ПОБЕДА. В ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ

ПОБЕДА

Надолго запомнила странные речи крёстного маленькая Мари. И вот однажды лунной ночью девочка проснулась от непонятного дробного стука, будто кто-то высыпал из горсти на пол горошины. Она услышала мелкий топоток и противное попискивание. Мыши! Опять мыши! Мари онемела от страха.

И вдруг на столик рядом с её кроваткой вскочил мышиный король, сверкая острыми, жадными зубками, крохотными горошинами глаз и всеми семью золотыми коронами.

— Хи-хи-хи! — пропищал он. — Ты в моей власти! Отдай свои сласти! Сахарных куколок, сдобных барашков, леденцовых петушков и пряничных пастушков!

Задрожала от страха Мари, но не смогла и пошевелиться. А мышиный король с мерзким тоненьким смехом исчез в щели между полом и стеной. Наутро мама с удивлением обнаружила, что оборваны с ёлки конфеты и пряники, обгрызены острыми зубками.

— Неужто у нас завелись мыши? — ахнула мама.

Но Мари ничего не сказала о мышином короле. Она втихомолку радовалась, что Щелкунчик остался цел и невредим. Вечером со слезами на глазах Мари вынула из шкафа своих сахарных куколок — пастушка с пастушкой, белоснежных барашков, белую собачонку, девушек в праздничных белых платьях на качелях. Пусть уж мерзкий мышиный король насытится сахарными человечками, лишь бы не трогал Щелкунчика.

Мари хорошо помнила сказку о крепком орехе и наверняка знала, что деревянный Щелкунчик на самом деле заколдованный юноша. Она с нежностью погладила ладошкой его раскрашенную деревянную голову. И вдруг почувствовала, как под её рукой дерево потеплело, на щеке Щелкунчика вспыхнул румянец. Девочка в испуге отдёрнула руку, но тут же застыдилась и прошептала:

— Благородный господин Щелкунчик, я не дам вас в обиду.

И вдруг в ответ раздался тихий голосок Щелкунчика:

— Острую саблю прошу! Ею врага сокрушу!

Мари растерялась. Но тут на помощь пришёл Фриц. Он как раз отправил в отставку на дальнюю полку шкафа старого кирасирского полковника, который в боях потерял свою оловянную ногу и уже не мог сидеть на коне.

— Моему полковнику сабля уже не нужна, — сказал Фриц. — Пусть её забирает твой Щелкунчик. Он настоящий герой и ещё повоюет.

Так у Щелкунчика появилась отличная серебряная сабелька.

А в полночь снова послышалось поскрёбывание и писк.

— Мышиный король! — вскрикнула Мари, проснувшись.

Шкаф затрясся, закачался, а потом из-за стеклянной дверцы шкафа долетел тонкий голосок:

— Пощады нет тебе! Умри! — И следом — победный возглас: — Откройте дверь, мадемуазель Мари!

Мари со свечкой подбежала к шкафу и распахнула дверцу. Пред ней предстал Щелкунчик. На его серебряную сабельку были нанизаны все семь золотых корон мышиного короля. А Щелкунчик преклонил колено и провозгласил:

— Повержен дерзновенный враг. Он, мерзкий, превратился в прах, король мышей о семи головах! Не дожил он и до зари. А вас, прекрасная Мари, прошу без промедленья отправиться в мои владенья.

— С радостью, дорогой Щелкунчик! — ответила Мари, а потом глянула на часы и смущённо добавила: — Только ненадолго. Ведь ночь ещё не кончилась, а мне надо выспаться.

— Я поведу вас самой кратчайшей дорогой, — просто ответил Щелкунчик.

Он подал руку Мари, и они ступили на порожек платяного шкафа.

В ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ

Щелкунчик дёрнул за рукав отцовской лисьей шубы, мохнатой и пушистой, как рождественская ёлка, и оттуда тотчас опустилась лёгкая кедровая лесенка. Спустя мгновение Мари очутилась на лугу, сверкающем разноцветными каменьями.

— Это Леденцовый луг, — пояснил Щелкунчик и направился к высоким воротам, сделанным, казалось, из коричневого мрамора с белыми прожилками.

Мари с удивлением обнаружила, что это вовсе и не мрамор, а вкраплённые в пряник изюм и миндаль. Сказочные ворота так и назывались — Изюмно-Миндальными. На блестящей, отделанной сахарной глазурью галерее сидели шесть обезьянок в красных камзольчиках и наигрывали нежную и тягучую, как сливочная тянучка, мелодию.

Мари и Щелкунчик вошли в ворота. Перед ними раскинулся чудесный сад. Искрилась тёмная листва. Поблескивали серебряные и золотые груши, яблоки, висели изумрудные грозди винограда. Стволы и ветви были оплетены цветными шёлковыми лентами и золотящейся мишурой. Потрескивали и плясали в тёмно-зелёной листве весёлые оранжевые огоньки факелов.

Щелкунчик ударил в ладоши.

В то же мгновение явились сверкающие сахарными блёстками пастухи и пастушки, трубачи и охотники, гусары и дамы. Откуда ни возьмись, перед Мари явилось золотое кресло, устланное белыми воздушными подушками, словно сделанными из самой нежной пастилы. Она опустилась в кресло, а Щелкунчик почтительно склонился позади.

И начался танец, лёгкий, как взмах бабочкиных крыльев, и стремительный, как стрекозиный полёт. Но танцоры кружили и кружили, повторяли одни и те же па, словно заведённые.

— Не скучно ли вам, прекрасная Мари? — спросил, извиняясь, Щелкунчик. — Простите наших танцоров. Ведь это всего-навсего кукольный балет. Заводные куколки, увы, умеют делать одно и то же.

— Что вы, что вы! — восторженно воскликнула Мари. — Они такие прелестные!

Она и впрямь готова была смотреть на танцы куколок ещё и ещё.

Но Щелкунчик уже увлекал её дальше, в глубь чудесной кукольной страны. Они медленно шли вдоль узкого ручейка. Его ароматные, благоуханные струи навевали прохладу.

Мари опустила руку в воду ручейка, и с её пальцев одна за другой стекли вязкие оранжевые капли.

— Это Апельсинный ручей, — пояснил Щелкунчик. — Зачерпните немного этой сладкой влаги. На вкус она не хуже апельсинового сока.

Мари с удовольствием напилась чудесной освежающей воды удивительного ручейка, а Щелкунчик уже вёл её вперёд.

— Вы ещё не видели Лимонной реки, — сказал он.

И вот послышалось тихое журчание и шипение волн. Ах, это прозрачный, зеленоватый лимонадный поток несётся между будто бы облитых шоколадом гладких камней! На берегу шипучей Лимонадной речки раскинулась Пряничная деревушка. Дома, церковь и даже амбары были крыты золочёными крышами, а коричневые стены расписаны чудными цукатными узорами.

Щелкунчик повёл Мари через просторные поля и извилистые речки к толстым и розовым, как пастила, стенам небольшого городка. Мари увидела, как с весёлым гомоном суетятся у нагруженных возов крохотные человечки в ярких, будто бы леденцовых кафтанах. Они разгружали толстые шоколадные плитки и горы конфет в шуршащих обёртках. И Щелкунчик тут же объяснил, что это жители города Конфеттена получили дар от короля из соседней Шоколадной страны.

— Ах, как здесь прекрасно, милый господин Дроссельмейер! — воскликнула Мари.

Щелкунчик отвесил благодарный поклон и заторопился дальше. И вот они на берегу Розового озера. Оно окружено благоухающими кустами роз, и оттого вода кажется тоже нежно-розового цвета. Серебристо-белые лебеди скользят по зеркальной глади. Хрустальные рыбки искрятся в прозрачной воде. И в серебряных звуках струй Мари послышались вдруг звуки песенки:

Рукавом прозрачным вея,

Над водой порхает фея —

Фея ветра, фея вод.

Рыб жемчужных хоровод,

Волн воланы, веер брызг,

Мёдом пахнет тамариск.

Мари вгляделась в чистое зеркало воды и увидела круглое разрумянившееся, будто сотканное из розовых лепестков девичье личико.

— Смотрите, милый Щелкунчик, дорогой господин Дроссельмейер! — радостно вскричала она. — Там принцесса Пирлипат! Она улыбается вам!

Но Щелкунчик покачал головой:

— Это не принцесса Пирлипат. Вы сами, ваше личико улыбается, отражённое в волнах Розового озера.

Мари сконфузилась и отвернулась. В ту же минуту явились арапчата с шоколадными лицами. Они легко подхватили Мари и в мгновение ока перенесли в просвеченный золотистыми лучами лес. Каждое дерево здесь было украшено леденцовыми гирляндами, на каждой ветке висели удивительные плоды, словно сделанные из цветного сахара. Алые огоньки вспыхивали на крохотных свечках. Чашечки подсвечников, в которых были утоплены свечки, сделаны были из золочёных половинок ореховой скорлупки.

— Рождественский лес! — обрадовалась Мари. — Ах, как всё здесь сияет и сверкает!

— Нет, это Цукатная роща, — сказал Щелкунчик. — Но поторапливайтесь, милая Мари, нас ждут в городе.

Тут из-за деревьев навстречу им вышел вдруг расфуфыренный парчовый человечек, поклонился Щелкунчику и молвил:

— Добро пожаловать, любезный принц, в столицу вашего королевства — прекрасный Марципанштадт!

«Принц! » — ахнула про себя Мари.

Но ещё больше поразилась она, когда очутилась перед грандиозным замком. Он был похож на восхитительный торт с множеством воздушных, сделанных из сбитых сливок башен, с большим куполом главного зала, усеянным тысячами крохотных золотых и серебряных блёсток, с тяжёлыми, разлинованными на квадратные шоколадные дольки воротами и перекидным вафельным мостиком, под которым вдоль глубокого рва струились прохладные апельсиновые воды.

И тут Мари заметила, что в кровле одной из башен зияет безобразная дыра. Её быстро заделывали рифлёными вафельными листами крошечные человечки, забравшиеся на помост из пластинок корицы.

— Да, — покачал головой Щелкунчик, — недавно здесь появился известный в округе Сладкоежка и откусил часть Бисквитной башни. Но ничего, скоро её починят.

Тут распахнулись ворота, и Мари следом за молодым принцем Дроссельмейером ступила во двор замка. Они очутились на площади, посреди которой возвышался многослойный и многоэтажный пирог-фонтан. По кругу стояли на хвостах марципановые дельфины с блестящими изюмными глазками. Из открытых дельфиньих ртов с шипением били разноцветные лимонадные струи.

Оранжевая апельсиновая.

Желтая грушевая.

Алая гранатная.

Прозрачная яблочная.

Смешиваясь, кипели шипучие струи в обложенном валиками сбитых сливок бассейне. А вокруг плясали, пели и смеялись толпы крохотных мальчиков и девочек. Их весёлый гомон заглушал даже шум шипучих фонтанных струй.

В это мгновение зазвучала тихая, нежная музыка, словно позванивали тонкие ёлочные колокольчики. И появились забавные мальчики пажи. Их румяные, круглые лица, похожие на свежеиспечённые булочки, сияли приветливыми улыбками. В руках у них ярко горели алые факелы — гвоздики. Пажи окружили принца и Мари и, пританцовывая, повлекли их дальше.

Вдруг из-под стрельчатой, сахарной арки навстречу им бросились… куклы Трудхен и Клерхен! Нет, нет, Мари обозналась. Эти дамы в роскошных платьях, конечно же, прирождённые принцессы!

Они устремились к Щелкунчику и нежно защебетали:

— О, дорогой наш братец! Ах, милый принц!

А Щелкунчик взял за руку Мари и вывел её вперёд.

— Это несравненная мадемуазель Мари, — торжественно объявил он. — Моя спасительница. Не кинь она туфлю в самый разгар битвы, не добудь она мне вовремя саблю старого кирасира, загрыз бы меня мерзкий мышиный король.

Принцессы тут же кинулись к Мари и стали её обнимать и целовать. Мари зарделась, а принц Щелкунчик воскликнул:

— Взгляните, как она прекрасна! Ну разве может сравниться с несравненной мадемуазель Мари по красоте, доброте и преданности Пирлипат, пусть она и настоящая принцесса!

И снова принялись обнимать Мари царственные сёстры Щелкунчика.

— Ах, благородная спасительница! О, несравненная, бесценная, бесподобная наша подружка Мари!

Они пригласили желанную гостью во дворец и немедленно принялись готовить угощение. Появились золотые кастрюльки и мисочки тончайшего китайского фарфора, серебряные тёрки и медные ступки, ножи, вилки, ложки. Воздух наполнился ароматами пряностей. Всхлипнули в крошечных давильнях диковинные плоды, прыская струйками сладких соков. Захрустел в ступках миндаль.

Мари тоже с удовольствием включилась в весёлую кухонную суету. Она старательно крошила тяжёлым пестиком скользкие карамельки. А Щелкунчик тем временем рассказывал о трудной и долгой битве с мышами, о храбрости солдатиков, о стойкости и преданности Мари, которая даже готова была пожертвовать своими сахарными подданными.

Мари слушала и слушала. Удары пестика, журчание фруктового сока, шелест шёлковых платьев принцесс, слова Щелкунчика постепенно сливались в чудную мелодию. Над плитой поднимались облака ароматного пара, и они серебряным туманом клубились перед глазами Мари, застилая и заслоняя начищенную до блеска кухонную утварь, горы диковинных плодов, да и самого Щелкунчика.

Голова Мари закружилась, словно её несло куда-то ввысь, всё выше и выше, выше и выше…

— О-ох! — Мари упала с невероятной высоты и… и проснулась в своей кровати.

В окна било солнце. Рядом стояла мама.

— Заспалась, голубушка, — мягко пожурила она. — Завтрак давно на столе.

Мари широко раскрыла глаза и с удивлением огляделась. Да, она действительно дома, в своей спальне. Наверное, там, в замке прекрасного принца Щелкунчика, она крепко уснула, убаюканная звуками его мелодичного голоса, и верные пажи принца осторожно перенесли её в собственный дом, уложили в постель и, никого не разбудив, вернулись в свой несравненный Марципанштадт.

Конечно же так и было! И Мари принялась рассказывать маме про лимонадный фонтан, марципановый замок, Розовое озеро, населённое феями, и Рождественскую рощу. Мама слушала, улыбалась и покачивала головой.

— Тебе, Мари, приснился чудный сон, — сказала она.

Но Мари прижала руки к груди и воскликнула:

— Мамочка! Какой же это сон, если меня привёл туда молодой принц Дроссельмейер, мой несравненный Щелкунчик?

Тут уж мама рассмеялась. Засмеялся и вошедший в спальню отец. Грубо захохотал вбежавший следом Фриц.

До слёз было обидно Мари.

Она вскочила с постели, бросилась в гостиную и раскрыла стеклянные дверцы шкафа. Там на средней полке стояла маленькая сафьяновая коробочка. Мари схватила её, раскрыла и вынула горсть крохотных золотых корон. Всё, что осталось от семиголового мышиного короля.

Все домашние склонились над удивительными, тончайшей работы коронами. Казалось, их выковали не руки человеческие, а ловкие лапки малюсеньких существ. Всплеснула руками мама. Покачал головой отец. Молча свёл брови Фриц. Теперь уже никто не смеялся. Вдруг растворилась дверь, и в комнату вошёл крёстный Дроссельмейер. Он был по-прежнему в своём кургузом нелепом камзоле и пудреном парике.

— Что случилось? — спросил крёстный и тут увидел на ладони Мари крошечные коронки. — А, узнаю! — улыбнулся старый Дроссельмейер. — Эти коронки я носил на серебряной часовой цепочке вместо брелоков и подарил своей крестнице Мари, когда ей исполнилось ровно два года.

— Ну вот, — обрадовалась мама, — всё и разъяснилось. Но я не могу припомнить вашего подарка, господин Дроссельмейер. Впрочем, это не важно.

Но для Мари это было очень важно! Теперь ведь ей никто не поверит, хотя она никогда не сможет забыть чудесного путешествия в сладостную и сказочную страну принца Щелкунчика, юного Дроссельмейера, племянника её крёстного. И почему он всё скрывает? Зачем же тогда поведал им с Фрицем правдивую историю о крепком орехе Кракатук?

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒