«Принять подачу». Иден Финли. Внимание!. Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материал

«Принять подачу»

Иден Финли

Серия «Фейковые парни» Книга 2, 5

Над книгой трудились:

Переводчик и редактор: Эра;

Вычитка: Анастасия Цветочкина;

Обложка и оформление: Настена.

Перевод выполнен специально для гр. https: //vk. com/beautiful_translation

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

АННОТАЦИЯ

Арон:
Я всегда знал, что Уайет сексуален, но виски и пол-бутылки текилы делают его просто охрененно неотразимым.
Можно было бы предположить, что последние отношения с близким другом, закончившиеся полной катастрофой, заставят меня усвоить урок и в качестве утешения выбрать кого-нибудь другого. Кого-то, с кем меня не связывает крепкая дружба.
Мне определенно стоит держаться подальше от Уайета. Но разве я когда-нибудь внимал голосу разума?

Уайет:
Я давно забыл свою студенческую влюбленность в Арона. С самого начала мне было отведено прочное место в его «френд-зоне», и никаких шансов на большее. Но сейчас Арон пьян и ищет утешения.
Это уничтожит нашу почти десятилетнюю дружбу. Я должен сказать «нет» и быть выше этого... верно?

ГЛАВА 1

АРОН

уществуют правила, вашу мать. Важные правила. А я взял их и нарушил. Причем все, включая самое главное: «Не влюбляйся в меня».

Меня одолевали скука, лень и похоть, и я согласился на необремененный отношениями периодический секс, с другом. Так, ничего особенного. Я не ожидал, что эта легкая, ни к чему не обязывающая связь продлится год, и уж точно не предполагал, что у меня возникнут чувства к этому парню.

А парень этот — Ноа Хантингтон Третий, чья жизненная позиция полностью соответствует имени. Он высокомерный, заносчивый и, определенно, наглый. Поэтому, когда мы начали мутить, не было никакой реальной опасности, что я в него влюблюсь.

Не знаю точно, когда все изменилось, но это произошло.

Естественно, когда Ноа узнал о моих «настоящих чувствах», он сделал то, что умеет лучше всего — отгородился и сбежал. Мне это было ненавистно, но я все понимал, ведь Ноа предупреждал, что так и будет.

Когда признаешься в чувствах ярому противнику отношений, он драпает от тебя быстрее, чем тот мультяшный Дорожный бегун от Вайли койота.

Я ожидал чего-то подобного. И вот, спустя месяц, я сижу перед ноутбуком, и таращусь в экран. Независимо от того, сколько виски я в себя заливаю, слова не становятся тускнее... потускневшее... тускноватее? Пофиг.

«Прости. Я встретил Мэтта, так получилось. Не ожидал, что влюблюсь так быстро, но это произошло».

Я пялюсь на одно и то же сообщение в мессенджере весь хренов день, но в голове, все равно, не укладывается.

Очевидно, Ноа втрескался по самые уши.

Один месяц. Всего тридцать дней прошло с тех пор, как он сказал, что не может продолжать то, что мы делаем, потому как не в состоянии вступать в отношения. Ни с кем. Его слова. А теперь он отсвечивает по всему интернету и таблоидам за ручку со знаменитым футболистом и называет его бойфрендом. За все двенадцать месяцев, что мы трахались, он ни разу меня так не назвал.

Даже не знаю, злиться мне, или впасть в долбаную депрессию. Несколько часов назад я решил — пусть алкоголь выберет за меня, но в результате лишь чувствую дикую усталость и оцепенение.

Раздавшийся стук в дверь никакой надежды не внушает. Потому что это не он. Он где-то там, посреди Атлантического океана, в романтическом круизе с новым парнем.

Отталкиваю ноутбук, отрываю задницу от дивана и плетусь к двери. Скорее всего, это Скайлар, Ребекка, или Уайет. Последний предпочтительней. Я до смерти обожаю девчонок, но прямо сейчас не смогу выдержать их игру в хорошего и плохого полицейского. Кроме того, если это они, значит, наш с Ноа секрет раскрыт. Уайет — единственный, кто был в курсе о нас, и он советовал мне уносить ноги, как только узнал. Даже он понимал, что добром это не кончится.

Хотя, если подумать, лучше бы за дверью был не Уайет.

Есть небольшой шанс, что это наш общий друг Дэймон, хотя тоже вряд ли. Он со своим бойфрендом Мэддоксом сейчас в блаженном пузыре медового месяца, и, уверен, даже не заметит, если на Землю обрушится метеорит. Чего уж говорить о каком-то расстроенном друге. Предполагается, что Дэймон не знает о нас с Ноа, но судя по тому, как он на меня иногда посматривает, полагаю, по крайней мере, подозревает.

Нас в компании шестеро. Мы дружим еще с колледжа, и все еще собираемся хотя бы раз в месяц. Учитывая степень нашей близости, удивительно, как много времени понадобилось двоим из нас все испортить, переспав друг с другом.

Смотрю в глазок, и мне видны только длинные светлые волосы Уайета. Будто почувствовав мой взгляд, он поднимает глаза, и сочувственное выражение его лица заставляет меня молча открыть дверь. Когда мы встречаемся лицом к лицу, Уайет пристально смотрит на меня, сканируя с ног до головы, будто оценивая ущерб. Ростом в метр семьдесят, в большинстве случаев он не выглядит устрашающе, но сегодня я никак не могу заставить себя посмотреть в его голубые глаза.

— Ты видел новости, — мягко констатирует Уайет.

— Мне не нужны нравоучения в духе «я тебя предупреждал».

Пухлые губы Уайета искривляются в легкой усмешке, одна длинная светлая прядь, выбившись из пучка, обрамляет лицо. Уайет — самый красивый парень из всех, кого я знаю. У него внешность фотомодели, и в то же время очень острый ум. Он менеджер по управлению данными в старт-ап компании стоимостью в миллионы долларов, а также держатель пакета ее акций. Я же горбачусь, как раб на галерах, в одной гигантской корпорации в качестве административного помощника, и существует длинная очередь квалифицированных специалистов, ожидающих возможности занять мое место, стоит хоть раз облажаться. В отличие от меня, вынужденного носить костюм и галстук, Уайет ходит на работу в джинсах и кроссовках, и зарабатывает херову кучу денег.

Он вытаскивает бутылку текилы из-за спины.

— Я пришел не для того, чтобы говорить «я тебя предупреждал».

— Блядь, я тебя люблю.

Уайет издает мягкий смешок.

— Судя по амбре, мне тебя еще догонять придется.

Я отступаю, чтобы Уайет смог протиснуться в мою крохотную квартирку. Он сходу плюхается на диван, открывает текилу и делает большой глоток. Когда его взгляд падает на ноутбук, я застываю. Сощурившись, Уайет пробегает глазами по сообщениям Ноа, затем захлопывает крышку.

— Не стоит смотреть на это. Только хуже сделаешь.

— Знаю.

Я переставляю ноутбук на кофейный столик и устраиваюсь рядом с Уайетом. Без всяких слов он передает мне бутылку текилы.

— Ну, разве мы не парочка шикарных засранцев? — выдаю я и, по примеру Уайета, пью прямо из горла.

Терпкий вкус виски смешивается во рту со жгучей сладостью текилы, и на секунду мне кажется, что это не самая лучшая идея, но затем я делаю еще один глоток. И еще один. Вот теперь, по-моему, это просто блестящая идея.

— Эй, делись, — возмущается Уайет.

Я передаю ему бутылку.

— Почему я такой идиот?

Уайет глотает текилу и содрогается — то ли от моего вопроса, то ли от обжигающего послевкусия напитка.

— Некоторые рождаются идиотами, это не лечится.

— Пошел ты.

Уайет смеется, и бутылка с текилой снова оказывается в моей руке.

— Ты влюбился в того, в кого не должен был. Это не делает тебя идиотом. Просто человеком.

— А ты меня предупреждал. Блин, да сам Ноа меня предупреждал. — Я трясу головой. — Идиот.

— Хотя мне не понятно, как и почему вы с Ноа начали трахаться, я хорошо понимаю, каково это влюбиться не в того. Уж ты мне поверь.

Я хмурюсь:

— А где твой бойфренд сегодня?

От Уайета не ускользает осуждение в моем тоне, но в свою защиту могу сказать: его парень — говнюк.

— Мы расстались, — бурчит Уайет.

— Что? Когда?

Мысленно убеждаю себя, что улыбнуться в данном случае будет скотством. Уайет слишком хорош для Саймона, но это не значит, что моему другу сейчас не больно.

— Несколько недель назад, — пожимает плечами Уайет. — Приблизительно в то же время, когда вы с Ноа...

В повисшей между нами тяжелой тишине текила еще несколько раз переходит из рук в руки. Я все жду, когда Уайет наконец расскажет более подробно, но бутылка пуста уже на четверть, а мой друг так ничего и не произносит.

— Так что случилось? — спрашиваю я.

— А давай не будем говорить ни о Ноа, ни об изменяющем ублюдочном мудаке?

Я моргаю, пытаясь понять, шутит он или нет. Как нахрен кто-то мог изменить Уайету?

— Ты позволял мне ныть по поводу Ноа, что было неизбежно, а сам в одиночку переживал все это неделями?

— Не хочу об этом говорить. — Уайет вновь прикладывается к бутылке. — По-твоему, почему я еще не рассказал всем остальным? Мне не нужны жалостливые взгляды, спасибо большое.

— Я не...

— Ох, очень даже да. Твои глаза все выдают. Всегда так было.

— Не думал, что ты замечаешь эту хрень. — Я зажмуриваюсь. — Вот. Так лучше?

Это оказывает желаемый эффект, Уайет смеется и толкает меня. Но потом снова воцаряется неприятное молчание.

— Надо куда-нибудь сходить, — заявляет Уайет. — Моя задница заслуживает славных танцев.

Я стону и откидываю голову на диван.

— Не хочу танцевать.

— Мы даже можем пойти в бар для натуралов, если хочешь подцепить какую-нибудь цыпочку. Тебе необходимо отвлечься, а я бы с радостью где-нибудь потусил. Желательно там, где мы не столкнемся с тем, чье имя нельзя называть.

— Столкновение с Волан-де-Мортом не сулит ничего хорошего, бро.

Шутки в сторону, Уайет напомнил мне то, о чем я совершенно не думал уже много лет. После расставания с девушкой в колледже, я зарекся встречаться с представительницами прекрасного пола и решил сконцентрироваться только на мужчинах. Если ничего не получилось с самой потрясающей девчонкой на свете, то ни с какой другой даже пытаться не стоит. Мы очень много значили друг для друга, но я не был готов к тому, что зарождалось тогда между нами.

Невеселый смех тонет в очередном глотке текилы.

— Ну, во-первых, ты ведь помнишь, почему я перестал встречаться с женщинами?

— Потому что они склонны хотеть большего.

— Точно. А теперь взгляни на меня. Сейчас именно я пытаюсь уцепиться за человека, который меня не хочет. Я был удобным вариантом. Всегда бросал все дела и бежал к нему по первому зову, даже осознавая, что меня просто используют.

Сначала меня все устраивало, потому что я точно так же использовал его. Понятия не имею, когда все изменилось. Никаких переломных моментов, никаких мыслей о будущем. И вдруг, раз — и все смешалось, мне никак не удавалось выбросить его из головы.

Надо было взять и закончить все прямо тогда, но в этом и заключается проблема одержимости — ты принимаешь любые крохи, что тебе достаются, потому что надеешься, что он передумает.

Уайет неловко ерзает рядом со мной.

— Даже не знаю, что сказать.

— А что тут говорить? — бормочу я. — Ирония судьбы, наверно. Вроде как круг замкнулся. Скайлар хотела, чтобы я принял на себя обязательства, я ждал того же от Ноа, а теперь чувствую, что взять в оборот должны именно меня. В смысле, в какой-нибудь психиатрической клинике.

— Не слишком драматично? Может, стоит поставить точку. — Уайет подсаживается на дюйм ближе и снова тянется за текилой. Качнувшись, он наклоняется и ставит бутылку на кофейный столик.

Я отмахиваюсь от Уайета.

— Знаю, я развожу мелодраму. Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть. Последние несколько недель я пребывал в уверенности, что Ноа не готов к отношениям, но узнать, что он не хочет именно меня? Это больно.

Уайет фыркает:

— А ты представь, каково это — выяснить, что твой бездельник бойфренд коротает дни, трахая мужиков в твоей постели, вместо того, чтобы искать работу.

Мои ладони сжимаются в кулаки.

— Уай... ты заслуживаешь гораздо, гораздо большего, чем этот кусок дерьма.

— Так же как и ты.

Я откидываю голову на спинку дивана и закрываю глаза, нежась в легком опьянении, разливающемся по венам, и чувствуя учащенное биение собственного сердца.

Уайет садится чуть ровнее и поворачивается ко мне.

— Можно тебя спросить?

— Угу...

— Что именно ты хочешь с Ноа?

Мой мозг слишком отключен, чтобы обработать вопрос.

— В смы...?

— Ты хочешь именно его или отношений вообще? Ты все время бегал к Ноа, и хотя знал, что это дорога в никуда, никогда не говорил «нет». Надеялся, что он изменит свое отношение, или не мог держаться от него подальше?

— В твоих смыслах нет слова. — Мой язык безбожно заплетается. — Погоди... а, ну да... я все верно говорю.

Уайет смеется.

— Смысл очень даже есть. Если ты не мог держаться в стороне от него, и он занимал все твои мысли, значит, дело в Ноа. Но если единственной причиной того, что ты постоянно к нему возвращался, было желание быть с кем-то, чувствовать связь, значит, тебе нужны именно отношения, как таковые.

Я снова закрываю глаза и честно пытаюсь вникнуть в слова Уайета, но в голове все так путно... мутно... смутно? Блядь, одна морока с этими словами.

— Понятия не имею, как ответить на твой вопрос.

— Значит, нам надо это выяснить. Я определенно мог бы стать твоим личностным наставником. У меня бы отлично получилось.

— М-м-м, это правда. Из нас всех ты, наверно, единственный, кто держит свое дерьмо под контролем.

Уайет усмехается.

— Бойфренд-изменник — не лучшее тому свидетельство. Я имел ввиду, что могу неплохо командовать.

Я фыркаю.

— И это тоже.

— Так что, мы сейчас встанем, ты наденешь свои самые узкие джинсы, в которых все могут любоваться очертаниями твоего впечатляющего члена, сексуальную рубашку, а потом решишь, отправимся мы в гей-бар, или на поиски киски. Лично я голосую за киску, но если захочешь зайти в тот новый бар в Гринвич Виллидж с кучей мальчиков-потрахунчиков, я даже готов рискнуть столкнуться с нашим Волан-де-Мортом.

Я морщусь.

— Пожалуйста, не говори «киска». Или «потрахунчик».

— Киска, киска, кис... стой, а вдруг, если произнести «киска» три раза подряд, она выскочит из зеркала в ванной и грохнет тебя к чертям?

Мы одновременно покатываемся со смеху, хватаясь за животы.

— Ладно, я в деле. Э-м-м, в смысле, я за поход в бар, кровожадные части тела меня не прельщают.

Уайет хохочет так сильно, что скатывается головой мне на плечо. Похоже, подействовала текила. Уайет поднимает на меня глаза, и я теряюсь в его взгляде.

— Погоди, мы серьезно сейчас обсуждаем гениталии-убийцы? Потому что это совсем уже дно, даже для нас.

— К сожалению для меня, это лишь где-то посередине.

Уайет снова смеется и пытается встать, но, кажется, он не в состоянии даже двинуться с дивана.

— Ладно. Как только найду свои ноги, мы отправимся искать тебе утешение. Возможно, даже сможем подыскать кого-нибудь, кто не будет относиться к тебе как к мальчику по вызову.

Уайет наконец кое-как поднимается и протягивает мне руку. Я хватаюсь за его пальцы, но не рассчитываю силу и вместо того, чтобы подняться, тяну Уайета на себя. Мы валимся с дивана на пол под обоюдный пьяный хохот, запутавшись в конечностях. Уайет пытается сползти с меня, но каким-то образом врезается локтем мне в живот.

— Ох, блядь!

Уайет застывает, прижавшись ко мне всем телом. Его лицо всего в паре дюймов от моего.

— Черт. Ты в порядке? — В голубых глазах Уайета плещется искреннее беспокойство, от чего я смеюсь еще громче.

Но замолкаю, когда что-то в его взгляде меняется. Что-то, чего я раньше никогда не видел. Или не замечал. Я всегда считал Уайета сексуальным, но прямо сейчас, когда наше дыхание смешивается, его изящное, но крепкое тело придавливает меня к полу, а длинные светлые волосы мягко падают на лицо...

Блядь, я пьян.

Взгляд падает на полные губы Уайета, пальцы сами собой вплетаются в распущенные волосы, заправляя их ему за ухо.

— Арон? — подает голос Уайет, очаровательно вскидывая бровь.

— Ты, вроде как, красивый, — шепотом говорю я.

Уайет смеется и зарывается головой мне в плечо.

— Ты так пьян. Наверно, не стоит никуда ходить.

— О, я полностью за то, чтобы не покидать эту квартиру, — снова шепчу я.

Уайет, все еще прижимаясь ко мне, начинает скользить вниз и собирается встать, но я обхватываю его руками и прижимаю к себе.

— Уай...

— Это плохая идея.

— Что именно? — Я делаю вид, что не понимаю.

— Сам знаешь, что. Думаешь, я не чувствую... — Уайет поводит бедрами по моим, и до меня доходит, что я охрененно тверд. Как и он.

— Ты сказал, что я нуждаюсь в утешении, а как насчет тебя? — спрашиваю я.

На этот раз, когда он пытается подняться, я не мешаю. Я определенно не собирался подкатывать к Уайету, но сейчас, когда мелькнула такая мысль, и я представил, как наши тела, обнаженные и возбужденные, трутся друг о друга... блин, я хочу этого.

Уайет забирается на диван, упираясь локтями в колени и обхватив голову руками.

— Ты же знаешь, одноразовые перепихи — не мое.

— Почему? — Я подтягиваюсь и сажусь у его ног.

— Посмотри на меня. — Уайет откидывается и жестом показывает на себя.

— Не понимаю.

— Ты никогда не замечал, что я привлекаю только таких из себя бруталов с претензией на доминантность? Только потому, что я меньше, они думают, что я по умолчанию должен под них прогибаться.

Я хмурюсь.

— А разве ты не... снизу? Саймон...

— Вот урод! Что он говорил?

— Не помню дословно. Как-то мы собрались всей компанией, и вы с Ноа отжигали. Ну и Саймон весь такой из себя: «Пусть развлекаются, пока молодчик знает, что эту дырку буду трахать я». Что-то вроде того. Мне хотелось сказать, чтоб завалил, но мы же вроде как не вмешиваемся в дерьмо друг друга.

Уайет вздыхает.

— Лучше бы ты что-нибудь сказал. Хотя бы мне. Кто вообще так делает?

— Мудилы.

— Вот именно! Я имел право знать, что мой бойфренд — козел.

Может, у Уайета и было право знать, но, скорее всего, он бы проигнорировал меня, точно так же, как я пропускал мимо ушей его предупреждения насчет Ноа.

— А ты бы мне поверил? — спрашиваю я. — По моему опыту, если лезешь в отношения друзей, именно ты в итоге остаешься один.

— Я доверяю твоему мнению. Хотя история с Ноа ставит надежность этого мнения под сомнение.

Я усмехаюсь:

— Знаешь, тебе не обязательно это делать.

— Что именно?

— Ругать Ноа, чтобы я себя лучше чувствовал. Он и твой друг тоже. Вот почему заводить интрижку было плохой идеей.

— Я зол на него из-за того, что он причинил тебе боль. Знаю, в нем есть что-то человеческое. Ну, где-то глубоко внутри.

— Так и есть. Просто он никому не позволяет это увидеть. Как только я замечал малейший проблеск, он замыкался в себе и исчезал на несколько дней. — Я пожимаю плечами. — Что ж, думаю, он такой, какой есть. Я хмурюсь. — Был. Он таким был. Похоже, Мэтт Джексон каким-то образом справляется с его тараканами.

— Я дам им месяц. Максимум.

— Ну, не знаю, — Я качаю головой. — Он уже ведет себя с Мэттом так, как отказывался вести со мной.

— Чувак, он что, рассказал тебе о всяких извратных штучках, что творит со своим парнем?

Я толкаю его колено локтем.

— Нет, умник. Он во всеуслышание использует слово «бойфренд».

— Жестко. — Уайет проводит рукой по волосам, и его длинные локоны рассыпаются по плечам.

— Прости, что не говорил тебе, — говорю я, — что Саймон такая скотина.

Уайет отмахивается.

— Все нормально. Возможно, ты прав, и я бы разозлился на тебя, а не на того, кто этого реально заслуживал.

Откидываюсь назад и ловлю его взгляд, потому что кое-что, сказанное им раннее, вдруг всплывает в голове.

— Подожди, отмотай-ка назад на секундочку. Хочешь сказать, ты, типа, топ? — Одна мысль об этом вызывает у меня шевеление в паху.

— Нет. Мне в любой позиции нравится, но дело не в этом. Проблема в восприятии и дерьмовом отношении, когда дело доходит до случайного перепихона. Эта предвзятость так меня бесит! Хотя, я стараюсь не заморачиваться.

— Я бы позволил тебе себя трахнуть.

Я, что, вслух это сказал? Позволил бы? Скорее, умолял.

Уайет снова меня толкает и смеется.

— Прекрати. Ты должен был извлечь урок после Ноа.

Я морщусь, потому что этот самый урок я должен был извлечь много лет назад. Мы со Скайлар сумели остаться друзьями, но я знаю, что причинил ей боль.

— Извини, слишком быстро, да? — спрашивает Уайет.

— Нет, я как раз подумал, что надо было уже после Скайлар делать выводы.

Уайет выдавливает из себя улыбку.

— Совсем забыл об этом. Такое ощущение, что они с Ребеккой вместе уже целую вечность.

— Я свел их после нашего разрыва, потому что Скай хотела серьезных отношений, а я к ним готов не был.

— Вау, а ты неслабо так популярен в нашей компании.

Знаю, Уайет шутит, но почему-то воспринимаю его слова как вызов. Я придвигаюсь к нему и шепчу:

— Хочешь помочь поставить галочку около еще одного имени?

Перепих с еще одним другом — идиотская идея, но то ли алкоголь, то ли мой член, а то ли слова Уайета об утешении, толкают меня на эту шальную авантюру. Не говоря уже о том, какие чувства вызывает ощущение тела Уайета на моем.

— Очень смешно.

Поднимаясь на колени, я медленно вклиниваюсь между его ног и провожу руками по бедрам. Уайет задерживает дыхание, его колени раздвигаются — совсем немного, как если бы он их не контролировал.

— Я серьезно, — шепчу я. — Это нужно нам обоим. Ты сам так сказал.

Уайет громко выдыхает, и мой взгляд скользит вниз, выделяя внушительную выпуклость в джинсах.

— Похоже, кое-кто очень даже не против. — Я прикусываю губу, стараясь не улыбаться.

Уайет стонет и поправляет член.

— Ты так пьян, что несешь ерунду. Даже если я соглашусь, тебе вряд ли удастся поднять свое хозяйство.

Я отталкиваюсь и встаю на ноги, наглядно демонстрируя ошибочность его утверждения. В таком положении, возвышаясь над сидящим на диване Уайетом, мой пах идеально расположен на уровне его лица.

— А вот теперь ты врешь. Пару минут назад ты сам терся об это хозяйство. — Моя рука спускается по животу и обхватывает ноющий ствол поверх спортивных штанов. — Я не настолько пьян. В смысле, пьян, конечно, но не до такой степени, чтобы не понимать, что делаю.

На самом деле я совершенно не соображаю, что творю, помимо того, что, возможно, старательно порчу отношения с еще одним другом. Если уж саморазрушаться, так с размахом.

— Я честно пытаюсь быть хорошим парнем, Арон.

— Ты хотел меня вытащить куда-нибудь, чтобы я потрахался с кем-то на стороне. Так может, обойдемся без посредников? — Даже в полухмельном состоянии я могу обосновать все что угодно, если хочу, лишь бы вышло по-моему. Особенно если это включает секс.

— Мы здесь сидим, потому что кое-кто трахался с другом, и ничем хорошим это не кончилось. Ты сейчас в полном раздрае.

— Сам ты в раздрае, — по-детски огрызаюсь я.

— Я тоже тебя люблю, — язвит Уайет.

Я вздыхаю. Он прав, и, хотя мне это не нравится, не могу не уважать усилия, которые он прилагает.

— Ну ладно. Тогда давай выберемся отсюда и найдем мне кого-нибудь попотеть.

Однако вместо того, чтобы смотреть на меня, Уайет не отрывает взгляда от моего паха. Мои спортивные штаны особо ничего не скрывают, а я все еще возбужден.

Уайет прокашливается и встает на ноги, упираясь макушкой мне в подбородок.

Мне приходится сдерживаться, чтобы не обнять его и прижать к себе.

— Скажи мне только одно.

— Что именно? — Сквозь густые светлые ресницы на меня смотрят два бездонных голубых озера.

Я трясу головой.

— Почему мы с тобой не переспали? Знаешь, сейчас я не могу найти ни одной причины.

— Потому что мы друзья.

— Ну, раньше-то меня это не останавливало. Очевидно.

— Последние два года я был с Саймоном.

— А мы с тобой знакомы восемь лет.

Уайет потирает затылок.

— Ты, все же, хочешь заставить меня это сказать, да? Напомнить ту ночь на первом курсе и произнести это вслух?

Я совершенно не представляю, о чем речь, и, видимо, это отражается на моем лице, потому что Уайет продолжает:

— Ты сказал, очень жаль, что я переспал с Дэймоном, потому что теперь я под запретом.

— Стоп... ты трахался с Дэймоном?

В смысле, это было бы вполне объяснимо: у нашего друга Дэймона слабость к блондинам.

Уайет выглядит сбитым с толку.

— Ты совсем ничего не помнишь? Это был переломный момент, когда ты навечно определил меня во френд-зону.

Может, причина в смешении скотча с текилой, а возможно, во всем алкоголе, выпитом за четыре года колледжа, которые скорее были одной сплошной вечеринкой, чем процессом получения образования, но я понятия не имею, о чем говорит Уайет.

Если я такое сказал, то, наверное, в какой-то момент, имел на него виды. Но если они с Дэймоном переспали, вполне разумно, что я посчитал неправильным мутить с Уайетом. Братский кодекс и все такое.

Уайет улыбается.

— Помню, как впервые тебя увидел. Вы с Дэймоном сидели в кафе в кампусе. Бог знает, над чем вы смеялись, но на твое лицо падал луч солнца, и казалось, ты весь... светишься.

У меня перекашивается лицо.

— Свечусь как Эдвард из «Сумерек»? Фу-у...

— Нет, придурок. Как... не знаю, как божественное воплощение. К тому времени я уже встречал Дэймона на ознакомительной лекции, так что воспользовался этим знакомством, чтобы подойти и поболтать, а потом...

— О, теперь вспоминаю. Я еще подумал тогда, что ты красавчик. На самом деле, я подумал, что ты слишком похож на модель, чтобы быть обычным студентом.

Уайет смеется.

— Спасибо, наверное?

— Пожалуйста, — отвечаю я, делая вид, что не слышу сарказма.

— В общем, через пару минут какая-то девчонка подошла к тебе и поцеловала в щеку, и ты превратился в мистера Очарование. Я был опустошен, решив, что ты натурал. Вот и пошел к Дэймону в ту же ночь.

— Так у тебя на самом деле был секс с Дэймоном? Странно как-то. На самом деле странно.

Уайет качает головой:

— Мы целовались. И все. Дэймон сказал, что я похож на парня, в которого он был влюблен в старших классах. Это довольно быстро меня охладило.

— И с тех пор ты с друзьями не мутишь?

Уайет отводит взгляд и бормочет:

— Вроде того.

Я сбавляю обороты, потому что в его словах есть смысл, а Уайет мне слишком дорог, чтобы портить с ним отношения.

— Ладно. Раз уж выбираемся в свет, нужно принять душ и постараться выглядеть секси.

— Для этого тебе вполне достаточно просто принять душ, — подмигивает Уайет.

— Эй, если я не могу к тебе подкатить, то и ты не должен со мной флиртовать.

На самом деле я лукавлю — в душе мне очень даже нравится его флирт.

Уайет, защищаясь, вскидывает руки:

— Просто хотел, чтобы ты себя лучше почувствовал.

— Серьезно считаешь, что я в этом нуждаюсь?

— Ах да, точно. Ну, хорошо, раз так, поторопись, пугало, и попытайся принять хоть чуточку приличный вид.

Я показываю ему «фак» и, смеясь, иду в ванную.

ГЛАВА 2

УАЙЕТ

то очень плохая идея. И я это знаю. Ужасно неловко будет наткнуться здесь на Саймона. Угу, Арон в конце концов выбрал гей-бар.

Мы сидим за высоким коктейльным столиком, и он делает вид, что никто ему не нравится. Если ты так горяч как Арон, парни практически из кожи вон лезут, чтобы к тебе подобраться. В нем есть этакая изюминка милого мальчика, наряду с мужественностью, которая заводит не меньше. Растрепанные каштановые волосы мягкие как шелк, синие глаза, сияющие как звезды. В зависимости от настроения Арон может выглядеть и как пай-мальчик, и как сорвиголова. Он абсолютно раскрепощен, его можно подбить практически на любую авантюру, и с ним безумно весело.

Наверное именно так они с Ноа и сошлись. В этом плане они похожи: сначала действуй, потом думай, и к херам последствия.

Вот почему я сегодня не поддался настроению Арона, хотя фантазировал о нем большую часть первого и второго курсов.

Парни постоянно подкатывают к Арону, но он всем дает от ворот поворот, даже если при этом повороте пялится на их задницы.

— Давай, приятель, веселись, — перекрикиваю я грохочущие биты.

Арон трясет головой.

— Я не чувствую тут никого.

— Может, попытаешь счастья на танцполе?

Арон искоса смотрит на меня, допивает свой напиток, и лишь потом кивает.

— Ага, ладно.

Потягивая пиво, я наблюдаю, как его задница протанцовывает сквозь толпу, и меньше чем через две минуты Арона с двух сторон зажимают два качка.

Естественно, на меня накатывает приступ ревности, как напоминание, что сегодня я упустил реальный шанс, не приняв его предложение.

Крепись, Уайет. Ты отказался не просто так.

Я бы с легкостью мог представить наше совместное будущее. Если бы Арон разобрался со всем дерьмом, что происходит в его жизни на данный момент, я бы ни секунды не сомневался. Но есть веские причины, по которым сейчас это ему не нужно. Я даже не уверен, хочет ли он меня вообще. Думаю, в тот момент дело было, скорее, в доступности. Арон нуждался в утешении, а я как раз оказался под рукой.

Отношения всегда были для меня важны. Всегда. Если бы мы переспали, под ударом оказалось бы мое сердце, потому что я неминуемо захотел бы большего. Арон слишком зациклен на преодолении разрыва с Ноа, чтобы думать о связи с кем-то еще.

Наблюдая за тем, как его длинное поджарое тело с двух сторон полируют два здоровенных мужика, я зарабатываю мощный стояк. А еще, мне хочется, чтобы эти двое отвалили, и Арон вот так же терся об меня.

Неужели мне будет легче лицезреть, как Арон трахает каждого парня в Триштатье (прим.: территория, охватывающая три штата - Нью-Йорк, Нью-Гемпшир и Коннектикут), чем позволить ему использовать себя, чтобы забыть Ноа? Скорее всего, нет. Но зато меня будет мучить гнев, а не сердечная боль, что в моем случае предпочтительней.

Обсасывая эту мысль, я вдруг замечаю, что один из молодчиков тянется и обхватывает ладонью задницу Арона, а второй сзади прижимается лицом к его шее. В желудке что-то переворачивается.

Н-да. Приводить сюда Арона было идиотской затеей.

Пива больше не хочется, и я отталкиваю бокал.

— Привет, — раздается за спиной глубокий, рокочущий голос, и на соседней стул опускается огромное тело.

Я пытаюсь сдержать вздох. Этому мужику лет сорок, как минимум. Несомненно, ищет себе твинка, который бы называл его Папочкой. Внешность юнца в моем возрасте — скорее помеха, нежели благо. Мне двадцать шесть, а выгляжу я едва-ли на возраст, когда разрешено покупать алкоголь.

— Привет, — отзываюсь я, потому что реакция «отвали», как правило, еще больше раззадоривает таких мудаков.

И когда ты стал таким циничным, Уайет? Вполне может быть, что он приличный и милый человек. Богатый, одинокий, который просто ищет себе компа...

— У тебя есть имя, или я могу выбрать сам?

Да уж. Хотя, полагаю, это не самый худший вариант подката.

— Неужели это срабатывает?

Мужчина улыбается, и, должен признать, он довольно горяч для своего возраста. В темных волосах видна легкая седина, придающая благородства, но старым его точно назвать нельзя. На нем сексуальный, хорошо скроенный костюм, на подбородке недельная щетина.

— Не так часто, как хотелось бы. — Самоуничижительный смешок делает моего собеседника еще более привлекательным.

Я улыбаюсь.

— Может, пора менять тактику?

— Потанцуем?

— Уже лучше, но... — я возвращаюсь взглядом к Арону, полностью наслаждающемуся положением начинки для сэндвича, и вдруг понимаю, как печально выгляжу, сидя в одиночестве и наблюдая за ним, словно какой-то извращенец.

Мужчина, приняв мой намек, отходит, но я хватаю его за запястье.

— Хотя, если подумать, да.

Арон прав. Возможно, мне тоже не помешает утешение. Хотя, к моменту, когда я застал Саймона с другим, мои чувства к нему уже охладели. Полагаю, это многое говорит о наших отношениях, если мне так быстро стало все равно. Может, я просто ждал повода.

— Да? — спрашивает мужчина.

— Да, давай потанцуем.

Что я теряю?

Тогда, может, стоит поддать энтузиазма?

Я иду за мужчиной к танцполу, и всего лишь за три... две... одну долю секунды его лапы оказываются на моей заднице.

Я рычу и стряхиваю его руки.

— Только танцы.

Самоуничижения и обаятельной улыбки вдруг как не бывало, мужик резко хватает меня за руку, разворачивает спиной к себе и потирается пахом о мой зад.

Какого хрена происходит с этими псевдо-доминантными самцами?

Его рука змеей обхватывает меня спереди, и омерзительно горячее дыхание обжигает ухо:

— Ну же, малыш, ты знаешь, что хочешь этого.

Малыш? Фу, фу, фу! Какого блядско-мудацкого хрена?

Внезапно, вес, навалившийся на меня сзади, исчезает, так же как и загребущие щупальца. И на их месте оказываются руки, в которых я готов расплавиться. Такие сильные. Успокаивающие. Руки настоящего друга.

И, хотя в целом я и сам мог бы справиться, с облегчением осознаю, что Арон делает это для меня. Такое геройство должно бесить, но, блин, когда оно исходит от Арона, это охрененно заводит. Остается только, чтобы он перекинул меня через плечо и вынес отсюда.

Черт, вот бы весело было.

— У меня было все под контролем, знаешь ли, — поддразниваю я.

Арон ухмыляется.

— Вижу, моя попытка заставить тебя пересмотреть свое решение, сработала слишком хорошо. Серьезно? Вот этот чувак?

— А? — отшатываюсь я.

Кивком головы Арон указывает на двух парней, с которыми недавно танцевал, и которые в настоящий момент утаскивают «папочку» с танцпола.

— Я попросил их помочь слегка, но ты слишком серьезно все воспринял.

— Я серьезно воспринял? Ты практически тройничок там устроил. А я всего лишь хотел потанцевать.

— С ублюдком, любящим полапать.

— Ну да, кто бы говорил. Твои мальчики прямо облепили тебя всего.

— Ты сам сказал, что мне нужно именно это.

— То есть? Постой... а... — я таращусь на удаляющихся качков. — Что?

Арон смеется.

— Это мои друзья. Абсолютно моногамная пара, между прочим. Так что тройничок тут не светил. Ни с какого боку. Потому что я кое-что решил.

Я вскидываю бровь.

— Звучит опасно.

Арон обхватывает ладонями мое лицо.

— Я решил, что хотя мы оба по уши в дерьме из-за бывших, и это может разрушить нашу дружбу...

Арон не заканчивает предложение, и мне хочется ему врезать. Он не может оставить меня в подвешенном состоянии.

— Договаривай, — умоляю я.

— Я тебя хочу.

— Пока не оправишься от Ноа?

Арон опускается на колени прямо посреди чертова танцпола. Мои глаза распахиваются, но прежде чем меня настигает паническая атака, он берет мою руку и кричит:

— Уайет Блэк, ты будешь моим утешением?

Я хохочу, и когда Арон поднимается на ноги, пихаю его в бок.

— Ты дурак.

— Но симпатичный, правда?

Я вздыхаю.

— Типа того.

Арон смешно надувает губы и делает щенячьи глазки.

— Ладно, поехали домой.

Лицо Арона озаряется, как если бы он не ожидал, что я сдамся.

— Серьезно?

— Да, но если все обернется рикошетом, это будет полностью твоя вина.

— Беру на себя всю ответственность.

Замечательно, конечно, но не представляю, каким образом это поможет моему разбитому сердцу, когда все станет дерьмово.

Если прогулка, во время которой мы оба практически не разговаривали и держали руки в карманах, и казалась мне странной, она не идет ни в какое сравнение с неловкостью, когда мы доходим до дома Арона.

— Эм-м... — Он смущенно переступает с ноги на ногу, а я стою как статуя, будто оказался здесь впервые.

Я окидываю взглядом небольшую прихожую, всячески избегая зрительного контакта. Затем вскидываю руки в знак поражения.

— Видишь, между нами уже напряженность, а мы еще ничего не сделали. Может, это не очень хорошая идея. Я, наверно, просто...

В мгновение ока Арон пересекает комнату. Без всякого предупреждения, его рот обрушивается на мой.

Матерь божья, я думал, я сильный. Возможно, с виду я хрупкий и кроткий, но у меня есть свои сильные стороны. Например, воля. Но Арон только что ее уничтожил одним поцелуем, заставившим пылать все тело. Его язык дразнит, заставляя моего внутреннего восемнадцатилетку радостно ликовать и таять от искушающего поцелуя, нацеленного на полную капитуляцию.

Я фантазировал об этом с первого курса, но сдался еще задолго до окончания колледжа. Что, однако, не мешает мне сейчас желать большего.

Арон наклоняется, и я сильнее откидываю голову, потому что он гораздо выше меня. Его хватка крепнет, рука тянется к моей заднице, вырывая громкий стон, который я отчаянно пытаюсь удержать.

Мои пальцы блуждают по груди и животу Арона, пробегая по затвердевшим соскам.

Бля-я-ядь!

— Ты реально круто целуешься, — бормочет Арон, и я смеюсь.

— А ты думал, я совсем неопытный?

— Нет, но... черт, мне нужно еще.

Его губы вновь впиваются в мои голодным, мощным поцелуем — из тех, что заставляют пальцы на ногах подгибаться, а одежду — слетать к черту.

Как по сигналу, Арон тянется к моей рубашке и принимается расстегивать пуговицы. В отличие от губ, прикосновения рук Арона медленные и нежные. Когда полы рубашки распахиваются, обнажая грудь и живот, Арон скользит широкой ладонью вниз по моему прессу.

Не разрывая поцелуя, я провожу пальцами по его волосам, поглаживаю твердые мускулы груди.

Арон стонет мне в рот, без предупреждения подхватывает под бедра и поднимает в воздух, будто пушинку. Я обхватываю ногами его талию, и он несет меня в спальню.

Арон бросает меня на кровать, которая пружинит подо мной, и пока я соображаю, сверху опускается тяжелое тело.

Я лежу, предвкушая, как он разденет меня и трахнет, но вместо этого, Арон седлает мои бедра и пристально смотрит. В его взгляде отражается неуверенность, искажающая красивые черты лица.

— Все в порядке? — хриплю я.

— Не могу определиться, то ли отсосать тебе, то ли встать раком.

То, как Арон предлагает себя, творит со мной что-то невероятное. Волна жара пробегает по телу, воспламеняя все нервные окончания. А еще становится тепло на сердце. В большинстве случаев парни предполагают, что я снизу, в то время как на самом деле я предпочитаю быть сверху. В общем-то, мне хорошо в обеих позициях, но для некоторых это серьезная проблема, когда их топ — более мелкий парень. Ущемляет мужское достоинство, и тому подобная хрень. Лузеры. Но Арон другой. Он совсем не против отдаться мне, и даже настаивает на этом.

Мой член истекает смазкой, я в двух секундах от того, чтобы взорваться.

— Обязательно выбирать что-то одно? Можно ведь сделать и то и другое. Давай-ка начнем с того, что избавимся от остатков одежды. А там можем импровизировать.

— Импровизация штука веселая. — Арон откидывается и стягивает рубашку, обнажая загорелую кожу и татуировку льва, покрывающую его внушительный бицепс.

Я пробегаю пальцами по изображению, вспоминая, как он набил его в колледже.

Арон смеется.

— Боже, эта дурацкая татушка.

— Она секси.

Арон трясет головой.

— Я хотел быть этаким крутым парнем.

— Ага, а львы, как раз, очень крутые, — поддразниваю я.

— Заткнись и поцелуй меня.

Мы снова теряемся в друг друге, но потом Арон отстраняется, и встает около кровати. Он тянется к ширинке и за пару секунд мастерски избавляется от джинсов, что довольно впечатляет, учитывая, что они такие узкие, будто нарисованы.

У меня перехватывает дыхание. Во рту сухо, пальцы просто чешутся от желания прикоснуться к нему, к его умопомрачительному члену. Он длинный и тонкий, идеально пропорциональный, как и его хозяин.

Растрепанные светло-каштановые волосы Арона падают ему на глаза, из-за чего он часто моргает.

— Мы же собирались избавиться от одежды. — Его взгляд скользит по моему обнаженному животу к все еще застегнутым джинсам.

— Извини. Отвлекся. Тут один охрененно горячий парень устроил для меня стриптиз.

— Даже представить не могу, каково это, потому что один охрененно горячий парень лежит передо мной все еще в своих дурацких шмотках.

Не могу заставить себя не пялиться. Арон и в одежде неотразим. А голый... это уже совершенно другой уровень желания.

— Окей, ты начинаешь меня смущать, — выговаривает он.

— Раздень меня, — хриплю я. — Я хочу, чтобы это сделал ты.

Арон улыбается.

— Ленивая задница.

— Берегу силы, чтобы тебя трахнуть.

— В таком случае... — сухо произносит Арон и становится коленями на кровать.

Он нависает надо мной, опираясь на ладони, и вместо того, чтобы перейти сразу к джинсам, накрывает меня своим телом и крепко целует. Даже не пытаясь раздеть, Арон продолжает меня целовать и прижимается своим твердым членом к моему.

Внезапно я начинаю ненавидеть молнии и рычу, на что получаю смешок от Арона. Хочу, чтобы одежда исчезла. Хочу исследовать каждый сантиметр тела Арона, о чем фантазировал миллион лет назад. А потом хочу вдавить его в матрас и трахать так сильно, что ему останется только лежать, принимать меня и наслаждаться каждой блядской секундой.

Арон наконец переходит к моим джинсам, а я сажусь и стягиваю с плеч рубашку. Когда, наконец, нам удается меня полностью раздеть, я ложусь на спину, и мои длинные волосы рассыпаются вокруг головы.

— Уай... ты такой охрененно красивый, — хрипло выдавливает Арон, накрывает губами мой сосок и стонет, посылая вибрацию по коже.

Он мучительно медленно движется вниз, и я непроизвольно вскидываю бедра, толкаясь истекающим членом ему в грудь.

Арон поднимает на меня глаза.

— Разве мама тебя не учила, что терпение есть благодетель?

— Чувак. Вот прямо сейчас мою мать вспоминать не надо.

Арон издает короткий смешок.

— Просто подумал, тебе не помешает немного отвлечения, чтобы слегка остыть. — Он накрывает рукой мой стояк и жестко дрочит. — Ты течешь для меня, а мы еще даже не добрались до лучшей части.

— Может, сделаешь что-нибудь с этим?

Со зловещей ухмылкой, Арон опускает голову и втягивает головку в теплый рот.

— Господи блядский боже, — шепчу я.

— М-м, ты и на вкус потрясающий, — мурлычет Арон и слизывает выступившую каплю. — Какого хрена я не знал, что у тебя такой здоровенный член?

Я смеюсь.

— Дело в пропорции. У нас, мелких парней, члены большие, по сравнению с остальной частью тела. Что-то вроде дополнительной поддержки для центра тяжести.

Арон громко хохочет.

— Точно. Может, в этом и заключается моя проблема. Из-за высокого роста член выглядит меньше.

— Я только что наблюдал, как ты его распаковывал, уж поверь, там нет ничего маленького.

— С твоим не сравнить. Не могу дождаться, когда эта штуковина окажется внутри меня.

Рука Арона на моем члене замедляется.

Я стону и извиваюсь, это его забавляет.

— Не смешно. Ты меня убиваешь, — жалуюсь я.

— Лучший способ уйти из жизни. Смерть от минета. Внесите меня в список.

Он вновь наклоняется и на этот раз заглатывает весь ствол целиком, лишь слегка посасывая, от чего я окончательно дурею.

Покачивая головой, Арон увеличивает интенсивность, двигаясь быстро и целенаправленно.

— Арон, — пытаюсь предупредить я, но больше звучит как выдох. — Арон...

Супер, теперь мой голос похож на скрип.

— Блядь, стой, или я кончу, — кричу я.

Ухмыляясь, Арон медленно выпускает мой член изо рта. Я снова откидываюсь на кровать, пытаясь восстановить дыхание, обхватываю себя пальцами и сжимаю у основания, чтобы удержаться от краха.

— Где твои стратегические запасы? — спрашиваю я.

Арон тянется к тумбочке, и его влажная от пота челка падает на лицо. Он вынимает смазку и презервативы, и то, как перекатываются его мускулы, то, как выглядит его длинное, поджарое тело... это совсем не помогает мне расслабиться.

Арон зубами разрывает пакетик презерватива и раскатывает его по моему члену. Он смотрит на меня, и, кажется, принимает сосредоточенно-нахмуренный взгляд за беспокойство.

— Ты еще тут?

— На колени! — скрежещу я.

Арон ухмыляется:

— Мне нравится властный Уайет.

— Я всегда властный.

— Твоя правда, но я никогда не слышал этих рокочущих ноток в твоем голосе. Звучит восхитительно.

— Если под «восхитительно» ты подразумеваешь «мужественно» и «как альфа-самец», тогда да, это восхитительно.

Арон смеется и ложится на живот. Игнорируя его веселье, я беру подушку и подкладываю ему под бедра.

Я неторопливо накрываю собой его тело, и мой член идеально укладывается меж ягодиц Арона. Ласкаю губами шею Арона, спускаясь к лопаткам. Почувствовав легкие толчки моих бедер, Арон приподнимает зад, чтобы усилить трение.

Он рычит в подушку что-то о растянутом удовольствии.

— Что, прости?

— Мне надо кончить.

— Мы еще и не начинали.

— Помнится, ты был в двух секундах от того, чтобы спустить мне в горло, а сейчас говоришь, что только начал? Я требую вернуть мои деньги.

— Прости, и когда это я превратился в шлюшку? — смеюсь я.

— О-о, ролевые игры? Будет весело. Если, конечно, ты поторопишься и трахнешь меня, наконец.

— Я вроде как подумывал сначала сделать кое-что другое.

Прокладывая дорожку поцелуев вниз по спине Арона, я обхватываю ладонями его ягодицы и широко развожу, открывая вид на узкую маленькую дырочку, в которой мне не терпится оказаться.

Когда я касаюсь ее языком, Арон издает громкий стон, который, скорее всего, слышен всем соседям.

— Блядь, да, Уайет! Господи! — Он тяжело дышит, его бедра трясутся.

Не верится, что я делаю это с Ароном. От этой мысли мой член пульсирует и истекает смазкой.

Моя студенческая любовь.

Я давно поставил крест на этой мечте. К выпускному курсу Арон стал одним из самых близких мне друзей.

Заставляя себя замедлиться, чтобы насладиться каждой секундой, я вылизываю его, пока он, задыхаясь, скрипучим голосом не начинает умолять о большем.

Я сажусь на пятки и беру смазку. Стоит мне отстраниться, Арон начинает поскуливать.

— Я никуда не ухожу. — В успокаивающем жесте я кладу ладонь ему на бедро.

Арон накрывает ее своей рукой, оборачивается, и мы встречаемся взглядами.

Что-то проскакивает между нами, хотя не могу понять, что именно.

— Перевернись, — командую я.

Арон с готовностью ложится на спину и поднимает ноги.

Едва сдерживаясь, я прикусываю костяшки пальцев и рычу. Блядский боже, это так горячо! Длинный каменный член гордо указывает на грудь, а задница, блестящая и скользкая от слюны, готова к тому, чтобы ее растянули.

— Если не поторопишься и не сделаешь уже что-нибудь, мне придется взять все в свои руки. — Арон тянется к своему члену и медленно поглаживает его по всей длине.

Я отталкиваю его руку.

— Это мое.

По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

— Тогда поторопись и предъяви свои права.

Я ввожу покрытые смазкой пальцы в анус, одновременно склоняясь над Ароном и вбирая в рот член. Хочу получить максимум от этого временного «чего-бы-то-ни-было», а завтра можем все списать на избыток алкоголя.

Я все еще болезненно тверд, и мечтаю лишь о том, чтобы погрузиться в эту дырочку, но она такая охрененно тугая, даже для моих пальцев.

Ладони Арона скользят по моим длинным волосам, и я мысленно готовлюсь к тому, что обычно за этим следует — жесткой хватке и резкому толчку на себя.

Привычное дело. Многие козлы не понимают, что мои волосы это произведение искусства, а не какой-то там велосипедный руль.

Хотя Арону я бы позволил. Блядь, кажется, я позволил бы ему все. Но вот в чем штука — он только лишь ласкает и поглаживает мой затылок. Арон не тянет за волосы, не вбивается в рот до основания, чтобы я задохнулся на его члене.

Он нежен и внимателен, хотя именно я всаживаю в его зад уже три пальца.

С влажным чпоком я выпускаю член изо рта.

— Очень надеюсь, что ты готов, потому что больше терпеть не могу.

Задыхаясь, весь покрытый испариной, Арон хрипит:

— Готов. Блядь, еще как готов.

Толкаясь в него, заставляю себя двигаться медленно, так как не уверен, что достаточно подготовил, но спустя пару секунд тело Арона расслабляется. В самых смелых фантазиях мне не было так хорошо, как сейчас. Его нутро так плотно меня обхватывает, что я чувствую, как сердцебиение отдает в член.

Кивком головы Арон поощряет меня двигаться, и в этот момент весь мой мир смещается со своей орбиты. Все, что я знал до этого, оказывается ложью, все мое существование до этой секунды теряет смысл. Есть только я и Арон. И его охренительно тугой зад.

Я вращаю бедрами и неторопливо толкаюсь. Тяжело дыша, провожу рукой по его груди, поглаживаю живот, щипаю сосок. Арон откидывает голову и громко ругается. Я прокладываю поцелуями дорожку вдоль его груди, а затем Арон обхватывает мой затылок, тянет на себя и впивается в губы.

Его язык трахает мой рот, повторяя ритм моих бедер, и это окончательно сносит мне крышу. Я теряю контроль над собственным телом, толкаясь сильнее, глубже, быстрее.

Арон поднимает ноги еще выше, и, ухватившись руками за голени, полностью раскрывается для меня. Он извивается подо мной, извергая поток ругательств.

— Дотронься до меня, — умоляет он. — Хочу, чтобы ты...

Я обхватываю его член и начинаю неистово дрочить.

Единственными звуками в комнате становятся прерывистое дыхание и шлепки плоти о плоть, а затем Арон громко кричит, сотрясаясь в оргазме, забрызгивая нас спермой и наполняя ей мой кулак.

Его задница сжимается вокруг моего члена, подталкивая меня к самому краю. Всего лишь еще одно...

— Ох, блядь! — выкрикиваю я, когда разрядка настигает с силой товарного поезда.

Все еще содрогаясь внутри Арона, я тяжело опускаюсь на него, упираясь лбом в покрытую семенем грудь.

Арон проводит рукой по моей взмокшей спине. Мы оба тяжело дышим, и до меня вдруг доходит, что я, возможно, слишком тяжел для него.

Я пытаюсь сдвинуться, но руки и ноги будто налились свинцом. Когда, наконец, собравшись с силами, я скатываюсь с Арона и устраиваюсь рядом, он смотрит на меня с самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видел.

— Лучшее. Утешение. В мире.

И, хотя, я ожидал чего-то подобного, мое сердце болезненно сжимается.

ГЛАВА 3

АРОН

е смотря на беспорядок, я пребываю в блаженной неге и почти ускользаю в сон, когда Уайет отстраняется и выбирается из постели.

— Куда это ты собрался? — тянусь я к нему.

— Поеду домой.

— А? — Я смотрю на часы на прикроватной тумбочке. — Два ночи. Оставайся. Не то, чтобы раньше мы не ночевали друг у друга.

Уайет колеблется, хотя я понятия не имею, почему.

— О-окей... Мне только нужно... — он жестом показывает на презерватив и кивает в сторону ванной.

В ожидании возвращения Уайета, я хватаю с тумбочки салфетки и почти дочиста вытираюсь, но его нет и нет. Неплохо было бы принять душ, но я все еще опьянен Уайетом, и слишком пресыщен, чтобы двинуться с места.

В конце концов, мои веки тяжелеют, и я не замечаю, когда именно теплое тело проскальзывает ко мне под бок, но все же рефлекторно обвиваю его рукой.

— Ноа терпеть не мог тискаться. Пожалуйста, скажи, что ты такой же обнимашка, как и я.

— Я не против, — посмеиваясь, отвечает Уайет.

— Почему ты так долго торчал в ванной? — бормочу я, но внезапно меня озаряет.

Я распахиваю глаза и однозначно больше не чувствую усталости. Приподнявшись на локте, я смотрю на Уайета.

— Неужели я был настолько ужасен, что тебе пришлось передернуть после секса? Я был абсолютно уверен, что ты кончил.

Уайет снова смеется.

— Боже, Арон, ты идиот. Хочешь правду? Вот правду-правду?

— Ага. Если, конечно, ты не ходил по-большому, ну, знаешь, секретная информация, все такое.

Уайет качает головой:

— Я там... я... вроде как психовал.

Я хмурюсь.

— Почему?

— Мы были друзьями почти десять лет. Десять лет!

— Восемь. Ты округляешь.

Уайет вздыхает и изучает потолок.

— Если завтра решишь уйти отсюда и сделать вид, что ничего не было, я пойму. Но не стану врать, что мне жаль, потому что это не так. Нам обоим это было нужно.

Я на самом деле надеюсь, что Уайет не хочет забывать эту ночь, потому что даже при большом желании, я бы не смог. Но, в то же время, если это будет стоять между нами и помешает дружбе, я заставлю себя выкинуть все из головы.

— Я не хочу притворяться, что ничего не произошло, — шепчет Уайет, — но... в смысле... что будет дальше? Это было разовое приключение, да?

— Это может быть всем, чем ты сам захочешь.

— Было бы разумно считать его одноразовым.

Я мотаю головой.

— Разве мы когда-либо претендовали на разумность?

Уайет заливается смехом, почему-то звучащим гораздо мелодичнее, чем когда-либо, наполняя теплом мою грудь и... другие части тела.

Я прижимаюсь к Уайету, упираясь твердеющим членом ему в бедро.

— Если хочешь, можем ограничиться одной ночью. — Одной, двумя, или всеми ночами в мире... прямо сейчас я бы согласился на все, что предложит этот мужчина.

— Хочешь на этот раз трахнуть меня?

— Ох, блядь, еще как!

И этого достаточно, чтобы я полез в ящик за следующим презервативом.

— Он делает бросок из трехочковой зоны и-и... попадает в корзину! — кричу я, вскидывая руки.

— Поздравляю, ты победил девчонку, — язвит Скайлар, убегая за баскетбольным мячом.

— Я думал, феминизм предполагает равенство во всем, так что выкуси, я надрал тебе зад! — Я кружусь по площадке, исполняя «танец придурка», что заставляет Скайлар хохотать.

— Ага, утешай себя. Тебе просто повезло, — протестует она.

Знаю, Скайлар имеет ввиду игру, но мозг зацикливается на слове утешение, и все мои мысли снова о Уайете.

Я думал о нем всю прошедшую неделю.

— Что у тебя с лицом? — спрашивает Скайлар, бросая в меня мячом.

Я легко ловлю подачу и ухмыляюсь.

— С моим прекрасным лицом, которое ты упустила и сейчас горько сожалеешь?

Скайлар закатывает глаза.

— Нет, с тем придурочным лицом, что типа «пялится в телескоп, будто пытается найти лекарство от рака».

— Я... — мне хочется во всем признаться подруге, но она разозлится, если узнает. Она возненавидит историю с Уайетом даже больше, чем историю с Ноа, но еще больше взбесится из-за того, что я в обоих случаях не поделился с ней. — Мне нужны обнимашки.

Скайлар тепло улыбается, и мое сердце трепещет от нежности, несмотря на то, что мы расстались целых восемь лет назад. Короткие черные волосы, делающие ее похожей на фею, взмокли от пота, спортивный топик открывает вид на татуировки, сплошь покрывающие руки, а в носу поблескивает пирсинг, отражая лучи воскресного послеполуденного солнца. Скайлар не просто моя бывшая. Она мой лучший друг. Мы закончили отношения на относительно хорошей ноте, и с годами стали только ближе. Стоило бы рассказать ей, что происходит — по сути, я и так делюсь с ней практически всем, — но я терпеть не могу, когда Скайлар кричит. В такие моменты ее голос звучит как высокочастотный фальцет вредно-злючей мамочки.

— Если обниму, расскажешь, что происходит? — допытывается Скайлар.

— Да нет, все нормально. Все под контролем.

Скайлар, тем не менее, делает ко мне шаг, и я, отбросив мяч, открываю ей объятия.

Чувства, которые я испытываю к Скайлар сродни той привязанности, что я всегда испытывал к Уайету. Мы друзья. Лучшие друзья. Но сейчас, когда брезжит возможность чего-то большего с Уайетом, я задаюсь вопросом: что если эти чувства таились во мне все это время, ожидая правильного момента, чтобы как следует врезать мне по башке?

Уайет всегда тяготел к стабильным отношениям, и, черт, он такой охрененно красивый, что мог бы заполучить любого, кого захочет. И я отчаянно надеюсь, что он захочет именно меня. И это глупо. Потому что мы друзья.

Друзья, которые трахнулись.

Впрочем, как и с Ноа. А потом все полетело к чертям, и теперь я пытаюсь это пережить.

Странно, вообще-то, потому что понятия не имею, с чего я так расстроился из-за Ноа. Не думаю, что все еще хочу с ним быть. У меня был целый месяц, чтобы справиться с ситуацией, и мне казалось, я преуспел, но потом... потом Ноа вдруг объявился с новым бойфрендом, весь такой с серьезными намерениями. Мне просто необходимо спросить Ноа, почему этот парень, а не я?

— Мой мозг сейчас взорвется от твоих мыслей, — отстраняясь, говорит Скайлар. — Может, я все-таки могу помочь?

— Нет, все в порядке. Спасибо. Просто в последнее время часто задумываюсь, чего на самом деле хочу.

— Миллион долларов, галлон смазки, шестьдесят девять презервативов и неделю оргий на тропическом острове.

— Нифига себе, ты, что, мои мысли читаешь?

Скайлар смеется.

— А почему именно шестьдесят девять презервативов?

— Самое. Лучшее. Число.

Я снова ее обнимаю.

— Люблю тебя.

— Окей, теперь я реально волнуюсь.

Я вздыхаю.

— Мне пора. Вы ведь с Бек придете завтра вечером в бар?

— Ага. Деймон и Мэддокс тоже там будут. Они возвращаются с круиза утром.

— А Ноа? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Насчет него не знаю. Разве он сейчас не с тем футболистом? Как думаешь, сколько это продлится?

Очень хочется сказать, что недолго, но сомневаюсь, что это правда.

— Ноа уже объявил его «бойфрендом», так что, кажется, все серьезно.

— Уверен, что это не просто выдумки газетчиков? У Ноа никогда не было бойфренда.

— Он написал мне какую-то херню про то, как потерял голову.

— Не может быть.

— Ну, возможно, я слегка перефразировал, но суть одна. Он в официальных отношениях с футболистом.

— Быть. Того. Не может.

Похоже на правду.

— Я как-то так и отреагировал.

— К-как ты с этим справляешься? — Голос Скайлар звучит тихо и осторожно.

— Что тебе известно? — прищурившись, спрашиваю я.

— Ох, дорогой, если тебе кажется, будто я не знала, что вы уже несколько месяцев трахаетесь...

— Почти год, вообще-то.

Глаза Скайлар округляются.

— Черт, теряю хватку. Я заметила это только тем вечером, когда Деймон и Мэддокс трахались у Ноа дома, а он болтал с Мэттом. Ты буквально метал в них взглядом кинжалы.

—Ах, да. Это вроде как стало последней каплей.

В тот день Ноа заметил мою ревность и взбесился. Я попытался его переубедить, но он был непреклонен.

— Не волнуйся, я никому об этом не говорила. Даже Бек. Подумала, ты либо поделишься со мной, либо сам поймешь, что вы не пара.

— Что ж, конец был эпически эффектным.

— Он сбежал?

Я киваю.

— Мне жаль...

— Я не нуждаюсь в сочувствии или жалости. Просто хочу... не знаю... Не чувствовать себя лузером?

Скайлар меня обнимает.

— Арон, я скажу это только один раз. Ты и есть лузер. Прими это.

Я хохочу и шутливо толкаю ее локтем.

— Ладно, если серьезно, может, ты и лузер, но твои чувства к Ноа никак с этим не связаны.

Я пробегаю пальцами по волосам.

— В том то и дело. Не уверен, что у меня к нему были чувства. Он был мне небезразличен, несомненно. Нет, он дорог мне. Мне кажется, я хотел большего, потому что, возможно... в смысле, я думаю...

— Ну вот, начинаются твои зловещие думки.

— Точно. Правда в том, что... — Почему так трудно сказать это вслух? — Думаю, я готов к отношениям. Мне казалось, что у нас с Ноа есть потенциал, и практически что-то подобное правда имело место. Просто он этого не осознавал. И когда он сказал «нет», наверное, на самом деле мое эго пострадало гораздо больше, чем сердце.

Всю прошлую неделю я пытался проанализировать ситуацию, но чувствую, что только хожу по кругу.

— У тебя есть эго? Я в шоке.

— Блин. Слишком много думаю, да? Бессмыслица какая-то тут творится. — Я указываю на свою голову.

И о Уайете я слишком много думаю, но предыдущую новость Скайлар восприняла неплохо. Если я сейчас заикнусь о нем, она точно слетит с катушек.

— Мне пора, — говорю я.

— Уверен, что все в порядке?

Если быть честным, то, наверное, нет.

— Будет в порядке. — Я целую Скайлар в макушку. — Увидимся завтра. Привет Бек.

Уходя с баскетбольной площадки, я внезапно ощущаю отчаянную потребность увидеть Уайета. Мне необходимо знать, была ли та ночь случайностью, или чем-то большим. Может встреча развеет все сомнения, и я увижу в нем всего лишь друга, а не парня, с которым трахнулся на прошлой неделе, и которого никак не могу выбросить из головы.

Я вынимаю телефон и пишу Уайету: «Ты дома? Я зайду? »

Уайет: Буду минут через двадцать. Подгребай.

Арон: Уже в пути.

ГЛАВА 4

УАЙЕТ

слышав звонок домофона, я вытираю взмокшие ладони о джинсы. Кнопка разблокировки замка сломана, и, чтобы открыть Арону, мне нужно спуститься в фойе.

От страха перед предстоящим разговором ноги дрожат как желе. Мы сотни раз списывались, чтобы позависать, и до сегодняшнего дня это никогда не являлось проблемой. А сейчас? Только и могу, что думать том, как сладко было двигаться внутри Арона, как громко он стонал, когда кончал, и как горячо выглядел обнаженным.

Идиот. Идиот. Идиот.

Никогда не пересекай эту черту с друзьями.

На лице Арона легкая, естественная улыбка, в то время, как моя, скорее всего, смотрится натянуто как неудачная пластика, или оскал серийного убийцы, пытающегося сойти за обычного человека.

— Привет, — говорит Арон привычным тоном.

— Привет, — скриплю я как старая дверная петля. Матерь Божья, я не узнаю собственный голос.

Я прочищаю горло и отступаю, давая Арону пройти.

— Как на работе? — спрашивает он, переступая порог квартиры.

— Как обычно. А у тебя?

— Короткий день. Пятница же. — Арон исполняет жуткий танец Карлтона из «Принца из Беверли-Хиллз», и я не могу удержаться от смеха. — Кидал мячи со Скайлар.

— А, то-то ты весь потный. — Я обвожу взглядом его влажную майку, блестящие от пота бицепсы, и еле сдерживаю восхищенный стон.

Мать его за ногу, этого Арона.

Давно я не позволял себе так пялиться на него, и вот, пожалуйста, одна ночь — и старые чувства всколыхнулись.

Засранец.

Это не его вина, одергиваю я себя. Я мог бы просто уйти.

Арон скидывает кроссовки и с ногами плюхается на мой длинный диван.

— Сыграем в «Хейло»?

Ну, кажется, для него ничего не изменилось. Хотя, смотреть мне в глаза он почему-то избегает.

— Конечно.

Я включаю приставку, хватаю джойстики и бросаю один Арону. Как только моя задница приземляется рядом, его ноги скользят к моему бедру, и внезапно мне становится трудно сосредоточиться на чем-либо. Игра на экране начинается, но я не в состоянии сделать ни единого выстрела. Находясь так близко к Арону, я будто превращаюсь в того глупого твинка, каким меня многие считают.

Краем глаза я замечаю на себе пристальный взгляд, но стараюсь делать вид, что ничего не происходит.

— Ты в порядке? — наконец спрашивает Арон, когда моего героя в игре убивают. — Обычно меня подбивают задолго до тебя.

Блядь, что я творю? Может, признаться? Сказать правду?

Да ну нафиг. Избегать любой ценой.

— Очевидно, играя с сосунками, как ты, все навыки смазываются.

Боже, нельзя произносить слова, созвучные с «сосать» и «смазывать» в одном предложении.

Вполне ожидаемо, мой член дергается в джинсах. Я прокашливаюсь и усаживаюсь удобнее.

Взгляд Арона прожигает меня насквозь, и я чувствую жар, расползающийся по лицу. Повисшая пауза затягивается, но затем Арон бросает:

— Выиграет тот, кто выстоит последним.

Флиртующий червячок во мне подначивает спросить: «Что именно выиграет? », но вместо этого я принимаю его бесперспективную ставку и выдавливаю:

— Твой ход.

Мы погружаемся в игру, и это именно то, что нужно, чтобы разрядить накалившуюся атмосферу. Такого никогда раньше не случалось, и я понятия не имею, как с этим справиться.

По ходу игры все возвращается в нормальное русло, даже при том, что ноги Арона все еще трутся о мое бедро. Не знаю, делает ли он это нарочно или бессознательно, но внешне Арон выглядит гораздо менее раздираемым противоречиями относительно нашей дружбы, чем я. Поэтому я не прошу его отодвинуться.

Если есть хоть маленькая надежда сохранить дружбу, я должен подавить чувство неуемной жажды, которое все порывается выйти на поверхность.

ГЛАВА 5

АРОН

динственное, чего мне хочется на протяжении всего времени, что я у Уайета — повалить его на диван и проглотить, но вместо этого мы оба сосредоточены на попытке восстановить подобие нормальности между нами.

И все же, по возвращении домой после многочасовых игровых сражений, меня не покидает тянущее ощущение в груди, словно чего-то не хватает. Возможно, не хватает крови, качающей мое сердце, потому что основная ее часть в данный момент сосредоточилась в члене — явный упрек в том, что я так и не сделал следующего шага с Уайетом.

Не хочу я нормальности между нами. Хочу его.

Нить, связывающая нас дружбой, начинает истончаться, и я ужасно боюсь, что стоит сделать неправильный шаг, и она оборвется. Но в чем я абсолютно не сомневаюсь, так это в том, что хочу большего.

Следующим вечером, зайдя в спорт-бар, я сразу выискиваю глазами Уайета, и расплываюсь в улыбке. Внешне ничего не изменилось, но внутри я чувствую что-то сродни пробуждению. И прошлая ночь была тому подтверждением.

Я проталкиваюсь сначала к Скайлар и Ребекке, целую обеих, затем движением подбородка приветствую Дэймона и Мэддокса. Когда, наконец, добираюсь до Уайета, сердце заходится как сумасшедшее. Его парфюм с нотками сандалового дерева, но все, что я могу чувствовать, это запах секса. Двух раундов реально жаркого секса.

Я торопливо усаживаюсь на соседний стул, чтобы скрыть неудобство, назревающее в штанах.

— Эй, — с легкой улыбкой говорит Уайет.

— Привет, — выдыхаю я, не в силах оторвать от него глаз.

— Земля вызывает Арона, — подает голос Дэймон, махая ладонью перед моим лицом.

Я стряхиваю наваждение под именем «Уайет».

— Что...?

Зеленые глаза Дэймона весело поблескивают:

— Хочешь? Выпить, в смысле.

— Ох, я сам закажу. — Я встаю и по какой-то необъяснимой причине поворачиваюсь к Уайету: — Ты как? Принести тебе чего-нибудь?

Дернув губами, он приподнимает почти полную кружку пива.

— У меня все есть.

А. Ну да. Кивнув, я следую за Дэймоном к бару.

— Ты в порядке? — спрашивает он, пока мы ждем своей очереди.

Я застываю.

— Что...? — кажется, сейчас это все, что я могу выдать вместо нормальных слов.

— Где ты витаешь сегодня? Вроде стоишь рядом, но на самом деле тебя словно здесь и нет.

— Я в порядке. Отвлекся немного. Как ваш круиз? — Я чуть не давлюсь собственными словами и молча молюсь, чтобы Дэймон не заговорил о Ноа и Мэтте. Предпочитаю размышления о более серьезных и запутанных вещах.

Дэймон с ухмылкой оборачивается и смотрит на своего бойфренда.

— Лучше не бывает.

— То есть у вас с Мэддоксом все серьезно? Уже съехались?

— Ага. Серьезно. Если он выдержит год со мной под одной крышей, мы купим новый дом.

— Ух ты. Это не просто серьезно, это «серьезно» а-ля Ребекка и Скайлар. Типа клятвы, колечки, «лямур тужур» и прочая хрень?

Дэймон качает головой:

— Мэддокс не хочет брака, но меня устраивает то, что есть. Мы и так вместе на всю жизнь.

— Каково это? — Мне требуется секунда, чтобы понять, что я задал вопрос вслух.

— Что именно?

— Быть с кем-то, и знать, что это навсегда?

— Потрясающе.

Грудь сжимается от внезапной боли, и мне это не нравится. Может, это и есть тоска? Я вновь проигрываю в памяти разговор с Уайетом в ночь, когда мы переспали, и чем дольше об этом думаю, тем больше понимаю, что он прав.

Я был зациклен на Ноа. На отношениях, которые могли у нас быть. Мне хочется, чтобы в моей жизни кто-то был. Кто-то особенный, важный. Тот факт, что Ноа настолько быстро нашел такого человека, заставляет меня задуматься, может дело во мне? Может, именно я не гожусь для отношений?

Когда мы, наконец, получаем свои напитки и возвращаемся к столику, Уайет снова мне улыбается дерзкой, многозначительной улыбкой, говорящей: «Мы определенно видели друг друга голыми».

Что я совсем не против повторить. И если блуждающий по мне взгляд Уайета о чем-то говорит, то он этого хочет не меньше.

Но если это произойдет, понятия не имею, что будет для нас значить.

Мы сошлись на том, что одна ночь — мудрое решение, чтобы не баламутить воду.

Блядь, я хочу с ним забаламутить.

Но тут моя последняя «муть» входит в бар под руку со своей новой «ошибкой».

Уайет хмурится, заметив мое вытянувшееся лицо. При виде причины, его губы сжимаются в тонкую линию.

Ноа стоит там, весь такой высокий и самодовольный, как обычно, только сейчас он разговаривает с великаном с густой бородой и телом гребаного бога. Окей, да, признаю: его футболист адски горяч.

Боже, почему я так глупо себя чувствую? Всего лишь двадцать секунд назад я пускал слюни на Уайета, а сейчас бешусь из-за того, что Ноа притащил с собой своего спортсмена.

Последний раз я чувствовал себя таким сконфуженным лет в четырнадцать, когда смотрел свое первое порно и удивлялся, почему завожусь и от парня и от девчонки.

Ноа и его бойфренд устраиваются за столиком, а я еще больше теряюсь. Разговоры вокруг доходят до меня будто сквозь толщу воды. Дэймон назвал меня у бара странным, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас.

Уайет следует за Ноа к бару, оставив меня одного с... ну, технически со мной Скайлар с Ребеккой и Дэймон с Мэддоксом, но всего через несколько стульев от меня сидит сам мистер Совершенство.

Не могу перестать коситься на него. Хочу понять, что такого есть у него, чего нет у меня.

Может многомиллионная зарплата?

Угх... Ну да. Конечно.

Не то, чтобы Ноа нуждался в деньгах. Он у нас мульти-пульти-тути-фрути-миллиардер. Его денежки сидят на денежках и деньжатами погоняют.

Я просто понять не могу, как этот новый парень вдруг смог поменять все устои и привычки Ноа. И вновь возникает вопрос: почему я недостаточно хорош.

Довольно скользкая дорожка, на самом деле. Не стоит по ней идти.

— Ребята, я... — я качаю головой. — Ага, я домой. Что-то выпивка сегодня не пошла.

— Арон, — с сочувствием в глазах говорит Скайлар.

— Все нормально. — Я пытаюсь ее убедить, но, кажется, не очень успешно.

Когда я подхожу к Ноа и Уайету, мои ладони потеют, но не уверен, который из них двоих является причиной.

— Я пошел.

Я смотрю на Ноа, в ожидании, что он скажет что-нибудь, хоть как-то отреагирует, но понимаю, что зря трачу энергию. Это же Ноа. Он просто такой, какой есть. Мне это было известно с самого начала, и все же вот он я, стою здесь с жалкой надеждой, что он одумается и перестанет быть таким мудаком — даст хоть какие-то объяснения и извиниться. Скажет хоть что-нибудь.

Не то, чтобы это что-то изменило.

Когда до меня доходит, что ждать бессмысленно, и что даже если он что-то и произнесет, разницы никакой не будет, ноги сами несут меня к выходу, с такой скоростью, что я, запыхавшись, прихожу в себя только через несколько кварталов.

Вскоре до меня доносится топот бегущих ног и тяжелое дыхание. Я знаю, что это не Ноа, и впервые с тех пор, как мы расстались, мне и не хочется, чтобы это был он. Есть лишь один человек, которого я хотел бы сейчас видеть, и, конечно же, когда Уайет появляется рядом, не могу сдержать широкую улыбку.

— Твою мать, так не честно. Твои ноги намного длиннее моих.

— Тебе не обязательно было за мной идти. Я уже большой мальчик.

— А я хотел.

— Сегодня день «облагодетельствования лузеров»?

Уайет меня щипает.

— Еще раз назовешь себя лузером, на самом деле им станешь.

Он прав. Я никогда никому не позволял так занижать мою самооценку, и понятия не имею, как это удалось Ноа. Возможно, мне просто нужно время, чтобы пережить крушение своего эго.

— Значит, полагаю, наша небольшая попытка «утешения» не сработала? — тихо говорит Уайет.

Очень хочется сказать: По мне, так слишком хорошо сработала, потому что до сих пор не понимаю, как такое может быть, что я смотрю на Уайета и думаю о том, как бы раздел его и трахнул прямо тут, на улице, хотя всего несколько минут назад сбежал из бара из-за другого парня.

Что, тем не менее, не останавливает меня от того, чтобы сказать:

— Не уверен. Возможно, понадобиться повторить.

Глаза Уайета округляются, но он прячет удивление под натянутой улыбкой.

— На этот раз предпочту просто поиграть в стрелялки. «Уингмен», например.

Я хмурюсь.

— Одна ночь. Никаких осложнений. Вполне разумно, согласен?

— Я бы определенно обозвал себя кретином, если бы снова потащил тебя домой. Не хочу, чтобы это, — Уайет жестом указывает в сторону бара, — произошло с нами через несколько месяцев. Мы оба знаем, что если повторим, то потом будет еще один раз, потом еще и еще...

— Я все еще не вижу никакой проблемы. Каждый день на протяжении всей последней недели я только об этом и думаю.

— Ты прекрасно знаешь, почему это плохая идея.

— На самом деле нет, не знаю.

— Потому что ты поступишь со мной так же, как с тобой поступил Ноа.

Я трясу головой.

— С чего ты взял?

— Я сказал тебе неделю назад, что не хочу разовых интрижек. Ты не будешь готов идти дальше, пока не перестанешь сохнуть по Ноа, а я только что покончил с дерьмовыми отношениями. Нам нельзя идти по этой дорожке секса без обязательств. Закончится тем, что мы друг друга возненавидим.

— Что если я не хочу «без обязательств»?

— Ты сам не знаешь, чего хочешь.

Мне ненавистно, что в его словах есть доля правды.

— Ты теперь и мысли мои читаешь?

— Я отказываюсь быть чьим-то запасным вариантом.

Уайет даже близко не «запасной вариант», но мне на самом деле хотелось бы, чтобы то, что случились между нами, произошло в другое время. Когда бы мы оба не были так обломаны.

И когда бы это произошло? Даже для того, чтобы достичь того, что есть сейчас, понадобилось столько времени. В чем я точно уверен, так это в том, что снова хочу Уайета. На еще одну ночь. Неделю. Месяц. Навсегда. Не знаю.

— Хочу пойти с тобой на свидание, — выдаю я.

— Что?

— Послушай. Я понимаю, мы оба сейчас в полной заднице. Но прошлая неделя заставила меня понять, что я на самом деле готов к отношениям. К настоящим, полноценным, серьезным отношениям. У меня такого никогда раньше не было, но сейчас, когда я задумываюсь о том, с кем хотел бы быть, это точно не Ноа.

Уайет упирается взглядом в свои ботинки.

— И что, это я?

— Я бы этого хотел.

— Ты точно уверен, что знаешь, чего хочешь?

— Я не клянусь тебе в вечной любви прямо сейчас, но на самом деле хочу попробовать именно с тобой. Мы друзья, и, думаю, это неплохое начало для чего-то большего.

Боже, до чего же неромантично звучат мои слова.

Я делаю еще одну попытку:

— С самого уикенда я только и думаю что о тебе.

Вроде получше.

— У меня такое ощущение, что ты решил, что созрел для отношений, а я просто удобный вариант.

Ладно, все еще не убедил.

— Если бы мне было неважно, с кем заводить отношения, я бы мог с легкостью кого-нибудь подцепить.

— Ты довольно высокого о себе мнения, я смотрю, — ухмыляется Уайет.

— Знакомиться с людьми легко. Ты и сам это знаешь. Когда ты в последний раз был одинок?

Уайет смеется.

— Ну, дела. Теперь мне хочется нарочно сказать нет, чтобы видеть, как ты мучаешься. Окей, это было нечестно. Ты прав, знакомиться с людьми легко. А вот удержать их гораздо труднее.

Я трясу головой.

— Кажется, мы сбились с темы. То, что есть между нами... Я хотел бы это исследовать. Если бы мне нужны были «отношения вообще», я ни за что не рисковал бы нашей дружбой, чтобы просто проверить, куда нас это заведет. В прошлый уикенд было весело. И та ночь с тобой... Мои мысли с тех пор лишь о том, что одной этой ночи было недостаточно, и как сильно я хочу повторить.

— Что если еще слишком рано? — шепчет Уайет.

— Думаешь, для тебя слишком рано? Понимаю, ты лишь недавно порвал с парнем, с которым был два года. Мы в одинаковой ситуации, и все, о чем я прошу — пара свиданий. Если решишь, что ничего не получится, мы остановимся, прежде чем зайти слишком далеко. Но я вполне серьезно настроен дать нам шанс. И нафиг все дерьмовые ситуации и все неподходящее время.

— Мы должны двигаться медленно.

Да. Прогресс.

— С какой скоростью захочешь.

— Значит, приглашаешь меня на свидание? — медленно выговаривает слова Уайет, будто пытаясь понять их смысл, но ему не нужно сейчас прилагать такие усилия.

— Ага. И, думаю, надо начать прямо сегодня. — Я хватаю его за руку и тащу к моей любимой закусочной.

Так уж получилось, что она в той же стороне, что и моя квартира.

— Мы же вроде собирались не торопиться, — говорит Уайет.

— По-моему, молочный коктейль и бургеры — самый верный способ не торопиться. Если, конечно, не хочешь трахнуться на глазах у кучи народа в старой забегаловке пятидесятых.

— Ох. — Уайет опускает голову, и, если не ошибаюсь, заливается румянцем.

— В смысле, если хочешь, я готов, но, скорее всего, меня вышвырнут из любимого заведения и навсегда запретят туда вход. Паршиво, на самом деле, но оно того стоит.

— Ладно, заткнись. Я подумал...

— Ты подумал, я тебе лапшу на уши вешаю, чтобы снова затащить в постель?

Уайет отводит взгляд и с преувеличенным вниманием изучает оживленную улицу.

— Что ж, значит, нам в первую очередь стоит поработать над доверием. Ты должен верить, что я не просто валяю дурака ради перепиха. Мне нужно быть уверенным, что ты реально дашь мне шанс.

— И когда только ты стал таким зрелым и благоразумным?

— Понятия не имею, но это дохрена пугает, правда?

— Почти так же, как и идея с нашим свиданием.

Я кривлю губы.

— Кажется, я должен обидеться.

— Да ладно, признай, что это просто безумие.

Я наклоняюсь к Уайету.

— Знаешь, как говорят: между сумасшествием и гениальностью всего лишь тонкая грань.

— Не думаю, что говорят именно так.

— Послушай, возможно, это самое лучшее решение в нашей жизни. Рискни и доверься.

Уайет все еще выглядит скептически настроенным.

— Прекрати думать о том, что может случиться, если все закончиться плохо, или домысливать всякие безумные причины. Смотри на это иначе: возможно, это начало нашего будущего.

Только взгляните на меня — такой весь романтичный.

— Звучит слегка слащаво, но ладно.

Так же как тогда, на танцполе, я опускаюсь на одно колено посреди грязной, улицы, полной прохожих. Некоторые из них останавливаются и смотрят, а одна женщина по чему-то начинает кричать. Но все они вздыхают, охают и продолжают свой путь, когда слышат мои слова:

— Уайет Блэк, ты пойдешь со мной на свидание?

ГЛАВА 6

УАЙЕТ

ак только я поднимаю Арона с колен, он тащит меня в закусочную. Я концентрируюсь на его словах и настрое, потому что мой собственный мозг все еще нашептывает, что у нас ничего не получится. Во всяком случае, не сейчас.

Но, блядь, я так этого хочу. Хочу, чтобы все, о чем он говорил, было правдой, хочу дать нам шанс. Даже если большая часть меня уверена, что это будет ошибкой.

В едва ощутимых прикосновениях Арона, в том, как его пальцы скользят по моей руке и обхватывают ладонь, в том, как он садится рядом со мной, а не напротив, сквозит такая нежность, которой я никогда раньше не замечал.

В отличие от обычных парочек, которые на первом свидании рассказывают о себе, мы с Ароном давно уже знаем друг о друге все. Даже самые неловкие истории об экс-бойфрендах.

— Знаешь, что самое грустное? — спрашивает Арон. — Саймон был не самым худшим твоим увлечением.

Я громко стону.

— Разве на первом свидании тема бывших не из тех, что «ни-ни»? Единственный твой бывший, над которым я бы поприкалывался, это Ноа, но, наверное, в ближайшее время его упоминать не стоит.

Арон пропускает мои слова мимо ушей.

— Ох, а как насчет того парня на втором курсе, который считал себя истинным готом и заставлял тебя носить шипованный ошейник?

— Я сам решил его носить, потому что это было круто.

Поддразнивающий смех Арона дает мне чувство комфорта, и я, не удержавшись, хохочу вместе с ним.

— Ну ладно, ладно. Я носил ошейник, потому что он сказал, что это круто.

Хoчется надеяться, что Арон сменит тему, но, видимо, он вошел в раж.

— Знаешь, с кем, я думал, ты останешься в конечном итоге? С тем чуваком с выпускного курса. Как его звали?

— Джай.

— Ага, он самый. Он был таким милым, сладким и...

— Ярым почитателем БДСМ, — заканчиваю я.

Арон отшатывается.

— Серьезно?

— Угу.

— То-о-о-есть это не твоя тема? — Его застенчивая попытка прощупать почву так очаровательна.

— Не особо.

Арон драматично вздыхает.

— Я ошибся. У нас ничего не получится. — Он порывается встать, но я тяну его обратно, и он разражается хохотом.

— Очень смешно. Знаешь, одно дело добавить пару кинков типа бандажа или управления оргазмом, но унижение и боль однозначно за гранью допустимого.

Арон кривится.

— Согласен, это определенно и не мое тоже.

— В конце концов, это вроде как стало проблемой. По сути, он сказал, что не хочет меня терять, но если я не буду делать то, что ему нужно, придется искать это на стороне.

— Ты прямо как магнит для настоящих задниц, да?

— Преуменьшение века.

Его рука тянется через стол к моей.

— Обещаю, я не буду задницей, даже если иногда буду вести себя как хер.

Очень хочется ему верить, но с моим предыдущим опытом и вкусом на мужчин, это довольно сложно. Однако, пытаясь скрыть неуверенность, я отшучиваюсь:

— Не знаю, что это значит, и не уверен, говорим мы сейчас о реальных анатомических подробностях, или...

Арон фыркает.

— Я не хочу быть похожим на тех парней. Никогда. Что бы между нами не произошло.

— Можешь пообещать мне кое-что? — Мой голос снижается до шепота, и я это ненавижу.

— Все что угодно.

— Мы всегда будем честны и откровенны друг с другом. У всех тех парней была одна общая черта. Они не были до конца искренни в том, кем являлись и чего хотели, до тех пор, пока дело не доходило до серьезных отношений. Будто старались влюбить меня в себя, прежде чем показать истинную сущность.

Арон наклоняется ко мне.

— Я, конечно, могу дать слово, но на самом деле, в этом нет никакой необходимости. Все, что только возможно, ты обо мне уже знаешь. — Это правда. — В том-то и преимущество свиданий с другом.

— Уверен, можно накатать целый список преимуществ, чтобы оправдать сегодняшнее свидание.

Я качаю головой. У меня свидание с Ароном Роу.

Не-а, все еще не укладывается. И все же вот они мы, сидим здесь, и я ни за что на свете не стал бы что-то менять.

Никогда бы не подумал, что такое возможно, но мое лучшее в жизни свидание включает закусочную, где подают отвратительно жирный обед, оказавшийся на удивление вкусным. Хотя, вряд ли еда имеет отношение к потрясающему свиданию.

Арон ведет себя неожиданно игриво и забавно, при каждой возможности сыплет двусмысленными намеками. До этой недели он мне никогда раньше не открывался с этой стороны. Такое чувство, словно он отдает сокровенный кусочек себя, предназначенный кому-то особенному. Он никогда не показывал эту свою грань и никогда раньше не смотрел на меня так, как сейчас.

На выходе из закусочной я останавливаюсь, потому что наши дома расположены в противоположных сторонах.

— Ну что, прощаемся?

Арон качает головой.

— По-твоему я из тех, кто после свидания даже до дома не провожает?

— А я, по-твоему, семнадцатилетняя девчонка?

— Нет, но очень похож, — бормочет Арон.

— О-ох, а я как-раз думал снова пригласить тебя к себе.

Арон качает головой, но потом жестом велит мне показывать дорогу.

— Конечно, мы решили не торопиться, но это не значит, что я не пройдусь с тобой до дома. Можем не называть это джентльменством, просто хочу побыть с тобой подольше прежде чем вернуться домой и от души подрочить.

Я хохочу.

— Это было почти романтично.

— Бездарщина в лучшем виде. Таким образом, я могу быть спокоен, что не обреку кого-то на разочарование.

Я шутливо толкаю Арона локтем, а он обнимает меня за плечи, и мы вместе идем вниз по улице.

Мне казалось, будет странным ощущать руку Арона на плече, или испытывать к нему такую нежность, но на самом деле это чувство так же естественно, как дыхание. Я рефлекторно обхватываю Арона за талию, идеально вписываясь ему под бок.

Но все сентиментальные переживания «первого свидания» разбиваются вдребезги, когда, подойдя к моей квартире, мы обнаруживаем ожидающего на пороге Саймона.

Он поднимается со ступеньки и проводит пальцами по подстриженным ежиком волосам.

— Можем поговорить?

— Не-а, — бросаю я.

Саймон переводит темный взгляд с меня на Арона, будто только сейчас его заметив.

— Ты кто?

Арон закатывает глаза.

— А ты вроде не знаешь, кто я, козел.

Саймон подходит к Арону и выпячивает грудь. Арон выше него на несколько дюймов, но Саймон — настоящий качок. У него было все время мира, чтобы торчать в спортзале в перерывах между так называемым поиском работы и трахом с другими парнями в моей постели.

Я ожидаю, что Арон испугается и отступит, но этого не происходит. Он защитным жестом заслоняет меня собой. Если бы так сделал Саймон, когда мы встречались, я бы взбесился, но сейчас, в глубине души, мне это безумно нравится.

— Серьезно, Уайет? — насмехается Саймон. — Этот парень? Снижаешь планку, я смотрю. Даже утешительного секса не стоит.

Арон фыркает, вероятно потому, что знает, что Саймон полон дерьма. На мой вкус, Арон – самый сексуальный парень в мире.

— Я не «утешение», — говорит Арон, и его слова звучат вполне искренне. — Ты облажался, и теперь Уайет мой.

Опять же, если бы Саймон выдал такое, когда мы были вместе, я бы обозвал его мудаком с собственническими замашками, и мы бы точно поругались. Но когда это говорит Арон? Хочется позволить ему заявить на себя права прямо здесь, на улице.

Подобные мысли должны бы пугать после всего лишь одного свидания.

Не стоит забегать вперед.

— И ты вот так просто двинулся дальше? — продолжает допытываться Саймон, вытягивая шею, чтобы разглядеть меня за спиной Арона.

— А тебе еще до нашего разрыва ничто не мешало вперед двигаться.

— Это ничего не значило. Мы можем поговорить как взрослые люди, без твоей новой... — Саймон стреляет взглядом в Арона, —... игрушки?

— Да нет, мне здесь очень даже удобно, — отзывается Арон, скрестив на груди руки, и я еле сдерживаю смех.

— Нам больше не о чем разговаривать. — Я встаю рядом с Ароном и обнимаю его.

— Можно, я, хотя бы, зайду и заберу свои вещи?

— Дай мне адрес, я их перешлю. Ты больше никогда не переступишь порог моего дома.

И я еще думал съезжаться с этим уродом. Хотя, он и так практически все время оставался у меня, потому что все еще жил у родителей.

Ага, настоящий чемпион по жизни. Зачем я так долго терпел его рядом?

Взгляд Саймона перескакивает с меня на Арона. Затем он, наконец, сдается и уходит.

— Боже, ну и засранец, — говорит Арон.

— Впрочем, как и почти все мои бывшие, как мы уже установили.

Арон обнимает меня сзади и тыкается носом в шею.

— Так значит... мы вместе, а? — смеюсь я. — Говоришь, я твой?

— Извини за все это собственническое дерьмо. Знаю, ты терпеть это не можешь, но я просто... реально ненавижу этого парня.

— Я тоже. А мысль о том, чтобы принадлежать тебе, не так уж плоха.

Арон пощипывает губами мою шею, поднимаясь к уху.

— Возможно, однажды, ты станешь моим на самом деле, вместо этой фигни с «мы вроде-бы-как-бы-типа на свидании, но я все-таки что-то как-то сомневаюсь».

Я поворачиваюсь в его объятиях, хватаю за рубашку и тяну к себе.

— Что ж, если судить по первому свиданию, я бы сказал, это может сработать.

— Может? Я тут все свое обаяние перед тобой изливаю, и все, что получаю в ответ, это «может»?

Я тяну Арона вверх по лестнице, к входу в здание.

— Возможно, если зайдешь, сможешь убедить меня повысить шансы до «вполне вероятно».

— М-м, обожаю твои грязные разговорчики, — замечает Арон.

Он накрывает ладонью мою руку, когда я достаю ключ и тянусь к замку.

— Я думал, мы не торопимся. — Голос Арона звучит скорее любопытно, нежели жестко, что меня вполне устраивает.

Я наклоняюсь и касаюсь его губ дразнящими, легкими поцелуями, пока он не срывается и впечатывается в меня, врываясь языком в мой рот. Арон буквально меня пожирает, пока мы оба не начинаем задыхаться.

Я с улыбкой отстраняюсь:

— Нахуй «не торопимся»?

Арон кивает:

— Нахуй «не торопимся».

ГЛАВА 7

АРОН

Восемь недель спустя

айет потирает руки.

— Я нервничаю. Почему я нервничаю? Такое ощущение, что я заново совершаю каминг-аут.

Я усмехаюсь.

— Все не так драматично. Мы просто сообщим самым близким друзьям, что официально вместе.

Наконец-то мы подошли к той черте, когда оба уверены в своих желаниях. Мы отлично понимаем, что если бы сразу открылись всем тогда, это добавило бы напряженности в зарождение и так достаточно неустойчивых отношений. Еще некоторое время Уайет не особо верил в мои серьезные намерения и продолжал считать, что у меня затяжной период самоутешения. Я же, в свою очередь, был уверен в обратном, и, несмотря на то, что его просьба хранить все в секрете, напоминала мне о ситуации с Ноа, чувствовал, что на этот раз все по-другому.

Уайет мог спокойно держать меня за руку, совершенно не переживая, что мы можем наткнуться на кого-нибудь из общих друзей. Мы ничего не афишировали и не делали объявлений, но если бы все открылось, то, значит, так тому и быть. Уайет сразу стал называть меня своим бойфрендом, мы ходили на свидания, ночевали друг у друга... С самого начала для нас было очевидно, что это не просто интрижка. Я не нуждался в том, чтобы он что-то доказывал, трубя об этом на весь мир.

И сейчас мы оба чувствуем, что готовы с уверенностью объявить о том, что вместе. Если друзья снова начнут выражать беспокойство по поводу перемен в нашей компании — а скорее всего, так они и сделают, — мы будем отстаивать наши отношения.

— Разве ты не нервничаешь, что Ноа узнает?

— Кто такой Ноа? — спрашиваю я.

Это уже стало нашей шуткой. Однажды ночью Уайет сказал, что будет трахать меня до тех пор, пока я окончательно не забуду имя Ноа.

Ему и невдомек, что он с успехом добился своей цели в первый же раз, когда мы переспали.

Уайет легонько толкает меня в плечо. Люблю, когда он становится напористым.

— Я серьезно.

— Почему меня должно заботить мнение Ноа? Если верить Дэймону, они со своим футболистом собираются съезжаться.

Глаза Уайета округляются.

— Да ну? Но... это же Ноа...

Я пожимаю плечами.

— Мэтт именно тот парень, с которым ему суждено было остаться. Я... вообще-то я подумываю... ну, знаешь...

— Что?

— Объявить перемирие между мной и Ноа. Попробовать снова стать друзьями... Как... как бы ты к этому отнесся?

Уайет поджимает губы, словно ему нужно серьезно обдумать ответ.

— Зачем? В смысле, не хочу быть одним из тех бойфрендов, что ставят какие-то запреты, но мы с самого начала договорились быть предельно честными, и мне бы хотелось знать, почему он тебе нужен.

— Он мне не нужен, но я понял, что причиной, по которой он меня не хотел, было то, что мы абсолютно не подходим друг другу, и друзьями нам быть гораздо лучше. Наш разрыв не имел ко мне никакого отношения. Просто нам изначально не суждено было быть вместе. — Я подхожу к Уайету, хватаю его за бедра и притягиваю к себе. — Вот человек, который мне предназначен.

Голубые глаза Уайета прожигают меня насквозь.

— Серьезно?

— Я тебя люблю, Уай. Хочу, чтобы ты знал.

На самом деле я влюбился в Уайета уже на нашем первом официальном свидании. А возможно, это произошло годы назад, просто я этого не понимал. Кто знает? Наши отношения завязались так легко, что кажется, будто мы вместе уже много лет. Возможно, предшествовавшая долгая дружба способствовала этому, но мне больше нравится думать, что мы просто созданы друг для друга.

— Ну, я, в общем-то, знаю, — отвечает Уайет, — но ты впервые произнес это вслух.

— Не хотел тебя отпугнуть. Технически, прошло всего два месяца.

— Я знал, что люблю тебя уже месяца полтора назад, — мягким и теплым голосом уверяет Уайет, и я обожаю это почти так же, как обожаю его.

Я улыбаюсь.

— Я тоже. Вот тебе и полная честность и открытость друг с другом, а?

— Не хотел показаться чокнутым.

Я утыкаюсь лбом в изгиб шеи Уайета.

— Ох, детка, я и так знаю, что ты чокнутый, и все равно тебя люблю.

— Если я чокнутый, то ты лузер.

— Союз, созданный на небесах. — Я обхватываю ладонью лицо Уайета и накрываю его губы своими.

Никогда не устану от тихих нежных стонов, которые он издает, когда я его целую. Люблю делить с Уайетом свою — или его — постель. Сейчас мы остаемся друг у друга по очереди, но, надеюсь, скоро он согласится жить вместе. Знаю, все происходит слишком быстро, поэтому и стараюсь не напирать, но через пару месяцев ничто не помешает мне встать на одно колено и попросить Уайета переехать ко мне.

Если когда-нибудь я решу сделать ему настоящее предложение руки и сердца, скорее всего, Уайет мне не поверит, потому что я плюхаюсь на колени по каждому поводу. Он жутко бесится, но уверен, в глубине души ему это очень нравится.

Уайет со стоном отстраняется.

— Надо выходить, иначе опоздаем.

— А мы не можем чуть-чуть задержаться? — Я потираюсь об него бедрами.

Уайет опускает взгляд на мой полувставший член, натянувший джинсы как палатку.

— Думаю, минут десять ожидания их не убьют.

— Десять минут? Блядь, лучше поторопиться.

С уверенной ухмылкой Уайет плавно опускается на колени.

Ага. Я однозначно люблю этого парня.

Окей, сейчас я прекрасно понимаю, почему Уайет нервничал. Пока мы сидим в окружении друзей, молчаливо споря о том, когда лучше объявить, что два месяца ни с кем не виделись, потому что были слишком заняты, трахаясь друг с другом, в бар заходит Ноа и направляется прямо в мою сторону, словно с какой-то миссией.

Черт.

— Привет. Есть минутка? — Ноа пробегает взглядом по сидящим за столом друзьям, которые вытаращив глаза, пялятся на него.

И если я не ошибаюсь, Уайет выгладит слегка обеспокоенным. Или настороженным.

Думаю, сейчас самое время выложить все начистоту, и тем самым еще раз убедить моего бойфренда в серьезности намерений. Наклонившись ближе, я обхватываю щеку Уайета и нежно целую в губы.

— Скоро вернусь, ладно, детка?

Глаза Уайета становятся еще больше, если это вообще возможно. Остальные пребывают в аналогичном шоке.

Я первым выхожу из бара, а Ноа идет следом. Оказавшись на улице, мы с неловкостью смотрим друг на друга.

Забавно.

Ноа всегда был тем, у кого было больше самоуверенности и высокомерия, чем кому-то может понадобиться или понравиться, и он всегда был зациклен на себе. Парень же, стоящий передо мной с опущенной головой и потускневшим сине-зеленым взглядом... совсем не тот Ноа, которого мы все одновременно терпеть не могли и обожали.

Он произносит «Прости меня» в то же самое время, когда я говорю: «Я хотел сказать тебе спасибо».

Ноа трясет головой и издает нервный смешок:

— Спасибо? Мне?

— Тебе нужно было меня бросить, чтобы я смог разглядеть то, что было у меня перед носом все это время.

— Ты и Уайет? — В его тоне нет снисходительности или пренебрежения, как у бывшего бойфренда Уайета, только чистое любопытство.

Ноа расплывается в улыбке.

— На самом деле, я понимаю. В этом есть смысл.

Я провожу пальцами по волосам.

— Ага. Мы, э-м... не знаю. Мы пока работаем над этим.

— И как давно?

Я отвожу взгляд.

— Пару месяцев.

Брови Ноа взлетают.

— Ого! То есть, говоря, что мне нужно было тебя бросить, ты имеешь ввиду буквально сразу после этого...

Я прищуриваюсь:

— Не ревность ли я слышу? Потому что, если не ошибаюсь, ты двинулся вперед гораздо раньше меня.

— Нет, — мгновенно реагирует Ноа, — просто... черт, меня не отпускало чувство вины за то, как я повел себя... во всей этой истории. Я все делал неправильно, и до недавнего времени, когда на себе испытал подобную сердечную боль...

— В моем случае это было скорее отрицание, — перебиваю я. — Я думал, что страдаю от сердечной боли, но это не так. Я никогда не был в тебя влюблен. Мне так казалось, но с Уайетом...

Ноа расплывается в тысячеваттной улыбке

— Все по-другому. Понимаю. Еще пару месяцев назад, скорее всего, не понял бы, но потом встретил Мэтта и...

— Все сошлось.

Ноа кивает.

Отстойно, что пришлось потерять хорошую дружбу. Но, хотя я себя ругаю за то, что был идиотом, вообще допустив подобное, в то же время задаюсь вопросом: а получилось бы что-нибудь у нас с Уайетом, не пройди я через все это дерьмо с Ноа.

Я сую руки в карманы.

— Значит ли это, что мы можем снова стать друзьями?

— Серьезно? — Голос Ноа звучит непривычно тихо.

В нем сквозит уязвимость, о которой я и не подозревал. Передо мной парень, который подпускает к себе людей и не ведет себя как мудак, просто ради того, чтобы быть мудаком. Мэтту удалось раскрыть Ноа, и я искренне рад, что нашелся человек, наконец разрушивший его стены.

— Несмотря на то, что ты иногда бываешь дохрена раздражающим, я правда по тебе соскучился.

— Блядь, да! — облегченно выдыхает Ноа. — Можно я тебя обниму?

— Ты? Мистер «Терпеть-не-могу-тискаться»?

— Заткнись, — ворчит Ноа, и я улыбаюсь.

Он раскрывает объятия, но на этот раз прикосновение, от которого раньше все замирало внутри, никак во мне не отзывается.

— Прости, что причинил тебе боль, — шепчет Ноа. — Мне очень жаль. Я не хотел...

— Прости, что заставил тебя чувствовать вину, хотя ты был совершенно не при чем.

Мы стоим, обнявшись еще несколько секунд, затем Ноа делает шаг назад.

— У нас, типа, только что состоялся взрослый разговор?

У меня перекашивается лицо.

— Блин, да ладно. А дальше что? Семья? Дети? Боже, не хочу взрослеть.

Ноа смеется.

— Вот почему мы с тобой всегда так хорошо ладили.

— Наш общий синдром Питера Пэна?

— Именно.

— Нам лучше вернуться, — говорю я. — Очевидно, сегодня твоя последняя тусовка в обозримом будущем. Переезжаешь в Чикаго, да?

— А если бы Уайет перенес бизнес в Чикаго, ты бы не переехал?

Я не колеблюсь:

— Не моргнув глазом.

— Вот что я чувствую к Мэтту.

Я искренне улыбаюсь.

— Понадобится помощь с переездом, дай нам с Уайетом знать.

Ноа хмурит брови, видимо посчитав мое предложение пустым трепом.

— Я счастлив за тебя. Правда.

Мы заходим в бар, и когда я нахожу глазами Уайета, Ноа сжимает мое плечо.

— Я тоже счастлив за вас, ребята.

Уайет пристально смотрит на нас, и я замечаю милую складочка на его лбу. Не отрывая взгляда, я подхожу к столу, обхватываю руками Уайета и зарываюсь носом ему в шею. Вокруг стола раздаются восторженные и воркующие возгласы.

— Так ты им уже сказал? — спрашиваю я, целуя Уайета и присаживаясь на соседний стул.

— Технически, это сделал ты, — с улыбкой отвечает Уайет.

— Не-а, я всех своих друзей целую. Общеизвестный факт.

— Ну, за этим столом ты перецеловал пятьдесят процентов присутствующих.

— Кто хочет повысить показатели? — шучу я, но Уайет накрывает мне рот ладонью.

— И думать забудь.

Я облизываю его пальцы.

— Фу, противный, — жалуется он, отнимая руку и вытирая о штаны. Мне хочется возразить, что эти руки пачкались не только моей слюной, но потом я решаю воздержаться.

— Ты все равно меня любишь.

— Да, люблю.

Скайлар выглядит так, будто вот-вот расплачется от счастья, ее возлюбленная Ребека смущенно смотрит на нас, а Мэддокс и Дэймон одинаково ухмыляются.

И в этот момент у столика появляется Ноа с подносом, заставленным напитками.

— Так, ну я вообще-то собирался проставляться на прощание, но, похоже, у нас намечается празднование. За Арона и Уайета.

Когда мы все поднимаем бокалы, Ноа заканчивает тост:

— За двух слепых придурков, которые восемь чертовых лет не замечали свою идеальную пару перед самым носом.

Не могу сдержать смех. А вот и Ноа, которого мы все знаем.

И когда мы чокаемся, все остальные предатели, которых я называю друзьями, хором подхватывают:

— За двух слепых придурков!