Любовь Мосунова

Ангел.

Любовь Мосунова

Степка медленно замерзал. Он сидел, прислонившись спиной к чугунному забору, крупные хлопья снега падали на его одежду и лицо. Он давно перестал уже смахивать их, бесполезно. Пусть. Завалят, похоронят его под собой.

Все было ошибкой, его жизнь была ошибкой. Он был никому не нужен в этом мире, начиная с того самого момента, как родился. Мать от него отказалась, без сожаления подписав документы. В детском доме, куда его определили, житье было тоже ужасным. Его не любили. Все. Воспитатели, ночные нянечки, дети... Он не был красивым ребенком с ангельским личиком, такого бы уже давно кто-то усыновил. А Степке достались ужасно-толстый нос и большой рот, глазки были маленькими и отнюдь не голубыми. Вдобавок ко всему у него был скверный характер, он постоянно конфликтовал с персоналом детского дома, устраивал им пакости, мстя за разные вещи: не так посмотрели, не так сказали. Сверстники сторонились его, предпочитая играть и дружить с другими детьми. Хоть они и были вроде как на одинаковых условиях, без родителей, но почему-то дети глядели на него свысока, как на прокаженного. А некоторые задирали носы, что у них, мол, есть родители, пусть и лишенные своих прав за пьянку и наркоманию, но они были, и дети к ним даже иногда сбегали.

Сбегал и Степка. Он не искал свою мать, ему было на нее наплевать, он скорее даже ненавидел ее, просто ему хотелось свободы. Шальной и ароматной. Хотелось встреч с новыми людьми, забавных приключений. Он сбегал уже не в первый раз. Но его ловили и снова возвращали в детский дом. Как он ненавидел там все! От злости бил ребят. Они смеялись над ним. Пусть не открыто, но насмехались, он точно знал...

Было уже за полночь. Степка все еще сидел у забора. Здесь было довольно глухое место, какой-то старый переулок, люди сюда редко заглядывали, машины не заезжали, только где-то вдалеке лаяли собаки. Никто не видел Степку. Забор огораживал старые заброшенные здания. Раньше здесь были больницы для туберкулезников.

Как он оказался тут? Он не помнил. Помнил, как украл кошелек, как бежал по улице, как за ним гнался какой-то мужик, потом к нему присоединился еще один. И они все бежали, бежали, кричали ему вслед разные ругательства и проклятья. Помнил, как перебегал дорогу, чуть не угодив под машину, громкий сигнал машины. Потом снова бежал... Очнулся уже здесь, под забором. Его не били. Наверное, не догнали. Злополучный кошелек лежал рядом. Степка сразу же проверил его – пусто. Кто-то успел обшарить его, пока был в отключке. А сознание потерял скорее всего от того что упал и повредил ногу. Она болела очень сильно, и не было никакой возможности встать. Степка поначалу кричал и звал на помощь, но никто не слышал его, да и где? Место глухое, да и время было позднее. Не до прогулок. Все уже дома, за накрытым столом. Кажется, был какой-то праздник, вроде как рождество...

Сверху что-то зашуршало. Степка невольно поднял голову. На чугунном столбе забора сидел какой-то маленький человечек, ростом с куклу. Степка напряг зрение. Человечек пошевелился. Значит, не показалось. Он был одет в светло-серую курточку с капюшоном, на ногах были такого же цвета штанишки. Шапки не было, на голове вились золотистые кудряшки. Человечек сосредоточенно высунул язык, поймал снежинку и отправил ее в рот. Степке почему-то захотелось засмеяться. Откуда появился этот человечек и вообще, разве бывают такие маленькие человечки? Тот как будто услышал его мысли и повернулся к нему. У него были большие голубые глаза. Человечек печально поглядел на Степку.

- Ты кто? – спросил Степка.

- Я - ангел.

Ах, ну да, как же он не догадался. Сейчас же рождество и этот спустившийся с неба ангел, обязательно спасет его, даст ему новую жизнь, сделав ее приятной и удачной. Степка улыбнулся. Наконец-то ему повезло.

- Ты что улыбаешься? Ты разве еще не умираешь? – озабоченно спросил ангел.

Степкина улыбка тут же сползла с лица.

- А... ты, значит, за мной прилетел? Ты - ангел смерти?

- На редкость догадливый мальчик, – похвалил человечек.

- Ну, так чего сидишь, прохлаждаешься? – обозлился Степка. – Забирай меня.

- Не могу. Ты еще живой.

- Ну, так убей меня.

- Не могу. Я же не палач. Я всего лишь ангел, прилетевший забрать отчаявшуюся душу.

- И ничего я не отчаявшаяся, если бы нога не сломалась, я знаешь, как бы еще жил припеваючи.

- Ага. Вором.

Нельзя было сказать, осуждал он Степку или нет. Скорее осуждал. Они все его осуждали.

- Ага, вором, - повторил за ним Степка. - А что мне остается делать? Меня бросили. Я никому не нужен! Ни одной душе в этом мире!

Степка говорил, как выплевывал злые слова. Обида, копившаяся в нем годами, выплескивалась из него как из вскипевшего, переполненного водой чайника. Ангел внимательно поглядел на сидящего мальчишку.

- Тебе всего десять лет. Откуда в тебе столько злости?

- Ты считаешь, что у меня нет на это права???

- Люди приходят в этот мир для любви.

Степка только засмеялся. И столько в этом смехе было злости, обиды, отчаяния.

- А ты пробовал?

Человечек легко спрыгнул со столба. Подошел ближе к Степке. Но того заинтересовало то, что человечек не оставлял за собой следов. Удивление сменило понимание – это же ангел.

- Пробовал любить? – не унимался златокудрый человечек.

- Вот еще, - фыркнул Степка. – Кого любить-то?

Ангел достал из недр своей одежды маленькую книжечку, раскрыл ее и пробежался глазами.

- Ну, вот же. Анастасия Валерьевна. Твоя воспитательница. Она часто гладит тебя по голове и называет «ежиком».

- Она больше всех ненавидит меня. А по голове гладит, потому что нельзя ударить.

- Повариха, тетя Глаша. Старается тебе подложить кусок повкуснее.

- Эта толстая бегемотиха кормит нас тухлой капустой, потому что мясо тащит домой, для своих детей.

- Медицинская сестра, Елена Николаевна, постоянно угощает тебя шоколадкой.

- Да она всех угощает! У нее дочка недавно умерла...

Степка неожиданно осознал, что плачет. И разозлился. Чего это он?

- А Тася?

- Кто?

- Тася. Девочка из детского дома. Беленькая такая, с косичками, бантики у нее голубые, платье в горошек...

- Она же ненормальная! – Степку чуть не порвало от возмущения.

- Она – слепая, - поправил ангел, покачав головой.

- Вот именно. С ней просто никто не дружит, поэтому она и прикипела ко мне.

Да что это он? Что за выражение: прикипела? Он никогда так не разговаривал. Степка со злостью шоркнул рукой по глазам. Он не ревел, нет. Это просто снег таял на его лице.

- Все ясно, - констатировал человечек безапеляционным тоном.

У Степки все похолодело внутри. Что ему ясно?

- Ты просто неблагодарная тварь.

Ангел с силой захлопнул свою книжечку. Хлопок прозвучал громко, как выстрел. Степка вздрогнул. Человечек подошел еще ближе к нему. Степка даже смог разглядеть ворсинки на его пушистом капюшоне. И тут он понял, что это ни какой не капюшон, а крылья, аккуратно сложенные за спиной. Ангел озадаченно погладил пустоту ладонью. Степка в удивлении проследил за ним глазами. Что он там видит? Ангел постучал кулачком по невидимой стене между ним и Степкой. Та отозвалась глухим стоном.

- Толстая, – сказал он, - прочная.

И вдруг он выхватил из воздуха длинный предмет, похожий на копье и метнул его прямо в Степку. Тот зажмурился, отшатнувшись. Все произошло за какие-то секунды, мальчик даже не успел возразить, спросить, за что? Дыхание перехватило. В лицо ударил холодный колючий ветер, а потом стало... тепло...

Степка услышал над ухом громкий, резкий звон, словно разбилось стекло. Он сделал вдох, как будто вынырнул из воды и открыл глаза. Он сидел все там же, прислонившись к забору. Ангела нигде не было видно. Зато по тротуару шла какая-то женщина. И она шла к нему. Если приглядеться, то можно было понять, что она еле плетется, ей плохо, ее шатало из стороны в сторону. Поравнявшись со Степкой, она упала в снег. Рухнула на колени, обессиленная.

- Эй, эй... – бормотнул в шоке Степка.

Но она не отреагировала. Зато послышался голос ангела.

- Это же твоя мать. Та, что бросила тебя много лет в роддоме.

Степка завертел головой, но так и не увидел человечка.

- Не ищи меня, – сказал голос, - нет времени. Она умирает.

- Но почему?

Степка жутко забеспокоился. Женщина прислонилась к забору, к тому же, возле которого Степка сидел несколько минут назад. Он же наоборот отделился от чугунных штакетин, придвинулся ближе к женщине, чтобы разглядеть ее. Он не мог понять, почему ему так хочется увидеть ее глаза. Но она держала их закрытыми. Степка потряс ее за плечо.

- Эй, эй...

Никакой реакции. Он отчаянно задрал голову к тому месту, где недавно еще сидел ангел.

- Почему она умирает? – этот вопрос он задал ему.

- Разрыв селезенки, – ответил голос в его голове. – Муж избил. Он очень часто бьет ее. Она уже привыкла.

- Но как? Почему? За что?

Степка не понимал, почему это его так беспокоит, почему так больно сжимается его сердце. Она – его мать, его мучительница, он ненавидит ее. Раньше...

- Сделай что-нибудь... – неожиданно попросил он ангела. – Помоги ей...

- Я не могу, - печально ответил голос. - Ты же знаешь, что не могу.

- А я? Я могу? Я могу что-то сделать???

Степка вертелся, отчаянно напрягая слух. Услышать. Услышать совет, как поступить, как действовать.

- Ты мог бы позвать на помощь, но у тебя сломана нога и ты не можешь пошевелиться. У нее нет телефона, чтобы ты мог позвонить, тебя никто не услышит. Ты... тоже не можешь ничего сделать.

Нет, так нельзя. Так нельзя! Степка потер ее замерзающее лицо. Проснись! Надо идти дальше. К людям, за помощью.

- Она потеряла смысл жизни. Как только она отказалась от тебя в роддоме, все пошло в ее жизни наперекосяк. Муж, тот ради которого она это сделала, стал бить ее и изменять. Она не понимает, почему так произошло, она не понимает, что это ее наказание.

- Но, наверное, ее можно понять, ее можно... простить?

- А ты можешь?

Степка беспомощно огляделся. Где же он сидит, этот маленький ангел смерти? Куда спрятался? Откуда он задает эти ужасные вопросы? Да какое он имеет право спрашивать его об этом? Это же она! Она бросила его в самом детстве, обрекла на одиночество и боль...

- Она умирает и ей нужно твое прощение. Чтобы потом, в следующей жизни ей было легче.

Степка придвинулся к женщине и позвал ее.

- Эй... эй, я... – слова давались с трудом, как будто в рот ему засунули кучу ватных шариков.

Почему она не открывает глаза? Почему не смотрит? Какие они у нее? Голубые, зеленые, или такие же, как у него – карие?

- Эй...

И вдруг решился: «Мама! »

И тут ее ресницы задрожали, как будто маленькие снежинки защекотали ее веки. А он вдруг обрадовался. Неожиданно, так что вдруг пробрал озноб. Вот как обрадовался.

- Мама, - произнес он более уверенно.

- Холодно... – прошептала она еле слышно.

И тут Степка сделал то, что никогда раньше не делал. Он присел рядом и обнял ее. Крепко. Прижал голову к ее груди и услышал четкий стук ее сердца. Стук становился все медленнее. И тут Степка заревел, а слова полились сами собой.

- Я прощаю тебя, мама. За все что сделала и не сделала. Пусть у тебя все будет хорошо.

Ангел на столбе облегченно вздохнул, расправляя плечи. Пора. Взмахивая тяжелыми крыльями, он полетел над холодным городом. Дома, дороги, фонари, редкие машины, люди, спешащие домой. Все были внизу, все под ним.

По дороге лихо неслась карета скорой помощи. Молоденький врач почти спал, навалясь на сиденье, водитель тоже зевал. Это был их последний вызов. Смена заканчивалась. Их ждали дома любимые люди, теплые постели. Ангел вылетел навстречу несущейся машине, достал из воздуха копье и бросил прямо в лобовое стекло. Водитель резко схватился за лицо. Ему показалось, что он ослеп, так ярко вспыхнул перед ним свет. Он надавил на тормоза. Молоденький врач повел вокруг осоловелыми глазами.

- Что, что такое?

- Не знаю, – водитель все еще пребывал в шоке. – Я, наверное, уснул.

- Ну, так поехали дальше. И больше не спи. Я все-таки хочу добраться домой, к своей жене.

- Подожди-ка.

Водитель пригляделся к обочине. Там, у чугунного забора был какой-то странный сугроб.

- Посмотри туда, – указал он врачу. – По-моему там человек.

- Точно!

Врач дернулся с сиденья, распахнул дверь, спрыгнул в снег. Побежал большими шагами.

Степку почти завалило снегом. Но он еще был жив. Вдвоем, врач и водитель, подхватили мальчишку и бегом понесли к машине. Врач стянул свою одежду и накрыл Степку, укутав его посильнее.

- Мы не опоздали, мы не опоздали... – нервно бормотал всю дорогу врач.

Маленький человечек поднял голову к небу, ловя языком снежинки. Он улыбался. Наверное.

Степка какое-то время провел в больнице. Врачи удивлялись, пролежав столько часов в снегу, он умудрился ничего себе не отморозить, сломанные кости на ноге срастались благополучно. Счастливчик.

Из больницы его отправили обратно в детский дом. Через полгода его усыновили добрые, интеллигентные люди, у самих было несколько детей. Степке жилось с ними хорошо. Он вырос, стал врачом. Женился. Удачно и по любви.

Он подрабатывал в хосписе. Однажды к ним привезли умирающую женщину. Она болела очень давно, и не было никакого шанса на ее выздоровление. Она сильно мучалась, и ей уже не помогали обезболивающие лекарства. Она умирала, но все еще жила...

Степан Васильевич, как теперь уважительно величали Степку, склонился над женщиной и сразу понял, кто перед ним. Он не знал, откуда пришло это знание, но он почему то вспомнил ту рождественскую ночь, ангела и женщину, упавшую возле него в снег.

Она распахнула глаза, как будто услышала его, улыбнулась. И... заговорила. Женщина рассказала, что всю жизнь винила себя в том, что бросила ребенка в роддоме. Хотела потом забрать, но так и не решилась. Степан рассказал ей свою историю. Они еще долго беседовали. А вечером она умерла. Тихо и спокойно.