Silentium 3 страница

Это было самое счастливое время в жизни Стайлса. Лучше не было никогда, даже в глубоком детстве. Он был готов обнять весь мир и улыбаться любому встречному, потому что каждая встреча с Томлинсоном дарила умиротворение и безграничную радость, что-то новое и необыкновенное. Этим хотелось делиться, хотелось рассказать всему миру, каким счастливым его делал Томмо.

В тот момент, когда Марсель был уже готов свыкнуться с неизбежностью того, что так и умрет одиноким, никому не нужным неудачником (о да, он склонен драматизировать), появился Луи. Не кто-нибудь, а Луи. Самый идеальный парень на планете.

Стайлс не мог поверить, что это все происходит с ним. Еще две недели назад Томлинсон и не смотрел на него, а теперь они столько времени проводят вместе. Это просто сказка. Это как если бы все мечты Марселя разом сбылись, как будто он провалился в один из своих снов, где все настолько замечательно, что, просыпаясь утром, хочется плакать от горькой реальности. Он не хотел просыпаться.

Раздумья парня прервал телефонный звонок и, увидев на экране заветное «Луи», он кинулся к тумбочке так поспешно, что едва не рухнул с кровати:

-Д.. да?

-Хей, Марсель, привет!

-Привет, - Стайлс сам не заметил, как начал улыбаться, услышав голос Томлинсона.

-Хочешь пойти в кино? – без предисловий поинтересовался Луи.

«Господи, зачем он спрашивает?? Конечно, я хочу, хочу пойти».

-Д.. да, хочу…

-Ну отлично. Я заеду за тобой минут через пятнадцать, - деловито бросил Томмо и уже собрался отключиться.

-Луи? Может немного попозже?

-Почему?

-Мама уезжает на пару дней по работе, и я пообещал ей помочь сложить чемодан…

-Почему бы этим не заняться твоей сестре? – Луи даже не пытался скрыть недовольство в голосе, потому что «все равно Марсель не обидится, а мне такими темпами придется потратить на недоумка весь вечер».

-Джеммы нет, у нее встреча с университетскими друзьями…

-Ладно, Марсель. Тогда сначала заеду за билетами и, в наказание тебе, я выберу фильм сам.

-Д.. да, конечно, конечно… - заверил Стайлс, но Томлинсон уже отключился.

* * *

Без всякого преувеличения это был самый ужасный поход в кинотеатр на памяти Луи. Он всеми возможными способами старался сдвинуть их «отношения» с мертвой точки, но все его попытки разбивались о стойкое желание Марселя изображать из себя неприступную девицу: сколько бы Томлинсон ни клал руку парню на колено, тот ее осторожно перекладывал на подлокотник кресла, сколько бы Томмо ни пробовал его поцеловать, он только поспешно отворачивался к экрану и шептал «Луи, только посмотри, что там…»

Наверно, стоило подойти к выбору фильма куда внимательнее, но кто же мог подумать, что его придется смотреть? Боевик оказался до жути скучным и предсказуемым, а редкие комментарии Стайлса, отрывающие его от дремы, были такими глупыми и очевидными, что у Томлинсона зубы сводило от тихой ярости. Еще один вечер коту под хвост, а они ни на шаг не сдвинулись с места. Луи перестал прикидываться спящим и повернулся к Марселю, в упор его разглядывая. Парень не отрывал глаз от экрана, но по тому, как он нервно заерзал и закусил губу, Томмо без труда установил, что ему не по себе от его взгляда. Он выбрался из кресла и пересел к Стайлсу на колени под его удивленное аханье:

-Господи, Луи, тут люди вокруг…

-Никто не видит, - шепнул шатен ему в ушко, одновременно прикусывая мочку и накручивая на палец снова нелепо выпрямленные волосы.

-Это общественное место…

-Мне все равно, пусть смотрят, - Луи медленно повел цепочку поцелуев по шее Марселя, но услышав слабое «пожалуйста, Луи», оторвался и строго глянул на парня. Его глаза были широко распахнуты и влажно поблескивали в темноте, грозя с минуты на минуту наполниться слезами. – Ладно, ладно, Марсель, - Томмо вздохнул и понуро вернулся на свое место.

Весь путь до дома Стайлса парни проделали молча. Один сожалел об очередном потерянном летнем вечере, а второй ругал себя во все корки за излишнюю скованность. Скорость развития их отношений до дрожи пугала Марселя, да много чего его пугало на самом деле. Он боялся того, что Луи наверняка теперь считает его неиcправимым девственником, боялся той силы, с которой ему нравились попытки Томлинсона сблизиться, и боялся, что тот прекратит их, устав от его неуверенности и стеснительности. Но Стайлс ничего не мог поделать с собой, потому что даже невинных поцелуев с Луи, как бы они не были приятны, он тоже боялся.

-Приехали, - Томмо облокотился на руль, не поворачиваясь к нему.

Но Марсель не спешил выходить, почему-то чувствуя себя потерянным и виноватым:

-Ты… ты не хочешь зайти?

Будь с ним рядом кто-нибудь другой, Томлинсон расценил бы это как приглашение на секс. Но это Марсель – с ним так не бывает. Шатен обернулся, приподняв удивленно бровь и ухмыльнувшись:

-Ты приглашаешь меня в гости?

Стайлс неуверенно кивнул, не замечая, как Луи оценивающе смотрит на темные окна его коттеджа, предполагая, что они будут наедине.

-Ладно, Марсель, ты меня уговорил, идем.

-Идем…

Стайлс рассчитывал, что они посидят немного, может, поболтают, или посмотрят фильм, попьют чаю. Но Томмо только покачал головой, наблюдая, как он зажигает свет в гостиной:

-Ты не покажешь мне свою комнату?

-Там ничего интересного на самом деле, - начал Марсель, но, понимая, что не убедил Луи, уже поднимающегося наверх, смиренно закончил, - хорошо, если ты хочешь…

Спустя минуту Томлинсон оглядывал небольшую комнатку, похожую на филиал библиотеки, разбавленный кроватью. Кроме нее и кучи стеллажей с книгами, имелся только столик и здоровенный плюшевый медведь в углу. Парень почувствовал, что сердце вдруг пропустило один удар, но почти сразу его чуть не захлестнуло волной тошноты – мишка был одет в его футболку, врученную Марселю после злополучной вечеринки, и… И это так ужасно и сопливо… Луи оставалось только воздавать хвалу небесам, что этого не видит никто, кроме него. Зейн бы позорил его всю оставшуюся жизнь.

Он хлопнулся на кровать и обернулся на замершего в дверях Марселя:

-Иди сюда.

Тот медленно подошел, не чувствуя себя хозяином в собственной комнате.

-Ближе, - Луи притянул его и усадил себе на колени.

Кудрявый немного поерзал, устраиваясь удобнее и отчаянно стесняясь. Томмо успокаивающе огладил его плечи, снял жуткие очки и, удерживая за подбородок, нежно поцеловал. Сейчас Стайлс не протестовал, хотя и особо не отвечал. Он действительно не умел целоваться, но в какой-то мере это даже нравилось Луи. Нравилось знать, никто до него к этим губам не прикасался. Среди девушек ему таких невинных не встречалось. Он углубил поцелуй, зарываясь пальцами в густые волосы, немного жестковатые из-за геля, но Марсель уперся ладонями ему в грудь, отрывая от себя.

-Ну что такое, Марсель?

-Луи, скажи… Мы встречаемся? – мальчик с надеждой поднял на него взгляд.

Шатен изумленно посмотрел на него в ответ и, не подумав, ляпнул:

-Нет.

-П.. почему?

-Марсель, ты же знаешь, что я недавно расстался с девушкой, - замел хвостом Томлинсон. – Мне бы не хотелось сейчас обязательств, хорошо? – он погладил парня по щеке и опять потянулся к его губам.

Стайлс отстранил лицо и неожиданно крепко вцепился в плечи Луи, настойчиво шепча:

-Я хочу, чтобы ты был моим парнем! – он доверчиво обнял Томлинсона, утыкаясь ему куда-то в сгиб шеи.

-Дай мне немного времени, пожалуйста? – Томмо погладил его по спине, поражаясь тону, каким Марсель произнес это «моим парнем», и он снова попытался вовлечь его в поцелуй, чувствуя опасную тесноту в штанах. «Блять, у меня неслабый стояк от каких-то обычных недопоцелуев. Все очень плохо». – Мы же никуда с тобой не спешим?

-Не спешим, - согласился Стайлс, невесомо касаясь губ и вставая с его колен.

-Марсель? – хрипло переспросил Луи, не веря, что тот и теперь отказывает ему, и, стараясь скрыть в голосе злость и разочарование.

-Ты просил подождать… - виновато прошептал мальчик, отходя в угол и нервно теребя своего медведя за ухо.

-Подождать с отношениями, я не совсем готов к новым. Но… но кое-что мне необходимо, понимаешь?

-Луи, я не могу… Прости…

Томлинсон впервые оказался в такой ситуации: Марселю все-таки удалось его возбудить, и он определенно собирался оставить его в таком состоянии. Это как минимум бесчеловечно. Луи с трудом сдерживался, чтобы не сорваться, не надавать этому придурку оплеух и не заставить силой ему отсосать:

-Так не делают, Марсель!

-А как делают?

Томмо резко встал с кровати, подхватил парня и вернулся туда обратно уже с ним. Он усадил Стайлса себе на бедра и, не тратя больше времени даром, грубо поцеловал. Грубо, сминая губы и до крови кусая за нижнюю, пошло, по-хозяйски, чтобы у него и в мыслях не было вырываться. Шатен ловил тихие стоны Марселя и, почувствовав, что тот почти задыхается, нехотя разорвал поцелуй:

-Так делают… - пояснил он, перемещаясь на шею, облизывая и прикусывая нежную кожу вплоть до глухо застегнутого воротничка рубашки и наслаждаясь тяжелым дыханием мальчика. – Так делают… - Луи провел ладонями вдоль всего позвоночника Стайлса и остановил их на его заднице, слегка сжимая и пододвигая парня чуть выше по своему телу, чтобы он мог почувствовать его возбуждение. – Так делают…

Марсель скинул его руки с себя и соскочил с кровати:

-Нет, Луи…

-Да в чем проблема-то, Марсель?!

-Я хочу, чтобы ты был моим парнем, - тихо, но упрямо повторил тот.

-Мы это уже обсудили! Ты мне нравишься, ты же видишь! Но мне нужно время! – Томлинсон в бешенстве поднялся на ноги и пошел на Стайлса.

-Мне тоже… Я, правда, так не могу…

Шатен тяжело выдохнул, закрывая глаза на болезненный стояк, и взял мальчика за руку, успокаивая и успокаиваясь сам:

-Ладно, ты прав… Ты прав. Все в порядке? – убеждаясь, что Марсель однозначно кивнул, он повернулся к выходу. – Тогда я лучше пойду…

«Шах и мат, Луи Томлинсон. Тебе категорически не дал самый непопулярный и непривлекательный парнишка города. Но следующий ход будет за мной».

По сути, плевать, что они не переспали сегодня. Теперь-то Луи знает наверняка, на что Стайлс клюнет, уже не сомневаясь. Завтра он скажет, что все обдумал, разобрался в своих сильных чувствах к нему и хочет встречаться.

Часть 7

Марсель тихонько прикрыл за собой дверь и, обогнув дом, двинулся в сторону маленького парка по соседству. Он слышал, как Джемма вернулась домой уже на рассвете и сейчас, должно быть, спала, вот только у него сна с тех пор не было ни в одном глазу. Парню просто требовалось подумать. Никаких серьезных раздумий, но разложить все по полочкам стоило.

На улицах было по-утреннему немноголюдно. А уж если совсем честно, то Марселю по пути не встретилось никого, за исключением стайки кошек. Одним словом, суббота, впрочем, и в будние дни жители их спального райончика вставали на ноги либо значительно раньше, либо позже.

Парень прошел до конца парка, садясь на скамеечку в самом укромном уголке и стряхивая с кроссовок осевшую росу. Насладиться тихим утром никак не получалось, хотя обычно он это делал с удовольствием. Сейчас же Марселя грызло непонятное беспокойство, которое он сам себе объяснял чувством вины перед Луи. На самом деле, ему было стыдно за свою вчерашнюю настойчивость, он практически вынуждал Томлинсона стать его парнем. Это ведь неправильно? Ему стоило войти в положение Луи и не давить на него. Марсель бы теперь нисколько не удивился, если бы тот не захотел больше с ним общаться. Он бы позвонил ему с извинениями прямо сейчас, но был уверен, что Томмо еще благополучно спит: за время их непродолжительного общения Стайлс был уже в курсе его привычки не вставать в первой половине дня.

Звонок телефона прервал блаженную тишину, и сердце Марселя ушло в пятки.

-Д.. да?

-Марсель, я…

-Луи, подожди! Прости меня!..

-Что? – судя по голосу Луи был слегка растерян.

-Прости… Ладно? За вчерашнее… - Стайлс вскочил со скамейки, потому что не мог сидеть на месте. Больше всего он боялся, что Томмо сейчас скажет, что их дружба – самое нелепое и ненужное в его жизни.

-Эм, хорошо… Хорошо, Марсель, все нормально. На самом деле, я звоню, сказать, что не спал всю ночь…

-Я тоже…

-Да… Словом, я подумал, и ты во всем прав, мы должны встречаться!

-Ох… - парень замер на месте, не до конца веря, что это ему не послышалось.

-Марсель?

-Луи! Луи! Ты, правда, так считаешь? – то самое пьянящее и окрыляющее чувство легкости внутри, до этого им не испытанное.

-Правда. Ну, так что? Марсель Стайлс, ты будешь моим парнем? – деловито поинтересовался Томлинсон.

На другом конце провода Стайлс почти задыхался от эмоций:

-Конечно! Да!

-Ну, отлично, - сухо подвел черту Луи.

-Я скучаю уже… Когда мы увидимся? Ты дома сейчас?

-Эм… Да, в кровати. Я заеду за тобой после обеда?

-Хорошо.

Луи уже давно отключился, но Марсель все прижимал телефон к уху и рассеянно улыбался. Наверное, так выглядит счастье, а он вплоть до этого момента вообще сомневался в его существовании. Больше никакого одиночества – официально никакого. С ним будет Луи. Черт, у него есть парень!

Видеть Томмо хотелось прямо сейчас. Это была такая же насущная потребность, как, скажем, думать о нем. Он занимал весь маленький мирок Стайлса.

«Ведь не обязательно же ждать, когда Луи приедет за мной? Он дома, и мне можно прийти к нему, правда? Мы теперь вместе, и он должен только обрадоваться такому сюрпризу…» - все это крутилось в голове парнишки по пути к Гленуэй-авеню, где жил Томлинсон.

-Здравствуй, милый, - дверь распахнулась незамедлительно, и Марселю приветливо улыбалась миловидная женщина, чьи глаза, абсолютно идентичные глазам Луи, выдавали в ней его мать.

-Здравствуйте, миссис Томлинсон, - парень очаровательно улыбнулся, выставляя напоказ ямочки на щеках. – А Луи дома?

-Конечно, проходи. Он столько рассказывал о тебе забавных историй. Ты ведь Найл?

-Эм… Нет, я Марсель, - улыбка Стайлса слегка угасла, но он твердо сказал себе, что эта мелочь не должна повлиять на его настроение. Миссис Томлинсон не обязана знать его в лицо, равно как и всех друзей сына, по крайней мере, своей маме он ничего про Луи не говорил.

-Прости, котенок, - женщина немного растерялась, видя его вытянувшееся лицо. – У Луи столько друзей, он такой общительный мальчик.

На это Марсель только кивнул. Собственно поспорить с этим было нельзя – Томлинсон, действительно, был общителен, по мнению Стайлса, даже слишком. Когда-нибудь они это обсудят, но выдвигать какие-то претензии, вызванные острой ревностью, провстречавшись меньше суток, как-то дико, верно? Ну, по мнению все того же Стайлса.

-Его комната – последняя по коридору. Хочешь, я тебя провожу?

-Нет-нет, спасибо, миссис Томлинсон. Я найду.

-Хорошо. И можешь называть меня Джоанной.

Марсель вновь кивнул с улыбкой и потопал в указанном направлении. Он уже бывал здесь на той самой единственной вечеринке в его жизни, что закончилась так плачевно, но в этой части дома оказался впервые. Возможно, Томмо закрыл личные комнаты от излишне назойливых гостей. Впрочем, Стайлс тогда и сам не слишком стремился к обозрению интерьеров, к тому же очень скоро попался на глаза команде пловцов, что добром не кончилось. Без толп подвыпивших школьников дом казался слишком большим, пустым и гулким. Непонятно, как Луи остается тут один, когда его родители уезжают в Вашингтон? На его месте Марселю было бы не по себе.

Томлинсона он застал сидящим в пол-оборота к распахнутым дверям в огромном офисном кресле у стола и болтающим по телефону. Он казался в нем особенно хрупким и выглядел так по-домашнему в мягких штанах и растянутой футболке с каким-то ярким принтом. Зачем ему такое громадное кресло оставалось секретом для Стайлса, но в целом габариты седалища были вполне уместны в просторах комнаты Луи. Парень почувствовал даже некоторую ущербность, когда по его предварительной оценке, на этой площади без труда поместилась половина второго этажа его собственного дома.

Томмо резко рассмеялся, продолжая разговор и не замечая присутствия Марселя. Тот не спешил отрывать его от беседы, во-первых, считая это просто бескультурьем, а во-вторых, предпочитая издалека наблюдать за милым растрепанным после сна Луи.

Который в очередной раз заливисто рассмеялся какой-то реплике собеседника, но вдруг на секунду оторвав телефон от уха, заявил:

-Прости, детка, я перезвоню. У меня Зейн на второй линии, я должен ответить, - он намеренно разлохматил волосы и, предварительно потыкав в сенсор пальцев, недовольно протянул. – Чего тебе, Малик? Знаю ли, что осталась неделя? Представь себе, знаю, - парень закинул ноги на стол, откидываясь глубоко на сидение и забрасывая одну руку за голову. – На самом деле, все уже решено, остались только технические моменты. Какие моменты? Серьезно, Малик? Ну, там мой член в его заднице…

Марсель пораженно замер, не сводя глаз с абсолютно невозмутимого Томмо, который, казалось, обсуждает домашнее задание по физике или покупку пончиков в ближайшей булочной, а не…

-Не смеши меня, никаких проблем не будет. Да я тебе говорю. Ты бы слышал его тон, когда я сказал, что мы будем встречаться. Тявкал от счастья, как месячный щенок…

Стайлс зажал себе рот ладонью, боясь лишний раз вздохнуть. Комната медленно качнулась у него перед глазами, и ему пришлось ухватиться за косяк. Это был все тот же бесконечно красивый Луи, но сейчас красивый как-то порочно. Это ведь не его Луи? Это ведь он не о нем?

-Зейн, я не понимаю, почему ты на грани празднования победы в споре? Время еще есть, он влюблен в меня по уши. Стоит мне теперь только свистнуть, и наш маленький Марсель покорно раздвинет ноги…

Воздуха вдруг стало катастрофически мало и, чтобы не рухнуть на колени, Стайлс вцепился в дверной косяк уже двумя руками. Он отчаянно отказывался верить своим ушам. Луи не мог такого сказать, он не мог так с ним поступить. Сдавленный всхлип предательски сорвался с губ Марселя, и Томлинсон, резко крутанувшись в кресле, уставился прямо на него.

-Марсель… - пораженно выдохнул Томмо, вставая на ноги и медленно тронувшись в его сторону.

Хотелось бежать от него сломя голову, забиться куда-нибудь в самый недоступный для всех уголок и убедить себя, что это все ему показалось, что это все глупый кошмар, но Стайлса будто бы парализовало, и он мог только стоять на том же месте, отводя от приближающегося Луи испуганные глаза, наполняющиеся слезами.

-Марсель, послушай меня, - Томлинсон обхватил ладонями его лицо, заставляя вздрогнуть от прикосновения и взглянуть на него. – Марсель! – тот, казалось, смотрел сквозь него, не воспринимая слов, что уверенно полились из Луи. – Я не знаю, как много ты слышал, но это все неправда.

-Зачем? – Марсель отступил от него в коридор. – Что я тебе сделал?

-Ладно-ладно, я, действительно, поспорил на тебя, но теперь все не так, - Томмо убеждал парня, рассчитывая на его наивность и свои актерские способности. – Я не врал тебе, что влюбился. Слышишь, Марсель, я люблю тебя.

Пощечина, что Стайлс отвесил Томлинсону, стала неожиданностью для обоих. Марсель испуганно смотрел на покрасневшую щеку, которую потирал Луи, не веря, что мог поднять на него руку.

-Что такое, Стайлс, ты мне не веришь? – тон Томмо изменился, становясь угрожающим, а глаза загорелись каким-то безумным огнем. Он с силой впечатал Марселя в стену, до синяков сжимая его предплечья, и тот боялся разрыдаться теперь не только от душевной боли, но и от страха. Парень в который раз убедился, что совершенно не знал Луи. Все было обманом.

-Хочешь правду, Марсель? – Томлинсон почти шипел ему в лицо, время от времени ощутимо встряхивая. – Хорошо. Правда в том, что я счастлив, что ты узнал о споре. Да, я проиграл, но я рад, потому что мне не придется трахать тебя! Ты мне отвратителен, Марсель! Слышишь? Отвратителен! – каждое слово словно насквозь проходило через Стайлса, нанося болезненный укол внутри, как если бы они были материальными, и парень дрожал.

-Луи! Что тут происходит?! – к ним торопливо приближалась миссис Томлинсон. Сказать, что она была удивлена, это ничего не сказать. Джоанна была в шоке. Ей нечасто приходилось видеть ее маленького ласкового медвежонка Лу таким взбешенным.

-Ничего не происходит, - Томмо резко оттолкнулся от Марселя. – Ма, зачем ты его впустила?!

-Луи? Почему ты повышаешь на меня голос? – женщина возмущенно двинулась за уходящим сыном в его комнату, а Стайлс со всей возможной для него поспешностью бросился прочь из этого дома, прочь от этого Томлинсона.

* * *

Марсель влетел домой и захлопнул за собой дверь с такой поспешностью, будто тяжесть всего, что с ним приключилось, гналась за ним по пятам. Легче не стало, как бы ни хотелось на это надеяться. Он сдерживался всю дорогу, не позволяя себе расплакаться: ему было неважно, что это кто-то мог увидеть, просто из принципа. Но сейчас, сползая без сил по двери, парень дал волю слезам.

Все было обманом, и теперь он это отчетливо видел. Поведение Луи всегда казалось немного странным, но куда проще закрыть на это глаза и свято верить в лучшее, тем более, когда так одиноко и так хочется просто кому-то довериться. Доверился. Марсель не мог понять, где был его мозг тогда, когда он решил, что может быть нужен Томлинсону. Это было мечтой, и такой желанной и вдруг оказавшейся так близко, что он, закрыв глаза, слепо пошел за ней.

Парень захлебывался рыданиями. Он слышал, как Джемма хлопает дверью своей комнаты и сбегает по лестнице, но ничего не мог с собой поделать, чтобы успокоиться. Ему нередко крепко доставалось в школе, и парочка свежих синяков, рассеченная губа или новое обидное прозвище никак не отражались на его настроении и внутреннем состоянии, но Луи всего несколькими словами удалось достать так глубоко и ранить так сильно, как никому не удавалось.

-Господи, Гарри, что случилось? – Джемма хлопнулась рядом с ним на колени, пытаясь одновременно вытереть ему слезы и ощупать руки-ноги, потому что мальчик выглядел каким-то неживым и сломанным. – Гарри, Гарри, скажи мне? Что такое? – девушка чувствовала, что готова расплакаться сама от одного такого вида брата. Просто хотелось, чтобы он улыбнулся, как обычно это делал, и начал возмущаться, что она зовет его не Марселем. – Прошу тебя не плачь, Гарри, что с тобой?

Он только помотал головой. Присутствие сестры действовало как успокоительное, но, к сожалению, не как обезболивающее. Парень закусил губу, сдерживая очередной всхлип, и хрипло выдавил из себя:

-Все нормально, правда, - он неуверенно встал на ноги, уже самостоятельно вытирая слезы из-под очков. – Я пойду к себе, ладно?

-Гарри?

-Все хорошо, Джемма. Все будет хорошо.

* * *

Спустя три дня все было еще очень плохо. Марсель все время проводил на кровати, тупо смотря в потолок, или, в качестве разнообразия, отворачиваясь к стене, если ему докучали расспросами. Он не отказывался от пищи, но ел мало и вяло. И не проявлял интереса ни к чему. Через два дня испуганная Джемма вызвала маму раньше положенного времени из командировки, но ее приезд ожидаемого эффекта не произвел. Парень не стал говорить ни с Энн, ни с напыщенным доктором, который с серьезным видом рассуждал о запоздавшем переходном возрасте и перепадах настроения у подростков.

Стайлс целые дни посвящал раздумьям о том, почему Луи так поступил с ним. Это что весело спорить на людей? Он же не игрушка. Что ему теперь делать с этими болью, пустотой, своими чувствами?

Но куда хуже приходилось ночами. В основном Марсель не спал, потому что стоило ему только задремать, как во снах являлся Томлинсон, совершенно противоположный себе реальному, милый, ласковый, такой, каким только казался. И это было еще больнее. Стайлс мог вскочить посреди ночи от таких явственных поцелуев Луи, привидевшихся ему, что потом было нереально успокоиться. Несмотря ни на что, он до мельчайших подробностей помнил каждый из их поцелуев. И это убивало.

Часы в гостиной чинно отбили три раза, когда Джемма вошла в комнату Марселя. Она была уверенна, что брат не спит, а он сильно опоздал с тем, чтобы прикинуться сладко спящим. Девушка села на краешек его кровати, осторожно поглаживая спутанные кудри:

-Гарри, поговори со мной, пожалуйста.

Мальчик прерывисто выдохнул, но промолчал.

-Ладно, тогда просто послушай меня сначала. Нам с мамой очень страшно. Я… я боюсь за тебя. Что-то произошло с тобой, и мы не знаем что… Гарри, я вижу, что тебе больно, расскажи мне… Ты делаешь больно и нам своим молчанием. Это как-то связано с этим Луи?

Марсель вздрогнул и попытался собраться с мыслями. Очень непросто рассказать сестре, что кто-то поспорил на тебя, а ты поверил, а ты влюбился, особенно, если она не знает, что ты гей:

-Да, он… он обманул меня, ну типа, прикололся… жестоко…

-Ох, милый, ты же понимаешь, что это не стоит таких твоих страданий? – Джемма чувствовала, что брат что-то не договаривает, но то, что Томлинсон не самый подходящий приятель для него, – определенно. Как и то, что Стайлс непозволительно наивен, и обмануть его простейшая задача.

-Знаю, но меня задело. Очень. Только и всего, - пожал плечами мальчик. – Это пройдет.

-Мне не нравится твое состояние. Малыш, если я могу как-то помочь тебе выйти из него, только скажи…

-Да, хорошо. Можешь теперь всегда называть меня Гарри? – он всю жизнь отдавал предпочтение своему второму имени, считая, что Марсель звучит куда изысканней. Но так его звал Томмо и… Это ведь странно возненавидеть собственное имя, но при этом все равно не испытывать ненависти к Луи? – И можешь убедить маму отпустить меня куда-нибудь до конца лета, скажем, к тете Дарси? Мне надо сменить обстановку…

Ему определенно надо сменить обстановку.

Часть 8

Новенький Порше неторопливо подкатил к зданию школы и замер, так и не заезжая на парковку. До начала занятий оставалось больше получаса, и не в правилах Луи было являться так рано. Он уткнулся лбом в руки, скрещенные на руле, и закрыл глаза. Последние летние деньки выдались слишком напряженными, в том смысле, что парень слышал многочасовые напутствия и нотации не меньше сотни раз. Сопротивляться этому было бесполезно. Мистер Томлинсон не к месту вспомнил, что его отпрыск перешел в выпускной класс, и жизнь Луи стремительно превратилась в ад. Ситуация только усугубилась тем, что позавчера ему пришел ответ из Дюкского университета: они были готовы принять его после окончания школьного курса по спортивной программе. Для младшего Томлинсона это было грандиозным достижением, тем, к чему он так стремился, тем, чего он так хотел добиться. Играть в футбольной команде за крупный университет – мечта Луи с детских лет. Но для старшего Томлинсона это был крах всех планов на сына, ибо «футболист – не профессия, гонять мяч по полю – занятие, не достойное Томлинсонов» и «как я скажу партнерам по бизнесу, что мой единственный ребенок, - тупоголовый игрок в футбол».

Так что Томмо был по горло сыт разговорами о его блестящем будущем адвоката или финансиста. Этим утром, правда, отец разбавил их торжественным преподнесением ему новой машины, якобы в честь начала учебного года. И Луи, наверное, радовался бы серому автомобильчику, как ребенок, если бы он так не напоминал откуп от всех его мыслей о футбольной карьере.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒