Речь Бехтерева В.М. для Военно‑медицинской академии в 1898 году, посвященная роли внушения в общественной жизни.

Из книги серии ЖЗЛ «Бехтерев», писатель Никифоров А. С.

Речь Бехтерева В. М. для Военно‑ медицинской академии в 1898 году, посвященная роли внушения в общественной жизни.

В этой речи Бехтерев отмечал, что в отличие от логического убеждения, которое «входит в сферу психической деятельности при посредстве личного сознания, усваивается нами путем обдумывания и осмысленной переработки, становясь прочным достоянием нашего «я»… внушение сводится к непосредственному прививанию тех или других психических состояний от одного лица другому, – прививанию, происходящему без участия воли воспринимающего лица и нередко даже без ясного с его стороны сознания».

Элементы внушения могут иметь характер приказания или личного примера. «Команда действует не только силой страха за непослушание, но и путем внушения или прививания известной идеи… пример тоже может действовать как внушение, ведущее к совершенно невольному и безотчетному подражанию … Внушение, – говорил Бехтерев, – действует путем непосредственного прививания психических состояний, то есть идей, чувствований и ощущений, не требуя вообще никаких доказательств и не нуждаясь в логике… внушение действует прямо и непосредственно на психическую сферу другого лица путем увлекательной и взволнованной речи, жестов, мимики».

Пути передачи психического состояния с помощью внушения гораздо более многочисленны и разнообразны, нежели пути передачи мыслей путем убеждения. Поэтому «внушение представляет собой гораздо более распространенный и нередко более могущественный фактор, нежели убеждение. Последнее может действовать только на лиц, обладающих сильной логикой, тогда как внушение действует… еще в большей степени на лиц, обладающих недостаточной логикой». Однако и «на интеллигентных лиц, обладающих вполне развитой логикой, внушение действует вряд ли менее сильно…»

При лечении исключение сознательного критического восприятия внушаемой информации может достигаться путем гипноза, который, по мнению Бехтерева, представляет собой «не что иное, как искусственно вызванный видоизмененный нормальный сон» с «сужением сознания», при сохранном, однако, контакте с гипнотизером. «У загипнотизированного наступает особое состояние пассивности, в силу чего внушение и действует на него столь подавляющим образом». Но гипноз для внушения вовсе не обязателен. «У некоторых и в бодрствующем состоянии оно не сложнее, чем в гипнозе».

Особенно податливы внушению впечатлительные, эмоциональные люди, склонные принимать на веру любую, даже самую неправдоподобную информацию, люди, обладающие истерическими чертами характера. «При этом, – считал Бехтерев, – не подлежит сомнению, что восприимчивость их к внушению происходит в нормальном психическом состоянии. Но суть в том, что эти лица по отношению к производимым внушениям, веря в их магическую силу, не в состоянии обнаружить никакого психического противодействия». Этим он объяснял, в частности, и быстрое достижение при лечении внушением некоторых патологических состояний желаемого эффекта. Внушение особенно эффективно при лечении различных клинических проявлений истерического невроза, припадков, параличей, нарушений чувствительности и т. д. Именно таких больных Бехтерев обычно демонстрировал студентам и врачам на читаемых им ежегодно лекциях о внушении в бодрствующем состоянии и в гипнотическом сне.

При отсутствии психического сопротивления со стороны внушаемого, как отмечал Бехтерев, целительное значение иногда могут приобретать такие виды внушения, как всяческие выкрутасы знахарей, прикосновение королевской руки, прием хлебных пилюль, простой воды и увещевания церковников. Все, что по мнению больного, обладает магической силой, может оказать на него ожидаемое целебное воздействие. И напротив – гибельным может оказаться неосторожное замечание врача, которому больной всецело доверяет.

Бехтерев обращал внимание на большое значение ненамеренных внушений в бодрствующем состоянии, которое обычно бывает взаимным, но при этом «более доверчивые натуры легче поддаются психическому внушению». «Внушение, – говорил Бехтерев, – происходит исключительно при посредстве органов чувств». При этом он обращал внимание на то, что «все попытки доказать передачу мыслей на значительные расстояния… рушатся тотчас же, как только их подвергают экспериментальной проверке, и в настоящее время не может быть приведено, в сущности, ни одного строго проверенного факта, который бы говорил в пользу реального существования телепатической передачи психических состояний. Поэтому, – продолжал он, – не отрицая в принципе дальнейшей разработки вышеуказанного вопроса, мы должны признать, что предполагаемая некоторыми подобная передача мыслей при настоящем состоянии наших знаний является совершенно недоказанной».

В актовой речи Бехтерев подчеркивал «повсеместность» невольного внушения. У людей, совместно живущих, часто общающихся друг с другом, со временем возникает «психический взаимообмен», чем и объясняется сходство длительно находящихся в браке людей, особенно явное при счастливых браках. Путем невольного внушения могут распространяться зевота, икота, заикание, судороги, порой даже массовые самоубийства, примеры которых в истории нередки. Под влиянием внушения могут возникать и так называемые «наведенные помешательства». Бехтерев подчеркивал, что «особенно благоприятными условиями для такой передачи являются господствующие в сознании многих лиц идеи одного и того же рода и одинаковые по характеру аффекты и настроения. Благодаря этим условиям развиваются между прочим иллюзии и галлюцинации тождественного характера у многих людей одновременно». Их примером могут служить миражи, возникающие подчас у совместно путешествующих в море или в пустыне, массовые религиозные и мистические видения. Бехтерев рассказал, как во время эпидемии холеры в 1885 году на холме у часовни близ деревни Корано недалеко от Неаполя многие видели мадонну в черном. Видение привело к паломничеству массы людей в зону, где свирепствовала страшная инфекция. Чтобы избежать распространения эпидемии, власти Италии вынуждены были часовню перенести в другое место, а холм занять подразделением карабинеров. Массовому обману чувств способствует наличие в данной среде общности настроения, мыслей, опасений, особенно если в коллективе имеются лица с неуравновешенной психикой.

Внушение, как правило, сочетается с взаимовнушением и самовнушением, которые могут привести к психическим эпидемиям. Их характер определяется в значительной мере господствующими в данный период воззрениями. Так, для XVI века были характерны эпидемии колдовства, для XVII века – бесноватость, одержимость, для XIX века, как отмечал Бехтерев, – мания величия и преследования.

Мистические идеи, суеверия путем внушения и самовнушения распространяются, как огонь по бикфордову шнуру, и ведут подчас к развитию разного рода конвульсий, например, так называемой «пляски св. Витта». В XVIII веке на могиле дьякона Пари на Сан‑ Медарском кладбище в Париже собирались тысячи паломников, которые устраивали такие вакханалии, что король должен был отдать приказ о закрытии кладбища. К эпидемиям бесноватости предрасполагали принятые в монастырях неприемлемые для молодых, физически здоровых людей правила строгого аскетизма.

Оценивая с материалистических позиций учения о внушении широко распространившийся в конце XIX века спиритизм, Бехтерев привел высказывание по этому поводу своего старого товарища И. А. Сикорского:

«Вера спиритов в духов, в возможное общение с ними и в существование способов узнавания через посредство духов прошедшее, будущее и недоступное настоящее – вся эта спиритическая догматика чрезвычайно сходна с догматикой скопцов, хлыстов и малеванцев. Как и прорицания сектантов лишены смысла и по крайней мере не возвышаются над уровнем заурядного человеческого разума, так и то, что успели «сообщить» спиритам духи, совершенно посредственно или ничтожно и, как отметил английский философ Карпентер, «не может быть поставлено выше самой пошлой болтовни».

Внушенная мысль о неминуемой опасности является причиной паники, которую можно рассматривать как своеобразную психическую эпидемию. Следствием внушения Бехтерев считал и религиозный фанатизм, охватывающий нередко большие массы людей; эту мысль он подтверждал, в частности, ссылкой на крестовые походы, обусловленные внушенной их участникам идеи о спасении святого гроба господня.

Внушение, взаимовнушение, самовнушение явственно проявляются в человеческих коллективах. Если даже группы людей формируются по убеждению, то вскоре в них «ведущая роль, несомненно, переходит к внушению и взаимовнушению, которые объединяют многих людей в нечто единое; их возбуждают и будоражат одни и те же чувства, настроения, мысли». Все это может повысить активность группы до необычайной степени. «Только этим путем, путем взаимовнушения, и можно себе объяснить успех тех значительных исторических событий, когда нестройные толпы народа, воодушевленные одной общей идеей, заставляли отступать хорошо вооруженные и дисциплинированные войска, действовавшие без достаточного воодушевления».

И в войсках роль внушения и взаимовнушения может быть очень большой. «При этом, – как отмечал Бехтерев, – нельзя, конечно, оспаривать того, что армия – это могучее колоссальное тело, но последнее для того, чтобы проявить свою мощь, нуждается еще в одухотворяющей силе, и эта сила заключается во внушении той идеи, которая находит живой отклик в сердцах воюющих. Вот почему поддержать дух войск в решающую минуту составляет одну из величайших забот знаменитых полководцев».

«Не подлежит вообще никакому сомнению, – говорил далее Бехтерев, – что объединенные известной мыслью народные массы ничуть не являются только суммой составляющих их элементов, как иногда понимают, так как здесь дело не идет об одном только социальном объединении, но о психологическом объединении, поддерживаемом и укрепляемом главным образом благодаря взаимовнушению». Направленность мыслей, чувств, поступков в группах людей во многом зависит от их лидеров. Эти чувства и поступки могут быть благородными и даже героическими, но могут оказаться и низменными, жестокими. Примером бессмысленной жестокости толпы, как отмечал Бехтерев, явилась гибель выпускника Военно‑ медицинской академии врача Молчанова во время возмущений в последнюю холерную эпидемию или поведение толпы в сцене из романа «Война и мир» во дворе графа Растопчина, отдавшего ей на растерзание ради собственного спасения обвиненного в измене человека.

Бехтерев обращал внимание аудитории и на то, что «идеи, стремления и поступки отдельных лиц не могут считаться чем‑ то вполне обособленным, принадлежащим только им одним, так как в характере этих идей, стремлений и поступков всегда сказывается в большей или меньшей мере и влияние окружающей среды». Внушение, а затем и самовнушение могут определять как героические, так и преступные поступки. Психология отдельного человека во многом определяется его окружением. «Отсюда так называемое затягивающее влияние среды на отдельных лиц. В зависимости от того, выше или ниже человек окружающей среды, он под ее влиянием делается лучше или хуже, то есть выигрывает или проигрывает».

12 Следующая ⇒