей свое запястье со всемиего линиями: штрих-код с символами похожими на буквы и цифры в хаотичном порядке.

‒ Это штрих-код, ‒ улыбнулся я.

‒ И что он означает? ‒ Она бросила вопросительный взгляд обратно на запястье, а затем снова на меня.

‒ Ты не поверишь, если я тебе расскажу, ‒ ответил я, рассмеявшись.

‒ Попробуй.

‒ Как-то вечером я хорошо напился, а на следующее утро, когда проснулся, обнаружил это, ‒ сказал я, заметив, что она смотрит на меня с недоверием.

‒ Не верю, у тебя всегда все под контролем, не могу представить себе ситуацию, в которой ты совершаешь настолько безумный поступок. ‒ Она снова улыбнулась, и я заметил, как линии вокруг глаз подчеркивали ее красоту.

‒ Придется поверить, милая, ‒ сказал я. Как только выражение ласки сорвалось с моих губ, я тут же об этом пожалел.

Я прошел оставшуюся часть моста и спустился к шоссе внизу. Столь поздним вечером дорога была менее нагружена, и я чувствовал, как что-то тянет меня к краю дороги.

Я начал переходить, когда на дороге стало пусто. Дойдя до разделительной полосы, я остановился. Гвен с моста позвала меня обратно, в безопасность, но я стоял как вкопанный.

Разделительная полоса была узкой, без травы, только пара желтых линий, разделяющих направления движения. Я стоял на них, пока поток движения не начал возрастать, затем раскинул руки в стороны. Напоминая Иисуса Христа на кресте, я поднял голову к небу и позволил машинам пролетать рядом.

Застыв на месте, я больше не слышал Гвен, кричащую, чтобы я вернулся в безопасность. Каждая проносившаяся мимо машина удваивала поток адреналина, летящий по моим артериям. Я чувствовал себя живым, я чувствовал свободу. Здесь никто не мог меня тронуть. Открыв глаза на бездонное небо, я сделал глубокий вдох. Ночное небо было заполнено углем и индиго. Опустив голову, я наблюдал, как такси одно за другим с шумом проезжали мимо.

Я повернул голову, глядя на Гвен, стоящую у обочины и отчаянно размахивавшую руками. Я улыбнулся ей; она лишь взглянула на меня, словно я сошел с ума.

Хотя я и чувствовал себя, будто потерял разум. Я так долго искал что-то в своей жизни, но до настоящего момента никогда не чувствовал, что настолько близок к своей цели. В моей жизни не хватало совсем немногого, и я уверен, что все оно было связано с Гвен.

Когда поток машин снова прекратился, я вернулся туда, где она стояла со скрещенными на груди руками.

‒ Боже мой, зачем? ‒ Она начала ходить туда-сюда, в тот момент когда я просто стоял, наблюдая за ней.

‒ Ты волновалась? ‒ спросил я.

Она резко подняла правую руку и стукнула меня в плечо.

‒ Никогда больше не делай ничего настолько глупого, ты меня понял?

‒ Хорошо, хорошо, ‒ сказал я, рассмеявшись и слегка, гриво, хлопнув ее своей рукой.

‒ Я серьезно, Атлас. Ты напугал меня. ‒ Она постаралась стукнуть меня снова, но я пресек ее движение и схватил за руку.

Весь смех испарился, когда я посмотрел в ее глаза. Нежеланный пронизывающий холодный ветерок пробежал между нами, когда ее глаза наполнились серьезностью.

Она стояла передо мной, и желание буквально выскакивало из каждой поры моего тела. Я все еще держал ее руку, на весу схватив за запястье. Мои мышцы хотели схватить ее в объятья и прижать ближе. Словно частичка бесконечности, насыщающая момент. Я смаковал ее взгляд, когда она расплылась в ленивой улыбке.

‒ Извини, Гвен. Это больше не повторится, ‒ прошептал я навстречу прохладному ветру. Во мне забурлил адреналин, когда я посмотрел на ее губы, которые были готовы к поцелую. Она закрыла глаза, а я наклонился к нейближе. Мне хотелось ощутить, какая она на вкус, почувствовать ее губы на своих. Я наклонил голову еще ближе, и когда уже почти коснулся ее губ, она отвернулась.

‒ Атлас, пожалуйста. Мы не можем, ‒ вздыхая, ответила она.

Я отпустил ее руки и выпрямился.

‒ Ты права. Извини. Думаю, нам пора возвращаться.

Не желая, чтобы эта ночь заканчивалась, но зная, что это неизбежно, я повернулся к мосту. Она шла рядом со мной, и мы оба молчали.

 

***

 

Спенсер отвез нас к ее дому. Я проводил ее до двери.

‒ Спокойной ночи, Гвен, ‒ произнес я, пока она открывала дверь здания.

По дороге назад к машине меня охватило смятение. С ней было легко, и она прекрасно меня понимала. Мне нравилось проводить с ней время, и я понимал, что хочу гораздо большего.

‒ Спенсер, отвези меня домой, ‒ сказал я, садясь на переднее сиденье большого черного джипа.

 

 

ГЛАВА 5

 

В отличие от любого другого места в мире, мой офис ранним утром излучал умиротворение. Когда я был сосредоточен на работе, мне нравилось находиться здесь в одиночестве и без того, чтобы меня прерывали. Единственным звуком здесь было постоянное тиканье часов на моем столе.

Следующим утром я находился наедине со своими мыслями о Гвен. Предыдущий вечер был отрезвляющим, мои чувства выходили на неизведанную территорию.

Ко мне в кабинет ввалился Ник.

‒ Чувак, ты не поверишь, ‒ прогремел он, усаживаясь в кресло напротив меня.

‒ Что?

Ник впился в меня взглядом.

‒ Я проводил кое-какое расследование относительно того, почему Фокс в городе.

‒ Что ты выяснил? ‒ Я откинулся на сиденье и выпустил бумаги из рук.

Они хлопнули по столу, когда Ник произнес:

‒ Тебе все это совсем не понравится.

Он вынул какие-то бумаги из портфеля, стоявшего на полу.

Я наклонился ближе, поскольку меня разрывало от любопытства.

‒ Что именно? Выкладывай, ‒ потребовал я.

‒ Наши внутренние шпионы говорят, что он присматривается с целью приобрести некую компанию.

Он передал бумагу мне, я взглянул и тут же понял, что это было.

‒ Это правительственный законопроект касательно Экспортно-Импортного банка. Что в нем такого важного? Девлин составил этот законопроект для нас. ‒ Ясновапросмотрел бумаги, а затем бросил их на стол. Ник схватил документы так крепко, что его запястье щелкнуло.

‒ Это значит…‒ сказал он, размахивая бумагами перед моим лицом, ‒ …что если этот законопроект не пройдет, то наши дела плохи. Это практически разрушит нас. Мистер Фокс вмешается и поглотит нас. Он встречался с правительственными чиновниками, чтобы получить сторонников против законопроекта. ‒ Он сел и сделал глубокий выдох.

Потребовалось несколько секунд, чтобы переварить его слова. Мои реакции в течение следующих секунд были самыми разными: от удивления к шоку, затем до бешенства.

Я вскочил со своего места и выхватил бумаги из сжатой в кулак руки Ника.

‒ Что за хрень? Ты что, черт возьми, издеваешься надо мной? ‒ Я ударил кулаком другой руки по столу, так как меня накрыло гневом.

Ник встал и прошелся.

‒ Это плохо, Атлас. Это делает «Химеру» уязвимой для враждебного поглощения. Я слышал, что Фокс уже скупил акции нашей компании, ‒ сказал он, сжав кулаки.

Я сделал глубокий вдох и немного расслабился.

‒ Нет, все не так уж и плохо. Мызнаем Девлина. Мы заставим больше людей поддержать его голос. Позвони мистеру Бэнксу из бухгалтерии. Узнай, на какой стадии находится выпуск электромагнитных рельсовых торпед. Можем ли мы ускорить процесс их вывода на рынок? Если этот закон пройдет, возможно, мы сможем выдержать удар, ‒ выдал я одним махом.

‒ Электромагнитным торпедам еще очень далеко до готовности, ‒ сказал Ник.

‒ Ладно, послушай. Я собираюсь сделать несколько звонков. Возможно, мы сможем немного фальсифицировать результаты, опубликовать планы по этому оружию, даже если оно не готово. Все будет в порядке, Ник. Я не позволю ублюдку забрать все, над чем я работал в течение всей жизни. Эта компания моя. ‒ Я сел в кресло и сжал нос обеими руками. Мне нужно было подумать. Мне нужно разработать совместный план действий.

‒ Я постараюсь узнать больше. Я хочу понять, как именно Фокс планирует отнять у тебя компанию. ‒ Он направился к двери и обернулся, чтобы взглянуть на меня перед уходом.

Я поднял голову и опустил руки обратно на стол.

‒ У меня все под контролем, Ник. Тыбеспокоишься слишком сильно, ‒ сказал я с улыбкой.

Сейчас мне не было нужно, чтобы моя же «правая рука»выводила меня из себя, поэтому решил его успокоить.

‒ Кстати, Ник, ‒ добавил я. ‒ Давай держать это в тайне. Мне не нужны вспышки беспредела.

Ник кивнул и закрыл за собой дверь.

 

***

 

В течение следующей недели мы проводили встречу за встречей, пытаясь понять, каким образом вывести электромагнитные рельсовые торпеды на рынок. Мы с Ником приблизились к тому, чтобы выяснить, что именно задумал мистер Фокс. Все сводилось к тому, чтобы развалить правительственный законопроект на стадии голосования, проще говоря: спустить в унитаз все мои экспортные поставки оружия. Я занимался экспортом во многие страны и время от времени зависел от банка, который финансировал мои проекты. Экспортно-Импортный банк играл ключевую роль в успешном ведении дел в Штатах. Компания мистера Фокса «Фокс Корпс» не должна была подчиняться этим законам, так как была расположена в Китае. Если этот законопроект не будет принят, то с «Химерой» дела будут хуже некуда.

Я пытался не вникать, будет ли принят данный закон или нет, вместо этого я пытался найти другие способы уберечь свою компанию от захвата олигархом-миллиардером Фоксом. Много лет назад у меня была возможность перехватить его компанию, когда она терпеланеудачу. Несмотря на то, что тогда казалось, будто он делал коммерчески неверные шаги, ему как-то удалось поднять компанию на ноги и стать моим ведущим конкурентом. Я ненавидел все, что было связано с ним.

Многие годы мы оставались врагами и не позволяли друг другу об этом забывать. Если бы я только мог до него добраться, то вытряс бы из него всю жизнь. Но, будучи джентльменами, мы, разумеется, использовали другие средства борьбы. В основном, посредством внесения более значительных пожертвований или попыток создать более совершенную продукцию. Наука не стояла на месте, и я всегда оставался на лидирующих позициях.

Сейчас впервые в жизни в мою душу закрадывались крупицы волнения. С сомнением или страхом, но мне было необходимо, чтобы проект одновременно и сразил наповал военных, и обеспечил нам будущие контракты с ними.

 

***

 

Как только я уселсяпообедать прямо в рабочем кабинете, сработала внутренняя связь и Анна оповестила:

‒ К вам Гвен из отдела маркетинга.

‒ Пусть заходит, ‒ ответил я, нажав на кнопку микрофона.

Дверь открылась, и я встал, чтобы поприветствовать ее. Одетая в белую шелковую блузку и узкую черную юбку, она заставила меня улыбнуться, когда вошла. Она закрыла дверь позади себя и зашла в большую комнату.

‒ Привет, ‒ сказал я, стоя за своим столом. Я не мог пошевелиться, поэтому Гвен прошла к креслу напротив моего.

‒ Могу я присесть? ‒ спросила она, указывая на кресло. Я кивнул, и она села, перекинув ногу на ногу.

Я облизнул губы от этого движения, а она посмотрела на меня своими ласковыми глазами.

‒ Чем я могу помочь вам, мисс Медина?

Она была в моем кабинете, и я не мог больше собрать мысли воедино.

‒ Ну, не совсем. Я хотела извиниться за прошлую ночь, ‒ сказала она, наклоняясь вперед в своем кресле. Ее грудь при этом еще больше выпятилась под блузкой, а в вырезе горловины показалась шикарная ложбинка.

Я улыбнулся от ее извинения, ведь оно было лишним.

‒ Пожалуйста, Гвен. Это мне стоит извиниться. Но то, что возникло между нами, это притяжение, оно сводит меня с ума. Мне тяжело находиться на расстоянии десяти футов от тебя и не хотеть поцеловать.

На ее лице отразился шок, а щеки стали пунцовыми.

‒ Я... я не знаю, что сказать, ‒ ответила она.

Я выпрямился в кресле, поскольку мой член стал возбуждаться.

‒ Ничего не говори, Гвен, ‒ пробубнил я.

‒ Атлас, мы не можем. ‒ Она опустила взгляд на пол, когда снова сработала система внутренней связи.

Голос Анны произнес:

‒ Сэр, мистер Фокс здесь, чтобы увидеться с вами.

Мои глаза практически вылезли из орбит. Что он здесь делает? Черт, здесь ‒ в моем гребаном здании. Я сжал руки в кулаки, а Гвен поднялась из кресла.

‒ Мне стоит удалиться.

Я практически забыл, что Гвен была здесь, когда я попросил Анну пустить Фокса в кабинет и перемешал бумаги на столе так, чтобы тот и краем глаза не мог увидеть чего-либо сверхсекретного.

Он проходил в дверь, когда Гвен вышла навстречу. Неуверенная в том, что делать, она остановилась, переводя взгляд с меня на Фокса.

‒ Милая, вам не стоит уходить из-за меня, ‒ сказал Фокс, уверенно проходя в кабинет.

‒ Что ты здесь делаешь? ‒ резко спросил я. Во-первых, это был наихудший момент из всех возможных. Во-вторых, какого хрена?

‒ Я просто зашел, чтобы проведать, как ты здесь управляешься с компанией, которая скоро станет моей. ‒ Он прошел к окнам и посмотрел на улицу внизу. ‒ Отсюда отличный вид. Думаю, я оставлю этот кабинет. ‒ Он улыбнулся Гвен, а затем мне. Она вжалась в стену, не понимая, стоит ли ей выйти или остаться, поэтому она осталась, подобно мухе на стене, быстро переводя взгляд с меня на нашего гостя.

Фокс отвернулся от окна и перевел внимание на меня.

‒ Не знаю, откуда у тебя такая информация, но это все еще моя компания. ‒ Я поднялся из кресла, скрестив руки на груди. Я быстро взглянул на Гвен, наблюдавшую за нашим диалогом.

‒ Ты не расстраивайся, Атлас. Я здесь, чтобы проверить, как тут дела. Кстати, я провожу конвенцию, где буду представлять новый продукт. Буду рад, если ты сможешь прийти. Он повернулся к Гвен и продолжил: ‒ Буду рад, если и ты тоже сможешь прийти. Возможно, потом я смогу угостить тебя ужином.

Она продолжала хранить молчание, а моя ревность становилась все сильнее, подобно пламени костра.

‒ Думаю, тебе пора идти, ‒ прошипел я.

Фокс подошел к Гвен и начал ее рассматривать, подобно мужчине, покупающему женщину. Мне совсем не понравилось то, как он на нее смотрел и какие грязные мысли, казалось, промелькнули у него в голове. Напоследок он снова посмотрел на меня, а затем схватил руку Гвен и поцеловал ее.

‒ Рад был с тобой познакомиться, милая, ‒ сказал он, прежде чем выйти из кабинета.

Гвен сделала глубокий вдох, в изумлении смотря на меня.

‒ Что это вообще было?

‒ Не могу точно сказать. ‒ Казалось, мир начал смыкаться вокруг меня; в ключице пульсировала боль.

‒ Мне стоит уйти, ‒ сказала Гвен, выскочив за дверь.

Я стоял ошеломленный и уставившись на закрытую дверь. Я ненавидел то, как Фокс смотрел на нее. Ненавидел то, как его действия влияли на меня.

‒ Черт! ‒ закричал я, ударив кулаком по столу.

Мои мышцы и вены под кожей напряглись, как только я издал гортанный стон. Мои уши заложило, зрение затуманилось. В этой ситуации я должен был доминировать. Нужно было контролировать последствия. Черта с два Гвен пойдет с нимужинать, я никогда не позволю этому случиться.

Нервные окончания покалывало, в то время какмой разумборолся с возможностями.

Негативные чувства к Фоксу занимали мои мысли. В офисе темнело, так как приближалась ночь. Часы проходили, металлическое небо надвигалось ближе, закрывая свет заходящего солнца. Я уселся в свое кресло и опустил голову на стол. Я не такой. Я ‒ Атлас. Фокс может тщетно угрожать, но все его угрозы пусты. Я никогда добровольно не отдам ему ни компанию, ни свою женщину. Единственная проблема ‒ она не моя женщина, пока что.

Я схватил свое пальто и бросился к двери кабинета. Когда я пробегал мимо Анны, она окликнуламеня, но я не притормозил, чтобы разобрать ее слова.

Я в нетерпении нажимал кнопку лифта, он наконец-то приехал, и я шагнул вовнутрь.

Спенсер ждал меня снаружи, и я поспешил сесть в машину.

‒ Куда, сэр? ‒ спросил он, и машина влилась в поток транспорта.

‒ К дому Гвен, ‒ ответил я.

Мы ехали в тишине; улицы были пусты. Я смотрел в окно. Может, мой мозг был затуманен или я не был сосредоточен, но я не видел никого.

Вылетев из машины, я бросился наверх. Я стучал в дверь, пока она не открыла.

Гвен выглядела как ангел. Я никогда не забуду, как она смотрела сквозь меня, заглядывая прямо в мой разум и душу.

Я крепко схватил ее голову с обеих сторон и прижался своими губами к ее. У них был волшебный вкус, и сквозь мои кости искрами пробежал ток желания. Когда я целовал ее со всей силой, на какую был способен, мне показалось, что мои ноги поднялись над землей на несколько дюймов. Я проталкивал свой язык глубже, вызывая ее стон. Пока мои пальцы ласкали ее кожу, наши языки сплетались воедино в тантрическом танце. Под кончиками моих пальцев была мягкая гладкая кожа, я перевел руки к ее волосам. Она вонзила в мою кожу ногти, и я издал низкое шипение. Вынудив ее шагнуть в квартиру, я захлопнул дверь ногой, затем развернул Гвен так, что она оказалась спиной прижатой к двери, продолжая тем временем изучать ее рот.

Через несколько мгновений она разорвала наш поцелуй. Я тяжело дышал.

‒ Что? ‒ спросил я.

‒ Остановись, мы не можем, ‒ сказала она, выдыхая.

‒ Можем. Мы уже это делаем. ‒ Я опустил голову и нежно ее поцеловал. Она покачала головой, скинув мои руки со своих волос. Наши губы разомкнулись, но я хотел продолжить целовать ее. Я никогда раньше не преследовал ни одну женщину. Но я должен был заполучитьГвен.

‒ Нет, зачем ты так поступаешь?

‒ Я не могу удержаться. Мне хотелось сделать это с того самого момента, когда я впервыетебя увидел, ‒ пояснил я, всматриваясь ей в лицо.

‒ Ты мой начальник. Это все так неправильно.

‒ Послушай, когда ты пришла в мой кабинет, когда Фокс смотрел на тебя, мне совсем не понравилось то, о чем он думал, ‒ выпалил я.

‒ Откуда ты знаешь, о чем он думал? ‒ спросила Гвен, убирая пальцами спутанные пряди.

‒ Потому что я думаю о том же, когда смотрю на тебя таким взглядом, ‒ признался я.

На ее лице сменилось миллион разных выражений, но едва заметная улыбка заставила приподнять уголки ее губ. Она обняла меня за шею и еще раз поцеловала в губы. Этот поцелуй был медленнее предыдущего. Глубокий, страстный, жаркий, наши губы словно слились воедино. Ее влажный язык скользил вдоль моего, пока я прижимал ее тело все ближе к себе. Мой член дернулся в брюках; ощущение ее тела, прижатого к моему, меня завело. Я схватил прядь ее волос, а она издала невольный стон, не прерывая поцелуй.

Пока наш самый потрясающий поцелуй продолжался, наши тела прижимались к ее входной двери. Она отступила, разрывая поцелуй, и посмотрела на меня.

‒ Пожалуйста, Атлас, ты должен уйти, ‒ сказалаона, схватившись за дверную ручку.

‒ Почему? Почему ты борешься с этим?

‒ Ты просто не понимаешь. ‒ Она открыла дверь и вытолкнула меня за порог. Пятясь на путавшихся ногах, я поставил ногу между дверью и косяком.

‒ Пожалуйста, не сопротивляйся, ‒ попросил я.

‒ Тебе следует уйти. Прости. ‒ Она закрыла дверь, как только я убрал ногу, а я продолжал стоять там еще секунду, пристально смотря на дверь в надежде, что Гвен передумает.

Я нутром знал, что она что-то чувствовала. Она должна была чувствовать то же, что и я. Все внутри меня говорило, что она хотела меня так же сильно, как и я хотел ее. Все, что мне нужно было сделать, это выяснить из-за чего Гвен переживала и почему отталкивала меня.

 

 

ГЛАВА 6

 

На следующее утро мы с Ником встретились в моем офисе и все это время вместе разрабатывали план касательно мистера Фокса и его невменяемости. Ник был уверен, что наши внутренние источники помогут нам выиграть битву против него. Я рассказал Нику все о спонтанном визите Фокса в мой офис вчера вечером, опустив ту часть, в которой фигурировала Гвен.

‒ Черт, новая модель? Послушай, у меня плохие новости. Каким образом осуществляют сбыт бронебойных радиоуправляемых ракет? У Гвен есть готовые макеты? ‒ спросил Ник, пока мы снова просматривали бюджет по проекту.

‒ Скоро будет готов. Она действительно упорно работает. ‒ Я склонился над бумагами с прогнозируемыми суммами проекта и потер лицо ладонями.

‒ Я думаю, что Гвен и маркетинговый отдел будут нашим секретным оружием. Если мы сможем, по крайней мере, представить продукт, показать людям дизайн и наладить сбыт, тогда у нас будет шанс. Мы должны удостовериться, что у Гвен все под контролем, ‒ сказал он, вставая со стула.

‒ Да, согласен. ‒ Она могла бы начать верхом на мне. Я посмотрел в его глаза, в ответ он покачал головой. Я улыбнулся, когда он покачал головой быстрее.

‒ Нет, Атлас. ‒ Ухмыльнувшись, он скрестил руки на груди, зная, что мой извращенный ум уловил двойной смысл его слов.

‒ Что «нет»? ‒ Я изобразил невинность.

‒ Ты попросил меня не ставить вас вместе ни на какие проекты, помнишь?

‒ Смутно. ‒ Я улыбнулся, а он направился к моему столу.

‒ Атлас, это глупо. ‒ Он нахмурился, приближаясь ко мне.

‒ Послушай, это моя компания и я буду действовать так, как считаю нужным. Никто не будет мне указывать, что делать. Гвен лучшая, и, черт побери, мне необходимо работать над этим вместе с ней, ‒ проворчал я.

Я был расстроен тем, что он бросил мне вызов. Моя компания много значила для меня; это был залог моей свободы. Я не собирался смотреть на то, как она попадет в руки «Фокс Корпс».

Ник покинул мой офис, а я позвонил Анне, чтобы она организовала мне встречу с Гвен после обеда.

Ядолжен был убедиться, что проект развивается в нужном русле, а Нику необходимо было выяснить, что нужно было сделать нам, чтобы сенатор Девлин получил поддержку. Он должен будет надорвать задницу ради этого законопроекта: мы же должны удостовериться, что его одобрят.

 

***

 

Когда Гвен вошла в мой офис во второй половине дня, мое настроение поднялось. Напряженный из-за работы и деловых встреч, я почуствовал себя счастливым, когда она улыбнулась и присела рядом.

‒ Рад, что мы смогли встретиться, ‒ произнес я.

‒ Я просто хотела кое-что прояснить насчет прошлой ночи... ‒ начала она говорить, но я остановил ее, подняв руку.

‒ Нет, это бизнесс. Я не уверен сколько всего вы знаете о мистере Фоксе или об офисных сплетнях вокруг всего этого, но мне необходима помощь в проекте первостепенной важности. ‒ Я всматривался в ее лицо, в то время как она кивнула головой.

Я пробежался по деталям проекта и бюджета для сбыта электромагнитных пушек. Нам необходимо быстро запустить производство оружия, потому должны будем точно знать нашу целевую группу и аналитику тестирования продукта.

Гвен была внимательна к деталям и предлагала дельные советы для повышения производительности.

Мы обсуждали план нашего проекта и хорошо работали до самого вечера, пока я не услышал, как ее желудок заурчал от голода.

Я хмыкнул, когда она, улыбаясь, сказала:

‒ Я голодна.

‒ Я могу заказать ужин. Или может сходим куда-нибудь?

‒ Меня устраивают оба варианта.

‒ Отлично, тогда мы прогуляемся. Я провел в этом офисе весь день. Свежий воздух нам не помешает, ‒ сказал я, поднимаясь со своего места.

Проходя мимо нее, я уставился на то, как она прикусила нижнюю губу. Я обернулся, прежде чем открыть дверь, и спросил:

‒ Ты идешь? ‒ Я придержал дверь для Гвен, когда она захватила свою сумочку и прошла мимо меня.

Пока мы спускались на лифте, мой пульс участился только от того, что она была рядом. Крошечные волоски на моей шее приподнялись, и я улыбнулся ей. Она была прекрасна: длинные каштановые волосы сбегали волнами вниз по ее спине. Обтягивающий свитер очерчивал грудь, при каждом ее вздохе я наблюдал, как она взлетала и опускалась. Она смотрела прямо перед собой, в то время как классическая музыка отражалась от стен лифта. Лифт дернулся, предупреждая, что мы прибыли на первый этаж. Снаружи нас ожидал Спенсер; уличные фонари над головой уже включились.

Удобно расположившись на заднем сидении бронированного черного внедорожника, мы направились в центр города. У меня было любимое местечко, куда я хотел отвезти Гвен, хотя я и представлял себе, что это произойдет на свидании, а не на деловой встрече.

 

***

 

Как только нас усадили в кабинку в глубине высококлассного французского ресторана «Ля Флер», Гвен и я принялись обсуждать дела, а спустя некоторое время наш разговор стал более личным.

‒ Чем тебе нравится заниматься, когда ты не занят ролью хозяина вселенной? ‒ спросила она.

‒ Я люблю играть в покер, курить хорошую сигару и слушать джаз.

‒ Я тоже люблю джаз. Тебе нравится Телониус Монк?

‒ Еще как. А как насчет тебя? Что доставляет тебе удовольствие?

‒ Я люблю читать и отдыхать за бокалом хорошего вина.

‒ Не забудь купание нагишом, ‒ сказал я, посмеиваясь.

‒ На самом деле мы не были голые ‒ на нас было такое же количество одежды, как будь мы в купальниках. Но да, я люблю плавать. Это так расслабляет.

Она покачала головой и засмеялась. Тем временем принесли наш ужин. Мы переключили свое внимание на еду. Чуть наклоняясь, чтобы вдохнуть запах принесенных блюд, она кусала аккуратно и понемногу.

‒ Я видел, как ты жадно ела шоколадный торт. Рядом со мной тебе не нужно притворяться, ‒ сказал я, не сводя с нее глаз.

Держа вилку в руке, она откусила огромный кусок и, когда он упал мимо ее лица, не преодолев всего пути до рта, она рассмеялась. Я улыбнулся, любуясь ее красотой, и поднял палец, чтобы вытереть ей губы. Это произошло автоматически, я и не осознавал своего жеста, пока уже не стало слишком поздно. Ее глаза были широко раскрыты, когда она вытирала салфеткой остатки соуса.

‒ Давай, расскажи мне о своей компании. Что привело тебя в оружейный бизнес?

‒ Как мне кажется, увлеченность оружием, когда я был ребенком. Если говорить честно, оно само пришло ко мне в руки. Когда я начинал, у меня не было цели заниматься оружием.

‒ Правда, само пришло в руки? ‒ Она откусила еще один кусочек и проглотила его. ‒ Как это?

‒ Как я уже говорил, я не был богат с рождения. Мне кое-кто очень помог, когда я только начинал свое дело.

‒ Кто же? ‒ Когда она задала этот вопрос, ее зрачки расширились.

‒ Сказать по правде, сенатор Девлин. Он нашел и превратил меня в того, кем я являюсь сегодня, ‒ улыбнулся я. ‒ Девлин нашел меня, когда я был еще мальчишкой. Он тут же нанял меня и я много работал, чтобы подняться наверх.

‒ Как это мило с его стороны. Вы, наверное, очень близки.

‒ Ну, он занятой человек. Как и я. Но да, мы близки.

Не притрагиваясь к своей еде, я поднял глаза ‒ и наши взгляды встретились. Когда она мне улыбнулась, в воздухе промелькнуло колдовство. Я наклонился вперед и коснулся своими губами ее. Ее холодные янтарные глаза растаяли, когда она почувствовала мое прикосновение. Она прошептала мое имя, умоляя, чтобы я увел ее в более уединенное место.

Появился официант, и я достаточно быстро оплатил чек. Мы поспешили в машину, чтобы Спенсер отвез нас ко мне домой. Гвен все еще сидела рядом.

 

***

 

Как только мы вошли в мой пентхаус, она осмотрела взглядом интерьер. В нем стены были белого цвета, а с потолка свисали большие серебряные лампы. Единственным цветным пятном в комнате был букет красно-желтых цветов, расположившихся на огромном столе из нержавеющей стали в центре фойе. Вдоль дальней стены находилась черно-белая карта мира, на которой мной были выделены золотым цветом в стиле барокко места, в которых я побывал.

‒ Ты держишь все в безупречной чистоте, ‒ сказала она, пройдясь по комнате.

Я улыбнулся и провел ее в жилую зону с большим круглым секционным диваном белого цвета.

‒ Ты уверена в этом? ‒ спросил ее я.

Опустив голову, она стала передо мной. Затем взглянула на меня и, подняв руку, расстегнула мою верхнюю пуговицу.

Ее глаза заблестели, как только она приоткрыла губы. Сильное сердцебиение перекрыло мои чувства, нервы напряглись. Мне до боли хотелось прикоснуться к ней пальцами, когда она расстегнула следующую пуговицу. Мой рот наполнился слюной, а член напрягся в штанах. Руки задрожали, желая прикоснуться к ней. Я поднял их и положил на ее бедра.

‒ Гвен, ты уверена? ‒ простонал я.

Она подняла руку к моим губам, заставляя меня замолчать. Я поцеловал ее длинные пальцы, а она приблизилась своими губами к моим.

‒ Да, мне безразлично, что ты мой босс.

Наши губы слились, когда ее палец скользил по моей шее. Ее губы на моих были раем, который я искал. Я сделал шаг, чтобы преодолеть то небольшое расстояние, которое было между нами, и мой возбужденный член уперся в ее плоский живот. Она застонала от этого прикосновения. Я подхватил ее, поднял и направился в спальню.

Я распахнул и захлопнул двери, когда прижал к ним Гвен.

‒ Повернись, ‒ приказал я.

Она повернулась и уперлась в дверь обеими ладонями. Я пробежался руками по ее бедрам и по хорошенькой упругой попке. Выдернув блузку из юбки, ее дыхание стало сбивчивым. Затем прошелся рукой вниз по бедру, запустил ее под юбку и продолжил движение вверх. Мое серце забилось сильнее, как только я почувствовал ее нежную кожу под своими пальцами.

‒ Раздвинь ноги, ‒ потребовал я жестким тоном. Я столько раз представлял это в своем воображении. И хотел насладиться ею, не торопясь.

Она раздвинула ноги, моя рука последовала выше под юбку и под пальцами я почувствовал ее атласные трусики. Они намокли от удовольствия, я отодвинул их в бок, чтобы почувствовать ее влажное тепло.

Другой рукой я расстегнул молнию юбки, и та упала на пол. Я отступил на шаг, чтобы взглянуть на нее, от этого вида у меня перехватило дыхание. Встав на колени, я уткнулся лицом в ее ягодицы, стаскивая трусики вниз к ногам. Сделав шаг, она освободилась от них и я плавно провел рукой вверх между бедер. Я чувствовал приятную свежесть, излучаемую ее телом, и желал все большей близости.

‒ Ты чертовски прекрасна. Наклонись вперед. ‒ Она прижала голову к двери и выставила задницу ближе к моему лицу. Рывком раздвинув ее ноги еще шире, я губами припал к ее киске. Посасывая ее влажные складочки, я провел языком по клитору. После того как я погрузил палец глубоко в ее киску, она издала тихий стон. Черт, она была такой тугой. Я продолжил ласкать ее складочки, а она застонала от удовольствия. Снова проведя языком по киске, я шлепнул ее по заднице свободной рукой. Гвен вскрикнула от возбуждения, а я продолжил ласкать ее губами и языком. У нее был восхитительный вкус, и мое тело ожило от желания.

Продолжая ласкать ее киску губами, пальцем я стимулировал клитор, от чего она простонала мое имя. Ее вкус был так приятен, что я не хотел останавливаться. Погрузив язык глубже в ее киску, я почувствовал, как ее тугие мышцы сжались. Ее ноги задрожали, я резко встал и схватил ее за одну руку, которой она упиралась в дверь. И резко толкнув ее на кровать, опрокинул на спину.

Она все еще была в блузке, которая облегала ее тело, и я, забравшись на нее сверху, начал расстегивать пуговицу за пуговицей. Распахнув блузку, я уставился на кружевной лифчик «Шантильи».

‒ Боже, ты великолепна.

Она улыбнулась и протянула руки, чтобы расстегнуть до конца мою рубашку. Но я рванул ее с себя ‒ и пуговицы разлетелись по комнате. Эхо от звука рассыпавшихся пуговиц разнеслось по комнате.

Она привстала и пробежалась языком по моим гладким мускулам. Возникло чувство, будто она обжигала мою кожу. Между нами разгорелось пламя, которое пропитало воздух, и я чувствовал в груди глухое биение своего сердца.

С ней я был более живым, чем с любой другой женщиной в своей жизни. Она была так чертовски прекрасна... мне никогда не насытиться ею.

Я подхватил ее под колени и притянул ближе к себе, опрокидывая на спину, чтобы ее ноги свисали с края кровати. Я замер, смотря на это зрелище. Она была так сексуальна и готова к тому, чтобы принять меня. Я опустился на колени и запрокинул ее ноги себе на плечи.

Я начал оставлять дорожку поцелуев вдоль ее бедра, приподняв ее задницу над кроватью. Мое тело пылало, когда я почувствовал ее вкус, Гвен была возбуждена и готова принять меня, от этого что-то сжалось у меня в груди. Я припал ртом к ее киске и начал жадно посасывать клитор, после чего погрузил свой язык настолько глубоко, насколько мог. Она схватила меня за волосы пальцами. Ее пятки упирались мне в плечи, а тело извивалось ‒ и она стонала, выкрикивая мое имя. Она была разгорячена и отчаянно нуждалась во мне, распластавшись подо мной. Гвен тяжело дышала, когда ее голова откинулась на кровать, а рукой она продолжала сжимать мои волосы. Ком подошел к горлу, и я с трудом сглотнул его, когда осознал, что это одна из самых лучших ночей в моей жизни.

Мгновение спустя я начал поглаживать круговыми движениями ее клитор большим и указательным пальцами. Ее киска была прямо у меня перед лицом, когда я трахал ее языком, посасывал, ласкал. Она желала большего, все сильнее прижимаясь киской к моему лицу, ее стоны усилились, моля о большем.

Она была близка к тому, чтобы кончить, я чувствовал это по жару, разливавшемуся у нее между ног. Я продолжал трахать ее языком, пока ее колени не сомкнулись у меня на шее. Она вскрикнула, когда я скользнул языком вдоль ее тела, и оно расслабилось.

Мой член тяжело пульсировал, изнемогая от желания, когда она кончила, вся ее киска истекала влагой. Когда настиг оргазм, ее ноги расслабились, и я скользнул руками вдоль ее тела к груди и прикоснулся к каждой из них.

Ее взгляд был сосредоточен на мне, она шептала нежные слова, пока ее пальцы скользили по моим волосам. Я посмотрел на нее, опираясь руками по обе стороны от ее головы. Я по-прежнему стоял на полу. Это все было по-настоящему? Наши губы слились в поцелуе, и она обвила ноги вокруг моей талии.

Я наклонился, чтобы посмотреть в ее карие глаза.

‒ Я сдавал анализы. Я чист. Ты на таблетках?

‒ Да, я на таблетках. ‒ Она потянулась руками к ширинке, расстегнула ее и стянула с меня брюки.

‒ Мне просто необходимо быть внутри тебя. Я хочу ощутить каждую частичку тебя. ‒ Поглаживая и массируя свой член, я подвел его к ее киске, придерживая рукой. Когда я придвинул ее задницу ближе к изголодавшемуся члену, который так желал и тосковал по ней, она тяжело задышала. Гвен простонала мое имя, и я резко вошел в нее. Я обхватил руками ее попку, контролируя ритм, пока мой член неистово вторгался в нее. Стоя у края кровати, я продолжал жестко входить в нее, сжимая и трахая ее тугую киску.

‒ Твою мать, как же хорошо.

Она закрыла глаза, выгнув спину и напрягла бедра. Я никогда не чувствовал такого прежде с другой женщиной. Это чувство заставляло меня поверить в то, что я никогда не считал возможным. Сильнее и быстрее я погружался в нее. Твою мать, это был рай.

Я хотел быть с ней нежным, но, черт побери, вся та энергия, сдерживаемая невозможностью дотронуться до нее все эти недели, превратилась в животную страсть. Каждый раз в последнее время, когда мы встречались, я хотел взять ее; мысли об этом совсем не совпадали с ощущение этого в действительности.

Я продолжал толчки, в то время как она вскрикнула и спрятала лицо у меня на груди. Ее тело горело, приятно сжимая мой член и доставляя мне проблески блаженства.

Я выскользнул из нее и повернул ее на кровати. Ее попка торчала кверху, и она, смотря на меня через плечо, ждала меня.

Я замер, словно был под гипнозом, и просто смотрел на нее какое-то время, пока Гвен не произнесла:

‒ Чего же ты ждешь?

Я вскочил на кровати, пристраиваясь сзади, и схватил ее за сочный зад. Время остановилось; одним из многих воспоминаний, которое врезалось мне в память, было ощущение ее кожи под моими пальцами. На остаток ночи я поставил перед собой цель, чтобы она вновь испытала оргазм, но, вместо того, чтобы войти в нее членом, который так отчаянно хотел быть в ней ‒ я погрузил глубоко в неесвой палец.

Стоя позади, я трахал ее киску пальцами, а большим поглаживал клитор. Склонившись над ней, пока моя рука творила чудеса, я поцеловал ее в шею и, наконец, она повернула голову. Наши языки сплелись, они запутались в диком танце, и я почувствовал ее влагу на своих пальцах. Добавив еще один палец к ее мокрой сердцевине, я провел кончиком языка вокруг ее губ.

‒ Черт, я хочу, чтобы ты кончила ради меня, ‒ сказал я.

Она растеклась в моих руках, воркуя и трепеща от того, что я все жестче работал пальцами внутри нее, погружая их еще глубже.

Она была на краю пропасти, запах ее сексуального возбуждения наполнил воздух, что довело меня до грани возбуждения. Мой член дернулся, он пульсировал, желая высвободиться глубоко внутри нее. Мое тело трепетало от желания, когда я встал позади нее. Я готов был молить, чтобы она помогла мне кончить, и мы смогли бы подняться на вершину блаженства вместе. Я шлепнул ее по ягодице свободной рукой; ее стоны эхом раздались по комнате.

‒ Я кончаю... О, господи, ‒ воскликнула она, когда я продолжал атаковать ее пульсирующую плоть. Из ее уст вылетел ряд проклятий, а мои пальцы стали мокрыми от ее соков.

Мой член сразу встал, как только она легла на кровать.

Она обернулась, когда я улыбнулся ей.

‒ Ты хочешь продолжить, или для тебяуже достаточно? ‒ спросил я.

Приподняв бровь и слегка улыбнувшись, она протянула руки ко мне.

‒ Иди сюда.

Она подняла руки ко мне, и я навис над ней. Расставив руки по обе стороны от ее лица, я склонил лицо к ней и припал к губам. Теперь эти губы были моими. Я мог овладеть ими, когда захочу, и мне необходимо было удостовериться, что она знает об этом. Что она никогда не забудет это.

Мысли, которые проносились у меня в голове во время поцелуев, испугали меня. Раньше я был со многими женщинами и никогда не чувствовал привязанности к ним. Я не мог понять, почему чувствовал себя так. Почему я не мог просто трахнуть ее и забыть. Я был уверен, что этого было бы достаточно, чтобы избавиться от желания по отношению к ней ‒ один достаточно долгий жесткий трах, и я забуду о ней и двинусь дальше, не ощущая никаких чувств. Хотя, пока я пробовал ее на вкус, доводя до оргазма, ‒ чувство не уходило.

Я испытал необходимость оттрахать ее грубо, чтобы больше еене хотеть.

Взяв в руки член, который уже встал, я замер, смотря на восхитительное тело Гвен. Она лежала на спине, а вершинки ее грудей торчали вверх. Наклонившись к ней, я сжал одну твердую вершинку пальцами, а голову склонил над другой и стал ласкать ее языком. Она зарылась пальцами в мои волосы, а затем переместила руку на спину. Когда она прошлась ноготками вдоль моего торса и сжала рукой мой зад, во мне разожглось пламя желания. Я простонал, уткнувшись в ее грудь, а затем слегка укусил ее.

Лунный свет проникал через окна и отражался на ее совершенных формах. Она была чертовски прекрасна и я потерся об нее членом.

Я оперся на локти и взглянул на нее сверху вниз. Сумасшедшие мысли промелькнули в моем сознании в тот момент, когда наши взгляды встретились. Мысли о том, чтобы провести вместе день, мысли о совместных покупках, о том, чтобы быть вместе. Такие реальные, но все же такие абстрактные, что я не мог избавиться от повышенного чувства дежавю.

Я резко выпрямился на кровати и закрыл глаза.

‒ Все в порядке? ‒ спросила она и провела пальцами по моей спине.

Какого хрена я делал? Я разрушал, возможно, лучший секс, который у меня когда-либо был. Почему я позволил своему разуму проделывать с собой такие трюки?

Я решил засунуть свои мысли глубоко в подсознание и сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас. Здесь, в моей постели, она лежала, растянувшись для меня, и сейчас я собирался трахнуть ее.

‒ Все в порядке. ‒ Я улыбнулся, когда она взглянула на меня искоса.

Я зажал ее нижнюю губу между большим и указательным пальцами.

‒ Эти губы теперь мои, ‒ сказал я, прижимая ее губы к своим. Я трахал ее рот своим языком, когда она толкнула меня на кровать. Гвен перебросила одну ногу через мое тело, оседлала меня, направила член в свою мокрую киску и опустилась на него.

Ее тело подпрыгивало и сотрясалось, пока она скакала верхом на мне, я положил руку ей на бедро и с силой заставлял ее тело опускаться на меня, всякий раз, когда она приподнималась.

Она оседлала меня в моей собственной постели, и это было потрясающее чувство.

Подняв ее, я подмял ее под себя, вонзаясьглубже. Запрокинув ее ноги себе на плечи, я начал погружатьсяв неееще глубже.

‒ О, боже, о, черт! ‒ выкрикивала она.

‒ Тебе нравится, как я тебя трахаю?

В знак согласия, она кивнула головой, ее глаза были плотно закрыты, а тело было поддатливым в моих руках. Ее рот был приоткрыт, и я коснулся его рукой. Она захватила губами мой палец и начала егососать.

Другой рукой я схватил ее за задницу, чтобы вонзатьсясильнее. Господи, ощущения были невероятно потрясающими. Я запрокинул голову назад от всепоглощающего наслаждения, мое сердце бешено колотилось в груди. Весь мой организм был на пределе, пока я трахал ее, словно безумец, вколачивая в нее свой член, будто трахался в последний раз.

Я все быстрее и быстрее таранил ее киску, все глубже вонзаясь в нее своим членом, так глубоко, как только мог. Где-то внизу, на улице, был слышен шум. Гвен неоднократно выкрикивала мое имя, и я словно переменился, будто стал кем-то другим, я стал походить на дикого зверя, когда продолжал трахать ее все жестче и быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Я издал громкий гортанный звук, похожий на рев зверя, когда услышал ее крик, который свидетельствовал о том, что она вновь кончила.

Я улыбнулся, когда посмотрел на нее сверху вниз. Лунный свет из окон танцевал на ее обнаженной коже, вырисовывая различные узоры на ее теле. Я не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего прилива желания, от чего я крепче сжал ее задницу.

Я уже был готов кончить, но решил протянуть руку вниз, чтобы слегка поиграть с ее клитором.

Я прикрыл глаза, пытаясь заставить себя успокоиться и хоть немного оттянуть момент кульминации. Я начал поглаживать ее клитор все быстрее. Шум на улице усилился, доносящиеся звуки меняоглушили. Я чувствовал, как член пульсировал и я, наконец, кончил глубоко внутри нее, выкрикивая ее имя.

Она откинула голову на подушку и глубоко вздохнула.

‒ Твою мать, ‒ произнесла она.

‒ Это точно, ‒ произнес я, вставая с постели на дрожащих ногах, когда она слегка приподнялась.

Она изогнула бровь.

‒ Куда собрался?

‒ Хочу принести нам воды. У нас была неплохая разминка, и я подумал, что ты хочешь пить, ‒ ответил я, открывая дверь спальни.

‒ Очень предусмотрительно с твоей стороны, ‒ произнесла она, прежде чем вновь рухнуть на постель.

Я зашел в кухню, здесь было темно. Мне нужна была минутка, чтобы привести дыхание в порядок и прояснить мысли. Положив руки на холодную столешницу из нержавеющей стали, я низко опустил голову.

Никогда еще после секса с женщиной мне так сильно не хотелосьповторить это вновь, да еще и тогда, когда я только кончил.

Набрав два стакана воды из крана, я направился в комнату. Когда я открыл дверь, Гвен крепко спала. Я поставил стаканы на тумбочку и посмотрел на нее. Ее дыхание было медленным и ровным, казалось, что она словно мурлычет во сне. Волосы упали ей на лицо, и я наклонился, чтобы убрать их в сторону.

В гостиной я взял стул и сел у окна, чтобы посмотреть на луну и звезды на небе. Я смотрел, как огни города, такие величественные и яркие, мягким светом танцевали по квартире. Я был очарован городом и какое-то время наблюдал за ним. Затем глубоко вздохнул, подумав о Гвен. Один долгий и жесткий секс не смог убрать ее из-под моей кожи. На самом деле, я стал жаждать ее еще больше, после того как познал, как с ней было хорошо и какая она на вкус.

Некоторое время я был неподвижен, продолжая думать о ней. Да, она была моим сотрудником, и в то же время я был ее боссом. В моих силах было ввести любое правило, какое бы мне не заблагорассудилось, и если мне хотелось трахать главу отдела маркетинга, клянусь Богом, я бы так и делал. Никто не мог указывать мне, что делать.

 

 

ГЛАВА 7

 

Утреннее солнце отбрасывало насыщенные тени по всей комнате. Я сидел в кресле с самого рассвета, наблюдая, как спит Гвен. Я следил за ее размеренным дыханием и тем, как тихонько она шевелилась во сне. Когда она, наконец, открыла глаза, то осмотрела комнату. Увидев меня в кресле, перекатилась в сторону и похлопала по кровати, приглашая меня лечь рядом.

Я потер ладонью свой подбородок, пока рассматривал ее надутые губки. Она вновь похлопала по кровати, но настойчивее, от чего я не мог не улыбнуться. Поднявшись со стула, я подошел к краю кровати. Она была обнажена и готова принять меня; слегка нагнувшись, она положила руку мне на член. Она взглянула на меня томным взглядом с того места, где сидела на кровати. Она погладила головку моего члена и поцеловала его кончик. От прикосновения ее губ к моему возбужденному члену я издал гортанный стон и откинул голову назад.

Спрыгнув с кровати, она встала передо мной на колени. Взяла мой член в рот, а моя рука инстинктивно скользнула по ее волосам.

‒ О, черт, как хорошо. Не останавливайся, ‒ умолял я.

Гвен гладила рукой мой член, а губами плотно обхватила головку, пока второй рукой сжимала мои яйца. Затем она заглотнула член так глубоко, как только могла, пока он не уперся ей в глотку, и обхватила яйца. Она сосала и вилась вокруг моего члена, словно по волшебству. Она знала, где именно прикасаться и как приласкать. Я запустил руки ей в волосы и подтолкнул головувплотную к себе.

‒ Открой рот и не шевелись, ‒ произнес я, когда она подняла на меня взгляд. Как только Она сделала, как я сказал, я обхватил руками голову Гвен и стал трахать ее рот. Он идеально подходил под размер моего члена, пока входил и выходил из него. Мне нравилось иметь ее, жестко дергая за волосы. Я был так близок к тому, чтобы кончить прямо на нее. Мне стало любопытно, как будет смотреться моя сперма на ее лице. Она массировала мои яйца, пока я проталкивал член глубже в ее податливые уста. Я не мог оторвать от нее взгляд, непрерывно смотрел, пока оргазм не был слишком близок.

‒ Твою ж мать, я сейчас кончу, ‒ прорычал я.

Она открыла рот и ждала, пока я руками массировал член, подводя себя к грани. Высунув язык, она старалась поймать мою сперму, и я расслабился, кончив на ее лицо. Черт, она была горяча.

Мое дыхание успокоилось; я поднял ее и понес в уборную.

Я посадил ее на закрытое крышкой сиденье унитаза и включил душ. Пар от горячей воды, подобно туману, стал заполнять комнату, а она сидела молча, глядя на меня.

‒ Присоединишься ко мне? ‒ спросил я, протянув ей руку.

‒ Конечно, ‒ ответила она.

Мы шагнули под горячие струи, которые в свою очередь расслабляли наши мышцы. Взяв мочалку, я намылил ее. Пока я обмывал мочалкой тело Гвен, касаясь кожи, она стонала.

‒ Ты так прекрасна, Гвен. У меня перехватывает дыхание от твоей красоты.

‒ Я хочу отдать тебе все, что только могу, ‒ произнесла она.

Услышав это, я почувствовал, как мои глаза широко раскрылись.

‒ Ты ‒ единственное, что мне действительно необходимо.

То, как ее слова эхом откликнулись от плиточных стен в душевой комнате, преследовало меня. Я опустился на колени и втянул в рот ее клитор.

Она развела ноги в стороны, когда я стал языком касаться ее клитора. Мне нравилось таким способом иметь ее киску, и мне не хотелось останавливаться. Она прижималась киской к моему лицу, а по ее спине водопадом стекала вода. Я не останавливался, продолжая посасывать его, пока она не расслабилась и не опустилась всем весом на мой язык. Поднявшись, я приподнял рукой ее подбородок.

‒ Я никогда не смогу насытиться тобой, ‒ сказал я.

Она усмехнулась и схватила в руки бутылку с шампунем. Вымыв волосы друг другу, мы вышли из душа.

‒ Ты голодна? ‒ поинтересовался я, после того как мы обсохли и оделись.

‒ Умираю с голоду.

‒ Я знаю одно замечательное место. Сегодня суббота, так что там не должно быть много людей.

Я подошел ближе и поцеловал ее в щеку.

‒ Звучит заманчиво, ‒ улыбнулась она.

‒ Надеюсь, я не был слишком груб прошлой ночью и этим утром, ‒ сказал я.

‒ Я в порядке. Мне так нравится.

Мы вышли на улицу, и солнце ослепило нас, когда мы ступили на тротуар. Спенсер ждал нас и открыл дверцу машины.

‒ В музей, ‒ произнес я.

Гвен вопросительно приподняла бровь и уже хотела что-то сказать.

‒ Доверься мне, ‒ сказал я, прижимая ее к себе.

 

***

 

Мы подъехали к музею в середине дня.

‒ Здесь мы впервые встретились, ‒ улыбаясь, сказала Гвен, пока выходила из машины.

‒ Верно.

Мы вошли в музей и остановились у маленького кафе, которое находилось внутри.

‒ Отличное место, ‒ произнесла Гвен, рассматривая висящее на стене меню.

Мы заказали несколько сэндвичей и кофе, после чего направились к крошечному столику из кованого железа.

‒ Итак, как насчет того, чтобы после трапезы и воспоминаний о нашей первой встрече пройтись и посмотреть на произведения искусства? ‒ улыбнувшись, произнес я.

‒ Я согласна, это было бы замечательно.

Она откусила кусок своего багета и закатила глаза. Мой член тут же отреагировал, дернувшись в штанах, и я тяжело вздохнул.

Простое наблюдение за тем, как она ест свой бутерброд, погрузило меня в молчание. Я смотрел, как она откусывает каждый кусочек, и закрыл глаза.

‒ Ты будешь есть? ‒ Она рассмеялась, доедая. Взяла свой кофе и сделала последний глоток, прежде чем выбросить его в мусор. Она зашагала обратно, туда, где я сидел, загипнотизированный ею.

‒ Ты готова идти? ‒ спросил я.

‒ Конечно.

Она протянула мне руку, я взял ее и встал, бросив свой нетронутый бутерброд и кофе в мусорную корзину, а затем мы направились вглубь музея.

На стенах висела картина за картиной. Мы проходили по залам, рассматривая каждую из них. Она любила более красочные произведения. Когда я наблюдал за тем, как она изучает их, я был очарован. Ее глаза бродили и изучали текстуры, а я просто наблюдал за ней.

Мы свернули за угол на втором этаже и подошли к моему любимому экспонату. Скульптура Атласа стояла высоко над нами, и мой взгляд упал на Гвен, пока она ее изучала.

‒ Ты когда-нибудь чувствовал себя так? ‒ спросила она, подняв глаза, чтобы встретиться с моими.

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ Чувствовал ли ты себя когда-нибудь так, словно груз всего мира взвален на твои плечи?

‒ Нет, у меня есть все, чего я когда-либо хотел. Стресс ‒ это то, с чем я редко сталкиваюсь. Если возникает проблема, я обычно плачу за то, чтобы от нее избавиться. Деньги решают все проблемы.

‒ В самом деле? Не все проблемы можно решить при помощи денег.

Мы сели на деревянную скамейку рядом со статуей Атласа. Сделав глубокий вдох, я протянул руку к ее волосам, чтобы смахнуть их в сторону.

‒ Возможно. Но у меня никогда не было таких проблем, решение которых нельзя было купить.

Я смотрел на Гвен, пока она сидела и молча слушала меня, а затем продолжил.

‒ Думаю, со стороны это выглядит, будто я избалован жизнью. Просто когда ты тяжело работаешь на протяжении вот уже нескольких лет, то начинаешь любить наслаждение жизнью.

‒ В этом нет ничего плохого. Но, позволь спросить: ты доволен своей жизнью?

‒ Абсолютно, а ты? ‒ спросил я.

‒ Долгое время не была, но сейчас, кажется, я как раз у цели.

‒ Что ты подразумеваешь под «не была»?

Она улыбнулась и опустила глаза в пол.

‒ Иногда ты думаешь, что твоя жизнь идет по заданному маршруту, а потом что-то происходит ‒ и все меняется.

‒ Что же изменилось?

‒ Я потеряла работу. ‒ Она подняла глазаи наши взгляды встретились. Мы пристально смотрели друг на друга, после чего мои губы обрушились на ее в поцелуе, заявляя на них свои права. Я чувствовал, что она не рассказала мне всего, но не хотел давить, требуя рассказать больше, потому что знал, что в свое время она сделает это сама.

Наш поцелуй успокаивал; мне не хотелось останавливаться, и я чувствовал, что потребность обладать ею нарастает. Поцелуй перерос в более настойчивый, и я издал глухой рык. Я отпустил ее и отошел.

‒ Мне надо домой, ‒ она поднялась со скамейки, и я встал вместе с ней.

‒ Что ты делаешь завтра вечером? Я хочу приготовить для тебя ужин.

‒ Оу, миллионер, который готовит. Что ж, я не пропущу этого, как я смогу? ‒ спросила она, ее взгляд стал игривым.

‒ Не совсем, ‒ смеясь, ответил я.

‒ Не совсем «приготовить»?

‒ Не совсем «миллионер». Как насчет миллиардера, который готовит? ‒ улыбнулся я, а ее глаза расширились от удивления.

‒ Оу, ‒ прошептала она.

Я быстро обнял ее, прежде чем мы покинули музей.

 

***

 

Спенсер отвез Гвен домой, и когда мы подъехали к квартире, я проводил ее до двери.

‒ Завтра Спенсер заедет за тобой. ‒ Наклонившись, я поцеловал ее в губы.

‒ Я буду здесь, ‒ ответила она после поцелуя.

‒ Хорошего вечера, Гвен.

Я наблюдал, как она вошла в двери и улыбнулась как раз, когда я вернулся в машину. Я наслаждался днем, что мы провели вместе, и не мог дождаться следующей встречи.

 

***

 

Вернувшись домой, я размышлял над своими действиями. Раньше я никогда не просил девушку о встрече, после того как переспал с ней. Это выходило за пределы моих стандартов, но в то же время вносило некую новизну. Я буду снова рад очередной встрече с ней, и чем больше времени проходило, тем больше я по ней скучал.

Мой телефон зазвонил.

‒ Алло?

В телефоне я услышал голос сенатора, бодрый и пронизанный энергией.

‒ Атлас, как поживаешь? Надеюсь, я не отвлекаю?

‒ Нет, что-то случилось?

‒ Просто хотел сообщить, что у нас неплохое положение для голосования в течение нескольких следующих недель. Я разбрасываюсь голосами направо и налево, и позиция только укрепляется.

‒ Отличная новость, ‒ улыбнувшись, сказал я.

‒ Все больше и больше сенаторов присоединяются к нам. Успех несомненен.

Я плотнее прижал телефонную трубку к уху и с облегчением вздохнул.

‒ Это отличные новости, Дев. Спасибо, что позвонил.

‒ Скоро увидимся. Жена хочет встречи с тобой и Ником.

‒ Конечно, отличная идея. Уверен, она с радостью встретится с Ником вновь.

Повесив трубку, я, наконец, расслабился, и я знал, что это голосование пойдет мне на пользу. Я никогда не сомневался в этом.

 

 

ГЛАВА 8

 

Следующим вечером я попросил Анну зайти в магазин и купить продукты для моего ужина. Установив Айпод на док-станцию и включив джазовую музыку, я приготовился к готовке.

Спенсер отправился за Гвен и где-то глубоко в себе я чувствовал волнение.

Брускетта с курицей. Я знал, что это впечатлит ее.

Почти в тот же момент, как я занялся измельчением и обжариванием под расслабляющие звуки Джона Колтрейна, в дверь постучали, и я ринулся ее открывать.

Красота Гвен пронизала меня своими волнами, в то время как я стоял, уставившись на нее.

‒ Проходи, я только начал готовить ужин. ‒ Провожая ее в квартиру, я взял пальто. ‒ Не желаешь немного вина? У меня есть отличное Пино Гриджио, которое прекрасно подойдет к курице.

‒ Не откажусь от бокала, ‒ сказала она, придвигая стул и усаживаясь на кухне, чтобы наблюдать за тем, как я готовлю. Она притоптывала ногой под ритм джаза и улыбалась.

Я взял бокал и открыл бутылку.

‒ Вот, держи.

С улыбкой, украсившей ее лицо, она наклонила голову.

‒ Спасибо.

 

***

 

Пока курица томилась на медленном огне, мы, потягивая вино, сели на диван. Гвен придвинулась ко мне ближе, и я услышал в ушах свое собственное сердцебиение.

‒ Расскажи мне что-нибудь о себе, ‒ сказал я.

‒ Я до смерти боюсь пауков. Действительно боюсь. Однажды, когда я была маленькой, я возвращалась домой из школы, и мой одноклассник положил мне в рюкзак три прыгающих паука.

‒ Боже мой, сколько тебе было лет? ‒ спросил я.

‒ Около десяти. В общем, когда я пришла домой и собралась делать домашнее задание, они все выпрыгнули и испугали меня до ужаса. ‒ Она покачала головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания.

Я обнял ее.

‒ Прости, пожалуйста.

‒ Ничего страшного, просто не хотела бы получить еще одного паука в качестве подарка. ‒ Она рассмеялась.

‒ Записал.

‒ А как насчет тебя? Ты чего-нибудь боишься? ‒ спросив это, она прижалась к моей груди.

Я долго и мучительно думал над этим вопросом. Боюсь ли я чего-то?

‒ Нет, наверно ничего такого, ‒ сказал я.

‒ Обязательно должно быть хоть что-то, чего ты боишься. ‒ Ее рука нежно гладила мою грудь.

‒ Хмм... тебя, ‒ хихикая, ответил я.

Рассмеявшись, она шлепнула меня по груди с таким звуком, словно водопад в тропическом лесу.

‒ С чего бы тебе бояться меня? ‒ спросила она.

‒ То, как ты меня заставляешь чувствоватьсебя, пугает.

‒ В какой-то степени я тоже боюсь. Раньше, в прошлом, мне делали больно.

‒ Правда? Мне так жаль. Я не хочу причинить тебе боль.

‒ Я знаю. Я так думаю. Но все равно мне немного страшно.

Остановившийся таймер известил нас о том, что еда готова. Запах помидор, базилика и бальзамического уксусапереполнял кухню. Я вдохнул аромат.

Когда мы направились к кухонному столу, Гвен оттянула свой розовый джемпер.

‒ Тебе здесь жарко? ‒ спросил я.

‒ Нет. Ну, может немного.

‒ Ты всегда можешь снять свой джемпер, ‒ глядя на нее, я дернул бровями, а она выжала из себя улыбку.

‒ Очень смешно.

‒ Ладно, ладно, я настрою температуру. ‒ Подняв обе руки в жесте капитуляции, я направился к кондиционеру. Сказать, что стало жарко, когда рядом со мной оказалась Гвен, это ничего не сказать: я чувствовал себя «перегретым» каждый раз при ее появлении.

В тот момент, когда она наклонилась и открыла печь, на моих губах появились слюнки.

‒ Я горжусь тобой, ‒ сказала она.

‒ С чего вдруг?

‒ Ты действительно хорош во всем.

‒ Ну, я стараюсь, ‒ с усмешкой ответил я, пока она несла блюдо к столу.

Выложив на ее тарелку аккуратную порцию, я взял в руки вилку и предложил ей кусочек. Она открыла свой рот и вилка скрылась за ее сочными губами. Ее уста сомкнулись, а глаза закрылись.

‒ Ммм, ‒ изрекла она, открывая глаза.

Жар в моем теле подскочил на новый уровень, и я пальцем оттянул воротник рубашки. Проведя вилкой по ее тарелке, я подхватил еще одну порцию.

Мы наслаждались едой, а после я направился к холодильнику и достал шоколадный пирог, который, я полагал, Гвен сочтет восхитительным.

‒ Я знаю, как сильно ты любишь шоколад, ‒ говоря это, я внес пирог с двумя вилками.

‒ Ух ты, выглядит вкусно.

Захватив вилкой кусок пирога, я поднес ее к губам Гвен. Маленькая капля шоколада скатилась вниз и приземлилась на розовый джемпер.

‒ О, черт, прости. Снимай. Давай я постираю его для тебя.

‒ Все нормально. Ты не виноват. ‒ Она встала и сняла джемпер через голову. Черный кружевной лифчик подчеркивал ее грудь, и мне захотелось потянуться и ласкать ее. Однаковместо этого я отправил джемпер в прачечную комнату.

Когда я вернулся в столовую, Гвен оставалась там. Ее лифчик исчез, а грудь была измазана шоколадом. Я покачал головой и подошел ближе. Наклонив голову, я провел языком по ее соскам, пробуя шоколад и взбитые сливки. Ее сосок сморщился у меня во рту, и я стиснул зубы. Как только весь шоколад с ее кожиисчез, она застонала.

‒ Думаю, нам может понадобиться душ, ‒ сказала Гвен, опустив руки и расстегнув мои штаны.

Они упали на пол, когда я поднял ее и понес в ванную.

Пока бежала горячая вода, мы продолжали раздевать друг друга. Ее глаза пронзали меня, доведя мою систему до нового уровня возбуждения.

Она была потрясающей, и я не мог дождаться, когда снова почувствую ее.

Мы ступили под поток горячей воды и вымыли тела друг друга.

Чем больше я прикасался к ней, тем тверже становился. Глаза Гвенудерживали мои, пока я ее намыливал.

Я двинулся за ней, наклонил ее вперед и провел руками по мокрой спине.

‒ О боже, Атлас, ‒ простонала она.

Я стоял на пороге небес, прося входа, когда раздвинул ее ноги. Одним быстрым толчком я вошел в нее сзади.

‒ Черт, ты ощущаешься потрясающе, ‒ сказал я. Ощущения от Гвен были гораздо удивительнее, чем в предыдущий раз. Вода обрушилась на нас обоих, и моя потребность усилилась. Ее нутро приспосабливалось к моему размеру, и я втянулся в нее.

Наши тела шлепались друг о друга, мое тело ожило с первобытной энергией. Она почувствовала то же самое. Я был уверен в этом. Ее тело встречалось с каждым моим движением, когда мы трахались в душе.

 

***

 

После того, как мы оба обрушились от удовольствия, мы вышли из душа и вытерли друг друга насухо.

‒ Я не думаю, что когда-нибудь устану от твоего тела.

Я отошел, чтобы поднять ее одежду с выложенного плиткой пола.

‒ Я не думаю, что когда-либо захочу, чтобы ты устал от этого. ‒ Ее глаза затуманились, когда она помогла схватить несколько вещей.

‒ У меня есть рубашка, которую ты можешь надеть.

Я наклонился к ней и встретился с ней своими губами. Она приоткрыла рот, скользнув своим языком по моему.

Из ее горла вырвалось мурлыканье, и я улыбнулся. Она разорвала поцелуй, ее длинные ресницы трепетали над глазами, когда она посмотрела на меня.

‒ Что тут смешного?

‒ Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, когда я тебя целую, ‒ ответил я.

Она улыбнулась в ответ и, обернувшись в полотенце, держала испачканную одежду на груди.

‒ И мне нравятся звуки, которые ты издаешь, когда трахаешь меня, ‒ сказала она.

Она залилась ярко-багровой краской, когда на моем лице появилась широкая улыбка. Я не мог поверить, что моя милая Гвен произнесла эти слова, и, услышав, как она это сказала, она снова заставила меня стать тверже.

 

***

 

Пока ее одежда была в стирке, мы сели на диван: я усадил Гвен к себе на колени, а сам водил пальцами по ее шелковистым волосам.

‒ Мне нравятся твои волосы, ‒ сказал я.

‒ Спасибо. Мне нравится, когда ты проводишь по ним пальцами.

‒ Они такие приятные на ощупь.

‒ Мне тоже приятно, ‒ говорила она.

‒ Мне нравится доставлять тебе удовольствие. ‒ Я продолжал гладить ее волосы, пока она наклоняла голову под мои прикосновения.

Вечерние звезды ярко светили в окно, делая это место в квартире идеальным. Слишком светлые стены, казалось, кричали о своей пустоте, и она это заметила.

‒ Почему у тебя в доме нет картин? Только карта и фото над кроватью. ‒ Гвен подняла голову и посмотрела мне в глаза.

‒ Не знаю. Наверное, я еще пока не встретил чего-либо, что тронуло бы меня настолько, чтобы я повесил это на стену.

‒ Ну, фото над кроватью очень симпатичное. Размытые городские огни над дорогой.

‒ Да, увидев его, я понял, что оно должно быть у меня. Чем-то оно меня тронуло ‒ эти цвета и застывшее движение. Оно заставляет меня чувствовать себя живым. Когда машины проносятся мимо, для меня это прилив адреналина, ‒ сказал я, вспоминая огни транспорта. Наблюдение сверху за автомобилями, летящими к своим целям, на скорости проносящимися через улицы, дарит мне такое чувство, словно я бог.

‒ А как насчет карты? Про нее есть история?

‒ Не совсем. Я просто втыкаю кнопки в те места на ней, в которых я был.

‒ Ты был во множестве мест, так ведь?

‒ Это из-за работы. Но мне больше всего нравится здесь, в этом городе.

‒ Ты много ездишь по работе?

Я наклонился и прижал ее к себе. Ощущение соприкосновения наших тел принесло новое возбуждение.

‒ Да, иногда. ― Я никогда не задумывался над тем, как много путешествовал и есть ли место, куда я действительно бы хотел поехать.

‒ А как насчет того времени, когда ты остепенишься и заведешь детей?

‒ А что насчет этого?

‒ Неужели ты думаешь, что твоя жена и дети хотели бы видеть тебя таскающимся по всему миру? ‒ Она изменила свою позу так, чтобы смотреть мне в глаза.

‒ Думаю, они смогли бы с этим смириться. Может, им даже понравится.

‒ Возможно.

‒ Возможно? Что ты имеешь в виду? Разве тебебы это не понравилось? ‒ спросил я.

‒ Я не знаю. Никогда не задумывалась над подобным.

‒ О, ну что же, я буду решать проблемы по мере поступления. Если моя жена и дети хотели бы видеть меня дома, то, наверное, я бы остался дома. Хотя я никогда серьезно не думал о детях.

‒ В самом деле? Почему бы и нет?

‒ Не знаю. А ты думала? ‒ Я смотрел в ее золотистые глаза.

‒ Да, я хочу иметь семью. Мне всегда хотелось этого.

‒ Ох, ‒ сказал я, укладывая ее тело поперек своих ног. Ее взгляд был горяч: он поглощал меня.

‒ Я отпугнула тебя? ‒ Улыбнулась она.

‒ Нет, меня так легко не напугать.

‒ Хорошо. ‒ Она развернулась и коснулась губами моих. Мы долго целовались; когда она начала стонать, я переместил ее ниже на диване.

‒ Нет, Атлас. Мне действительно надо идти. Посмотри на время, ‒ сказала она, вставая с дивана.

‒ Черт, я не заметил, что уже так поздно. Я проверю твой джемпер. ‒ Я зашел в прачечную комнату и открыл сушилку.

Я вручил джемпер Гвен, она оделась и улыбнулась мне.

‒ Я чудесно провела вечер. Хотелось бы остаться, но у меня с утравстреча, ‒ сказала она, выходя из прачечной.

‒ Хочешь, я позвоню твоему боссу и отменю ее?

‒ Я бы с радостью. ‒ Она улыбнулась. ‒ Но это встреча не по работе.

Я навострил уши, глаза расширились.

‒ О, ‒ сказал я.

Она заметила мой вопросительный взгляд, а затем пожала плечами и улыбнулась.

‒ Встреча с врачом. Мне нужны лекарства.

‒ О, в таком случае тебе стоит сходить. ‒ Я рассмеялся, подтолкнув ее к входной двери.

Прежде чем она ушла, я сильно сжал ее в своих объятиях.

‒ Хочу снова тебя увидеть, ‒ прошептал я в ее темные волосы.

‒ Я тоже.

‒ Встретимся на работе и что-нибудь придумаем.

Получив поцелуй на прощание, она нажала кнопку вызова лифта и повернулась, улыбнувшись в последний раз в этот вечер. Луна очертила фигуру ее тела, когда Гвен зашла в лифт.

 

 

ГЛАВА 9

 

Спенсер забрал меня, и мы поехали. Это был мальчишник. Или так казалось. В течение предыдущих нескольких ночей мы с Гвен были неразлучны. Прошла неделя с тех пор как я приготовил ужин у себя, и с тех пор каждую ночь мы были вместе.

У нас были долгие прогулки по парку, а по вечерам мы ели в ресторанах, и, что более важно, мы много трахались.

Это было что-то новое для меня, ведь я никогда не встречался с одной девушкой более двух раз. Но чем больше я проводил времени с Гвен, тем сложнее мне было ее отпускать.

Но теперь Ник и Спенсер хотели вытащить меня куда-то вечером чисто мужской компанией. Так что Ник все организовал, и я вышел к машине. Не представляя, что они приготовили для меня, я беспокоился потому, что, зная Ника, ночь могла быть дикой.

Через несколько минут мы подъехали к охране аэропорта.

‒ Куда мы едем? ‒ спросил я, когда Спенсер проехал через ворота.

‒ Нас ожидает ваш частный самолет, сэр, и Ник подумал, что хорошо бы...

Его прервал Ник:

‒ Чувак, не порть сюрприз, ‒ крикнул Ник с заднего сиденья.

Я повернулся и посмотрел в его карие глаза, в то время как его лицо расплывалось в улыбке.

‒ Куда мы едем? ‒ спросил я, смеясь.

‒ Атлас, не волнуйся. Мы собираемся выпустить пар. ‒ Ник рассмеялся на заднем сиденье.

Мы остановились у ангара, где стоял мой «Гольфстрим II», ивышли из машины. У трапа самолета стоял Стив, мой пилот, и я ему улыбнулся.

Частный самолет был готов к вылету, и когда я поднимался по трапу, то увидел Джанет, одну из моих личных бортпроводников.

Она улыбнулась нам, а мы помахали рукой.

Первыми на борт поднялись мы с Ником, а Спенсер шел прямо за нами.

Когда мы заняли свои места, на борт поднялся Стив и приготовился к взлету.

‒ Теперь ты можешь сказать, куда мы направляемся? ‒ спросил я, поворачиваясь к Нику, который сидел рядом со мной. Джанет села и пристегнулась в хвостовой части салона, ожидая взлета, и Ник улыбнулся ей.

‒ Пока нет, ‒ ответил Ник, подмигивая Джанет.

‒ О боже. ‒ Я закатил глаза, глядя на этих двоих.

После взлета Джанет подлетела к нам, спрашивая, хочет ли кто-нибудь что-нибудь выпить. Ник и Спенсер заказали пиво, а я смотрел в окно, наблюдая, как мы парим над облаками.

Через какое-то время полета я пихнул задремавшего Ника.

‒ Куда мы летим?

Он оттолкнул меня, когда я пихнул его сильнее. Спенсер читал журнал и улыбался, глядя на нас.

‒ Хорошо, Спенсер, скажи ты, куда мы летим, ‒ сказал я твердым голосом.

Я начинал терять терпение, потому что я не люблю быть не в курсе.

‒ В Чикаго, ‒ сказал он, когда Джанет продефилировала по салону.

‒ Чикаго... почему?

Конечно, я был в Чикаго. Много раз. И все же я не мог понять, почему Ник захотел провести наш мальчишник именно там.

‒ У Мака и Фрэнка есть друг, у которого, вроде как, есть похожая тема в Чи-тауне. Мы подумали, что тебе понравится что-то новенькое, ‒ сказал Спенсер.

‒ Ох. ‒ Я потер шею, которая во время полета затекла, но знал: если мы всего-то летели в Чикаго, то скоро будем на месте.

 

***

 

После посадки мы направились в пункт проката автомобилей. Спенсер настоял на том, чтобы за руль сел именно он, и мы поехали кататься по городу.

Мне нравилось проводить время с ребятами, но я все равно ужасно скучал по Гвен.

Мой телефон был в кармане, и я достал его, чтобы отправить ей быстрое сообщение.

«Как ты? »

Я положил телефон на сиденье рядом с собой и посмотрел в окно. Ник разглагольствовал о ночной жизни Чикаго, а я улыбался, кивая по ходу его рассказа и делая вид, что слушаю. Мои мысли были заняты Гвен, и я очень сильно хотел быть рядом с ней.

Спенсер подъехал к зданию очень похожему на здание Мака в городе, и мы внимательно переглянулись.

‒ Идем, чувак. Это же была твоя замечательная идея, ‒ сказал я Нику, посмеиваясь.

Ник прислонился к двери рядом с задним сиденьем и покачал головой.

‒ Черт, почему такие места всегда в худших районах города?

Спенсер выскочил из машины и бросился к моей двери, открывая ее передо мной.

Ник медленно покинул заднее сиденье, и я хлопнул его по плечу.

‒ Да ладно тебе, будет весело. Идем и немного выпустим пар.

Ник и Спенсер шли за мной по заброшенной тропинке, ведущей к синей двери. Постучав по ней кулаком, я ощутил твердую сталь двери.

Как и в нашем городе, шторка, закрывавшая окно в верхней части двери, отодвинулась, открывая нашему взору только глубоко посаженные подозрительные мужские глаза.

‒ Что надо?

‒ Мы друзья Мака Дантиста, ‒ уверенно сказал Ник.

Мужчина нас оглядел, после чего мы услышали, как открывается дверь. Он провел нас по короткому коридору и по одному лестничному пролету.

Мы дошли до верха, лестница переходила в лестничную площадку, ответвлявшуюся в огромную комнату. В этом элегантном и стильном клубе мы чувствовали себя как у Мака дома, но с одной существенной разницей. Люди в комнате не играли в покер. Нет, это было больше похоже на казино, где стояли рулетки и была специальная комната для игры в баккара с высокими ставками.

Женщины в дорогом нижнем белье предлагали напитки курившим сигары старикам.

К нам подошел здоровенный мужчина и широко улыбнулся.

‒ Вы, должно быть, друзья Мака Дантиста. Его друзья ‒ мои друзья. Шелли, принеси этим ребятам все, что они захотят, за мой счет.

Он говорил с легким заиканием. Я не знал, было ли дело в этом или же он всегда говорилтак неразборчиво.

Мы улыбнулись и представились, когда Шелли предложила нам выпить.

‒ Зовут Рон, но вы можете называть меня Ронни Карманный Патрон. Я выиграл это подпольное казино у брата, Томми, в покер, где решился применить эти самые патроны, ‒ объяснил он.

Пуговицы на рубашке были расстегнуты, обнажая его волосатую грудь.

‒ Не позволяйте Карманному Патрону говорить вам эту ложь. Всем известно, что он застрелил своего брата, когда проиграл. Этот мужчина всегда носит с собой полные карманы патронов. Девять миллиметров ‒ особые. Так он и получил это прозвище, ‒ сказал другой мужчина, когда подошел к нам. Это был пожилой мужчина с седыми волосами, завивавшимися вокруг его ушей. Он засмеялся и толкнул Ника в ребра, когда рассказывал историю.

Ник отступил немного назад, когда я протянул руку мужчине.

‒ Атлас. Приятно познакомиться, Рон. Это Ник и Спенсер. ‒ Я показал на своих спутников, а седой человек улыбнулся, показывая протезы, закрепленные к его небу.

‒ Пол. Зовут Пол, ‒ закричал он. Я подумал, что он, вероятно, не слышит.

После того, как мы познакомились с несколькими гостями этой комнаты, мы сели за столь необходимую игру в покер.

В зале играли представители всех слоев общества: государственные чиновники, политики, полицейские, даже мэр был здесь.

Я расслабился, когда раздались карты. Сегодня будет отличная ночь, и когда Ник улыбнулся мне, я понял, что скучал по нашим тусовкам. После знакомства с Гвен я пренебрегал общением со своим лучшим другом, и я бы не позволил ничему испортить наше общение, дажепусть ивсего на одну ночь.

В тот момент я вспомнил, что оставил свой телефон на сидении арендованного автомобиля и спросил себя, ответила ли мне Гвен.

После того как я ненадолго мысленно обратился к ней, я сфокусировался на игре.

Ронни Карманный Патрон сел за тот же стол, где играли мы, и посмеивался себе под нос, когда начал жестко проигрывать.

И Ник, и я выиграли несколько раздач, а Спенсер сидел в баре, наблюдая за комнатой.

Иногда я хотел, чтобы он просто расслабился и потусовался с нами, возможно, выпил, но, судя по всему, он всегда работает.

‒ Ник, я рад, что мы можем сбежать и повеселиться. Я чувствую, что за последние несколько недель у нас не было такой возможности.

‒ Конечно, такое случается, когда ты погружаешься в Гвен.

В том, что он сказал, не было злорадства, а просто констатация факта.

‒ Чувак, прости. Мне плохо, что я на всех забил. Но здесь дело серьезнее. Ты мой лучший друг, и я должен относиться к тебе соответствующим образом.

Он отступил назад и в замешательстве спросил:

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ Тебе пришлось через многое пройти, чтобы я сегодня мог быть здесь, да и в моей компании... ты всегда прикрываешь меня... Мне кажется, что я использую тебя.

Он покачал головой и улыбнулся.

‒ Не-е, мужик, все в порядке.

‒ Нет, это не так. Я собираюсь начать слушать тебя по-настоящему и перестать принимать тебя как должное. Ты мой лучший друг. Я скучаю по тебе.

Ник рассмеялся, когда мы обошли комнату. Возможно, я причинил ему дискомфорт, но мы уже сто лет по-настоящему не проводили время вместе. Мне казалось, что большая часть этого времени мы либо работали, либо зависали в барах, чтобы Ник мог найти себе девушку на одну ночь.

Мне нравилось проводить с ним время. Мне хотелось наверстать упущенное. С момента знакомства с Гвен мы не зависали вместе, но даже и чуть раньше мы уже были не так близки, как были тогда, когда я только начинал свое дело.

 

***

 

Через несколько часов мы вышли из клуба и направились обратно в аэропорт. Пока мы ехали, мой телефон зазвонил. Я схватил его и увидел два сообщения от Гвен.

В первом сообщении был ответ на мой вопрос:

«Я в порядке, надеюсь, ты хорошо проводишь время».

Во втором было кое-что, что заставило меня улыбнуться:

«Я скучаю по твоим сильным объятиям».

Я надеялся, что это не единственное, почему она скучала. Я хотел увидеть ее, как только вернусь домой, но передумал, потому что мы вернемся домой слишком поздно.

Мы сели на самолет и сразу после взлета Ник уединился с Джанет в хвостовой части салона. Громкие стоны удовольствия разнеслись по нему, и мы со Спенсером улыбнулись друг другу.

После того как Ник вернулся на свое место, я рассмеялся над ним.

‒ Похоже, ты хорошо провел время.

‒ Я просто не могу держать себя в руках, но я знаю, что это твое родео, ‒ сказал он, сидя рядом со мной.

‒ Что это должно значить? ‒ Я вопросительно поднял бровь, когда он наклонился ко мне.

‒ Здесь ты заказываешь музыку, ‒ смеясь, сказал он, а затем закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Я сидел там, ошеломленный на мгновение. Я знал о своей власти, но я не чувствовал, что каким-либо образом контролирую жизнь Ника.

Если уж ему хотелось переспать с горячей стюардессой, причем тут мое «заказывание музыки», как он это назвал.

До конца полета я пытался понять то, что сказал Ник, и думал о наших с ним отношениях.

Да, я был сильным и доминировал на заре своей компании. Однако Ник всегда мог делать то, что пожелает. Я никогда не думал, что каким-либо образомконтролирую его.

Когда самолет приземлился, я почувствовал себя отдаленным от остальных ребят. Я отключился, когда мы шли к автомобилю. Мой разум гудел от огромного количества мыслей и эмоций, мне казалось, что они вот-вот выплеснутся наружу, подобно кипящей кастрюле с водой, забытой на плите. Как будто содержимое моего мозга не может существовать внутри головы и ему необходимо выскочить на свободу, чтобы я мог все полностью понять.

Ник сделал вид, что ничего не случилось. Возможно, для него действительно ничего не произошло, но я чувствовал какой-то зуд внутри, который не мог опознать.

Мы высадили Ника, и Спенсер отвез меня домой.

Я подумал позвонить Гвен и обо всем поговорить, но посмотрел на время и решил подождать.

 

 

ГЛАВА 10

 

Гвен стояла посреди ромашкового поля, улыбаясь мне. Шоколадно-каштановые волосы мило обрамляли ее лицо, когда та махала мне рукой.

Я стоял на другом конце поля и вдруг побежал...

Бам!

Я громко стукнулся головой о стол, когда пересматривал финансовую документацию компании. Что, черт возьми, только что произошло?

Я огляделся. Тиканье часов на моем столе было единственным звуком в слишком тихом офисе.

Как долго я пробыл здесь?

Я с грохотом отшвырнул бумаги в сторону, когда зазвонил телефон.

‒ Алло? ‒ сказал я, чувствуя себя сбитым с толку.

‒ Атлас, на голосовании, которое состоится на следующей неделе, все пройдет хорошо, ‒ раздался в трубке голос сенатора Девлина.

Я выдохнул и провел пальцами по своим волосам.

‒ Это отличная новость. Дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще. Мы также разрабатываем запасной план на всякий случай.

‒ На какой случай? Не волнуйся, Атлас. Законопроект пройдет. ‒ Он засмеялся.

‒ Знаю. Я в вас не сомневаюсь. Просто Нику будет спокойнее, если мы прикроем все тылы.

‒ Ох уж этот Ник... вечно все обдумывает. Ладно, отпускаю тебя, но очень скоро мы все вновь встретимся.

Сенатор Девлин нажал отбой, и я положил трубку.

Сразу после этого телефон зазвонил вновь.

‒ Алло, ‒ произнес я, ожидая услышать грубый голос Девлина на другой стороне трубки, но вместо этого услышал нежный голос Гвен.

‒ Здравствуй.

‒ Привет. Я как раз думал о тебе.

‒ Правда? А в этих мыслях случайно не было места для ужина? ‒ сексуальным голосом поинтересовалась она. Раньше мы не разговаривали с Гвен по телефону, но даже если бы и общались, то вряд ли ее голос звучал бы так сексуально.

‒ С тобой? Определенно да! Мне нужно поработать еще часок, а потом я заеду за тобой. Где ты будешь?

‒ Я еще на работе, так что пробегусь по некоторым показателям, а затем через час встретимся в твоем кабинете. Подходит?

‒ Более чем, ‒ ответил я.

В течение следующего часа вместо того чтобы работать, как планировал, я думал о Гвен. О том, как не мог дождаться, чтобы снова увидеть ее. После поездки с ребятами в Чикаго, мы провели вместе всю неделю. Нам было комфортно друг с другом, и я чувствовал, будто знаю ее много лет.

Мы погрузились в приятную рутину, ужинали каждый вечер, а затем я оставался у нее или она у меня.

На меня снисходило спокойствие, когда она была рядом. Бурные приливы и отливы моего сердца и чувств приходили в гармонию, когда она говорила.

Даже ее аромат с нотками жимолости действовал на мое тело как ароматерапия.

Когда она вошла в мой офис, то мое лицо озарилось просто оттого, что я увидел ее. Одетая в деловой костюм, который возбуждал меня больше, чем я мог себе признаться, она пронеслась по кабинету и поцеловала меня в лоб.

‒ Готов? ‒ спросила она.

‒ Да, пойдем накормим тебя. Я знаю, какой врединой ты становишься, когда голодна.

Ее глаза округлились и она улыбнулась.

‒ Вовсе я не вредина, ‒ произнесла Гвен.

‒ Ну, тогда возможно ты становишься похотливой... совсем забыл.

Она игриво погладила мою руку, пока я выключал свет в офисе на ночь.

Мы приехали в потрясающий итальянский ресторан, который, как я знал, был одним из любимых мест Гвен: она сама рассказала об этом, когда мыоднажды там обедали.

Все в ресторане начали пристально рассматривать нас, когда мы вошли, возникло такое ощущение, что мы были в центре внимания, словно выступали перед ними.

Я вытащил стул Гвен, когда она садилась, и направился на противоположную сторону стола.

Царила приятная атмосфера: свечи, приглушенное освещение, играла тихая классическая музыка, а в воздухе витал чесночный аромат.

Гвен каждой клеткой своего тела излучала красоту, она определенно была в центре внимания каждого присутствующего мужчины в ресторане.

Она взяла в руки меню и просмотрела его.

‒ Ммм, все так аппетитно выглядит, ‒ промурлыкала она.

‒ Я знаю одно: то, чего хочется мне, в меню нет.

‒ И что же это? ‒ Гвен отложила меню и увидела, что я пристально смотрел на нее. На ее щеках выступил румянец, и она опустила голову. ‒ О, ‒ сказала она, тихонько хихикая.

‒ Гвен, я так сильно хочу тебя сейчас. Я не могу себя сдерживать. ‒ Я потянулся через стол, взяв ее за руку.

Появился официант, и мне удалось отогнать прочь свои игривые мысли и сделать заказ для нас обоих.

Наклонив голову вбок, Гвен пристально посмотрела на меня.

‒ Кажется, теперь ты знаешь, что мне нравится.

‒ Ты ела одно и то же последние несколько раз, что мы были здесь, так что да, я догадался. Ты ведь не хотела чего-то другого? ‒ Я взглядом искал официанта, чтобы снова подозвать его к столу.

‒ Нет, это на самом деле то, что я хочу.

‒ Хорошо. ‒ Рассмеявшись, сказал я.

Когда наша еда прибыла, я взглянул на Гвен, когда она поднесла спагетти к губам.

‒ Я хотел бы спросить тебя кое о чем, что лежит тяжким грузом у меня на душе, ‒ сказал я.

Ее глаза расширились, и она заерзала на стуле.

‒ Хорошо, выкладывай.

‒ Той ночью на озере ты сказала, что часто бывала здесь. И мне стало интересно, с кем же?

Она на мгновение опустила взгляд, а затем на глазах выступили слезы, когда она ответила:

‒ Моей матерью.

‒ О. ‒ Это был совсем не тот ответ, который я ожидал, но, спросив об этом, я понял, что коснулся тех чувств, которые были глубоко спрятаны в омуте ее глаз.

‒ Она умерла, когда мне было шестнадцать, и всегда брала меня туда с собой, ‒ прошептала Гвен.

‒ Гвен, прости. Ты не обязана говорить об этом.

‒ Нет, все нормально. Она была замечательной женщиной. Она возлагала на меня с отцом большие надежды. Но после ее смерти, мы отдалились друг от друга.

‒ Почему? ‒ спросил я и, стараясь успокоить ее, протянул руку к ней через стол.

‒ У него просто никогда не было времени на меня. Он умер несколько лет назад, и хотя я по нему и скучаю, но все равно чувствую, что мы с ним всегда были словно незнакомцы.

‒ От чего умерла твоя мать?

‒ Рак. Это была долгая битва, и было ужасно наблюдать за тем, как она покидает меня. Не думаю, что когда-нибудь вновь смогу пройти через это, вновь пережить эту боль. Наблюдать за тем, как кто-то, кого ты любишь, ‒ угасает прямо у тебя на глазах... ‒ Она поднесла льняную салфетку к глазам, и промокнула покатившиеся по ее щекам слезы.

‒ Детка, прости, мне так жаль. ‒ Я не знал, что еще сказать. Я лишь хотел, чтобы ее боль прошла. Ее печаль глубоко пронзила меня, и все, чего я хотел, ‒ облегчить ее страдания.

‒ Ой, посмотри только на меня. Разрыдалась. Извини, давай сменим тему, а то я становлюсь занудой. ‒ Она усмехнулась, пытаясь скрыть эмоции от душевной боли.

‒ Ладно. ‒ Я не знал, в какое русло направить беседу, пока она не взглянула на меня.

‒ А тебе приходилось терять кого-то? ‒ спросила она.

‒ Нет. ‒ Ответ сорвался с моих губ, прежде чем я даже подумал о том, что сказал. Терял ли я кого-либо? Я совсем не был в этом уверен: большая часть моей жизни была словно детективный роман и многие части прошлого были покрыты сомнениями о событиях, которые могли бы происходить.

‒ Значит, ты счастливчик.

‒ Нет, это ты счастливица. По крайней мере, у тебя остались приятные воспоминания, за которые ты можешь держаться, когда тебе так печально по ночам. Своих родителей я не помню, ‒ произнес я, перебирая свои спагетти на тарелке. Я наблюдал за дивными рисунками, которые вырисовывались макаронами на тарелке, и улыбался. Позабыв о своих воспоминаниях, я решил, что пора вытащить из них и Гвен.

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ Родители бросили меня в младенчестве. Просто оставили на обочине, и меня приютили соседи. Я даже не помню их фамилию, поэтому я просто взял имя Атлас.

‒ Как ужасно. И ты жил с соседями?

‒ Нет. Я имею в виду, что жил недолго, но затем власти штата меня забрали.

‒ Я очень тебе сочувствую. ‒ Она погрустнела, и мне пришлось отвести от нее свой взгляд. Что она со мной делала? Я никому еще так не открывался.

‒ Все в порядке. Часто звучат истории о детях в приемных семьях, которых избили или о которых просто не заботились. Для меня все не было настолько печально. Я постоянно чувствовал себя не на своем месте, но ничего ужасного со мной не произошло.

‒ Не на своем месте?

‒ В семье, в которой я жил, уже был один сын, и порой я не чувствовал от них любви, но, черт побери, такое случается.

‒ Мне так жаль. Твои настоящие родители пытались связаться с тобой?

‒ Нет, и я рад, что они этого не делали.

‒ Почему?

‒ Уверен, узнай они, кто я и чего достиг, тут же затребовали бы от меня подачек. ‒ Официант подошел и предложил десерт. После того как мы оба отказались, он принес чек.

‒ Я думаю, ты хороший человек, Атлас. Уверена, ты бы помог им. Хотела бы и я быть такой как ты. ‒ Она опустила вниз голову, уставившись на сложенные на коленях руки.

‒ Ты одна из самых лучших людей, которых я знаю.

‒ Вряд ли, но все равно спасибо.

После того, как я оплатил счет, мы встали из-за стола.

‒ Куда теперь? ‒ спросила она, когда мы вышли из ресторана.

‒ Вечер только начался, и есть так много всего, чего бы мне хотелось сделать.

‒ Атлас, ты же знаешь, что мне нужно завтра рано встать. ‒ Она засмеялась, притянув меня к себе в объятия.

‒ Хорошо, ‒ сказал я, смягчившись. Я не хотел ее отпускать, но должен был уважать ее график.

Еще какое-то время я обнимал ее, пока она прижималась головой к моей груди.

‒ Как насчет того, чтобы немного прогуляться? ‒ спросил я.

‒ Хорошо. Звучит замечательно.

Рука об руку мы шли по улице. Светила луна, но в то же время, наряду с яркими огнями города, в небе не было ни звезды.

‒ Почему ты считаешь себя недостаточно хорошим человеком? ‒ спросил я ее, когда мы завернули за угол, направляясь в центр города.

‒ Ммм, ничего особенного. Просто когда я училась в Колумбийском университете, тоизучала слишком много всего, и никогда не было времени для кого-либо.

‒ О, ты имеешь в виду парня?

‒ Нет, я об отце.

‒ Понятно. ‒ Мы продолжили прогулку, держась за руки.

‒ После того как я уехала из Колумбии, я съехалась с парнем.

‒ Что с ним случилось? ‒ Я знал, что это было немного по-детски, так какбыло давно, но я даже возненавидел услышанное слово «парень», сорвавшееся с ее губ.

‒ Мы расстались.

Я вовсе не хотел обсуждать ее парня: просто был рад, что они расстались.

‒ Итак, Колумбия, да? Хороший университет.

‒ Мне нравился. И взгляни, чего я смогла достичь благодаря ему. Мне очень нравится работать в «Химере», ‒ сказала она, сверкнув глазами.

‒ Ты отличный сотрудник. Я рад, что мы нашли тебя. Что я нашел. ‒ Я стоял, пристально глядя ей в глаза цвета янтаря. Я на самом деле был счастлив, что нашел ее.

Когда я сказал это, ‒ Гвен захихикала. Обычно, мне не нравилось это в женщинах, но то, какона это делала, ‒ было подобно музыке для моих ушей.

Я вплотную приблизился к ее губам, и она улыбнулась.

Мгновением позже я уже целовал ее. На углу улицы бешеного города, когда мимо нас проходили толпы людей. После того как наши языки сплелись, все люди на заднем плане перестали существовать, и единственное, что я чувствовал в данный момент, —она. Ее тихие стоны пробудили меня, а ее руки, обвитые вокруг моей шеи, воспламенили мою страсть, а губы ‒ впились в мои.

‒ Прошу, давай вместе пойдем ко мне? ‒ умолял я, прервав поцелуй, чтобы взглянуть на нее.

‒ Я бы с радостью. Правда. Но на завтра мой босс назначил так много встреч... ‒ Она рассмеялась и легонько оттолкнула меня.

Я и сам начал задыхаться от смеха и расхохотался вслух.

‒ Похоже, твой босс тот еще осел.

Она наклонила голову, а затем одарила меня улыбкой.

‒ Ага.

После ее признания я принялся щекотать Гвен у ребер до тех пор, пока она не разразилась смехом.

‒ Надеюсь, теперь он перестал быть ослом, а? ‒ спросил я, поддразнивая ее.

‒ Нет, нет, ‒ оттолкнув мои руки, произнесла она, так как была не в силах продолжать смеяться.

Я прекратил свою «атаку» и вновь повел ее по улице в сторону того самого ресторана, в котором мы ужинали, и где нас в машине ожидал Спенсер.

 

***

Когда я отвез Гвен домой, то взял с нее обещание, что следующий уик-энд мы проведем вместе. Мне не хотелось строить каких-либо планов, хотелось, чтобы все произошло спонтанно, чтобы мы просто плыли по течению.

ГЛАВА 11

 

В пятницу, после того как я ушел с работы, было созвано экстренное заседание совета директоров.

‒ Гвен, мне не нравится менять планы прямо перед их осуществлением, ‒ сказал я в трубку. ‒ Пожалуйста, приезжай завтра. Я все еще хочу провести с тобой время. Просто сегодня я вернусь очень поздно. После встречи совета директоров мне нужно заняться некоторыми делами с Ником.

‒ Все нормально. Я понимаю. Завтра вечером буду работать допоздна, а в течение дня у меня планы.

‒ Гвен, прости. Я постараюсь это как-нибудь тебе компенсировать.

‒ Атлас, все в порядке, ‒ сказала она, перед тем как повесить трубку.

Заседание продлилось дольше, чем ожидалось, и членов совета волновало голосование во вторник. Я их заверил, что голосование пройдет хорошо и законопроект будет принят, но они все еще хотели знать, на какой стадии находится резервный план по электромагнитному оружию. Ник пробежался по цифрам и, спустя несколько часов, удовлетворенные члены совета разошлись.

 

***

 

‒ Черт побери, было напряженно, ‒ сказал Ник, тяжело опускаясь в кресло у меня в кабинете после заседания.

‒ Ты мне это рассказываешь, ‒ сказал я, сидя в кожаном кресле с высокой спинкой.

‒ Даже если законопроект примут, я считаю, что нам стоит вывести на рынок электромагнитное оружие раньше намеченного срока. Может объявить об этом на благотворительном вечере у Фокса?

‒ Хорошая идея, ‒ сказал я, потирая виски подушечками пальцев.

‒ Слушай, я тут вечером собираюсь немного проветриться. Нужно еще что-нибудь? ‒ спросил Ник, поднимаясь со стула.

‒ Нет, спокойной ночи.

После его ухода я работал всю ночь напролет, пока не убедился, что все планы проработаны на «ура». Я улыбнулся мысли о том, что Фокс никогда не узнает, что же именно ударило по нему.

 

***

 

На следующий день я вышагивал по своей квартире, а мои плечи сводило от ожидания. Я вызвал Анну с утра, чтобы не тревожить ее вечером. Я потер ключицу, когда стоял и глядел на свое отражение в зеркале. Что со мной происходило? Хоть я и был взволнован предстоящей встречей с Гвен, но я до чертиков боялся эмоций, которые она вызывала во мне. Я влюблялся в нее, и это здорово пугало меня. Раньше я никогда не испытывал ничего подобного. Но Гвен была другой. С ней мне было легко, словно мы были знакомы годы напролет.

Я взглянул на свою татуировку, которая отсвечивала в люминесцентном свете ванной комнаты. Проведя рукою по штрих-коду, я коснулся букв, нанесенных на мое запястье. Я поджал губы и сжал кулак. Шагая по напольной плитке ванной комнаты, я ждал ее прибытия. После этого я прошел в гостиную и сел на диван. Где же она? Неужели передумала? Я массировал виски, резко вдыхая воздух. Черт, что со мной сделала эта женщина?

Я стиснул зубы, пробежав пальцами по волосам, расстроенный и раздраженный тем, что она могла не появиться. Я почти потерял самообладание, когда в дверь позвонили.

Я бросился к двери и открыл ее. Там стояла Гвен в прекрасном алом платье. Оно плотно облегало верхнюю часть ее фигуры и свободно лежало на талии.

‒ Привет. Я тут как раз принарядилась для тебя, ‒ входя, произнесла она.

‒ Мне нравится. Ты выглядишь великолепно. ‒ Я провел руками вдоль ее бедер и почувствовал атласный материал под рукой.

Ее волосы упали на одно плечо игрудь. Я поцеловал ее обнаженную шею с другой стороны и закрыл за ней дверь.

Она хихикнула, когда мои губы коснулись ее кожи, и прижала голову к плечу, перекрывая мне доступ к шее.

‒ Что, щекотно? ‒ спросил я, поднимая голову, чтобы посмотреть на ее реакцию.

‒ Да.

Она держала в руках сумочку, и я, взяв этот аксессуар, положил его у двери. Твою мать, она так чертовски хорошо пахла. Словно жимолость. Я хотел съесть ее, вкусить все, что она готова была предложить.

Я провел ее в гостиную, где она села на диван. Стоя напротив, я просто смотрел на нее. Гвен скрестила длинные ноги, и я отошел в сторону, чтобы держать ситуацию под контролем.

‒ Я хочу попробовать кое-что с тобой, ‒ сказал я ровным тоном.

Ее глаза расширились, и она нервно заерзала на месте.

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ Из-за тебя мне всегда хочется испробовать что-то новое, чего я никогда раньше не делал ни с одной женщиной.

Она прикусила губу, глядя на меня.

‒ Ладно, что именно?

‒ Ты доверяешь мне?

Она вновь заерзала на месте и опустила взгляд в пол. Я коснулся рукой ее подбородка и приподнял, заставив посмотреть мне в глаза. Я возвышался над ней, в то время как она сидела на диване и просто смотрела мне в глаза.

‒ Так ты доверяешь мне? ‒ снова спросил я.

‒ Эммм, да, ‒ прошептала она.

‒ Я хочу, чтобы ты отдалась мне. Полностью. Хочу делать с тобой то, о чем раньше только мечтал. То, что подарит нам обоим огромное удовольствие.

‒ Как хлысты и прочее? ‒ спросила она.

‒ Нет, я не хочу причинить тебе боль, Гвен. Я хочу контролировать тебя. Всю тебя.

‒ Я не уверена, что понимаю, что ты имеешь в виду. ‒ Она наклонилась вперед и раздвинула ноги. Я опустил руку вниз и протянул ее ей. Она вложила свою крошечную ладонь в мою и встала с дивана.

‒ Сейчас поймешь, ‒ сказал я, подводя ее к входной двери.

 

 

ГЛАВА 12

 

Я провел ее к концу коридора, где располагалась дверь, и мы вышли.

‒ Куда ты меня ведешь? ‒ неуверенно спросила она.

‒ Увидишь. ‒ Мы прошли еще через одну дверь и пошли наверх по маленькой лесенке. Взобравшись, я открыл новую дверь и пропустил ее вперед, на крышу здания.

По всей крыше растянулся огромный, казавшийся бесконечным, бассейн и, когда Гвен увидела его, то ее глаза распахнулись от удивления.

‒ Ух ты, кажется, что вода стекает через край здания, ‒ сказала она. На крыше было темно, только из глубины бассейна исходило светло-голубое свечение. Сам бассейн занимал большую часть крыши и, как заметила Гвен, его край был вровень с краем здания, что создавало иллюзию, словно вода стекает вниз, на землю.

Когда я снял туфли, она с улыбкой повернулась ко мне.

‒ Гвен, сегодня вечером я хочу, чтобы ты полностью отдалась в мою власть. Не задавая вопросов. Договорились?

Глядя мне в глаза, она колебалась долю секунды.

‒ Хорошо, ‒ прошептала она.

‒ Отлично. Тогда сейчас раздевайся и залезай в воду.

Она подчинилась, сняв красное платье и положив его на стул. Затем спустила черные кружевные трусики вниз по длинным ногам и сняла лифчик. Гвен опустила палец ноги в воду и посмотрела на меня. Я сел в кресло и наблюдал за ней. Она спустилась вниз по лестнице, пока прохладная вода не стала доходить ей до талии, отчего ее соски затвердели. Мои глаза остановились на твердости каждого.

Я расстегнул брюки, пока Гвен плыла по воде.

‒ Потри руками свою грудь, ‒ потребовал я, пока стоял и пытался избавиться от брюк и боксеров.

Она встала так, что ее грудь была над водой, обхватила рукой каждую, приподняла их и провела пальцами по соскам.

‒ Ммм, отлично, ‒ сказал я, расстегивая рубашку. Опустив рубашку на землю, я откинулся на стуле, обнаженный.

Она продолжила ласкать свою грудь, когда я обхватил рукой свой твердый член. Провел большим пальцем по головке, внимательно наблюдая за Гвен. Она закрыла глаза и сжала грудь.

‒ Теперь опусти руку к киске и поласкай себя, ‒ приказал я.

Она смотрела мне прямо в глаза, в то время как ее рука двигалась вниз, чтобы начать игру. Другая ее рука сжимала грудь; глубоко вздохнув, она улыбнулась мне.

Она была чертовски сексуальна. Я хотел взять ее прямо здесь в бассейне, но в то же время не хотел торопить события.

Я не мог видеть то, как под водой она играет со своей киской, но знал, что ее рука хорошо работала, и доказательством тому были едва слышные стоны, которые вырывались изо рта Гвен. Эти стоны доносились до моих ушей, от чего я вспыхнул от желания, меня охватило чистым первобытным жаром и мое сердце стало биться чаще.

‒ Я хочу, чтобы ты засунула палец глубоко вовнутрь этой тугой киски, ‒ сказал я, продолжая ласкать свой член.

Гвен откинула голову назад и приоткрыла рот. Ее волосы плыли по воде, а рукой, которой она раньше сжимала грудь, провела по губам. Желание прикоснуться к ее телу опустошало меня изнутри. Я нуждался в ней.

‒ Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?

Она подняла голову, и ее затуманенный взгляд обратился ко мне. Она всхлипнула «да», и я встал со стула, вошел в воду и направился к ней. Схватив ее за запястье руки, которой она ласкала себя, я поднес ее пальцы к своим губам.

Я жадно втянул ее палец в рот и ощутил вкус сладкой влаги на языке.

‒ А ты чертовски хороша на вкус. Тебе понравилось ласкать себя для меня?

Она утвердительно кивнула, и я отпустил ее руку. Быстрым рывком я развернул ее, и мы направились к краю воды. Я наклонил Гвен над краем бассейна, чтобы она могла видеть улицы внизу, и чтобы у нее возникло ощущение, будто она висела на краю обрыва. Я развел ее ноги в стороны, провел рукой по внутренней стороне бедра и направил член в ее киску.

Я вошел в нее жестко и быстро, так, что Гвен вскрикнула.

Вонзаясь в нее, я провел руками по ее бедрам, продолжая жестко тараниться в нее вперед и назад. И с каждым новым толчком, вода выходила за края бассейна.

Выкрикнув от удовольствия, она развела ноги в сторонышире. Руками Гвен держалась за край бассейна, а я свободной рукой сжал ее волосы в кулак.

Я был на пределе. Поэтому притянул ее голову ближе к себе и произнес ей на ухо:

‒ Ты ведь хочешь этого. Я знаю, что тебе нравится, когда я трахаю тебявот так.

Она еще сильнее начала двигать попкой мне навстречу, пока я продолжал глубже вонзаться в нее. Ночь только начиналась, и у меня впереди были далеко идущие планы.

 

***

 

После того как мы закончили в бассейне и вернулись в мою квартиру, я повернулся к ней и спросил, не хочет ли она выйти на улицу.

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ О, Гвен, сегодня вечером я собираюсь трахать тебя везде и всюду в этом городе. И тебе это понравится.

Она глубоко вздохнула и провела пальцами по красному платью.

‒ Я твоя на эту ночь, ‒ сказала она.

Мы подошли к лифтам и нажали кнопку.

‒ Пока повсюду мы будем заниматься сексом, Спенсер будет за рулем? ‒ спросила она.

‒ Нет, у меня другие планы, ‒ ответил я, улыбаясь.

Мы зашли в лифт, и я нажал кнопку «Парковка».

Когда двери лифта открылись в гараже, то у дальней стены был припаркован «Харлей-Дэвидсон». Глаза Гвен остановились на мотоцикле, и она открыла рот от изумления. Затем глубоко вздохнула и повернулась ко мне.

‒ Мы поедем на нем? ‒ Указала она на мотоцикл, и я кивнул головой, схватил шлем от него и протянул ей.

Затем перекинул ногу через мотоцикл и уселся. Она устроилась позади меня, и я завел двигатель.

Мотоцикл завибрировал, когда взревел мотор. Гвен крепче прижалась ко мне. Я пультом открыл ворота гаража и выехал на улицу.

Я свернул налево и направился прямиком в центр города. То, что она сидела у меня за спиной, казалось нереальным.

Я добавил скорости, поскольку меня охватила жажда ощущать ее. Мое сердце бешено колотилось, а венам пришлось изрядно потрудиться, чтобы прокачать разгоряченную кровь по телу.

Я въехал на мост, на который привел ее после нашего делового ужина. Я проехал по мосту и остановил мотоцикл в самом его центре.

Под нами с шумом проносились автомобили, и мне хотелось трахнуть ее здесь. Я слез с мотоцикла, повернулся и увидел, что Гвен смотрела на другую сторону моста. Подол платья парил вокруг нее, а волосы запутались на ветру.

‒ Иди сюда, секси, ‒ сказал я.

Она развернулась и улыбнулась, придвигаясь ближе ко мне. Я усадил ее боком на мотоцикле так, что спиной она касалась ограждения моста, а ноги Гвен были на одной стороне байка.

Я встал напротив и зарылся пальцами в ее волосы. Ветер завладел легкой тканью платья и поднял для меня его подол, открывая взору трусики. Я грозно посмотрел на нее.

‒ Зачем они тебе? ‒ Я ухватился руками за трусики и сжал их тонкую ткань в кулаке.

Она рассмеялась, снимая их, а я лишь улыбался ей. Ее кокетливый флирт застал меня врасплох, когда она спустила трусики на землю. После чего подняла их и протянула мне.

Я сжал их в кулаке и выбросил с моста на загруженную автотранспортом дорогу. Она глубоко вдохнула и посмотрела на меня.

‒ Эй, это была моя любимая пара, ‒ произнесла она, обиженно выпятив нижнюю губу.

‒ Я куплю тебе другие, ‒ сказал я и завладел ее нижней губой. Она села на байк, и наш поцелуй стал более страстным.

Наши языки сплелись, а внизу под нами гудело огромное количество машин, спешащих по загруженным дорогам. Машины слились в бешеном потоке сумасшествия, визжа покрышками и совсем не зная о том, что я буду трахать Гвен прямо над ними.

Это будет самое прекрасное воспоминание ‒ то, как я буду иметь Гвен в моем самом излюбленном месте. Она оперлась о мотоцикл и прислонилась спиной к ограждению, а я втянул в рот ее нижнюю губу. Черт, это было так горячо. Безумство достигло кончиков моих пальцев, и я поднял ее левую ногу. Когда ее нога обхватила мое бедро, то я склонился к ней еще ближе и укусил за плечо.

Она вскрикнула от удовольствия, когда моя рука достигла ее тазовой кости.

‒ Хочешь, чтобы я отымел тебя здесь? ‒ спросил я.

В ее мечтательных глазах явно блеснуло возбуждение.

‒ Да, ‒ ответила она. Облизнув губы, она развела ноги шире.

‒ Хочу ощутить твой язычок на своем члене. ‒ Я схватил ее волосы в кулак, когда она соскочила с мотоцикла и встала рядом.

‒ Хочешь, чтобы я прямо здесь отсосала тебе? ‒ спросила Гвен, обводя рукой местность в подтверждение своих слов. Я подмигнул ей, после чего на моем лице заиграла улыбка.

Она опустилась на колени на гравий и посмотрела на меня. Ее большие карие глаза проникали мне в душу.

Она взяла мой член в свои руки и облизнула языком головку. Я поднял голову к небесам, когда почувствовал, как от прикосновений ее языка по моему телу прошел электрический заряд. Ее губы обхватили мой пенис, и Гвен начала ласкать его по всей длине.

Сначала я запустил пальцы в ее волосы, а потом отпустил их и поднял руки к небу, пока она творила волшебство с моим членом.

Мимо проезжали машины, и я увидел, что небо усыпано звездами и озарено городскими огнями.

Гвен слегка прошлась ногтями по моим яйцам. Я застонал от этой ласки и почти потерял самоконтроль.

Блин, ее рот мог творить чудеса и заставить меня почувствовать себя живым.

‒ Гвен, твои губы идеальны, ‒ прокричал я. У меня возникло ощущение дежавю, когда она делала мне минет. Ее рот вытворял чудеса, заставляя меня подчиниться чувствам, которые во мне тлели к ней. Я опустил голову и посмотрел на нее. Наблюдая за тем, как она ласкала меня, я впал в транс. По венам быстро бежала кровь, а сердце бешено стучало. Оргазм, похожий на извержение вулкана, почти настиг меня, ее имя слетело с моих губ, когда я зарылся пальцами ей в волосы.

Она обхватила руками мои яйца и стала еще активнее ласкать мой член, когда я кончил ей в рот.

‒ О, господи, Гвен, ‒ простонал я.

Я помог ей подняться на ноги, а она все это время улыбалась мне. Она была счастлива от того, что могла контролировать меня. Что смогла заставить меня кончить ей в рот.

Я вскочил на мотоцикл и похлопал позади себя рукой, чтобы она тоже садилась.

Она перекинула ногу через сиденье и села позади меня, крепко прижавшись ко мне телом. Я завел двигатель.

Вылетев на дорогу, я улыбнулся, когда порыв ветра хлестнул меня по лицу.

Сегодняшний вечер был самым лучшим в моей жизни, и мне не хотелось, чтобы он заканчивался. Все эти выходные она была моей. Однозначно, я это никогда не забуду. То, как я прикасался к ней, какие чувства у меня это вызывало, и мне хотелось сделать намного больше.

Когда мы стремглав летели на мотоцикле в потоке транспорта, не зная, куда заведет нас дорога, я всецело отдался во власть объятий Гвен.

 

 

ГЛАВА 13

 

‒ Шшш, ‒ прошептал я Гвен, когда мы нажали кнопку лифта. Она тихонько хихикнула, когда двери лифта открылись.

Мы вошли в стеклянный лифт, который просматривался со многих этажей. Это был небоскреб, в котором находились офисные помещения и различные рестораны. На нижнем этаже был торговый комплекс, но мне хотелось подняться выше. Я был опьянен Гвен, и мне хотелось взлететь к небесам. Она заставляла меня действовать, совершать поступки, быть смелым, бросая вызов самому себе.

Когда двери лифта закрылись, наши губы слились в поцелуе. Ее были мягкими и сладкими, и я смаковал их. Я пробежался рукой вниз по ее шее, и она замурлыкала. Прижав Гвен к прохладному стеклу стен лифта, я повернул ее к себе спиной. Мы оба теперь смотрели через стекло, пока лифт поднимался вверх, а затем я резко схватил ее за правую ногу, а моя рука направилась вверх по ее бедру. Она расставила ноги и нагнулась вперед, прислонившись к стеклу головой и плечами.

Она простонала мое имя, когда я расстегнул ширинку. В то время как лифт поднимался вверх, я наклонил ее к стеклу, и каждое наше ощущение стало набирать оборот.

Меня возбудили ее стоны, и, казалось, что лифт набирал скорость, когда наши тела терлись друг о друга, и я раздвинул ее ножкишире. Затем одним рывком я быстро вошел в нее.

Трахая ее сзади, пока лифт стремился к верхним этажам, я был переполнен чувством свободы, которую никогда до этого не ощущал. Этажи неуловимо мелькали один за другим, когда я наслаждался тем, как тугие мышцы тела Гвен сжимали мой член. Я мерно вколачивался в нее. И схватил ее за волосы, когда Гвен застонала еще громче. Мое тело пылало и по нему пробежало желание стремительной спешки, все мои чувства были в состоянии чрезвычайной тревоги. Боже, эта женщина была чертовски красива. Ее губы приоткрылись, и стекло запотело от ее горячего дыхания.

То, что мы находились в стеклянном лифте и что нас могли увидеть посторонние, не остановило меня. Я хотел, чтобы мир увидел, чтобы все увидели наш идеальный союз. Ее тело идеально подходило моему, и я хотел показать это всем жителям этого сумасшедшего города.

Никогда в жизни я еще не был так настроен на одну волну с огнями города и вселенной. Казалось, будто каждый огонек мерцал для меня, и каждая минута бежала ради меня. Мир сосредоточился на мне, и в тот момент я был его обладателем. Я владел звездами, которые сияли в темном небе; они мерцали для меня. Я владел песком под нашими ногами, который был создан мирозданием, чтобы мы могли по нему ходить.

Больше всего я обладал Гвен; той ночью она была в моей власти. Она это знала, как и знал я, и теперь я хотел, чтобы весь мир знал об этом.

Она ворвалась в мою жизнь как раз тогда, когда я нуждался в ней больше всего. Она знала, как сработаться со мной и как меня удовлетворить.

Мой член пульсировал внутри Гвен, когда она закричала от удовольствия. Я был нацелен на то, чтобы изучить каждую унцию ее тела, касаясь которых я мог доставить ей удовольствие. Мне хотелось убедиться, что она чувствовала все то же, что и я. Каждый сантиметр ее тела должен был ощутить гнев моей сексуальной ярости.

Черт, я влюблялся в эту девушку и не знал, что делать с теми эмоциями, которые она во мне пробуждала. Почему именно она, именно эта женщина заставила меня чувствовать то, чего я никогда раньше не испытывал?

Мне казалось, что мы с ней знакомы многие годы; хоть я и трахал ее до бесчувствия в стеклянном лифте обычного небоскреба и не мог перестать думать о том, как же яростно мне хотелось большего. Больше, больше, черт, намного больше.

Когда лифт поднялся на верхний этаж, Гвен выдохнула на стекло и оно запотело. Я уже был почти на грани, когда мы поднимались вверх. Достигнув верхнего этажа, Гвен оглушительно застонала. Я схватил ее за волосы и начал вколачиваться еще жестче. Заиграл зуммер лифта, и я ударил по кнопке первого этажа.

Свет в здании, отражающийся от стекла, отбрасывал призмы света вокруг нас. Тело Гвен напряглось, когда она посмотрела вниз.

‒ Атлас, там кто-то есть этажом ниже.

‒ Мне плевать, если нас кто-то увидит. ‒ Засмеялся я, пробежав пальцами вниз по ее спине. Ее кожа запела от бурлящей по ней энергии, которую я не мог перенять. Я продолжил гладить пальцами ее спину вверх и вниз, а мой член проникал в неееще глубже.

Гвен продолжала мурлыкать, пока я со всем пылом и напором продолжал врезаться в нее. Я жестко вколачивался в нее, а она с готовностью принимала это.

Лифт снижался, и я видел, как мы приближались к первому этажу. Схватив Гвен за волосы, я погрузился еще глубже и почувствовал, что был на грани оргазма. Чем ближе мы приближались к первому этажу, тем ближе был оргазм. Гвен взяла мой член как профи; она стонала и мурлыкала, когда я позволил своему телу взять контроль и ринуться на волю фундаментального желания достичь наивысшей точки, момента славы, момента, когда я становлюсь ближе к смерти. Ощущения от того, что я находился внутри нее, поглотили меня целиком и полностью. Они всегда будут преследовать меня. Все мое тело перешло к иступленной фазе, а потом разбилось вдребезги, достигнув наивысшего наслаждения.

Когда мое сердцебиение вернулось в нормальный ритм, я повернул Гвен лицом к себе: ее глаза искрились от изумления. Казалось, она немного нервничала, когда лифт спустился на первый этаж. Мы вышли из лифта и повернули за угол.

‒ Стойте прямо там, ‒ крикнул охранник.

Я схватил Гвен за руку, и она замерла.

‒ Бежим! ‒ закричал я.

Она выпучила глаза, когда мы с охранником установили зрительный контакт. Он замер, просто уставившись на нас, не зная точно, что ему делать.

Я сильнее сжал руку Гвен, когда мои ноги вернулись к жизни, и мы побежали. Она была со мной наравне, и мы скрылись за поворотом. Выход был прямо перед нами... всего несколько шагов, и мы были бы на свободе.

У нас было большое преимущество перед охранником, и мы начали смеяться. Я повернулся, чтобы увидеть Гвен; она тоже хихикала.

Бешеный адреналин после секса и от того, что нас поймали, был поразителен. Когда мы дошли до двери, то прохладный воздух развевал волосы Гвен, и они упали ей за спину. Пока мы стояли на улице, от ее мягкого смеха вдоль моего позвоночника пробежала волна мурашек.

Охранник подошел к стеклянной двери и, казалось, не знал, следовало ли ему выйти за нами, чтобы сделать замечание, или остаться внутри и запереть дверь.

Он открыл дверь, когда наши с Гвен взгляды встретились. Ее глаза округлились. Я поднял руку, чтобы поймать такси.

Машина, которая летела по дороге, резко затормозила перед нами. Я потянул за ручку и открыл дверь. Затем помог сесть Гвен и кинул последний взгляд на охранника, который ринулся ко мне.

‒ В аэропорт! Живо! ‒ сказал я водителю, садясь в такси.

В полной безопасности опустившись на заднее сиденье автомобиля, я издал огромный вздох. Гвен продолжала тяжело дышать, пока я наслаждался ее красотой. Ее глаза сверкали, и в них отражались яркие огни города: красные, синие и желтые цвета играли на ее коже, затуманивая мою реальность.

Прислонившись спиной к сиденью, я поднял руку и коснулся прядей ее волос. Водитель старательно игнорировал нас, и на мгновенье показалось, что его там вовсе нет.

Автомобиль мчался вниз по шоссе, пока я восхищался Гвен.

‒ Откинься назад и держись. ‒ Мой голос дрожал от отчаяния. Она подчинилась, и мои пальцы скользнули вниз по ее телу. Порхая по ее изгибам, моя рука остановилась на бедре. Затем скользнула дальше вверх под платье. Она прикрыла глаза, и ее губы чуть приоткрылись. Нежный стон сорвался с ее губ, приглашая меня дальше.

Я провел пальцем по ее коже и был рад, что недавно выбросил трусики. Раздвинув ее ноги, я погрузил свой палец глубоко в нее, и она прикусила нижнюю губу. От того как плотно ее киска сжимала мой палец, у меня начала кружиться голова. Перед глазами появились звезды, я крепче прижал к себе Гвен свободной рукой. Ее плечо было моей опорой, словно я оказался в центре урагана.

Я закрыл глаза, когда еще глубже проник в нее пальцем. Гвен протянула руку за спинку сиденья и прислонила ее к окну. Ее ногти царапали стекло, когда она начала приподнимать бедра в мою сторону.

Выглянув в окно, единственное, о чем я подумал, были те первородные звуки, которые издавала Гвен каждый раз, когда я начинал двигать пальцембыстрее.

Мои губы задрожали, когда соки Гвен начали стекать по моей руке; я наклонился и припал к ее губам. Она обвила мою шею руками и стала жестко и неистово целовать. Я ласкал ее язык, а ее руки гладили меня по шее. Моя кожа стала разгоряченной, и я тот час же ответил на ее ласку. Мой член затвердел и уперся в материю брюк, я взял ее руку и прижал к возбужденному мужскому достоинству. Другой рукой я жестко и быстро ласкал ее киску. Сквозь ткань Гвен обхватила рукой мой член и улыбнулась мне. Я погрузил в нее два пальца другой руки, и она закричала от экстаза. Из ее головы вылетели все мысли, когда она откинулась назад на сиденье.

Мой член пульсировал от возбуждения, но видя то, как было хорошо Гвен, меня перестали волновать собственные потребности. Словно озверевший, я быстрее трахал пальцами ее киску и она, схватив мою руку, погрузила ее как можно глубже в себя. Ее дыхание было сбивчивым. Я склонился к ее губам и навис над ней.

‒ Кончи ради меня, Гвен, ‒ прошептал я ей в губы.

Услышав мои слова, она распахнула глаза. Всматриваясь в ее светлые глаза, я потер свободной рукой свой эрегированный член. Возбуждение достигало своего апогея, и мнебыло нужно дать ему выход. И поскольку Гвен была уже близка к оргазму, то я не мог позволить себе кончить первым. Я на мгновение повернул голову вбок и увидел, что мы приближались к аэропорту. Киска Гвен стиснула мои пальцы, когда она закричала от нахлынувшего на нее оргазма.

Аэропорт казался живым от царящей в нем суматохи. Даже ночью самолеты поднимались в воздух. Я схватил Гвен за руку и помог выйти из такси.

Мы стремглав помчались по зданию аэропорта, словно знаменитости. Вдалеке мелькали яркие огни, и мы бежали с эгоистичной жизнерадостностью. Когда мы забежали за угол, то я притянул Гвен в крепкие объятия.

‒ Хочешь куда-нибудь отправиться? ‒ спросил я.

Она слегка отстранилась и посмотрела мне в глаза.

‒ Ты серьезно?

Я поднял руку к ее лбу и провел большим пальцем по линии брови.

‒ Куда угодно, ‒ прошептал я.

‒ Ну, я не знаю. Ведь уже вечер субботы, Атлас. Мы должны быть на работе в понедельник, ‒ раздраженно сказала она. Ее взгляд блуждал, поэтому я другой ладонью обхватил ее щеку.

‒ Тише, Гвен, успокойся. Ты доверяешь мне? ‒ Я немного отодвинулся и подогнул колени, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Казалось, она была сосредоточена на людях, которые двигались мимо нас по всему аэропорту. Она не могла сосредоточить взгляд на ком-то одном и, наконец, наши взгляды встретились. По громкой связи объявили о ближайших отправлениях, и Гвен расслабилась, глубоко выдохнув.

‒ Да. Я доверяю тебе.

Ее глаза блестели, и я поцеловал ее в лоб.

Мы прошли к билетной кассе, и я купил два билета на ближайший рейс. Кассир протянула мне два билета, и я взглянул на город назначения.

‒ Хочешь, поедем... хмм, во Флориду? ‒ спросил я, прочитав название на билете у себя в руках.

На ее губах заиграла широкая улыбка, когда мы направились к зоне выхода на посадку. Когда мы миновали охрану, то она повернулась ко мне лицом.

‒ Подожди, у нас же нет багажа. ‒ На ее лице явно просматривалось беспокойство.

Я остановился и крепко притянул ее к себе.

‒ Я куплю все, что тебе понадобится. ‒ Я наклонился к ней и поцеловал в губы.

Мы сели в самолет и, сев в кресла, откинули головы на подголовники. Стюардесса прошла мимо нас и сообщила, что судно было готово ко взлету.

Я наклонился к Гвен, поскольку она сидела с закрытыми глазами и вцепилась руками в ручки сиденья.

‒ С тобой все в порядке? ‒ спросил ее я.

‒ Полеты, в некотором роде, немного пугают меня, помнишь? Все будет хорошо, как только мы окажемся в воздухе.

Она крепко зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов.

‒ Просто дыши, а я буду оберегать тебя. ‒ Я крепко сжал ее пальцы, которыми она вцепилась в ручку сиденья.

Она глубоко дышала, когда самолет выруливал на взлетную полосу.

‒ Все будет хорошо, ‒ сказала она, быстро взглянув на меня и снова закрыв глаза.

‒ Я с тобой. Может, я могу как-то отвлечь тебя? ‒ хмыкнул я. Шансы на то, что Гвен пойдет со мной в туалет и сделает меня членом Клуба десятитысячников, была практически равна нулю, но, тем не менее, это могло успокоить ее или, по крайней мере, отвлечь ее от чувства страха.

‒ Как отвлечь?

Наши взгляды были прикованы друг к другу, когда я расплылся в улыбке.

Самолет начал набирать высоту после отрыва от земли. Гвен задрожала рядом со мной, и я обнял ее.

Она была напугана, и мне совсем это не нравилось. Когда я сидел и наблюдал за ней, то во мне зародилась потребность защитить ее, уберечь от всего и всех. И я понял, что все больше и больше влюблялся в нее, таких сильных чувств я ранее не испытывал.

Самолет начал выравниваться на установленную высоту. Рядом со мной Гвен расслабилась и потерла руками лицо.

‒ Просто меня пугает только лишь взлет, ‒ сказала она.

‒ Все хорошо, ничего не случится. Посмотри на стюардесс. Видишь? Они счастливы. ‒ Я указал на рыжеволосую стюардессу, которая уже стояла на входе салона самолета, готовая начать обслуживать пассажиров.

‒ Она и вправду выглядит счастливой, ‒ сказала Гвен, посмеиваясь.

‒ Понимаешь, если бы с самолетом были проблемы, то она не была бы такой спокойной.

Когда я это сказал, Гвен откинулась в кресле и опустила голову на подголовник.

‒ Теперь поведай мне, каким образом ты хотел отвлечь меня? ‒ прошептала она.

‒ Хочешь сопроводить меня в туалет? ‒ спросил ее я.

В ее глазах полыхнул огонек, и она отстегнула ремень безопасности. Все еще одетая в сексуальное красное платье, она шаловливо оседлала меня, проходя мимо меня к хвосту самолета. Я тоже отстегнул ремень безопасности и последовал за ней. Самолет был забит до отказа; когда мы шли по проходу, то многие пассажиры уже спали.

Гвен открыла дверь в туалет, и я последовал за ней вовнутрь. Как только мы закрыли дверь, я припал к ее губам. В неистовой спешке наполнить ее, я расстегнул свои брюки и задрал подол ее платья. Она оперлась спиной об умывальник, вцепившись руками в мои плечи. Рукой я погладил ее бедро и нащупал пальцами киску. Она развела бедра шире, подняв ногу и закинув ее мне на бедро. Мои брюки упали к щиколоткам, когда наши тела идеально слились. Она улыбнулась, и мое сердце запело, когда я проник в нее. Я никогда не перенасыщусь ее божественным телом. Совершая толчки, медленные и быстрые, я набрал темп, и она одобрительно застонала. Ее тело двигалось с моим в унисон, и мы вошли в идеальный ритм, когда я вобрал ее сосок в рот.

Затем мой язык последовал навстречу ее язычку, и наши губы встретились, а языки затанцевали в эротичном танце.

Я обхватил ладонями ее идеальную попку, а ногтями впился в кожу ягодиц. Ее гладкая кожа ожила под моими руками, когда она начала еще неистовее тереться об меня.

‒ Черт, ‒ закричал я.

Ее грудь покачивалась, и с каждым сделанным ею вдохом соски стремились вперед.

‒ О господи, Атлас, ‒ простонала она.

Я еще несколько раз вошел в нее, и на меня обрушился оргазм. Тело Гвен неудержимо дрожало, и я схватил ее за бедра, чтобы не дать ей упасть.

Минуту спустя, когда мы начали приходить в себя, Гвен расхохоталась.

‒ Я никогда не делала ничего подобного.

‒ Я тоже.

Мы прошли обратно к нашим местам, и Гвен тот час же заснула. Силы покинули меня, но что-то стучало позади. Сначала мне показалось, что этот звук издавал самолет, но чем больше я сосредотачивался на этом звуке, тем больше понимал, что он звучал у меня в голове. Я закрыл глаза и отчаянно пытался заглушить этот шум. Мои руки задрожали, когда я попытался расслабить тело. Откинув голову на подголовник, я сделал несколько глубоких вдохов.

Бип-бип-бип... Этот звук становился все громче. Я молниеносно открыл глаза и ощутил ужасную головную боль в области переносицы. Двумя пальцами ‒ большим и указательным ‒ я сжал переносицу и еще раз вдохнул, пытаясь успокоиться. Затем посмотрел на Гвен, которая мирно спала рядом. Она согнулась в кресле и улыбнулась. «О, Мэттью», ‒ прошептала она, и мое сердце разбилось. У меня перехватило дыхание, а шум стих именно в тот момент, когда имя, которое вовсе не было моим, слетело с губ Гвен.

Мое тело охватили демоны, хаос разорвал сердце в клочья, и я не мог совладать с дыханием. Огни самолета расплывались перед моим взглядом; я начал массировать виски небольшими круговыми движениями, чтобы уменьшить боль.

Кто, к чертям, был этот Мэттью? Я ощутил приступ клаустрофобии, и мне нужно было преодолеть его. Я встал и направился к хвосту самолета. Нашел свободное место и сел. Закрыл глаза, желая сейчас оказаться дома. Мне не хотелось рассматривать Флориду. Мне ничего не хотелось делать.

Мэттью, кто бы это ни был, очевидно, что он был очень важен для Гвен.

Первым моим желанием было сбежать, как только самолет приземлится, и бросить Гвен, пусть добирается обратно своими силами. Она могла позаботиться о себе или, может быть, позвонила бы «Мэттью». Я расстроился, изнутри меня пожирал гнев.

Затем меня посетила мысль позвонить Спенсеру, чтобы он сделал все необходимые распоряжения, чтоб Гвен вернулась домой.

Перед моим взором словновисела красная тряпка для быка, и чувство злости крепко поселилось в моем теле. Гнев и желание играли с моим сердцем, словно два льва боровшиеся за мертвую тушу.

Растерянный и сбитый с толку, я решил, что отвезу Гвен в отель, как и планировал, и поговорю с ней. Она была здесь со мной, и мне было плевать на этого Мэттью, и то, какую важную роль он играл в жизни Гвен. Она была моя, и этого я не забуду.

 

ГЛАВА 14

 

Как только самолет приземлился, мы взяли такси в аэропорту и вскоре подъехали к большому береговому входу «Брикерс» одного из самых известных курортов Флориды. Когда-то здесь гостило семейство Кеннеди, а также многие другие знаменитости и известные гости.

Выйдя из такси и минуя холл, у Гвен перехватило дыхание. Золотые статуи украшали залы, а стены были увешаны уникальными картинами.

Она отставала, разглядывая окружавшую нас красоту, в то время как я подошел к стойке регистрации.

‒ Здравствуйте, сегодня в начале вечера я из аэропорта бронировал номер на имя Атлас, ‒ сказал я агенту.

‒ А, да. ‒ Он нажал несколько кнопок на клавиатуре и уставился в экран. ‒ Сэр, для вас есть сообщение.

‒ Сообщение, для меня? ‒ Никто не знал, что я был здесь, но я улыбнулся так, будто от такой новости меня не охватило чувство тревоги.

‒ Оно от Спенсера. Возьмите, сэр. Это ключи от вашего номера. Если хотите, коридорный покажет вам ваш номер и донесет багаж.

Он протянул мне сложенную записку, и я, посмотрев на него, сунул ее в карман.

‒ Без багажа, мой друг. Мы будем там. ‒ Я указал на угол холла и прошел назад к улыбнувшейся мне Гвен.

‒ Здесь очень красиво, ‒ сказала она мне, сделав шаг навстречу. Рукой я приобнял ее и повел к углу холла.

‒ Да. ‒ С того момента, как мы покинули аэропорт я не проронил ни слова. Когда наши взгляды встретились, то ее бровь приподнялась.

‒ Все нормально? Ты такой молчаливый, ‒ спросила она, облокачиваясь головой о стену.

Я осмотрел холл и заметил, насколько он на самом деле пуст. Была середина ночи, и хотя суеты не наблюдалось, здесь находилось несколько служащих. К нам подошел молодой человек, прервав мои мысли о том, что произошло в самолете... о том, что Гвен звала некого «Мэттью» во сне.

‒ Сюда мистер Атлас, сэр, ‒ сказал служащий.

‒ Можно просто Атлас. Спасибо. ‒ Сопровождаемые лишь звуком цоканья каблуков Гвен по кафелю, мы проследовали за ним. Я держал Гвен за руку, и мои пальцы подергивались от контакта. В голове спутано проносились мысли о том, что должно произойти. Я был зол, и при этом чувствовал, что мое сердце, в которое проникла Гвен, распирало от чувств.

Мы дошли до лифтов, и все мое тело одеревенело от стрессового напряжения всего происходящего. Пока лифт спускался, Гвен отпустила мою руку.

Я взглянул на нее, а она внимательно изучала меня, пытаясь понять суровость на моем лице. Когда звякнул колокольчик лифта, то она тряхнула головой. Все втроем мы вошли в лифт, и коридорный нажал кнопку девятнадцатого этажа. От воспоминания о нашей с Гвен последней поездке в лифте, на моих губах заиграла едва заметная улыбка.

Но в момент, когда воспоминания проносились в моей голове, злость снова вернулась ко мне, и я нахмурился.

Гвен заметила это и подняла брови. Скрестив руки на груди, я отвернулся. Лифт остановился на нужном этаже, и мы вышли за коридорным по имени Стив.

Стив провел нас по ярко оформленному коридору и остановился перед дверью.

‒ Вот ваш номер люкс, ‒ сказал он, открывая дверь, и, пропустив нас вовнутрь, проследовал за нами.

‒ Это потрясающе, ‒ сказала Гвен.

Она подошла к большому окну и посмотрела на луну, низко висевшую над океаном. Я отблагодарил коридорного чаевыми после того, как тот показал некоторые дополнительные удобства нашего шикарного номера.

Как только он ушел, Гвен повернулась ко мне, скрестив руки на груди. Она сделала глубокий вдох и подошла ближе ко мне.

‒ Ты расскажешь мне, что тебя беспокоит? Тебя словно подменили с тех пор, как мы вышли из самолета.

Я сел на кровать и опустил плечи. Гвен прошла через комнату и села рядом со мной.

‒ Кто такой Мэттью? ‒ спросил я, чуть повысив голос. На секунду она потеряла ход мысли, но, в конце концов, сосредоточила взгляд на мне. Гвен сложила руки вместе и сделала глубокий вдох. Потом выдохнула и потерла лоб, прежде чем заговорить.

‒ Где ты услышал это имя?

‒ Не играй со мной, Гвен. Ты произнесла его во сне в самолете.

‒ Не играть с тобой? Я не могу контролировать, что говорю во сне. ‒ Ее голос повысился на октаву.

Я встал и подошел к окну, всматриваясь в мерцание звезд на ночном небе.

‒ Кто он? ‒ потребовал я ответа.

‒ Это мужчина, который разбил мое сердце. ‒ Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, и увидел, что она уронила голову, а ее руки лежали на коленях. Она проронила одну слезинку, и мое тело тот час же потянулось к ней, против моей воли.

Я сел рядом и обнял ее.

‒ Если он разбил тебе сердце, то, может, я буду тем, кто его соберет вновь по кусочкам, ‒ сказал я.

Гвен положила руку мне на бедро и глубоко вздохнула.

‒ Я даже не знаю, сможет ли вообще его кто-либо собрать.

‒ Я бы все же хотел попробовать. ‒ Я прижался к ней, и наши губы соединились. Поцелуй был медленным, нежным и чувственным, и мне совсем не хотелось его прерывать. Она откинулась назад на прохладные простыни и обвила ногами мою талию. Наши тела переплелись, и я оказался на ней.

‒ Гвен, я должен войти в тебя, ‒ простонал я.

Наши взгляды встретились, и она ответила стоном на мое прикосновение. Я разулся, а Гвен тем временем добралась до моей ширинки. Закрыв глаза, я прислонился лбом к ее лбу. Когда я вновь открыл их, то увидел, что Гвен смотрела мне прямо в глаза. Меня пронзил мощный электрический разряд, и я не смог оторвать взгляд. Ее глаза словно впились в меня, и я понял, что по уши влюбился. Она была прекрасна и завораживающая, а главное ‒ моя.

Она расстегнула мою ширинку и стащила брюки. Сорвав с себя рубашку, словно дикий зверь, я тяжело навалился на Гвен. Ее пальцы пробежали по моим накачанным мышцам, и я вновь припал к ее губам.

Я вошел в нее целиком и сразу, а ее тело подстроилось под мой размер. Наши тела слились воедино, и я почувствовал, как ее ногти вонзились мне в спину.

Как только я вошел в нее, мои мысли переключились на Мэттью. Кто был этот человек, который разбил ей сердце? И как он мог оказаться таким идиотом?

Я задался вопросом, смог бы я ее бросить. Если она подарит мне свое сердце, смогу ли я отвернуться от нее?

Хотел бы я, чтобы ее сердце принадлежало мне?

Лежа подо мной, Гвен уже теряла контроль над собой, и я чувствовал, как стенки ее влагалища сжимают мой член все сильнее и сильнее.

‒ Черт, Гвен, ‒ пробормотал я. ‒ С тобой чертовски хорошо.

‒ О, боже, я кончаю. ‒ Она застонала, и ее глаза зажмурились. Я увеличил скорость и уже не вполне контролировал себя.

Я не хотел ее отпускать, и чем больше ощущал манящую киску Гвен, тем меньше мне хотелось останавливаться.

Во Флориде я понял, что очарован ею. Заворожен и одновременно заинтригован. Она играла очень важную роль в моей жизни, и мне бы хотелось, чтобы впредьтак и оставалось.

Совершив еще несколько фрикций, я, застонав, кончил, выплеснув в нее свое семя.

 

***

 

Немного позже, после того как Гвен уснула, я стал ходить взад и вперед по комнате. Тысячи безумных мыслей витали у меня в голове. И чем больше я ходил взад-вперед, тем больше мне становилось не по себе. Увидев свой пиджак, который лежал на стуле, я вспомнил о записке от Спенсера.

Я открыл записку, и взглядом просмотрел написанное.

«Атлас, пожалуйста, срочно позвони Нику. Возникло неотложное дело, требуется твое непосредственное участие.

Спенсер».

Я скомкал письмо и швырнул его в мусорную корзину. Спенсер знал, что меня не стоило беспокоить в эти выходные. И что за неотложное и срочное дело? Ник не смог самостоятельно найти телку на ночь? При мысли о том, что Ник и Спенсер хотят, чтобы я меньше времени проводил с Гвен, я нахмурился.

Было ли вообще что-то срочное? Или им мешала сама мысль о том, что мы с Гвен вместе?

Я решил не звонить Нику; чтобы там ни было «срочное», это вполне может подождать до понедельника, когда я буду в офисе.

Я зашел в ванную и закрыл дверь. Включил душ и решил, что смою все свои мысли о Гвен и Мэттью.

 

***

 

Следующим утром, как только солнце показалось над океаном, Гвен встала с постели и обнаружила, что я сидел на патио и смотрел на песчаный пляж.

‒ Привет, ‒ сказала она, чмокнув меня в щечку.

‒ Как спалось?

‒ Хорошо. А тебе?

‒ Я не спал, ‒ сказал я.

‒ Ой, все спят, Атлас.

‒ Только не я. Не спал уже очень давно.

Она села рядом, посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на стол. Гвен заметила, что на завтрак я заказал ей шведский стол с сервировкой в номере. Свежие фрукты на серебряных блюдах. Блины и французские тосты на тарелочках рядом с горячим сиропом в серебряных рамакинах. А также яичница с беконом и колбасой.

Глаза Гвен увеличились в размерах, а живот заурчал.

‒ Я умираю от голода. ‒ Она улыбнулась и повернулась ко мне лицом. ‒ Можно?

‒ Разумеется. Все, что принадлежит мне, принадлежит и тебе. ‒ Я описал рукой полукруг, предлагая ей все, что она пожелает.

‒ Спасибо. ‒ Она схватила тарелку и заполнила ее доверху клубникой.

‒ Я осмелился купить тебе одежду в одном из магазинов, что располагаются внизу.

Она проглотила клубнику, чуть не поперхнувшись при этом. Я налил ей стакан свежевыжатого апельсинового сока. Сделав глоток, она покраснела.

‒ Спасибо, ‒ ответила она, проглатывая ягоду.

‒ Чем бы ты хотела сегодня заняться? ‒ спросил я.

Глаза ее засветились, а лицо озарилось улыбкой.

‒ Конечно же, пойти на пляж.

Пока она завтракала, мы сидели снаружи. Мне нравилось наблюдать за ней, когда она ела.

‒ Пошел собираться, ‒ сказал я. ‒ Увидимся чуть позже и сможем погулять по пляжу. ‒ Я встал из-за стола и направился обратно в комнату. Как только я вошел в туалет, зазвонил телефон.

Я прошел через всю комнату и мельком взглянул на Гвен, которая снаружи дышала свежим морским воздухом.

‒ Алло.

‒ Добрый день, сэр, ‒ зазвучал голос Спенсера в динамике.

‒ Да, что тебе нужно?

‒ Сэр, я понимаю, что вы не хотели, чтобы вас беспокоили. Но Ник никак не угомонится. Он настоял на том, чтобы позвонить вам незамедлительно.

‒ А ты в курсе, в чем дело?

‒ Нет, сэр, ‒ ответил он.

Я ходил по комнате взад и вперед, сердито беседуя по телефону. Мне совершенно не хотелось звонить Нику. Он что, не мог ни о чем позаботиться в мое отсутствие?

Закончив разговор со Спенсером, я снова открыл крышку мобильного телефона, и тут же увидел кучу пропущенных вызовов. Это означало, что могло произойти действительно что-то важное. Ник ответил после первого же гудка. Он задыхался.

‒ Где ты, черт возьми, был, Атлас? ‒ прокричал он.

‒ Это не твое дело. Что же такое произошло чертовски важное, что я не могу отдохнуть в выходные?

‒ Ситуация стала действительно неуправляемой, ‒ сказал он с отчаянием в голосе.

Я запустил руку в волосы, и мой взгляд скользнул на Гвен, которая сидела на патио.

‒ Так что же все-таки произошло? ‒ Я был не в том настроении, чтобы ходить вокруг да около, и раздражался с каждой секундой все больше и больше.

‒ Пропал сенатор Девлин. Он собирался встретиться с высокопоставленными государственными чиновниками и другими сенаторами, чтобы заручиться их поддержкой по законопроекту. В итоге он не появился на этой встрече, и сенаторы были очень расстроены. Они поговаривают о том, чтобы поменять свое решение. Потом его жена сообщила о том, что он не ночевал дома.

‒ Вы проверили все его излюбленные места, где он мог появиться? ‒ спросил я. Девлин время от времени позволял себе устраниться от выполнения супружеского долга. Он мог отсутствовать дома неделями. Мы обычно находили его в местечке «У Мака» и волочили домой.

‒ Его нет нигде. Голосование за законопроект будет во вторник. Если он не появится до этого времени, законопроект умрет, так и не увидев свет.

По мере того, как я слушал Ника, мой лоб покрывался мелкими капельками пота.

‒ Черт. Мой рейс отправляется через несколько часов. Скоро я буду дома, и мы разберемся с этим. ‒ Я положил трубку и бросил телефон на кровать. Обхватив голову руками, я громко выругался и взлохматил руками волосы.

Черт, все это плохо.

Через стеклянную дверь в одном отельном халате, надетом на голое тело, в комнату вошла Гвен. Она улыбнулась мне и направилась к кровати. Ложась на кровать, она извивалась на простынях.

‒ Я не хочу отсюда уезжать. Мне тут очень нравится, ‒ проворковала она.

Когда я увидел, как Гвен двигается, из меня вырвался глубокий стон. Я подошел к краю кровати, взял телефон и положил его на комод. Когда я вернулся к изножью кровати, то Гвен не спускала с меня глаз.

Она хихикнула, и я схватил ее за лодыжку.

‒ Я тоже не хочу отсюда уезжать, ‒ простонал я.

‒ Все в порядке? Я слышала, как ты разговаривал по телефону на повышенных тонах.

‒ Все отлично. Нет причин для беспокойства.

В тот момент, когда я схватил ее за лодыжку, моя рука дернулась. Я посмотрел вниз: моя татуировка заиграла цветами. Кровь, пульсирующая под кожей, заставляла пульсировать в такти татуировку.

Гвен рассмеялась, пытаясь освободиться от моей хватки. В голове проносились мысли о Нике и сенаторе, но их быстро вытеснила Гвен, которая развязала пояс на своем халате и продемонстрировала свое обнаженное тело. Мои глаза расширились, а на лице заиграла улыбка. Стиснув зубы, я покачал головой.

‒ А ты очень непослушная девочка.

‒ Да? Разве? ‒ Она опустила руку и дотронулась до киски. Я глубоко вздохнул и еще сильнее сжал ее лодыжку.

‒ Поиграй сама с собой для меня, ‒ сказал я, пристально наблюдая за каждым ее движением.

‒ Все, что ты захочешь, ‒ простонала она, проведя пальцем по раскрытым половым губам.

‒ Отлично. Теперь засунь палец поглубже в свою киску. ‒ Она выполнила просьбу, в то время как я провел пальцем по челюсти. Я выпустил из рук ее лодыжку и отступил назад, чтобы насладиться видом во всем его великолепии. Она делалавсе очень медленно, а я быстро стянул с себя брюки и трусы.

‒ Теперь возьми свой палец в рот и пососи его. Я хочу, чтобы ты попробовала себя на вкус, ‒ сказал я. Она медленно поднесла палец к губам, после чего начала сосать его, закрыв при этом глаза.

‒ Нравится ли тебе твой собственный вкус? Чувствуешь ли ты все еще вкус моего члена в своей киске, после того как я трахнул тебя прошлой ночью? ‒ Она открыла глаза и утвердительно кивнула.

Мое сердце бешено колотилось, а весь стресс, который я испытывал до этого, просто растаял.

Я обхватил свой затвердевший член рукой, не сводя глаз с Гвен. Ее вид завораживал. Как я и просил, она продолжала играть с собой, а тело ее извивалось.

‒ Погрузи еще один палец в свою киску, ‒ попросил ее я. Она послушалась, а я провел рукой по своему затвердевшему члену.

Ее тело было настоящим райским уголком для меня, и я бы хотел иметь возможность созерцать его вечно. Чувства переполняли мою грудь, и я не мог вспомнить, испытывал ли подобные чувства к кому бы то ни было.

В тот момент, когда она мастурбировала с закрытыми глазами, я снова схватил ее за лодыжку. После этого перевернул ее на живот и шлепнул по попке.

‒ Вот то, что я хочу, ‒ сказал я, крепко сжав ее ягодицу рукой.

‒ Атлас, пожалуйста, ‒ умоляла она. Не будучи уверенным с чего начать, я понимал, что сегодня хотел чего-то особенного. Я хотел потрогать и попробовать ее везде, где только можно.

‒ Ты уже мокрая?

Она умоляла меня взглядом, кивнув при этом. Ее задница словно звала меня, и я знал, что должен поиметь ее.

Она приложила палец к губам и стала нежно его посасывать. Я наблюдал за тем, как она лежала на животе, а ее задница была высоко поднята. Мое тело дрожало от желания прикоснуться к ней.

Ее темно-каштановые волосы струились по спине, а солнечные лучи пробивались сквозь шторы. Я схватил ее халат, бросил его на пол и взобрался на кровать. Водя своим членом по выпуклостям ее попы, я протянул руки, чтобы крепко схватить ее за бедра.

‒ Это то, что ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Гвен? Хочу услышать, как ты умоляешь об этом.

Я все еще ласкал ее тело, и она повернула голову так, чтобы установить зрительный контакт. Ее знойные глаза так и манили меня овладеть ею.

‒ Да, Атлас, ‒ застонала она.

‒ Что значит «Да, Атлас»?

‒ Да, оттрахай меня, пожалуйста. ‒ Она взмахнула задницей, пододвигая ее ближе ко мне.

‒ Тебя когда-нибудь трахали в задницу, Гвен?

Она отрицательно покачала головой, и я улыбнулся.

‒ Так значит, нет. ‒ Я хотел ее трахнуть именно этим способом, и быть при этом первым. Знание того, что ни Мэттью, никто другой до меня никогда не делал с ней этого, придавало мне сил. Чувство гордости переполняло меня, и я засунул палец ей в попку. Я вставил одну фалангу мизинца ей в задницу и почувствовал, как мышцы сфинктера сжали его.

‒ О, бог мой, Атлас, ‒ вскрикнула она.

Ее тело двигалось в такт движениям моего пальца, и я одновременно погрузил член в ее киску. Я трахал ее, держа одну руку на ее бедре для упора, а другой орудуя у нее в заднице, вколачиваясь, пульсируя и сжимая с каждой новой фрикцией. В моем разуме образовался вихрь, и с каждым мигом я подбирался все ближе к небесному блаженству.

‒ Гвен, твоя киска ‒ это просто рай для меня, ‒ простонал я.

Я засунул палец в ее попку еще глубже, и она вскрикнула от удовольствия. С ее губ слетело мое имя, поскольку ей нравились те ощущения, которые я дарил ей. Я глубоко утонул в ней, сжимая ее бедро все сильнее и сильнее. Я хотел видеть ее, смотреть ей в глаза. Вытащив палец из ее попки, я также вынул член из ее киски, и перевернул Гвен на спину. Ее ноги были словно плети, а волосы разметались. Каждое прикосновение, каждый поцелуй приближал меня к оргазму. Оргазм обещал быть более ярким, нежели обычно. Я хотел растянуть удовольствие, и оттянуть этот момент как можно дальше.

Я наклонился и взял в рот ее твердый сосок. В тоже время я облизал ее грудь, а она обвила меня ногами.

‒ Пожалуйста, трахни меня, Атлас.

Я просто утонул в ее глазах, таких бездонных, таких красивых.

‒ Черт возьми, Гвен, я сделаю для тебя все, что угодно. ‒ Я схватил ее нижнюю губу, и она раскрыла рот. Наш поцелуй был долгим и страстным, в то время как ее тело извивалось подо мной.

Мое тело просто пылало, и я не знал с чего начать. Я хотел трахнуть ее в задницу, но в тоже время хотел войти и в ее киску. Увидеть, как она кончает подо мной, тоже было тем, что я хотел бы испытать.

Наши тела соединились в гармонии, и я чувствовал каждую эмоцию, которая вырывалась из меня. Эта женщина заставляла меня верить, чувствовать и любить.

Не могу сказать, как надолго я потерялся в мыслях, но вдруг понял, что остановился. Гвен прервала наш поцелуй и обхватила мое лицо обеими руками.

‒ Ты в порядке? ‒ спросила она.

Тряхнув головой, я одарил ее озорной улыбкой, пытаясь обмануть свои чувства.

Я слегка отклонился назад, немного выровняв наши тела, и снова вошел в нее.

‒ Гвен, ты придаешь мне жизненных сил. И я не знаю, смогу ли когда-нибудь перестать хотеть трахать тебя.

Ее взгляд взметнулся к потолку, но я, взяв ее за подбородок, повернул ее лицо, чтобы наши взгляды вновь встретились.

Вместо ответа она поцеловала меня, и в тот момент я не возражал. Я ощутил горячее дыхание на своих губах. Ее язык побуждал меня к покорности.

ГЛАВА 15

 

Горячий песок под пальцами ног становился раздражительным, но Гвен это, похоже, нравилось. Пнув его ногой, она побежала к воде. Она даже зашла так далеко, что волны плескались около ее колен, и стало трудно идти.

Прогуливаясь вдоль берега, мы держались за руки.

День был ни холодным, ни жарким: идеальный момент времени. Пока мы наблюдали, как дети играют с фрисби, по небу плыли белые пушистые облака. Хоть я и отлично играл свою роль, притворяясь расслабленным, на самом деле я не был таковым. Мои мышцы налились тяжестью и бесконтрольно сокращались. Сердце стучало от беспокойства и ожидания.

Дилемма с Сенатором Делвином заставляла дрожать от испуга каждую клеточку моего тела. Если он не будет присутствовать на голосовании, которое состоится во вторник, нечего и думать о поддержке и уважении со стороны других сенаторов. Честно говоря, я не был уверен в том, что законопроект наберет хотя бы минимальное количество голосов. Скорее всего, он просто исчезнет, еще до того, как кто-то за него проголосует.

Я все продолжал думать о Фоксе и его грязных методах. Тот взгляд, которым он смотрел на Девлина в моем присутствии, заставлял меня задуматься о том, что он с ним сделает в первую очередь.

Я был всецело погружен в собственные мысли и не услышал, как Гвен позвала меня, стоя на прибрежной полосе у самой воды.

Она помахала мне рукой, а я тряхнул головой, и мое лицо озарила улыбка.

‒ У тебя такой вид, будто ты очень сильно о чем-то задумался. Что происходит? ‒ спросила она.

‒ Да так, кое-что всплыло по работе. Это лишний раз напоминает мне о том, что нам нужно возвращаться, так как скоро отправляется наш рейс, ‒ сказал я, взяв ее руку в свою.

‒ Могу ли я чем-то помочь? Ты помнишь, я все еще работаю у тебя.

Я притянул ее к себепоближе и прошелся пальцами по ее пояснице.

‒ Все будет хорошо, ‒ сказал я, прижимаясь к ней.

Мы шли по пляжу обратно к отелю. Мне нравилось, что Гвен была рядом со мной, и я уже привык к тому, что она постоянно была в моих объятиях.

‒ Атлас, скажи мне, не связана ли эта рабочая проблема с тем человеком, который хочет захватить твою компанию?

‒ Возможно. Я пока в этом не уверен, ‒ ответил я. Она остановилась, не дойдя до отеля, и пристально посмотрела мне в глаза.

‒ Ммм, есть кое-что, о чем, возможно, я должна тебе сказать. ‒ Ее ладони вспотели, и она выронила мою руку из своей. Она потерла руки и стала нервно осматриваться по сторонам. Я ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть на меня.

‒ Что бы это ни было, все в порядке. Ты можешь рассказать мне все, ‒ уверил ее я.

‒ Я... Я отлично провела этот уик-энд, ‒ прошептала она.

‒ Это и правда все, что ты хотела сказать? Или есть что-то еще? ‒ Я немного наклонился, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

Она сделала глубокий вдох и провела руками от моих плеч к кистям.

‒ Ммм, да. Я отлично провела с тобой время. ‒ По ее взгляду было видно, что она задумалась, и я, обвив ее руками, поцеловал лоб Гвен.

‒ Я тоже прекрасно провел время, ‒ прошептал я ей в волосы.

‒ Сколько у нас еще есть времени до отъезда?

‒ Пара часов. И есть кое-что, чем я хотел бы с тобой заняться. ‒ Я отклонился чуть назад, глядя в ее красивые карие глаза.

‒ Все, что пожелаешь, ‒ сказала она с улыбкой.

Мы зашли в лобби отеля и увидели прибывших постояльцев с вещами. Некоторые из них блуждали по залу, глядя на предметы искусства.

Пока мы шли к лифту, у меня в голове вертелась только одна мысль. Как только мы зашли в лифт, ‒ Гвен повернулась ко мне.

‒ Итак, что же у тебя на уме?

‒ Я не проделывал этого ни с одной женщиной, но хочу попробовать с тобой, ‒ сказал я, зарывшись рукой в волосы.

Она наморщила носик, а ее беспокойный взгляд скользнул по моему телу. От того, как ее взгляд блуждал по мне, у меня буквально жгло кожу, и я схватил ее за руку, едва лифт доехал до нужного нам этажа.

Я втащил ее в комнату. Она подошла к кровати и села на нее.

Я стал перед ней, потирая руки о штаны.

‒ Может быть, конечно, это все из-за того, что у нас сейчас не серые будни, а что-то вроде отпуска. Но есть кое-что, что я действительно хочу с тобой сделать. То, что я никогда не проделывал ни с одной женщиной.

‒ Да что же это, наконец?

‒ Я хочу заняться с тобой любовью, Гвен.

Ее глаза расширились, и она издала тоненький и короткий писк. Она сглотнула и провела рукой по шее. Я наблюдал, как ее рука пробежала по горлу к груди.

‒ Даже не знаю, Атлас.

‒ Тсс, я знаю, что мы пока не произнесли нужных слов, или не дошли до нужной стадии отношений. Но я всего лишь хочу сделать это медленно, ощутив твои внутренние эмоции, ‒ сказал я, поспешив сесть рядом с ней на кровать.

‒ Ммм, ‒ промычала она нервно.

‒ Здесь нет никакого скрытого смысла. Я просто хочу чувств. Хочу медленно заняться с тобой любовью и подарить тебе лучшие чувства, которые ты когда-либо испытывала в своей жизни. ‒ Я взял ее за подбородок и развернул лицо к себе.

‒ Ты уже дал мне так много, ‒ сказала она.

‒ Но я хочу дать тебе еще больше. Я хочу подарить тебе часть себя. ‒ Я провел губами по пульсирующей вене на ее шее. Ее кровь стремительно бежала по венам, и я нежно укусил ее.

‒ Хорошо, ‒ согласилась она, а ее дыхание участилось.

‒ Мне нужно заняться с тобой любовью, Гвен. ‒ Я ухватил край ее рубашки и задрал ее кверху.

Черный кружевной бюстгальтер Гвен красиво подчеркивал ее грудь, и я, протянув руку ей за спину, расстегнул его.

‒ Атлас, постой, я... я..., ‒ прошептала она.

Я поцеловал ее в губы, заставив таким образом замолчать и отвлечься от вихря мыслей, бушующих в ее голове. Я просто не захотел слушать всякую ерунду о том, что она не хочет страдать и проходить через это. Гвен хотела мне сказать что-то важное, но что бы то ни было, в тот момент это никоим образом не изменило бы моих намерений по отношению к ней.

Когда я уложил ее на кровать, положив на спину, по моим рукам и ногам пробежала дрожь.

Подобно льву, охотящемуся на свою добычу, я хотел насладиться каждым моментом. Мои пальцы дрогнули, когда они, спускаясь по телу Гвен, коснулись ее грудей. Она была совершенна: два красиво очерченных холма плоти с твердыми, как галька сосками, к которым мне так не терпелось припасть губами. Я обхватил ее груди рукамии стал нежно посасывать ее вершинки ртом. Все мое внимание было приковано к груди, и это было все, что я мог видеть в этот момент.

Она застонала, лежа подо мной, а ее тело то напрягалось, то расслаблялось в моих руках.

Мой член просто жаждал ее, а по венам стремительно бежало нарастающее безумное желание.

‒ Гвен, детка, я так сильно тебя хочу. ‒ Я лег на нее сверху и уткнулся носом в ее шевелюру. Запах ее волос всегда меня очаровывал, и я снова почувствовал запах жимолости, запоминая его.

Пощекотав Гвен и вызвав этим легкое хихиканье, я пробежался пальцами по ее животику и расстегнул ей шорты, на что ее тело отреагировало легкой дрожью.

‒ О, Атлас, ‒ прошептала она.

Мое сердцебиение было неровным, и в тот момент, когда я стянул с нее шорты и трусики, я очень часто заморгал.

Солнце, проникающее через окно, ласкало Гвен, мягко рассеиваясь на ее коже.

Она вся сияла, а мой разум был просто опьянен ею.

‒ Я хочу заняться с тобой любовью. Я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью, ‒ сказал я, нежно проводя рукой между ее бедер.

Ее загадочная душа манила меня, призывая взять ее и оставить при себе.

Гвен сняла с меня брюки и трусы, а я был настолько потерян в собственных мыслях, что даже и не заметил тот момент, когда она расстегнула мне ширинку.

‒ Мне нравится то, что ты со мной делаешь, ‒ проворковала она, проведя рукой по моему твердому члену.

Я был как никогда тверд и готов к тому, чтобы трахнуть ее. И вообще, секс c ней в эти выходные намного превосходил весь мой былой опыт.

Я немного приподнялся над ней, сделав руками упор лежа, и навис над Гвен так, что наши губы почти соприкасались. Ногтями она царапала мне спину и в ожидании развела бедра.

‒ Твою мать, Гвен, мне чертовски нравится это. Мне нравится твоя киска.

Наши глаза встретились в тот самый момент, когда Гвен ввела мой член себе внутрь. Мое сердце сдавило в груди, и тут я ощутил полное умиротворение.

Как только я оказался в ней, я остановился и посмотрел на нее. От ее улыбки у меня перехватило дыхание.

‒ Займись со мной любовью, ‒ сказала она мягким похотливым голосом, шевельнувшись подо мной.

Гвен смотрела на меня, и ее прекрасный взгляд был полон обожания, а глаза блестели от слез. Все увязло в густом послеполуденном воздухе. В одно мгновенье я понял, что люблю эту женщину. А мгновенье спустя я уже знал, что люблю ее больше всех на свете.

В этот момент для меня ничего не существовало, кроме Гвен. Время остановилось, а ощущение себя внутри нее привело меня почти к галлюцинаторному состоянию.

Это был момент абсолютной прострации, когда переполнявшие меня эмоции грозились уничтожить меня. Моя грудь готова была взорваться, а тело жаждало вырваться из клетки, в котором оно было заточено в течение всей жизни.

Я вонзился в нее, а она застонала, прошептав мое имя. Наши губы были всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга, и я ощутил ее дыхание. Мы дышали одним и тем же густым и насыщенным воздухом, а мой мир заиграл красками: он больше не был холодным, жестоким и безликим. Гвен вернула меня из ада, в котором я находился долгое время.

‒ Я люб…‒ слово застыло у меня на губах, но страх остановил меня. Она прижала меня ближе к себе и стала покусывать мне ухо.

‒ О, Атлас, ‒ закричала она. Догадывалась ли она, что я почти произнес? Мне мешал неоспоримый факт того, что я любил ее.

Я, было, попытался произнести эти слова снова, но они застряли в моем горле. Мой член разбух внутри нее, и теперь сильно сжимался мышцами ее влагалища.

‒ Обожаю твою киску, обожаю твое тело. Черт, Гвен, ‒ простонал я.

‒ Атлас, ‒ прошептала она.

Я совершенно потерял счет времени, пока был погружен глубоко в Гвен. Мое будущее представлялось некоей абстракцией со множеством неизвестных, и я не мог разобраться со всем этим.

Теперь, когда я осознал для себя, что люблю ее, к чему могло привести меня это чувство? Или может привести нас?

Тело ее дрожало, а ногти впились мне в спину.

‒ О, боже, ‒ закричала она.

Я нарастил темп, в то время как ее влагалище сжало мой член. Ее тело было настоящим произведением искусства, движущимся в бешеном темпе.

Ее оргазм озарил всю комнату, а я наклонился к ней, чтобы прошептать на ушко:

‒ Я люблю тебя, Гвен, ‒ сказал я, кончив глубоко внутри нее.

Все мое тело дрожало, а вокруг было тихо. Гвен не шевелилась, и я посмотрел на нее, как раз в тот миг, когда одинокая слезинка скользнула из глаза.

‒ Атлас, ‒ сказала она, утирая слезу.

Я встал с нее и сел прямо. Качая головой, я понял, что все испортил одним росчерком.

‒ Послушай, я просто поддался моменту, ‒ выдавил я.

Она встала с кровати и подобрала с пола одежду. Я ждал, что она ответит, одевшись.

‒ Послушай, я пока не готова. Мне нравится проводить с тобой время, но я пока не могу сказать, что люблю тебя. ‒ Ее глаза были очень холодны, когда она говорила это.

‒ Все в порядке. Я не это имел ввиду, ‒ сказал я, сам едва в этоверя.

Она задумалась на минутку и скрестила руки на груди. Я встал с кровати и подобрал свою одежду, разбросанную по полу.

‒ Я верю тебе. Но я вполне серьезно. Мое сердце не принадлежит мне, и не в моей власти дарить его, ‒ сказала она, откинув волосы с лица.

Услышав от нее эту загадочную фразу, мои брови взметнулись вверх. Однако я позволил этой маленькой недосказанности залечь между нами.

 

ГЛАВА 16

 

Мы запрыгнули в маршрутное такси до аэропорта.

‒ Думаешь, сможешь выдержать обратный перелет? ‒ спросил я Гвен.

‒ Вероятно, мне потребуется выпить перед тем, как мы сядем в самолет. ‒ Она сверкнула своими янтарными глазами.

Мы прибыли в аэропорт, и, придя в бар, уселись за длинную дубовую стойку, чтобы заказать себе выпивку.

‒ Что бы ты хотела выпить? ‒ спросил я, переведя на нее взгляд.

Она сидела, покусывая нижнюю губу и обдумывая мой вопрос.

‒ Что-нибудь покрепче. ‒ Она облокотилась обоими локтями на стойку, а ее тревожный взгляд искал встречи со мной.

Я позвал бармена, подняв руку.

‒ Два бокала Джеймсона [1], ‒ произнес я.

Бармен кивнул и достал с полки два бокала.

Он налил в них янтарной жидкости и поставил их перед нами. Гвен сделала глубокий вдох и резко выдохнула через рот, одновременно сдув упавшие на глазаволосы.

Она схватила бокал и подняла его в воздух. Я поднял свой и чокнулся с ней. Стремительным движением она поднесла бокал к губам и осушила его одним глотком.

Наблюдая за движением мышц ее горла, которые быстро проглатывали алкоголь, во мне пробудились грязные мысли. Ее шея приковала мой взгляд. Я даже не смог поднести бокал к своим губам, засмотревшись на нее.

Она открыла глаза и с шумом опустила бокал на стойку. Взяв другой бокал с виски у меня из рук, она открыла рот и выпила весь напиток. Громко поставив бокал на стойку, глаза Гвен оставались широко раскрытыми.

‒ Охренеть, это было как раз то, что мне было нужно, ‒ сказала она и перестала хихикать.

‒ Теперь тебе лучше? Удалось расслабиться?

Она окинула взглядом бар и повернулась ко мне.

‒ Да, я намного более расслаблена, ‒ ответила она.

‒ Отлично. Хотела бы повторить?

‒ О боже, ‒ сказала она, засмеявшись, и прикрыла рот рукой. ‒ Я выпила и твой виски тоже. Позволь мне сделать заказ для тебя.

‒ В этом нет никакой необходимости. Я не на нервах, как ты. ‒ Рассмеялся я.

Она опустила руку и провела ею по моему бедру.

‒ Ты разве не нервничаешь?

Где-то глубоко внутри меня зародился низкий рык, но я подавил его. Я придвинулся ближе к Гвен и посмотрел ей в глаза.

‒ Может, совсем немного, ‒ прошептал я.

Ее губы буквально обрушились на меня, и мне ничего не оставалось, кроме как ответить на ее поцелуй. Я положил ей на затылокруку и прижал ее к волосам.

Через некоторое время, пожалуй слишком быстро, она отстранилась, но я снова притянул ее к себе.

‒ Извини, я хотела этого с тех пор, как мы выехали из отеля, ‒ сказала она.

‒ Замечательно, но почему же тогда ты остановилась?

Вместо ответа она просто рассмеялась, и в этот момент из громкоговорителей, размещенных на потолке, раздалось объявление нашего рейса.

Я рассчитался с барменом и схватил за руку Гвен.

‒ Идем? ‒ спросил я, и повел ее по направлению к выходу на самолет.

Она глубоко вздохнула, утвердительно кивнув головой.

Повесив плечи из-за того, что ожидало меня дома по возвращению, я вошел в самолет, идя позади Гвен.

Она села и съежилась, проведя дрожащими пальцами по всей длине рук.

Мне хотелось ее утешить, но я не знал, каким образом это сделать.

Гвен сидела у иллюминатора, со страхом наблюдая за тем, как наш самолет отрывается от земли. Я занял себя просмотром каталога «Скай Молл», и делал все, чтобы расслабиться и отвлечься от гнетущих мыслей.

Я нервничал. Чертовски нервничал. И просто не знал, как вести себя с Гвен в данной ситуации. Я чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Как только надпись на табло «Пристегните ремни» погасла, я извинился перед Гвен и направился в хвост самолета.

Идя по проходу вдоль сидений, я поймал на себе взгляд стюардессы-блондинки. Этот взгляд красноречиво давал понять, что если бы я захотел, то смог бы поиметь ее прямо здесь, в этом самолете.

Но я не хотел этого. Мое сердце принадлежало только Гвен. Я открыл дверь в туалет и сделал глубокий вдох.

Мое сердце бешено колотилось, а когда я закрыл глаза, то все, что мог видеть, ‒ была Гвен.

Гвен, сосущая мой член.

Гвен, целующая мою грудь.

Гвен, стоящая раком, когда я ее трахал.

Я посмотрел в зеркало и взлохматил шевелюру. Мои уши наполнил звон, и я, пытаясь избавиться от него, зажал голову руками с обеих сторон. Ключица пульсировала от боли, и в этот момент меня затошнило.

Наклонившись к крану, я плеснул немного холодной воды себе в лицо.

Пи-пи-пи...

Звон в ушах не прекращался. Я вернулся на свое место рядом с Гвен, которая молча смотрела в иллюминатор.

Усевшись рядом, я обхватил ее лицо руками. Она ничего не замечала до тех пор, пока я не припал к ее губам в поцелуе. Я жадно впился в ее налитые губы, и звон в моих ушах стих.

Этот поцелуй действовал успокаивающе, и я уже не мог остановиться. Как только наши языки соединились, мое сердцебиение полностью нормализовалось.

Голова уже не кружилась, и я почувствовал, как к моему телу вернулась способность саморегуляции.

Все уже было в полном порядке, и я захотел продлить этот момент как можно дольше.

Гвен прервала наш поцелуй и улыбнулась.

‒ Ты в порядке? Выглядишь очень напряженным, ‒ прошептала она мне.

Я не знал, что ей ответить. Был ли я в порядке? Мои глаза, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит.

‒ Я просто немного обеспокоен, ‒ ответил я.

‒ Чем я могу помочь?

Уж не знаю, сможет ли мне хоть кто-то помочь, если вдруг Девлин не объявится. Это было впервые за все время, что я мог припомнить, когда что-то шло не по-моему. Стоял ли за всем этим Фокс?

 

***

 

Спустя какое-то время, выйдя из самолета, мы увидели Спенсера, который ждал нас сразу же за постом охраны. Его вид был злым, хотя он всеми силами старался этого не показывать.

‒ Здравствуйте, сэр, ‒ поприветствовал он, направившись к нам.

Я положил руку на поясницу Гвен и тут же отдернул ее, так как почувствовал мощнейший электрический разряд на своей руке, полученный от данного прикосновения.

Она даже не удосужилась взглянуть на меня, от чего я еще больше разозлился. Между нами залегла небольшая трещина с тех пор, как с моих губ сорвалось слово «любовь». Спенсер привел нас к припаркованной машине, и я, усадив Гвен на переднее пассажирское сиденье, скользнул назад.

Пройдясь рукой по подбородку, я вздохнул.

‒ Спенсер, не мог бы ты сначала завезти домой Гвен, а потом уже мы поедем к Нику?

‒ Да, сэр. Он ждет вас.

Пока мы разговаривали со Спенсером, Гвен смотрела в окно. Какое-то время она просто молчала.

Я расстроил ее и мысленно корил себя за это.

Спенсер подъехал к дому, где располагалась квартира Гвен, и я вышел из машины, чтобы проводить ее.

‒ Хорошего вечера, я позвоню тебе позже.

‒ Я понимаю, что происходит что-то серьезное, и хочу, чтобы ты позволил помочь, ‒ сказала Гвен, подходя ближе к двери своей квартиры.

‒ Позволь мне для начала разобраться в том, что происходит, и потом мы вместе подумаем над тем, что можно сделать. ‒ Я повернулся к ней, и легкий ветерок тронул волосы на ее плечах. Я заправил ей за ухо выбившуюся прядь, а Гвен при этом неотрывно смотрела на меня.

‒ Хорошо, в таком случае, удачи. ‒ Гвен вставила ключ в замочную скважину и повернула его. Я не хотел позволить ей уйти, хотел, чтобы она всегда была рядом со мной.

Казалось, обратный путь до машины занял вечность. Прошло совсем немного времени с того момента, когда я впервые повстречал Гвен, но казалось, что я знал и любил ее уже много лет. И неважно, отвечала она мне взаимностью сейчас или нет. Я знал, что в свое время это обязательно случится.

Я открыл дверь машины и скользнул на переднее сиденье. Спенсер не сказал ни слова, и я мысленно поблагодарил его за это.

Он ехал по улице, объезжая другие машины и перестраиваясь, а я тем временем пытался заставить свой мозг снова войти в игру. Сенатор Девлин пропал, и это не сулило ничего хорошего. Эта проблема высасывала из меня все силы.

Если данный законопроект не будет принят, то я не вижу пути сохранить свою компанию и не дать Фоксу прибрать ее к рукам. Мы приехали к Нику, а солнце в этот момент уже скрылось за домами. Ник жил в шикарном небоскребе класса люкс, в своем собственном небесном раю. Когда, выйдя из машины, я посмотрел наверх, верхушка здания пряталась за облаками.

Мы со Спенсером вошли в здание, поздоровавшись с дворецким. Поездка в лифте на самый верхний этаж была очень успокаивающей для моих расшатанных нервов. Музыка, игравшая в лифте, была очень мягкой и спокойной, а Спенсер непреклонно стоял позади. Я помассировал виски и ощутил учащенное сердцебиение.

Лифт доехал до пентхауса, и мы вошли в просторный вестибюль.

Потолок был светло-голубого цвета, с небесной росписью на своде, как в Сикстинской капелле. Изображения ангелов покрывали также и стены. Дверь открылась, как только мы дошли до нее.

Ник стоял в дверях с выражением отчаяния на лице. Его прическа была в полнейшем беспорядке, а взгляд ‒ хмурым. Он глубоко вздохнул, когда мы вошли. Мы прошли в гостиную, в центре которой стоял белый пушистый диван.

Мы со Спенсером сели на противоположные стороны дивана, а Ник мерил шагами комнату.

‒ Где, черт возьми, тебя носило, Атлас? ‒ спросил он, свирепо глядя на меня.

От его грубого тона я заерзал на месте. Я знал, что он расстроен, но его вопросы о моем местонахождении уже начинали утомлять.

‒ Я же тебе сказал, что был занят.

‒ Что нам делать?

‒ Так, во-первых, успокойся. Хочешь что-нибудь выпить? Может что-нибудь, чтобы разрядить обстановку? А во-вторых, скажи мне, что именно нам известно по этому поводу? ‒ попросил я.

Ник посмотрел на меня, затем подошел к своему бару, располагавшемуся вдоль стены. Сила, которую придавали спиртные напитки, была тем, что ему нужно было в данный момент. Он налил себе виски и сделал приличный глоток.

Выпив напиток и поставив стакан, он вернулся к нам, плюхнулся на огромный стул и, скрестив ноги, подался вперед.

‒ В пятницу Девлин собирался встретиться с высокопоставленными государственными чиновниками и другими сенаторами, чтобы заручиться их поддержкой на голосовании, ‒ сказал он, глядя на меня.

‒ Да, об этом ты уже рассказывал.

‒ Так или иначе, но в пятницу утром он вышел из дома и больше не вернулся. На встрече он не появился. Чиновники подумали, что Девлин просто кинул их. И теперь они уже не спешат с поддержкой данного законопроекта.

‒ А что сказала его жена? И разговаривал ли ты с Джейн?

Джейн была секретаршей Девлина и всегда знала, где он. У нее всегда и во всем был идеальный порядок, и, как правило, она знала о местонахождении сенатора даже больше, чем его жена.

‒ В последний раз Джейн видела его утром. Он вышел из офиса, направляясь на встречу. ‒ Ник побледнел и тяжело задышал.

‒ Ты в порядке? ‒ спросил я.

‒ В полном, ‒ отозвался он.

‒ Так, хорошо. Кто-нибудь обратился в полицию? Прошло больше сорока восьми часов, а о нем ни слуху, ни духу.

‒ У нас есть подшитый отчет. Его жена в ярости. Она полагает, что он просто сбежал с какой-то девицей. При этом она клянется, что ее муж застрял в тропиках с какой-то фифой.

Мы со Спенсером переглянулись, и я отрицательно покачал головой. Нет, Девлин не мог быть таким идиотом.

‒ Нет, он не мог столько времени убить на этот законопроект, а потом просто удрать за несколько дней до голосования, ‒ сказал я.

‒ Да, я это знаю, и если он действительно так поступил, я бы, вероятней всего, его просто грохнул. ‒ Ник слегка улыбнулся, а затем встал со своего места и подошел к бару.

‒ Кто-нибудь хочет выпить?

Спенсер решил принять это предложение.

Пока они занимались своими напитками, я закипал. Почему исчез Девлин? Где он находился?

‒ О чем ты думаешь, Атлас? ‒ спросил Спенсер.

Тряхнув головой, я встал и направился к ним.

‒ Вы не думаете, что его могли просто похитить? ‒ спросил я, а Спенсер в этот момент выпил свой напиток залпом.

Ник покрутил янтарный напиток в стакане и встретился со мной взглядом.

‒ Я тоже думал об этом.

‒ Мы на сто процентов уверенны, что если Девлин не появится до вторника на голосовании, Фоксу это будет очень на руку, ‒ сказал я, в то время как Спенсер прошел к дивану и присел.

‒ Почему тебя не было в городе? ‒ снова спросил Ник.

‒ А что бы я мог сделать? ‒ Я взглянул на него, и наши глаза встретились в безмолвном поединке.

‒ Возможно, если бы не твои похождения с Гвен... Не знаю даже. Может, мы бы уже разобрались со всем этим.

‒ Не втягивай ее в это. Независимо от того, был я здесь или нет, результат был бы точно таким же. ‒ Я продолжал смотреть на него, пока тот не отвел взгляд.

‒ Я думаю, это некрасиво. У нас серьезный кризис, а ты пропадаешь, трахаясь с директором по маркетингу, ‒ сказал Ник, продолжая мерить шагами комнату. Он был в гневе, и мне нужно было как-то прервать поток его негативных мыслей.

Что, если бы я был здесь все это время? Девлин бы также пропал. Я бы точно не смог сделать ровным счетом ничего. Почему же Ник так сходил с ума?

‒ Ник, что происходит на самом деле? ‒ спросил я, потирая рукой подбородок.

‒ Ничего, ‒ ответил Ник. Глаза его устремились в пол, и у меня появилось чувство, что он не до конца честен со мной.

‒ Ничего? Да, ты чертовски злишься на что-то. Что происходит? ‒ Я встал с дивана и, подойдя к Нику, схватил его за плечи и развернул к себе.

Делая глубокий вдох, Ник убрал мои руки и сделал шаг к Спенсеру.

‒ Спенсер? ‒ Ник посмотрел на Спенсера, ожидая, что тот придет на помощь, а мой пульс участился.

Я устремил взгляд на Спенсера, и он тоже поднялся с дивана. Взгляд Спенсера оставался прикованным к Нику, у них, по-видимому, был какой-то мысленный диалог.

‒ Что, черт возьми, происходит? ‒ заорал я так громко, что эти двое уставились на меня.

За годы работы взгляд Спенсера стал очень усталым. Он был немного старше меня, но также он все еще был тем, кому я доверял как другу.

‒ Я не уверен, можем ли мы ей доверять, ‒ наконец изрек Ник.

Я снова перевел взгляд на Спенсера в ожидании какого-либо подтверждения словам Ника.

‒ Спенсер, ты же проверил все ее прошлое, верно? ‒ спросил я.

Спенсер поднял руки, пытаясь меня успокоить.

‒ Сэр, ничего подобного. Ее прошлое вполне чистое. Может даже слишком чистое, и это меня немного беспокоит.

Я немного ослабил галстук, так как он стал сильно сдавливать мне шею.

‒ Что ты имеешь в виду под словом «слишком чистое»? ‒ спросил я, сделав акцент на слове «слишком».

Спенсер и Ник обменялись взглядами, а затем Спенсер повернулся ко мне.

‒ Ну, я имел в виду, что мы собственно вообще о нейзнаем?

‒ Так, на этом давайте остановимся. Мне совершенно плевать на то, что вы там себе думаете. С Гвен все в норме. Я доверяю ей. ‒ Я поднялся с дивана и стал рядом с Ником.

‒ Этого я не знаю, ты проводишь с ней все свое свободное время, не думаю, что она оказывает на тебя положительное влияние.

‒ Атлас, только не сходи с ума, ‒ сказал Ник, налив себе очередную порцию виски.

‒ Я зол. Как вы могли вообще о ней такое подумать? ‒ Я скрестил руки на груди и уставился на Ника.

‒ Ты не находишь странным тот факт, что все эти неприятности появились сразу после того, как она начала работать у тебя? Мы просто думаем, что она не лучшая для тебя кандидатура. Насколько серьезны твои намерения по отношению к ней? ‒ спросил Спенсер, подойдя к нам.

Я тряхнул головой и зажал уши руками. Воздух стал очень густым и плотным, и я не мог дышать. Мне совершенно не нравилось слышать подобное о Гвен. Она была совсем не той, кем ее пытались представить эти двое.

‒ Так, хватит уже об этом. Если Девлин не появится до вторника, то его законопроект будет похоронен. И что? У меня есть всего один день, чтобы его найти? ‒ ушел я от обвинительных взглядов Ника и Спенсера.

‒ Да, ‒ сказал Ник, ссутулившись над баром. Он выглядел очень усталым, а под глазами уже виднелись небольшие мешки.

Спенсер выглядел не намного лучше, и я уже начал было думать, что вряд ли кто-то из них сомкнул глаза. Мой разум лихорадочно обрабатывал слова, которые были сказаны ими про Гвен. Было просто невозможно поверить в ее непорядочность.

Я чувствовал ее, целовал ее и занимался с ней любовью.

Я снова сел на диван и шумно вздохнул. Ночка становилась все хуже и хуже.

‒ Итак, что нам известно на данный момент? ‒ спросил я снова. Я понимал, что мы знаем немногое, но я бы хотел услышать все сначала.

Ник посмотрел в мою сторону и пересек комнату с напитком в руке. Он сел рядом со мной на диван и поднял бокал с напитком в воздухе.

‒ А нам ничего не известно, ‒ ответил он, проглатывая напиток залпом.

‒ Умник, ‒ фыркнул я.

Голубое кресло опустилось под Спенсером, едва тот сел на него. Пух просто поглотил его целиком. Спенсер попытался немного переместиться и сесть удобнее.

‒ Черт, Ник, это кресло мягкое, как облако, ‒ прорычал Спенсер.

Ник, едва удостоив его взглядом, поставил стакан на стол. И рассмеялся, когда Спенсер продолжил попытки разместиться удобнее на стуле, тем самым вернув контроль над собой.

‒ Вы двое, хватит валять дурака, ‒ сказал я, и они оба посмотрели на меня, стерев улыбки со своих лиц.

‒ Что уж нам точно известно, так это то, что Девлин пропал, ‒ сказал Ник и повернулся ко мне. Оба мужчины были серьезными, не зная, что делать и что говорить.

‒ Кто-нибудь из вас проверял в агентстве? ‒ спросил я.

‒ В каком еще агентстве? ‒ уточнил Ник, переведя взгляд со Спенсера на меня.

‒ Агентство, где он заказывал девочек, ‒ ответил я.

‒ Я, конечно, оставил им сообщение. Но он, ни за что не пустился бы во все тяжкие перед голосованием, ‒ сказал Спенсер.

Я очень надеялся, что это будетсродни поиску пропавшего ботинка: ты осматриваешь дом и с легкостью его находишь под диваном или где-то еще. Чем больше мы говорили об этом, тем больше мой разум убеждался в том, что все это неспроста, и что вряд ли Девлин просто тронулся умом. Я уже начал верить в то, что кто-то помог ему исчезнуть, и был только один человек, которому было выгодно исчезновение Девлина.

Фокс.

‒ Все мы думаем об одном и том же, ‒ сказал я, вставая. Я начал ходить по комнате, а Ник и Спенсер наблюдали за мной.

‒ Думаем о чем? ‒ спросил Спенсер.

‒ За всем этим, вероятно, стоит Фокс, ‒ ответил я.

Ник встал с дивана, схватил стакан и снова направился к бару. В руке у него появилась бутылка с алкогольным напитком, и он наклонил ее, чтобы наполнить свой пустой стакан.

‒ Да, я тоже уже начал подумывать об этом. ‒ Включился в разговор Ник, стоя за барной стойкой.

Пил он очень сильно. Да, у него был стресс, но это был не повод впадать в запой.

‒ Эй, Ник, дружище, ты в норме? ‒ спросил я.

Он посмотрел на меня с другого конца комнаты и поставил бутылку на место.

‒ Да, в норме, просто стресс, ‒ ответил Ник.

‒ Атлас, уже поздно. Мы вряд ли сможем что-то сделать в этот час, ‒ сказал Спенсер, попытавшись встать с огромного стула. ‒ И, да, Ник, сожги этот сраный стул. ‒ Рассмеялся Спенсер.

‒ Что? Да я заснуть не смогу. Мне нужно разобраться со всем этим дерьмом сейчас же, ‒ ухмыльнулся я.

‒ Он прав, Спенс. Будущее этой компании зависит от того, найдется ли Девлин, ‒ сказал Ник.

‒ Что ж, в таком случае, сидя здесь и распивая спиртные напитки, мы не способствуем поискам, ‒ заявил Спенсер, направляясь к входной двери.

‒ И куда же мы пойдем? ‒ спросил Ник.

Взглянув на Ника, я последовал за Спенсером. Спенсер был совершенно прав: мы не могли просто ждать результата, сидя в квартире Ника. Нам нужно было действовать.

 

 

[1] Дже́ ймсон (англ. Jameson) ‒ бренд традиционного ирландского виски.

 

ГЛАВА 17

 

Мы сидели в машине Спенсера, бесцельно кружа по городу.

‒ Да, это просто нелепо. Куда мы направляемся? ‒ спросил Ник с заднего пассажирского сиденья.

‒ Есть только одно место, ‒ сказал я. ‒ Разворачивайся.

Было только одно место, куда бы я хотел поехать (не считая того, что я хотел поехать домой к Гвен и увидеться с ней снова). Я хотел увидеться только с Фоксом. Возможно, мы бы смогли вытянуть из него признание, где он держит Девлина. И уж если кто-то и знал, где находился сенатор, то это мог быть только Фокс.

‒ Нам необходимо увидеть Фокса, ‒ сказал я.

Тем временем Спенсер, словно прочитав мои мысли, уже развернулся и ехал в сторону пентхауса, в котором проживал Фокс.

Компания мистера Фокса находилась в Китае, и обычно он находился именно там, но когда приезжал в город, то останавливался в безвкусном здании в центре города.

Остаток пути мы ехалимолча, еще не зная, что будем делать, как только приедем.

Мы подъехали к зданию со старинным интерьером, и я не мог не оценить его исторического и архитектурного наследия. Оно располагалось в благопристойном квартале, и, хоть и было старинным, все равно выглядело довольно нарочитым. Оно походило на старинную церковь. Мы вышли на обочину. Подойдя к входу, увидели тусклый свет внутри.

Позвонив в звонок, мы стояли в ожидании. Пожилая женщина открыла дверь и уставилась на нас.

‒ Чем я могу вам помочь, джентльмены?

‒ Мы бы хотели увидеть мистера Фокса, ‒ сказал я.

Было уже поздновато, но не слишком поздно, чтобы появиться в чьем-то доме.

‒ Входите, сказала она, позволяя нам зайти.

Мы со Спенсером обменялись победными взглядами и проследовали за ней в холл.

‒ Ждите здесь, я позову его. Могу я предложить вам что-нибудь выпить, джентльмены? ‒ спросила она, приведя нас в большую гостиную.

В ней стояли две розовые антикварные кушетки. Я стал задаваться вопросом, не ошиблись ли мы адресом. Было, похоже, что это дом старухи, которая украсила его, придав ему надлежащий вид после приобретения.

Мы отказались от выпивки, и пожилая дама, идя за Фоксом, скрылась за дверью.

Как только она вышла, Ник подошел к камину и коснулся руками рюшей на покрывале, которым он был обтянут. Я последовал его примеру.

‒ Мы туда попали, куда нужно? ‒ спросил он.

Спенсер стоял в углу, осматривая комнату.

‒ Я тоже об этом подумал, ‒ рассмеялся я.

Мы продолжали смеяться, как вдруг дверь снова открылась, и появился Фокс собственной персоной.

Он был одет в халат, и, казалось, ему недоставало только курительной трубки в зубах.

Переглянувшись с Ником, мы все же протянули руки Фоксу для рукопожатия.

‒ Простите, что нарушаем ваше спокойствие так поздно. Мы просто хотели поинтересоваться, как вы поживаете перед предстоящим голосованием во вторник?

Я не хотел говорить ему, о том, что Девлин и в самом деле отсутствовал. Пока никто не знал об исчезновении сенатора, и я хотел услышать, что же скажет Фокс.

‒ О, Атлас, вы нисколько не побеспокоили меня, ‒ сказал он снисходительным тоном.

‒ Не сомневаюсь. Можем мы присесть? ‒ спросил я.

‒ Конечно, пожалуйста. Останьтесь ненадолго, ‒ произнес он.

Я видел, что он пытался сохранять спокойствие, но наше присутствие его определенно раздосадовало.

‒ Спасибо.

Мы с Ником сели рядом на одном из диванов, а мистер Фокс сел напротив нас на другой. Спенсер по-прежнему оставался в дальнем углу, пристально наблюдая за каждым нашим шагом.

‒ Итак, что на самом деле привело вас ко мне? ‒ спросил Фокс, сверля меня взглядом.

Он явно не купился на то, что это был просто визит вежливости. Я не мог сказать, что винил его за это.

‒ Сегодня вечером мы бы хотели прийти к соглашению, ‒ сказал я. Мне нужно было увидеть, могу ли я вызвать в нем какую-либо эмоциональную реакцию. Посмотрим, смогу ли я заставить его говорить о законопроекте, о сенаторе.

‒ Хорошо. Что за соглашение? ‒ спросил он.

Пожилая дама, которая впустила нас в дом, вышла из комнаты.

Ник просто сидел на диване, отдав мне главенство в разговоре. Мои действия были инстинктивными. Я не знал, какое соглашение хотелось бы заключить с дьяволом, но мне было точно известно, что если он продолжит разговор, то из этого может что-то получиться.

Спенсер прошел по периметру комнаты позади Фокса, по случаю выглянув в окно.

‒ Ну, ‒ я кашлянул в ладонь. ‒ Я думал об этом голосовании во вторник. Может, если законопроект пройдет, мы сможем что-то с этим сделать. Будем откровенны. Я знаю, что вы хотите заполучить мою компанию.

‒ Да, вы правы. Хочу, ‒ ответил он еще до того, как я озвучил свое предложение полностью.

Прежде чем продолжить, я усмехнулся его откровенности.

‒ Может, я могу предложить вам варианты приобретения акций или наоборот.

‒ Приобретение акций? Почему это должно быть мне интересно? ‒ спросил он и рассмеялся.

‒ Я подумал, что, возможно, если мы объединим усилия, то сможем многое улучшить. Зарабатывать тонны денег. Я знаю, как вы любите деньги, ‒ сказал я.

Мистер Фокс встал с дивана и направился к окну, где стоял Спенсер. Тот выпрямился и отпустил оконную занавеску.

‒ Что-нибудь интересное? ‒ спросил у него Фокс.

От того, что Фокс стоял очень близко к Спенсеру, я заметил на его лице тревогу. Спенсер отрицательно тряхнул головой и двинулся, чтобы сесть рядом со мной на диване. Наблюдая за перемещениями, Ник усмехнулся нервным смешком.

Фокс резко повернулся и посмотрел прямо сквозь меня.

‒ Я, пожалуй, испытаю судьбу на голосовании во вторник, ‒ сказал он.

Пока он произносил эти слова, я постарался, чтобы ни единая эмоция не отразилась на моем лице.

‒ Ну, разумеется. Приношу извинения за беспокойство. Мы не будем стоять у вас на пути. ‒ Я поднялся с дивана, когда Ник подошел к закрытой двери и последовал за ним.

Спенсер неохотно поднялся с дивана, и брови его в удивлении поползли вверх. Я начал задаваться вопросом, что же такого он увидел снаружи. Я пожал плечами, глядя на Спенсера, а Фокс повел нас к выходу.

Мы попрощались и направились к своей машине, припаркованной вдоль дороги. После того как дверь за Фоксом захлопнулась, я первым нарушил молчание.

‒ Спенсер, что ты там такого увидел снаружи?

Он жестом пригласил сесть в машину. И уже сидя за рулем, глубоко вздохнул и запустил двигатель.

Сделав долгую, тяготившую паузу, он, наконец, заговорил.

‒ Там у него куча народу, носившихся на заднем дворе. Все они носили какие-то коробки в специально отведенную комнату, прямиком с палубы.

‒ Интересно, что бы это могло быть, ‒ произнес Ник, наклонившись к передней части автомобиля.

‒ Понятия не имею, ‒ ответил я и посмотрел на Ника. На его лице отразилась тень беспокойства. А я никак не мог разобраться в странном поведении мистера Фокса этим вечером.

Был ли он каким-то образом причастен к исчезновению сенатора?

 

***

 

После того, как мы подбросили Ника до его жилища, я вернулся к себе домой c чувством подавленности от того, что рядом не было Гвен. Я скучал по ней. Это чувство для меня было ново. Я не припоминал, чтобы когда-либо скучал по кому-то. В отсутствие сенатора мои дела шли не так хорошо, как я надеялся. Мне нужен был кто-то, кто мог бы утешить меня и разделить чувство потери.

Я ходил по своей квартире, гадая, что делать: позвонить ей или сорваться и побежать к ней со всех ног. Я не мог отделаться от мыслей о ней.

Я никогда не верил, что существуют поистине родственные души, но она просочилась в каждую частичку моей души. Я не мог не вспоминать ее улыбку.

Я решил не звонить, не бежать к ней стремглав, а просто отправить обычное сообщение.

«Просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке».

Я хотел добавить в конце «Скучаю», но потом передумал. Мой телефон лежал на барной стойке, а я начал расхаживать взад-вперед по кухне в ожидании ее ответа.

Через несколько минут мой телефон зазвонил, уведомляя меня о входящем сообщении. Я буквально прыгнул, чтобы схватить его со стойки.

«Немного устала, но в целом все в порядке. Как ты? У тебя все нормально? »

Она слышала наш разговор со Спенсером в машине и аэропорте, пока мы отвозили ее домой. Несомненно, она решила, что у меня какие-то проблемы с компанией. Я не хотел вдаваться в детали и ничего не говорил ей ни о трудностях, ни об исчезновении сенатора.

Я нервно печатал ответ на телефоне, сильно нажимая пальцами по экрану, словно был поглощен оковами нынешних технологий.

«Все в порядке, соскучился. Первым делом завтра утром хочу увидеться с тобой».

Я отнюдь не хотел обсуждать с ней рабочие дела так поздно вечером, так как всегда хотел лично увидеть ее. С исчезновением сенатора Девлина... я был уверен, что законопроект так и не выдвинут на слушание... так что, пусть сама Дева Мария придет нам на помощь, но я выдержу любые тяжбы, уготованные нам мистером Фоксом.

«Я тоже соскучилась. Конечно же, до встречи».

 

 

ГЛАВА 18

 

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, С САМОГО УТРА, я сидел в кабинете и ждал Гвен.

О местонахождении сенатора по-прежнему не было ничего известно, а после того как полиция завела дело, можно было с уверенностью сказать, что СМИ очень скоро пронюхают об этом. Я был уверен, что к полудню всем уже будет известно ‒ как только в деле появляется пресса, история выходит из-под контроля.

Законопроект, ожидающий голосования в конгрессе, определенно будет проигнорирован. Без сенатора и его поддержки билль можно считать тщетным.

С моими финансами все было хорошо, Фокс охотился за моей компанией много лет. Кроме того, это не впервые, когда происходит что-то подобное. У меня всегда каким-то образом получалось спасти свое положение.

Вот и в этот раз я не планировал, чтобы все было как-либо иначе. Когда прибудет Гвен, я ознакомлю ее со своими планами и начну придумывать, как все спасти. Необходимость в помощи сенатора осталась где-то позади; меня не волновало, что у него уже, скорее всего, не получится появиться в Вашингтоне к завтрашнему дню.

Разумеется, меня интересовало, где он и кто его похитил. Мысленно я догадывался, что Фокс имел к этому какое-то отношение. Слишком уж все совпадало.

Как только мои мысли обратились к Гвен, то раздался глухой голос Анны из динамика громкой связи.

‒ Сэр, здесь ожидает Гвен. Мне проводить ее к вам?

Я нажал на кнопку телефона и сказал:

‒ Да, спасибо.

Словно в замедленной съемке медленно открылась дверь, и она шагнула в кабинет. Вокруг меня все замерло; время остановилось. Пылинки, блестевшие в лучах солнца, застыли, когда я заглянул в ее глаза.

Она улыбнулась мне с довольно самоуверенным видом. Та женщина, с которой я занимался любовью менее двадцати четырех часов назад, исчезла. Она была вся деловая и представительная.

Пока Гвен подходила ближе, время уже не стояло на месте. Наоборот, оно словно ускорилось. У меня перехватило дыхание, а сердце бешено колотилось в груди. Я почувствовал боль в ключице, а воздух словно исчез из комнаты.

Она подошла к креслу напротив моего стола и села. Я схватил свой галстук и слегка ослабил его на шее.

В комнате стояла тишина, и Гвен откашлялась, перед тем как заговорить.

‒ Прошлым вечером ты сказал, что хочешь меня видеть.

Переложив еще несколько бумаг на столе, чтобы потянуть время, я, наконец, поднял на нее взгляд.

‒ Да, да. Спасибо, что пришла... ‒ Я взглянул на нее, но не мог вымолвить ни слова. Я словно лишился дара речи и, немного смутившись, улыбнулся. ‒ Прости. Как у тебя дела, Гвен? ‒ наконец, спросил я. Кажется, я вновь мог дышать.

Она напряженно хихикнула, но, все же расслабившись, ответила.

‒ Я в порядке.

Мне хотелось сорваться с места и обхватить ее своими руками. Мне хотелось целовать ее. Вставая из-за стола, я с хладнокровием удерживал наш взгляд.

Я прошел в другой конец комнаты и облокотился на угол стола из твердого дуба в нескольких сантиметрах от нее.

‒ То, о чем я собираюсь тебе рассказать, не должно покинуть стен этой комнаты, ‒ сказал я тихо.

Ее глаза стали шире, и она придвинулась ближе, вся во внимании.

‒ Сенатор Девлин исчез в пятницу, и я знаю, что ты осведомлена о законопроекте и голосовании во вторник, ‒ продолжил я, получив понимающий кивок.

‒ О боже. И что это, по-твоему, значит? ‒ спросила она.

Проведя рукой по волосам, я тряхнул головой. Мой измотанный и уставший вид был далек от обычного. Хоть меня это и не сильно заботило, ‒ меня поглощал стресс.

‒ Я уверен, что законопроект не пройдет. Но меня это уже не сильно волнует. Я уверен, что мы можем и дальше успешно продолжить проект.

‒ Могу я спросить? ‒ Она откинулась в кресле и глубоко вздохнула. ‒ Этот мистер Фокс, который сюда приходил... Какова его роль во всем этом?

‒ Я не уверен на все сто, но, полагаю, что он стоит за исчезновением Девлина.

‒ Но как?

‒ Слишком много всего сразу. Он единственный, кто выигрывает от исчезновения Девлина. Также я слышал, что он скупает акции нашей компании и, если она станет уязвимой, то может попытаться захватить над ней контроль.

‒ Но как он это сделает? Разве у тебя не контрольный пакет?

‒ Да, но у Девлина также большой кусок ценных бумаг.

‒ У меня весь отдел маркетинга работает над электромагнитным оружием, и я думаю, что мы справимся, ‒ сказала она.

‒ У тебя есть вся нужная информация? Я верю, что вы с командой справитесь. Но помни: никто не должен ни о чем знать. Думаю, мы сможем представить проект на предстоящем съезде «Фокс Корпс», ‒ произнес я.

‒ Несомненно. Все будет в лучшем виде, ‒ заверила Гвен, убирая в портфель документы.

‒ Гвен? ‒ окликнул ее я, когда она подошла к двери.

‒ Да? ‒ произнесла она, прежде чем выйти, и улыбнулась.

‒ Ты поедешь туда вместе со мной?

Вздернув бровь, она положила руку на бедро, затем, разгладив ткань облегающей юбки, подошла ближе ко мне.

Она подошла ко мне вплотную и положила руку мне на грудь.

‒ Атлас, ты понимаешь, что я твой сотрудник? И, вероятно, сейчас не лучшее время, чтобы нас застукали. Пойми, я очень хочу быть с тобой, но, полагаю, не стоит давать этому Фоксу даже малейшего повода, чтобы навредить тебе.

‒ Вероятно, ты права.

Она взмахнула длинными ресницами и отвернулась. Чувство отчаяния и разочарования овладело мной, ведь я хотел ее прямо здесь и прямо сейчас.

Я мог думать только о ней и нашей совместной жизни. Брак, дети, счастье ‒ вот чего я хотел.

‒ Гвен, на счет той ночи, когда я сказал... ну, ты знаешь, о чем я.

Наши взгляды встретились, и я с шумом выдохнул.

‒ Атлас, пожалуйста, не надо. Давай не будем торопиться.

‒ Я просто хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, ‒ сунув руки в карманы и потупив взгляд в пол, произнес я.

‒ Атлас, ты не безразличен мне, но мое сердце отдано другому, и теперь мне нужно время, ‒ произнесла она, подходя ближе ко мне.

‒ Мэттью?

‒ Да, но я на самом деле беспокоюсь о тебе. Пожалуйста, просто дай мне время.

‒ Ладно. Я постараюсь.

Она подошла к двери, бросив прощальный взгляд в мою сторону. Когда она вышла, я улыбнулся и схватился руками за голову. Голова чертовски болела, и я не знал, что делать. Я хотел от Гвен взаимности, и не знал, смогу ли уделять ей время, в котором она так нуждалась. Тем не менее, когда вы кого-то любите, вы ждете.

 

ГЛАВА 19

 

Спустя несколько часов я томился в офисе, тупо уставившись на пустой экран компьютера. Голос Анны, раздавшийся из интеркома, оповестил о приходе Ника.

‒ Приятель, ты сидишь в темноте, ‒ сказал Ник, войдя в мой офис. Он пошарил вдоль боковой стены в поисках выключателя. Ник включил свет, и, едва взглянув на меня, тяжело вздохнул.

‒ Черт возьми, ты ужасно выглядишь. Что случилось?

Я слегка приподнял голову, чтобы поприветствовать его, но затем снова ссутулил плечи и опустил ее вниз.

Я наслаждался темнотой: она держала чувства под контролем, чувства, которые я так старался подавить.

‒ Что тебе нужно? ‒ сорвался я на него.

Приблизившись к столу, он остановился и поднял руки в жесте капитуляции.

‒ Эй, чувак. Какого черта происходит?

Я хлопнул обеими ладонями по столу из дуба и резко поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Меня одолел почти маниакальный смех.

‒ Какого черта происходит? ‒ повторил я. ‒ Ну, завтрашнее голосование потеряно. Мы прекрасно знаем, чем обернется все это дерьмо. А также, друг мой. ‒ Я снова рассмеялся. ‒ Я влюблен.

С широкой улыбкой на лице я уселся в свое кресло. Улыбка была вымученной и, возможно, была результатом бредового состояния.

Ник медленно уселся в кресло напротив стола и подался вперед. Неуверенным движением он поднял руку и разгладил галстук с узором Пейсли.

‒ Влюбился? ‒ спросил он.

Я кивнул, и Ник глубоко вздохнул.

‒ Черт. Что случилось? Полагаю, это связано с Гвен. Я видел, как ты на нее смотришь.

‒ Она не любит меня, во всяком случае, она так говорит, ‒ продолжил я.

‒ И что ты собираешься предпринять?

‒ А что я могу сделать?

‒ Послушай, если ты и правда ее любишь, то ты должен бороться за нее.

‒ Ага, ‒ выдохнул я.

Ник спросил, меняя тему, нет ли у меня каких-либо новостей.

‒ О Девлине? ‒ уточнил я.

‒ Везде одно и то же. Разумеется, у полиции никаких зацепок, но они утверждают, что он сбежал.

‒ Сбежал? Что за ерунда? Он не сделал бы этого, ‒ сказал я.

‒ Да, я тоже так считаю. И его жена того же мнения, несмотря на тот факт, что полиция так ее огорошила, что она не знает, что и думать.

‒ Так они все еще собираются завтра проводить голосование по законопроекту? ‒ спросил я.

Ник кивнул и осмотрел меня с ног до головы.

‒ Тебе нужно привести себя в порядок.

‒ Какой же в этом толк?

Меня больше ничего не волновало ‒ ни моя компания, ни мой внешний вид. Ничто, черт подери, не имело значения.

‒ Слушай, я слышал, что проект, над которым трудится Гвен, идет очень хорошо. Нам нужно удержать компанию еще немного. По крайней мере, что-то получается, ‒ сказал Ник.

Услышав имя Гвен, мои плечи понурились, а грудь пронзила боль.

‒ Отлично, ‒ выдохнул я без энтузиазма, потирая заболевшее место рукой.

‒ Приободрись. Все наладится. Могло быть гораздо хуже, ‒ ты мог бы уже оказаться на том свете. ‒ Ник улыбнулся.

Так он себе представляет мотивирующий разговор?

Его бровь приподнялась, когда я сел, пристально глядя на него.

‒ О чем ты задумался? ‒ задал он вопрос.

Я тряхнул головой, прерывая задумчивость.

‒ Кажется, жизнь для тебя не такая уж сложная штука. В чем твой секрет?

Как только слова сорвались с моих губ, он рассмеялся.

‒ Жизнь для меня не так уж проста. Я просто не усложняю ее наличием женщины. Ну, хорошо, хочешь что-то понять о жизни? Хм... Дай подумать. ‒ Он взглянул на потолок, проводя большим и указательным пальцами по подбородку. Через минуту он опустил голову и посмотрел мне в глаза. ‒ Просто проснись.

Сбитый с толку этими словами мудрости, я покрутил головой из стороны в сторону.

‒ И что, по-твоему, это должно значить? ‒ рассмеялся я.

‒ Проснись и взгляни на самого себя. Ты ведешь себя, будто у тебя очень трудная жизнь. Но это не так. Возможно, это одна из самых легких жизней, что мне известна. Ты знаешь, что тебе нужно делать. ‒ Ник сказал это, вставая со стула.

Я сидел с раскрытым ртом, озадачившись вопросом, что же он все-таки имел в виду.

‒ Я не понимаю, ‒ ответил я.

‒ Ты разберешься с этим, а теперь нам пора идти. У нас встреча с советом директоров, ‒ сказал он и направился к двери.

 

ГЛАВА 20

 

Всего за несколько дней до съезда и окончания голосования я понял, что нужно было сложить все яйца в одну корзину, которая называлась «Электромагнитное оружие».

Гвен и ее команда работали на пределе своих возможностей, чтобы проект был готов к моменту запуска.

Мы с Ником проверили еще несколько моментов, и взгляд мой упал на папку, которая лежала на моем столе. Несмотря на то что полиция вовсю занималась исчезновением Девлина, у нее все еще не было никаких зацепок.

Я всерьез переживал, что нам никогда не разыскать его. Как-то я пришел в дом Девлина, чтобы увидеться с его женой. Она выглядела очень расстроенной, обиженной, напуганной и подавленной. Она не доверяла полиции и не знала, что и думать об исчезновении мужа.

Я вошел в дом, а она посмотрела на меня с облегчением и рассказала все, о чем говорила полиции. Она упомянула, что в четверг вечером Девлин получил очень странный звонок, за день до своего исчезновения.

Девлин ничего толком не сказал жене об этом телефонном звонке, но после разговора выглядел расстроенным. Не придав в тот момент этому особого значения, его жена продолжила заниматься своими делами до тех пор, пока он так и не объявился дома вечером следующего дня. Иногда ее муж мог задерживаться допоздна, но в этот день у них были планы посетить званый ужин, а сенатор никогда прежде не игнорировал подобные мероприятия с женой. Он всегда пользовался любой возможностью вывести жену в свет и выглядел любящим супругом, кем и являлся на самом деле.

Но той ночью, когда он не пришел домой ночевать, она запаниковала. Сначала она позвонила его секретарше, которая, в свою очередь, позвонила Нику. Мне было тяжело из-за всего этого, и, несмотря на то, что мы не приблизились к цели в поисках сенатора, я знал, что так или иначе все закончится хорошо. Возможно, потому что я был верующим.

Я также верил, что однажды Гвен полюбит меня так же, как любил ее я.

Чем дольше я думал об этом, тем больше мои мысли возвращались к Мэттью. Что же такого произошло между ними?

Так и не приблизившись ни на толику к ответам на вопросы, которые буквально сводили меня с ума, я снова взглянул на файл в своей руке.

Быстро подойдя к своему столу, я схватил телефонную трубку и набрал номер Спенсера.

‒ Спенсер? Мне нужно, чтобы ты покопался в прошлом Гвен и разузнал, кто такой Мэттью.

‒ Хорошо, сэр, конечно, ‒ ответил он.

‒ Мне нужно знать о нем абсолютно все, ‒ произнес я, чувствуя себя охотником.

‒ Мэттью, он родственник или...?

Я не дал закончить и перебил его.

‒ Нет, у них раньше были отношения.

‒ Хорошо, сэр. Все понятно, ‒ произнес Спенсер.

Я повесил трубку и сел в кресло. Мне стало немного легче от того, что очень скоро я получу ответы, которые так тяготили меня, и я глубоко вздохнул.

Ворвавшись в мой кабинет, Анна выглядела весьма раздраженной и в то же время очень серьезной, когда увидела, что я все еще сидел в кресле.

‒ Сэр, вы все еще работаете? ‒ спросила она.

Я ответил ей с легкой грустью в голосе и махнул рукой, чтобы она ушла.

‒ О нет, нет. Я, конечно, не уйду. ‒ В руках у нее была папка с файлами, и она положила ее на стол передо мной. ‒ Эти пропуска для вас, Ника и Спенсера на съезд, который состоится в пятницу.

‒ Спасибо, ‒ пробормотал я.

Я набрал номер Спенсера, так как хотел получить как можно больше информации к вечеру съезда. Мне всегда хотелось быть на шаг впереди.

 

 

ГЛАВА 21

 

Вечер пятницы наступил быстрее, чем ожидалось, но я подготовился и, несмотря на играющие нервы, старался сохранять спокойствие.

Благотворительный вечер должен был состояться в частной штаб-квартире Фокса. Мне прямо-таки не терпелось попасть в его кабинет.

Возможно, если мне повезет, и я смогу туда проникнуть, то узнаю его планы.

Спенсер по-прежнему так ничего и не узнал о Мэттью или хоть какую-то информацию о прошлом Гвен.

 

***

 

Мы встретились у дома Ника и вместе поехали на вечеринку. Численное превосходство: я был определенно уверен, что не хотел, чтобы меня перехитрил Фокс и его прихвостни.

Ник рулил на своем огромном черном «Эскалейде» вдоль оживленных улиц города. Спенсер опаздывал, и я надеялся, что причиной тому был поиск нужной мне информации.

Мы подъехали к зданию «Фокс Корпс» как раз к началу. Холлы заполнились какофонией звуков и смеха, пока мы продвигались к танцевальному залу. Здание компании было огромным, спланированным как гранд-отель; множество больших помещений и вместо номеров отеля офисные кабинеты вдоль коридоров.

Вестибюль с большим водопадом в центре выглядел изящно и современно. Красный, черный и ярко-белый цвета переплетались в дизайне помещения и выделялись в оформлении, диванах и коврах.

Звуки веселья донеслись до нас еще до того, как мы вошли в танцевальный зал. Когда мы открыли двери, Ник взглянул на меня и улыбнулся.

Я следовал за Ником, но как только мы вошли, он отошел в сторону. Я огляделся вокруг.

Знакомых лиц я не заметил. Дизайн зала был в азиатском стиле. Перед собой я заметил три бара, стратегически размещенных в огромной комнате. Современная металлическая люстра висела в центре высокого потолка. Столы были устланы алыми скатертями, а люди попивали шампанское и заводили новые знакомства.

В конце зала находилась огромная сцена, на которой группа музыкантов играла музыку в стиле фанки-джаза. Они были одеты в нечто походившее на старую школьную форму, от чего выглядели еще более комично. Я оглядел комнату, пытаясь отыскать единственное нужное мне личико, то, о котором мечтал каждый раз, закрывая глаза.

Ник подтолкнул меня локтем, чтобы я обратил внимание на Гвен, идущую к нам. Я замер, увидев ее. Она надела прекрасное золотое платье, которое было чуть выше ее колен. Волосы были зачесаны на одну стороны, а с другой стороны был приколот белый цветок. Ее янтарные глаза вспыхнули, когда наши взгляды встретились.

‒ Привет, ‒ сказала она, подойдя к нам.

‒ И тебе привет, ‒ прошептал я.

‒ Гвен, рад видеть тебя этим вечером, ‒ ответил Ник и, взяв ее за руку, поднес ее к своим губам.

Я вновь позавидовал Нику, настолько легко и непринужденно далось ему это действие. В свою очередь, я наклонился к Гвен, обнял ее за талию и поцеловал в щеку. От моего поцелуя ее кожа залилась румянцем.

Я отступил и окинул взглядом комнату.

‒ Все ли готово к сегодняшнему вечеру? ‒ спросил я.

‒ Да, сэр. Мы с командой готовы идти. ‒ Она выглядела нервной и встревоженной, и я не знал, было ли это вызвано моим присутствием или чем-то еще.

Комната погрузилась в тишину, которая нарушилась приглушенным бормотанием, а затем раздались аплодисменты. Мы повернули головы, чтобы посмотреть из-за чего собственно весь этот переполох, и увидели, как мистер Фокс вошел в бальный зал. Он поднялся на сцену и направился к трибуне. Его грудь буквально распирало от гордости, когда он шел, а я покачал головой. Ник улыбнулся, переглянувшись со мной.

‒ Рад приветствоватьсегодня каждого из вас, ‒ сказал он в микрофон, после того как стих шум аплодисментов.

‒ У меня грандиозные планы на сегодняшний вечер, так что надеюсь, что все отлично проведут время. Также, мне хотелось бы отдельно поприветствовать особого гостя, который пришел сегодня.

Он начал вертеть головой из стороны в сторону, осматривая бальный зал.

‒ Где же он? ‒ сказал он себе под нос. ‒ Атлас? Где вы запропастились? ‒ громко, во всеуслышание произнес он.

Я поправил галстук-бабочку, а Ник хлопнул, обратив внимание присутствующих на мое появление. Я приветственно помахал рукой и одарил всех улыбкой.

‒ Вот вы где. Хотел лично поприветствовать вас сегодня и надеюсь, вам понравится то, что я запланировал.

‒ О, безусловно, ‒ ответил я себе под нос.

Улыбка была приклеена на моем лице, когда я кивнул Фоксу, который смотрел на меня со сцены.

Гвен стояла рядом и нервно перебирала пальцами. Ник тихо хмыкнул, когда я улыбнулся ему.

Фокс продолжил речь, упомянув еще нескольких гостей, чтобы поприветствовать их. Я заметил, что большинство из них были сенаторами, которые, скорее всего, помогли ему в голосовании во вторник.

Чертов ублюдок.

Я бродил по залу, сильно желая узнать, что запланировал Фокс. Ник повернулся ко мне, и я улыбнулся в ответ.

‒ Что ты обо всем этом думаешь?

‒ Не знаю. Пресса здесь. Значит, его новая продукция должна быть первоклассной.

Я улыбался фотографам и пожал руку нескольким политикам.

Главной темой для обсуждений было исчезновение Девлина. Некоторые политики заявили о том, что были вынуждены усилить охрану, поскольку боялись, что их тоже могли похитить.

Осмотревшись вокруг, я заметил, как Фокс прошелся по залу, пожимая руки. В чем же был его козырь?

Спустя немного времени Фокс вернулся на сцену в сопровождении нескольких топ-менеджеров. Мы стояли все вместе, когда он начал свою презентацию. Он немного рассказал о своей компании и уже был готов объявить о новом оружии, над которым работала его компания.

‒ Мы с гордостью представляем вам нашу новую продукцию ‒ электромагнитное оружие, ‒ заявил он.

Мое сердце рухнуло вниз, когда я услышал, как он давал детальное описание оружия. Я посмотрел на Ника, его лицо было одето в хмурую маску.

‒ Какого черта? ‒ прошептал он мне.

‒ Я... я... не знаю, что происходит. ‒ Я ошеломленно и непонимающе смотрел на то, как Фокс на сцене расхваливал свою продукцию... мою продукцию.

‒ Как он умудрился? ‒ спросил Ник.

Гвен все еще стояла возле меня, как вдруг какое-то движение возле входа привлекло мое внимание. В зал вошел Спенсер и направился в мою сторону.

Я извинился перед Гвен и Ником и присоединился к Спенсеру.

‒ Я изучил «Фокс Корпс», также как и биографию Гвен. И ничего не нашел о Мэттью, но есть кое-что интересное, ‒ прошептал он.

Толпа была сосредоточена на Фоксе, который продолжал свою презентацию на сцене. Мы со Спенсером отошли в угол комнаты, и он продолжил:

‒ Несколько месяцев назад у нее был депозитный счет в банке. На имя Мэттью Фокса.

‒ Подожди, еще раз: как его звали? ‒ спросил я, широко раскрыв глаза.

‒ Мэттью Фокс.

‒ Но президента «Фокс Корпс» зовут Дин... Кто такой Мэттью Фокс?

‒ Я задал себе тот же вопрос, поэтому копнул глубже ‒ его полное имя Мэттью Дин Фокс. Он использует второе имя Дин уже долгое время.

‒ Я сбит с толку. Получается бывший парень Гвен президент «Фокс Корпс»? Но она бы сказала мне об этом.

Я посмотрел в ту сторону, где стояли Ник с Гвен, но она исчезла. Мы со Спенсером подошли к Нику.

‒ Куда пошла Гвен? ‒ спросил я.

‒ Не знаю. Она была здесь минуту назад.

‒ Думаю, сэр, Гвен предала вас, ‒ сказала Спенсер, наклонившись.

Именно в этот момент я посмотрел на сцену и встретился взглядом с Фоксом. Его глаза были устремлены на меня, и он рассмеялся, когда я нахмурился.

‒ Пошло все к чертям. Нужно начать с самого начала. ‒ Я вышел из конференц-зала и за мной последовали Ник и Спенсер.

В моей голове крутилась уйма сценариев, когда я пытался разобраться в ситуации.

Как только мы вышли на улицу, я вынул телефон из костюмных брюк и набрал Гвен.

Гудки шли до тех пор, пока не включилась голосовая почта. Я оставил ей сообщение и завершил звонок.

Повернувшись к Нику и Спенсеру, я тряхнул головой.

‒ Отвези меня к ней домой, ‒ приказал я Спенсеру.

Несколько минут спустя мы все сели в черный внедорожник и направились к дому Гвен.

Я был зол, расстроен и сбит с толку, и, закрыв глаза, пытался понять, когда все пошло не так. Как только мы подъехали к зданию, я выскочил из машины и забежал в дом. В коридоре было тихо, когда я начал громко стучать в ее входную дверь.

‒ Гвен, ты дома? ‒ закричал я.

Теперь Ник и Спенсер стояли рядом со мной, пока я все сильнее и сильнее колотил в ее дверь. Я был уверен, что при необходимости могу разнести ее в клочья.

В конце концов, Спенсер покачал головой и попросил меня остановиться.

‒ Ее нет дома, ‒ подытожил Ник.

Мы пошли прочь от ее квартиры, и у меня все еще не было ответов. Это не могла быть она. Дин, или Мэттью Фокс, или как бы там его не звали, не мог быть одним и тем же человеком.

С чувством отчаяния мы вышли из здания, и я приказал Спенсеру отвезти меня домой.

Как только мы высадили Ника у его машины, он повернулся ко мне:

‒ С тобой будет все в порядке? Мы выпутаемся из этого, поверь мне.

‒ Я верю тебе, Ник.

Когда он ушел, я сел на пассажирское место впереди, и Спенсер повез меня домой. Я пытался дозвониться Гвен, но все время включалась голосовая почта.

Когда мы подъехали к моему дому, я помахал рукой швейцару и увидел, что Гвен сидела у лифта.

Она встала, когда увидела меня, и нерешительно направилась мне навстречу.

‒ Пожалуйста, скажи, что это сделала не ты? ‒ попросил ее я.

‒ Мне жаль, Атлас.

Я не желал слышать это, просто хотел добраться до квартиры и забыть весь этот вечер. Как она могла?

‒ Позволь объяснить, ‒ заплакала она.

Из ее глаз текли слезы, когда она просила об этом.

‒ Объяснить? Объяснить, как ты использовала меня? Как ты полностью уничтожила мою компанию? Я не хочу слышать от тебя никаких объяснений, ‒ рявкнул я.

Мой мир перевернулся, и я не мог перевести дух. Что еще она скрыла от меня?

‒ Пожалуйста, ‒ умоляла она. Ее макияж потек по лицу, и она вытирала нос.

‒ Он платил тебе за то, что ты спала со мной? ‒ закричал я, мое лицо раскраснелось, и я задыхался.

‒ Что? Нет!

‒ Что? Он платил тебе, чтобы ты следила за мной? Использовала? ‒ кричал я.

Ее глаза расширились, и она заплакала навзрыд.

‒ Нет. Мне так жаль. Я не знала, во что ввязывалась, когда приняла предложение Фокса. Мне нужны были деньги, ‒ завыла она.

Ее лицо находилось от меня в нескольких сантиметрах, поэтому я посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

‒ Лгунья.

‒ Нет.

Странное чувство охватило меня, что-то темное, чего я раньше никогда не испытывал, когда я посмотрел на нее.

‒ Кто такой Мэттью? ‒ спросил я.

Ее рыдания приостановились, когда она в шоке посмотрела на меня. Она неистово затрясла головой из стороны в сторону.

‒ Кто он такой? ‒ кричал я, пугая ее.

‒ Пожалуйста, Атлас, ‒ умоляла она.

‒ Отвечай! ‒ кричал я во всю мощь. Гвен дернулась от моего крика, и единственная слезинка скатилась по ее щеке.

То, что она не отвечала мне, выводило меня из себя.

‒ Ты никто иная, как высококлассная шл*ха, ‒ сердито выплюнул я, а затем развернулся и вошел в лифт.

 

 

ГЛАВА 22

 

Я НЕ ЗНАЛ, сколько минуло дней с конференции в «Фокс Корпс». С той минуты, как я ушел с вечера, большую часть времени я проводил в офисе или квартире, снова и снова переигрывая произошедшее, словно на заевшем проигрывателе.

И никак не мог понять.

Мне хотелось утопить свою печаль в бутылке виски, но, покинув офис после тяжелого рабочего дня, я направился прямо домой. Чтобы очередную ночь провести в одиночестве. Еще одну из тех, которую не мог провести с любимой женщиной.

Жизнь в одиночестве я знал слишком хорошо. И никогда не был против этого, пока не встретил Гвен, теперь же меня это угнетало.

Это казалось концом ‒ то, что любимая женщина меня предала. Почему она это сделала?

Я вертел в руках пульт управления от телевизора и включил его. Ничего, кроме фотографии сенатора Девлина на весь экран, поскольку поиск все еще велся. Полиция так и не продвинулась в поиске ответов и самого его, но я знал, что за всем этим стоял Фокс.

Если Фокс мог избавиться от сенатора и спрятать его от общественности, на что же еще он был способен?

Придет ли он однажды за мной? Или он уже играл со мной; было ли у него что-то в планах и на мой счет?

Я мерил шагами пентхаус и не мог сдерживать гнев. Поэтому вышел через входную дверь и направился дальше по коридору. В трансе, потерянный и дезориентированный я поднялся по лестнице на крышу. Повернув налево в противоположную сторону от панорамного бассейна, я подошел к краю.

Поднявшись на несколько футов вверх, я взобрался на бруствер. И словно скала смотрел на город. Я стоял там погрузившись в раздумья. Я был так высоко; городские улицы подо мной казались такими крохотными.

Будучи не в себе, я стоял на ногах на твердом бетонном парапете здания. Я мог бы прыгнуть, если бы захотел. Закончив все это, высвободив боль.

Это был худший момент моей жизни, и я не мог понять, как пал так низко.

Сидя на бруствере и спустив с него ноги, я рассматривал свои руки. Я поднял их на уровень глаз и начал изучать линии и переплетения на каждой из них, поворачивая ладони, чтобы хорошенько все разглядеть.

Именно руки определяют жизнь мужчины. Крепкие, загрубелые руки показывают, насколько тяжело мужчина трудится. Мои руки, однако, ничего не показывали: ни единого показателя того, кем я стал. Я сжал и разжал пальцы и не смог вспомнить никакой тяжелой работы, посвященной корпорации «Химера».

По моим рукам бежала кровь, но в них не было жизни. Они не определяли никакой жизни. Большие сильные руки двигались передо мной, когда я поднимал их выше, но в то же время они не были достаточно сильными, чтобы спасти меня от самого себя.

Жизнь была так красива, а я ее пропустил. Я был настолько поглощен работой, что даже никогда ею не наслаждался... никогда не испытывал удовольствие от людей, окружавших меня.

И вот он я, все еще живой. Все еще дышу и требую повтора. Второго шанса расставить все по своим местам. Это бы помогло мне приблизиться к любви, которую я так хотел отыскать, любви, которую я нашел с Гвен. Я любил ее, но она предала меня.

Как мог кто-то, кого ждешь всю жизнь; единственный человек, который так идеально тебе подходит, не любить тебя? Предать ‒ значит не любить.

Она была идеальна для меня, а я был идеален для нее. Какой жестокий, жестокий мир. Я проклинал небеса, пока размышлял над несправедливостью всего произошедшего.

Где же был мой хэппи-энд? Почему у меня не могло его быть?

Я опять перевел взгляд на руки и не смог вспомнить, как дошел до такой жизни. В памяти всплыл ребенок, который по утрамкатался на велосипеде загородом. Родители, которые работали сверхурочно, чтобы свести концы с концами, пока я рос, бросили меня, и у меня не было денег на колледж ‒ вот и все воспоминания, которые у меня были.

Как я до такого докатился? Ураган моей жизни никогда не давал времени на счастье, и мне казалось, что я даже не знал, как быть счастливым. Я попал в совсем другой вид крысиных бегов, моя жизнь была неполной.

Затем появилась Гвен, которая, как я полагал, была причиной моей жизни... единственная, ради которой я продолжал двигаться, но теперь я знал, что это было не так.

Я чувствовал, будто меня посадили в клетку, словно меня заманили в ловушку высшие силы, не позволяя жить на полную. Но Гвен была ниспослана, чтобы вызволить меня из тюрьмы, в которой я жил... я любил ее, но теперь это больше ничего не значило.

Не так должна была закончиться эта история. Наша история еще не завершилась, хотя ощущалось, что это был конец. Словно кто-то давно решил, будто нам суждено жить неполной жизнью. Что нашему хэппи-эндубыть не суждено. Иногда в жизни у людей не всегда все заканчиваетсясчастливо. Некоторые проводят вечность в поиске чего-то; чего-то, что дополнит их, но небесные силы никогда не вступают в союз, и люди умирают в одиночестве, даже не понимая, что все было сделано неправильно.

Где я ошибся?

Я знал, как хотел, чтобы закончилась наша история. Я хотел ринуться к квартире Гвен и постучать в двери. Она откроет ее и одарит меня своей чарующей улыбкой. Я подхвачу ее на руки и закружу, а затем решительно поцелую в губы. Разве не так, к чертям, должен развиваться хэппи-энд?

Увы, я сидел в одиночестве. Уставший, обессиленный и гонимый всеми мыслями. Мои безнадежные мечты раздавила реальность того, что я нашел любовь и потерял ее.

Моя компания ‒ это уже другой вопрос. Нет никакого способа в этот разпобороть Фокса. Скоро моя компания перейдет в его руки, к этой змее, и это будет конец. Конец моей свободы, конец всего, за что я боролся, чтобы управлять.

Я потерял контроль и все, что было с ним связано. Больше не было смысла, необходимости пытаться обрести властьеще раз.

Я сделал еще один выдох, позволив чувствам накатить на меня: беспомощность при потере контроля и незнание, как все вернуть. Мое тело больше мне не принадлежало; мозг больше не отвечал за последствия.

Я был так близок к смерти, сидя на этом парапете, и чувствовал, что нужно было принять окончательное решение. Закончить все это или бороться?

Гвен сказала, что я не мог дать ей то, что она хотела. Что моя компания похоронит наши взаимоотношения; моя свобода и руководство компанией окончательно нас разрушат.

Я безучастно смотрел на город, не концентрируясь ни на чем конкретном, просто позволив мыслям блуждать, а разуму ‒ принять последующий ход действий.

Неужели нанесенный вред настолько огромен, что нельзя все это пережить и исцелиться от ощущаемой боли?

Мое тело исцелялось, но вот разум не мог быстро воспринять всю правдивость этого.

Я опять встал на ноги и слегка покачивался на прохладном ветру.

Величайшее предательство, и все еще каким-то образом мой мозг не может согласиться с тем фактом, что Гвен ‒ плохая личность. Должно было быть нечто, что я не увидел, что я не понял.

Она не принадлежала к тому типу людей, которые использовали и обижали. Я знал, что она что-то чувствовала, черт побери.

Я знал, что так и было. Чувствовал, когда обнимал ее, целовал, занимался с ней любовью. Это чувство было в ее взгляде. То, как она мне улыбалась, как отдавала себя. Это заставило меня поверить, что еще не все было потеряно. Что все в моей жизни не было напрасно.

Я буду биться за нее до чертиков. Я буду бороться за нас. Мне нужно было верить, что Гвен была хорошим человеком, иначе яв самом деле сойду с ума.

Я сошел с парапета и благополучно спустился на крышу.

Как только я оказался в безопасных просторах своего жилища, то решил, что мне было необходимо с ней увидеться. Я хотел услышать ее объяснение. Я хотел знатьточно, раз и навсегда все прояснить.

Мне необходимо было, чтобы она раскрыла карты.

Итак, я приготовился еще раз выйти из квартиры и найти Гвен, мой пульс ускорился. Наполненный адреналином и прочим, что прилагало огромные усилия поддерживать жизнеспособность моего сердца, я направился разыскать единственного человека, кто был способен успокоить мой сомневающийся разум.

Я нанял такси и запрыгнул внутрь.

Водитель спросил, куда ехать, и я дал ему единственный адрес, который мог запомнить. Это был адрес Гвен.

Возможно, я был глуп; возможно, я просто выпрашивал еще больше сердечных мук. Или, возможно, я наконец все пойму. Именно незнание убивало меня больше всего.

Мне нужно было успокоиться. Я чувствовал, что проигрывал битву с самим собой. В моем теле разыгралась битва, и только Гвен могла спасти меня из этого шторма. Итак, несмотря на то, что мне хотелось услышать ее объяснение, мне также до чертиков хотелось, чтобы она заглушила это неприятное чувство, которое словно звоночек, звучало у меня в ушах, успокоила пульс и сердечный ритм.

Моя кровеносная система работала на предельной скорости, пока такси мчалось по дороге.

Когда я посмотрел в окно, то город почернел, а по стеклу стекали дождевые капли. Не было видно ни одного работающего фонаря, и мрак мурашками прополз по моему позвоночнику. Пока мы ехали в тишине, послышался мощный гром.

Машина внезапно остановилась и звуки, которые наполняли мое сознание, стали просто невыносимыми. Я закрыл уши руками, и в этот момент мои ключицы сдавило от боли. Я чувствовал, будто умираю, словно никто не мог спасти меня из тех страданий, в которых я жил.

Я взбежал по ступеням и забарабанил в дверь.

Как только Гвен открыла ее, воцарилась тишина. Прошла боль, которая сдавливала мои ключицы и грозила поставить меня на колени.

Ее глаза округлились, когда она увидела меня, но я не мог пошевелиться. Не мог говорить. Я радовался окружавшей меня тишине.

Уперся руками о дверной косяк с обеих сторон двери и повесил голову от облегчения.

Тошнота, которую я ощущал с вечера вечеринки, прошла.

‒ Атлас, что ты здесь делаешь? ‒ пребывая в шоке, спросила она.

‒ Мне нужно было с тобойувидеться. Выслушать твое объяснение.

Она полностью открыла дверь и позволила войти. Я переступил порог, струсив с волос влагу, и почувствовал, что жизнь начала собираться в одно целое.

Чем дольше я пребывал в крохотной квартире Гвен, тем больше мне казалось, будто я был дома.

Закрыв дверь, Гвен повернулась ко мне лицом и жестом пригласила сесть.

Я сидел и ждал, когда она заговорит. Гвен неспешно двигалась, и каждое ее движение было хорошо обдумано. Наконец она присела на диван рядом со мной и повернулась ко мне лицом.

В спортивных штанах и старой футболке она выглядела не лучше, чем я. Ее глаза опухли, без сомнений: она много плакала.

Не зависимо от того, что она скажет, мне нужно было принять решение. Это будет или последний раз, когда мы с ней видимся, или начало нашей совместной жизни.

Больше на мои плечи не давил вес всего мира; он переместился на плечи Гвен. Мой мир также лежал на ее плечах, и только она могла предрешить мое будущее.

Поэтому я ждал, пока она убирала локон волос с лица. Затем ждал, пока она переплела пальцы и положила руки на колени.

Я не мог вспомнить, дышал ли или задержал дыхание, но даже и не собирался проверять это.

‒ Атлас, прежде всегоя хочу сказать, что мне очень жаль, ‒ начала она.

‒ Брось. Расскажи то, что я должен знать. Почему ты это сделала?

‒ Я была сломлена и одинока. Фокс предложил мне работу. Он многое не поведал мне о работе, когда я приступила к выполнению своих обязательств, но уверил, что я подходила идеально.

Она ерзала на месте, пытаясь сесть поближе ко мне. Я смотрел в ее запавшие глаза.

‒ Продолжай, ‒ сказал я, и мой голос даже не дрогнул.

‒ Так вот, он купил мне новое платье, отправил сделать прическу и сказал, что мне следует поехать на гала-концерт, чтобы встретиться с тобой. Сказал, что я буду работать на тебя. ‒ Ее взгляд опустился на ее руки. ‒ Я действительно не понимала, что происходило, пока он не появился на корпоративном ужине в ресторане. Когда я спросила его о том, что происходит, он продолжал лгать, говоря, что все хорошо и что мне нужно держаться от всего подальше. ‒ Ее взгляд блуждал по комнате, пока она говорила.

Минуту я слушал ее, а потом почувствовал, будто что-то было неправильно. Если она понимала, что что-то назревало, почему ничего мне не сказала? Почему, черт, она держала язык за зубами?

‒ Ты врешь, ‒ сказал я, моргнув. Я говорил спокойным тоном, пытаясь не позволить злости проявить себя в лучшем виде. Как только я уличил ее во лжи, в ее глазах промелькнуло признание.

‒ Извини, Атлас, ‒ сказала она на выдохе.

‒ Чего, черт, такого важного ты не говоришь мне?

‒ Не имеет значения, что важно. Главное, что ты воспринимаешь как важное, ‒ ответила она, вставая с дивана.

‒ Черт, что это значит?

Мое терпение было на исходе. Почему я не получил ответы? Теперь я еще больше запутался, чем когда только стучал в ее двери.

‒ Атлас, только тебе под силу контролировать исход данной ситуации. ‒ Она скрестила руки на груди, когда направилась в мою сторону.

‒ Что ты имеешь в виду? Мне кажется, я вообще ничего не контролирую. ‒ Я умолял о понимании. Она подошла ко мне ближе, и я схватил ее за плечи. Я не мог отпустить ее, просто крепко обхватил руками за талию и зарылся лицом ей в шею.

‒ Атлас, у тебя есть все нужные ответы. Тебе нужно встретиться лицом к лицу с Фоксом, ‒ сказала она.

Мои руки на ее теле дрожали, и я больше не боялся неизвестности, я боялся встретиться нос к носу с Фоксом ‒ дьяволом во плоти, человеком, у которого на руках были все карты. Мужчиной, который все контролировал. Без сомнений, это он избавился от Девлина; он долгие годы работал над этим и был серым кардиналом всего этого.

Он хотел уничтожить меня, а вот точной причины я не знал.

 

 

ГЛАВА 23

 

‒ ГВЕН, ПОЖАЛУЙСТА, РАССКАЖИ МНЕ: кто такой Мэттью Фокс? Это твой бывший?

Она повернулась ко мне, и с ее лица исчезли все эмоции. Она прошептала:

‒ Мэттью Фокс, да.

Одинокая слезинка скатилась по ее щеке, и Гвен смахнула ее пальцем. Я покачал головой и пристально посмотрел в глаза Гвен.

Недостающие части пазла постепенно вставали на свои места, но я все еще был в некотором замешательстве. С одной стороны, кое-где появилась ясность, с другой же ‒ все абсолютно вышло из-под контроля.

Последний раз я поцеловал Гвен в щеку и ушел прочь из ее квартиры. Эта игра была чересчур сложной для нее. Мне нужно было противостоять Мэттью Фоксу и понять, что, в концеконцов, здесь происходило. У меня сердце екало от того, что все вышло из-под контроля и шло абсолютно не так, как я того хотел.

 

***

 

Дождь на улице все усиливался, словно сами небеса пытались помочь мне спасительной влагой. Отойдя от ее квартиры, я побрел по пустынному переулку.

Я был в прострации от всего мира и не чувствовал себя живым. Опустившись на колени в холодную лужу, я чувствовал, как влага пропитывала мою одежду.

Не заботясь о том, кто был рядом или о том, что делал, я вознес руки к небесам в надежде, что Господь ответит, почему шлет на меня все эти испытания.

Я закричал как раз в тот момент, когда прогремел раскат грома, заглушая мои мольбы. Гнев и боль потери прошли сквозь меня, когда я взывал к небесам.

‒ Боже, за что? ‒ кричал я.

Я до боли сощурил глаза, каждая косточка в моем теле изнывала от боли, я взмолился ко всем и каждому в этом мире, кто слушал... каждому, кто мог спасти меня от этого Ада на земле. Я чувствовал себя, словно был в ловушке, и не хотел больше находиться в этом месте.

Все рушилось на глазах. Моя жизнь вышла из-под контроля. Это было впервые за очень долгое время, на моей памяти. Я не понимал более, куда двигаюсь.

Страх и одиночество обрушились на мое сознание в тот момент, когда я пытался вытеснить свои чувства. Я вздрогнул от холода и снова взглянул на небо, умоляя кого-нибудь услышать меня. Я кричал все громче, обращая свои мольбы к небу.

 

***

 

У меня в голове был полный хаос, и я никак не мог переварить изученную информацию.

Мне нужны были ответы, но в то же время мне хотелось спрятаться от всех тяжб в моей жизни.

Гвен одним лишь словом возложила все тяготы мира мне на плечи, произнеся лишь одно имя: Мэттью Фокс.

Имя пронеслось в моем подсознании, в нембылочто-то до боли знакомое.

Мне не хотелось ни в чем разбираться. Попытаться разобраться хотябы в своей собственной жизни. Я выбежал из дома Гвени продолжал бежать по улицам города.

Я потерял счет времени, как и тому, в какую сторону направлялся. Я просто продолжал бежать, снова и снова, вздох за вздохом я надеялся, что сейчас наступит момент и мое сознание прояснится, но скорее всего это просветление будет недолгим.

Я ненавидел весь мир, и в то же время нуждался в помощи от всех и каждого. Утомленный и сбитый с толку собственными бедами я замедлил шаг, пытаясь контролировать дыхание.

Я вытащил свой телефон и набрал номер Ника. Ожидая, пока онответит, я призадумался о том, где нахожусь. Оглядевшись, я не увидел никаких зданий или иных ориентиров вокруг себя.

После еще нескольких гудков я повесил трубку, отчаявшись услышать Ника. Тут же набрал Спенсера и спросил, знает ли он, где Ник.

‒ Сэр, я даже не знаю, как вам сказать, но дело в том, что Ник исчез, ‒ сказал Спенсер.

‒ Что ты имеешь в виду под «исчез»? ‒ закричал я в трубку.

‒ Мы не можем егонайти. Он вышел и исчез.

С каждым вздохом мой мир утопал все глубже. Что, черт побери, со мной происходило?

Я завернул за угол и заметил знакомую красную дверь, виднеющуюся во мраке.

‒ Найдите его, ‒ прокричал я Спенсеру и завершил звонок.

Не останавливаясь, я врезался в красную дверь и ударил кулаком по дереву. Мак открыл дверь и взглянул на меня.

‒ Ступай домой, Атлас, ‒ произнес он. ‒ Ты дерьмово выглядишь.

‒ Спасибо, ‒ сказал я, пробираясь через дверь.

Мак отошел в сторону, а я прошел дальше через коридор. Я распахнул дверь в конце и очутился в пустой комнате. Тут больше не было огромной люстры, висевшей ранее в центре комнаты.

Столов не было, и я обернулся к Маку, шедшему позади меня.

‒ Что здесь произошло?

‒ Фокс нас закрыл. Он позвонил каким-то вышестоящим покровителям, или кому-то в этом роде, и здесь все разнесли. Город нас закрыл, ‒ сгорбив плечи, произнес он.

Я покачал головой, не в силах поверить во все это, когда боль отчаянья прильнула к моему сердцу.

‒ Ты видел Ника? ‒ спросил я.

‒ Никого я не видел. Слышал, что ваш любимый сенатор тоже пропал без вести. Все, кто здесь работал, ‒ исчезли. Я вот приехал, чтобы забрать кое-какие вещички.

Все происходило настолько быстро, что мне потребовалось пару минут, дабы мой мозг смог это переварить.

Единственное решение, которое я мог принять, состояло в том, чтобы противостоять человеку, который, казалось, уничтожил всех и вся, что когда-либо было мне столь дорого.

Я боялся о судьбе каждого, кого знал, но в первую очередь, мне нужно было обеспечить безопасность Гвен, Спенсера и, возможно, Анны.

Кто же знал, что этот монстр уготовил для меня? Кто знал, чего он хочет? Однажды я пошутил, что ему нужна моя душа, и впоследствии, чем больше происходило событий, тем больше я убеждался в точности своего предположения.

Я снова окинул взглядом пустую комнату, а потом посмотрел на Мака.

‒ Береги себя, Мак. Мне нужно кое-где побывать, ‒ сказал я, выходя вон.

Выйдя на улицу, я поймал такси, велев ехать к Нику домой. Возможно, я смогу его там застать. Если же нет, то, возможно, найду какую-нибудь зацепку, которая мне поможет.

Но как только такси тронулось, мне кое-что пришло в голову.

‒ Я передумал, вези меня в «Фокс Корпс», ‒ сказал я водителю.

Такси повернуло налево на ближайшем светофоре, а я откинулся на сиденье. Затем я схватил телефон и позвонил Гвен. Она не ответила после нескольких гудков. Я завершил звонок и быстро набрал номер Спенсера.

‒ Атлас, ‒ ответил Спенсер после первого гудка.

‒ Едь к дому Гвен и посмотри, как онатам, ‒ быстро проговорил я.

‒ Так точно, сэр. Обновленные новости: мы все еще не можем найти Ника. Мы были у него дома, все на своих местах. Никаких признаков взлома, ничего.

‒ Мне нужно поговорить с Гвен. Она знает этого монстра. Возможно, она поможет нам.

‒ Хорошо, сэр. Я поеду к ней и заберу ее. Куда вы направляетесь? ‒ спросил он.

‒ Прямо к самому дьяволу. В «Фокс Корпс».

 

***

 

Как только мы подъехали к углу здания «Фокс Корпс», я заплатил водителю и вышел из машины на тротуар.

Я посмотрел на здание и прошел через парковку. Потянул за ручку входной двери, но она оказалась запертой.

Заглянув внутрь, я увидел, что все декорации с благотворительной акции были уже убраны. В действительности, когда я присмотрелся, то увидел, что здание было абсолютно пустым.

Увидев, что коридоры были пустынными, и внутри не было никакого света, я оглянулся через плечо и разбил стекло входной двери.

Открыв дверь, я вошел в пустой офис. Куда же все подевалось?

Я прошел через коридор в лобби. Даже каскадный фонтан исчез. Обычный мусор порхал по коридорам; казалось, что здание опустошали в спешке.

Увидев, что здание было пустым, я поспешил на улицу. Мне необходимо было найти Фокса. Сейчас же.

Я достал телефон и еще раз набрал номер Ника. Я должен был переговорить с ним, найти его. Когда никто не ответил, я набрал номер Гвен и стал ждать.

Затаив дыхание, я завершил звонок, когда гудки сменились голосовой почтой.

Твою мать.

Дела не становились лучше, мне нужно было решить этот ребус и найти Фокса. Я знал, что он искал меня, но мне хотелось быть на шаг впереди, хоть я и чувствовал, будто был на миллион шагов позади него.

У меня в руках зазвонил телефон, и я ответил после первого же гудка.

‒ Атлас, ты где? ‒ прозвучал голос Спенсера в трубке.

‒ Я в «Фокс Корпс». Здание словно пустая раковина, ‒ ответил я.

‒ Оставайся на месте, я уже еду. У нас большие проблемы, ‒ сказал он перед тем, как закончил звонок.

Я взглянул на телефон и подошел к главному входу в «Фокс Корпс». Еще проблемы? Что могло быть хуже?

Стоило мне открыть дверь, поток холодного воздуха ударил мне в лицо. Было туманно, и лишь одинокий фонарь тускло светил в его гуще. Это был единственный источник света на стоянке. На небе не было ни звездочки, а луна укрылась за густым покровом туч. Странное, пугающее чувство прошло сквозь все мое тело, пробирая до костей.

Передернув плечами и размяв шею, я стиснул зубы. Во рту пересохло от безумной энергии, охватившей все мое тело.

Я метался взад-вперед по парковке и не чувствовал облегчения. Каждая частичка моего тела горела, я утратил контроль.

Свет от фонарей был размыт; я потряс головой, пытаясь вновь сфокусировать зрение. Через минуту свет погас, неужели его отключили? Или, может быть, я ослеп? Тьма поглотила меня, я обхватил себя руками, пытаясь не упасть.

Моргнув несколько раз, я вновь смог различить свет фонарей, и потер виски пальцами.

Наконец-таки, я признался сам себе, что мне было страшно.

Когда я стоял посредине парковки, то увидел приближающиеся огни. Я сделал резкий выдох и начал молиться, чтобы это был Спенсер. Что он нашел меня.

Когда машина снизила скорость, я увидел его за рулем, и меня накрыла волна облегчения.

Он остановился и опустил стекло.

‒ Садись, нам нужно поговорить, ‒ сказал он.

Я открыл дверь и запрыгнул буквально за секунду до того, как тот нажал на газ.

 

ГЛАВА 24

 

‒ ИТАК, ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ? ‒ спросил я.

Спенсер сделал глубокий вдох, ведя машину через центральную часть города. ‒ Это Фокс. Говорит, что у него Гвен, Ник и Девлин. Он хочет поговорить с тобой. ‒ Спенсер говорил медленно, а мое сердце буквально сжималось от одной только мысли, что Фокс мог причинить Гвен боль.

‒ Вот черт, ‒ пробормотал я.

Спенсер ничего не ответил, да это и не требовалось. Мы оба трезво оценивали наши шансы на успешный исход ситуации.

Я уперся руками в бока и почувствовал, что весь мир был против меня.

‒ Где он хочет встретиться? ‒ спросил я, повернувшись лицом к Спенсеру.

‒ В корпорации«Химера», ‒ ответил Спенсер.

‒ Он не сказал, живы ли они все?

‒ Нет, не сказал. Атлас, что ты собираешься предпринять? ‒ Спенсер продолжал ехать с недозволенной скоростью. Улицы буквально проносились мимо нас, и, проехав несколько раз на красный сигнал светофора, мы, наконец, оказались у моего офиса.

Он лихо свернул на обочину, резко ударил по тормозам, и мы сильно подались вперед.

Мы вышли из машины, и я слегка улыбнулся Спенсеру.

‒ Жди здесь, ‒ сказал я ему, направляясь к входу; во мне больше не было ни страха, ни отчаяния. Мой мозг в данный момент перешел в режим спасения очень близких мне людей. И что бы там Фокс ни выкинул, я буду во всеоружии, просто обязан был быть.

Я чувствовал себя агентом на задании, но я ведь и был на задании. Я выпятил грудь колесом и поднял высоко голову. Глядя вверх на высоченный небоскреб, принадлежавший мне, я сделал глубокий вдох.

Спенсер прислонился к машине, но я даже не смел посмотреть в его сторону. Мне было нужно быть сосредоточенным, чтобы сохранить безопасность близким мне людям.

Потянув за дверную ручку, я почувствовал, что Гвен где-то рядом, и подумал, не держит ли Фокс их внутри.

Я вошел в комнату, и, оглядев ее, не заметил ничего необычного. В этот самый момент я услышал щелчок откуда-то сзади. Обернувшись, я увидел Мэттью Фокса, который входил в вестибюль через боковую дверь.

‒ А-а, вот и вы, Атлас, ‒ бодро сказал он.

‒ Мэттью Фокс, я очень рад официально встретиться с вами.

Я стоял и смотрел на него, а его невысокая фигура со скрещенными на груди руками стояла по стойке смирно. На лице красовалась самодовольная улыбка, но в то же время глаза его были чужими и мрачными.

В глазах его явно была печаль, хоть он и старался не показывать ее, ‒ я все видел.

‒ Давайте начнем встречу? ‒ попросил он и жестом предложил мне следовать за ним через боковую дверь.

‒ Давайте.

Я внимательно наблюдал за происходящим, держась позади, прежде чем войти в конференц-зал. В помещении разливался слабый свет от маленьких ламп, которые светили на деревянный стол и стоящие вокруг него двенадцать стульев.

‒ Садитесь, пожалуйста, ‒ сказал Фокс и занял место во главе стола, рядом со мной.

Какое-то мгновение я колебался, желая прекратить весь этот маскарад вежливости и поскорее перейти к делу, но все-таки опустился на стул.

‒ Где они? ‒ спросил я.

‒ В данный момент они в безопасности, ‒ ответил он, посмеиваясь.

‒ Чего вы хотите?

‒ А разве это не очевидно? ‒ спросил он. Я был настолько расстроен, что хотел просто придушить его на месте. Почему он все и всегда превращал в какую-то игру?

‒ Нет, совершенно не очевидно. Если вас интересует моя компания, что ж, она ваша.

Меня уже мало интересовали материальные ценности, такие как моя компания ‒ и даже моя свобода, если бы я этого пожелал, или лучшая жизнь, которая была мне обеспечена. Я буду счастлив жить в бедности, если Гвен останется в живых.

‒ Атлас, вы меня просто забавляете. Уж не думаете ли вы, что я все это затеял, дабы заполучить эту гребаную корпорацию? Да ваша компания ничего для меняне значит. ‒ Его глаза просто пылали огнем во время этих слов.

Я невольно вздрогнул, когда задумался о том, чего же он действительно мог желать.

‒ Позвольте задать вам один вопрос, ‒ снова начал он.

Чаша моего терпения уже переполнялась, но я ничего не мог поделать. Я бы ни за что не разыскал своих друзей без помощи Фокса. В этой ситуации он просто выбил почву у меня из-под ног.

‒ Хорошо, ‒ ответил я.

‒ Вы любите Гвен?

‒ Да, ‒ мой ответ прозвучал едва ли не раньше, чем он закончил задавать свой вопрос.

Меня одолевала ненависть в тот момент, когда он произнес ее имя, а к горлу подступила желчь. Я сглотнул, а Фокс рассмеялся, его тело буквально сотрясалось от громкого и звучного хохота.

Я ждал, пока он закончит смеяться. Затем он вдруг посерьезнел и придвинулся ближе ко мне.

‒ Тогда какого черта ты творишь? ‒ спросил он с возмущением и яростью.

Его вопрос буквально застал меня врасплох. Что я делал? Я не совсем понимал, что он имел в виду. Что я делал здесь, в этой самой комнате, разговаривая с ним? Или этот вопрос был немного глубже по смыслу?

‒ Я не понимаю, что вы имеете в виду, ‒ сказал я.

Мой ответ его явно разочаровал, он откинулся на спинку кресла и сложил руки на столе.

Я не стал ждать, пока он ответит, и прокричал:

‒ Где они?

Он метнул в меня свой свирепый взгляд. Он был мрачен, пока мы продолжали игру в гляделки. Кто же сломаетсяпервым? Я не мог пошевелиться. Казалось, я глядел на него вечность, прежде чем поддался его воле. Я все еще понятия не имел, какую цель он преследовал, но мне было сложно сосредоточиться.

Чего же он хотел?

‒ Почему ты считаешь, что заслуживаешь ее? ‒ спросил он и отвернулся.

‒ Потому что я люблю ее, ‒ прошептал я.

‒ Полагаешь, она тоже тебя любит?

‒ Я не знаю. Знаю лишь, что однажды она обмолвилась о том, что любила вас. Хотя, у меня в голове не укладывается, как можно вообще любить людей, подобных вам, ‒ ответил я.

Он искренне улыбнулся, впервые за время нашего разговора. И это была не самодовольная улыбка от причиняемых им страданий другим людям, нет, это была настоящая и чистая улыбка. Она застала меня врасплох, и я расслабил плечи.

‒ Вы правы. Как она могла любить такого человека как я? Я ведь не был с ней душкой. Я, по сути, оттолкнул, бросил ее, воспринимая как должное. А вы бы смогли ее бросить? ‒ спросил он через мгновение.

Я отрицательно покачал головой.

‒ Но вы уже это сделали, ‒ сказал он.

‒ Что? Нет, я этого не делал, ‒ отчаянно возразил я.

‒ Что я хочу, так это посмотреть, от чего вы готовы отказаться ради близких вам людей, ‒ сказал он.

‒ Да какая вам-то разница? ‒ Кем я был для этого человека? Почему его так интересовала моя жизнь?

‒ Всему свое время. ‒ Он встал со стула с улыбкой на лице. Это была коварная улыбка. Я относилсяк нему с большим подозрением.

Он открыл дверь и попросил следовать за ним. Я поднялся и подошел к нему.

Мы вместе вышли из конференц-зала в лобби, затем прошли через центральный вход. Как только мы вышли, я обратил внимание, что Спенсер находился там же ‒ стоял, прислонившись к своей машине. Я даже не знал, что предпринять в данной ситуации, и мой мозг просто закипел.

Когда мы подошли к машине Спенсера, Мэттью повернулся ко мне.

‒ А вот и Ник. ‒ Он указал в сторону внутреннего двора, и я увидел Ника, бегущего прямо ко мне. Волнение охватило мое тело, и я тяжело выдохнул. Когда Ник подошел ко мне, я испытал явное облегчение.

‒ Боже, Атлас, что здесь происходит? ‒ спросил Ник, приобнимая меня.

‒ Я пока и сам не совсем понимаю. ‒ Я повернулся к Мэттью Фоксу и спросил: ‒ Где Гвен?

Подъехал белый седан, и из него на обочину вышло несколько человек, в которых я узнал наемников Фокса. Взгляд Спенсера перескакивал между нами, когда Фокс шагнул в мою сторону. Так мы и стояли в темноте улицы. Несколько прохожих остановились, чтобы понаблюдать за тем, как мы смотрим друг на друга. Какое-то время никто не двигался, но затем один из головорезов Фокса кинулся на Спенсера, и начался настоящий кавардак.

Спенсер со своей военной подготовкой в секунду уложил соперника на лопатки, в то время как я и Ник продолжали драться с двумя другими противниками.

Ник получил удар и упал на землю, и к нему подбежал Спенсер.

‒ Где она, черт возьми?! ‒ заорал я на Фокса.

Он рассмеялся, пока Спенсер успешно выводил из игры очередного наемника Фокса. Я продолжал кричать, пока человек, нападавший на меня, держал мои руки за моей спиной.

Некоторые прохожие достали телефоны, и я молил Бога, чтобы они вызвали полицию.

‒ Она заперта в вашем офисе, ‒ сказал Фокс, посмеиваясь.

Один из людей Фокса проковылял к белой машине и запрыгнул в нее; тот, что держал мои руки, оттолкнул меня.

Мэттью тоже запрыгнул в машину, и Спенсер бросился за ним.

Перед тем, как они уехали, Мэттью высунул свою голову в окно.

‒ И Атлас, желаю удачи с той бомбой, что я оставил там, наверху.

Его машина уехала со скоростью молнии, Спенсер пробежал за ней несколько шагов.

‒ Ник, давай за ними! Я за Гвен! ‒ закричал я. Мы оба повернулись лицом к фасаду корпорации «Химера», и я успел сделать шаг вперед, когда оглушительный взрыв прошел через половину здания. С ужасом на лице я наблюдал, как во все стороны полыхнули столпы огня.

Спустя мгновенье, ощущая прилив сил, я бежал к зданию. Ник припустил за мной и криком попросил меня остановиться.

‒ Нет, Атлас! Остановись, ‒ закричал он.

‒ Нет, там же Гвен! ‒ прокричал я в ответ.

‒ Оставь ее. Ты ничем не можешь помочь! ‒ проорал он.

‒ Нет, она нужна мне! ‒ закричал я.

Я почти взлетел, подбегая к центральному входу.

‒ Это небезопасно, ‒ завопил Ник, в то время как я продолжал бежать.

Пока на улице собиралась толпа, на заднем фоне я услышал сирены и понадеялся, что это полиция и пожарные. Пламя напоминало о себе завыванием, и чем дольше я ждал, тем больше становился шанс не успеть за Гвен вовремя.

ГЛАВА 25

 

Когда позади меня закрылись двери нетронутого вестибюля, я оглянулся. Он был совершенно неповрежденным, и по его виду я бы никогда не догадался, что во всем здании пожар. Мой офис находился на сорок четвертом этаже, так что я направился к лестничному пролету.

Черт побери. Загруженный мыслями о том, с чем Гвен может столкнуться наверху, я подошел к двери на лестницу.

С размаху открыв ее, я c удвоенной скоростью побежал по ступенькам.

Мои ноги горели огнем, я отчаянно хотел добраться до Гвен вовремя. Кровь прокачивалась к каждой мышце тела, из последних сил поддерживая их жизнь.

Ключицу пронзала боль, горло перехватывало. Вспышки света плыли перед глазами, пока я преодолевал ступеньки. Я передвигался так быстро, что у меня не было времени собраться с мыслями.

Неспособность представить свою жизнь без Гвен толкала меня вперед с ускорением. Я взбирался все яростнее и двигался все быстрее.

Восемнадцатый этаж ‒ черт! Мне казалось, что я всю жизнь лезу вверх по ступенькам. Все время бегом вверх, а конца пути не видно.

Достигнув двадцатьвторого этажа, я остановился, а в груди стало тяжело. Тело сжималось в глубоких вдохах. Мелькнула мысль, если я сейчас остановлюсь, то кто спасет ее? Кто спасет меня?

Я с трудом двинулся на следующий лестничный пролет, шаг за шагом. Едва переставляя ногу за ногой. Еще до того, как я это осознал, снова перешел на бег. Смогу ли я спасти ее? Или уже опоздал?

Мысль о любящей меня Гвен встряхнула меня, и я двигался вверх все быстрее. Она любит меня. Делая шаг, я хватал перила и тащил себя вверх. В ногах снова начало жечь огнем, но вместо этого я старался думать о ней. Ее любовь помогала мне превозмочь эту боль.

Я могу сделать это. Я справлюсь. Мое тело болело как никогда раньше. Момент, на котором я могу сломаться, был близок, и я не знал, сколько еще смогу продержаться. Все время, что я бежал, мне казалось, будто слышу, как Гвен зовет меня. Она как будто говорила: «Вернись ко мне, пожалуйста».

Ее голос звучал в моей голове, какбудто она находилась прямо в ней. Я был ей нужен и поэтому с каждым шагом я бежал все быстрее и толкал себя вперед все сильнее.

Любовь всей моей жизни была беспомощной на сорокчетвертом этаже, и я должен был туда добраться.

Мои искалеченные мышцы уже не могли все это выносить, но я продолжал двигаться. Двигаться ради нее. Когда я поворачивал на тридцать восьмом этаже, в моих глазах на секунду потемнело, и я почувствовал жар от огня.

Еще несколько пролетов и я доберусь до нее. Я поднял голову и не обращал внимания на боль, пожиравшую меня. Я смогу это сделать.

Добравшись до сорокчетвертого, я взялся за ручку двери. Раскаленный металл обжег мне кожу. Я снял рубашку и обернул ею ручку, приоткрыв дверь, шагнул в сторону, чтобы дать выход огню.

Сразу же за дверью раздался гудящий звук вырывающегося пожара, и все, что я только смог увидеть, ‒ это языки пламени.

‒ Гвен, ‒ позвал я. Выждав момент, я ничего не услышал. Была ли она здесьвообще?

Подойдя так близко к цели я, тем не менее, чувствовал, что надежда тает. В долю секунды я принял решение подняться на один пролет выше. Возможно, огонь не захватил следующий этаж.

Когда я достиг сорокпятого этажа, то распахнул дверь и вошел в помещение. Этаж использовался как служебный, и здесь хранилась разная малозначительная утварь. С незаконченных частей потолка свисали куски белого брезента. Я подбежал к окну. Не находя решения задачи, как добраться до Гвен, я вздохнул.

Выглянув в окно, я мог видеть сумятицу, происходившую на улице. Пожарные машины с мигалками стояли вдоль тротуара, но я не мог понять, насколько опасной была ситуация. В голове крутилась единственная мысль«добраться до Гвен».

Я схватился за брезент, устилавший пол и свисавший с пустых потолочных панелей. Другой рукой я схватил ничем не занятый стул, стоявший по центру большого пустого пространства. Держа брезент одной рукой, другой я замахнулся стулом в сторону окна. С резким и громким звуком стул разбил стекло, и оно разлетелось на миллион мелких кусочков, полетевших по воздуху вниз. Без промедления я побежал назад и привязал к перилам лестницы конец куска брезента и захлопнул дверь так, чтобы закрепить брезент.

Идея была рисковой, но ничего другого в голову мне не пришло. У меня не было времени на ожидание пожарных, чтобы спасти ее.

Я связал еще несколько кусков брезента между собой и выбросил импровизированную веревку в окно. Ее длина была чуть ниже перекрытия между моим и нижним этажами. Сейчас или никогда. Гвен, это ради тебя.

Я вылез в окно и крепко взялся за веревку. Мои ноги свободно свисали в воздухе, и я постарался стать на что-то для опоры. Мне удалось упереть их в окно подо мной и начать рывками спускаться к этажу ниже. Уцепившись изо всех сил, я смог увидеть языки пламени в окне. Выкрикивая имя Гвен, я ногой ударил по стеклу.

Ее рука была первым, что я увидел в окне, и вздох облегчения вырвался из моей груди. Мы еще не выбрались из этой заварухи, но мысль о том, что мои действия были не напрасны, вдохновила меня. Я увидел ее залитое слезами лицо и крикнул ей разбить окно стулом или еще чем-нибудь. Непонятно было, услышала она меня или нет; в ее глазах читалось безумие. Наконец, ей, видимо, стало понятно, что я пытаюсь сказать, и она ушла за стулом. Я немного перескочил до соседней секции окна, чтобы меня не задело, когда оно разобьется. Стул ударил по стеклу, но не разбил его. Гвен пыталась снова и снова.

Наконец, спустя время, показавшееся вечностью, окно разлетелось на кусочки, и я заскочил внутрь. Огонь распространялся больше в дальней части этажа и пока не достиг моего офиса, так что на некоторое время мы были в безопасности. Отпустив веревку, я ринулся к Гвен и, взяв ее лицо обеими руками, прижался своими губами к ее губам. Ее тело сотрясали рыдания, и она прижалась ко мне.

‒ Атлас, мне так страшно, Мэттью запер меня в твоем офисе, телефоны не работают, ‒ рыдала она.

‒ Все в порядке, теперь ты со мной.

‒ Прости меня, ‒ постоянно повторяла она. Держа голову Гвен обеими руками, я оглядел ее, чтобы убедиться, что она была в порядке.

‒ Он ведь тебя не тронул? ‒ Спросил я.

‒ Нет, ‒ покачала она головой.

Снова поцеловав в губы и отпустив ее, я оглянулся на улицу внизу. Гвен затрясло так, что мне пришлось снова обхватить ее и прижать к себе. Все, что меня сейчас волновало, ‒ это ее безопасность.

‒ Гвен, посмотри на меня. ‒ Я присел, согнув колени, чтобы заглянуть в ее глаза. Обеими руками я держал голову, а взгляд Гвен бегал и прыгал туда-сюда, не в силах сфокусироваться на каком-либо конкретном предмете.

‒ Хорошо, ‒ пробормотала она.

‒ Нам нужно вскарабкаться вверх, на этаж выше. Понимаешь?

Когда я громко сказал эти слова, то увидел очевидный страх в ее глазах. Она тряхнула головой и крепче прижалась ко мне. Я снова обнял и поцеловал ее в макушку.

‒ Мне страшно. ‒ В глазах снова стояли слезы.

‒ Я знаю. Мне тоже. Но я не позволю, чтобы с тобой что-то произошло. Ты теперь со мной, ‒ попытался я ее успокоить.

Она тряслась, прижавшись ко мне, время уходило. Дым начал проникать под дверь моего кабинета, я взглянул на нее.

‒ Не бросай меня. Я люблю тебя. ‒ Вокруг меня все сразу встало на свои места, когда она сказала это. В ответ на ее признание мое сердце словно взорвалось, а голова пошла кругом.

‒ Я тоже тебя люблю, ‒ с этими словами я поцеловал ее в лоб.

Подойдя к окну, я схватил брезент и потянул его, обрадовавшись, что он еще держится. Гвен двигалась позади меня и я, встав одной ногой на подоконник, протянул ей другую руку.

‒ Ты готова?

Она пойдет первой, так я смогу быть позади и направлять ее на верхний этаж. Секунду колеблясь, Гвен вытянула руку и схватила мою.

‒ Я буду прямо за тобой, ‒ прошептал я, когда она ухватилась за брезент.

Матерь божья, как высоко мы были. Глядя на улицы внизу, я напомнил ей не смотреть вниз. Вспышки стали ярче; машин спасательных служб под нами стало больше. Люди стояли вдоль тротуаров, но мы не могли разглядеть их лица с такой высоты. Гвен поднялась на край окна, вокруг нас завывал ветер.

‒ Сними туфли, ‒ сказал я ей, так она сможет взбираться по брезентовой веревке. Плохо было то, что у нее были скользкие строгие брюки; я надеялся помочь Гвен, подталкивая вверх.

‒ Я думаю, что ты должен идти первым, ‒ сказала она, скидывая туфли на пол.

‒ Нет, зачем?

‒ Я думаю, так ты сможешь помочь мне, подтянув вверх.

Обдумывание этой мысли затянулось, и огонь пробился сквозь дверь, испугав нас обоих.

‒ Ладно, я пойду первым, но ты следуй сразу за мной.

Забрав брезент из ее рук, я оттолкнулся от окна и начал взбираться на верхний этаж. Ощутив рывок веревки, я взглянул вниз и увидел Гвен позади. Она вцепилась в брезент, а ноги болтались над улицей.

‒ Милая, у тебя хорошо получается. Теперь не смотри вниз и взбирайся, ‒ выкрикнул я.

Двигаясь за мной, она ногами обхватила веревку. Я достиг выступа окна над собой и закинул на него ногу. Весь на адреналине впихнул свое тело в проем. После этого я встал на колени и снова высунулся в окно. Протянув руку в сторону Гвен, я увидел ее глаза, полные ужаса.

‒ Ты молодец, Гвен. Дай мне руку! ‒ крикнул я.

Порывом ветра колыхнуло брезентовую веревку и ее стукнуло о стену здания. Я высунулся ближе к ней и коснулся кончиков пальцев.

Сердце у меня в грудиразрывалось, и от этого звенело в ушах. Мы с Гвен не отрываясь смотрели друг на друга, и я старался придвинутьсяк ней все ближе. Еще один сильный порыв обрушился на веревку, и Гвен заплакала.

‒ Держись! ‒ закричал я, хватаясь за брезент, чтобы подтащить ее.

‒ Не могу, я соскальзываю, ‒ прорыдала она.

Я тянул за веревку, а по ее лицу текли слезы. Пожалуйста, держись.

Руки Гвен скользнули по брезенту, глаза расширились. Она так рыдала, что я не мог ни на что больше обращать внимание. Я кричал, чтобы она держалась за веревку. Я едва мог до нее дотянуться. Она была так близко, и я тянулся к ней рукой.

‒ Я не могу, ‒ прорыдала она.

Ее руки соскользнули и в тот момент, когда она начала удаляться от меня, время остановилось. Она начала падать и я не ничего не мог сделать, чтобы спасти ее.

Без какой-либо причины я прыгнул следом. Когда любишь кого-то очень сильно, и этот кто-то стремительно умирает, единственная мысль, которая пронесется у тебя в голове, ‒ это как ты поддержишь его в момент смерти.

Свет городских огней становился ярче, когда я приближался к ним в полете. Я не чувствовал боли. Достигнув Гвен, я обхватил ее.

Мы летели с огромной скоростью, но при этом вокруг нас была тишина. Меня поглотило спокойствие, и война в теле закончилась.

Приближаясь к земле и к нашей неминуемой смерти, Гвен крепче стиснула меня в объятьях.

‒ Я люблю тебя, ‒ прошептал я ей.

‒ Пожалуйста, не оставляй меня. ‒ Слова Гвен эхом пронеслись у меня в голове, а вокруг стало темно.

ГЛАВА 26

 

Яркий свет слепил меня сквозь отяжелевшие веки. Вокруг было слышно бормотание голосов; рядом со мной пикал непонятный мне сигнал. Я умер? Попробовал открыть глаза, но ничего не вышло.

Раздался низкий ворчливый звук, но я не мог определить, принадлежал ли он мне или кому-то еще. Рукой попробовал дотянуться до ключицы, но не смог. Я моргнул, свет был очень ярким.

Моргнув еще раз, чтобы привыкнуть к свету, я попробовал оглядеться.

Пикающий звук усилился, и я услышал шарканье по всей комнате. Вокруг слышалось бормотание голосов, но мне не удавалось разобрать слова.

Наконец, мои глаза привыкли, но я не мог сфокусироваться на каком-либо предмете. На противоположной от меня стене висел телевизор, а что он показывал, я сказать не мог.

Я лежал в кровати, накрытый белым одеялом, и моя ключица разрывалась от пульсирующей боли. Горло горело огнем, и мне удалось выговорить слово «воды». При этом я не узнал свой голос.

Почувствовав чью-то руку на своей, я посмотрел на нее. От боли я инстинктивно потянулся к ключице другой рукой, но меня остановили трубки, подведенные к руке. Посмотрев вниз, на руку с вставленными трубками, я заметил вокруг левого запястья браслет красного цвета со штрих-кодом.

Повернув голову направо, я увидел склонившуюся надо мной Гвен. Ее глаза были полны слез, и она сжимала мою правую руку.

Гвен ‒ она жива! Или мы оба мертвы... Как мы сюда попали?

Комната медленно обретала очертания, и я понял, что нахожусь в больнице. Открылась дверь, и вошел человек в белом халате. У него были рыжие волосы, и он, посмотрев мне в глаза, улыбнулся.

Я снова посмотрел вправо.

‒ Гвен, ‒ прохрипел я. Она наклонилась поцеловать меня, и ее глаза сияли от счастья.

‒ Он очнулся, ‒ сказала она доктору.

Лицо доктора сияло, и он улыбнулся Гвен с очевидным облегчением.

В комнату зашла пышная медсестра с завитыми волосами темно-рыжего цвета. Она передала Гвен чашку, которую та, в свою очередь, предложила мне. «Ледяная стружка? »

Я попробовал податься вперед, но это оказалось сложнее, чем я думал. Гвен поднесла немного стружки к моим губам, и мне удалось слизнуть ее с ее пальцев. Холодная вода расслабила мое горло, и я глубоко вздохнул.

‒ Гвен, ты жива, ‒ выдал я.

Секунду она смущенно смотрела на меня, затем повернулась к доктору.

‒ Думаю, у него амнезия, ‒ сказала она ему.

‒ Нет, мне так не кажется, хотя бы из-за того, что он знает кто вы, ‒ ответил он. Подойдя ближе к кровати, доктор посмотрел на меня.

Гвен предложила мне еще один кусочек льда, и я взял его. Прохлада была божественной, я улыбнулся.

‒ Вы знаете, кто вы такой? ‒ спросил врач.

В поисках помощи я взглянул на Гвен. Она беспокойно оглядела меня и нахмурилась.

Звук телевизора на миг привлек мое внимание, а затем я повернулся к доктору.

‒ Атлас, ‒ сказал я.

На секунду он смутился и обменялся с Гвен вопросительным взглядом.

‒ А знаете ли вы, кто я? ‒ спросил он.

‒ Нет. ‒ Ответил я, тряхнув головой.

Он кинул взгляд на планшет, который держал в руках. Я перевел свое внимание на Гвен, спираль событий раскручивалась и выходила из-под контроля. Мне было непонятно, что происходит.

‒ Но вы знаете, кто она? ‒ спросил он, указывая на Гвен.

‒ Да, Гвен, ‒ сказал я, уставившись на нее.

Улыбнувшись, она провела рукой по моему лбу. И поставив чашку со льдом на стол, взяла мою руку.

Я цеплялся за реальность всем, что у меня было. Я никогда бы не отступился. Со страхом и растерянностью я смотрел в ее глаза.

‒ Мэттью, ‒ сказала она. Мои глаза расширились. По ее лицу стекла слеза, и, отвернувшись, она смахнула ее свободной рукой.

‒ Что произошло? ‒ прошептал я.

Врач, все это время наблюдавший за мной и Гвен, прочистил горло.

‒ Вы знаете, кто такой Мэттью? ‒ Спросил он меня.

‒ Да, ‒ ответил я.

Гвен мгновенно повернула голову и снова оказалась лицом ко мне. По ее лицу без остановки текли слезы, а взгляд перескакивал с врача на меня, и обратно.

‒ И кто же это? ‒ снова задал вопрос доктор, подходя ближе.

С минуту я лежал, снова свыкаясь со всем, что меня окружало, затем, глубоко вздохнув, я покачал головой.

‒ Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, что же все-таки произошло, ‒ это была мольба.

‒ Почему бы вам не рассказать последнее, что вы помните? ‒ Доктор сделал приглашающий жест.

В голове все завертелось, и у меня сперло дыхание. Я снова попытался дотянуться до ключицы, но врач остановил меня.

‒ Она сломана, ‒ сказал он.

‒ О, ‒ все, что я мог ответить. ‒ Это случилось, когда я упал?

‒ Упал? ‒ спросила Гвен.

Мгновение я смотрел на нее, но затем врач положил свою руку на мою.

‒ Мэттью, ты попал в аварию. Ты помнишь это?

Тряхнув головой, чтобы прояснить замученный разум, я снова взглянул на него.

‒ Последнее, что я помню, как падал с горящего здания.

Усмехнувшись, врач посмотрел на Гвен. С горьким чувством разочарования я попробовал сесть в кровати.

‒ Вау, ладно. Меня зовут Эверест. Я был твоим другом примерно десять лет. Мы познакомились в колледже. Обычно я не занимаюсь пациентами в состоянии комы, но мы друзья, так что я должен был помочь.

Пока он говорил, я только и мог, что смотреть на него и хлопать глазами, а одно слово отпечаталось у меня в голове. Кома.

‒ Я был... Я... ‒ Мне не удавалось закончить мысль, в голове все было словно в тумане.

‒ Мэттью, ты был в коме около двух недель, ‒ сказала Гвен, прикрыв рукой рот и громко зарыдав.

‒ Пожалуйста, Гвен, не плачь, ‒ сказал я.

Взглянув на меня, она выдавила улыбку. И в тот момент, когда я смотрел на нее, нахлынула волна воспоминаний.

Знакомство с Гвен в баре во времена учебы в колледже... Наша захудалая квартирка... Большая ссора... Как я сказал, что хочу большего и ушел из дома... Путь по улицам сквозь ливень...

‒ Был дождь, ‒ сказал я, когда Гвен сжала мою руку.

Воспоминания стали невыносимыми, и я тряхнул головой. В тот день, когда ушел, я разбил ей сердце. На улицах было скользко и, идя по тротуару, я оступился. Последнее, что я вспомнил, ‒ это такси, едущее прямо на меня. После этого только вспыхивающий свет мигалок скорой, которая привезла меня сюда. И огни, размывающиеся от периодических потерь сознания и возвращения назад. На дороге было много машин, и свет от них сливался в одно сплошное пятно, затягивающее меня в темноту.

‒ Я все вспомнил, ‒ прошептал я.

Гвен выдохнула так, будто очень долго не могла этого сделать.

‒ Мэттью, что ты вспомнил? ‒ спросил Эверест.

Я подумал о жизни. Жизни Мэттью Фокса, моей жизни. О том, как мы с Гвен ссорились. О том, как я не мог вспомнить, почему мы все еще вместе.

Я вспомнил, как все для меня превратилось в пытку, и как я хотел чего-то большего. Неизвестной жизни без стрессов и забот. Я хотел изменений. Я хотел жизнь Атласа. Беззаботной, в которой деньги не имеют никакого значения. В которой я мог делать все, что хотел, не заботясь о чьем-либо мнении.

Но Гвен все еще была там. Врезавшись ко мне в подсознание, она оказалась в центре моей вымышленной вселенной, и я осознал, насколько сильно любилее. Будучи Атласом, я не получил от нее взаимных чувств, мой мир рухнул. Я желал ее так, как Мэттью обладал. В реальности Гвен любила меня до тех пор, пока я не оттолкнул ее. Я относился к ее чувствам, как к нечто само собой разумеющемуся.

Я снова посмотрел на Гвен. От моего взгляда ее глаза снова наполнились слезами.

Я не мог отвернуться от ее красоты. Она вернула меня к жизни. Она спасла меня от комы и пробудила чувства, давно похороненные внутри меня.

‒ Я все вспомнил, ‒ сказал я.

Слезы капали с лица Гвен, она всхлипнула.

‒ Пожалуйста, Гвен, не плачь. Я люблю тебя, и мне очень-очень жаль, ‒ попросил я.

Долю секунды она стояла и смотрела на меня, а затем бросилась и прижалась ко мне.

‒ О Мэттью, я так тебя люблю. Я так боялась, что ты не очнешься. Я молилась каждый день, чтобы ты не покинул меня. ‒ Обнимая меня, Гвен заливалась слезами. Лежа поверх, она плакала мне в шею.

‒ Я слышал тебя, ‒ сказал я.

Эверест улыбнулся, глядя на нас сверху, и положил планшет рядом с моими ногами.

‒ Рад, что ты снова к намвернулся, ‒ сказал он, сжав мою ногу.

Много лет назад Эверест был моим соседом по комнате. Мы оба работали в этом госпитале, где я сейчас лежал.

В колледже нас познакомил мой хороший друг, Ник.

‒ О боже, Ник, ‒ вырвалось у меня, и Гвен снова встала.

Поток слез остановился, и она смотрела на меня с чувством страха.

‒ Что с ним? Мэттью, что не так? ‒ задала она вопрос.

Пять лет назад Ник погиб в автокатастрофе. Он был моим другом с детства; мне не хватало его каждый божий день. Он был со мной там, помогал мне, и я улыбнулся, понимая, что смог повидаться с ним еще раз. Ник часто спасал меня всеми возможными способами на грани между жизнью и смертью. Он помог мне осознать, что было для меня в жизни действительно важным.

‒ Гвен, как-нибудь я тебе расскажу о том, что произошло со мной, пока я был в коме, и как ты и Ник спасли меня.

Сжав мою руку сильнее, Гвен улыбнулась. Но когда в телевизоре замелькало лицо сенатора Девлина, это мгновенно привлекло мое внимание.

 

ГЛАВА 27

 

‒ Сделай громче, ‒ сказал я, указывая пальцем на телевизор.

Я мог поднимать только руки, но палец указывал точно в лицо Девлина на экране.

‒ Хм, ладно, ‒ сказал Эверест.

Он взял пульт со стола и нажал кнопку громкости. Белокурая женщина рассказывала об исчезновении сенатора несколько дней назад.

‒ И пока отсутствуют какие-либо зацепки, источники сообщают, что это может быть дело рук террористов, ‒ говорила репортерша в камеру.

Я испытал странное ощущение по всему телу. Я никогда не увлекался политикой слишком сильно, но сейчас это было его лицо и его имя...

Какова была вероятность?

‒ Показывали ли это по телевизору, пока я был в коме? ‒ спросил я.

В замешательстве Гвен покачала головой.

‒ Хм, я не уверена. А почему ты спрашиваешь?

Красная дверь Купола мелькнула у меня в сознании, мне стало любопытно, мог ли он находиться там. Я никогда не был в том здании и даже не знал, существует ли оно. Каковы были мои шансы на удачу?

‒ Мэттью? ‒ спросил Эверест.

Отвернув голову от телевизора, я посмотрел на него.

‒ Мне кажется, я знаю, где он, ‒ сказал я.

‒ Кто? ‒ они задали вопрос одновременно.

‒ Он. ‒ Рукой со вставленной иглой капельницы я указал на экран. При движении запястьем, трубки запрыгали.

‒ Кто, сенатор? ‒ переспросила Гвен.

‒ Вы должны мне поверить. Проверить это не составит труда.

‒ Ну, и где же он? ‒ спросил Эверест.

‒ Мне точно не известно, но я знаю, как туда попасть. ‒ Они оба уставились на меня, будто я потерял рассудок, и может это действительно случилось.

Я больше ни в чем не был уверен. Единственное, что я знал наверняка, что Гвен теперь была со мной. Я все еще не мог полностью понять свои сны, но совпадение обстоятельств исчезновения сенатора нельзя было игнорировать.

Мне все еще было непонятно, кем был Мэттью Фокс, личность, руководившая «Фокс Корпс»‒ была ли это сама смерть, пришедшая за мной в образе человека? Или просто плод моего подсознания, пытающегося заставить меня разобраться в своей жизни и расставить все по местам? Не думаю, что я когда-либо узнаю, но я был признателен за то, что он мне сказал. Именно он помог мне осознать, насколько Гвен была для меня важна.

И все же факт исчезновения сенатора висел надо мной как проклятие. Смогу ли я разыскать Купол, если мне дадут возможность?

‒ Сколько еще я должен здесь оставаться? ‒ спросил я Эвереста.

‒ Мэтт, твоему телу нужен отдых, ‒ ответил он.

‒ Сколько? ‒ В гневе от того, что меня удерживает кровать, я повысил голос. Меня ждала моя жизнь. Жизнь, в которой я люблю Гвен и даю ей знать об этом каждый день, каждую минуту, до конца наших дней.

Она смотрела на меня, и я сжал ее руку.

‒ Тебя надо обследовать, потом мы можем вернуться к этому разговору, ‒ сказал Эверест.

‒ Тогда давай не будем затягивать с этим. Я уже слишком долго пробыл здесь. ‒ На моем лице появилась улыбка.

Я потянул Гвен за руку, и она склонилась надо мной. Ее губы нависли над моими, и моя улыбка стала еще шире.

Затем она прильнула ко мне, и я постарался вложить все, что можно, в этот поцелуй. Я с удовольствием потрачу остаток жизни на то, чтобы никогда больше безумно не недооценивать ее.

‒ Я люблю тебя, ‒ прошептал я, завершив наш поцелуй. Ее глаза засияли, и она улыбнулась единственной и неповторимой по красоте улыбкой.

‒ Я тоже тебя люблю, Мэттью, ‒ ответила она.

Эверест ушел и через некоторое время вернулся с медсестрой. Они взяли анализы и, ожидая результатов, мы с Гвен смотрели телевизор. Я начал немного рассказывать ей о своем сне и Нике. Мы оба по нему скучали и понимали, что во сне он появился не просто так.

Было страшно от того, насколько близко я был к смерти, и этот страх заставил меня ценить то, что у меня было.

Захудалая квартирка, которую я любил; красивая женщина, которой я восхищался; работа в госпитале, которая приносила удовольствие. Моя жизнь не была такой уж плохой, как казалась до аварии. Иногда действительно не осознаешь, чем обладаешь на самом деле, пока не столкнешься с ситуацией потери всего этого сразу. Это заставляет сильнее ухватиться за то, что у тебя есть, и прилагать больше усилий к тому, чтобы быть ближе к тем, кто тебе не безразличен.

Спустя большое количество долгих и изнурительных часов Эверест счел, что я готов покинуть госпиталь. На мне была одежда, которую Гвен захватила из нашей квартиры: джинсы, футболка и бейсболка Янкиз. Мне очень хотелось побыстрее убраться оттуда.

Думаю, что Эверест специально дождался свободного времени от своей смены, чтобы вывести нас, а затем убедил меня, что отвезет куда необходимо.

‒ Разве не стоит позвонить в полицию? ‒ спросил он, отъезжая от обочины. Гвен отправилась домой чуть ранее, так как я не хотел подвергать ее опасности, с которой мы могли столкнуться.

‒ Вообще-то, я даже не уверен, что место, которое мы ищем, существует. ‒ сказал я, восседая на переднем сидении его красного седана.

‒ Ну, если оно существует, тогда мы позвоним копам. Договорились?

‒ Хорошо, ‒ ответил я.

Каковы были шансы, что это место действительно существовало? А если существовало, каковы были шансы найти там сенатора?

Мы ехали в молчании, прерываемом только моими указаниями направления к месту, о котором у меня не было никакой рациональной причины что-либо знать.

Когда мы свернули в переулок, я уже издалека увидел дверь цвета красного дерева. Место было скрыто в индустриальной части города, и я показал Эвересту, где притормозить.

‒ Вот оно. Черт побери, оно существует, ‒ сказал я, когда Эверест парковался кварталом далее.

Схватив телефон с центральной консоли, он посмотрел на меня.

‒ Что я должен сказать полиции? ‒ прозвучал его вопрос.

Я пожал плечами. Насколько глупо будет все выглядеть, если копы проделают весь этот путь и ничего не найдут?

Пока мы спорили, что им сказать, то заметили движение вдоль улочки, ведущей к красной двери.

‒ Черт, ‒ прошептал Эверест.

‒ Ладно, звони копам. Скажи, нам кажется, что здесь происходит что-то незаконное.

Эверест сделал звонок, пока мы сидели в припаркованной машине и смотрели на двух людей, направлявшихся к дверям. Здание было не видно с улицы, оно было скрыто в центре брошенного индустриального парка. Оно было двухэтажным, с разбитыми стеклами на втором этаже и выглядело подозрительно.

Пока Эверест говорил с полицией, я наблюдал, как двое вошли в здание. Затем тихонько прошептал Нику молитву, чтобы он уберег нас от неприятностей и открыл дверь машины.

Прикрыв телефон рукой, Эверест крикнул:

‒ Мэттью, стой! Что ты делаешь?

Я подкрался ближе к зданию, стараясь остаться незамеченным. Ключица меня особо не беспокоила, а рука была на перевязи у груди.

Эверест вышел из машины и подобрался ко мне сзади.

‒ Копы уже едут. Мэтт, я думаю, нам стоит вернуться назад в машину, ‒ сказал он.

Я обернулся, чтобы посмотреть на него, но не мог остановиться. Что-то толкало мена к этой красной двери.

Был ли там сенатор?

‒ Мне нужно взглянуть поближе, ‒ сказал я.

‒ Ты только вышел из комы. Тебе нужно находиться дома и отдыхать, ‒ сказал он.

Мы стояли за большим контейнером справа от здания, а те двое, что зашли в него ранее, теперь вышли из дверей.

Глаза Эвереста расширились, и он поднес к губам палец, чтобы я вел себя тихо. Я замер на месте.

Те двое разговаривали друг с другом и смеялись, но нам было непонятно, о чем был их разговор.

‒ Эй, кто здесь? ‒ Я услышал, как крикнул один из них.

Мне подумалось, что Эверест сейчас умрет от сердечного приступа прямо на этом самом месте. Я не знал, что ответить.

Мы вышли из-за контейнера, и Эверест поднял руки, какбудто ему приказала это сделать полиция.

В любой другой момент это выглядело бы забавно, но те два громилы, стоявшие перед нами, забавным это не находили.

У них не было видно оружия, и я их не узнавал.

‒ Извините, сэр. Мы заблудились, ‒ чуть опустив руки, сказал Эверест.

Позади раздались звуки полиции и, с уже окончательно опущенными руками, он посмотрел на меня. Я повернулся, чтобы посмотреть на прибытие полиции.

‒ Никому не двигаться! ‒ раздался голос полицейских через громкоговорители. Эверест снова вскинул руки вверх, а я медленно поднял одну здоровую. Вторую руку на перевязи я поднял настолько, насколько смог.

Двое, стоявшие позади нас, издали тихие проклятья, и сердце у меня в груди сбилось с ритма. Может Эверест был прав на счет моего отдыха.

Копы повылезали из машин и двинулись в нашем направлении.

‒ Нам поступил звонок о том, что здесь происходит что-то странное, ‒ сказал один из полицейских, когда они подходили.

‒ Это мы звонили, ‒ сказал Эверест.

Двое людей решили отступить назад, но копы это заметили и остановили их.

‒ Ладно, мне нужно взглянуть на документы каждого, ‒ сказал другой коп.

‒ Медленно, ‒ сказал первый полицейский, видя, что мы начали копаться в карманах в поисках бумажников. Оба полицейских обошли нас с таким видом, будто мы были бандитами. Я не был уверен, что мне стоит поднимать вопрос о сенаторе внутри здания.

Как бы я вообще это объяснил? Оба полицейских просмотрели документы всех четверых и начали возвращать их поочереди.

‒ Что каждый из вас делает в этой части города? ‒ спросил первый коп.

Оба головореза позади нас громко заговорили о том, что они работают здесь и собирались домой.

Гадая, что мы можем сказать полицейским, я с любопытством посмотрел на Эвереста. Что мы тут делали? А если скажем им правду, поверят ли они?

‒ Мы ехали на машине и заблудились, ‒ сказал я.

Затем я быстро решил действовать, так как копы похоже собирались всех нас отпустить. Они не планировали что-либо проверять. Им казалось, что мы позвонили просто так.

‒ Я видел, как эти двое затаскивали тело в то здание, ‒ сказал я, указывая здоровой рукой на дверь.

Глаза Эвереста чуть не выскочили из орбит, когда копы посмотрели в сторону двух гангстеров.

Первый полицейский достал оружие и крикнул двум подозреваемым, чтобы те не двигались.

Второй вошел в красную дверь, чтобы осмотреть здание. Через несколько минут первый полицейский вызвал подкрепление, так как ему приходилось смотреть за нами всеми.

Второй коп, ничего не найдя, вышел из здания и взглянул на напарника.

‒ Там пусто, сказал он, направляясь ко мне.

Черт, я был уверен, что сенатор окажется там. Закрыв глаза, я представил себе одну из задних комнат, засаленную и грязную дверь, которая выглядела как часть стены. Комната, где Мак и его головорезы прятали свои ценности. Комната, в которую никого не пускали.

Мне было все равно, прав я или нет, я воскликнул:

‒ Сенатор в скрытой комнате.

Все посмотрели на меня, прибыли еще полицейские машины.

‒ О чем вы говорите? Мне казалось, что вы потерялись. Вы были здесь раньше?

‒ Послушайте, я не могу сейчас этого объяснить, но я думаю, что сенатор в маленькой комнате в задней части здания, ‒ крикнул я.

Двое копов переглянулись и начали переговариваться по рации. Они подошли ближе, пытаясь не дать мне скрыться. Из-за сломанной ключицы они, в итоге, приковали мою здоровую руку наручниками к руке Эвереста. После этого нас подвели к полицейской машине и посадили на заднее сиденье.

‒ Ай да молодец, неудачник, ‒ сказал Эверест, когда мы уселись в машину.

‒ Эй, извини, но я чувствую, что прав.

‒ Надеюсь, что это так. Мне еще нужно вернуться в больницу.

‒ Мне казалось, что на сегодняшний вечер ты закончил, ‒ сказал я.

‒ Нет, в реальности ты ведь не мой пациент, так что я занимался тобой во внеурочное время. ‒ Его бровь поднялась.

‒ О, извини приятель.

‒ Мне еще нужно проверить, как там Клара, ‒ сказал он, опуская взгляд.

‒ Как у нее дела?

‒ Ей я уделяю все свое основное внимание.

‒ Уверен, сейчас полиция быстро все уладит, и мы сможем вернуть тебя назад. ‒ Я улыбнулся.

Двое первых копов все еще разговаривали с обоими громилами, когда наступило сумасшествие. Кто-то с оружием высунулся из-за красной двери. Прозвучали выстрелы и громилы бросились врассыпную. Полицейские попадали на землю, доставая оружие из кобур, и открыли ответный огонь. Прямо в этот момент появилась еще одна полицейская машина и припарковалась, а офицеры, находившиеся в ней, повытаскивали пистолеты.

Человек в двери упал на землю, вокруг него натекла лужа крови. Я не узнал его, к тому же мы с Эверестом с момента первых выстрелов нырнули вниз, под сидения.

Через какое-то время приехало еще больше полицейских машин, сверкая яркими огнями мигалок в потемневшее небо. Здание было обследовано и обыскано.

Сидя в машине с Эверестом мы наблюдали, как из здания выходил сенатор Девлин в сопровождении двух полицейских. Эверест поперхнулся.

‒ Как, черт побери, ты об этом узнал?

‒ Я видел один из самых сумасшедших снов в своей жизни. Может это была попытка вселенной что-то мне сказать, ‒ ответил я.

Полицейские допрашивали нас часами и поначалу думали, что я как-то причастен к исчезновению сенатора.

После того, как они выяснили, что я находился в коме, то стали вести себя со мной более снисходительно. Сенатора поместили в госпиталь, но выглядел он весьма прилично: немного шокирован ситуацией, но в целом жить будет.

Я понятия не имел, почему его похитили; копы мне не верили. Выглядело все так, что если я знал, где он находился, то должен бы быть в курсе, кто его туда привез.

Но учитывая, что у меня было железное алиби, через некоторое время они отступили, а после прекратили расспрашивать и вовсе. Я позвонил Гвен и сообщил, что теперь мы в безопасности, и что я возвращаюсь домой.

Дом. Как здорово это звучит. Я не мог дождаться, когда приеду туда и проведу остаток жизни с ней.

 

ЭПИЛОГ

 

Спустя несколько дней...

После аварии, в которую я попал, моя жизнь драматически изменилась. Когда-то я запутался и проживал жизнь, которую не заслуживал. Однако то, что я поскользнулся, заставило весь мир вокруг засиять совсем другими красками.

Казалось, все во мне стало более живым, чем раньше. Звуки приобретали новые значения, свет солнца отражался по-другому, музыка звучала приятней, и все вокруг окутывала аура, сочетающаяся с прекрасным.

После моего пробуждения, сенатор предложил мне работу, и я согласился. И платили за нее гораздо больше, чем я зарабатывал в больнице. В дополнение к этому город выплатил мне большую компенсацию за то, что меня сбило такси, и мы с Гвен какое-то время могли не волноваться о деньгах.

Просыпаясь, я находил довольно забавной мысль о том, чтобы во сне провести целую жизнь. Я воспринимал свой выход из комы как перерождение, обновление. Самое крупное обновление всей моей жизни. Я знал, что такое пустота в бытии, когда некому о тебе позаботиться. Мне не хотелось когда-либо испытывать такую боль. Теперь я опираюсь на тех, о ком забочусь, и делаю все, чтобы они знали, как много значат для меня.

В нашей маленькой квартирке, одетый в черный костюм, я посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Ничего не было как прежде, и все же все было таким же.

Гвен вошла в спальню, нахмурив брови.

‒ Это единственное черное платье в моем гардеробе.

Она подошла ко мне, одетая в вечернее платье с низким декольте, от которого ее глаза светились совсем иначе. Она была ошеломительно красива.

‒ Оно идеально, ‒ заметил я, подойдя к ней со спины, когда мы оба стояли перед зеркалом. Я обхватил руками ее талию и вдохнул ее аромат, ‒ от нее пахло жимолостью.

‒ Я люблю тебя, Мэттью.

Я повернул ее лицом к себе и заглянул в глаза.

‒ Я тоже люблю тебя. Ты ‒ любовь всей моей жизни.

Она схватила сумочку и направилась к двери.

‒ Ты готов?

‒ Как никогда.

Я еще раз взглянул на себя в зеркало и последовал за ней из дома.

Когда мы шли за руки по шумным улицам Манхеттена, я улыбнулся, подняв взгляд к небесам.

Перед тем как мы достигли места назначения, я остановился перед бронзовой статуей Атласа, которая возвышалась на фоне Нью-Йорка.

Женщина в возрасте подошла ко мне с Гвен. Я узнал ее, она была в моем сне.

Это была Анна, хотя я никогда раньше не видел ее.

‒ Привет, ‒ произнесла она.

У нее были большие глаза, а ее милая улыбка сопровождалась морщинками жизненного опыта.

‒ Здравствуйте, ‒ ответил я ей и улыбнулся.

‒ Многие годы я часто видела, как вы останавливались возле этой статуи и смотрели на нее. В чем причина? Что она значит для вас? ‒ спросила она, поправляя ремешок сумки на плече.

Всю жизнь я даже и не подозревал, что все это для меня значило или почему жизнь складывалась именно таким образом. Я изучал ее лицо и потерялся во взгляде ее светло-серых глаз.

‒ Анна? ‒ спросил я.

‒ Нет, извините, дорогой. Меня зовут Долорес, ‒ прозвучало в ответ.

Я улыбнулся, делая глубокий вдох.

‒ Эта статуя много значит для меня. Я привык смотреть на нее, но никогда не понимал истинного значения того, что значит нести на своих плечах бремя всего мира. Но теперь знаю, что эта статуя для меня воплощает то, что у меня есть в жизни. Все, чем я благословлен. И осознал, что нельзя позволить людям, к которым я не равнодушен, и дня прожить, не зная, сколько они значат для меня.

Она улыбнулась, а я продолжил:

‒ Мне повезло осознать в жизни, что значит нести ношу всего мира на своих плечах. Знаю, какие ощущения появляются, когда ты опускаешься на самое дно, где никому нет дела, жив ты или мертв. Теперь я понимаю, что смерть отображает жизнь. А после смерти рождается новая жизнь.

Она пребывала в замешательстве буквально минуту, а потом улыбнулась:

‒ Я правда не знаю, что значит «после смерти рождается новая жизнь». Но я рада за вас. ‒ И она ушла, а я снова улыбнулся.

Я поднял руки и посмотрел в небеса.

‒ Возможно, сейчас не время для этой истории.

Долорес ушла с улыбкой на лице, а я опустил взгляд на Гвен. Слезинка скатилась по ее щеке, когда она обвила меня руками.

‒ Хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду любить тебя, ‒ поклялась она.

‒ И я тебя.

 

КОНЕЦ
  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.