Бал вампиров 14 февраля 2022 г.

ein verwunsch’nes Sternenkind,

zä rtlich wie der Wind

Заколдованное звездное дитя,

Нежное, словно ветер

Иногда золотые звёзды падают с неба даже посреди мрачных мыслей и сложных ситуаций. Так случилось со мной 14 февраля, в зале театра Музыкальной комедии, на любимом мюзикле, на котором я была уже, наверное, пару десятков раз)). На самом деле, я не знаю, насколько я придирчивый зритель. Бывали, конечно, за всё это время спектаклей в Германии и в Петербурге не слишком понравившиеся моменты, но в этот раз почему-то всё сложилось особенно удачно. Практически с первых нот удалось включиться в спектакль и ощутить на сцене волшебство.

Самым большим чудом, как всегда, был Кролок Томаса, из-за которого однажды вечером 2014 года и началось всё это бальное безумие в моей голове). За многие годы, что он играет своего мистического персонажа, этот образ очень менялся и наполнялся бездонной, иногда пугающей глубиной. Я обожаю все его выступления: и на ужасных, древних видео, об которые можно сломать глаза)), и многие виденные живьём, ставшие незабываемым опытом и вызвавшие восхищение… Первое, что было великолепно 14 февраля, это звучание его голоса! Оно в принципе прекрасно на любом спектакле, так как Борхерт нереально талантливый и профессиональный вокалист, но в этот раз было много шикарных, отзывающихся прямо в глубине души низких, сексуальных нот). Вообще, в любом помещении, где Томас поёт, его огромному, тяжёлому и потрясающему голосу, как будто тесно… Такой вот уникальный человек, с голосом, для которого мало целого мира)).

Что касается образа его Кролока, то в нём было много новых моментов. Как мне кажется, обычно в " Бог мёртв" борхертовский Кролок больше похож на " не-мёртвое", на какое-то слепое, нездешнее мистическое существо. Оно плывёт по залу со своим болезненно сфокусированным и одновременно невидящим взором. И в этой сцене Томас не выдаёт ещё всех эмоций и всей опасной природы своего персонажа. Особенно ярко это заметно в берлинской версии " Бала". Но 14 февраля, на петербургской сцене, всё было иначе. Если граф и плыл по залу, как странный выходец из других миров, то во время исполнения самой песни он был уже более открытым, более откровенно чудовищным, более опасным и ярким. И невероятно вспыхивали и становились огромными его неживые глаза, когда его слуха касался наивный ответ юной Сары…

С Сарой в исполнении Дарьи Ким всё было вообще крайне интересно)). Я не ждала ничего особенно от этой новой актрисы, а в итоге получила невероятный сюрприз! Что было самым удивительным, так это то, насколько же это " звёздное дитя" трагически и даже пугающе похоже на своего искусителя! Она была очень эмоциональной, с нотками настоящей истерики, когда её не пускают броситься во тьму за своей мечтой и страстью. А какое взволнованное выражение было у актрисы, когда Сара с нетерпением ждала возможности сбежать в замок к графу. Это волнение буквально передавалось в зал, и я очень сочувствовала её стремлению.

Мне посчастливилось видеть немало Сар в паре с любимым графом, как в Германии, так и у нас. А ещё больше, конечно, в записях. И если всё же лучшие Сары в паре с Борхертом для меня Маржан Шаки и Ангелина Маркиефка, которых я смотрела только на видео, то вот живьём мне сложно припомнить такое гармоничное и удивительное сочетание, которое было в этот вечер у Томаса с Сарой Дарьи Ким. Потому что, например, Вероника Аппеду была зачастую хитрой, опытной Сарой, не слишком поддающейся вспыхнувшим чувствам, Диана Шнирер была влюблённой девушкой, но всё же более спокойной и уравновешенной. Разве что Марина Манильо давала в паре с Томасом какое-то классное и потрясающее волшебство, но, наверное, более взрослое. Среди наших Сар, выступавших с его графом, Вера Свешникова вокально хорошо соответствовала борхертовскому Кролоку и по энергетике напоминала Маржан, но это больше были отношения равных и смелых. Елена Бахтиярова была нежной, стеснительной, но и немного прохладной Сарой. Александра Каспарова кажется мне резковатой и слишком простой в этой роли… А вот Сара Дарьи была и изящной, и нежной, и эмоциональной, и немного капризной, и, главное, таким же средоточием эмоционального хаоса и непредсказуемости, каким всегда является Кролок Томаса. Одинаковое чёрное и безумное пламя горело в них…

Но самым неожиданным и удивительным было то, что происходило между ними на сцене. Мне всегда виделось, что борхертовский граф одержим страстью к Сарам, начиная с " Бог мёртв" и " Приглашения", но его отношение к ним меняется только в дуэте, там у него появляется осознание, что ему жалко будет их потерять, что ему предстоит тяжёлый выбор, и всё это происходит на фоне эпичной и жестокой борьбы со своим желанием и желанием этой маленькой девочки соединиться с ним навсегда и прямо сейчас. Но с новой Сарой это тоже вышло по-другому. Томас создал большую и яркую драму из того, что ему жаль свою жертву изначально. И от этого особенно невероятным было " Приглашение на бал", где Кролок и пугал Сару, как обычно, обрушивал на неё волну своей горячей сексуальности, насмехался над её предрассудками, а в то же время не смел её коснуться, был нежен и изящен… И это смотрелось так трогательно и раняще!

Во время дуэта я буквально замерла от восхищения. Да, вокально он мог быть лучше в паре с другими актрисами. Но дело вообще не в этом. Иногда у Борхерта бывает так, что он слишком захвачен эмоциями и разрывными противоречиями своего Кролока, и на сцене горит пожар от мечущейся огромной, потерянной птицы и от одинокой, брошенной девочки. Но в этот раз невероятным было его внимание, его забота об этой маленькой звезде, упавшей в его мрак… Такая гармония, такая тонкость, нежность, внимание и мягкость! Он, казалось, заботился о своей гостье, как о драгоценности. Боялся спугнуть её резким движением или безумным взглядом, и поэтому все его жесты были только обволакивающими, осторожными, полными какой-то… непонятной доброты?.. Невероятной, обжёгшей моё сердце деталькой было, когда Сара, пытаясь привлечь внимание графа, прямо-таки постучала рукой по его плащу)). Это было так по-детски и так очаровательно одновременно! А ещё руки Томаса, его пальцы… Они так тряслись, когда он пытался прикоснуться к Саре. И так отчаянно взмывали в воздух в жесте противоречия, когда он боролся со своей страшной жаждой… Странное, грустное и пронзительное ощущение было от того, что эта крошечная, удивительно изящная и красивая девушка и огромный, взрослый, странный вампир настолько пара и настолько не-пара. Пара потому, что они одно, оба такие же безумные и хаотичные, не подвластные законам человеческого мира. А не-пара потому, что она дитя, а он мудрое и бездонное, как Вселенная, чудовище… И этот яркий диссонанс тоже причинял боль.

Я часто думаю о том, что " Бал" - это во многом история о " не таких", " других", по той или иной причине не вписывающихся в человеческое общество. На спектакле 14 февраля это ощущалось особенно отчётливо. Было понятно, что никто не останется на стороне Профессора, на стороне логики, прогресса, Просвещения. " Душа Альфреда давно принадлежит мне". Да не только Альфреда, а души всех в этом мире давно принадлежат Кролоку Борхерта и его нелогичности, странности, страстям и инстинктам.

Большая часть состава эмоционально очень соответствовала этой тяжёлой и жаркой атмосфере иррациональных эмоций, страстей, желаний, истерических нот. Шагал Суханова был очень естественен, ярок и прекрасно отражал зеркальную линию с Кролоком, отвечал его эмоциям и характеру. Когда он искал свою похищенную дочь, мне даже было жаль этого довольно противоречивого персонажа… Магда Диевской была более позитивной, чем я хотела бы видеть этот персонаж, но в целом у меня особо претензий не было. Отлично вписывался в атмосферу Альфред Давиденко. Я помню, что меня несколько раздражал Рафаэль Грос в Берлине, очень уж по-верторовски серьёзно он играл страдания своего персонажа)). Давиденко сумел пройти по какой-то тонкой грани, когда эмоциональность и утрированная наивность его Альфреда в нужных местах смешили, а в других заставляли ему посочувствовать. Что касается Герберта в исполнении Графова, то он, конечно, не был настолько многогранным и сложным, как у Либиша или Гордеева, но зато был вполне забавен и утрированно изящен. Такой вычурный и довольно женственный Герберт, тоже несдержанный и от этого ещё более смешной)).

" Жажды" Томаса – это отдельный вид искусства, и каждая становится новым бриллиантом в коллекции моих воспоминаний). На этот раз мне больше всего врезалось в память, как он полётом пальцев изображал волны шелестевшей травы. Прямо, как истинный художник. Ещё его рыдающее выражение на словах " Я не могу себе простить того, Что его печаль не разбивает мое сердце" в куплете про наполеоновского пажа. Настолько же впечатляющим оно было однажды в Штуттгарте. Но всё равно другим. Тогда более депрессивным, потухшим, невыносимым… В этот раз это было рыдание из глубины души, более откровенное, обнажающее какую-то часть вековой боли графа. Великолепны были также строчки про не отпускающий голод и эмоции на них. В отчаянии Кролок падал на сцену, сломленный своей жаждой и драмой, но всё ещё исступлённо боролся с этой роковой необходимостью… И как прекрасно было последнее " Die unstillbare Gier" вокально! Каким оно было низким, казалось, выходящим из глубин ада… Разве человечеству не стоит задуматься после такого жестокого пророчества?

Сцену " Танцзала" я ждала даже с некоторым страхом)), потому что она всегда отнимает у меня много эмоций и на ней я часто плачу). Этот раз не стал исключением. В " Танцзале" линия отношений Кролока и Сары обрела завершение. В этом спектакле основная тема состояла, пожалуй, в муках совести Кролока, в том, что ему жаль разрушать своё " звёздное дитя". И до последнего момента казалось, что он этого не сделает. Ведь она такая милая, очаровательная, она так пришлась ему по душе, так на него похожа, он так нежно пел о том, что эта девочка украшение полуночного бала… Но нет, в положенный момент бездонные глаза Кролока опять сверкают и становятся огромными, и из них вырывается чудовище, которое уничтожает всё, что любит… Скажу, что Дарья с потрясающим изяществом и грацией, как лёгкая птичка, лежала на руках и Кролока, когда он нёс её по зале. Также она удивительно естественно и правдоподобно сыграла истекающую кровью и опустошённую Сару. Один момент был нереально волшебным и красивым. На какое-то мгновение для меня перестали существовать танцоры, окружающие предметы, и на дальнем плане сцены я увидела в круге света застывшие силуэты глубоко разочарованных Кролока и Сары, лица которых сияли пугающей красотой, и которые смотрели друг на друга с невероятной серьёзностью и грустью… Это было, как в японском театре теней или, как те цветущие вишни Пруста, которые он мог видеть лишь через стекло автомобиля…

В течение спектакля я почему-то часто ловила себя на мысли, что в " Бале" сложно испытывать однозначное сочувствие и в принципе как-то определённо относиться к персонажам. В какой-то момент мы смеёмся, в следующий уже грустим, а наше сострадание мечется от одного персонажа к другому, и в конце концов даже неясно, какой из возможных финалов лучше. Кроме того, философская концепция Кунце заставляет задуматься о многом. Сейчас, когда люди достигли такого существенного прогресса, нам, как и в эпоху Просвещения кажется, что всё познаваемо и объяснимо. Но, быть может, как это случилось в период романтизма, мы вскоре поймём, что в нас осталось так же много непознаваемого и иррационального, над чем мы не имеем власти. Что мы ещё так мало знаем о Вселенной и так легко можем разрушить хрупкое равновесие нашего мира… Кроме того, тёмная история о вампирах и обратной стороне чувств благодаря Кунце оказалась какой-то удивительно моральной. И крест, от которого в ужасе отшатывается Кролок, и который в единое мгновение рушит его всемогущество, быть может, можно рассмотреть не как банальную христианскую тему, но как напоминание о том, что в мире есть нечто лучшее и высшее, и что эгоизм и неутолимая жажда постепенно выжигает нас и может лишить наших любимых волшебных звёзд, которые иногда всё же падают в нашу тёмную, драматическую реальность…