Перевод: Dyx Редактура: Ханаа. Глава 1: Перерождение

Перевод: Dyx Редактура: Ханаа

Глава 1: Перерождение

Он думал, что умрёт, но вместо этого превратился в младенца. Оставайся Хван Чон У в своём прежнем теле, он бы от души расхохотался от такой шутки.

Вот только это не было «шуткой». Это было даже не интересно.

«Скучно. Как же скучно…»

Что интересного в том, чтобы быть прикованным к кровати, имея возможность разве что слегка повернуться с боку на бок, а в остальное время лежать как мёртвый? Особенно с точки зрения мастера боевых искусств вроде Хван Чон У, привыкшего активно использовать своё тело.

«Ужасно разочаровывает…»

И дело было не только в неподвижности. Он не мог собирать информацию. Он даже не мог определить свой нынешний возраст, не мог понять, сколько недель ему исполнилось. Причина для этого была проста: он часто погружался в сон.

«Телом младенца очень трудно управлять…»

Хван Чон У не понимал, почему ему всё время хочется спать. Вплоть до того, что его глаза начинали слипаться сразу же, как только он просыпался. Конечно, он пытался бороться с этим. Тёмный Бог Войны, с боем пробившийся через весь Чон-Вон, без сна и питаясь лишь корнями и травами, обладал огромной силой воли. Поэтому Хван Чон У был уверен в себе… Поначалу.

Но как можно удержать смыкающиеся веки, если они, казалось, весили с десяток тонн?

И сон был не единственной проблемой. Когда он просыпался и пытался о чём-то подумать, его поражало внезапное чувство голода. Так что сосредоточиться на чём-то другом было недостижимой мечтой.

Буррр.

«…Похоже, я опять голоден».

Видимо, это было связано с тем, что он находился в теле младенца, но противостоять чувству голода ему никак не удавалось.

«Хотя я и не должен противостоять ему».

Просто действия, совершаемые перед едой, его невероятно смущали. Однако это был самый доступный способ, которым ребёнок мог выразить свои желания.

- Уваааа!

Плач.

Его прошлая репутация, честь и уверенность в себе Бога Боевых Искусств, чьё имя держало в страхе весь Чон-Вон, не имели значения и были забыты. Просто громкий плач. Но разве был у него другой выбор?

Он должен был плакать, чтобы есть, и есть, чтобы жить.

- Ах, наш юный господин, вы, должно быть, проголодались?

Когда он заплакал, появилась старая няня и, закутав его в маленькое одеяльце, прижала его к себе и отнесла к женщине, находившейся сейчас под послеродовым уходом.

- Мой милый Чон У проголодался?

Попав из объятий няни в объятия матери, Хван Чон У сразу же перестал плакать. Так как он уже достиг своей цели, стоило поберечь дыхание.

«Честно говоря, даже плакать – и то трудное дело…»

Если он плакал, будучи голодным, то то голод удваивался.

- Хо-хо, похоже, юный господин уже узнаёт свою мать.

От слов няни на лице Хван Чон У появилась улыбка.

«Хмф. Ну разумеется, узнаю».

Несмотря на его бесконечный сон и неспособность двигаться, ему удалось собрать кое-какую основную информацию. Он был уверен, что запомнил лица отца, матери и няни! Кроме того, его мать была столь ошеломляюще красива, что даже Хван Чон У был поражён этим.

Он мог с уверенностью заявить, что за всю яркую прошлую жизнь, проведённую в странствиях по миру, он не встречал ни одной женщины прекраснее её.

«Кроме того, я довольно умён, так как уже был ребёнком прежде».

Когда он улыбнулся, его голод ещё больше усилился.

- У… У-у… - он снова готов был заплакать.

- Ах, мой малыш Чон У плачет! – женщина, любящим взглядом смотревшая на Хван Чон У, рассмеялась и подвинула грудь к своему ребёнку. Поначалу он смущался этого, но теперь кормление грудью стало привычной рутиной.

«Мм».

Он изо всех сил сосал молоко и чувствовал, как по его телу расходится приятное тепло.

«Хорошо…»

Мать держала его своими тёплыми руками, и по какой-то неизвестной причине все его тревоги рассеялись. В голове остались лишь положительные эмоции и мысли.

Уют.

Это было чувство, которого он никогда не испытывал в своей прошлой жизни. Хотя из-за его неопытности ему был также немного неловко.

«Как я и думал, это приятно…»

Его глаза снова медленно закрылись.

***

Сколько времени прошло?

Его больше не волновали такие вопросы.

«Наверное, сколько-то уже пролетело».

Какой смысл задумываться о чём-то, если всё равно никогда не узнаешь ответа? Лучше сдаться и позволить времени течь спокойно, пока ответы не придут сами естественным путём. В конце концов, он мог чувствовать, что растёт. Ему даже не было больше так скучно, как поначалу.

Бодрствуя, он пытался проделать все движения, которые позволяло ему его нынешнее тело, а также начал яснее понимать сказанные слова.

«Хотя ходить я по-прежнему не могу…»

Но каким же наслаждением было самостоятельно двигать руками и ногами!

- Кех… хехе… - от удовлетворения Хван Чон У рассмеялся.

- Юный господин смеётся!

- Ты права, нянюшка. Разве не мило?

Его мать и няня, неожиданно оказавшиеся рядом с колыбелью, улыбались, глядя на него сверху.

- Кхм-кхм, - его отец, Хван Сук Ху, каждый вечер приходивший посмотреть на Хван Чон У, кашлянул и улыбнулся, глядя на малыша. – Кажется, он пошёл в тебя.

Услышав эти слова, няня склонила голову, внимательно рассматривая его, а потом засмеялась.

- Ха-ха. Господин, он может быть похожим и на вас. В детстве вы тоже были очень милым.

- Чт… Что?! – от волнения запнулся Хван Сук Ху.

- Ах, нянюшка, я первые слышу эту историю, - у матери заблестели глаза, и она навострила уши.

- Что? Э-это старая история…

- Расскажи, нянюшка. Ну же.

Взглянув на них, няня рассмеялась. Хван Чон У, наблюдавший за этой сценой, присоединился к ней.

«Эти двое хорошо ладят друг с другом».

Он не хотел ни в чём обвинять своих прежних родителей, но смотреть на этих двоих было так приятно, что подобные мысли сами родились в голове. Тёплая атмосфера, царящая в этой семье, безусловно, отличалась от той, что была в его прошлой жизни.

«Здесь всё совсем иначе…»

Кто знает, может, если бы он тогда рос в такой же семье, то всё сложилось бы по-другому.

- Правда? До десяти лет?

- Конечно! Знали бы вы, как тяжело было стирать одеяла каждое утро…

- Н-няня, хватит!

Чувства, излучаемые его новыми родителями, рассеивали любые мрачные мысли.

«Ну и ладно».

Настоящее было куда важнее.

***

Шло время, и вот он уже смог ползать на четвереньках. И пусть таким образом, но он был рад наконец получить контроль над своим телом! И не только Хван Чон У, но и его родители пребывали в полном восторге.

А что было, когда он впервые заговорил?

- Мама. Папа.

По правде говоря, произносить эти слова было очень неловко. А как иначе, если в своей прошлой жизни ему не доводилось говорить их? Но, несмотря на это, у него возникло желание обратиться к этим людям именно как к матери и отцу. Он хотел назвать их своими родителями. Хаос, творившийся в доме в тот день, нельзя было даже сравнивать с тем, что происходило, когда он впервые пополз.

Его мать была растрогана до слёз, а отец, слегка покраснев, ослепительно улыбался. Позже в тот день они устроили пир, на котором столы ломились от еды, а зал был полон народу. Так что, можно сказать, смущение от произнесения тех слов того стоило.

Наконец пришёл день, когда он начал ходить. Несмотря на тяжесть и неуклюжесть своего тела, Хван Чон У понял, что может его контролировать и вновь начал изучать боевые искусства. Но, конечно, он воздерживался от изучения тех искусств, которые могли заметить окружающие. За ним наблюдали, да и его тело было недостаточно развито для необдуманных движений. Поэтому всё, что он делал, - это распространял свою внутреннюю ци, усиливая энергию сердца.

Разумеется, Внутреннее Искусство были не таким уж простым делом. Оно было основой Семи Небесных Искусств, Пути Небесного Бога.

«Путь Небесного Бога – это самая быстрая техника, которая помогает собрать внутреннюю силу».

Эта техника была настолько хороша, что даже сам Хван Чон У был в ней полностью уверен. Хотя она не считалась в полной мере боевым искусством. Когда Хван Чон У ещё жил в своём родном городе Корё, он унаследовал её от своего друга и учителя, даосского монаха ветви Чонсон, создавшего данную технику на основе своего учения, что совершенно отличало её от остальных.

К примеру, эта техника не собирала внутреннюю ци в срединном меридиане тела. Конечно, это было важно, ведь он не был обычным человеком, чтобы просто хранить всю ци в срединном меридиане. Путь Небесного Бога позволял ему хранить внутреннюю ци, распределив её по всем шестиста семидесяти девяти сосудам человеческого тела.

«Человек стоит между небом и землёй. Так почему только срединный меридиан должен быть связующей точкой? »

Между небом и землёй существуют люди. Таким образом, люди соединяют всё. Кроме того, люди дышат как земным, так и небесным дыханием, поэтому для них нет границ. Так говорил монах, от которого Хван Чон У узнал технику Восприятия Верного Пути.

Техника давала возможность полного контроля над дыханием и распределения его по всему телу. Несмотря на нестабильное происхождение, она имела основы, дающие возможность собирать внутреннее ци в любой части тела. Поэтому данная техника была одной из причин, почему немногие оставшиеся последователи этой ветви даосского учения считались непобедимыми. Однако у Восприятия Верного Пути существовали и ограничения.

Чтобы использовать его правильно, нужно было следовать по пути даосского учения. Монах, вырастивший сироту Хван Чон У, обещал рассказать ему о методах для освоения этой техники после того, как тот поймёт основы, но умер слишком рано.

В этом не было ничего странного. Монах взял мальчика к себе, когда ему уже было больше ста лет, так что Хван Чон У мог сказать, что его учитель прожил долгую и хорошую жизнь. Но всё же их знакомство было слишком коротким. И Хван Чон У пришлось войти в мир боевых искусств, имея лишь основы техники.

«Однако мне повезло».

Но если бы у него было только это, Бог Боевых Искусств Семи Ночей Хван Чон У никогда бы не появился. Краткое знакомство не закончилось просто так. Учитель заранее чувствовал, что его жизнь подходит к концу, а также беспокоился об ученике, которого взял себе на склоне лет. Поэтому он подготовил запасной план. И когда Хван Чон У в совершенстве освоил основы, правильный путь сам открылся перед ним.

И то, что он нашёл в конце этого пути, было настоящим сокровищем.

Саулаби, но в то же время Чонсон, Хваран.

Потомки Трёх Великих Домов, некогда сражавшихся за власть над половиной страны, тоже обладали незавершённым последним фрагментом этого Искусства.

Неожиданное сокровище, но Хван Чон У не мог изучать эту технику, так как для этого необходимо было достичь определённого возраста. Однако он не сдался и использовал этот фрагмент в качестве основы для созданных им Семи Небесных Искусств.

Дыша всем своим телом и в то же время культивируя свою внутреннюю ци, Хван Чон У смог в столь юном возрасте достичь Пути Небесного Бога.

«Проблема в том, что для изучения Пути Небесного Бога нужно пробудить все чувства тела».

В этом же заключалась и причина, по которой он даже не пытался медитировать, пока был не в состоянии двигаться и лишь лежал на кровати. Чтобы пробудить все пути внутренней силы тела, надо было сначала пробудить все чувства. А тело младенца было далеко от нужной чувствительности.

«Хм, нет, кое в чём оно, наоборот, чрезвычайно чувствительно…»

Когда его тело требовало пищи или говорило, что нужно облегчиться, оно было невероятно, просто мистически чувствительно. Вот только к другим необходимым чувствам это не относилось. Словно он мог поднять палец, но был не в силах поднять всю ладонь. Однако сильнее всего его раздражала неспособность встать на ноги.

Но эти времена всё же закончились!

Восемь месяцев.

После долгой подготовки и практики Хван Чон У наконец поднялся на ноги. Первой, кто это увидел, была няня.

- Ах! Юный господин, он… он!..

С покрасневшим лицом, неловко балансируя пухлыми ручками, Хван Чон У пытался сделать свой первый шаг по простыне кровати.

- Мой Чон У… Ходит?

Мать, прибежавшая на крики няни, захлопала в ладоши и бросилась вперёд, чтобы обнять своего ребёнка. Первая же его попытка привлекла внимание сразу двоих, но в тот момент он был больше занят тем, чтобы сохранить равновесие.

«Ходить… Я смогу…»

Ходьба была для него подвигом.

В его первом детстве, которого он почти не помнил, в этом не было ничего особенного, но теперь это стало важнейшим событием. Особенно для Хван Чон У, который с самого рождения находился под опекой матери и няни.

«Обычно первый шаг самый трудный…»

Он знал, что после одного шага придут многие, и поэтому снова и снова сосредотачивался и наконец сделал один тяжёлый шаг вперёд. Всего один шаг.

- Ах!.. – в голосе его матери слышались гордость и удивление, когда он сделал свой первый шаг и не упал.

- Юный… Юный господин!.. – на глазах няни, прикрывшей рот рукой, не в силах справиться с охватившими её чувствами, выступили слёзы. Первый шаг Хван Чон У был слишком уж впечатляющим.

- Убба! – удовлетворённый своим первым шагом, Хван Чон У тоже издал короткий радостный крик.

«Я сделал это! Я правда сделал это! »

Как и ожидалось, первый шаг оказался самым тяжёлым. Второй и третий получились уже легче и быстрее. Он начал ходить. Также его очень радовал тот факт, что чувства его тела начали пробуждаться. Но всё же возможность ходить по земле самостоятельно была чудеснее всего.

Путь Небесного Бога касался Небес, но всё же концентрировался на Земле и Человеке. Человек принадлежал самому себе, и его существования уже было достаточно, но Земля была другой. Она существовала повсюду, но для того, чтобы ступать по ней, нужно было уметь ходить.
Поэтому в его жизни после реинкарнации этот момент был одним из самых важных для Хван Чон У.

«Я наконец-то могу ходить по земле на собственных ногах».

Хотя он и до этого мог бы ползать по дому, но кто позволит ребёнку выползти за границу комнаты? Но теперь всё изменилось. Теперь, когда он начал ходить на ногах, он мог выйти за пределы своей комнаты. Мог опереться ногами о землю и стать единым с самой природой.
Основы первого шага Пути Небесного Бога, Шаги Земли, были наконец доступны ему. Проще говоря, он мог теперь начать тренироваться.

«Я могу начать тренироваться! »

Одна мысль об этом заставила Хван Чон У вздрогнуть от восторга. Тренироваться. Для кого-то другого это могло быть скучно или раздражающе, но Хван Чон У любил тренировки. Именно поэтому он так фанатично тренировался в своей предыдущей жизни.

В конце концов, он же был Богом Боевых Искусств, не забывавшим о тренировках даже в перерывах между сражениями с Десятью Мастерами и прочими бойцами ЧонВона. Разве можно было сравнивать его дух с духом обычных людей? Да, он переродился, но его решимость никуда не делась даже после восьми месяцев вынужденного лежания на кровати.

- Наш Чон У… Кажется, он радуется?

- Похоже на то.
Глядя на его тельце, дрожащее от предвкушения тренировок, его мать и няня не удержались от смеха. Как бы то ни было, это была счастливая ночь для всех.

Той ночью в доме Хван Чон У снова был праздник.

Тренироваться было трудно и утомительно. Большинство людей сдались бы, столкнувшись с подобным. Даже Хван Чон У, любившему тренироваться, иногда лезли в голову такие мысли. Хотя они быстро исчезали, ведь боевые искусства были смыслом его существования.

Самой первой причиной, стоящей за этим, было чувство удовлетворения. Когда человек получает что-то в результате тяжёлого труда, он, кем бы он ни был, ощутит удовлетворение. Однако не для всех это чувство было равным по силе. Для Хван Чон У чувство удовлетворения от выполненной задачи было не обычным.

Это было чувство, сотрясавшее всё его тело.

После каждой законченной тренировки он чувствовал то же, что и после первого сделанного шага. Не было бы неправдой сказать, что его тело пристрастилось к этим эмоциям, словно к опиуму.

Именно по этой причине Хван Чон У и тренировался как сумасшедший в своей прошлой жизни. Однако после перерождения появилась и другая причина для тренировок.
Плоды тренировок никогда не предадут.

Прежде Хван Чон У придерживался бесполезных широких взглядов. Именно из-за того, что он ввязывался в чужие дела, его изгнали из Чон-Вона, что в итоге привело к большому сражению, схватке с Вон Гоном и перерождению. Эти испытания стали для него уроком.

И из всех уроков, полученных им, главным был один: все люди предают.

Он хотел верить.

Он помогал людям и строил отношения.

Хотя его подъём был труден, он преодолевал его с мыслью о том, чтобы стать честным человеком.

Он ошибался.

Человеческая раса слаба и отвратительна. Разве не так говорили у него на родине, в Корё? Что к этим зверям с тёмными мыслями не стоит относиться по-доброму. Сколько же раз он вспоминал эти слова…

«Если подумать, я прожил бесполезную жизнь».

Тренировки разительно отличались от этих тёмных зверей. Они возвращали вложенные усилия и никогда не предавали. Что же касается поражения от Вон Гона, то Хван Чон У был уверен, что если бы достиг более высокого уровня, то избежал бы гибели.

«Так что тренировки – это ответ на все вопросы».

Пока человек тренируется, это позволяет ему сохранять имеющееся и не даёт другим обокрасть его. Будь то жизнь, вера или что-то ещё.

Поэтому Хван Чон У хотел тренироваться. Он не хотел ничего кроме этого. Он любил тренироваться. Начало было положено, когда он смог подняться на ноги. Но и две недели спустя он так и не мог покинуть комнату, не говоря уже о том, чтобы выйти из дома. Нет, точнее, комнату-то он покидал, ведь родители хотели показать его всем. Вот только при этом он не мог ступить на землю.

«Это чрезмерная опека! Я уже достаточно вырос, чтобы ходить самостоятельно!.. »
Но даже если Хван Чон У, которому ещё не исполнилось года, и пытался выразить свои чувства…

- Пус мня зям! Я тти сам!

- Ах, мой милый Чон У… Чем ты так раздражён?

Родители не могли понять, что он пытается сказать.

Так что Хван Чон У ничего не оставалось, кроме как ждать ещё год, пока ему наконец разрешат ходить самому.

Перерождение оказалось по-настоящему тяжёлым опытом.