«Второй шанс»

«Второй шанс»

Фрэнсин Паскаль

Серия «Школа в Ласковой долине»

Книга 53

Перевод: Дарья Шерина

Глава 1

— Элизабет Уэйкфилд, — воскликнула Инид, торопливо пересекая переполненную столовую с огромной кипой папок и тетрадей в руках. Её зеленые глаза возбуждённо сверкнули, когда она плюхнулась на сиденье напротив своей лучшей подруги. — Я только что закончила разговор с мистером Коллинзом. Мы готовы к новому этапу программы «Старшая сестра — Младшая сестра школы Ласковой Долины»!

Элизабет с нетерпением взглянула на материал, который Инид положила на стол. На прошлой неделе они с Роджером Коллинзом, их преподавателем английского языка и куратором на факультете, горы свернули, чтобы получить одобрение от Национального фонда старших сестер. Эта организация объединяла маленьких девочек, потерявших своих матерей, со старшеклассницами, готовыми добровольно играть роль их «старших сестер».

— Фонд прислал нам кучу информации, — взволнованно проговорила Инид, просматривая файлы. — Они действительно в восторге от того, что мы собираемся открыть эту новую секцию. И судя по всему, в округе много маленьких девочек, которые хотят принять участие в программе.

Элизабет отодвинула свой поднос в сторону и уставилась на список, который изучала её подруга.

— Как думаешь, у нас будет достаточно волонтёров? Список немаленький…

— Конечно, — уверенно заявила Инид. — Мы уже собрали большую команду, и я не могу представить, что кто-то не захочет помочь. Когда читаешь истории обо всех этих маленьких девочках, Лиз… Просто за душу берет! Представь, если бы ты потеряла свою маму в раннем возрасте.

Инид содрогнулась от этой мысли и тут же продолжила:

— Представители фонда говорят, что для маленьких девочек очень важно, чтобы рядом с ними был кто-то постарше, кто мог бы заботится о них и интересоваться их делами.

— Ну, я определенно думаю, что это потрясающий способ помочь, — заявила Элизабет. — И ты заслуживаешь всяческих похвал. Это была твоя идея.

Инид покраснела. Она была милой, серьезной девушкой, которой непросто было слышать комплименты.

— О, брось, Лиз, — пробормотала она, притворяясь, что сосредоточена на списке.

Элизабет с нежностью посмотрела на подругу. Она не могла представить, чтобы кто-то ещё посвящал столько времени помощи другим и при этом смущался от похвалы.

Они с Инид были лучшими подругами уже много лет. И хотя Элизабет теперь проводила много времени со своим парнем Джеффри Френчем, она все еще чувствовала, что есть вещи, которыми она может поделиться только с лучшей подругой. Даже сестра-близнец Элизабет, Джессика, не всегда понимала ее чувства. Джессике не нравилась в Инид. Она считала её скучной и часто называла занудой.

Элизабет и Джессика были близнецами: обе ростом пять футов и шесть дюймов, со стройными фигурами, светлыми волосами до плеч и глазами сине-зеленого, как Тихий Океан, цвета. Но несмотря на то, что сёстры походили друг на друга как две капли воды, по характеру они были абсолютно разными.

Девизом Джессики было «веселиться, веселиться и ещё много раз веселиться». Она искала перемен и приключений и любила быть в центре внимания. Будучи капитаном команды болельщиц и членом «Пи Бета Альфа», эксклюзивного женского общества в школе Ласковой Долины, она по праву считалась одной из самых популярных школьниц. Ей нравилось ходить по магазинам и одеваться по последней моде. До того как она встретила Эй Джея Моргана, своего парня, ее личная жизнь была такой же непостоянной, как и ее гардероб. Трудно было поверить, что Джессика встречалась с Эй Джеем пару месяцев. Однако в последнее время пара часто ссорилась, и Элизабет подозревала, что в скором времени грядёт ещё одно изменение в жизни сестрицы.

В отличие от своего близнеца, Лиз была серьезной и трудолюбивой. Она мечтала стать писательницей, а потому с усердием работала в школьной газете «Оракул». Мистер Коллинз, который курировал газету, знал, насколько преданной была его ученица. И потому он был рад помочь Элизабет и Инид, когда они решили открыть секцию «Старшая сестра» в школе Ласковой Долины.

— Как думаешь, Джессика захочет быть «старшей сестрой»? — спросила Инид, отвлекая Элизабет от ее мыслей. — У нас здесь есть девочка, которая, похоже, идеально ей подходит. — Она хихикнула. — Ее хобби — шопинг, чтение модных журналов и мальчики. Когда она вырастет, то хочет стать либо ведущей игрового шоу, либо президентом.

Элизабет засмеялась.

— Ты все выдумываешь, — воскликнула она, выхватывая бланк заявления из рук Инид. Но Инид говорила правду. Описание маленькой Эллисон Пост звучало как сущее наказание.

— Может быть, Джессика сделает это, — задумчиво произнесла Элизабет.

— Сделает что? — раздался глубокий голос.

Девушки обернулись как раз в тот момент, когда Джеффри поставил свой поднос рядом с подносом Элизабет и нежно сжал ее плечо.

— Могу я присоединиться к вам или у вас здесь уединенный обед? — спросил юноша с улыбкой.

— Мы просто просматриваем имена маленьких девочек, которые нам пришли по программе «Старшая сестра», — объяснила Элизабет.

Джеффри с интересом заглянул ей через плечо.

— Похоже, они прислали много заявок, — сказал он. — Сколько желающих вы уже записали?

Инид порылась в каких-то бумагах.

— На самом деле у нас все в порядке, — сказала она. — Мы зарегистрировали девять старших сестер, и отделение прислало нам одиннадцать имен. Может быть, нам действительно стоит попробовать привлечь твою сестру, — добавила она, обращаясь к Элизабет.

Джеффри ухмыльнулся.

— Джессику? Ты имеешь в виду ту самую Джессику, от которой я только что услышал, как она говорила Эй Джею, что хочет проводить каждую свободную минуту, совершенствуя свой загар?

— Я уверена, что Джес будет рада помочь, — сказала Элизабет уверенным тоном. У близнецов были разные интересы, но они очень сильно любили друг друга и обычно заступались друг за друга.

— О, легка на помине, — проговорил Джеффри, когда Джессика вбежала в кафетерий с развевающимися светлыми волосами.

— Лиззи, — выдохнула она, торопливо подходя к столу, — Можно мне взять ключи от «Фиата»? У нас тренировка болельщиц после уроков, а потом мне нужно переделать кучу дел.

Элизабет рассмеялась. Близнецы делили красный «Фиат», который раньше принадлежал их матери, но иногда «делить» казалось неподходящим словом.

— Как я доберусь домой, если отдам тебе ключи? — благоразумно спросила Элизабет.

Джеффри похлопал ее по руке.

— Я выручу тебя, — пообещал он.

Джессика одарила его благодарной улыбкой.

— Спасибо, — сказала она, подхватывая ключи, которые ее сестра держала перед ней.

— Подожди секунду, Джес. К ним прилагаются определенные условия, — предупредила Элизабет. — Мы с Инид хотим попросить тебя об одолжении.

— Да, Джес, — вмешалась Инид. — Мы нашли маленькую девочку в программе «Старшая сестра — младшая сестра», которая, по нашему мнению, идеально подходит для тебя. Ты согласишься стать ее «старшей сестрой»?

Джессика прищурила глаза.

— А это надолго? А то у меня столько всего запланировано на следующие несколько недель. И команда болельщиц, и Пи Бета Альфа, и свидания с Эй Джеем. А ещё мне нужно обязательно ездить на пляж. — Она нахмурилась, осматривая свои руки. — Родители Брюса Пэтмена устраивают одну из своих грандиозных вечеринок в конце месяца, и мне нужно поработать над загаром.

Элизабет застонала. Брюс Пэтмен, самый богатый парень во всей школе, был столь же тщеславен, сколь и красив. Перспектива вечеринки в загородном клубе его родителей казалась слабым оправданием для того, чтобы не участвовать в программе «Старшая сестра».

— Мы не просим тратить тебя много времени. Тебе нужно будет встречаться со своей «младшей сестрой» только раз в неделю, — сказала Элизабет. — Просто позволь нам немного почитать тебе об этой девушке.

Она подмигнула Инид, читая вслух анкету Эллисон.

— Звучит забавно, — призналась Джессика. — Хорошо, — добавила она, смягчаясь. — Я займусь этим. До тех пор, пока ты считаешь, что это не займет все мое пляжное время.

Она пододвинула бланк заявления, чтобы самой изучить его.

— Эллисон, похоже, прекрасный ребенок. Мы с Эй Джеем наверняка могли бы взять ее с собой на пляж.

Элизабет размашисто написала имя своей сестры рядом с именем Эллисон.

— Спасибо, Джес, — произнесла она с широкой улыбкой вслед своей сестре, а затем добавила, обращаясь к смеющимся друзьям: — Вот видите? Я знала, что она возьмется за это.

— Бедная Эллисон Пост, — весело сказала Инид, открывая следующую папку с записями. — Она не знает, какой ее ожидает удар, когда она познакомится с твоей сестрой.

В течение следующих тридцати минут троица дружно просматривала список претендентов. Они поставили Джейд Ву в пару с девушкой, которая хотела стать танцовщицей, затем нашли подопечных для Линн Генри, Марии Сантелли, Оливии Дэвидсон, Диди Гордон, Кары Уокер, Кэролайн Пирс и, конечно же, для себя.

— Как у нас дела? — спросила Элизабет, когда список потенциальных шефов был исчерпан.

Инид нахмурилась.

— У нас осталась одна девочка, девятилетняя Эмили Браун. Ее мать погибла в прошлом году в автокатастрофе. Учительница третьеклассницы описывает ее школьную успеваемость как неравномерную. Она продолжает: «Эмили нуждается в особом внимании. Ей было очень трудно приспособиться к жизни без матери. Ее самое большое увлечение — теннис. Девочка много тренируется и постоянно говорит об этом. Ей очень помогла бы эта программа».

— Это на самом деле печально, — сочувственно сказал Джеффри.

Элизабет нахмурилась.

— Кто бы подошел для нее? — задумалась она. — Вы знаете кого-нибудь, кто всерьёз увлекается теннисом?

— Брюс Пэтмен, — сказала Инид со смехом. Брюс, будучи одним из лучших игроков в школе Ласковой Долины, обожал хвастаться своей игрой.

Джеффри задумчиво посмотрел на Элизабет.

— А как насчет Кристин Томпсон? — медленно произнес он.

Глаза Элизабет засияли.

— Джеффри, это замечательная идея, — воскликнула она.

— Подождите минуточку, — возразила Инид. — Вы двое не можете знать наверняка, собирается ли Кристин участвовать в программе «Старшая сестра». Она даже никогда не делает перерывов в занятиях теннисом!

Все трое примолкли на минуту, обдумывая это.

Элизабет едва знала Кристин. По правде говоря, очень немногие люди были близки с этой девушкой. Она была настолько предана теннису, что у нее не было времени на другие занятия. Но ребята, которые общались с ней, говорили, что Кристин уже добилась сильных успехов и даже планировала выступать на профессиональном уровне.

— Она в моем классе по математике, — откликнулась Инид. — Я болтала с ней пару раз — ну, сами знаете, об уроках. Уверена, она хороший человек, но держится… отчужденно. Думаю, она так стремится к успеху, что не хочет ни с кем общаться, вот и кажется недружелюбной. Наверное, если бы у нее были друзья, она не смогла бы уделять столько времени теннису.

— Я бы не назвала её недружелюбной, — возразила Элизабет. — Я видела, как Кристин тренировалась на кортах, и знаю, какой усердной она может быть. Джеффри, помнишь, как мы недавно приглашали ее на пляж? Она была очень милой, но не пришла, потому что у нее был урок тенниса. Вся жизнь Кристин — это теннис. Вот почему у нее нет времени на многое другое. Но я все равно думаю, что стоит попробовать.

— Что ж, может, это правда, — сказала Инид. — Я просто не хотела бы ставить ее в неловкое положение, прося сделать то, что она, возможно, не сможет сделать.

— Ну, это не так страшно? — резонно спросила Элизабет. Худшее, что может произойти, это то, что Кристин скажет, что она слишком занята. Тогда мы сможем найти кого-нибудь другого. — Она взглянула на анкету Эмили. — Хотя я просто не могу представить для неё лучшую пару. Кристин могла бы сделать для этой маленькой девочки много хорошего.

Инид рассмеялась.

— Знаешь, что мне в тебе нравится, Элизабет Уэйкфилд? Тебе всегда удается сделать так, чтобы все казалось совершенно простым, — глаза Инид блеснули. — И ты права. Почему бы не спросить Кристин? Мы же не собираемся ее принуждать или что-то в этом роде. И кто знает? Может быть, это именно то, что нужно Кристин.

Джеффри кивнул.

— Наверное, быть все время под сильным давлением тяжело. Держу пари, Кристин была бы рада шансу разнообразить свой досуг и заняться чем-то совершенно новым.

— Решено! — воскликнула Элизабет. — Я найду Кристин сегодня после школы и узнаю, хочет ли она быть «старшей сестрой» для Эмили Браун!

Глава 2

Кристин Томпсон в одиночестве сидела в библиотеке, хмуро глядя на чистую тетрадь перед собой. Она с тревогой взглянула на часы. В двадцать пять минут первого уже миновало почти половина обеденного перерыва, а она все еще не приступила к своей работе по английскому языку. «Американская мечта» и то, как это отразилось в романах, которые они читали в этом семестре, было темой эссе. Сдавать работу нужно через две с лишним недели, но Кристин знала, что над ней придётся много потрудиться. А с ее расписанием по теннису у нее не будет времени на это. Так что лучше начать заблаговременно.

«Многие из прочитанных нами романов отражают тему “американской мечты”», — написала Кристин. Минуту спустя она тяжело вздохнула, скомкала листок бумаги и бросила его в мусорное ведро рядом с собой.

Дверь библиотеки открылась, и помещение вошла Шелли Новак, студентка из баскетбольной команды. В руках она держала стопку книг. Когда дверь открылась, Кристин услышала смех и разговоры школьников в коридоре. Кристин вдруг пожалела, что у нее нет друзей, с которыми она могла бы немного посмеяться. Девушка не могла вспомнить, когда в последний раз проводила обеденный перерыв за болтовней со своими одноклассниками.

Но время было слишком ценно. Кристин всегда ела быстро, а потом спешила в библиотеку, чтобы поработать. Если бы она провела обеденный перерыв в общении, то ей пришлось бы навёрстывать этот час после школы за счёт тренировки.

И Кристин знала, что не может отступить от своего строгого графика, если собирается стать профи. Она вставала каждое утро в шесть, чтобы пробежаться трусцой, поподнимать тяжести или пробежать спринт. А потом, как только заканчивались занятия в школе, мчалась на велосипеде в теннисный клуб, принадлежавший ее отцу, чтобы потренироваться с Дорри Грэм, ее личным тренером, до ужина. Обычно Дорри присоединялась к Кристин и ее отцу за ужином либо в клубе, либо в доме Томпсонов. Кристин даже не успевала приступить к домашнему заданию до восьми тридцати или девяти, а ей нужно было быть в постели самое позднее в десять тридцать. Не совсем подходящие расписание, при котором удается выделять много времени для веселья.

Шелли подошла к столу Кристин, чтобы посмотреть что-то в толковом словаре.

— Похоже, мы здесь одни, — сказала она, улыбаясь Кристин. — У тебя тоже много домашней работы?

— Я пытаюсь начать сочинение по английскому, которое мне задали сегодня утром, — сказала Кристин, с сожалением глядя на свою чистую тетрадь. Такими темпами «Американская мечта» не будет завершена еще приблизительно год!

Шелли нашла в словаре определение, которое искала, и сделала пометку. Она с интересом посмотрела на Кристин.

— Ты Кристин Томпсон, так? Чемпионка по теннису?

Кристин слегка покраснела.

— Да, это я, — просто сказала она.

— Я Шелли. Шелли Новак. Я в женской баскетбольной команде. Я большой поклонник спорта и всегда читаю о тебе в спортивных газетах.

Кристин кивнула, чувствуя смущение. Она никогда не знала что сказать, когда ее одноклассники начинали комментировать ее статус знаменитости.

— Сейчас, когда близится турнир Кубка Эйвери, это везде освещается, — сказала она.

Шелли выглядела заинтригованной.

— Я думаю, что это важный турнир для тебя.

— Да, для меня это очень важный турнир, — произнесла Кристин, глубоко вздохнув. Она чувствовала, как адреналин бурлит в ней от одного только разговора о Кубке Эйвери. — Существует команда всех знаменитостей, которой руководит тренер по имени Ник Уайли, в нее происходит отбор на этом турнире. Если я пройду квалификацию и выиграю, я буду в команде Уайли. Это значит, что я смогу ездить по всему миру и участвовать в соревнованиях на профессиональном уровне. — Ее глаза сияли. — Это то, ради чего я трудилась всю свою жизнь.

Шелли посмотрела на нее с восхищением.

— Подруга, я надеюсь, что ты победишь, — сказала она. — Наверняка ты находишься под большим давлением.

— Да, вроде того, — призналась Кристин, снова чувствуя себя неловко. — Только я думаю, что так всегда бывает в профессиональном спорте. Уверена, и с баскетболом то же самое, — добавила она.

— Ну, это немного другое. Я ведь не хочу быть профессиональной баскетболисткой. — Шелли покачала головой. — Я не думаю, что смогу выдержать нагрузку. Но я действительно восхищаюсь тобой, Кристин. Я буду болеть за тебя, чтобы ты выиграл турнир.

— Спасибо, — сказала Кристин, глядя в свой блокнот. Она всегда говорила, что теннис был ее жизнью, но не могла притворяться, будто бы никогда ни о чем не жалела. Иногда ей казалось, что она отдала бы все на свете, лишь бы не находиться под таким сильным давлением и быть такой же, как все.

* * *

Элизабет торопливо шла через лужайку перед школой Ласковой Долины после занятий, когда Кристин Томпсон открывала замок своего превосходного синего десятискоростного велосипеда.

— Кристин, — позвала она.

Девушка удивленно подняла глаза.

Элизабет не замечала раньше, какой хорошенькой была Кристин с ее короткими каштановыми волосами и широко посаженными карими глазами. Она была одета в серые спортивные штаны и белую футболку, которая подчеркивала ее безупречный загар.

— Могу я поговорить с тобой минутку, — спросила Элизабет, одарив ее дружелюбной улыбкой.

Кристин улыбнулась в ответ.

— О, привет, Лиз. Я не видела тебя пару недель. — Она бросила взгляд на часы. — У меня есть ровно минута. Я должна встретиться со своим тренером примерно через пятнадцать минут.

Элизабет глубоко вздохнула.

— Я знаю, как ты занята, Кристин. И я не хочу ставить тебя в затруднительное положение, прося сделать то, на что у тебя просто не может быть времени. Но мы с моей подругой Инид Роллинз открываем в школе Ласковой Долины отделение программы «Старшая сестра», и у нас есть маленькая девочка, которую некому взять на попечительство. Она, оказывается, помешана на теннисе, и мы подумали... — Элизабет притихла.

— Что такое программа «Старшая сестра»? — спросила Кристин.

Элизабет объяснила Кристин, как работает программа.

— Это для маленьких девочек — в основном девяти- и десятилетних — чьи матери либо покинули семью, либо умерли. Программа пытается помочь им, предоставляя им волонтёра — так называемую «старшую сестру», которая сможет сделать для них что-то полезное. Вроде как заменить нехватку материнской заботы.

— Это хорошая идея, — медленно произнесла Кристин, не встречаясь взглядом с Элизабет.

— Эмили Браун — девушка, которую, как мы надеялись, ты могла бы поддерживать. Она учится в третьем классе. Ее мама погибла в автокатастрофе в прошлом году. Единственное, что ее сейчас, кажется, интересует, — это теннис. Ее учитель думает, что ей действительно пойдет на пользу проводить время с девочкой постарше.

Кристин наклонилась, чтобы открыть свой замок.

— Я правда сейчас невероятно занята, — сказала она, не глядя на Элизабет. — Близится турнир на Кубок Эйвери. Я тренируюсь по четыре часа в день. Я действительно не думаю, что...

Элизабет прочистила горло.

— Нам не понадобилось бы много времени на это. Может быть, час или два в неделю. И тебе необязательно сообщать нам о своём решении сразу. Просто подумай, если хочешь, — быстро сказала она.

Кристин глубоко вздохнула.

— Хорошо, — резковато отозвалась она, забираясь на свой велосипед. — Я подумаю. — И прежде чем Элизабет успела сказать еще хоть слово, умчалась прочь.

Кристин смахнула слезы. Дорога поплыла перед ней в размытом цветном пятне, и машина нажала на гудок, когда девушка подъехала слишком близко к потоку. Ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы взять себя в руки.

Она пожалела, что Элизабет Уэйкфилд рассказала ей об Эмили Браун. В школе Кристин не была с кем-то откровенна и близка. Поэтому никто и не знал, что ее собственная мать погибла в авиакатастрофе, когда ей было всего семь лет.

Кристин часто заморгала, изо всех сил стараясь прогнать воспоминания о том ужасном дне девять лет назад, когда она вернулась домой и обнаружила, что ее отец и Дорри сидят в гостиной, тупо уставившись друг на друга.

«Я не смогу рассказать ей», — говорил ее отец, а слезы текли по его лицу.

«Рассказать мне что? » — прокричала Кристин.

Как будто тогда закончилась часть ее жизни — та часть, которая была наполнена любовью, смехом и счастьем. После этого имело значение только одно: победа в теннисных матчах.

Кристин проехала на велосипеде по длинной дороге к теннисному клубу и поставила его на стоянку. Сотни бурных мыслей проносились в ее голове. Почему Элизабет заговорила об этой программе «Старшая сестра» именно сейчас? Ведь у нее все было под идеальным контролем, а из-за этой просьбы...

— Кристин, — позвала Дорри, махая рукой с корта.

Кристин вздохнула и пошла в здание клуба, чтобы переодеться и взять свою ракетку. Она так хорошо знала свой распорядок дня, что двигалась на автомате, болтая о пустяках с участниками клуба, переодеваясь, разминаясь, а после выходя на корты, где ее ждала Дорри.

Дорри, которая была лучшей подругой ее матери и играла с ней в паре в профессиональной команде за год до трагической катастрофы, оставалась ближайшим другом ее отца. Последние восемь лет она в одиночку тренировала Кристин, и иногда Кристин казалось, что Дорри знает ее даже лучше, чем она сама себя.

— Ты кажешься вялой. Во сколько ты легла спать прошлым вечером? — окликнула Дорри после того, как они отбили несколько мячей.

Кристин прикусила губу.

— Так же, как обычно, — сказала она, делая глубокий вдох, чтобы снова сосредоточиться.

Но ее подача попала в сетку.

— Извини, — крикнула девушка, покраснев, и побежала вперед, чтобы забрать мяч.

Дорри с беспокойством посмотрела на нее.

Следующая подача была идеальной — чистой, мощной, жесткой.

— Узнаю свою девочку! — воскликнула Дорри. — Попробуй еще.

В течение следующего часа Кристин подавала Дорри. В лучшие дни ее подачи были такими же надежными, как и вся остальная ее игра. Репортеры то и дело называли её прирожденной теннисисткой. Они ссылались на ее рациональную игру и называли ее уверенной. Но сегодня днем Кристин чувствовала себя неловко и тяжело. Казалось, все шло не так, как надо.

— Давай сделаем перерыв, — предложила Дорри в половине шестого. Она подошла, чтобы присоединиться к Кристин на ее стороне сетки. В свои тридцать восемь лет Дорри была поразительно привлекательной женщиной. Ее черные волосы были слегка тронуты сединой, а ярко-голубые глаза сверкали, когда она улыбалась.

— Я не пойму, что со мной сегодня не так, — пробормотала Кристин, прежде чем Дорри успела сказать хоть слово. — Я играю как полная растяпа.

— Каждый имеет право на выходной день время от времени, — сказала Дорри, нежно обнимая Кристин. — Не беспокойся об этом.

Но Кристин всегда беспокоилась о своей игре.

— Кубок Эйвери совсем скоро, — сказала она с болью. — Если я буду продолжать так играть, у меня ничего не получится.

Дорри старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно.

— Помни, — сказала она, — частичка того, чтобы быть профессионалом — это научиться жить со взлетами и падениями. Это всего лишь один день. Просто расслабься, и все будет хорошо.

Кристин не ответила. Она продолжала думать об Элизабет, программе «Старшая сестра» и маленькой Эмили Браун. Она не могла выбросить из головы образ одинокой маленькой девочки. При всём при этом она не знала, как выглядит Эмили. Малышка, которую представляла себе Кристин, на самом деле была она сама девять лет назад, в тот день, когда узнала о несчастном случае с мамой.

Она знала, почему ее игра была сегодня ужасной, но никогда не расскажет Дорри об этом. Кристин взяла за правило никогда не показывать отцу или Дорри свои слабости и уязвимости. Кристин изо всех сил старалась вести себя как профессионал на корте и вне его. Это означало быть жесткой и дисциплинированной, как говорила Дорри.

Профессионал не ломается и не плачет только потому, что ему иногда бывает одиноко, строго напомнила себе Кристин. Она собралась с духом и сказала:

— Давай продолжим. Я не уйду с корта, пока не верну свою подачу обратно!

Дорри показала ей поднятый вверх большой палец.

— Молодец, чемпион! — с энтузиазмом сказала она. — Это тот дух, который всегда восхищает меня в тебе, Кристин!

Девушка прикусила губу, выпрямляясь, чтобы посмотреть через сетку. Это было то, чего она хотела, не так ли? Чтобы Дорри и ее отец восхищались ее силой?

Она знала это. Но в тот момент Кристин не чувствовала себя ни на йоту сильной. Словно одинокая маленькая девочка так и не повзрослела.

Глава 3

После тренировки они с Дорри встретились с Нилом Томпсоном, отцом Кристин, в обеденном зале клуба. Они часто ели там в течение недели, так как теннис отнимал у них слишком много времени, и на готовку не оставалось сил. Кроме того, столовая клуба была практически домом для них всех. Мистер Томпсон владел несколькими теннисными клубами и был партнером в теннисном лагере недалеко от Сан-Диего. Это не только увлекало его, но и (как он любил говорить) держало рядом с дочерью.

— Привет, милая! — воскликнул Нил, когда она вошла в столовую прямиком из душа в раздевалке. Ее отец и Дорри сидели за своим обычным столиком у окна.

— Привет, пап, — сказала Кристин, целуя его, и садясь на стул между ними. Она не потрудилась заглянуть в меню, которое давным-давно выучила наизусть. — Мне, пожалуйста, запеченную курицу и салат без заправки, — сказала она официанту.

Кристин старалась следить за своим весом перед турниром.

— Ты уверена, что тебе хватит еды? Как насчет овощей? Они диетические, — предложил ее отец.

Кристин замотала головой.

— Нет, спасибо. Курица и салат вполне подойдут.

Мистер Томпсон внимательно посмотрел на дочь.

— Ты хорошо себя чувствуешь, милая? Дорри как раз говорила мне, что сегодня днем твоя игра была немного неуверенной.

Кристин сделала большой глоток воды.

— Я в порядке, — сказала она тихим голосом. Девушка знала, что вопросы ее отца исходили исключительно из любви, но иногда ей хотелось, чтобы он не обращал на нее такое пристальное внимание.

— Я слышал, что повсюду распространяется грипп, — с тревогой добавил он.

— Пап, я в порядке, — воскликнула Кристин.

Дорри мягко положила руку на плечо мистера Томпсона.

— Давай уже сделаем заказ, — мягко сказала она, стараясь, как обычно, встать между отцом и дочерью, прежде чем начнется спор.

Кристин была благодарна. Ее отец переключил внимание на официанта, выражая пожелания по приготовлению его стейка, и вскоре разговор перешел на другие темы. Девушка начала немного расслабляться. Иногда было нелегко чувствовать, что она не может отдохнуть ни секунды. Даже во время ужина с отцом и Дорри ей приходилось выступать в качестве профессионала. Почти профессионала, напомнила она себе.

Но прошло всего несколько минут, прежде чем разговор вернулся к теннису.

— Ты видела статью о Нике Уайли сегодня в спортивной рубрике? — сросил мистер Томпсон у своей дочери. Официант принес им салаты, и Кристин быстро откусила кусочек, прежде чем ответить.

— Я еще не видела газету. Во время ланча я пыталась сделать кое-какую домашнюю работу, и...

— Это была увлекательная статья. Похоже, Уайли — именно тот тренер, который тебе нужен, — перебил ее мистер Томпсон. — У него настоящий нюх на таланты. В статье также говорилось о Кубке Эйвери. — Он откусил кусочек салата. — До него осталось меньше трех недель, Кристин. Ты чувствуешь себя на высоте?

Кристин поковыряла вилкой в своем салате.

— Я думаю, да, — слабо отозвалась она.

— Но я не рассказал вам самого интересного, — продолжал мистер Томпсон. — Твое имя упоминалось в газете. Кто-то написал статью о звездах младше семнадцати лет, и автор рассказывал и рассказывал о том, какая ты замечательная. «Сильная, последовательная, уверенная в себе», — вот что о тебе написали. Он нежно улыбнулся дочери. — Я сохранил это для твоего альбома для газетных вырезок.

— Спасибо, папа, — пробормотала Кристин. Она отодвинула свой салат, больше не чувствуя себя голодной. — Послушайте, — вдруг сказала она, посмотрев сначала на отца, а затем на Дорри. — Что произойдет, если... если что-то пойдет не так, и я не попаду в команду Ника Уайли?

Мистер Томпсон уставился на нее.

— Дорогая, этого ни за что не случится. Ты особенная. Кто может победить тебя?

— Дело не в этом, — в отчаянии сказала Кристин. — Мне просто интересно, что бы вы двое сделали, если бы что-то пошло не так. Если бы я все испортила и не справилась.

— Мы бы ничего не сделали, дорогая, — сказала Дорри. — Что ты имеешь в виду?

Кристин смахнула слезы. Ей очень нужно было заверение отца в том, что он будет любить ее так же сильно, даже если она не попадет в команду. Но она знала, что ее теннисные победы были важны для него. Сколько она себя помнила, она была его «звездой». Теперь она собиралась помочь его самой большой мечте осуществиться. Если бы она попала в команду, он был бы самым счастливым человеком в мире — вот что он всегда говорил.

Мистер Томпсон посмотрел на нее с беспокойством.

— Ты уверена, что нет ничего такого, о чем ты нам не рассказываешь, Кристин? Тебя что-то расстроило тебя в школе?

Она не хотела беспокоить отца еще больше. Все, о чём она мечтала, — сделать его счастливым и быть уверенной, что они с Дорри гордятся ею. Она не собиралась говорить ни слова об Эмили Браун и программе «Старшая сестра».

К тому времени, когда Кристин и ее отец вернулись домой из клуба, было почти половина девятого.

— Я иду наверх, делать домашнее задание, — сказала Кристин отцу, выскользнув из куртки.

Взглянув на часы, он кивнул.

— Но не засиживайся слишком поздно. Обещай мне, что будешь в постели к половине одиннадцатого.

Кристин кивнула, пытаясь скрыть свое раздражение. Разве ее отец не понимал, что она знала, во сколько ей ложиться, без напоминаний?

— Помни, Крис, если тебе что-нибудь понадобится в ближайшие несколько недель, просто дай мне знать, — продолжил он, с любовью глядя на нее. — Дорри говорит, что она тоже полностью в твоем распоряжении. Если ты желаешь проводить больше времени на тренировках, мы могли бы даже договориться с твоими учителями, чтобы ты могла провести несколько утренних занятий в клубе.

Кристин покачала головой.

— Я так не думаю, папа. Наверное, для меня будет лучше придерживаться своего обычного графика. «И, наверное, для меня было бы лучше, если бы вы с Дорри немного расслабились из-за этого турнира», — подумала она. И так плохо, что я оказываю давление на себя, не говоря о том, чтобы это исходило еще и от вас двоих.

— Спокойной ночи, — крикнул он, когда она поспешила наверх.

Кристин глубоко вздохнула, закрыла за собой дверь спальни и опустилась в мягкое кресло рядом с кроватью. Она закрыла глаза на несколько минут, пытаясь расслабиться. По крайней мере, ее отец страстно любил теннис. У некоторых других игроков не было поддержки родителей. Разве это не было бы в миллион раз хуже?

В глубине души Кристин знала, что ее отец обожал ее и сделал бы для нее все на свете. Но иногда она чувствовала, что с радостью обменяла бы все свои трофеи на обычную жизнь. Ей бы хотелось ходить на свидания, на вечеринки или просто тусоваться с друзьями в школе вместо того, чтобы тратить каждую минуту на тренировки.

Она помнила, как много лет назад, когда она впервые начала серьезно соревноваться, ее отец спрашивал, действительно ли это то, чем хочет она заниматься. «Разве ты не хочешь того, что есть у других девушек? » — говорил он обычно. Кристин всегда отвечала «нет». Она хотела стать великой теннисисткой. Профессионалом мирового уровня. В то время как другие девочки ее возраста переживали, пригласят ли их на танцы, будут ли они красиво выглядеть в своих вечерних платьях, переживали о влюбленности, о друзьях, Кристин беспокоилась об усилении своей подачи или усовершенствовании удара слева.

Кристин проделала такую хорошую работу, убедив Дорри и своего отца в том, что теннис — это все, чего она хотела, что никому из них и в голову не могло прийти, что она передумала. Прошла целая вечность с тех пор, как ее отец спрашивал, не жалеет ли она о том, что не может заниматься тем, чем занимаются другие девушки ее возраста.

Если бы этот разговор возник снова, Кристин задалась бы вопросом, уверена ли она, что теннис по-прежнему был всем, чего она хотела.

Ее взгляд упал на фотографию на прикроватной тумбочке. Глаза Кристин смягчились, когда она взяла серебряную овальную рамку и с нежностью посмотрела на изображение своей матери. Это была ее любимая фотография матери: смеющаяся, запрокинув голову, она держала в руках победный трофей Открытого Чемпионата Соединенных Штатов. На фотографии она выглядела такой юной и беззаботной. Трудно было поверить, что меньше чем через год она умерла.

Элиза Рэндалл была «золотой девушкой» в теннисе. Родившаяся и выросшая в Калифорнии, она обладала природным талантом с того самого дня, как впервые взяла в руки ракетку. К тому времени, когда ей исполнилось шестнадцать, она готова была одержать победу на Уимблдоне. Она выигрывала каждый матч с непринужденной грацией, что заставляло репортеров и болельщиков обожать ее. Элиза была так предана теннису, что, окончив среднюю школу, решила не поступать в колледж. К девятнадцати годам она влюбилась и вышла замуж за Нила Томпсона, который тогда был студентом Стэнфорда. Когда Нил окончил учебу, он решил вложить все деньги, которые у него имелись, в свой первый клуб. Они с Элизой хотели основать серию теннисных школ. У них были самые разные мечты, в том числе о том, чтобы увеличить семью. Когда родилась Кристин, они надеялись, что она станет профессионалом, как и ее мать. Они купили ей ракетку, как только она стала достаточно большой, чтобы удерживать ее в руках.

Воспоминания о матери были расплывчатыми. Кристин помнила, как сидела на коленях у отца и хлопала в ладоши, когда ее мать выигрывала матчи. Она помнила легкий цветочный запах её духов, когда она входила в комнату дочки посреди ночи, чтобы поцеловать ее после возвращения с соревнований. И она помнила, как помогала матери собирать вещи перед поездкой на Уимблдон, которая забрала ее жизнь. Ее мать была так взволнована. Уимблдон был единственным турниром, который ей оставалось выиграть, — вершиной, к которой она стремилась всю свою жизнь. «Когда-нибудь ты станешь чемпионкой, Крис», — нежно сказала тогда мама, взъерошив волосы дочери. «Тогда ты поймешь, как я себя чувствую сегодня».

Но самолет, который должен был доставить Элизу к ее величайшей победе, так и не приземлился в Лондоне. Что-то пошло не так с двигателем, и лайнер разбился где-то над Атлантикой. Кристин вздрогнула. Глядя на фотографию матери, она вспомнила кошмары, которые снились ей тем летом и осенью. Девочка просыпалась с криком, и убитый горем отец вбегал в ее спальню, чтобы заключить ее в объятия. Но ничего не помогало. Кристин была безутешна. Она не могла понять, что ее мать ушла навсегда.

В течение нескольких месяцев после несчастного случая Кристин плакала каждый раз, когда видела теннисную ракетку. Она не пошла в клуб, и ее горе было настолько очевидным, что учителя предложили ей обратиться к детскому психологу, который помог бы ей смириться с ужасной потерей.

И вот однажды, ни с того ни с сего, Кристин встретилась со своим отцом в клубе и сказала ему, что хочет снова начать заниматься. Они никогда не упоминали ее мать. Кристин начала играть со страстью, которая поразила ее отца и Дорри. Все, чего она хотела, это играть в теннис — побеждать. Как будто слова матери, обращенные к ней, превратились в предсмертную просьбу: «Будь такой, как я. Будь чемпионом. Выиграй Уимблдон для меня! Сделай то, что я не успела сделать! »

С этого момента теннис стал смыслом жизни Кристин. Она играла с такой концентрацией, которая поражала ее тренеров. Никто никогда не видел такой самоотдачи или напора. Они не знали, что Кристин играла в память о своей матери. Только когда у нее в руках была ракетка — только когда она выигрывала, — Кристин чувствовала, что на самом деле она не потеряла свою мать. Это был единственный известный ей способ сохранить душу своей матери живой.

Глава 4

— Элизабет! — крикнула Кристин, защелкивая замок на своем велосипеде. Было утро вторника, и Кристин хотела застать Элизабет до того, как прозвенит первый звонок.

Девушка, к которой она обращалась, шла с Джеффри Френчем через лужайку. Она повернулась к Кристин с доброжелательной улыбкой.

— Я хочу поговорить с тобой о программе «Старшая сестра», — произнесла Кристин, затаив дыхание.

— О! — улыбнулась ей Элизабет. — Джеффри, давай я найду тебя позже?

Юноша ласково похлопал её по руке, прежде чем оставить двух девочек наедине. Кристин почувствовала легкий укол зависти. Она задалась вопросом: каково это — встречаться с парнем, который знает всё, что с тобой происходит, и который влюблен в тебя так же сильно, как Джеффри влюблен в Элизабет.

Девушка с трудом сглотнула.

— Джеффри кажется таким милым, — сказала она задумчиво.

Элизабет рассмеялась.

— Он действительно милый, — тепло сказала она.

Кристин глубоко вздохнула.

— Послушай, я много думала о том, чтобы стать «старшей сестрой», — осторожно сказала она. — У меня смешанные чувства по этому поводу. С одной стороны, я думаю, что это отличная идея, и я бы очень хотела помочь Эмили Браун.

— Это потрясающе! — воскликнула Элизабет.

Кристин предупреждающе подняла руку.

— Но у меня безумный график, Лиз. Даже при обычных обстоятельствах у меня не было бы на это времени. Я тренируюсь утром перед школой и каждый день после школы до обеда. Вечером я делаю домашнюю работу, а все выходные посвящаю теннису. — Кристин нахмурилась. — Я не хочу подводить Эмили. Если я буду помогать ей, она должна понимать, что у меня не будет для нее столько времени, сколько хотелось бы.

Элизабет задумчиво кивнула.

— Я действительно ценю, что ты заранее сообщила мне, насколько ты занята. — Она на минуту задумалась. — Как ты думаешь, смогла бы ты видеться с Эмили раз в неделю? Это то, что организаторы фонда попросили нас пообещать девочкам. Помни, — добавила она, — Эмили может быть в восторге от того, чтобы просто прийти и потренироваться с тобой.

— Я об этом и не подумала, — призналась Кристин. — Не вижу причин, почему Эмили не могла бы приходить тренироваться со мной, когда захочет! На самом деле мой график немного освободится примерно через десять дней. Ты знаешь о турнире на Кубок Эйвери? — добавила она.

— Я слышал об этом. Он уже скоро?

Кристин кивнула.

— Я пытаюсь пройти квалификацию, чтобы участвовать в этом турнире. Если я добьюсь этого — а я думаю, что добьюсь, — я разгружу график тренировок прямо перед турниром. И я действительно смогу провести это время, чтобы узнать Эмили лучше. — Она улыбнулась. — Так что, думаю, я все-таки смогу принять участие в программе!

— Отлично! Я уверена, что это будет очень много значить для маленькой Эмили, — сказала Элизабет.

Кристин кивнула. Что сказали бы на это ее отец и Дорри? Разве она не выбрала самый неподходящий момент, чтобы взять на себя какие-либо обязательства помимо тенниса?

Но Кристин было все равно. Попечительство Эмили Браун в программе «Старшая сестра» было тем, что она должна была сделать. Чего бы это ни стоило, она найдет способ вписать это в свой график.

***

В начале последнего урока учительница передала Кристин записку. Сообщение было от Дорри, которая позвонила в обед в главный офис школы. «Я забыла сказать тебе, что сегодня днем у меня назначена встреча с врачом, и меня не будет в клубе до 4: 30. Увидимся позже», — говорилось в нём.

Кристин свернула листочек и положила его в карман. Обычно она встречалась с Дорри в половине четвертого. Это значит, что у нее появился дополнительный час, который она сможет посвятить своим делам. Девушка погрузилась в мечтания о том, как было бы славно, если бы у нее каждый день было свободное время. Какой роскошью было бы отправиться на пляж, встретиться с друзьями или просто почитать роман.

Но когда урок закончился, Кристин вдруг поняла, что не знает, чем себя занять. В конце концов, часа на самом деле было недостаточно, чтобы сходить на пляж. Она вышла на улицу, наблюдая, как группы школьников шутят, садятся в машины и плюхаются на лужайку перед школой, чтобы насладиться солнцем. Кристин завязала жакет вокруг талии и прищурилась от солнечного света. Что ж, она просто прогуляется.

Не зная толком, куда она идет, Кристин зашагала за школу к спортивным площадкам. Она увидела небольшую группу, собравшуюся на теннисных кортах, и решила понаблюдать за играющими.

Сначала девушка подумала, что блондинка в первых рядах зрителей — Элизабет, но потом увидела Эй Джей Моргана, с которым вместе посещала уроки английского. Юноша сидел рядом с той девушкой, и Кристин поняла, что это сестра-близнец Элизабет — Джессика. Остальных она знала только по именам: Эми Саттон, Лила Фаулер и Кара Уокер.

— Привет, Кристин, — поприветствовали ее Кара и Эй Джей, когда она подошла к ним.

— Привет, — застенчиво сказала Кристин. Она взглянула на площадку, где разминались два парня. — Кто играет?

— Брюс Пэтмен и Адам Тайнер, — объяснила Кара. — Брюс наверняка победит. Он действительно в хорошей форме.

Кристин с любопытством посмотрела на Брюса. Она несколько раз встречалась с ним в школьных коридорах, и однажды он коротко поговорил с ней, когда она тренировалась после школы. Он был поразительно хорош собой, с такой выдающейся внешностью, которая производила сильное и немедленное впечатление.

— И разумеется, он прекрасно знает об этом, — саркастически заметила Джессика. — Я играла с Брюсом несколько раз, и это настоящее испытание. Он думает, что он звезда!

Любопытство Кристин было задето.

— Эй, Джес, — поддразнила Кара, — Вспомни, с кем ты разговариваешь. Даже болбои^{^[1]} Кристин играют в теннис лучше, чем Брюс Пэтмен!

Джессика рассмеялась.

— Действительно, — приветливо сказала она Кристин. — Ты — настоящая звезда. Эй, — добавила она, и ее глаза заблестели, — Ты должна сыграть короткую партию с Брюсом и показать ему, каков он — настоящий теннис!

Кристин покраснела.

— О, нет, все в порядке, — быстро сказала она.

Но Джессику не отпускала эта идея.

— Эй, Брюс! — крикнула она. — Сейчас за тобой наблюдает профессионал. Может, ей стоит дать тебе парочку советов?

Брюс впился взглядом в Джессику, но выражение его лица смягчилось, когда он увидел Кристин.

— Привет, — сказал он, помахав ей рукой.

Кристин помахала в ответ и присела на газон, наблюдая за его игрой. Если Брюс и был смущен, то никак этого не показал. Он был неплохим игроком и определенно превосходил своего противника примерно на милю. У него была хорошая сильная подача, и он сделал несколько очень хороших, чистых ударов. Кристин поймала себя на мысли, что наблюдает за ним так же, как за любым другим теннисистом, — в основном за его техникой. Она не могла не заметить одного или двух пунктов его игры, которые требовали корректировки.

Когда Брюс и Адам сделали перерыв, Брюс подошел к Кристин, глядя на нее с интересом.

— Итак, чемпион, — сказал он дразнящим голосом. — Как я справился?

Кристин серьезно посмотрела на него.

— Неплохо, — сказала девушка. — Но у тебя получилось бы лучше, если бы ты держал руку полностью прямой при ударе слева. Кроме того, ты делаешь два шага во время подачи вместо одного. — Она нахмурилась. — И всегда следи за мячом.

Брюс с минуту молчал. Он переминался с ноги на ногу, глядя на нее.

— Спасибо, — коротко сказал юноша, затем повернулся к Адаму.

Кристин видела, что он учел то, что она сказала. Его следующая игра была в десять раз лучше. Он победил с хорошим перевесом в счете.

— Это было здорово, — спокойно сказала она, когда Брюс подошел к ней.

— Эй, — произнес Брюс, прочищая горло, — почему бы тебе не перекинуться со мной несколькими мячами? Давай посмотрим твои приемы.

Кристин почувствовала себя невероятно неловко. Она никогда раньше не играла ни с кем из школы. И хотя Брюс был хорош, она была уверена, что сможет победить его.

— Нет, я действительно не должна, — пробормотала она.

— Ой, да ладно, — настаивал Брюс. — Адам одолжит тебе свою ракетку. Всего один гейм.

Толпа начала аплодировать, и в конце концов Кристин согласилась.

— Хорошо. Но только один, — неловко сказала она, поднимаясь на ноги.

Она чувствовала себя странно, глядя на Брюса через сетку.

Ракетка Адама была тяжелее той, к которой она привыкла, и она пропустила первую подачу.

Когда Кристин сконцентрировалась, она нанесла два потрясающих удара. Все дико зааплодировали, и она почувствовала то, что чувствовала всегда, когда побеждала, — восторг.

Затем произошло нечто странное. Она смотрела, как Брюс наклоняется за мячом, и ее вдруг осенило, насколько униженным он будет чувствовать себя, проигрывая девушке на глазах у своих друзей, это было несвойственно Кристин, но в тот момент в голове у нее села эта мысль. В то же время она думала о том, каким красивым был Брюс Пэтмен.

Кристин позволила своим следующим двум подачам попасть в сетку. Затем она пропустила удар. Брюс в итоге выиграл гейм.

— Спасибо, — сказала она непринужденно. — Ты хороший игрок. Ты быстро учишься.

Глаза Брюса вопросительно уставились на нее.

— Это я должен сказать спасибо, — произнес он, когда они пожали друг другу руки. От его медленного пожатия лицо Кристин залилось краской.

Она могла сказать, что некоторые из зрителей были удивлены. Джессика выглядела особенно разочарованной.

— Я была уверена, что ты победишь, — сказала она Кристин.

Эми Саттон холодно посмотрела на Кристин.

— Я же говорила тебе, что Брюс невероятно хорош, — властно сказала она.

Кристин неуверенно оглянулась на Брюса. Он не обращал внимания на то, что говорили вокруг. Его глаза были прикованы к ней, молча благодаря ее за то, что она позволила ему победить.

— Что ж, спасибо за игру, — неловко повторила Кристин. — Мне нужно идти прямо сейчас. Я должна встретиться со своим тренером через десять минут.

Брюс схватил чехол для ракетки и двинулся за ней через лужайку.

— Давай я тебя подвезу, — предложил он. Я никогда раньше не провожал настоящего профессионала на тренировку.

— Я не профессионал, — поспешно сказала Кристин. — Еще нет. — Она улыбнулась ему, и ее взгляд потеплел. — Спасибо за предложение, но у меня здесь есть мой велосипед.

— Ты можешь вернуться за ним позже. Позволь мне отвезти тебя, — взмолился Брюс. — Я действительно этого хочу.

Кристин была удивлена. Было приятно, что Брюс уделяет ей так много внимания.

— Ладно, — сказала она наконец. Она была ошеломлена, когда машина, к которой ее подвел Брюс, оказалась черным «Порше».

— Это твое? — недоверчиво спросила она. Кристин была настолько далека от школьных сплетен, что очень мало знала о Брюсе Пэтмене. Что ж, теперь она поняла, что он, должно быть, из невероятно богатой семьи.

Брюсу, казалось, нравилось ее изумление.

— Милая маленькая машина, не так ли? — спокойно сказал он, открывая перед ней дверь.

Кристин проскользнула на сиденье, не сказав ни слова. Ей было интересно, что сказали бы ее отец или Дорри, если бы увидели, как ее подвозят на двухместном «Порше», особенно на «Порше», которым управлял парень, похожий на Брюса.

— Так почему же я почти не вижу тебя в школе? — спросил Брюс, умело выезжая задним ходом с парковки. — Уверен, что я бы обязательно составил компанию такой красавице, как ты.

Кристин почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Никто никогда раньше не говорил ей, что она хорошенькая.

— Я, э-э, много тренируюсь. А в обеденный перерыв я делаю свое домашнее задание, — выпалила она.

Брюс рассмеялся.

— Дурные привычки, — заметил он. — Тебе придется брать уроки о том, как хорошо проводить время. — Лениво улыбнулся Брюс. — И я как раз знаю того человека, который бы тебе их преподал.

Кристин с трудом сглотнула.

— У меня не так много времени, — повторила она. — Приближается турнир на Кубок Эйвери. Если я пройду квалификацию, то следующие несколько недель буду находиться под большим давлением.

— Не переживай из-за этого! — с улыбкой посоветовал Брюс. — Ты пройдешь квалификацию и победишь. Ты чемпион, Кристин. — Он вытянул правую руку так, чтобы она лежала на спинке сиденья Кристин. — У меня есть отличная идея, — сказал он. — Чем ты займешься в эти выходные?

Кристин расхохоталась.

— Игрой в теннис, — ответила она.

Разве не этим она занималась каждые выходные?

— Только не говори мне, что ты играешь в теннис по вечерам пятниц и суббот! — воскликнул Брюс.

Кристин пожала плечами.

— Это так. Во всяком случае, примерно до девяти часов. А потом я ложусь спать пораньше, чтобы утром снова тренироваться.

— Звучит как настоящая пытка, — сказал Брюс. Он все еще улыбался, и Кристин не могла понять, шутит он или нет.

— Если ты хочешь быть профессионалом, ты должен вести именно такой образ жизни, — сказала она как ни в чем не бывало.

— Ну, выслушай меня, профи, — сказал Брюс, останавливая «Порше» перед клубом и поворачиваясь к ней с ухмылкой. — Как насчет того, чтобы взять выходной на один вечер и пойти со мной в кино в пятницу вечером?

Кристин уставилась на него с широко раскрытыми глазами. Он приглашал ее на свидание?

— Давай же, соглашайся, — снова сказал он. — Я не приму отказ в качестве ответа.

Кристин наблюдала, как Дорри выходит из своего универсала на стоянке. Последнее, чего она хотела, так это чтобы тренер увидела ее с Брюсом.

— Хорошо, — поспешно сказала она. — Но сейчас мне нужно идти. Вон там мой тренер.

Она не стала дожидаться ответа Брюса. Кристин поспешно вышла из машины, думая, что будет беспокоиться о пятничном вечере, когда он наступит. А сейчас ей предстояло столкнуться с более серьезной проблемой. Было 4: 35, и впервые за всю свою жизнь Кристин опаздывала на тренировку.

Глава 5

— Я все еще не понимаю, почему ты не позволила мне забрать тебя у твоего дома, — пожаловался Брюс. Был вечер пятницы, и Брюс только что подобрал Кристин на углу, в квартале от ее дома. Они направлялись в кинотеатр Ласковой Долины.

— О, я просто подумала, что так будет проще, — сказала Кристин.

Она не хотела говорить Брюсу правду о том, что ее отец был бы против, узнай о том, что она собирается на свидание. Он был бы обеспокоен тем, что она слишком мало спала перед турниром. Поэтому в качестве предлога Кристин сказала ему, что ей пришлось закончить тренировку пораньше, чтобы провести кое-какие исследования в библиотеке.

— Библиотека работает допоздна в пятницу, — сказала она отцу. — А я не смогу достать нужные мне книги в школе.

Мистер Томпсон ничего не заподозрил.

— Я сам ненадолго отлучусь, — хрипло сказал он. — Так что меня не будет дома, когда ты вернешься. Но не забудь лечь спать пораньше.

Кристин искоса взглянула на Брюса. Он казался таким уверенным в себе, таким непринужденным. Она не думала, что он поймет ее, и ей не хотелось вдаваться в объяснения прямо сейчас.

— Мне нужно будет вернуться пораньше, — сказала Кристин с печальной улыбкой. — Завтра в девять часов утра я должна быть на тренировке.

Брюс покачал головой.

— Ты должна научиться расслабляться, — слегка пожурил он ее. — Разве ты не знаешь, что в жизни есть нечто более интересное, чем теннис? — Он тепло улыбнулся девушке, и она почувствовала, как ее щеки вспыхнули.

В тот вечер впервые на ее памяти, Кристин убедилась, что Брюс, возможно, прав. Ей было так весело шутить, стоя в очереди за билетами, сидеть рядом с ним и обмениваться впечатлениями, когда фильм закончился. Когда он потянулся, чтобы взять ее за руку, это показалось самой естественной вещью в мире. И Кристин было так хорошо, что она, честно говоря, не хотела идти домой после фильма. Но было уже десять часов, и она не знала, когда ее отец вернется домой. Она не собиралась усугублять ситуацию, отправившись в «Дэйри Бургер».

— Нет, Брюс, правда, — запротестовала она. Когда он, казалось, не поверил ей, она добавила — Сейчас я нахожусь под большим давлением. Кубок Эйвери значит все для моего будущего. Если я облажаюсь на этом турнире, вся моя теннисная карьера может оказаться под угрозой. Я должна быть особенно осторожна, чтобы не слишком менять свой режим дня в течение следующих нескольких недель.

Она смущенно опустила взгляд на землю.

— Я весело провела время сегодня вечером, Брюс. Я надеюсь, что ты будешь терпелив со мной и когда-нибудь дашь мне еще один шанс.

— Думаю, я смогу, — поддразнивающим тоном ответил юноша. — Но я должен тебе сказать, что я не привык проводить время с девушками, которые должны быть дома к десяти часам вечера по пятницам.

Кристин густо покраснела.

— Извини, — сказала она, чувствуя смущение из-за того, что выглядела как двенадцатилетняя девочка. Но в глубине души она знала, что была права, настаивая на возвращении домой. Если бы Брюс мог узнать её поближе, он бы понял, как много для нее значит теннис. И все же Кристин не могла не жалеть о том, что ей приходилось жить по строгому расписанию.

Когда Брюс остановился перед домом Кристин, он повернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза.

— Ты удивительная девушка, Кристин. Я никогда раньше не встречал никого, похожего на тебя. — Он наклонился и легко поцеловал ее в губы. — Я бы хотел увидеть тебя снова. Я уверен, что смогу отвлечь тебя от забот, Кристин Томпсон.

Она нервно улыбнулась. Отвлечься — это было именно то, чего она боялась.

***

— Куда ты идешь? — сонно пробормотала Джессика за завтраком в субботу утром.

— В теннисный клуб, — объяснила Элизабет, надевая куртку и подхватывая рюкзак.

— Мистер Коллинз хочет, чтобы я написала специальную статью для газеты о Кристин и турнире на Кубок Эйвери. Вчера вечером я разговаривала с ее отцом по телефону, и он сказал, что если я приеду чуть раньше девяти, то смогу задать ей несколько вопросов. — Она покачала головой. — У Кристин есть какой-то график, которому нужно следовать! Я не понимаю, неужели кто-то может быть настолько дисциплинированным.

Джессика застонала, потянувшись за булочкой.

— Я не понимаю, как кто-то может выйти из дома в такой час. Я бы вообще не встала, если бы не была голодна. Я вернусь в постель, как только закончу завтракать.

Элизабет рассмеялась. Было без двадцати пяти минут девять, когда она вышла из дома и уехала на «Фиате». Она остановила машину на парковке клуба и направилась к травяным кортам. Элизабет заметила привлекательную женщину в белом теннисном костюме, которая выглядела так, словно кого-то ждала.

— Здравствуйте, — сказала Элизабет, представившись и объяснив, что она из школьной газеты. — Я надеялась немного расспросить Кристин Томпсон о Кубке Эйвери, прежде чем она начнет тренироваться, — сказала она.

— Я Дорри Грэм, тренер Кристин, — сказала женщина с теплой улыбкой. — Может быть, я смогу дать вам кое-какую информацию, пока мы ждем её. — Она, нахмурилась и посмотрела на часы. — Вообще-то для Кристин не свойственно опаздывать. Я знаю, что ее отец передал ей сообщение о том, что вы хотели взять у нее интервью.

— Ну, может быть, вы могли бы рассказать мне немного о процессе отбора на Кубок Эйвери, — сказала Элизабет, доставая свой блокнот и садясь на скамейку.

Они с Дорри поболтали около пяти минут, и Элизабет тщательно все записала. Она собиралась спросить об истории турнира, когда к ним широким шагом подошел красивый седовласый мужчина.

— Доброе утро, Дорри, — поздоровался он. Мужчина вежливо улыбнулся Элизабет, затем в замешательстве огляделся.

— Где Кристин? — спросил он.

— Я не видела ее, Нил, — сказала Дорри. Она быстро взглянула на Элизабет. — Это Элизабет Уэйкфилд, одна из одноклассниц Кристин. Она пришла, чтобы взять интервью у Кристин перед началом тренировки.

— О, да. Мы говорили по телефону. — Мистер Томпсон обменялся рукопожатием с Элизабет. — Ну, я не представляю, где она может быть. Вчера вечером я оставил ей записку, в которой говорилось, что ты будешь здесь, и я специально попросил ее прийти на тренировку пораньше. Я ушел из дома ни свет ни заря, чтобы выполнить кое-какие дела, и подумал, что она доберется сюда на велосипеде.

Элизабет улыбнулась, слегка смутившись из-за критического тона его голоса.

— Я никуда не спешу, — поспешно сказала она. — Я не против подождать.

Но мистер Томпсон был явно расстроен.

— Кристин никогда не опаздывает, — раздраженно сказал он. Он вопросительно посмотрел на Дорри. — Она говорила тебе, что ей нужно было куда-то пойти этим утром?

— Нил, — тихо сказала Дорри, — сейчас чуть больше девяти. Она скоро будет здесь.

Элизабет с облегчением заметила, что Кристин спешит к ним. Она не могла поверить, какое большое значение придавал мистер Томпсон тому, что его дочь опоздала всего лишь на несколько минут, и это вызвало у нее любопытство. Как этой девушке удавалось терпеть такой сильное давление? Или это было просто неотъемлемой частью жизни спортсмена?

— Мне действительно жаль, — сказала Кристин, откидывая волосы с лица. — Я проспала! — Она смущенно перевела взгляд с отца на Дорри. — Я не слышала будильник.

— Что ж, это не конец света, — сказала Дорри, похлопывая ее по руке. — Ты же все-таки пришла сюда?

Но мистер Томпсон хмуро смотрел на нее.

— Может быть, ты не высыпаешься, — спросил он с беспокойством. — Ты достаточно рано легла спать прошлой ночью?

Кристин отвела взгляд и сказала:

— Да, я была в постели в одиннадцать.

Это было правдой. Чего она не могла сказать своему отцу, так это того, что была так взволнована тем, что ходила на свидание, что лежала в постели, думая об этом, и не могла заснуть. В час ночи она все еще не сомкнула глаз.

Повернувшись к Элизабет, Кристин сказала:

— Боюсь, я тебя тоже подвела, — пробормотала она. — Мне действительно нужно поскорее начать тренировку, так что у нас будет не так много времени для твоего интервью.

— О, не переживайте, — сказала Дорри, одарив обеих девушек улыбкой. — Я не вижу причин, почему бы мы не могли на этот раз смягчить наш график. Вот что я тебе скажу, Кристин. Я пойду и выпью чашечку кофе с твоим отцом, пока вы двое разговариваете. Мы можем начать через полчаса. Что скажешь на это?

Кристин одарила тренера благодарной улыбкой.

— Фух, — прошептала она, когда Дорри и ее отец не могли ее слышать.

Она повернулась к Элизабет:

— Это было почти правдой. Мой папа — невероятный приверженец, когда дело доходит до моего расписания тренировок. Он всегда говорит: «Звезды не рождаются — их тренируют». — Она плюхнулась рядом с Элизабет на скамейку. — Я не должна никуда выходить, а вчера вечером у меня было свидание. Я вернулась домой рано, но для него это было бы не достаточно рано, если бы он узнал. Но его не было дома.

Элизабет подняла брови. Она чувствовала, что узнала о Кристин Томпсон гораздо больше, чем ожидала.

— Твой папа очень строг в таких вещах? — спросила она. Ей было интересно, где мать Кристин, но она чувствовала, что спрашивать об этом не стоит.

— А это не для интервью? Я бы не хотела, чтобы все это попало в школьную газету, — медленно произнесла Кристин.

Элизабет кивнула.

— Отлично. Почему бы нам просто не поговорить немного? Я буду задавать тебе вопросы, и когда я напишу интервью, покажу его тебе. Ты сможешь исключить все, что сочтешь слишком личным.

Кристин немного расслабилась.

— Он строгий, — признала она. — Не в том смысле, что он не хочет, чтобы я выходила куда-либо, а потому что он фанатик тенниса. Он действительно хочет, чтобы я стала профессионалом. — Она вздохнула. — На самом деле, моя теннисная карьера всегда волновала отца больше, чем меня... ну, почти.

Элизабет была удивлена.

— Это кажется довольно необычным. Это потому, что он владеет теннисными клубами?

Кристин мгновение поколебалась, затем сказала:

— Ну, отчасти. Моя мама тоже играла в теннис, — выпалила она. — Она погибла в результате несчастного случая, когда мне было восемь. — Она вздохнула и уставилась на свои руки. — Теннис остается единственной вещью у нас с папой, которая связывает нас с мамой, словно она все еще рядом. Есть ли в этом смысл?

Элизабет кивнула.

— Да, в этом есть смысл, — мягко сказала она. — Кристин, тебе, должно быть, было так тяжело!

Лицо Кристин было совершенно спокойным, когда она повернулась к Элизабет.

— Это было тяжело, — сказала она как ни в чем не бывало. — По правде говоря, именно поэтому я была готова помочь тебе в программе «Старшая сестра». Я думаю, что ситуация Эмили была похожа на мою. Я хочу попытаться помочь ей.

Глаза Элизабет наполнились состраданием.

— Кстати, у меня есть хорошие новости. Представитель Эмили связался с нами вчера, и ты стала ее официальным шефом. — Она протянула Кристин конверт, который извлекла из своего рюкзака. — Вот все материалы, которые тебе понадобятся о ней: ее адрес, номер телефона школы, информация о ее школе и других интересах. Ты можешь позвонить ей, когда захочешь.

Кристин поблагодарила ее.

— Я позвоню ей в эти выходные, — пообещала она.

Элизабет взглянула на список вопросов, которые подготовила. Она успела задать всего парочку, но у нее уже сложилось впечатление, будто Кристин говорит что-то заученное, а не от чистого сердца. На каждый из подготовленных ею вопросов Кристин давала ожидаемый ответ. Она описала свое обучение отстраненным тоном, из-за которого это звучало, как чье-то расписание. Когда Элизабет спросила: «Ты когда-нибудь скучала по обычным вещам, ведя ту жизнь, которую ведут большинство подростков твоего возраста? » Кристин только лишь покачала головой.

— Нет, — автоматически ответила она, вглядываясь в сторону теннисных кортов. — Я хочу быть профессионалом. Теннис — это вся моя жизнь. Это все, что имеет значение.

Элизабет уловила ровный, слегка неестественный тон в голосе Кристин. Она не верила, что было все так просто, как говорила эта девушка. Несомненно, огромный объем тяжелой работы и множество вещей, принесенных в жертву, позволили ей преуспеть в теннисе. Элизабет не могла поверить, что не было времен, когда Кристин испытывала сожаление или сомнения по поводу того, что теннис занимал главное место в ее жизни.

Но она, конечно же, ничего из этого Элизабет не рассказала.

— Я ненавижу казаться скучной, но на самом деле это все, что мне нужно, — сказала она, когда интервью закончилось. — Примерно на сто десять процентов — теннис. Не слишком захватывающе, не так ли?

Элизабет с улыбкой захлопнула свой блокнот.

— Я бы не извинялась за такую преданность, Кристин. Я думаю, что ты отличный пример того, что нужно делать, чтобы стать победителем. — Она протянула руку, чтобы обменяться рукопожатием с девушкой. — И я думаю, что Эмили Браун многому у тебя научится.

Когда Элизабет уходила с корта, она не могла не задаться вопросом, действительно ли игра в теннис делает Кристин счастливой. Безусловно, она была предана этому делу и победа много для нее значила. Но доставляет ли ей теннис настоящую радость? У Лиз было подозрение, что спорт просто заполнял пустоту в её жизни.

Глава 6

Мистер Томпсон был во внутреннем дворике, пил чай со льдом и читал газету, когда Кристин вернулась домой с тренировки. Девушка присоединилась к отцу и плюхнулась в шезлонг.

— Здесь так хорошо, — сказала она и потянулась, удовлетворенно вздохнув. Она чувствовала себя хорошо. В тот день тренировка прошла продуктивно, и она почувствовала, что действительно заслужила похвалу от Дорри.

— А теперь иди домой и отдохни, — проинструктировала её Дорри с дразнящей улыбкой, притворяясь, что выталкивает Кристин. Первый круг отборочных матчей Кубка Эйвери будет во вторник, всего через три дня. Это означало, что Кристин не будет интенсивно тренироваться в эти дни, чтобы накопить энергию.

Мистер Томпсон опустил газету и посмотрел на дочь со смесью любопытства, беспокойства и раздражения.

— Кристин, тут парень звонил, чтобы поговорить с тобой. Вообще-то, дважды. Брюс Пэтмен.

Кристин почувствовала, как ее щеки залились краской.

— О, — промолвила она, наполовину довольная, наполовину смущенная. — Чего же он хотел?

— Он оставил кучу телефонных номеров и просил тебя перезвонить ему. Я даже запутался, какой номер от чего. Полагаю, что один из них — номер его клуба, а другой, если я не ослышался, — от его автомобиля. — Мистер Томпсон пристально посмотрел на дочь. — Кто такой Брюс Пэтмен, Крис?

— Просто мальчик из школы, — безразлично ответила Кристин. — Он мой друг, пап.

— Ну, в этом нет ничего плохого, — сказал мистер Томпсон, возвращаясь к своей газете. — Просто интересно, почему ты никогда не упоминала о нем, вот и все.

Кристин знала, что задела чувства отца, отгородившись от него. Однако прямо сейчас она не хотела никому рассказывать о Брюсе Пэтмене.

— Я иду принимать душ, — сказала она, вставая с места с таким непринужденным видом, на который оказалась способной.

Оказавшись в своей комнате, она позвонила Брюсу, немного сморщив нос при мысли о телефоне в машине. У Пэтменов, казалось, было неограниченное количество денег, и Кристин начинала подозревать, что эго у Брюса тоже было безграничным. Ей было очень весело прошлой ночью, но, подумав об этом позже, она поняла, что разговаривали они в основном о Брюсе.

Тем не менее было лестно думать, что он интересуется ею. Его голос по телефону звучал тепло и ласково.

— Кристин! — воскликнул он. — Я ждал от тебя звонка. Я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером, чтобы показать новый стерео комплекс, который мой отец только что купил мне. Это потрясающе! Самая последняя модель — совершенно фантастический звук. И я только что купил несколько новых компакт-дисков, так что ты действительно услышишь великолепную музыку.

Кристин возилась с телефонным шнуром.

— Э… спасибо, Брюс, но я не могу.

— Только не говори мне, — застонал Брюс, — что ты занимаешься теннисом в субботу вечером.

Кристин не смогла подавить смешок над тем, как возмущенно он говорил.

— Вообще-то нет. Но я ужинаю с тренером и отцом. Кроме того, завтра мне нужно вставать на рассвете.

— Значит, ты действительно не сможешь прийти сегодня вечером только потому, что ужинаешь со своим отцом? — недоверчиво спросил Брюс.

— Да, это так. — Кристин снова рассмеялась над тем, как потрясенно он звучал.

— Попробуй в следующий раз уделить мне больше внимания, ладно?

Брюс хотел сказать что-то еще, но Кристин перебила его.

— Мне пора, — сказала она, взяв номер телефона Эмили Браун. — Я кое-кому должна позвонить.

***

Эмили Браун сидела на крыльце своего дома и ждала Кристин, когда та приехала на следующее утро в восемь тридцать. Эмили казалась чересчур маленькой для девятилетнего ребенка. У нее были гладкие каштановые волосы, довольно коротко подстриженные, темно-карие глаза и застенчивое, немного замкнутое выражение лица. В ней было что-то грустное, от чего сердце Кристин сжалось. Увидеть Эмили было все равно, что заглянуть в прошлое. В маленьком испуганном ребенке она видела саму себя.

— Привет, Эмили, — сказала девушка, подходя к крыльцу с теплой улыбкой. — Я Кристин.

Э Эмили застенчиво улыбнулась, боясь поднять глаза.

— Привет, — прошептала она.

В этот момент вышел мистер Браун, и Кристин представилась ему.

— Я везу Эмили в теннисный клуб моего отца, — сказала она. — Я верну ее сегодня днем.

Эмили быстро поцеловала отца на прощание и затем сбежала по ступенькам крыльца к Кристин.

— Мы действительно идем в теннисный клуб? — спросила она, широко распахнув глаза.

— Конечно, — ответила Кристин, беря Эмили за руку. Она была поражена тем, насколько она была маленькой.

Эмили разглядывала ее.

— Ты действительно участвуешь в турнирах? — спросила она.

Кристин рассмеялась.

— Ага. Я покажу тебе свои трофеи позже, если хочешь.

Глаза Эмили загорелись.

— Вот это да! — воскликнула она.

Кристин болтала, пока они ехали в клуб. Она рассказала Эмили, как работает клуб, как проходят занятия и ее собственные тренировки. Эмили молчала, но Кристин была уверена, что она жадно слушала каждое слово.

— А теперь пообещай, что скажешь мне, если тебе станет скучно. Как только ты захочешь домой, мы уйдем, — сказала Кристин, когда они добрались до клуба.

— Мне не будет скучно, — заявила Эмили, а ее глаза сияли.

Воскресное утро было волшебным для Кристин. Взгляд на клуб глазами Эмили напомнил ей о том, что она чувствовала, когда только начинала играть: острые ощущения от встречи с настоящим тренером, волнение от похода в профессиональный магазин и упражнения с мячами и ракетками, новизна всего этого. Эмили продолжала говорить, как «круто» все было. А когда они шли по главному коридору и малышка увидела подписанную фотографию Кристин, сделанную на Открытом чемпионате среди юниоров в прошлом году, ее глаза стали огромными точно блюдца.

— Ты действительно знаменита! — воскликнула девочка. В следующую минуту она скользнула своей крошечной рукой обратно в руку Кристин.

— Я смотрю, у кого-то здесь появился новый друг, — сказала Дорри, подмигивая Кристин и наклоняясь, чтобы взъерошить волосы Эмили.

— Послушай, — сказала Кристин, наклоняясь, чтобы её глаза были на уровне глаз Эмили. — Мне нужно будет начать тренироваться уже скоро. Но прежде чем я это сделаю, не могла бы ты перекинуться несколькими мячами со мной? Так я смогу увидеть, в какой форме ты находишься, и, возможно, дать тебе пару советов.

Эмили была вне себя от восторга.

— Я могу играть вместе с Кристин! — крикнула она Дорри. Она практически обняла себя от волнения.

Кристин ухмыльнулась ей. Удивительно, как ожила маленькая девочка в их первое утро вместе. Решение стать «старшей сестрой» было одним из её лучших в жизни.

***

— Брюс снова звонил, — прокомментировал мистер Томпсон, когда Кристин вечером открыла входную дверь своего дома. Она провела целый день с Эмили, и потом ей пришлось позвонить мистеру Брауну, чтобы предупредить, что они задерживаются. Кристин пригласила Эмили на ужин в клуб.

— О, спасибо — ответила девушка отцу, надеясь, что ее голос звучал непринужденно.

— Послушай, разве отец не вправе знать подробности? — шутливым тоном произнёс мистер Томпсон. — Брюс, должно быть, очень тобой интересуется, если он звонил тебе три раза за одни только выходные.

Кристин покраснела.

— Наверное, да. Но трудно сказать, пап. — Она сбросила куртку. — Брюс — старшеклассник. Он может встречаться с кем угодно. Я не понимаю, почему он звонит мне.

Мистер Томпсон покачал головой.

— Кристин, Кристин, — вздохнул он. — Разве я не говорил тебе, что, когда тебе исполнится шестнадцать, у тебя будет столько ухажёров, что ты не будешь знать, что с ними делать?

Кристин украдкой взглянула на себя в зеркало в прихожей. Она увидела ту же старую Кристин: в мешковатых штанах, с несколькими веснушками от солнца на лице — уж точно не первая красавица.

— Не думаю, что тебе нужны мои советы, — продолжал мистер Томпсон, — но я надеюсь, что твоя новая дружба не создаст помех Кубку Эйвери.

Челюсть Кристин сжалась. Она уже была готова сказать, что слишком занята, чтобы встречаться с Брюсом, но тот факт, что отец опередил её с этим комментарием, показался ей раздражающим. Неужели он думает, что она плохо знает свой график тренировок и не может контролировать свою жизнь самостоятельно?

— Я действительно не понимаю, как может быть иначе, — беззаботно произнесла Кристин, но ее голос был холоден.

Мистер Томпсон не ответил. Она вдруг подумала, что причинила ему боль, но ничего не могла с собой поделать. Кубок Эйвери был ее турниром, а не его! Она не понимала, почему отец не может дать ей немного больше свободы для принятия собственных решений.

— Я перезвоню Брюсу, — сказала она, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Только ее трясущиеся руки свидетельствовали о том, как сильно ее расстроил этот разговор. Они с отцом спорили о ее расписании всё время. В глубине души они оба хотели одного и того же — её успехов в теннисе. Но при этом Кристин жаждала свободы выбора, а не того, чтобы кто-то выбирал за нее!

Через десять минут она дозвонилась до Брюса.

— Похоже, у меня острый недостаток мороженого в организме, — сказал ей Брюс. — Если в течение двадцати минут я не получу огромную порцию двойного мокко с помадкой «Орео», я рискую самоуничтожиться.

Кристин хихикнула. Брюс мог быть высокомерным и избалованным, но ей нравилось его чувство юмора.

— Мне нельзя мороженое, — задумчиво сказала она. Но я с удовольствием бы съела двойной чизкейк с орехами.

— Почему тебе нельзя мороженое? Такой девушке, как ты, нужна энергия! — воскликнул Брюс. — Так, я буду через пять минут. Это значит, что если мы поедем очень быстро, то успеем в «Кэйси» до того, как я взорвусь. — Он повесил трубку прежде, чем она успела ему отказать.

Несколько минут спустя Кристин все еще смеялась. Она подошла к комоду и расчесала свои каштановые волосы. Потом она спустилась в гостиную, чтобы сказать отцу, куда она идет.

— Мороженое? Оно разве в твоем рационе? — мягко спросил мистер Томпсон.

— Думаю, я не пострадаю от одной ложечки, — легкомысленно сказала Кристин. — Я буду дома очень рано, папочка. Мы просто съездим туда и обратно. Меня не будет около часа.

Мистер Томпсон нахмурился.

— Только не опаздывай, — сказал он, избегая встретиться с ней взглядом. — Ты же знаешь, насколько тебе сейчас необходимо хорошо выспаться. До первого матча осталось всего два дня.

— Я знаю, пап, — терпеливо сказала Кристин.

Ей понадобилось все самообладание, чтобы не добавить: «В конце концов, это мне выступать в турнире, а не тебе, помнишь? »

***

— Послушай, «Кэйси» битком, — сказал Брюс, как только Кристин пристегнулась ремнем безопасности. — У меня есть идея получше. В каньоне есть потрясающее маленькое кафе и по совместительству джаз-клуб. Сегодня вечером там играет тенор-саксофонист из Лос-Анджелеса. Я давно хотел его послушать. Давай поедем туда.

Кристин нахмурилась.

— Я не могу, Брюс. Звучит весело, но я действительно не могу гулять допоздна. И…

Но Брюс уже поворачивал ключ в замке зажигания.

— Поверь мне, — весело сказал он, отъезжая от подъездной дорожки. — Мы вернемся не слишком поздно.

Кристин откинулась в кресле, чувствуя себя беспомощной. Она мало что могла сделать, чтобы остановить Брюса. Оставалось только надеяться, что это не займет больше часа.

***

— Кристин? — Мистер Томпсон ждал ее в гостиной. Часы на камине только что пробили десять тридцать.

— Папа, послушай, мне так жаль…

— Я ужасно беспокоился, — оборвал ее мистер Томпсон. — Ты обещала мне, что вернешься через час, а в итоге опоздала на три часа.

Кристин глубоко вздохнула.

— Так вышло, что мы пошли в другое место и…

— Я разочарован в тебе, Кристин, — снова перебил её мистер Томпсон. — Я и не думал, что мне нужно говорить это, но, может быть, я должен. Я наблюдал, как ты много лет работала ради возможности присоединиться к профессиональному туру. Теперь я вижу, как ты все это бросаешь. Ты даже не пытаешься позаботиться о себе перед самым важным турниром в твоей жизни. Разве он для тебя больше не имеет значения?

Кристин почувствовала себя так, будто ее ударили. Она не могла ответить.

— Это все, что я должен был тебе сказать. А теперь я иду спать, — тяжело сказал мистер Томпсон. — И я предлагаю тебе сделать то же самое.

Кристин не сказала ни слова. Она просто смотрела ему в спину, когда он выходил из комнаты. Как бы она хотела объяснить ему, что турнир очень важен для нее — безумно важен! Но при этом ей хотелось бы узнать, каково это — быть обычным подростком.

Глава 7

Кристин глубоко вздохнула. Сколько она себя помнила, у нее был свой особый способ настроиться перед матчем. Она пыталась подавить каждую мысль в своей голове и просто сосредоточиться на том, как сильно она желала победы.

Мистер Томпсон и Эмили были среди толпы, собравшейся посмотреть первый круг квалификации. Эмили подняла табличку «Вперед, Кристин» и помахала ею в воздухе.

Кристин сделала еще один вдох. У нее было десять минут до матча.

— Бетси не должна будет доставить тебе хлопот, — уверенно сказала Дорри, обнимая Кристин за плечи, пока они ходили туда-сюда по краю дальнего двора. Бетси Вебер стояла в турнирной таблице намного ниже, и все были уверены, что победа будет за Кристин.

Девушка сузила глаза, стараясь не смотреть, как Бетси разминается и разговаривает со своим тренером. Она знала, что ей не следует слишком задумываться, пытаясь оценить своих соперников, пока ракетка не окажется в руке и она не начнет отбиваться у сетки.

— Я рада, что Эмили здесь, — вдруг сказала она.

Дорри улыбнулась ей.

— Она милая маленькая девочка. Я думаю, ты делаешь ей много хорошего, проводя с ней свое время.

И тогда странная мысль посетила Кристин.

— Может быть, это она делает для меня много хорошего, — сказала она. Дорри выглядела удивленной, но говорить больше времени не было. Их вызывали судьи. Пора было начинать матч.

Обычно Кристин расслаблялась после первой подачи, но сегодня ей, похоже, потребовалось больше времени, чтобы войти в свой ритм. Она не выполнила несколько легких подач и в итоге проиграла первый гейм.

— Просто расслабься, — проинструктировала Дорри, торопясь с полотенцем перед вторым геймом. — Солнце не светит тебе в глаза? Мне показалось, что тебе неловко.

Кристин покачала головой, яростно вытирая руки о белые шорты.

— Я в порядке. Просто немного напряжена, — неуверенно сказала она. Она видела, как ее отец хмурится в стороне.

— Ну, успокойся, — легкомысленно сказала Дорри. — Вспомни, ты уже играла с Бетси раньше и легко одержала победу. Просто не торопись и получай удовольствие.

Кристин кивнула, но во рту у нее пересохло. Она попыталась вспомнить, каково это — развлекаться на корте. Репортеры всегда говорили, что она делала победу похожей на детскую забаву, но сегодня это была невероятно тяжелая работа. Кристин выиграла первый сет со счетом 7-5, но она была совершенно измотана, ее лицо было красным, а дыхание прерывистым.

Дорри снова подошла с полотенцем.

— Молодец, — сказала она, обнимая девушку.

Кристин вытерла лицо, пытаясь отдышаться.

— Я так плохо играю, — простонала она. — Я не знаю, что со мной не так.

— Смотри же, ты впереди, — легкомысленно сказала Дорри. — Постарайся не быть так строга к себе.

Но Кристин знала, что ее игра не задалась. Победить Бетси ей, может, и удастся. Но что будет в четверг, если она выйдет во второй квалификационный круг?

Второй сет был немного лучше, но Кристин всё равно умудрилась совершить двойную ошибку на подаче. Она чувствовала себя ржавой и неуклюжей, будто не играла в теннис несколько месяцев. Соревнования обычно приносили ей всплеск адреналина, но сегодня у неё был настоящий спад. Каждый мяч был выигран с большим трудом. Ей казалось чудом, когда она, наконец, выиграла второй сет. Матч остался за ней.

— Ты хорошо играла, — выдохнула Кристин Бетси, перелезая через сетку, чтобы пожать ей руку.

Бетси вытерла лоб.

— Недостаточно хорошо, — с сожалением сказала она. — Хорошая игра, Кристин. — Она выглядела разочарованной, но в то же время ее взгляд был восхищенным. — Надеюсь, ты справишься. Ты заслуживаешь быть в команде Уайли.

Кристин закусила губу. Комплимент Бетси показал настоящее спортивное мастерство, но Кристин знала, что она показала себя не очень хорошо. Если она не сможет восстановить свою игру, она не заслуживает того, чтобы играть в чьей-либо команде, не говоря уже о профессиональном пути Ника Уайли.

Репортеры, тренеры и другие люди столпились рядом, чтобы пожать Кристин руку, поздравить ее и задать вопросы о матчах второго тура. В четверг Кристин сыграет с Венди Гибсон, занимавшей пятую строчку в туре.

— Ты беспокоишься о матче в четверг? — спросил репортер.

Кристин открыла рот, чтобы ответить. Автоматический ответ — «Нет, я с нетерпением жду этого. Это должен быть хорошей матч» — внезапно, казалось, повис в воздухе. На какой-то сумасшедший миг ей захотелось сказать: «Да, я беспокоюсь. По правде говоря, я только что играла не очень хорошо, и я боюсь, что если я не соберусь с духом за это время, я проиграю и разобью сердце моего отца».

Но она ничего не сказала. Она просто уставилась на репортера.

К счастью, вмешалась Дорри, поспешив на помощь.

— Мы ожидаем достойной борьбы в четверг, — бодро сказала она, обнимая Кристин и направляя ее сквозь толпу.

— Ты отлично сыграла, — сказала Дорри, тепло сжимая ее в объятиях.

Кристин покачала головой.

— Нет, вовсе не так, — запротестовала она. — Дорри, я была ужасна! Я чувствовала, будто мои ноги стали свинцовыми.

Прежде чем Дорри успела ответить, подбежала Эмили, Кристин наклонилась, и маленькая девочка обхватила руками Кристин.

— Ты выиграла! Ты выиграла! — воскликнула она. — Крисси, я так горжусь тобой!

Кристин крепко обняла девочку. Она чувствовала, как ее крошечное сердце быстро бьется рядом с ее собственным. Она не могла смотреть ей в лицо. Эмили думала, что она какая-то героиня, а правда заключалась в том, что она едва выиграла матч, который должен был остаться за ней без малейших усилий.

Она не могла вынести мысли о том, чтобы подвести кого-то из них в четверг. Ни Дорри, ни отца, ни бедняжку Эмили. Все они только и думали о том, какой она была замечательной. Но что, если она проиграет в четверг? Что, если они узнают, что она все-таки не победительница?

Мистер Томпсон ничего не сказал Кристин о матче, но она знала, что он обеспокоен. Они оба молчали большую часть по дороге домой, и после того, как они подвезли Эмили, Кристин почувствовала почти непреодолимое желание рассказать ему, как она расстроена.

— Папа… — начала она.

Но он прервал ее.

— Я думаю, ты просто сильно напрягаешься, — рассеянно сказал он. Он повернулся к ней с таким растерянным и озабоченным видом, что ей захотелось плакать. — Как насчет того, чтобы провести отпуск вместе, только ты и я, после того, как турнир закончится? Я знаю, как только ты войдешь в команду, ты сможешь немного расслабиться. Ты действительно заслуживаешь перерыва.

Кристин почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. «Что, если я не выиграю? — думала она. — Разве я не нуждаюсь, разве не заслуживаю отдыха в любом случае? » Но у нее не хватило смелости спросить его. Она просто откинулась на спинку автокресла и с несчастным видом смотрела в переднее окно.

— Также я хочу, чтобы ты хорошо выспалась следующие пару ночей, — продолжил мистер Томпсон. — Больше никаких вечерних свиданий. Твой матч с Венди в четверг будет тяжелым. А после этого…

— Папа, — простонала Кристин. Она чувствовала себя такой напряженной и боялась, что разрыдается. — Я знаю, сколько мне нужно сна. Помни, что я именно та, кто играет в этом турнире!

Кристин не могла поверить словам, которые она выпалила. Отец выглядел потрясенным и обиженным. Девушка чувствовала себя ужасно. Она не могла не злиться на Дорри за её похвалу, несмотря на то, что они обе знали, что она выступила ужасно. А теперь она злилась на сдержанную критику отца.

Кристин чувствовала, как кровь стучит в ушах. Правда заключалась в том, что она просто больше не понимала, чего хочет.

***

— Кристин, это тебя, — позвал мистер Томпсон с нижнего этажа в тот же вечер.

Кристин нахмурилась. Она отложила второй черновик своего эссе об «Американской мечте» и взяла трубку.

— Крис? Это Брюс.

Кристин сглотнула. Она не знала, рада ли она слышать его или нет. Во-первых, она ненавидела, когда кто-либо, кроме ее отца или Дорри, называл ее Крис. А Брюс, казалось, делал это чертовски уверенно.

— Привет, — ровным голосом сказала она, присаживаясь на край кровати и накручивая шнур на пальцы.

Брюс начал длинный монолог.

— Я хотел найти тебя сегодня в школе, чтобы пожелать удачи в матче, но мне пришлось уехать в магазин в обед. К счастью, ничего серьезного. А потом я столкнулся с парой парней и полностью отвлекся после школы. Хотя я все время думал о тебе. Я знал, что ты выиграешь.

Кристин продолжала возиться с телефонным шнуром.

— Ага, — сухо сказала она. На самом деле она не ожидала, что Брюс придет на матч, но и не думала, что он должен продолжать оправдываться.

— В любом случае, — поспешил Брюс, — я звоню, потому что у меня есть очень, просто невероятно важный разговор к тебе. Ты занята в эту субботу вечером?

Кристин глубоко вздохнула.

— Да… — начала она.

— Ну, тебе просто придется отменить все свои дела, — весело перебил он, — потому что я прошу тебя пойти со мной на грандиозную ежегодную вечеринку моих родителей. Они устраивают её в загородном клубе в эту субботу. Я бы спросил тебя раньше, но мне нужно было уладить это с ними, — добавил он. — Кристин, это вечеринка года. Она будет потрясающей! И ты должна быть рядом со мной там. Просто обязана.

Кристин была удивлена. Она слышала, как один или два человека в школе говорили о вечеринке у Пэтменов, и ей было интересно, расскажет ли ей об этом Брюс. Но мысль о том, чтобы на самом деле быть его парой… что ж, это было довольно лестно. На мгновение Кристин подумала, как здорово было бы появиться на вечеринке года в качестве девушки хозяина. Она никогда не делала ничего подобного. Но она также знала, что это невозможно.

— Я не могу, — стоически сказала она. — В воскресенье утром третий круг квалификационных матчей на Кубок Эйвери. Если я выдержу четверг, мне придется лечь спать очень рано в субботу вечером.

Брюс не посчитал это поводом для беспокойства.

— Да брось, соглашайся, — сказал он. — Ты выиграешь этот матч даже со связанной за спиной рукой! Что тебе нужно сделать в субботу вечером, так это расслабиться, а не сидеть дома, беспокоясь о завтрашнем утре. Пожалуйста, Кристин, — уговаривал он. — Я очень хочу, чтобы ты была там. — Когда она не ответила, он добавил, немного понизив голос: — Я рассказал о тебе своим родителям. Они очень хотят познакомиться с тобой.

— Дай мне подумать, — сказала Кристин. Она не могла поверить, что обдумывает приглашение Брюса. Не было и речи о том, что она будет там! И все же девушка хотела быть на вечеринке — в качестве девушки Брюса. Ей очень хотелось сказать ему «да».

Глава 8

— Я тут подумала, — сказала Джессика, доедая последний кусочек печенья с шоколадной крошкой за обедом. — Разве не было бы отличной идеей, если бы мы получили какую-нибудь награду за то, кто лучше всех справился со своей «младшей сестрой»?

Кара рассмеялась.

— Я не думаю, что это должно быть соревнованием, Джес. Смысл в том, чтобы просто хорошо провести время и попытаться помочь маленьким девочкам.

Джессика откинула назад волосы.

— Я не хочу хвастаться, — весело сказала она, — но я уже сделала две вещи с Эллисон Пост.

Лила расхохоталась.

— Ты, наверное, взяла ее однажды на пляж, а потом вы пошли в торговый центр. Верно?

Джессика холодно посмотрела на подругу.

— На самом деле сегодня днем после школы, мы собираемся пойти в торговый центр. Мне нужно найти что-нибудь, что надеть на вечеринку Пэтменов, и я подумала, что будет весело пойти туда с Эллисон.

— Ага, — хихикнула Эми Саттон. — Эллисон сможет бегать туда-сюда и приносить тебе разные размеры и прочее.

Джессика проигнорировала ее.

— А потом мы будем печь печенье с Лиз и ее «младшей сестрой» Ким Эдгартс. Кстати, в чем вы все пойдете? Вы оденетесь формально?

Эми вдруг встревожилась.

— Меня немного раздражает Брюс. Он рассказывал мне об этой вечеринке целую вечность, и вдруг он замолчал. Я даже не знаю, собирается ли он пригласить меня.

Джессика и Лила обменялись взглядами. Брюс встречался с Эми какое-то время в прошлом, но она вела себя так, будто у них до сих пор были отношения. Серьёзные отношения у Брюса были лишь однажды — с девушкой по имени Регина Морроу, чья трагическая смерть от употребления кокаина потрясла всю школу. Теперь Брюс снова был свободен, но не было ни малейшего намека на то, что его может по-настоящему заинтересовать кто-то еще. А Эми этот факт просто сводил с ума.

— Так или иначе, я видела потрясное персиковое платье у «Лизетты» и очень хочу его купить, — заключила Эми. Она встала и взяла свой поднос, а затем самодовольно добавила: — Даже если он и был холоден со мной в последнее время, от одного только взгляда на меня в этом платье Брюс Пэтмен потеряет голову от любви!

Лила дождалась, когда Эми не окажется за пределами слышимости, и повернулась к Джессике.

— Это правда, что Брюс пригласил Кристин Томпсон на свою вечеринку? — спросила она.

Джессика пожала плечами.

— Так сказал мне Эй Джей. Он сказал, что Брюс хвастался этим перед группой парней на уроке физкультуры сегодня. Сказал, что Кристин участвует в своём большом турнире, но готова бросить все и пойти с ним вечеринку.

— Вот это да! — тихонько присвистнула Лила.

— Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как полетят искры, когда Эми появится в субботу и поймет, что Брюс выбрал не ее!

***

Венди Гибсон играла невероятно хорошо. Кристин вытерла руку о теннисную юбку и попыталась скрыть свои чувства, когда побежала обратно к сервисной зоне. Это была середина первого сета, и Венди выигрывала со счетом четыре гейма против трех. Счет теперь был 40-30, Венди вела. После особо мощного удара с лета Кристин попыталась ответить, но опоздала.

— Гейм! — воскликнула Венди, подбрасывая ракетку в воздух.

Кристин пришлось смахнуть слезы. Было пять геймов против трех, и она чувствовала, что теряет свое психологическое преимущество. Кристин знала, что ей будет трудно наверстать упущенное, если она не возьмет себя в руки и не начнет играть в более агрессивный и точный теннис.

Однако, несмотря на тяжелую работу в следующей партии, Кристин проиграла сет. В перерыве она едва могла смотреть Дорри в глаза.

— Кристин, что такое? Что происходит? — спросила Дорри, и ее мягкий голос говорил об искреннем беспокойстве.

Кристин глубоко вздохнула.

— Не знаю. Кажется, я просто не могу сосредоточиться. — И Венди играет невероятно хорошо, — добавила она. Кристин было не свойственно оправдываться, но внезапно она почувствовала себя вымотанной — физически и эмоционально. Ей захотелось уйти с корта. — Я собираюсь выложиться полностью. Об этом ты меня хочешь попросить, верно?

Дорри не отвечала с минуту.

— Нет, когда ты профессионал, детка, — сказала она наконец. — Когда ты профессионал, ты должна выкладываться и так, по умолчанию. Затем начинается работа.

Кристин отвернулась, ее глаза наполнились слезами. Она знала, что Дорри была права. Как тренер Дорри должна была подбадривать Кристин, а не сочувствовать ей. Но вдруг Кристин почувствовала невероятную потребность в том, чтобы рядом был кто-то, кто любит ее просто за то, какая она есть, а не за ее теннис. Кто-то, кто просто обнимет ее.

— Хорошо, — сказала она, пытаясь изобразить улыбку. — Тут нечего сказать.

Используя каждую клеточку своей энергии, Кристин удалось выиграть второй сет. Это было тяжело, и к концу обе девушки задыхались и покраснели. Толпа зрителей собралась, чтобы посмотреть их решающий поединок. Какая бы девушка ни победила, она будет участвовать в финальном квалификационном матче в воскресенье утром.

Кристин выиграла первые два гейма. Затем Венди выиграла один. Кристин — следующий. Вскоре было пять геймов против трех, и Кристин знала, что все, что ей нужно сделать — это опередить соперницу ещё в одном гейме. И тогда она одержит победу матче.

Ее плечо словно горело, когда она подавала, и ей было трудно фокусировать взгляд на мяче. Но она сделала это. Она смогла вырвать победу!

— Молодец, — сказала Венди, даже не удосужившись скрыть свое разочарование, когда они обменялись рукопожатием.

Кристин вытерла лоб дрожащей рукой.

— Ты хорошо играла, — выдохнула она.

Венди играла хорошо, но Кристин знала, что ее собственная игра была так себе. Такими темпами у нее не было шансов против Шэрон Оуэнс в воскресенье утром.

Дорри обняла ее за плечи, пока они вместе шли к зданию клуба.

— Что там сегодня произошло? — спросила она спокойным, сдержанным голосом. — Мне показалось, что я видела, как ты начала паниковать в середине второго сета. Давай разберемся с этим, чтобы такое не повторилось.

Кристин покачала головой.

— Мы можем позже обсудить это? Я абсолютно вымотана, Дорри.

Дорри кивнула, но в ее глазах читалось разочарование. Кристин боялась такого момента, сколько себя помнила. Взгляд ясно как день говорил: «Ты меня подвела».

Внезапно в Кристин что-то щелкнуло, и она вырвалась из легких объятий тренера.

— Все, что вас с папой волнует, — это теннис, — воскликнула она. — Хоть в этот раз, разве ты не можешь любить меня и поддерживать меня независимо от того, выиграю я или нет?

Дорри посмотрела на нее в полном изумлении. Прежде чем она успела сказать хоть слово, Кристин бросилась бежать к зданию клуба. Все, чего она хотела сейчас, это побыть одной.

***

— Ух ты! — восхитилась Ким кухней Уэйкфилдов, оформленной в испанском стиле. — Это фантастика! Это здесь мы будем печь печенье?

Элизабет кивнула.

— Конечно. Только помни, — добавила она, сверкнув глазами, — мы устраиваем соревнование против Джессики и Эллисон. Кто быстрее и лучше всех испечет печенья, тот и победит.

Джессика и Эллисон уже доставали ингредиенты и раскладывали их на рабочем столе.

— Что получает победитель? — спросила Джессика.

Элизабет рассмеялась.

— Победители освобождаются от уборки. А проигравшие, — она подмигнула Ким, — должны будут все убирать. Чисто-начисто.

Джессика хмуро посмотрела на рецепт.

— Это слишком сложно, Эллисон. Может, попробуем пойти укороченным путем? Я знаю, что мы сможем победить их, если… — Она наклонилась ближе к маленькой девочке и что-то прошептала ей на ухо, и Эллисон хихикнула.

Элизабет покачала головой.

— Не очень хорошая идея, — укоризненно сказала она. — Ким, как ты думаешь? Должны ли мы следовать рецепту или срезать путь?

Мать двойняшек, Элис Уэйкфилд, только что вошедшая на кухню, захотела узнать, что происходит, и вскоре близнецы убедили ее стать судьей.

— Ты должна решить, чье печенье лучше, — заявила Джессика. — Мы можем и сами увидеть, кто сделает больше или кто будет быстрее, но вот качество должна будешь оценить ты.

— Я уже сочувствую тем, на кого ляжет уборка, — с печальной усмешкой проговорила миссис Уэйкфилд.

В течение следующего часа на кухне царила лихорадочная деятельность, когда близнецы и двое их юных помощниц взбивали порции жидкого теста и носились туда-сюда к духовке с подносами с шоколадным печеньем. Джессика и Эллисон были далеко впереди, когда дело касалось скорости, но Ким и Элизабет были убеждены в том, что печенье их противников выглядит подозрительно бледным.

— Они пропускают некоторые ингредиенты, — воскликнула Ким.

Элизабет расхохоталась.

— Джес, что вы делаете? — воскликнула она. — Разве ты не добавишь коричневый сахар, или шоколадную крошку, или что-то в этом роде?

— Мы пытаемся все успеть, — раздраженно сказала Джессика. — Просто подожди и увидишь. Держу пари, мама решит, что наши печенья ничуть не хуже твоих.

Элизабет подала Ким знак победы за столом.

— Моя сестра сумасшедшая, — прошептала она.

Ким хихикнула, прикрывая рот рукой. Элизабет почувствовала тепло внутри, зная, как весело проводят время две маленькие девочки. Джессика тоже, казалось, была довольна собой. Элизабет с трудом могла поверить, когда миссис Уэйкфилд прокричала: «Время! »

Эллисон и Джессика успели испечь за час пятьдесят печенек, а Элизабет и Ким — только три дюжины.

— Мы победили! Мы победили! — воскликнула Джессика, танцуя на кухне, обнимая Эллисон.

— Подождите же минутку, — возразила миссис Уэйкфилд. — Каждая из вас выбирает печенье и дает мне попробовать, — сказала она Эллисон и Ким.

Элизабет расхохоталась, когда увидела бледное печенье, которое выбрала Эллисон. Все засмеялись, когда миссис Уэйкфилд откусила кусочек и выплюнула.

— Тьфу, — закричала она. — Из чего состоит эта штука?

— Гляди-ка! — Элизабет восторженно закричала, обнимая Ким. — Ты же слышала притчу о черепахе и зайце, верно? Что ж, очевидно, это относится и к выпечке печенья. Ким, может, мы и медленнее, но наше печенье вкуснее.

Джессика и Эллисон печально смотрели на устроенный ими беспорядок, и ни Элизабет, ни Ким больше не могли сдерживать смех.

— Должны ли мы помочь им или заставить их делать все самим? — спросила Элизабет свою «младшую сестренку».

Ким лукаво улыбнулась.

— Думаю, мы могли бы помочь — немного, — сказала она. Она подошла к Эллисон, и две девочки взяли несколько грязных мисок, чтобы отнести их к раковине. Судя по тому, как они ухмылялись друг другу, казалось, зародилась еще одна новая дружба.

— Я готова помочь с уборкой только при одном условии. Джес, я хочу увидеть, как ты съешь одно из своих собственных печений! — усмехнулась Элизабет.

Джессика пыталась выглядеть равнодушной, но никого из них она не одурачила.

— Я бы с удовольствием, — небрежно сказала она, — но я просто не очень голодна.

Миссис Уэйкфилд расхохоталась, а Ким и Эллисон переглянулись, и обе захихикали.

***

В тот вечер мистер Томпсон пригласил Дорри к себе домой на ужин. Сначала Кристин подумала, что не сможет вынести встречи с тренером после неудачного матча, но когда они сели за стол, она поняла, что присутствие тренера принесло ей облегчение. Как обычно, Кристин не могла наладить отношения со своим отцом без помощи этой женщины.

— Нет причин для паники, — говорил Нил Томпсон. — Сегодня я беседовал об этом с другим тренером, и он сказал мне, что в теннисе такое происходит регулярно. Возьмите кого-то вроде Кристин — человека, который всю свою жизнь находился под огромным давлением и усердно работал для достижения этой цели. Очень часто случается так, что таким трудолюбивым спортсменам удаётся собраться перед решающим поединком и вырвать первенство.

Кристин ковырялась вилкой в своей еде, возмущенная происходящим. Как они могли говорить о ней так, словно ее не было за столом?

Дорри, казалось, догадывалась, что она чувствует.

— Это был тяжелый год для тебя, не так ли? — мягко сказала она, поворачиваясь к Кристин.

Кристин передвинула овощи с одной стороны тарелки на другую.

— Послушайте, — сказала она. — Просто иногда мне кажется, что я была бы не против вести более нормальную жизнь. Я хотела бы проводить больше времени с друзьями, с Эмили. Или ходить на свидания, — выпалила она.

Мистер Томпсон нахмурился.

— Надеюсь, это не имеет отношения к твоему новому другу Брюсу, — тяжело сказал он. — Я не виню тебя за то, что время от времени ты чувствуешь какое-то сопротивление, но бросить труды всей своей жизни только ради мальчика…

Кристин нетерпеливо покачала головой.

— Это не так. Дело не в Брюсе, папа. Просто… — Она замолчала. Как она могла объяснить, что иногда ей хотелось стереть эти «труды всей жизни», раз и навсегда покончить со всем этим давлением?

— Кристин, дорогая, — успокаивающе сказала Дорри, — ты должна помнить, что воля к победе принадлежит тебе и только тебе. Ни твой отец, ни я не можем дать тебе этого. Если ты чувствуешь, что мы оказывали на тебя давление… — Она оборвала фразу, чтобы она прозвучала почти как вопрос.

Кристин сглотнула.

— Иногда я так себя и чувствую. Мне кажется, что я не могу принимать собственные решения. Я знаю, что хочу играть в теннис и хочу побеждать, но это должно исходить от меня, понимаете?

Мистер Томпсон тупо уставился на нее.

— Мы пытались поддерживать тебя, потому что ты говорила нам, что именно этого и хочешь, Кристин. Ты действительно считаешь, что ты справедлива к нам? — Мистер Томпсон откашлялся. — В любом случае я не понимаю, почему кто-то из нас так расстраивается по этому поводу. В конце концов, ты выиграла сегодняшний матч, Кристин.

Кристин уставилась в свою тарелку.

— И насколько я понимаю, самое важное — расслабиться до воскресенья, — ободряюще добавил он. — Постарайся немного снять с себя давление. Делай все возможное, чтобы вернуть задор в свою игру.

Кристин почуяла внезапную вспышку надежды. Может быть, он все-таки поймет, что значит эта вечеринка!

— Я так рада, что ты так считаешь, — тепло сказала она. — Я не могла принять решение, идти ли на вечеринку, на которую меня пригласили, и как раз перед обедом я сделала звонок, чтобы сообщить, что могу прийти. Я рада, что ты не расстроишься из-за этого.

Мистер Томпсон быстро взглянул на Дорри, потом снова на дочь.

— И когда же вечеринка? — спросил он ее.

— В субботу, — сказала Кристин, делая вид, что сосредоточена на еде. Она не добавила: «В субботу вечером». Но ей и не нужно было. По его молчанию она поняла, как расстроен ее отец.

Дорри сдерживающе положила руку ему на плечо.

— Знаешь, — тихо сказала она, — я думаю, что Кристин в чем-то права. Мы вместе уже давно работаем. Кристин шестнадцать. Впереди много международных поездок, и ей придется принимать непростые решения. А мы не всегда будем рядом, чтобы помогать ей. — Она грустно улыбнулась Кристин. — Если ты чувствуешь, что мы слишком увлеклись, то это лишь потому, что мы сильно любим тебя. Мы хотим того же, что и ты. Или, по крайней мере, того, что ты, как нам казалось, хотела. — Она вздохнула. — В любом случае, я думаю, важно, чтобы ты научилась делать этот выбор самостоятельно. Если вечеринка имеет значение — хорошо. Ты спортсмен. Ты знаешь свои пределы и свой потенциал. Никто не может сделать так, чтобы ты выиграла, кроме тебя самой.

Кристин затаила дыхание. Отец молчал, казалось, целую вечность.

— Дорри права, — сказал он, печально глядя на Кристин. — Извините, — хрипло добавил он, вставая на ноги. — Иногда я забываюсь. — И после этого он вышел из комнаты.

Кристин почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

— Он имеет в виду, что забыл, что я не мама, — прошептала она. И прежде чем Дорри успела сказать хоть слово, Кристин отодвинула стул и понеслась вверх по лестнице в свою спальню.

Глава 9

Кристин никогда раньше не доводилось бывать на танцах в загородном клубе Ласковой Долины, и она почувствовала себя некомфортно, проходя через главный вход одна. Брюс не предложил заехать за ней — он сказал, что встретится с ней там. Оглядевшись, Кристин решила, что ошиблась, придя сюда. Но вокруг было так замечательно! В главной комнате клуба столы были покрыты белоснежными льняными скатертями, повсюду благоухали белые цветы, а маленькие свечи давали эффект мягкого света. Для Кристин это было похоже на съемочную площадку.

Когда гости начали прибывать в большую комнату, Кристин поняла, что ее сарафан в цветочек не подходит для вечеринки. Она смущенно посмотрела на свои сандалии, жалея, что не позвонила кому-нибудь и не спросила, что надеть. Гости Пэтменов были в официальных нарядах, а девушки, которых Брюс пригласил из школы, были в тонких полупрозрачных платьях. Некоторые даже надели корсажи, будто это был выпускной бал. Кристин чувствовала себя все более неловко.

Брюс стоял со своими родителями, приветствуя пришедших гостей и направляя их к бару, где подавали шампанское и прохладительные напитки.

— Кристин! — воскликнул он, подходя к ней и тепло улыбаясь. — Я так рад, что ты здесь. Я хочу познакомить тебя с моими родителями.

Как раз в этот момент подплыла Эми Саттон, выглядевшая как фотомодель в своем эффектном новом платье. На ее обнаженных плечах была накинута великолепная шаль ручной вязки, и она практически бросилась на Брюса, полностью игнорируя Кристин.

— Мне очень жаль, что я опоздала, — сказала она. Она повернулась к Пэтменам с приветливой улыбкой. — Какая чудесная вечеринка, — проворковала она, взяв Брюса за руку, словно он был ее парой на весь вечер.

Кристин чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Она ждала, пока Брюс освободится от Эми и представит ее своим родителям, но, похоже, он наслаждался вниманием Эми.

Через пару минут Кристин направилась к бару одна. В конце концов, Брюс был хозяином, напомнила она себе. Ему нужно было подумать об остальных гостях. Он найдет ее через несколько минут.

— Часто бываешь здесь? — спросил Уинстон Эгберт, поддразнивая ее и присоединяясь к ней в очереди за безалкогольными напитками.

Кристин повернулась к нему с благодарной улыбкой. Она знала его по школе и всегда любила его острые шутки.

— По правде говоря, нет, — сказала она. — Есть что-то, что я должна знать о том, как себя вести на таких приемах?

— Только не бери уроки у наших хозяев, — криво сказал Уинстон. — Видишь это? — Он склонил голову в сторону того места, где стоял Брюс, а рядом с ним, прижавшись, Эми. — Вот что происходит, когда слишком много денег, красивая внешность и эгоизм собираются в одном месте.

Кристин покраснела. Она никогда раньше не слышала, чтобы кто-нибудь говорил о Брюсе. Неужели у него была плохая репутация?

У нее не было возможности расспросить Уинстона о его замечании, потому что к ним приближался Брюс, а Эми тащилась следом за ним. Кристин надеялась, что Брюс приближается, чтобы поговорить с ней, но она ошиблась. Брюс останавливался, чтобы поздороваться с каждой гостьей в очереди за напитками. Он откровенно флиртовал с ними, пригласил нескольких девушек на танец и прошел мимо Кристин с улыбкой, ничем не отличавшейся от той, которой он улыбался остальным.

Кристин закусила губу. Либо она неверно истолковала приглашение Брюса, либо он передумал, решив, что она не будет его парой на этом мероприятии.

К вечеру Кристин стало ясно, что Брюс хочет получить свой лакомый кусочек и съесть его. Всего один раз он танцевал с ней, заверив, что он в восторге от ее присутствия. Затем он имел наглость сказать, что проводить время с кем-то еще было совершенно скучно, но в ту минуту, когда танец закончился, он ушел куда-то с Эми Саттон.

К девяти часам Кристин была убеждена, что ей не стоило приходить. Она опустилась на стул, чтобы поправить ремешок на сандалии. Она размышляла, уйти ей или нет, когда увидела Элизабет Уэйкфилд и Джеффри Френча.

— Кристин! — Элизабет помахала рукой, торопясь присоединиться к ней. — Спортсменка, я не ожидала увидеть тебя здесь сегодня вечером. Разве не завтра утром состоится финальный круг квалификационных матчей на Кубок Эйвери?

Кристин кивнула.

— Я уже скоро уезжаю, — сказала она в свое оправдание. Чего она не добавила, так это того, что ей вообще не следовало приходить. Одно дело — поставить под угрозу ее матч ради действительно особенного вечера. Но это была лишь одна пустая трата времени.

— Что ж, удачи, — тепло сказала Элизабет. — Я уверена, у тебя все получится. Против кого ты играешь?

Кристин нахмурилась.

— Шэрон Оуэнс, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос не выдавал беспокойства. — Она действительно хороша. Это будет тяжелый матч.

Элизабет почувствовала, что Кристин хочет сменить тему.

— Как тебе вечеринка, а? — сказала она, кивнув в сторону бального зала.

Кристин кивнула.

— Отличная, — сказала она без энтузиазма. — Но я думаю, что пора закругляться. Я должна хорошенько выспаться, чтобы завтра быть в форме.

Кристин не стала искать Брюса, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Она подумала, что он, вероятно, танцует с Эми — снова — и даже не заметит, что она ушла.

На этот вечер Кристин поехала на автомобиле своего отца, и, едва оказавшись внутри салона, она вздохнула с облегчением и откинулась в кресле. Была ли она рада, что пошла на вечеринку? Она ужасно провела время и покинула загородный клуб с радостью и облегчением. С другой стороны, было приятно знать, что она ничего интересного не упустила! Но это было то, в чем она не хотела участвовать.

***

Воскресенье был одним из худших дней в жизни Кристин. Она чувствовала, что никогда в жизни не забудет матч с Шэрон Оуэнс.

Кристин знала, что она плохо отдохнула. Когда она вернулась домой с вечеринки Брюса, она не могла заснуть, постоянно ворочаясь, а образы вечеринки то и дело вспыхивали в ее голове. Она резко проснулась в шесть утра, испугавшись, что проспала, и больше не могла заснуть. К десяти часам, времени начала матча, Кристин уже вся извелась. Она хорошо сыграла в первом сете и довольно легко выиграла со счетом 6-2. Но во втором сете все развалилось. Она плохо подавала, и ее удар слева был слабым. Она проиграла, 4-6. Третий сет был изнурительным. И она, и Шэрон играли с полной отдачей. В конце концов, победившая девушка продолжит играть в турнире Кубка Эйвери в составе профессиональной команды Ника Уайли. Этот последний сет был тем, что отделяло Кристин от мечты всей ее жизни.

Каждый мускул в теле Кристин болел, когда она отбивала подачи Шэрон. Весь мир, казалось, исчез, кроме корта и мяча, летящего туда-сюда между ними. Соперница была впереди: шесть геймов против пяти. Затем у них была ничья, 6-6, а это означало, что им придется играть тай-брейк.

Обе девушки начали уставать. Счет был девять очков против восьми, и Шэрон по-прежнему лидировала. Большая толпа зрителей собралась, чтобы посмотреть на них, так как другие матчи уже закончились. Ник Уайли в своих фирменных солнцезащитных очках наблюдал со своего обычного места на трибунах.

Началась подача Кристин. Мяч угодил в сетку.

Зрители сочувственно застонали, но Кристин их почти не слышала. Ее глаза были затуманены, и она чувствовала себя такой усталой, что едва могла двигаться. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, но на второй подаче тоже промазала.

— Гейм и матч, — крикнул судья.

Разразился громкий взрыв аплодисментов, а также безумный крик Шэрон, когда она подбрасывала ракетку в воздух. Шэрон победила. Именно Шэрон, а не Кристин, попала в профессиональную команду.

Кристин вытерла лицо полотенцем, сдерживая слезы. Она была такой усталой и подавленной, что не была уверена, что сможет покинуть корт не разрыдавшись. Но сначала ей нужно было пожать руку Шэрон и объясниться с Ником Уайли.

— Мне очень жаль, Кристин, — сказал Ник, выходя на площадку и снимая солнцезащитные очки. — Ты же знаешь, что мы оставим тебя в качестве запасного в команде. И ты всегда можешь попробовать еще раз в следующем году.

Кристин отрешенно кивнула. Запасная. Она не могла в это поверить. Ведь она столько работала!

— Поздравляю, — сухо сказала она Шэрон, пытаясь скрыть страдание в голосе.

Но Шэрон знала, что она чувствует.

— Мне жаль, Крис, — мягко сказала она, когда они пожали друг другу руки. Все конкуренты знали цену проигрышу. А тем утром Кристин проиграла не один матч. Она проиграла мечту всей жизни.

***

Ужин в доме Томпсонов был мучительным. Дорри присоединилась к Кристин и ее отцу, но никто не желал разговаривать. Они ели в гробовой тишине, нарушаемой лишь короткими фразами вроде «Передай, пожалуйста, хлеб».

Кристин ничего не могла есть. Она обдумывала, как бы сообщить эту новость маленькой Эмили.

— Могу я уже пойти? — наконец спросила она.

Дорри и ее отец обменялись взглядами. Мистер Томпсон кивнул, и Кристин почувствовала, что ее сердце разрывается. Ей не нужно было смотреть ему в глаза, чтобы понять, как сильно она его подвела. Было и без этого плохо, что она подвела себя, но подвести его было худшим из того, что можно себе представить.

Кристин бросилась лицом вниз на кровать. Она ненавидела себя за то, что сломалась во время этого турнира. Подумать только, она зря потратила время, встречаясь с таким ничтожным человеком, как Брюс Пэтмен, и фактически поставила под угрозу сегодняшний матч, пойдя на его дурацкую вечеринку накануне вечером! Что с ней не так? Разве у нее не было всего, что нужно, чтобы стать настоящей спортсменкой?

Кристин была так занята самоистязанием, что едва заметила, как дверь открылась и в комнату прокралась Дорри.

— Крис? Мы можем поговорить? — тихо произнесла женщина.

Кристин молча смотрела на нее.

— Мне особо нечего сказать. Я все испортила. — Она тяжело сглотнула. — Я не виню тебя и папу за то, что вы стыдитесь.

— О, милая, нам не стыдно! Мы страдаем, потому что страдаешь ты! — Дорри заплакала.

Кристин села, вытянувшись в струну, и уставилась на фотографию матери.

— Я рада, что ей не пришлось дожить до того, чтобы увидеть, какой неудачницей я стала, — выпалила она.

— Послушай меня, — твердо сказала Дорри. — Твоя мать была профессионалом, Крис. Она обожала теннис. Но было кое-что, что она любила намного больше, чем спорт, — тебя… Твоя мама планировала завершить карьеру сразу после Уимблдона, чтобы быть дома с тобой и твоим отцом. Она хотела нормальной жизни. Она хотела, чтобы у нее было время, чтобы наблюдать, как растет ее дочь. — Дорри вытерла слезы. — Она так и не получила шанса, но я знаю: если бы она была жива сегодня, то обязательно обняла бы тебя и сказала, что быть победителем в жизни не зависит от одного матча или даже дюжины матчей. Ты победительница, Кристин Томпсон. Ты меня слышишь?

Дорри обняла её, и на этот раз самообладание Кристин рухнуло. Она плакала от всего сердца, всхлипывая, словно никогда не остановится. Что-то твердое и ледяное в ней наконец таяло. Когда она подняла голову, ее лицо было залито слезами.

— Я так скучаю по ней! — Девушка снова заплакала. Она всегда считала свою мать идеальной спортсменкой. Но мысль о том, что ее мать беспокоилась о других вещах, кроме спорта, делало ее более человечной, и Кристин страдала по ней еще больше.

— Я тоже, — сказала Дорри, заплакав и крепче обняв Кристин.

Глава 10

На следующее утро за завтраком Кристин едва могла смотреть в глаза отцу.

— Доброе утро, дорогая, — сказал мистер Томпсон, отрываясь от газеты. — Ты хорошо спала?

Кристин чувствовала себя хуже, чем когда-либо. Чем милее ее отец вел себя, тем больше она была уверена, что он просто пытался скрыть свои настоящие чувства: глубокое разочарование.

Девушка насыпала себе в тарелку овсяных хлопьев и решительно сказала:

— Я прекрасно спала — Она отодвинула хлопья, у нее пропал аппетит. — Слушай, я иду в школу. Я хочу заранее подготовить домашнее задание перед первым уроком. — Она избегала встречаться с ним взглядом. — Увидимся сегодня днем в клубе, хорошо?

— Кристин… — начал мистер Томпсон, но она уже выбежала из комнаты.

Сердце Кристин упало, когда она увидела Брюса Пэтмена, болтающего перед школой с Адамом Тайнером и несколькими другими старшеклассниками. Брюс был последним человеком, с которым она хотела сейчас встречаться! Она попыталась пройти мимо, не останавливаясь, чтобы поздороваться, но Брюс встал перед ней, грозя пальцем.

— А теперь подожди, — строго сказал он с понимающей улыбкой. — Куда ты собираешься идти? Ты даже не удосужишься объяснять, куда ты сбежала в субботу вечером? Я чувствовал себя полным идиотом. Я как раз собирался пригласить тебя на танец, когда…

Кристин холодно посмотрела на него.

— Послушай, у меня куча дел, — сказала она, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. Она не могла поверить, что когда-либо находила Брюса Пэтмена интересным. Теперь, когда она знала его немного лучше, она могла сказать, насколько он бы высокомерным. То, как он самоуверенно улыбался ей прямо сейчас, злило ее!

Боже, подумала она, я действительно потеряла тогда голову на какое-то время. Я очень надеюсь, что в следующий раз — если будет в следующий раз — я буду более разборчивой!

Она начала протискиваться мимо Брюса, но он обхватил ее руками.

— Ты ведь не уйдешь без объяснений? — горячо спросил он.

— Послушай, Брюс, — сказала Кристин, освобождаясь из его объятий. — Я тебе не должна ни малейшего объяснения. Если ты не помнишь, ты весь вечер не обращал на меня ни капельки внимания, а мой важный матч был следующим утром. Если бы ты беспокоился о ком-то хотя бы наполовину так, как о себе, ты бы это запомнил. — Не говоря больше ни слова, она прошла в здание школы, оставив Брюса смотреть ей вслед с открытым ртом.

Через несколько минут Кристин захлопнула свой шкафчик. Было весьма приятно отшить Брюса. Он вел себя так, будто она была первой девушкой, которая когда-либо критиковала его! Что ж, если это правда, она надеялась, что положила начало столь необходимой тенденции. Возможно, это не компенсирует проигрыш в матче, но Кристин почувствовала себя хорошо, высказав Брюсу, что она о нем думает. Она почувствовала себя еще лучше, поняв, что дилемма, которую она так отчаянно пыталась решить, выбирая между строго дисциплинированной теннисной жизнью и внезапным желанием вести нормальную жизнь, вовсе не была дилеммой. Ей польстило внимание Брюса, но правда заключалась в том, что она находила отвратительным его поведение. Он оказался избалованным, глупым мальчишкой. Как она могла мечтать, что кто-то вроде него может помешать ее желанию играть в теннис?

Конечно, правда о характере Брюса пришла к ней слишком поздно. Кристин потеряла шанс попасть в профессиональную команду Ника Уайли. И все же она напомнила себе, что одна потеря не означает конец всего. Приложив немного усилий, она могла бы вернуться в строй.

Днём Кристин направилась в гимназию Ласковой Долины. Она обещала встретиться с Эмили и угостить ее порцией мороженого, но обнаружила, что еле сдерживается. Каково было бы смотреть в глаза Эмили теперь, когда она потеряла шанс быть в команде Ника Уайли? Захочет ли Эмили проводить с ней время?

К своему удивлению, она обнаружила Эмили, сидящую на ступеньках в одиночестве. Ее лицо было залито слезами.

— Эй, в чем дело, Эмили, что случилось? — с тревогой спросила Кристин.

Нижняя губа Эмили дрогнула.

— Я пока не готова сказать тебе. Могу я просто посидеть здесь минутку, прежде чем я это сделаю?

Кристин кивнула.

— Конечно! — воскликнула она. Ей стало стыдно за себя, потому что она беспокоилась о реакции Эмили на ее проигрыш. Очевидно, у девочки были свои проблемы.

Малышка потерла глаза, пытаясь скрыть, что на самом деле она утирала слезы.

— Случилось нечто ужасное, — жалобно сказала она. — Но я не хочу рассказывать тебе, потому что, если скажу, ты больше не захочешь быть моей «старшей сестрой».

— Эмили! — Кристин заплакала, крепко обняв девочку и прижав к себе. — Я всегда буду твоей «старшей сестрой», несмотря ни на что. — Она могла чувствовать, как Эмили задрожала, начиная плакать. — Ты не обязана рассказывать мне, если не хочешь. Но знай, что все, что ты скажешь, не изменит моего отношения к тебе.

Эмили сокрушенно вздохнула.

— Хорошо. Но это ужасно. — Она изучала Кристин большими и испуганными глазами. — Я отправилась за всеми этими вещами, чтобы поехать в теннисный лагерь. Вчера у меня был отбор, и я не прошла. — Она закрыла лицо руками, вздрагивая от стыда. — Это было ужасно, Крис! Я все делала неправильно. Я даже осознавала, что делаю неправильно, но это все равно не помогало.

— О, Эмили, — воскликнула Кристин, все еще крепко обнимая ее. — И ты действительно думаешь, что я больше не хочу быть твоей «старшей сестрой» только потому, что ты не попала в теннисный лагерь?

— Всё не так просто, — запротестовала Эмили. — Я так сильно хотела попасть туда, Кристин. Если бы я знала, я могла бы усерднее тренироваться и стать лучше. Но как же я не могла пройти отбор?

Кристин медленно кивнула.

— Я понимаю, как ты, должно быть, разочарована, Эмили. Но я хочу, чтобы ты знала: то, что я чувствую к тебе, не имеет никакого отношения к тому, великая ты теннисистка или нет. Поняла? — Она крепко обняла Эмили. — Я люблю тебя, — прошептала она, — и не потому, что ты любишь теннис, а потому, что ты — это ты.

Эмили с облегчением прижалась к ней.

— Не могу в это поверить, — прошептала она. — Я была уверена, что ты меня возненавидишь!

Кристин уже собиралась возразить на такую глупость Эмили, когда в ее голове прозвенел звоночек. Разве это не было именно то, что, по ее мнению, чувствовали к ней ее отец и Дорри? Что им было стыдно за нее, потому что она проиграла матч? Что они будут любить ее только до тех пор, пока она будет побеждать?

Она тяжело сглотнула, поняв, что была такой же глупышкой, как маленькая Эмили. Даже хуже — ведь она знала Дорри и отца всю жизнь.

Несомненно, они любили ее. Ее, Кристин, за то, кем она была, а не за то, что она выигрывала трофеи или матчи. Конечно, они переживали, когда она проигрывала, так же как переживала она сама. Но теннис был выбором Кристин, а не их. Она путала их поддержку и привязанность с давлением.

— Знаешь, Эмили, — медленно сказала она, — я думаю, может, ты не была такой уж сумасшедшей. Думаю, я понимаю, почему ты так себя чувствуешь.

— Ты понимаешь? — спросила Эмили, округлив глаза.

Кристин кивнула.

— Но дело в том, что ты должна найти способ отделить то, чего хочешь действительно ты, от того, что, по твоему мнению, хотят от тебя остальные. Это нелегко. И я могу заверить тебя, что легче не будет. Будь то теннис или что-нибудь другое, чему ты посвятишь себя, — ты вложишь в это все свое сердце и всю свою душу. Я это знаю, потому что мы с тобой одинаковые. Иногда — особенно в моменты поражения — ты будешь ненавидеть себя. И ты будешь думать, что все вокруг тебя тоже ненавидят. Но это не так.

Эмили уставилась на нее.

— Я знаю, что ты вчера проиграла. Но, похоже, тебя это не беспокоит. Ты настоящая чемпионка, Кристин. Почему я не могу быть такой, как ты?

Кристин глубоко вздохнула. Она вспомнила, что Дорри рассказывала ей о ее матери.

— Ты не должна идеализировать меня, Эмили. Я побеждала только потому, что много работала. Теперь я знаю, что должна работать вдвое усерднее, чтобы вернуть свою игру. И я обязательно займусь этим! Я буду пахать изо всех сил, чтобы быть в форме к следующему отбору в профессиональную команду. — Она взъерошила волосы Эмили. — А ещё я буду помогать тебе. Я уверена, что если ты будешь много трудиться, то обязательно попадешь в теннисный лагерь в следующем году. Возможно, сейчас для этого слишком рано.

— Ты серьезно думаешь так? — Эмили заплакала.

Кристин кивнула.

— Я действительно так думаю. Но я также думаю, что это сработает только в том случае, если ты действительно улучшишь свою игру. Так что мы с тобой сможем тренироваться вместе. Как тебе такое?

Глаза Эмили засияли.

— Звучит здорово, Кристин! — Она вдруг бросила застенчивый взгляд на свою подругу. — Мне так повезло, — прошептала она. — Ни у кого больше нет «старшей сестры» и вполовину такой чудесной, как ты.

Кристин постаралась смахнуть слезы. Было так много вещей, о которые она не могла объяснить этой крошке. К примеру, что это Эмили научила её гораздо большему, чем ей удалось научить свою «младшую сестру». Впервые она ясно осознала, что испортила собственную игру в теннис, смешав влюбленность с успехом. Ей придется усвоить урок, который она пыталась преподать Эмили.

Сейчас самым важным для Кристин — даже более важным, чем соблюдение графика или изнурительные тренировки — было принять окончательное решение: действительно ли теннис — это то, что ей нужно в жизни.

Кристин унаследовала от матери любовь к игре и любовь к соревнованиям, но выбор теперь был за ней, и она делала его для себя — не для отца, даже не для матери, а только для себя.

Она идеализировала свою мать так же, как маленькая Эмили идеализировала Кристин. Ей и в голову не могло прийти, что ее мать размышляла о том, чтобы уйти из тенниса. Теперь Кристин поняла, что у всех в жизни бывают сомнения. И очень важно признать эти сомнения и научиться справляться с ними.

Кристин знала, что больше никогда не позволит себе отвлечься от самого важного, как это произошло на прошлой неделе. Жаль только, что это понимание пришло к ней слишком поздно. Её сердце болело от того, что уже ничего не исправить.

Глава 11

Кристин перечитала эссе, которое только что закончила.

— Неплохо, — сказала она про себя. Ей действительно понравилось, как она поняла «Американскую мечту».

Как только мистер Коллинз закончил собирать сочинения в классе, он сделал объявление.

— Вы ведь знаете, кто такие самаритяне, не так ли?

Большинство учеников недоуменно молчали, не зная, что ответить.

— Итак, самаритяне — это группа трудолюбивых людей, которые еженедельно собираются для того, чтобы делать общественно-полезные дела. Они вносят вклад в различные благотворительные мероприятия, например таких, как ежегодный пикник для детей-инвалидов, на котором побывали некоторые из вас.

Кристин слышала о самаритянах, потому что они иногда спонсировали мероприятия перед турнирами. Но ей было интересно, какое отношение они могут иметь к урокам английского языка.

— Самаритяне спонсируют общественный конкурс эссе, — продолжил мистер Коллинз. — Тема: «Ласковая Долина в двухтысячном году».

— Вы можете писать все, что хотите, если считаете, что это соответствует заголовку, и ваше эссе не должно быть длиннее пяти страниц. Срок сдачи — через две недели. Я хотел вам сказать об этом заранее.

— Что же получит победитель? — спросил Эй Джей, заинтересовавшись новостью.

Мистер Коллинз взглянул на брошюру, которую держал перед собой.

— Победитель получит подарочный сертификат на сто долларов в Лоутонский книжный магазин в центре города, а также почетную медаль. Кроме того, победитель будет провозглашен королем или королевой бала в честь Дня гражданина, который состоится через месяц.

Эй Джей ухмыльнулся.

— Я готов принять участие, — сказал он. — Я был бы не против стать королем!

Кристин улыбнулась. Ее собственная способность к самовыражению была достаточно изложена в эссе «Американской мечты». На самом деле она надеялась, что в следующие несколько недель у нее будет больше времени для тренировок. Сегодня был четверг, и хотя прошло всего несколько дней после ее провального воскресного матча, она уже чувствовала, что ее игра улучшается.

— Спасибо, Кристин, — сказал ей мистер Коллинз, когда прозвенел звонок и все вышли из класса. Он кивнул на ее эссе, лежавшее поверх папки. — Я с нетерпением жду возможности прочитать это.

Кристин покраснела. Она задавалась вопросом, догадается ли он, сколько себя она вложила в это сочинение. «Американская мечта у каждого из нас своя, — начала она. — Но что объединяет каждую мечту, так это преданность идеалу и готовность идти на жертвы». Далее она описала некоторые решения, которые ей пришлось принимать в течение последних недель, и проанализировала эту тему в романах, которые они читали на уроках. Она думала, что проделала хорошую работу, написав личное предисловие к эссе, показав, как романы помогли ей осознать важность того, чтобы цепляться за мечту.

— Надеюсь, вам понравится, — застенчиво сказала она.

В коридоре Кристин столкнулась с Элизабет.

— Кристин, — сказала Элизабет с улыбкой, — я надеялась поймать тебя сегодня. Мы с Инид собираемся на следующей неделе устроить большую вечеринку с мороженым для всех девочек, участвующих в программе «Старшая сестра. С их «младшими сестрами», конечно. Как думаешь, вы с Эмили сможете поучаствовать в этом?

Кристин собиралась уже ответить Элизабет, что после обеда у нее тренировки по теннису. Затем она подумала об Эмили и остановилась.

— Когда это будет? — осторожно спросила она.

— Мы хотели бы провести это в среду днем, — сказала Элизабет. — Я понимаю, что у тебя обычно тренировки. Может быть, вы с Эмили могли бы прийти ненадолго.

Кристин кивнула.

— Думаю, да. Теперь она ходит со мной в клуб почти каждый день, чтобы поработать над своей игрой в теннис. — Она ухмыльнулась. — Думаю, нам обеим пойдет на пользу сперва съесть мороженое и познакомиться с другими девушками из программы!

— Отлично. Тогда я на вас рассчитываю! — сказала Элизабет, широко улыбнувшись.

Кристин кивнула.

— Кстати, я хочу поблагодарить тебя за предложение поучаствовать в программе. Если бы ты меня не попросила, я бы и через миллион лет не вызвалась добровольцем. И я очень полюбила Эмили.

Глаза Элизабет засияли.

— Возможно, я и была тем, кто пригласил тебя, Кристин, но именно ты согласилась сделать это. Я могу только представить, какое влияние ты оказываешь на Эмили! — Она погладила Кристин по руке. — Требуется невероятно большое сердце, чтобы иметь возможность Только человек с большим сердцем может посвящать столько времени нуждающимся, даже несмотря на то, как сильно ты занята.

Кристин только улыбнулась. Она думала, как забавно все обернулось. Неделю назад у нее был нервный срыв. А теперь, когда случилось худшее, что только можно было вообразить, — потеря шанса сыграть в турнире Кубка Эйвери, — она совсем не чувствовала себя опустошенной! Она прекрасно себя чувствовала. Впервые в жизни Кристин знала, чего она хочет и почему.

Она собиралась невероятно усердно работать над своей игрой, и когда ей снова представится шанс попробовать свои силы в следующем году, она покажет Нику Уайли, какая она классная теннисистка!

***

— Проклятье! — воскликнул мистер Томпсон, когда вечером во время ужина зазвонил телефон. Дорри и Кристин помогали приготовить бараньи отбивные. — Интересно, кто бы это мог быть? — Он встал и ответил на звонок.

Кристин была так поглощена выслушиванием анекдота, который рассказывала Дорри, что не заметила, как поползли вверх брови отца.

— Минуточку, — сказал он. — Я дам ей трубку.

Он прикрыл трубку рукой.

— Кристин, это Ник Уайли, — сказал он тихим голосом. — Думаю, тебе лучше поговорить в другой комнате. Похоже, это чрезвычайно важно.

Кристин нахмурилась. От одного лишь имени Ника у нее пересохло во рту, а сердце забилось быстрее. Чего он хотел от нее?

— Здравствуйте? — сказала она в телефонную трубку в гостиной.

— Кристин, это Ник Уайли, — сказал он как всегда бодро и профессионально. — Послушай, у меня тут проблема, и мне нужно кое-что с тобой обсудить. Шэрон Оуэнс сегодня во время второго матча турнира вывихнула лодыжку.

— О нет, — сказала Кристин с сожалением. — Бедная Шэрон! — Она могла только представлять, какое огорчение должна испытывать девушка. Так упорно бороться, чтобы попасть в команду только для того, чтобы получить травму!

— Естественно, она очень расстроена, — продолжил Ник. — Как и все мы. Но дело в том, что она не сможет участвовать в турнире или вообще играть около шесть недель. Она консультировалась с врачом команды, и он запретил ей нагружать голеностоп как минимум месяц, а может быть и два.

Кристин скрутила между пальцами телефонный шнур, боясь даже представить, что он скажет дальше.

— Естественно, мы все очень разочарованы этим. Но мы должны принять меры, чтобы немедленно заменить ее в команде. — Ник прочистил горло. — Ты первый человек в резервной команде, Кристин. Не хотела бы ты занять место Шэрон?

Кристин едва могла поверить своим ушам.

— Да, — сказала она, пытаясь сдержаться. — Да, я была бы очень рада. — Она глубоко вздохнула. — Как это будет проходить? Мне просто участвовать, пока лодыжка Шэрон не заживет?

— Ну, мой план состоял в том, чтобы сначала заменить Шэрон и посмотреть, как ты играешь, — сказал Ник. — Честно говоря, я был неприятно удивлен тем, что ты не выиграла в воскресенье. Вполне возможно, что это была нелепая случайность. Если твоя игра останется сильной, я не вижу причин оставлять тебя в команде запасных даже после того, как Шэрон поправится. Как только освободится место, ты сможешь выйти из списка запасных. Но, — предостерегающе добавил он, — все зависит от того, как ты покажешь себя во время игры.

Кристин была так взволнована, что едва могла сдерживаться.

— Когда будет мой первый матч? — поспешила она спросить тренера.

— Ну, в том-то и проблема, — вздохнул Ник. — Шэрон должна была сыграть в воскресенье, так что у тебя есть всего пара дней, чтобы подготовиться. И это будет действительно тяжелый матч. Твой соперник — девушка по имени Рэйчел Роуз, и, честно говоря, ее будет трудно победить. До сих пор она была фаворитом турнира. — Он сделал паузу на мгновение. — Можешь отступить, если хочешь, Кристин. Я смогу понять, если ты предпочтешь подождать и попробовать еще раз в следующем году.

Кристин прокашлялась.

— Я хотела бы сыграть сейчас, — твердо сказала она.

Ник рассмеялся.

— Так держать! — воскликнул он. — Итак, нам нужно завтра первым делом отвезти тебя в Лонгвью, чтобы начать тренировку. — Лонгвью был клубом, расположенным недалеко от Ласковой Долины, где проходил турнир. — Как думаешь, ты сможешь получить освобождение от школьных уроков?

Кристин заверила его, что устроит это. Когда она повесила трубку, она была в таком оцепенении, что едва могла сообразить, что же следует делать в первую очередь.

— Дорогая, расскажи нам, что случилось! — позвал ее отец из кухни.

Внезапно Кристин бросилась на кухню, чтобы обнять отца и Дорри.

— Я в игре! Я в турнире! — воскликнула она, радостно танцуя вокруг них.

Она с трудом могла поверить в происходящее. И ей не терпелось позвонить Эмили, чтобы поделиться этой прекрасной новостью.

Глава 12

Ближе к вечеру в пятницу Элизабет и Инид встретились у Инид дома, просматривая список девушек, участвовавших в программе «Старшая сестра». Они проверяли имена тех, кто обязательно придет на вечеринку с мороженым на следующей неделе.

— Ты уже звонила Кристин? — спросила Инид, кусая кончик карандаша.

— Я разговаривала с ней в школе. Она сказала, что они приедут ненадолго. Хотя, может быть, нам стоит позвонить Эмили, чтобы уточнить.

Инид кивнула и набрала номер Браунов. После трех гудков девочка взяла трубку.

— Эмили? Это Инид Роллинз. На следующей неделе мы устраиваем вечеринку с мороженым для старших и младших сестер, и мы хотели бы знать, сможешь ли ты прийти, — произнесла Инид.

Эмили казалась невероятно взволнованной.

— О, я бы с удовольствием, — сказала она. — Только я не знаю, сможет ли прийти Кристин. Она участвует в турнире Эйвери, — гордо добавила она.

— Что ты сказала? — спросила Инид, удивленно вскинув брови. — Но… я думала, она проиграла отборочный матч в воскресенье!

— Да, это так, — подтвердила Эмили. — Но Шэрон Оуэнс вывихнула лодыжку, поэтому Крис займет ее место. Она будет играть свой первый матч в это воскресенье, — добавила она важно, — и я пойду посмотреть на ее игру! И знаете что? Я просто уверена, что она выиграет! Она очень усердно работала. И помогала мне с моим теннисом!

— Отлично, — сказала Инид, широко улыбаясь. — Я и не думала, что услышу столько хороших новостей, когда позвоню тебе, Эмили! Послушай, когда у тебя будет возможность, поговори с Кристин о вечеринке с мороженым и дай нам знать, сможешь ли ты прийти. Если Кристин свободна, приходите обе, а если нет, ты всегда можешь прийти одна.

— Кристин лучшая «старшая сестра» во всем мире! — преданно сказала Эмили.

— Похоже на то, — сказала Инид с теплой улыбкой. — Но ты тоже отличная «младшая сестра». Надеюсь встретиться с тобой на следующей неделе, Эмили!

— Кристин на Кубке Эйвери? — потребовала ответа Элизабет, как только Инид повесила трубку. — Я не могу в это поверить! — Она вскочила на ноги. — Инид, мы должны узнать, когда состоится ее матч, и собрать большую группу поддержки, чтобы поболеть за нее.

Инид взволнованно кивнула.

— Давай позвоним в Лонгвью и узнаем расписание матчей на выходные. Эмили сказала, что Кристин играет в воскресенье, — добавила она, начиная набирать номер.

Элизабет начала запихивать свои вещи в сумку. Она не могла поверить, что Кристин все-таки удалось попасть на турнир. Все в школе были очень разочарованы, когда узнали, что она проиграла последний квалификационный матч. На самом деле, Элизабет пришла в ярость, когда услышала, как Брюс сказал своим друзьям, что Кристин на самом деле не так уж и хороша. «В ней нет духа настоящего чемпиона», — сказал он пренебрежительно.

Можно подумать, Брюс был чемпионом, подумала вдруг Элизабет. Что ж, Кристин покажет ему. Элизабет и Инид собирались сделать все возможное, чтобы собрать огромную группу фанатов, чтобы посмотреть возвращение Кристин на турнир!

***

— Хорошо, Кристин, — сказал Ник Уайли, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на нее. — Полагаю, сейчас тот момент, когда я должен сказать тебе большую ободряющую речь, верно? — Он покачал головой. — Я могу сказать, что тебе предстоит тяжелый матч. Рэйчел Роуз выиграла каждый свой гейм на Кубке Эйвери.

Кристин глубоко вздохнула.

— Вы меня не успокаиваете, — с сожалением признала она.

Было воскресное утро, и Кристин готовилась к поединку. Трибуны уже были забиты людьми. Игра в состязании такого масштаба должна была стать большим событием в жизни Кристин. Если бы только ее первый матч не был против кого-то столь сильного, как Рэйчел Роуз…

— Я говорю все это только для того, чтобы ты не была слишком строга к себе, если проиграешь, — сказал Ник, похлопывая ее по руке. — Я хочу, чтобы ты сделала все возможное, Крис.

Кристин едва расслышала последние слова Ника. Она смотрела, как Рэйчел расхаживает взад-вперед вдали корта, разминая руки и разговаривая сама с собой. Рэйчел была маленькой, худенькой девушкой с темными вьющимися волосами и напряженным выражением лица. Кристин постаралась взять себя в руки и улыбнулась Нику.

— Знаете, — тихо сказала она, — я смогу одолеть ее.

Ник уставился на нее.

Кристин больше ничего не сказала. Она взяла ракетку и вышла на корт, все еще улыбаясь. Она никогда раньше не чувствовала себя такой сильной. Она ощущала небывалую уверенность, будто ничто в целом мире не могло встать у нее на пути. Она помахала отцу на трибунах, а затем Эмили и Дорри, сидевшими рядом с ним.

— Вперед, Кристин!

Услышав крик, девушка обернулась и заметила Элизабет Уэйкфилд. Глаза Кристин расширились, когда она поняла, что на трибунах собралась целая толпа из школы. Глазами она нашла Элизабет и ее «младшую сестру» Ким, Джессику, Джеффри, Эй Джея, Инид, Уинстона, Эми Саттон, Брюса.

«Брюс! Что он там делает? » — пронеслось в её голове.

Что ж, она покажет ему, подумала Кристин, крепче сжимая ракетку. Она была полна решимости играть в теннис так, как никогда раньше. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой собранной, как в тот момент, когда Рэйчел вышла вперед, готовясь к подаче.

Следующие несколько часов были самыми напряженными в жизни Кристин. Как и предупреждал Ник, Рэйчел была невероятно энергичной. Ее подача была чрезвычайно мощной, и Кристин понадобилось несколько геймов, прежде чем она приноровилась отбивать ее без особых усилий. Рэйчел также была быстра. Она молниеносно металась с одной стороны корта на другую, посылая мяч в дальний угол или отправляя его в конец корта. Кристин бегала сильнее и дальше в первом сете, чем когда-либо могла вспомнить. Но она не отставала. Она проиграла первый сет со счетом 4-6, но доказала себе, что ничем не хуже Рэйчел. И она нащупала ее подачу и стиль игры. Теперь все, что нужно было Кристин сделать, это превзойти соперницу.

В перерыве между первым и вторым сетом Кристин выпила стакан воды и вытерла полотенцем лицо. Думая о следующем сете, она сказала себе: «Я одолею ее, даже если это убьет меня! »

Именно это и сделала Кристин. Следующий сет она сыграла с такой концентрацией и энергией, о которых она даже не подозревала. Она отбивала каждый мяч со скоростью и изяществом и заставила Рэйчел бегать так быстро, что та едва могла отдышаться. К середине второго сета Кристин нащупала слабое место Рэйчел Роуз. Она была сильной и быстрой, но у нее были сложности с ударом слева. Как только Кристин обнаружила уязвимость, она воспользовалась этим: продолжала посылать мячи в левую сторону Рэйчел, и соперница начала проигрывать. Кристин взяла второй сет со счётом 6-2.

Толпа просто безумствовала. Все аплодировали и кричали: «Кристин! Кристин! » Зрители поверить не могли, что ещё вчерашний аутсайдер смог играть наравне с Рэйчел Роуз, лидером чемпионата. Но Кристин сумела. Выиграв сет, она почувствовала себя очень сильной и вдохновленной. С первого гейма третьего сета она знала, что Рэйчел находится в наиболее выгодной позиции для Кристин. Темноволосая девушка была измотана, а Кристин продолжала посылать ей мячи влево. Кристин выиграла финальный сет шесть геймов против четырех, и толпа обезумела от волнения.

— Я не могу в это поверить! — закричал Ник, выбегая на корт и обнимая ее.

В следующую минуту Кристин была окружена. Ее отец, Дорри, Ник, Эмили, толпа репортеров, ребята из школы — все прыгали вокруг нее. Организатор подарил ей цветы, а Дорри со слезами на глазах пыталась сфотографировать. Кристин казалось, будто все это происходит во сне. Рэйчел подплыла к ней словно в замедленной съемке, а затем пожала Кристин руку.

— Я не припомню такого матча, — медленно сказала Рэйчел, качая головой. — Больно это говорить, но ты действительно заслужила победу. Это был невероятный поединок, Кристин.

— Крис! — услышала девушка тихий восторженный голосок.

Она опустила взгляд и увидела Эмили Браун. Девочка выглядела смущенной т обескураженной из-за огромной возбужденной толпы. Она неловко протягивала свою крошечную ладошку для рукопожатия.

Внезапно Кристин почувствовала, как подступает ком к горлу.

— Иди сюда, — выдохнула она и взяла девочку на руки. Она обняла ее так сильно, что Эмили вскрикнула. Но Кристин не хотела отпускать ее. Она чувствовала себя так, будто ее сердце разрывается от счастья. У нее было все, что имело значение в этом мире.

***

— Кристин, — сказал вечером мистер Томпсон по пути в ресторан, куда он вел ее отпраздновать победу. — Я очень рад, что у нас есть возможность поужинать наедине, только вдвоем. Я чувствую, что нам нужно обсудить очень много вещей.

Кристин кивнула.

— В последнее время со мной было не очень легко уживаться, — призналась она.

— Ну, я должен сказать, что тоже не был самым понимающим отцом в мире. Иногда я бываю так взволнован твоим успехом, что в конечном счете давлю на тебя, даже если в действительности не хочу этого.

Кристин кивнула.

— Я тоже рада, что у нас будет возможность поговорить обо всем. Я кое-что обдумала и очень хочу спросить твоего совета.

Вскоре они уселись за столик у окна и заказали ужин, что дало им возможность поговорить.

— Ты была расстроена из-за меня в течение нескольких недель, не так ли? — начал ее отец. — У меня такое чувство, что ты видишь во мне кого-то, кем я на самом деле не являюсь. Будто думаешь, что меня волнуют только твои трофеи. — Его глаза были очень серьезными. — Кристин, — продолжил он взволнованным голосом, — поверишь ли ты мне, если я скажу тебе, что мне будет все равно, даже если ты уйдёшь из турнира прямо сегодня? Все, чего я хочу, — это чтобы ты была счастлива!

— Я бы поверила, — тихо сказала Кристин. — Знаешь, до того как я познакомилась с Эмили, я не задумывалась об этом. Но теперь я, кажется, стала понимать истинное значение любви — это желание нести ответственность за тех, кто тебе дорог. Мне было жаль, когда Эмили не прошла отбор в теннисный лагерь, но я не стала любить ее меньше из-за этого. Мне было просто жаль, потому что она усердно работала над тем, чего так хотела.

Мистер Томпсон серьезно кивнул.

— Я знаю, что в ближайшие годы тебе предстоит принять очень важные решения. Знаешь, ты уже взрослеешь. Твоя личная жизнь…

Кристин не могла не прервать отца.

— Знаешь, папа, ты был абсолютно прав насчет Брюса. Он оказался самым высокомерным, пустым, равнодушным…

Мистер Томпсон поднял руку, чтобы остановить ее.

— Возможно, но я все равно был не прав. Я не знал Брюса. Правда в том, что я пытался контролировать твою жизнь. И это не мое дело. Ты была права, Кристин, а я ошибался. Ты единственная, кто должен научиться управляться с тем, что преподнесет тебе жизнь. И это будет не только общение с людьми. У тебя будет множество сложных решений, которые нужно будет принимать. Ведь ты теперь профессионал.

Кристин сделала глоток воды. «Ты теперь профессионал». Эти слова прозвучали для нее как волшебство! Ее глаза смягчились, когда она посмотрела на отца.

— Я просто надеюсь, что всегда смогу обсудить их с тобой, — пробормотала она.

Ее отец накрыл ее руку своей, его глаза были невероятно нежными.

— Я тоже на это надеюсь, Кристин. А сейчас есть кое-что важное, о чем я хочу с тобой поговорить. И я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты об этом думаешь.

Кристин выжидающе кивнула ему. Что-то глубоко внутри подсказывало ей, что она уже знает, о чем собирается сказать отец.

— Это о Дорри и тебе, не так ли? — спросила она.

Отец уставился на нее. Затем он начал смеяться.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

Кристин тоже рассмеялась. На самом деле она не знала наверняка до этой самой минуты. Но ей не нужно было, чтобы отец произнес еще хотя бы одно слово, чтобы догадаться, что он и Дорри влюблены.

— Ни для кого из нас ничего не изменится, — медленно сказал ее отец, — но мы с Дорри столько лет были такими близкими друзьями, что иногда я ловлю себя на мысли, что надеюсь… — Он не смог закончить предложение, и Кристин почувствовала себя невероятно тронутой. Она могла только догадываться, каким одиноким должен был быть ее отец после смерти ее матери.

— Я надеюсь на то же самое, — сказала она, улыбаясь ему. Выражение удивления и облегчения на его лице заставило ее почти заплакать. Это было так прекрасно, что они наконец-то смогли так откровенно разговаривать друг с другом. Тогда Кристин подумала, что впервые в жизни она видит отца как личность, а не как человека, которому нужно угождать и которого нельзя разочаровывать.

— А теперь давай произнесем тост, — сказал мистер Томпсон, улыбаясь дочери. Он легонько коснулся своим бокалом о ее стакан с водой. — За лучшую дочь, которую только может иметь отец. И за начало потрясающей карьеры профессионального игрока!

Кристин улыбнулась ему в ответ, поднимая свой стакан.

— За любовь, — сказала она. — Это важнее всего на свете!

Глава 13

Кристин была в школьной раздевалке в понедельник утром, когда услышала, как кто-то зовет ее по имени. Сначала было трудно сказать, откуда доносился голос, но потом она увидела Брюса, спешащего к ней с огорченным выражением лица.

— Кристин, послушай меня, — сказал он прежде, чем она успела произнести хоть слово. — Вчера ты была великолепна — абсолютно великолепна. Я не шучу.

— Спасибо, — сказала Кристин, открывая свой шкафчик и пытаясь скрыть улыбку. Брюс был как на ладони. Теперь, когда она выиграла свой матч и попала в профессиональную команду, он, вероятно, захочет снова пригласить ее на свидание!

Брюс, казалось, немного расслабился, когда увидел, что она не злится на него.

— Итак, — сказал он, прислоняясь к соседнему шкафчику и глядя на нее с легкой улыбкой на лице, — что ты думаешь о том, чтобы отпраздновать вместе твою победу? Я знаю один потрясающий новый японский ресторан в центре города, куда бы мы могли бы…

— Брюс, — сказала Кристин, доставая нужные ей книги и поворачиваясь к нему лицом, — теперь, когда я играю в турнире, я невероятно занята. И я хочу быть уверенной в том, что смогу уделять достаточно времени семье и близким друзьям. — Она многозначительно посмотрела на него. — Так что ты должен понять, почему я говорю «нет». — Она начала уходить, а Брюс выглядел пораженным.

— Но Кристин… — воскликнул он, спеша за ней.

Девушка покачала головой.

— И кстати, — сказала она небрежно, — тебе стоит заняться чем-нибудь серьезным. Это может пойти тебе на пользу. — С этими словами она двинулась по коридору, втайне ощущая вспышку триумфа.

Несмотря на неудачный опыт общения с Брюсом, Кристин пришлось признать, что она кое-чему у него научилась. Однажды — может быть, уже совсем скоро — появится кто-то особенный, и ей придется научиться приспосабливаться к своей жизни, чтобы было место для всего. Но это должен быть правильный парень. И Кристин была готова ждать.

***

Вечеринка с мороженым для старших и младших «сестер» прошла в среду днем в спортзале. Пришло достаточное количество человек: все девушки, участвующие в программе, а также друзья и несколько преподавателей из школы. Мистер Коллинз помогал Элизабет накладывать порции мороженого для задания «Сделай мороженое сам», а «младшая сестра» Элизабет, Ким Эдгартс, развлекала ее забавными школьными историями.

— Боже, должно быть, так круто смотреть, как Кристин играет на турнирах, — сказала Эллисон Пост Эмили, широко раскрыв глаза, наблюдая, как Кристин раскладывает мороженое.

Джессика подозрительно посмотрела на свою «младшую сестру».

— Элисон, — сказала она, — разве мы плохо провели время, вместе гуляя по пляжу и торговому центру?

Эй Джей, который только что подошел к ним сзади и невольно подслушал этот вопрос, не мог сдержать смех.

— О-о, — сказал он. — Только не говорите мне, что кто-то способен конкурировать с тобой в этом!

Джессика приняла обиженный вид, наблюдая, как Эллисон бежит полить сиропом свою порцию мороженого.

— Какой неблагодарный ребенок, — жаловалась она. — Я делаю для нее всевозможные потрясающие вещи, а она ведет себя так, будто это Кристин всё время была ее «старшей сестрой».

Эй Джей обнял Джессику.

— У меня к тебе просьба, — сказал он, — у меня с собой черновик моего сочинения для конкурса самаритян. Ты не могла бы взглянуть на него чуть позже и сказать мне, что ты о нем думаешь?

— Конечно, — ответила Джессика. Ее зеленовато-голубые глаза сияли. — Итак, если ты выиграешь этот конкурс, это значит, что ты станешь королем бала в честь Дня гражданина, верно?

— Верно, — сказал Эй Джей с улыбкой.

Мысли в её голове заработали, как винтики в часах.

— А если парень выиграет соревнование, у него будет своя королева? Ведь не может быть короля без королевы, — заметила она.

Эй Джей рассмеялся.

— Наверное, король выбирает королеву и наоборот. А что? — спросил он, щекоча ее. — Кто-нибудь, кого я знаю, заинтересован в том, чтобы стать королевой?

Джессика вздернула подбородок.

— Я бы не возражала, — беззаботно сказала она.

В этот самый момент Джессика почувствовала, что ей не помешает немного внимания. Прошло много времени с тех пор, как она была в центре событий. И стать королевой городского бала — это как раз то, что нужно!

^{^[1]} Болбои — это дети или подростки, которые во время матча приносят и подают мячи спортсменам.